Косарь Юлия : другие произведения.

Три сестры и труба с чердаком

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


ТРИ СЕСТРЫ И ТРУБА С ЧЕРДАКОМ

пьеса

Юлия Косарь

  
   Действующие лица:
  
   Наташа, старшая сестра, домохозяйка, около 35
   Ира, средняя сестра, программист
   Маша, младшая сестра, актриса, около 30
   Мужской голос без присутствия на сцене.
  
  
   Сцена 1. Чердак старого дома. Стоит несколько сундуков и остальной хлам. Входят Ира, Маша и Наташа. Наташа держит в руках бумаги.
   Наташа (читает). Начните с красного сундука.
   Маша. Нет, лучше начни с того места, где говорится про сокровище!
   Ира. Да ты уже наизусть все знаешь!
   Маша. Что тебе, жалко, что ли? Пусть прочитает.
   Ира. Х-хосподи.
   Наташа. Не поминай Господа всуе! По крайней мере, при мне.
   Ира. Не зацикливайся на словах! По крайней мере, при мне.
   Наташа (читает). Дорогие мои внучки. Оставляю вам в наследство мой дом. Знаю, никому из вас он не нужен, и никто из вас тут жить не будет. Можете продать или просто бросить его. Но, умоляю, выполните мое предсмертное желание. И вы найдете сокровище.
   Ира. Здравствуй, дом, остров сокровищ! Кто-то из вас верит, что тут есть что-то ценное?
   Маша (артистично, как всегда). А вдруг? Вдруг бабуля что-то скрывала от нас? Какую-нибудь важную семейную тайну.
   Ира. Что же она не вытащила-то ее на свет божий, пока была жива?
   Маша. Может, это была какая-нибудь кровавая или постыдно любовная семейная драма, и бабуля стеснялась.
   Ира. Кому это сейчас бывает стыдно из-за такой ерунды? Чем больше украл или убил, тем лучше. Чем больше любовников, тем больше причин гордиться.
   Маша. Вот вечно ты! Тошнит от твоего реализма.
   Ира (передразнивает). Вот вечно ты! Тошнит от твоего романтизма.
   Наташа. Девочки, не ссорьтесь. У нас и так мало времени. За целый год вы не смогли найти пару дней, чтобы выполнить бабушкино желание. А теперь грызетесь. Воспринимайте все, как квест. Интересно же. Пройдем его, и, даже если ничего не найдем, ну и ладно. Вы и без всяких сокровищ неплохо живете.
   Ира. Я на квесты хожу с друзьями. Там реально интересно. И, главное, чисто. А тут эта вековая пыль! (Проводит пальцем.)
   Наташа. Но, Ирочка, раз бабушка просила. Тем более, она написала это в завещании.
   Ира. Делать ей было нечего.
   Наташа. А помнишь, в детстве она придумывала нам всякие интересные игры?
   Ира. Нет.
   Маша. Да помнит она все. Просто ей неохота с нами общаться.
   Ира. А о чем с вами общаться? Одна вдарилась в религию, другая всякие теории заговоров собирает. Стыдно перед друзьями, честное слово.
   Наташа. Так ты не рассказывай им про нас.
   Ира. Я и не рассказываю. Сейчас соцсети все про всех рассказывают. Присылают рекомендации. Друзья заходят на ваши страницы, смотрят: у-у-у, какие темные личности, откуда бы такие взялись в ленте? Потом ба! Да это же Ирины сестры!
   Маша. Ну, выкинь нас из друзей, в чем проблема-то?
   Ира. Так я, пожалуй, и сделаю.
   Маша. Стыдно ей! А мне не стыдно, что ты такая тупая и не можешь поверить в то, что реально существует?
   Ира. Что существует? Ах, да! Мировое правительство! И ему делать больше нечего, оно прямо таки мечтает залезть именно в Машину ценную голову. Посмотреть, какие тараканы там живут?
   Наташа. Давайте выполнять инструкции! Быстрее начнем, быстрее закончим.
   Ира. Давайте уже.
   Наташа (читает). Начните с красного сундука. Сверху лежит тетрадка. Прочитайте все, там не так уж много.
   Ира (Маше хамским командным тоном). Давай, открывай сундук!
