Бурдаков Дмитрий Владимирович : другие произведения.

Жабий Бог

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Морозное утрецо то, да? Холод совсем обуял, дышишь, а пар из орта так и валит, свои беловатые клубы испарения. Конечно ноябрь на дворе, листьев на деревьях почти и не осталось, так кое-где, да и мы не по погоде одеты. Так спецовки с фирменной эмблемой команды путешествующей по запреткам, да и толку от них ноль, если только летом в них хорошо, а в ноябрь простите, что-нибудь зимнее хочется. Есть и нас бронники, а что толку? Сейчас оружие пошло, бронник вместе с телом насквозь пробивает, оставляя за собой дырку диаметром 30 см, так что на Бога надейся, а сам не плошай, из прочих атрибутов шапки кой какие и рюкзаки походные. Так и живем.
  Оружие у нас тоже имеется, ну а куда в запретку без него? У кого автоматы новой модификации, ну это так, для запреток пукалки, АК- 12. А все благодаря катастрофе ядерной. Тогда начитавшись фантастики всякой, люди артефакты искали, а что вы думаете? Нашли паршивцы.
  "Огненные стержни" называется, так батарейки типа. Они-то мощность автоматов и увеличивают, да и скорострельность повышенная. Батарейки эти в систему охлаждения как-то засунули, подключили, вот и стреляют. Пули тоже, какие-то светящиеся, энергией от них веет. Артефактов тоже куча всякая, да и ну их. Эти переделки всем в отрядах кто по запреткам специалист дают, да только я свой в лагере оставляю, а с собой красавицу всегда беру. Лет пять назад выменял, за артефакт один, Сайга-12К, ух обожаю, обычная, без переделов. Ну да ладно.
  Нас пятеро, сидя в кузове ЗИЛа сто тридцать первого, трясемся, водила наш Сашка, отличный он парень, дело свое знает, мчит во весь опор, дело то пустяковое, до колхоза и обратно в лагерь к теплу и еде, от холода дрожим, не подготовились мы к погодным условиям. Улыбаемся, смеемся, кто полынь покуривает, пока можно курить, не на задании, ну вообще то и на задании, но лишь в пути.
  Мы отряд, который ездит на зачистки территорий от всякой нежити, упырей, да и мутантов. Напротив меня сидят Шприц, хороший он парень, Артемка, до запреток и ядерной катастрофы на врача учился, только не долго, курса два. Но что почем и как лечить знает. Странный он со временем становится. Иногда сидит, а глаза в кучу и смотрит в точку, не моргает, и так минут 15. Думает о чем то. А когда отходит, достает фляжку браги и глоток отпивает. Хорошая брага у него то, сам готовит, выпьешь, а тепло так и приятно по организму разливается. Пить стал часто, правда. Видать гложет что-то. Но дело знает, вот как бы и медик в нашем отряде. Рядом с ним Оулсен, огромная детина, с рыжей головой.
  На моей стороне сидят Крот и Денис, молоденькие, жалко мне их, вторая зачистка у них, страха не подают, но по ним видно, глаза...все глаза, они выдают.
  В запретке можно всякого насмотреться, и мертвецов ходячих, зомби они что ли, мутанты всякие и не только люди, но и животные мутирующие, да всякой дряни полно.
  Мы своего рода тоже мутанты. Ну, нам так не говорят. Отряд "Неунываки", такое в народе нам прозвище дали, набирают только из людей, что до катастрофы жили, иногда и исключения есть, у многих гены есть особенные вот как у нас пятерых. Мы, по мнению ученых из лагеря устойчивы к мутациям и радиации, поэтому и гоняют в запретки.
  Вот и сейчас в колхоз едим, опять там у них какое-то чудо свершилось.
  Так-то это и вовсе не колхоз, это мы его так в отряде называем, "Колхоз Светлый путь", там квакеры живут. Хутор это в двадцать домов возле болота, с населением в сорок человек. Община у них там, никого чужого жить не берут, да и девок своих к чужим не подпускают. Все браки внутри общины, так и выродятся скоро. Квакеры почему, да потому что жаб огромных в болоте нашли, приручили да и выращивают как свиней. Да и сами на жаб похожи стали, кожа зеленоватая вся в бородавках и в пятнах темных. Говорят странно, через слово у них ква вылетает, ну и шут с ними, жабы....тфу на них.
  А жабы эти, что взамен свиней, килограмм под шестьдесят вырастают, вот квакеры ими и питаются. Только, но одно есть, наши очкарики, те, что ученые, еще, когда постановили, кожа у этих жаб ядовитая, рукой коснулся ничего, а на утро, вся кожа, мышцы и сосуды расплавились, так и будет тебя этот яд неделю точить пока кости одни не останутся. Боль адская, самая страшная смерть в запретках.
  А у квакеров видать иммунитет, на жабий яд. Вот и колхоз и живет их, считай за счет жаб. Все люди к ним за мясом едут, выбора нет, вкусное оно, да и не дорого. Вообще много чем на хуторе поживиться можно. Кожу жабью возделывают как-то особым способ и отличную одежду делают, холод не пропускает, тепло, не выпускает, чудо. Правда, дорого очень. Да и квакеры первые догадались из полыни сигареты делать, сам у них покупаю, только много курить ее нельзя. Пачка в неделю а то и того меньше.
  Искурится можно запросто и умереть, но, а нам, то что? Людям докатастрофным, к табаку приученным, отличная альтернатива, да и на зачистке порой курить хочется. Устанешь когда или мысли тебя грузят, расслабляет хорошо.
  Друг у меня один был еще в старом отряде, только набрали нас. Паша Туберкулез, вот на первой зачистке в Светлом пути и познакомился с полынью.
  Лет пять это назад было. Прибежал к нам тогда жабенок маленький, в лагерь. Лагерь то у нас хороший. Половина состоит из землянок, вторая из палаток. Палатки это так для теплого времени, в основном в двухэтажных землянках обитаем. Народу не много. Пять отрядов по пять человек, главный самый, что в вагоне от поезда живет, кучка ученых, теток пять, что по кухне и уборке, да и сторожевые, лагерь тоже охранять надо.
  Так значит стоит этот жабенок в лагере у нас, плачет, мол, помощь нужна, отец послал. Ночью жаб кто-то их ворует, две недели так. И ни следа, ни зацепки нет. Но, а нам, то что? Неунываки для этого и созданы. Помощь всякую и защиту мирному населению оказывать.
  Ну, мы и поехали, тоже пятеро. Я, Шприц, Оулсен, Пашка Туберкулез, и Перекись. Отличная бабенка была, спуску никому не давала. Красавица не расскажешь на словах, как сейчас помню. 24 года ей тогда было. Ребят наших не подпускала и за километр, все принца на белом коне ждала. А кто пошалить с ней думал, била как заправский мужик, драться умела и очень хорошо. А как пела, заслушаешься, бывало, вечером у костра сидим, кто-нибудь гитару достанет и понеслось. Лен, ну спой, спой. А она и пела. Романсы старинные. Ух, и хорошо было. Единственная девушка за всю историю в отрядах. Так и полегла на первом задании.
  Приехали, осмотрелись. Местных опросили, да толку мало, стали ночи ждать. Залегли в засаде возле фермы квакеров. Ну как фермы, возле болота, где они жаб растят. Всю ночь в карауле да толку. Так и проворонили, жаб сперли. Днем отоспались в кузове автомобиля, ночью опять караул. Только засаду на этот раз на деревьях чуть дальше хутора сделали. Залезли на сосны, почти на макушках и сидим. Ждем, а чего ждем, не знаем. Пашка то не простой был, а с особенностью. Поддалось его тело радиации как сладкому наркотику, да это ничего, наоборот ученые одобрили, мутировало оно чуть-чуть. Слух и обоняние как у собаки стало, звуки, и запахи за три километра слышал.
  Сидим целый час, не пошевелится и спать охота мочи нет. Тут Пашка сигнал жестом падает, идет кто-то, в метрах двухсот от нас.
  Подождали, смотрим вниз, и правда идет. Жаб в лапах тащит. Вот тут страха мы первый раз и натерпелись. Огромный, метров 7 ростом, весом тонны две. Идет к болоту, то ли медведь такой толи тварь, какая не разобрать. Глаза красным светом горят, что делать, не знаем.
  Спустились, а до рассвета часа три еще, и не зги не видно. Ну, мы за медведем нашим.
  Шли тихо, да все равно эта тварь нас заметила. И видать первая и решила напасть. Резко развернулась, жаб этих покидала и на нас.
  Делать нечего надо бой принимать. Патронов нам тогда мало давали, и в ходу еще МП-40 немецкие с войны были, да и сейчас по две обоймы в руки. Так если сами у барыг не купим, больше не дадут.
  Медведь этот ринулся на Ленку, та, что Перекись, да быстрый оказался гад, так с размаху лапой и махнул ее метра на три от нас. У нас паника, только Пашка не растерялся на то и командир отряда был. Первым огонь открыл. Да толку мало было. Стрелять и мы начали. А Медведю этому хоть бы хны, как будто кожа из стали какой сделана.
  Благо, у Туберкулеза граната была, да только приказ у нас был, тварей всяких неведомых еще науке живьем брать. А как брать то? Ленка в крови валяется, что с ней, жива или нет, не знаем, да и некогда. Шприцу бы ей помочь, да он и струсил, забился под куст в слезах, так и просидел там, может и спасла ему жизнь тогда его "отвага".
  Живым тогда мы медведя и не взяли, а в лагерь к очкарикам тушу привезли. Пашка тогда гранату кинул прямо в пасть медведю нашему, так у того пол морды и разорвало, повсюду, кровь, мозги его. Я дрожу, тогда как девка плохая, слезы у самого пошли, Шприца не видно, Оулсен Ленку на руках тащит, она вся в крови. Положил ее на землю, а пульса уже и нету, говорит детина рыжий нас, что-то о словах последних ее. Мол ребенок какой-то в собачьих скалах, помогите ему, а дальше Оулсен и не разобрал. Умерла Ленка наша. Жалко мне ее тогда так стало. Слезы даже пошли. Только Пашка крепким оставался.
  Подошел ко мне и говорит, что же Андрюха подводишь меня, сколько доверия было к тебе, а ты.....и влепил мне пощечину. Тут меня как молнией пронзило. Понял я свою вину, сплоховал, подвергся страху, а Ленку, не могу жалко, любил я ее как сестру или может как дочь. Пашка потом всем выговор влепил и в наказание отправил за "хрусталем" артефакт такой, говорят, силы пополняет, и раны заживляет.
  Эх, а Ленку то не вернуть. Шприц, когда отошел от стресса долго пытался ее мертвое тело оживить, да толку. Так и замкнулся после этого. Вот и сейчас мало говорит, много пьет. Теперь и додумался, вину на себя взял. За смерть Перекиси. Тело, так там ее и кремировали, приказ такой у нас, если кто во время зачистки погибнет, после выполнения задания, тело сжечь на месте. Случаи были, тела оживали после смерти, а потом людей ели. Так и ее сожгли.
  Медведя этого огромного квакерам показали, жабам их больше ничего не вредило, а вот в награду они и дали нам квакерских сигарет, пачек двадцать, тоже удовольствие не дешевое. Вот Пашка и скурился, полынь содержит вещество какое то в себе, от него мозги плывут, да глюки посещают, а дальше смерть. Вот Пашка и курил, сначала так баловался, а потом до пачки в день дорос, а дальше глубже, стал, чуть ли не каждый день квакеров навещать. Сначала с ума сошел, возомнил себя, каким-то отцом, мол, он спасение только знает, как этот мир сохранить и улучшить, а потом как то ночью из лагеря сбежал, больше и не видели, погиб где-нибудь в запретках.
  Меня тогда командиром назначили. Много народу в команде поменялось за место Ленки и Пашки, вот и сейчас Крота с Денисом взяли, эти уж послекатастрофные, совсем юнцы. В запретку ходили уже, дикое поле зачищать от кромов, мутанты это все, крысы такие с ребенка ростом, вроде разумные, а вроде и нет. Кого убили, а кого в лагерь для экспериментов. Кромы тоже разные бывают, есть дикие, что на четырех лапах передвигаются и людям вредят всячески, а есть, кто по эволюционной лестницы вверх поднялся. Говорить пытаются, жилища первобытные строят, одежду кой какую носят. Мол, разумом наделяются. Знал я такого крома. В лагере у нас жил, его еще до меня принесли. Тоже на зачистку поехали, ничего не нашли, кроме крома этого, он тогда как ребенок был годовалый, так к отряду и прибился. Слова разные говорить научился, по кухне помогал теткам, мы его и называли все Дедой. Вот в прошлом году и помер.
  А сейчас с новичками этими, Кротом и Денисом, опять в Светлый путь. Давненько ничего от квакеров не слышно, да и мяса жабьего с сигаретами из полыни купить надо в лагерь, вот и посмотрим, что экспедиция наша принесет, глядишь мирно все да тихо, оружие и не пригодится.
  Зябко в кузове то, пока подремлю, ехать долго еще. Дорога изведана, боятся нечего, к вечеру обернемся. Ну а пока спать.
  
  Чудесный маленький дом, такой белый, как первый снег. Чистый и нежный. Четыре окошка, крыша покатившиеся, крыльцо старинное. Но даже эти пустяки не портят общего антуража красоты.
  А вокруг туман, не видно ничего кроме этого деревенского домика, и тишина. Тишина не пугающая, как затишье перед бурей, а наоборот, какая-то в ней сладость успокоения. И так в ней приятно, что аж тошно. Не по-настоящему как то это. Не может быть такого в нашей жизни. А сладость тишины постепенно нагнетает, и все так противно, да и тошно.
  И вдруг, время остановилось. Дверь на крыльце этого маленького как будто кукольного домика, на секунду, на мгновение приоткрылась.
  О чудо, сами ангелы запели свои райски баллады именно здесь, с открытием двери. На пороге появилась, чудесная, нет, не то слово, сама красота сущего мира девушка. И такая она милая, что хочется только и смотреть на нее всю оставшеюся жизнь на этой проклятой ядерным взрывом планете. Ее кожа, не забываемого цвета, цвета жизни всех млекопитающих, цвета парного молока. Такое ощущение, что эта самая девушка, стоящая на пороге, только первый раз вышла на солнце, не капли загара, только парное молоко.
  От нее так и веяло девственной чистотой, и вся эта девушка такая милая и красивая, даже на вид нежная. И почему то красота то ее угнетает, сладостно угнетает, что тошно.
  А она все манит и манит тебя ручкой своей нежно. А ты дурак размякший, бежишь к ней уши развесив. Нет в тебе стержня волевого.
  Бежишь, все бежишь и бежишь к ней, а прибежать не можешь. Домик этот с девушкой все дальше и дальше отдаляется, чем ты ближе продвигаешься. Замкнутый круг. И вот на мгновение, кажется, ты уже пришел, схватишь девушку за руку, чтобы обнять, а в ответ тебе так она ласково улыбнется, пальчиком помашет строго. И все по новой. Никогда не придти. Замкнутый круг.
  От тишины все больше становится тошно, да и от девушки и ее красоты нежной, тоже тошно. Сладкий дурман, как снотворное. Кажется, уснешь и не проснешься больше, смерть.
  И в мгновении все рушится, на пороге появился странный такой тип, позади девушки в белом прозрачном платье.
  Черный человек что ли, как у Есенина, помните поэт такой, был в стародавние времена. Ну, так вот от него только и исходит злость и отвращение. Но хоть это на реальность похоже.
  Время вновь пошло. Неведомая рука запустила механизм. И ты, наконец-то добираешься до крыльца с девушкой. А чувство такое, что девушку надо обязательно спасти, но каждый шаг приближает ее гибель.
  И на последнем человеческом шаге ее жизнь прерывается. Человек в черном проходится острым лезвием по горлу девушки, хлынула кровь из горла. Половина капель попала тебе на лицо. Бездыханное тело девушки упало тебе на руки. Все в крови. От белоснежного платья не осталось и следа. Оно все в крови, и цвет такой у крови как у самой яркой розы. А лицо ее такое знакомое такое родное, только вот вспомнить ни как не удается. Кто же она?
  И все в округе за место белоснежного тумана, приобрело цвет кровавого оттенка, вперемешку с еще большим угнетением. А человек в черном все смеется, тряся своим гадким лицом, обезображенным шрамом, как в народе говорят "от уха да уха". И страшный он такой, шрам его. А вот остальные черты никак не запоминаются. Вроде смотришь в его лицо, а через секунду не помнишь ничего. И смех у него такой злой, гадкий, знакомый до боли. Слышал раньше, а когда вспомнить нельзя . И с последним смехом все обрывается. Темнота и пустота.
  
