Время больших побед
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
ВТОРОЙ ВАРИАНТ КНИГИ
|
КНИГА ВТОРАЯ. "Морской Волк". Время больших побед.
На дворе уже середина марта. Примерно месяц назад завершились две самые кровопролитные битвы этой войны. Одна на юге - на огромном пространстве от Волги до Северского Донца, и от Ростова до Курска. Вторая, на центральном участке советско-германского фронта, на территории расположенной между Ржевом, Вязьмой и Смоленском. В верховьях рек: Днепр, Угра, Десна. После этих боев на фронтах наступило затишье перед новыми грандиозными сражениями, которые должны произойти в скором времени. Нет, на фронте не совсем затишье, бои, как их тут называют "бои местного значения" идут ежедневно. Каждая противоборствующая сторона пыталась упрочить в тактическом плане свои позиции перед летним наступлением.
Это у нас тишь да благодать, ну просто санаторий на берегу моря. Ни какой тебе стрельбы и тем более бомбёжек. Хотя пару раз немецкие бомбардировщики попытались проверить на прочность противовоздушную оборону нашей базы. Первый раз где-то перед Новым годом сюда было сунулась парочка юнкерсов, но вот зря они надеялись, что смогут внезапно появиться над нашей базой. Они даже не догадывались что начиная чуть ли не от Мурманска их полет отслеживался нашей РЛС. А за тридцать километров до базы их перехватили поднятые по тревоге истребители и быстренько отвадили появляться в этом районе без разрешения, свалив обоих с небес на землю. Через пару недель после этого немцы решили нагрянуть к нам уже целой дюжиной бомбёров, пологая что тут для них найдётся достойная цель. И в этот раз немцам не удалось прорваться к базе, но воздушный бой выдался жестокий, сбив три юнкерса, наши недосчитались одного истребителя, но лётчик был спасён. Только эти два воздушных боя за два месяца, в общем-то, и скрасили унылую жизнь летчикам-истребителям, до этого скучавших без дела и начинающие помаленьку роптать по поводу посылки их поближе к фронту. Мы их понимаем, и скоро сами начнём роптать подобно летунам. Посудите сами, три месяца в этой чертовой дыре стоим у пирса, и в море не выходим. Хотя чего летунам-то роптать, полёты у них хоть и редки, но ведь летают, время от времени им приходиться взлетать по тревоге, чтобы отогнать очередного воздушного разведчика пытающего посмотреть, что же происходить в этой русской базе. Ещё иногда бывают учебные полёты, с целью не утратить навыки. А вот нам, сколько же ещё тут нам ржаветь, лодка практически в боеготовом состоянии, а нас всё держат и держат. Точно также когда-то и в нашей реальности подлодки по многу месяцев стояли в базе, не выходя в море. И меня это наше стояние понемногу начало раздражать.
Правда, не все на базе били баклуши, да отлёживал бока в бараке на нарах подобно нашим летчикам-истребителям, кое-кто выполнял вполне конкретную работу. Среди счастливчиков лётчики с пары "МБР-2", им приходилось почти ежедневно, если позволяла погода, вылетать на разведку и патрулирование своего района в море. А базирующиеся по соседству с нами тральщики и сторожевые корабли так те постоянно выходили в море нести дозорную службу. Этим же занимались и два приданных для охраны нашей стоянки морских охотника. И чтобы мои хлопцы не захирели без дела, я подумал, а почему бы не пристроить хотя бы по два-три человека на катера да тральщики, на которых как я узнал, не хватает людей. Договорился с контр-адмиралом Абрамовым, чтобы он дал добро на это. И всё было отлично, но через две недели пришёл категорический запрет от адмирала, ему навешали фитилей за нашу инициативу. Мне было не по себе за то, что подставил Абрамова, у него и так было шаткое положение, а тут ещё я со своей просьбой. После этого я сразу понял, почему всё так вышло - "Пришельцев из другого времени надо беречь, не фиг им всякой фигнёй заниматься. Ишь что надумали. А вдруг корабль, на котором будут находиться кто-то из членов "Морского Волка" будет потоплен, и не дай Бог, они погибнут, или ещё хуже попадут в плен. Так что пусть сидят себе на берегу и не рыпаются". Но не тут-то было, и за просто так я не собирался отступать. Раз нельзя выходить в море на кораблях охраны водного района - решил я, то наши-то морские охотники патрулировали тут рядышком в проливе. И те пять вакантных мест, что были на катерах, заполнили мои люди. Кроме того три десятка "Попаданцев" убыло на Большую землю, и сейчас трудятся на благо победы. Кто-то преподаёт в институтах, кто-то трудится на предприятиях, где собирают новое оружие, и боевую технику. Третьи создают приборы и инструменты, и внедряются новые технологии. Всё это делается с опережением исторического хода на десятилетия.
Из-за возникших в этом мире технических проблем и пока они не будут преодолены, наш славный "Морской Волк" временно перевели в разряд так называемых "учебных" судов военно-морского флота. Короче, пока подлодка стоит у причала, нам поручили подготовить для себя смену, из которой в недалёком будущем сформируются элита советского атомного подводного флота. Так что ещё пятнадцать процентов экипажа стала преподавателями-наставниками.
Как нам и обещал в декабре Головко прислать ещё людей для обучения - прислали. В первых числах января к нам прибыло пополнение в составе двухсот курсантов в возрасте от восемнадцати до тридцати пяти лет. Их собирали по всем флотам, а также по институтам и профильным предприятиям. Кое-кого разыскали даже на фронте. Тут были не только и флотские специалисты, и дипломированные инженеры, но и студенты старших курсов. И кое-кто из этих студентов и инженеров пошли на фронт добровольцами или попали в народное ополчение ещё в первые месяцы войны, и после почти двух лет кошмара, сумели остаться в живых.
Всех новоприбывших курсантов разместили на берегу в бараке за колючей проволокой да под охраной бойцов НКВД, чтобы предотвратить утечку секретной информации. Со следующего дня с новичками начали проводить собеседование, по окончании которого нам пришлось троих отсеять, а остальные присоединились к первой группе обучающихся. Теперь у нас двести сорок девять курсантов, из них сто пять гражданских, остальные флотские, а это почти два наших экипажа. И наша задача подготовить из них будущих специалистов для атомарин, которые обязательно, в скором времени будут строиться на наших верфях. А ещё кто-то из них должен будет заменить убывших на большую землю наших товарищей. Это конечно не равноценная замена, но просто других взять негде и со временем они получат тот опыт, что позволит им влиться в наш экипаж.
На третий день вновь прибывшим устроили экскурсию на "Морского Волка". Вначале они получили краткое представление о том, что могут быть небольшие подлодки, например как "Малютки" и большие как "Катюши" и конечно очень большие подводные лодки, например как наша. И не смотря на такие огромные размеры и водоизмещение чуть меньше линкора, они тоже могут погружаться и ходить под водой не боясь пойти на дно как колун. А также все курсанты должны запомнить, что вот эта подводная лодка, что стоит перед ними у пирса, экспериментальная и очень секретная. Все приборы и механизмы на подлодке в единственном числе, а значит, опять-таки, секретные и всё что они узнают о ней должно держаться втайне от других, и что будет с ними за разглашение тайны, по-видимому, напоминать им не надо. Из-за того что на подводной лодке много точных приборов и сложных механизмов и для обслуживания всего того что находится внутри лодки, нужны не просто вчерашние рабочие и колхозники, а нужны специалисты и инженеры. Именно поэтому их и выбрали для этой цели, и собрали здесь. И желательно чтобы они прекратили все разговоры относительно того что их поместили за колючую проволоку как каких-то зеков.