   Маша. А что я-то? Сама и открывай.
   Ира. А вдруг там глобалисты?! Я боюсь! Накинутся на нас и заставят сдохших в сундуке кузнечиков съесть!
   Маша. Очень смешно!
   Наташа. Вы прямо, как в детстве. Взрослые уже девушки. Давайте, я открою.
   Наташа открывает, берет в руки зеленую тетрадочку. Маша подходит, брезгливо приподнимает то, что лежит в сундуке сверху. Оживляется. Достает какое-то древнее платье. Потом еще одно и еще. Радуется.
   Маша. Ой, девочки! А помните, раз в год, летом, бабушка просушивала старые вещи из сундуков? А мы наряжались и играли, представляли, что мы джазовые певицы, королевы или маньяки-убийцы.
   Маша дает каждой по платью. Они прикладывают платья к себе. Надевать не обязательно. Женщины изображают певиц. Поют "Хеллоу, Долли" или еще что-то в стиле ретро. Параллельно звучит музыка, вначале потихоньку, потом сильнее.
   Маша. Вау. Как здорово!
   Наташа. Да! Прямо как в детстве.
   Ира. А вы слышали музыку?
   Наташа. Какую музыку?
   Ира. Мы пели. И начала звучать музыка.
   Маша. Конечно, слышали.
   Ира. Откуда она звучала? (Осматривает чердак.)
   Маша. Из глубины нашего истосковавшегося по детству сердца!
   Ира. Х-хосподи.
   Наташа. Не поминай Господа!
   Ира. Я четко слышала, что она звучала.
   Маша. И откуда бы?
   Наташа. Может, из соседнего дома?
   Маша. Именно наша музыка звучала?
   Ира. Именно.
   Маша. Оставь, Ир, а? Ты стала какая-то подозрительная.
   Ира. Я?! Уж кто бы говорил!
   Маша. А давайте, помните, Ричарда Третьего?
   Ира. Да ну.
   Наташа (хлопает в ладоши). Давайте, давайте!
   Ира не очень довольно, но потом с азартом, изображает горбуна Ричарда. Маша леди Анну. Играют довольно хорошо, чуть переигрывая.
   Маша. "Тебе, подлец, неведомы законы ни божьи, ни людские. Пожалеть способен даже самый лютый зверь"!
   Ира. "Я не способен. Стало быть, не зверь я".
   Маша. "О, чудо! Дьявол истину изрек ".
   Ира. "Двойное чудо: ангел разъярился. Дозволь мне воплощение совершенств, себя перед тобою оправдать в злодействах, мне предписанных молвою".
   Маша. "Дозволь мне, воплощение всех пороков, стократ тебя, проклятого, проклясть за совершенные тобой злодейства".
   Ира. "Ты, прелесть чью не выразит язык, послушай, дай мне вымолить прощение".
   Маша. "Ты, гнусность чью постичь не в силах сердце, повесься, может быть, тогда прощу я".
   Ира (выходит из образа). Да уж, совсем какие-то не детские сценки мы тут изображали в детстве.
   Наташа (хлопает в ладоши). Просто браво! Вы даже текст не забыли.
   Ира. Такое не забывается. И кто нам это тогда подсунул?
   Наташа. Маша принесла из театральной студии.
   Ира. Ничего себе, детская театральная студия, да?
   Маша. Но это же Шекспир. Классика! К тому же, мы его не ставили. Просто кто-то спросил: вы читали Ричарда Третьего? Ну, мы с вами дома и прочитали.
   Наташа. У меня, лично, был шок.
   Маша. Мы не знали еще, какие шоки нам готовит жизнь.
   Наташа. Ну, уж не такие же! Ужас же, что там понаписано!
   Маша. Это же Шекспир! Король драматургии. Свобода и полет мысли! Поэтический гений!
   Ира. Вообще-то, твой король драматургии оболгал Ричарда в угоду новой династии. Это не свобода, извини, а: "Чего изволите, ваше величество?"
   Маша. Что ж тут удивительного? В нашей истории тоже многие нормальные правители оболганы. Но не так талантливо!
   Наташа. Это кто это оболган?
