На работу Ленчик пришел в приподнятом настроении. Ослепительно сияющий, в новом костюме тройке и белоснежной рубашке с узким галстуком, зажав под мышкой шампанское и прижимая к груди коробку с тортом он приветливо кивнул на ходу вахтерше Дворца культуры, в котором арендовал комнатушку под офис, бодро преодолел ступени, и, распахнув дверь, вошел, с порога начав произносить заготовленную с вечера фразу:
- Дамы и господа, с прискорбием сообщаю вам пренеприятнейшее известие- сегодня мне стукнуло двадцать пять. Соболезнования принимаются как устно, так и в письменном виде. Можно на банковских билетах. Размеры банкнот в зависимости от широты души и толщины бумажника.
Кроме Ленчика однако никто в комнате восторга не выразил, и после его бодрого монолога повисла гнетущая, почти осязаемая, как туман, тишина. Компаньон
Ленчика тридцатилетний Валера и наемный бухгалтер Лариса сидели с откровенно кислыми физиономиями, никак не разделяя приподнятого настроения именинника. Лариса, правда, из вежливости прокудахтала нечто отдаленно напоминающее поздравление, но как- то вяло, без энтузиазма. Валера молча и тоскливо смотрел на Ленчика с вымученной улыбкой. Почувствовав что настроение в конторе, как Ленчик презрительно называл свой далекий от роскоши офис, далекое от праздничного, он смахнул с лица улыбку, грохнул на стол шампанское, и по- хозяйски жестко выдал:
- Так... Рассказывайте. Чувствую, вам есть чем поделиться.
Валера какое то время помялся, потом, собравшись с духом, тускло выдавил:
- Ленчик, на нас наехали.
- "КамАЗом"?- попытался свести новость к шутке Ленчик, хотя сразу уловил суть сказанного и почувствовал неприятный холодок в груди.
- Ленчик - укоряюще посмотрел на него едва не плачущий Валера.- Ты понимаешь, что я сказал? На нас наехали!
- Я понял. И чего ты ссышь?
Лариса глупо хихикнула, несмотря на ситуацию, впервые за год совместной работы услышав подобное от шефа. Ленчику тяжело посмотрел на девицу, и та непроизвольно погасила идиотскую улыбку.
- Рассказывай,- перевел Ленчик взгляд на компаньона.
- Сегодня утром, тебя еще не было,- забубнил Валера,- пришли двое. Сказали что сделают нам крышу. За услуги потребовали пятнадцать миллионов. Потом будут брать по пять, но ежемесячно. Отдать надо после обеда. Ну и... Все.
- Все?
- Все. А что еще?
- И ты, ссыкун, согласился? Вот так запросто, ни за хрен собачий, отдать каким- то отморозкам кровные пятнадцать лимонов?
- А что я должен был делать?! Ты бы посмотрел на их рожи!
- Ты в дурдом сходи!- взорвался Ленчик.- Там рожи еще страшнее. Однако не будешь же ты им за это платить.
- Ага,- почти прошептал убитый тоном Ленчика Валера.
- Что "ага"?
- Не буду.
- А этим, значит, будешь? Ты что, не знаешь как на понт берут? Пришли какие- то гопники, припугнули тебя и ты раскис?
Почувствовав что обстановка чересчур напряжена, Ленчик мысленно выругал себя за грубость, и решил сделать небольшую разрядку. В конце концов до вечера время есть, можно будет спокойно все обдумать и решить что делать. Орать на Валеру бесполезно. Он и всегда то был не слишком крепким на излом парнем, а в такой ситуации любой замандражирует. Если честно, и самому тоже на душе тягостно.
- Ладно, решим чуть позже. Давайте шампанского выпьем, день ангела у меня сегодня все же...
Веселья не получилось. Лариса, едва пригубив, посидела из вежливости минут десять, то и дело поглядывая на часы, и, извинившись, улизнула, сославшись на больного ребенка. Когда дверь за ней закрылась, Валера завистливо вздохнул и пробурчал:
- Сбежала, сука. Хорошо ей. Ни за что не отвечает, а получает наравне с нами. Чуть что - в кусты. А тут крутись...
- Ладно не ной,- прервал Ленчик.- Давай решать что делать будем.
