Смоленский лес, конец февраля или начало марта 1943 года,
точно дня не помню. Привал в лесу.
Костер алел раскалёнными углями, а ноги гудели после броска. Вокруг на лапнике солдаты. Костер излучал такую негу и тепло, оттаивали после боя души. Глаза приобретали нормальный блеск, и в глубине сознания ждали команду "подъём " иль окопаться .
В батарее заметно поредел состав, в последнем бою возле г. Гжатска, чуть больше половины солдат полегло.
Наш старшина, заботливый Багиров, лишь только к ночи
отыскал батарею. В термосах гречневая каша на полный состав.
Не отошли еще от боя, и не глоталась каша. Старшина не находил себе места и явно был расстроен.
Рядом с костром лежал полностью обгоревший ящик, из под трофейных мин. Черный цвет металла, а может за одно и гречневая каша, напомнили мне вкуснятину, которую с особым вкусом готовила бабушка в довоенное время.
Уж и забыл название,- вроде балабушки.
Шарики из гречневой каши со шкварками и лучком, истомленные в чугунке в русской печке. Всегда издавали
аромат и аппетитно хрустели коричневой корочкой.
Я поделился со старшиной своими воспоминаниями. Старшина
тут же загорелся идеей. В хозяйственной телеге отыскалась фляга
хлопкового масла и мешочек сушёного лука.
Не прошло и получаса, как ящик из под мин превратился в противень
и разместился на раскалённых углях. Кипело масло, и в нём румянился лучок. Нашлись и мастера катать шарики из гречневой каши.
От новизны вдруг появился аппетит. Солдаты, оттаяли и подобрели. Любители подымить мастерили самокрутки, и в зареве костра пестрели с махоркою кисеты.
Но спать не суждено. Подъём! Наш миндивизион бросали снова в