Белоус Олег : другие произведения.

Мастерград 6

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
Оценка: 8.81*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вбоквел к Мастерградскому сериалу. "..." открывает цикл произведений о попаданцах с постапокалиптической Земли в Древнюю Русь. Описывается одна из версий истории нашей Родины, которая, хотя и далека от канонической, тем не менее имеет право на жизнь. Минуя хитросплетения политики варяжских князей Севера и правителей Киева, могущественных императоров Восточной Римской Империи, правителей мусульманских государств, кочевников и могущественных славянских жрецов, попаданцы строят жизнь по собственным лекалам. В романе есть тайны и интриги, битвы и походы, история красивой, но трагической любви, восстановление попаданцами цивилизации, а также интереснейшие детали жизни далеких предков.

Предисловие

  
  
  Весна. Первый предвестник рассвета - небо чуть поблекло... Ночь выдалась безлунной и звезды горели, будто ледяные драгоценности в холодной космической тьме; далеко на горизонте не виделись, а скорее угадывались дымящиеся трубы ГРЭС. Теплый и прозрачный воздух пропитан пряным запахом распустившихся почек и степной пыли.
  
  Маленький городок, что вольготно раскинулся в тихой излучине южноуральский реки Вельки, на границе с Великой степью (обширный степной регион, расположенный по центру материка Евразия), дремал. На улицах никого, только изредка неторопливо прошуршит шинами патрульный автомобиль полиции. Медленно остывают стены непроглядно-черных лабиринтов пятиэтажек центра и частных домов окраин. Они, словно живые, словно тело исполинского зверя, все еще хранили тепло солнечных лучей. Весна 203... года выдалась дружная и жаркая и, на удивление старожилов, в конце апреля днем температура почти достигала двадцати градусов. Не осталось не только снега, а даже воспоминаний о нем - луж. Отовсюду буквально веяло тишиной и покоем, но за всей этой пасторалью уже назревало... что-то.
  
  В едва освещенной пробивающимся сквозь шторы светом уличного фонаря комнате слышно дыхание спящего человека - Егор Петелин спал. Вчера, пока добрался от аэропорта в родительский дом, пока посидели с батей за разговором о жизни и политике - а с ней было плохо, за рюмочкой самогонки - ее гнал на продажу сосед, уже далеко за полночь.
  
  Внезапно, безжалостно разрывая в клочья ночную тишину, раздался тревожный и резкий звук, нудный, словно смертный грех. Звук плыл и плыл над городом, словно вестник судьбы.
  
  Егор Петелин зачмокал губами, забормотал и вздрогнул и с трудом открыл глаза, непонимающе огляделся. Свет от уличного фонаря, проникая сквозь плотные шторы на окне, воровал из тьмы письменный стол, с грудой книг, блестела дверь шкафа напротив, углы комнаты терялись во мраке. 'Так... а где я? Спустя миг пришло понимание - в отпуске. И в гостях у родителей...' В детской все по-старому, как и почти год тому назад, когда приезжал к родителям на месяц после выпуска из Краснодарского высшего военного авиационного училища. Это был невысокий молодой человек; короткий ежик густых русых волос, усики по военной моде, которые еще только начали формироваться в настоящие, мужские усы.
  
  С силой провел ладонью по лицу, зевнул и поглядел на квадрат электронных часов, на стене. Сколько? Четыре часа утра! Черт! А днем ехать в часть, на службу - начальство досрочно отзывает из отпуска. И чего проснулся в такую рань? Стоп! А что это за звук? Он приподнялся на локте и повернулся к окну. Звук исходил именно оттуда.
  
  Поднялся с продавленного и любимого дивана. Мимо письменного стола, все царапины которого знал наизусть со школьных времен, прошел к окну. Сдвинул в сторону стул с небрежно брошенной одеждой и отдернул штору. За мутноватым после зимы окном увидел в свете фонаря соседнюю обшарпанную пятиэтажку, от нее тянулась угольно-черная тень, непроницаемая для слабого человеческого зрения. Нигде ни души. Только кое-где в окнах загорелся свет.
  
  - Ну и что это воет? - охрипшим со сна басом произнес Егор и пожал плечами и, приоткрыв створку окна, закурил. Потянуло утреней свежестью.
  
  Он услышал шум позади и едва успел увидеть, как распахнувшаяся дверь с грохотом врезалась в стену. В детскую влетел отец, Егор увидел невероятно расширившиеся глаза, ничего, кроме глаз.
  
  Подскочил и тут же обомлевшего Егора отбросило в угол, сам метнулся следом. Кажется, это отец толкнул в плечо. И еще будто бы услышал вскрик, не то возмущенный, не то испуганный...
  
   Больно ударился об угол спиной и взмахнув руками едва сумел удержать равновесие и не упасть. Ошеломленный такой бурной и столь неадекватной реакцией он чуть не произнес нечто, подходящее к случаю, но только воздух, что судорожно вдохнул, застрял в горле...
  
  Окно осветилось ослепительным светом, ярче чем от солнца, уничтожив в детской и тьму, и малейшие следы теней. А еще через пару секунд окно, с басовитым: БАМ, словно ударили в гигантский барабан, разлетелось дождем стеклянных осколков, усыпав пол. Запахло костром и от этого запаха Егора пробрала дрожь.
  
  В каком-то десятке сантиметров увидел бледную маску лица отца с глазами, как плошки. Секунды тянулись, словно в дурном сне и страшнее всего было представить, что отец прав. Вчера они спорили о том, что мир на грани ядерной войны и отец даже собрал аварийный запас на этот случай, а Егор беззлобно подсмеивался над ним. Если уж украинский кризис прошли без последствия, то сейчас, то почему, мир, вдруг, сойдет с ума?
  
  Свет начал меркнуть.
  
  Отец хрипло прошептал:
  
  - Ну ни хрена себе каламбурчик! - отстранился от сына, шагнул к окну и замер. Сын осторожно подошел и встал рядом.
  
  Над местом, где раньше стояли трубы ГРЭС величественно ввинчивался в небо дымовой гриб.
  
  - Ух, черт... прошептал отец и вспомнил как семья подтрунивала, когда он собирал комплект выживальщика и десятками килограммов складировал в гараже консервы, крупы и разнообразные соления с запасом овощей.
  
   Егор повернулся. Глаза отца были сухи, губы крепко сжаты, лишь на бледном лице под скулами у него пухли и катались желваки. Потом опустил взгляд вниз. Сигарета дымилась на ламинате посреди осколков стекла, и этот дымок нагляднее всего демонстрировал мгновенность происшедшего. Машинально схватил окурок и выбросил во двор.
  
  По коридору раздался торопливый стук шагов. Егор повернулся к открытой двери и еще через миг в детскую ворвалась мать в наброшенном на плечи стареньком домашнем халате, а за ней младший брат: Алексей, в одних трусах.
  
  - Саша! Что прои... - с ходу крикнула и тут увидела гриб ядерного взрыва.
  
  Звук изумления единодушно вылетел из груди матери и брата; они, замерли, словно окамененели.
  
  Некоторое время в детской стояла мертвая тишина, потом женщина глухо произнесла:
  
  - Это то, что я думаю, Саша? - глаза ее были полны необычайной горечи, и у всякого взглянувшего в них непременно защемило бы сердце.
  
  Отец утвердительно качнул головой, пытаясь растянуть губы в ободряющей улыбке. Несмотря на браваду, лицо его скорее напоминало маску скорби.
  
  - Да, - произнес тихо.
  
  И женщина, сильная женщина, заплакала. Так не плачут взрослые люди. Так плачут дети. Чисто, светло и безнадежно. Муж гладил ее по головке, словно ребенка, которому безразличны доводы разума, которому просто надо, чтобы кто-то близкий повторял и повторял, что все будет хорошо, страхи пройдут, а утреннее солнце обязательно улыбнется и вернет потерянное счастье и, что-то шептал на ушко. Позади стояли с растерянными лицами сыновья.
  
  А на горизонте все стоял страшный ядерный гриб, словно всадник апокалипсиса и, казалось, с угрозой смотрел на этих четверых, еще не понимавших что их жизнь круто разделилась на время ДО и ПОСЛЕ...
  

 Глава 1

  
  Эксперты предрекали: если бы мир внезапно оказался отрезан от сети Интернет, наступил бы всеобщий экономический хаос.
  
  В середине апреля 203_ года почти одновременно (в течение трех суток) вышли из строя линии оптоволоконной связи в Индийском океане, а также Трансатлантические коммуникации. По этим кабелям шел основной поток цифровой информации между Европой, Азией и Северной Америкой. А на их восстановление, по прикидкам экспертов, понадобится не меньше двух месяцев. Первой версией стало - это диверсия и осмотр повреждений сделал эту версию непреложным фактом.
  
  Последствия диверсии стали для США и континентальной Европы крупнейшей со времен Второй мировой войны экономической катастрофой.
  
  Банки Запада физически отрезало от глобальной финансовой системы и триллионы долларов одномоментно оказались недоступны экономикам Европы и США. Зависли международные финансовые транзакции. Глобальные сырьевые биржи металлов, нефти, газа в Чикаго и Нью-Йорке, Лондоне, Сингапуре, Дубае, Токио и Шанхае приостановили торги. Международная торговля замерла, а энергетические проблемы возникли в большинстве стран мира.
  
  В Европе и Северной Америке перестали работать платежные системы и банкоматы. Предприятия, зависящие от интернета, остановили работу. Розничные магазины и сети отрезало от поставщиков, что ограничило доступ населения к продуктам питания и товарам первой необходимости. Электронная коммерция остановилась, что усугубило сбои в цепочках поставок и дефицит товаров первой необходимости. Спутниковый интернет не смог заменить традиционный. Во-первых, он на порядок дороже, но даже не это главное - есть и техническое ограничение. Чем больше пользователей подключаются к спутниковой сети, тем больше падает скорость интернета, и поэтому необходимо запускать на орбиту все больше и больше спутников. Но место на орбите ограничено - тем более, что спутникам чтобы обеспечить хорошую скорость передачи данных требуются низкие орбиты. А низких орбит на всех желающих не хватает. При этом по подсчетам специалистов, при группировке 12 тысяч спутников, это может обеспечить интернетом по более-менее приемлемой скорости лишь порядка 14 миллионов абонентов. Поэтому подводным интернет-кабелям по сути нет альтернативы, по ним передается порядка 95% всего интернет-трафика. И спутниковый интернетом напрямую не конкурирует с обычным, у них совсем разные аудитории. В результате страны Запада все еще могли передавать друг другу критическую информацию по каналам спутникового интернета, а вот для коммерческих компаний трафика уже не хватило.
  
  Расследование диверсии проводили западные эксперты - китайцев с индийцами, да и весь остальной мир отстранили от расследования, но, создавалась впечатление, что Запад не очень-то интересовали истинные виновники. Не дожидаясь результатов Запад попеременно обвинял то, традиционно, Россию, то Китай, то неких исламских экстремистов.
  
  В Лондоне, в Вашингтоне, Нью-Йорке и Берлине стихийно возникли демонстрации; по улицам двигались миллионные манифестации, призывающие найти и жестоко покарать виновников диверсии; площади западных городов заполнили негодующие толпы. В народных массах не чувствовалось ни малейших сомнений и колебаний.
  
  Ситуацию дополнительно накаляли средства массовой информации. 'Российские диверсанты уничтожили Интернет', - гласила статья в Mirror. 'Диверсия - это война и Запад обязан ответить!', - вторила ей газета Telegraph. А влиятельное британское издание The Times заявило, что именно русские виновны в 'смертельном ударе по Западу. И в репортажах не было ни сомнений, ни каких-либо оговорок. Все было представлено как факт: Запад атакован.
  
  Удар по кабелям, даже если не принимать во внимание его катастрофические последствия, стал знаковым событием - ведь это не что иное, как нападение на критическую инфраструктуру Запада. А согласно военной доктрине США такие действия являются основанием для очень серьезного ответа. И не ответить в данной ситуации США просто не могли. В противном случае их критическая инфраструктура по всему миру будет под угрозой. Лидеры Запада захлебываясь в приступе 'праведного' гнева, клялись найти и уничтожить виновников, чтобы это не стоило, вплоть до применения ядерного оружия. И это не было пустой угрозой. По сведениям технической и агентурной разведки, в странах Запада активно проводились мероприятия по подготовке к войне: интенсивность радиообмена и телефонных переговоров увеличилась на порядок. Появились признаки приведение в готовность к выходу в море авианосных групп и приведения в повышенную готовность сил стратегической бомбардировочной авиации, а также рассредоточения войск и штабов. На ударную авиацию началась загрузка ядерного оружия, смена кодов в подразделениях стратегических сил и выдвижение носителей оружия массового поражения в районы патрулирования.
  
  Самым главным вопросом стало - когда ожидать начала событий? Новый мир с Востока развивался экономически, Запад проигрывал цивилизационную гонку и, судя по последним действиям США и союзникам осталось всего два варианта, либо капитулировать, либо как можно быстрее начать что-то глобальное и постараться победить, пока еще есть силы - слишком велик соблазн, не вступая в долгую борьбу, остаться 'царем горы'. Это как заплатить киллеру - и конкурента нет.
  
***
  
  Егор Петелин с юношества вел дневник, куда записывал впечатления.
  
  27 апреля.
  
  Вчера дневник не открывал- шутка ли - началась война! Не до этого было! Короче пишу за два дня. Обстановка - полный пипец! Второй день сидим без света, воды и интернета. Благо плита у нас газовая и недалеко от нас, в частном секторе, есть колодцы и можно воды набрать. Так хоть и умыться, и попить можно и еду приготовить!
  
  И еще... Слава богу, хотя так и неправильно говорить, что мать была на больничном - ведь вся ее смена погибла. Она ведь на ГРЭС работает. Работала... У меня приятель есть: Али Арипов - мы с детства дружим - он в нашем подъезде живет. Только мы на третьем этаже, а он на пятом. Так вот, он в пожарной части работает. Они ездили в сторону ГРЭС на разведку, так даже приблизиться не смогли - на полпути, в пяти километрах пришлось остановиться, такая там радиация. Короче ни станции ГРЭС (государственная районная электростанция), ни поселка вокруг нее больше нет, и никто не уцелел. А там, на всякий случай тысяч десять проживало, да еще станционная смена... Царствие им Небесное. Сволочи пиндосы (уничижительное наименование американцев (граждан США))! Но и мы влепили им по полной! Похоже наша мертвая рука сыграла свою роль! По крайней мере иностранные радиостанции молчат. Один треск в эфире! Впрочем, и российские тоже молчат.
  Слава богу хоть повезло: под утро прошел дождь, да еще и ветер северный, так что городу заражение не грозило.
  
  Юго - западные окраины - там частный сектор, сильно пострадали. Кое-где кровли посносило и двери повыбивало где и пожары были. По крайней мере у входа в больницу весь день стояла целая очередь скорых. Кого осколками посекло, кого приложило об стены, но больше всего было тех, у кого ожог глаз. Так что нам еще повезло, что наш дом на окраине, в 16-м квартале, с противоположной стороны от ГРЭС.
  Маме, когда узнала про ГРЭС, стало плохо. Слезы, сопли... Жалко маму... Папа незаметно для нее испарился из дома, появился минут через пятнадцать с бутылкой- маме стресс снимать. Откуда взял водку, неизвестно. Ведь магазины так и не открыли. Короче мы маму напоили, а потом уложили спать.
  Утром видел дымы на севере - там столица областная, да и лесов там много. Похоже по ней или по городам-спутникам ударили, гады.
  
  После обеда мы с отцом отправились скупать продовольствие и, желательно консервы и продукты длительного хранения. Дескать, не может быть, чтобы все магазины позакрывали. Наличка то у него была. Он что-то такое подозревал, готовился, вот и поснимал все с карточки.
  
  Короче, взяли мы по две сумки - мечты оккупанта и, вышли из дома. На подъездной двери, посреди вздувшийся и облупившейся коричневой краски, белел бумажный лист с объявлением. И это озадачило. Неужели где-то в городе есть электричество? Похоже, что так!
  