  
  Проснулся я не от холода пропитавшего ЗИЛ, а от того что он заглох. Открыл глаза, в кузове никого. Только шум на улице. Башка болит, засунул руку в карман, долго возился там, нащупать никак не могу. Ах, вот она, заветная пачка сигарет. Поскорее бы закурить, может боль, пройдет головная. Поднес спичку к сигарете, поджег. Ух, хорошо так дым, по легким расходится начал. Хорошо так стало. И меня как будто осенило. Сон мне снился, только вот какой. С каждой затяжкой, какие-то отрывки. Дом, девушка, туман и все. Как отрубило. Тфу, это. Отмахнул рукой дым, Сайгу свою через плечо, и из кузова. Надо разобраться все-таки что происходит.
  Возле движка ЗИЛовского устроили возню Оулсен и Сашка водитель наш. Видать все отбегал наш тарантас свое. Давно уже на службе в отряде. До меня еще по запреткам колесил. Не факт что починят. Может и пешком придется в лагерь вернуться. Если все гладко конечно будет, ну а там посмотрим.
  Шприц сидел в это время под деревом, загрустил опять старина, задумался о чем-то своем, только и прикладывается к фляжке, в других отрядах это строго на строго запрещено. Ну, я разрешаю. Пусть пьет по чуть- чуть. А того от него толку вообще не будет. Эх, старина, скоро на пенсию ему, а он ведь на пять лет младше меня. Год остался как медику, в 41 пойдет. Да и вообще стариков как мы особо не жалуют в отрядах, не держат долго. Да и половина не доживает. Запретки съедают. Вы не устойчивы к радиации и мутации. Тфу, чушь это. Мы в "Неунываках", кто в зачистках участвует, как батарейки пустые, носители что ли. Всю дрянь в себя всасываем, накапливаем, а когда переполняемся, все конец. Умираем и в утиль. Мне 45, держусь еще, лет 5 точно отработаю. А потом будь что будет. Семьи нет, детей нет. Да и остальных тоже, только наше братство семья для нас. Хоть щенка себе, что ли завести.
  Оулсен хоть и скрывает, но тоже стресс большой пережил. Раньше обычный парень был, а как семью потерял, во время катастрофы, в камень превратился да в грубую силу. Фотку старую постоянно, возле сердца носит. Семья у него настоящая была, жена, два сына и дочка крохотная. Все потерял. Вот и живи, как хочешь. Фотку достанет, посмотрит, перекрестится, и дальше в путь тварей всяких убивать. Он никого не жалеет, есть возможность уничтожить, в пыль превратить, воспользуется.
  Новички наши курят стоят. Ну, пускай покурят. Мало их еще знаю, но в них уверен. Не подставят, чувствую. Если бы не чувствовал не взял бы в отряд.
  С машиной не известно, скоро ли, долго ли. А задание надо выполнять.
  По памяти прикинул, идти осталось километра два пешим ходом, ну за полчаса должны обернуться.
  Своим опричникам приказ отдаю, рюкзаки и автоматы взять и вперед до колхоза пешком. Сашку оставил с машиной возиться. Если починит приехать за нами.
  Ну, тронули. Я, Шприц, Оулсен, Денис и Крот. Приказ понятен. Рюкзаки взяли свои походные. Без них тоже нельзя. В них мы храним дополнительные патроны. Гранаты, не большой запас еды, лекарств. И так по мелочи. Даже счетчик замиряющий радиацию есть один на отряд.
  Шли не долго. И правду за полчаса дошли до "Светлого пути". И диво дались. Дома пустые, ни следа квакеров, даже жаб в болоте нет. Как будто тут и нежил никто и никогда.
  Крот у нас следопыт и мастер разведки. Хоть и 21 и послекатастрофный но дело свое знает. Быстро так все облазил, проверил. И заключение свое вынес. Нам на усмотрение вынес. Квакеров говорит тут месяца три нет, и тот вывод от того что костер вон там месяца три назад разжигали и следы кое какие имеются. Только Крот, хотел нам, что-то еще сказать, все оборвалось. Почувствовал я только сильный удар в затылок, да резкое потемнение в глазах. Слабость такая по венам от болевой точки растеклась, что и силы держаться нет. Сознание я и потерял.
  
  Очень сильно болела голова, что не удивительно. Глаза я так и не рискнул открыть. Было не много страшно, к моему удивлению. Вроде столько лет в запретках, а кстати сколько? Да и сам уже не помню. Мне кажется, что всю жизнь послекатастрофную. Э, да нет. Не всю. Года три точно пытался выжить. Все семью свою пытался найти, отца с матерью. Любил их очень, а сейчас, зараза, даже не могу лиц вспомнить. А они ведь меня воспитали, вырастили, отучили. Родители они же мне все-таки. Родная кровь. Эх, скучаю я порой по ним. Бывало, придешь усталый, грустный или обидел кто, мамке голову на плечо так аккуратно положишь, она жалеет, все рукой своей родной по голове гладит. Не могу я такие вещи долго вспоминать, много всякого я видел, и мертвецов живых, и медведей огромных, и прочей дряни за свой большой опыт, страшнее всего конечно люди были. Нацисты всякие, радикалы, сектанты, ни кого не жалел, нужно было убить, убивал. Но как только про родителей вспоминаю, слезы на глазах наворачиваются.
  За три года, что пытался выжить и родителей искать, всякого навидался, может и опыта набрался. И работал на пвседозаводе, мелочь получал как зарплату. Денег то никаких нет больше в мире нашем, документы тоже не действуют. Сейчас только энергия ценится. И энергонакопитили. То есть батарейки сейчас как деньги. Но вот мне там и платили 2 штучки в день, а что такое 2 батарейки по нашим дням. Чашка кофе с пирожком, ночлег в самой ужасной лачуге, да обойма для ТТ. За все это надо платить по 2 батарейки, итого 6, приходилось выбирать либо есть, либо спать.
  Работал, по батарейке откладывал. Так и накопил на свое путешествие. Купил рюкзак, винтовку Мосина, пригоршню патронов. И в путь. Только недолго я гулял тогда, в одном кабаке оглушили, и очнулся я уже в рабстве. Работорговцы повязали и уже на рынок везли продавать. Но, а потом известно. "Неунываки" спасли. Они тогда долго этих бедуинов запретки выслеживали. Отряд 5 человек, всех тогда положили. В нем еще тогда Пашка Туберкулез служил, молодой такой был. Интересно, жив он или нет?
  Меня тогда завербовали, видимо ученым приглянулся и в учебку. Ну а там к Пашке молодому командиру, дослужился он, и все. Дальше знаете.
  
  Глаза я все-таки решился открыть. Ну, все равно как то мутно видел. Видимо прикладом оглушили, раз голова так сильно болит. Я очень сильно хотел встать, но не получалось. Я был связан. Как и все остальные из моего отряда. Только Оулсена не видно было, и куда он подевался?
  Оказалось нас всех оглушили. Связали и куда-то приволокли.
  Перед глазами стояла следующая картина. Впереди нас стояла огромная толпа квакеров. Здесь все были, вся их деревня. И маленькие и большие и даже женщины, что было странным для их обычаев. Дальше располагался деревянный помост.
  Что же это такое? Что здесь происходит, меня все больше интересовало. Местности я не узнавал, да после такого удара я бы Христа не узнал.
  На помосте стоял мужчина, по-видимому, во всем черном. Лица его не было видно, еще было мутно в глазах. Его окружали еще трое в зеленых балахонах, сложив руки возле груди для молитвы.
  Был и еще один, стоял такой огромный, с рыжей головой. Кто же это? Балахона на нем не было, похоже на нем были камуфляжные штаны и тельняшка. Он стоял, склонив лицо вниз, не разглядеть кто это. Но почему то....неужели это Оулсен?
  Да, что он там делает.
  Помост окружали еще пять человек в балахонах, но только не простые это были ребята. Держали они новенькие SIG-516, эти малышки я всегда узнаю, даже после удара. Только, но одно есть. Автоматы эти стояли бешеных денег. В запретках только на черных рынках встречал и с дефектами. А эти абсолютно новенькие. На солнце так и играли свежей краской. Может просто старье чинили. Шут его знает.
  На помосте началось оживление. Человек в черном начал говорить:
  - "Братья и сестры, дети мои! К вам призываю я, ибо вслушаться в мои слова необходимо, в них узреете спасение вы" - Закончил говорить человек, голос у него такой знакомый, как, будто я скучал по нему, или так хотел вспомнить сильно. Может и знакомый, много всяких чудиков встречал в жизни. А квакеры ему в ответ и вторят. "Восславится наш жабий бог! Квааа!"
  Вот тебе на! Да тут целая секта сформировалась. Квакеры и так в какой-то вере жили не разборчивой, а тут еще под дулом автомата и в не то поверишь.
  Черный человек продолжил: " сегодня к нам в идиллию мирской жизни, проникли не верные. И благодаря нашим братьям мы их удачно задержали. Эти нелюди, отступники правильной веры, послушники сатаны, и главные враги нашего великого Бога, грозили вашим жизням братья и сестры. Они хотели убить вашего Бога, наставив на него свои "адские палки", но все хорошо мы их задержали! И теперь эти твари связанны!" - это что же получается, это про нас, что ли эта скотина так выражается? Ну, гнида, выживу, лично закопаю!
  " Один из них, пошел на контакт братья! И осознал свою ошибку! Именно он, этот большой брат стоящий рядом со мной!" - продолжил Черный, показывая на парня в тельняшке. - " Он братья, решил перейти в руки наши и принять спасения от нашего любимого, всемогущего Бога. Но он должен доказать! Да, дети мои. Настала пора испытать нашего нового брата!" - квакеры бурно это восприняли, повсюду только и слышались радостные выклики.
  Я посмотрел на остальных, из своего отряда. В сознание пришел только Денис.
  У него всю лицо было в синяках и ссадинах, верхняя губа лопнула, на кулаках была кровь. Мне было интересно, что произошло, но ответить Денис не мог. У него в орту был кляп. Все святые, что же здесь происходит.
  Бог квакеров снова заговорил: " Новый брат, ты должен принести нашему Богу великую жертву, отказаться от прежней жизни, ты готов?"
  " Да, я готов" - промямлил детина.
  Ну, точно это Оулсен. По голосу узнал. От кого, но только не от него ожидал я предательства
  " Но не только этого хочет наш Бог, он хочет крови! Ты, готов?" - спросил у Оулсена Черный.
  " да, я готов..." - решительно все-таки Оулсен, пошел на это, хоть и опять себе под нос мямлил.
  "Хорошо! Да! Брат, ты и в правду готов! Принесите ритуальный топор братья!"
  Вот это вот жабьи люди восприняли вообще с восторгом! Вся толпа закинула головы назад, их шейные пузыри раздулись, видимо совсем уже в жаб превратились, квакеры. И зазвучала странное жужжание в воздухе. Похожее на брачные песни жаб по весне. Обычно бывает так, куча жаб собирается где-нибудь в заводи или болоте, и начинают петь. Квакать на все голоса. Вот сейчас было именно такое.
  Откуда-то с зада помоста появился еще один в балахоне. В руках он нес топор, видимо ритуальный. Поднялся этот парень или жабенок, по ступенькам и сует топор в руки Оулсена, а жабья песня все играет и играет.
  " Принеси кровавую жертву! Убей одного из своих товарищей, брат" - заявил черный человек.
  Оулсен задумался на мгновенье, но видимо решил все-таки действовать. Спустился с помоста и направился прямиком к нам связанным. Вот это да! Дрянь, какая, пригрели змею на груди.
  Он шел, медленно считая свой каждый шаг, гладя двумя пальцами лезвие топора. 9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1 и все конец, пришла к нам смерть в лице нашего друга.
  Он возле нас, выбирает.
  " Простите, это ради них, ради жены и детей, за кровавую монету, их бог воскресит моих любимых, если уверую" - сквозь слезы мямлил рыжая детина.
  Своей огромной рукой, он схватил за волосы избитого Дениса и потащил за собой на помост.
  " Ты сделал свой выбор, брат! Убей, неверного! Ты же веришь мне? Убей!" - слышал я слова Черного человека, но только уже не чисто, а каким-то отдельным эхом, гудом в ушах. От злобы и ненависти мне хотелось кричать и рвать все тут в округе.
  Оулсен кинул бедного парня на деревянный пол помоста. Песня квакеров прекратилось, теперь только было слышно от них " Убей! Убей! Убей!"
  Рыжий предатель занес топор над головой. Я больше не мог себя сдерживать и единственное, что я смог сделать, это закричать:
  - "Неееееееееетт!"
  Оулсен остановился. Квакеры все кричали и кричали "Убей! Убей! Убей!"
  " Ты их воскресишь брат, это под силу нашему Богу" - подталкивал человек в черном.
  И Оулсен больше не держал себя. Топор пополз вниз с бешеной силой и скоростью Оулсена.
  Как будто молния ударила в помост или гром ударил. Такой последний был звук. Голова покатилась вниз по помосту. Кровь забрызгала лицо и руки предателя, даже на лицо Черного человека упала, пара капель, осветив на его лице шрам "от уха, до уха", но это даже его обрадовало. Толпа квакеров радостно ликовала. Только теперь я его разглядел его шрам. Мне не было интересно. Я смотрел на голову Дениса. В его глаза.
  В них был такой яркий, жизненный блеск. Он застыл в его глазах. Бедный парень погиб ни за что. Напрасно.
  А глаза так и горели жизнью, только вот какой?
  У меня не было больше сил, и я заплакал. Я отомщу за Дениса!
  
  Было холодно, вокруг только не ощутимый глазами холод, пробирающий до нутра. Лежал снег, но его нельзя было потрогать, поесть как в детстве, или просто слепить снежок и кинуть в соседа по парте.
  Много снега, кругом как будто пустыня Сахара, но только песка вокруг нигде не увидишь. Снег, снег и еще раз снег. Снег лежал на земле, снег валил клубами с неба, снег на воде и в воде. Кругом один снег. Антарктида? Нет. Что-то другое и зловещее, холодно? Я бы не сказал. На данной территории, обычная погода. Холодно только душе, от своих собственных мыслей.
  Хочется бежать, отсюда. Бежать как можно дальше, чтобы исчезнуть, испариться, уничтожить самого себя.
  И мне только оставалось что бежать, я не мог смотреть на этот ужасный снег. Вперед и только вперед. Ты бежишь и бежишь, еще дальше. На столько, сколько возможно. И вдруг все исчезает в один момент, ничего нет. Воздуха в легких не хватает, я падаю. Хочется отдышаться. Но ничего уже нет, ни снега, ни холода. Есть только ветер, шепчущий тебе на ухо одно единственное, простое слово: "Беги"
  Ну так не хочется. Есть только желание, инстинкт. Просто лечь и спать, спать на холодной земле.
  Все вокруг начинает укачивать, воздух становится таким сладким и дурманящем. Глаза постепенно закрываются, все ниже и ниже.
  Только ветер шепчет: "Беги"
  Пошел дождь. Просто бешеный ливень, как из ведра. Но это был далеко не дождь, не было капель состоящих из воды. Это был не приятный и не бодрящий дождь. Капли обжигали, соприкасаясь с кожей, было очень больно. Желание спать резко исчезло. Конечно, когда на тебя падает сверху кислота, обжигая как самый жаркий огонь, куда тут спать. На коже, не прикрытой одеждой оставались, ожоги. Красные маки разъедали участок кожи вплоть до мяса. Ничего не оставалось, как бежать, бежать, что было сил, из последнего дыхания.
  Бежать, бежать и еще раз бежать. Только бег как символ жизни, мог спасти тебе жизнь. И я бежал. Пока силы совсем не кончились.
  Дышать было нечем, легкие совсем были пустыми, я глотал воздух ртом как рыба ну суше. Но никак не мог надышаться. Казалось, все мои действия лишены смысла.
  Жутко кололо в боку. Из носа пошла кровь. Я чувствовал, как сознание покидает меня, и я скоро упаду и больше не встану. Так и умру здесь. А где, кстати, это здесь? Понятия не имею.
  Из последних сил, каких не было вовсе. Я побрел дальше, задыхаясь на каждому шагу. Дождь кончился. Да и капли последнее время уже не обжигали. Забыл про них или не думал, не знаю. Я шел, уткнувшись лицом вниз. Сколько так шел, не знаю. Я уже ничего не знаю. Я уже ничего не понимал. Да и я не был уверен, что я это я.
   Я продолжал идти. Дышать становилось легче. Силы вновь наполняли мой организм. Где то вдалеке святило солнце, становилось очень жарко, да уж, что за погода здесь такая.
  Казалось, что с каждым шагом, температура повышалась на один градус плюс. Очень жарко. Пот шел ручьем с меня. Пропитывая мою одежду. Пот лил с головы на глаза, склеивая мне веки. Я уже ничего не видел. Жарко, градусов 40 - 46, наверно я умер и попал в ад. А теперь горю за грехи, и за то, что разучился молиться и верить в Бога. С закрытыми глазами я прошагал еще несколько шагов и уткнулся во что-то твердое. О, чудо! Я прозрел.
  Мои глаза открылись. Жарко больше не было. Солнце не светило. Пот не лил с меня, и одежда была сухой.
  Передо мной стоял деревянный указатель, краска на нем давно выцвела, но надпись я различил. "Страна тысячи погод"
  Интересное название, но что бы оно значило?
  Я побрел вперед. Впереди была огромная пустыня, под ногами хрустел песок. Действительно погода здесь менялось ежеминутно и климат тоже.
  По моим подсчетам я шагал уже около часа, по огромной пустыне. Здесь не было никого на сотни километров. Я так думал, до следующего момента. Пока не увидел их.
   Сотни, нет тысячи, а то и миллионы теней, смутно напоминающих человеческие образы, шныряли по пустыне. Вот те да. Заблудшие души, наверно. Повсюду раздавались их голоса. Иностранные, русские и сотни других неизвестных мне языков говорили здесь. Кто-то умолял спасти их, кто-то просил о помощи, одни тени успокаивали других, мол, что все будет хорошо, ты в лучшем месте. А кто-то просто ходил и думал вслух о своей жизни. А сделанном и не сделанном, о мироздании. Рай? Ад? Или совершенно другое место, куда попадали души после смерти. Ни одна религия не говорила нам об этом. Но факт на лицо. Место это есть. Население в виде теней присутствует. Мертвые? Скорее всего, ищущие.
  Я побрел дальше. На одиноком камне посреди пустыни сидела в задумчивой позе, тень. На мой взгляд, она о чем-то думала. Но только вот о чем? Подойдя поближе, мне долго казалось, что тень знакома. Но только вот кто это?
  О, боги. Я вспомнил. Я узнал, и радости моей нет предела. Так долго я тебя не видел, не говорил с тобой. С радостным криком я побежал вперед.
  "Пашка! Это же ты! Пашка! Друг мой, брат. Пашка родной ты мой человек"
  Но фигура похожая на Пашку не реагировала.
  "Ну что ты меня узнал что ли , Пашка друг? Это же я Андрюха. Ну, помнишь, нет?" - как то с обидой произнес я.
  Но от тени не было эмоций.
  " Пашка, ну что ты молчишь, скажи хоть слово? Что с тобой произошло, куда ты пропал?" - все настаивал я.
  Я долго пытался поговорить с Пашкой, причем уверенность, что это он, все больше нарастала.
  Но вдруг он посмотрел на меня. Точно Пашка, да это он. Только вот ни глаз, ни лица не видно, на то она и тень.
  " Спаси ее" - как мертво произнесла тень.
  " Пашка, дружище, я так рад тебя видеть. Кого ее? Ты о чем" - осознав, что Пашка заговорил, спросил я.
  " Спаси ее, девушка в белом платье. Спаси ее, в ней вся суть и судьба. Спаси" - все мертвее процеживал из своих губ слова Пашка.
  " Пашка, но кто она? А ты то, сам мертв? Пашка ну скажи?" - допрашивал я.
  Но лучше я бы не спрашивал. Это его разозлило. Как и остальные тени в прочем. Все население пустыни разом взмыло в воздух. Их лица ну или то, что напоминало лица, превратились в искореженные черепа. Все они летали вокруг меня. И мне кажется в этот момент на всех языках мира, и на древних и на мертвых, я услышал "Сдохни!"
  Тени превратились в зловещие фигуры, пролетающие через меня. Каждая хотела высосать из меня жизнь, убить и превратить в тень. Они все летали и летали. Каждая проходившая через меня тень уносила на выходе частичку моей маленькой души. Было очень больно, как будто хирург делает мне операцию без наркоза.
  " Хватит, прекратите! Отстаньте от меня! Я так больше не могу!" - кричал, обливаясь слезами я.
  Тени исчезли. Осталась только Пашкина.
  " Спаси девушку в белом!" - прошептала она.
  С последней буквой своих слов тень, развив скорость, направилась ко мне в нутро. Пронизавший до боли, все мое туловище и душу.
  Я открыл глаза.
  
