О'Брайн Бригита, Маслакова Ирина, Наговицина Анна : другие произведения.

Ros. Проект "Легенда". Книга 2 (Главы 6 - 10)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


ПРОЕКТ "ЛЕГЕНДА"

Книга вторая

  

ГЛАВА ШЕСТАЯ

  

7 October 1201

РОБИН

  
   Я привык доверять Хёрну. Приучил себя доверять. А иначе невозможно идти вперед. Только ходить кругами, или вовсе, как Гизборн метаться в панике по лесу, пытаясь укрыться тщетно от голосов деревьев, от голоса собственной совести.
   Но сомнения все еще жили, загнанные глубоко, в самые темные и дальние недра души. Всегда жили. Но особенно после событий на холме. Ведь тогда, стоя под стрелами, я почувствовал, как мир изменился. Ожидая, когда стальное острие проткнет тело, я меньше всего беспокоился о том, что рука дрогнет, малодушие победит и заставит бежать. Неважно, что подумают обо мне шериф и все те, кто ждет его приказа "стрелять". Меня сильно, почти до животного ужаса, непобедимой дрожи страшило то, что Марион и Мач могут не успеть уйти, попадут в ловушку, будут стоять под стрелами, как и я. А еще я боялся того, что будет дальше, если им и удастся спастись. Мач, ему легче, спрячется в своем маленьком сумбурном мирке. А Марион... Как ей жить дальше?
   "Она сильная, она сможет" - уговаривал я себя и не верил себе. Как после не верил в то, что вновь открыл глаза и увидел небо. А того, кто стоял рядом я сразу же постарался забыть. И не помнил. Честно не помнил, покуда не появилась эта Леди Озера. Я так хотел, чтобы все было, как раньше... чтобы все казалось таким, как раньше. Но... в том-то и дело, что только казалось.
   И теперь я ждал, когда вновь услышу вкрадчивый женский голос, заставляющий все прочие мысли замереть. Чувствовал, что леди не желает зла не мне, не Хёрну. И она готова сказать мне, что, черт возьми, происходит. А мне очень нужны были ее ответы. Ведь, после того, как я встал на ноги, заметил - так только слепой не заметил бы, что слишком многое от меня скрывается. Пусть и из благих целей. Пусть из жалости. Даже Марион, казалось, знает больше, чем я. И ей тяжело от этого знания. Ведь обычно я ее оберегал, а теперь она меня. От того, что появилось во мне после "смерти". От того, чем я теперь стал.
   Гизборн... Черт бы тебя побрал!
   Я вдруг почувствовал, что готов убить этого валлийца. Что хочу его убить. За то, что глумился надо мной, сомневался в моей силе, надсмехался над моей верой. А ведь парень просто защищал свою хозяйку. Леди Озера, которую я узнал по голосу. Сразу. И забыл от волнения все, о чем хотел спросить. Она пришла, как земная леди, смертная. Потому и телохранитель при ней. А я, заслушавшись зовущий голос, даже не заметил, как воин встал за спиной и забрал мое оружие.
   Меч. Разве все дело в мече? В том, что он сражается за своего хозяина? В том, что в нем скрыта молния? Да эта мнимая защита, чуть меня самого на тот свет не отправила! Боль была настолько сильной, что полностью обездвижила, лишила воли и сознания.
   А потом пальцы Озерной леди легли на мои виски.
   - Те, кто был до меня... ты помнишь? Что с ними стало?
   - Я знала двоих. Они погибли.
   - И я должен был?
   - Возможно. Но Хёрн не позволил тебе.
   - Почему позволил тем двоим? Чем я лучше?
   - Это Хёрн стал лучше. Божество стало более человечным с тех пор.
   - А я, я изменился? Почему иногда я чувствую себя...
   Гаем Гизборном. Тем, кто наносит удар за ударом. Кто от ярости не чувствует боли. Ни своей, ни чужой. Тем, кто мог бы убить даже друга...
   - Робин! Ну ты даешь! Прямо как наш капитан во Франции... - эти выдавленные сквозь сжатые зубы слова Уилла привели меня в чувство. В свое собственное "я".
   Я протянул меч валлийцу, вытер кровь с лица, оглянулся и увидел ошарашенные лица друзей.
   Я не слушал, как по своему обыкновению ругался возмущенный до глубины души Уилл. Про то, что я зря отпустил валлийца, что от этих выродков всегда ждешь удара в спину. Что на меня черт напал... какой-то там. Что меня нельзя отпускать одного. Что я всегда найду приключений на свою...
   Я не слушал. Тяжело опустившись на траву, закрыв глаза, тщетно пытался отстраниться от зудящей боли и думать. Почему - Гизборн? Почему именно он - первое, что пришло мне в голову. Более того, мне казалось, что я чувствую и повторяю его мимику, что мое лицо отражает его - изуродованное гримасой ярости, раскрасневшееся, безумное...
   Почему он? Почему не я? Переживший собственную смерть, вспомнивший боль от четырех болтов, застрявших в изнывающей плоти, оценивший в полной мере счастье быть живым и цену чужой жизни. Почему я не мог ожесточиться?
   - Раньше ты выживал за счет его удачи, - шептала мне Леди Озера - там на холме выжил за счет его жизненной силы. Смотри, Робин, до сих пор ты забирал у него только самое лучшее...
   И теперь я должен сказать ему спасибо? За все лучшее. За его боевую ярость, испугавшую даже валлийского наемника, позволившую победить. За то, что теперь буду сражаться, как Гай - не чувствуя боли, без жалости, без страха. Ему-то терять нечего. Его жизнь для него ничего не стоит. Потому, что в этой его жизни нет ничего, кроме радостной ярости боя. Ни цели, ни того, ради которого стоит жить. Прирожденный воин - созданный убивать, науськаный ненавидеть. И ЭТО помогло мне выжить? И осталось жить во мне?
   Что ж, спасибо тебе, Гизборн, за то, что я смог вновь увидеть, как Марион, склонясь надо мной, заботливо вытирает кровь с лица, смотрит с любовью.
   - Зачем ты так, Робин? Уилл сказал, что вы дрались без мечей. А, значит, не хотели убить друг друга...
   Как бы тебе сказать... не хотели...
   - Ты едва из могилы выкарабкался недавно.
   Не надо мне напоминать, Марион, я не забуду об этом, увы, никогда. И не надо меня жалеть, и, тем более, опекать, как дитя малое, неразумное. Я разбойник, я вынужден рисковать жизнью. Да я понял, еще тогда понял, что риск был неоправданным. И именно поэтому я...
   - Ты позволил ему уйти, а значит, решил, что он не плохой человек...
   По большому счету, в тот момент мне было все равно, что он за человек. Но...
   - Из-за леди. Он охранял ее.
   - Из-за леди? - Марион напряглась и обернулась на Уилла. Но, что тот-то мог ей рассказать? Да, была леди. Странная леди. И валлиец признал поражение, лишь бы мы не убили обоих.
   - Это та самая леди, Марион. Которая была на озере, помнишь. Она позвала меня, я говорил с ней. Но... не успел задать самый главный вопрос.
   Что мне делать или чего не делать, чтобы не стать таким, как Гизборн? И, если я уже стал таким, то... кто я теперь?
   - Марион... послушай меня...
   Она подняла на меня глаза, оторвавшись от растирания моих побитых кулаков, а я все не мог решиться. Рассказать ей о том, что понял только что. О чем подозревал уже давно. Я надеялся... очень надеялся, что и она уже не раз задумывалась. Что мое странное дерганное и непредсказуемое поведение уже нельзя было списать на бред болезного.
   - Я знаю, что ты решила остаться со мной до конца, - зашептал я ей, стараясь не потерять ее взгляд, понять в самый первый миг, что надо остановиться и замолчать - каким бы этот конец ни был. Я не знаю, кого должен благодарить за это: Бога, Хёрна, любовь, удачу... и чью удачу...
   Это же надо, и здесь Гизборн! Ну уж нет, только не здесь.
   - Я благодарен тебе. Ты вынесла столько, что и врагу не пожелаешь. И все это - только, чтобы быть со мной...
   Как трудно говорить шепотом, оказывается. Марион на границе слез. Ей кажется... да, это действительно похоже на прощание. Еще одно прощание.
   - Ты знаешь меня лучше всех. И ты веришь в меня больше всех. Ты помнишь все, что я нес в бреду... а сейчас я поднял меч на своего, на Уилла и даже не понимал, что это он, Уилл.
   Марион улыбнулась и вздохнула с облегчением.
   - Гизборн - это всего лишь Гизборн, Робин. Невезучий помошник шерифа, которого ты не единожды обводил вокруг пальца. Ты выжил потому, что сильный. Потому, что должен был. Потому, что не мог бросить друзей и... меня...
   - Тебя, - я обнял ее. Не мог не обнять. Она так просто, с милой и мудрой улыбкой вернула мне уверенность и спокойствие.
   - Ты действительно изменился, Робин. Как и все мы. Те стрелы ранили не только тело. Ты стал больше ценить жизнь, Робин. И свою и чужую. Поэтому ты отпустил валлийца. ТЫ отпустил. Подумай, отпустил бы Гизборн?
   Подумаю. И, скорее всего, еще не раз. Но не сейчас. Пока что у меня есть нечно личное и сокровенное, на что Гизборн не претендует.
  
  

ГРЕНДЕЛЬ

  
   - Грендель... ты как? - Леди остановила лошадь на тот самом, замеченном мною, перекрестке дорог.
   - Не мертв, - я вспомнил, что ночью у нее тут скачки намечаются и проклял свою треклятую похоть. Сейчас бы напиться, упасть куда-нибудь, чтобы бока не болели на жестком, и забыться до завтра.
   - Это хорошо, ты мне нужен живой, - подтвердила мои предположения о предстоящей ночи Шона - думаю, нам лучше подождать прямо здесь.
   Я молча спешился, свел коней с дороги и, присев под дерево, наконец решил разобраться, что у меня с кистью такое. Правая рука, рабочая, если сломана, стану левшой надолго, а это мне не нравится.
   Ничего страшного, вроде, пальцы двигаются, пусть и с болью, сама кисть, словно выросла, и синяк - аж серо бордовый. Красотища! Думаю, лицо не менее привлекательно. Одно радует - не у меня одного.
   - Покажи руку.
   Я показал. Даже не смотрел, как она смотрит. Таращился в сереющее вечернее небо над нами, проглядывающее сквозь желтые кроны. Подумалось, откуда моя девочка про этот Хернов Альбион знает? Неужели, все это уже где-то написано, кем-то рассказано? И почему у меня впечатление, что она не шибко-то удивилась, встретив в лесу убиенного разбойника. И сразу его по имени назвала. Странная у меня хозяйка.
   - Надо туго перевязать, - заявила девчонка, и полезла в свою походную суму.
   - Не надо, меч не удержу. Позже, когда вернемся.
   Я крепко сжал ее запястье, демонстрируя оставшуюся хватку. Больно, однако.
   - Не скоро я смогу сыграть тебе на лютне.
   - Я сама тебе сыграю, Майлгун, - покровительственно улыбнулась моя леди - А сейчас все же давай перевяжу руку.
   Хитрая. Назвала меня по имени, чувствует себя виноватой. Пусть только вякнет, что дрался я по собственной воле, не подначенный ею - "подеритесь пока, обед еще не готов". Кстати, рыбу мы так и оставили разбойникам в уплату за наши жалкие жизни.
   - Лучше почеши меня ласково за ухом, как своего дружка-разбойничка.
   - Почесать за ухом? - Она аж рассмеялась. - Разве это входит в обязанности хозяйки?
   Пожалуй, она права. Она должна мне по восемь пенни в день, кормежку и ночлег, в крайнем случае у ее собственной двери на полу. Я должен сейчас забыть про разворошенный муравейник в голове, боль в руке, и дрожь по всему телу после проклятого заговоренного молниями меча. Мне надо быть начеку, не до ласк и претензий. Где-то рядом все еще бродят озлобленные на нас разбойники, которые, возможно, прикончив своего взбесившегося вожака, теперь ищут, на ком бы снять напряжение.
   Ее теплые, слегка вспотевшие ладони неожиданно легли на мои виски. Я настороженно замер, почему-то мне казалось, что эта ласка не сулит ничего хорошего. И оказался прав. Как только оставленный в покое без движения муравейник сам собой успокоился, моя хозяйка начала говорить:
   - Уже закат, скоро сгустятся сумерки. Мы с тобой в засаде. Ждем колонну всадников. Ты останешься здесь на перекрестке. Как только первый рыцарь на вороном коне проскачет мимо, сразу в седло и на дорогу, уведешь остальной гарнизон и скачи вниз по дороге, потом свернешь на тот путь, что мы днем с тобой наметили. Помнишь его?
   Я кивнул. Она сильнее сжала мою голову. Так, что от тепла ее ладоней уши начали гореть.
   - Пройдешь весь путь и вернешься на перекресток. А дальше... дальше преследующие тебя всадники должны проехать мимо. Останешься ждать меня здесь. Я постараюсь недолго. Сиди тихо. Понятно?
   - Нет. Почему обязательно гарнизон поскачет за мной? А потом мимо?
   - Ты обещал не задавать вопросов, Грендель. Просто доверься мне и сделай все, как я сказала.
  
  

ГАЙ

  
   Когда мы покидали аббатство Святой Марии, солнце успело зайти. На Шервуд опустились густые сумерки. И днем-то не особо приветливый, сейчас он выглядел зловеще. Я тряхнул головой, отгоняя воспоминания о своей дурацкой погоне за Хёрном по ночному лесу. Погоне, приведшей в никуда...
   Черт знает, зачем шерифу приспичило посылать свое письмо именно со мной, словно мне больше нечем заняться, именно сейчас, когда солнце уверенно пошло к закату, и даже оленю в лесу понятно, что вернуться засветло не получится, да еще и настаивать на немедленном ответе. Ага, немедленном! Свой ответ аббат сочинял часа три, то и дело отвлекаясь на охающего келаря, чего-то недосчитавшегося в кладовой, троих монахов, где-то умудрившихся напиться пьяными, паникующего крепостного, прибежавшего доложить, что в одном из монастырских прудов невесть с чего передохла рыба... Когда я попытался поторопить вернувшегося аббата с ответом на привезенное письмо, его преосвященство одарил меня таким взглядом, словно подозревал, что злосчастную рыбу сглазил мой сюзерен. Из зависти.
   Пока милорд аббат разбирался с кладовой, пьяницами и рыбой, я дожидался в трапезной, а мои солдаты - во дворе, благо - монахи хорошо накормили их и догадались принести эля. Присланный в трапезную тощий монашек "развлекал" меня, заунывно читая что-то про короля Артура и Леди Озера. Наконец я не выдержал и выгнал чтеца в шею, оставив себе только книгу. Монах робко вякнул, что в ней картинок почти нет. Из новых, наверное. Те, которые здесь давно, знают, что я читать умею...
   Кликнув ехавшего следом солдата, я велел зажечь факелы - мрачный ночной Шервуд наводил на нехорошие подозрения. Даже если Локсли послушался моего совета и сидит в пещере... или где он там сидит. Свято место пусто не бывает, несвято - тем более. Память о стрелах, летящих из-за деревьев, отогнать было труднее, чем память о бродящей во тьме рогатой тени, и деревьях, шепчущих мое имя. Сколько ноттингемских солдат уже легло на этих лесных дорогах не от колдовства, а от обычного холодного железа? Пусть они и не значили для меня столько, как мой отряд, оставшийся под Аржантаном, пусть я не позволял себе больше привязываться к людям, которыми командовал... За каждого из ТЕХ, я сам затравил бы убийц собаками, не дожидаясь, когда эта дельная мысль придет в голову шерифу!
   - Гай! - едва слышный зов растаял и потерялся в темноте леса.
   Я сделал своим знак остановиться и лихорадочно огляделся. Что это? Новые шутки Хёрна, о котором я так некстати вспомнил? Лесному демону понравилось издеваться надо мной? Я вспомнил сон, в котором мы с Хёрном стояли на Холме над израненным Локсли, и лесной дух говорил мне об отражениях... Но мало ли, что бывает во сне? Локсли - всего лишь разбойник. Помощник шерифа, оплакивающий разбойника - это смешно!
   - Гай! Иди ко мне!
   Нежный женский голос прозвучал громче: казалось, прямо у меня в голове. Я зацепил поводья за луку седла и поднял руки к лицу. Хотелось сжать ладонями виски, но для этого пришлось бы снять шлем.
   - Иди ко мне, Гай! Я жду тебя!
   Только не поддаваться панике! Иначе я снова начну одурело метаться по лесу, как тогда. Если это опять Хёрн забавляется, я больше не стану доставлять ему такого удовольствия.
   - Кто ты? - зло выкрикнул я, оглядываясь вокруг. - Кто зовет меня? Отвечай!
   Неведомая женщина умолкла. Мне показалось, что я ощущаю отголосок ее изумления.
   - Гай... - зов прозвучал как-то напряженно, ожидающе. - Ты слышишь мои слова?
   Что, я удивил тебя, ведьма? Слышу! Да где же ты, наконец?
   Я вновь оглянулся... и увидел.
   В просвете между деревьями, где сквозь кроны падал алый луч заходящего солнца. Стоп. Какого солнца? Солнце давно село!
   Женщина.
   Нет, не просто женщина!
   Молодая леди в струящемся зеленом платье, с распущенными по плечам длинными темными волосами, отливающими не то огнем, не то золотом. Золотой казалась и буланая кобыла неведомой породы, словно изваяние замершая под всадницей. Вспомнился рисунок в монастырской книге: Леди-в-Зеленом, встреченная сэром... не помню, как звали этого сэра, да и плевать.
   - Милорд! Милорд, что с вами? - Кенрик из Уикема, как-то оказавшийся рядом, хотя ехал в середине, взирал на меня с искренней тревогой.
   - Ты видишь? - я кивнул в сторону лесной девы. Не видеть ее было невозможно. Вокруг темно, а ее кутает ало-золотой свет заката...
   - Кого? - Сакс испуганно уставился на меня. На физиономии было крупными буквами начертано: "Командир спятил!"
   Черт, надо владеть собой! Я и так знаю, что ненормальный, но неужели это так заметно?
   - С дороги! - рявкнул я так, что лошадь Кенрика шарахнулась в сторону, едва не сбросив наездника.
   - Но, милорд, там никого нет!!
   - Пошел вон!
   Я подхлестнул коня, Фьюри рванулся следом за сорвавшейся с места золотой кобылицей. Хватит с меня всей этой шервудской чертовщины! Кем бы ни была эта женщина, я поймаю ее, и выясню, кто она такая, и что ей от меня нужно!
   Остатки здравого смысла шептали, что и за Хёрном я тогда рванул точно так же, и чем все это закончилось. Возможно, потом я вспомню, и пожалею, что не внял. Я несся следом за странной леди по лесным тропам, пригибаясь к шее коня, чтобы не получить веткой в лицо. Мой отряд, торопившийся следом за рехнувшимся начальником, куда-то делся. Я даже не заметил, когда они отстали.
   Подумать, как я теперь буду разыскивать их в ночном лесу, я не успел. Фьюри остановился внезапно и резко, попятился, заставив меня ухватиться за гриву. Черт, что-то я уже в седле не держусь, совсем как неумеха Кенрик. Но ему простительно - недавно на настоящую боевую лошадь сел, а вот мне - позорище...
   Лесная дева стояла посреди круглой поляны, в центре которой горел костер. Стояла, улыбалась и ждала. Буланая кобыла куда-то делась, словно ее и вовсе не было. Странно. Не померещилась же она мне?
   - Здравствуй, Гай! - просто сказала она, словно мы были давно знакомы. Что же мне делать? - Иди сюда, - велела лесная дева. - И сними шлем, пожалуйста, мне нужно видеть твое лицо.
   Ее голос звучал мягко и нежно. Даже не приказ - просьба. Почему же я не могу противиться?
   - Да, миледи... - выдавил я охрипшим от нахлынувшего ужаса голосом и спешился, отчаянно пытаясь хотя бы коснуться рукояти меча, но рука отказывалась совершить такое знакомое, привычное движение. Голос и взгляд лесной колдуньи словно спеленали меня.
   Ведьма? Порождение Шервуда, древнее лесное создание, вроде Хёрна? Фея? Или одна из тех, кто, говорят, приходит из странных холмов? Господи, что ей нужно? Моя жизнь, моя страсть или моя душа? Сейчас она скажет: "Подойди!" - и я пойду. Полечу, как птица на взгляд змеи...
   Она не сказала, подошла сама.
   - Святой Патрик! Гай, что с тобой?
   Кажется, нечисти не положено поминать святых. Ну и что? Дженет клялась Господом и Девой Марией, но мы с ней знали, что она со мной сделала, мстительная тварь! Если б я только знал, куда она убежала, нашел бы и убил - может, тогда чары бы рассеялись. Надеюсь, она когда-нибудь отблагодарит дурака Локсли за свое спасение так, как благодарят злые ведьмы. А может, и уже отблагодарила - понесли же его какие-то черти на Каменный Холм! Шериф аж обмер от своей удачи...
   - Не бойся...
   Вскидывает руки, касается моего лица...
   Стиснувший душу страх исчез, словно его не было, зато ноги мгновенно подкосились. Проклятая слабость, сколько же она будет еще возвращаться? Или это лесная дева выпила остатки сил? Моя жизнь? Это она нужна тебе? Не душа, не тело?
   Я вдруг сообразил, что сижу на земле, опираясь на руку. Лесная леди смотрела внимательно и удивленно. А потом... Она опустилась рядом и обняла меня.
   - Не надо бояться. Я не сделаю тебе ничего дурного... - Какая странная у нее улыбка... - Разве я могу?
   Я не знаю, можешь или нет. И не боюсь. Но почему так хочется спать?
   Я закрыл глаза, продолжая ощущать ласковые объятия. И легкие нежные поцелуи, прикосновения губ, скользящие по лицу. Что же тебе надо от меня? Так не ласкают мужчину. Так ласкают испуганное дитя. Но как же хорошо... Как необыкновенно хорошо! Как утоление застарелой, измучившей жажды. Кем бы ты ни была, держи меня крепче! Не отпускай!
  
   Никогда не думал, что для того, чтобы открыть глаза, требуется столько сил. Светлое утреннее небо смотрит мне в лицо. Ветер колышет ветви, роняет лист. Мир возникает из туманного марева.
   - Слава Господу! Он очнулся...
   Саксонская речь в кои-то веки музыкой звучит в ушах - свои!
   - Милорд Гизборн! Милорд Гизборн? Сэр Гай, вы слышите?
   Да. Я слышу... Черт, как же больно...
   - Сэр Гай, ответьте!
   Радульф? Это ты? Или мне снится? Как трудно повернуть голову...
   Рыжий лучник здесь, рядом. Живой. Рука - в кровавых тряпках, а в глазах - радость! Мы живы! Мы даже не в плену.
   - Рэд... кто... еще? - впору переводить дух после каждого слова, меж ребер словно вогнали нож. Два ножа. И в бедро тоже.
   Радость тускнеет в глазах солдата:
   - Только мы, милорд. Только мы... Милорд Глостер сказал: нам повезло...
   Повезло.
   Милорд Глостер? Он здесь? Где он? Я должен встать! Или хотя бы приподняться...
   Не выходит ни того, ни другого! Израненное тело мстит гасящей сознание болью, в глазах темно, сквозь сжатые зубы рвется стон. Не получается! Радульф, не видишь, помоги же, зараза саксонская!
   - Гай, ты что - сдурел вконец? - в голосе Бертрана изумленная злость: - Лежи, не дергайся! Сдохнуть хочешь?
   Над ухом бубнит виноватый голос лекаря, сумбурно объясняя, что если "милорд" не будет лежать спокойно, сломанные ребра неминуемо повредят внутренности, и тогда понадобится уже священник.
   - Лежите, сэр Гай, - Милорд Глостер смотрит на меня, его спокойного голоса нельзя ослушаться. Да я и не могу. - Я не зря верил в вас...
   Спасибо, милорд. Спасибо за то, что верили.
   - Жаль, что ты уже посвящен в рыцари, мой мальчик, - почти заговорщицки улыбается граф. Говорит тихо. Я знаю, что эти его слова - только мне... - Не пришлось бы думать о достойной награде.
   Глостер смотрит куда-то мимо меня.
   - Флажок сюда! Найдите его вымпел, немедленно! Что значит - не знаете, где он? Найдите! Это приказ!
   Флажок? Зачем?
   Голоса доносятся словно из-за стены, но того, что я слышу, достаточно. Французы нарвались. Наши дали отпор, а потом подошел Пембрук, которого не ждал вообще никто. Французский военачальник не стал испытывать судьбу и отступил. Слава Богу, милорд Пембрук успел, иначе... думать не хочу, что - иначе!
   - Ну что, нашли наконец? Давайте сюда...
   - Сэр Гай, вы сможете чуть приподняться? Совсем немного? Нет, не двигайтесь... Мы сами. Вот так... Вам видно?
   Что я должен видеть?
   Немного растерянный Бертран держит в руках мой вымпел. Если только эта затоптанная копытами и сапогами тряпка когда-то действительно им была. Под слоем грязи не разглядеть скалящегося волка со стрелой в боку, и девиза Гизборнов: "Не сдамся!" Если б это видел сэр Эдмунд, он бы меня просто добил, наверное.
   - Ну что ж, позорных пятен здесь нет! - Расправив ткань, Глостер обрезает ее ножом, придавая квадратную форму. Я завороженно смотрю на него, не осознавая, ЧТО он делает...
   - В присутствии короля... или королевского штандарта... - обморочно шепчет моими губами кто-то другой.
   Граф кивает куда-то в сторону.
   Развернутое ветром знамя с тремя леопардами... Тень королевского штандарта падает на мое лицо... Этого не может быть. Так не бывает. Вы незаслуженно добры ко мне, милорд Глостер! Знамя Англии тает и расплывается, как отражение в воде...
   - Лекаря! - доносится резкий голос графа.
   Нет, милорд, я не... или да?
   Правда. Больно...
   - Молодому рыцарю несказанно повезло, - бубнит где-то очень далеко голос лекаря. - Да, колотая рана в бедро, сломано три ребра, ушибы - но если не начнется воспаление, я могу ручаться за его жизнь...
   - Счастливый ты, Гай, - так же далеко усмехается Бертран. - Везучий!
  
   Мягкое сияние...
  
   Почему они не стреляют? С такого расстояния невозможно промазать...
   Замерли, окаменев, словно увидели призрак...
   Солдаты.
   Шериф.
   И... светловолосый рыцарь рядом с ним.
   Кто это?
   Я смотрю на них из-под капюшона, держа натянутый лук. Да стреляйте же, наконец! Невидимая петля затягивается, сжимая горло. Я целюсь в лицо самому себе...
   Ну?
   Очнется кто-то из вас или нет?
   Что - нет?
   Ну, тогда я ухожу! Счастливо оставаться, нерешительные вы мои!
   Шаг к лесу...
   Еще...
   Не опускать лук!
   Повернуться. В грудь стрелять не осмелились, посмеют ли - в спину? Видите - я ухожу? Что же вы, отважится кто-нибудь? Где ваши стрелы?
   Еще шаг...
   Все, поздно стрелять!
   Сил нет, совсем нет, словно их выпила какая-то нечисть, доспех давит непомерной тяжестью, затянутое облаками небо бешено кружится перед глазами. Я оглядываюсь в последний раз, успевая увидеть, как светловолосый рыцарь медленно оседает наземь, рука судорожно скребет нагрудник доспеха, словно пытаясь сорвать с горла невидимую удавку.
   Деревья Шервуда укрывают меня, даря единственное мгновенье темноты.
   - Гизборн! - голос де Рено доносится, словно сквозь толщу воды, - Вы что - пьяны? Еще не хватало, чтоб вы взялись падать в обморок, словно девица!
   Я лежу на земле, перед глазами тают кроны деревьев. Кто-то из солдат поддерживает мою голову, осточертевшая физиономия драгоценного сюзерена застит небо. Петля, перехватившая горло, исчезла, оставив обжигающую боль где-то внутри. Не телесную, но от нее хочется кричать!
   - Изыдите... де Рено! - выговариваю я сорванным, чужим голосом. - Не загораживайте мне свет...
   На лице шерифа рисуется невероятное изумление:
   - Гизборн, вы что - с ума сошли?
   Да, сошел!
   Невозможно быть одновременно рыцарем за плечом шерифа - и лучником в капюшоне, целящимся в ноттингемских солдат. Но я был и тем, и другим, а это значит, что я и правда сошел с ума.
   Я приподнимаюсь, заходясь радостно-безумным смехом. Шериф шарахается в сторону, на лицах солдат мешаются недоумение и ужас, но мне все равно. Я - сумасшедший. Мне можно все!
  