И когда эти курсанты впервые увидели нашу подводную лодку, они были потрясены её размерами и необычным видом. А как они реагировали на то, когда мы показали её изнутри, тут словами не передать. Хотя подобную реакцию мы уже отметили ещё у первой группы, хотя там были краснофлотцы и командиры с кораблей и подлодок Северного флота. Они прониклись, с чем на самом деле им придется столкнуться во время службы на такой или подобной подлодке. А чтобы попасть на такую подлодку, им надо очень хорошо постараться. И они старались, но не всем хватало знаний середины двадцатого века, разобраться в технике конца двадцатого начала двадцать первого века. Но это было ещё впереди а пока им предстояло учиться, учиться и ещё раз учиться.
Первый месяц наши подопечные проходили теорию, и только на берегу да на учебном судне, а на лодку больше ни-ни. Из всего, что им было дозволено знать, мы рассказали и показали на учебных пособиях изготовленных нашими же невольными наставниками. Держался в секрете, только принцип работы главного энергетического источника, да чем была на самом деле вооружена подводная лодка помимо торпед.
А когда в феврале начались практические занятия, то на нашей подлодке стало не протолкнуться, сколько порой в неё набивается народу, что Большаков со своими бойцами сходит с ума. Какими бы волкодавами они не были, но семерым уследить за такой оравой было трудно. Видя что Большаков зашивается, я ему в помощь выделил десяток своих ребят, да и новоиспеченным наставникам наказал, чтобы приглядывали за своими курсантами, не дай Бог кому-нибудь из них залезть, куда не положено.
Тут ещё комроты "Сапог" - так мы все за глаза звали старлея ГБ Сапожникова - решил создать в своей роте что-то наподобие взвода "СПЕЦНАЗА" для борьбы немецкими диверсантами. Так он ну очень просил Большакова, чтобы тот выделил хотя-бы одного своего человечка, чтобы тот поднатаскал его бойцов. Чтобы они потом были не хуже горных егерей генерала Дитля. Так Большаков отправил к ним "Рэмбо", который теперь отрывается по полной на бедненьких солдатиках - хотя какие они "бедненькие" ещё те "мордовороты", это же спецрота НКВД - ввиду того что не может попасть на фронт и там на фрицах оттачивать своё мастерство. Но "Сапог" доволен им, ещё бы за три месяца он так натаскал его бойцов, что они вполне могут теперь надрать задницы любой фашистской элитной части.
Если хорошенько подумать то мы опережаем ход истории более чем на десять лет, начав в сорок третьем году готовить специалистов для атомного флота.
Глава первая. Март 1943 год
Во второй половине марта, а точнее восемнадцатого числа в нашей размеренной жизни на этой базе произошли кое-какие изменения. В этот день Петрович как это обычно у нас бывало, зашел ко мне в каюту. Вначале он доложил о состоянии дел на подводной лодке на данный момент, после чего посетовал на то, чего же нам не хватает для полного счастья на ближайшее время, далее наш разговор плавно перешел на повседневные дела.
- Петрович, ну что ты можешь сказать о наших курсантах после трех месяцев их обучения? Будет из них толк или нет? И кого уже наметил на списание или таковых нет?
-Да что тут говорить, парни смышленые, это всё же не вчерашних колхозников к нам прислали, а в большинстве своём бывшие студенты. Как сказать будущие инженеры и техники, правда недоучившиеся, ну нечего, после войны доучатся. Хотя есть несколько дипломированных инженеров да флотских специалистов, как из командного состава, так и из старшин. Правда есть и такие кто не потянет, но таких менее дюжины будет. Остальных, ещё месяца три-четыре понатаскать и можно экипаж формировать. А некоторых и сейчас можно допускать к самостоятельному несению вахты на нашей подлодке.
-А не рановато до самостоятельности.
-Так я не говорю, что всех вот так взять и допустить, а только самых башковитых. А таких десятка полтора найдётся. Так что командир, нас всех скоро здесь заменят на этих - он кивнул в сторону стоящего неподалеку судна с курсантами.
-Ты что Петрович, всю жизнь собирался провести на подводной лодке? Сам понимаешь, рано или поздно мы с тобой всё равно оказались бы на берегу.
- Да оказались бы, но лучше это бы случилось как можно позже.
-Понимаешь Петрович, без нас здесь пока не обойдутся, так что нас ещё рано списывать. А вот лет через десять точно спишут и отправят обучать молодое поколение подводников. Опыт мы уже приобретаем, обучая этих ребят.
-Дай да Бог, дай да Бог, что нас пошлют только учить, а не пилить или копать.
-Нет, Петрович. Если ты думаешь в таком разрезе, то нас ни пилить или копать не пошлют, а сразу к стенке поставят, чтобы ненароком ещё кто-то не прознал, что ожидает этот мир впереди и эту страну в частности. А мы уже внесли в него изменения и своими победами и тем что наши товарищи, которые сейчас где-то разбросаны по стране помогают решить некоторые технические вопросы, которые помогут в укреплении обороноспособности СССР. И всё это приблизит день победы, да хотя бы даже на один день и этот день будет нашей победой.
-Возможно Петрович, мы приблизим эту победу и не на один день, а гораздо больше. Но я надеюсь, что все эти изменения так повлияют на те события, после которых эта страна не развалиться как наша Россия, а останется такой же великой, какой мы помним с тобой из нашей юности.
-Я тоже надеюсь на это.
-Товарищ командир, цель воздушная, групповая, удаление сто восемьдесят, высота два с половиной, скорость двести двадцать. Идут с юга курсом на базу - поступило сообщение из центрального, от вахтенного. По интенсивности сигнала бомбардировщик или транспортный самолет в сопровождении четырёх истребителей.
-Базу оповестили о самолетах?
-Так точно, все предупреждены. Они передали, что высылают истребители на перехват.
-Что думаешь по этому поводу, командир?
-Полагаю, если это не воздушная разведка гансов, что маловероятно из-за их курса, значит у нас высокие гости.
И тут же вновь доклад вахтенного - Тащ командир, авиаторы передают, что они получили сообщение что к нам из Архангельска летит транспортник ЛИ-2 с сопровождением.
-Вот видишь Петрович, я оказался прав. Так что пойдем встречать гостей. Знать бы ещё кто к нам летит.
-Судя по эскорту, шишка в том самолёте должна быть крупная.
-Похоже на то. Они и базу предупредили только за час до их прилёта, чтобы фрицы не смогли перехватить самолет, узнай об этом визите.
-Я даже уверен, что это кто-то из московского начальства.
-Не будем гадать, на месте всё выясним.
Большое начальство любит, когда его встречает толпа, а два человека это не толпа. Направляясь к аэродрому, мы для создания толпы пригласили с собой Андрея Витальевича, а тот, так на всякий случай, прихватил Рембо. Вдруг там охрана понадобится. Не доходя примерно с километр до нашей "авиабазы" мы заметили в воздухе транспортник и две четверки истребителей барражирующих на разных эшелонах высоты. Я хоть и не знаток авиации, но и не профан, но смог определить, те что по выше, то наши местные "Харитоны", то есть английские Харрикейны. А те что кружились возле транспортника, определённо Яки. Вот Ли-2 пошел на снижение, как нам показалось, намереваясь сесть с ходу.
-Поспешим мужики, начальство не любит ждать.
-А чего спешить-то, если бы это к нам, то я думаю, нас бы предупредили о визите - высказался Большаков. Да вы верно забыли матросскую присказку - подальше от начальства поближе к камбузу. Может это к контр-адмиралу Абрамову в гости пожаловали, а мы тут жопу рвём.