  
  Я открыл глаза, вокруг было темно. Только свет из маленького дверного окошка придавал внятные очертания дверного проема. Мне просто снился сон. Обычный сон, угнетающий меня. Сны, правда, такие, что потом думаешь, сон тебе снился или в правду все было.
  Мы находились в камере. Вроде как при очень слабом освещении мне удалось разглядеть, напротив, сидит Крот. Шприца не было не видно.
  У меня опять болела голова. Хотел было пошарить по карманам, сигареты достать и покурить, но понял, что спецовки моей нет, на мне только тельняшка и штаны. Ремень и обувь с курткой бесследно пропали.
  Очень сильно хотелось пить. И единственное, что я смог промолвить, своим засохшим горлом: "Пить....."
  Человек, казавшийся мне Кротом встал. Он подошел к темному углу и поднял какую-то емкость. Ведро, понял я.
  Взяв ведро он подошел ко мне, прислонив краешек ведра к мои губам. В емкости была вода. Как же это хорошо. Не холодная и не теплая, комнатная. Вода разливалась по моему горлу, проникая по каждым отдаленным участкам моего организма. Я пил долго, не мог насытиться. Вода была такой вкусной и приятной. Просто сама жизнь лилась из ведра. Помните как в даосизме, вода бесконечна и бессмертна, так как служит на пользу другим. Напившись вдоволь я попытался привстать, но сил не было, я упал. Смог только опереться об стенку и сесть.
  В голове было только две мысли, почему Оулсен убил Дениса и где Шприц. Первым делом я решил уточнить Крот ли напротив меня.
  " Крот это ты?" - брякнул я.
  "Да, товарищ капитан, это я" - ответил мне парень оказавшиеся к моему удовольствию Кротом.
  " Откуда вода? Где мы, где Шприц, что с телом Дениса?" - последовал от меня ряд вопросов Кроту.
  " Не знаю, с чего начать, с хорошего или плохого. Ну, наверно как вы поняли мы в камере" - начал, было, Крот
  " Сколько, кстати, я был без сознания?" - перебил невежественно я.
  " Не знаю. Часы у меня отняли, при аресте. Вы пролежали по моим подсчетам часов десять. Ну, или около того. И так мы в камере, под арестом у сектантов. Воды принесли они, между прочим, и еду. Хотите есть?"- спросил при своем рассказе Крот.
  " Не стоит. Докладывай дальше." - желал я узнать что произошло, пока я был без сознания.
  " Ну, так вот. Сектанты оказались во многом гуманистами, и любителями всего, что создал их бог. Вот и принесли еду с водой. Шприца забрал сразу как нас суда поместили Человек в черном со своей охраной. Куда повели его я не знаю. А , да. Мы под землей. Оказывается у них тут целый город, сеть землянок. Тут теперь живут. Ну а вот про Дениса, чертовщина ей богу. Вы когда вырубились, такое началось, что не приведи Господь. Голову Дениса забрал, главный их в черном, и насадил на копье, сказав так будет с каждым врагом их веры, а вот с телом Дениса вообще жесть. Тело его кинули в толпу квакеров, ну а там......вообще они его сожрали. Разорвали на части. Повсюду кровь, кишки. Ужас, фу" - отчитался Крот
  " Да уж. Вот как они с Денисом. Ну, Гады" - мне не дали довести свою речь до конца. Дверь открылась.
  В нее вошли один квакер в белом балахоне и один с автоматом в зеленом, лица его не было видно. На нем была черная не проницаемая маска. Вот как значит, у них и деление на должности есть. В белом наверняка монах или как там его, а вот в зеленом охрана. Но кто тогда в черном?
  " Братья, меня зовут жабах Михаил. Я один из служителей нашему Великому Богу. Мы приносим вам глубочайшее сожаления по поводу гибели вашего товарища. Но такова цена за жизнь вас и принятия веры бывшем Оулсеном, ныне учеником жабахов Кузьмой" - начал умеренно и не спеша говорить квакер в белом.
  " Великий и мудрый правитель города квакеров, властелин наших сердец, умов и равноподобный Великому Богу, решил. Вы должны жить и принять веру в Великого Бога, как ваши собраться. Вам на то он дает думать три дня, а пока до утра вы будете сидеть в камере. Завтра утром мы за вами придем. И вы сможете спокойно находиться и жить три дня, напоминаю, Квакенбурге. Если же вы отвергнете предложения Великого и мудрого правителя, ваши души и тела пойдут на благое дело" - закончил говорить посланник.
  " Интересно, на какое же?" - огрызнулся Крот.
  " Вы станете дарами нашему Великому Богу. Всего доброго, братья! Ква" - вырвалось напоследок у квакера.
  Посланники ушли, закрыв за собой дверь. Оставив нас с мыслей о неминуемой смерти.
  
  
  " Капитан, вы слышали это. Принять их веру? Да, что мы жабы болотные, молиться, кому не стоило. Я не хочу умирать, я такой молодой, хм....хм....хм" - заплакал Крот.
  " И что значит "как ваши собраться"?" - я задумался.
  Крот находился в истерики. Он долго плакал. Но меня это не могло отвлечь. Меня волновало другое. Неужели Шприц, тоже предал нас и переметнулся?
  Дверь открылась. На пороге стоял веселый, ни как обычно, а прям радостный жизни Шприц.
  
  Таким Шприца я еще никогда не видел, а столько вот лет вместе с ним, бок обок, а он такой. Что это значит, ни мне, ни Кроту понятно не было. Угашенный что ли? Опять наверно свою фляжку выглушил до дна, вот и ухмыляется. А может, и нет, шут его знает.
  " Ну, как вы тут нормально? Да, вот и славно. Я вообще в порядке, давно так хорошо себя не чувствовал. Просто заряд бодрости какой-то. Вообще хорошо. Ну, что вы загрустили?" - радостно тараторил Шприц
  " Ты, где был, Артем? Куда тебя водил этот парень в черном?" - командным голосом как следователь я вел дознание.
  " Вы не поверите! Я был в самом удивительном месте на земле, в нашем мире которого больше нет. Я был в нирване, нет, я был в раю. Человеком в черном вылечил мою депрессию, он прогнал мою агонию. Андрей Федорович, ты помнишь Ленку? Да наверняка, ты ее помнишь" - вот это начал диалог Шприц.
  " Да, я ее помню. Хорошая была девушка, как там говорилось в прошлой жизни, царствие ей свое" - не с грустью я выдавил слова.
  " Понимаешь, Андрей Федорович, когда она.....погибла. Я винил только себя. За то, что я тогда струсил, спрятался в кустах как последний трус, плакал, трешься в истерике, а ведь мог спасти ее, остановить кровь из ее ран. Оказать первую медицинскую помощь, открыть огонь по тому медведю. Я спрятался. Она......погибла. Просто Андрей, прости, что уж так вот просто к тебе обращаюсь, не первый год знаемся, любил я ее и до сих пор люблю" - признался нам вдруг Шприц.
  " А тут этот в черном, ты вспомни Андрей, сколько я пил, ды я постоянно пью. Все боль свою глушил, думал и пил, а теперь даже и не хочется. Вылечил он меня. Дал мне, что я хотел. Он и всем даст, правда Бог их велик и могуч. Вы только не подумаете ничего такого, но стар я стал. Сколько мне? Сорок, сорок пять, пятьдесят лет, видите даже не помню, сколько мне лет. Наши даже до таких лет не доживают. Я все по запреткам, мутанты и прочая дрянь кругом. Устал я не могу больше, хватит. Довольно! Я с квакерами решил остаться, здесь жить буду, хорошо мне с ними. Счастлив я!" - закончил свою внушительную речь Шприц.
  Крот как будто совсем озверел, быстро поднявшись с пола нашей камеры, он схватил Шприца за грудки.
  " Ты что падаль, совсем свихнулся от бражки своей! Твари они, не человеки, не человеки они, пойми ты это. Они Дениса убили! А ты тварь на их сторону, как крыса с тонущего корабля! Убью гад!" - Крот, закончив говорить, отпустил Шприца и замахнулся на него кулаком.
  Время как будто остановилось. Летящий кулак Крота, замер. Мне бы команду отдать, как командиру отряда, а я не могу и слова сказать. Мол, отставить самосуд, а язык и не вертится. Мне бы драку прекратить еще в корне, в зародыше. Но не могу. Может быть, я тогда возненавидел Шприца за его предательство. И на подсознательном уровне, желал сам ударить Артема.
  Тем временем Крот, ударил по лицу Шприца. Разбив ему губы, очень сильно, кровь стекала по подбородку Шприца, капая ему на тельняшку. Удар, еще удар, Крот совсем взбесился, он бил с огромной силой Артема. Пока тот не упал на пол.
  У Шприца все лицо было в крови, очки разбиты. Тельняшка вся в каплях крови. Он лежал на полу и к моему удивлению смеялся, смеялся как меленький ребенок. Он не ответил ни разу на удары Крота, просто стоял и получал по лицу кулаками напарника.
  " Отставить! Вы, что совсем все с ума походили, один убил товарища, второй морду разбил третьему, а тот смеется! Что здесь происходит?" - наконец-то я очнулся и включил командира.
  " А ну, рядовой Крот, быстро отойдите в угол камеры, старший сержант Сидоров, встать!" - начал командовать я
  Крот послушно отошел в угол, а Шприц так и не встал. Только лежал и смеялся. Что же такое с ним?
  " Вы все грешны и абсолютно не правы, скоро настанет второй конец света, но только не уничтожение, а спасения наступит тогда. Придут другие более совершенные, новые совсем новые люди. Они научат нас, как восстановить мир, возродить цивилизации! Тогда наступит спасение. Я больше не старший сержант Сидоров, я больше не врач отряда "Неунываки" по кличке Шприц, я больше не человек по имени Артем. Я абсолютное никто, я существующее ничто. Я часть вселенной как братья и сестры Великого Бога. Я принял веру Великого Бога, и отдался в правление черного человека, теперь я не один. И я счастлив. Мы не рабы Великого, как в старом мире, мы его братья и сестры, мы одно целое, он наш учитель, но не хозяин. Он учит любить всех и вся в округе, я вас люблю, поэтому не ответил на удары Кроту. Я прозрел и получил совершенство" - захлебываясь кровью вперемешку с выбитыми зубами заявил Шприц
  " Да ты просто тварь предал нас и Дениса, ты не чем не лучше Оулсена" - кричал из дальнего угла Крот
  " Все, прекратите вы оба. Если Шприц, или кто он теперь там, решил так, пусть будет так. Надеюсь ему не нужно в знак признания и посвящения приносить жертву кровью. Завтра утром мы выйдем и осмотрим подземный город, у нас три дня до новой жизни или три дня до кончины. Шприц, ты наш друг, мы принимаем твой выбор. И так слушайте мой приказ, ложиться всем спать, до утра, чтобы я вас не слышал и не видел, все понятно?" - командным тоном я приказал на правах командира.
  Всем было все понятно. И мы легли спать. Даже Шприц послушался или кто он теперь там.
  Спать приходилось на полу, ни каких кроватей, конечно, не было, куча соломы накиданной на пол. Но выбора нет, мы легли спать.
  Я долго не мог уснуть, Крот давно храпел, во сне бормоча всякие слова, не понятные моему слуху.
  Шприц давно храпел, валяясь рядом на соломе с Кротом. Конфликт конфликтом, но сон примиряет всех. В глазах медленно темнело и в скорее я уснул.
  