  'Уважаемые жильцы! В связи с чрезвычайной ситуацией с 13.00 двадцать седьмого апреля организована охрана важнейших городских объектов и ограничивается вход и выход из города. На окраинах будут установлены вооруженные блокпосты. Просим до исхода двадцать восьмого апреля получить в ЖЭКе по адресу: ул. Ленина 25 продовольственные талоны на семью. Для получения талонов иметь с собой паспорт. Внимание! По распоряжению администрации города продажа продовольствия без талонов осуществляться не будет!
  
  Объявляется сбор добровольцев для разборки завалов в районе Южный и Мясокомбинат.
  
  Просьба соблюдать спокойствие и ждать дальнейших сообщений. Администрация города'
  
  
  Рядом второе:
  
  Внимание! Несмотря на то, что уровень радиации в городе повысился незначительно, просим вас соблюдать правила радиационной безопасности и личной гигиены:
  
   при нахождении на открытой территории не раздевайтесь, не садитесь на землю, не курите;
  
   перед входом в помещение обувь вымойте водой или оботрите мокрой тряпкой, верхнюю одежду вытряхните и почистите влажной щёткой;
  
   строго соблюдайте правила личной гигиены;
  
   во всех помещениях, предназначенных для пребывания людей, ежедневно проводите влажную уборку, желательно с применением моющих средств;
  
   принимайте пищу только в закрытых помещениях, тщательно мойте руки с мылом перед едой и полощите рот 0,5% -м раствором питьевой соды;
  
   воду употребляйте только из проверенных источников, а продукты питания - приобретенные через торговую сеть;
  
   исключите купание в открытых водоёмах до проверки степени их радиоактивного загрязнения;
  
   в ближайшие дни ежедневно принимайте по одной таблетке йодистого калия (0,125 г.) давайте детям до двух лет ¼ часть таблетки или делайте йодную 'сеточку'.
  
  МБУ управление ГОЧС
  
  Папа как прочитал все это, так и помрачнел сразу. Видать вспомнил что-то плохое. Видать из времен своей молодости и заставил меня сбегать домой и принести две кепки.
  
  Сумрачно и порядком холодно, словно и не через пару дней майские праздники. По небу стремительно мчались плотные и черные, словно грозовые, тучи. Так-то обычно у нас небо безоблачное. Редко-редко, когда тучи. Город стоял в сотне километров от Уральского хребта и облака, налетев на горы, резво подпрыгивали и солнечных дней у нас не меньше, чем в Крыму! Отец как увидел небо, еще больше помрачнел, но, когда я спросил его что это, отшутился. Странно!
  
  Пошли мы на Ленина - там самые большие городские магазины. Улицы пустынны - ни людей, ни машин, зато дважды натыкались на полицейские патрули с автоматами. По серьезному взялись за город! Однако... А магазины все закрыты. Только около 'Пятерочки' стояла пара грузовиков, а у открытой входной двери привалился к стене полицейский. Нас он в магазин не пустил. Еще и наорал, гад! Дескать, продовольствие, горючка и еще куча всего, прежде всего консервы и продукты длительного хранения изымают под расписку в городские запасы и отвозят на склады. А заправки все закрыли. Вот и пришлось уходить.
  
  Папа выругался вполголоса, когда мы отошли, но сказал, что черт с ними. Он и так дофига набрал про запас и гараж забит ящиками с припасами. Короче, вернулись мы не солоно хлебавши. Вообще он был человек основательный: квартира, машина, гараж и садовый участок с домиком. Словом, все как положено. Благо, повезло и, всю жизнь прослужил в городе.
  
  Мы уже подходили к дому, когда услышал нарастающий рев мотора, из-за поворота выскочила блестящая коробка внедорожника 'Range Rover', с ревом проскочила мимо. За тонированным окном мелькнуло безразличное лицо.
  
  Папа, провожая взглядом машину, вполголоса выругался. Оказалось, это машина заместителя мэра - Александра Кузнецова, а возмутило отца то, что на улице ни единой машины. А этот катается! Видимо закрытие заправок его не касалось. Хозяин жизни и города, черт его возьми!
  
  Мы вернулись, а тут и мама поднялась с постели.
  
  28 апреля.
  
  Утром по улице ехала водовозка и смыла все... Молодцы!
  
  Пообщался с Али Ариповым. Утром отправляли разведку в областной центр. Совместную. Пожарные и санэпидстанция. На полпути из-за высокого уровня радиации пришлось остановиться и отправить дрона. Подняли его на высоту почти два километра. Короче там, на севере, полный пипец. Областной 'миллионик' горит. Весь горит и окраины, и центр вплоть до площади Ленина. Словом, постояли, постояли и вернулись обратно. Нет нашей областной столицы, а если кто и уцелел, то это единицы.
  
***
  
  
  Прошло несколько дней. КПП на окраине города.
  
  Стажер Алексей щелкнул предохранителем и положил старый, с до блеска истертой ствольной коробкой АК-74 на бетонный блок и оглянулся на наставника.
  
  - Нет... Я так не могу! Вы, - произнес звенящим голосом, - Петр Андреевич, поступайте как знаете, но я стрелять по безоружным людям не буду!
  
  Над головой громко и пронзительно закаркала ворона, отчего он невольно вздрогнул и на миг поднял взгляд вверх. Небо уже несколько дней затягивали зловещие, свинцовые тучи. И, самое удивительное, хотя через несколько дней майские праздники, погода и не думала улучшаться. Скорее среднесуточная температура понизилась.
  
  - Что? - полицейский мрачноватого вида, лет сорока с капитанскими погонами, с рябым лицом и резким упрямым подбородком, - Совсем оху...? Приказ был в город никого не пропускать! При нарушении применять оружие!
  
  Алексей упрямо покачал головой и побледнел.
  
  - Вы что хотите делайте, Петр Андреевич, но стрелять в безоружных я не буду.
  
  - Да чудак-человек, пойми... эти, - капитан кивнул в сторону мокрой после ночного дождя нитки дороги. Мимо полуразрушенного забора из бетонных плит, расплескивая лужи, приближалось по пустынной улице, несколько оборванных человек, катя перед собой тачки и коляски с 'добром'. Чем-то они напоминали зомби из американских фильмов-страшилок, - они из разрушенного города пришли. Что по дороге подхватили, какую болезнь помимо лучевой, мы не знаем. Хочешь эпидемию пустить в город? А? Хочешь, чтобы твои родные заразились? Знаешь же, что вчера чумные приперлись? Этого хочешь, а?
  Алексей мотнул головой и отвел взгляд. Кадык судорожно дернулся, сглатывая едкую, как кислота, слюну.
  
  - Ах ты, сосунок! - Краснощекое лицо капитана раскраснелось, глаза блестели, и говорил он зло и взвинченно. Выхватил из кобуры пистолет и направил в лицо Алексея, - Да по законам военного времени... без суда и следствия! А ну ка поднял автомат!
  
  'Бах!' - внезапный выстрел со стороны пригородов заставил Алексея пригнуться. Над головой снова с криком закружили вороны.
  
  Все дальнейшее происходило быстро.
  
  - Ну вот видишь! - яростным шепотом прошипел наставник и, пригнувшись к бетонному блоку, выстрелил из пистолета. Алексей подхватил оружие, одновременно снимая предохранитель и передернул затвор. Человек с ружьем, похоже охотничьим, целился, казалось ему в лицо.
  
  'Бах!'
  
  'Так-так-так-так!' - расцвел на конце 'калашного' ствола ярко-желтый мерцающий цветок, в тарахтящем грохоте очереди сдавленный вопль был почти не слышен.
  
  Выстрел из ружья и ответная автоматная очередь Алексея слились. Очередь шибанула человека с ружьем в грудь, его смело словно картонный манекен.
  
  - Черт, - услышал Алексей крик наставника и оглянулся. Капитан, без фуражки, прикрывал ладонью голову. Алексей в ужасе увидел, как между пальцев наставника появляется кровь.
  
  - Чего смотришь? - зло рявкнул капитан, - Ерунда, зацепило просто! Этих не пропусти!
  
  Где-то далеко визгливо забрехала собака.
  
  - Ага! - торопливо кивнул Алексей, повернулся к дороге и быстро огляделся. Стрелок лежал и, вроде бы не шевелился. Ружье валялось рядом на асфальте. А беженцы, бросив тачки и коляски, убегали, прижимаясь к бетонным стенам.
  
  Несколько очередей над головами, не целясь, просто чтоб быстрее убегали.
  
  - Молодец, - услышал голос наставника и обернулся, - капитан, усевшись на землю, бинтовал голову бинтом. В прорези оскаленных зубов искрилась слюна.
  
  - Ты это, проверь, что там эти оставили! - капитан кивнул в сторону дороги, - А я помощь вызову, что-то нехорошо мне, пусть доктора посмотрят... - он вытащил из кармана бушлата плоскую коробочку рации. Торопливо забубнил в нее.
  
  Порыв ветра будто пронзил бушлат Алексея, обнажая тело перед мертвой пустотой окраин, а внутри будто тысячи точек холода...
  
  Он торопливо поднял воротник и, повесив автомат через плечо, медленно прошел по узкому, извилистому проходу между бетонных блоков.
  
  Застреленный им человек лежал навзничь, повернув к Алексею белое лица с широко открытыми глазами, на котором застыло выражение легкого удивления, грязная ветровка, какой раньше даже бомж побрезговал, быстро темнела от крови.
  
  Чем ближе он подходил, тем больше замедлял шаг. Первый убитый тобой человек - это страшно. Он остановился, не доходя несколько шагов до тела, переваривая тучи мыслей и чувств, раздиравших его буквально по кускам. Нахлынуло острое чувство тоски и одиночества. Зябко передернул плечами. Тишина, только заунывно воет ветер, да визгливо брешет где-то собака.
  
  Как бы он хотел бы, чтобы этого не случилось, не произошло... И чувство беспомощности - ничего теперь не исправить.
  
  Ведь он же первый начал, а я только защищался! Я не хотел смерти этого человека, я всего лишь защищал свою жизнь.
  
  Но что-то внутри него, возможно совесть, твердило что он теперь ничем не лучше, что он стал убийцей... И это была реальность. Страшная реальность.
  
  И тут он увидел... увидел, как лужа воды под одной из брошенных колясок, потихоньку наливалась розовым, словно в дурацком детективном сериале, созданном бесталанным режиссером.
  
  Уже понимая, ЧТО он увидит, но запрещая себе даже мысленно признаться в этом рванул застежки бушлата. С треском отлетела пуговица.
  
  Все еще надеясь на что-то он медленно подошел к коляске. Несколько секунд постоял не решаясь, потом заглянул. То, что он увидел, он не сможет забыть до конца жизни. У младенца, не более 5-6 месяцев от роду, в грязном чепце на макушке обрывки костей и черно-красная жидкая кашица внутри, медленно стекающая в лужу.
  
  Алексей замутило, согнулся в приступе бурной рвоты. Только когда в желудке ничего не осталось, он разогнулся и вытер рукой побледневшие губы...
  
  Вечером, когда они пришли в отдел - сдавать оружие, стажер полиции Алексей Алексеевич Купинский застрелился.
  
  Несмотря на размеры, а в городе проживало семьдесят тысяч человек, в чем-то он был сродни большой деревне. Слухи разлетались моментально и на следующий день то, что на КПП убивают, стало главной темой кухонных разговоров. Преобладающим было мнение: Пустоцвет - так звали градоначальника Георгия Александровича Пустоцветова, настроен бескомпромиссно и крови не бояться. Многим это не понравилось.
  
***
  
  Дневник Егора Петелина
  
  1 мая.
  
  С утра за каким-то чертом поперся на первомайскую демонстрацию.
  
  Короче. Лил холодный - не весенний, а настоящий октябрьский дождь.
  
  Под гимн России из громкоговорителей на здании администрации уныло прошкандыбали по Ленина, мимо висевших мокрыми тряпками флажков, колонны школьников и студентов под предводительством преподов. И только Пустоцвет, на трибуне, надулся как индюк и давил из себя лыбу!
  
  Редкие прохожие на миг останавливались и тут же бежали дальше.
  
  В общем ужасное зрелище! А еще и дефицитную солярку расходовали на громкоговорители! Ничего, что город сидит без света? Зла не хватает! Плюнул и вернулся домой!
  
  Вот помню, когда я был мальцом - тогда не протолкнуться было на первомайской демонстрации. Да, наверное, весь город собирался на Ленина! Все радостные, в праздничной одежде. Улыбаются. Детвора, на надежных папиных плечах с энтузиазмом размахивает разноцветными шариками и флажками. В общем, чувствуется праздник и весна. Здорово было!
  
  Вечером уехали соседи из 16 квартиры - тетя Рая и дядя Юра. Погрузили вещи в машину и уехали - у них двухэтажный дом на участке в Токаревке. Говорят, у земли легче будет прокормиться. Хоть что-нибудь да уродится в парнике.
  
  Вообще многие уезжают. У кого домик есть в дачном садоводстве или родственники в деревне. Быть может они и правы.
  
  А еще мама обрадовала, что нормы по продовольственным карточкам урезали. Они издеваются, что-ли? Там и так курам на смех нормы! Если бы не папины запасы мы бы уже голодали! Небось себе Пустоцвет нормы не урезает!
  
  2 мая
  
  Ночью проснулся из-за взрыва. Судя по всему, в центре города. Короче вечером, когда Али вернулся с дежурства - все узнал. Какие-то отморозки убили полицейских, которые охраняли склады с продовольствием и пытались подорвать ворота. Примчалась патрульная машина, так там настоящая перестрелка была пока не прогнали. Трое полицейских двухсотые и два бандюгана. Короче пипец!
  
  Утром по улицам опять ездили водовозки и мыли асфальт. Папа потом замерил уровень радиации - 10 мЗв. Много. Не катастрофично, но много. Видимо ночью дождь радиоактивный прошел. На улицу на всякий случай днем не выходили. Вечером шел дождь со снегом и уровень радиации уменьшился.
  
   И еще про Али. Так вот, он хотя и пожарный, но заканчивал техникум по профессии техник чего-то там по сотовой связи и соображает в них здорово. Короче на смартфонах есть режим вай-фай для беспроводной связи. Так вот, в этом режиме можно связываться с другим сотиком на манер радиотелефона малого радиуса действия. А если роутер выставить на подоконник, тогда он работает на манер ретранслятора. Короче, поставили на телефоны какую-то программу и теперь я снова со связью, плохенькой, но со связью. Проблема только с зарядкой телефона, но у отца нашлась солнечная зарядка! Не... отец у меня молодчага!
  
***
  
  Прошло три дня.
  
  Город был грязен и слякотен - между гаражей прятались черные от пыли и грязи сугробы; отовсюду плыли холодные запахи сырости и стылый ветер пробирал до костей. Холодный, пропитанный влагой, ветер мерно раскачивал мокрые и голые кроны деревьев. Где-то противным голосом орала жаждавшая любви кошка.
  
   Александр Петелин, запахнув получше потертую куртку, облокотился на железную стенку гаража. Холодно, словно и не майские праздники на носу, а самое начало весны... и не дай бог мои предположения подтвердятся! А то он и так работает Кассандрой местного разлива. Вытащил из кармана початую пачку 'Rothmans', закурил первую, самую вкусную сигарету. Хоть и не рекомендуют курить на улице, но и черт с ним! Двадцать лет курил, не бросать же! И слава богу - сделал приличный запас и пока можно курево не экономить. А когда он закончится... все будет плохо и придется бросать... Дымок, рассеиваясь по пути, поплыл к низко ползущим над землей темно-серым, совсем не весенним тучам. Докурил, дымящийся бычок полетел огненным светлячком, зашипел в луже.
  
  Ладно, он вздохнул. Пойду собираться, а то Оля второй день шумит, требует, чтобы как можно больше припасов домой перенес. Возможно она и права, гараж то куда легче ограбить чем квартиру, в которой всегда кто-то находится.
  
  Вытащил ключи и, сняв замок, открыл заскрипевшую дверь.
  
