Мы не знаем кто такой дьявол, но большинство это чувствуют.
Может тогда и знать не надо?
Надо, чтобы не бояться.
И чтобы знать куда не надо.
Это знание дал Вседержитель, значит это надо человеку.
В Евангелие есть рассказ о разговоре Христа с дьяволом.
Слова Христа из этого разговора часто цитируют и верующие и не очень.
Ф.М.Достоевский в романе "Братья Карамазовы" посвятил этому разговору целую главу, она называется " Великий инквизитор".
Вот с нее и начнем.
Пока я буду освежевать инквизитора, вы можете освежить эту главу в памяти.
Инквизитор этот дурак и понятия не имеет об учении Христа.
И, хотя Иван и называет эту историю фантазией, ее суть ложна, а финал противен.
Христос ни за что не станет целовать негодяя, грозящего его казнить.
Это извините, Федор Михайлович, идет от вашего ложного представления о Христе,
основанного на феноменальной лжи о Христе, в результате чего и чувственное
представление о Христе стало ложно.
"Кто не любит Меня-любит смерть"-сказал Христос.
Где тут поцелуи, для тех кто не любит?
Это было бы лукавством, а Христос строго против него.
Для негодяев только уничтожение в огне и Христос всегда прямо и грозно
предупреждает об этом.
Таково устройство Божественной Системы.
Незыблемое и основанное на просеивание людей через сито нравственности.
Эти ячейки после каждого затмения становятся всё меньше, а человечество все беды
валит на солнечную активность и озоновые дыры.
Эти дыры в голове, как и у инквизитора.
О свободе.
Инквизитор рассуждает о свободе и говорит Христу:
" Не ты ли так часто тогда говорил: "Хочу сделать вас свободными". Но вот ты теперь увидел этих "свободных" людей, - прибавляет вдруг старик со вдумчивою усмешкой. - Да, это дело нам дорого стоило, - продолжает он, строго смотря на него, - но мы докончили наконец это дело во имя твое. Пятнадцать веков мучились мы с этою свободой, но теперь это кончено, и кончено крепко."
Но Христос никогда не говорил о свободе, как ее понимает инквизитор.
И закончить эту свободу Христову невозможно ни за 15, ни 100 веков, никогда!
Потому что Христос говорил о свободе от греха и больше ни о какой.