  Наутро я проснулся раньше всех, в камере уже была еда и ведро питьевой воды. Посреди камеры стоял маленький столик, которого вчера не было. На нем три тарелки с мясом. Ммм.....с мясом жаб конечно, вкусное оно, хоть и отвращение какое-то теперь к нему. Был и вкусный свежевыпеченный хлеб, который могли печь только квакеры. Нет, пекли его все, но у них он был особенным. Были и какие-то овощи, к мясу. Даже пару сигарет положили рядом с тарелкой.
  Курить хотелось очень, я не курил с того момента как сломалась машина, интересно как там Сашка.
  Благо спички к сигаретам прилагались. Первым делом я, конечно же закурил, взяв одну сигаретку. Сладко так стало на губах, и в легких приятно начал клубиться дым. Смаковав сигарету, я думал обо всем происходящем с нами. Принимать веру в жабьего бога не очень-то хотелось, да и умирать тоже. Что делать, понятия не имею. Была одна идея, но как ее реализовать, я не знал. Нужно было бежать, но как. Я знал только два ориентира, опушку, на которой казнили Дениса, и наша подземная тюрьма. Есть три дня, чтобы выяснить и составить план побега. Всего три дня. Может и справимся.
  Вскоре проснулись Крот и Шприц. Затянувшись, последний раз, я принялся, есть теплое, вкусное, жареное мясо. Вприкуску с хлебом. Было вкусно, тем более, что я давно не ел. Как и ребята.
  Дверь распахнулась, на пороге стоял тот самый жабах Михаил с тем же охранником. А может и не с тем, они все же в масках, кто их разберет.
  " Братья, приятно почивать, мир вам и Великого Бога в счастье. Властелин хочет, чтобы вы соответствовали правилам гостей, и передает вам эти одеяния в качестве подарков. В течение трех дней вы находитесь в городе как почтенные гости, ходите, где хотите, изучайте нашу веру. А вот и сами подарки переодевайтесь и пойдем на экскурсию" - протягивая нам три балахона коричневого цвета закончил жабах Михаил.
  Нас долго вели по туннелям. Все больше я думал, глядя на эти туннели, что их вырыли огромные кроты. На самом деле не удивительно. Может и такие твари есть в нашем мире. Шириной подземные проходы были около трех метров, в высоту около пяти, можно смело приезжать сюда на танках и все тут к их жабьей бабушке разнести, если в живых останемся.
  На каждой стороне туннеля были массивные двери, даже пару раз перепадали и стальные. Может здесь до катастрофы был бункер, а может, какое бомбоубежище?
  Долго мы шли по переплетениям, артерий жабьей жизни под землей. Самым удивительным было электрическое освещение туннеля. Но откуда у жаб, тем более под землей электричество? Каждый метр с потолка свисала лампочка, освещая свой участок светом. Прямо как раньше, когда в каждой комнате был свет, горели несколько лампочек, работал телевизор, гудел морозной накипью холодильник. Электричество, вот что делало людей людьми.
  Наша кампания в лице Шприца, Крота, двух охранников в закрытых масках, парня считавшего себя священником культа и меня. Шла шаг в шаг. Михаил о чем-то всю дорогу бубнил, я не слушал. Старался пропускать мимо ушей, думал о всякой всячине. Большей степенью о побеге, возвращении в лагерь, мобилизации "Неунывак" и уничтожения всего в округе.
  В конце туннеля, там, в дали, виднелся свет. Какой-то особенный, живой, не электрический. Подойдя наконец-то до финишной черты, я поразился. То, что я видел, было действительно странно.
  Огромная пещера, как сердце собирающие в себе все артерии, пещера собрала в себе множество входов и выходов.
  Пещера была просто огромной, нет, она была как Марианская впадина, но только под землей. Но откуда, же шел этот живой, приятный свет?
  Подняв голову вверх, где то там, на высоте 20-ти этажного дома, я увидел дыру в земле. Именно она пускала под землю дивный свет и свежий воздух.
  Но чудесам не было предела. В этой пещере раскинулся город. Множество домов в пять этажей, в каждом из окон горел свет, в каждом окне кого-то ждали домой, в каждой квартире кому то готовили ужин. Посередине находился девятиэтажный дом. Вокруг находилось множество охранников в балахонах и масках. Наверно, там сидит "человек в черном".
  Возле домов гигантов, для нашего времени такое встретить, что в средневековье Христа, находились маленькие домики, раскинутые как грибы после дождя на полянке.
  Повсюду бегали ребятишки, играли, кричали, дрались, как настоящие дети, как до катастрофы. Но только вот это поколение детей уже было как вылитые жабы. Просто жабочеловеки, или жабы, передвигающиеся на двух ногах. Но откуда их столько? Год, два назад квакеров было всего человек сорок, а теперь их за сотню. Может больше. При желании могли все в округе захватить и управлять, вот и были бы люди рабами жаб мутантов, так и погибло бы человечество. И никакие "Неунываки" не помогли бы. Одни мы за порядком следим, больше никого нет. А тут целая армия с офигенным оружием.
  По периметру находилось девять сторожевых башен, защита на должном уровне для сложившийся ситуации, кто мы в течение трех дней, гости дружелюбно принятые хозяином или заключенные в тюрьме?
   Увидел я так же вдалеке закоулков города квакеров три торчащие выше домов трубы, с разных сторон. Из них валил белый как при производстве на заводе дым. Может правда заводы, я тогда точно от удивления помру.
  Целая цивилизация выросла под ногами за пару лет, а мы и не знали. Тут мир развивается по новой, но как, как все это произошло так быстро.
  " Извините.....эм...Михаил. Если позволите? А что это за трубы, из которых валит дым?" - не выдержал я и спросил у нашего экскурсовода.
  " Это три великих завода дарующих жизни обители, построенными первыми пророками из рода своего. Благодаря равноподобному Великому богу, мы ушли под землю, где нашли все то, что нужно для жизни. Великую линию жизни, реку с чистой пресноводной водой, растения которые пошли в еду, и прибавляют энергию. Чистый и полезный воздух, в конце концов, мы смогли подняться по эволюционной лестнице за одно поколение. Не все, конечно, приняли великую форму Бога, но большинство. А новые поколения, родившиеся в инкубаторе, и есть великий пик эволюции Божьей формы." - закончил жабах.
  " Простите, а что эти заводы производят?" - продолжал расспрашивать я.
  "Тот, что дальше всех, это гидроэлектростанция, как завещали первые из своего рода, второй закон Великого Бога гласит: Слава Науке! Мы высокообразованная раса, стремимся развиваться. Второй завод, производит продукты питания. Три цеха, одни собирают, вторые очищают и перерабатывают, третьи запечатывают и относят по девяти районам города на прилавки. Хочу сказать, сразу. Товарно-денежных отношений у нас нет, каждый получает еду и одежду просто так, по нужде своей! Ибо, как гласит третий закон: мы все равны и созданы по подобию Божьему. Последний завод так же делится на три цеха, одни занимаются полностью мясом, вторые одеждой, третьи предметами быта." - оживленно рассказывал Михаил о жизни в городе.
  " А вот раньше, там наверху, вы производили сигареты. Нет ли сейчас у вас немного, уж очень курить хочется?" - решил перевести тему, пока я изучал город, и обдумывал побег.
  Крот все прогулку молчал, опустив глаза вниз, загрустил совсем. Наверно, понял. Шансов на побег нет.
  Шприца вообще было не понять. Вчера если вчера было, так радовался пребыванию здесь, а сейчас уныл, молчал, так себе шел вслед за нами.
  "Сигареты и алкоголь являются грехами по Великому богу. Именно отказом от всего наша раса смогла стать развитой и сильной как сейчас, мы виток творения Великого Бога, в нас спасение планеты и цивилизации. Как завещали первые из своего рода, дав нам первый закон: Эволюция путь к Богу, деградация путь к самоуничтожению. Властелин приказал гостям ни в чем не отказывать, я думаю я смогу вам помочь с сигаретами." - закончил свою пламенную реплику Михаил.
  Второй час мы сидели в подобии жабьей столовой. Совсем как в прошлом, далеком и безоблачном. Не плохой антураж, мне здесь нравилось, несколько столиков для посетителей и кухня, отгороженная стойка, за которой стоял повар. Огромный жабочеловек с большим кухонным тесаком в руках, такой парень может привидеться только в кошмарном сне. Но здесь кормили славно. Запах вкусной еды спокойная обстановка заставляют ненароком забыть о том что ты пленник и через два дня умрешь, а твое бездыханное тело сожрут те квакеры у которых за место горла жабьи мешки.
  За нашим столиком сидели я, Крот, Шприц и наш чудной проводник Миша, не хотелось мне его Михаилом звать. Охрана та, что в масках осталась ждать у выхода.
  На стол нам поставили огромную, нет просто гигантскую сковороду с мясом, от него так пахло, так пахло, ммм....что слюнки не заставили себя ждать. Принесли каждому и по какой-то похлебке, от которой весело струился вверх горячий пар. Горячее, как давно мой желудок не встречался с ним. Поставили, какие-то салаты и каждому по кружке, какого-то пойла, может чай это был, а может и нет.
  Михаил присоединился вместе с нами к удивительному обеду.
  Честно говоря я уплетал за обе щеки, а вот Шприц не притронулся, в отличие от Крота и Михаила.
  "Михаил, а вот вы скажите, что за еду нам принесли, такая вкусная?" - неожиданно для всех проснулся Крот.
  " В сковороде просто жареное мясо, вам как почетных гостям сделали двойную порцию, салат из овощей, выращенных в наших теплицах на пятом туннеле, ну и конечно наш особый напиток, чай, к вашему удивлению который мы производим сами" - рассказал нам о еде Михаил.Все было потрясающе вкусно, давно я так не ел. Теперь меня ничего не отвлекало, я мог спокойно поговорить с проводником. Попытаться хоть что узнать наводящими вопросами. Но, тяга закурить преобладала.
  " Миша, ты мне обещал достать сигареты как почетному гостю, не забыл?" - как странно было обращаться к этой твари или наивысшему пику развития жизни на земле, простым русским именем Михаил.
  " Прощу прощения, все будет сделано" - легким движением руки или что там у него, Миша подманил охранника. Видимо все было запланировано.
  Охранник подошел, к нашему столу и сунул мне пачку сигарет, полную, не распечатанную. Пачка выглядела как настоящая. Зеленого цвета, с надписью "Ква", на логотипе Жаба в цилиндре. Вот правда где цивилизация возрождается.
  Я достал одну спросив у нашей хоть и не дружной кампании, не против ли они, что я закурю. После утвердительных покачиваний, я взял сигарету в зубы. Только было хотел поискать спички по карманам или зажигалку, тот охранник подбежал ко мне. Ну, думаю крышка. Проверка была. Сейчас расстреливать начнут, а он мне зажигалку подносит подкурить. Во дела. Наверно три дня и, правда, трогать не будут.
  Затянулся и диву дался, табак. Да такой хороший. Я его лет двадцать не курил, а тут табак. Хорошо, и так меня все это расслабило и чай их и сигареты, стресс улетучился.
  " Ну, Миша, рассказывай. Все нам поподробнее о вашей жизни, заинтересовывай нас" - начался мой допрос.
  " Равный Богу приказал отвечать на все ваши вопросы, только вас Андрей Федорович приказано, по случаю отправить к самому Великому" - вот это и ответ на все мои вопросы.
  В голове сразу родилась идея, когда поведут в обитель, видимо та девятиэтажка, раздобыть хоть какое-то оружие, взять Черного человека в плен, и спокойно сбежать отсюда ко всем чертям. Только вот вопрос где потом Крота и Шприца искать.
  " И так мысль следующая, Михаил. Я пойду к Великому. Но мне нужно чтобы уважаемые товарищи Крот и Шприц ждали меня рядом с обителью, я так понимаю это девятиэтажный дом в центре города?" - распорядился я.
  " Для ваших друзей, предназначено другое мероприятие. Они не посмотрели еще город" - отрезал Миша
  " Хорошо, дайте нам пять минут поговорить наедине" - остаться втроем отдать приказы и все решение.
  " Я согласен вам две минуты" - согласился жабах.
  Михаил и охрана вышли из столовой. В помещении остались только мы втроем и повар занятый своими делами по кухне.
  " И так план такой. Я иду к Черному. Когда зайду внутрь раздобуду оружие, беру в плен Черного. Приказы вам. Михаила оглушить первым и с собой его, охранников убрать, переодеться в их костюм, забрать оружие. Ждать моего выхода." - вот и весь план.
  " Не пойдет. У нас ничего не получиться. Есть два дня в запасе, сегодня осматриваемся и завтра, третий день бежим. Мое мнение такое." - выразился Шприц, а я думал он против нас.
  " Послушайте меня, я наблюдал все дорогу пока мы шли, осматривался. Слишком много туннелей, куда идти пока не ясно. Нужен тот туннель, из которого идет чистый воздух или ветер, я не знаю. Но именно он ведет наружу. Вот мой план, ждать" - Денису стоило доверять, как-никак по разведки мастер.
  " Ребят, хоть пускай это и опрометчиво с моей стороны, но надо действовать. Выхода нет. И времени тоже, поэтому как командир приказываю выполнять порученное, следовать приказу пока не поступит вводных" - пускай мы умрем, но попробуем.
   " Ничего у вас не выйдет" - послышался откуда то неизвестный доселе голос.
  " Кто это сказал?" - спросил у пустоты я.
  " Это сказал я. Повар этого заведения. Петр если интересно, но можете называть, как и все Вилкой" - вот те на первый жабочеловек после Михаила заговоривший с нами.
   Повар Петр, странный на вид. Два метра ростом, на мой взгляд, сильный, не толстый, просто здоровый, выглядел, конечно, как здоровая жаба передвигаешься на двух ногах и говоривший как человек, но что-то его отличало от остальных.
  Первый жабочеловек, у которого я увидел растительность на морде. У него были усы и татуировки в виде медведя давящего череп человека лапой на левой руке или как назвать, на конечности, вторая на правой руке виде двух скрещенных топоров.
  " Вас, парни всего трое, а у них только охранников с SIG-516 около двухсот, да плюс не большая армия в районе пятьсот голов укутанная в титановых доспехах с ног до головы. Да и точный, безопасный туннель никто не знает из окружающих" - вот это признания от повара.
  " Откуда ты, вы все это знаете?" - спросил я.
  " Тут ребята черти что творится, не замечали ли вы, что кроме нас, ну то есть жаб, нет никого, куда подевались, к примеру, квакеры с зеленой кожей, квакеры с жабьими мешками. Вот и никто не знает где они. Они исчезли, а нас объявили верховной расой. Короче вам без оружия и без подмоги крышка" - подвел нашим планам итог повар Петр.
  Долгое молчание, тишина, бьющая по ушам. Сказать было нечего. Только принять решение и все, больше ничего не требовалось. Повар Петр, повар Петр, зачем же ты влез, разрушив почти идеальный план нашего спасения. Осталось секунд тридцать, за нами вернется в столовую охрана и жабах Михаил. Либо слушаем Петю, который неловко замолчал, либо сам с коллективом своей некогда сильной, почти самой лучшей бригадой по зачистке запреток, принимаем решение.
  " Ребят, послушайте. За вами сейчас придут, поэтому послушайте меня. Я местный и у меня преимущество перед вами. Я знаю больше вас и о структуре города и о расположении некоторых туннелей" - не успев, повар закончит свою никуда не торопящеюся речь, прервал его я.
  " Постой Петь, кто ты такой, чтобы мешать подготовке нашего плана и делать какие-то выводы, ты просто повар" - согласен, критично, нагло ну а что?
  " Я друг мой, раньше возглавлял спецотряд в тридцать голов. Нашей задачей была доставка рабов и карательные операции. Согласен не правильно. Раз в месяц мы выбиралась на поверхность, и нападали на села, стоянки и прочие места жительства. В людских селах забирали молодых крепких парней для работы и строительства, а остальных облагали налогом. Ловили мутантов, и прочую тварь. Все они нужны были для работы. А теперь подумай кто я? Чтобы называть меня просто поваром" - вот это поворот сюжета, Петя, а ты не прост.
  Мы все удивленно кивнули, вот как даже рабство процветает, а так и не скажешь, вот тебе и идеальное утопическое общество. Тфу...нелюди.
  " А теперь...я изложу свой план. А вы хотите, следуйте ему, хотите, нет. И так, сейчас сюда зайдет два охранника и жабах. Я самый сильный и крепкий среди вас. Поэтому возьму одного из охранников, их можно в живых не оставлять, ничего еще таких взамен им двоим десятерых вырастят. Вы двое ( показывая пальцем на Крота и Шприца), возьмете второго. По телу даже не бейте им, им это без разницы. У них под балахонами титановая броня, бейте в шею, там пусто. Вы капитан берете жабаха, но только живым, пригодится. Дальше ваши парни оденутся в одежду охраны, и поведем вас на волю" - в принципе Петр изложил не плохой план.
  " Идет, мне все нравится. Но дальше я сам приму решения" - опять во мне командир заговорил.
  Не успев закончить или начать, мой разговор прервали. Двери столовой растворились, зашли только уже не двое, а трое охранников и жабах Михаил. Третий охранник в титановой броне, ну зачем он? Весь план рухнул.
  " Андрей Федорович, прошу прощения, но время вышло. Я и мой охранник проводим вас до резиденции Великого. А ваши ребята могут погулять по городу, но в сопровождении охраны. Я думаю пора идти" - Михаил, Михаил, что же мне с тобой делать?
  Быстрее принять решение, я же командир от меня все зависит. Ну же голова работай, прими решения. А решение было следующее.
  В долю секунды я схватил нож, лежащий на столе рядом с моей правой рукой. В два шага я подскочил к жабаху и схватил его за шиворот балахона. Захват получился, произвел впечатление на Михаила, да и на окружающих. Я держал одной рукой Михаила под горлом, а второй приставил к нему нож. Все, он мой пленник.
  " Прикажи охране сдать оружие! Ну, быстро! У тебя нет выбора, падла лягушачья!" - нервы сдавали капитально, тут висела на волоске не только моя жизнь, но и ребят. SIG-516, со скорострельностью 750-900 выстрелов в минуту, три охранника в титановой броне. Если верить Петру жабам все равно друг на друга, могут вырастить сколь угодно других. Поэтому нас могут в любую секунду превратить в решето вместе с пленником.
  " Андрей Федорович не глупите, вам некуда бежать. Успокойтесь, я вас умоляю" - что-то не очень на жабаха мое действие произвело впечатление.
   " Быстрей!" - я надавил ему ножом по горлу, его сосуды на шее треснули, пустив каплю крови.
  " Опустите оружие, не испытывайте нервы Андрея Федоровича" - произнес на чистом русском языке жабах Михаил охране.
  Три охранника опустили свои новенькие SIG - 516 на пол. Моих ребят долго просить не надо, Крот и Шприц схватили автоматы, передернув затвор, видя их в состояния боевой готовности. К моему удивлению повар Петр сделал тоже самое.
  " Что стоите? Стреляйте в охранников!" - скомандовал моим парням Петр.
  Долго никто не думал, по столовой разнеслась громом очередь трех автоматов. Все трое стреляли, как учил повар в шеи охраны, благо мои бойцы натасканы по стрельбе, регулярно на стрельбы ходим, как говорится белке в глаз, с сотни метров попасть могут. Петр тоже не подвел, стреляет отменно.
  Охрана полегла на не мытый пол столовой, пули перебили все шейные артерии, выпустив все кровь все еще их теплых тел.
  " Шприц, Крот снимайте с них балахоны и броню, да и переодевайтесь. Только быстрее. Ну же. Только кровь хоть сотрите" - я взял все в свои руки.
  " Зачем вы так Андрей Федорович, вы же благородный человек! Троих убить, ммм, не хорошо это. Великий Бог не рад убийствам" - Я прервал Михаила, не дав ему договорить.
  " Заткнись ты уже, Миша. Эти смерти вам за Дениса, за его смерть. Он же еще молодым был, не опытным, а вы ему голову с плеч. Ну а теперь, Мишка, отдохни" - сильным ударом своей руки, по шеи жабаха я его отрубил.
  Уже минут десять жабах Михаил не приходил в себя. Я стал беспокоиться, что не рассчитал силу и совсем его угомонил, оставив его в вечном состоянии сна. Мои сомнения прекратились, когда Миша начал что-то там сопеть во сне, ну живой и то хорошо. Помните, как раньше языка брали, тут с жабахом событие равносильное.
  Крот и Шприц переоделись, но на охранников жаб не сильно, то они походили, титановые доспехи им были, честно говоря, маловаты, думали балахоны, все изменят, но нет, как говорится греха не скрыть.
   Балахоны в области шеи сильно потрепались, были отверстия от пуль, да и кровью залиты насквозь. Найти новые не представляло возможности. Время все неизбежно кончалось.
  После некоторых приготовлений с тряпкой и каким-то чистящим средством, балахоны пришли в более или менее божеский вид. Первая часть плана была выполнена великолепно, хотя с некоторыми трудностями. Нужно следовать второй части плана, но есть одна проблема второй части не было.
  " Ну, что делаем дальше капитан?" - заинтересовано спросил Петр.
  " Ммм, я думаю первым делом нужно спрятать тела, а дальше .....может ты, Петр подскажешь?" - я лавировал, как мог, я не знаю, что делать дальше.
  " Хорошо. Так и думал. За трупы не беспокойтесь, с ними ничего не будет, я закрою столовую и суда никто не войдет. Я знаю, что делать дальше, но есть одно условие" - да, Петр совсем не промах. А я то думал он по доброте душевной помогает, а он из-за выгоды. Все жабы твари, никому верить нельзя.
  "Во-первых, действуем по моему плану пока не выйдем на поверхность, отсюда у меня первое условие, на поверхность мы бежим вместе. Во-вторых, когда выберемся вы командир, Андрей Федорович, если не ошибаюсь, примите меня в отряд, на этом все" - предъявил свои условия повар Петр.
  "Петь, дай мне подумать буквально пару минут" - передо мной стояла дилемма.
  Я отошел в дальний угол столовой, облокотившись на стену, я достал сигарету и закурил. В принципе каждое существо в праве на свободу и Петр пусть он не человек, он ходячая жаба, которая мыслит и говорит, в конце концов, существует, наделен разумом, он достоин свободы и полностью имеет право жить там, где ему годно. Но что скажет командование, когда я приведу в отряд мутанта? Я не знаю.
  Было только одно верное решение. Во-первых, на побег с нами, мы выполним условие Петра, на то, что до выхода на поверхность он главный я в принципе, скрипя зубами, соглашусь. Ну а с принятием в отряд пока совру, выбора нет.
  " Петр, я хоть и недолго думал, но выбора нет. Я согласен. Излагай свой план, будем действовать по нему" - ох и нелегко мне это далось.
  " И так, план таков. Ждем пока жабах очнется, и выдвигаемся прямиком до резиденции как вы говорите Человека в черном, мы то его зовем по-другому, но в основном Варгасом. Не суть. Если вас там ждут, Андрей Федорович, лучше пойти, чтобы не вызвать подозрений. Но знайте, лучше, когда к нему придете не делайте ничего лишнего, вся обитель кишит охраной. Да и чуть не забыл, у него в кабинете есть особая охрана. Давно в краях первых квакеров обитали огромные мутированные медведи, наверно знаете, вот таких у Варгаса четыре. Их ничего не берет, пули и гранаты все для них одно, ничего. Командир, просто поговорите с ним и выходите. Мы вас подождем на улице, ну а там наш любезный друг, спящий на полу, нас приведет к нужному туннелю" - изложил план повар.
  " Ну что же разумно. Добро, как этот вон проснется, выдвигаемся" - подвел итог я.
  Нужно ждать пока жабах Михаил проснется, а когда это будет? В то время пока он спал, я разрешил отдохнуть Шприцу и Кроту. Петр пошел на кухню собирать необходимые ему вещи в дорогу. Ну а я тем временем развалился на полу в углу, закурив, предался размышлениям.
   За столько лет работы никогда такой впросак не попадал, да чтобы еще двоих бойцов потерять. Что сейчас интересно с Оулсеном? Жив ли бедолага. Всем досталось, особенно Шприцу мне так кажется, за весь день ни слова не проронил, какой-то загруженный, поник совсем. Может предчувствие, какое у него, может, поляжем все мы тут, как знать, как знать.
   Крот тоже что-то не весил, да и как тут веселится им бы отдохнуть хорошо. Эх, поесть бы сейчас, махнуть грамм сто пятьдесят и в баньку парится, вот тогда бы всем полегчало. А после спать, спать.
  От таких мыслей меня самого потянуло в сон, я и не заметил, как задремал.
  