  В глаза ударил яркий и горячий солнечный свет, а когда протер их, то увидел - задней стены, сразу за купленным год тому назад в кредит 'Ford Focus', не было. Не было от слова совсем!
  
  'Что за хрень?' Неужели Оля права и все запасы, отправились кобыле под хвост?
  
  Короткий импульс страха, как удар под вздох. Впрочем, это сразу прошло.
  
  Потому, что перед ним были не бетонные плиты соседнего гаража. В проеме, во всю заднюю стену, примерно два метра шириной и почти два с половиной высотой, крутой спуск между неохватных сосен, и вот и берег: серо-коричневая кайма нацелованной волнами гальки и дальше - перекипающее под ветром вороненой рябью стремя реки, широкой, как Велька под центральным городским мостом. А за ней, на фоне пронзительно синего неба с грядой причудливых кучевых облаков на горизонте, густой лес. И запахи оттуда несло такие... И Тишина. Тишина оглушающая.
  
  Еще раз протер глаза. Черт, а ведь это не галлюцинация! Хорошо, что никто сейчас не видит меня. Он снова закурил и начал брать себя в руки. Прежде всего, понять... и что это такое? Картина в портале, а никак по-иному проход назвать он не мог - фантастику то читывал, поразительно напоминала Землю. Так что первой мыслью было, а не портал ли это в пространстве куда-то в незатронутые войной места? Но на Австралию с Южной Америкой и прочей Африкой картина походила мало. Так что следующее что он подумал: а не Земля ли это в какие-нибудь иные времена?
  
  Подошел к забитому всякой всячиной, нужной для ремонта, стеллажу (припасы он держал в яме, вырытой здесь же, в гараже) и выбрав молоток, осторожно подошел поближе. Опасливо ткнул им в непонятное нечто. Молоток с частью ручки свободно прошел в портал, не потревожив его.
  
  Вынул молоток и осмотрел его.
  
  Озадаченно хмыкнув, пальцем коснулся поверхности проема. Ничего не произошло. Тогда решился на новый эксперимент и сунул молоток в портал и провел, до края и дальше.
  
  'Шлеп!' - упал на землю молоток с частью ручки.
  
  'Б... Ну ни черта себе!'
  
  Эта мысль крутилась в голове, когда смотрел на срезанный конец палки. Ровненький, словно отрезанный лазером.
  
  'Касаться краев не стоит. Б... да что же это такое?!'
  
  Петелин именно в этот момент вдруг понял, почувствовал, что наконец ухватил бога за бороду, удача все же нашла его, и нужно быть последним олухом, чтобы упустить ее! В любом случае это шанс! Шанс на то, чтобы уйти из разрушенного неразумным человеком мира.
  
  Спустя несколько часов.
  
  Настороженный, словно готовящийся к прыжку в вражеский тыл диверсант, старший Петелин стремительно двигался, придерживая на плече охотничье ружье 'Сайга', между безликих дверей и бетонных стен гаражного кооператива. Над головой, невидимые за туманом, пронзительно каркали вороны, дальние гаражи терялись, размывались за синеватой дымкой, а дальше уже и не разобрать, что там. Позади шли: жена с котом по кличке Кеша в руках, и старшенький - Егор, в сопровождении угрюмого крепыша Степана Ивановича - военного штурмана на пенсии, проживавшего в том же доме, что и Петелины. Супруга при известии, что муж хочет разведать неведомый мир за порталом, вспылила и пришлось рассказать о перспективах ядерной зимы. Только после этого женщина, немного поплакав, согласилась на рискованную авантюру. Она с юности была умненькой и отличалась продуманностью.
  
   Спиной, по взглядам, по неуловимо напряженной атмосфере, Александр ощущал настороженность спутников. И хорошо, что вскоре появилась дверь с грубо намалеванным красной краской номером: 118 - гараж Петелиных. Остановился, снял висячий замок, скользкий, в капельках росы и, вошел внутрь. Троица первопроходцев проскользнула следом, дверь со скрипом захлопнулась.
  
  Яркий солнечный свет чужого солнца ударил, женщина вскинула ладошку, закрывая глаза. Гараж наполняло ласковое, душистое тепло, острый лесной запах ласкал обоняние, веял пахнущий речкой и лесом ветер и хотелось, чтоб вся кожа погрузилась в эту теплоту.
  
  Опустила ладошку и удивленно ахнула, и прижала к груди недовольно мяукнувшего кота. В том месте, где распахивался портал, находился мир, целый мир, похожий на древнеславянский ирий (рай) и она не могла не испытывать опасливое благоговение, сродни мистическому. Сюда, на отделенный парой сотен метров от реки портал, не доносился ни шелест густого леса, ни тихий плеск набегающих волн. И вместе с тишиной на нее снизошло ощущение покоя, какое она не ощущала после начала войны. Правда, глаза резали краски, слишком яркие и насыщенные после весенней, блеклой природы Южного Урала двадцать первого века. Всего здесь было слишком: раскаленное до белизны солнце, склоняющееся к горизонту, пронзительная синева неба, безвкусно-сочная зелень деревьев... Где он расположен этот мир? В миллионах парсеков от маленькой планеты Земля или за барьером времени? В прошлом или будущем? Неизвестно.
  Глаза старшего сына блестели от восторга, а мужнин приятель смотрел на портал круглыми от восторга и изумления глазами; отчего-то приятно было наблюдать, как мужчины становились похожими на мальчишек, увидевших нечто поразительно-необъяснимое... Впрочем, они испытывали совершенно одинаковые чувства.
  
  - Ой! И правда, - сказала, повернувшись к мужу, - как красиво!
  
  - А то! - довольный произведенным эффектом Александр, с ободряющей улыбкой кивнул и, под пристальными взглядами спутников, прямиком направился к лучащемуся послеобеденным солнцем портала. Скинув рюкзак на бетонный пол, покопался в нем, вытащил бытовой дозиметр и поднес к порталу...
  Перед тем как идти к порталу, они обсудили 'программу' разведки.
  
  - Вы как хотите, - сказала Оля, подрагивая верхней губой (первый признак едва сдерживаемого бешенства), - не проверив все по науке, идти нельзя! Там на радиоактивность, на ядовитые газы, вредные бактерии всякие, лезть безумие, слышишь меня, Петелин? Не пущу!
  
  - Оленька, дорогая, - Петелин давно не считал себя Д'Артаньяном двадцать первого века, жизнь обломала, но, если передо ним лежал нераскрытый прикуп, всегда его поднимал. Мещанская жизнь, с ее символами успеха: квартирой, машиной, дачей, статусными поездками в жаркие края, карьерой - все это в его глазах не значило почти ничего, - конечно проверим, проверим все, что можем, но 'в каждом большом деле всегда приходится какую-то часть оставить на долю случая'
  
  - Да ну? - Оля опасно прищурилась, - На ходу выдумываешь, Петелин?
  
  Александр сглотнул. Возможно - из-за недоверчивого, почти враждебного взгляда голубых глаз подруги жизни, постарался сделать вид, что не понял их выражения и улыбнулся как можно простодушнее.
  
  - Никак нет, не придумывает, Оля, - поддержал приятеля бывший штурман и машинально провел ладонью по бритой наголо голове, словно смахивал пыль, - Это Бонапартий сказал так, который не торт. Что можно проверить - проверим, давайте ...
  
  - Так... 008 микрозивертов, - наткнувшись на непонимающий взгляд жены, пояснил, - Нормальный уровень, короче. Давай кота.
  
  Александр повернулся к жене и протянул руки. Оля мгновение поколебалась - котика жалко, но мужа с сыном еще больше. Кто знает какая там атмосфера? Вдруг непригодная для дыхания? Протянула домашнего любимца.
  
  Александр с помощью сына из веревки - ее взял со стеллажа, соорудил самодельную шлейку, обвязал недоумевающего кота.
  
  - Ну помогай, брат меньшой, - поднес кота к порталу и тихонько опустил в запортальный мир.
  
  Едва кот коснулся земли, как тут же с отчаянным ревом метнулся обратно, в спасительные объятия хозяйки, но хозяин перехватил его и небрежно швырнул его назад. Положенный на бок старый письменный стол, его Александр использовал вместо верстака, закрыл выход из портала. Волей-неволей коту пришлось стать первопроходцем нового мира.
  
  Солнце палило, склоняясь к закату, люди, с напряженными и озабоченными лицами, наблюдали за животным, а тот, из другого мира, за ними. Травиться или задыхаться он и не думал. Даже довольно урчал время от времени - сердобольная хозяйка захватила пакет с 'вкусняшками', их она время от времени бросала коту, чтобы сгладить 'страдания'. Прошло двадцать минут.
  
  - Ну что, - вздохнул Александр, - похоже все чисто.
  
  С помощью сына перевернул стол и сдвинул к стене. Довольный кот моментально заскочил в гараж и с душераздирающим мяуканьем подскочил к Оле. Хозяйка подхватила 'страдальца' на руки, принялась гладить, а тот благодарно облизывать тонкие женские пальцы влажным, проворным язычком.
  
  В портал просунули дрон, а за ним антенну связи. Благо дрон маленький и малошумный - электрический. Спустя секунду вертолетные лопасти над ним превратились в прозрачный овал. Дрон беззвучно поднялся вертикально вверх, исчез из виду. Степан Иванович поднял планшет и присел на стол. Спустя десять минут дрон вернулся, исследовав круг, диаметром приблизительно в километр - больше не получилось. При большом удалении дрон терял связь с антенной, но и то что удалось увидеть, не радовало. Вокруг девственная природа, безразличная к человеку.
  
  Четверо человек стояли и смотрели на портал, не говоря ни слова - пересечь границу и ступить на почву неизвестно где, довольно долго никто не решался. Войдешь, а портал вдруг захлопнется, и как вернуться обратно? В этом смысле любое земное путешествие, наверное, все-таки было проще...
  Наконец Александр Петелин глубоко вздохнул, набирая воздух в легкие, перегнулся через край портала. Пальцы коснулись густой зеленой травы, на вид совершенно земной, потом вынул руку и тщательно осмотрел. Вроде никаких последствий.
  
  - Ну ладно, раз я все это начал, - сказал хрипло, - то сам и сделаю свой маленький шаг, который гигантский скачок для человечества.
  
  Рюкзак отправился на спину, повесил ружье на шею и снова хорошенько провентилировав легкие, шагнул в квадрат портала. Замер на расстоянии вытянутой руки, по колено в густой траве. Где он был в этот момент? Кто знает...
  
  Повернулся, лицо, до этого бледное, вдруг просияло бесшабашной улыбкой, которую так ненавидела Ольга. Явно его захлестывает беспечная разухабистая радость: 'А гори они все синим пламенем!' Призывно махнул рукой:
  
  - Айда, мужики.
  
  Александр с Степаном Ивановичем, у того тоже было ружье - карабин 'Байкал', а в рюкзаке за спиной небольшой дрон, отправились вниз, к реке. Там наибольшая вероятность встретить людей, или кто тут обитает?
  
  Егор, ему отец оставил охотничий нож, остался охранять портал.
  
  В ожидании разведчиков Оля устроилась на раскладном стуле - договорились, что они вернуться не позже чем через три часа, вытянула ноги и только теперь почувствовала, как устала. Так устала, что не оставалось сил ни на одно движение. Усталость происходила от вороха проблем, возникшего после начала войны, от коммунальной безысходности и тщательно скрываемого от самой себя страха за семью.
  В мире за порталом постепенно темнело и пришлось зажечь керосиновую лампу - Александр играя роль 'хомяка' припас и лампы и керосин, а разведчики не появлялись. Время от времени она, тщательно скрывая волнение, разговаривала с старавшимся оставаться на виду старшим сыном. Время подходило к концу. Не выдержав, вскочила и начала мерять шагами длинное и узкое помещение, словно птица секретарь - ее она видела в зоопарке областного центра.
  
  Наконец Егор крикнул:
  
  - Идут! - и не слушая вопросы матери, исчез из вида. А еще через пару минут в проеме портала появились разведчики в сопровождении Егора, и женщина обрадовалась, словно маленькая девочка, получившая долгожданную куклу с бантами.
  
  - Ну наконец-то! - всплеснула руками, - А то заждалась, Всякие глупости в голову лезли! Что с вами, где вы?
  
  - Да что с нами будет, - отмахнулся Александр вслед за приятелем перебираясь в гараж и поправляя на плече верную 'Сайгу', я... - но его перебила подскочившая к мужу Оля. Глаза ее горели восторгом и гордостью за своих мужчин.
  
  - Ну рассказывай, что там? Где вы были? Это Земля? А люди тут есть? - вопросы так и сыпались из нее.
  
  - Стоп! - вытянул вперед ладони Александр, отступая на шаг, - Ну не здесь же! Нашли кое-что! Давай хоть домой придем, все расскажу!
  
  Оле пришлось согласиться. Они вышли из гаража и в лицо Оли ударил сухой и жесткий снег. Ветер свистел по-разбойничьи, сметал белую и колкую пыль, гнал пеленой между бетонных стен. На низком, словно зимой небе: новый месяц багровый, будто только что в страданиях покинул небесное лоно. Откуда-то издали - воронье карканье. Странно - подумала она. Скоро майские праздники, а на улице снег. Потом вспомнила что рассказывал муж и вздрогнула, посмотрела на Александра и поняла - он думает о том же. О ядерной зиме...
  
  Собрались на квартире Петелиных. Тепло - выбитые окна закрыли несколькими слоями полиэтиленовой пленки. Свет от керосиновой лампы на кухонном столе выхватывал лица троих мужчин и женщины и тарелочку с нарезанным сыром - ради такого случая Оля, обожавшая сыр до безумия, выставила из мужниных запасов будущий дефицит. Углы комнаты тонули в полумраке. Все уютно, словно и не было войны. Третьей мировой, ядерной.
  
  - Рассказывайте! - женщина положила подбородок в сложенные на столе руки.
  
  И они рассказали. Александр с Степаном оглядываясь по сторонам и, не выпуская из рук оружия, спустились к реке, замаскировались в кустах и запустили дрон. С его помощью обнаружили в нескольких километрах выше по течению посевы, потом окруженную тыном из заостренных бревен деревеньку. Хаотично разбросанные крытые камышом избы, между ними двигались вполне земного вида люди: мужчины, женщины; играли дети. Потом направили дрон дальше. Километрах где-то в двадцати обнаружили очень крупное поселение на холме, окруженное уже настоящими рвом и валом с высоким тыном на его вершине - по-видимому город.
  
  Пока мужчины, дополняя друг друга, рассказывали, глаза младшего Петелина и Ольги все больше округлялись. Надо же - все словно в крутой фантастике про попаданцев!
  
  А потом, -продолжили мужчины рассказ, - удалось подкрасться к пастушку, гонящему стадо к деревне и, распевающему песню. Язык, несомненно славянский, только архаичный какой-то. Отличается от современного русского, примерно, как современный польский. Но при некотором усилии понять можно несложные выражения. Так что мы на Земле... вот только в параллельном мире, в прошлом, будущем? Неизвестно.
  
  В заключение Александр хитро улыбнулся.
  
  - Вечером мы смогли убедиться, что небо вполне земное, а когда взошла полярная звезда, смогли определить широту местности... он помедлил и женщина, не выдержав пытку любопытством, откинулась на стуле. Прищурилась угрожающе:
  
  - Ну? Говори, Петелин, что тянешь кота за все подробности! - Оля родилась в совершенно обыкновенной семье, не отличавшейся достатком, в маленьком башкирском городке и, если ее разозлить, выражений не выбирала.
  
  - Широта примерно 55 градусов, - поспешил сказать Петелин. А кому нужны проблемы на ровном месте?
  
  - Ну и что она означает, твоя эта широта? - возмутилась Оля.
  
  - Если мы в Северном полушарии и судя по растительности там, - Степан неопределенно кивнул в сторону, - это Россия, а судя по архитектуре и всему... век от восьмого до двенадцатого.
  

Глава 2

  
  Если войны начинают - значит это кому-то выгодно. Но этот постулат не касается всеобщей ядерной войны, которая может привести к катастрофическому похолоданию под названием ядерная зима и, в конечном итоге убийственная для всех.
  