   Сияние...
  
   Стоячие камни - Круг. И мы двое. Я и Локсли.
   Ну и что ты будешь делать теперь, разбойник? Теперь, когда в руках у тебя простой, ничем не примечательный меч. Потому что Альбион висит у моего седла. Ты ведь хочешь получить его обратно, а, Локсли? Свой волшебный Альбион? Подарок Хёрна? Свою неизбежную победу?
   Постарайся - чтобы получить его, тебе придется победить меня оружием смертных. А я посмотрю на что ты способен сам. Без магии.
   А ведь кое на что способен, как ни странно! Видно, хватило ума понять, что полагаться только на магический меч - глупо. Кто же тебя учил? Сарацин? Хороший наставник! Но даже самый лучший наставник не заменит долгих лет опыта, а у меня их куда как побольше, чем у тебя. Ты мог бы стать отличным бойцом, Локсли. Со временем. Но не станешь. Потому что нет у тебя этого времени. Потому что ты лежишь на земле, и мой меч - у твоего горла.
   Почему так трудно сделать это сейчас? Я же умею убивать! Ты отравил мне жизнь, ты опозорил меня, сделал из меня посмешище - так почему мне кажется, что вместе с тобой я убью себя самого? Я ведь ненавижу тебя! Так - почему?
   Кто тут? Не лезьте под руку!
   Марион?
   Упала на колени рядом со своим бандитом, просит, умоляет. Подумать только, даже вспомнила, как меня зовут! И что теперь, леди Локсли? Пожалеть врага ради твоих слез? Пожалеть, отвернуться - и получить стрелу в спину? Речи Хёрна об отражениях - чушь и морок. Я должен, должен убить тебя, Робин Гуд! Это все колдовство, нельзя поддаваться ему! Я не стану живым мертвецом, когда ты сгинешь с лица земли!
   Я поднимаю руку с мечом - она позорно дрожит, не желая сделать то, что надо было сделать очень давно. Дьявол, я должен! Разорвать эту привязь!
   ...Призрачная петля оживает и захлестывается, обрывая дыхание. Хёрн! Будь ты проклят! Разбойник откатывается из-под удара, вскакивает. Подхватил оружие? Перед глазами мерцающий туман. Господи, помоги мне! Я бью вслепую, наугад. Локсли уходит в сторону, и... Его меч наконец-то вспарывает почти задушившую меня петлю. Вместе с моим горлом.
   Взгляд прояснивается, и я вижу его лицо. Испуганное, растерянное... виноватое. И падаю, не коснувшись его протянутой руки. Что, Локсли? Трудно убить... самого себя?
   Лицо врага тает в сгущающемся тумане, уступая место другому. Женщина. Она обнимает меня и плачет. Плачет по мне...
   Но я не знаю, кто она.
  
  

БРИАННА

  
   Никакого "ноттингемского гарнизона", вопреки ожиданиям, не оказалось - не считать же за таковой десяток вояк, сопровождавших сэра Гая. Что-то напутал Хёрн. Или не разглядел.
   Проблемы солдаты не составили: Грендель благополучно увел их за собой. Не забыть потом забрать воткнутую в плащ валлийца булавку с "излучателем" - упрощенным аналогом "лица", благодаря которому ноттингемцы на расстоянии приняли Гренделя за своего удравшего командира.
   Что ж, теперь сам командир...
   Брианна была готова к тому, что придется изрядно выложиться, дозываясь "непосвященного", но тут ее ожидал приятный сюрприз - Гизборн услышал зов мгновенно. Более того! По расчетам Брин, рыцарь должен был просто ощутить неодолимое желание сойти с дороги и "пойти по пеленгу". На деле получилось такое, отчего агент Эриу слегка ошалела: помощник ноттингемского шерифа умудрился хоть и неумело, но вполне правильно "поймать контакт", что даже у будущих "элит" не всегда получается с первого раза, да еще и принять зов в словесной форме, на сознательном, а не эмоциональном уровне. Да еще и ответить! Разомкнул контакт он тоже сам, даже не разомкнул, а разорвал: испуганно, неумело, резко, так, что у Брин отдалось в висках, да и у него самого, наверное, тоже.
   Впрочем, увести Гая от охраны и заманить на присмотренную еще днем полянку было нетрудно. Куда больше мороки оказалось с подавлением враждебности: непонятно с какой стати, но парень отреагировал на Леди-в-Зеленом как на заклятого врага или жуткое чудовище. Разумеется, можно было угомонить его, врубив на полную мощность Песнь Сирены, но беда в том, что излучение Песни безбожно застило "второе зрение". Во время сканирования Песнь придется отключить, и объект вернется в реальность - таким же агрессивным, каким выпал из нее.
   Оставалось эмпатическое воздействие. Прямое, через ментальный контакт - Брин совсем не хотела остаться без головы прежде, чем внушение сделает свое дело. Мысленно выругавшись - задуманное было, мягко говоря, неэтично, и кое как оправдывалось лишь тем, что вреда "объекту" она причинять не собиралась, - Брин аккуратно восстановила контакт. Обученный Одаренный без труда отследил бы постороннее вторжение и пресек, а при личной встрече популярно объяснил Брин, как называются те, кто суется в чужие мозги без спросу, но Гай не имел ни малейшего понятия ни о своем Даре, ни как им пользоваться, ни чего опасаться.
   О, черт... Однако, сколько же в вас злости и упрямства, милорд Гизборн! Да вы просто стихия! Вот только дикая совершенно, неокультуренная. Поэтому мы сейчас отведем эту буйную волну... Вот так, и она расплещется, не причинив никому вреда.
   - Здравствуй, Гай. Иди сюда... - Выехавший на поляну всадник покорно, словно в трансе, спешился и сделал шаг к костру. Брин почувствовала себя последней сволочью. Почему - "словно в трансе"? В трансе и есть! Твою клеймору, перестаралась!
   Шлем Гизборн снял тем же автоматическим движением, повинуясь приказу. Отблески огня играли на пластинах его доспеха, на лице, удивительно юном для местных средневековых двадцати шести лет.
   Святой Патрик!
   Видение Робина не обмануло, а воображение Брин не дорисовало картинку, как она думала поначалу. Гай был не просто похож на Лейфа, нет, он казался точной копией сноттингхаймского ярла - разве что помоложе. Вот только такого выражения в глазах своего викинга Брианна никогда не видела и не хотела бы увидеть.
   Брин поспешно шагнула навстречу и "возложила руки", запоздало сообразив, что у парня дикая фобия на колдовство, и следовало действительно просачиваться в замок под видом менестреля, а там уж как получится: входить в доверие, поить и сканировать спящего, соблазнять... Нет. Идея соблазнить сэра Гая Гизборна почему-то вызывала резкое неприятие. Она казалась такой же невозможной, как мысль переспать с собственным братом. Однако, сокрушаться было поздно. Следовало поскорее снять этот зашкаливающий страх. Ударная доза успокаивающего воздействия погрузила "пленника" в полусон. Вот. Теперь не страшно. Теперь происходящее нереально для него. Потом просто подумает, что уснул в седле и увидел во сне странную лесную леди... И еще многое увидел. Из своего прошлого, и не только...
   Рыцарь пошатнулся и, инстинктивно ухватившись за ее руку, осел наземь. Брианна опустилась рядом, привлекла его к себе. Гай шевельнулся, словно в слабой попытке высвободиться, и посмотрел на нее чуть удивленным затуманенным взглядом.
   - Не надо бояться. - Брин улыбнулась и, поддавшись порыву, погладила его по щеке. - Я не сделаю тебе ничего дурного... Разве я могу?
   Только не тебе, Гай!
   Сканирование подождет. А сейчас нужно другое.
   Обнять. Успокоить. Зарыться пальцами в шелковистые светлые волосы. Осыпать легкими поцелуями знакомое, такое родное лицо. Такое похожее...
   Хотя, если присмотреться, разница есть. Небольшой шрамик над бровью. И еще один - под глазом. И переносица - словно слегка смятая. Война или турнир? Лейф, при всей своей бесшабашности и склонности к риску, никогда не пропускал ударов в лицо. Его лицо было его гордостью в своей вызывающей миловидности. Поговаривают, свое прозвище "Убийца" младший сын Лодброка заработал именно на самоуверенных дурнях, дерзавших сказать вслух, что настоящему викингу не пристало выглядеть, как Лейф Рагнарссон.
   Почему ты так похож на него? Кто ты? Из какого ты рода? Может ли такое сходство не быть фамильным?!
   - Прости, - почти неслышно шепнула Брин, гладя белокурую голову, доверчиво прильнувшую к ее плечу. - Может быть, тебе не захочется вспоминать это, но... Мне нужно знать.
   Фиксировать нужные точки, держа почти спящего Гая в объятиях, было неудобно, поэтому она поступила иначе и, благословив Небо за внезапно обнаружившиеся способности ноттингемца, использовала уже установленный ментальный контакт. Тем более, что, кроме прочего, следовало проверить, откуда эти самые способности взялись. Если они привнесенные, и появились в результате магических воздействий Хёрна...
   Удивительнее всего было то, что Хёрн оказался абсолютно не при чем. Дар Гая был его собственным, природным, и, что самое потрясающее: полностью раскрытым, словно обладатель предполагал пользоваться им всерьез, и предпринял для этого определенные действия, в светлом будущем осуждаемые законом. Странно...
   Решив поинтересоваться у Энестейши, не был ли, помощник шерифа замечен в употреблении настоек из арсенала воинов-берсерков, Брианна перешла к делу, для начала прослушав эмоциональный фон объекта. Слегка опомнившийся и пригревшийся на груди "колдуньи" Гай, словно почувствовав ее небезразличие, внезапно выдал такую голодную, застарелую жажду объятий, тепла и ласки, словно его зачали в колбе, а растили в приюте. А воспитателями там, видно, служили андроиды, изначально предназначенные для обслуживания аппаратуры на дальних космических станциях - таким эмоции не закладывают, им не нужно.
   Брианна обняла рыцаря крепче, поцеловала, как Лейфа, в кончик носа, пытаясь утолить своей нежностью хотя бы часть этой жажды. В груди вскипели чувства, наводившие на мысль, что пора уходить в отставку и рожать. Гай окончательно расслабился, последняя тень недоверия исчезла.
   - Спи! - шепнула Брин, осторожно укладывая ноттингемца на траву. Под голову сунула свой свернутый плащ.
   Ну, начнем, благословясь, и помогай нам святой Патрик. Итак, что у нас в самом начале, когда твоя удача была еще при тебе? Мне нужен ее пик, экстремум, высшая точка графика.
   Война? Кто б сомневался... И главный выигрыш - жизнь! Причем в совершенно погибельной ситуации!
   Вот это да! Так ты у нас, оказывается, имеешь право созывать рыцарей под свое личное знамя. И это в... сколько тебе там было? Двадцать два, двадцать три? Как Гагарин - из лейтенантов в майоры. Само по себе - улыбка судьбы. Не считая того, что у раненого воина, оказавшегося на пути конницы, шансов вообще практически нет. Однако, выбрался, выполз, разделив свою неслыханную удачу с другим человеком (насчет того, что рыжий лучник спасся благодаря эпическому везению своего командира, у Брин уже не было сомнений). И выжил потом, хотя Брианна крепко подозревала: граф Глостер думал, что производит бывшего оруженосца в баннереты посмертно. Потому и озаботился, чтобы парень успел увидеть, как треугольный флажок рыцаря-бакалавра превращается в квадратное знамя. Или надеялся, что радость поможет раненому выжить?
   Прав Бертран! Счастливый ты, Гай. И везучий.
   Был.
   Пока Хёрн не подсуетился.
   Момент набрасывания первой "петли" Брианна решила пропустить - его достаточно ясно продемонстрировал Робин. А вот вторая... Видение, посетившее помощника шерифа в тот момент, когда Робин видел его же рядом с собой на Холме, оказалось еще более бредовым, чем у шервудского атамана, и толкованию пока не поддавалось. Брин активировала "второе зрение" и внимательно всмотрелась в невидимые обычным людям связки.
   Вот она, первая "петелька", потянувшая с злосчастного рыцаря удачу после первого боя с сыном Хёрна. Сработала, как и требовалось, сделав Робина везучим до неприличия. Один его визит в Ноттингем в трофейных доспехах чего стоил! Для того, чтобы все враги разом так одурели, нужен просто вселенский объем удачи. Два вселенских объема. А уж на Каменном Холме...
   Кстати, о Холме. Вот и вторая "петля", назначенная отдать раненому Робину жизненную силу его врага. Вот она затянулась, и... И - что?
   Как там писала в отчете Энестейша? Робин при смерти - Гай в дикой депрессии, воет волком и оплакивает погибшего разбойника. На турнире падает с лошади, хотя наездник великолепный. Неудивительно - жизненные силы и удача хлынули к тому, кому сейчас больше нужны. Чего, собственно, и добивался Хёрн, спешно передумавший совершать жертвоприношение очередного саксонского героя.
   Кстати. Отчет Айрин: по словам Хёрна, энергия пошла мгновенно, потому что Гай сам хотел отдать ее своему Отражению. Еще б ему было не хотеть! Парню казалось, что его душу рвут пополам, он отдал бы все, что угодно, лишь бы прекратить эту муку. Вот только Отражения тут абсолютно не при чем.
   Дальше еще интересней.
   Гай валяется с тяжелейшим отравлением (кстати, уточнить, чем - если окажется растительный наркотик, внезапному раскрытию Дара уже не придется удивляться) - едва оклемавшийся Робин мучается слабостью и депрессией. Те же ощущения, что испытал Гай, да еще и накладываются на последствия ран. И вот этого Хёрн уж никак не ожидал. Он-то думал, что петли будут по-прежнему качать энергию в одном направлении, а она, понадобившись на другом конце связки, потекла в обратную сторону.
   А что если...
   А если взглянуть вот так?
   Господи!
   Ну, точно!
   Сдержать приступ истерического смеха помогло исключительно чудо, потому что никакой профессионализм подобного не выдержит. Кольцо! Вторично произнесенное Слово не просто усилило связь вдвое, оно ее закольцевало! Интересно, Хёрн, старательно завешивавший уши Айрин лапшой об "Отражениях", сам-то понимал, как прав оказался насчет "совмещающихся сосудов"? Или он просто знает о последствиях своих магических художеств куда больше, чем притворяется? Но если так, зачем было морочить голову некоей старой знакомой?
   "Я хочу точно знать, грозит ли возникшая связь опасностью моему сыну. И, если да, как можно этого избежать. Узнай это, Брианна, и я отдам тебе стрелу!"
   Нет, кажись, не врал! Похоже, в своих выводах не уверен. Сильно не уверен. А тут подвернулся непредвзятый специалист.
   Ладно. Тайные замыслы Хёрна - это потом. Сейчас - насущное. Так, и что мы имеем с нашего оленя?
   Во-первых, Робину стоит стать осторожнее. Он слишком привык к тому, что в их вечных стычках Гизборну катастрофически не везет. Но теперь Кольцо вполне может уравнять их удачу, четко поделив ее на двоих, и тогда легендарная шервудская банда получит неприятный сюрприз. То есть, в лесу, видимо, все останется по-прежнему - сын Хёрна неуязвим в Шервуде. Но вот за пределами леса... В общем, выходок с чужими доспехами Робину лучше не повторять.
   Во-вторых - убить друг друга ребята теперь вряд ли сумеют. Потому что, благодаря получившейся закольцовке, каждый из них воспринимает второго как часть себя, а чтобы бестрепетно убить себя, надо быть либо законченным истериком со склонностью к суициду, либо самураем.
   В-третьих - Робин угадал правильно. Вспышка холодной ярости во время драки с Гренделем, равно как и жесткая манера командовать, видя в своем отряде не друзей, но лишь подчиненных, изошли именно из того источника, который Робин и предположил. Приемный сын Хёрна ошибся только в одном: обмен идет в обе стороны, а не в одну! Разбойник и рыцарь вовсю заимствуют друг у друга какие-то черты и качества. Возможно, удастся выявить закономерность. Озадачить Энестейшу: не замечала ли она в последнее время за Гаем поступков, которые больше приличествовали бы его давнему противнику.
   В-четвертых... Придется Хёрну впредь позабыть о своем пресловутом Зове, и лично таскаться из пещеры в разбойничий лагерь, когда понадобится сообщить что-то "сыну". Брин не смогла бы поручиться, но во всем происходящем ей мерещилась большая вероятность, что в случае чего Зов услышит не только Робин.
   В-пятых... пресловутые Силы Света и Тьмы, уравновешиваясь в двух душах сразу, могут выдать такое, что у нашего лесного революционера-идеолога рога дыбом встанут.
   А в-шестых... Слава Богу, что Хёрн не решил закрепить результат, произнеся Слово в третий раз! Сдурей Оленерогий настолько, чтобы сделать это, и "лучших врагов" потянуло бы друг к другу не только на духовном уровне, но и на физическом. О том, что получилось бы в итоге, не говорят в приличном обществе. По крайней мере - в этом веке. Брин даже тряхнула головой, отгоняя дикое видение: Робин и Гай, целующиеся под священным деревом, и Марион с копьем в руках, гоняющая по лесу рогатого провокатора...
   Брианна даже приподняла "щит", чтобы Гай ненароком не разделил с ней эти непристойные фантазии. Кроме шуток, все это совсем не весело. На первый взгляд может показаться, что обоим лишь польза, но только на первый взгляд. Робин уже заметил последствия, и они его больше пугают, чем радуют. Будь их битва с Гренделем настоящей, холодная готовность убить, присущая бывалым воякам, спасла бы Робину жизнь, а взмах меча перед носом Уилла, не исключено, спас жизнь Гренделю. Но самому-то Робину каково?
   Да, теперь у каждого из них вдвое больше шансов выжить при ранении или болезни, но делить свое подсознание и эмоциональную сферу с кем-то еще... Ощущать отголоски радости своего врага, плакать от его боли, видеть его сны и знать, что в этот миг он, может быть, видит твои? Не исключено, что ребята и помирятся - на почве обоюдного горячего желания пришибить Хёрна за то, что он с ними сделал.
   По хорошему, надо бы их освободить, пока оба не свихнулись, но как? Лейфа и Бергвида связывала лишь одна петля, но Брин так и не придумала, как ее развязать, а потом Хродберт Лесной убил Видо в Круге Рианнон, и загадка осталась неразгаданной.
   А что если...
   Брин склонилась над спящим рыцарем и вновь коснулась пальцами его висков.
   Гай, ведь ты - Одаренный! Ты не знаешь, но твое подсознание может знать, как развязать этот узел! А если Кольцо, связавшее тебя с сыном Хёрна, позволило тебе разделить и его способность к ясновиденью...
   ...Видение было ярким, коротким, жестоким, как... удар меча. Не поддающимся двойному толкованию. Брианна разомкнула контакт, радуясь, что рядом нет никого, кто мог бы увидеть сейчас ее лицо. Вот так. Ответ и пророчество в одном флаконе. Не шутки подсознания, не сон и не наведенный морок. Пророчество. Господи! Хёрн, ну почему я не имею права придушить тебя на фиг, а?
   Брин выдернула из-за пояса небольшой нож и осторожно срезала прядку светлых волос, точно таких же, как те, что она хранила в медальоне.
   - Скоро ты проснешься, - шепнула она, наклоняясь к самому лицу Гая. - Ты не вспомнишь своих видений. И не вспомнишь, что видел меня. Не вспомнишь, пока я не позволю. Но вот это будешь помнить! - Брин коротко обняла его, прильнув на мгновенье к одетой доспехом груди, поцеловала в щеку и поднялась.
   Фьюри, словно поняв, что отдых закончился, вышел на поляну. Зная нравы рыцарских боевых коней, разведчица не стала пытаться погладить его. Гай проснулся через пару минут. Стоя за кустами, Брианна наблюдала, как он садится в седло. Заблудиться рыцарю не грозило, он знал, куда ехать, Брин об этом позаботилась.
   - Эриу вызывает Красную Ветку... - мысленно произнесла агент Килпатрик, когда командир гарнизона Ноттингема исчез за деревьями. - Прием!
   - Слушаю, Эриу! - немедля донесся из еще не бывших для этого времени веков голос Шелы.
   - Завтра буду у "пневмопочты", - доложила Брин. - Требуются: два устройства связи, предназначенные для агентов, не пользующихся ТМВС, оснащенные пеленгом. Две полевых аптечки. Отправлять с получением сигнала. От меня... - она взглянула на все еще зажатую в руке прядку волос. - От меня получите генетический материал на анализ. Отбой связи.
  
  

ГРЕНДЕЛЬ

  
   Если честно, я почему-то очень надеялся на то, что никакого гарнизона вообще не будет. Потом спохватился и начал надеяться, что гарнизон проедет очень скоро, и мне не придется сидеть в колючих кустах всю ночь и кормить каких-то подозрительных, невидимых в темноте букашек. Кроме того, жутко хотелось есть и спать, и притом одновременно. Даже больше, чем выпить. А еще, как-то неспокойно было от того, что леди моя куда-то затерялась в наступившей темноте, дабы исполнить свой странный ритуал, коварный план, мечту детства, не знаю уж, что именно.
   Я уже было решил, наплевав на строгие указания, попробовать отыскать ее, не знаю как, по следам, по запаху, в конце концов, но... Было по-настоящему лень. Закинув ноги на могучий ствол дерева, удобно примостившись на мягком мхе под кустом, я посматривал на дорогу в пол глаза и вспоминал слова песенки Шоны, которые так запали в душу и в память. Вдруг услышал приближающейся стук копыт. Запланированный всадник промчался мимо меня так быстро, обдав ветром, что я даже не успел разглядеть, была ли его лошадь вороной. От неожиданности ноги с грохотом упали на землю. Выругавшись, вскочил на своего Монти, и выехал на дорогу. Огляделся. Где-то там, из темноты слышался топот преследующего гарнизона, тревожные окрики и отчаянные понукания спотыкающихся коней.
   Ну... понеслась! Я с удивлением заметил, что гарнизон, если это конечно был гарнизон, послушно следует за мной попятам. Парней не шибко удивило то, что я свернул с дороги на какую-то кривую, едва заметную во тьме тропинку. Хотя, вру, судя по окрикам и небольшой заминке на повороте, шибко удивило. Но они все же решили свернуть за мной, как предсказывала моя хозяйка. То же самое случилось и во второй раз, и в третий. Когда я миновал на всем скаку знакомый перекресток, солдаты порядком поотстали, и мне ничего не стоило спокойненько съехать с пути и скрыться под пологом густой листвы.
   А дальше было самое интересное, пожалуй: только я успел завести Монти подальше в лес и вернуться к дороге, как предсказанный Шоной рыцарь на вороном появился на дороге следом за мной, как будто бы из ниоткуда. Теперь его конь слегка прихрамывал, сам всадник неровно держался в седле, а его плащ был облеплен репьями и увешан сухими листьями. Шлем парень держал в руках, и его светлые волосы были всклочены и мокры от пота. Даже на расстоянии шагов двадцати было отлично слышно, как тяжело и надрывно он дышит, разгоряченный, с удовлетворенной похабной ухмылкой на лице.
   "В идеале я не должна даже изменить жизнь кого-либо" - живо припомнились слова Шоны. И еще более живо я представил то, что именно моя хозяйка и этот белобрысый командир гарнизона вытворяли где-нибудь в придорожных кустах, пока я гонял по лесу его бравых и верных долгу солдат.
   Сейчас заявится ночная фея, тоже вся в репьях и колтунах в густых волосах, довольная до жути, на ходу расправляя помятое платье.
   Ночная фея, появившись, не поправляла платья, и в волосы у нее не казались спутанными. Но... выражение ее лица отнюдь не было подобающим случаю. На губах не играла та загадочная самодовольная улыбка удовлетворенной приятным загулом женщины. Скорее, некое встревожено-озадаченное выражение. Словно она сейчас с призраком в кустах кувыркалась и слишком поздно это поняла. Что ни говори, а задуматься мне было над чем. Отказал ей что ли этот белобрысый мужлан? Или обидел как? У меня даже желание появилось, догнать и накостылять засранцу, но я вовремя понял, что моя хозяйка вряд ли одобрит столь ярое рвение услужить.
   - Все хорошо? Затея удалась?
   Она не ответила. Только приблизив меня на мгновение, отцепила что-то с моего плаща, не заметил даже. И едва успел поймать в ладони ее лицо, чтобы приласкать и утешить.
   - Он не стоит твоих слез, девочка...
   Шона мягко отстранилась, рассеяно огляделась и послала свою кобылу вперед.
   Мы не проронили ни слова, пока не выехали из леса на утоптанную городскую дорогу. Я не выдержал и снова попытался разговорить смурную хозяйку:
   - Странные у тебя приятели, вернее сочетание странное. Восставший из могилы разбойник и командир Ноттингемского гарнизона. Что у них общего? Одного на обед пригласила, другого в кусты. Может, ты еще и с самим Хёрном выпиваешь? Да, тебе точно нужен телохранитель...
   Леди удивленно вскинула брови. Конечно, за ходом моих грязных мыслей ей уследить было не досуг, у нее в голове бродили совсем другие, возвышенно одухотворенные.
   - Все-таки ты, Грендель - испорченная натура.
  
