Опаньки! А вот это уже интересно!.. А то Слава за пять часов дежурства уже звереть от скуки стал, тем более что на маршрут нынче выехать пришлось без напарника, да еще в этот медвежий угол. То есть в самый отдаленный уголок района, где машины появляются с периодичностью в час по чайной ложке. Да еще жара, будь она неладна, от которой, кажется, не только тело усохло, затянутое в форменную куртку и штаны со светоотражающими полосками, но и мозги в раскалившейся как банная печка черепушке.
Водитель бежевой "копейки", пошли Аллах ему денег на штраф, похоже решил развеять в Славе сонную одурь, и летел на пределе возможного, откровенно плюнув на стоящий при повороте знак ограничения скорости. Все-таки хорошая вещь "копейка", шустрая. Слава даже радар включать не стал, и без того было видно, что скорость не меньше девяноста на шестьдесят. В смысле километров на минуты. А знак, между прочим, четко предписывал ехать по этому участку никак не более сорока в час...
Шагнув от спрятавшейся за кустами патрульной машины к дороге, Слава властно выкинул вперед жезл и коротко свистнул. "Копейка" затормозила так, что, казалось, водитель вылетит через переднее стекло в свободный полет.
Не вылетел... То есть вылетел, но не через стекло, а как положено, через дверь. Взъерошенный интеллигент лет сорока со съехавшими на бок очочками и
и насмерть перепуганной физиономией. Слава, глянув на него, мысленно поморщился, представив нудную процедуру в двух актах. Акт первый: "Простите, знака не заметил". Акт второй-"Совести у вас нет, хапужники!" И почему вот такие насквозь интеллигентного вида чайники больше всех права качают? Ведь для их же безопасности знак поставлен, нельзя здесь больше сорока держать, по такой то дороге. Ладно, машины не жалко, их дело. А если опрокинется?
Козырнув, Слава с хрипотцой отчеканил:
- Инспектор дорожно-патрульной службы сержант Мартынов. Превышаем? Документики поз...
- Какие, на хрен, документики?!! Стоишь тут как... Где надо, так нет вас...
А тут ты...
Надо же, шустрый клиент попался. А по виду не скажешь. Набрав в грудь побольше
воздуха Слава рявкнул, аж уши заложило:
- Па - а - прашу не оскорблять! Где надо? Кому надо? Чего надо?
- Да там,- заорал мужик в полный голос,- авария! "Волга" в столб въехала, два трупа в салоне! Все кровищей забрызгано!
Оставив шутовской тон, Слава озабоченно уточнил:
- Уверен, что трупы? Может, живы еще? Как произошло, видел?
- Не видел... Откуда живы? Не шевелятся... Я подошел, заглянул в салон, а там... Минут десять в канаву травил, не мог остановиться...
- Да подожди ты с канавой! Хоть что-то видел? Что, вот так среди бела дня ни с хрена в столб въехали?
- Даже не знаю как... В общем, я со стороны Лебедяни ехал, а впереди меня легковушка шла. Ни номера, ни марки сказать не могу, пылища на грунтовке страшная. Цвет кажется белый. Вот... А когда на асфальт выехал, отстал я, "Волга" уже у столба стояла и на дороге только одна машина была, очень далеко. Может та самая, а может и нет. Больше ничего не знаю.
- Понятно... Далеко?
-Километров восемь...
Наспех переписав данные с документов очкарика, Слава запрыгнул в
свою "шестерку" и сорвался с места, с мигалкой и сиреной, сразу выжав
сотню, ворочая баранкой из стороны в сторону, ежеминутно рискуя опрокинуться на давно не ремонтируемой дороге, сплошь усеянной трещинами и рытвинами. Видавший виды "Жигуленок" жалобно стонал и лязгал всеми сочленениями, но не до осторожности было, не до жалости. "Волга" проехала минут двадцать назад, восемь километров проскочила минут за десять. "Копейке" потребовалось, с такой скоростью, минут пять. Ну, пусть минут пять в канаву травил, в стрессовой ситуации всегда кажется, что времени проходит много, хотя реально раза в два меньше. Пусть пара минут интервала было между аварией и обнаружением водителем "копейки" "Волги". Итого минут двадцать было у подонка, который аварию видел и трусливо сбежал, не оказав помощи, не сообщив никому. А может сам же и виноват. За двадцать минут далеко не убежишь, и есть вполне реальный шанс догнать...
