Аннотация: Участвовал в конкурсе "Русская тема". Рассказ написан на основе истории реальной семьи.
Тот день Коновалов не мог забыть никогда. Все события, произошедшие тогда, впечатались в его память намертво. Иногда, когда он закрывал глаза, они сами, без его малейшей воли прокручивались перед ним как какое-нибудь кино, и этот страшный фильм преследовал его и не давал покоя.
День начался как обычно. Серый, как и все другие дни, этот день проходил своим чередом. После нудного тяжелого рабочего дня Коновалов довольно крепко принял на работе, хотя надолго задерживаться не стал. Коновалов был невысокий крепкий мужчина, носил усы и по характеру был весьма молчалив и угрюм. Не сказать, чтобы он в пьяном виде скандалил или дрался, однако напивался он часто, можно сказать постоянно. Было еще светло, когда он пришел домой. Было лето, дети были в пионерлагере. Людмила, жена его, была дома одна. Она улыбнулась ему. Однако, увидев его состояние, она взмахнула руками.
- Ты же обещал, - обреченно сказала она и от упадка сил присела на табуретку, схватившись руками за голову. Накручивая сама себя, она начала с яростью высказывать все свои претензии к нему. Она корила его, упрекала его со слезами на глазах. В ее словах была бездна отчаяния, обращенного к нему. Он же сидел на топчанчике в прихожей и молчал в ответ. Он всегда молчал в таких случаях. Да и что он мог ей сказать? Ему было жалко жену, он и сам мучался со своим пьянством. Но что делать, как еще победить эту серую тоску, которая окружала его, он не знал.
Обычно выслушав горькие упреки жены, он молча ложился спать, и все как-то затихало само собой. Но в этот раз ему сделалось так муторно на душе, так тяжело, что не имел он никаких сил терпеть это. Он встал и, не говоря ни слова, вышел из дома. Дверь с грохотом захлопнулась за ним. Потом он много раз корил себя за это? Почему именно в этот день он вдруг взбрыкнул? Кто знает, останься он тогда, может быть, ничего бы и не случилось? Кто знает? Но нет ответов на такие вопросы. А в тот день случилось именно так.
Он вышел на улицу. На улице было тихо, лишь слабый ветерок шевелил траву и листья деревьев. Наступали сумерки. Он сел на скамейку около подъезда и закурил.
Думал он, что как-то не так пошла жизнь, куда не в ту сторону. Вроде бы все как должно быть, а все равно что-то не так. Жена у него, дети, на работе не последний человек, но не хватает чего-то того, самого главного, того, что наполнило его жизнь хоть каким-то смыслом.
Он встал и пошел вдоль по улице. Погуляв так где-то около часа, Коновалов почувствовал, что немного успокоился. Как будто тихие провинциальные улицы передали ему часть своего покоя. Он развернулся по направлению к дому. Однако здесь у дома, он заметил что-то неладное. Было уже довольно темно, а света в его окне не было. Он с тревогой стал подниматься по лестнице и, спешно подойдя к квартире, он понял, что тревога была не напрасной. Дверь была не закрыта. Он заглянул в квартиру и позвал жену. Никто не откликнулся на его голос, в квартире стояла полная тишина. Где была жена, было не понятно. Заглянув в комнату и включив свет, он, наконец, нашел ее. Ее безжизненное тело висело над столом. Она была в своем халате, ее пухлые голые ноги медленно качались у него перед глазами. Под столом на полу валялась табуретка...
Как ее хоронили, он почти не помнил. Помнил только себя, молча стоящего над могилой и рядом своих рыдавших детей, младшего Васю и старшенькую Светланку. После похорон Коновалов был в полном угаре. Утром сходив за бутылкой, он сидел молча весь день, понемногу отхлебывая из бутылки и уставившись в одну точку. Когда бутылка кончалась, он покупал следующую, и так было изо дня в день. Из запоя он вышел только месяца через два. Помогла тетка его жены Клавдия Петровна, энергичная старая женщина. Видя его такое состояние, она забрала детей к себе сразу после похорон. Она приходила с детьми к нему несколько раз. Он молча открывал им дверь и опять садился за бутылку. Дети испуганно жались к тетке. Наконец тетка не выдержала. Придя к нему в очередной раз и поняв, что Коновалов приходить в себя и не собирается, она выставила детей за дверь и с размаху надавала ему по щекам.
