Бураковский Никита : другие произведения.

Аркхимир, глава 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Глава III
  
   Наше путешествие до Ориго прошло без особых приключений. В этой деревне я под неусыпным надзором дяди провел все детство и начало юности. Фабер был не только моим наставником, который обучил меня мастерскому владению мечом и помог познать невероятное множество боевых хитростей, сложных техник и приемов, но и стал мне просто отличным другом. Даже больше - он одарил меня поистине отцовской любовью и являлся тем образцом мужественности и примером для подражания, что так необходимым любому мальчишке.
   Я спешил, подгоняемый каким-то смутным беспокойством. Мы потеряли слишком много времени пока выслеживали Битого Рога. И потеряли бы еще больше, если бы не Мелиор - старец указал возможные места разбойничьего логова, так как, будучи бывшим Защитником, отлично знал ход мыслей бандитов - и Малиша, обладающая помимо всех своих достоинств еще и превосходными навыками следопыта.
   Притом что мы останавливались только на короткие ночевки, путь занял у нас целых пять дней. Все это время я, как всегда, всячески старался развлечь друзей разговорами. И эти старания увенчались успехом - дорога пролетела весело и незаметно, не успев утомить нас до такой степени, чтобы начать раздражать. За исключением, правда, некоторых моментов...
   Дело в том, что у меня есть одно маленькое увлечение. Как-то раз, практически в самом начале моих приключений - в те дни из всех нынешних спутников со мной был только Руфус - нам посчастливилось спасти из одной довольно банальной переделки знаменитого на всю Империю странствующего барда. Его звали Эрнэлио и у него была милая привычка играть в кости со всеми у кого они имелись, никогда не заботясь о выборе компании. В тот день странствующий музыкант, находясь в трактире, изрядно выпил и, услышав милый его сердцу звук катающихся по деревянному столу кубиков, не задумываясь, присоединился к игре.
   А задуматься стоило: общество, в которое наш безрассудный бард умудрился попасть, состояло исключительно из сомнительных на вид головорезов. Эрнэлио не везло. Он проигрался в пух и прах, а потом, заложив свою цимбалу, проиграл и ее.
   Но бард уже не мог остановиться! Решив, что в "Этот Раз" уж точно выиграет, он поставил на кон якобы имевшийся в его распоряжении перстень с драгоценным камнем против всего проигранного и... снова проиграл. Естественно, никакого перстня у музыканта не оказалось. Надеясь, что ему удастся выкрутиться, бард попробовал отшутиться, однако у ребят, с которыми он связался, с чувством юмора, к сожалению, было неважно.
   Думаю, дело закончилось бы очень печально, если бы нас с Руфусом случайно не занесло в тот же самый трактир. Я ненавидел, когда творилась несправедливость, а хрупкий на вид бард, хоть, по сути, сам был неправ, не мог тягаться с десятью здоровенными детинами. Если бы они просто потребовали от Эрнэлио свой выигрыш - я бы и не подумал встревать в это дело. Но бугаи явно собирались как минимум покалечить непутевого музыканта, а этого я никак не мог допустить!
   Скажу одно - шума мы наделали много, но бард был спасен: он стоял перед нами целый и невредимый, чего никак нельзя было сказать о валяющихся на полу амбалах.
   Не зная как отблагодарить своих нежданных спасителей, Эрнэлио вынул из кармана небольшую флейту Укли и, исполнив восхитительную мелодию, вручил ее мне. Хоть я и не являлся экспертом в музыкальных инструментах, однако одного взгляда было достаточно, чтобы понять: в мои руки попал ценнейший и древний экземпляр. Из белого дерева - практически бесценного материала, изредка приходящего в Империю из Края Ветров - она носила на себе узоры столь тончайшей резьбы, что, казалось, была сотворена не человеком, а каким-то крохотным сказочным существом!
   В детстве мама рассказывала мне про экзелисов - волшебный народец, живший когда-то очень давно вместе с гномами. Похожие на стройных человечков и обладавшие четырьмя маленькими прозрачными крылышками, его представители являлись столь крохотными, что любого из них можно было спрятать в пригоршню! Не знаю - может, это и глупо, но мне почему-то хотелось верить, что именно экзелисы создали этот удивительный, случайно доставшийся мне миниатюрный музыкальный инструмент.
   В тот день я решил, что должен стать достойным хозяином такой древней реликвии и взял за правило ежедневно - не меньше часа - практиковаться в освоении Укли. Однако тут я, видимо, впервые столкнулся с непреодолимым препятствием: то ли я делал что-то не так, то ли природа просто не наградила меня музыкальным талантом, но то, что изливалось из этого тончайшего прекрасного инструмента, очень тяжело было назвать музыкой. Скажу даже больше: жуткий писк и невыносимый свист, которые я создавал, могли свести с ума кого угодно. Кого угодно, но только не меня!
   Стиснув зубы, я день за днем с ослиным упрямством пытался выдуть из Укли хоть один приличный звук. И каждый раз терпел неудачу. Даже Руфус - а здоровяк обладал буквально стальными нервами - не выдерживал моих тренировок! День спасения Эрнэлио он прозвал "Черным Днем" и каждый раз как я брал в руки флейту - старался отдалиться от меня на максимальное расстояние. Когда позже к нам присоединились Мелиор и Малиша, я надеялся, что хотя бы один из них поймет и проникнется моим увлечением. Но и тут меня ждало разочарование.