- Я бы заплатил, Ленчик. Ты же знаешь как это делается. Берут любую фирму под колпак, дают подняться на ноги и начинают доить. И некуда деваться. Либо нанимай взвод ОМОНа для охраны, либо уезжай на Северный полюс. Хотя и там, наверное, пингвины рэкетом занимаются, в соответствии с новыми веяниями. Рано или поздно это все равно бы произошло. В общем я предвидел такую ситуацию и недавно проконсультировался у одного парня. Короче, в двух кварталах отсюда есть обувная мастерская, там один мужичок работает. Он "семен". Надо к нему подойти и все уладится.
- Какой еще Семен?- меланхолично переспросил Ленчик думая о своем.
- Леня,- мягко, как больному, пояснил Валера.- Не Семен, а "семен". Понимаешь? Это человек у которого сходятся все ниточки. Сидит такой тихий, скромный с виду мужичок, обувку ремонтирует, но знает все и про всех. И про нас с тобой знает. Он и решает кому сколько платить.
Ленчик искоса взглянул на Валеру, покручивая в руке бокал с нагревшимся шампанским.
- Платить? Ты, значит, решил платить?.. Скажи, Валера, ты помнишь как мы начинали полтора года назад? Как мы в долги влезли чтобы первую партию товара купить? Как кинули нас? Как ты от отчаяния повеситься хотел? Помнишь как мы рисковали, как вкалывали без выходных? Как ты, до знакомства со мной, в этом самом ДК ночным сторожем за гроши подвизался, а до этого вообще два года безработным был, потому что диплом твой совковый никому на хрен не был нужен?А как меня родное предприятие на улицу выставило по сокращению? Ты забыл все это, Валера? И теперь приходят два каких- то засранца и требуют нашим горбом заработанные пятнадцать лимонов и ты готов их запросто отдать? Валера, дорогой, какой у нас месячный оборот?
- Сорок, сорок пять миллионов,- пробурчал Валера.
- Вычти налоги для нашего главного рэкетира, накладные расходы, зарплату и что останется? Молчишь?.. В общем так. Директор предприятия я, и я решил - платить не будем.
- Но Ленчик...
- Ша, я сказал. Я не для того по шестнадцать часов в сутки вкалываю чтобы эти живоглоты мне на шею сели и ножки свесили. Мне эти грошики тяжко достаются, а они на них будут коньяк жрать и шлюх снимать. Когда, говоришь, они придут?
- В три.
- Хорошо, я поговорю с ними сам. Я сейчас отъеду на часок, ты тут пошуруй без меня. Сегодня "Элион" должен деньги за муку перечислить, позвони Лариске пусть едет в банк и проконтролирует, не полагаясь на платежку. Не хрен ей халтурить в рабочее время. А то, видишь, ли ребенок у нее заболел. Хрен там, замазаться побоялась.
Поднявшись Ленчик направился к двери.
- Леня, подожди,- окликнул Валера.
Приостановившись Ленчик обернулся. Валера вынул из стола пластмассовый футляр со строгим золотым тиснением.
- Мы тебе с Ларисой подарок приготовили. Ты же давно хотел...
Он вынул из футляра позолоченный "Parker" и с улыбкой протянул Ленчику. Тот подошел, молча кивнул, небрежно сунув ручку в карман, и снова шагнул к двери. Уже приоткрыв ее, обернулся и подмигнул обескураженному Валере.
- Спасибо...
И добавил через паузу:
- Все будет хорошо, Валера...
Тормознув на улице частника Ленчик отправился домой. Попросив водилу подождать у подъезда и оставив задаток бегом поднялся на свой этаж, вошел в квартиру, и, вытащив из сейфа охотничий дробовик, упаковал его в длинную коробку из под механической куклы подаренной полгода назад сестренке. В карман пиджака положил пять штук дробовых патронов, проигнорировав заряженные пулями. Дробью, если по ногам, не смертельно, а вот урону несравнимо больше. Да и в задницу можно всадить пятерочкой. Мелкая, как пшено, но очень болезненная и выковыривать придется долго. На всякий случай сунул в задний карман стальной кастет, купленный по случаю на барахолке.
Выйдя на площадку Ленчик столкнулся с соседом вышедшим выгуливать свою Чару, собаку неопределенных кровей и немыслимой масти, до жути похожую одновременно на борзую, добермана и таксу, хотя шесть лет назад, когда Степаныч покупал ее на рынке крохотным щенком, его клятвенно уверяли что это чистокровный ротвейлер. Степаныч, подслеповато щурясь в полутьме подъезда, окликнул Ленчика:
- Ты что ли, Леонид? Чего это ты в разгар дня да не на работе?
