Аннотация: Рассказ занял высокое 81 место в своей подгруппе (111 участников) на конкурсе БД-5 :)
Вольдемар Иванович угрюмо и мрачно постригала ногти на средней ноге, и слезы обиды и негодования, злобно шипя белой раскаленной пеной, капали ей на липкий волосатый живот.
"Ублюдки! Негодяи! Предатели!" - отчаянно думала Вольдемар Иванович, с упоением отдаваясь раздражению, и со злобным лязгом кромсала свою усохшую плоть музейными ножницами двадцать третьего века позапрошлой эпохи ХОЧ. Грязные полоски ногтей испуганно отлетали от Вольдемара Ивановича и, жалобно звякая, падали на мельхиоровую тарелку с недоеденным ужином третьей степени. Биологические макароны из ушей черепашьих зародышей жадно слизывали их своими волосатыми язычками, и ногти с радостным хрустом исчезали в их ненасытной плоти.
"Гады! Подонки!! Козлы!!! - под лязг ножниц наслаждалась своим раздражением Вольдемар Иванович. - Как они могли?! Меня?! Меня, первого человекообразного Вселенной, пролетевшего сквозь Солнце, назначить вторым пилотом?! Я им что - девочка-подстилка?! Я - Лучший Пилот Обозримого Прошлого! У меня семьсот шестьдесят четыре ходки в седьмое измерение! В конце концов, именно я, а не эта выскочка Ползун-Топатушко летала в Зону Z за семенем Прошлого. А они назначили меня к ней вторым пилотом! Меня?! Сволочи!"
Очередной ноготь отлетел от пальца Вольдемара Ивановича.
"Ну, и ладно! Ну, и хрен с вами! Летите в свое Потенциальное Счастье! Чего я там не видела? Мне и тут хорошо! У меня в распоряжении осталась целая планета. Мне до следующего Развоплощения вполне хватит. Убирайтесь! Козлы!!!"
Ножницы лязгнули в очередной раз, и шестнадцатый палец средней ноги лишился своего кривого ногтя.
* * *
Ползун-Топатушко пробежалась по пунктам Штатной Инструкции - сначала сверху вниз, потом в обратном направлении, а затем, для полной уверенности, по спирали. Всё было в порядке. Да и не могло быть иначе. Человечество основательно подготовилось к этой экспедиции, от которой зависело не только его будущее, но и само существование. Прежде чем дать старт этому полёту, компетентные органы скрупулёзно всё проверили и перепроверили тысячу сто тридцать семь раз. Исключалась малейшая возможность ошибки. Ползун-Топатушко требовалось только контролировать ход процесса и в последний момент перед Переходом самой сархивироваться в Информационную капсулу.
Ползун-Топатушко движением мысли включила перископ ночного видения. Экран стал непроницаемо чёрным. Первый пилот заворожено смотрела в эту черноту, которая засасывала, словно старинная картина Малевича.
Теперь, когда их корабль вошёл в зону влияния чёрной дыры Негритянка Марта, не было необходимости включать даже двигатели коррекции. Марта сама безошибочно и неизбежно затягивала их в самый центр Перехода.
Ползун-Топатушко закрыла глаза. Теперь она осталась одна. Последним в Информационную капсулу сархивировался Го Хо, автор идеи Спасения Человечества. Когда в конце прошлого Цикла Всевселенский Научный Центр Цивилизации (ВНЦЦ) убедительно и бесповоротно доказал, что видимую материальную часть Вселенной ждёт неизбежная катастрофа, именно Го Хо предложил изящную идею спасения - упаковать всё человечество в самораскрывающийся информационный архив и через Переход в чёрной дыре забросить его в Иные Миры Вечного и Всеобщего Счастья. Лучшие умы цивилизации в течение двадцати трёх периодов разрабатывали технологию Спасения и проверяли её работоспособность.