   Ира. Замнем, замнем! Я знаю, про кого она. Лучше Гамлета давайте! (Изображает тень отца Гамлета.) Пора! Смотри, светляк, встречая утро, убавляет пламя. Прощай, прощай и помни обо мне!"
   Довольно тревожный звук, похожий на звук трубы. Сестры невольно вздрагивают.
   Маша. Что это было?
   Наташа. Может, вообще про призраков не стоит?
   Ира (придуривается, изображая чудовище). О-о-о! Хоррор! Страшшшно!
   Наташа. Ира!
   Ира. Да ладно, ладно.
   Маша. Нет, как все-таки прекрасно мы проводили время в детстве. Играли, ставили спектакли.
   Ира. А ты так заигралась, что лет двадцать никак не можешь выйти из образа.
   Маша. Я, к твоему непросвещенному сведению, довольно известная перспективная молодая актриса. Кроме ролей в театре уже в 10 сериалах снялась. В эпизодах, конечно, но все же!
   Ира. Ой, правда? Вот я-то не знала. А то бы гордилась. Или, постой?! Я же не смотрю эти тупые российские сериалы.
   Маша. Ну да, ты смотришь только те, где извращенцы. Если Ганнибала Лектора в сериале нет, то все! Недостойно твоего внимания.
   Ира. Посмотри хоть один американский сериал-то, балда. Может, стыдно будет за то, что вы народу впариваете, ваш разлюли малиновый звон или ваши тупые ментовские разборки. А там реальные проблемы показывают. У вас же все из пальца высосано, причем не из того пальца!
   Маша. Спасибо, дорогая! Завтра же и посмотрю. Или, может, ты лучше наши попробуешь посмотреть? Да, шелухи полно, но есть и настоящее. Но главное не в этом. А в том, что в ваших сериалах прямо в кадрах все закодировано.
   Ира. Ну, началось! И что же там такое закодировано? (Передразнивает.) А, точно! Зомбируют, чтоб народ размножаться перестал.
   Маша. А что, нет!?
   Ира. Этот народ не размножается, потому что здесь жить страшно.
   Маша. Так езжай куда-нибудь, где не страшно. Кто тебя держит?
   Ира. А, знаешь, может, вам и не надо размножаться?!
   Маша. Фашистка! Глобалистка!
   Ира. Х-хосподи. Даже спорить смешно.
   Наташа. И не надо спорить, девочки! Пожалуйста. Давайте пойдем дальше.
   Маша видит что-то в сундуке и тут же отвлекается. Достает платье.
   Маша. Ой, а это вот платье помните? Обалдеть. Кто-то вручную вышивал. Представляете, зимний вечер, лучина, сидят девушки с длинными предлинными косами в круг, поют песню и вышивают.
   Ира. И почему это мы не с ними? Сидели бы до сих пор у лучины и вышивали. Вот она, русская идея! Назад, в тьмутараканий век! А то космос какой-то, гаджеты. Ай-яй-яй, какие испорченные нравы!
   Маша. Наверное, тебя подкинули в детстве. Нет в тебе русской души.
   Ира. Это точно. Не люблю я отрепье.
   Маша. Сама ты отрепье!
   Наташа. Нет, почему же отрепье? Это винтаж! Можно дорого продать.
   Ира. А, так вот оно, наше сокровище! Забираем и уходим.
   Наташа. Ира!
   Ира. Ладно, ладно. Читай, что там, в тетрадочке?
   Наташа (берет зеленую тетрадочку, читает). Спасибо вам, дорогие, за то, что открыли эту тетрадь. За то, что выполняете мою просьбу. Я хотела бы рассказать вам историю нашей семьи. Я и раньше пыталась вам что-то рассказывать. Но, наверняка, то, что вы слышали в детстве, уже забыли. А потом вам все было как-то некогда, некогда. Знаю, жизнь сейчас такая быстрая, бегучая. Я бы сказала, проскакивающая мимо, но вы со мной не согласитесь и правильно сделаете. Всему свое время. И спасибо, что нашли его, это недостающее время, чтоб пообщаться со мной, пусть таким странным способом. Так что приступим. История нашей семьи, все, что мне удалось узнать и вспомнить.
   Ира. Чего?! Вся история нашей семьи? Лет за 200? Нет, я пас! Ухожу. У меня еще работа не доделана. Потом дашь мне тетрадь, может, и почитаю.
