Белоснежное кольцо станции ТФ-3 медленно вращалось на орбите красной планеты. Впрочем, это год назад Марс был красным, теперь под тонкой плёнкой атмосферы казался нежно-сиреневым.
Лера отвернулась от иллюминатора. Небольшой спортзал забит до отказа. Сюда приходят отдохнуть. Космонавты, учёные-терраформеры, просто будущие поселенцы. Некоторые с детьми.
Лера подняла руку, чтобы поправить русые локоны, замерла. Кривая усмешка скользнула по губам. Вчера в очередной раз поссорилась с отцом и, чтобы доказать что-то - то ли ему, то ли самой себе, - остриглась "под мальчика".
Отец категорически против её выбора. Видит дочь учёной, спокойно делающей карьеру на орбите. На худой конец, преподавателем академии в строящейся на пике Ломоносова столице колонии - Марсограде. Но сегодня отец отправился на Землю, в Новосибирскую академию. Что-то там выбивать для поселения. Значит, до выпускного скандалов не будет.
"Как я рад, как я рад, полечу я в Марсоград, получу мильён наград, буду счастлив и богат". Это Игорёк придумал дразнилку. Ясно же, если девчонка на станционных соревнованиях по логическим салкам побеждает главу научного сектора Баронова, тёпленькое местечко под столичным куполом ей гарантировано.
Лера не хотела в Марсоград. Капитан океанского лайнера - вот мечта! Три такие махины собирались роботами на конвейерах где-то возле долины Маринера. Скоро запустят проект "Океан-М". Планета покроется морями и реками, нужны будут капитаны. А лайнера пока - всего три. И Лера станет первой на планете... От этой мысли кружилась голова.
Ладно, одной из первых. Лучших учеников в мореходке трое. Серж, Игорёк и она. Спортсмен, шутник и зубрила. Лера поискала глазами. Конечно, на мульти-площадке, где же ещё?
Серж обошёл Игоря на повороте. Спортсмен, одно слово. Вечно выглядит, будто выскочил из рекламного проспекта ГТО: высокий атлет, голубоглазый, светловолосый, с волевым подбородком.
Игорь чертыхнулся. Чернявый, костлявый, совершенно неподходящая внешность для плаката. Вечно соперничают во всём, хотя и дружат с первого курса. Уверенный, немного надменный Серж и добрый, постоянно балагурящий Игорёк.
Лера принялась наблюдать, как изящно Серж ставит препятствия, как тщательно Игорёк изучает ловушки. Мульти-площадка - хитрое развлечение: и спорт, и математика, и стратегия.
Натаскивают на реакцию в неожиданных ситуациях, подумала Лера. И правильно делают. Океан - штука опасная. Вспомнились учебные фильмы, что на каждом занятии показывал Митрич. Старик единственный из колонистов, кто плавал на настоящем корабле по настоящему земному морю. Остальные - молодежь - никогда не видели ничего шире убранного в аккуратный канал марсианского ручья. Вода в каналах бурая, неочищенная после радиоактивного вмешательства. Наверное, первые двадцать лет придется бороздить просторы в антирадиационном скафандре. Зато потом - ширь, гладь, свобода!
Лера мечтательно прикрыла глаза. Ей мерещились чайки над бурунами, отражение звёзд в ночном море и обязательно солёный запах, что в фантазиях почему-то имел клубничный привкус.
- До выпуска месяца три ещё, - возмущался Игорёк, не успев отдышаться после поединка. - С какого перепуга они решили, что под занавес именно ты будешь речь толкать?
- А вот ровно поэтому, - прицыкнул Серж, - что я её буду произносить, а не толкать.
- Не понимаю, - сокрушался Игорь. - Оценки у нас одинаковые.
Серж приподнял бровь.
- Хорошо. По физической подготовке у тебя лучше. Но если усреднять до общего показателя...
- Игорёк, ты реально не понимаешь, - фыркнул Серж. - Это первый выпуск первого мореходного училища на Марсе.
- И что?
- И то, что им нужна картинка, - Серж растянулся на матах, лениво провел средним пальцем по кубикам идеального пресса.