Хотя Большаков и посеял сомнения на счет визитеров, но ходу мы всё же прибавили. Правда, пока добрались, самолёт уже приземлился, и сейчас на поле садилась первая пара истребителей сопровождения. Кое-кто из пассажиров транспортника уже выбрался из самолёта, и прохаживался рядом, наблюдая за выгрузкой груза, что привезли с собой. На военных была новая форма, которую ввели после Нового года, но до нашего захолустья она ещё не добралась. Среди прилетевших, трое были в гражданской одежде и явно не из простых.
"Интересно, кого это ещё принесло на нашу голову", - мелькнуло у меня в голове. "Может прав Большаков, это ни к нам".
И тут я заметил знакомую фигуру, хотя и закрадывались сомнения, так как человек стоял спиной ко мне, кроме того, смущали погоны с тремя звёздами на его шинели. Но в этот момент Большаков как-то радостно воскликнул - никак Влад.
И точно, рядом с каперангом находился Смоленцев в новенькой шинели с лейтенантскими погонами. Смоленцев увидел нас и что-то сказал каперангу который начал поворачиваться в нашу сторону. Вот тут и я невольно воскликнул, когда наконец-то разглядел его лицо.
- Сан Саныч! Чертяка! Ты ли это? Сколько лет зимой не виделись! Мы зашагали навстречу друг другу, а потом крепко обнялись, похлопывая друг друга по спине. Когда мы отлипли друг от друга, я повернулся к лейтенанту намереваясь пожать ему руку.
-Товарищ капитан первого ранга, ваше приказание выполнил, доставил капитана первого ранга Головина, в целости и сохранности - отрапортовал Смоленцев.
-Молодец лейтенант - ответил я, пожимая руку улыбающемуся вовсе тридцать два зуба Смоленцеву.
А Сан Саныч в это время обнимался с Петровичем, а потом пожимал руку Большакову и благодарил того что он приставил к нему такого "Орла".
Я смотрел на Саныча и меня продолжали смущать его звезды на погонах, как будто он одел чужую шинель. А возможно меня пробивала зависть пополам с гордостью. Ведь не за красивые же глазки ему присвоили каперанга. Значит заслужил.
-Сан Саныч давай колись, за какие заслуги тебе на погоны так щедро насыпали звезд? Или ты женился на маршальской родственнице? Глядя на тебя, можно подумать, что ты только в гости? Давай рассказывай, кто это с тобой, и кто эти штатские?
-А это ты у Яковлева спроси или полковника Кочеткова, он тебе всё и расскажет.
-У кого? У полковника говоришь. Только три месяца назад был майором, а теперь полковник, а если перевести на общеармейское звание, получается он теперь генерал-лейтенант. Да, быстро в Москве звания раздают. Ты был капитаном третьего ранга, а прилетел уже каперангом. Кочетков - майором, стал полковником.
- Это после переаттестации он стал полковником.
- А я уж грешным делом подумал, он так высоко взлетел, и нам теперь с ним за одним столом не посидеть. А где он сам?
-Да где-то тут был. А Яковлев в самолёте выгрузкой руководит.
Наконец, последний ящик выгружен на землю. Из чрева самолета вначале спустились двое из охраны базы, за ним показался полковник Кочетков, сияя новенькими погонами и звёздами на них, потом наш доктор, сияющий как золотой рубль. Последним спустился на землю капдва Яковлев.
Я подошел к Кочеткову и не преминул подколоть его.
- Здравия желаю, товарищ полковник, с приездом на наш северный курорт да в образцовый санаторий. А эти товарищи, что прилетели с вами, они тоже получили путёвки в наш санаторий? Это что, всё их багаж? - Я указал на десяток ящиков - А немного ли для шестерых или тут и нам подарки привезли.
-Что-то вам весело, товарищ капитан первого ранга, а вот мне нет. Погоди минутку, я щас только отдам распоряжение охране, а потом объясню что к чему.
"Ого! Видимо, он не принял моей шутки, раз так официально осадил. Надо осторожнее. А то получится так, как намекал сегодня Петрович - не быть мне учителем, пошлют золотишко мыть, али лес валить". Эти мрачные мысли я пропустил мимо, переключившись на Яковлева и нашего доктора, которые подходили ко мне. " Ага, у князя улыбка во всё морду лица. Ну, всё сейчас начнёт хохмить", - подумал я.
-Товарищ командир, я услышал, как вы говорили полковнику о курорте, но я не вижу тут девочек в бикини, и что-то загорающего народа на пляже также не видать. А где наш санаторный комплекс с видом на ласковое море и молоденькие медсестрички? Я им тут гостинца привез из столицы - и указал на один из ящиков.
-А, это тебе Князь, к нашей царице Клавдии Ивановне, что следит вместе со своими фрейлинами за нашим здоровьем. Так что бери свои подарки и направляйся вон по той дороге, там в курортном поселке найдёшь её дворец, он будет третьим по левой стороне со стороны моря, вот там-то в одном из залов и находятся её апартаменты. Смотри не перепутай её с другими представительницами женского пола присутствующих в том божественном дворце здоровья.
Я представил, как Князь разыскивает барак, в котором находилась медсанчасть базы, её начальника и хирурга в одном лице и невольно улыбнулся.
-А сколько лет этому небесному созданию?
-Ну! Князь, разве принято у женщины узнавать возраст, женщина в любом возрасте прекрасна.
-Клавдия Ивановна была весьма колоритная женщина, чем-то смахивала на Нонну Мордюкову из фильма "Бриллиантовая рука" с первого взгляда очень властная и принципиальная, но на самом деле душевная и добрая женщина.
Отделавшись от Князя, я обратился к Яковлеву - Слушай, Игорь Андреевич не подскажешь, кого это Кочетков привёз или это военная тайна.
- Какая тайна. Это же те самые большие головы кто занимался ядерными исследованиями начиная с постройки реактора и созданием большого "БУМ" в нашем мире, да вы должны их знать.
-Тогда понятно, почему он такой недовольный. Посуди сам, что начнётся после того как ученые увидят в деле работу ядерного реактора да ещё созданного в будущем, а не их собственными руками, да на ощупь и методом тыка, и всё это сопровождающее неимоверным мыслительным процессом. И как после этого не допустить утечки информации? Приставить к каждому учёному персональную охрану или всех собрать в одном месте за десятиметровым забором с десятью рядами колючки и пущай они там строят свой реактор? А ведь примерно так и будет.
-Так они уже сейчас в таком положении. И забор и колючка, и в сортир чуть ли не под охраной волкодавов из НКВД.
-Так значит и ты уже побывал за тем забором?
-Побывал.
-И в сортир тебя водили под охраной?
-Да нет, там более или менее всё цивилизовано, про сортир это я просто для красного словца, но в остальном всё правда. Но режим секретности я вам скажу там просто жесточайший.
-Я и не сомневаюсь. Ну что Игорь Андреевич сам познакомишь с гостями или это прерогатива товарища полковника.
-Могу и я, но пусть будет полковник. Это он у нас самый главный за сохранность государственных секретов.
-То-то он не в духе. Пойду, пообщаюсь, может он уже остыл.
Я направился к Кочеткову, который отдавал какие-то приказы бойцам охраны и как только он закончил я затеял новый разговор с ним.
Товарищ полковник, я тут пообщался с Яковлевым и понял, почему у вас такое хреновое настроение. Это все из-за них - и мотнул головой в сторону отдельно стоящей группы людей. Там наверху приняли решение ускорить работы по созданию реактора. А как это сделать, если только не показать им рабочий реактор в действии и поэтому вам пришлось раньше времени нас рассекретить. Или всё же утаили от них кто и откуда мы. И вас же, как нашего куратора предупредили об ответственности в случае утечки секретной информации из головы любого из них.
Полковник взглянул на меня так, что у меня пробежали мурашки по спине, но потом видно взял себя в руки шумно выдохнул.
-Да, по распоряжению товарища Берия, эта группа учёных-физиков и инженеров получила допуск на вашу подводную лодку. Они поглядят на реактор, им надо понять принцип работы, чтобы в кратчайшие сроки построить свой.