   Наташа. Сейчас, постой. (Читает дальше.) Ирочка, не уходи. Я знаю, ты сейчас сошлешься на работу или на другие какие дела, но, пожалуйста, останься.
   Ира. Прикалываешься?
   Наташа. В смысле?
   Ира. Там же не может быть этого написано.
   Наташа. На, смотри сама.
   Ира смотрит в тетрадь. Звучит тревожный звук трубы. Все вздрагивают. Ира обводит взглядом чердак.
   Ира. В чем фокус-то? Что это было?
   Наташа и Маша тоже недоумевают и осматриваются.
   Наташа. Господи, спаси и сохрани.
   Ира. Ладно, читай дальше.
   Наташа. Хорошо. (Читает.) Наташенька, не обижайся, но когда пойдет рассказ непосредственно о семейной истории, пусть Машенька почитает. Она все-таки актриса.
   Маша. Да, блин! Откуда она знала-то, что ты начнешь читать? Мистика какая-то.
   Ира (опять оглядывая чердак). Никакой мистики в природе не бывает! Фиг вам удастся меня в этом убедить. Может, это вы двое все подстроили?
   Маша. Что сразу мы-то? Как мы могли подстроить?! Как бы мы могли знать, что ты соберешься убегать после нескольких секунд чтения зеленой тетрадочки?
   Ира. Интересный вопрос! Совпадение?
   Наташа. Может, бабуленька просто нас хорошо знала?
   Маша. Откуда? В последние годы мы так редко к ней ездили.
   Ира (подначивая Машу). Ну, давай, Маша, еще и извинимся за это!
   Маша. И извинимся, а что? Прости нас, бабуленька. Ты права, эта современная жизнь, она так несется. И если чуть остановишься, тебя просто выбросит из седла!
   Наташа (читает). Маша, перестань извиняться и подтверждать мой рассказ о быстротечности жизни.
   Звук трубы еще отчетливее. Сестры вздрагивают и осматриваются.
   Маша. Нет, это нечто!
   Ира. Скорее всего, какая-нибудь труба от ветра издает этот звук.
   Маша. И, главное, всегда так вовремя.
   Наташа. А, может, это душа....
   Ира. Стоп! Не продолжай! Читай дальше.
   Наташа (читает). Я уже давно вас простила. И все же, вы могли, могли бы выбираться ко мне почаще в последние годы. Всего два-три часа на дорогу, и вы здесь, в доме вашего детства. Ведь я так ждала. И это мое последнее желание, чтобы вы собрались втроем здесь, на чердаке, вы могли бы выполнить сразу, а не тянуть несколько месяцев.
   Маша. Что, так и написано?
   Наташа. Смотри. Не я же это сочинила.
   Маша (смотрит в тетрадь). Блин. Да откуда она знала-то, что мы соберемся только через несколько месяцев?
   Звук трубы. Ира опять осматривает чердак. И Маша с Наташей невольно тоже.
   Ира. Стоп, всё! Мне не очень нравится участвовать в этом хорроре. Ясно? Я не знаю, как она это сделала, или кто другой это сделал, но мне это все вообще не нравится.
   Маша (берет тетрадь, перелистывает страницу и читает). Ирочка, нет тут ничего страшного и удивительного. Просто я действительно хорошо вас знаю, мои любимые, прекрасные внучки. Постараюсь больше вас не пугать. Вернее, вы постарайтесь не пугаться, если что-то в моих словах вдруг совпадет с реальностью. Хорошо, хорошо, не отвлекаюсь, перехожу к истории семьи. Читай, Машенька. Отрывки из истории семьи. Более подробно все описано в другой, коричневой тетради, в 96 листов. Захотите, прочтете. Моя просьба прочитать до конца хотя бы только то, что написано в зеленой. Здесь всего лишь несколько историй, и то кратко. Так, для затравки.
   Ира. Ага, а нельзя было это все набрать на компьютере? Я же дарила ей ноутбук! И смартфон дарила. И она даже ходила на какие-то компьютерные курсы для пенсионеров!
   Маша (читает). Не сердись, Ирочка, что я не набрала текст на компьютере.
   Ира. Блин!
   Маша (читает). Да, я ходила на курсы для пенсионеров.