- Ага, - прищурился Игорь. - Истинный ариец?
- Хотя бы и так. А ты, уж извини, несколько коряв для торжественных случаев.
Игорь насупился.
Лера спрятала усмешку. Как могут дружить два настолько разных человека?
После обеда Митрич показывал старый фильм про экспедицию на Южный полюс. Лера смотрела с восторгом. Так искренне переживала, - даже ахнула, когда диктор сообщил о гибели геолога Теплинского, - что Митрич сделал ей замечание.
- Вам, кадет Местецкая, необходимо избавиться от излишней романтичности, - Митрич морщился всякий раз, поправляя ручной протез. - Начать вырабатывать в себе волевые качества. А то, что же это за капитан, который ахает по поводу и без?
Потом они говорили о море. Митрич рассказывал, что знал, отвечал на вопросы. Как правильно повести себя, что сказать подчинённым. Митрич суровый только для виду, а на деле мудрый и добрый.
На Земле его звали Дмитрий Олегович Прокофьев. Капитан первого ранга, участник Третьей мировой. В сражении у Уолфиш-бей потерял руку, полковник в отставке. Митрич натаскивал кадетов мореходки ещё на ТФ-2 на орбите Венеры. Теперь совсем старый стал. Иногда с конкретных примеров, которые так обожал Серж, пускался в пространные философские рассуждения, что так нравились Лере.
- Море дарует жизнь, а уж как её прожить, каждый решает сам, - Митрич пристально смотрел Лере в глаза. Аж дрожь пронимала.
Занятие окончилось раньше положенного. В каюту заглянул Лемешев, начальник охраны станции. Пожурил за отключенный коммутатор (Митрич всегда отключал на время урока, чтобы не мешали). Сухо попросил преподавателя Прокофьева срочно явиться на собрание в научный сектор.
Лере опять снилось море. На этот раз она стояла на капитанском мостике. Ветер задувал под платье, ногам было холодно. На палубе рвался к Лере, протягивал руки, что-то неслышно кричал Игорёк. В дверях замер Серж - почему-то мрачный, какой-то чужой. А над водой в поисках мелкой рыбы сновали жестокие чайки.
Она проснулась за минуту до мерзкого зуммера будильника, встроенного в изголовье. Подняла руку к волосам. М-да, к этому ещё предстоит привыкнуть.
Веерная азалия на тумбочке тянулась к кувшину с водой - редкая мутация цветка, что по прогнозам учёных может прижиться на Марсе. В будущем. Потому как ужасно влаголюбивое растение. Поливать нужно каждый день, иначе к вечеру увянет.
В дверь каюты постучались. Как гость из сна в коридоре материализовался Игорёк. По блестящим глазам Лера поняла, что-то произошло. Нечто важное.
- Лерка, - выдохнул Игорь, - "Океан" завтра!
- Что? - спросонья не поняла Лера. - Какой океан?
- Запуск перенесли! - Игорёк бесцеремонно ворвался в каюту, тут же засунул нос в маленький холодильник в поисках сока. - Представляешь? Что-то там пересчитали и в последний момент поменяли дату. Круто же!
Лера не знала, как отнестись к новости. С одной стороны, событие грандиозное. С другой, время выпускного никак не приближает. Решила, что уместнее радоваться.
С утра были теоретические занятия, перед обедом привычная физкультура с повышенной гравитацией. В столовой только и разговоров, что о предстоящем запуске проекта. У всех лица словно светятся.
Серж отвел Леру в сторону.
- Сегодня отмечаем, - решительно заявил он. - Надо отпраздновать.
- Хорошо, - кивнула Лера. - Игорьку сказал уже?
- М-м-м, видишь ли, какое дело, - Серж отвёл глаза. - Мы с Игорем немного поспорили недавно...
- Поссорились что ли? - удивилась Лера. - Вот и помиритесь заодно.
- Не в этот раз, - цыкнул Серж. - Будут ещё совместные праздники, я уверен.
Как могут дружить два настолько разных человека?