-Понятно. Значит работы по созданию ядрён батона, идут полным ходом?
-Да, кое-что продвигается, а после того как они тут посмотрят вживую, не на картинках и схемах, дело пойдет быстрее.
-А кого сюда направили? Кто это?
-Пойдем, познакомишься, хотя ты и так должен их знать.
Мы подошли к группе прибывших. Кто-то из них был в военной форме, кто-то в гражданке.
-Прошу, знакомьтесь, - начал Кочетков - капитан первого ранга Лазарев Михаил Петрович, командир подводной лодки.
Первым протянул руку худощавый мужчина на вид лет сорока и представился:
- Харитон Юлий Борисович, физик.
И далее.
- Бочвар Андрей Анатольевич, металловед.
-Панасюк Игорь, физик.
- Зельдович Яков Борисович, физик.
Да, о некоторых я много слышал в нашем времени, о некоторых чуть-чуть, там была ещё пара инженеров, о которых я ничего не слышал.
-А мы к вам - заговорил Харитон и тут же бросил быстрый взгляд на Кочеткова, как бы спрашивая разрешение продолжать дальше или нет - товарищ Лазарев. Хотим посмотреть на вашу атомную подводную лодку.
Я перевёл взгляд на Кочеткова потом вновь на физика.
Харитон это понял по-своему и тут же заговорил быстро, боясь что его остановят.
-Нет-нет, всё в порядке товарищ Лазарев, мы в курсе и у нас есть допуск к вашей тайне.
В середине ноября кое-кого из наших коллег-товарищей пригласили на приём к товарищу Берия по одному вопросу и там они узнали, что в ведомстве НКВД, где-то на севере находится ядерный реактор да ещё в рабочем состоянии. Тогда не было сказано, где именно находиться этот реактор, сославшись на государственную тайну. Да и как можно было поверить, что это правда с реактором, а не способ подстегнуть нас к решению всех проблем с постройкой оного. Да и кто и как мог его построить, когда все физики ядерщики на виду и наперечет. А когда через месяц нам раскрыли тайну вашего появления, опять не слишком в это поверили, да кто в здравом уме в это сразу может поверить. Но сомнения закрались, а вдруг это всё на самом деле произошло. Потом приехал к нам в Казань Яковлев и нам поведал, откуда он, а главное - доказал. Всё это оказалось истинной правдой. Тут уж мы настояли, чтобы нам дали разрешение ознакомиться с устройством и принципом работы реактора.
-Ну что ж, прошу тогда к нам на подводную лодку, покажем вам её сердце.
К самолету подогнали оленьи упряжки, на которые погрузили ящики, и мы направились в сторону стоянки подлодки. Всё эту процессию охраняло десятка полтора бойцов из охраны базы. Только наш доктор пошел в другом направлении, на встречу с Ивановной.
Яковлев с гостями вырвались вперёд, следом двигался караван груженых нарт, а мы с товарищем полковником немного отстали от процессии.
- Товарищ полковник, - обратился я с новым вопросом к Кочеткову - а все же, как на самом деле у нас продвигаются дела. По идее они должны опережать американцев в этом проекте?
Кочетков посмотрел на меня, наверное, подумал, можно мне говорить или нет, но потом, очевидно, вспомнив, откуда именно мы прибыли сюда, и что тайны из этого для нас никакой нет, заговорил:
- Да, немного опережаем. Как и в вашем будущем, всё производство перевели на Урал, уже заложили Верх-Нейвинский завод по обогащению урана-235. В этом году начнем строительство первого промышленного реактора в районе озера Кызыл-Таш. А на берегу озера Иртяш уже строится городок для ученых. Мы надеемся опередить американцев и создать бомбу первыми.
- То самое место за колючей проволокой и десятиметровым забором, и зоной отчуждения в радиусе пятидесяти километров где будут жить и трудиться наши ученые. (в РИ. Это город Озерск, в советское время Челябинск-40 - Примечание)
-А что ты хотел. А что у американцев разве не так?
-Честно, я даже не знаю, но полагаю, что секреты там охраняют дерьмовее нашего, раз наша разведка, я имею ввиду в нашем мире, смогла туда проникнуть и добыть сведения о Манхэттенском проекте. Да и тут по-моему будет так, а не иначе.
А сам подумал про себя: "А нужна ли эта бомба в этом мире?".
Когда мы, минуя несколько постов охраны подошли к тому месту где была организована стоянка "Морского Волка", и наши гости увидели пришвартованную у импровизированного пирса подлодку, они встали как вкопанные, уставившись на то, что перед ним открылось.
Первый возглас:
- Вот это да!!! И это подводная лодка!? Похоже на огромный корабль перевернувшийся верх килем.
Вырвался у кого-то из ученого люда. Ну и ещё пара подобных выражений от них же. Инженер и вовсе не сдержался, вставил пару ласковых на могучем русском, когда вспомнил чью-то мать после сексуальных утех, и ещё добавил типа - "ну не х... себе бандура". Что интересно, из уст ученых не вылетело не одного матерного слова, сразу видно - интеллигенция. Хотя, возможно, они в процессе работы ругаются.
- Прошу любить и жаловать, это К-119 "Морской Волк". А теперь товарищи ученые поднимаемся осторожно по трапу на борт подводной лодки.
Минут на пятнадцать мы задержались на верхней палубе подлодки, чтобы повести небольшую информационно-познавательную лекцию о славном боевом пути "Морского Волка". Потом всех обустроили внизу, багаж загрузили, инструктаж провели. А далее - экскурсия по отсекам подводной лодки, после чего наши ученые тут же уединились с Яковлевым поблизости от реакторного отсека. Мы же - я, Кочетков, Сан-Саныч, Петрович, Григорич - направились в кают-компанию.
-Товарищ полковник, а кроме головной боли в виде ученых вы нам хороших новостей привезли? - спрашиваю Кочеткова.
-Все новости у капитана первого ранга Головина.
- А правда, Сан Саныч, колись, за что на тебя такая благодать свалилась, ты отправился в Москву с одной звездочкой, а заявился сюда уже с тремя.
- Да как вам сказать, я сейчас при Лаврентии Павловиче числюсь кем-то вроде консультанта ну и всего генералитета в частности, а чтобы они прислушивались и не косились на мою звездочку, мне и добавили ещё парочку, типа теперь я полковник для армейских. На полковника они не так болезненно реагируют, как на майора.
После того как наши гости поснимали с себя шинели, мы втроем чуть ли не синхронно свистнули, увидев на груди у них россыпь новеньких орденов и медалей.
- Это ж по какому случаю тебя так разукрасили, блестишь как разукрашенная новогодняя ёлка, - развел я руками.
На груди моего, теперь уже бывшего штурмана, красовались орден Ленина и орден Нахимова.
- Саныч, а откуда у тебя Нахимов, если мне не изменяет память, он появился в сорок четвёртом году.
- Это в нашем времени он, и другие ордена появились в сорок четвертом, а я тут немного подсуетился, и новые ордена и медали появились как раз к окончанию Сталинградской битвы. Даже орден Победы вышел в этом году, им уже наградили кое-кого, знаешь, кто получил его за номером один.
-Ну, раз его учредили в этом году, то по праву его должен получить Василевский или Рокоссовский за Сталинград, потом Ерёменко с Ватутиным.
-Да ты прав, под номером один получил Василевский, второй достался Рокоссовскому по политическим причинам, третьим, как и в нашей РИ, награжден Сталин, потом Ерёменко, Ватутин, Конев и Пуркаев, а Жукову в этот раз не досталось. Насчет морских наград я поддержал Кузнецова. Общевойсковые есть, а морских нет, как-то не честно по отношению к морякам. Так меня Товарищ Сталин после того как я поддержал адмирала Кузнецова пожурил. И знаешь что он сказал. "Я понимаю вас товарищ Головин, почему вы так печетесь о моряках, потому что сам моряк. А раз так, то тогда надо и для летчиков что-то ввести. А то и они обижаться будут".