   Звук трубы.
   Ира. Наша бабушка - ведьма.
   Наташа. Вот! А ты не веришь ни во что сверхъестественное.
   Ира. Не верю! И не собираюсь! Просто пока не понимаю!
   Маша. И не обзывай бабуленьку ведьмой!
   Ира. Я не обзываю. Я, может быть, свое восхищение выражаю.
   Маша (читает). Я даже освоила твой ноутбук, Ирочка, и телефон, и социальные сети. Помнишь, к тебе в друзья напрашивалась такая эксцентричная Миссис Свон?
   Ира. Блин.
   Маша (читает). Но ты меня не взяла в друзья. И мне пришлось прикинуться Майком ХХL.
   Ира. Х-хосподи.
   Маша. Стоп! Он ведь и ко мне в друзья напросился. Я решила, что это твой знакомый, и подружилась.
   Маша и Ира смотрят на Наташу. Та почему-то испуганно молчит.
   Маша. Что?
   Наташа. Он писал мне и после смерти бабушки.
   Маша. Точно. Мне ведь тоже!
   Звук трубы еще сильнее и тревожнее. Сестры испуганно осматриваются.
   Ира. Спокойно, девицы! Тут-то точно нет ничего удивительного или страшного. Просто кто-то взломал бабушкин аккаунт. Увидел, что он не живой, и решил попользоваться.
   Наташа. Тебе он тоже писал после?
   Ира. Да! Писал. И даже сказал, что у него есть другой аккаунт с другим именем. И мы стали переписываться с другого. Поэтому я не сразу вспомнила про этого Майка.
   Маша. Что, читаем дальше?
   Наташа. Давай.
   Маша (читает). Я набрала текст, поверь, Ирочка. И позже я дам вам ссылку на облако, где все это лежит.
   Ира. Ну, бабушка!
   Маша (читает). Но мне так важно, чтобы вы прочитали это здесь, втроем.
   Ира. Ладно, давай пройдем до конца этот странный квест. Думаю даже, если начать читать все ее тетрадочки, то за день нам не управится.
   Маша. Тогда надо еду заказать?
   Наташа. Я закажу. Читай, Маша. (Набирает что-то в телефоне.)
   Маша (читает). Я уже сказала, что выбрала тут всего три коротенькие истории так, для затравки. И может быть, они не самые лучшие. Но, тем не менее.... Слушайте. Мой дед, ваш прадед, Иван Александрович, каждое лето ездил на Енисей, ходил на пароходах лоцманом. Дед был очень сильный, сильнее всех своих знакомых, очень широкий в плечах, и у него была кличка "плетюха", это такая огромная корзина для сена....
   Ира. Х-хосподи.
   Наташа. Ира, если ты будешь все время перебивать, мы и за три дня не справимся.
   Ира. Трех дней у меня нет.
   Наташа. Тогда просто молчи, скрывай свои чувства.
   Ира. Да какие чувства? Потеря времени. Какая мне разница, что значит слово "петюха"? Или как там?
   Наташа. Плетюха.
   Ира. Мне пофиг. В моем лексиконе этого слова нет.
   Маша. Замолчите уже! (Читает). Дед Иван купил на Енисее 3 дома, для себя, для сына и для дочери, хотя его дети были тогда еще маленькие. Хотел перебраться на Енисей навсегда. Но тут случилась революция и хаос. Дед Иван продал три дома и решил вернуться на родину. Но ему было лень или тяжело везти деньги за дома золотом, ведь золото тяжелое, и он взял за них бумажные деньги, кажется, керенки. Деньги эти, естественно, прекратили свое хождение и валялись по всему дому. Его дети, а потом и внуки играли этими ненужными бумажками.
   Ира. Стоп!
   Наташа. Что еще?
   Ира. Ты слышала текст? Дед был сильный, сильнее всех. И вдруг почему-то ему было тяжело везти золото? Вместо этого он набрал каких-то непонятных денег временного правительства и потащил их домой?
   Маша (перелистывает страницу и читает). Правильно, Ира. Ты моя умничка.
   Звук трубы. Сестры уже не вздрагивают, а скорее нервно смеются.