- Возьми себя в руки, - закричала она на Коновалова, - у тебя же дети! Что же ты детей сиротами оставить хочешь на тетку старую, поганец!
Как не странно, но на него это подействовало. Даже не пытаясь защищаться, он только заплакал. Прильнув к тетке, он несколько минут проплакал у нее на груди как маленький ребенок. Тетка как могла его успокаивала, гладила по голове как мама в детстве. После той бурной сцены он бросил пить, вернулся на работу, где доброе начальство его не уволило, несмотря на двухмесячный прогул. Дети вернулись к нему. Он заботился об них за двоих, готовил сам и обстирывал их сам, не позволял себе ничего, и даже баб домой не приводил. Вся его жизнь была в его детях. Коновалов словно искупал вину за смерть их матери. Так прошло несколько лет.
Между тем дети подросли, особенно старшая Светланка, его любимица. Добрая и милая, она превратилась в настоящую красавицу. Соседские парни заглядывались на нее, но не посягали - боялись ее сурового отца. Она хорошо училась, а после 8-го класса поступила в техникум. Там платили стипендию, и она хотела немного облегчить жизнь отцу, которому было тяжеловато с ними двумя. Коновалов не нарадовался, глядя на нее. Благодаря ней он думал, что все его усилия не пропали зря. Он с нее буквально сдувал пылинки, тем более что здоровье у нее было слабенькое.
Однажды вечером, придя домой, он увидел, что со Светланкой происходит что-то необычное. Она буквально светилась радостью. Коновалов подумал, наверное, экзамен удачно сдала или зачет. Однако вроде бы до экзаменов было далеко. Наконец дочка выложила ему, в чем дело. Она никогда от отца ничего не скрывала и рассказывала ему все, все свои тайны, все радости и горести. Оказалось, у нее появился поклонник, парень из ее группы. Она уже была на 3-м, последнем курсе и до этого времени ни о какой любви и не помышляла. Но что же поделать, она была молода, а молодости нужна любовь - и вот неизбежное случилось. Когда Светланка об этом с ним поделилась, радостно улыбаясь, Коновалов не стал ее бранить, но в душе его поселилась тревога. Конечно дочка уже взрослая, скоро уже ей исполнялось 18 лет. Но что еще это за ухажер ее, не обидит ли он его добрую и, в общем-то, наивную девочку.
Но тревога оказалась напрасной. Дочка познакомила его со своим парнем. Парень оказался серьезным и спокойным. Коновалову он понравился. Все у них с дочкой было по серьезному. Коновалов познакомился с родителями парня, простыми добрыми людьми. Мать парня призналась Коновалову, что они тоже поначалу волновались, но познакомившись со Светланкой, одобрили выбор сына и полюбили ее как родную. В общем, все было хорошо. Летом, сразу после окончания техникума, дочка с Алексеем (так звали парня), собрались пожениться. Все было твердо решено, Светланка уже жила у родителей Алексея, в частном доме на окраине их провинциального городка. Однако...
Весной почти все население городка, где они жили, занималось тем, что копало огороды и садило картошку. Во многом за счет этих огородов городок жил и не загнулся во времена свирепых реформ. Родители Алексея тоже не были исключением. У них был большой огород, который они обрабатывали всей семьей.
У Коновалова был свой участок на поле, которое выделил для горожан местный совхоз. Однако, щадя слабое здоровье дочки, Коновалов ее до огорода не допускал. Он ломался на нем сам, один или иногда беря в помощь младшего Васятку. Но в чужой семье свои порядки, и Светланка, чтобы угодить новым родственникам, принялась им помогать. Не ясно, было ли слишком холодно, может простудилась она, или еще что-нибудь, только на следующий день слегла Светланка. Лежит пластом, не встает. Температура высокая, жар. Светланка за голову хватается, прямо кричит от боли. Пришел врач, говорит, везите в больницу, а везти не на чем. Пытался врач со "скорой" договориться, там отвечают - бензина нет. Пришлось Коновалову с Алексеем на руках ее в больницу унести, благо не далеко она расположена.
Врачи долго чего-то возились, не могли даже диагноз поставить правильно. Оно и понятно, больница бедная, ни оборудования, ни медикаментов толком нет. За все плати, лекарства тоже за свой счет. Ни у Коновалова, ни у семьи жениха денег нет. Люди они бедные, взять с них нечего. Врачи и лечат соответственно спустя рукава.