-Ну и как придумал что-нибудь?
-Насчет военно-морских наград сам знаешь, их не пришлось заново придумывать, они были все в компе. А вот для летунов я взял за основу медаль "Нестерева". А что, Нестеров первым выполнил мёртвую петлю и первым совершил воздушный таран. Почему же в его честь не учредить и орден. Это я ещё подкрепил орденом "За авиационные заслуги" и медалью "За службу в ВВС". С двадцатого января этого года вышел указ о введении новых наград. Да не завидуйте мне, у товарища полковника наградные листы и указы на присвоение новых званий и награждении личного состава орденами и медалями. Весь экипаж повышается на одну ступень, и каждый получит свою награду. Так что, опять будет большой сабантуй.
-Мне бы вместо этих сабантуев и наград, выйти ещё разик в море.
-Будет тебе и сабантуй, и выход в море.
-А ну, давай, Сан Саныч, выкладывай не томи, что за новости привёз, ты ведь не просто так тут появился, что-то наверняка намечается.
-Да, командир, и вам отводится не последняя роль в этом деле
-Что, решились-таки провести операцию против частей 20-й горной армии генерала Эдуарда Дитля. Рассчитываете отрезать часть немецких войск расположенных в районе Петсамо-Киркинес, в особенности их 19-й горный корпус?
-Да. Через Архангельск и Кандалакшу начали перебрасывать войска для пополнения 14-й и 19-й армий, но большинство пополнения пойдет в район Мурманска, это не просто войска, а можно сказать элита. Гвардейцы что надо, ни одного необстрелянного, все побывали в боях и имеют награды. Вооружены почти все автоматическим оружием, а кто пойдет в десанте, то у них только автоматы, винтовки только у снайперов, это сделано специально для усиления огненного воздействия на противника. Они также первыми получили гранатомёты и другие новинки. Кроме того, на Кольский полуостров перебрасываются авиационные части на новеньких самолетах Ту-2, По-3 и Як-9. Ещё сюда перебросили целый полк на ЯК-9Д, этот истребитель только что прошел испытание и предназначен, специально для сопровождения бомбардировщиков над морем и охраны кораблей вдали от баз. Возможно, сегодня на аэродроме кто-то из вас обратил внимание на истребители, что нас сопровождали - это и есть ЯК-9Д.
-То что это были Яки, я понял сразу, но что это именно ЯК-9Д не догадывался.
-Это именно они.
-И сколько войск выделяется на это дело?
-Более ста тысяч, из них двадцать тысяч непосредственно десант, который мы намерены высадить в районе Киркенеса.
-Да, это сила. И когда планируется сие предприятие.
- В конце апреля или начале мая. Но надо вначале по возможности скрытно перебросить эти войска под Мурманск. Тебе же не надо рассказывать, как работает разведка у немцев, если им станет известно о наших приготовлениях, то могут подготовиться к нашему наступлению. Начнут перебрасывать подкрепления, усиливать оборону. Вот тут-то и придёт твой черёд выводить "Морского Волка" в море. Вас же Бойко обеспечил всем необходимым для нормальной работы РДУ?
-Две недели назад получили четыре комплекта. Так что теперь мы в состоянии выйти в море месяца на два-три. Но вот только нам пока такая автономность на этом театре боевых действий не к чему, так как дальше тысячи миль вам и ходить-то незачем. А вот сходить к Альт-фьорду, на пару месяцев да покараулить там "Тирпиц", пожалуйста.
-Значит готов?
-Готов-то готов. Но было бы совсем замечательно, если бы "Бурый и компания", поспешила с доводкой новых торпед и успела до начала операции их доставить к нам. Тогда мы бы погуляли по морским просторам, да дали бы фрицам просраться. А так придется довольствоваться обычными изделиями, хотя у нас есть в заначке кое-что, на "Тирпиц" должно хватить, да на пару эскортных, кто его будет сопровождать. А сопровождение наверняка будет не хилым, тут на днях на север пришёл "Шарнхорст". Ты не поверишь Саныч как я был зол на себя что мне не удалось его прищучить. Я же готовился к его приходу, перечитал все твои записи. Из них узнал, что он ещё в феврале находился на Балтике, а уже девятого марта прибыл в Нарвик.
-Командир, но ведь этот мир уже изменился, и в данный момент на эти записи из нашего мира ориентироваться нельзя.
Да всё я понимал и видел что из-за нашего вмешательства исторические события в этом мире уже развиваются по другому сценарию. Но почему-то был уверен что фрицы обязательно усилят свои морские силы посылкой сюда ещё одного линкора. Когда это случится я конечно не знал, но за пару недель до предполагаемого срока я поручил прослушивать все переговоры фрицев, и попытаться определить где же находиться "Шарнхорст" а как только поймём что он направляется на север, выйти на его перехват. Ухову удалось вычислить радиопередатчики "Шарнхорста". Но для этого ему пришлось расшифровать уйму перехваченных радиограмм исходивших из районов Балтики. Потом почти на сутки он замолчал. Это случилось шестого марта. В этот же день я обратился к Головко с просьбой выйти в море на перехват "Шарнхорста". Я тогда был уверен что линкор для того и замолчал чтобы проскочить в Нарвик незамеченным, при полном радиомолчании. Как я в тот момент рассуждал, по сроку всё совпадало, шестого замолчал на Балтике, а девятого как раз должен появиться в Нарвике. Головко согласился с моими доводами и дал добро, но в разгар нашего приготовления к выходу Ухов ошарашил нас известием, что линкор всё ещё находиться на Балтике. Его радиопередатчики вновь заработали из того же района что и неделей раньше. Пришлось опять докладывать адмиралу, что линкор всё ещё на Балтике но мы намерены выйти в море на две-три недели и перехватить его на переходе. Но после этого известия Головко не разрешил выйти в море.
-Правильно сделал, что не дал согласие, ты же не знали, придет он сюда или останется на Балтике или в другом месте. Я же сказал, что этот мир начал меняться.
- Да, этот мир изменился и в этом я убедился, когда "Шарнхорст" незаметно проскользнул в Нарвик. Мы продолжали фиксировать работу его радиопередатчиков в районе Балтики как вдруг двенадцатого он опять замолчал. Я опять к адмиралу насчет выхода. Но намекая на первый подобный случай он приказал задержаться с выходом ещё сутки. Фрицы перехитрили всех, видимо догадались что их коды читают, оставили свои рации и радистов на Балтике, а корабль под охраной двух эсминцев перегнали сюда. Весь переход кораблей, прошел в полном радиомолчании. Немцам просто чертовски повезло, что за весь переход они не попали на глаза английским патрульным самолётом или подводным лодкам. Что корабль с двенадцатого марта стоит в Нарвике, мы узнали от тех же англичан, а те от Норвежского сопротивления. Для них это тоже была неожиданность. Теперь у них опять кое-где заиграло от страха. Ещё бы, такая мощная эскадра собралась в Нарвике - "Тирпиц", "Шарнхорст" и "Адмирал Хиппер" (в этой реальности новогоднего боя не было, и крейсер остался целым и не убыл на ремонт в Германию как в РИ) ещё "Нюрнберг", да с десяток эсминцев. Теперь англичане наверняка забьются по щелям, боясь высунуть свои нос в море. Снова подумывают, а не попридержать нам перевозки военных грузов для России. Не отправлять их конвоями, а только одиночные суда посылать. Только за это его надо было топить, а теперь у англов хорошая отмазка появилась. Вот увидите, как они запоют, лишь бы только не посылать нам конвой.