   Да - в нелегком деле покорения музыкальных высот мне суждено было остаться в гордом одиночестве, без участия, понимания и поддержки... Впрочем, ничто не могло сломить моей железной воли и я свято продолжал чтить время своих тренировок! А то, что в эти часы всех друзей словно ветром сдувало... Ну что же?! У каждого человека есть свои маленькие причуды, и в этом я не был исключением!
   И вот мы уже приближались к деревне. Крестьяне возились в грязи, готовясь к короткой в этой части Империи зиме, посылаемой нам по воле Светлых Богов. Земля должна была отдохнуть, прежде чем вновь начать плодоносить. Постепенно я стал замечать знакомые пейзажи, хотя за три года они довольно сильно изменились в худшую сторону: пустые поля, с которых в это время года уже собрали урожай, небольшие леса - мокрая листва стыдливо прикрывала обнаженные стволы, устроившиеся на небольших холмах изрядно покосившиеся и жмущиеся друг к другу почерневшие домики.
   Подняв глаза немного выше, я окинул взглядом замок Оригон. С мрачной гордостью он возвышался над всей деревней на высокой, омываемой снизу рекой скале. Наряду с видимой прочностью и массивностью этот возведенный из темного камня бастион не был лишен стройности и изящества - их придавали тонкие остроконечные башни. Но развивающиеся на ветру черные с красным знамена, которые красовались сейчас на шпилях, делали Оригон еще более мрачным. Помню, в детских фантазиях я часто рисовал себя хозяином этого замка - сильным и влиятельным лидером клана, всеми уважаемым и окруженным верными доблестными соратниками. Интересно, кто владеет им теперь?
   Из задумчивости меня вывел грубый окрик. Только теперь я заметил, что въезд в деревню нам преграждают люди в гвардейской форме. Один из них (судя по знакам различия - капитан) очень важно и неторопливо вышел вперед. Мне сразу не понравилось его широкое, со сливовым носом, заплывшее жиром лицо. Маленькие, горящие злобой и алчностью поросячьи глазки нагло осматривали нас с головы до ног.
   - Хто таковы и куды собралися? - не представившись, спросил он визгливым голосом. И тут же, не дав ответить, добавил: - Почему при оружии? Извольте грамоты пожаловать!
   Малиша - воительница никогда не отличалась сдержанностью, особенно если считала, что с ее персоной обходятся недостаточно учтиво - уже набрала в легкие побольше воздуха с явным намерением высказаться по поводу такого к нам обращения. Я мысленно улыбнулся, представив, какой поток язвительных колкостей сейчас бы вылился на голову этого хамоватого жирдяя, но быстрым знаком остановил ее. Нельзя было доставлять дяде никаких проблем с местными властями. Девушка яростно фыркнула и отвернулась, а я как можно более учтивым тоном обратился к бравому представителю закона.
   - Меня зовут Никк. Я племянник эруса Фабера и вырос в этой деревне. Три года назад, сразу после того как получил статус акзилира, - продолжил я, протягивая капитану соответствующие бумаги, - мне вздумалось покинуть эти края. А теперь, проезжая мимо вместе с друзьями - тоже дворянами - захотелось заехать сюда, чтобы навестить дорогого дядю! - я осклабился, изображая на лице что-то вроде радушной улыбки.
   - К Фаберу, значить... Племянничек... - пробегая по документам прищуренными глазками, неодобрительно хмыкнул гвардеец и, не найдя ничего, к чему можно было придраться, протянул бумаги обратно.
   Однако когда я наклонился чтобы их забрать он и не подумал отпускать грамоты. Обдавая меня зловонным дыханием, капитан процедил сквозь зубы: - Ваш ненаглядный дядечка, загрызи его огр, итак за последнее время себя изрядно, этоть, как ево, скомпроместировал! - толстяк весомо повел бровями, видимо, желая произвести впечатление эдаким заумным словцом, - и если бы не моеное великодушие - давно бы уже гнил в каземате. Послушайтесь меня, не делайте его положению еще хужее и лучше уматывайте отседова подальше! - на этом месте я услышал как Малиша скрипнула зубами, хотя, возможно, мне это лишь показалось. - Не испытуйте Богов! - с этими словами чрезвычайно довольный своим монологом жирдяй, наконец, отпустил документы и гордо подбоченился.
   Удивляясь самообладанию Малишы и стремясь быстрее закончить эту сцену, я как ни в чем не бывало убрал бумаги за пазуху. А затем со словами: - "Спасибо, мы обязательно обсудим ваш ценный совет!", - тронул коня. Если честно, то я бы с удовольствием продолжил этот восхитительный фарс, но решил не гневить богов, так как чувствовал, что наша прекрасная воительница находится на пределе и вот-вот сорвется.
   Мои спутники молча тронулись следом. Капитан презрительно хрюкнул и демонстративно сплюнул на землю. От меня не ускользнула затаившаяся злоба в его взгляде - он явно был недоволен тем, что ему не удалось вывести меня из себя. Я понял, что этот капитан гораздо опаснее, чем мне сначала показалось, а его игра в деревенского простачка - лишь искусная маскировка. С такими следует держать ухо востро.
   Широкая, вымощенная камнем главная улица, по которой мы неторопливо ехали, несмотря на самый разгар дня, была на удивление безлюдной. Двери в липнущих друг к другу небольших домиках были закрыты, а окна плотно зашторены. В воздухе стояла какая-то тягостная, тревожная тишина. Когда мы оказались вне досягаемости слуха гвардейцев, Малиша наконец дала себе волю: - Что с тобой, Никк?! - яростно зашипела она. - Почему ты позволил этой свинье вытирать о нас ноги?!