И вот теперь наступила решающая фаза. Теперь всё зависело от опыта и хладнокровия Ползун-Топатушко. Судьба цивилизации находилась в её прыщавых от перегрузок руках. Жаль, конечно, что Лучший Пилот Обозримого Прошлого великий Вольдемар Иванович отказалась от участия в этой экспедиции. Её опыт и уверенность сейчас очень пригодились бы. Но сожаление - плохой помощник. Случилось то, что случилось. Рассчитывать теперь можно только на собственные силы.
Ползун-Топатушко открыла глаза и вновь взглянула на экран. Непроницаемо чёрная Негритянка Марта стремительно летела навстречу. Человечество в Информационной капсуле неслось к своему спасению...
* * *
Семнадцатый палец пошёл в школу вместе с Вольдемаром Ивановичем, которая, впрочем, в те годы была просто Сигизмундоидом Пупырчатым и номинально по всем параметрам принадлежала к мужским особям первой стадии развития. В школе пальцу понравилось. Он как-то сразу почувствовал вкус к познанию окружающего мира. В отличие от своих пятидесяти семи озорных собратьев он не потел без дела в тесных ботинках Сигизмундоида, не рвал ногтём его носков из хулиганских побуждений. Всё время, свободное от уроков, Семнадцатый проводил в глубоких медитациях и попытках самоосмысления. И луч истины блеснул ему.
Это произошло, когда Семнадцатый вместе с Сигизмундоидом Пупырчатым уже учился в Большой Космической Академии имени братьев Люмьер. На лекции по технике креативного стихосложения он вдруг ясно осознал свою самодостаточность. Это было озарение! Семнадцатый чётко и ясно ощутил себя каплей, отражающей весь Океан. Он вмещал в себя весь этот Океан. Именно он, а не кто-нибудь другой, был Сигизмундоидом, да и не только им, но и всем миром. Он являлся необходимым и достаточным условием для гармоничного существования Вселенной. Он был первоначальной альфой и окончательной омегой всего сущего.
Но жизнь Семнадцатого после этого открытия не стала легче или счастливей. Жить стало стократ невыносимей. Ощущая себя целой Вселенной, Семнадцатый тяготился жалким статусом никчемного приложения к убогому телу Сигизмундоида. Он, конечно, понимал, что мир един, что всё заключено во всём, понимал, что он сам является Пупырчатым в такой же степени, в какой Пупырчатый является им. Но рабская зависимость чистого Духа от грубой, примитивной плоти вызывала непереносимые душевные страдания.
Совершая вместе с Сигизмундоидом (который после полёта сквозь Солнце окончательно стал Вольдемаром Ивановичем) нечеловеческие космические подвиги, Семнадцатый мечтал о свободе, мечтал вырваться из плена материального тела Вольдемара, обрести возможность проявить свою Великую Потенциальность и вознестись в царство чистого Духа. Свобода была его единственной мечтой, единственной целью, она была единственным, в чём он видел смысл своего существования...
* * *
И свобода пришла. Пришла неожиданно. Но, как это часто с ней бывает, она принесла боль и потери. Обретая одно, мы неизбежно расплачиваемся другим. Так уж устроен этот кучерявый мир.
Истекая безбрежной обидой и необузданной злобой, Вольдемар Иванович с таким остервенением лязгнула ножницами, что ноготь с Семнадцатого пальца средней ноги отлетел вместе с самим пальцем. Высокоуровневая полиоктоидная кровь мгновенно зарубцевала рану, и палец тут же стал самостоятельной единицей. От такой коварной неожиданности Вольдемар Иванович прекратила ругаться и с недоумением уставилась на отделившийся кусочек собственного организма.
- И ты?! И ты тоже?!!
Цунами обиды захлестнуло Вольдемара Ивановича. Даже собственные пальцы норовят сбежать от неё, бросить одну на произвол безумного несправедливого мира. Нет в жизни счастья! Нету!Все вокруг сволочи и предатели! Вольдемару Ивановичу даже показалось, что отрезанный палец издевательски шевельнулся и радостно заулыбался.