  Мне снова снился тот сон. Маленький домик, туман, сдавливающая тишина, от которой лопаются перепонки. И она, та самая, как в прошлый раз. Девушка в белом платье. Такая чистая и девственная, ну прям как с картинки. Миленькое личико, в которое влюбляешься с первого раза. И опять все рушится в доли секунд.
  Появляется он, человек в черном. Убивающий ее своими огромными клыками, разрывающий ее на части, кровавый туман. Ужас.
  Я проснулся с криком. Снова болела моя голова. Ох уж эти кошмары в могилу раньше времени меня сведут. Да кто же ты такая девушка в белом платье?
  Я закурил, выпустив дым из легких, согревший мою душу из нутрии, я огляделся. Крот и Шприц спали, Петра видно не было, а что же жабах Михаил? А да вон он на полу все так же спит. Сильно я его приложил наверно.
  " Прошел час, Андрей Федорович. Ждать больше нельзя, пора приводить пленника в чувство. Да и бойцов своих поднимайте" - проговорил сидевший напротив меня Петр.
  Как же я его не заметил раньше. Он был готов. На нем был одет коричневый кожаный плащ да полу, под ним блестела на лампочном свете титановая броня. Интересно откуда она у него, может со службы осталась.
  За спиной военный рюкзак, припасов в дорогу собрал наверно. А в руках у него было нечто удивительное. На первый взгляд мне показалось, что это снайперская винтовка L96, но откуда?
  " Петь, ты что снайпер?" - единственный вопрос сумел задать я своим сухим голосом.
  " Да, бывало раньше. Я много чего с собой прихватил в дорогу, гранат там всяких, патронов, пару пистолетов, да и так по мелочи" - отчитался повар.
  Я утвердительно покачал головой. Может не плохо он бы в отряде смотрелся?
  " Шприц, Крот подъем!" - отдал приказ я.
  Ребята потихоньку начали собираться. Потирая глаза и вытягивая руки в стороны, начали приходить в рабочее состояние после сна.
  " Шприц разбуди-ка жабаха, хватит ему спать. Нам пора заканчивать наши дела" - все еще командовал я.
  " Будет сделано" - как грустно и обиженно промямлил Шприц.
  Медленными, сонными шагами Шприц побрел в сторону нашего пленника в лице жабаха Михаила, пребывающего на данный момент бесчувственном состоянии.
  Наклонившись над жабахом, Шприц долго молчал, а когда повернулся, на его лице был какой-то скрытый ужас или боязнь этого было не понять.
  " Андрей, прости за фамильярность, но мне кажется, нет, я, конечно, не специализируюсь на физиологии жаб, но сточки зрения физиологии человеческой, Михаил наш типичный труп" - поставил диагноз отрядный врач Шприц.
  " Это он его завалил! Андрей, это он! Кому еще?! Все жабы твари, они свое гнут! Я сейчас убью эту скотину! Это ты урод, нам путь к свободе ПРЕГРАДИЛ, НЕНАВИЖУ МРАЗЬ!" - показывая пальцем на повара Петра орал истеричным голосом Шприц, взводя в боевое состояние SIG-516.
  Шприц нацелился на Петра, ситуация накалялась. Нужно что-то предпринять. Ну что?
  " Шприц, тфу ты, старший сержант Сидоров, а ну отставить действовать без соответствующего приказа" - я снова включил командира и начал отдавать приказы.
  Но было поздно, чего не ожидал так того что произошло дальше. Быстрыми движениями повар Петр преодолел расстояние до Шприца. Замахнувшись правой рукой или что там у него, он нанес Шприцу удар в челюсть, заставив нашего врача пошатнуться, а левой рукой добивающим движением в глаз совсем заставил сержанта упасть.
  Ситуация совсем не подчинялась мне, никогда еще я так не переживал, как командиру минус, в отряде нет дисциплины, но времени об этом думать не было. Теперь уже Крот взвел свой SIG-516 и нацелил на жабьего повара.
  " Никому не двигаться. Да вы что озверели, выживем, всех под трибунал старейшин отправлю! Крот опусти оружие, это приказ! Шприц ты как там?" - я пытался, но мне так казалось взять все в свои руки.
  " Нормально я" - как то по-детски и обижено ответил Шприц. А синева под глазом у него уже светила ярче любой лампочки жабьего подземелья. А Петр силен.
  "Петр, как кандидат на члена в отряд, объясните свое поведение" - добивался правоты я.
  " Если на меня взводят курок и смотрят в прицел, я должен нанести атаку первым. Нас так учили. Мастерство не пропьешь" - строго по-армейски ответил Петр.
  " Это ты убил жабаха?" - задал вопрос я.
  "Нет" - все так же с выдержкой отвечал повар.
  И я ему поверил. Почему то мне хотелось верить этому парню, пусть он и не человек. Я ему доверял, мне хотелось ему доверять.
  " Я услышал твой ответ, я тебе верю. Шприц, Крот отставить действовать без приказов" - мое внеплановое командование прервали.
  " Ей, там, в столовой есть кто-нибудь? Это дежурная охрана по седьмому району, откройте!" - раздался голос за дверью входа в столовую.
  На мгновение мы замолчали и переглянулись друг друга. Молчание нарушил Петр.
  " Допрыгались! Видимо кто из прохожих услышал стрельбу и сообщил дежурным. Накрывать нас решили. Всем молчать, я открою им дверь и буду разъясняться, без сигнала стрельбу не открывать. Может, обойдется" - командовал повар. Мы все утвердительно кивнули.
  Петр подошел к двери и открыл ее. В столовую вошли пять охранников. Все также в броне и балахонах. Мы не двигались. Пять на четыре, могли бы рискнуть и перестрелять их к лягушачьей бабушке. Но кто знает?
  " Нам сообщили о стрельбе в помещении! Потрудитесь объяснить, что здесь происходит?" - проговорил один из охранников. Видимо капитан или главный дежурный. К моему удивлению все пятеро были абсолютно как один. Одинакового роста, телосложения и вообще движений их частей тела. Как будто пятеро братьев близнецов.
  " Видите ли, жабах вон тот на полу, привел ко мне вот этого человека ( Петр показал на меня) и объявил, что это важнейший гость нашего Великого Бога и Равноподобного ему. Он же достал от куда-то бутылку алкоголя. Вон тот охранник, жабах и этот человек распили ее. Ну а дальше началась драка, жабах и человек пытались успокоить охранника, ну а там" - вообще плохим был Петя дипломатом и переговоры не строились, язык заплетался, и показания не получались.
  " Вы мне пытаетесь доказать, что охранник пил? Не может быть. Ну, пусть даже и так, а откуда еще два трупа расстрелянных вон там в углу? Да и почему они голые?" - видимо главный охранник все понял.
  "Эх, не хотелось мне этого. Решаем вопрос как прежде, ребят" - промолвил Петр. Повар поступил также что в том случае с Шприцом. Быстрым движением рук, а именно выписав боксерскую двоечку в область шеи охранника, Петр срубил с ног дежурного. Быстрым движением повар перепрыгнул за опрокинутый стол.
  Началась стрельба, при равном количестве противоборствующих сил. Четыре на четыре. Без дела мы тоже не стояли, опрокинув ближайшие столы, мы за них укрылись. Охранники стреляли не прекращая. Как будто их оружие было их частью. Я был без оружия.
  Как будто прочитав мои мысли, Петр перебросил мне через наши укрытия пистолет. Что за марка я не понял. Просто стрелял. Пули летели от одного конца столовой до другого.
  Стрельба, стрельба, стрельба, а толку не было. Броня мать ее эти. Решающие действие снова было за Петром, как и прежде. Из кармана он достал гранату, лимоночка родная, сорвав чеку, повар кинул ее в толпу охранников. Взрыв произошел секунды через четыре. Бах. О радиусе поражения говорить не буду, но использование ее в помещении десять на десять не рекомендуется.
   Хорошо, что мы увидели бросок Петра, и успели лечь на пол и закрыть голову. Столы столами, но деревянные. Около трехсот осколков от Ф-1, как вы думаете, что от них осталось? Подобие решета. Но вроде целы.
   Четырех охранников раскидало в стороны. Но через пару секунд, может пять, а может и десять. Я не понял. В ушах звенело, гудело, кололо, да и почти ничего не видел, только силуэты. Но разглядеть, что оглушенные охранники начали потихоньку вставать я заметил.
  Повсюду стоял туман или взорвавшийся порох, видимость слабая, охранники открыли пальбу. Стреляли куда угодно.
  Опять Петр все решил. Достав нож, повар быстро начал двигаться, от одного охранника к другому. Крот и Шприц, встав, не заставили себя ждать, началась ответная стрельба. Видимо я был контужен, встать я не смог. Просто наблюдал из остатков укрытия.
  Петр добрался в долю секунды до первой жертвы, засадив в шею охраннику нож на всю длину лезвия. Брызнула жабья кровь.
  Еще движение и нет второго, третьего. Меня это поражало, такого от него я не ожидал. Машина для убийств - повар Петр. Стрелять последний охранник не прекращал, и вот последний выстрел.
  Единственное что я услышал, чей-то болезненный и одновременно дикий возглас или крик.
   Последние что я увидел как плащ повара в тумане, взмахнул возле последнего охранника, удар ножа, брызнула кровь фонтаном из артерии, охранник мертв. Я вырубился.
  