Зрелище было и впрямь не для людей с неустойчивой психикой. Съехавшая
с дороги "Волга" в опору электропередач впечаталась основательно. Видимо шла не меньше сотни, ограничение давно заканчивалось, и удар был таким,
что двигатель частично въехал в салон. Кровищи было и впрямь немеряно, Слава едва подавил позыв рвоты. Все же преодолел брезгливость, приблизился вплотную и с нешуточной радостью заметил, что водитель жив, мысленно отпустив в адрес нервозного водителя "копейки" парочку не самых лестных эпитетов. Пожилой мужик за рулем "Волги" говорил тихо, почти шептал, и Славе пришлось наклониться к нему, чтобы разобрать хоть слово.
- Пощупай у... жены... пульс... жива?
Обогнув машину сзади, Слава осторожно взял женщину, наполовину вылетевшую на капот, за запястье, потом приложил пальцы к шее.
- Жива. Ты не говори, нельзя тебе. У тебя, похоже, ребра сломаны, так что дыши осторожнее. Как бы легкие не задело...
- Молчи... слушай... Я врач. Вызывай "скорую" и реа... нимацию жен... жене...
У нее перелом осн... основания черепа, скорее всего... Не вздумай шеве... шевелить. Того скота догони... белая "четверка"... номеров не... видел... Выскочил на скорости... в передок... мне... Догони. Нам ты не поможешь... Вызови и поез... жай... Все...
Спорить было бессмысленно, помочь им Слава действительно ничем не мог.
Трогать их сейчас опасно, еще неизвестно какие обломки костей можешь сдвинуть, и что там они повредят. Без разговоров Слава заскочил в машину, резко тронул с места и уже на ходу сообщил в райотдел, жалея, что не сделал этого сразу, поверив истеричному очкарику.
- Сережа, у меня ДТП. На шестьдесят пятом километре зеленая тридцать первая
"Волга", двое пострадавших. Мужчина и женщина лет по пятьдесят, плюс- минус. Тяжелые. Срочно "скорую" и реанимацию. Срочно! Преследую виновника, белый ВАЗ- 2104, номер не установлен. Движется в направлении соседей, сориентируй, пусть ждут на КПМ. На правом переднем крыле предположительно вмятина, возможно
со следами зеленой краски.
- Принял, передаю...
Минут десять Слава летел на предельной скорости, пугая редкие встречные машины сиреной, изредка останавливаясь расспросить водителей, но никто, как ни странно, белой "четверки" с вмятиной на крыле не видел. Тогда
Слава выключил сирену, немного сбавил скорость и повторно вызвал дежурного. И ничего утешительного не услышал. До границы района, по подсчетам, "Жигуль" давно должен был доехать, но на КПМ его не видели. И водители встречных машин не видели. Свернул на грунтовку? А куда, собственно? В поле? Зачем? Ему, по логике, подальше удирать надо, а не в лесочке прятаться. Должен же понимать, что объявят в розыск, и попадется хоть сейчас, хоть сутки спустя, в какую бы сторону не поехал... Стоп, стоп, стоп... А дорога на станцию, в двадцати километрах от места аварии, которую Слава сгоряча пролетел на всем скаку? Правда, там тупик, некуда ехать. То есть, можно, конечно, вдоль железки, но, опять же, выскочит на КПМ соседей...
- "Пенал" восемнадцатому... Сережа, я станцию проверю. Слышишь?
- Принял, станцию... "Крестников" твоих уже везут в больницу, живы. Как понял?
- Понял тебя, понял. Если что станет известно - сообщи...