   - А ты не заметила, что он с самого начала явно пытался нас, этоть, как ево, скомпроместировать?! - проговорил я, стараясь подражать визгливому голосу капитана. - Первым, чему научил меня дядя Фабер - не поддаваться на провокации, - продолжил я уже серьезно. - Ничто не может уязвить провокатора больше, чем игнорирование. Поверь, я бы с превеликим удовольствием вздул этого хама и, думаю, даже Мелиор меня бы в этом поддержал! - я лукаво взглянул на нашего мага, который с обычным своим невозмутимым видом сделал неопределенный знак головой.
   Это явилось последней каплей для Руфуса, в течение всего времени прилагавшего титанические усилия, чтобы удержаться: не в силах больше терпеть, здоровяк разразился оглушительным хохотом. Его смех, конечно же, вызвал ядовитый взгляд Малишы - она была все еще взбешена и не хотела, да и не могла так быстро успокоиться.
   - Но, во-первых, - не сдержав улыбки, продолжил я, - мы не вправе доставлять проблемы дяде, а во-вторых, мне стало действительно интересно разобраться в том, что же тут все-таки происходит. Не припоминаю, чтобы у Фабера когда-нибудь были напряженные отношения с местными властями!
   За этим разговором, так и не встретив ни одной живой души, мы уже давно свернули с главной улицы и успели подъехать к дядиному жилищу. Это был небольшой, очень симпатичный, ухоженный и отдельно стоящий двухэтажный домик с крохотными резными окошками. Подобно маленьким глазкам, они аккуратно выглядывали из-за плотно увивавших стены и слегка покачивающихся на слабом ветерке лоз плюща. С негромким кудахтаньем тут и там важно прохаживались куры, а из-за невысокой сплетенной из веток ограды флегматично выглядывала жующая голова коровы. Спрыгнув с коня, я подошел к покрытой богатым резным орнаментом деревянной двери и негромко постучался.
   Тишина.
   Когда я уже собирался постучать во второй раз - дверь внезапно распахнулась, и в проеме показался облаченный в кожаные доспехи дядя. В руке он сжимал свой короткий меч - знаменитый на весь наш край мастерской работы клинок. На красивом аристократичном лице с высоким лбом, ровными бровями, прямым носом, тонкими губами и немного заостренным подбородком появились морщины, которых раньше не было, а старые пролегали теперь гораздо глубже. Короткие, как всегда аккуратно подстриженные волосы практически полностью серебрились сединой, а в смелых и решительных карих глазах затаилась тщательно скрываемая тревога.
   Но когда дядя увидел меня, эта тревога тут же исчезла, морщины разгладились, а лицо озарила добрая и любящая, так хорошо знакомая мне с детства улыбка.
   - Никк, мальчик мой! Как же я рад тебя видеть! - воскликнул Фабер, поспешно пряча меч в ножны. Вместе с этим он вышел за порог и заключил меня в крепкие объятия. - А ты сильно возмужал! - продолжил дядя, немного отступив, но все еще крепко держа меня за плечи и осматривая с ног до головы. - Вижу, эти три года ты не тратил времени понапрасну! - в этот момент его взгляд, оторвавшись от меня, упал на моих спутников - друзья скромно стояли в стороне и с нескрываемым удовольствием любовались сценой воссоединения семьи. Даже Малиша, похоже, забыла о своем плохом настроении.
   - А! Ты приехал не один! Очень хорошо, очень хорошо! Простите старику его манеры, но я забыл обо всем на свете, увидев этого маленького сорванца! - обратился он к моим друзьям, заставляя их улыбаться еще шире от таких сказанных в мой адрес слов.
   - Да - всегда был самым настоящим разбойником, попасть мне на стол к ограм! - обрадовавшись их реакции, продолжил дядя. - А что, Никк вам не рассказывал? Помню, когда ему еще не было восьми, он стащил с кухни тетушки Рууль - да благословят Боги ее покойную душу - огромную, чуть ли не больше него самого банку с вареньем, предназначенную для многочисленных гостей, ожидаемых нами в тот вечер. Не иначе как магическим образом этот бандит вихрем взлетел с ней на дерево и вне досягаемости метлы, с которой моя супруга погналась за ним, слопал всю банку прямо на глазах у бедной женщины! Она могла лишь грозно потрясать своим бесполезным теперь оружием в воздухе и поливать Никка бранью, на что он, конечно же, не обращал абсолютно никакого внимания...
   Эта небольшая сценка из моего, скажу без лишней скромности, полного "героических" деяний детства была встречена дружным смехом. До слез смеялся даже Мелиор! А я стоял, скромно потупив взор и делая вид, что сильно смущен таким своим неблаговидным поступком, чем еще больше разжигал общее веселье.
   - Надеюсь, вы добрались сюда без происшествий? В Империи все еще очень неспокойно на дорогах, - после того как все отсмеялись, спросил Фабер.
   - Да что с нами может случиться, мой дорогой дядя?! Разве только уже прямо на въезде в Ориго мы повстречали одного премилого, так и не назвавшего себя капитана. Мы очень душевно пообщались! Кстати, что вы с ним не поделили? Хотя судя по его роже и манерам сразу могу сказать, что ты его на дух не переносишь и вряд ли это скрываешь! - улыбаясь, закончил я свой затянувшийся монолог.
   - А, Поркус. Значит, он уже знает о вашем прибытии... - лицо дяди слегка помрачнело. - Этот разговор не для чужих ушей, - добавил он, понижая голос. - Так что прошу всех в мое скромное жилище! - радушно закончил Фабер.