"Гад!!!" - взвизгнула Вольдемар Иванович и одним движение зашвырнула иуду себе в рот. Челюсти с пятью рядами мраморных зубов в два движения превратили палец в питательную кашицу. Короткий глоток - и о подлом предателе не осталось даже памяти. Только слабое, медленно тающее во рту послевкусие.
Ножницы снова залязгали с остервенением.
Палец оказался невкусным. И Вольдемар Иванович сразу поняла, кто в этом виноват.
"Сволочи! - взвизгнула она, пылая неукротимой ненавистью к улетевшему навсегда человечеству. - И фигачьте в своей геморроидальной капсуле в задницу этой Негритянке! Там вам самое место! Гады!!! Чтоб вы все сдохли!!!"
* * *
Всё произошло настолько стремительно, что Ползун-Топатушко ничего не успела понять. А если бы даже и успела, сделать что-нибудь она бы уже просто не смогла. Непредсказуемо внезапно произошла сумасшедшая потеря скорости. Почти мгновенно, за миллионные доли наносекунды, скорость летевшего ко Всеобщему Счастью корабля с околосветовой упала до абсолютного нуля. Перегрузка оказалась столь гигантской, что и сам корабль, и Ползун-Топатушко, и Информационная капсула с архивированным человечеством мгновенно превратились в мокрое место.
Но за сотую долю мгновения до трагической катастрофы Ползун-Топатушко отчётливо осознала, что расчёты учёных были фатально ошибочны. Негритянка Марта оказалась вовсе не чёрной дырой. Это была всего-навсего самая обыкновенная, хотя и гигантских размеров, сковородка...
* * *
- Снова ты сковороду на окно повесил? - недовольно пробурчал Господь Бог, оборачиваясь на едва слышный звук мягкого шлепка.
Сатана радостно рассмеялся:
- Сдаёшься? Так и скажи!
Господь Бог задумчиво почесал подбородок в дебрях седой бороды и, уронив белого короля на доску, сокрушенно вздохнул:
- Хорошо-хорошо - сдаюсь. Проиграл.
Сатана довольно потер руки.
- Еще партеечку?
Бог поднялся из-за стола.
- Ну уж следующую я у тебя обязательно выиграю! Расставляй. А я пока яишенку организую.
Он подошел к окну, снял висевшую на раме черную, как космическая ночь, сковородку.
- Ну вот что у тебя за дурацкие шутки? Вешать Большую Космическую Сковородку на Окно! - пробурчал Господь Бог. - Ты же знаешь, что все сущее стремится ко Мне. А ты им сковородку подставляешь. Мало им других трудностей на пути ко Мне?
Сатана, расставляя на доске фигуры, весело рассмеялся:
- Так дурак, особенно если он шибко умный, завсегда обо что-нибудь лоб разобьет.
Бог сдунул со дна сковородки космическую пыль и слизь и вздохнул:
- Да уж. Труден путь к Истине и Свету. - И философски добавил: - Вот ведь незадача! Всю жизнь стремишься к Богу, а попадаешь на сковороду к Сатане.
В космической плите вспыхнул локальный Большой Взрыв. Бог поставил на Огонь большую Космическую Сковородку, дочерна закопчённую Вечностью.
- Тебе глазунью или болтушку? - спросил он Сатану.
- Болтушку, - улыбнувшись, ответил тот. - Все веселее.
Господь Бог достал из шкафа Вселенной дюжину Желтых Карликов и, стукнув их друг о друга, вылил на раскаленную Сковородку. Через мгновение вечности на ней призывно шипела и фырчала Большая Космическая Яичница.
- Готов? - спросил Господь Бог, ставя на стол Сковороду и стаканы.
- Как пионер! Всегда! - улыбнулся Сатана. - А знаешь, Старик, почему ты всё время проигрываешь? Потому что ты всегда белыми играешь. Первый ход, конечно, за тобой. Но последний-то всегда за победителем.
- Ладно, хорош трепаться.
Бог зажмурил правый глаз и прицелился.
- Е2-F7.
Метким щелчком он с грохотом запустил белую пешку в стан черных фигур. Поддев вилкой кусок свежей яичницы, Всевышний закинул его в рот.