...Собственно говоря, это даже и не станция, а полустанок, на котором в прежние годы даже не все электрички останавливались. Правда строений прибавилось, вместо одинокой будочки кассира- диспетчера поставили вполне современный бетонный вокзальчик с залом ожидания, и народу стало колготиться гораздо больше, из-за строящегося в трех километрах кирпичного завода, на строительство которого привлекли сезонных рабочих. И даже какой- то оборотистый малый поставил на перроне коммерческий киоск, в котором наибольшим спросом пользовалось пиво у местных алкашей и чупа - чупсы у сопливых пацанов. В общем то в будний день, да в самый разгар, народу не так то и много. Но как отличить среди них человека, который менее часа назад совершил ДТП, грубо нарушив правила, если совершенно ничего о нем не знаешь? Ни возраста, ни внешности. Даже не известно мужчина это был или женщина. Вот задачка то с одним неизвестным! А то, что подлец этот (или подлюка) находился здесь - это точно. Потому что брошенную белую "четверку" с вмятиной на правом переднем крыле Слава обнаружил одиноко стоящей за грязно- желтым сараем, в котором дорожные рабочие хранят инструмент. И двигун был еще раскаленным, словно бросили ее минут пять назад. Делая скидки на жару,- минут пятнадцать- двадцать. Вот только в зале ожидания никого более или менее похожего на виновника аварии не было. Три старушки, две молоденькие девицы с такими же пацанами и человек тридцать типичных работяг, в спецовках, с дорожными сумками. Исходя из времени - первая смена со стройки. И все. И уехать этот некто никуда не мог, за последние полчаса не было ни одной электрички, это Слава у диспетчера в первую очередь выяснил. И теперь стоял возле своей машины, терзая рацию, в надежде скорее получить ответ от дежурного на свой запрос о белой "четверке" с номерами, выданными не в их районе. Не в их районе был зарегистрирован "Жигуль". Потому и куролесил невидимка, прежде чем попал на станцию, не зная местности, и сдуру действительно рванул по проселку, вдоль железки, пока не убедился, что миновать КПМ на границе двух районов всяко - разно не удастся. И обратно, в сторону райцентра, поехать не рискнул, боясь влететь при первой же проверке...
- Пробил "четверку". ВАЗ 2104, госномер Константин пятьсот шесть Константин Владимир зарегистрирована в соседнем районе на имя Малышева Геннадия Федоровича.
От владельца имеется заявление об угоне " Жигулей" два дня назад. Как понял?
- Понял, угнана... Кого мне теперь искать, в рот компот?!
- Да брось ты, он уже давно ту - ту. Дохлятина.
- Ну, уж нет. Рядом он где-то. Если сейчас не найду - вот тогда точно будет дохлятина. Ладно, до связи...
Вот тебе и опаньки. Владелец установлен, но толку от этого никакого. Пешком угонщик отсюда не уйдет. Значит, будет ждать электричку. Ждать и где-то прятаться, потому что патрульную машину не видеть не мог, в его то положении. Или дождется, пока у настырного мента терпение лопнет, и уедет он ни с чем, докладывать начальству что лопухнулся. А потом сядет таки на электричку, и уедет в свои неведомые дали, и совесть его, скорее всего, мучить не будет.
А доктор с женой, возможно, на всю жизнь останутся инвалидами... Вот интересно, где может спрятаться человек, чтобы не привлечь к себе внимания? В кустах?
За сараями? Или... Вот!
Обругав себя последними словами, Слава ринулся к стоящему за зданием вокзала туалету, заглянуть в который сразу не сообразил. С ходу распахнул одну будочку, вторую... В третьей культурненько сидел мужик лет тридцати с газеткой в руке, высоко задрав надетый явно не по погоде прямо на голое тело ватник. А на ногах вполне городские туфли, и брюки, сморщенные возле щиколоток, не для работы в коровнике. Слава одним рывком сдернул заседателя с очка и выругался:
- Ну что, козел, сбежать хотел? Пойдем, я тебе скажу кое-что.
Ошарашенный в первую секунду мужик, оказавшись на свежем воздухе, малость оклемался и заорал дурным голосом:
- Да вы что, охренели все сегодня, что ли?!! То один, бляха, с ножом
к горлу, то другой. Так тот хоть шмотки оставил, а ты чего дашь? Свистульку
что ли свою подаришь?
- Кто шмотки оставил?- У Славы аж сердце похолодело от догадки.- А ну быстро говори!
- Да говорю же, пришел я на станцию пивка попить. Ну, влил в себя пару литров, пошел отлить. Стою, облегчаюсь, тут дверь распахивается, вот такой же коз... То есть тоже врывается, рылом меня в стенку и свинорез к горлу. Я ему: " Ты что - мол- барбос делаешь?" А он мне: "Заткнись, гнида, пока глотку не перерезал". Ну, короче велел снять мои манатки, оставил штаны и ботинки, вот я и сижу... переживаю...