   Нам был отведен весь второй этаж. Старый слуга дяди занялся нашими лошадьми, а Альгеда - незнакомая мне служанка - сразу же отправилась греть воду для купания. Со словами: - "Располагайтесь и чувствуйте себя как дома! Во втором часу вечера жду вас к ужину", - дядя собрался уйти. Я хотел немного с ним поговорить и расспросить: меня сильно обеспокоила хмурость дяди и то, что он встретил нас в полном боевом облачении. Но Фабер отмахнулся от меня, сказав, что теперь, когда мы приехали, все будет хорошо, а разговоры следует вести за ужином. После чего поспешил вниз готовить еду. Решив, что ему виднее, я постарался выкинуть из головы все тревоги: дядя был жив и здоров, а это самое главное.
   Помимо четырех гостевых на втором этаже располагалась снабженная большой печью и несколькими огромными бочками воды ванная комната. Так что мы все, уставшие и грязные после длинной дороги, могли по очереди помыться и привести себя в порядок. Малиша заявила, что негоже порядочной девушке принимать ванну после трех мужчин и, конечно же, влезла первой.
   Невинно предложив потереть ей спинку и добавив, что мои услуги обойдутся для нее совершенно бесплатно, я собирался присоединиться к ней. Но воительница, скорчив ужасную гримасу - ума не приложу как с таким прекрасным лицом у нее это получалось! - зловещим шепотом сообщила, что у девушек есть свои секреты, узнав о которых еще никому не удавалось выжить. После чего бесцеремонно выставила меня за дверь.
   Про ванну можно было забыть как минимум на час: Малиша знала толк в неторопливых водных процедурах и умела наслаждаться ими на полную катушку. Я отправился пообщаться с друзьями, но и тут меня ждало разочарование: Руфус уже спал, сотрясая богатырским храпом само основание бедного домика, а Мелиор был погружен в книгу настолько, что даже не услышал как я к нему обратился!
   До ужина еще оставалось несколько часов, так что я решил принять ванну последним, а сейчас последовать примеру нашего здоровяка и немного вздремнуть в гордом одиночестве. Слава богам, сон оказался более благосклонен, чем мои друзья и быстро забрал меня из этого несправедливого мира.
   Разбудил меня нежный поцелуй Малиши, ловко выскользнувшей из моих объятий, когда я попытался притянуть ее к себе.
   - Тебе еще нужно помыться, грязнуля, - ласково сказала она и скрылась за дверью.
   Купание не заняло много времени: уже остывшая вода быстро смыла цепляющиеся за веки липкие пальцы сна. Я наскоро вытерся и оделся, а затем поспешил вниз. Несмотря на просторность, столовая была теплой и очень уютной. В большом камине весело потрескивал огонек, над которым висел внушительных размеров чан.
   Все уже сидели за столом и уминали, судя по запаху, бобовую похлебку с мясом - одно из коронных блюд дяди Фабера. Нетронутая полная миска - над ней витало ароматное облачко пара - стояла с краю и терпеливо дожидалась меня. Желудок скрутило неожиданным спазмом, и я осознал, что зверски проголодался.
   Накинувшись на похлебку, я забыл обо всем на свете и пришел в себя только когда обнаружил, что миска уже опустела, после чего жадно потребовал добавки. Дядя - со счастливой и гордой улыбкой кормильца огромного семейства он наблюдал как мы за обе щеки уписываем его кулинарный шедевр - с готовностью подлил мне новую порцию.
   Когда чувство сытости вернуло мне способность обращать внимание на окружающую обстановку, я снова заметил в глубине глаз своего опекуна тщательно утаиваемое беспокойство и уже хотел возобновить наш дневной разговор, но тут в окно легонько постучали особым, явно условным стуком. Дядя тут же поспешил к входной двери, которая находилась в другой комнате.
   Раздался скрежет поднимаемого засова, а за ним скрип отворяемой двери, после чего зазвучали приглушенные голоса. Слуха достигли лишь слова дяди, благодарившего за что-то некоего Лютера, после чего дверь захлопнулась и вновь проскрежетал теперь уже опущенный засов. Дядя вернулся к нам уже широко улыбаясь - с его плеч будто упал тяжелый груз. За ним в комнату вошла невысокая белокурая длинноволосая девушка, завернутая в дорожный плащ с откинутым назад капюшоном. Скромно потупившись, она смотрела в пол.
   - Знакомьтесь - моя дочь Беневалентия! - продолжая улыбаться, проговорил дядя.
   На самом деле он не был отцом этой девушки. Как и меня, Фабер взял ее к себе еще ребенком после гибели настоящих родителей девочки во время эпидемии чумы. Дядя воспитал и вырастил Беневалентию как родную, и любил ее настолько сильно, что всегда искренне называл своей дочерью. А она, в свою очередь, непритворно считала Фабера отцом.
   - Бени?! - удивленно вырвалось у меня.
   Девушка быстро подняла голову, отчего непослушная завитушка золотых волос упала на ее открытый лоб. В больших темных глазах вспыхнула радость. Аккуратный алый ротик слегка приоткрылся от удивления, но уже через секунду расплылся в счастливой улыбке, от которой на щечках образовались очаровательные ямочки. Создавалось ощущение, что от этого красивого и такого родного мне лица исходит мерное сияние.
   - Никк! Дядя Фабер не сказал мне, что ты вернулся! - звонкий и мелодичный голос ласкал слух песней жаворонка.