-Верно мыслишь, командир, - включился Григорич, - эти хитромудрые островитяне вполне могут выкинуть такой фортель, опять начнут ссылаться на тень "Тирпица" над океаном, а там скоро и полярный день настанет. Надо товарищу Молотову подсказать, по дипломатическим каналам надавить, чтобы не было перебоев по ленд-лизу.
-Подождите! - воскликнул Сан-Саныч, - я вспомнил, так нам и так в сорок третьем с марта по ноябрь, ни одного конвоя не было послано.
-Как так ни одного, это за восемь-то месяцев не одного конвоя, а договоренности о поставках по ленд-лизу? - возмутился Кочетков.
-Товарищ полковник, вас же знакомили с документами по ленд-лизу что мы предоставили?
-Да.
Тогда вы должны знать, что всё это время мы получали грузы по ленд-лизу не только через северные порты, но и через Иран и Дальний восток. И в нашей истории за всю войну по этому северному маршруту мы получили только двадцать два процента грузов, а более семидесяти процентов всех грузов прошло через Иран и Дальний восток. А тут в скором времени всё может измениться, если намечающая операция увенчается успехом. Тогда основной грузопоток пойдёт через северные порты.
-Но сначала надо нейтрализовать германскую эскадру.
-Вот этим "Морской Волк" совместно с бригадой подплава и займётся с ближайшим выходом в море на охоту. Может, фортуна все же улыбнется тебе, командир, и ты встретишь "Тирпиц" или его младшего товарища. А зная тебя, ты обязательно постараешься потопить "Тирпиц". После этого англичанам некого будет бояться. Им тогда ничего не остаётся делать, как проводить конвои через наш север.
-Неужели выходим в море? Стоп, а как же быть с этими учеными, нам что, их с собой в поход брать.
- Командир! Так не завтра же в море. Когда подойдет срок, ученые улетят назад. Я полагаю, что с недельку, максимум дней десять, вам ещё придётся тут постоять. Зато Яковлев на всё время боевой операции будет находиться на подлодке, но потом и он возвратиться в Казань. И по всей видимости да конца атомного проекта мы его больше не увидим.
-Жаль отпускать такого отличного специалиста, но там он будет нужнее.
-Возможно лет через десять-двадцать его фамилия будет стоять в одном списке с другими создателями атомного щита страны.
-А почему бы и нет.
-И так "Командир", план операции для вас разрабатывается, вкратце почти тоже самое что и раньше делал. Выйдешь в море вместе с подлодками Виноградова, вы должны полностью перекрыть все поставки подкреплений к фронту. Ни один конвой не должен пройти дальше Нарвика, пусть берегом всё тащат до линии фронта.
-Это не так-то просто осуществить Сашок. Предположим мы сможем перехватить все суда но ты же знаешь что у немцев там ещё множество десантных барж которые снуют под самым берегом тягая военные грузы, а это чуть ли не половина всего потребляемого груза. А эти корыта с их осадкой-то, не так-то просто перехватить.
-Найдем и на них управу. Ты как только обнаружишь большой караван этих барж дай знать, мы поможем или флотом или авиацией. И вот ещё что, после начала наступательной операции будь готов ударить по основным точкам сопротивления "Гранитами". А если немцы надумают помочь своим и пошлют флот против десанта, тогда наш "Морской Волк" и понадобится для перехвата боевых кораблей. Может, тебе и улыбнётся удача в виде "Тирпица". А для того чтобы он высунул свой нос мы разрабатываем ещё одну операцию.
Почти неделю на нашей подлодке находились ученые физики-ядерщики, но их восхищения нашим реактором я описывать не буду. Но скажу. Они походили на маленьких детей, которым дали новую яркую игрушку, слишком большую для них, и они радуются, а в карман её положить не могут, вот они и крутили хороводы вокруг отсека с реактором. Исписали горы бумаги, провели сотни разных измерений, поснимали сотни промеров, была бы возможность, они бы разобрали реактор и контрольную аппаратуру на отдельные детали. Кто-то из экипажа подарил им цифровой фотоаппарат и ноут, и ради такого дела научил ими пользоваться. Вот это теперь, Кочеткову и его команде большущий чирей на заднице, теперь они хрен присядут, будут вокруг этих ученых круглые сутки на лапках прыгать. А как же, теперь они носители сверхсекретной информации, так ладно, если только в голове. Но теперь у них есть множество фотографий, от и до, горы разной макулатуры исписанной ими и полученной от нас. Да и сам ноут с фотоаппаратом, это тоже сверхсекретные техизделия. Ох, как смотрел на меня Кочетков, когда он увозил своих ученых обратно. До этого он предпринял попытку изъять всё это, оборудование, да но не тут-то было. Харитон пригрозил Наркомом, сказал, если они хотят побыстрей получить, что-то на подобие вот этого, (это он сказал про реактор), то вот это оборудование ни за что не отдадут, а если боятся за утечку информации, то пусть потрудятся не допустить этого. В день отлёта Кочеткова прибыл Головко, а с ним капитан второго ранга Августинович.
- Ну что, командир, застоялся. Готов выйти в море.
-Товарищ вице-адмирал! Да я вёслами грести буду, лишь бы поскорей отсюда уйти.
-А чем тебе это место не нравится?
-Да всем нравится, но только издалека. Да сколько же можно стоять. Когда подводная лодка частично была небоеспособна, тогда да, никаких вопросов, стояли и не рыпались. Но теперь-то мы полностью боеспособны и готовы в любой момент выйти в море, осталось только кое-что догрузить из припасов.
-В море он рвётся, а кто для будущего подводного флота подводников учить будет. Я что-ли? Я-то ни хрена не смыслю во всём этом, так что тебе ещё придется немного постоять тут.
-Товарищ адмирал, у меня есть предложение. Я оставляю несколько человек из своего экипажа, они-то и займутся курсантами. Со мной пойдут человек двадцать бывших курсантов, самых подготовленных.
-Ну, вот и договорились - улыбаясь, проговорил Головко. Прав оказался твой штурман в том, что ты именно это предложишь.
"Сан Саныч всё-таки зараза, когда успел с адмиралом сговориться", - подумал я про себя.
-Так что, готовься к выходу, завтра придет судно, доставит припасы, на всё про всё - двое суток. И вот ещё что, с тобой пойдет капитан второго ранга Августинович для координации боевых действий с подлодками.
-А сколько пойдет с нами?
-Планируем послать шесть подлодок.
Вот хитрюга адмирал, заранее знал, что выходим в море, и этого кавторанга с собой привёз, а начал тут со мной мурку водить.
-Кто-то будет уже из знакомых нам командиров? Извините, я не правильно выразился, я имел в виду тех, кто уже действовал вместе с нами?
-Только двое, а у двоих это будет первый боевой выход.
-Понятно. Значит боевого опыта никакого. Ладно, опыт дело наживное. Если в первом походе будут выполнять то, что от них требуется, всё в порядке. Надеюсь, они проинструктированы.
-Да, конечно, прошли полный инструктаж, пообщались с теми командирами, кто бывал с вами в рейдах. Не подведут. Не должны.
-Поход покажет. А всё же кто это?
- Капитан третьего ранга Кучеренко и капитан-лейтенант Щедрин.
- Да, эти не подведут, я хорошо их знаю, не лично, конечно, со Щедриным даже встречался, он к нам в училище приходил, рассказывал о войне, о нелегкой службе подводника. Я его рассказы хорошо запомнил.
-Раз уверен, значит, всё в порядке. Ещё я для тебя приготовил одну горькую и одну сладкую пилюлю. С какой начинать?
Обычно начинают с горькой, чтобы сладкой заесть.