  Меня привел в чувство Шприц. Дико болела голова, видимо правда легкая контузия от взрыва гранаты.
  " Все кончилось? А кто кричал?" - мои единственные слова после славного боя.
  " Крота ранил последний охранник, попал ему в бедро. Ничего жить будет, первую оказал ему. В лазарет конечно хорошо бы, но передвигаться только с помощью будет" - доложился врач. Я взглянул на него, помятый, слабый, почему то Шприца были перевязаны правая рука и лоб. Раны под бинтами кровоточили.
  " Что с тобой?" - ослаблено, спросил я у Шприца.
  " Осколки от гранаты" - не многословно ответил Артем.
  К нам подошел заляпанный кровью повар Петр. В его плаще было несколько отверстий от пуль. Он курил сигарету, зажав ее своими жабьими зубами. Струился дым.
  " Пора уходить. Собирайтесь, пока их еще больше не набежало" - командовал Петр.
  Мы вышли из не много разрушенной столовой, где когда-то обедали рабочие с заводов, просто сидели веселые кампании жаб переростков, мутантов, празднующих что-нибудь этакое, типа день Великого Бога, где сейчас царил хаос и беспорядок.
  Улица вокруг была пуста, ни одного прохожего. В некоторых домах тускло горел свет и тишина. Было пусто не только на улице, но и у меня на душе.
  По моему мнению, от нашего, когда то сильного отряда осталось процентов двадцать.
  Унылый, молчаливый Шприц обессиленный ранениями в руку и лоб, еле передвигался, да и вдобавок помогал передвигаться Кроту. Соорудить ему какой-то костыль не было возможности только дружественная помощь Шприца взявшего его под руки.
  Ранение в бедро, не пошло на пользу Кроту. Да, а кому бы оно пошло? Он потерял много крови, лицо его было бледное как поганка, губы синие, а сам он дрожал от малейшего дуновения ветра.
  Единственным кто оставался полон сил это наш новый друг повар Петр. Его невозмутимость казалась мне наглой. После стольких убийств он даже не дрогнул, может он и был создан для убийств?
  Что касается меня, старость взяла свое, и контузия ей в этом подыграла. В глазах все еще стояла некая муть и тусклость. Голова ужасно болела, а тело как будто миллионы иголок пронзали каждую секунду. По крайней мере, я все еще передвигался на своих ногах и был рад. Мы живы, мы выстояли в этой схватке и не погибли. Я был рад этому.
  Но сколько нас ждет впереди таких не больших столкновений.
  Мы шли и шли, такое ощущение, что целая вечность прошла, а мы не сдвинулись с места при этом, не проронив ни слова.
  " Куда нам дальше?" - нарушил молчание я, задав вопрос Петру.
  " Мы в седьмом районе, а нам в девятый в цитадель. Я не знаю, что будет дальше и выживем ли мы, но знаю лишь одно, я счастлив, что встретил вас и иду с вами. Я ждал так долго этого сладкого момента, с тех пор......простите, не могу сказать с каких, тяжело вспоминать" - дал на мой вопрос ответ Петр.
  " А что за деление такое на районы? И что за девятиэтажка и почему она у вас одна такая?" - через силу спросил Крот, теряя полжизни на каждом слове.
  " Всего в городе девять районов, в честь первых девяти пророков. По древнему писанию именно они построили город и дали жизнь нам высшей расе, дав возможность первым квакерам стать на истинный путь и родить нас. Вот и девять районов от этого, но кто они мы не знаем. Знаем только девятого, он же и последний, это Варгас. Девятиэтажка это важный пункт города, само сердце нашей жизни, административный центр" - продолжая идти, отвечал повар.
  " А что в ней такого, Петр?" - стало интересно мне.
  " Ну как что? На первом этаже располагается штаб охраны, на втором армии и карательных отрядов даже у меня там, когда то был кабинет, третий этаж заняли жабахи с их молитвами и культом, там сидит совет мудрейших под руководством Бена Болото, он, что у людей, когда то был Папа Римский.
  Конечно их официальное предназначение служение культу, что они и делают, но не гласное внутренний шпионаж и разведка, доносят на всех тайному комитету. На четвертом сидят ученые, изобретающие все вокруг, пятый для тех, кто занимается развитием медицины и образования у жаб, шестой для руководителей электростанции, седьмой для руководителей заводов, ну а дальше самое интересное. Восьмой этаж та самая тайная полиция с личной охраной Варгаса, но не те медведи, про которых я говорил, а сотня жаб. Ну и девятый личные апартаменты Великого" - закончив свой монолог, Петр громко засмеялся.
  Мы продолжали идти. Через дома, улицы, прилавки и магазины. Несколько раз нам встретились прохожие угрюмо посмотревшие на нас. По пути Петр сказал, что нужно дойти до площади, а там последний рывок. КПП в девятый район, где нам будет нелегко. Всю дорогу до площади мы молчали.
  Минут через пятнадцать нам вдалеке показалась статуя метров пять, возвышающаяся вверх, она играла на солнце золотым блеском. Золотая или нет, я не мог знать, была она еще далеко для полного понимания.
  " Что это за статуя там вдалеке, Петр?" - спросил я .
  " Это статуя возведена в честь Варгаса. Он изображен с мечом в руках, а под ногами у него раздавленный дракон, в знак того что все зло мешающие нам жить будет уничтожено" - ответил повар.
  Крот и Шприц молчали, сил видимо не было, чтобы вести разговоры. Один медленно, но видимо, верно, умирал, а второй пытался отвезти его к жизни.
  Чем ближе мы подходили к площади, я слышал удивительную музыку, с каждым тактом заставляющую биться мое сердце чаще. Она гипнотизировала меня, мой разум, мою голову и душу, как флейта кобру. Мне хотелось идти вслед за музыкой и отдаться ей в ее властные руки. Я так и сделал, к счастью музыка играла не далеко от площади.
  Я увидел деревянный помост, как тогда на поляне, он был окружен охраной в балахонах. На нем была она. Бог ты мой! Мо кошмарный сон становился явью.
  Как будто райские врата открылись из них на грешную землю, прилетел ангел, ради одного меня, чтобы сыграть мне одному, и никому больше эту чудную мелодию.
  Девушка в белом платье, воздушном и нежном как небесные облака. Играла на скрипке, если это была скрипка, но помнится мне, именно такими были скрипки, что в руках держала она.
  Среднего роста, с очаровательной женственной, но еще девичьей фигурой, черные как смоль волосы, играющие на свету не понятной, но одновременно заманчивой синевой. Прекрасные голубые глаза, всматривались вдаль. Она была как с картинки. Я позабыл про все на свете, это была девушка из моих снов.
  Мне хотелось только одного, обладать ею, быть с нею, и неважно кем она будет мне, дочерью, буду заботиться как отец, сестрой, буду заботиться как брат, подругой, как друг, любовницей, так буду любить ее как никто на свете. Лишь бы быть с ней рядом, держать ее за руку и никогда не отпускать.
  Я размечтался как полный дурак и думал только о ней, о ней единственной на всей планете. А жар моим мечтам поддавали мелодии, кружившиеся вокруг меня, возникающие из скрипки, на которой играли нежные руки богини.
  Я и не заметил, как у меня за спиной стояли мои товарищи, Петр положил мне руку на плечо и попытался увезти за собой.
  " Что командир, засмотрелся или заслушался? Зря ты это" - что-то шептал мне на ухо повар.
  Я не отвечал, а знал свое. Смотрел и слушал.
  "Может хоть, спросишь, кто это?" - приставал ко мне Петр.
  " Угу" - сумел выдавить из себя я.
  " Это дочка Варгаса. Не смотри на нее, все равно сгинешь. Ее считают богиней, как саму луну, что светит нам по ночам из той щели наверху. Ей поклоняются, ее любят, одно слова и толпа, которую ты не заметил вокруг помоста, разорвет тебя на клочки" - видимо давал мне совет мутант.
  После слов о том, что это дочка Черного человека у меня в груди все оборвалось, как, будто сердце лопнуло как стеклянная ваза на несколько сот осколков.
  Но почему я вижу ее во снах? И почему Варгас ее убивает в моем сне, может она мое предназначение, но в чем его суть. Я не знаю, я запутался, а мелодия все дурманила и дурманила.
  " И так, планы меняются господа. Я знаю только одно, я в этом уверен. Мое предназначение эта девушка на помосте, она мне нужна, я чувствую, что и я ей нужен, пока не знаю зачем. Мы не покинем подземного города, пока не заберем ее с собой, это приказ" - скомандовал я, подведя итог нашим сегодняшним скитаниям.
  
  Девушка в белом платье закончила свой сольный концерт на скрипке для своих верных затуманенных сознаниям фанатов. Низко поклонившись, она подала скрипку своему очередному телохранителю, а сколько их было за последние пятнадцать лет, которые она помнит?
  Почти каждый год ее отец Варгас менял их, а то и каждый месяц. Кого-то убили враги придуманные отцом, иных убили восставшие квакеры, а кого то и сам Варгас.
  Последним был Барсик, Варгас специально создал и вырастил его в своей генетической лаборатории. Эту расу он назвал хаджиты, в честь чего-то, что было раньше, в прошлом. Коты-гуманоиды, ну не коты, а кот, или как заведено в этом городе человекокот. Он был единственным в своем роде, дальше эксперимент не получил развития.
   Он таскался повсюду за девушкой в белом, три года он служил верой и правдой, пушистый рыцарь, как она называла его, моя леди называл он ее.
  Барсик был быстрым, ловким, сильным, все те качества, которые были у обычной кошки, развиты у него больше чем нужно.
  Но потом случилась беда. Котик пропал, убили, а может, съели? Она этого не знала.
  А теперь вот этот огромный полузомби в качестве телохранителя. Почти два метра, лицо с вечно тупым выражением, да еще эти ужасно рыжие волосы.
  Девушка подала своему новому герою тоненькую и нежную, как хрусталь из облаков ручку, чтобы спуститься со своей импровизируемой сцены. Концерт был окончен, музыка была единственным развлечением для нее. Она брала в руки скрипку, а как будто рождалась снова. Она играла, а как будто издавала первый младенческий крик. Она водила смычком по струнам, а как будто открывала глаза впервые. Кто-то когда-то сказал одну замечательную фразу: " если я мыслю, значит, я существую - или как то так". Но для нее мыслить, значит иметь возможность исполнять музыку.
  Сегодня она играла " К Элизе" Бетховена. Как она любила эту мелодию, сумасшедшую и красивую. Все благодарю отцу, именно он раздобыл где-то скрипку своей маленькой Аэрель и ноты классических произведений, в этом ужасном мире. Варгас хотел, чтобы у нее было все самое лучшее.
  " Ну, истукан, как там тебя? Оулсен! Совсем не обучен этикету? Эх ты рыцарь, руку подай даме" - обращалась к своему новому рыцарю скрипачка.
  Рыжий детина, молча, повернулся к своей хозяйке и подал ей руку.
  " Нет, ни так! Ты должен стать на одно колено и опустить глаза вниз" - учила своего раба хозяйка, в конце своих слов ударив рыцаря по голове.
  Здоровяк покорно стал на одно колено, опустил глаза вниз, подал руку своей хозяйке, чтобы та спокойно сошла со сцены.
   Подобрав подол своего роскошного белого платья, вложив свою маленькую ручку в огромную ладонь Оулсена, Аэрель спокойно и одновременно благородно спустилась вниз.
  " Вот теперь ты молодец! Хорошо поддаешься дрессировке, хотя хаджита не заменишь. Нужно тебя отблагодарить благородный рыцарь, пожалуй, пошлю в твою голову еще несколько радостных иллюзий о твоей семье" - подняв правую руку, девушка в белом платье положила ее на лоб все еще стоящего на одном колене Оулсена.
  Ее пальцы крепко сжались вокруг лба детины, как будто пытались продавить черепную коробку и добраться до головного мозга. Именно она этого и хотела, но только не физически, а телепатически.
  Ее глаза закрылись, образовав темноту. Она пыталась представить маленький деревенский дом, огромного рыжего Оулсена с топором в руках, рубящего дерево. Вокруг бегают ребятишки, а на пороге домика стоит его красавица жена, зовущая семью к столу.
  Картинка росла там, где пару секунд назад было темно. Мысленно Аэрель передавала картинку в разум рыцаря раба, шаг за шагом, а потом как всегда переключала где-то в его голове рычажок, заставляющий еще пару дней видеть только то, что хочет хозяйка.
   Медленно на тупом лице Оулсена поплыла радостная улыбка, подняв кончики его губ вверх. Он снова был счастлив, а она печальна.
  Свой талант она называла радужными наркотиками. Аэрель могла заставить видеть окружающих от своих прикосновений все что угодно. От самых радостных до самых печальных событий. Заставлять плакать и смеяться, грустить и улыбаться. Видеть прошлое, будущее, читать мысли и затуманивать разум, она все это могла, но ей этого не нужно.
  Она хотела, как у Оулсена, все то, что минуту назад она передала ему. Семью, детей, увидеть маму, но хоть раз в жизни, хоть мельком. По ее красивому, девичьему лицу потекли слезы. Ее голубые глаза как небесные озера разлились.
  Слезы медленно текли по щекам. На площади почти никого не было, по крайней мере, верные фанаты разошлись, и они не могли видеть слез. Для полноты момента не хватала дождя, чтобы грустно было не только ей, а всем. Но здесь никогда не шел дождь. Увидеть бы солнце, чтобы развеселиться, чтобы ожить и радоваться, но здесь никогда не было солнца, а те лучи долетающие через щель верху, не были уже такими яркими и теплыми. Она плакала.
  Она могла бы сделать, благодаря своему таланту так чтобы все плакали вокруг, но не стала. Она ненавидела все вокруг, этот город, этих чертовых жаб, и своего отца создателя их, их отца.
  " Госпожа, вы плачете? Чем он обидел свою хозяйку, он мог бы вам помочь?" - приторможено промямлил псевдорыцарь.
  " Разве я разрешала ко мне обращаться, урод? Запомни ты, будешь обращаться ко мне, когда я разрешу" - вытирая слезы своей ладонью, Аэрель выругалась на раба.
  Рыцарь Оулсен покорно кивнул своей рыжей головой, опустив глаза вниз, пытаясь, лишний раз, не смотреть на свою хозяйку, тем самым не гневить ее.
  " Пошли лучше домой. Мне хочется запереться в своей комнате и поплакать" - кивая в сторону девятого района, звала домой в цитадель своего послушника.
  Девушка в белом повернула голову в сторону, одним взглядом она увидела трех людей и жабу.
  " Люди? Здесь? Но откуда?" - подумала Аэрель.
  Кампания и так была странной, нахождением в ней людей, но она выглядела как-то по-дурацки. Люди были помяты, перебинтованы окровавленными тряпками, двое вели друг друга под руки, а жаба держала третьего своей лапой за плечо и пыталась что-то втолковать человеку.
  И тут у Аэрель снова началось то, чего она боялась. Видения, странные видения, которые она не могла контролировать и не могла их понимать.
  Рассудок покрывала белая пелена, глаза снова покрывались темнотой. Голубая радужка глаз постепенно превращалась в черную. Она теряла сознание, перемещаясь плавно в видение. Она упала.
  Рыжий Оулсен подхватил ее за талию. Огромные руки сжимали хрупкую девушку, держа ее над землей.
  Рыцарь развернулся и побрел в сторону девятого района. Его хозяйке требовался покой. И он это знал.
  
  Она видела все от третьего лица, но ее никто не замечал, она привыкла к этому. Она находилась как будто внутри книги или фильма. Просто часть окружающего интерьера.
  Вокруг было темно, она привыкла и к этому. Аэрель знала, что все скоро начнется. Видения поплывут перед глазами.
  Она видела туман, такой густой, что через него ничего, даже огромного слона можно было бы не разглядеть.
  Она шла дальше, ее взору поддался впереди не большой домик, такой маленький и красивый какой она недавно отправила в мозг Оулсена. К нему приближался какой-то человек, среднего роста. Лица его не было видно, только темные очертания черт.
  Он стремился к дому, как будто жил в нем раньше. Вокруг было очень тихо, тишина давила на уши. Казалось еще чуть-чуть и из ушей пойдет кровь.
  На пороге дома появилась, девушка в белом платье, она кого-то напоминала Аэрель, только вот кого? Девушка не понимала.
  А тот человек с непонятным лицом пытался и пытался приблизиться к девушке на пороге. Но у него этого не выходило.
  Аэрель наблюдала за происходящим из недалеко располагающихся кустов.
  Все попытки мужчины были четны. Сколь он не пытался у него ничего не получалось. Чем ближе он подходил, тем дальше девушка и домик удалялись.
  В одночасье все рухнуло, небо, как и все окружающие вокруг стало кроваво-красным. Сзади домика появилась огромная черная фигура, ну, по крайней мере, выше домика и его крыши. Фактически его лица не было, видно, только изуродованная ужасным шрамом половина. Аэрель знала этого человека, только не могла вспомнить кто это.
  Черная фигура схватила девушку, стоящую на пороге, и одним движением своих мощных черных лап разорвала ее на части. Из частей тела хлынула кровь, как будто прорвалась мировая водоносная труба. Начиная кровью затапливать все вокруг.
  Человек, который прежде направлялся к дому, не мог сделать ничего, он только хотел спасти девушку, только хотел. Ему оставалась орать, дико, дико орать как умирающему.
  Крик все нарастал, с каждым новым витком надрывающихся голосовых связок. Он был таким громким и надрывным как будто наяву, а не в видение.
  Аэрель очнулась, видение кончилось. Она вышла из состояния сна, потому кричала она, ее крик, казавшийся ей видением разбудил ее.
  Она протерла глаза, вокруг было слабо видно, освещение было приглушенно. В углу сидел на стуле раб рыцарь. Аэрель поняла, что она в своей комнате. Видение кончилось, но что оно значит?
  