  Массированная бомбардировка ядерными зарядами привела в городах к огненным штормам (одна из форм крупного пожара, для которой характерны образование мощного восходящего потока нагретого воздуха и продуктов сгорания в центре, и приток в очаг пожара свежего воздуха со всех сторон с ураганной скоростью) и повальным лесным пожарам, что, в свою очередь, подняло в атмосферу колоссальные объемы пепла и сажи. Как минимум речь идет о сотнях кубических километров; небо очень быстро заволокут тучи пепла и сажи, отражая от верхних слоев атмосферы поток солнечных лучей. Остынут воды морей и океанов, что изменит привычный круговорот воды в природе и розу ветров на континентах.
  
   Это неизбежно приведет к похолоданию, но каковы будут его масштабы? Сценарии разные. От падения температуры на один градус на год, что не окажет значительного влияния до маловероятной ситуации необратимого глобального похолодания. В последнем случае на геологически длительное время планета превратиться в насквозь промороженный Ад, наподобие Антарктиды. Океаны замерзнут, по суше покатятся многокилометровой толщины ледники, пока не скроют ее всю, вплоть до экватора. Жизнь, примитивная жизнь, уцелеет только в глубинах океанов. Некоторое представление о возможных последствиях ядерной зимы дает катастрофическое извержении супервулкана Тобы около 75 тысяч лет назад, при котором в атмосферу попало порядка 800 кубических километров пепла. Это привело к ослаблению солнечного потока у поверхности Земли и вулканической зиме. Средняя температура на планете снизилась на несколько лет или даже десятилетий. Одни исследователи оценивают понижение всего лишь в 1 RC, другие - в 3-5 RC, третьи даже в 15 RC на третий год после извержения. Пепел от извержения распространился по всей планете. Его нашли в 7 тыс. км от Суматры в отложениях африканского озера Малави (Ньяса). По мнению некоторых исследователей, все это вызвало резкое сокращение численности животных, а также людей в Евразии и даже Африке. Предполагают, что выжило всего около 10 000 человек.
  
  Истина как правило где-то посредине. Год, возможно десяток лет, продлится ядерная зима. И в зависимости от длительности зимы, температура упадет в течение 10 лет на 15-20 RC. Снег выпадет на большей части Земли, за исключением части экваториальных приморских территорий. Население будет гибнуть от голода, холода, а также от многометровой толщи снега, разрушающей строения и перекрывающей дороги. По разным оценкам погибнет от 50 до 90% человечества. Такой сценарий отбросит цивилизацию примерно на 20, максимум 50 лет назад.
  
  В конце апреля на Южном Урале выпал снег и по ночам лужи покрывались хрупким, словно человеческая жизнь, льдом. А температура продолжила падать. И Александр Петелин считал, что это свидетельствовало - теоретические расчеты полностью подтвердились и, грядет ядерная зима. (По расчетам при мощности ядерных взрывов в 100 000 мегатонн солнечный поток у поверхности Земли сократится в 400 раз и время самоочищения атмосферы составит приблизительно 3-4 месяца. При мощности ядерных взрывов в 10 000 мегатонн солнечный поток у поверхности Земли сократится в 20 раз, а время самоочищения атмосферы составит порядка месяца. При этом кардинальным образом изменяется весь климатический механизм Земли, что проявляется в исключительно сильном охлаждении атмосферы над материками (за первые 10 дней средняя температура должна снизиться на 15 градусов). В отдельных районах похолодание может достичь 30-50 градусов. Несмотря на это, расчёты группы Сагана показали, что климатическая система должна вернуться в нормальное состояние примерно через год после начала ядерного конфликта). Вот только сколько будет длиться ядерная зима и насколько ее последствия будет катастрофичны, не знал никто.
  
  Южный Урал - во многом уникальное место. Южная и наиболее широкая горная система Уральских гор тектонически стабильна, а сами горы медленно разрушаются. Но так было не всегда. Сотни миллионов лет тому назад еще совсем молодой Южный Урал покрывали мелководные моря и вулканы, а землю трясли и корежили частые землетрясения. Еще в то далекое время появились места, связанные с уникальными комбинациями магнитных, гравитационных и других, еще неизвестных ученым полей, которые человек называл местом силы. Некоторые из них, как Аркаим или Кисегач, известны многим.
  
  На том месте где самонадеянный человек построил ГРЭС было такое же место силы и ядерный удар активировал его и пробил портал в параллельный мир, отстававший в развитии от нашего. (Современная физика предполагает существование множественности миров. По оценкам физиков-теоретиков, придерживающихся теории суперструн, параллельных миров может быть от десять в сотой степени до десять в пятисотой степени штук или вообще бесконечное множество).
  
  Впоследствии Александр Петелин связал воедино ядерного удара по ГРЭС и открытие портала, но фактов, подтверждающих теорию, у него не было.
  
  Было еще одно последствие, о котором он не догадывался. Город, а точнее его копию 2011 года, перенесло в прошлое на башкирские земли в южных предгорьях Урала в 1109 год по мусульманскому календарю или в 1689 год по-христианскому. В России царствовал, но не правил Петр первый и его брат Иван, а главной в Кремле была его сестра Софья.
  
***
  
  Спустя два дня, смеркалось, гаражный кооператив на окраине.
  
  День догорал. Чуть сплющенный багровый сгусток солнца висел между зубчатой полоской пятиэтажек и низкими черно-серыми облаками. Дул холодный ветер - температура едва больше нуля, но он не был неприятен, даже бодрил Александра Петелина. В нем ожило какое-то атавистическое чувство радости, когда ветер бьет в лицо. Ведь его мать - из донских казаков, которые отважно вели сквозь черноморские штормы свои струги. Пронизывающий ветер продирал их до костей, а губы ловили соленый вкус брызг...
  
  Пятеро мужчин остановились перед гаражом Петелина, замок на двери заботливо укрыт от осадков в порезанной наполовину пластиковой бутылке.
  
  Артем Кочетков остановился немного правее двери и обернулся, и глянул на Петелина с острым интересом. Артем был огромный, словно башенный кран, широкий и длиннорукий. Друзья звали его Шварц. Кличку он получил за поистине шварценеггеровское телосложение. Он жил в доме по соседству с Петелиным и, несмотря на то, что никогда не служил в городе, был насквозь понятный человек из узкого круга служивых пенсионеров. Десантура безбашенная. Повоевал на Кавказе, потом СВО без единого ранения. Из-за живости характера вылетел из армии, едва дослужив до пенсии. На гражданке, выжрав должное количество водки, пребывал в меланхолии, оживляясь только, на встречах с такими-же военными пенсионерами и тогда выказывал море подколистого остроумия. Вот только настроение сейчас у него было далеко не радостное. Отрезанный от мира город, с ограниченными ресурсами - не лучшее место для выживания в постапокалипсическом мире. А у него семья и годовалый сын.
  
  - Ну и что хочешь показать, Саш? - хохотнул гулко, вытаскивая из карманов пальто руки с набитыми костяшками. Слишком приятель темнил и слишком настойчиво зазывал на ночь глядя в гараж. Дескать такое увидите! - Кстати, что-то у тебя все подтаяло?
  
  И правда - вокруг жидкая грязь вперемешку с остатками снега, а перед гаражом сухо, словно под ним проходит теплотрасса.
  
  'Дон-дон-дон-дон!' - медленно, тяжело поплыл над замершим в багровом закате городом печальный колокольный звон, пронесся над мрачными коробками пятиэтажек, без единого освещенного окна и темными, пустынными улицами, затих над речными просторами Вельки.
  
  - Ну как тебе сказать, Шварц ... - ответил Александр Петелин. В памяти, вдруг, всплыли воспоминания детства. Мать была верующая и частенько на службы брала маленького Александра. Тогда было все хорошо и еще не погиб, по-глупому, отец. Воспоминания всколыхнули где-то глубоко в душе что-то родное, теплое. Сглотнул тягучую слюну и завозился с дверью. Снял замок, положил в карман куртки и, подумал: 'Ну готовьтесь!' а вслух сказал, - Увидишь и обалдеешь, гарантирую.
  
  Обернулся к друзьям: Степану, с которым ходили через портал на ту сторону - с ним Петелин предварительно переговорил, чтобы не рассказывал о находке, Евдокимову Сереге - пока вертолетный отряд, в котором тот служил, не вытурили ближе к областной столице, они вместе снимали квартиру и с ним было столько пережито! И бывшего начальника пожарного отряда - Вадима Сергеевича. Тот конечно себе на уме, но не предаст. Все мужики крепкие и видавшие виды. И руки не из задницы растут.
  Ощутил по взглядам, по неуловимо изменившейся атмосфере, что ждут, что будет дальше и, вопреки логике, почувствовал себя гораздо увереннее и спокойнее. Усмехнулся про себя.
  
  Повернувшись к двери, приоткрыл, так чтобы только проскользнуть в проем, а что внутри было не видать.
  
  - Айда за мной! - и скользнул внутрь, за ним друзья. Противоположной стены гаража не было, а вместо нее на рассветном горизонте вставало неяркое солнце чужого мира, на небе недвижно висел седой каракуль перистой тучи; впереди крутой спуск между неохватных сосен к берегу широкой, морщинистой от волн, реки и густой лес на другой стороне. И тишина. Теплый ветер с хмельным ароматом леса и огуречным - реки, стеганул в окаменевшие лица.
  
  На какое-то время видавшие виды мужчины - не забыли, нет, но - отстранились от всего, что произошло за несколько страшных дней: ядерной войны, неопределенности собственной судьбы и судьбы близких и страха смерти...
  
  Наверное, со стороны, если было кому оценить, выглядели они смешно. Почувствовав это, они, один за одним, словно стряхнули с себя какую-то липкую паутину. Все снова стало реальным.
  
  Довольный реакцией друзей, Петелин скупо улыбнулся. Все получилось, как хотел.
  
  - Е-мое! - первым отреагировал Шварц и картинно развел руки. Хотя кто бы в этом сомневался! Все-таки десантура безбашенная. Повоевал на Кавказе, потом СВО без единого ранения, что само по себе знающему человеку говорило о многом, - В натуре ни черта себе каламбурчик! И что это за хрень, а?
  
  Шварц обошел хозяйский 'Ford Focus', осторожно подошел к порталу и заглянул туда. Спина окаменела.
  - Портал под Смоленск, в верховья Днепра, в век от восьмого по двенадцатый, не определили пока, - не дожидаясь хозяина гаража, угрюмо буркнул Степан и поджал губы.
  
  - А кто нашел эту... этот... - голос Шварца едва заметно дрогнул. Возможно поэтому, он не обернулся, - проход. Степа, ты?
  
  - Неа, - покрутил головой Степан и ткнул пальцем в хозяина гаража, - Сашка - его же гараж, а уж потом мы дважды ходили через него на разведку.
  
  - Я же говорил, что Сашка феномен - как тот кабанчик трюфели под слоем земли, так и он все необычное чует, - повернулся Шварц и посмотрел в глаза Петелина, вот только несмотря на шутейные слова в голосе не было и капли привычной шварцовсой 'хохмы', - И что там? Параллельный мир или прошлое? - махнул головой в сторону портала.
  
  - Да кто его знает, - преувеличенно ровно и спокойно ответил Петелин, лицо искривила недовольная гримаса, скрестил руки на груди, - Может так, а может эдак. Главное там нет ядерной войны и не будет десятилетней зимы... И там можно укрыть семьи.
  
  - Думаешь? - негромко произнес бывший пожарный, изредка поглядывая в окаменевшее лицо Петелина, - Та же жопа, только в профиль. Если это средневековье, то выжить - тот еще квест. Эпидемии, грязь и море физического труда вместе с отсутствием привычного комфорта... Нда...
  
  - А что сейчас у тебя дома, Вадимович, комфорт? - зло сверкнув глазами, поинтересовался Сергей Евдокимов и резко махнул рукой. Будучи пенсионером, он не сидел дома, а работал главным охотоведом района и всегда трепетно относился к чести офицера, - Тепло, свет, вода есть? А? Все это хрень! Главное имеем ли право, как трусы, сбежать во время войны? Предать?
  
  Несколько мгновений все молчали. И правда, имеют ли право сбежать из своего мира? Моральное право? А еще мир за порталом в определенной степени пугал. Не в смысле банального страха, а самим фактом прикосновения к чему-то запредельному, необъяснимому при современном уровне знаний, почти мистическому.
  
  Подчиняясь внезапному импульсу, Петелин вдруг сказал то, о чем говорить пока не собирался, откладывая до возвращения в свою квартиру, так как сам еще не до конца обмозговал предложение друзьям.
  
  - Сбежать во время войны? А какой войны? Война уже закончилась! Десятки миллионов если не сотни погибли, государства уничтожены и воевать не с кем... Так кого мы предаем? - криво дернул уголком рта и обвел окаменевшие лица друзей пристальным взглядом, остановил на лице Евдокимова. Не выдержав, тот опустил глаза.
  
  Лицо бывшего пожарного напряглось. Пристально посмотрел на Петелина, перевел взгляд на Степана, на Сергея, пытаясь подметить даже тень эмоций, затем видимо обнаружив то, что искал, небрежно спросил:
  
  - Че предлагаешь, Саш?
  
  Крепко сжатые губы Петелина побледнели, превратились в тонкую линию. Огляделся. Друзья с выжидательными выражениями на лицах смотрели на него. Их порядочности и честности он доверял. Мушкетерская юность давно прошла, но под слоем разочарований, несбывшихся надежд, и цинизма все еще скрывался мальчишка, не приемлющий воровства и подлости. За что и пострадал: два года тому назад пришлось досрочно уволиться со службы. Начальство хотело прокрутить через рембазу средства, но он категорически отказался. Тогда направили проверку, которая нашла недостачу. Он так и не понял то ли кто-то из подчиненных оказался вороват, то ли недостача была фиктивная, но его поставили перед выбором: или уволится или материалы уйдут в военную прокуратуру.
  
   - Продовольствия в городе от силы на пару недель. Хорошо, допускаю на месяц-два. А лета на Урале, как минимум, одного, не будет. Не будет гарантировано. А центральной власти в стране нет. Есть хаос и миллионы, если не десятки миллионов погибших и раненных. Значит не будет еды, а к зиме ожидай морозы под сорок, и кто тогда выживет...? Единицы: те, у кого власть или оружие. Настоящее, а не наши охотничьи пукалки. Предлагаю думать о своих семьях и о наших шансах выжить. Наших в смысле родных, близких и друзей. Или переселимся в мир за порталом или погибнем не за понюшку табака! Что потом, когда ядерная зима закончится - решать и будем потом. Так что думайте мужики, думайте! Но сегодня - завтра нужно принять решение, пока о портале не узнали. Власти, власти городской я не доверяю!
  
  'Ну вот, главное сказано' - он облегченно выдохнул, и испытывающе глянул на окаменевшие лица друзей.
  
  'Дон-дон-дон-дон!' - все плыл над замершим городом, над пустынными улицами, словно звуки библейских труб Апокалипсиса, печальный колокольный звон. Из портала, басовито жужжа, залетел шмель, под взглядами мужчин взлетел к потолку. Затих.
  
  Все молчали, наконец Степан подошел к Петелину, положил ему ладонь на плечо и произнес, глядя в глаза:
  - Саша я с тобой!
  
  - А че думали, в сказку попали? - прогудел Шварц и озорно подмигнул хозяину гаража, - Неа - в дерьмо. Сашка верно предлагает, я с ним!
  
  Петелин скупо улыбнулся, внимательный взгляд уперся в лицо бывшего соседа.
  
  Евдокимов неторопливо почесал подбородок, глаза его тускло поблескивали - он был сердит и расстроен. Но и у него была семья. Хмыкнув, он произнес сожалеющим тоном:
  
  - Ты всегда был чертовски убедителен, зараза..., пожалуй, я с тобой при условии, что за нами смогут последовать все желающие.
  
  Петелин кивнул и холодно оскалился. Настороженные взгляды скрестились на бывшем пожарном.
  
  Тот с кривой улыбкой на круглом лице, кивнул, показав на секунду наголо бритый, крепкий череп.
  