- Давно?
- Да минут десять.
- Выглядит как?
- А я видел? Он мне велел башкой не крутить, а то отчекрыжит.
- Так... Натягивай штаны, пошли.
- Куда еще?
- Опознать поможешь.
- Так ведь я же не видел...
- А вещи свои тоже не видел? Давай быстрее, вон электричка подходит! И учти, не поможешь - я тебе кучу неприятностей твердо обещаю. Этот скот час назад ДТП совершил, по его вине два человека едва не погибли. Хотя еще неизвестно, выживут ли. Он сейчас с толпой смешался, пользуется тем, что я его в лицо не видел. Да быстрее ты, что ли, штаны натягивай!..
Последние слова Слава прокричал уже на ходу. Мужичок порядком приотстал,
явно не справляясь с замком чужих брюк, чертыхаясь и вприпрыжку едва поспевая за прыгающим через рельсы инспектором. И не успел, балда! Слава уже заскочил на подножку, протягивая руку, а мужик, окончательно запутавшись в длинных ему брюках, плюхнулся хмельной мордой в гравий, электричка пронзительно взвизгнула, двери захлопнулись, едва не прижав Славу, и перрон за пыльным стеклом стремительно поплыл назад...
... Телефон в диспетчерской заливался пронзительно, будоража покой небольшой комнатенки с расписанием поездов на стене и схемой железной дороги. Сняв трубку, пожилая женщина- диспетчер недовольно отозвалась:
- Дежурный по райотделу звонит. Алло! Слышите? Там у вас на станции наш сотрудник, инспектор ГИБДД, срочно его позовите. Срочно! У него рация не отвечает, видимо из машины вышел.
- Нет его.
- Как нет?!!
- Только что в электричку заскочил, чумовой. Я уж думала ему дверью чего нибудь прищемит.
- Верните немедленно!
- Как? Поезд за хвост притяну? Электричка ушла уж как три минуты. А что случилось то?
- Нарушителя преследует на угнанной машине. Я только что получил сообщение: полтора часа назад на федералке ограбили заправочную станцию. Преступник скрылся на той самой машине, вооружен ножом и обрезом. А Мартынов ничего не знает!
- О, Господи!
- Машинисту можете сообщить? Он же нарвется... Пусть машинист предупредит, помощника пошлет в вагоны...
- Да у меня же рации нету! Звони диспетчеру на узловую...
...Оказавшись один в пустом тамбуре, Слава тоскливо выругался в пустоту, и, привалившись спиной к закрывшейся двери, закурил". Ну и что теперь? Все еще хуже стало. Без того алкаша мне здесь вообще делать нечего. Тот хоть по своим вещам мог опознать, а что я знаю об этой невидимке? Только то, что он мужчина, одет в рабочую спецовку, судя по сравнительной комплекции, коротковатую, что у него нож и в ход его пустить при случае не задумается. Следующая станция через двадцать минут, и народу там не в пример больше. Он просто сойдет и растворится в толпе... Хотя, если хорошенько подумать..."
Ни хорошенько, ни как вообще Слава подумать не успел. Дверь из межвагонного перехода с треском распахнулась, и в тамбур влетел молодой парень в форме железнодорожника. Вздрогнув от неожиданности, Слава выронил сигарету и выругался:
- В рот компот! Ты что, чумовой? Так ведь и дураком можно сделать!
Резко затормозив, парень широко улыбнулся, не обращая внимания на ругань.
- Слушай, а я тебя ищу. Ты ведь Мартынов?
- Ну. А ты что за фрукт?
- Я помощник машиниста. Меня Семеныч послал...
- А Семеныч это машинист?
- Ага. Короче, только что получили сообщение от диспетчера, с узловой,
а ее просили ваши передать, из райотдела. Тот мужик, за которым ты гонишься,
сказали, вооружен, и тебе велено не рыпаться и его самостоятельно не задерживать.
- И все?
- Все. А что еще?
- Тоже мне, новость. Сам знаю, что нож у него.