- Забрать надо было кое - что из дома,- отозвался Ленчик, и, почмокав губами, потрепал безобидную Чару за уши.- У- у- у, псина. Пока, Степаныч, тороплюсь.
- Пока, пока... А мы вот с Чарой прогуляться пойдем. Верно, Чара? Нам спешить
некуда, отспешили мы свое...
Валера встретил Ленчика напряженным вопрошающим взглядом. Ничего не говоря
Ленчик вскрыл коробку, вынул дробовик, и, собрав, загнав оба ствола патроны. Клацнув замком, поставил ружье на предохранитель и спрятал в нише между шкафом и глухой стеной без окон. На обалдевший взгляд Валеры жестко сказал:
- Если боишься - вали домой. Я и один управлюсь.
И окончательно добил Валеру вынутым из кармана кастетом, примерив его на руку.
Домой Валера не пошел. До трех часов оба пытались создать видимость работы, старательно делая вид что не смотрят на часы. Ровно в три, прямо таки с немецкой педантичностью, открылась дверь и в комнату вошли двое парней. Один, мрачный небритый тип азиатской наружности, остался у двери, методично двигая челюстями и надувая пузыри из жевательной резинки. Второй, добродушного вида толстяк с плечами и ручищами экс- чемпиона по вольной борьбе, бесцеремонно опустился на скрипнувший под ним стул, и без перехода спросил Ленчика:
- Тебе компаньон все передал?
Ленчик, поначалу решивший прикинуться " пиджачком", резко переменил тактику и жестко ответил:
- Нет.
- Не понял. "Нет" не передал, или "нет"- денег нет?
- "Нет" это значит что платить я тебе, рыло, не буду. И давайте валите отсюда. Не подают здесь.
Толстяк откинулся на спинку стула и негромко позвал не оборачиваясь:
- Шовкат...
Азиат отклеился от дверного косяка, сделал шаг вперед и засунул руку в карман. Вскочив Ленчик выдернул из- за шкафа ружье, и, направив стволы на толстяка процедил:
- У меня два заряда картечи и стреляю я неплохо. Во всяком случае в твое жирное брюхо не промахнусь. А твоему узкоглазому снесу полчерепа. Он немного потеряет, с мозгами у него похоже негусто.
Шовкат замер на месте. Толстяк добродушно улыбнулся и даже ухом не повел.
- А ты резкий парень, и мне нравишься. Но это тебе ничего не даст. Не будешь же ты всегда с собой эту дубину таскать. Подумай.
- Я подумал. Исчезнете. И своему "семену", или как его там, передай,- платить я не буду.
- Все платят, парень.
- Я буду исключением.
Азиат, до сих пор не сказавший ни слова, прошипел:
- Ты будешь покойник. Я твою маму...
Не опуская ружья Ленчик сделал три быстрых шага и с размаху врезал азиату ногой в пах. Когда тот согнулся, впечатал в лицо коленом, от чего азиат снова выпрямился, и добавил прикладом в ухо.
- Это тебе за маму, душман. Скажешь еще слово - пристрелю на хер.
Тон у Ленчика при этом был такой, что "душман" не рискнул ничего сказать в ответ, только прошипел сквозь зубы: "Анаенга с-сыкым..." Толстяк внешне никак не реагировал на происшедшее, и только внимательно смотрел на Ленчика.
- Ярость плохой помощник в таких делах. Ты, похоже, хороший парень, и мне жаль тебя. Не надо было тебе этого делать... Мы уходим. Но учти, это не последняя наша встреча. Да, не будешь ли так любезен дать какую нибудь тряпку? У Шовката рожа разбита, не могу же я с ним на улицу выйти.
Бледный Валера, все это время молча сидевший в углу, вскочил, взял из шкафа полотенце, и бросил азиату. Тот, вытирая кровь с разбитого лица, продолжал что- то злобно шептать по- узбекски. Выходя из комнаты толстяк обернулся и еще раз многозначительно повторил:
- Жаль...
Когда дверь за ним и узбеком захлопнулась Ленчик кулем рухнул на стул, поставил ружье на предохранитель и прохрипел:
- Валера, налей мне водки. Побольше. И себе тоже налей.
Покачав головой Валера вынул из шкафа початую бутылку, налил сразу полстакана и подал Ленчику. Тот залпом выпил, закурил, вопреки договоренности с Валерой и Ларисой в офисе не курить, и устало подытожил:
-Вот и все, Валера.
- Они вернутся.
- Думаешь?
- Уверен. Зря ты так, Ленчик. Изобьют нас. Или, еще хуже, порежут.