  
  

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

  

10-11 October 1201

РЭД

  
   Я уже полночи сидел в маленькой неприметной таверне на окраине Ноттингема. Как обычно эль был сносным, мясо вчерашним, народу тьма, а духота такая, что мухи на стол падали. Но это все было неважно. Я не просто так проводил в этой дыре очередную бессонную ночь. Я ждал юного Джо, новобранца из пополнившегося отряда Локсли. Того самого, что избавил Тука от обязанности раз в две недели приходить за сведениями, переодевшись монашкой. Поначалу эта идея казалась мне гениальной - Джо никто не знал, и он походил скорее на сопливого сынка пасечника, чем на аутло.
   Но сегодня парень запаздывал. Я уже забеспокоился, не заблудился ли он, лес-то не родной? Или, не дай Бог, что случилось с ребятами? А мне обязательно надо предупредить сообщить им, где именно будет охота. Да, шериф с Гаем наконец-то решили. И туда разбойникам лучше не соваться.
   А ждать в этом вертепе было неприятно и даже опасно. Уже не раз я возвращался под утро с расквашенным носом и порванным капюшоном, болтающемся на шее.
   Вот и сейчас я сидел тихо, в самом темном и грязном углу, пьяно склонив голову и притворяясь спящим. И пропускал мимо ушей невнятную брань упившихся работяг.
   И вдруг... я даже невольно поднял голову, когда услышал:
   - ...Робин Гуд?! Ха, да любой из нас стреляет получше вашего хваленого разбойника!
   Четыре парня, судя по певучему акценту из Уэльса - все, как на подбор, невысокие, но крепко сбитые, в одинаковых грибовидных шляпах, безбородые и буйные. И хорошо вооруженные. Кроме длинных луков у каждого по клинку в кожаном плетеном чехле. Хоть чужаки в здешних местах, а не боятся, говорят громко, руками размахивают, смеются, ругаются. Откуда они тут взялись? Единственный валлийский владетель в Ноттингемшире - Оуэн Клан, но вряд ли парни из дружины лорда Клана стали бы развлекаться в такой грязной дыре, как эта. Им есть, чем себя занять, и где покуролесить вволю.
   Но они не вызывали такого удивления, как их сотоварищ, куда более странный для подобного заведения. Несмотря на наброшенный на плечи дешевый плащ, сразу видно, что из знати. Причем, не местной знати. И одежда, и манеры. Полоумный! Зачем его сюда понесло? Я - не я, или уйти отсюда ему будет трудно. Как только местная шваль заметит туго набитый кошель на поясе.
   Между тем, валлийцы вскинули луки, стрелы взметнулись к потолку. Парень, который громче всех орал, скатал из горбушки маленький катышек и подкинул. Миг, и кусочек чуть больше ногтя на мизинце был надежно прибит к дубовой балке под потолком. Стрелы вошли аккурат друг к другу. А парень, ничуть не смущаясь, вскочил прямо на стол и, гордо продемонстрировав работу, вытащил стрелы и проглотил многострадальный хлебный мякиш.
   - Ребята, перестаньте, - взмолился трактирщик, - гвардейцы и сюда, бывает, захаживают.
   Но его скорбный вопль никто не услышал.
   Странный тип из знати чувствовал себя неуютно. Уж не знаю, как его угораздило сцепиться языком с уэльскими бычками, но всеобщее внимание ему явно не нравилось. Он деловито огляделся и направился в самый темный угол, прямо ко мне. Валлийцы следом. Меня невежливо потеснили, и я, все еще изображая последнюю пьянь, безвольно свалился под стол, откуда мог спокойно слушать их треп.
   - Значит, я могу быть уверен? Завалите нашего оленя?
   - Загоните, завалим.
   Дальше я не расслышал, кто-то у дверей принялся яростно выяснять отношения. Потом дверь хлопнула пару раз.
   - А олень-то с золотыми рогами! - разобрал я приправленную валлийскими словечками речь парня, любителя хлеба. Видать, он у них самый запевала. Все рассмеялись, перешли полностью на свой кимреянский язык, и можно было понять только по интонации, что они высмеивали своего знатного собутыльника. Меня пару раз случайно пнули, и пришлось немного потесниться, а потом и вовсе выползти из своего убежища. Ребята разошлись не на шутку.
   Я огляделся. Знатного охотника уже не было. Да и из валлийцев осталось только двое. Они с брезгливой щедростью расплатились с трактирщиком и с шутками-прибаутками выкатились вон.
   - Легко пришло - легко ушло. - Вздохнул горемычный хозяин, пряча монеты за пазуху - Ненавижу этих валлийских свиней! Всюду ведут себя, как в своем хлеву. Напились, сейчас раздухорятся, прирежут кого, а мне отвечать потом... во, слышишь?
   С улицы доносились крики, брань, ржание лошадей и звон боевого метала.
   - Гвардейцы, - усмехнулся трактирщик. - иногда от них бывает толк. Эй, куда, парень? - Окликнул он меня - Не высовывайся! А то повяжут всех без разбора и в темницу!
   Но я его не слушал. Я подумал о Джо. Бедняга вполне мог вляпаться в какую-нибудь скверную историю.
   Темнота, никого. Я обогнул корчму и в тупике под забором заметил какое-то шевеление. Приблизился - медленно и осторожно, в готовности как дать отпор, так и бежать подальше. Мой пропащий Джо сидел на земле и чуть ли не плакал. У его ног скорчился тот валлийский выскочка, который бросал хлеб.
   - Бретонский стервятник! - простонал валлиец, держась за живот. - Подавился бы он своими деньгами!
   Рана была глубокой, кровь - густой и темной. Валлийцу осталось жить недолго. И он это понимал.
   - Не убил, не убил... - причитал валлиец, потом вдруг, предчувствуя конвульсии, схватил меня за капюшон и рывком притянул к себе. - Монаха... Хоть какого... Ну?
   Джо завертел головой, готовый немедля мчаться за монахом, но явно с трудом соображая, где этого самого монаха искать. Хотя в такой дыре, как эта, мог вполне заваляться и монах - исповедник, достойный кающегося грешника.
   - Это кара... - выдохнул валлиец, - Господь хранит... Он ведь все-таки помазанник Божий... Король...
   - Король? - выдохнул я, но валлиец уже отдал черту душу.
   Олень с золотыми рогами... Кара... Помазанник Божий...
   - Джо!!! Куда тебя понесло, иди сюда!
   - Ну монаха же... - жалобно отозвался парень.
   - Не нужен ему больше монах! Да не трясись ты! - огрызнулся я, понимая, что не прав. Джо не виноват, что ни разу в жизни не видел, как убивают. - Идем отсюда... Слушай...
   Пришлось тащить недотепу Джо в другую таверну, поприличней, успокаивать (напоил бы, самое оно, да нельзя сейчас, пьяный тут же забудет не только кровь и стоны злосчастного кимрского выскочки, но и более важные вещи...) и объяснять подробно, что будет со всеми нами, если король словит пернатую стрелу в Шервудском лесу.
   Джо внимал с интересом, не перебивая, даже о зарезанном валлийце, кажется, призабыл. Обещал передать мои предупреждения Робину слово в слово. Я проводил его на всякий случай до кромки леса и бегом бросился обратно в Ноттингем.
   Вернувшись в замок, попытался разбудить сэра Гая, некоторое время терпеливо выслушивал все, что мой сонный господин обо мне думает, потом, полностью согласившись со своим званием дурака, гаркнул ему на ухо: "Тревога, милорд!"
   Гай мигом умолк, в несколько мгновений оделся, опоясался мечом, велел докладывать и проснулся - именно в таком порядке, удивляющем людей, далеких от военной жизни. Я подробно доложил обо всем увиденном, забыв упомянуть только о встрече с Джо.
   Гай поразил меня сообразительностью, странной, как для него вообще, так и для человека, разбуженного среди ночи.
   - А ведь удачное место и время они выбрали для покушения, слава Локсли поможет избежать подозрений. - в его голосе звучало что-то, подозрительно напоминающее охотничий азарт. - Ты хорошо разглядел бретонца?
   - Хорошо, сэр, и без труда смогу опознать, если он появится в городе.
   - Появится, - уверил меня сэр Гай, внезапно став очень похожим на себя прежнего, времен Нормандии: нашего юного, отчаянного командира, бросавшегося в бой впереди своих людей, - рано или поздно появится. Только надо действовать осторожно, мне нужны все заговорщики, мы не должны никого упустить. Вряд ли этот негодяй был один... Измажешь лицо сажей и наденешь свой дурацкий колпак. Думаю, теперь им хватит ума больше никого не посвящать и не нанимать. Валлийцев мы выследим без труда. Сейчас же отправлю людей прочесать все кабаки и ночлежки, - лицо моего лорда внезапно осветилось мальчишеской улыбкой: - Рэд, только представь, ты спасешь короля!
   Я сдержал невеселую улыбку, поняв, что сейчас он действительно прежний. Нынешний сэр Гай, потершийся возле де Рено, скорее сказал бы "Я спасу короля!"
   - Мы спасем, сэр, - скромно поправил я.
   - Да, - кивнул Гай. - Отец без оговорок сможет гордится мной, - и вновь улыбнулся. - А как ты думаешь, Король наградит нас? Думаю, он будет щедр! - его глаза просияли, это было заметно даже в скудном свете свечи. - Да! Вознаграждение будет щедрым. Рэд, ты понимаешь? Я смогу бросить к чертям собачьим этого паскудного шерифа, может быть, даже смогу жениться! Нэста поймет, что не зря снизошла до простого рыцаря... Заслужив королевскую милость, я смогу дать ей все, что она пожелает!
   Мне опять стало грустно. Бедный мой командир! Делит неубитого оленя, да простит меня Бог за кощунственное сравнение. Впрочем, Настя действительно должна будет сказать сэру Гаю спасибо дважды. За то, что предотвратил гражданскую войну в Англии и за то, что, сам не желая того, спас от большой беды все волчьи головы оптом, включая вожака стаи.
   - Однако, придется предупредить де Рено, - радость на лице Гая сменилась отвращением и почти обидой, как у ребенка, не получившего обещанный леденец. - Черт, Рэд, как же мне не хочется сообщать ему! Но нельзя, покушение на Его Величество... дело слишком серьезно...
   Я прекрасно понимал причину такой смены настроения. Сообщить шерифу - все равно, что самому отказаться от всех возможных благ, причитающихся спасителю государя. Или, по меньшей мере, сделать свои надежды весьма зыбкими. С хитрой бестии де Рено станется захапать и славу, и награду, и королевские милости, оставив помощника ни с чем, и тогда прощай все: свобода, невеста и прочие сласти.
   - Милорд, - осторожно проговорил я, - надеюсь, что главным все-таки является спасение Государя, а не признание в глазах людей вашего подвига?
   - Разумеется, Рэд! - взгляд Гая сверкнул яростью: - Ты и правда дурак, если думаешь... Ты сам сказал, что этот негодяй - бретонец, так для кого они, по-твоему, место расчищают?
   - Милорд... - признаться, я растерялся. Гай был в шаге от одного из своих печально известных мне приступов бешенства, а я и не заметил... Но почему, не намек же на корыстные интересы его так разозлил? Прежний сэр Гай обиделся бы, нынешний - посмеялся, но эта берсеркерская ярость?
   - Они хотят короновать Артура Бретонского, этого маленького французского приживала, - пугающим змеиным шепотом прошипел Гай, глядя мне в глаза и явно уверившись в моей дурости, полностью отвечающей званию шута. - Мы не для того проливали свою кровь в Нормандии, сражаясь с французами, Рэд, чтобы нам на шею сел выкормыш Филиппа Августа! Все. За дело. Подай мне мою кольчугу.
   На рассвете он уже выслушивал доклады начальников патрулей, обходивших дозором злачные места, и к завтраку темница и двор Ноттингемского замка наполнились подозрительными личностями, в шляпах и без. Половина из них вообще не имела понятия, что такое Уэльс и где он находится. Шериф, не вникая в суть дела, назвал Гая идиотом и приказал убрать весь этот скот со двора. Впрочем, мой командир ничуть не отчаялся и поспешно допросил каждого, а я стоял за его спиной и мотал головой. Ни одного из ночных посетителей корчмы среди арестованных не оказалось.
   - Это только подтверждает наши подозрения, Рэд, - подбодрил меня сэр Гай. - Валлийцы получили деньги и убрались подальше. Может, стоит прочесать Шервуд?
   - Не стоит. Даже, если мы поймаем валлийцев, только вспугнем более крупную дичь. Король проживет, дай Бог, еще месяц - полтора, а вы получите нагоняй от де Рено. Мы и так уже слишком много шуму подняли.
   - Ты прав, Рэд, подождем в засаде, - на мое счастье сразу согласился сэр Гай. - Шуму и правда было много, но не того, что бывает слышен наверху - заговорщики просто подумают, что это я расстарался в связи с приездом государя...
   Я не знал, надо ли рассказывать Насте. Она и так выглядела взволнованной приездом короля. Я, пожалуй, слишком запугал ее, описав некоторые привычки Его Величества. Она даже хотела сказаться больной и все время просидеть в своей комнате, лишь бы не показываться ему на глаза. Но я отговорил. Так, пожалуй, она привлечет к себе гораздо больше внимания, чем скромно отсиживаясь на пирах и принимая участие в охоте. Кроме того, сверни случайно глупое животное с тропы, и не предскажешь, в какую сторону со страху метнется. Леди Нэста с ее искусством держаться в седле будет весьма кстати, если олень захочет укрыться там же, где прячутся наши друзья.
   - И больше никому ни слова! - решил за меня сэр Гай, после очередной подколки шерифа.
   Я вымазал лицо сажей, надел колпак и приготовился встречать наших высокопоставленных гостей.
  
  

БРИАННА

  
   - Удача даруется Богами. Нельзя пытаться украсть милость Богов. Сделавший это навлечет на себя Их гнев...
   Какой горький был у тебя взгляд, Видо, когда ты произнес эти слова!
   Брианна вдруг представила его лицо очень отчетливо. Бергвид Стрелок был совсем не похож ни на Робина, ни на Гая. И... Брин не хотела бы увидеть когда-нибудь такой взгляд ни у кого из них. Больно разочаровываться в том, кому верил всем сердцем.
   - Красная ветка вызывает Эриу! - взвыло над ухом. То есть, не над ухом, конечно...
   Погруженная в свои мысли Брианна вздрогнула и резко закрыла плоскую шкатулку, скрывавшую в себе кристалл компа. Подробные расчеты показывали, что ни в одном из своих выводов она не ошиблась. А также намекали, что Хёрн действительно знает куда больше, чем сказал. Ибо до многого опытный друид вполне мог бы додумался и сам, без Брианны и без ее компа.
   - Красная ветка - Эриу! - вновь воззвала из-за предела тысячи лет Шела О'Нил.
   - Эриу - Красной ветке! - почти огрызнулась Брин. - Прием! Что за манера орать, как в том русском анекдоте?
   - Ой, извини! - спохватилась Шела. - Это меня Дуглас достал опять.
   Ага. Брин только кивнула. И гадать не надо - наш красавчик Дуг опять концерт затеял. И не обошлось без любимой песенки.
  
   Когда волочиться я начал за нею,
   Немало я ласковых слов говорил,
   Но более всех
   Имели успех
   Слова: "Мы поженимся, Шела О'Нил"...
  
   Шела очень быстро доходила до точки кипения и принималась бросать в непрошеного жениха всем, что попадалось под руку. Дуглас возмущенно вопил и ссылался на авторитет великого шотландского поэта Роберта Бернса. Шела заводилась еще больше и демонстрировала крутой нрав наглядно.
  
   Нет в мире кинжала,
   Страшнее, чем жало
   Безжалостной женщины - Шелы О'Нил...
  
   Либо они действительно поженятся, либо... кто сказал, что гитара - не ударный инструмент?
   - Брин! - долетел по связи деловитый голос Шелы. - Анализ образцов волос Лейфа и Гая готов. Будешь должна Колину. В свое свободное время занимался твоими образцами, да потом еще полдня убил на расписывание результатов человеческим языком.
   - Ладно, буду должна, - покладисто согласилась Брианна. - Зачитать можешь?
   - Читать долго, поэтому я только суть, - откликнулась Шела. - Поздравляю. Ты - бабушка! Генетическое сходство просто удивительное. Родство по обеим линиям, не меньше!
   - Шела, ты в уме?! - ахнула Брианна, мысленно оценив парадокс. - Какая еще бабушка? Неужели ты думаешь, что если бы у меня родился ребенок, я оставила бы его в Сноттнгхайме? Даже если не считать того, что это было бы грубым изменением истории...
   - Ладно, - миролюбиво согласилась Шела. - Не оставила бы. Значит твой кавайный пусечка пригулял потомство где-то на стороне. Поинтересуйся, а?
   - Поинтересуйся! - проворчала Брин. Кавайный пусечка! Первый раз услыхав такое определение своего возлюбленного от подруги - хронодесантницы Кейтлин О'Коннел, - она, помнится, вином захлебнулась. Основательно так, полчаса откашляться не могла. Видели б они в бою этого "пусечку"! - Чем тут интересоваться? Я и так знаю, что у него три сына и две дочери. От рабынь. На него, кстати, не так уж похожи, разве что волосы белые у всех пятерых.
   Брин подавила удививший ее саму вздох и села на кровати по-турецки, положив на колени руки раскрытыми ладонями вверх. Расслабилась, сосредоточившись на связи. Общаться так было намного удобнее, чем стоя посреди улицы.
   А впрочем, чему удивляться, если с некоторых пор ей упорно снится по ночам белокурое, синеглазое дитя на руках? И Лейфу, надо думать, тоже. Кто бы знал, как велико иногда искушение уйти на "глубину" и послать к черту сохранность Истории...
   - Ладно, дальше там что? Всё?
   - Погоди, погоди, - отозвалась Шела. - Тут еще второй комплект.
   - Что за комплект? Я просила сравнить ДНК Лейфа и Гая. Чего там еще Колин нахимичил сверх?
   - Тест на твое родство с Гаем...
   - Мое? - опешила Брианна. - Зачем? Ежу понятно, что вероятность моего родства с Гаем...
   - ...Семьдесят девять и три десятых процента.
   - Сколько? Шела, юмор у тебя...
   - Какой юмор? Вот, черным по белому... Однако, ты недурно устроилась! - хохотнула на том конце связи Шела, - Мальчик большой, по ночам не орет, пеленки не пачкает. Даже в армии уже отслужил.
   - Не отслужил, - хмыкнула Брианна. - Он кадровый офицер по праву рождения, какой ему - отслужил? Передай Колину, что я его за такие шуточки пришибу на фиг.
   - Он тоже так сказал, - вздохнула Шела, - но это не шутка. Либо кто-то из потомков Лейфа взял жену из известного тебе ирландского рода, либо... В общем, та часть ДНК, которая отвечает за экстрасенсорные способности, у него с твоей совпадает практически полностью, вот, Колин красным маркером надписал... Э, Брин, ты там где? Я тебя не чувствую... ты не в обмороке?
   - Не дождетесь, - четко ответила Брианна, возвращаясь к реальности: за дверью шумели и спорили. В одном из голосов безошибочно опознавался телохранитель. - Отбой связи.
   Вертевшийся на языке вопрос Брин решила не задавать. Не было ли зафиксировано в районе Ноттингема инвайдерских проникновений с погрешностью... Брианна мысленно прикинула, на какой срок тянула в последнем видении Гая заметная беременность Марион. Шесть-семь по максимуму, пожалуй. Если уже успела. Если нет - неизвестно. Хотя, ни она, ни Робин, не казались в видении намного старше, чем сейчас.
   Кажется, придется оставить здесь девушек, и себя - в качестве куратора, на ближайшие полгода. Ждать да догонять... Брианна терпеть не могла такую неопределенность, но поручить ребятам отследить возможный нелегальный переход было невозможно - если Сколопендра действительно намылилась в Ноттингем, "палить" ее ни в коем случае нельзя. Даже наоборот. Это может стать... изменением истории. Той, которую ни под каким видом не следует менять!
   Брин встала, убрала подальше "ларец" с кристаллом компа, и, подойдя к двери, резким движением распахнула ее.
   - Что происходит? - вопросила она самым суровым тоном.
  
  

АНАСТАСИЯ

  
   Уговорить Рэда сопровождать меня в таверну, где поселилась приезжая дама-менестрель, оказалось нетрудно. Куда больше его удивило мое намерение непременно отыскать "леди Шону", которой не оказалось в зале. Отчаливать к матушке-как-ее-там, готовящей замечательное пиво, шут на этот раз категорически не собирался. Сказал, что не хочет оставлять меня одну в сомнительном заведении, где, как оказалось, случаются драки.
   Драки! Если бы только! Я вспомнила вывеску. В прошлый раз я не удержалась и спросила Рэда, как он может служить насильнику. Рэд неимоверно удивился и принялся заверять меня, что во-первых, служанки отнюдь не возражали, напротив, остались премного довольны, а во-вторых - им щедро заплатили... Тьфу! И ведь так и не понял, что я вижу предосудительного в их с "дорогим командиром" выходке!
   У двери знакомой комнаты сидел на расстеленном плаще лохматый смуглый парень, и с самой вурдалачьей гримасой ЖРАЛ - иного слова не подберешь! - зажаренную на вертеле курицу. Вид у парня был самый разбойничий (не в лучшем смысле этого слова), а показавшуюся мне отдаленно знакомой физиономию "украшали" едва начавшие желтеть синяки. Этак на пол-лица - каждый... Где же я его видела?
   Точно! Валлийский наемник, что дрался с вышибалами в тот день, когда мы с Ирой, трепеща в ожидании расправы, явились сюда по приказу Айриш Брин. Рэд еще ставку на него думал сделать. А Брин предлагала пять пенни в день за охрану - будто ей и впрямь нужна охрана, с ее-то подготовкой и оборудованием. В качестве декорации разве что. Неужели наша новая начальница оказалась настолько смелой или сумасшедшей, чтобы и вправду нанять подобного типа?
   Валлиец смерил нас взглядом, криво усмехнулся уголком рта (а может - оскалился, бес его знает) и вскочил, отшвырнув недоеденную куриную ножку.
   - Если ты охраняешь леди Шону Мак-Иф, то сообщи своей госпоже, что ее хочет видеть леди Нэста, - приказала я самым непререкаемым тоном, какой сумела изобразить.
   - Нэста? - прищурился парень. - Что-то непохожа ты на валлийку! Да и на леди тоже. Я, знаешь ли, настоящую леди нутром чую!
   Рэд немедля встал за моим плечом, демонстрируя, что и за меня есть кому заступиться. Наемник поглядел на него в упор и вновь усмехнулся.
   - Ты, стой, где стоишь, - презрительно бросил он Рэду. - А девчонку я сам провожу к хозяйке.
   И, не дав опомниться, нагло обхватил меня за талию.
   - Пусти! Варвар! - от возмущения я взвизгнула, и, позабыв, что боевую подготовку афишировать не следует, рефлекторно залепив ему хук справа, благо, руки были свободны, а нахал - близко. Валлиец отклонился и расхохотался, словно я сделала что-то невообразимо смешное.
   - Именно, что варвар! - заявил он, продолжая тискать меня своими немытыми жирными лапами. Правая рука была перетянута повязкой. В очередной драке не повезло? - Поосторожнее, детка, я ведь кусаюсь!
   - Отпусти ее! - зло крикнул Рэд, делая шаг вперед.
   - Не лезь, шут гороховый! - огрызнулся наемник. - Я шервудскому разбойнику морду раскрасил, так тебе и подавно.
   - А это мы посмотрим! - Было похоже, что в бывшем солдате взыграла былая воинственность.
   - Возомнил себя воином, дурацкий колпак? - Валлиец отпихнул меня за спину - как раз в сторону двери. Любая другая девушка на моем месте не преминула бы шмыгнуть в комнату и захлопнуть дверь, но не могу же я бросить Рэда на растерзание! Этот убийца в прошлый раз двоих здоровенных вышибал с лестницы спустил!
   - Он был воином! - встряла я, прикидывая, как развести этих бойцовых петухов, пока не случилось чего непоправимого. - Лучником! Прекратите!
   - Вот как? - окончательно развеселился наемник. - И подался в шуты?
   - Леди, уйдите! - резко приказал Рэд и ударил - коротко и сильно.
   Валлиец вновь отклонился и стремительным движением перехватил его руку. Левой!
   - Что, неужто правда? Лучник? Небось не одного нашего на стрелу насадил, а?
   - Нет, - усмешка Рэда копировала оскал валлийца. Никогда не видела, чтобы он улыбался так... жутко. - Я больше - французов. Под Аржантаном.
   - Французов? - насторожился телохранитель Брианны. - Это другое дело!
   Дверь резко распахнулась.
   - Что тут происходит? - вот у Брианны командный голос и впрямь получался отлично: - Грендель, ты что творишь? Скандалишь опять?
   - Да что вы, моя леди, и в мыслях не держал! - ухмыльнулся Грендель (ну и прозвище!). Похоже, окрики госпожи тоже не очень-то действовали на этого наглеца. - Вы гостью принимайте, а мы с... этим славным лучником выпьем пока. Выпьем ведь? - он вопросительно поглядел на Рэда.
   - Приглашаешь? - осведомился сакс.
   - Да, - кивнул валлиец и вполголоса посетовал на расплодившихся скупердяев, проникших даже в славное солдатское сословие.
   - Учти, устроишь драку - я возмещение хозяину дам из твоего жалования. - предупредила Брианна, пропуская меня в комнату и плотно закрывая дверь.
   - Зачем тебе понадобилось это... чудовище? - спросила я, едва сумев спрятать возмущение.
   - Чтобы не бояться чужих драконов, следует завести своего, - пожала плечами Айриш Брин. - Одинокая дама - это неестественно, дама с охранником - нормально.
   - Да он же тебя в грош не ставит! - попыталась воззвать я к ее разуму, поражаясь: неужели она, агент с таким опытом, легенда Института, сама не видит столь явных вещей.
   - Совершенно верно, наглости хоть отбавляй, - спокойно согласилась Эриу. - Придется пороть время от времени... Фигурально, разумеется, - добавила она, видимо, оценив выражение моего лица. - Ладно. Айрин придет, или отдать ее браслет и аптечку тебе?
   - Но у нее есть браслет... - тряхнула головой я, отгоняя дикое видение полураздетого валлийца и Брианны с плетью в руке.
   Аптечка больше напоминала кошель, какие здешние дамы носят на поясе. Мази были упакованы в баночки, похожие на глиняные. В таких же псевдо-глиняных контейнерах содержались ампулы и иглы к ним. Антибиотики, антисептики, регенераты...
   - Ага, есть, - кивнула Брианна. Легкая гримаса на ее лице не оставляла сомнений в том, что она думает о браслете, который есть. - Держи.
   Обещанный браслет оказался... Признаться, я о таком и не мечтала! Такими оснащают опытных агентов, идущих на сложное задание.
   - Огнеупорен - в пожаре лишь слегка нагреется, можно прямо из углей цеплять на руку. В воде долежит сохранно до нашего родного века. Был бы пошире - можно было бы блокировать им удар ножа, хотя я не советую - форма не та, - перечислила Брин.
   Форма и впрямь была не так - прибор имел вид изящного дамского украшения, а не боевого наруча. А это что? Серьга?
   - Дама, беседующая сама с собой, вызывает меньше подозрений, чем дама, общающаяся со своим браслетом. - Брианна защелкнула серебряную клипсу на моем ухе. - Особенно, когда браслет ей отвечает.
   Да уж, поспорить с этим было бы трудно. Говорящая со своими украшениями еще может оказаться безобидной сумасшедшей, но та, с которой говорят украшения - однозначно ведьма!
   - А теперь по поводу нашего рыцаря, - продолжала Брианна, устраиваясь на табурете у окна. - Ты сядь... В его окружении в последнее время не появлялось новых женщин?
   - В смысле? - признаться, я несколько опешила от такого вопроса. Мало я возилась с этим белобрысым захватчиком, я что же, теперь еще и любовниц его должна подсчитывать? - В последнее время единственная женщина в его окружении - это я.
   - Спит он тоже только с тобой? - с шокирующе спокойной деловитостью уточнила Эриу.
   - Я с ним не... - у меня дыхание перехватило от возмущения. Подумать только! Чтобы я... Чтобы - с этим! - Да никогда в жизни!
   Брианна чуть удивленно приподняла бровь:
   - А почему, собственно, такое категорическое "нет"?
   - Он... - Господи, а что если Эриу... Вдруг она захочет, чтобы я... Нет, она не смеет приказывать такое! Да я лучше из окна выпрыгну! В ров! И утоплюсь! - Да я бы... Да если б он только до меня дотронулся... Он мне противен!
   - Тихо! - прикрикнула Брин. - Не вопи. Чем именно?
   - Всем! Я его видеть не могу! Меня от него тошнит!
   - А конкретно? Характер? Телесные недостатки? Извращенные наклонности? - уточнила Эриу с дотошностью инквизитора, выясняющего у ведьмы, когда, где и в каких позах та отдавалась Врагу людского рода.
   - Он - сволочь! Подонок! Фашист! Захватчик норманнский!
   - Ясно, можешь не продолжать, я поняла, - насмешливо кивнула Эриу. - Спасибо, хоть лавры Юдифи тебя не прельщают, а то б конец Истории... Ладно. В таком случае, мне надо знать, каких женщин он берет в свою постель. Поименно и с приметами.
   Ёлки-моталки! Я воочию представила себе, как держу сэру свечку, другой рукой записывая данные очередной жертвы его низменных желаний. Да что ей так припало узнать, с кем спит Гизборн? Это что - исторически ценная информация, что ли?
   - Он один спит, - я мысленно задалась вопросом, можно уже облегченно перевести дух, или нет. - Никак от яда не оклемается.
   - Стоп, - подняла палец Брианна. - Вот с этого места поподробнее. Удалось установить яд?
   - Да что его устанавливать? Атропин. Либо белена, либо белладонна.
   - Вот так, - Брианна вновь загадочно улыбнулась, думая о чем-то своем. - Белладонна, значительная передозировка... Что и требовалось доказать. Галлюцинации?
   - Да, были...
   - Какого характера? Можно было определить? Полет? Эротические видения?
   - Нет. Война.
   - Война... - лицо Эриу на миг стало каким-то тревожным. - Если у сэра Гая появится новая любовница - сообщишь мне. Если в замке появится новая служанка, или приезжая леди, которая начнет добиваться его внимания - тоже сообщишь мне.
   Я кивнула.
   - Как он себя ведет? Ты не замечала за ним больше ничего странного? Каких-то необычных поступков?
   Необычных?
   - Ну, кроме того, что он назвал меня "летним полуднем"... - пробормотала я.
   - А это необычно для него? - искренне удивилась Брианна. - Я бы подумала, что объект наблюдения попросту влюбился. Война - войной, а полдень - летний...
   - Нет! - возможно, это прозвучало панически, но... при мысли о влюбившемся Гизборне я действительно ощутила что-то вроде паники. - Он меня не любит! Он не может меня любить!
   - Ну почему ж не может? - Эриу критически оглядела меня с головы до пят. - Классический типаж прекрасной дамы Высокого Средневековья.
   - Не в этом дело!
   - Ну, конечно, - кивнула Брианна. - Враг любить не может априори. Девочка, тебе не кажется, что ты несколько заигралась в храбрых партизан и злых фашистов? Это не твоя война!
   Заигралась? Если тут кто-то и заигрался, то сама Эриу! Заигралась в богиню! Кто дал ей право решать, моя это война, или нет? Каждый решает за себя! И я решила. Я с самого начала стремилась оказаться здесь, чтобы быть полезной Робину и его людям!
   - Твой наемник сказал, что подрался в лесу с кем-то из шервудцев. - кажется, мне не удалось скрыть вызов в своем голосе.
   - Не с кем-то, - с готовностью отозвалась Брианна, пристально глядя на меня, - С Робин Гудом.
   - С Робином? Но как это получилось?
   - Я сама спровоцировала их драку, - призналась Айриш Брин. - Мне нужно было проверить кое-что. И, надо сказать, Робин полностью подтвердил мои умозаключения.
   Она заставила Робина драться со своим неандертальцем, рискнула его жизнью, чтобы что-то проверить? Я сжала пальцами ткань своей юбки, борясь с желанием вскочить и ударить эту самоуверенную стерву.
   - Не смотри на меня так, словно я - ноттингемский шериф. - поморщилась Эриу. - Я полностью контролировала ситуацию, и не дала бы им покалечить друг друга. Ничего страшнее синяков им не грозило.
   Нет! Я перевела дух. Нельзя противопоставляться ей, выказывать неповиновение. Сделав это, я тут же вылечу из обратно в родное время. Да я бы с ней и не справилась. Агенту "элит", достаточно мысленного усилия, чтобы размазать меня по стене. Что же делать?
   Решить, что делать и говорить, я не успела - дверь внезапно распахнулась и в комнату, даже не спросив позволения, сунулся охранник Брианны.
   - Моя леди! - тревожно выдохнул он. - Облава на валлийцев! Хозяин меня сдал!
  