  Аэрель сидела на кровати в своей комнате, обхватив руками колени. Ей было грустно и тоскливо, а сил не хватало на то что бы даже пошевелиться. Приход видений, не контролируемый и спонтанный. На него уходит слишком много сил, физических и духовных. Конечно не пожеланию Аэрель.
  В такие одинокие моменты ей всегда хотелось плакать, да и слезы сами наворачивались на ярко голубых глазах, отдающих яркостью и спокойствием лазурита. С ними девушка тоже не могла справиться и контролю они не поддавались.
  Вытерев слезы рукой, она окинула взглядом комнату. Отец всегда хотел, чтобы у его маленькой девочки было все самое лучшее, в том числе и комната. Он доставал ей все, что она захочет.
  Скрипка и куча тетрадок с нотами, для того чтобы принцесса развивалась и прививала себе самостоятельно эстетические чувства. Книги, кучи книг, каждый месяц отец приносил их ей, чтобы она читала, занималась самообразованием. Романы, повести, рассказы, ужасы, драмы, приключения и прочее количество разных книг в ее комнате. Обычно отец сам приносил книги, через раз передавал с охраной, а со временем книги приносили только жабы, отец забегал только поздороваться на пару минут. Они виделись очень редко, но зато он, ни в чем не отказывал Аэрель.
  Однажды она захотела иметь лук или арбалет, что угодно, что сможет достать Отец. Он даже выполнил и это, притащив через пару дней дочери отличный почти новый охотничий лук и полный колчан стрел, только бы Аэрель была рада.
  Повсюду были книги, они стояли на полках, лежали на полу среди гор одежды и прочего хлама, и просто валялись раскрытыми на полу, никому не нужными, девушка давно их прочитала до корки, затерев страницы до дыр. Особенно ей нравились романы о рыцарях и прекрасных дамах.
  На дверной ручке висел лук и колчан, покрывшийся не большой прослойкой пыли. Она так давно не стреляла из него. Да и не приходилось, кто ее тронет в городе, построенном ее отцом, равноподобным Великому Богу.
  В углу на стуле сопел тупоголовый телохранитель раб, он ей совсем не нравился, никакой рыцарской грации в нем она не видела. Ну, какой же он рыцарь? Здоровенный, размером с плотинный шкаф, огромные ручища, в такие даже меч не поместится, если только двадцать мечей, думала Аэрель про своего нового телохранителя. Нет, это не рыцарь, таким мог быть только деревенский простак. Благородные сэры другие, они рождены от древней крови, как ее пропавший хаджит Барсик.
  Толи дело ее пушистый рыцарь, изящный, смелый, ласковый, а как владел своим мечом. Барсик был единственным охранником, который пользовался мечом, а не огнестрельным оружием. Как же это отец допустил? Опять задумалась Аэрель. А как стихи читал негодник. Девушка его любила, просто обожала, только не знала, как она его любила, как брата, друга или что-то большое. Любовь такое же странное и невозмутимое до мути понятие для Аэрель как неверие в Великого Бога для окружающих. Она просто не понимала любви и не знала, что с ней делать.
  Она сидела уже час, не двигаясь на кровати, придаваясь своим возможно глупым детским мечтам и фантазиям, а ей ведь шел двадцатый год. Перед глазами снова плыли образы того парня чьего лица она не могла разобрать в видении. Почему то он был нужен ей, но зачем, она не понимала. Она вообще никогда не могла разобрать и трактовать свои видения. Только отцу это удавалось изредка.
   Она могла просидеть бы всю ночь и все будущее утро, если бы не Оулсен обратившийся к ней.
  " Хозяйка грустить? Это он обидел ее?" - промямлил громила.
  Аэрель долго не отвечала, находясь в одном положении, держа руками колени и свесив на них голову. Через мгновения до нее дошло к ней обратились. Подняв голову, она посмотрела заплаканными глазами на рыцаря.
  " Нет.....ты не виноват. Со мной бывает такое часто, все в порядке" - ответила девушка рабу, даже не выругав его за то, что тот к ней обратился без разрешения.
  Оулсен посмотрел пустым взглядом на девушку, он почти ничего не понимал, он только знал одно, служить и охранять девушку. Единственное чем он ответил своей хозяйке на ее отрицание, так это многозначительным угу.
  " А не пойти ли нам немного пострелять? Можешь не отвечать, выйди я переоденусь, и пойдем, поохотимся в туннели на крыс" - приказала охраннику хозяйка.
  Известное дело, туннельные крысы в пору ядерных обстоятельств вымахали размером чуть больше собак. Поэтому для хрупкой девушки это предприятие было рискованно. Хорошо хоть отец не знал.
  Телохранитель встал со стула и побрел прочь из комнаты в ожидании выхода хозяйки. Опустив голову вниз, Оулсен стал разглядывать испачканные грязью и каплями крови ботинки и штаны. Перед ним встала картина, он с топором в руках, помост, вокруг много народу, она замахивается и отрубает голову какому-то парню. Он не понимал что это за картинка, махнув головой, она исчезла. За то появилась другая, от которой он заулыбался. Семья, дети, дом и раб счастлив.
  Аэрель скинула с себя свое белое роскошное платье, обнажив молодую, нежную, немного бледную от нехватки солнца кожу своей роскошной девичьей спины. На ней остались только кружевные белые трусики, специально сделанные для нее в местном производстве.
  Наклонившись до пола, девушка начала шарить руками, в куче одежды лежавшей на полу. Ее бедра, кровь с молоком, которым позавидовала бы фотомодель прошлого, весело качались в тусклом свете комнаты.
  Ее руки продолжали искать, и вот они закончили свой квест. В своих изящных ладонях Аэрель держала приталенные штаны на тип военной формы, которые за миг очутились на ее ногах. Ну а дальше по плану, майка без рукавов, обтягивающая и подчеркивающая красоту форм девушки. Сверху куртка, на плечо лук и колчан со стрелами, ну и конечно охотничьи сапоги, и любимый нож, с длинной лезвия тридцать сантиметров. Она была готова потренироваться в меткости или поохотиться, а потом продать тушки крыс или их шкуры торговцам в бедных районах, но лучше выменять на что-нибудь интересное.
  
  Через несколько минут Аэрель спустилась на первый этаж к Оулсену, полная эмоций и радости. Махнув рукой своему охраннику, она вышла из здания.
  За девятиэтажкой находился давно заброшенный туннель, кишащий огромными крысами. Раздолье для занятий стрельбой из лука, да и просто для приключений. По длине это был самый длинный туннель, и никто в городе не знал, куда он ведет и сколько времени потребуется для выхода из него. У администрации не доходили руки, чтобы позаботиться о его закрытии.
  Идти было не далеко. Поэтому раб и хозяйка быстро добрались до намеченной цели. Теперь только охота и ничего больше.
  Аэрель любила охотиться одна, в полной тишине и темноте, надеясь только на свои чувства, она даже свои способности не применяла.
  " Оулсен оставайся здесь и следи за входом в туннель. Если кто-то вздумает пойти за нами, убей его, а труп спрячь куда подальше. Понял?" - спросила у охранника девушка.
  Ответа не последовало, только молчаливый кивок головы вниз. Оулсен развернулся лицом к выходу, взведя свой SIG-516 в готовность, охранник занял боевую позицию, полный решимости. Хозяйка побрела вперед по натоптанной тропинке.
  Пройдя некоторое расстояние и убедившись, что стало совсем темно, девушка достала лук и одну стрелу. Теперь оставалось только ждать и слушать, пока зрение не адоптируется к темноте. Закрыв глаза, Аэрель принялась считать про себя. Один, два, три, четыре, она отсчитывала нужное время, нужное для адаптации глаз. Пять, шесть, семь, восемь, она начала забывать про все только крысы и только их передвижения в темноте. Девять, десять, охотница открыла глаза, готово. Теперь можно передвигаться вперед.
  Крысы не заставили себя ждать, не далеко от себя, девушка услышала передвижение, крысьи лапы быстро передвигались, где то левее ее. Аэрель натянула тетиву, быстрым движением повернувшись в нужную сторону, она отпустила ее.
  Стрела с железным наконечником пронеслась словно ветер, рассекая темноту и воздух. Полет и попадание. Где-то послышался больной крысиный визг, наверно последний. Аэрель попала, с надеждой, что убила достойный образец с чистой шкуркой. Ей не нужны были деньги от продажи, просто хотелось самоудовлетворения.
  Через сорок пять минут из колчана девушки исчезло ровно шесть стрел, а это значит шесть убитых крысиных тушек и шесть возможно хороших шкур.
  " Оулсен! Оулсен, дуй сюда и включи фонарик! Нужна твоя помощь!" - закричала в глубину туннеля Аэрель.
  Ей казалось, что ее рыцарь не услышал криков, она хотела было уже кричать снова, чтобы позвать истукана, но увидела приближающийся свет фонаря. Это был рыцарь раб.
  При свете фонарика и помощи громилы, девушка начала собирать убитых ее крыс. Конечно же, она показывала, а Оулсен тащил их в одну кучу. Через пару минут образовалась кучка из шести тушек. Вокруг нее стояли раб и хозяйка.
  " Ну, так посмотрим, что я там подстрелила" - промычала себе под нос девушка.
  Аэрель осматривала крысу за крысой, проверяя их шкуры и мысленно прикидывая их вес.
  " И так что мы имеем, одну старую, она никуда не годится, шерсть дряхлая и плешивая, мясо даже собакам не пойдет. У этих двух лапы синие, в глазах гной, значит больные. И того три нормальных, нужно их ошкурить побыстрее" - закончив свое выступление одного актера, девушка достала нож из сапога.
  Аэрель орудовала ножом как заправский мясник. Отрезав головы крыс, они ей были не нужны, она принялась шкурить туши. Сделав надрезы шкуры на всех четырех лапах, предварительно отрубив лишнее, девушка принялась тащить мех с того места где когда-то была голова вниз.
  За полчаса тушки были ошкурены, а мясо сложено в мешок, который Оулсен взвалил себе на плечо.
  " Ну что пошли в первый, а если там не возьмут во второй район, продадим там мясо. Ну а шкуры тогда уж в пятом, думаю, возьмут" - потерев заляпанные крысиной кровью ладони, девушка двинулась в путь.
  Оулсен с мешком на плече двинулся вслед за хозяйкой, добродушно кивая сказанному, хотя он ничего не понимал, просто инстинктивно плелся за Аэрель.
  Подходя к выходу, до которого осталось пару метров, девушка все еще сфокусировавшиеся на охоте, услышала голоса и шаги, ей стало интересно, кто бы это мог быть в заброшенном туннеле.
   " Оулсен, давай за тот камень и чтобы тихо, понял?" - шепотом скомандовала охотница своему помощнику. Спрятавшись за каменную глыбу, они стали ждать не прошеных гостей.
  По туннелю шли четыре охранника в балахонах, двое светили, фонарями освещая путь, остальные же вели конвоира. Обычного растрепанного жабочеловека. Выглядел он старовато, как будто до визита смерти оставалось ему несколько мгновений. Одет в спецовку, комбинезон и куртка. Судя по всему, работает на заводе, подумала про себя Аэрель.
  " Работник гидроэлектростанции Антон, выпуск инкубатора номер семьсот двенадцать, вы обвиняетесь в подстрекании окружающих к мятежу, к свержению власти равноподобного Великому Богу, саботажу и срыву производства станции. Приговором Великого Отца Варгаса, вы признаны виновным и проговорены к расстрелу" - зачитал приговор один из охранников державших фонарь.
  " Но я не виноват, я не делал ничего такого! Прошу вас отпустите, у меня же дети" - мямлила жаба, захлебываясь в слезах.
  " К стене этого!" - скомандовал все тот же охранник.
  Двое с автоматами взяли работягу под руки, и повели его к стенке туннеля. Развернув его спиной к командующему.
  " Взвести затвор! Приготовится" - отдавал приказы командующий.
  Аэрель не могла смотреть на то, как убивают разумных существ, пусть даже если это жаба, ненавидимая ей. Тем более охранники должны соблюдать порядок и защищать жабочеловеков. Девушка решила действовать. В ее колчане осталось три стрелы, она быстрым движением достала одну, хорошо прицелившись, обычно на это уходило секунды две, она натянула тетиву.
  Стрела просвистела со скоростью звука мимо охраны, и попала прямо в лоб командующего, убив того моментально пустив по его жабьей морде струю крови.
  Вторая стрела все также быстро вылетела из пальцев Аэрель, и пронзила горло одного из расстрельного караула, последним, что он успел сделать, так это выпустить последний воздух из легких.
  Третья стрела, повторив участь своей предыдущей родственницы, также пронзила горло последнего караульного, повалив его на смерть.
  Аэрель уже хотела скомандовать Оулсену, чтобы тот убрал последнего охранника в балахоне, но его не надо было даже уговаривать. Громила уже бежал вслед за убегающим караульным, в два шага он догнал его, схватив огромной ладонью за голову.
  Как будто на рыцаря напала ярость. Оулсен припер охранника лицом к стене туннеля. А дальше было нечто. Раб яростно бил лицом жабу о каменную стену. С такой силой, что в разные стороны летели кусочки мозга, черепа, капли крови и соединительных тканей. Он бил до таких пор, пока голова жабы полностью не сточилась о стену и в ладони рыжей громилы ничего не осталось. Безголовое тело валялось у ног рыцаря.
  Бой был окончен, ни прекрасная дама, ни огромный рыцарь не пострадали.
  " Ты чего так разошелся? Эх, да ладно. Подними этого старика, чего он там забился" - скомандовала хозяйка подошедшему рабу.
  Оулсен окровавленной ладонью поднял старика жабу за шиворот. Старик болтался в метре над землей, он все еще трясся и плакал. Оулсен развернул его лицом к хозяйке.
  " Ты кто?" - оценив взглядом, спросила у болтающегося в ладони Оулсена старика.
  " Кто ты?" - спросила у дрожащего старика Аэрель.
  Старик свисал над девушкой и смотрел своими жабьими глазами на нее исподлобья. Он не понимал, что хотела от него человеческая особь. Ее слова для него проносились мимо ушей как ветер.
  " Еще раз спрашиваю кто ты? И чего от тебя хотели охранники?" - девушка перепросила еще раз, в ее словах нарастала злоба, как впрочем, и всегда, когда что-то было не по ее воле.
  Ответа от престарелой жабы не последовало. Старик просто дрожал и морщился, находясь в руках здорового телохранителя.
   " Не заставляй меня применять силу? Что не повлияло? Не я, дурак, тебя буду бить, а он" - Аэрель показывала на своего раба.
  " Простите госпожа. Я не виновен, они сами того, на меня напали" - через силу страха промолвил старик.
  " А теперь успокойся и давай с самого начала, хорошо? Мы тебя спасли и, по крайней мере, ты нам обязан" - обратилась девушка к жабе.
  Старик не спешил отвечать, ему все еще было страшно. Он не знал что с ним будет и многое зависело от того что он скажет. Как-никак охранники власть и поклепы на нее могут стоить жизни. Жабе думалось что девушка и ее телохранитель тоже из госорганов, а вдруг шпионы?
  " Сударыня, я ни в чем не виноват. Я был на смене, на станции, работал, как ни в чем не бывало, а тут они. Я услыхал их разговор, они как раз дежурили у нас. Им видать, государыня, скучно было. Говорят надо развлечься и прямиком ко мне" - старик замялся, ему все еще было страшно, а вдруг убьют.
  " Ну, значит идут они ко мне. Ты дежурный техник говорят, ну я мол, пошли за нами. Охрана чего их боятся я и пошел. Долго мы шли, а что недолго с шестого района до девятого, долго. Они молчат, и я молчу. А как в туннель вошли, мне сразу под дых прилетело. А дальше вы знаете" - продолжил свою историю старик, по-прежнему свисая с ладони Оулсена.
   Аэрель молчала и ничего не отвечала жабе, в ее голове никак не могло уложиться, охранники от скуки нападают на обычного рабочего, так ради шутки, да еще и расстрелять. Не могло быть такого, охранники были созданы для того чтобы охранять и защищать, не было в их задачах ничего другого, девушка была уверена.
  " Отпусти его Оулсен. Старик, а ты уверен, что было именно так? Все-таки это серьезное заявление на городскую власть" - обратилась девушка к вновь очутившемуся на земле старику.
  " Конечно, конечно госпожа я уверен. А что они в прошлый раз учинили, знаете? А я знаю. Видите ли, сударыня я не в городе живу, а в селение, в туннели номер восемь. Там нас не много, домов двадцать, все друг друга знаем, но плохо живем. Электричества во многих домах нет, еду не довозят, плохо живем, правда, плохо. Так о чем я? Вспомнил. Стало быть, в прошлом месяце это было, приходят к нам в туннель охранники, главный у них еще такой чудной, маленький росточком, очки на морде и усики щуплые. Пришли и говорят, налогом вас облагаем, платить каждую неделю. А чем платить не сказали. Ну, ждем, как раз неделя новая началась, они и явились. Говорят, давайте, а нечего. Результат на лицо, троих убили, двоих самых молодых увезли куда-то, да и два дома сожгли. Эх, гады" - закончил свое исключительно важное повествование старик девушке.
  " Не может быть! Я не могу в это поверить. Оулсен отдай мешок с мясом старику и отпусти его. Старик запомни, ты ничего не видел, никто тебя расстрелять не хотел, и нас не было. Про мясо скажешь, на работе выдали. Ну, все бывай" - Аэрель попрощалась со стариком, отдав ему, свежее мясо на которое рассчитывала что-нибудь выменять.
  Старик жаба схватил мешок, еле подняв его, взвалил себе на плечо. Через минуту его уже не было видно, жаба старик был счастлив, что остался жив, и он действительно рассчитывал забыть все эту историю, только одно его волновало. Свежее крысиное мясо, которого хватит на весь туннель, славный же ужин они устроят.
  Аэрель была расстроена. Почему слова старика обидели ее, она не понимала. Она ненавидела жаб, этот город и все прочее, что создал ее отец. Даже самый главный его проект Аэрель частично ненавидела, саму себя. Но сейчас ей было обидно толи грустно, а может и ненависть завладевала ей. Девушка не любила когда обижают слабых и беззащитных, а особенно те, кто обладал силой и властью.
  Аэрель хотелось сесть на земляной пол туннеля и расплакаться. Но времени не было, раз мяса теперь у нее не было, а остались только шкуры, нужно было успеть в пятый район, продать их и вернутся, пока отец не спохватился.
  " Так, рыцарь. Пошли в одно злачное заведение "У тараканьей лапы", знаю, знаю, отец бы не разрешил и бла, бла, бла, но выбора нет" - рыцарь ничего не понял из того что ему сказала его хозяйка, просто поплелся за ней.
  " Видишь ли, Оулсен, когда мой отец начинал только создать своих уродцов, он не мог контролировать процесс развития зародышей. Поэтому его жаболюди рождались разными. Кто толстый, кто худой, ну ты понимаешь" - Аэрель прекрасно понимала, что ее телохранитель ничего не понимает, он безвольная кукла для охраны и убийств. Ей просто хотелось поговорить или выговориться, чтобы кто-то послушал ее. А слушать так хорошо как безвольный молчаливый зомби, не мог никто.
  "Вот они и по характеру были разные, ну прям как люди. Первые две тысячи уродцев, ненавижу их. Они заповеди и Великого Бога приняли, но не все. Были те, кто убивал, воровал и на поверхность выбирался. Отец их ненавидел, хотел уничтожить, но не мог, дети же" - девушка все шла и шла, одновременно болтая языком о жабах, своему охраннику.
  " А потом он научился, создавал одинаковых охранников, заметил? И рост, и вес, все одинаковое. Даже характеристики научился прописывать, сила, скорость там и прочее. Вот они любимцы у него, а те первые падаль, как он говорил, сами умрут, или поубивают друг друга" - Аэрель замолчала, они вышли из заброшенного туннеля. Теперь прямиком в пятый район, а идти, конечно, пока дойдешь, можешь дважды умереть успеть.
  Тем более до злачного места "У тараканьей лапы" или как его называли посетители "У таракана". Место то было обычным баром, в котором предлагали интересные услуги до разлива пива помойного до выноса зубов отбойным молотком, ну и прочую дрянь.
  Бар был этот полностью незаконным и подпольным, естественно никакие власти в городе о нем не знали, кроме Аэрель, но никто и не знал, что она дочка Варгаса.
  Видите ли, в пятом районе была столовая для рабочих гидроэлектростанции, а вот за ней возле черного выхода стоял мусорный контейнер, но не простой. Для избранных и знавших его тайну, он являлся ходом в потайной бар. Открываем пол контейнера, видим ступеньки, спускаемся. А дальше традиционно стальная дверь, охранник громила и пароль.
  Хозяином этого заведения был как нестранно таракан. Мутированный таракан, странный он конечно хозяин и странных гостей к себе приводил. Там собирались убийцы, прятавшиеся от закона, наемные убийцы, воры, торговцы артефактами, оружием, наркотиками и алкоголем и прочие личности с низкими моральными требованиями. Вообще бар этот был рассадником преступности в жабьем городе.
  Прошло, полчаса как путники были в пути. Аэрель шагала по вымощенным улицам уверенными шагами впереди Оулсена, он же плелся позади ее, разглядывая свои ботинки, наверно его единственное хобби с тех пор как он стал зомби.
  Они пересекли границу пятого района, но не через КПП, а через потайные тропы меж домов, где бы их никто не увидел и не заметил. Проскользнув, а через переулки крадущим шагом раб и хозяйка вышли к черному ходу столовой.
  Аэрель была здесь уже много раз, она знала, куда нужно залезть и куда пройти, чтобы очутиться в баре, где можно кому-нибудь всучить крысиные шкуры за что-нибудь интересное. Верными шагами, подойдя к контейнеру, она открыла крышку и полезла внутрь, движением руки маня рыцаря раба за собой внутрь.
  Спускаясь по ступенькам вниз девушка боялась упасть, так как спуск не был освещен, не единой лампочки, даже паршивой лампочки не было. Последние три года своих походов в бар при спуске она держалась за пушистую лапу хаджита Барсика, это ее успокаивало. И теперь по привычке она сжала огромную потертую ладонь Оулсена, так было спокойно. Девичьи страхи темноты преобладали над твердостью Аэрель.
  Ни проронив, ни звука Аэрель с рабом добрались до стальной двери, из под низа которой тускло, прослеживался свет. Три стука хрупкой рукой сделала девушка. Молчание, ответа из-за двери не последовало. Еще три стука, тишина. Аэрель не нравилось когда на ее зов не отвечают. Ее это бесило.
  Дверь приоткрылась из щели выглянула здоровенная морда жабы, это был охранник Кнут, Аэрель его прекрасно знала, той еще тварью был этот Кнут, хоть и тупой как пробка. Ростом он был чуть больше Оулсена, даже ничуть, а на две головы, и телосложение больше чем у Оулсена, поэтому Аэрель не глупила, раб не чем не смог бы помочь.
  "Пароль" - почти проквакал хранитель двери.
  "Годунов" - проговорила девушка своему собеседнику с надеждой, что пароль не изменился, и ее пропустят с телохранителем.
   "Если для тебя Годунов, то для меня good enough" - отозвался на пароль охранник, дверь открылась.
  "Спасибо Кнут, этот со мной" - обратилась Аэрель к охраннику у двери, показывая на Оулсена.
  " Проходи, Ведьма. Все нормально, босс разрешил пропускать тебя с телохранителями, знаем, что ты одна не ходишь" - промямлил шкаф, просто Кнут был размером со шкаф, еще больше Оулсена. Одним своим движением Кнут мог бы взять Оулсена за шкирку и раздавить как муху, своими забитыми наколками лапами.
  В этом баре никто не знал, что Аэрель была дочкой Великого Варгаса, все думали, что она с поверхности приходит поторговать, просто обычная каких много искательница приключений, обычный человек. Но многие испытали на своей шкуре ее способности разума, поэтому называли ее Ведьмой. Девушку это полностью устраивало, ее даже многие боялись.
  Пройдя внутрь, взору хозяйки и раба открылось помещение бара. Притемненное помещение несколько столов и стульев и барная стойка, за которой стоял сам хозяин. Аэрель не стала останавливаться, а пошла прямиком к бармену.
  За стойкой стоял таракан среднего роста, с черной пиратской повязкой вместо одного глаза, лишенный одной из лап, откуда и пошло название бара, он орудовал остальными тремя легко и непринужденно.
  " Привет Сид! Как оно? Какие новости?" - завела разговор с тараканом Аэрель.
  " А, Ведьма это ты. Да ничего торговля идет и нас никто не ищет. Какие новости, да есть пару, а сама-то чего хотела?" - загадочно посмотрев одним глазом, таракан Сид спросил у девушки.
  " Да так вот зашла выпить, может чего купить или продать, еще не знаю" - продолжался диалог у таракана и девушки.
  " Тебе как обычно моего собственного приготовления виски?" - не дождавшись ответа Аэрель, таракан напомнил двухсот граммовый стакан виски и пустил его по барной стойке в сторону девушки.
  Ведьма поймала одним движением руки стакан, вспотевший ото льда и холодного виски в нем. Долго не думая и не смотря на него, девушка опрокинула стакан себе в горло. Горячей влагой алкоголь медленно и тягуче расползался по горло, и сосудам девушки. Обжигая и одновременно согревая ее нутро. Ей было не привыкать пить эту дрянь, с первого своего посещения бара она поняла, не будет пить, не воспримут за свою.
  Достав из кармана куртки маленький мешочек, Аэрель отсчитала три маленьких золотых кусочка и кинула их на стойку Сиду, тем самым заплатив ему за алкоголь.
  " А теперь к делу, Сид. Мне нужен оружейник Карандаш, он сегодня тут не видел его, хочу стрелы купить новые, а то те кончились. И второе дело кому шкуры толкнуть можно сегодня?" - немного расслабившись от двухсот грамм виски, Аэрель решила заняться бизнесом.
  " Карандаш погиб, как и его люди совсем недавно. Не на того напали они. Все то, что от него осталось, это лишь голова. Вон она видишь, голова то? Недавно купил. А тело пропало и его свиты тоже. Да, вот такие дела. Шкуры я возьму, если хорошие" - информировал Ведьму таракан.
  Аэрель достала из-за пазухи сверток и положила его на стойку. Аккуратными движениями развернула, обнажив три меховые шкуры крыс из туннеля. Но ее теперь не интересовала плата за шкуры. Аэрель стало интересно, кто убил Карандаша.
  " Так посмотрим, тебе как обычно предметы или что? Эх, молчи предметы так предметы. Артефактами возьмешь, Ведьма?" - таракан начал рассматривать шкуры. Щурился одним взглядом на них, нюхал и кусал, оценивая шкуры.
  " Короче, шкуры ничего. Кто бы сомневался, ты в них знаешь толк, Ведьма. Даю тебе за них, талисман один хороший. А хрустале слышала? Ну, так вот, барыга новый припер, только он не простой. Обработанный и на золотой цепочке" - начал торговаться Сид, показывая девушке побрякушку.
  " Хрусталь это тот артефакт, что любые раны за долю секунды затягивает? Но он, же редкий, где взял?" - выхватив из лап таракана, талисман Аэрель сразу повесила себе его на шею.
  " Я так понял, сделка прошла успешно. Где взял, покажу и расскажу за сорок золотцев" - зашипел от удовольствия таракан.
  " Хорошо, Сид" - девушка снов достала тот же мешочек и кинула бармену сорок золотых камушков. У Аэрель было их много, отец давал, поэтому деньги ее не интересовали.
  Широко улыбнувшись, таракан обнажил свои золотые зубы. Налив себе стакан виски и кинув лед таракан начал пить. Посмотрев на Аэрель, он проделал туже процедуру и передал стакан ей.
  " За счет заведения! Ну, так вот месяц назад объявился один парень. Приходил редко может через неделю может через пару, да вон он сидит, курит" - Аэрель кинула взгляд в сторону, в которую показывал Сид. За столиком сидел тот парень из рассказа. Рост метр пятьдесят прикинула девушка, лицо замотано бинтами как у мумии из книг подаренных отцом, мотоциклетные очки. Лица или морды не было видно, одет в черный балахон с опущенным капюшоном, девушка больше ничего не увидела. Таракан продолжил.
  " Всегда когда приходит, приносит много дельного, артефакты любые, редкие и даже такие кто никогда не видел. Причем обработанные как твой хрусталь. Оружие любое, да и вообще все что захочешь. Сразу не продает, сидит и смотрит, возьмет только курево и стакан виски, а потом сам подходит к кому надо. Кто он не знаю" - закончил таракан, осушив в конце своих слов стакан виски.
  " Да где он все это берет интересно, такое на дороге же не валяется?" - спросила у бармена Аэрель.
  Оулсен напрягся, его лицо было похоже на работающий двигатель, такое ощущение, что сейчас лопнет. Раб стоял позади хозяйки и передергивал затвор автомата.
  " Он тебе не нравится?" - посмотрев на раба, спросила хозяйка.
  Оулсен не ответил, просто осекся по сторонам, включая свою защитную функцию.
  " Сходи и спроси. Только много таких было, всех интересующихся убил этот парень. Карандаша он завалил, как пить дать, он его хабаром интересовался. Банду Мормона помнишь? Больше нет ее, дураки. Пошли за парнем этим и не вернулись" - не дав закончить таракану его слова, Аэрель направилась в сторону странного парня. Оулсен побрел за ней.
  