Серж - старший сын спонсора экспедиции, Геннадия Чиркова, владельца "Галактических линий", "Лунного транзита", учредителя Венерианского фонда. Мать - известная актриса Лозовская, потомственная аристократка, ведущая род аж от самих Шереметевых. Серж всегда стремился быть первым во всём: лучшим спортсменом, лучшим кадетом, лучшим капитаном. Да парень с такими родителями иначе и не мог!
Игорёк - сирота. Вечно весёлый, жизнерадостный, иногда до невозможности обаятельный. Но Лере казалось, в глубине души он всё время плачет. Было что-то такое в его лице, едва уловимое. Будто тень поперёк глаз.
Обычно, если двое дружат, один верховодит, другой во всём слушается, подчиняется заводиле. Игорь с Сержем соперничали. Причём, соперничали вяло, лениво, почти грациозно. Ни тебе накала страстей, ни искр от столкновения характеров, ни всплеска эмоций.
Что-то их объединяло. Но Лера никак не могла понять, что?
Конечно, вечеринка удалась. Серж всё делал с размахом. В большой каюте собралось человек двадцать кадетов, парни и девушки, стол ломился от угощений, музыка сотрясала переборку. И Лемешев не явился с проверкой, несмотря на шум.
- Это что? Алкоголь? - Лера не поверила глазам.
- Да расслабься, сегодня можно, - Серж скрутил пробку, сделал большой глоток. - Ух! Хорошо пробирает. Попробуй.
Протянул фляжку Лере.
- Я не хочу, - она пыталась перекричать музыку. Потом решила, проще отхлебнуть для вида. Жидкость приятно обожгла горло.
Серж пригласил Леру танцевать. Они скользили в ритме постдаба, и казалось, станция растворяется в космосе, и двое парят над сиреневой поверхностью Марса.
- Как хорошо!
- Что?
- Хорошо, говорю!
- Я не слышу, - Серж немного изменился в лице. - Пойдем в соседнюю, поболтаем!
- Что ты делаешь?
Пальцы Сержа сомкнулись на талии. Грубо притянул к себе. Попытался поцеловать. Леру обдало запахом алкоголя, видимо, Серж зарядился ещё до начала вечеринки.
- Не надо, пожалуйста.
Повалил на кушетку, прижал всем телом.
Сердце затрепыхалось крохотной пташкой.
Сильные руки нагло рванули юбку вверх. Лера задыхалась, отталкивала, умоляла. Серж не слушал, продолжал давить. А потом вдруг отпрянул - шальной, с хмельной слюной в уголке рта - и с такими злыми глазами, что Лере показалось, это не он, это кто-то другой. Да и не мог это быть он!
- Недотрогу строишь? - цыкнул Серж. - Да ты кто такая? Тебе вообще за счастье должно быть!
И ударил наотмашь. Звонко. Больно. По лицу. После чего Лера уже не сопротивлялась, тихо лежала и смотрела в потолок, где в самом верху у воздуховода трепетала тонкая ниточка.
Она не помнила, как добралась до своей каюты. Долго стояла под душем и беззвучно рыдала.
Как он мог? Она считала его другом. Они же должны были стать капитанами. Вместе бороздить океанские просторы и при встрече отдавать честь.
Лера оделась, попыталась привести себя в порядок, но никак не получалось замаскировать синяк под глазом.
Снова разревелась. Зарылась лицом в подушку и так пролежала не меньше часа.
- Слушаю, - Лемешев поджал губы.
- Я хочу подать рапорт согласно внутренней инструкции о правонарушениях, - Лера протянула начальнику охраны пластиковую карточку, заверенную электронной подписью.
Лемешев вставил карточку в наладонник, наискосок просмотрел рапорт.
- Кадет Местецкая, вы хоть понимаете, что вы затеваете? А главное, когда? - Лемешев не скрывал презрения.
- То есть, как, "что я затеваю"? - Лера задохнулась от возмущения.
- А так, - отрезал Лемешев, - что на частном мероприятии, посвященном переносу сроков запуска программы "Океан-М", по меньшей мере, десять свидетелей видели, как вы распивали спиртное. Распивали же?
- Да всё по-другому было! - запротестовала Лера.
