Ветер раздраженно швырял мне под ноги обрывки газет. Намокшие и грязные, они липли к ботинкам, цеплялись за брюки, и я, не менее раздраженно отшвыривал их в сторону. Не люблю осень. Промозглое и мокрое время. За десять тысяч лет я так и не смог привыкнуть к нему. На Атлантиде всегда было солнечно, и моросящий дождь сводил меня с ума. Я прибавил шагу, чтобы быстрее очутиться в сухой и теплой квартире.
Не включая света, я прошел в комнату и, сняв с пальца перстень, тяжелеющий год от года, отправил его пылиться на стол. Уже не помню, когда потерял надежду найти ее. Было ли это год или тысячу лет назад?
Те, кто думают, что бессмертие это сплошное удовольствие - дураки. Главным недостатком для меня была память. Я помнил все, о чем предпочел бы забыть.
В окно настойчиво и надрывно бился дождь, я включил мягкий свет и задвинул шторы, чтобы не видеть его скорбь. Мне хватает и собственной.
Не успел я налить рубин вина в бокал, как в дверь позвонили. Помедлив и выругавшись про себя, я все же решил открыть.
- Сюрприз! - на пороге стояла Жаннет, благоухая духами и пороком.
Я внутренне поморщился. Не сказать, что сюрприз был неприятным, секс с ней был потрясающим. Разрядка для души и тела. Но этот вечер я хотел провести в компании с бутылкой вина, обдумывая свою никчемную бессмертную жизнь.
Проходя вглубь комнат, она бросила красноречивый взгляд на вино и стоящий рядом бокал. Покачала головой, сбросила верхнюю одежду прямо на пол и обняла меня, прижавшись к спине. Я почувствовал тепло ее тела сквозь тонкую ткань рубашки.
- Что с тобой происходит? Марк, которого я знаю, никогда бы не стал жалеть себя. И уж тем более не стал бы напиваться в одиночестве, - ее губы мягко коснулись мочки уха, и горячее дыхание защекотало кожу. Имя резануло слух. Не мое имя. Им я пользовался в ЭТОЙ жизни.
Что я мог ей ответить. Я устал. Устал от осенней сырости, устал таскать это дурацкое кольцо, в надежде на встречу, устал ждать. Я устал от собственной жизни.
Руки Жаннет проворно расстегивали пуговицы моей рубашки и она все сильнее прижималась ко мне.
Теплая волна, прошедшая по телу, несколько ослабила хватку депрессии. Может не так уж и плохо, что она приехала?
Развернувшись к ней, я взял ее руки в свои. Я смотрел на ее лицо, на гладкую кожу, на чувственный изгиб губ, пытаясь найти ответы на терзающие меня вопросы. И не находил. Отказавшись от этого бессмысленного занятия, я заставил ее отступить к кровати и, найдя ее губы, мысленно сжег свой первоначальный план на этот вечер.
Утром я чувствовал себя гораздо лучше. Жаннет уже ушла. Она знала, что я любил проводить утро в одиночестве, и я был благодарен ей, что давала мне такую возможность.
Жаннет вообще удивительная женщина. Жаль она не та, кого я ищу.
На кухне меня ждали заботливо приготовленные бутерброды. Мысленно послав Жаннет поцелуй, я принялся за завтрак.
День прошел плодотворно. Мне удалось закончить несколько рассказов и иллюстраций к ним. Даже больше, чем я планировал. Заработанное за долгие годы жизни, состояние, позволяло безбедно существовать. Поэтому я работал для души.
Откинувшись на стуле и, распрямляя затекшую спину, я бросил взгляд на часы. Половина восьмого. Пора отвозить отработанный текст моему агенту. Взяв перстень с того места, куда вчера положил, я повертел в руках бесполезную, на мой взгляд, безделушку.
Вздохнув, я сунул его в карман и направился к двери.
В этот час метро пустовало. Мерный стук колес замедлялся в моем сердце и эхом отзывался в голове. Кроме меня, в вагоне находились еще два человека. Мужчина в сером пальто и черной шляпе дремал, наклонив вперед голову, отчего казалось, головной убор вот-вот упадет с его головы.
И, напротив меня стояла девушка. Она смотрела в окно. Было что-то в ее позе такое знакомое, как отражение моих собственных мыслей.
Я достал перстень, задумчиво вглядываясь его резную поверхность. Я любил ее, она любила меня. Поэтому нам был дан второй шанс, когда гибла Атлантида, мы были спасены этой любовью. И теперь, это кольцо должно помочь мне найти ее. В другом мире. Уже тысячи лет помогает. Безрезультатно.
Вздохнув, я уже собирался убрать его обратно в карман, как заметил, что девушка удивленно и недоверчиво смотрит то на меня, то на кольцо в моих руках. Сердце забилось быстрее. Теперь оно стучало вровень с колесами электрички, если, не обгоняя ее. Я сделал шаг в ее сторону. Она - в мою.
- Этан! Ит ка"лин им?* - все еще сомневаясь проговорила она и ее мелодичный голос прорвался сквозь пелену моего оцепенения.
О, Боги! Как же давно я не слышал этот язык! Как давно я не слышал этого имени! СВОЕГО имени.
- Кенна, Кенна, им Кенна!** - не смог я сказать ничего лучше.
Она развязала шарф и расстегнула несколько верхних пуговиц своего пальто. Откинув с шеи прядь пепельно-русых волос, она показала мне знак. Знак, который я искал все эти десять тысяч лет.
Электричка остановилась, и я потащил ее к выходу. Больше не нужно никуда ехать! И слов больше не нужно. Наши души говорили на своем языке, понятном только нам двоим. На языке любви.
Смеясь, она крепко сжимала мою руку, я чувствовал себя немного пьяным, но счастливым. Сегодня ночь возвращения. Сегодня свет забытой звезды укажет нам дорогу домой. В Атлантиду.
Я не помню, как я открывал дверь. Моя память вдруг стала очень избирательной. Смотря в ее глаза, я вспоминал прошлое, закаты и восходы, смех и слезы, поцелуи и объятья, обещания, обещания, обещания...
Неожиданно для меня, главный минус бессмертия стал плюсом, который я бы не променял ни на какие блага и радости земли.
В ее взгляде я читал отражение собственных мыслей, древние руны и карты, указывающие путь.
Ее кожа пахла росой и терпкой полынью, а на ощупь была как вода, прохладная, успокаивающая. Ее прикосновения были прикосновениями ветра, горячими, едва заметными, но распаляющими не хуже солнечного тепла. Ее глаза стали для меня светом. И я шел на этот свет, понимая, что скоро буду дома. И она будет со мной.