  

ИРИНА

  
   Этот день начинался, как обычно. С утра тренировки по стрельбе из лука, во владении мечом и боевой палкой, ну и конечно - рукопашный бой. Новобранцы, которые уже даже и не новобранцы, поскольку уже прошли боевое крещение, усердно тренировались. Мои ребятки стали более самостоятельны и схватывали все на лету. Робину разрешили упражняться с мечом, но очень и очень осторожно. Тот был просто счастлив. Все были при деле.
   После тренировки Робин собрал нас всех и повел в сторону дороги, судя по выражению его лица, он что-то задумал.
   "Пусть нету ни кола и ни двора, зато не платят королю налоги..." - я с досады плюнула. Эта детская песенка с утра привязалась ко мне и я никак не могла выкинуть ее из головы.
   Как и я думала мы вышли к дороге, на которой обычно устраивали отбор нетрудовых доходов в пользу местного населения.
   "...Работники ножа и топора - романтики с большой дороги!" - про луки еще забыли написать, с усмешкой подумала я.
   - Ну что ж, - обратился Робин к новобранцам. - В бою вы показали себя неплохо, теперь необходимо освоить и непосредственно сам процесс грабежа. Будьте вежливы, но осторожны и внимательны.
   Ах, вот оно что! Робин решил обучить ребят основному виду деятельности нашей компании. "Не желаем жить, эх, по другому, не желаем жить, ух, по другому, ходим мы по краю, ходим мы по краю, ходим мы по краю - роднооому!" - мурлыкала я вполголоса, пока Робин объяснял ребятам как устраивать засаду.
   Тут же решили провести практическое занятие. Ждать пришлось совсем недолго. Со стороны Ноттингема кто-то шел и орал во все горло песни. Судя по воплям, которые даже и песней назвать нельзя, это были трое мужчин, которые провели достаточно бурную ночь. Справиться с ними будет довольно просто, даже моим ребятам. Прислушавшись, до меня дошло, что это не норманны и не саксы, их язык мне не был знаком.
   "Нам лижут пятки языки костра-а..". Вот из-за поворота вырулили трое подвыпивших мужчин. Я была права, они здорово погуляли, теперь можно и расплатиться. Кстати, надо бы поосторожнее, у каждого был при себе длинный лук и меч, да и они не были похожи на богатых бездельников. Они явно не местные. Кто же они?
   - Валлийцы! - громко прошептал Уилл, который находился совсем рядом. - Опять! Развелось же их тут!
   Я слышала о них, как о прекрасных воинах. Только этого не хватало! Я обеспокоено оглянулась на Робина. Тот успокаивающе кивнул.
   Элвин, Осберт, и еще двое новобранцев Тидрик и Вульфгар преградили им путь и довольно вежливо попросили расплатиться за право продолжить путь.
   "...За что же так не любят недотроги...".
   "Недотрогам" и правда не понравилась просьба и они выхватили мечи. Ребята среагировали моментально. Завязался бой.
   "Работников ножа и топора - романтиков..."
   Елки! Меч Осберта был выбит ловким ударом. Элвин тут же кинулся на выручку, прикрыв друга. Эти ребята - воины, и отменные - подумала я. Один из валлийцев довольно быстро справился с Тидриком и Вульфгардом. Те не смели пошевелиться из-за упиравшихся в из горло мечей. Но не прошло и минуты как и Элвин оказался безоружным. Надо думать! Один против двоих! Блин! Сработал материнский инстинкт и я дернулась было на выручку. Но Назир остановил меня. Я удивленно оглянулась. Робин подал знак, чтоб все оставались на своих местах. Мои ребятки стояли, не шевелясь. Да и как тут пошевелишься, если на них направлены два клинка. Но, похоже эти пришлые бандиты не собирались их убивать.
   - Ну что, сопляки? Кого вы грабить собрались? - измывался один из них. - Да у вас еще молоко на губах не обсохло! Мечи в руках держать не умеете!
   Я аж задохнулась от такой наглости. Я тебе сейчас покажу - не умеют! - я дернулась в их сторону. Опять меня перехватил Наз. Я сердито зыркнула на него, а тому хоть бы хны!
   Валлийцы грубо хохотали и продолжали издеваться над ребятами. Те угрюмо молчали, сжав кулаки, и уже с трудом сдерживали себя, чтоб не кинуться на обидчиков. И только направленные на них клинки удерживали от столь необдуманного шага. Я краснела и бледнела от оскорблений в адрес моих ребяток. И только железная хватка Назира не давала мне вырваться и накостылять этим зарвавшимся наглецам. Уилл тоже уже давно рыл землю копытом и только выработанная годами привычка подчиняться приказам вожака сдерживала разбойников.
   - Ну что ж нам с ними делать? - спросил один бандит, вдоволь насмеявшись над своими жертвами.
   - Денег у них нет, иначе их бы здесь не было, - отозвался его дружок. - Покончим с ними, да и дело с концом. Четырьмя недоумками станет меньше.
   Ну тут уж и Робин не выдержал. Мы вышли на дорогу, окружив валлийцев со всех сторон. Те, растерявшись поначалу от появления такой многочисленной группы поддержки, переглянулись, а затем благоразумно убрали мечи в ножны.
   - Спокойно, спокойно! - проговорил один из них, заметив приближающегося к ним Уилла с перекошенным от ярости лицом.
   - Что ты хотел сделать с нашими друзьями? - зловещим шепотом спросил Уилл.
   - Совершенно ничего, - примирительно заговорил второй. - Мы только хотели их проучить. Нехорошо отбирать деньги у честных солдат, заработавших их своим нелегким трудом.
   Уилл хмыкнул, но остановился, вспомнив свои тяжелые солдатские будни. Ох, не верю я их хитрым рожам! - подумала я.
   - Ну, что ж, возможно вы и правы, - обратился к ним Робин. - Тогда приглашаем вас разделить с нами обед. Вы заплатите нам за него. Все честно!
   - Вот это другое дело! - воодушевленно воскликнул один из них. - Мы согласны!
   Все дружно направились в сторону лагеря. Я оглянулась на ребят.
   Они уже подобрали мечи и стояли красные от стыда, не смея поднять на меня глаза. Я ободряюще им улыбнулась. Они неплохо сражались, но эти валлийцы и правда серьезные ребята! И какие-то подозрительные! Что они делали в Ноттингеме и куда направлялись? Очень интересно!
   Я шла позади всех и наблюдала за этими вояками. Нет, не похожи они на честных солдат. Слишком самоуверенные, наглые и развязные! Они вели себя как наемники. Но что они делают здесь? Ответов у меня не было.
   Пообедав, они похвалили стряпню Тука, но тот лишь холодно кивнул. Ему они тоже не приглянулись. Валлийцы щедро заплатили за обед и теперь потягивали эль, вспоминая былые сражения и битвы. Их непривычный для меня акцент просто резал уши. Но ребята расслабились и вполне дружелюбно беседовали с ними. Даже подозрительный Уилл успокоился. Только Элвин с Осбертом и двое других новобранцев поглядывали на них исподлобья, вспоминая свой позор.
   Тут на поляну вышел Джо, который еще с вечера уходил в Ноттингем, для того, чтобы встретиться с Рэдом. Судя по его лицу что-то случилось и довольно серьезное. Он молча кивнул ребятам. Но, увидев валлийцев, вдруг побледнел. Неожиданно один их них вскочил и бросился бежать. Уилл, быстро сообразив что к чему, кинулся ему наперерез и, догнав, уложил своим фирменным ударом. Второй вскочил и попытался вынуть меч. Но остановился, почувствовав у своего горла холодную сталь меча Назира. Третий и видимо наиболее сообразительный, понял, что убежать отсюда нереально. А сопротивляться вообще глупо, сидел не шевелясь. Быстренько разоружив и связав их для верности, все уставились на Джо. Было понятно, что тот узнал их и те узнали нашего Джо. И их встреча была ой, как не желательна для наемников. Наш Джо знал о них что-то очень важное. Наконец, тот все-таки заговорил. Его рассказ поверг нас в шок. Так вот зачем они появились в Шервуде и вот какую добычу выслеживали! Я аж присвистнула. Добыча действительно королевская! У нашего Уилла подозрительно загорелись глаза, Джон тоже ухмылялся. Робин задумчиво смотрел на наемников. Марион и Тук обеспокоено переглянулись. Назир сохранял нейтралитет, его лицо было непроницаемо, хотя он наверняка составил свое мнение обо всем этом безобразии. Я нахмурилась и, скрестив руки на груди, стала ждать, чем закончится этот спектакль.
   - Робин, - не выдержал наконец Уилл. - Надо не только отпустить их, но еще и помочь! Ты только подумай! Убив короля Джона, мы сразу решим все наши проблемы!
   - Нет, Уилл, - покачал головой Робин. - Мы не станем помогать наемникам. Более того, мы не позволим им этого сделать.
   - Робин! Ты только подумай, кого ты защищаешь! - взвился Уилл. - Этого деспота ненавидят все, даже его окружение, раз заказали это убийство! Народ стонет от его несправедливости и жадности! А мы поможем убрать эту заразу с нашей земли!
   - Нет, Уилл! Это ты подумай! - твердо сказал Робин. - Короля Джона убивают здесь, в Шервуде. Кого объявят убийцей? Вся знать поднимется, горя желанием отомстить за короля, они прочешут весь Шервудский лес и убьют любого, кого найдут здесь! А потом? Что будет, когда не станет короля?
   - Понадобиться новый король. - немедленно встрял Тук. - А кто? Наследника у Джона нет. Вот тогда может разгореться гражданская война. Я не рассказывал, что творилось в Англии, когда король Стефан бился за власть сперва с императрицей Матильдой, а потом с ее сыном Генрихом?
   - И кто, как ты думаешь, будет расплачиваться за это? - продолжал Робин. - Простой народ! Которому мы должны помогать! Сейчас с крестьян дерет налоги только шериф - а будет грабить каждый отряд, остановившийся в деревне. Ты этого хочешь?
   Уилл поник головой. Он понял, что убийство короля ничего, кроме проблем, не даст.
   - Поэтому, - обратился ко всем Робин. - Мы не станем помогать этим наемникам. Более того, мы им не позволим этого сделать! Гилберт, Джо, Элвин, Осберт, Тидрик, Вульфгар! Вы отведете их к границе Шервуда и отпустите на все четыре стороны.
   - А вы, - обратился он к бандитам. - Даже не смейте появляться здесь. В следующий раз мы не будем столь великодушны.
   Молодец, Робин - довольно подумала я. - Все решил правильно. До ближайшей границы дня три пути. К тому времени, если верить информации Рэда, король Джон уже благополучно поохотиться и уедет восвояси. И охрану подобрал подходящую. Гилберта, старого и опытного солдата, наемникам не обмануть. Элвин с Осбертом и Тидрик с Вульфгардом, горя жаждой отмщения, тоже маху не дадут. Да и Джо не подведет.
   На том и порешили. Ребята стали собираться в путь. Наемники угрюмо молчали, понимая, что дело провалено, адреса, пароли и явки раскрыты. А король Джон в очередной раз благополучно избежал преждевременной кончины. И все это благодаря своему заклятому врагу - Робину Гуду.
  
  
  

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

  

12 October 1201

ЮЧИ

  
   Порталы, как обычно, высадили меня в терновый куст. Это прямо наваждение какое-то. Представьте себе, даже в Аравийской пустыне и то специально для моей задницы наросли колючки. В определенном месте, а кругом песок до горизонта.
   Злобно выкосив куст катаной, я запихнула длинный подол монашеской ризы за пояс, туда же катану, и направилась прямиком через бурелом средневекового Шервуда. Воздух! Неиспорченный техногенной цивилизацией кислород просто с ума сводит. И хочется как-то его испортить, чтобы как дома, чтобы не отвлекаться.
   Запеленговав большое скопление людей в чаще, я решила, что это и есть знаменитая шайка веселых разбойников. Кому еще толпами по лесу шататься? Что ж, пришел, увидел, обокрал, как говорится. Мы с ними одним делом занимаемся. Должны понять и простить. У меня, может, кот дома голодает. Три тысячи истощенных котов по всему Сохо. И рюкзак тяжелый. И, я очень рассчитываю на то, что скоро станет еще тяжелее.
   Так, вот они, родимые - на полянке молодежь с лихим гиканьем и улюлюканьем разминалась на мечах. Кое-кто тренировал меткость в стрельбе по "бутылочкам". Блин, как их, однако, много! В балладах всего шестеро... а здесь отряд целый. Совсем юнцы. И, как это их еще не поймали и не перевешали всех?
   Либо никто про них еще не знает. Либо шериф курит гашиш. Либо это ваще не разбойники. Грибники.
   Ага, вот тот, что стоит в центре, с победным видом сложив руки на груди, наверное Робин Гуд. Точно. Еще какие-то указания дает. И капюшон у него имеется. И меч. Главное - меч.
   Так, что делать? Эти лесные камикадзе все вооружены, и возбуждены. Надо бы их успокоить.
   Я изъяла из рюкзака то оружие, которое мне понадобится в данных обстоятельствах. Газовый балончик "ОФФ 152". Наконец наши копы додумались, что сонных насильников и террористов брать удобнее. Преступность, правда, не уменьшилась, зато ночлежек прибавилось. Заместо креста я повесила на шею силиконовую маску (чтоб самой не отрубиться). Поправив аккуратненько сбившееся во время лазанья по ухабам через поваленные деревья головное покрывало, я вышла из укрывающих меня кустов. Никто не посмеет стрелять в бедную монашку, заплутавшую в лесу.
   - Эй, мальчики! Как мне выйти к Керклесу?
   Мальчики ошарашено уставились на меня, но луки опустили.
   - О, Боже! Да вы никак разбойники! Помилуйте, Христа ради, не грабьте, не убивайте, не насилуйте!
   Впрочем, последнее явно излишне. Симпатичный у вас вожак, однако. Стройный такой, изящный, смазливенький. Глаза большие, удивленные, добрые. Зеркало чистейшей и благороднейшей души. Волосы такие хорошие, густые... правда давно не мытые... но все равно, хорош гусь!
   - Мы... мы не будем грабить, сестра, - наконец выдохнул смутившийся вожак - мы вас на дорогу выведем.
   - Спасибо, благородные разбойнички, я про вас никому не расскажу, Богом клянусь.
   Все, время Х. Ребятки собрались плотным кольцом вокруг, рассматривают мою поклажу и рукоять катаны (палево, торчащее из рюкзака). Я одним движением водрузила маску на лицо и активировала балончик.
   Облачко молочно белого газа укрыло стоящих разбойничков, мгновенно превратив их в лежачих.
   - Сладких снов вам, ребятки, - я достала из ножен вожделенный меч и выругалась вслух да на всю полянку. Самая заурядная железяка, даже не сбалансирована как следует, ковка деревенского кузнеца-алкоголика.
   Неужели Китред прав и никакого Альбиона в природе не существовало, как и Эскалибура? Вот и верь после этого в сказки. А Брин Килпатрик, зараза, еще научный труд по этим мечам нацарапала. Псевдонаучный, как оказалось. Была бы рядом стена, я б себя убила. Была бы рядом Брин, убила бы и ее.
   Села, закурила. На пенек прямо посреди беззаботно сопящих тел. Что делать дальше?
   Может, не все так печально, и Альбион просто заныкан где-нибудь? Надо бы проследить за этими пускающими слюньки головорезами. Вдруг у них пещерка есть, где сокровища лежат, а прирученный дракон их охраняет. Хотя... меч - это только для меня сокровище, а для них орудие труда, постоянно используемое, кстати. Версия два - это не те разбойники, мало ли их тут шляется, конкурирующая группа. То-то среди нет ни монаха, ни дурачка, ни верзилы, тех, кого легко опознать. Пеленгуй следующих.
   Эх, жаль, что и посоветоваться нескем. Китред своей бошкой рисковать не будет, несмотря на мою депрессию. У него ярко выраженная мания преследования, ему кажется, за ним следят люди в черном из института времени.
  
   Дубль два:
   Короче, сижу я тут на дереве, самом высоком дубе, на самой макушке. Ветер слегка качает, убаюкивает. Жаль, что курить больше нельзя. Вдруг дым незнакомый почувствуют те, за которыми я слежу изо-всех сил. А посмотреть тут есть на что.
   Эти праведники из института времени наверное с ума сошли бы, если бы видели то, что вижу сейчас я. Робин Гуда - ровно два штука! Материализация раздвоения личности. Кстати, леди Марион у них одна на двоих, тяжело ей, должно быть. Я то думала, что она, как в балладах недоступной Дульсинеей была, вдохновляла на подвиги, сидя в высокой башне в замке, окруженном глубоким рвом. А она, оказывается, как Жанна Д Арк, все сама, и мечем махать и котел чистить. Одна из первых феменисток. Я ее зауважала сразу даже.
   А еще у них какой-то иракский террорист затесался в группу. Забавно, от мяса отказывается. Но эль глушит наравне со всеми. Интересно, остальные хоть по балладам тут? Или тоже не верь в народные сказания? Что-то уж слишком их много. Вон, монах толстый есть. И гигантский детина - типа маленький Джон. Дурачков тут тоже двое: один повыше и рыжий, другой мелкий и длинноволосый. Какой из них Мач-то? Впрочем, велика ли разница? Меча у Мачей все равно нет.
   О! Теперь внимание - один из Робинов меч из ножен достал, махается с тенью. Я этот девайс сфоткала со всех ракурсов и флешку в комп. Вот, слезу на землю, когда стемнеет и рассмотрю хорошенечко. У меня там забит целый файл, в котором и описание подробное, и параметры точные и картинки 3Д. Работа той же, упомянутой всуе, Брин Килпатрик. Но, что делать, других, более достоверных материалов по данному вопросу не нашлось.
   После захода солнца спустилась с верхотуры, размяла ноги - и за работу. Если меч - Альбион, воспользуюсь ночью, чтобы незамеченной пробраться в лагерь разбойников и потырить ценный артефакт. А, по всему выходит, что артефакт - ценный.
   У Брин все описания сходятся. Если, конечно, это не ловушка специально для меня. Она же знает, с какой нежной привязанностью я к мечам отношусь. Особливо к тем, с которыми всякие мифы мистические связаны. Я ж спектральный анализ проведу, но докажу, что ни хрена нет в мече никакой неведомой силы - только ведомые и научно обоснованные. Но, по идее, что здесь Брин забыла? У нее там в 9 веке муж скучает и по местным валькириям шастает от недостатка женского внимания. Он такой, ему больше всех нужно.
   Ах, эти четкие грани, серебрятся белесо на солнце! Форма практически совершенна. Я уже хочу почувствовать эту тяжесть в своих руках... Иди ко мне, моя прелесть...
   Э... о чем это я? Сижу тут в потьмах, комары кусают. Сижу, причем, вероятно, на муравейнике, что-то в ботинке чешется назойливо. Или кто-то. Надо было каким инсектицидом вымазаться. Но не рассчитывала я на ночные прогулки по лесу. Не на эту сомнительную романтику, уж точно. На коленях, единственным излучающим мерцающий свет пятном, громоздится кристалл портативного компа. Красивый, собака. Мне его подарили, как подающему надежду элит (еще когда считали таковым), все ржали, что на гигантский брюлик похож, авторская дизайнерская работа.
   - Ну что, дорогуша, сколько времени еще протянут твои батарейки?
   Мак завис. С ним надо понятно и лаконично, без обращений ласковых.
   - Состояние аккумуляторов? Дебил!
   - Четырнадцать часов тридцать шесть минут активной работы, - вежливо ответил Мак, прослушав обращение.
   - За четырнадцать часов я горы сверну.
   - Показать ландшафт местности и рассчитать маршрут до ближайшей возвышенности?
   - Спасибо, за понимание, не надо. Рассчитай лучше маршрут до замка Беллем.
   - Шесть миль, - подумав, заявил Мак.
   - Это по дороге, или напрямую по кустам?
   - Показать карту местности с поправками по пеленгу?
   - Давай, все равно делать нечего.
   В замке Беллем живет барон Беллем, местный аутсайдер. Именно он входил в контакт с прежним пиратским инвайдером и подгонял ценные артефакты. По тому, что у инвайдера погонялово значилось - Азаил, я сделала выводы, что барон неравнодушен к черной магии, за что его и пригрели и всю сопутствующую пургу про продажу души демонам прогнали. Барон проникся глубоко и с чувством. Как дите игрался с лазерной указкой. Понял, что демоны никогда не насытятся, даже потерянный когда-то первыми инвайдерами самоподзаряжающийся портальный аккумулятор в виде серебряной стрелы пытался впарить. Но артефактом сей девайс считается только в средневековье. А вот, когда барон сболтнул про Альбион, Азаил сильно заинтересовался. Правда добыть так и не успел, погорел на смежном задании, арестовали. Заказчик долго искал подходящую кандидатуру на роль нового демона. И нашел меня. В экспедициях "Доисторического парка" я зарекомендовала себя, как человек, который достанет яйцо из-под птицераптора, и тот даже не заметит. А здесь надо то же самое провернуть, да еще и не вляпаться в липкое и скользкое историческое гуано.
   План у меня такой:
   1) Выяснить, есть ли меч и действительно ли он ценен.
   2) Навестить барона, произвести впечатление, договориться о содействии, нанять через него отличного кузнеца, чтобы сделать копию артефакта.
   3) Притырить меч, отнести барону, провести спектральный химический анализ металла, сделать точную копию.
   4) вернуть копию владельцу. Пообещать барону вечную жизнь. Вернуться с мечем к заказчику.
   Первый пункт, считай, проделан. На очереди чернокнижник.
   Снова вспыхнул огонек зажигалки. Эти головорезы все равно, небось, костер жгут, не почувствуют. Я задумалась о вечном, глядя на рябящую голограмму на коленях.
   И вдруг... Я чуть не подавилась сигаретой (говорил мне братец - бросай курить). Чьи-то сильные мужицкие волосатые руки заграбастали меня сзади, неведомый ловец курильщиков навалился всем телом. Я еле успела выхватить баллончик и прямо этому агрессору в лицо. Не видишь что ли? Я ж монашка! Но, боюсь, теперь он уже ничего не видел. Глаза заслезились, боль жгучая. Перепугался, бедолага, отпустил сразу. Думаю, принял меня за исчадие ада.
   Подхватив шмотки, Мак и катану выпавшую, я опрометью через кусты. Слышу, уже за спиной крики. Потравленца обнаружили - и за мной по пятам. Повезло, что я как раз перед покушением на карту таращилась, примерно представляла, куда бежать. А бежать конечно на болото. Там комары, но там нет людей. И спать я буду под звездным небом. На земле. Сырой. Но я не сдамся без боя, не уйду без меча. Вспомню скаутские лагеря, страшилки перед костром на ночь. Романтика...
   Не буду утомлять вас описанием сей кошмарной ночи. Ограничусь лишь замечанием, что я глаз не сомкнула и убила пачку сигарет. И выпила все пиво (банку забрала с собой).
   Утречком меня ждал сюрприз. Чувствую, не последний. Разбойники быстренько перебазировались подальше от нечистой силы. Но я запеленговала народ в юго-западном направлении и, встречая первый рассвет за пятилетку, выдвинулась в путь.
   Опочки, дорога. Широкая такая, утоптанная копытами, прямо хайвей средневековый. По ней приятно идти, ноги в мокрой от росы траве не вязнут и расслабиться можно. Я даже замурлыкала под нос какую-то походную песенку, так приятно шагать стало, не споткнулась ни разу.
   Но вдруг... а в этом треклятом месте все случается именно "вдруг", неожиданно и совершенно нелогично. Короче, слышу, цоконье копыт и из-за поворота на меня несется конь серый в яблоках. Без седока.
   - Стой! - кричу. Опомнилась, начала уговаривать потише, руки на всю дорогу раскорячила, успокоить животное хочу - Тише, тише, красавица... или красавец... отсюда не видать. Вот умница. Вот и славненько.
   Животинка стопорнулась, на меня бешенным глазом косится, повод с могучей шеи сдергивает судорожно. Я ей помогла, похлопала по взмыленным бокам, крекером, оставшимся от ночной пьянки, угостила. Кобылка пришла в себя и подчинилась. Ну, думаю, верхом всяко веселее.
   Прошлись мы немного вперед. А тут и следующий "вдруг". На дороге тело лежит, не шевелится. При ближайшем рассмотрении - девушка. Молоденькая, красивая. И мертвая. Точно мертвая. Совсем.
   Придерживая повод своей пугливой лошадки, я склонилась над телом, проверила признаки жизни. Быстрая смерть и нелепая, бедняжка шею свернула, свалившись с лошади. Наверняка, даже понять не успела, что произошло. Глазища распахнуты, в слезах. А у меня чувство противное - могла ли я предотвратить трагедию, выйдя на дорогу чуть раньше, не докурив последнюю проклятую сигарету? И должна ли я предотвращать то, что должно было случиться? Нас еще в институте запугали "эффектом бабочки". Я и раньше со смертью сталкивалась, брат-то в "скорой" работал, и калечей я всяких страшных видела. А еще частенько приходилось забирать артефакты у погибших. Но это совсем свежачок. И минуты не прошло. Жалко. Красоту всегда жалко. Была бы какая карга старая, мне б даже покурить не захотелось. А тут...
   Голова закружилась и мне пришлось присесть прямо на дорогу рядом с трупом.
   Однако, надо что-то делать.
   Оттащив труп подальше с дороги в лесопарковую зону, я, скрипя сердцем, приняла безответственное решение. Мне нужен более подходящий для сей страны и сего времени вид, раскосые японистые глаза меня даже в монашеской ризе выдадут. Я активировала "лицо", настроила его на бедную усопшую, благо ростом и телосложением мы с ней оказались схожи. Потом переоделась. Захоронила бедняжку. И там же, недалеко, зарыла свой герметичный рюкзак со всеми гаджетами и катаной. Оставила себе только самое необходимое - пеленг, инфразвуковой эмиттер (на случай страшной, неминуемой угрозы) и набор аптечки первой помощи. Пеленг удачно косил под украшение нашейное, эмиттер нацепился браслетом на руку. А аптечка как раз поместилась в маленьком кошеле, пришитом к поясу платья. А в кошеле книжица. Библия? Нет, шибко мелкая. О, совсем уж подарок судьбы неожиданный - девочка вела дневник. Ознакомимся.
  
