Бурундуковская Елена Викторовна : другие произведения.

Личные местоимения

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   х х х
  
   Весна. Опять природа оживает.
   Проходит перевоплощений ряд.
   И солнце - словно рана ножевая,
   И птицы без умолка говорят.
  
   Вот - Вербное, а там, гляди, - и Пасха.
   И корочкой - небесная глазурь.
   А с прошлым расстаешься без опаски -
   Оно соринкой колется в глазу.
  
   Безудержное это воскресенье
   Последний прогоняет тяжкий сон,
   И в церковь дух березовый, весенний
   Из рощицы соседней занесен.
  
  
   И первый обновления поборник,
   Кто в тайны мирозданья вовлечен-
   Шагает улыбающийся дворник
   С лопатой, как с хоругвью над плечом.
  
  
  
  
   х х х
  
   И май, и тютчевские грозы,
   И радуг райские мосты.
   И заново рожденный воздух
   Первоначальной чистоты...
  
   И жизнь безделица, вещица,
   Доставшаяся без труда.
   И на лотке у продавщицы
   Редиски рдеющей гряда.
  
  
   СИМФОНИЯ УТРА
  
   Курлычет в небе самолет,
   Щепоти птиц разбросаны.
   Прохладу утреннюю пьет
   Земля, умыта росами.
  
   Все окрыленней и смелей
   Вступают насекомые
   В симфонию лесов, полей-
   Она сто лет знакома им.
  
   В ней проведен мотив реки
   Извилистою линией.
   И пароходные гудки
   Басовой нотой вклинены.
  
   О чем-то радостном своем
   Трещит сорока мудрая.
   И мы как воду воздух пьем
   И любим это утро мы.
  
   Как в зеркало, в мое окно
   Глядится солнце красное
  
   А жизнь как старое кино
   Яснее ясного.
  
  
   ххх
  
   Детства сосновый запах,
   Каникулы у реки,
   Солнце в колючих лапах,
   Бабочки,мотыльки.
  
   Еще мы не знаем сами
   Как эта река глубока
  
  
   Еще мы в ладу с чудесами
   Еще мы бессмертны пока.
  
  
   х х х
  
  
   Я хоть тысячу жизней готова прожить
   На своей беззастенчиво юной планете,
   Лишь бы видеть, как речка, волнуясь, бежит,
   Лишь бы слышать как шепчутся птицы и дети.
  
   Это мой обжитой, обустроенный дом,
   Где как будто бы все до рожденья знакомо.
   И ручная повиснет луна над прудом
   И покатится по переплетам оконным.
  
   И вселенская бездна ничуть не страшит,
   Мириадами вытканных блесток играя.
   И настольная лампа, мигая, дрожит.
   И звезда путеводная светит, сгорая.
  
  
   MORNING
  
   В область уха с утра поцелуи.
   Чайник целую вечность кипит.
   И отчаянно, напропалую
   Солнце метит весь мир и кропит.
  
   Обещаньями черствыми кормят
   С птичьим щебетом пополам.
   Ничего не приходится, кроме
   Как сносить этот гам и бедлам.
  
   За окном деревцо как девица
   Острый выставило локоток.
   А из чайника льется водица,
   Вожделенный, крутой кипяток.
  
   Ах, природа, расставила снасти!
   Попадешься - зови не зови...
   Разрывается сердце на части
   Как от неразделенной любви.
  
  
  
   Державин
  
   Опять Державин рукотворный
   Сидит в Казани, на посту.
   Он караулит светофоры,
   И полуночную звезду
  
   Он регулирует движенье
   Неуправляемых времен,
   Вчерашней жизни продолженье,
   Недавних символ перемен.
  
  
   Сменив поблекшего кумира,
   По воле судеб и властей
   В Лядском саду, как в центре мира,
   Среди поэтов и детей.
  
   Хотя поэты - те же дети
   Одна химера всех манит -
   Старик Державин их заметит
   А там - гляди - благословит.
  
  
  
  
  
   ЯЛТА
  
   Ялта-девочка, парусом платьице.
   Тонкорунный у пирса прибой.
   Ветерок одомашненный ластится,
   Гонит волны курчавой гурьбой.
  
   Мы ходили в Ливадию берегом.
   Море следом безропотно шло.
   Вечерело. И ласково, бережно
   Солнце гладило нас, а не жгло.
  
   Миновав профсоюзные здравницы,
   Поднимались в породистый парк,
   В эти первопрестольные заросли,
   Где со светом мешается мрак.
  
   Где тропинки, хрустящие гравием,
   И дворца выплывает ладья.
   Ах, Таврида, душа моя, Таврия
   За оградкой сквозного литья.
  
   Зачарованы временем вечера,
   Угасанием знойной зари,
   Возвращались беспечные, вечные,
   Полу-боги, полу-дикари.
  
   Бормотали названия странные,
   Как молитву, а может, пароль,
   Акцентируя звуки гортанные:
   Аю-даг,
   Учан-су,
   Кара-голь.
  
   Ялта-девочка, парусом платьице,
   Тонкорунный у пирса прибой...
   Что ты, милая, вот-вот расплачешься,
   Будто мы расстаемся с тобой.
  
   х х х
  
   В вечернем свете безопасном
   Как бритва или же гроза,
   Все так становится прекрасно,
   Что удивляются глаза.
  
   Кусты как тени декораций,
   Освобожденных от обид.
   И все труднее притворяться,
   И яростней душа болит.
  
   И головой кивают судьи,
   И машут недруги рукой,
   И может, что-то еще будет,
   Не в этой жизни, так в другой.
  
   Август
  
   Месяц мух и сожалений,
   Милый август на дворе.
   Резче звезды, глубже тени
   О предутренней поре.
  
   Перегруженный плодами,
   Клонит ветви старый сад.
   Желтый лист, крутясь, слетает,
   Вызревает виноград.
  
   Распахнутся утром ставни,
   Ветер прянет по углам,
   Аромат прольется давний
   Яблок с грустью пополам.
  
   Об ушедшем дивном лете
   Эта яблочная грусть.
   Виноград обнимет плетью,
   Прикорнет ко мне на грудь.
  
   Все кончается любовью,
   Начинается с нее.
   Как постриженные брови,
   В поле колется жнивье.
  
   х х х
  
   Химера всё.
   И этот день ненастный.
   И позолота осени в окне.
   Еще открытом, но уже - не настежь,
   Хотя природа словно вся в огне.
  
   Опять округа скроется под снегом.
   Он снова на окрестности падет.
   И этот день ненастный был как не был.
   И этот год как будто и не год,
  
   А целый век безумный, високосный
   Прищурился и целится в висок.
   Но вот он сам упал под корень скошен,
   И медлит сыпаться в часах песок.
  
   Еще мгновение, еще столетье -
   Между вчера и завтра на весу.
   Химера все.
   Мечта о прошлом лете,
   Когда сегодняшнее на носу.
  
  
   Х х х
  
   Гузка лимона на блюдечке синем.
   С каемочкой голубой.
   Место мое между мужем и сыном.
   Между собой и собой.
   Там, за окном, все легко и понятно.
   В небе закончилась ночь.
   Нет, ничего не вернется обратно.
   Я уже больше не дочь.
  
   Час чаепития, час утоленья
   Неутолимой тоски.
   Так перед кем же мене пасть на колени,
   С болью сжимая виски?
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"