-Тогда слушай, идет подготовка к освобождению района Петсамо-Киркенес, там у немцев очень мощная оборона из сильно укрепленных узлов с множеством инженерных и природных сооружений. По некоторым надо будет нанести прицельный и очень точный удар. Авиации такое не подсилу. Сможете? Если судить по тому, как вы это сделали в Киркенесе и на аэродроме, сможете. Ещё надо будет уничтожить береговые батареи перед подходом кораблей с десантом, который планируется высадить прямо в порту.
- Сколько целей надо уничтожить, у нас ведь боезапас не безграничный. Максимум, что мы сможем использовать по берегу - штук шесть ракет, не более.
-А вот к этому, я и веду разговор. Тебе придется на время расстаться со своими диверсантами. Только они могут определить, куда именно надо стрелять, чтобы нанести наибольший урон узлу обороны, чтобы с наименьшими для нас потерями захватить и прорвать оборону противника.
-А с кем они там будут взаимодействовать, они что, одни по тылам пройдут?
- Почему же одни, у нас есть отличные ребята и в армейской да и во флотской разведке которые не один раз бывали за линией фронта. Да хотя бы взять 181-й разведотряд.
-Да что я тут решаю, надо с капитаном третьего ранга Большаковым на эту тему разговаривать. Но думаю, он согласится, а то он без дела зачахнет. Но парочку его ребят я оставлю себе. Кого он оставит, мне все равно. Пусть между собой жребий тянут.
-Значит, и этот вопрос надо решить до моего отлёта, поскольку они должны будут отбыть со мной. А теперь сладкая пилюля. Тут мне Кочетков передал - я даже не знаю, почему он сам этого не сделал - приказ о присвоении новых воинских званий экипажу подводной лодки "К-119" "Морской Волк". Кроме того, указ о награждении личного состава орденами и медалями. Часа хватит, подготовиться к этому торжественному мероприятию?
-Так точно, товарищ адмирал.
Отдав распоряжение Петровичу насчет торжественного построения, я снова обратился к Головко.
-Товарищ адмирал, у меня вопрос.
-И что за вопрос?
-Хотел узнать, как продвигается ремонт кораблей, а именно "Шеера" и "Сокрушительного".
-Ну что сказать. Вы же сами знаете, что завод в Молотовске из-за нехватки мощностей в первую очередь занят ремонтом кораблей действующего флота получившие легкие и средние повреждения, а уж во вторую очередь, с тяжелыми. Но с "Шеером" тут другая песня, и между прочим он теперь носит имя "Диксон", это сделано специально, по политическим и в первую очередь по пропагандистским мотивам.
-Понимаю, чтобы фрицы зеленели, при упоминании этого имени на борту своего корабля, сдавшегося в плен.
-Вот поэтому-то его и решили любой ценой ввести в строй. И это вполне выполнимо благодаря тому, что вы его не так сильно изуродовали, ремонт продвигается вполне успешно. С последним конвоем из Америки доставили гребной винт, три спаренные универсальные пятидюймовые артиллерийские установки и семь спаренных сорокамиллиметровых зенитных автоматов "Бофорс". Днище уже залатали, погнутый вал выправили, осталось заменить вспомогательную артиллерию на сто тридцатки. Обещали до конца года ввести в строй.
-А как на "Сокрушительном" работы продвигаются?
- Эсминец-то. Так что на счет эсминца, корму ему уже состыковали, надеюсь, что в начале лета выйдет в море. А что ты так печешься об этом эсминце?
-Я вам рассказывал про его судьбу и судьбу командного состава эсминца в нашей реальности. Он там уже четыре месяца как на дне лежит вместе с пятнадцатью членами экипажа, которые на нём оставались. Но за семьдесят лет так и не узнали, в какой именно точке. А здесь он после ремонта снова вступит в строй и может ещё не один год прослужит флоту.
-Естественно послужит, если вы вмешались в судьбу эсминца и в судьбу его командира. В этот же раз Курилех не прослыл трусом, а проявил себя вполне достойно.
Я естественно промолчал и не стал рассуждать в слух перед адмиралом как повел бы Курилех этого мира в экстремальной обстановке, подобно тому, из моего. Но почему-то предполагаю что аналогично, и повторил бы в точности судьбу того. Тут же всё произошла при относительно хорошей погоде, сам корабль находился в горле Белого моря. До базы сотня миль, до ближайшего берега шесть, да в окружении двух десятков своих кораблей. Какой тут может быть повод для паники.
Адмирал заметив мою задумчивость - Я вижу Михаил Петрович что у тебя на его счет другое мнение.
-Товарищ адмирал у меня нет повода не доверять Курилеху, время покажет.
- А все же ты сомневаешься.
-Я думаю судьба Курилеха в моём мире была бы другой, если бы удалось тогда снять весь экипаж "Сокрушительного" даже на то что он покинул свой корабль не последним.
-Да, расстрелять бы не расстреляли, а вот в штрафбат точно бы загремел. Хотя приговор выносит трибунал. Да и что мы тут с тобой рассуждаем, что да как. Этого же не произошло, так и не будем по напраслину обвинять человека. Сам же сказал, время покажет, а пока он остается командиром корабля. Михаил Петрович, а не пора ли нам на верх? - задал вопрос адмирал, решив прекратить этот разговор.
-Я думаю что пора.
В это время на верхней палубе начал собираться личный состав, готовясь к торжественному построению. Поднявшись на палубу, я испросил у адмирала разрешения покинуть его ненадолго. Мне нужно было переговорить с Большаковым да отдать кое-какие распоряжения нашему комиссару. Освободившись, вижу, что адмирал что-то обсуждал с Кочетковым и Санычем, я не стал к ним подходить, если бы я был нужен, думаю, они пригласили меня. В другой стороне также шло обсуждение, похоже, не шуточное, это я озадачил Большакова и теперь там шел отбор кандидатов на место в самолёте командующего.
Прозвучала команда строиться. Экипаж в парадной форме выстроился на палубе в ожидании.
На этот раз было чуть по-другому, а не как несколько месяцев назад. Елизаров вызывал кого-то из экипажа, зачитывался приказ о присвоении ему нового воинского звания, а потом указ о награждении. С сегодняшнего дня экипаж "Морского Волка" почти поголовно стал офицерским за исключением четырех бывших матросов получивших пока погоны мичманов.
И, как обычно в этих случаях, после награждения, экипаж получил праздничный обед и отдых. Для некоторых этот обед был прощальным. Кое-кто улетал обратно в Москву, а иные ближе к фронту или даже за линию фронта. В тыл врага. Вначале я проводил Кочеткова с учеными и Сан Саныча.
-Ну что Сан Саныч, когда теперь встретимся? Я понимаю, на лодку ты уже не вернёшься, но нас не забывай. Хотя бы изредка появляйся или, как у нас говорят, отправь СМС, если позвонить не сможешь. Надеюсь, не зазнался, находясь там, в окружении, сильных мира сего.
- Командир! Петрович, мы с тобой вместе уже более пяти лет, а это не забывается. Так что мы с тобой очень скоро снова встретимся. А когда начнется операция, я буду здесь.
-Ну, тогда до встречи.
Мы снова обнялись, Саныч шепнул мне на ухо: "Ты не обижайся на то, что всех повысили в звании, а тебя нет. На тебя другой указ готовился, так что жди. Быть тебе командир адмиралом".
Я посмотрел на Головина удивлёнными глазами.
-Да-да, командир, после этого похода всё должно решиться.
Следующим отбывал командующий, забирая с собой Большаков с четвёркой его головорезов, улетающих на фронт. С ними долгих проводов также не было. Я только попросил их, до начала совместной операции не лезть на рожон, поскольку они понадобятся во время удара по целям, я-то вслепую могу забросить ракету не туда.