- Что-то еще говорили, но мы толком не поняли. Связь неустойчивая, мы
ж за горку заезжали, экранирует. Да еще через третьи руки. Уяснили только
что на станции его встретят, а тебе не вмешиваться.
- Встретят они его... А узнают как? Я от него в двух шагах был и прошляпил... Слушай, парень...- Пораженный простой до обалдения мыслью Слава едва не подскочил от восторга. И ведь как просто, как же он сразу не сообразил!-
Мне помощь твоя нужна.
- Ну?
Ткнув пальцем в дверь туалета, Слава спросил:
- Ключ есть?
- Конечно.
- Открывай...
Втолкнув парнишку внутрь, Слава коротко велел:
- Раздевайся.
- Чи - и- и - во - о?!
- Быстрее давай, некогда! Ты на станции видел, как народ садился? В один вагон сели?
- Ну. Перрон то маленький.
- Вот. Вряд ли он в другой вагон пойдет, ему выгоднее в толпе работяг оставаться. Он там, на станции, мужичка одного подраздел, и его теперь от остальных не отличить. И в лицо я его не видел. Но и он меня едва ли всерьез срисовал. Я сейчас надену твою форму, пройду в вагон и сяду с краешку. А ты в моей зайдешь, минуты через две. Но не раньше, понял?
Хмыкнув, парень покрутил круглой головой.
- Ну, понял. А делать то мне что?
- Ничего. Просто пройдешь по вагону, неспеша. Просто иди и все. И внимательно смотри на каждого. А я буду за пассажирами наблюдать. Чем нибудь он себя обязательно выдаст. Но не подходи ни к кому. Не забудь, нож у него. Еще пырнет...
В вагон Слава вошел неторопливой походкой, низко надвинув на глаза козырек форменной фуражки, и, ни на кого не глядя, с трудом заставляя себя это сделать, прошел в самый конец и опустился на скамью возле двери, скучающим взглядом уставившись в запыленное стекло. И только после этого осторожно осмотрел пассажиров, прикидывая, кто из мужчин мог бы подойти под имевшееся скудное описание. Народу, в общем то, немного, все кто сел со станции так и
сидели в вагоне, растянувшись по свободным сиденьям редкой цепочкой. И
никого Слава так и не сумел определить. Оставалось только надеяться на
свой нехитрый трюк. Невидимка, так невидимка. Поиграем в эти игры по одним правилам...
Парнишка дисциплинированно вошел в вагон через пару минут, как и было велено. Тоже низко надвинув на глаза форменную кепку, неторопливо пошел по проходу, пристально глядя на всех подряд мужиков. Слава внимательно наблюдал за реакцией пассажиров, сжимая в кармане брюк "Макарова". Пес его знает, еще кинется на "мента" с ножом, отвечай потом за парнишку. Стрелять, конечно, нельзя при таком скоплении народа, но припугнуть при случае придется.
А парень тем временем дошел до середины вагона, остановился, и вдруг громко приказал, балда:
- Всем оставаться на местах, проверка документов!
...в рот компот!!! Идиот! В сыщиков решил поиграть, инициативу проявил. Слава аж потом холодным покрылся, несмотря на жару. А если сейчас вон тот мужик, длинная жердина лет тридцати, вскочит и ткнет парнишку пером в бок?
По имеющимся приметам вроде как похож...
Слава еще додумать эту мысль не успел, а мужик действительно дал о себе знать. Правда даже не привстал, просто вызверился на самозваного инспектора ДПС шальным взглядом и злобно пролаял:
- Да ты, командир, совсем офонарел? Ежели на опохмелку не хватает, иди на дорогу там и стреляй себе остограмиться. Какие, на хрен, документы? Что здесь, приграничная зона что ли? Или восемнадцатый годок вспомнил?
Парень как заведенный растерянно повторил, явно не зная, что делать дальше:
- Попрошу документы и не пререкаться.