- По хер. Если потребуется - стрелять буду. Я тебе давно говорил, пушку надо купить. Хоть самопал. А ты: "Ладно, обойдемся" Вот и обойдемся теперь.
- Ленчик, я в тюрьму не хочу. И умирать тоже. И чтобы избивали каждый вечер тоже не хочу.
- А жрать хочешь? Вот и молчи. Или вали обратно сторожем работать, тогда никто трогать не будет...
Домой Ленчик возвращался уже затемно, проторчав допоздна в конторе с Валерой, распределяя деньги на ближайший месяц, подсчитывая вероятные доходы возможные убытки. За день их больше никто не потревожил, и Ленчик был почти уверен что дневным посещением все и кончится. На скулеж Валеры о возможных
последствиях его безрассудства Ленчик демонстративно не обращал внимания, но для себя все же решил при первой же возможности обзавестись компактной машинкой, чтобы при необходимости использовать ее по назначению. Все же лучше отсидеть года три- четыре за незаконное хранение, чем расстаться с жизнью. Но это на самый крайний случай, которого, в это очень хотелось верить, не будет. Иначе хоть совсем не живи, а сразу в петлю лезь добровольно, не дожидаясь пока помогут.
Хлопнув дверью Ленчик поднялся на площадку между первым и вторым этажами, и замер на месте. На лестнице стоял узбек, нехорошо скалясь разбитым ртом, и молчал. Дверь внизу еще раз хлопнула, и по лестнице не спеша поднялся толстяк. За его спиной маячили еще двое, с тупыми, ничего не выражающими рожами дрессированных волкодавов. Ленчик попытался прорваться наверх, но, получив в лицо немилосердный удар ногой, грохнулся на бетонный пол, больно ударившись затылком. Он тут же вскочил на ноги, и оказался зажатым с двух сторон парнями, заломившими ему руки за спину. Подойдя вплотную толстяк негромко спросил:
- Не передумал?
- Пошел ты,- выплюнул из себя Ленчик вместе с выбитым зубом и сгустком крови.
- Жаль, хороший ты парень, сильный. Только попал под раздачу. Двое твоих соседей тоже под крышу не хотят... Жаль... Отпустите его.
Парни молча повиновались. Толстяк махнул рукой на лестницу.
- Иди... Иди, иди.
Ленчик, недоверчиво глядя на него, боком стал двигаться вверх по лестнице. Толстяк еще раз махнул рукой и опустил на мгновение ресницы.
- Пропусти его, Шовкат.
Узбек ухмыльнулся и прижался спиной к стене, засунув руки в карманы и подогнув одну ногу. Ленчик, все так же боком, не спуская глаз с толстяка, поднялся еще на несколько ступенек, все еще не веря что его так легко отпускают. Когда он поравнялся с узбеком, сзади его охватила за шею сухая, мускулистая рука и тут же Ленчик почувствовал холодное лезвие ножа под ребрами. Над ухом издевательски прошипел голос узбека:
- Я же сказал - ты покойник...
Нашел Ленчика полчаса спустя Степаныч, вышедший на прогулку со своей Чарой. Поначалу старик решил что Ленчик перебрал в честь своего дня рождения и попытался помочь парню подняться, отпихивая локтем тоскливо поскуливающую собаку. И только ткнув рукой в лужу крови на полу сообразил что дело нечисто и запричитал:
- Леонид, да ты что же это, а? Как же это? Парень, ты вставай, а? Не помирай ты, ради Христа... Господи, да что же это делается?! Кто нибудь, помогите!.. Эй, кто нибудь!!!
Ленчик слабо прошептал посиневшими губами:
- Не сепети, Степаныч, людей перепугаешь. Ты "скорую" вызови и все будет... хорошо... Все хорошо буд...
...Через три дня после похорон Ленчика в контору пришел незаметный юркий
паренек лет двадцати, в серенькой кепочке, со свежей наколкой на оголенном из под майки плече, и, весело скаля зубы, дружелюбно сказал сидевшему на месте Ленчика Валере:
- Тебе привет от "семена".
Лариса непонимающе посмотрела на Валеру когда тот вытащил из стола плотный пакет перевязанный бечевкой и положил его на стол.
- И ему от меня тоже передай.
- Бу сделано...
Парень небрежно смахнул пакет в спортивную сумку, к двум таким же, полученным четверть часа назад в соседних фирмах, директора которых в день похорон Ленчика безболезненно перешли под "крышу"...