   Возможно, на сей раз, моя жизнь изменится бесповоротно, у меня предчувствие. Я никогда не питала иллюзий по поводу того, какое шаткое место занимаю при дворе и в ЕГО сердце. Рано или поздно куртуазный блеск и порок королевского двора сменится благочестивым унынием, и моя молодость и привлекательность уже не будут иметь столь большого значения, как прежде. Остается только надеяться, что ОН учтет мой титул и заслуги при выборе моей судьбы. Будет, как и прежде добр и щедр, не отдаст меня первому встречному безземельному вассалу, дабы с глаз долой из сердца вон. И дай Бог, чтобы супруг не оказался слишком старым, противным или жадным. С остальным я справлюсь.
   Пока мы проезжали по Лондону, я мысленно прощалась со столь милым сердцу образом старого города, с его кривыми аляповатыми улочками, пышными (на взгляд приезжего) дворами знати... Вот зловещий Тауэр, хранимый вороньем, и серая многоводная Темза с утлыми лодчонками на морщинистом теле.
   Как только королевский картеж покинул город, я по возможности старалась запечатлеть в памяти ЕГО образ, нет, не смотреть пристально (королева следит зорко), но, хотя бы, бросать мимолетные взгляды. Впрочем, больше смотреть все равно было не на что. Мрачный пейзаж, бесконечные пустоши, сиротливо притаившиеся в низинах убогие деревеньки, лес по обе стороны разбитой ухабами дороги.
   Боже мой! Какая маленькая на самом деле Англия! Кажется, можно сгрести в ладони и спрятать за пазуху. А то, что останется - дикая, странная, опасная страна.
   Я старалась не вспоминать залитую ласковым солнцем Аквитанию, мой милый маленький замок, скалистое побережье, где пьяный теплый ветер уносил в море обрывки страстных песен менестрелей, и сказки, рассказанные при свете костра, яркие одежды танцующих гостей. Как все это не похоже на угрюмое захолустье вокруг. Но, самое невыносимое - промозглый вечерний сумрак, это мой главный враг. Я кутаюсь в меха, я готова напиться до беспамятства, лишь бы согреться. В этом климате проводить ночи в одиночестве просто опасно для здоровья. И угораздило же этого лесного разбойника стать столь значительной фигурой, что весь королевский двор едет праздновать его смерть.
  
   Такс. Теперь я - Эмма де Сен-Лорент, придворная дама, любовница короля (ЕГО) - Какая наивная девочка, думала, никто не догадается.
   Значит, двор с Королем где-то поблизости. Только непонятно, почему девочка одна? Может, ее разбойнички лихие вспугнули? Те, смерть которых собрались праздновать.
   Неважно. Главное, сейчас я до замка Беллем проскачу с ветерком, где и пообедаю. Легенда у меня знатная, типа баронесса Аквитанская. Передо мной все двери открыты в этом богом забытой глуши. Лошадка у меня, правда, абсолютно невменяемая, бошкой трясет, повод не дает, ну да ладно, в седле удержусь как-нибудь.
   - Не зли меня, скотинка, получишь сникерс.
   Это выучка у местных копытных такая - с места в карьер? Блиннн, на стременах-то долго не простоишь с непривычки. Но приноровилась. Благо дорога ровная. Ветер в лицо, зажмурилась. Зря зажмурилась. По традиции "вдруг" мне навстречу отряд. Человек пятнадцать. Серьезные парни, в кольчугах и при оружии. Главный у них - тот вообще весь в железе, на утреннем солнышке сияет. Руку командно вскинул. А моя психопатическая коняшка шарахнулась - и на дыбы, я повод выронила от неожиданности и прямо на дорогу.
   Ударилась о землю спиной и задохнулась от боли.
   Карма Эммы де Сент-Лорент, история не терпит вольностей....
   Странно, но глаза остались открытыми, и я видела небо, как через мутную толщу воды и слышала, как гулко стучит пульс в висках, сперва бешено, но все медленней, все тише. Казалось, что весь мире замер вокруг, и звуки смолкли. Губы онемели, и кончики пальцев неприятно покалывали сотни маленьких иголочек. Постепенно, словно наступление ночи, свет померк, надо мной склонился некто. Положил горячую ладонь на шею, чтобы нащупать пульс. Потом резко (не обращая внимания на то, что мое тело судорожно сжалось, а из груди помимо воли вырвался хриплый стон) посадил меня, оперев на свои колени и твердым голосом приказал:
   - Дышите! Медленно и глубоко. Постарайтесь. Будет больно. Не плачьте. Считайте про себя: на раз - резко вдох, на три - медленный выдох. Давайте же, не сдавайтесь. Раз... вдох... два... три... выдох...
   Так он размеренно считал, пока я, чудом превозмогая боль, послушно дышала, безумно боясь, что этот экзекутор снова начнет меня дергать. Гораздо менее страшась смерти, почти надеясь, что потеряю сознание, и боль прекратится, и голос, принуждающий ее испытывать исчезнет в вязкой молочной тиши небытия. И все кончится....
   Но где там! Дыхание со скрипом восстанавливалось, а упрямая борьба за мое мученическое существование продолжалась. Он считал, не замолкая ни на мгновение.
   Сквозь кроваво красное марево, я кое-как разглядела лицо своего "спасителя". И мне показалось, что загробный мир все-таки существует. На меня смотрел Лейф. Ницшеановская "белокурая бестия" во плоти. Тот же, излучающий некое особое, выжигающее душу сияние, лик. Откуда? Как? Этого не может быть! Я не хочу умирать!
   Я не смогла сдержать дрожь от мгновенно объявшего ужаса:
   - Не убивай...
   - Что вы, леди... я ж это... наоборот... - выходец с того света слегка растерялся, но сразу вернул своему громовому голосу прежнюю решительность - продолжайте дышать. Вы в безопасности, леди.
   Он имеет в виду, что я - презренный вор и отступник, могу расслабиться в его согревающих, дающих опору объятиях, смотреть на его солнечный лик без страха, что правосудие настигнет меня и отделит голову от тела? Да здравствуют высокие технологии! На мне чужое лицо.
   - Славься, Вига-Лейф сын Рагнара Лодброка...
   - Нет, леди, я сэр Гай Гизборн, помощник шерифа Ноттингема, выслан встретить короля.
   Гай Гизборн!!! Это же вымышленный персонаж (по крайней мере, по утверждениям историков), собирательный образ норманнского ига и олицетворение этнической и классовой борьбы. Он же не существовал на самом деле. Как, впрочем и Робин Гуд...
   Ладно, допустим - всех историков на мыло. Но почему он так похож? Или... у меня просто галлюцинация от болевого шока. Слуховая и визуальная одновременно. Но... приятная. Или я вообще уже умерла, и сноттингамский ярл, который обещал меня и на том свете найти, не бросал слов на ветер? Моя персональная Кармическая полиция.
   - Эмма де Сент-Лоррент, придворная дама его величества...
   - Что с вами случилось, леди? Вас кто-то преследовал?
   Ты, убийственно прекрасный викинг, преследуешь в девичьих снах уже года два. Так, а теперь надо сосредоточиться и придумать достоверную версию.
   - Сначала понесла лошадь, потом я заблудилась, а, когда вышла на дорогу на меня напали разбойники, и лошадь снова понесла...
   - Разбойники? Где? Вы сможете показать?
   О, помощник Ноттингемского шерифа действительно, как ему и положено, озабочен отловом знаменитой шайки. Этим надо воспользоваться. Сэр, за вашу своевременную помощь, и просто из личной симпатии я могу привести вас прямо к их логову. Только запеленгую...
   - Вам уже лучше, леди Эмма? Вы сможете удержаться в седле?
   - Сомневаюсь...
   Честно говоря, я теперь и близко к этой чокнутой кобыле не подойду. Кроме того, если есть возможность (вполне оправданная моим внутренним разбитым состоянием) прокатиться впереди вас в седле, сэр... Киссборн (kissburn), поедем же и надерем задницы этим благородным головорезам!
   Храбрый блюститель закона разрывался между двух первостепенных задач: отловить доставшую всех банду или эскортировать короля. Горячая кровь кипела на нежных по детски скулах, в ясных глазах светилась боевая ярость, так украшающая мужчину, но... к сожалению, благоразумие победило.
   - Я доставлю вас ко двору его величества, миледи.
  
  

ИРИНА

  
   Очередной взрыв хохота заставил меня поднять голову. Это наши новобранцы с Мачем в главе резвились и дурачились, как детсадовская группа, выпущенная на прогулку после месячного карантина. Исключение составлял Гилберт, который снисходительно наблюдал за этим дурдомом на отдыхе чуть в сторонке. Если честно, я даже позавидовала их детской непосредственности, я бы и сама с удовольствием присоединилась к ним. Но, боюсь, народ меня не поймет, Назир точно не поймет! Майкл, поговорив с братом, собрал весь этот детсад и повел в сторону полянки, которая находилась недалеко отсюда, чтобы потренироваться вместе с ними. Те, последовали за ним, не переставая задирать друг друга. "Пятый класс, вторая четверть" - подумала я, невольно улыбаясь и провожая их взглядом.
   Но вот они скрылись из глаз и я, вздохнув, вернулась к прерванному занятию.
   Осмотрев меч, который я полировала, я с удовлетворением кивнула. Клинок блестел как зеркало. Я, как истинная женщина, не удержалась и окинула свое отражение критическим взглядом. Отметила здоровый румянец на щеках, поправила волосы - хороша!- подумала я и улыбнулась своему отражению. Затем вложила меч в ножны. Бросив взгляд на Назира, заметила, что тот улыбается уголками рта, видимо, он заметил мое самолюбование. Ну и пусть! Я пожала плечиком, себя не похвалишь, никто не похвалит!
   Солнце перевалило за полдень. "Что-то давно нет Майкла и ребят", - подумала я. Поймала себя на мысли что уже давно прислушиваюсь. Тихо ребята ходить не стали бы, поэтому мы услышали б их издалека.
   - Что-то давно нет Майкла и ребят, - снял с языка Уилл.
   - Ты прав, - отозвался Робин, - надо найти их.
   Мы встали, чтоб отправиться на поиски. Но в это время на поляну вышли ребята. Ну и видок у них! Они шли тихо, сбившись в кучу, кидая испуганные и настороженные взгляды по сторонам. Как будто увидели привидение - пронеслось у меня в голове.
   - Майкл! Что случилось? - воскликнул в недоумении Робин.
   То, что рассказывал Майкл не укладывалось у меня в мозгах. Оказывается, что какая-то монашка легким движением руки окутала наших ребят белым дымом, от которого они все заснули. А когда очнулись монашки и след простыл.
   - Ведьма! - прошептал Джон. Тук поспешно перекрестился. Остальные озабоченно переглядывались.
   Ведьма в образе монашки с усыпляющим дымом? Бред какой-то! Ну ладно ребята, они могут поверить во что угодно. Что сделаешь? Суеверные люди средневековья! Но я, дитя цивилизации и прогресса! Хотя я допускала наличие потусторонних сил, но только не в этом случае. Уж очень сонный дым напоминал мне действие усыпляющего газа, который применялся в нашем времени для поимки опасных преступников. Но кто из наших мог появиться здесь, в Шервуде? Да и меня наверняка предупредили бы об этом. Ну даже если и не меня, то Брианна наверняка была бы в курсе. Да и не за чем нашим агентам усыплять ребят. Скорее всего это нелегальное проникновение. Но с какой целью? Ответов не было. Но надо обязательно предупредить Брин и Настю, кто знает, зачем эта нелегалка здесь и где всплывет в дальнейшем.
   Ребята, уверенные, что имеют дело с нечистой силой, взволнованно переглядывались. Наконец, Робин решил:
   - Завтра мы вернемся в лагерь.
   Мудрое решение! Идти сейчас, когда солнце клонилось к закату, не имело смысла. Все облегченно вздохнули, но, помня о том, что где-то поблизости бродит ведьма с "сонным дымом" не расслаблялись и настороженно оглядывались.
   Ужинали в тишине. Да и потом, разговаривали в полголоса. Но все вроде было тихо и постепенно ребята расслабились, расположились вокруг костра, болтали между собой. Уилл, успокоившись, подкалывал Майкла.
   - Слушай, дружище! А тебе случаем не приснилась эта монашка?
   Майкл в возмущении посмотрел на Уилла.
   - Если она и приснилась, то тогда нам всем одновременно, - ответил Майкл, кивая на ребят.
   Вечно Уиллу больше всех надо - недовольно подумала я.
  
  

НАЗИР

  
   Мои мысли все время крутились вокруг ведьмы. Даже полировка моих верных мечей не успокаивала. Снова и снова я вспоминал рассказ Майкла о таинственной монашке. Странно все это, очень странно. Зачем усыплять ребят? Никто ее не тронул бы. Она даже ничего не взяла, значит, она не воровка. Да и что можно было у них взять? Майкл упомянул про ее внешность. Он сказал, что она не похожа на местных женщин. Что конкретно он имел в виду я так и не понял.
   Внезапно я ощутил странный запах, он был едва различим и никто его даже не почувствовал. А если это она - эта ведьма? Надо проследить! Я поймал направление ветра и прикинул, в какую сторону нужно идти. Никому говорить не стану, мне самому нужно во всем этом разобраться.
   Уходя из лагеря, я поймал встревоженный взгляд Амиры, но ничего не сказал ей, не стоит ее беспокоить.
   Бесшумно я продвигался сквозь лес, запах становился все сильнее. Такой странный, ни на что не похожий! Неожиданно я заметил неяркий свет и приблизился, насколько это было возможно. Я увидел эту ведьму. Она сидела под деревом, на коленях светился какой-то непонятный предмет. Она что-то сказала. Язык был незнаком, хотя я многие языки изучал. Я впился взглядом в ее лицо. Теперь я понял, что имел в виду Майкл. Она была похожа на тех наложниц из далекой страны на востоке, из которой привозили щелк и посуду. Это странно. Что ей делать в Шервуде? У нас в ордене ассасинов были люди различных племен. И она вполне могла быть одной из таких чужестранок. За спиной я заметил меч. Неужели ее послали за мной? Ассасины не щадили тех, кто не подчинялся их приказам.
   Она владела какой-то магией и знала о ядах. Ее усыпляющий дым говорил об этом. Тут я заметил источник странного запаха, она курила что-то. Как назвать то, что у нее было во рту, я просто не знал. Надо узнать кто она и что ей надо.
   Я подкрался сзади и схватил ее. Но она умудрилась извернуться и прыснула мне что-то в лицо. Я выпустил ее, ощутив резкую боль в глазах. Внезапно я почувствовал страшную слабость и провалился в темноту....
  
  

ИРИНА

  
   Меня не отпускало чувство тревоги. Неспроста все это. Тут я заметила, что Назир, занимаясь своими мечами, вдруг прервал свое занятие и тревожно огляделся. Затем встал и ушел с поляны. Я обеспокоено поглядела ему вслед.
   Успокойся - повторяла про себя я, ну мало ли зачем человеку надо отлучиться. Я попыталась вникнуть в разговор ребят. Даже пару раз что-то сказала. Но Наза слишком долго нет. Я сидела как на иголках. Наконец, не выдержала и решила пойти его поискать. Говорить никому ничего не стану, может, я зря волнуюсь и с ним все в порядке. Засмеют!
   Шла наобум, полностью доверяя своей интуиции. Она меня еще ни разу не подводила. Вдруг я уловила едва различимый запах - такой знакомый и такой непривычный здесь, в средневековой Англии. Я даже не сразу поняла, что это за запах - сигареты! Последние сомнения в том, что эта таинственная монашка из нашего времени рассеялись. Да и какая к черту монашка! Это явно нелегальное проникновение, иначе бы меня предупредили о гостье.
   Вдруг совсем недалеко раздался вскрик. Назир! Я кинулась в ту сторону.
   Внезапно я заметила мелькнувшую между деревьями тень. Даже в наступившей темноте я четко разглядела монашескую рясу. Та самая нелегалка! Наверняка Наз тоже учуял запах сигарет и решил выяснить откуда он. Но где же Наз? Я почти ничего не видела.
   - Назир! - позвала я. Он не отозвался. Где он и что с ним случилось?
   Сделав шаг вперед, я чуть не споткнулась обо что-то. Приглядевшись, я ахнула. Наз! Он лежал неподвижно и не подавал признаков жизни. О нет! Я склонилась над ним и тихонько позвала в надежде, что он меня услышит. От мысли, что эта нелегалка могла просто убить Назира, я оцепенела.
   Тем временем подбежали ребята, услышав крики. Они стопились вокруг нас.
   - Что случилось? - спросил Робин. - Что с Назом?
   Я только покачала головой.
   - Кто это сделал? - спросил Уилл. При свете факела, который он держал в руке, я увидела его взволнованное лицо.
   - Монашка, - только и смогла выдавить я из себя.
   Ребята переглянулись.
   - Она убежала. Туда, - я махнула рукой в сторону.
   - А что с Назиром? Он умер? - с детской непосредственностью спросил Мач. За что сразу получил подзатыльник от Джона.
   Умер? Я посмотрела на лежащего Наза. Господи, нет!
   Я взглянула на освещенное факелом лицо Назира. Если эта нелегалка что-то с ним сделала, я найду и убью ее! От злости я, наконец, вышла из ступора, в котором пребывала до сих пор, и приобрела способность нормально соображать.
   - Посвети мне, - коротко бросила я Уиллу. Нужно было осмотреть Наза. Так, крови нигде не видно. Я приложила ухо к груди. Ничего не понимаю! Сердце билось ровно и спокойно. Пощупала пульс. В порядке. Только зрачки расширены.
   Я облегченно выдохнула.
   - Ну, что с ним? - нетерпеливо спросил Мач.
   Я подняла на ребят глаза. Они взволнованно ждали моего ответа.
   - Он спит. Просто спит, - ответила я. - Наверняка, он хотел схватить эту ведьму, но она воспользовалась своим сонным зельем. Отнесем его в лагерь, через пару часов он проснется.
   Все так же облегченно вздохнули.
   Вдруг Уилл наклонился и поднял что-то с земли.
   - Что это? - спросил он, протягивая мне... сигаретный окурок.
   Я взяла его и, сделав вид, что никогда ничего подобного не видела, покачала головой. Тук заинтересовался находкой Уилла. Он разглядывал и обнюхивал окурок, недоуменно качая головой, пытаясь понять, что это за штука. Все остальные столпились вокруг. Я едва заметно улыбнулась. Ну, теперь я точно знаю, откуда эта ведьма-монашка. Попадись ты мне! Я отучу тебя курить!
   Через некоторое время, уже в лагере, я решила для себя, что завтра же утром сообщу об этом инциденте Бриане. Я пыталась сообразить, что же нужно этой нелегалке в Шервуде, но ничего придумать не могла. Время от времени я бросала на Назира обеспокоенные взгляды. Совсем скоро он должен проснуться.
   И словно подтверждая мои мысли, Наз вскоре зашевелился, открыл глаза, сел, не понимая где он и как оказался в лагере.
   Ребята тут же окружили его.
   - Назир, как ты себя чувствуешь? - обеспокоено спросил Робин.
   - Все нормально. А где?.... - он запнулся, вспоминая недавние события. - Ничего не понимаю... Он тряхнул головой.
   - Расскажи, что случилось, - попросил Майкл.
   Наз поведал нам о своих приключениях. О незнакомом запахе, о том, как решил схватить ведьму и узнать, что ей от нас надо, о сонном дыме, который она успела прыснуть ему в лицо.
   Он замолчал. Мое сердце сжалось от боли. Эх, встретить бы эту нелегалку, я бы ей все глаза повыцарапала...
   Ребята молчали и с суеверным ужасом переглядывались. Ну, еще бы! Не каждый день встречаешь ведьму, да еще такую могущественную!
   - С рассветом возвращаемся в лагерь! - решил Робин. - Всем быть очень осторожными.
   Все согласно закивали. Стали укладываться.
   - Ты себя нормально чувствуешь? - спросила я Назира, присаживаясь рядом.
   Он кивнул, но я все же взяла его за руку, чтобы проверить пульс.
   - Тебя беспокоит эта ведьма?- спросил он меня.
   Я удивленно посмотрела на него.
   - А тебя разве нет? - я пожала плечами в ответ на его вопрос.
   - Ты не поняла, - мотнул Наз головой. - Все ее боятся, а ты нет. Ты знаешь о ней больше чем мы. Кто же она?
   - Если б я знала.... - со вздохом ответила я. Не поздоровилось бы ей! - уже мысленно добавила про себя.
   Назир хмыкнул. Он не стал больше меня ни о чем расспрашивать. А я опять обругала себя за то, что так и не научилась скрывать свои эмоции.
   - Я не стал говорить ребятам, - задумчиво продолжил Наз, - но я видел странный предмет на ее коленях. Он светился. Она разговаривала с ним на непонятном языке. Сначала я подумал, что она пришла за мной. Я принял ее на сарацинскую ведьму, при ней были меч. Но сейчас уверен, что ей нужен не я.
   Все правильно, подумала я. Светящийся предмет не что иное, как компьютерная голограмма. И нужен ей вовсе не Назир, но что? Или кто? Ответов не было.
   - Скажи, это ты меня нашла? - прервал вопросом мои размышления Наз.
   Я кивнула.
   - Извини, я просто очень беспокоилась за тебя и пошла следом.
   Он улыбнулся мне и, притянув к себе, сказал:
   - Спасибо, моя принцесса! Посиди со мной, спать совсем не хочется.
   - Ну конечно! Ты уже выспался, - засмеялась я, поудобнее устраиваясь в его объятиях.
  
  
  

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

  