А со второй скамьи от него поднялся брюнет лет двадцати с небольшим и вразвалочку зашагал к тамбуру, подальше от предприимчивого помощника машиниста, прямиком в сторону Славы. А тот совершенно
машинально отметил что брюки и куртка парню коротковаты, и рубашка на нем шелковая и новенькая, и небольшая дорожная сумка, неделю как из магазина, никак не совмещается с потрепанной спецовкой... И автоматически выдернул из кармана пистолет, сталкивая большим пальцем вниз язычок предохранителя и передергивая затвор. Услышав щелчок, парень резко остановился, оглянулся затравленно на "мента", снова посмотрел на поднявшегося Славу... Резко расстегнув "молнию" на сумке выдернул обрез двустволки, схватил с ближайшего сиденья девчонку, и, приставив к ее голове обрез, дико заорал:
- Всем лечь! Лечь я сказал, или я ей башку снесу!!! А ты брось ствол, с - сука!
Мужики попадали едва ли не быстрее женщин, в том числе и помощник неведомого Славе Семеныча. Сам Слава остался стоять, хотя пистолет и бросил. На сиденье, чтобы при нужде можно было быстрее поднять. И замер в полуприседе, напрягая мышцы ног, готовясь к прыжку, случись такая возможность. А в голове и мыслей никаких не было, кроме одной: "Вот тебе и нож, вот тебе и вооружен..." Короче, немая сцена из бессмертной комедии. И, похоже, никто не знал, что и предпринять в такой ситуации, в том числе и сам невидимка. Хотя уже не невидимка... Впрочем, это Слава так подумал, что тот не знает что делать. А парню кроме разбойной лихости видимо и смелости было не занимать. Оттолкнув девчонку в сторону, он резко повернул ствол в сторону окна и нажал на спуск. В вагоне грохнуло, повисло сизое облачко дымного пороха, пыльное стекло с треском вылетело наружу, и парень, ни секунды не думая, с разбегу прыгнул прямо в разбитое окно...
- Твою мать!!!
Кто это проорал, Слава не понял. Может быть и он сам, уже на бегу запихивая
в карман пистолет. Пнув скрючившегося на полу железнодорожника
отчетливо рявкнул: "На станции нашим сообщи!", и, коротко разбежавшись,
щучкой полетел вслед за бандитом, бормоча про себя: "Только бы
не в столб, только бы не..." И уже на лету вспомнил, что прыгать надо по
ходу поезда, чтоб не затянуло под колеса, но поздно уже было, да и все
до фени стало, с жизнью уже попрощался в эти краткие секунды, и даже как
приземлится, не думалось, некогда было, просто летел, чувствуя как жжет
порезанную об обломок стекла щеку, и, кажется что-то бесконтрольно орал.
То ли "Господи, пронеси", то ли " Мать вашу так!"...
Однако не зря говорят, что Бог пьяных и дураков жалеет. Пьяным Слава не был, конечно, но вот умным его поступок никак не назвать. И в столб он не врезался, и приземлился сносно, ничего не сломав, не покалечив. И даже пистолет умудрился не выронить. Боком, правда, сильно ударился, но в горячке этого как-то не чувствовалось. И потому вскочив на ноги, Слава с удвоенной энергией припустил за удалявшимся парнем, тоже небезуспешно приземлившимся метрах в ста пятидесяти, и теперь стремительно улепетывающим подальше от места падения. С вернувшейся удивительно быстро ясностью ума Слава сообразил, что перезарядить обрез он едва ли успел, и значит у него в запасе всего один выстрел, и догнать его будет не слишком сложно. Поскольку в беге Слава не промах, с его то ходулями и дыхалкой, а вот руки у него, в отличие от убегающего невидимки, свободны. Тот, издалека было видно, при каждом прыжке подправлял на плече изрядно сковывающую движения сумку, бросать которую упрямо не
желал. Потому и расстояние между ними быстро
сокращалось, и единственный риск заключался в том, что можно получить заряд дроби в грудь, прикрытую только форменной рубашкой.
Вот уже между ними восемьдесят метров... пятьдесят... тридцать... Обернувшись на бегу, парень неприцельно шарахнул в сторону Славы, израсходовав последний патрон, когда до ближайших деревьев негустого леска оставалось метров двадцать. По правой ноге словно высоковольтным разрядом ударило и Слава, взвизгнув от боли, кувырком покатился в сухую траву. И тут же бабахнул в воздух, проорав вдогонку невидимке:
- Лежать!!! Лежать, б... на, а не то пристрелю!
