Аннотация: Бой с архидемоном свершился, но почему-то счастья не наступает.В конце концов с Эллисой осталась лишь Неприкасаемая гномка Джеки Броска. Примечание: яркая хандра и отвращние к жизни.
Неделя шла за неделей, каждый день приносил новые мучения. Каждый день Эллиса выезжала на охоту и убивала с беспощадностью, не свойственной ей прежде. Убивала не задумываясь, любую дичь, которая встречалась ей в лесу, и к концу дня возвращалась с целыми телегами битого зверья и птицы - добычи, которую она бросала у ворот, даже не взглянув на нее напоследок. Часами она не расставалась с луком и стрелами: натягивала и опускала тетиву, снова натягивала и снова опускала, и одна добыча падала одна за другой, изъязвленная рваными дырами от стрел. И хотя по утрам она едва вставала с постели - так деревенели за ночь мышцы и ныло плечо, но боль и ярость все не покидали ее, как она смутно надеялась.
Джеки Броска ездила с ней, она держала ее колчан, вместе с собаками бегала за подстреленной дичью. Она так же безостановочно болтала, смеялась и развлекала ее своими проделками, как делала это всю жизнь. Но, глядя ей в глаза, Эллиса видела, что глубоко внутри у нее такая же рана, как и у нее, и так же, как она, Броска не в силах унять боли, из нее исходящей. В болтовне гномки она ни разу не слышала упоминаний ни о прошлом, ни о будущем, как будто Джеки пыталась отгородиться не только от нее, но и от всех прожитых лет. Единственной ее защитой был блестяще отточенный ум и собственное чувство юмора, но и эта защита рано или поздно падет, и тогда беспощадный свет реальности затопит мир Броски.
Митар все больше отдалялась от них. А затем она уехала на корабле Стэна, коротко попрощавшись с Эллисой, Джеки и Солоной. Глядя ей вслед, на гордо выпрямленную спину, Эллиса видела, как гнетет ее потеря, и понимала - долийка бежит от воспоминаний, бежит отчаянно, надеясь, что за морем найдет покой.
Но память всегда будет преследовать ее, сколько бы Митар не бегала от нее.
Рану в душе не залечить расстоянием.
Ее залечит лишь время.
Джеки Броска ждала ее под деревьями, одетая не для охоты, а для путешествия. У ее ног лежал сверток с вещами, через руку был переброшен дорожный плащ. Когда Эллиса подошла ближе, она поклонилась; выпрямляясь, она не смогла скрыть искаженной мукой лицо. За одну ночь морщинки смеха вокруг темных глаз Броски превратились в жестокое напоминание идущих лет.
- Я не сможгу пойти с тобой на охоту сегодня - и завтра тоже. Меня ждет дальний путь, - кашлянув, проговорила Джеки
- Тебя? - переспросила Эллиса, потрясенная.
Что-то дрогнуло в лице Джеки - гнев, горе и какое-то новое, неизвестное доселе чувство, чуждое и пугающее.
- Король Алистер назначил меня рыцарем-командором Башни Бдения
Только тут она улыбнулась, но улыбка вышла горькой.
- Это дальний путь, очень дальний.
- И надолго ты уезжаешь?
- Настолько, что я не верю, что когда-нибудь вернусь, - без обидняков проговорила Броска.
Мозг отказывался повиноваться Эллисе, мысли метались так, что никак не схватить. "Только не ты! Моя последняя подруга, живое напоминание о прошлом. Если ты уедешь, кто расскажет мне о нашем прошлом, когда ничего другого уже не останется?"
- После войны я думала, что нас ждет процветание и счастье. Но я вижу только ад.
Джеки Броска не спеша огляделась по сторонам, словно смакуя день, прищурилась на солнце. Листва шелестела над их головами, резкие голоса птиц звучали точно музыка без мотива.
- Я не могу сказать, что я всю жизнь провела в раю, - сказала она. Потом засмеялась. - Теперь настала пора испробовать другой мир. Да, это будет нелегкий долг, и без надежды к тому же. И все же, ваше величество, я надеюсь.
Она говорила легко, стараясь подбордить Эллису, но обмануть не могла.
Внутри Эллисы не выдержала и лопнула какая-то пружина.
- О, Создатель! - закричала она. - За что мне все это?
Ее голос эхом отозвался с другого конца двора, и в нем Эллиса различила совсем другие слова, не те, что сказала.
"А разве я не дал тебе того, чего ты больше всего хотела? Неужели ты думала, что цена будет скромной?"
Она прикусила губу:
- Храни надежду, Джеки, да только смотри, как бы она не стала твоей погибелью. Что до меня, то я давно уже простилась со всеми надеждами и радостями.
Джеки сделала к ней шаг.
- Прощай, Эллиса, королева Ферелдена. Мы много сделали вместе. Сколько еще было бы возможно, не вмешайся судьба.
Гномка говорила с ней не как подчиненная с королевой, а как друг с другом.
Сколько Эллиса не всматривалась в глаза Броски, в них не осталось и следа гномки, которая танцевала на пирах, весело крутила хлыстом над головами гордых лошадей, смеялась над ней на поле боя, когда она злилась, с ног до головы измазанная кровью и грязью. Молча она простилась с весельем и легкомысленным дурачеством, которое согревало их долгие месяцы. Гномка, которая отвечала ей теперь пристальным взглядом, была не Джеки. Это была глубоко серьезная гномка, навсегда простившаяся с ветренностью, на смену которой пришло спокойствие, нездоровое и ненатуральное.
Эллиса наклонилась вперед и поцеловала Броску в лоб.
- Не будем говорить о судьбе, - сказала она хрипло. - Вспоминай меня, Джеки, длинными ночами в Башне Бдения, а я буду вспоминать о тебе.
Броска наклонилась, подняла свой узелок и закинула его на плечо.
- Так тому и быть, - сказала она. - Может, ты еще найдешь другую веселую гномку, но до моей ловкости жульничать, играя в карты, ей будет далеко, в этом я могу поклясться!
Улыбка вышла страшной пародией на ее былую легкомысленную ухмылку. Эллиса не ответила, но стояла неподвижно и смотрела ей вслед до тех пор, пока гномка не исчезла вдалеке.