12 October 1201

ГАЙ

  
   И вот он пришел, долгожданный день святого Эдвина Нортумбрийского.
   Гонец от короля примчался в несусветную рань. Потребовал шерифа и де Леона. Те спали сном праведников, поэтому первым, кого дернули слуги (хорошо хоть - не из постели, а с тренировочной площадки), оказался я. Солдат в красной с золотом котте сообщил, что государь намерен быть в Ноттингеме около полудня, и с чувством выполненного долга отправился к стражникам отсыпаться, а вернее - жрать эль. Поднятый с постели шериф устроил скандал: сперва из-за того, что разбудили, когда его лордство только успел лечь после возни с какими-то денежными бумагами, потом - из-за того, что разбудили не сразу, как появился гонец. Ладно, потерпим. Слава Богу, что шериф вообще здесь.
   Я вспомнил прошлый приезд тогда еще принца Джона, и на душе сделалось муторно. Нет уж. Принимать королей - это не по мне. Я - солдат, а не царедворец. Замечательно, что теперь всем этим будет заниматься милорд шериф. Если тоже не угодит, и займет место по соседству с крысиным старцем - так им и надо. И шерифу, и старцу с его крысой и пророчествами. Меня передернуло. Кстати, сволочей, обливших меня помоями, я тогда так и не нашел - пришлось поверить, что развлекались королевские гвардейцы.
   Ладно, это все дело прошлое... надеюсь. Сейчас-то что делать? Мне нельзя ошибиться! Страшно подумать, что здесь будет, если...
   Хуже всего было то, что отловить валлийцев так и не удалось, а без них дело не ладилось. На все мои объяснения шериф сперва насмехался, потом отмахивался, заявляя, что мне, видимо, заняться нечем, а потом и вовсе запретил, как он выразился, "маяться дурью". И вместо того, чтобы искать заговорщиков, я вчера опять гонял в монастырь Святой Марии - на этот раз встретить милорда аббата и сопроводить в Ноттингем. Мне уже начало казаться, что когда его лордству приходит блажь навалить на меня ворох лишней работы, он вспоминает, что у него есть брат. Авось аббат и сам бы доехал, благо - разбойники до сих пор сидят по щелям.
   Оставалось надеяться, что, когда вся эта придворная свора будет здесь, Рэд узнает бретонца, встреченного в таверне. Де Леон его по описанию не вспомнил: заявил, что шут, видимо, надумал отличиться, и нуждается в наказании за столь неумные остроты. Будто я Рэда знаю хуже, чем де Леон! Рэд может временами пошутить так, что хочется отвесить ему тумака, но наврать о таких важных вещах, как покушение на монаршую особу - да никогда в жизни.
   Так, надо думать.
   Охраны у его величества как бы не больше, чем гарнизона во всем Ноттингеме, но они ничего не знают! По словам Рэда, бретонец сговаривался с валлийцами о том, чтобы подстрелить короля на охоте. Якобы случайной стрелой, как Вильгельма Рыжего. Выглядит разумно, но вдруг передумают? Ведь не зря же они поминали Робин Гуда! Засада из трех человек? Не так уж и смешно, если учесть, что нападения никто не ждет, а хороший лучник запросто держит в воздухе несколько стрел. Стрелы из-за деревьев... Одной вполне хватит.
   Поднявшись в свои комнаты, я позвал двоих попавшихся под руку стражников, приказал облачить меня в доспех и принести вооружение для Рэда. Можете насмешничать и язвить сколько угодно, но потом, милорд шериф. Сейчас хорошо смеяться будет тот, кто выстрелит первым.
   - Гииизборн! - окрик недовольного сюзерена поймал меня уже у дверей зала.
   Я старательно притворился глухим и выбежал вон. Устроил переполох в казарме: кликнул человек пятнадцать солдат, поднял задрыхнувшего гонца и объявил, что мы немедля едем встречать короля. Посланному шерифом слуге приказал докладывать, что он меня не нашел.
   Ударивший в лицо свежий ветер осеннего утра отрезвил меня. Злость, раздражение и беспомощность исчезли разом, словно унесенные этим ветром. Ты снова на войне, Гай! А как надо вести себя на войне - ты прекрасно знаешь. Шериф и де Леон не хотят знать об опасности - ну что ж, я буду действовать сам, на свой страх и риск. Мы встретим королевский поезд и поедем с двух сторон, следя за каждой колыхнувшейся веткой, и прикрывая монарха своими щитами. И своими телами, если понадобится.
   А там и убийц отыщем.
   Я полной грудью вдохнул воздух Шервуда, впервые за многие годы не опасаясь ничего, и точно зная, что нужно делать. Только бы бретонский заговорщик не оказался слишком знатен! Мое слово против слова какого-нибудь графа... Несмотря на всю опасность ситуации, мне сделалось почти смешно. В этом случае придется опередить сторонников Артура, и самому сделать с бретонцем то, что он задумал сотворить с королем!
   Я улыбнулся под шлемом.
   Шальная стрела!
   Как хорошо, что никто не знает, как умеет стрелять из лука Рэд!
   Внезапно из-за деревьев вылетел всадник на серой кобыле. Нет! Всадница! Молодая девушка в богатом наряде придворной дамы. В первый миг я подумал, что она от кого-то убегает.
   Перед глазами встало жуткое видение отряда лучников, методично выбивающих стрелами стражу королевского обоза. Я идиот! Если Рэд видел в таверне лишь четверых валлийцев, это отнюдь не значит, что их здесь не больше!
   Я вскинул руку, давая своим знак остановиться (не хватало еще влететь в засаду!) и послал Фьюри вперед, пытаясь перехватить беглянку, лошадь которой явно закусила удила. Кобыла заполошно шарахнулась и с перепуганным ржанием вскинулась на свечу. Удержаться в седле было бы трудно даже мне самому. Всадница с испуганным криком опрокинулась назад и мешком свалилась на землю.
   Дьявол!
   Только бы не убилась!
   Крикнув своим остановиться, я спешился и склонился над незнакомкой.
   Та слабо ахнула и уставилась на меня.
   Уфф... Слава святой Марии. Живая...
   Девушка была такой же нежной и смуглой, как Сара, только намного красивее дочки ростовщика. Огромные синие глаза, испуганные, молящие о помощи... Головной платок слетел, черные косы размотались, упали на плечи... А платье и правда изящное, дорогое, да и лошадь породистая, хоть и дурноезжая. Нет сомнений, я нашел благородную даму! Но откуда она тут, в лесу, одна?
   Ладно, это потом! Благослови Бог моих наставников - я знаю, что нужно делать.
   - Дышите, леди! - приказал я тем голосом командира, слыша который, раненный солдат поднимается, не позволяя себе умереть.
   Задавив шевельнувшуюся панику (женщины на моих глазах еще так с лошадей не наворачивались, только такие же как я, вояки, об камень не убьешь), я объяснял ей, как надо дышать, мерно считал, чтобы ей было легче.
   Взгляд девушки прояснился, она шевельнулась и уставилась на меня, словно птица в глаза змеи, на долгий миг вновь перестав дышать. Я обнимал ее, чувствуя, как дрожит ее хрупкое тело. Ни разу в жизни женщина не смотрела на меня с такой странной смесью восхищения... и неодолимого ужаса.
   - Не убивай... - едва слышно прошептала незнакомка.
   - Что вы, леди... - опешил я. Кто же ее так напугал-то?
   Девушка наконец сумела нормально вдохнуть, и произнесла несколько слов на каком-то труднопонятном диалекте, что-то вроде:
   - Здравствуй, Лейф Рагнарссон...
   Лейф? Какой еще, к чертям, Лейф? А я тоже хорош, даже не представился. Хотя, когда представляться-то? Она ж чуть не убилась!
   Я запоздало назвался. Леди оказалась Эммой де Сен-Лорент, фрейлиной ее величества королевы.
   Как оказалось, ничего загадочного в ее появлении не было. Просто понесла лошадь, а потом...
   - Разбойники?
   - Да, - кинула леди Эмма. - С луками. Я так испугалась, что подхлестнула кобылу изо всех сил, а она...
   А она настолько скверно выезжена, что конюха, который ею занимался, следовало бы повесить за покушение на убийство. Арабы жутко нервные, их надо тренировать куда тщательней, чем английских лошадей.
   Но, разбойники...
   - Скажите, леди, - осторожно спросил я, сомневаясь, что она сумеет ответить. - Был ли среди разбойников один... примерно моего возраста, высокий, худощавый, длинные каштановые волосы...
   - Да, - быстро кивнула девушка. - Был. А еще там был сарацин... Он чуть не схватил меня.
   Так и есть! Ни в какой другой банде сарацина нет. Не усидел аутло в своей чаще, вылез-таки на дорогу! А я ведь его, гада, предупреждал... если, конечно, Эдвард передал мое предупреждение. Или это вызов, Локсли?
   - Где? Вы сможете показать? - Глупости говорю, она же не воин, ее после такого падения на руках нести до Ноттингема... - Вы сумеете удержаться в седле?
   - Сомневаюсь... - виновато откликнулась девушка.
   Неудивительно, я тоже сомневаюсь.
   - Я доставлю вас ко двору его величества, миледи.
   Герард из Элсдона уже держал под уздцы пойманную кобылу. Придется ее в поводу вести.
   Не раздумывая, я подхватил леди Эмму на руки и усадил на Фьюри впереди себя. Что ж, Локсли, живи пока. И радуйся, что у меня сейчас другое, куда более важное дело.
   Я покрепче обнял девушку, прижимая к себе. Она улыбнулась и доверчиво прильнула растрепанной темноволосой головкой к блестящей броне на моей груди. Дыхание выровнялось.
   - Вам лучше, миледи? - спросил я, чтобы быть вежливым, и вдруг, неожиданно для себя, сдернул перчатку и провел пальцем по ее щеке, стирая слезинку.
   - Да, милорд! - кивнула она, не отрывая взгляда от моего лица.
   Я вдруг подумал, что, не будь она благородной леди, я обязательно поцеловал бы эти приоткрытые губки... и не только. Захотелось узнать, кого я ей напоминаю. Лейф Рагнарссон? Необычное имя. Датское, что ли? Хотя, при дворе кого только нет! Может, даже русские!
   При мысли о Нэсте стало нестерпимо стыдно за эти нежничанья с посторонней дамой. Я поднял голову и стал смотреть вперед.
   Королевский поезд мы отыскали не так скоро, как я понадеялся, увидев леди де Сен-Лорент. И как она только сумела забежать так далеко? Похоже, срезала изрядный крюк напрямик через лес. Испугалась, наверное... Это ж надо было ТАК заблудиться! Совсем как я, когда меня Хёрн по лесу гонял. Тоже думал - так и останусь там с нечистой силой, пока сам в нечисть не превращусь, и следов не сыщет никто. Хорошо хоть - на дорогу вышла...
   Как я и ожидал, первыми нас встретили гвардейцы королевской охраны под началом лорда де Карнака. О де Карнаке я слышал, он слыл настоящим воякой, и я подумал, что, в случае чего, смогу на него рассчитывать.
   Я сделал своим знак остановиться и назвался. Видимо, меня узнали, потому что пропустили беспрепятственно. Я передал леди Эмму прямо в руки зареванной служанки, подъехал к возку, где восседал его величество, и, спешившись, преклонил колено, стараясь не обращать внимания на перемешанную копытами дорожную грязь.
   - О, Гизборн! - усмехнулся король. - Я вижу вы усвоили урок. Более чем! Однако, встречи у ворот замка было бы вполне достаточно, поверьте.
   Я почувствовал, как к лицу приливает жар.
  
   Тот сумасшедший день...
   Принц Джон приехал! Уже у дверей! Все носятся, как оглашенные. Двое слуг, мешая друг другу и путаясь в ремешках, надевают на меня бригандину. Перчатки где? Вот они...
   Ну - помогай мне Господь!
   Непозволительно опоздав, я падаю на колено посреди зала, прямо перед стремительно вошедшим принцем.
   - Мы рассчитывали увидеть вас у ворот замка, Гизборн!
  
   - Де Рено умеет принимать своего сюзерена, но на этот раз его верноподданнические чувства несколько перехлестнули через край... - его величество уже откровенно рассмеялся. - Ему совершенно незачем было высылать вас навстречу заранее.
   Де Рено! Верноподданнические чувства! Насколько мне было бы спокойнее, если бы сейчас я исполнял его приказ. Да что с него взять, с этого де Рено! Он не рыцарь, и войны боится больше, чем преисподней.
   - Кстати, благодарю вас за то, что возвратили нам леди Эмму...
   Его величество махнул рукой, дозволяя мне подняться.
   - Милорд король... - Я встал. Все внутри кипело, требуя не терять времени, немедленно рассказать государю о заговоре. Но...
   - Что вам, Гизборн?
   - Милорд... - Я осекся. Пока мы ехали через лес навстречу королевскому обозу, я старательно думал, что стану говорить, когда окажусь рядом с государем. Казался сам себе светочем красноречия. Но сейчас, глядя в глаза королю, я не знал, что и как сказать. Слова разлетелись кто куда, как утки, вспугнутые ловчим соколом. Перед мысленным взором явственно проступало насмешливое лицо короля, задающего тот же вопрос, что задал мне день назад милорд шериф: с чего я взял, что неведомый бретонский заговорщик не приснился моему шуту по пьяни. Проклятые валлийцы, если б еще их удалось поймать, так ведь и этого нет!
   - Милорд, речь о вашей безопасности.
   - И что же ей угрожает? - с легким недовольством осведомился король.
   - Я прошу вас выставить охрану по обеим сторонам обоза, самое меньшее... - я прикинул количество королевской охраны. - Самое меньшее - тремя рядами. - В этом случае повозки придворных и фрейлин останутся без охраны, ну и ладно, заговорщикам нужны не они. - Всадников со щитами, и пусть будут настороже.
   - То есть, как если бы ожидалось нападение со стрельбой? - мигом догадался король. - С чего это вы так забеспокоились о моей безопасности, Гизборн? - его величество выглядел удивленным. - Нам докладывали, что лес свободен от разбойников. Или это... не так? Не хотите ли вы сказать, что де Рено солгал своему королю?
   - Нет, милорд, - мотнул головой я, несказанно обрадовавшись такому повороту разговора: валлицев я не нашел, но они не единственные в Англии умеют стрелять. - Милорд де Рено искренне верит в то, что с Робин Гудом покончено. Однако я не разделяю его уверенности.
   - Вот как? - во взгляде короля наконец-то мелькнула заинтересованность. - Занятно, занятно... И почему же?
   - У меня есть причины думать, что разбойник выжил, милорд.
   - И какие же?
   - Я его видел. Вскоре после отъезда милорда де Рено в Лондон.
   Я понимал, что рискую. Оказаться на Каменном Холме через восемь дней после расстрела Локсли не мог никак - если принимать во внимание лишь человеческие возможности. А заикнись я о Хёрне с его колдовством - в лучшем случае меня просто поднимут на смех. В не лучшем - я весь визит короля просижу в подвале с крысиным старцем. А то и дольше. Если обо мне ненароком забудут - в связи с убийством короля и началом гражданской войны.
   - Интересно... Что же вы замолчали, Гизборн, говорите!
   Мысленно помолившись, я вкратце рассказал, как поехал на холм проверить слухи. О своей полоумной радости при виде воскресшего аутло я, понятно, умолчал, как и о леди Нэсте.
   - И вы доложили о своем открытии де Рено?
   - Да, милорд.
   - Что же он сказал?
   - Что я принял за Локсли кого-то другого, но это не так!
   Король молчал томительно долго.
   - Вы изрядно повеселили меня, Гизборн! - усмехнулся он наконец. - Знаете, что я думаю? Что вы решили спихнуть своего господина с шерифского кресла. Я понимаю, почему вы это делаете, но вот... уж очень неуклюже. А еще я понимаю, почему де Рено так упорно держит вас при себе. Ради своего спокойствия. Вы никудышный интриган, сэр Гай.
   - Но, милорд... - ахнул я, едва не забыв от такой несправедливости, что говорю с монархом.
   - Можете идти! - непререкаемым тоном приказал король. Пытаться продолжить разговор означало точно угодить за решетку сразу по возвращении в Ноттингем.
   - Впрочем, если вы намерены упорствовать в своих сомнениях, - продолжал его величество, - сообщите о них де Карнаку, охраной нашей особы ведает он.
  
  
  

ЮЧИ

  
   МАМА ЗАБЕРИ МЕНЯ ОТСЮДА!
   Новый дневник Эммы де Сен-Лорент
   (который от нечего делать продолжаю
   вести я - Ючи Обермайер, пиратский
   инвайдер по прозвищу Сколопендра,
   отрицательный персонаж)
  
   Казалось, небо собрало грузные сизые тучи со всей Британии над Ноттингемским замком. И, да... как изменился, однако, Сноттингам за последние триста лет. Я, пожалуй, заблужусь с непривычки.
   К сожалению, после моего падения ехала я в тележке с остальными девицами и их неугомонными служанками. Моя была самая болтливая. Этим я тут же воспользовалась, сославшись на то, что при падении моя память фрагментарно пострадала. Лизка (Элиза Эшер) рассказала мне, что бешеную кобылку по кличке Эмблер, подарил мне его величество. За какие заслуги, и с какой целью не уточнила. Явно избавится от надоевшей фаворитки.
   Придворные девицы вовсю обсуждали предстоящую охоту, возможность полюбоваться лихими кавалерами и выгулять платья. Охота для меня очень кстати, никто не удивится, если чокнутая кобылка снова унесет меня в даль неведомую. И, судя по всему, никто не удивится, если я из этой дали не вернусь.
   Из крытой тележки город было видно плохо. А сопровождающего короля сэра Спасителя Падучих Девиц совсем не видать. Только слышно его командный рык, отдающий приказы. Наконец, тележка остановилась, и нас по очереди высадили юные пажи.
   Внутри замок выглядел еще более удручающе: стены давно нуждались в ремонте, по захламленному двору бродили грязные свиньи и общипанные куры. Не менее грязный и общипанный народ приветствовал короля, суетился, или просто глазел, раскрыв рот - обычная картина - встреча Рок-стар в гостинице Ритц.
   А он ничего себе - Король Джон. Трогательно рыжий. Мелкий правда, но такой активный, всех строит, кричит чего-то. Все слушаются, создают видимость бурной деятельности. Я успела разглядеть шерифа Ноттингемского - забавный маленький человечек с выпученными глазками, умудрялся заискивающе юлить перед королем, не теряя при этом своего достоинства. Все это было, конечно, очень познавательно, но единственным моим желанием было - оказаться в своих апартаментах, упасть на кровать и вырубиться. А! Еще принять ванну.
   И вот, скромно опустив глаза, когорта придворных дам проследовала за королевой через усеянный коленопреклоненными телами холл. Как же здесь душно, сперто, надымленно и аж визуально пыльно. А вонь густая, и уже давно неопределимого источника. Нет, в такой удушливой атмосфере я не смогу просуществовать более полторы минуты (настолько я могу задерживать дыхание). Что-то мне как-то нехорошо... прочь из этого чистилища антисанитарии. Но Лизка упрямо вела меня следом за пестрым караваном придворных девиц, сначала мы оказались в самом хвосте, потом и вовсе безнадежно отстали.
   - Миледи! Что с вами? - моя чересчур разговорчивая служанка вовремя подхватила меня под руку и возбужденно зашептала в ухо - Вы словно привидение увидели...
   Нет, все-таки, как же этот черт похож! Ну вылитый морской ярл, который пообещал снести мою голову с плеч и почти сделал это в нашу последнюю встречу. Какая ирония в том, что теперь он спас меня от последствий падения, правда, строго говоря, если бы не он со своим эскадроном, никакого падения и не было бы.
   Сие историческое недоразумение, парадокс сразу двух времен стоял себе на лестнице и трепался с каким-то бородатым дядькой из свиты. Встретившись со мной взглядом, помощник шерифа выпустил этакую самодовольную ухмылку. Хорош гусь. Но, так ли хорош в деле?
   - В последнее время, миледи, вы сама не своя, - слышу я, как сквозь туман, заботливую речь служанки.
   - Я упала с лошади, Элиза, - я чисто из упрямства сделала несколько неуверенных шагов по лестнице - да, черт возьми, я сама не своя.
   Гусь... то есть, Гизборн, не переставая ухмыляться, снизошел до меня и, подхватив под руку, протащил вверх по ступенькам.
   - Я... не успела поблагодарить вас, сэр Гай... вокруг меня сразу суматоху устроили... вы спасли мне жизнь...
   Стою, не чуя ног под собой, гляжу снизу вверх (голову задирать приходится) прямо в глаза своему ночному кошмару. Кошмар соглашается прочувствованным кивком.
   - Я так перепугалась, - признаюсь я, поскольку нет проще и надежнее способа заиметь покровителя, как представиться этакой маленькой испуганной крошкой перед тем, кто заведомо сильнее и смелее - А вы?
   Разумеется, вопрос не был глупым, он был стратегическим.
   - Мне нельзя бояться, леди, я солдат, - пафосно ответил Гизборн.
   А мне как раз солдат и нужен, грубая мужская сила, способная скрутить и повязать разбойников (к своему собственному удовольствию и выгоде, заметьте), а дальше я как-нибудь сама. Надеюсь, я достаточно построила ему восхищенные глаза, чтобы у него разгорелось желание при первой же возможности удовлетворить мой невинный каприз в надежде, что я удовлетворю его.
   - С вами я чувствую себя в полной безопасности, милорд, даже, если на нас нападут эти разбойники. Вы ведь будете сопровождать нас во время охоты?
   - Разумеется, леди, приму живейшее участие, я ведь главный лесничий, - полушутливым тоном заверил меня шервудский егерь.
   Ну теперь-то он точно не должен сомневаться, что я ищу с ним встречи. Следующий шаг за ним. Судя по тому, как он рисуется передо мной, ему нравится быть покровителем, моя трогательно наивная лесть его возбуждает на подвиги. Теперь осталось дождаться этой самой охоты, чтобы он показал себя в деле.
   - А вам ведь понравился помощник шерифа, - заметила служанка, как только дверь за рыцарем закрылась, а я пала на скрипучую шаткую конструкцию с балдахином.
   - Какая ты прозорливая, Элиза, однако. После того, как он своими большими, мужественными ручищами отскреб мое тщедушное тельце с проезжей части, да, я ему безмерно благодарна.
   - Значит, вы увидитесь на пиру и...
   - Принесешь мне что-нибудь поесть и выпить, не пойду я туда... - только и смогла родить я, погружаясь в долгожданное полузабытье.
   - Конечно, не пойдете! В таком-то платье! Боже мой! Здесь работы до вечера, а то и до утра. Но, не беспокойтесь, миледи, я что-нибудь придумаю. Дева Мария! Какой кошмар!
   И теперь уже истеричная Элиза наивно переживала из-за моего испорченного на дороге платья. Я долго и тщетно объясняла, что ей просто кажется, что все только на меня и смотрят. Что можно было бы переживать молча, и дать моим пресыщенным впечатлениями мозгам хоть какой-то временный отдых. Но Элиза была непреклонна, прямо Дживс, и принялась усердно чистить, чинить и подшивать платье. На мое счастье, это заняло все ее внимание, и уйму времени. Вздохнув с облегчением, я преспокойно погрузилась в сон. Она ж пообещала, что выпустит меня из комнаты, только когда мой внешний вид, по ее мнению, будет безупречен. А совершенству, как известно - нет предела.
  
  
  

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

  

13 October 1201

ГАЙ

  
   Я проснулся в дурном настроении, усталым и напряженным, словно целую ночь простоял на страже, ежеминутно ожидая вражеского нападения. Вчерашний день ничего не дал. Рэд до вечера мелькал среди гостей в шутовском колпаке и с перемазанным лицом, отпускал остроты, умеренно дерзил, повеселил персонально каждого дворцового дармоеда, но так и не нашел в королевской свите своего таинственного бретонца.
   К вечеру приехали еще несколько знатных лордов, получивших приглашение на королевскую охоту, но среди них искомого заговорщика не оказалось. Хуже всего было то, что я не мог ни с кем поделиться своими тревогами - шериф только высмеял бы меня в очередной раз, аббат - церковник, а не воин, чем он поможет, леди Нэста... она леди, и этим все сказано. К чему беспокоить ее всякими страхами: убийцы, покушения, гражданские войны? Дамы и слышать не должны о подобном. Чтобы решать такие дела, Господь сотворил мужчин.
   ...Вчера я всю дорогу до Ноттингема держался у возка короля, боясь хотя бы на мгновенье оставить свой пост, и благодарил Бога за то, что государь вскоре перестал меня замечать. Куда хуже было б, прикажи он мне удалиться. Когда мы, наконец, въехали во двор замка, и шериф, коленопреклоненно встретивший его величество, провел короля в большой зал, я наконец рискнул обернуться и поискать взглядом начальника королевской охраны.
   - Рассказывайте! - невозмутимо приказал де Карнак после кратких приветствий. Усмехнулся моему вопросительному взгляду.
   Я помолчал, прикидывая, что и как сказать... как убедить...
   - Сэр Гай, меня не вчера посвятили в рыцари, и битв я видел куда больше вашего. - недовольно заверил де Карнак. - Глядя на вас можно подумать, что в Англии война.
   Война... Пока что - нет! Пока.
   Приготовившись спокойно выслушать насмешки и обвинения в погоне не то за собственной тенью, не то за высокой должностью, я с самого начала поведал все то, что без успеха пытался втолковать шерифу.
   Де Карнак выслушал, не перебивая. Кивнул.
   - С валлийцами вы ошиблись, - приговорил он наконец, размышляя о чем-то. - Не следовало так шуметь. Заговорщики - народ подозрительный, склонный относить на свой счет все, что угодно, от случайно услышанных слов, до явления кометы в небесах. Будем надеяться, ваш пронырливый шут узнает негодяя, если тот осмелится появиться в Ноттингемском замке.
   "Заговорщики"? Я не ослышался? Так значит...
   - Так вы мне верите, милорд? - Признаться, до сих пор я был не уверен, что начальник королевской охраны принимает меня всерьез.
   Де Карнак одарил меня изучающим взглядом.
   - Разумеется, верю, - заявил он наконец. - Вы совершенно удивительная личность, сэр Гай. В жизни не видел человека, который бы настолько не умел врать. А мне приходилось иметь дело со множеством людей, владеющих сим почтенным искусством в совершенстве. Возможно, вы и заблуждаетесь, но не лжете.
   - Я не заблуждаюсь. Рэд - надежный человек. Под Аржантаном...
   - Сэр Гай, оставьте при себе воспоминания о том, что было под Аржантаном. Я вполне верю, что вы полностью доверяете своему человеку, а звание шута - великолепное прикрытие для разведчика, хвалю вашу находчивость. Кстати, если я не ошибаюсь, это вы с ним вдвоем преградили дорогу передовому отряду де Нуайона? - де Карнак слегка усмехнулся.
   - Нас было восемнадцать. Но откуда вы знаете, милорд?
   - Тот, кто охраняет короля, обязан знать все, - наставительно проговорил де Карнак. - Но это не тайна, о вашей аржантанской эпопее я узнал от графа Глостера. Еще год назад. - Он смерил меня странным взглядом и вдруг добавил: - Мой вам совет, сэр Гай. Ловите умышляющих против короля, но никогда не пытайтесь влезть в заговор сами. Даже если будут очень настойчиво приглашать. Заговорщик из вас получится еще худший, чем интриган. И кончится тем, что кто-нибудь более хитрый и менее честный выкупит вашей головой свою собственную.
   - О чем вы говорите, милорд! - опешил я. - Я никогда...
   - Так-таки и никогда! - От его взгляда мне внезапно стало холодно, словно в спину подул ветер. - А как называлось то, что происходило в Ноттингеме в прошлом году, если не заговором против короля Ричарда? А ведь вы самоотверженно, я бы даже сказал - героически служили ему в Нормандии! Почему же в те дни вы вдруг приняли сторону принца Джона? Последовали за своим сюзереном де Рено, или по каким-то своим причинам?
   Король Ричард?
   Я вдруг очень отчетливо вспомнил Львиное Сердце: восседающего в кресле за почетным столом, здесь, в зале Ноттингемского замка, где сейчас воздают почести его брату.
   - Да, - кивнул я, не отводя глаз от пронизывающего взгляда королевского стража. - Я служил ему. Два года... даже больше. Проливал свою кровь в Нормандии с именем короля Ричарда на устах. Когда он прибыл в Ноттингем, я был так счастлив, что увижу его лицом к лицу! Я мечтал служить ему вновь... Но он...
   Горло перехватило. Я невольно удивился, как отчетливо помнится та горькая, жгучая обида, смешанная с бессильной яростью, медленно перегорающей в столь же бессильную ненависть.
   - И что же он сделал?
  
   ...Я помощник шерифа Ноттингема. Мой долг - ловить разбойников, презирающих королевский закон. За мою службу меня могут вознаграждать, или оставить без награды, но в самом бредовом сне, который хочется немедля запить по пробуждении, мне не могло присниться, что награда будет... такой!
   - Милорд, но почему? - в этот миг я не помню, что говорю со своим повелителем. Разбойники в Ноттингеме - по королевскому приглашению? Откуда мне было знать? Это же в голове не укладывается!
   - Потому что я - король Англии! - рычит Ричард, поднимаясь из-за стола. - Немедленно развяжи их, мальчишка!
   Может быть, земля все же разверзнется... Нет, она не настолько милосердна. Это сон, дурной и страшный. Все смотрят на нас. На расплывшегося в довольной улыбке разбойника, осознавшего свою безнаказанность. На рыцаря, получившего "королевскую награду". Насмешливые взгляды обжигают огнем стыда, словно меня, как последнего смерда, выставили к позорному столбу. Свора! Свора, только и ждущая, кого бы растерзать. Господи, даже отвернуться некуда! Не спрятать лицо. Стою, как облитый грязью. Перед глазами нахальная физиономия Локсли. Словно во сне, я режу путы на руках ухмыляющегося разбойника.
   - Спасибо... мальчишка! - Локсли улыбается.
   Доволен? Еще бы! Разве ты мог надеяться ТАК растоптать меня? Куда тебе, нечисть лесная! Это мог сделать только мой король. Человек, за которого я готов был не задумываясь отдать жизнь...
   Английский военный лагерь под Аржантаном... Небо над головой. Облака. Слабость, боль и удивление от того, что жив... Сил хватает лишь открыть глаза и увидеть знамя с золотыми львами Плантагенетов. Ваше знамя, милорд Ричард! Знамя, осеняющее графа Глостера, превращающего рыцарский флажок в четырехугольный баннер... Флажок... Затоптанный, покрытый грязью лоскут ткани... "Ну что ж, позорных пятен здесь нет!"
   Мальчишка? Может быть, но не тебе, Локсли, называть меня так, и не вам, милорд, позволять ему это, если у вас есть хоть немного совести!
   "Будь у меня две сотни таких, как он, я взял бы Иерусалим!"
   Вот как, мой король? Хотел бы я посмотреть, что станут делать эти герои в палестинской пустыне, где нет деревьев, за которыми можно прятаться! Где был ваш Локсли, когда французы едва не застали врасплох английский лагерь под Аржантаном? Где был ваш Локсли, когда мы крепили знамя над Шато-де-Лис? Иерусалим! Пускай бы он сперва одну французскую крепость для вас взял бы, милорд! Хотя бы одну!
   Конечно, вы король Англии, и вправе делать все, что угодно, но... Зачем вы так со мной? За что? Что я должен был делать, увидев разбойников, открыто расхаживающих по улицам Ноттингема? Чем я так страшно вас прогневал, что вы позволяете прощенному бандиту вытирать об меня ноги? Это неправильно, милорд. Это... безбожно!
   Что ты так смотришь, Локсли? Смеешься? Смейся, сволочь! Ты только что увидел, как награждает король Ричард тех, кто верно служит ему. Посмотрим, хватит ли твоего крестьянского ума понять это прежде, чем он точно так же "наградит" тебя! И, знаешь, я готов снова отправиться с вами на войну в Нормандию, лишь бы это увидеть - может, твоя "награда" окупит мою, сегодняшнюю!
  