И еще добавил, в ствол дерева, мимо которого тот пробегал. Ствол загудел от удара девятимиллиметровой пули, что те рельсы при подходе товарняка и парень дрогнул, жить то хочется, и ничком рухнул на землю, закрыв голову руками. С трудом преодолев оставшиеся до него метры, Слава упал в траву, устроившись на боку, раненой ногой вверх, морщась от боли и матерясь, жути нагоняя.
- Ты, коз - зел, твою мать! Я вот тебя сейчас грохну, и любой суд меня оправдает за применение оружия! Сука, полдня за тобой бегаю, а теперь еще хромать месяца три буду. Да я же тебя без суда и следствия, гаденыша!..
А сам тем временем брючным ремнем ногу перетягивал, чтобы хоть немного унять струившуюся кровь, и молил Бога, чтобы не потерять сознание, пока помощь подоспеет. У водителя аптечка найдется, а там и в больницу отвезут. Только бы выдержать минут десять. От силы пятнадцать. Ну, двадцать, никак не больше.
А там наши придут...
***
Сквозь полудрему Слава слышит малоразборчивые голоса где-то неподалеку, но смысл разговора улавливает с трудом. Одни голос, низкий баритон, как
будто знаком, чем-то на голос начальника райотдела похож, только нотки в нем непривычно просящие. Что он там бормочет?..
- Да я же вам говорю - недолго. Должен же я своего орла навестить?
Второй - женский и строгий, отвечает:
- Хорошо. Но не больше трех минут. У него большая кровопотеря, ему нужен покой и еще раз покой.
Открыв глаза, Слава обнаруживает начальника на стуле,
рядом с кроватью. Нарисовался, собственной персоной полковник Зиянгиров. Скосив глаза в сторону, Слава осмотрел небольшую палату, и, наморщив лоб, негромко уточнил:
- Я в больнице?
Зиянгиров хмыкнул.
- А то? Где ж тебе еще быть, голубь ты мой сизокрылый.
- Ни хрена ни помню. Как прыгал, помню, как бежал тоже. А дальше - как отрезало. Задержали того козла?
- Ага... Подъехали - а он лежит под деревом, головенку ручонками закрыл и поскуливает. Чем ты его напугал до мокрых штанишек?
Усмехнувшись, Слава пробормотал:
- Беспримерным мужеством и верностью долгу... Что хоть было то?
- А чего? Подъехали мы, он лежит, ты тоже. Глаза стеклянные, никого не узнаешь, только материшься да в дерево постреливаешь. Вернее постреливал. Видно за минуту до нас последний патрон выпустил. Все семь в стволе и засели. Восьмой в воздух выпустил?
- Ага.
- Ну вот, а говоришь, ни хрена не помнишь. Твое счастье, что перепугал парня до смерти, и он патронов не считал. У тебя "Макар" на задержке стоял. Вовремя мы... Тебя сразу в больницу, и вот третий день уже отдыхаешь. Ну, ничего, врачи говорят, что через месяц ходить будешь. Крови только много потерял...
- Кто хоть он?
- Парень то? Да чудик залетный. Бомбанул с подельником станцию заправочную,
да его же и кинул. Удрал, подлюка, вместе с деньгами. Подельника мы почти сразу
нашли, тот в сердцах и сдал крысятника. Так что парнишку твоего мы бы на станции взяли.
- Так я, стало быть, зря каскадировал?
- Не скажи... Доктора с женой благодаря тебе спасли. Еще бы чуть, и пришлось в морг отправлять. Да и Якименко этого тоже неизвестно как бы взяли на станции. Он ведь мог и стрельбу открыть, неизвестно, как бы сложилось.
Ты, может, тоже не лучшим образом поступил, но ведь задержал, и из гражданских никто не пострадал... Да.- Спохватившись, Зиянгиров положил на кровать пакетик с апельсинами.- Это тебе на поправку. И от ребят большой привет. Всех то не пустили, так они мне наказали. А ты давай выздоравливай...
Уже у двери полковник обернулся и неожиданно спросил:
- Слава, ты, сколько рапортов писал на перевод в розыск?
- Два.
- Ну, так пиши третий, Бог троицу любит.
- А подпишите?
Не отвечая, Зиянгиров хитро улыбнулся, погрозил пальцем и осторожно прикрыл белую дверь...