   - Да и я не знал о твоем приезде! - воскликнул я, сам не заметив, как оказался рядом с ней и, переполненный охватившей меня радостью, нежно обнял свою - как привык называть ее с детства - сестру. Девушка вся затрепетала, однако в следующее мгновение тоже обхватила меня тоненькими, но довольно сильными руками.
   Бени без преувеличения являлась самым близким моим другом. Когда я попал к Фаберу она уже жила вместе с дядей. Потеря родителей - ведь мы оба оказались сиротами - сразу сблизила нас. Я защищал ее от соседских мальчишек, а она всегда вступалась за меня перед дядей и другими взрослыми, частенько бранившимися из-за моих нескончаемых проказ и выходок. Бесенок и ангелок - так нас все называли и нам это очень нравилось!
   А когда я, едва став совершеннолетним, победил на Бэллаторе и получил статус акзилира, то решил по примеру дяди - до того как осесть он был одним из самых известных искателей приключений во всей Империи - отправиться путешествовать. Бени тогда не исполнилось и пятнадцати, и она не могла присоединиться ко мне - это являлось единственным, что омрачало мой восторг по поводу предстоящих приключений. Однако оставаться в Ориго я больше не мог: какая-то необузданная сила бурным потоком горной реки толкала меня навстречу неведомому!
   И я, и сестра тяжело переживали скорое расставание. Всю ночь перед моим отъездом мы провели вместе и решили, что в годы разлуки Бени будет усиленно заниматься целительством - в маленьком сердечке этой невероятно сильной духом девочки всегда огромное место занимало желание оберегать других и помогать нуждающимся - и, достигнув совершеннолетия, примкнет ко мне. В течение трех лет у нас не имелось возможности даже переписываться - правила Монастырей запрещали любой контакт с внешним миром. И вот теперь мы, наконец, снова были вместе!
   - В письме ты писал, - отпустив сестру и глядя на дядю, продолжил я, - что Бени все еще находится в Монастыре Святого Пиуса.
   - Да, так оно и было, - по лицу Фабера снова пробежала тень. - Но сложившиеся обстоятельства не позволили мне оставлять ее там - Монастырь плохо защищен и в нем было небезопасно. Поэтому я отправил туда своего старого и надежного друга. Лютер тайком вывез мою доченьку и в целости вернул ее в Ориго. Теперь, когда мы все вместе - мое старое сердце спокойно!
   - Да что же тут такое происходит?! - воскликнул я. - Тайны, недомолвки, боевое снаряжение, в котором ты нас встречаешь, тревога, мелькающая в твоих глазах - на тебя это так не похоже дядя! - Мое сердце, не знающее страха в боях, вновь начало заполнять смутное чувство беспокойства.
   - Да, Никк, ты прав. Давайте сядем, дети мои, и я расскажу все по порядку, - легонько подталкивая нас с Бени к столу, проговорил он.
   Я сел на свое место рядом с Малишей, мимоходом бросив на нее взгляд. Однако девушка поспешно отвернулась и начала с преувеличенным вниманием разглядывать огонь в камине. Переполненный различными чувствами, я не придал этому особого значения, а потом рассказ дяди Фабера полностью завладел моим вниманием.
   - Месяцев шесть назад, - неторопливо начал дядя, - замок Оригон поменял своего владельца. Им стал некий Морум - харизматичный и сильный лидер клана Таурус, который именовал себя Герцогом и требовал того же от других. Поначалу я не обратил на это никакого внимания: рано или поздно клан Рабуса должен был потерять свои позиции, все-таки хватка старого Властителя стала совсем не той, что прежде... - Фабер тяжело вздохнул и продолжил: - Поначалу все было хорошо, если не считать что "Герцог" довольно существенно повысил налоги, чем, конечно же, вызвал всеобщее недовольство и многие не стеснялись его открыто высказывать. Одним из их числа был эрус Обер - наш барон. Он заявил, что не намерен брать с людей больше денег и даже собирался написать официальную жалобу Вершителю, впрочем, сделать этого не успел. Вскоре Обер умер при очень странных обстоятельствах, а место борона - якобы по всеобщему выбору - занял его молодой помощник, который в отличие от своего предшественника стал ярым сторонником Герцога.
   - Для меня не было никаких сомнений, - после недолгого молчания продолжил дядя, - что Морум "помог" получить этому зазнавшемуся выскочке место барона в обмен на его поддержку. Так же думал и капитан гвардии эрус Логар. Он во всеуслышание заявил об убийстве Обера и поклялся во что бы то ни стало найти улики и заставить убийцу ответить перед законом. Вместе с тем наш доблестный служитель правопорядка всячески намекал, что считает Герцога и нового барона главными подозреваемыми. Через несколько дней бесследно исчез и Логар, а барон назначил капитаном пьянчужку и бездельника Поркуса - с ним вы уже имели счастье познакомиться. Неожиданно дорвавшись до власти, этот мелочный и подлый человек стал верным псом Морума, исполняя любой его приказ. Новоиспеченный начальник навел свои порядки в гвардии, превратив ее в свору продажных, лживых и гнусных подлецов. Недовольные или несогласные в лучшем случае увольнялись, а в худшем, как и Логар, просто исчезали.
   - А как же Амик?! - не удержавшись, воскликнул я, вскакивая со стула.
   Амикар - таким было его полное имя - как и Бени был другом моего детства. Честный, открытый и очень добрый, он всегда отличался особым оптимизмом и искрометным чувством юмора. А еще у этого жизнерадостного парня превосходно получалось пародировать досточтимого эруса Рабуса - добродушного полноватого старика, который в те дни владел Оригоном - чем буквально до слез смешил всех окружающих, в том числе и самого Властителя.