   - Что же, сэр Гай? - в ровном голосе де Карнака сквозят настойчивые нотки.
   Я молчу, пытаясь найти нужное слово.
   Оно вдруг явилось само, во всей своей страшной сути. Слово, вбирающее в себя всю бездну моего тогдашнего унижения.
   - Он предал меня, милорд!
   - Да? - де Карнак слегка приподнял бровь. - Но король Джон поначалу был не очень-то милостив к вам, а вы, несмотря на это, продолжали радеть о его благе, даже находясь в темнице по его приказу.
   Немилостив? Да. Джон был всего лишь немилостив.
   - Король Джон имел причины для гнева, - резко возразил я. - У него был повод наказать меня, ведь я действительно упустил заключенных из темницы королевского замка. Король Джон не унижал меня ради забавы перед паршивыми аутло. Зачем вы спрашиваете меня об этом?
   - Затем, что... тот, кто охраняет короля, обязан знать все, - удовлетворенно повторил де Карнак. - Успокойтесь, сэр Гай. Лучше подумайте о том, что мы будем делать, когда ваш человек наконец-то отыщет преступника.
   ...Легко сказать "подумайте о том, что мы будем делать, когда ваш человек наконец-то отыщет преступника"! День шел к полудню, пир, устроенный для развлечения их величеств, был в разгаре, а ничего не менялось. Сидевшая рядом со мной леди Нэста догадывалась, что со мной что-то не так, пыталась расспрашивать, но я едва слышал ее и отвечал невпопад. Я уже готовился ощутить на своей шкуре всю силу неудовольствия разочарованного де Карнака и услышать от него с дюжину насмешек в духе шерифа, когда герольд объявил о приезде очередных гостей, приглашенных на королевскую охоту.
   - Лорд Оуэн Клан! - возгласил герольд, хорошо знавший свое дело - голос прозвучал так, словно Клан сам являлся по меньшей мере суверенным монархом.
   Впрочем, не исключено, что и сам лорд Оуэн думал так же, учитывая, с каким надменным видом он вошел. Ну прямо - завоеватель, явившийся принимать капитуляцию побежденных. Об этом человеке я слышал. Один из влиятельных лордов уэльской марки, обожающий пугать мирного обывателя своей варварской дикостью. Я б таких в город не пускал, не то, что в пиршественный зал. Вот только земли его, лежащие на самой границе Уэльса, чрезвычайно важны для Англии в военном плане, поэтому косматого лорда с выкрашенными синим прядями волос пустят и в Ноттингемский замок, и в королевский дворец. Вроде бы, король ему даже замок с землями пожаловал недалеко отсюда! Политика...
   Кстати...
   Валлийцы!
   Приказать Рэду, пусть поболтает с ними, развлечет синеволосого лорда. Ну как - те трое отыщутся в дружине Клана?
   - Граф Дэвид Хантингтон! - раздался у дверей новый восторженный вопль. - Лорд Роберт Хантингтон!
   - Косяком пошли! - хмыкнул какой-то лондонец, за столом напротив меня.
   Пожилой граф вошел с достоинством, приветствовал короля с королевой и устроителя праздника - шерифа. У правого плеча отца держался сын - светловолосый парень моложе меня.
   - Граф Аймери де Лаваль!
   Де Лаваль? Я скользнул взглядом по вошедшему представительному мужчине в роскошном праздничном одеянии. Откуда бы такой? Не из Нормандии?
   - Барон Бернар де Витри!
   Барон, видимо, доводился родичем де Лавалю.
   - Командир! - выдохнули у меня над ухом. Все еще перемазанный Рэд быстро ухватил кувшин и наполнил мой кубок. - Не смотрите на них.
   - Этот?! - опешил я.
   - Нет, не граф, - быстро зашептал шут. - Другой. Племянник. Который - де Витри. Точно - он. Ей-богу!
   Я быстро перевел взгляд с бретонцев на другого человека, соображая, как бы подать знак.
   - Рэд, ступай, подлей вина милорду де Карнаку...
   Де Карнак словно почувствовал - обернулся, внимательно посмотрел на меня, и едва заметно кивнул.
   - Милорд будет ждать на стене у Западной башни, - передал вернувшийся Рэд. - Подождите немного и выходите за ним.
   На стене у Западной башни? Хорошая мысль! Здесь никто не мог послушать, а беседа командира гарнизона Ноттингема с начальником королевской охраны не вызвала бы никаких подозрений. Разве что у милорда шерифа, если бы тому вдруг не понравилось, что его вассалу отдает распоряжения кто-то другой, но возражать де Рено бы не осмелился, опасаясь навлечь неудовольствие короля.
   - Ну что? - удовлетворенно проговорил начальник королевской охраны, видимо, предугадывая ответ: - Вижу, что нашли.
   - Да, - кивнул я. - Барон Бернар де Витри. Рэд его узнал.
   - Нечто подобное я и подозревал, - поморщился де Карнак. - Приблизив к себе де Лаваля, его величество пригрел на груди змею.
   - Мы должны схватить их немедленно! - возбужденно выговорил я. - Можете располагать мной и гарнизоном Ноттингема!
   - Спокойней, сэр Гай, - де Карнак вновь поморщился: - Куда вы так торопитесь? Как вы вообще себе это представляете? Слово... даже не ваше, а вашего шута - против слова де Витри и сверх того - Аймери де Лаваля, который непременно вступится за родича? Учтите, что граф сейчас пользуется милостью короля, тот ему полностью доверяет. Знаете, чем закончится подобный суд? Шута повесят за клевету на знатных особ, вы - в лучшем случае! - выставите себя на посмешище, а заговорщики останутся на свободе и совершат то, что задумали.
   - Рэд не лжет. - упрямо повторил я, прекрасно понимая, что на суде эти слова никого не убедят.
   - Да, но обвинять де Витри на основании его слов - глупо и бесполезно. - сообщил мне очевидное де Карнак.
   Вот так. И ведь не возразишь ничего! Слово шута против слова рыцаря - это даже не смешно.
   - Но милорд, мы ведь не можем сидеть, сложа руки, и ждать, когда они...
   - А кто сказал, что мы будем сидеть, сложа руки? - он усмехнулся: - Как чуял - никогда не доверял этой бретонской парочке. Можете поверить, сэр Гай, мы не спустим с них глаз. Они не вырвутся.
   Я почувствовал внезапное облегчение, словно с плеч упала гора.
   - Но и вам я бы не советовал проявлять беспечность. - быстро отрезвил меня де Карнак.
   - Что мне следует делать, милорд?
   - Возвращайтесь в зал. Веселитесь, танцуйте. Ведите себя так, словно ничего не происходит. Вы и без того вызвали достаточно подозрений своими облавами на валлийцев, не хватает еще, чтобы де Витри заметил, как вы на него смотрите, и сложил одно с другим.
   - Да, милорд! - кивнул я, и невольно улыбнулся.
   Веселитесь. Танцуйте. Пожалуй, теперь это у меня получится!
   Однако, поделиться радостью с моей леди мне не удалось. Вернувшись в зал, я обнаружил, что мое место за столом занято - там нахально расселся расфранченный сынок графа Хантингтона. Мало того - это слащавое белобрысое недоразумение еще имело наглость умильно взирать на леди Нэсту, подкладывать ей на тарелку сласти с общего блюда, подливать вина в кубок, при этом болтая какую-то светскую чушь. Неужели ей интересно это слушать? Она ведь умная, образованная девушка! Однако, Нэста внимательно слушала сбивчивый рассказ о розах, произрастающих вокруг Хантингтонского замка, временами вежливо отвечала. Хантингтон цвел, как весенний сад. Глупейшая улыбка на устах юного лорда выдавала любовь с первого взгляда.
   Мне вдруг остро захотелось стряхнуть графчонка со скамьи и посмотреть, умеет ли он держать в руках меч, или только розы. Но... Нет! Не до этого. Проклятые заговорщики - ни потанцевать, ни подраться, ни за девушкой поухаживать!
   - Лорд Вильям де Клер, граф Глостер! - восторженно проорал от входа герольд.
   Милорд Глостер?! Конечно, неужели отец королевы не получил бы приглашения!
   Напрочь позабыв о молодом Хантингтоне, я бросился к дверям.
   - Милорд! - граф не дал мне преклонить колено. Чуть отстранил, оглядел, словно сравнивая с тем молодым рыцарем, которого помнил. Которого сам посвятил...
   - Гай! - Он рад видеть меня! Правда рад! - Сколько же мы не виделись?
   - Четыре года, милорд. - С тех пор, как по его рекомендации я отправился на службу к аббату де Рено, после ранения покинув Нормандию.
   Мой первый сюзерен улыбнулся и обнял меня. Как отец...
  
  

ГРЕНДЕЛЬ

  
   Убью этого подляцкого тварюгу! Тихо и незаметно, когда будем покидать его гостеприимный постоялый двор. Это ж он меня слил гвардейцам. Без сомнения.
   Конечно, ему не понравилось то, что самый буйный из его постояльцев вернулся и теперь еще и в коридоре у дверей своей хозяйки обосновался. Я, правда, успокоил его, что девок больше водить не стану. Но он напрягся прямо таки наглядно. Поэтому я был начеку.
   Не вчера родился, догадывался, что ноттингемцы зачистят город перед приездом короля. Поэтому не шибко удивился, услышав, как переговариваются внизу солдаты. А вот моя хозяйка не только удивилась, но и выбесилась сразу. Я нарушил ее покой. Уже второй раз за день.
   Приходила хорошенькая, но чрезвычайно вредная девица в сопровождении шута, устроила скандал под дверью. Леди Шона высунулась на шум, убедилась, что я преданно охраняю вход в пещеру, аки дракон, но подраться с бывшим саксонским лучником почему-то не позволила. Позволила выпить. Но, что ж я - совсем себя не уважаю - сасенаха поить? Пусть он даже по его заверениям полк французов на стрелы понанизывал, сам свое бухло оплатит. Посему я собирался сделать ноги, как только расслышу скрипнувшую хозяйскую дверь.
   Мой чуткий слух не подвел меня. Ноттингемская солдатня, как бы по-умному, начала с конюшен. На то, чтобы сделать облаву тихой, им уже разума не хватило. Разве что поставили двоих у входа. Мне и пришлось тыркнуться к хозяйке в комнату, другого окна поблизости не было. Когда я уже с подоконника буркнул ей, чтоб она не искала меня - сам найду, она в меня уже чем-то тяжелым запустить собиралась.
   Из города я выехал в плаще и шлеме оглушенного мной солдата. По крайней мере, так мой вид не сразу в глаза бросался. Проскочил мимо ворот с воплем - дорогу посыльному!
   Отъехал, смотрю, даже погони нет. Ну, кто так валлийцев ловит! Проклятые сасенахи - считают себя умными, а нас полными дураками - как грибы, думают, неспешно собрать в лукошко.
   Знал я отличное место, где захаваться. Ну абсолютно безопасное. Свалку рыбных и прочих отходов, свозимых с рынка. Сюда из всего живого наведывались разве что вороны, ежи да собаки. Вот только костер нельзя было разжечь, чтоб внимания не привлекать. Да и не стал бы я собак и ежей жрать, а ворон поймать трудно. А к вони я быстро привык. Так спокойненько скоротал пару дней, а потом решил, что король уже в городе, значит, и лорд Клан скоро подтянется. К вечеру второго дня выехал в лесок и расположился недалеко от дороги. Уж его-то шумную свиту я точно не просплю. Про то, что в лесу разбойники не забыл. Костер и здесь не стал разжигать, хоть и продрог и оголодал дюже. Забрался на спину своему Монти, и постарался заснуть, чтобы перестать думать о пропущенном ужине, и жестокой судьбе, меня этого самого ужина лишившей.
   Под утро, чуть свет забрезжил, разбудил меня голос человеческий. Женский. Тихий, но взволнованный. Я прислушался: двое шли вдоль дороги в Ноттингем. Но по кустам, как и я, хаваются, знамо дело. Подумал было, может у них что перекусить найдется? А еще подумал, я ж до сих пор в плаще Ноттингемского гвардейца... Приметный в осеннем лесу...
   Только подумать успел, смотрю к кустам, в которых мы с Монти обосновались, тихо крадется сарацин. Тот самый, что из разбойничьей шайки. Я его рожу никогда не забуду после того, как его стрела в мою грудь целила с расстояния двадцати шагов. Такое не забывается. И уж меня этот черт не забыл, я ж его главарю личико-то подпортил знатно. Проклятье пустошей! Где один, там и прочие. Да с меня бы и одного хватило. Вон, за его спиной аж два меча, и лук довеском. А драться эти сарацины проклятые умеют, я не сомневался. Единственный мой шанс - ломануться прямо на него неожиданно.
   Ломанулся. Неожиданно не получилось - сарацин сразу лук вскинул, и - прощайте родные и знакомые...
   - Назир! Стой! - девица из кустов выскочила прямо между нами. Я еле коня осадить успел. А сарацин - стрелу придержать. Выругался по-своему, смачно. И я от него не отстал. Тоже вспомнил несколько подходящих проклятий на гэльском.
   - Ты ведь леди Шону знаешь? - Между тем, осведомилась девица.
   - Я служу ей.
   Ах да! Моя ж хозяйка - разбойничья подружка. Вот уж не думал, что пригодится, а жизнь спасло.
   - Так, значит, она где-то здесь? - Обрадовалась девица.
   - Леди Шона в Ноттингеме. А я сбежал от облавы. Вы же все считаете, что мы, валлийцы, все зло этого мира олицетворяем. А, между тем...
   - Значит, ты можешь провести меня к ней? - Не дала закончить мысль девица. И это к лучшему, что не дала. А то сарацин уже нервничать стал и снова лук вскинул. Я ж даже к мечу протянуться не успею, как он меня к седлу пришпилит.
   - Проведу, красавица, запросто, - я постарался изобразить самую приветливую улыбку на какую только был способен, пребывая мишенью - забирайся в седло, прокачу с ветерком.
   - Слезай с коня, - сурово приказал сарацин, - поведешь в поводу.
   Я покорно спешился, вцепился в повод и замер, пока сарацин помогал своей подружке занять мое нагретое местечко в седле. Они долго и церемонно прощались, договаривались шепотом. Этот Назир мне не шибко доверял, и только слово отчаянной девицы заставило его смириться с таким провожатым, как я.
   - Если с ней, что случиться... - он приставил к моему горлу клинок, - если к полудню ее не будет на этом самом месте, из-под земли достану. Понял?
   Я кивнул, с трудом сглатывая через прищемленный острой стальной гранью кадык.
   - Если руки осмелишься распускать...
   - Ты мне их отрэжэшь, понял.
   На сарацинском лице проявилась зловещая улыбка.
   - Хорошо, что понял.
   Я перевел дух только когда замершая в беспокойстве черная фигура сарацина скрылась за поворотом дороги.
   - Суровый у тебя мужчина, красавица, - заметил я, обернувшись и заметив, что девчонка тоже оглядывается назад, все никак расстаться не может, - с таким не загуляешь, поди.
   - А я и не собираюсь загуливать, - насмешливо отозвалась та, - с тобой тем более.
   - Но жизнь мне сохранила, - я решил не принимать близко к сердцу этакое пренебрежение. Знамо - вынужденное. Сарацин и ей башку отрубит, если что заподозрит. - Откуда ты знаешь меня?
   - В таверне "Право Господина" вы с Шоной пели вместе, а потом ты дрался с вышибалами, помнишь?
   А! Вспомнил. Просто я тогда все больше на свою голосистую леди пялился, остальных девиц и не запомнил особо. Первая вчера приходила. С шутом которая. Вторая, значит, у леди на службе в разбойниках состоит.
   - Я, правда, не сразу тебя узнала в солдатском плаще и шлеме.
   - Я сам себя не узнаю, красавица, прямо даже поглупел сразу как-то. Наверное, шлем заговоренный, и носит в себе разум прежнего хозяина.
   - Убил его?
   - Нет, мне не нужно было, чтобы меня потом персонально искали. Оглушил и раздел. Вы, небось, тоже частенько так делаете.
   - Бывает. - Согласилась девчонка - А как мы в город проедем?
   - Увидишь. Только молчи и улыбайся. Я сам все устрою, - Я натянул шлем, стараясь спрятать под него свою выдающую дикаря гриву, запахивая плащ, чтобы скрыть отсутствие кольчуги и солдатской котты. Благо, утро выдалось холодное, промозглое, моя мерзлявость никого не удивит.
   - Кто такие? - рявкнул на нас стражник у ворот.
   - Да вот, везу служанку к леди Шоне Мак Иф, - устало пояснил я, с видом человека, которому все давно и окончательно надоело.
   - Кто такая? Почему не знаю?
   - А я не знаю, почему ты не знаешь тех, кто лично приглашен нашим Государем? - Сразу же перешел в наступление я. - Леди ждет, ей еще подготовиться к встрече с королем нужно.
   Солдат заморгал напряженно, окинул нас с девицей подозрительным взглядом и пропустил.
   - Грендель! Ты ли это? - Моя хозяйка уже ждала нас во дворе Таверны, словно бы знала заранее, что мы прибудем. Увидев меня, она почти что зашлась от хохота. Как обрадовалась моему возвращению!
   Однако радовалась недолго. Подойдя ближе придержать лошадь, пока я куртуазно ссаживал разбойницу, она окинула меня придирчивым взглядом, втянула точенным ноздрями воздух и изрекла поношение, от которого я аж дар речи на время потерял.
   - Ты что - все это время от гвардейцев в помойной куче прятался? Не там ли, случайно, нашла тебя Айрин? И я с таким оборванцем на прием к королю идти должна?
   Нет, я, конечно, не обидчивый. Собака лает - ветер носит. И я понимаю, что можно найти смешного в сочетании меня с синим плащом и шлемом ноттингемского гвардейца. Но, черт возьми, как она смеет! Да, я опытный воин, а не самоуверенный дурак - зажатый между шайкой вооруженных и злобных лично на меня разбойников и рыщущих в поисках беглых валлийцев стражников, я благоразумно выбрал место, куда точно не сунутся ни те, ни другие. Не вам, леди, упрекать меня в вопиющей неряшливости после того, как я благородно избавил тебя от проблем с законом в моем лице. И я не просто вернулся, я еще тебе разбойничью принцессу привез, опять же подвергая свою единственную и любимую жизнь сразу двум опасностям. Сарацин теперь спит и видит, как наденет меня на свой изогнутый меч, да и стражник у ворот мог бы быть подозрительнее.
   За что, хозяйка? За что ты так унизила меня перед всем честным народом, что болтался в тот момент во дворе таверны? Они же не забудут. Мне ж теперь придется с каждым из них подраться, чтобы заткнуть насмешки.
   Сделав страшное лицо, я молча увел Монти в конюшню, отдраил его хорошенечко, так, чтоб сиял аж. Сел в солому и принялся обдумывать месть.
   А что я, собственно, могу предпринять? Даже коль потребую плату и брошу ее сейчас, в городе полно наемников, которые не откажутся от восьми пенни в день. Да за эти три пенни сверху она считает вместным меня не только поносить, но и выпороть прилюдно. Купила! Я аж губу прикусил от обиды. Ладно, вот провожу разбойницу, раз уж взялся, вернусь и устрою в таверне такой погром, что нас не только за ворота выгонят, а еще с эскортом за город проводят. А если Шона захочет меня своим разбойникам сдать под расправу, сбегу раньше.
   Ничего умнее я придумать не успел, моя хозяйка решила проводить разбойницу и застала меня за очередным позорным занятием: я с голодухи пожирал те лежалые яблоки, которые она щедро насыпала в кормушку своей кобыле. Вот ее она не забыла покормить. Да и попонкой спинку прикрыть тоже озаботилась.
   Скормив оставшийся огрызок Монти, я вывел лоснящееся от чистоты животное и замер, ожидая, когда разбойница заберется в седло. На хозяйку и не смотрел даже, но она сама меня окликнула, решив сегодня изводить меня, не иначе.
   - Ты не поможешь даме?
   - Я не смею прикоснуться к ДАМЕ своими грязными руками, - проворчал я, даже не обернувшись.
   Хорошо, что разбойница и сама справилась. Даже не попрощавшись, я вывел коня за ворота. И угрюмо молчал, пока мы пробирались среди толпы, понаехавшей на праздники в город. Часовые у ворот уже сменились, да и никто в полуденной толчее не стал интересоваться, куда грязный валлиец повез девицу, раз она сама не возражала.
   - Ты обиделся, Грендель? - поинтересовалась та, когда мы уже свернули с главной дороги на небольшую безлюдную тропинку, ведущую в обход. - Ты все время молчишь.
   - Сказать нечего. Совсем поглупел, - буркнул я, - это все из-за гнилых яблок.
   - Ты мне очень помог, Грендель, спасибо, что оказался в нужном месте в нужное время, - никак не успокаивалась разбойница, хотя мой злобный тон должен был пресечь все попытки наладить со мной диалог.
   - Всю жизнь мечтал прислуживать разбойникам... бесплатно.
   - Ну, думаю, твоя хозяйка тебя вознаградит, - после недолгого молчания нашлась девица.
   - Ага, непременно. Разрешит мне испить из поилки для свиней и разделить с ними трапезу.
   - Грендель! - засмеялась та. - Но ведь от тебя и правда несет тухлой рыбой!
   Я остановил Монти. Хватит мне напрягаться и подставляться под стрелы аутло за просто так. Тем более кромка леса уже хорошо просматривалась, тропинка была пуста и пряма, ничего с разбойницей не сделается, ножками пройдет.
   - Слазь, - скомандовал я, - приехали! - И не важно, что она там подумает - что я струсил ее сарацину на глаза показываться или, что выбесился из-за ее шутки... Какая разница. Зачем красоваться перед женщиной, раз поиметь ее не сможешь? Зря напрягаться только.
   Девица не сразу поняла, что я не шучу. Но, как только поняла, сразу спешилась. Я уже на коня полез, как вдруг почувствовал, что она меня за рукав потянула.
   Я резко обернулся, что еще, мол? Совсем задергали! Не повезу дальше, хоть убей!
   А разбойница, приподнявшись на мысочки, и склонив меня пониже, подтянув за ворот камизы, легонечко чмокнула мою щеку, и пошла себе по тропинке.
   Я ошеломленно уставился ей вслед, и не смог сдержать запоздалую ухмылку, когда она обернулась, чтобы еще раз подбодрить меня доброжелательным взглядом...
   Мда... Неожиданно. Я понял, если б раньше, когда мы в город ехали. Но сейчас, после того, как я на нее сорвался и послал пешком! Не на нее я должен злиться. Не она меня выбесила. Ей я должен быть благодарен за то, что не позволила своему сарацину меня пристрелить. Вовремя мое лицо вспомнила. Еще б мгновение, и вспоминала бы уже мертвого и совершенно бесполезного. Проследив, пока разбойница в тени леса не скроется, я ударил Монти по бокам и вскоре был уже дальше полета стрелы.
  
  

ИРИНА

  
   - Брианна, Брианна! Отзовись! - нетерпеливо говорила я в передатчик.
   - Айрин. Я слышу тебя, что случилось? - наконец откликнулась Брин.
   - У нас нелегальное проникновение, она усыпила сначала ребят, а потом Назир попытался ее схватить...
   - Стоп! - скомандовала Брианна, обрывая мой сбивчивый рассказ. - Через два часа жду тебя у себя. Видимо и правда что-то серьезное, раз ты от волнения забыла, как нужно докладывать обстановку. Будь осторожнее, в Ноттингеме полно солдат.
   Передатчик замолк. Я тупо смотрела на него, как будто ждала продолжения. Наконец, очнувшись, поспешила в лагерь.
   Переоделась в платье простой горожанки, сверху накинула плащ, прохладно сегодня как-то. Бросила ребятам, что иду в Ноттингем. Они уже и не удивлялись, только посоветовали быть поосторожнее. Я кивнула и направилась в сторону города. Мой неизменный телохранитель следовал рядом. Он был недоволен моей вылазкой в стан врага, понимая, что в Ноттингеме ему показываться нельзя. Я успокаивала его как могла.
   Неожиданно он резко остановился и поднял руку, призывая к молчанию. Я ничего не слышала, но Назир тихо крался сквозь заросли, держа наготове лук. Сквозь деревья и кусты поредевшего осеннего леса я четко разглядела всадника в плаще ноттингемского солдата. Тот тоже увидел нас. Вглядевшись повнимательней, я узнала того валлийца, который пел с Брианной. Ну, точно! Он наверняка знает, где искать ее. Тем временем наемник, рванул вперед, прямо на Назира. Но тот быстро вскинул лук и прицелился.
   - Стой Назир! - успела крикнуть я и встала между ними. Наз недовольно покосился на меня и выругался. Валлиец резко осадил коня и эхом повторил ругательства, только уже на своем родном языке.
   Я спросила, не знает ли он леди Шону, тот подтвердил, что служит ей. Значит, я не ошиблась. Несмотря на его теперешний вид бомжа в обмундировании солдата, его трудно не запомнить.
   Я обрадовалась и поинтересовалась, не сможет ли он отвезти меня к ней. Парень с радостью согласился, обещая прокатить с ветерком. Наивный! - подумала я, смеясь над ним. Назир сурово приказал слезть с лошади, что валлиец не преминул сделать. Затем Наз подсадил меня в седло. Он взволнованно уговаривал меня быть осторожнее, я успокаивала его, как могла, пообещав, что уже к полудню буду на этом месте.
   Наконец, Наз кивнул и подошел к валлийцу. Приставив меч к его горлу, он пообещал парню полный капец на фоне глобального Армагеддона, если я не прибуду на это место в назначенное время целая и невредимая. Тому только и оставалось, что согласиться с его условиями. Я сидела и с трудом сдерживала смех. Наконец, мы поехали.
   Посетовав на суровость моего мужчины, валлиец поинтересовался, откуда я знаю о его знакомстве с Шоной. Напомнив попутчику сцену в таверне, я добавила, что с трудом узнала его в таком обличии. Так, разговаривая, мы доехали до Ноттингема. Благодаря врожденной наглости парня, мы без труда миновали стражу у ворот, и вскоре въезжали во двор таверны. Брин уже ждала нас. Увидев своего слугу, она рассмеялась и нелестно отозвалась о его внешнем виде, брезгливо сморщив нос. Парень сделал вид, что ему все до лампочки, но я чувствовала его обиду. Ну, это впрочем, уже не мое дело.
   Очутившись наедине Брин села за стол, жестом пригласила меня сделать тоже самое.
   - А теперь рассказывай. Только спокойно, без эмоций, - попросила она.
   Я кивнула, глубоко вдохнула и начала рассказ. Как ни старалась эмоции все равно перехлестывали, но твердый взгляд Брианны заставлял меня брать их под контроль и вскоре я более менее связно выложила всю информацию. Прибавив свои выводы и нелестные отзывы о нелегалке.
   Брианна обещала разобраться. Я кивнула и засобиралась.
   - Стой! Не забудь новый передатчик и аптечку, - она протянула их мне. - Настя уже получила необходимые средства связи, так что проблем с этим уже не будет.
   - Спасибо, - поблагодарила я, думая, что аптечка очень кстати. Погода портилась с каждым днем.
   Спустившись, я увидела валлийца, который терпеливо ожидал меня, но имел очень обиженный вид. Надо думать! И зачем Брианна так с ним? Нельзя так с мужчинами, пусть даже со слугами. Но Брин была совсем другого мнения о том, как нужно с ними разговаривать. Она окликнула его. Грендель! - ага! Вот как, значит, его зовут! Брин с издевкой поинтересовалась его нежеланием помочь даме, то есть мне, сесть в седло. Тот огрызнулся в ответ. Мне стало жаль беднягу. Всю обратную дорогу я пыталась разговорить его и успокоить, но безуспешно. Уже подъезжая к лесу, Грендель, обозлившись окончательно, наорал на меня и приказал слезать. Но я вовсе не обиделась на него, к тому же идти осталось совсем немного. Напоследок, я, встав на носочки, чмокнула его в щеку и, развернувшись, поспешила прочь. Может хоть это его немного утешит. Обернувшись, я чуть не рассмеялась, настолько обладевший вид был у Гренделя. На прощание он выдавил из себя ухмылку и сразу стал похож на улыбающегося волка. Милое зрелище!
   Так, я шла к лесу и невольно улыбалась, вспоминая ошеломленный вид Гренделя и его ухмылочку. Неожиданно передо мной выросла фигура Назира. Я улыбнулась еще шире и шагнула навстречу, но, увидев его мрачное лицо и горящие нехорошим блеском глаза, резко остановилась.
   - Назир, что случилось? - спросила я.
   - Ты еще и спрашиваешь? - глухо ответил он мне.
   - Ничего не понимаю, - я недоуменно смотрела на него. Таким я его не видела никогда. Зрелище было жутковатое.
   - Она не понимает! - съехидничал Наз. - Зря я тебя послушал, надо было сразу убить этого кимра! - жестко добавил он, нахмурив брови.
   - Тебе бы всех поубивать, - подколола я, о чем сразу пожалела.
   - Вот, ты уже защищаешь его. Что у тебя с ним было? - он шагнул ко мне.
   - Ты что, ошалел, что ли? - от изумления у меня даже слова закончились. - Что у меня может с ним быть?
   - Не отпирайся! Я видел, как вы целовались. Вернулась довольная, с загадочной улыбкой, - Наз был готов убить меня.
   - Чего? - я просто потеряла дар речи, - Назир, да как ты мог такое подумать! У меня с ним в принципе ничего быть не могло! Я просто поблагодарила его за то, что он проводил меня в Ноттингем.
   - Я не верю тебе! У нас на Востоке неверных жен побивают камнями! - Крикнул Наз.
   Ну, тут уж я не сдержалась. Его беспочвенные подозрения меня возмутили. Я, конечно, была в курсе отношения средневековых мужчин к женщинам, которых приравнивали к слугам или домашним животным. И обычно я старалась ничем не выдавать своего современного воспитания, хотя иногда это было нелегко, но сейчас, во мне проснулась эмансипированная женщина.
   - Не забывай! - зашипела я. - Ты не на Востоке! А я тебе не жена! Я тебе вообще никто! - завелась не на шутку я. - Поэтому могу целоваться с кем хочу и сколько хочу! И вообще! Почему я должна перед тобой отчитываться?
   Назир схватил меня на плечи и прижал спиной к дереву. Его глаза горели бешеным огнем.
   - Да потому что я люблю тебя! - выкрикнул Наз мне в лицо.
   Только через мгновение до меня дошел смысл его слов.
   - Что ты сказал? - тихо переспросила я.
   - Я люблю тебя, - почти полушепотом повторил Назир. В его глазах засветилась нежность.
   Я сглотнула. Так долго я ждала этих слов от него. Если б знала, устроила подобный спектакль уже давно.
   - Глупенький, - я ласково провела по его волосам.
   - Да я никого кроме тебя и не вижу. Я влюбилась наверно сразу, как только увидела тебя, - смущенно добавила я. На глаза набежали слезы, а голос предательски дрожал, выдавая мои чувства.
   - Амира, хабиби... - прошептал Наз, крепко прижимая меня к себе.
   Я тысячу раз представляла себе сцену признания, но даже подумать не могла, что это будет именно так. Я все еще не могла поверить, что главные слова уже сказаны. Мозги еще никак не могли принять эту информацию, зато сердце бешено колотилось в груди. Ему вторило сердце Назира. Он гладил мои волосы, покрывая лицо легкими поцелуями, затем его губы нашли мои. Нежный вначале, поцелуй становился все более страстным и требовательным. С трудом оторвавшись, Наз окинул меня таким взглядом, что по спине побежали мурашки. Вдруг он подхватил меня на руки и шагнул в чащу леса.
   Бережно положив меня на землю, он одним движением скинул мечи, успев развязать шнурки моего плаща. Склонившись, Наз посмотрел на меня таким страстным взглядом, что если б я уже не лежала, упала бы точно. Какой же он красивый! - пронеслось у меня в голове. Я нежно провела пальчиками по его груди. Эта невинная ласка вызвала целую бурю эмоций у Назира. Его глаза вспыхнули огнем. Глухо застонав, он взял мою руку и с нежностью поцеловал каждый пальчик, словно возвращая ласку. Затем, прильнув к моим губам, стал целовать так, что я забыла обо всем на свете. Он прижимал меня к себе так крепко, что я чувствовала все его тело.
   Но вот рука Наза коснулась моего бедра, скользнула под платье и стала подниматься выше. Тут я, поняв, что поцелуями и объятиями дело не кончится, испугалась и напряглась. Назир, почувствовав это, остановился и вопросительно взглянул на меня. Я смотрела на него испуганным взглядом, не зная, как и сказать о том, что у меня не было мужчины. Но он и без слов все понял. Он нежно поглядел на меня и прошептал:
   - Не бойся! Я буду осторожен.
   Он склонился надо мной и осыпал меня поцелуями:
   - Любимая. Я тебя никому не отдам. Ты моя... моя жена....Ты слышишь?
   От избытка чувств я только и смогла, что кивнуть головой. А Наз с удвоенной энергией ринулся в бой. Его руки, казалось, были всюду, они гладили и ласкали так, что у меня закружилась голова. Последняя более или менее связная мысль была о том, что ассасинов наверняка учили не только убивать...
   Отдышавшись, я, наконец, приобрела способность нормально соображать. Да, правильно говорят - не так страшен черт, как его малюют. Чисто теоретически я представляла этот процесс, как не очень приятный и болезненный, но на практике все оказалось значительно лучше. Даже боль была недолгой, а нежность и ласки Наза стерли воспоминания о ней. Я улыбнулась. Назир наклонился надо мной:
   - Моя принцесса...
   Наши глаза встретились. Он смотрел на меня с такой нежностью и любовью, что мое сердечко радостно забилось. А его руки продолжали гладить мое тело, изучать каждый изгиб.
   - Ты такая красивая... и нежная... я люблю тебя....
   Он окинул меня долгим и внимательным взглядом, словно стараясь запомнить меня такой. Краска смущения залила мои щеки, на меня еще никто так не глядел. Я судорожно стала шарить рукой, платье должно быть где-то рядом. Ага! Вот оно! Я подтянула его поближе, стараясь прикрыться. Но Наз отвел мою руку.
   - Не надо. Дай мне полюбоваться тобой. Не стесняйся меня.
   Я замерла. Но расслабиться до конца не получилось. Назир, видя мое смущение, не стал настаивать. И я быстро натянула платье на себя. Наз даже помог мне немного, потому как от спешки я не сразу попала в рукава. Обернувшись к нему, заметила, что его глаза смеются и улыбнулась ему в ответ. Он же совершенно не стеснялся своей наготы. Да и чего ему стесняться! Я таращилась на него, разглядывая его мощную грудь, узкую талию, бедра.... Я отвела глаза и вспыхнула до корней волос. Назир тихо засмеялся и подтянул меня к себе. Я оказалась в его объятиях, он подарил нежный поцелуй и прошептал:
   - Ты не должна меня стесняться. Я ведь твой муж.
   - Муж? Подожди, - я отстранилась, пытаясь сообразить. - Но это невозможно. Ты мусульманин, я православная христианка. Мы находимся в католической стране, где простые люди поклоняются языческим богам и духам.
   В растерянности я смотрела на него.
   - Это неважно, - отозвался Наз. - Главное, что мы любим друг друга. А ребятам скажем о нашем решении. Я думаю, они будут рады за нас.
   Солнышко мое! Как же я его люблю!
   Он лежал на спине, красивый, как бог, а его глаза призывно сверкали. Я улыбнулась самой соблазнительной улыбкой, на какую была способна. Легким движением руки скинула платье и замерла, давая возможность полюбоваться собой. И куда девалась моя скромность! Глаза Назира вспыхнули огнем. А я не только не стеснялась, я получала удовольствие, физически ощущая кожей его ласкающий взгляд.
   - Иди ко мне, - прошептал он.
   - Слушаю и повинуюсь, мой господин, - проворковала я, склоняясь над ним.
   Через мгновение весь мир перестал для меня существовать...
  