  - Я как коллектив, но при одном условии, - он замолчал, с видимым усилием продолжил, - Но при условии, что мы заберем с собой Степана Викторовича.
  
  Поджав губы, замолчал, выжидательно глядя на товарищей. Степаном Викторовичем звали наставника Вадима, который и руководил до него пожарными. Ему Вадим был обязан многим, слишком многим.
  
  - А сколько ему, - пожал могучими плечами Шварц, - Под восемьдесят?
  
  - Поменьше, но это мое условие.
  
  - Хорошо, - подвел итоги Петелин, - Берем.
  
  Обсуждение продолжилось в квартире Петелиных с участием его жены и старшего сына. Решили предложить переселится знакомым, за кого могут поручиться, но факт появления портала в прошлое держать в тайне. Слишком мало было доверия к власти и, слишком много появилось криминальной нечисти в городе. А после переселения отправить весточки: так и так, появился портал в чистый мир, где можно укрыться.
  
***
  
  Год 880 от Рождества Христова. Приильменье. За два года до похода на Киев.
  
  Уютно трещал поленьями очаг в углу.
  
  Князь Олег - между тридцатью и сорока, прозванный Вещим, нахохлившись, словно сыч, недвижно стоял, глядя из маленького оконца во мглу на улице. Стянутые ремешком светло-русые волосы открывали костистый лоб, голубые, как Варяжское море, глаза утопали под низко нависшими бровями. Он здесь чужой. Чужими здесь, в Приильменье были даже сумерки, а зима - бесконечной, словно сумерки, не то, что на праотеческом Руяне. Придавленные снегом леса замерли в ослепительном безветрии, будто морозы сковали сам воздух, само время, а не только реки. И ни путники, ни звери, ни птицы уже не встречались на берегах и засыпанных снегом лесных тропках. Люди жались к дающим желанное тепло очагам, предусмотрительные птицы еще осенью отлетели к жаркому солнцу, а звери попрятались в чащобы и норы. Все затаилось в ожидании, когда южный ветры взломают вешние льды и разнесут по стремнинам рек и озерным плесам и наступит весна. И вновь вернутся в Явь (по представлениям славян - мир людей, животных и других живых существ, плотный и видимый мир) грубые шутки бойцов и протяжные песни гребцов. И барабанной дробью застучат топоры, на воду спустят варяжские лодьи, и воины начнут шумно готовиться к дальним походам, мечтая о золоте, соли и рабынях.
  
  Хотя бы на миг перенестись на родимый Руян (ныне немецкий остров Рюгин в Балтийском море) ... Сколько лет я не был там, где темно-зеленые волны вечно бьются об меловые скалы, не видел неприступный град Аркону (столица Руяна) и его сердце - краснокаменный храма главного бога Свентовита, куда собирался на поклон весь славянский мир. Сладок воздух родных мест... Но невозможно. Никак невозможно оставить без пригляда эти беспокойные земли куда пригласили еще его покойного кузена Рюрика.
  
  Издалека донесся тяжкий звон: охрана била мечами в щиты, оповещая о нежданных гостях. Олег вздрогнул и запахнулся в подбитое мехом корзно (мантия князей Киевской Руси, которая накидывалась на кафтан, и застегивался на правом плече запонкой с петлицами (фибула), плащ с меховой опушкой.) Потом залаяли собаки, и князь повернулся могучим телом к двери. Кого это несет на ночь глядя?
  
  В избу вошел доверенный слуга Липоксай.
  
  - Посол новгородский прибыл, княже, - произнес с поклоном.
  
  Наткнувшись на недовольный взгляд, добавил:
  
  - Старец градской (выборный городской старшина, участвующий в княжеских советах) из Руссы Борич.
  'И что старой лисе от меня нужно? То-то сердце вещало о встрече, которая изменит многое...' - с некоторым беспокойством подумал Олег, но лицо его оставалось невозмутимым.
  
  - Зажги светильники и помоги переодеться.
  
  Он сменил домашнее корзно на парадное и, велел:
  
  - Зови посла.
  
  Рослый и могучий старик в длинной, баской (красивой, нарядной - древнерусское) шубе отбил поясной поклон, коснувшись пола перстами. Выпрямился, изобразив любезную улыбку. В ответ князь слегка склонил шею и вновь уставился на посланца синими, ледяными глазами.
  
  - Светлый князь Олег! - зычно провозгласил старец градской, торжественно произнося каждое слово. - Господин Великий Новгород велел сказать, что подтверждает принесенную тебе роту (Клятва, присяга- древнерусское) и желает тебе здоровья и долгих лет, старец градской замолчал, глядя выцветшими глазами на руса. Тот тоже безмолвствовал, ожидая продолжения, - крепко блюдешь порядок и по справедливости судишь. Вместе с родичами твоими Рюриком, Синеусом и Трувором и дружинами вашими, выгнал киевлян, кои рыскали по амбарам нашим, словно звери алчные, ненасытные. Лучшего князя и не сыскать! Но господин Великий Новгород страдает. Злые киевские князья не пускают лодьи наши по Днепру. Торговля хиреет и многие... Не только черный люд, но и бояре стали говорить: вскую (зачем, для чего, почему- древнерусское) выгнали людей киевских? Мы люди торговые - нам без путей нельзя! Доходы падают.
  
  
  Борич замолчал, пристально глядя в глаза князю и давая ему возможность ответить. Но тот безмолвствовал, и, выждав, посол со значением продолжил:
  
  - Князья киевские не пропускают товары к нам, на север и многие гости торговые и ромеи и иные, предпочитают торговать в Киеве. А киевляне покупают соль карпатскую да привезенную из Тавриды. Доходы падают и будут падать.
  
  Князь фыркнул. Во дворе визгливо забрехала псица (собака по-древнерусски), в ответ затявкали кобеля. И, одновременно, совершенно не к месту и не к времени - ее время ночь, заухала сова.
  
  - Когда походом ходил на полочан князь Аскольд, дружина моя прогнала его и многие беды принесла киевлянам, - сухо сообщил князь. Он догадывался к чему подбивает его хитрый старец градской из богатейшего города солеторговоцев и соледобытчиков. Путь, торговый путь на юг. В результате новгородского мятежа - где, кстати, знатно отметились богачи из Руссы и, прихода братьев-варягов, призванных старейшиной Гостомыслом, новгородская земля отказалась от зависимости от киевских князей. Но через земли восточных славян проходило несколько торговых путей и главный из них - путь из варягов в греки. И кто будет контролировать его, тот получит много серебра и власти - в этом причина столь позднего появления посла новгородского.
  
  Олег почувствовал, как внезапная, иррациональная злость подымается в душе, но продолжил спокойным голосом. Он давно привык скрывать испытываемые чувства.
  
  - И по делам вам! Я говорил Новгороду, что пока в Киеве княжат Аскольд и Дир, доходы будут падать. Я предлагал нанять кривичей, финнов, русов и удальцов иных племен для похода на полдень. Но вы отказали мне. Сказали, что пуста казна градская. Так что вините в сем собственную жадность.
  
  - Княже, не лукавили мы - серебра в казне новгородской нет, - Борич помолчал, решаясь, потом продолжил, - Зато серебро есть в Руссе. Город даст столько, сколько надо на наем воев добрых, на брони и мечи. Пойди и возьми княжества южные, княже. Как думаешь, светлый князь, по силам сие тебе? Говорят... - Борич во все глядел в каменное лицо пришельца из царского рода русов, - ведаешь ты будущее и открыто тебе многое, что простому человеку недоступно.
  
  Посол замолчал и сглотнул кислый комок в горле, с надеждой и каким-то детским любопытством глядя в лицо руса. Молчал и князь, хотя в глазах у него уже посверкивали искры разгорающегося азарта. Склонили-таки гордую выю (шея по-древнерусски) ... Но предложение щедрое. Покорить полян, захватить Киев - заманчиво... Очень заманчиво. Такой славный подвиг века будут воспевать гусляры на всех княжеских да боярских пирах! Да и приращение державы знатное... И путь из варяг в греки - это серебро, это много серебра вместе с влиянием на гордых новгородцах и иных...
  
  Князь, прищурившись, смотрел в глаза посланника богачей из Руссы оценивающим и пристальным взглядом а тот, словно завороженный, не мог отвести глаз. На столе в светлице трепетали огоньки над восковыми свечами серебряного подсвечника бросали по сторонам странные блики света то выхватывая из мрака углы, то они опять скрывались в непроницаемом мраке и тогда казалось, что там таиться само ЗЛО или нечто запретное.
  
  И, вдруг, Боричу стало страшно от взгляда князя-колдуна. Невольно на ум приходила догадка что колдун мог задумать что-то злое, запретное. Сердце пропустило удар. Судорожно сглотнул. Много чего рассказывали о хозяине. И о том, что прозревал он грядущее и мог обратиться в зверя дикого или легкокрылую птицу-сокола. И что в бою мог заворожить, задурить врага. Врут? Нет, кто его знает. Но когда отравить хотели светлого князя - не стал он пить мед. Он снова был мальчишкой, в кругу таких же пацанов перед постреливающим угольками костром. А кто-то из старших рассказывает страшную сказку про упырей и утопленников. И страх на мягких лапах кружил в ночи вокруг костра.
  
  'Пожалуй, он прав...' - подумал князь и отвел взгляд от лица посланца. По праву потомка рода, столетиями правящего русами и, одновременно, одного из верховных волхвов Свентовита, князю было доступно многое. И разом без паузы, без раздумий - его дух заглянул в Правь (мир светлых богов древних славян). Лицо вещего князя, вдруг, приобрело задумчивое выражение.
  
  Ветерок мягкой лапкой прошелся по лицу Борича. А ветерок ли это в доме у князя колдуна? Кажется? Это все сквозняк? А может...
  
  На краткий миг, на краю зрения, увидел в углу нечеткую тень, почувствовал, что нечто на него смотрит оттуда голодным взглядом и слышит тяжелое дыхание. Шишига ли? Или мара? (злые духи славян) рука дернулась к оберегу на шее, но на полпути остановилась.
  
  Стремительно повернулся. Нет никого... Показалось или нет?
  
  Громко треснуло. Сердце сжала липкая рука ужаса. Старец градской стремительно крутанулся на звук, на очаг. Уголек! Чур тебя! Чур! Вытер рукавом вспотевший лоб. Во дворе снова залаяли, заполошно завыли псы, словно оплакивая.
  
  Олег поднял глаза к потолку и зашевелил губами. На расстоянии вытянутой руки новгородец видел лицо князя, на котором недоумение и растерянность сменились огромным недоумением.
  
  - Странное предрекают боги... - произнес задумчиво князь, - Если не заступишь путь тем, кто пришел из-за края мира - все получиться. Странно...
  
  - Так как, светлый князь, - пойдешь в поход на Киев? - после некоторого молчания спросил старец градской.
  
  - Коль дадите серебра для войска доброго, - князь помедлил, - словно решаясь, потом произнес, словно бросаясь в воду, - пойду, но ведомо ли тебе старец градской, сколько стоит нанять одного воя, да вооружить да содержать?
  
  'Согласен - ласково улыбнулся старец градской - поторгуемся значится!' Он бросил короткий взгляд на князя. Олег, заметив взгляд, едва заметно наклонил голову.
  
***
  
  Поваренная соль - это предмет первой необходимости, физиологически необходимая добавка, регулирующая обмен веществ и другие физиологические процессы в организме человека. И запас ее нуждается в ежедневном пополнении. Но необходимость в соли этим не исчерпывается. Она - очень важное средство консервирования. Сегодня соль - незамысловатая приправа к еде, стоит она копейки и продается в любом продовольственном магазине. Но так было не всегда. Кто из нас задумывается о том, что содержимое его солонки в былые времена было бы ценнее золота, а доведись ему остаться без доступа к соли - недолго распрощаться и с жизнью. Поэтому солеварение и торговля солью в древности и в средние века были чрезвычайно прибыльным делом. Соль служила 'нефтью и газом' древности, и контролировавшие промыслы и торговлю солью, был очень могущественными людьми - олигархами древности.
  
  В средние века в некоторых странах даже налоги платили солью. Бывало, что из-за нее велись даже кровопролитные войны, вспыхивали народные бунты и восстания. Например, в историю России 'вошел соляной бунт' в Москве в 1641 году. А в Китае, - как свидетельствовал итальянский путешественник XII века Марко Поло, - 'рассол кипятится в небольших котлах. Через час соль принимает вид теста, и из него делают нечто в форме пирожков... После того, как на 'пирожки' накладывают клеймо императора, чтобы они уподобились настоящим металлическим монетам, их зажаривают на горячих черепицах'
  
  На средневековой Руси 'солоние пути' шли из Киева к местам добычи соли в Галицко-Волынском княжестве и Северному Крыму. Но крупнейшее в Восточной Европе производство соли было в Старой Руссе - одном из древнейших городов России, стоящем в месте впадения реки Порусья в реку Полисть рядом с озером Ильмень, в 99 км от Великого Новгорода. С незапамятных времен местное население вываривало здесь лучшую в Европе соль которую везли и на Запад, и на юг, собственно в славянские княжества.
  
  Еще в XVI веке Старая Русса торговых пошлин платила больше Москвы, Новгорода и Смоленска. Старорусские промыслы в XV-XVI веках переживали бурный период расцвета, на 1500 дворов приходилось более 500 варниц. Но город отличался не только большим количеством варниц, но и широко разветвленной системой рассолоснабжения. Герберштейн в своих записках сообщает, что Русса 'имеет соляный источник, который граждане запирают в широкий бассейн наподобие озера, откуда каждый для себя проводит воду в свой дом каналами и вываривает из нее соль'. Так что двор в Руссе был в то же время и варничным местом. Из описания 1625 года, примерно через 100 лет после Герберштейна, видно, что соляный рассол из озерка поступает к варницам главным образом по деревянным трубам, но кое-где еще сохранились 'копаные речки', то есть открытые каналы.
  
  Продажа соли, обмен ее на пушнину, воск и другие товары, организация торговых караванов на Каспий, Черное море, в Византию, на Балтику и в Западную Европу, невиданно обогатило Старую Руссу и превратило ее купцов и солеваров в могущественную касту, от которой на Древней Руси зависело многое. Очень многое...
  

Глава 3

  
  Еще один мрачный день заканчивался. Над головой низко нависли угольно-черные тучи. Немного ниже в темнеющем небе кружились вороны, пронзительно каркали, перебивая далекий собачий брех. Холодный и влажный ветер раскачивал мокрые и голые кроны деревьев. Тащил по асфальту центральной площади города, по тротуарам пакеты, грязные обрывки газет и прочий мусор, свистел заунывно, стонал, словно оплакивал погибший мир. И от этого стона сердце содрогалось и трепетало. Город удивительно быстро закончил с бедненькой, но опрятной жизнью и стал походить на оборванного бомжа.
  
  На противоположном конце площади, у здания бывшего горкома, уткнулся в столб крошечный kia с открытой дверью - видимо брошенный. А кому нужна машина если горючее днем с огнем не найдешь - все национализировано?
  
  Черные провалы окон зданий с угрозой вглядывались в двух полицейских - велосипедистов. Патруль. Слабые огоньки фар отражались в грязных лужах - днем шел дождь со снегом. Свернув за угол старинного - девятнадцатого века, здания администрации, исчезли из виду.
  
  Петелин-старший, в окружении десятка крепких мужиков от тридцати и старше решительно шагал, огибая лужи, через площадь. Откуда-то из внутреннего двора администрации доносилось нудное тарахтение электростанции в окне второго этажа мелькнуло лицо. Похоже женское. Здание внушало уважение: два этажа в десять окон по фасаду, на стене украшенного барельеф с головой мощного старика-юриста, когда-то выступавшего здесь. Любителей древностей здание непременно умилило бы. Петелин не причислял себя к ним и старинные дома ему просто нравились. Не более того.
  
  У двери, массивной и тяжелой, словно сейфовая, перекрывая вход, стоял полицейский в бушлате, в полном снаряжении, с автоматом на груди и рации. И вид у него был официальный и неприступный донельзя. Пройти мимо просто так, как ни в чем не бывало, казалось совершенно невозможным.
  Полицейский заметно напрягся и вроде бы невзначай сдвинул оружие так, чтобы сподручней открыть огонь.
  