- Правда? - прищурился Лемешев. - Думаете, я первый день в космофлоте? Я такое дерьмо разгребал, что вам и не снилось. И отличить изнасилование от "вечером согласилась, наутро передумала" вполне даже могу.
Лера судорожно всхлипнула.
- Вот только не надо тут истерик, - поморщился Лемешев. - Хотите совет? Забирайте рапорт и не портьте жизнь ни себе, ни другим.
Лера смотрела на Лемешева и не видела его. Всё существо её на какой-то миг сжалось до размеров булавочной иголки. Ледяная сосулька кольнула в сердце.
- И не вздумайте метаться по станции и сеять слухи. Я уже проконсультировался с Бароновым. Этого мы вам не позволим, имейте в виду. Сергей Чирков, в конце концов, наш лучший кадет. Отправитесь на Землю в секунду. Всё ясно?
Лера не знала, что делать, побежала к Митричу. Он добрый, он мудрый, он посоветует. Оказалось, ещё утром старика поместили в госпиталь. Посетителей не пускали. Врач развёл руками - старость не радость.
Вернулась к себе. Думала, хуже дня в жизни не было. Взгляд остановился на завядшей веерной азалии. Забыла полить утром. Вот ведь.
Чёрная тень поглотила сиреневый Марс.
Лера сидела на кушетке и считала про себя до ста, а потом в обратном порядке, и снова до ста. Наверное, надо просто пережить всё это.
Не слышала, как вошел Игорь.
- Лер, что случилось?
Он ещё не знает.
- Что ты молчишь? Я же вижу, что-то не так.
Пусть лучше не знает, подумала Лера, и слёзы ручьём потекли из глаз.
- Да что происходит, в конце-то концов?
И она вдруг рассказала. Рассказала ему всё. Открылась, доверилась так, как не доверилась бы, наверное, даже маме. Ей нужно было кому-то всё рассказать.
А потом она посмотрела в его глаза и отчётливо поняла - зря.
Церемония выпускного превзошла все ожидания. Кают-компания никогда ещё не выглядела так торжественно: всюду гирлянды, разноцветные ленты и плакаты с напутствиями.
- Это высокая честь - говорить от имени всех выпускников. И я бесконечно счастлива, что эта честь выпала мне.
Ей казалось, заученные слова прозвучат фальшиво, но зал реагировал прекрасно. Кто-то даже всплакнул.
- Мы выходим в новый мир, чтобы сделать его лучше. И каждый из нас приложит все силы, чтобы оправдать возложенные на нас надежды. Иначе никак, иначе мы не можем - ведь мы первые.
Зал рукоплескал.
На лице не дрогнула ни одна жилка - нельзя, теперь она капитан-стажёр.
Лера на миг сомкнула веки, перед глазами вновь промелькнули воспоминания о событиях трехмесячной давности.
Жуткие вопли из спортзала. Она спешит по коридору с остальными. Застывший взгляд Сержа. Страшное лицо Игоря, которого волокут по полу трое охранников. Он что-то кричит ей, но она не слышит, она видит только его окровавленные руки.
Наверное, этот груз останется с ней на всю жизнь.
Лера глубоко вздохнула, дочитала речь и сошла с трибуны.
За иллюминатором бушевала синева. На долгие полгода Марс превратился в планету гроз и ураганов. Пока учёные на поверхности колдовали с терраформерами, стабилизируя климат, поселенцам оставалось наблюдать с орбиты, как рождается океан.
Это было похоже на сон. Тысячи тонких линий от выщербленной ледяной шапки стекались к долине Маринера. На месте бывших сочленений каналов кружились воронки - появлялись первые течения. Никто не мог спрогнозировать, какими они будут. Волны высотой в сотни метров возникали будто из ниоткуда, яростно сшибались, разлетались гигантскими хлопьями. Берегов не было видно, всё поглотила безумная синева. И облака. Первые марсианские облака рваными крыльями разметались над планетой.
Лера прислонилась лбом к ледяному стеклу иллюминатора. На миг ей показалось, где-то внизу промелькнула чайка.