Проводив дорогих гостей, мы начали готовиться к походу.
"Завтра должен прибыть корабль с припасами, - подумал я. - надо вызвать Сидорчука, он знает, чего и сколько нам надо для боевого похода".
- Старший пра... лейтенант Сидорчук зайдите ко мне, - вызвал я по внутренней связи нашего снабженца.
Когда Сидорчук зашел ко мне, я решил его поздравить с офицерским званием.
-Да на какой оно ляд мене это официрское звание, мене и так было хорошо, было три звезды на погонах, а в них, да темном отсеке, можно принять за адмирала. А типерь дви, а это значит, разжаловали мене товарищ командир.
-Михалыч, ты это что, от Князя инфекцию подхватил. Еще один Данилец объявился на подлодке. Юморист, блин. Давай, Михалыч, выкладывай, что нам надо и сколько. Завтра приходит корабль с припасами.
-А на какой срок выходим.
- Рассчитывай на три месяца.
- На три... Михалыч на минуту замолчал, но по мимике его лица было видно что в его голове включился калькулятор, который чего-то там пересчитывает, прибавляет и умножает. Хорошо командир всё будет в лучшем виде.
Михалыч, а я в тебе и не сомневаюсь.
На другой день случился аврал, пошла интенсивная подготовка к походу. Грузились припасы, догружались торпеды, отбирались курсанты для похода. Некоторые из них - моряки-подводники с дизелюх, они знают, как вести себя на лодке, не раз бывали в боевых походах. Так что курсантами их можно назвать с большой натяжкой. Кто-то служил на надводных кораблях, некоторые и моря не видели, но проявили себя во время учебы с самой лучшей стороны. Иными словами, самые-самые. Да и потом, за всё время, что они были с нами в море, замечаний на них не поступило.
Глава вторая. Поход.
Мы снова в море. Наше заточение после почти четырёхмесячного стояния в этом богом забытом месте, где война напоминала о себе лишь редким пролётом немецких разведчиков и то на почтительном расстоянии от базы наконец-то закончилось. Если быть честным, то нашу свободу никто не ограничивал, а наше заточение было вынужденным. Возможно, мы вышли бы и раньше, но не могли. У нас ведь не какая-то дизельная подлодка, а атомная, стояли мы тут не по своей прихоти, а вынуждено. Боекомплект почти закончился, а самое главное у нас подошел к полной выработке ресурс установок жизнеобеспечения, без которого мы не подводная лодка, а ныряющая. В принципе подлодка могла выходить в море. Дальность плаванья неограниченная, автономность по жратве полгода, загружай торпеды и вперед топить супостата. Но вот одна загвоздка, нам приходилось бы часто всплывать, чтобы провентилировать отсеки подлодки свежим воздухом, а это для нашей подлодки не так-то просто, а главное быстро выполнить такое действие. И к тому же, как часто в походе пришлось бы проделывать это, даже не знаю. Возможно раз в два дня, а возможно этот интервал больше, а возможно и меньше. Вы бы решились на такой, замечу вам, атомной подлодке выйти в море.... Хотя в особом случае я был готов выйти в море, но он не представился. Потому-то мы тут и стояли в ожидании, когда наладят производство по изготовлению поглотителей углекислоты.
То что мы просто стояли и ничего ни делали, это не так. С того момента как мы попали в этот мир, первые четыре месяца мы почти постоянно находились в море и за это время на подводной лодке накопилось множество мелких неисправностей, которые нужно было устранить. Да и экипажу нужен был небольшой отдых после всего этого. Так что мы совместили отдых с работой и к тому времени как на подлодке появились первые курсанты, все выявленные неисправности были устранены. Но наш небольшой отдых растянулся ещё на четыре месяца и таких тягучих, хоть вой. Я думаю если бы экипаж эти четыре месяца отдыхал по своему усмотрения и в своё удовольствие, пожалуй вопросов бы не возникло. Но четыре месяца у черта на куличках, впереди студеное море, позади снежная тундра на много сотен километров. В таких условиях нам бы на отдых хватило и месяца, и то бы выли волками. Спасибо Головко, хоть какую-то работу подбросил - обучать курсантов, будущих подводников атомного подводного флота СССР. И если бы не это, то точно выли бы волками или дезертировали на фронт.
И вот этот день настал. Установки жизнеобеспечения работают, боезапас загружен, боевая задача поставлена. Мы вышли в боевой поход. Какое это непередаваемое чувство, находиться после всего этого в море и не просто так, а выполняя боевое задание командования. Только на этот раз с нами вместо Виноградова на боевое задание как представитель от флота вышел капитан второго ранга Августинович Михаил Петрович. И ещё, как в таком походе обойтись без надзора со стороны всесильного ведомства товарища Берии? Да ни как. С нами в поход пошел "Сапог", после переаттестации ставший майором (и на хрен он нам тут нужен). А ещё чтобы восполнить наш поредевший экипаж, мы прихватили двадцать два самых подготовленных курсанта, восемнадцать из них были ещё из первого набора.
Пока мы стояли в Гремихе без дела, наш Северный флот успел пополниться пришедшими с Тихоокеанского флота шестью подлодками; "С-51", "С-54" , "С-55" и "С-56", "Л-15" и "Л-16", которые, пройдя по двум океанам и девяти морям более шестнадцати тысяч семьсот миль, вошли в состав флота. Всё это произошло с одним маленьким отступлением от РИ, в этом мире "Л-16" благополучно дошла до места назначения, так как всё командиры были проинформированы о большой вероятности встречи с японскими субмаринами. Их акустики получили приказ, постоянно быть начеку и вести себя так, будто они находятся внутри вражеской эскадры. Сам переход был согласован с американской стороной так, что они встречают наши подводные лодки в определённом районе и проводят их под охраной до Панамского канала. (Примечание: в РИ подводная лодка "Л-16" была потопленная японской подлодкой "I-25" возле берегов Америки).
В составе первой волны вместе с нами на коммуникации противника пошли пять подводных лодок. Это две тихоокеанские подлодки "С-51" и "С-56", наши старые знакомые "Щ-403" и "Щ-422". Кроме того с нами должны были взаимодействовать две "Катюши" "К-1" и "К-22", которые вышли на неделю раньше, но с "К-22" мы так и не смогли связаться, по всей видимости она погибла. Все пять подлодок заняли позиции от мыса Нордкин до мыса Нордкап в ожидании кораблей и судов противника. На позиции в Варангер-фиорде находились ещё две "Малютки" "М-122" и "М-172", для пресечения выхода транспортов из этого фьорда.
Мы двигались медленно на перископной глубине в пятнадцати милях от побережья Норвегии, выставив антенну обзорной РЛС, наблюдая за обстановкой и сканируя все радиочастоты.
-Уже неделя в море и не одного конвоя, только какая-то мелочь - сокрушался Августинович. Ни одного мало-мальского корабля не обнаружили, а под берегом шастают одни десантные баржи в сто тонн. И эту заразу из-за малой осадки торпедой не взять.
"А он прав" - подумал я. "С начала нашего рейда отличился только Щедрин на своей "С-56". Ему удалось потопить хорошо вооруженную плавучую батарею в четыреста тонн, переоборудованную из большой десантной баржи, шедшую под охраной двух противолодочных китобойцев. После потопления плавбатареи, охрана тут же повернули назад, даже не подумав спасать выживших. Это так не похоже на немцев. Хотя за прошедшие полгода после того как мы посоветовали Виноградову, что надо топить все, а не только транспорты, немцы потеряли немало эскортных кораблей. По-видимому, эти предпочли просто драпануть, чем попасти под торпеды русской подлодки, хотя возможно, тут англичанка охотится. Да какая разница, русские или англичане, на базе все же спокойнее".