  Это не укрылось от Петелина, губы скривились в презрительной усмешке. Остановились, все сразу, не доходя пару шагов, словно уперлись в невидимый барьер. Секунда или две, пока полицейский не нарушил особое, многозначительное молчание, показались очень длинными.
  
  - Что вам, граждане? - произнес полицейский, - Чрезвычайное положение - вход в администрацию только сотрудников.
  
  Александр вздохнул, словно ныряльщик перед прыжком на глубину.
  
  - Я приглашен к Пустоцветову на пол седьмого. Моя фамилия Петелин.
  
  - Так бы и сразу сказал, гражданин! - настороженность на лице полицейского сменилось облегчением, - рука, в перчатке вытащила из кармана блокнот.
  
  Бесшумно распахнулись ворота внутреннего двора администрации. С тихим шелестом автомобиль промчался мимо входа и завернул за угол, Петелин проводил его взглядом и подумал зло: 'Едрена мать - ничего не меняется. Мы сидим без света и тепла. Хорошо хоть канализацию запустили. А у этих всегда все прекрасно!
  
  - Петелин, - еще раз поинтересовался полицейский и, не дожидаясь ответа, посторонился, - Вас проводит дежурный А остальным вход запрещен. Проходите, граждане!
  
  - Не баре и здесь подождем! - пробасил Артем Кочетков и с независимым видом засунул руки в карманы.
  Что касается Петелина, то он храбро вошел в дверь и еще успел услышать, раздраженный голос полицейского:
  
  - Да ждите вы где хотите, только отойдите. Отойдите я сказал... - и внутренне усмехнулся. Ой не знает мент, ой не знает, с кем связался!..
  
  Накануне вечером.
  
  Низко висевшие в углах керосиновые лампы с трудом боролись с темнотой. Петелин старший подбросил дровишки, закрыл дверку печки и, уже собирался ложиться в постель, где на подушке смутно белело лицо его Олененка.
  
   И тут, внезапно и резко, как топор по натянутому якорному канату, по нервам ударил стук в входную дверь.
  
  - Кого это там принесло на ночь глядя? - пробурчал сквозь зубы Петелин, - У нас все свои дома... Ты подожди, Олененок я быстро!
  
   Торопливо натянув штаны. Бросил взгляд на бутылку с обрюзгшим императором на этикетке и фужеры на столе. Наклонился над потянувшейся губами жены. Долгий, с языком, поцелуй, многообещающий и, прихватив керосинку, вышел из спальни.
  
  Зябко передернув плечами - по ночам лужи покрывались корочкой грязного льда и в коридоре было прохладно, открыл дверь.
  
  За порогом с недовольным видом стоял мужчина лет пятидесяти, плотный, коренастый, очень похожий на Баниониса в 'Мертвом сезоне' с пластиковой папкой в руке.
  
  - Чем обязан?
  
  Оказалось, что это посыльный из администрации города. Поздоровавшись недовольным голосом, словно Петелин чем-то обязан ему, он вытащил из папки опечатанный конверт, протянул.
  
  Петелин распечатал письмо и прочитал:
  
  Г-ну Петелину. Вы пригашаетесь в администрацию города на прием к Главе, завтра, к восемнадцати часам тридцати минутам.
  
  С уважением, руководитель канцелярии администрации города Зиновьева Л. Ф.
  
  Утром посвященные в существование портала в прошлое собрались на квартире Петелина. Бурные объяснения длились недолго, но в конце концов решили, что стоит принять приглашение, как минимум для того, чтобы узнать, что известно администрации про портал. А для страховки Петелин явился с десятком 'посвященных', вооруженных не только холодным оружием - кусками арматуры, но и тремя 'травматами' А еще решили, что нечего тянуть - надо переселяться, но оставить у верных людей письма с рассказом, что можно уйти в 'чистый' мир....
  
  Несмотря на то что Петелин, поднимаясь по ступенькам широкой чугунной лестнице на второй этаж, чувствовал за собой сильную поддержку, он не был спокоен. Если Пустоцвет знает о портале - мне несдобровать. Обязательно наложит лапу на него. Уж слишком специфическая была у градоначальника репутация - хапал все, до чего могли дотянуться вороватые ручонки. И эти последние десяток метров по холлу и три марша вверх по лестнице стоили ему не меньше, чем велосипедисту сумасшедший финишный рывок после пятидесятикилометровой шоссейной гонки, но глаза его были сухи, а губы крепко сжаты.
  Коридоры казались какими-то стерильными и безжизненными. Создавалось впечатление, что здесь никто не работает, звукоизоляция, как в барокамере.
  
  Он вошел в приемную и передал письмо секретарю. Женщина, безукоризненно одетая и с неброским, но явно дорогом макияже, в белоснежной блузке, словно и не было войны и к твоим услугам электричество и стиральные машины, сухо-благожелательно кивнула и подняла трубку внутреннего телефона. Еще через минуту Петелин с гордым видом постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, зашел.
  
  За столом, утопая в огромном кресле, сидел Георгий Александрович Пустоцветов. Кабинет изменился - несколько лет тому назад, когда еще служил, приходилось бывать здесь. На стене статусная вещь - громадная лазерная панель, стол заседаний, огромный, словно палуба авианосца. В углу тряпкой повисло желто-коричневое знамя города. Раньше все было более функционально что ли, не было раздражающей роскоши. Поменьше, посветлее и поуютнее, без давящих стен, отделанных дорогими материалами, книжных шкафов ручной работы под потолок. Кабинет буквально источал из каждого угла, из каждой щели хозяин его богат и обладает властью. Скорее всего Пустоцвет сделал ремонт по собственному вкусу.
  
  Хозяин кабинета, не подымая глаз, изучал какой-то документ на столе, словно и не слышал, как зашел посетитель. Это был высокий, статный мужчина в самом расцвете сил, с благородной сединой в волосах и, с властным характером, граничащим с жестокостью.
  
  Петелин сжал губы. Когда тебя игнорируют - не самое прекрасное ощущение, особенно когда его старательно и нарочито. Ах ты так! Тогда можно не стесняться: он развалился в кресле напротив, закинул ногу на ногу, демонстративно зевнул и принялся бесцеремонно глазеть по сторонам настолько.
  Первым не выдержал Пустоцвет и оторвал глаза от бумаги и посмотрел в беззаботное лицо посетителя. На миг во взгляде мелькнуло недовольство, сменившееся такой искренней доброжелательностью и интересом, что Петелин мог бы и поверить, если бы не 'интересная' встреча и не 'добрая' слава, заработанная Пустоцветом. Не местный - назначенец последнего губернатора появился в городе пару лет тому назад и успел отметиться в паре мутных дел со взятками, но непостижимым образом, возможно благодаря связям в верхах, выходил 'сухим из воды'.
  
  Губы Главы города расплылись в доброжелательной улыбке, он протянул руку, не отрывая внимательных глаз от лица Петелина. Рукопожатие было крепким, располагающим. Петелин успел заметить на запястье дорогущий 'Ролекс'. И пах чиновник замечательно - не иначе чем французским парфюмом, который до сих пор в страну официально не привозили и костюм у него был замечательный. Не иначе чем ручная работа. И первым делом, после того, как освоился городе и, на новой должности, купил роскошный трехэтажный коттедж в престижном районе: Соловьевке, поселившись среди таких же небедных. Для него было очень важно показать всем, что он не как все, что он выбился из 'серой' массы, что добился успеха. Власть и деньги были все для него и не было ничего, на что он бы не пошел ради них. Он демонстрировал успех демонстративно, словно ничего не боялся и пусть все вокруг завидуют!
  
  - Много наслышан о вас, много... вот и решил познакомиться, - Пустоцвет говорил горячо, словно опытный оратор перед аудиторией, - Я артикулирую позицию: в нынешнее сложное время нам, городу, горожанам надлежит объединиться вокруг администрации и только так мы сможем выжить! От имени администрации заверяю, что мы предпримем все возможные меры, просто неимоверные, чтобы избежать катастрофы, но предупреждаю сразу, будет нелегко. Я потребую дисциплины и работы. Да что я? Каждый из нас должен требовать от себя и других дисциплины, организованности, самоотверженности. И еще раз организованности! Строжайшей дисциплины и напряженной работы! И на долгие годы придется забыть о нормированном рабочем дне, отпусках и прочих благах двадцать первого века. Тогда у нас все получится!
  
  Пустоцвет так благожелательно и, совершенно искренне, улыбнулся, что ему хотелось верить.
  
  - Вы, наверное, удивляетесь, зачем я вас пригласил? - поймав настороженный взгляд собеседника, кивнул небрежно-успокаивающе, - вы кажетесь мне вполне разумным человеком. Я навел справки - вы командовали рембазой - значит есть опыт руководства. Поэтому я заостряю вопрос: как вы смотрите на то, чтобы пойти ко мне, в администрацию? Должность подберем, мне нужны энергичные и опытные люди! Что скажите?
  
  - Спасибо, конечно, за щедрое предложение, я... - пожал плечами Петелин, но Глава города энергично замотал пальцем с впечатляющих размеров золотым 'гайкой', впору матерому бандюгану из проклятых девяностых, - Нет, нет не отвечайте сейчас! Подумайте, посоветуйтесь с женой и с детьми, кажется у вас их двое? Хорошо?
  
  Петелин молча кивнул и, поняв, что аудиенция закончена, поднялся.
  
  - И еще один вопрос, - он замер, а Пустоцвет продолжил вкрадчиво и как бы между прочим, - Ходят какие-то странные слухи, что вы хотите куда-то переселится, где якобы чисто и можно жить нормальной жизнью. И даже набираете добровольцев, не можете пояснить по этому поводу? - Пустоцвет, сузив глаза, подался вперед, в упор глядя на собеседника.
  
  Петелин, вдруг, не то по острому взгляду Пустоцвета, в упор смотрящего ему в лицо, не то по всей фигуре, подавшейся за столом вперед, догадался, что именно ради этого вопроса его и пригласили. А Пустоцвет увидел, как на миг дрогнули черты лица собеседника.
  
  - Вы совершенно правы, - ответил Петелин ровным, спокойным голосом, - хотим переселиться в Селинную. Руки с нужного места растут, а в деревне всяко разно выжить проще. Но ваше предложение, Георгий Александрович заманчиво, и мы с женой подумаем. Подумаем. До свидания.
  
  - Ну раз вы хотели только переселиться с друзьями, то до свидания, - и лицо Пустоцвета стало таким, с каким, прищурив глаз, смотрят на дичь сквозь мушку. Через миг лицо расслабилось, и он благожелательно кивнул уже в спину уходящему посетителю добавил, - Подумайте.
  
  'И каждый день все новой гранью сверкает слово охренеть... нда. Знает, но, слава богу, не все, - подумал, аккуратно закрывая за собой дверь Петелин, - Надо ускорить переселение, пока он не узнал все! Сутки от силы...'
  
  Пустоцвет положил подбородок на ладонь согнутой в локте руки и несколько мгновений смотрел на закрытую дверь, потом недоуменно пожал плечами и подвинул папку с нерассмотренными документами.
  Петелин-старший вышел из той же двери, по которой зашел в администрацию; у выхода он увидел друзей, ожидавших его возвращения и уже начинавших тревожиться.
  
***
  
  Вечером перед переходом легли рано и Егору Петелину приснился сон. Странный сон...
  Ясным днем он шагал по лесной тропинке среди широко и низко распростертых ветвей, то нагибаясь, то отстраняя их от себя, и чащоба вокруг напоминала глухую сибирскую тайгу, какую видел однажды, в детстве. Свежий ветер трепал длинные волосы и непонятно откуда взявшуюся бородку, и он знал, что ему много лет, очень много лет. Паутина мимолетно касалась лица невесомыми прикосновениями. А вокруг безмолвие и тишина, какие не бывают в настоящем мире, мире за гранью СНА. Не слышно даже собственной поступи.
  
  Деревья расступились, и он увидел узкую, спокойную речушку, скорее ручей, над водой густо торчали коричнево-зеленые стебли камыша и ветхий деревянный мост, с покрытыми длинными бородами лишайника опорами. И там, посреди моста, его ждала большая бурая медведица. Именно медведица. Егор остановился у входа на мост. Почему-то он точно знал - зверь не причинит ему зла. Они долго разглядывали друг друга. В светло-серых глазах медведицы было странное выражение и, если бы речь шла о человеке, ее взгляд можно было назвать нежным, а выражение морды - улыбчивым. Вот такая странная медведица, изволите ли видеть.
  
  И он, вдруг, понял, что должен подойти, понять, кто она, медведица?
  
  Шагнул на истертые доски моста и в тот же миг контуры тела животного поплыли, смазались. В следующее мгновение перед ним, всего в нескольких метрах, стояла девушка в русском сарафане до земли. До чего же хороша; длинная, лебединая шея, глаза, светло-серые, с черной каемкой вокруг зениц, великолепные, торжествующие. Зовущие, слегка вывернутые, жадные губы. Рыжая коса, толщиной в запястье. Она была прекрасна.
  
  - Стой! - вытянула руку девушка, мелодичный женский голос чуть дрогнул, - Рано нам встречаться. Мокошь (восточнославянская богиня судьбы и плодородия, покровительница ткачества и домохозяйства) прогневается...
  
  Мир стал каким-то скользким, неустойчивым. Он понял, что окружающее рушится. И словно вынырнул из воды, отчаянно хватая ртом воздух. Никакого леса, никакого моста и девушки. Тяжело дыша, глядел в тьму потолка. В углу, у затянутого полиэтиленом окна бился светлячок огонька в керосиновой лампе, освещая угол самодельной печи -отец купил ее перед войной.
  
  Это всего лишь сон. Яркий, наполненный ощущениями, слишком похожий на явь. Сон, только сон. Хотя... Он вдруг подумал, что это не совсем сон. Сны он видел часто, но это был не тот сон, в котором напоминает о себе земное бытие, преломленное кривым зеркалом сонного разума, а нечто иное, никак не связанное с обычной жизнью... Это было что-то иное. Он действительно только что стоял на мосту и видел прекрасную девушку, которую никогда раньше не видел...
  
***
  
  Семейство Петелиных проснулось в половину третьего утра.
  
  Ночью с севера пришли тучи и все за окном пожрала тьма, словно и несчастного города, и его окрестностей не существовало на свете. Исчезли серые кубы пятиэтажек и частных домов, словно их и не было, укрывавшие замерзающих жителей, серые бетонные блокпосты в пригородах, с усталыми полицейскими, старинные здания центра, многим из которых по полторы сотни лет и речную долину, в которой с едва слышным плеском волн несла темную, почти черную воду Велька. И у тьмы был страшный голос.
  
   И казалось, что за окном не знакомый до последнего камешка родной город, а нечто другое, далекое от цивилизованных мест, и бесконечно опасное.
  
  И от тьмы не спасешься... миг - и она одолела тебя.
  
  Петелины наскоро привели себя в порядок. Посидели в спальне на диван. Кто знает? Быть может и вернемся когда-нибудь. Мать украдкой смахнула слезинку трясущейся рукой - три года ждали квартиру и приходится бросать!
  
  Егор пару мгновений смотрел на светлый квадрат окна. А потом перед глазами промелькнула вся жизнь. Он, держась за руку мамы, с красивым букетом, идет в первый класс, заглядывает в коляску с новорожденным, красным как морковка братом, а потом выпуск, прощание с школой. Первая девушка - одноклассница Катю. Они кружатся в танце, щеки алеют румянцем, она улыбается. Господи, как давно они не виделись... А зачем? Она выскочила замуж и счастлива. Наверное ...
  Грусть, тоска, гнев и разочарование. Боль растеклась по груди, сжала сердце. Он с трудом перевел дух.
  
  - Что ж, пора идти, - произнес отец и неторопливо поднялся с возмущенно скрипнувшего дивана.
  