   Между нами имелось лишь одно существенное различие. На предложение отправиться в путешествие по Империи и искоренять зло и несправедливость по пути, Амик, лишенный той бившей во мне ключом авантюрной жилки, к моему сожалению, ответил отказом, решив остаться в деревне. Следуя своим высоким идеалам, он пошел на службу в Имперскую Гвардию, желая своим способом приносить пользу государству. И за те три года, что мы не виделись, успел дослужиться до звания лейтенанта! Все жители Ориго очень любили этого парня, который всячески стремился защищать справедливость и поддерживать порядок в нашем краю.
   - Мне придется тебя огорчить, Никк, - тяжело проговорил дядя. Лицо старика - итак чернее тучи - еще больше помрачнело. - Амик, как и Логар, пропал без вести... И хотя мне очень хочется надеяться, что с ними все в порядке, боюсь ... - Фабер недоговорил, не желая произнести вслух свои страшные мысли.
   Я потрясенно стоял, не зная, что сказать. Глаза моего опекуна были наполнены скорбью. Лишь через некоторое время дядя, взяв себя в руки, продолжил, и его голос доносился словно из-под могильной плиты.
   - Дальше - хуже. В нашей и других прилегающих к замку Оригон деревнях стали пропадать девушки, кои - простите мне эту подробность! - еще не успели потерять невинность. Они, как и все предыдущие жертвы, исчезали абсолютно бесследно. Тогда я все еще верил, что Морум все же получит по заслугам. Как мне было ни тяжело, но я отправился в резиденцию Инквизиции к Епископу Слэну. После долгих убеждений и внушительного пожертвования в казну епархии он, в конце концов, поддался моим уговорам и дарованной ему властью начал расследовать дело об исчезновениях. Впрочем, через некоторое время Верховная Инквизиция неожиданно отозвала своего ретивого представителя, а вместо него епархию возглавил молодой и неопытный юнец, быстро подпавший под влияние Герцога. С этим рухнула последняя надежда восстановить справедливость и свергнуть этого мерзавца законным путем...
   - Опасаясь за Беневалентию, я забрал ее из нашего Монастыря и отослал к своей давней подруге, а сам полностью посвятил себя подготовке к заговору против нового хозяина Оригона. Большинство из оставшихся противников Герцога в отчаянии решило прибегнуть к услугам Гильдии Убийц, а я, хоть и был против такого шага, не мог отвернуться от друзей. Вот до чего мне пришлось опуститься! - горько усмехнулся дядя. - Однако Морум оказался значительно сильнее, чем мы думали. Нанятая нами Тень пала, так и не сумев устранить свою цель.
   - На тех, кто еще смел открыто противостоять Герцогу началась самая настоящая травля. Опасаясь за свою безопасность, я был вынужден ограничить выходы из дома, покидая его теперь исключительно днем и в полной боевой экипировке, укрытой от посторонних глаз плащом. И это спасло мою жизнь! Как-то, проходя по переулку, на меня среди белого дня напали двое. Реакция у меня, конечно, уже не та, но я все же успел парировать удар и первого, который хотел вонзить кинжал мне между лопаток, и второго, что атаковал сразу же после неудачи своего дружка. Похоже, наемники не ожидали от меня такой прыти, чем я и воспользовался: парировав второй удар, я тут же совершил свой излюбленный прямой колющий выпад, пронзая грудь обескураженного бандита, а его сподвижник сразу пустился наутек. Позже, Поркус, желая повернуть все так, будто это я напал на двух вооруженных верзил, обвинил меня в убийстве. Мне светило заточение в самом темном подземелье, но нашелся свидетель - честный человек, подтвердивший, что я оборонялся. Я был оправдан, однако больше так никогда и не увидел своего спасителя...
   - Я в отчаянии, Никк, и не знаю, как спасти нашу деревушку от зла, что с каждым днем, точно моровая чума, распространяется все дальше и шире! - Фабер поднял на меня глаза.
   - Почему ты с самого начала не написал мне?! - не сдержав упрека, горячо воскликнул я.
   - Да, давно следовало это сделать... - горько вздохнул дядя. - Я переоценил свои силы и недооценил врага. Я старею, Никк, и многое из того, что раньше давалось с легкостью - мне больше не под силу...
   - Ну, если учитывать то, как ты разобрался с теми двумя молодчиками - до старости тебе еще далеко! - кладя руку на плечо опекуна, уже более мягко проговорил я. - Рассказывай как обстоят дела с охраной Оригона, и мы все вместе придумаем каким образом расправиться с этим Морумом.
   Оказалось, что все намного хуже, чем я думал. Герцог после совершенного покушения безвылазно сидел в замке. Вдобавок он явно был человеком сведущим в военном деле. Его клан, в отличие от Гвардии, состоял исключительно из вымуштрованных и опытных бойцов, повидавших не одно сражение, а караулы и охрана Оригона находились на очень высоком уровне.
   Вырисовывалась удручающая картина: для взятия столь хорошо укрепленного замка, защищаемого кланом, насчитывающим, по словам дяди, около семидесяти человек, понадобилась бы не только небольшая армия как минимум таких же размеров, но и осадная техника. Ни того ни другого в нашем распоряжении не было.
   Повисла тяжелая тишина.
   - Боюсь, - наконец прервал я тягостное молчание, - своими силами нам тут будет не справиться... Ты говорил у тебя есть единомышленники.