  Не успев подойти к столику, ее прервал голос этого парня.
  " Аэрель, дочь Варгаса, именуемая здесь Ведьмой, охотница на крыс меня не интересуют твои услуги, можешь убираться отсюда" - сквозь повязки прошептал ели слышно незнакомец.
  Аэрель онемела от испуга, неужели ее раскрыли, все знают, что она Аэрель дочь Великого, Богиня Луны для слуг. Но откуда?
  " Кто ты? И откуда ты знаешь?" - не менее тихо прошептала собеседнику Аэрель, присаживаясь за столик. Оставив Оулсена прикрывать спину.
  " Ты думаешь, одна такая с способностями. У меня хороший слух и нюх, все это я понял по запаху. И я не хочу иметь с тобой какого либо дела. Единственное чем могу помочь, это показать дорогу к выходу и продать стрелы если хочешь?" - почему, то к концу своих слов смилостивился незнакомец.
  Их разговор прервала открытая дверь бара, в нее вошли десять гуманоидов. Аэрель удалось только разглядеть четверых коренастых жаб, с битами, четверых тараканов соплеменников Сида, одного небольшого крома и человека. Девушка поняла, тот человек у входа Красавчик и его банда соответственно.
  Собеседник Аэрель, как и ее телохранитель напряглись, ну а банда Красавчика целенаправленно начала движение к их столику.
  " Бери стрелы, и уходите со своим зомби барышня тут сейчас будет жарко" - достав из-под балахона десять свернутых стрел со странными наконечниками, Незнакомец сунул их девушке.
  Аэрель развернула стрелы и сунула в колчан, хотела было встать и уйти, но ей помешали, за их столик подсели Красавчик и кром.
  " Добрый вечер, господа. Прошу прощения, что побеспокоил вашу интимность, но я пришел за своим положенным. Господин с закрытым лицом, это касается вас, отдайте мне ваше имущество, ибо правом на торговлю на данной территории вы не обладаете" - сверкнув белоснежными зубами, пропел Красавчик незнакомцу.
  Аэрель не понимала, почему все его называли Красавчиком, по ней он был непонятно кем. Стройный, высокий, с черными веющимися волосами по плечи, загорелая кожа. Но красив? Нет. А может девушка этого не понимала, или разучилась понимать, прожив все жизнь в окружении жаб.
  Аэрель поняла, что драки не избежать, хоть ее это не касалась, она решила заступиться за Незнакомца. Коснувшись незаметно ноги Оулсена, она пустила в его голову мысль о предстоящем будущем, дала понять ему, что приступать к бою только после сигнала или по обстоятельствам.
  " Так что вы нам скажите, господин хороший?" - вновь спросил Красавчик у незнакомца. В то время его банда уже окружила столик, заменив свои биты на огнестрелы.
  Маленький кром пришедший вместе с хозяином достал небольшой пистолет и угрожающе направил его на Незнакомца.
  По-видимому, чужаку это не понравилось, быстрым движением рук или лап неизвестно что у него там, раскрыв балахон он выхватил странный меч, Аэрель видела такие в учебниках, это была самурайская катана, сделанная в далеком прошлом, помнилось ей.
  Быстрым движением лезвие в руках заиграло, движение Незнакомца рассекло крома на две аккуратные части пополам. Брызнувшая кровь из половинок заляпала сидевших за столом.
  Незнакомец застыл с катаной в конечностях. Дальше было интереснее, чем в начале. Запрыгнув на стол, Незнакомец скинул с себя балахон, обнажив небольшое пухлаватое тело, закованное в подобие легких доспехов, лицо оставалось в бинтах. Больше всего окружающих удивило наличие у Незнакомца кошачьего хвоста и кошачьих лап.
  Кот начал бегать кругами по столу, с бешеной скоростью махая катаной, снимая головы с плеч банды Красавчика. Первыми пострадали тараканы, потому как они решили заступиться за погибшего товарища крома. Жабы поступили намного умнее, отступив от стола, они открыли огонь из автоматов, марки неизвестной Аэрель. Но и ее долго не стали ждать в бою.
  Дав сигналу Оулсену, девушка стала за его спину, натянув тетиву, вложив новую стрелу подаренную котом. Оулсен открыл огонь по жабам, попав с первых выстрелов очередью в голову одной из них. Пара хозяйка раб поменялась местами, чтобы раб перезарядился, а хозяйка выпустила стрелы.
  Первая стрела, рассекла голову одной из жаб пополам, что приятно удивило. Интересно из чего же были сделаны наконечники, подумала Аэрель.
  Кот в то время занимался уже во всю Красавчиком, оказавшимся на деле обычным трусом, семеня короткими ножками кот, прилично разогнался и в одно движение рассек оппоненту спину своей острой катаной. Красавчик был мертв.
  От банды осталось только две жабы, и то они были ужасно напуганы. Конечно, кому хотелось умирать? Они продолжили стрелять, пару раз попав в Оулсена, Аэрель не уделила этому событию внимания, подумав, что ранения пустяковые. У Оулсена брызнула из орта кровь, он начал падать, напоследок прикрыв своим телом хозяйку и открыв огонь, он перебил пулями шею одной из жаб. А Аэрель уже закончила дело, пустив стрелу.
  Кот, Аэрель и умирающий Оулсен было подумали, что все кончено, но все посетители бара, а их, было, предостаточно встали, обнажив оружие.
  Аэрель не хотелось никого больше убивать, да и этот бой ее вымотал.
  С ней случился припадок силы, в мгновение ока она озверела, увидев умирающего Оулсена. Девушка, раздвинув руки в стороны, оторвалась от земли, повиснув в воздухе. Ее глаза засветились как прожекторы, а ладони вспыхнули, синим пламенем.
  Хозяин бара, почему то подумал, что он лишился бара навсегда, и поберег свою жизнь, спрятавшись.
   Аэрель взвыла яростным криком, освободив все свою дьявольскую силу, как думали окружающие наружу. Движением рук она подняла в воздух всех противников, что были в помещении.
  Что-то крикнув, она заставила всех задрожать. И пламя ее ладоней поглотило все вокруг, оставив в покое кота, раба и бармена. Прозвучал взрыв мощностью сравнимый с ядерным, но он не вырвался наружу, и снаружи о нем даже никто не слышал и не почувствовал его. Аэрель позаботилась об этом.
  Все враги девушки сгорели, заживо оставив после себя кучки пепла. Режим убиения окружающих отключился, Аэрель обессиленная рухнула вниз. Незнакомец с закутанным лицом поймал ее на руки, смягчив падение.
  От бара внутри ничего не осталось все сгорело, кроме владельца. Аэрель потеряла много сил и отрубилась, потеряв сознание.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"