  Они подхватили чемоданы и баулы и вышли из квартиры, захлопнув за собой дверь. Стремительно пролетели безликие двери с номерами, Петелины вышли из подъезда и замерли в дверном проеме.
  Вокруг никого, только правее скорее угадывались, чем различались контуры легковушки с прицепом. Вокруг суетились неясные тени и посверкивал фонарик.
  
  Было даже не холодно, а зябко, ветер нес запах прелой листвы и чего-то невыразимо горького.
  
  - Али, ты? - с некоторой настороженностью сказал Егор. Лучшему другу он не мог не рассказать о возможности покинуть разрушенный мир и семейство Ариповых, после недолгих колебаний, решилось последовать за Петелиными.
  
  - Конечно я, брат, - негромко отозвался знакомый голос, - Кто же еще?
  
  Парни обменялись рукопожатиями. В детстве бывало всякое. Даже дрались до крови, но Егор знал, что Али не предаст никогда и если называет братом - то это искренне. Егор тихо поздоровался с родителями друга и услышал приглушенные ветром ответы. Первой уехала машина Ариповых, а Петелины все запихивали вещи, стараясь делать это потише, в багажник и салон отцовского 'Ford Focus'. Наконец разместили все и уселись, Петелин-старший положил рядом с водительским сидением охотничье ружье и присел за руль.
  
  Автомобиль тронулся, покатил по омытой ночным дождем улице, тормозя и объезжая особенно большие лужи. Дрожащий круг света выхватывал из темноты клочок мокрого асфальта. Мимо проплывали едва угадывающихся громады пятиэтажек. Молчали.
  
  Машина переехала через ржавые рельсы, завернула за угол сплошного забора из бетонных плит, ограждавших гаражный кооператив. Егор увидел впереди несколько автомобилей, большинство с прицепами, углядел даже небольшой трактор, кажется МТЗ-80 с отвалом, что уже само по себе в мире топливного дефицита было удивительно. Очередь упиралась в ворота кооператива. Машина остановилась в конце, немного съехав с дороги и, пассажиры с Петелиным-старшим вышли. Где-то далеко заполошно брехали собаки.
  
  Егор трясущимися руками достал сигареты, прикурил, не отрывая замороженный взгляд от только ему видных далей. Жизнь круто меняется. Как их встретит новый мир? Неизвестно. Отец встал рядом, закурил свои.
  
  - Егор, ты куришь?! - удивленно всплеснула руками мама.
  
  - Ага, мам, - кивнул парень и пыхнул дымом. Мать тоскливо посмотрела в лицо сына и ничего больше не сказала.
  
  Сколько-то времени старший сын и отец молча курили, изредка поглядывая то на вновь прибывающие машины, которые становились позади, то друг на друга. Потом отец посмотрел на часы и сказал:
  
  - Время. Схожу проверю, все ли приехали! - и нырнул в салон. Вылез с листком бумаги и фонариком и прямиком направился к воротам.
  
  Невидимые, с пронзительным карканьем кружили в бездонно-черном небе вороны, навевая тревогу.
  Минут через пять Егор увидел приближающийся дрожащий круг света, шарящий по раскисшей земле. Появился заметно повеселевший отец. Бросив родственникам:
  
  - Живем! - направился к воротам кооператива, - Все приехали, да с припасами!
  
   Открыл ворота. Через несколько минут негромко рыча моторами колонна поползла внутрь. Легковые автомобили с прицепами, несколько грузовых Уазиков. На одном прицепе Егор увидел большую лодку, а скорее катер. Один за другим машины исчезали из виду. Последним заехал грузовичок с большими клетками из которых доносилось испуганное хрюканье. Следом подросток с рюкзаком за плечами и мужчина с ковбойской шляпой, на коне гнали несколько коров с лошадьми и небольшую отару непрерывно блеющих овец. Круглое, казахское лицо мужчины, показалось Егору странно знакомым.
  
  Неожиданно одна из лошадей громко заржала и кинулась в сторону. Мужчина громко крикнул по нерусски и поскакал следом. Глухо и дробно звучали ее копыта, пока не исчезли вдали.
  
  - Кто это? - Егор ткнул пальцем вслед.
  
  - Это знакомый Евдокимова Сергея - Жунусов Асылбек. Ты его должен знать, вы как-то охотились с ним вместе с отцом. Он фермер, - ответила мать.
  
  - Аааа... протянул парень, - дядя Леша - вспомнил.
  
  Отцовский 'Ford Focus' заехал в портал последним, а младшие Петелины остались в гараже - вытаскивать и передавать отцу все, что только можно, включая стеллажи. Несколько раз приходилось останавливаться - в портал заезжали переполненные машины с прицепами, вывозившими 'добро' из гаражей.
  
   На той стороне портала уже совсем рассвело, когда закончили, закрыли ворота гаража изнутри и осторожно перебрались сами через портал.
  
  Егор накинул на голову капюшон и замер, настолько неожиданно прекрасным показалось ему раннее утро. Солнце встало и уже достаточно рассвело, чтобы видеть седую от водяной пыли траву, стволы неохватных сосен на фоне серовато-сизого облачного неба, туман, поднимающийся над оловянной гладью реки внизу. И над всем этим - неутихающий, мерный, умиротворяющий шум никуда не спешащего дождя.
  
  Егор повернулся к черной дыре портала. Оттуда тянуло мертвенным холодом, а он подумал: 'Прощай старый мир и здравствуй новый' Ему стало, вдруг, не страшно, а даже спокойно на душе. Казалось бы, война, угроза ядерной зимы, эмиграция в другой мир - такой букет отрицательных факторов, а ему хоть бы что... Загадка психики...
  
  Дождь закончился внезапно, и небо дивной перекличкой всех цветов украсила радуга и вскоре не осталось и следа тяжелых дождевых туч. Пока перевозил имущество из гаража, отец сделал три рейса, и последним - забрал сыновей.
  
  Портал остались охранять двое крепких мужчин с охотничьими ружьями.
  
  Автомобиль, переваливаясь по раскисшей целине, проехал минут пять, следуя прихотливым извивам реки, потом выехал на звериную тропу. Несколько поворотов, тропа поднялась на взгорок, и вдруг сразу открылся густо поросший деревьями большой полуостров, высоко вздымающийся над Днепром. Живописно, к тому же и оборону держать удобно - с трех сторон прикрывает река. Она же позволит наладить торговлю. Да и территория полуострова солидная - переселенцы рассчитывали на пополнение из города.
  
  Автомобиль проехал мимо гулко громыхающего трактора, копающего ров в человеческий рост. Позади двигались мужчины, с лопатами и ручными трамбовками - ровняли и укрепляли вал с внутренней стороны рва. Машина проехала еще немного, и Егор увидел на поляне у реки десяток палаток - в основном туристических, только три большие, армейские. Перед ними поставленные в ряд автомобили, все вокруг завалено ящиками, коробками, баулами и спальными мешками, и прочими необходимыми колонистам вещами. За ними подымался в по-июньски чистое небо дым десятка костров. Около них хлопотали, зубоскаля, готовя завтрак, женщины и Егор увидел среди них мать. Повсюду носились дети. Отовсюду раздавался гул людских голосов, впервые со времен создания мира нарушивший вековую тишину этого места. А внизу искрилась под солнечными лучами река; тянуло свежим ветерком, пропахшем резкими запахами тины и рыбы. В паре десятков метров от берега неторопливо и плавно покачивалась на волне, поскрипывая проконопаченным боротом, лодка. На борту четверо рыбаков, подбадривая себя дружными криками, с видимым трудом тянули сеть. Еще десяток застыло с удочками на песчаном пляже. В отдалении от берега несколько человек с энтузиазмом вгрызались лопатами в землю - копали ямы. Словом, работа кипела.
  
  Спустя десяток минут от костров донеслись женские голоса - звали мужчин и детей на поздний завтрак.
  Самозванный совет колонии собрался у 'Ford Focus' Петелиных. По умолчанию туда вошли первооткрыватели портала и уважаемые колонисты: старший Петелин, Сергей Евдокимов, бывший пожарный Вадим Деревянко и, конечно же его учителя Степан Викторович Чепанов. Пригласили и единственного врача, Анастасию Ивановну Пастухову, лет пятидесяти, с всегдашней, еле заметной циничной усмешкой, что для женщины ее возраста и, главное, опыта, наверное, нормально. Правда по специальности она была акушером, но за неимением гербовой, пишем на простой, а также деревенского кузнеца, откликавшегося на отчество Архипович - его, страстного охотника 'завербовал', Евдокимов и единственного ученого - преподавателя кафедры химии городской Академии, женщины некрасивой и одинокой, с всегда грустными глазами, прикрытыми новомодными круглыми очочками в золотой оправе.
  
  Особо не спорили и решил: сегодня же посеять на полуострове картошку и овощи для чего выделить большинство женщин и десяток мужчин. К исходу второго дня закончить охранный ров, вал и ямы под удобства и будущие ледники-погреба, а также укрепленную позицию у портала. Кузнецу с профессором выделить троих мужчин - готовить площадку под цех металлообработки и траншеи для изготовления древесного угля. Фермеру Жунусову с семейством - позаботится устройством открытых вольеров для животных. Ну и последнее, но не маловажное - наладить взаимопонимание с аборигенами: славянским племенем кривичей.
  
  Через час грузовой 'уазик' неспешно и почти бесшумно - гул моторов терялся среди деревьев-великанов, пылил по лесной тропинке. Старший Петелин за рулем, пассажиры: Егор с Сергеем Евдокимовым и единственным полицейским из переселенцев - Трофимом Владыкиным напряженно вглядывались в лесную чащу. Три охотничьих ружья и единственный автомат колонистов - его принес Владыкин, тихо покачивались в зажимах.
  
  Как известно 'Хочешь рассмешить Бога - расскажи Ему о своих планах' - эта истина верна везде и всегда!
  Брезентовая петля покачивалась над головой, иногда задевая макушку Егора. Машина выскочила на холм, и он увидел в паре сотен метров впереди, потемневший тын, окружавший невеликое пространство, с трех сторон надежно укрытое от вражеских глаз лесом и буквально в двух десятках шагов отряд всадников, они двигались попарно, а последние ряды терялись где-то за крутым перегибом тропы.
  
  На головах передовых шлемы, дальше меховые шапки. Большинство без кольчуг. Острия сулиц (разновидность метательного оружия. Представляет собой дротик, метательное копье), над головой, блестят на солнце. За поясом боевые топоры и длинные кинжалы. Наверное, уже предвкушают, скорое 'знакомство' с лесной деревенькой кривичей. Девки, добыча, кровь... как это может не горячить, не будоражить?
  
  Петелин еще только начал реагировать, когда передовой всадник - он держал в руках лук, прокричал что-то непонятное и мгновенно вскинул его. Пронзительно дзинькнуло. На переднем стекле 'уазика' возникло круглое отверстие, с густой сеточкой трещин вокруг, что-то просвистело мимо. Егор услышал крик боли и повернулся к Владыкину. Из его плеча торчало древко стрелы. - К машине! - яростно выкрикнул старший Петелин, нажимая педаль. Пронзительно заскрипели тормоза.
  
  Автомобиль еще не остановился, когда Егор вырвал из зажима ружье и, одновременно дернул ручку. Больно ударился локтем, перекатился на бок, вскинул оружие и выцелил бледное лицо немолодого всадник с обезображенным ненавистью лицом.
  
  'Бах!', 'Бах!' - выстрелы ружей почти слились.
  
  Вскрик, похожий на заячий. Передового всадника ударило в грудь, смело с коня, словно картонный манекен.
  
  Все дальнейшее происходило быстро.
  
  'Тра-та-та' - длинная, патронов на тридцать, очередь прошла по колонне, пули вонзались в латных всадников, пронзая двоих и застревая в теле третьего. Мертвые рушились с коней, раненые судорожно хватались за поводья, стараясь удержаться в седлах. Жалобные крики смешались с конским ржанием.
  На дороге мгновенно возник завал, несколько лошадей упало, задергало ногами, захрипели, выгнулись в предсмертной муке, перекрыв тропу, задние всадники еще пытались развернуться под пулями, но ни времени, ни простора для маневра у них не оказалось.
  
  Егор передернул затвор, досылая патрон.
  
  'Бах!', 'Бах!' - один за другим прогремели ружья.
  
  Безусловно, всадникам не повезло, просто невероятно не повезло. На их стороне были все шансы, только один какой-то крошечный - против. И он как раз и выпал.
  
  Несколько десятков профессиональных головорезов - против четверых попаданцев. Только самоуверенный невежда считает, что сулицы - основное оружие лесных наездников - это несерьезно, что это детские игрушки. За несколько десятков шагов она способна пришпилить, словно жука даже кольчуга не поможет. А таких сулиц у каждого лесного воина по несколько! В любых других условиях тут бы и говорить не о чем было. Развернулись бы и не дали наружу выскочить. Истыкали попаданцев сулицами прямо с седел и огнестрел бы не помог. Подвел шок от невиданного зрелища самоходной коляски.
  А дальше понятно. Огонь почти в упор в том числе автоматом способен вырубить толпу на узкой лесной тропе и побольше.
  
  И растерянность, и паника - все, спрессованное в секунды. И принимать осмысленные решения уже некому.
  Меньше минуты и, вдруг, стрелять стало не в кого. Множество человеческих и лошадиных тел, лежащие по одному и грудами, некоторые еще бьются в агонии. Как кого застигли пули. И отчаянный, захлебывающийся крик - вой, смешивался с испуганным конским ржанием.
  
  Егор увидел, как поднялся отец и встал на ноги. Ужас перед содеянным пронизывал все его существо, мешая дышать, сковывая движения. Накатила свинцовая усталость. Сердце яростно колотилось, в висках набатом стучала кровь. Все случилось слишком стремительно - он просто спасал собственную жизнь.
  
  - Сволочи, Сволочи Вы первые начали! - шептали побледневшие губы, - Вы сами виноваты!
  
  Несколько мгновений, тяжело дышал, когда почувствовал руку на плече. Повернулся. Отец с сочувствием смотрел в глаза.
  
  - Пойдем, Егор, пойдем. Владыкин ранен - его надо как можно быстрее доставить к врачу. А ты посмотри, что с нем.
  
  Дело. Конкретное дело, помогло собраться. Вслед за отцом залез в 'уазик' и повернулся к раненному.
  
  Тот лежал, 'расплывшись' на сидении, прижимая ладонь к ране, вокруг набухало алое пятно. Обращенное к Егору лицо стремительно бледнело.
  
  - Вы как, Тимофей? -наклонился над раненым, - Как самочувствие?
  
  - Продержусь, - сквозь зубы глухо ответил раненый.
  
  'Уазик' рванул задним ходом, спустился к основанию холма. Дикий скрип насилуемых ходовой и коробки передач, автомобиль в считанные мгновения развернулся на сто восемьдесят градусов, помчался, подпрыгивая на ухабах и оставляя позади скрип тормозов с перепуганной лесную мелочью, в лагерь.
  
  'Машина - зверь!' - почему-то подумал Егор, наблюдая как проносятся мимо стволы деревьев.
  Они влетели в лагерь и Петелин-старший дал по тормозам так, что 'уазик' на миг оторвал задницу от земли - проход между палатками и машинами и два пацаненка его перебегают. Остановились у палатки с приколотым к тенту бумажным красным крестом.
  
  Щелкнуло дверцей. Петелины, отец и сын, помогли все больше бледнеющему Тимофею, он уже был на грани обморока, выбраться. Подхватив за талию, откинули брезентовый порог палатки и помогли зайти. Доктора на месте не оказалось.
  
  - Дуй за доктором, Егор, мухой, - повернулся к сыну старший Петелин и помог Тимофею лечь на спальный мешок.
  
  Через несколько минут в сопровождении Егора примчалась доктор и первым делом выгнала всех из палатки.
  Петелин-старший вместе с остальными 'разведчиками' ожидал у палатки, курил, неизвестно какую по счету сигарету.
  
  'Куда я втравил семью и доверившихся мне... потом упрямо качнул головой, - Нет, все правильно, - сжал зубы, - там верная смерть!'
  