   - Да, есть. Впрочем, тех, кто остался - можно пересчитать по пальцам. Вряд ли они сильно изменят ситуацию, - медленно проговорил Фабер и снова замолчал, явно что-то обдумывая. А потом очень неохотно, точно преодолевая какое-то колебание, добавил: - Есть, правда, один человек. Как-то поздно вечером, еще до нашего покушения, он явился ко мне невесть откуда и, назвав себя Нефариусом, предложил помощь в ликвидации Герцога. Я сразу почувствовал, что его окружала какая-то нечистая, злая аура. Скажу больше: я не из самых трусливых людей в Империи, но этот тип испугал меня. Я прикинулся словно не понимаю, о чем идет речь, но он лишь холодно рассмеялся, сказав, что мне нечего опасаться, так как мы с ним на одной стороне - у него есть свои счеты с Морумом. Не знаю почему, но я поверил этому загадочному человеку, хотя все мое нутро и восставало против него. Не дожидаясь ответа, Нефариус потребовал от меня только несколько хорошо подготовленных бойцов. Я выразил сомнение в том, что замок удастся взять такой маленькой группой, однако незнакомец заявил, будто обладает кое-какими знаниями, делающими его план реальным.
   - В тот день я отверг подобную помощь. На отказ незваный гость лишь криво улыбнулся - при виде той улыбки кровь застыла в моих жилах - и сказал, что у нас ничего не получится.
   - "Что не получится?" - вздрогнув, спросил я.
   - "Покушение на Герцога", - раздался спокойный ответ.
   Даже не могу предположить как он мог узнать о наших планах - вся информация, касающаяся этого противного мне предприятия держалась в узком кругу и в строжайшем секрете!
   - "Не спрашивайте меня откуда я это знаю", - будто прочитав мои мысли, продолжил Нефариус, - "Но можете быть спокойны - я не собираюсь никому раскрывать ваших планов. Посмотрим, окажусь ли я прав". Он развернулся и неторопливо направился к выходу, но уже у самой двери вновь повернулся ко мне.
   - "Когда передумаете - сможете найти меня в старой хижине лесника, которую я недавно приобрел для своих скромных нужд". Неприятно хохотнув, Нефариус наконец покинул мой дом.
   - Теперь я могу сказать лишь одно: он оказался прав в обоих случаях. У нас просто нет иного выхода, кроме как обратиться за помощью к этой подозрительной и темной личности, - мой опекун тяжело вздохнул.
   - Да, дядя Фабер, ты прав, - медленно проговорил я, стараясь как можно глубже спрятать свои переживания, связанные с Амиком. Я решил твердо верить, что с другом все в порядке, а заодно и в то, что нам непременно удастся его спасти. - Честно говоря, после этого рассказа мне даже захотелось собственными глазами увидеть человека, способного одним своим видом внушать страх и заодно узнать собственную реакцию на такую встречу!
   - Что скажешь, Мелиор? - повернулся я к своему мудрому другу, без чьего совета старался не принимать важных решений.
   - Разумею я, что долженствует направить стопы свои в обитель ту, коли чаем мы донесть до Ориго свет Богов наших, - задумчиво проговорил старец. - Одначе не станется лишенным благоразумия выступать в путище сие, прихватив мечи вострые да палицы зубатые. Ибо не дамся я диву, коли в хижине той поджидает нас западня бесовская.
   - Ты как всегда прав, мой друг, - я быстро встал из-за стола. - Решено - мы отправляемся к Нефариусу прямо сейчас!
   Со стульев поднялись и остальные друзья, готовые по одному моему слову ввязаться в любое, пусть даже смертельно опасное приключение.
   - Вняв речам эруса Фабера, чаю я, бдят за палатами, в коих мы ныне беседу ведем, очи соглядатаев мерзопакостных, - продолжил разглагольствовать старый маг, но, как всегда, попал в точку.
   - Тогда завернемся в дорожные плащи и выпрыгнем из окна второго этажа на сеновал - с той стороны темно и нас никто не увидит, - тут же предложил я. - Сам пользовался этим способом тысячу раз, чтобы незаметно улизнуть из дома.
   - Да, не обманул нас эрус Фабер, рассказывая о твоем бурном детстве, - пробасил Руфус, никогда и ни при каких обстоятельствах не терявший хорошего настроения.
   - Токмо ты по обычаю своему не помыслил обо мне, - добродушно проворчал Мелиор. - Ибо лета мои не те уж, дабы по сеновалам скакати!
   Все кроме Малишы дружно рассмеялись. Гнетущая атмосфера, сгустившаяся было в комнате, тут же развеялась.
   Когда мы уже собирались уходить, Бени вдруг встала и подошла к нам.
   - Я иду вместе с вами, Никк! - с горящим решительностью взором твердо сказала она.
   - Что?! - одновременно воскликнули три голоса: мой, дядин и Малишы, но это нисколько не смутило девушку. Наоборот, решимость в ее глазах превратилась в полыхающее пламя.
   - Когда я слушала дядин рассказ, у меня возникло ощущение что враг, о котором вы почти ничего не знаете и с которым вам предстоит сразиться - гораздо более опасен, чем можно предположить. Я чувствую что-то темное, что-то страшное... - сестра немного поежилась, будто все ее тело пробрало от зябкого холода. Впрочем, быстро стряхнув с себя это чувство, она твердо продолжила: - Я должна пойти с вами и оберегать вас светом, дарованным мне Богами!
   Ее неожиданный и решительный монолог возымел сильный эффект: все стояли, словно пораженные громом.
   - Но это слишком опасно! - я первым пришел в себя.
   - Слишком опасно идти в битву с неизвестным врагом без целителя! - парировала Бени.
   - Истину глаголет дева, - заметил Мелиор.
