Воспаленными, красными глазами он проводил тролейбус, - лучше пешком.. Не мог он больше ездить в транспорте. Жалость в глазах случайных попутчиков, была страшнее презрения. Некогда великолепная идея, придать прозе четкость и наполненость стихотворения, превратилась в навязчивую мысль. Поиск образов, стоящих за словами, лишил его сна. Слова, заполнили все его существование.
Он с невероятной жадностью, хватал каждое, расчленял его на буквы, склеивал обратно и рассматривал со всех сторон, ища тот самый образ который делает из слова великую драгоценность. Каждое найденое, он с нежностью хранил в своей памяти.
Не имея больше возможности писать, он скитался по улицам. Наконец осознав, увидев, что за каждом словом целый мир, он не мог решится объединить их, боясь нарушить их целостность. Оглядываясь, он видел в себе хирурга, безжалостно и четко, вспарывающего плоть букв, сшивающего клочья безобразными швами, и принуждающего эту убогость к жизни.
Он ненавидел себя, ненавидел своих друзей поэтов. Их "блестящие метафоры", причиняли ему боль. Но больше всего он ненавидел свою любимую, безумно желая, чтобы она была рядом, и все больше отстраняясь от неё. Она не умела молчать, думая, что своими словами поддерживает, она - убивала. Он перестал понимать что делает и где находится. Вокруг давно все было белым. Изредка, перед ним, всплывали лица друзей, любимой, родителей. Но он слышал только слова в своей голове. Безумный рой: плачущий, требующий, или хуже всего - молча, смотрящий с укором. Не смог. Не сделал. Слаб... Жалок...
Он проснулся. Яркий свет нагло врывался в окно. Разбиваясь сотней осколков о белоснежные стены, метался по комнате, ища выход. Боль ушла. Слова, метавшиеся ранее, лежали теперь покорные. Он был их хозяином. Мощь наполняла его, захлестывала упругими волнами. Одним словом он мог заставить плакать, или смеяться. Одной фразой - подарить блаженство, или ввергнуть в пучину отчаинья... Теперь он мог все!
Рядом кто-то тихонько всхлипывал. Он повернул голову. Напротив, в потертом, больничном кресле, сидела любимая. Она похудела. Под глазами залегли глубокие тени. Поймав его улыбку, она вздрогнула. Тревожно впиваясь, её взгляд, искал признаки былого безумства.
- Я вернулся.
Он ждал лавины слов, но её не было. За долгие бессонные ночи, возле его постели, она научилась молчать.
Писать снова, он так и не начал. Тяжесть ответственности, за каждое произнесенное слово, подавляла. Сострадание к людям, за их слепоту и косноязычесть, принуждала его молчать. Обладая знанием, он оставил всё другим.