  

БРИАННА

  
   Да, она не ошиблась. Место было то самое. Именно здесь некогда стояло скандинавское святилище, которое выстроил Лейф, чтобы почтить своих богов, неизменно даровавших ему удачу в походах. На этом месте выскочившая из портала Брианна увидела горящего возмущением викинга и привязанную к дереву Ючи Обермайер, коя явно намеревалась стащить подаренное Асам золото, и, попавшись, подняла мысленный крик на пол-Англии...
   Вон оно, кстати, то самое дерево! За триста лет стало вдвое толще...
   И как же дорого продал Лейф свою пленницу! В обмен на хулиганку Ючи ему достались душа и тело валькирии...
   Брианна спешилась, взяв кобылу под уздцы.
   Теперь на месте языческого капища стояла деревянная часовенка, за которой явно следили, подновляли и заботились. Кто, интересно?
   Она остановилась на пороге. Свечи перед статуей святого Патрика, сменившей грубое деревянное изваяние Одина... Неужто Лейф под старость сумел-таки выбрать одно из двух? Или это сделали уже потомки?
   - Что же вы, миледи? - Брианна вздрогнула, мысленно выругав себя за позорную для агента потерю бдительности. За спиной стоял средних лет монах в белой ризе. - Вы не должны спрашивать разрешения, если желаете войти!
   - Вы ирландец, отец? - удивленно спросила Брианна, окинув взглядом облачение священнослужителя.
   - Брат Колум, - представился монах. - Я живу здесь и служу. Ибо такова традиция, коей насчитывается столько же лет, сколько этому святому месту.
   - Тогда скажи, брат Колум, откуда тут эта часовня? В этих краях почти не знают крестителя Ирландии.
   - О, она тут уже триста лет, - с охотой принялся рассказывать монах. Видимо, местные жители не баловали часовенку посещениями, позволяя святому брату развлекать себя ролью экскурсовода. - Ее поставил датский конунг Лейф Рагнарссон. Аки государь франков, великий Хлодвиг, сжег то, чему поклонялся, и поклонился тому, что сжигал... Хотя... судя по тому, что записал один из моих предшественников, сей благородный датчанин и до того не шибко лютовал против христиан - не в пример своему отцу, Рагнару Лодброку, наводившему ужас на все английские побережья... Надо думать, супруга - святая женщина! - удерживала.
   Брин поперхнулась. Вот уж кем-кем, а святой она себя никогда не считала.
   - Она же и убедила конунга Лейфа принять истинное крещение, - увлеченно продолжал монах, видимо, ничего не заметив. - К слову сказать, с женитьбой конунга связано много тайн.
   - Каких же? - осторожно осведомилась Брин.
   - Известно, что воины конунга считали свою королеву валькирией, явившейся из чертогов Одина. В одной из саг говорится, что когда конунг был тяжело ранен в сражении с норвежскими викингами, королева Брианна приказала положить его в лодку, и, встав к рулевому веслу, направила лодку свою от берега по водам Трента. Вскоре смотревшие с берега узрели подобие радужного сияния, и более лодку не видели.
   - Вы уверены? - оторопело переспросила Брин.
   "Непременно совершу возлияние на его кургане, хотя о нем и болтают, что он пуст, а ярл взят живым на Авалон, как король Артур" - мгновенно всплыли в памяти язвительные слова Хёрна. Выходит, друид не издевался? Но...
   - Я полагаю сие вымыслом, и досадным следствием их языческих заблуждений. - отозвался брат Колум. - Либо заимствованием из древних сказаний о короле Артуре, как известно, взятом феями на Авалон. Но именно вымыслом. Ибо королева Брианна была доброй христианкой, почитавшей святого Патрика, и наставившей к истинной вере супруга и детей...
   Кого?! На миг Брианне пришло в голову, что она сошла с ума, и часовня с говорливым монахом мерещится ей в бреду.
   - Ученые братья нашего ордена склонны считать ее дочерью одного из ирландских королей того времени...
   - А... Что вы сказали? - Брин ощутила, как замирает и сжимается все внутри в ожидании ответа: - У них были дети? У конунга Лейфа и его королевы?
   - Конечно были, миледи, - кивнул брат Колум. - Что вас удивляет? Как только конунг Лейф принял крещение, отказавшись от еретического обычая викингов молиться сразу перед двумя алтарями, низводя тем Господа нашего до уровня одного из своих многочисленных божков... Сие заблуждение, именуемое "половинным крещением", было прискорбно распространено в те времена... В общем, как только конунг перестал столь кощунственно заблуждаться, Господь тут же и послал им сына, затем дочь, коя, впрочем, не дожила до взрослых лет, и вновь сына...
   Дожила, подумала Брин. Девочке не мог повредить хронопереход, и я... Будь хоть малейшая угроза жизни или здоровью дочери, я унесла бы ее в свое время. Видимо, так и произошло, а люди домыслили, как сумели - должны же они были объяснить, почему девочку никто больше не видел в Сноттингхайме...
   - К слову сказать, - продолжал брат Колум, - Лейфинги счастливо избежали печально известной "датской ночи": сразу дюжина человек, знавших о задуманном, поочередно явились предупредить их об опасности. Лейф был хороший правитель, любимый народом, и этого не забыли. Как говорили, за время своей жизни в этих краях он стал "более саксом, нежели местные жители".
   Этому я как раз не удивляюсь, подумала Брин. Лейф так себя и вел, он пришел в Сноттингхайм, чтобы жить и править, а не давить и грабить. Чем и заслужил, собственно, столь жгучую ненависть Хёрна. Удивительно другое: я все-таки родила в Сноттингхайме, и меня за это не разжаловали и не уволили - судя по тому, что рожала я тут аж три раза. Три? С ума сойти! Дорвалась девочка...
   Вопрос - что теперь со всем этим делать.
   А впрочем - ясно, что. Расспросить речистого соотечественника о хрониках, содержащих столь интересные сведения, и доложить. А потом нахально стращать начальство изменением истории.
   Руку под браслетом укололо разрядом. Экстренный вызов?
   - Редко кто слушает меня так внимательно, как вы, миледи, - улыбнулся монах.
   - Вы очень интересно рассказываете, - наклонила голову Брин. - То, что вы рассказали... Я представить не могла, что такое возможно.
   Подумав, она извлекла из-под одежды ажурную золотую (точнее - кажущуюся золотой) подвеску.
   - Не могли бы вы освятить это, брат Колум?
   Монах заверил, что, конечно, может, и, взяв подвеску, удалился в часовню.
   Окропление святой водой ни в коей мере не могло повредить экранирующему устройству, призванному пресекать постороннее воздействие на сознание агента, не являющегося Одаренным, и потому неспособного поставить щит. "Экран" пришел по "пневмопочте" вместе с браслетами связи и аптечками. Изначально Брин заказывала его для Айрин - памятуя о ее вынужденном соседстве с Хёрном, так любящим пудрить мозги ближнему, - но, обдумав ситуацию, пришла к выводу, что другому человеку эта вещь может оказаться нужнее. Айрин - не Одаренная, а вот Гай... Забавно представлять, как Хёрн, убежденный, что общается с приемным сыном, выкладывает очередное пророчество его давнему врагу, но... в реальной жизни это будет совершенно не смешно.
   - Айрин, я слышу тебя! - Брин активировала голосовое устройство браслета. В том, что вызывает именно Айрин, Брианна не сомневалась. Передачу Энестейши Брин запросто поймала бы мысленно - аппаратура позволяла. - Что случилось?
   - Брианна! - воззвал панический голос Айрин. - У нас нелегальное проникновение! Она...
   - Стоп! - скомандовала агент Эриу, обрывая сбивчивый монолог. - Через два часа жду тебя у себя.
   - Пожалуйста, миледи! - некстати выскочивший из часовенки монах протягивал "экран".
   - Благодарю вас, святой отец, - вежливо отозвалась Брианна, затыкая браслет. Для нормального разговора с Айрин следовало откланяться как можно скорее, что Брин и сделала, "вспомнив" внезапно о важном деле. Удивленный монах успел лишь благословить странную леди.
   ...Вопреки расчетам, Айрин появилась куда раньше, чем было велено (Брианна едва успела бросить конюшонку поводья кобылы), причем в сопровождении беглого валлийского охранника, которого Брин уже не очень-то рассчитывала увидеть снова. Грендель был облачен в наброшенный поверх каких-то неимоверных лохмотьев синий солдатский плащ, и так "благоухал" тухлой рыбой, что Брин, по каким-то физиологическим причинам с детства не переносившую запаха тухлятины, едва не стошнило. Высказав все, что подумалось по поводу вида и запаха телохранителя, она сделала знак Айрин и пошла в комнату.
   - А теперь рассказывай...
   Рассказывала девочка подробно и эмоционально. Да и рассказ оказался презанятным. Нелегалка. Переодетая монахиней. Выглядит странно. Вот отсюда поподробнее: что странного может быть в монашке? Кто именно углядел в ней странность? Майкл? В чем именно? Не сказал? Не понял? Не смог сформулировать? "Лицо необычное" - в каком смысле? Что значит - "странное"? Что значит "у нас люди так не выглядят"?
   С некоторым трудом удалось заставить Айрин не перемежать доклад словами типа: "Мерзавка!", "Убила бы!" и "Я надеюсь, ее посадят!" Вообще столь эмоциональная реакция казалась несколько странной: в конце концов, нелегалка не причинила никому вреда, ничего не украла, даже сарацин, вздумавший хватать незваную гостью руками, остался цел, отделавшись несколькими часами здорового сна.
   - Назир подумал, что она ассасинка и пришла за ним... - задумчиво проговорила девушка. - Ну, что ее прислали...
   - Стоп! - подняла ладонь Брианна. - Сосредоточься. Почему именно он так подумал? Восточные черты?
   - Да! Наз сказал, что она была похожа на китаянку. И курила. Назир понял, что она курит, но удивился, это было не похоже на кальян. Сигарета, я окурок нашла, только спрятать не успела, Тук забрал. Но он все равно не разберется, только понял, что это травы. И еще... Чуть не забыла - меч! Черный, с длинной рукоятью и маленькой круглой гардой. Назир прекрасно разбирается в оружии, но таких мечей никогда не видел.
   Еще б ему видеть!
   - Катана? - Брин даже приложила палец к губам, чтобы спрятать хищную усмешку. Паззл сверкнул яркими красками и сложился в целостную картину. Вот ты и здесь, милая моя Сколопендра: со своим японским личиком, любимым мечом и привычкой курить в неположенных местах! Что же тебе здесь опять понадобилось? - Ну дает! Медом ей Ноттингем намазан!
   - Ты знаешь, кто она?! - вскинулась Айрин.
   - Думаю, да. - кивнула Брин. - Встречались... Не волнуйся. Мы ее выловим. И... заставим поработать на благо общества.
   Попытку напроситься на участие в вылове Эриу решительно пресекла, заявив, что Айрин единственное, что сможет сделать - это спугнуть пиратку. И это было, в общем-то, чистой правдой - поймать Ючи Сколопендру Айрин не сумеет ни сама, ни силами шервудских разбойников. О том, что сдавать Ючи правосудию вообще не входит сейчас в ее планы, Брин, разумеется, умолчала.
   В конце концов Брианна вручила русской аптечку и браслет, объяснив, на каких частотах следует вызывать, дабы она, Брин, могла принимать сообщение телепатически, не морочась с приборами, и вместе с Айрин спустилась вниз, ища взглядом Гренделя.
   Валлиец обнаружился в конюшне. С недовольно-обиженным видом он выуживал лежалые яблоки из кормушки Гулль - хозяйкиной кобылы. Помыться он так и не удосужился.
   - Господи, Грендель! - поморщилась Брин. - Епитимью отбываешь - пост блюдешь, или ничего лучше не нашел?
   - Не нашел, миледи! - наемник зло сверкнул глазами. - На той помойке, где я прятался, не нашлось ничего, достаточно тухлого. Поэтому я ни черта ни жрал с тех пор, как сбежал от солдат, избавив тебя от неприятностей. - добавил он обвиняющим тоном.
   Забавно. Брин впервые задумалась, какой ее видит охранник. Похоже, Грендель считал ее наивной девочкой, способной поверить в то, что опытный наемник оголодал в Шервудском лесу. Скорее она бы поверила в патологическую лень, из-за которой валлиец предпочел денек попоститься, ожидая, что потом накормят.
   - Айрин, бывалому человеку возможно пропасть с голоду в Шервуде? - спросила Брин, оборачиваясь к стажерке.
   - Да ни в жизнь! - горячо воскликнула девушка, по лицу которой было совершенно незаметно, что она хронически недоедает.
   - Держи! - усмехнулась Брианна, выуживая из кошеля пенни. - Поешь - и отвезешь Айрин, куда договаривались. Только сделай милость - не убивай хозяина.
   - Да что мне! - криво усмехнулся наемник, зло покосившись на госпожу снизу вверх, и поднялся. - Могу и сейчас отвезти.
   Ну, вези, дело твое!
   Заметив, что девушку можно было бы и подсадить в седло, Брин пошла обратно в таверну. Грендель за спиной невнятно огрызнулся. Брианна не стала оборачиваться. Право, и без валлийца было, чем занять свои мысли.
   Вернувшись к себе, Брин присела на стул у открытого окна и глубоко задумалась, машинально перебирая струны гитары. Из головы не шел брат Колум со своими невольными пророчествами. Очень странно знать, что жизнь твоя определена и расписана. Даже когда в будущем, как оказалось, не ждет несчастий, скорее - наоборот... Если ее, разумеется, не посадят за перемещение Лейфа на глазах у толпы народа. Это ж для местных - красивая легенда, а для своих - преступление. Впрочем... Кто знает, сколько пройдет лет до того момента? Даже за краткий срок многое может измениться. Кто б мог подумать, что ей позволят наплодить детей в средневековом Сноттингхайме, а ведь позволят! Будь руководство Института против - ее вернула бы в родной век группа захвата.
   Ладно. Время придет - видно будет. Есть куда более насущный вопрос - Ючи...
   За дверью грохнуло, донесся шум перебранки. Брин вскинула голову, запоздало сообразив, что просидела так часа два, вряд ли меньше.
   - Заткнись! - проорал снаружи знакомый голос: - Или хочешь, чтоб я сюда на постой дружков привел? Я слыхал - лорд Клан уже в городе!
   Брин поднялась и открыла дверь, встретившись глазами с немедля сунувшимся в комнату Гренделем. Злым и мокрым - неужто все-таки додумался вымыться? Хотя, если и мылся, то прямо в одежде, не иначе.
   - Я выполнил все, хозяйка. - Ох и шалый взгляд - вот-вот цапнет! - Отвез твою разбойную подружку в лес. И сарацин меня даже не убил.
   - С чего он должен был убить тебя?
   - Ну как же! - кривая усмешка, рука не глядя нащупывает засов. Н-да... - Я ж подрался с его вожаком. По твоему наущению. И не говори, что не подначивала!
   - Судя по тому, что мне известно, если б Назир убивал всех, кто хоть раз подрался с его вожаком, - проговорила Брин, отходя к окну, - ему пришлось бы перебить весь отряд, а потом зарезаться самому. А что до Робина, он уже забыл об этом, можешь мне поверить. Жаль, что у нас не было времени остаться - не исключаю, что он бы мог тебя и в банду позвать. Это было бы забавно...
   - Ты совсем не знаешь мужчин, девочка, - провозгласил наемник, вызвав у своей хозяйки приступ мысленного хохота. - Да и неважно. Зачем тебе думать о том, что могло случиться со мной? Не случилось же. Так и ты забудь.
   С тобой ничего не могло случиться, подумала Брианна. Я ведь не зря держалась почти вплотную к тебе. Вздумай кто сдуру выстрелить - стрела эффектно исчезла бы в полете, оставив зеленую вспышку на границе защитного поля, аннигилирующего метательное оружие.
   - Чем ты, собственно, недоволен? - поинтересовалась Брин, теребя конец пояска-цепочки, звенья которой и скрывали в себе источник защитного поля. - Что тебе надо, Грендель?
   Хотя, понять было легко. Сдается, парень решил, что охранять менестрельшу будет легко, безопасно, а временами и приятно. Ан, нет: в разбойничий лес завлекли, морду набили, руку повредил, а удовольствий-то и не обломилось. Сплошная морока, хлопоты и разочарование! Отсюда и свирепый оскал, и обида в глазах, и попытки вызвать у хозяйки чувство вины, и опасное настроение.
   Вот только опасное - не для Брин.
   - Что мне надо? - он снова усмехнулся, по-волчьи вздергивая край губы. - Я жду от тебя награды за службу верную и риск неоговоренный. Поскольку не знал, когда нанимался, что леди-менестрель будет с разбойниками дружбу водить и меня под стрелы подставлять.
   Вот как! Брин слегка улыбнулась, получив полное подтверждение своим выводам.
   - Нет, я понимаю, хозяйка, - продолжал Грендель, распаляя себя, как перед дракой, - что у тебя дела очень срочные были, поговорить с девицей-разбойницей надо было шибко. Хорошо. Я скромно ждал своего часа. Я выполнил все, что ты просила. А теперь можешь меня наградить. Я думаю, ты даже хочешь меня наградить. И давно. Да все не решаешься... Тебе не нравятся мои лохмотья? Мне их сжечь? Прямо сейчас?
   С видом, яснее ясного говорившим: "Я оскорблен в лучших чувствах!", валлиец сбросил плащ и принялся сдирать с себя то оскорбляющее понятие одежды мокрое нечто, в которое был закутан - видимо, пока не попался солдат, Грендель маскировался под нищего. Дерзкий взгляд не отрывался от лица госпожи.
   Занятно! За кого он ее все-таки принимает? За невинную девственницу, вчера сбежавшую из родительского замка, которая сейчас завизжит и шлепнется без чувств, не дожидаясь окончания стриптиза? А вот тебе Хёрн с рогами!
   Брин царственно опустилась на стоящий у окна стул, закинула ногу на ногу и с одобрительной улыбкой принялась созерцать, мимолетно пожалев, что нет шеста.
   Надо сказать, парень явно не владел профессией экзотического танцовщика - сдирал с себя мокрые лохмотья резкими, лихорадочными движениями, со злостью. Взявшись за пояс с оружием, наконец-то сообразил, что перспектива устрашающего зрелища не спешит повергать леди в обморок. Остановится? Нет, решил идти до конца.
   Н-да, неплохо, неплохо. Есть, на что поглядеть. Майлгун ап-Кэдоган явно относился к числу тех мужчин, которым не так идет одежда, как ее отсутствие, так что вопиющий непрофессионализм исполнителя вполне окупался несомненной красотой отлично тренированного смуглого тела. Брианна вновь улыбнулась, вспомнив юность, и сообразив, что нахальный кимр вполне в ее тогдашнем вкусе. В те времена, когда она и помыслить еще не могла о внезапной страсти, которая толкнет ее в объятия светловолосого викинга с нежным мальчишеским лицом. Когда Брин вообще не приходило в голову, что ей могут нравиться блондины...
   А вот смотреть хозяйке в глаза было крайне неосторожно с твоей стороны, Грендель! Ты и сам не сообразишь, почему не можешь шевельнуться, сделать хоть один шаг. Успокойся и забудь о похоти, мальчик!
   Брин улыбнулась и встала.
   - Это следует делать медленно, - наставительным тоном сообщила она, подходя почти вплотную и глядя наемнику в лицо. - Плавными движениями. И желательно - под музыку...
   Ага, и чтобы шест был. Обязательно.
   Мелькнувшую мысль отправить наглеца обратно за дверь, в чем есть, Брин, поразмыслив, отмела - пожалуй, это было бы жестоко. Да и холодно - не лето, чай! На этот раз с парня хватит осознания, что он совершил постыдную глупость.
   Брин отвернулась к сундуку и вытащил припрятанную одежду, которую купила утром.
   - Надевай. - распорядилась она, кидая сверток в руки валлийцу. - В том, в чем ты был, не покажешься на глаза паршивому стражнику, не то что королю!
   Тот машинально схватил, не глядя. Потому что смотрел он сейчас на свою госпожу, и взгляд был... нехороший взгляд, злой и жесткий, словно перед броском. На миг Брин засомневалась в силе своего воздействия, и краем сознания прикинула, что делать, если "волк" все-таки прыгнет: парень себя не помнит от ярости, а берсерка "прижать" намного труднее, временами и вовсе невозможно. Чтобы успешно воздействовать на разум, надо иметь его в наличии.
   Не понадобилось.
   Грендель отвел глаза и удивленно воззрился на пойманное. Брин удовлетворенно отметила румянец, проступивший сквозь загар.
   - Щедро, хозяйка! - пробормотал он наконец, словно забыв о намерении наглядно проиллюстрировать госпоже картину взятия английской крепости. А впрочем, почему - словно? - Потратилась, видать?
   - Если настаиваешь, могу вычесть сумму из твоего жалования.
   Грендель отрицательно мотнул головой в знак того, что не настаивает, и присел на кровать, чтоб натянуть штаны. Не изврат вроде местных шосс, а настоящие кожаные штаны, вроде тех, что носил Лейф на драккаре. О том, как Брин удалось разыскать их в Ноттингеме, можно было складывать длинную сагу.
   - Ну вот! - улыбнулась Брин, когда наемник затянул воинский пояс поверх темно-зеленой котты. - Можно и к королю. Только волосы заплети. Сколи сзади.
   - Когда к королю? Сегодня? - деловито осведомился Майлгун, почти выхватывая из ее руки серебряную заколку, изукрашенную плетеным кельтским узором. В зеленых глазах парня светилась прямо-таки детская радость.
   - Нет, - покачала головой Брин. - Сегодня его величество будет пировать и развлекаться, слушая тех певцов, которых нанял шериф. Потом он будет охотиться. А потом ему приедятся и охота, и артисты шерифа. Вот тогда-то и настанет наш звездный час...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   89
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"