   - Да мы столько сражений выиграли без всякого целителя! - взвилась Малиша как-то уж чересчур агрессивно.
   - До этого мы сражались с простыми разбойниками, - роговым оркестром присоединился к дискуссии Руфус. - Сейчас же нам предстоит выйти против целого клана, возглавляемого вдобавок каким-то Герцогом. А от этой высшей знати никогда не знаешь чего ожидать!
   - Снискание врачевателя явится дружине нашей Богов щедротой, - философски изрек Мелиор.
   Одолеваемый сомнениями, я все еще молчал - мне вовсе не хотелось подвергать сестренку такой опасности. Малиша, не находя других аргументов, отвернулась и сердито теребила закрепляющие ее доспехи ремни, делая вид что очень занята этим важным делом.
   - Беневалентия, несмотря на свой юный возраст - очень одаренная и искусная целительница, - с тяжелым вздохом неожиданно сказал дядя Фабер. - Как не трудно мне это говорить, но она права, - продолжил он уже более решительно. - Меня тоже терзает дурное предчувствие. И хоть мне очень страшно отпускать единственную дочь в такое опасное предприятие, но с ней ваш отряд будет в гораздо большей безопасности. Если слово безопасность вообще применимо в такой ситуации. Не хочу даже думать, что со мной будет если вы... - дядя обреченно замолчал, не имея сил произнести вслух то, что тревожило его душу.
   - С нами все будет хорошо, - мягко проговорил я, снова кладя руку на его плечо и заглядывая в глубокие, наполненные скорбью глаза опекуна. - Бени присоединяется к нашему отряду! - ставя точку в затянувшейся дискуссии, твердо сказал я.
   Руфус и Мелиор одобрительно закивали, а Малиша стрелой вылетела из комнаты, яростно хлопнув дверью. Я в недоумении уставился на эту покрытую лаком темно-коричневую дверь, будто никогда в своей жизни не видел ничего подобного.
   - У-у-у, - улыбаясь, протянул Фабер. - Похоже, твоя спутница тебя приревновала.
   - К кому?! - опешил я.
   - К Бени, к кому же еще? - хмыкнул он. - Я видел, как она смотрела на вас, когда вы обнимались, - в этот момент лицо Беневалентии вспыхнуло, и она поспешно отвернулась. Я же только и мог, что в немом удивлении переводить взгляд с дяди на сестру.
   - Думаю, прежде чем вы отправитесь к Нефариусу, - невозмутимо продолжил Фабер, - тебе надо выяснить отношения со своей девушкой.
   Обескураженный, я последовал за Малишей. Когда дверь за мной закрылась, я услышал оглушительный взрыв. То был хохот Руфуса, который невозможно спутать ни с чем другим. Разве только с небесным громом.
  
  
  
   Аркхимир, 2015. Никита Бураковский.
   Ссылка на 4 главу: http://samlib.ru/editors/b/burakowskij_n_b/arkhworld4.shtml
  
   Доп. информация (кому интересно):
   Флейта Укли - древний духовой инструмент северных народов, который позже попал и в Империю. Она довольно проста на вид, но очень сложна в обращении. Впрочем, при умелом использовании эта миниатюрная флейточка может издавать изумительной красоты звуки.
   Край Ветров - северный континент, населенный гномами, варварами и тэмпэстами, и отделенный от земель Империи Штормовым океаном.
   Эрус/Эра (имперское - Господин/Госпожа) - почтительное обращение к мужчине/женщине.
   Акзилир - свободный от какой-либо повинности дворянин, имеющий право путешествовать по всем Землям Империи при оружии.
   Сутки в Империи делятся на восемь частей, каждая из которых, в свою очередь, разбита на три часа: рассвет, утро, полдень, менза, закат или вечер, сумерки, полночь и мертвый час.
   Проводимый раз в год турнир, выиграв который любой совершеннолетний дворянин получает титул акзилира. Помимо множества привилегий этот титул дает право вступать в клан и даже организовывать собственный.
   Монастыри - очень консервативные и закрытые учреждения, в которых юные девушки обучаются искусству исцеления и светлой магии.
   Незадолго до описываемых событий Империя переживала тяжелые времена: постоянные козни Богов Смерти и Демонов, чьи адепты умело скрывались среди простых обывателей, изнутри подтачивали и без того сложное положение государства, едва начавшее оправляться после последнего набега зеленокожих. Уничтожались посевы, плодились вредители, сеялась чума.
   Император, не в силах содержать регулярную армию нужных размеров, был вынужден пойти на уступки крупным и мелким феодалам, позволив им самим захватывать власть и вести между собой войны. Взамен они обязывались защищать города, деревни, и самое главное - Цитадели. Только благодаря этим мерам удалось предотвратить распад Империи.
   С тех пор вся Империя поделена на Земли, в которых правят кланы. В человеческом государстве царит "Волчий Закон": происходят междоусобные войны, раздел территории, безжалостная и беспощадная борьба за "место под солнцем". Император не вмешивается в дела своих вассалов, при условии, что каждый лидер присягает ему на верность.
   Бароны - избираемые жителями уважаемые люди, которые занимаются управлением деревень. Сами же деревни находятся в феодальной зависимости от Властителей - мелких феодалов, сумевших захватить Замок.
   Вершители - крупные феодалы, лидеры клана, владеющего Крепостями. Формально им подчиняются все главы кланов на этой Земле. Также Вершители отвечают за защиту Цитадели во время атак враждебных рас.
   Тень - одна из высших ступеней в иерархии Гильдии Убийц.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"