  Наконец брезентовый полог откинулся, и доктор вышла. Вид у нее был усталый и, словно недовольный. В руке она держала стрелу. Петелин увидел обмотку под наконечник проклеенной нитью на одном конце и костяную насадку с пазом под тетиву позади оперения, примотанных нитью, на другом.
  
  У Петелина защемило сердце. Неужели все напрасно и Тимофея не спасти?
  
  - Доктор, Анастасия Ивановна, ну что там, - голос его едва заметно дрогнул, - с Владыкиным?
  
  - Закурить дайте, - жестко сказала доктор, не отвечая на вопрос и бросила стрелу на землю. Петелин старший несколько мгновений смотрел ей в глаза. Увидел, что губы у нее вздрагивают.
  
  Доктор придирчиво осмотрела протянутые пачки, выбрала сигарету из одной и, только пустив в небо струйку ароматного дыма, неожиданно светло улыбнулась.
  
  - Да не беспокойтесь, вы так, голубчик, я, конечно, не хирург. Я - акушер, но насколько могу судить, жизни пациента ничего не угрожает. Стрелу я вынула, рану обработала. Теперь главное инфекцию не занести.
  
  Еще через час 'разведчики', на этот раз шестеро, снова выехали в безымянную деревеньку кривичей.
  Хочешь-не хочешь, а налаживать отношения с соседями нужно. На этот раз Петелин старший категорически отказался брать огорченного этим Егора.
  
  Несколько чуть-чуть теплых лучей, прорезались огненной полосой через лес, ярко облив закатным золотом верхушки деревьев. Солнце уже сползало к горизонту, и его краснеющий сплюснутый круг больше не слепил глаза. От костров вкусно пахло мясным- поварихи готовили ужин и мужчины глотали голодную слюну - физическая работа на свежем воздухе весьма способствует аппетиту.
  
  Когда тяжело нагруженный кольчугами, шлемами, мечами, прочими трофеями и тщательно собранными стрелянными гильзами 'Уазик' вернулся, Егор был в числе встречающих. Кривичи видели расправу попаданцев с отрядом всадников, явившихся грабить их деревню, что впечатлило их и настроило на сотрудничество с могучими пришельцами. Договорились с кривичами легко - слава богу предки, не чужие. И язык, конечно, отличался от русского 21 века, но не так уж сильно. Примерно, как русский от польского. И при некотором старании понять собеседника возможно. За три ножа и три топора попаданцы выкупили полуостров, на котором поселились и прилегающую землю на два поприща (приблизительно километр) от реки. Местные еще удивлялись качеству металла - свой то был поганый - из болотной руды. Удалось и нанять местных на месяц - за это каждому, кто явится с повозкой - заплатят по топору. Кстати железо в средневековой России было мало - у рядового крестьянина - родовича если есть нож и топор, это уже хорошо - Русь, а затем Россия, вплоть до XVIII столетия испытывали острый дефицит металла.
  
  Богатые запасы качественных железных руд на Восточноевропейской равнине огромны. Так, например, руды 'Курской магнитной аномалии', самого крупного в мире действующего железнорудного бассейна с объемом миллионы тонн, залегают на глубинах от 200 до 600 метров. Но при примитивных технологиях все Средневековье они оставались недоступными.
  
  Из-за этого, сырьем для производства железа на Руси служили 'озерные' и 'болотные' руды. В отличие от глубоких руд, очень небольшие месторождения 'болотных' руд разбросаны по всей стране, представляя собой, по сути, рудные россыпи незначительных объемов. В науке это называется 'бурый железняк органического происхождения' или 'лимонит'. Если в глубоких рудах, например, уже упомянутой Курской магнитной аномалии, железа содержится порядка 70%, то 'бурый железняк' содержит в два раза меньше. Зато добывать такую руду можно буквально лопатой, снимая тонкий слой болотной растительности. Помимо легкости добычи у 'болотных руд' есть еще одно преимущество - металл из них выплавляется при 400 градусах, а при 700-800 получается железо приемлемого качества.
  
  Наладить такое производство можно кустарным способом в простых печах. Лето руду копали в раскопах у лесных болот, а осенью 'сушили', обжигая на кострах. Одновременно заготавливали древесину - для получения угля ее пережигали в покрытых дерном ямах, процесс этот был трудоемким и длительным, до одного месяца. Зимой по снегу подготовленную руду и древесный уголь перевозили на санях к местам выплавки.
  
  Потом в примитивных 'домницах' выплавляли кричное железо. Обычно это были одноразовые 'горны', укрепленные глиной ямы или каменные очаги, куда закладывалось небольшое количество руды (до нескольких десятков килограммов) вперемешку с древесным углем. Раскаленную 'крицу' - рыхлую железную массу, наполненную шлаком, проковывали молотами для уплотнения и удаления примесей. Полученное железо годилось для выделки простых металлических изделий.
  

Глава 4

  
  Дневник Егора Петелина. Следующий день после переселения.
  
  Ранним утром из деревни приехало одиннадцать повозок с кривичами - зарабатывать вожделенные топоры. Вы бы видели первое общение двух миров - древнего и двадцать первого века! Увидели наших женщин в штанах и коротких платьях так бородачи, а нужно сказать, что мужики -кривичи все бородатые, словно попы, сначала чуть челюсти не уронили на землю. Но ничего. Молодцы - справились с культурным шоком. Только один начал возмущаться и тыкать пальцем, но их главный так на него шикнул, что тот заткнулся сразу!
  
  Да... утром приехали две семьи на трех машинах с двумя прицепами. Работают оставленные письма! Нас теперь почти сто человек! Правда оружия маловато: один автомат, пятнадцать охотничьих ружей, пять травматов и ножи с самодельными пиками, десяток арбалетов. Зато есть гранатомет РПГ-22. Али притащил. А ведь молчал про него! Когда я спросил откуда, ответил - эхо войны. А еще друг называется!
  
  Я и еще десять человек наших с мотопилой топорами и оружием поехали вместе с ними в лес - заготавливать древесину для тына и сторожевых башен. Его хотели возвести на валу, окружавшем наш полуостров.
  
  Короче позавтракали ухой и привезенными из нашего мира припасами, сели на телеги кривичей и, двинулись по тропинке в лес. Даже не так - ЛЕС! Как-то вчера было не до разглядывания окрестностей, а тут первобытная тайга, какую в центральной России давно извели. Полутьма вокруг угнетала и казалось, что где-то совсем рядом за стволами вековых деревьев прячется Нечто... Жутковато. Хотелось выбраться из леса, - на волю, на простор.
  
  Мир вокруг, прекрасный и не загаженный неугомонным человеком, жесток к слабым, не способным пригнуть чужую шею к земле. Зато давал шанс построить что-то чище, лучше и справедливее, чем то, что получилось в двадцать первом веке. И это было по нраву Егору, человеку по натуре авантюрному.
  Рубили деревья и обрубали ветки мы, а кривичи грузили обрубки стволов на телеги и возили в колонию. Там же, в лесу, и пообедали. На телеге приехала тетя Оля - жена нашего фермера Жунусова - она сегодня была дежурной поварихой и накормила до отвала. Кривичи ели то, что привезли с собой.
  И да! Короче обедаем мы такие жареной сомятиной - рыбалка тут шикарная. Таких кабанчиков ловят мужики, обалдеть! В общем, поймали вчера сома трехметрового. Не поверил бы если бы сам не видел! Говорят, и это не предел. В древности якобы и пятиметровые сомы вырастали, словно крокодилы те, но что-то мне не верится. А вообще-то рыба в Днепре вырастает на славу. Те же щуки по два метра уже вылавливали. Так вот, тут даже сазаны и караси метровые! И все что меньше, рыбаки отпускают - брезгуют! На таких без гарпуна и выходить стремно! Благо кузнец наш, Архипович, развернулся вовсю и изготовил три гарпуна хотя и давила его жаба хороший металл на это переводить, который и на стволы для пистолетов с револьверами подходит. Так он уже задумывался об устройстве примитивной доменной печи, но его грандиозные планы тормозились тем, что не нашли еще огнеупорную глину - зато нашли недалеко небольшой пласт мела, ну и отсутствием запасов древесного угля. Так что он мутит с установкой по пиролизу древесины. С ее помощью многое можно получить и деготь, и древесный спирт ну, и уголь, разумеется, и еще много ништяков. А вообще наши надеются на торговлю с Смоленском. Нам нужен хлеб, мясо, пока не развернулись сами ну и кричное железо - будем переплавлять на сталь, а она здесь дорогая и все в ней нуждаются!
  
  Что-то я отвлекся. Короче... тут из-за деревьев в полусотне метров от нас, на тропинку вышел кабан или скорее кабаниха в окружении полосатых поросят и спокойно протрусила дальше, даже не пытаясь спрятаться. Мы растерялись и пока сообразили их уже и след простыл! Блин... представляю какая тут охота! Да и вообще тут зверей - тьма! И людей почти не боятся.
  
  Вернулись часов в шесть вечера, а там собрали всех - обсудить дела и планы на будущее. Короче, решили так: главное решаем на общем собрании, а в совет колонии, который для текущих вопросов, избрали отца, Сергея Евдокимова и двух бывших пожарных: Деревянко и Степана Викторовича Чепанова. А еще единственного врача, Анастасию Пастухову и от ученых профессора Кононову. Потом решили, что все продовольствие и механизмы изымаются в пользу колонии. Этому предложению многие были не рады, особенно женщины ворчали, но коль 'Назвался груздем - полезай в кузов!' Все понимали, что выживем только вместе и жадничать опасно для жизни!
  
  Ну вот и все дела. А! Забыл! Короче фрукты-овощи женщины посеяли. Надеюсь дозреть успеют - здесь уже во всю лето. И ров с валом на узком перешейке, отделяющем наш полуостров, готовы. Солидно так. Метровой глубины ров, заполненный водой и двухметровый вал позади него - просто так не возьмешь! Интересно какое число сегодня? Ну и месяц?
  
  Зы! Кто-то догадался прихватить с собой зерновые корма. Так дядя Леша Жунусов... ну который по-настоящему Асылбек, посадил подростков рассортировать их на пшеницу, ячмень, овёс, кукурузу, пшено, сорго и зеленую гречку. Хоть часть, но взойдет. В любом случае зерновые двадцать первого века по продуктивности на голову выше средневековых.
  
  4 июня
  
  Несколько дней не писал-не до этого было. На валке леса намаивался (сильно уставать-южноуральский диалект) каждый день, словно черт. В лагере доползти бы только до спальника. Говорят - этой ночью выли волки - видать чуют наших коров, свиней и коней. Гады! В ответ гавкали наши собаки и подняли весь лагерь. Так я ничего не слышал - спал до утра без задних ног. Наконец, дали нам передышку. Ну как передышку - копать погреба или, точнее равнять ямы после трактора и перекрывать их бревнами. Там всяко-разно прохладнее чем снаружи, а зимой заложим туда лед, то холодно будет аж до осени! А вечером работал на коптильне. Мужики свои притащили из 'старого' мира, а еще Архипович со своими ребятами несколько сделал. Благо барахла из старого мира, годного на всякие поделки, притащили много.
  
  Да опять приехало пополнение. Это хорошо! Папа сказал, что там какой-то мастер с лесопилки. Ее он и будет строить с новичками.
  
  Я чего сел за дневник? Короче, местные сказали, что день солнцестояния через шестнадцать дней. У них это праздник. Так что сейчас 4 июня. Ну, плюс-минус...
  
  Завтра я и Али Арипов будем охранять в лесу подростков. Короче, наша докторша оказалась поклонницей народной медицины и всяких заготовок. В ее библиотеке, которую она, как и большинство попаданцев, прихватила, оказалась книга про лесные ягоды и плоды всякие, в том числе лечебные: 'Заготовка, хранение, переработка и дикорастущих и грибов'. Грибам и ягодам сейчас еще рано, а вот лекарственные травы собирать уже можно. Ну и поохотились немножко - для этого взяли отцовскую пневматическую винтовку, заодно и проверили капканы, конечно. Четыре зайца и уток, и глухарей шесть - в принципе неплохо.
  
  Вечером отец сказал, что будем добывать мел и перерабатывать в известь. Они необходимы для строительства хотя бы пары многоквартирных домов до морозов. А еще решили, что личное оружие поселенцы должны носить с собой везде, а Архиповичу заняться изготовлением арбалетов для тех, у кого нет огнестрела или травмата. Кузнец поворчал. Дескать то одно изготовь, то другое! А рук у него только две и помощников немного, и они заняты изготовлением из бесшовных стальных труб двух гибридов миномета с орудием. Потом сдался и пообещал заняться. Благо автомобильных рессор - главного элемента для изготовления дуги арбалета - навалом, да и остальное найдется. А большинство машин никогда не сдвинутся с места и их придется разбирать.
  
***
  
  Вечером всем, кроме дежурных и часовых - им пообещали отдых на следующий день, объявили завтра выходной.
  
  Над холмами с первобытным лесом подымалось, не торопясь, ленивое русское солнце, когда Егор с братом Алексеем и Али направились по зелено-серебряному росному, полю к реке. Есть внизу одна заводь - прелесть и пляжик при ней ничего такой, песчаный. Мелкота школьная его давно оккупировала, так что пора опробовать и нам!
  
  Тихий, пропитанный прелью сырой и пресной, ветер сонно веял с реки, качались разноцветные цветы: красные, желтые, белые. Над пыльной травой висел звон цикад. Шли вдоль ручья, стекавшего с полуострова в Днепр и, когда прошли плотинку с самодельной электростанцией (творчество Архиповича и его людей - ее использовали чтобы запитать микро и мини станки, каких немало нашлось в гаражах и кладовых попаданцев) вышли к обрыву.
  
  Егор постоял несколько секунд, обводя прищуренным взглядом реку и пляж внизу.
  
  Серовато-зеленые волны Днепра, взбегая на желтый песок, сбрасывали на него белоснежную пену; солнце вычерчивало в неторопливых водах сверкающую дорожку из серебряных искр. Река неодолимо манила в прохладную глубину... А на пляже молодежь и 'старики' радовались долгожданному отдыху: привлекали взгляд весенней белизной едва прикрытые ленточками бикини женские тела. Мужчины жарили на импровизированных мангалах из камней ободранные тушки зайцев, люди загорали на ярком утреннем солнце, из реки торчали головы купальщиков, в воде по пояс, отмывались вехотками (мочалка, южноуральский диалект). Пока не построили баню - это единственный вариант, но по летнему времени вполне приемлемый.
  
  Довольно потер свежевыбритый подбородок. Жизнь в новом, суровом мире уже не казалась такой трудной, а на сердце была легкая, сладостная пустота.
  
  Придерживая рукой кобуру с переделанным в полноценный огнестрел бывшим травматом МР-79-9ТМ Егор прошел мимо деревянной вышки с скучающей девицей - часовым и первый начал спускаться с обрыва. Узкая, свежепротоптанная тропинка пологим зигзагом сбегала по склону. На середине послышался голос прибоя - мерный, словно дыхание неведомого гиганта, тихий шелест волн и громкие людские голоса, хохот.
  
  Через пару минут спустился на песок пляжа. В окружении густой заросли камыша - тонкие листья, опасные, словно бритва, шуршали на ветру, по камням, в ложе из нанесенной глины, петляла хрустальная струйка родника. Пенистые волны с тихим шелестом бились об белевший недавно напиленными и, не успевшими потемнеть досками пирс.
  
  - Айда, - обернувшись, потер ладони и махнул рукой. Направился к реке.
  
   У самой кромки прибоя вытащили из рюкзака - его нес Али и, расстелили выданные матерями на влажный песок мохнатые, разноцветные полотенца. Торопливо поскидывали одежду, как дети забрасывают ранец в первый же день каникул.
  
  - Посторожи пока скупнусь малька, - Егор снял кобуру с ремнем и передал брату, Али неопределенно хмыкнул носом. Приятелю, владевшему почти настоящим боевым пистолетом он немного завидовал. Но, во-первых, немного, во-вторых у него было кое-что покруче. Али был фанатиком огнестрела и знал о нем буквально все.
Оценка: 8.81*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"