Сходил Коновалов к своему соседу по подъезду. Тот хоть и был начальником, в городской администрации работал, но был хорошим человеком. Если его просили, он людям никогда не отказывал. Сосед в больницу позвонил, отчихвостил их всех, там сразу и зашевелились. Консилиум собрали, специалиста из области пригласили. Да только поздно спохватились, не спасли Светланку. Приехал специалист, а она умерла уже. Только и сделал, что диагноз определил потом у умершей, менингитная инфекция какая-то. И еще выяснилось при вскрытии, беременная она была, на втором месяце.
От такого удара Коновалов уже не оправился. Потеряв вслед за женой еще и дочку, выпал он из жизни полностью. Почувствовал Коновалов, что жизнь его кончилась. Страшный он стал, почернел от горя совсем. Люди на улице шарахались от него, как от чумы. Запил он жестоко. Перестал он следить за собой совершенно, и в жару и в холод ходил в своей рваной зеленой куртке. На работу не ходил, где деньги на пьянку брал не понятно. Люди говорили, все что можно, дома пропил.
Соседи его жалели, иногда пытались ему помочь, образумить как-то. Да что уж тут сделаешь. Дадут ему денег немного, он их и пропьет. Потом уж и давать почти перестали и даже встречаться с ним стремились пореже. Так он и жил отшельником.
В один день, зашел как-то Коновалов к соседу своему, начальнику. Того дома не оказалось, только жена его Любовь Алексеевна была. Мялся Коновалов, мялся. Неудобно ему было просить у нее, у женщины. Был бы сосед дома, с ним было бы поудобнее, было бы попроще. Но больше обращаться было не к кому, никто ему ни чего уже не давал.
- Люба, - сказал, наконец, Коновалов, с трудом выдавливая из себя слова, - Люба, дай полтинник. Очень надо.
- Эх, Петя, Петя, - сказала соседка с укоризною. - Ну, дам я тебе полтинник, ты же не отдашь? Пропьешь опять все.
Коновалов промолчал в ответ, глядя вниз, как провинившийся ученик.
Соседка постояла немного, подумав, и прикрыла дверь, ничего не сказав и оставив Коновалова в недоумении. Он постоял в нерешительности и уже хотел уходить, подумав, что ему ничего здесь не светит, как дверь снова открылась. Соседка протянула ему пятьдесят рублей опять закрыла дверь и так быстро, что Коновалов даже не успел ее поблагодарить.
Коновалов купил бутылку и пришел домой. Васьки дома не было, он где-то шлялся в поисках дозы. Васька давно стал законченным наркоманом. Как и когда это произошло, Коновалов даже и не заметил. Домой Васька вообще приходил редко. Придет, бывало, сядет напротив отца, так они и сидят два молчуна в полной тишине. Васька во всем напоминал отца, такой же угрюмый и нелюдимый. Даже во время наркотического угара он никогда не буйствовал, а тихо лежал до полного отрубона. Видимо и сейчас он валялся в каком-нибудь притоне, тихо ловя кайф.
Коновалов сидел один за столом, застеленным старыми газетами. Сегодня он напивался не просто так, сегодня у него был повод, поминки жены. Она повесилась в этот день десять лет назад. Он сидел и вспоминал ее. Наливая водку в стакан, он выпивал ее ничем не закусывая. В своем воображении он разговаривал с женой, как будто та была живая, жаловался ей на свою жизнь. Коновалов упрекал ее, зачем она его покинула одного, каялся перед ней, что не уберег детей. Он долго сидел и все вспоминал свою жизнь. Больше ничего, кроме воспоминаний ему ничего не осталось.
Он сидел и думал, было ли у него в жизни хоть сколько-нибудь, хоть маленькое мгновенье счастья? И не в детстве - несмотря на то, что был он сиротой и воспитывался в детдоме, все-таки в детстве было много счастья, а во время своей взрослой, своей сознательной жизни? Он подумал и вспомнил - было.
Первый раз, когда Людмила, после его долгих ухаживаний наконец-то согласилась выйти за него, а второй... Второй был в день праздника 9 мая, много лет назад. Тогда он вместе со всей семьей, с Людмилой, Светланкой, Васей, все они вместе пошли на празднование в парк. Было тепло и солнечно, все радовались, шли дети с шариками, ветераны в орденах и с цветами. Да именно тогда, именно в тот день он запомнил в себе это ощущение счастья, ощущение счастья, легкости и свободы. Как же так вышло, как же он так жил, что это чувство не повторялось в его жизни больше никогда? Почему?