   Ира. Вовремя она всегда гудит. Надо вызвать мастера, пусть починит или присобачит эту трубу, чтобы не изображала из себя привидение.
   Наташа (крестится). Читай, Маша.
   Маша (читает). Я тоже подумала, что сильный человек не может взять вместо золота непонятные новые деньги. Дед же, кроме того, что был очень сильный, еще был и очень умным, начитанным человеком.
   Наташа. Да, помните, в каком-то из сундуков была куча дореволюционных книг? Даже некоторые еще, кажется, восемнадцатого века.
   Маша. Да! Там была очень старая Библия с гравюрами Дюрера!
   Наташа. Надеюсь, вы уступите мне Библию, если мы найдем ее? Пожалуйста. Для меня это так важно.
   Ира. Подумаем еще. Она сейчас ого-го столько стоит! Может, это и есть наше сокровище?
   Маша. Уступим, Наташ, конечно. Что ты, Ир?
   Ира. Пошутить уж нельзя.
   Маша. Так что, ищем книги?
   Наташа. Нет, давайте все по порядку. Книги вон в том сундуке, я точно знаю. Они всегда там лежали.
   Ира. Да, точно.
   Маша (читает). Да, Ирочка, книги очень ценные. Но не они - сокровище, что вы ищете.
   Ира качает головой и опять тревожно оглядывает чердак. Звук трубы.
   Маша (читает). Я вот подумала, что после революции у людей начали изымать золото. И ту часть, что дед взял золотом за дома, припрятали. А бумажные деньги специально валялись по всему дому. И бабка Марья в присутствии соседей все время сокрушалась: какой же наш Иван - дурак, обменял дома на ненужные бумажки.
   Ира. Ага! И где же может быть этот клад?
   Наташа. Точно. А вдруг клад существует?
   Маша (читает). Сознаюсь сразу, клада я не нашла. Можете поискать вы, если не продадите дом сразу. Мне лишь известно, что никто, ни дед с бабкой, ни их дети, золото не тратили. Или тратили, но мне не докладывали? Скорее, не тратили, потому что при советской власти это было невозможно.
   Ира. Конечно, невозможно! Коммуняки, сцуко, все, блин, отнимали. Нажил человек честным трудом золото, а ну, отдай сюда!
   Маша. Ну да, а при твоих либерастах ничего не отнимали, можно подумать! Сколько раз наших родителей грабили, нас непрерывно грабят. Твари.
   Ира. Да кто тебя грабит? За ваши сериалы я бы вам деньги не платила, а с вас бы брала!
   Маша. Если ты не смотрела, то какого фига орешь?
   Ира. И не собираюсь смотреть. Балласт на здоровом теле общества. И вы, что снимаете эти сериалы, и те, кто их смотрит.
   Маша. Да знаю я, знаю ваши теории! Из восьми миллиардов балласта вам надо сократить до одного качественного миллиарда. И ведь каждый мнит, что он-то уж точно попадет в этот миллиард. А не боитесь, что не попадете? И программистов ведь столько не надо будет, чтобы обслуживать ваш миллиард.
   Ира. Да что ты все время пугру несешь?!
   Маша. Я пургу несу?! Если ты ничего не читаешь, не знаешь, то я тут вообще не при чем. Я тебе ссылки посылала, ты даже не открывала!
   Ира. Мне заняться, что ли, по жизни нечем? Я одну ссылку открыла, волосы дыбом встали от тупости написанного. Знакомому в Америку послала для прикола, он мне знаешь, что сказал? Что эту бредятину у них еще полвека назад распространяли. Именно у них это все и придумали, про глобалистов и про их желание сократить население. А теперь наши дебилы все это откуда-то вытащили и кормят этими дурацкими теориями заговора дур типа тебя, которым занять свои мозги нечем.
   Маша. Ах, вот как ты про нас думаешь?
   Ира. Именно так.
   Маша. А знаешь ли ты, что теперь по всему миру после прививок молодые люди пачками умирают? Знаешь, что богатые предпочитают на свои самолеты брать пилотов без прививок? Потому что боятся, что у привитых пилотов может сердце в полете остановиться.
   Ира. Да где ты эти фэйковые новости берешь!?
   Маша. Да везде!
   Ира. Ты хоть знаешь, с какого века люди делают прививки, и именно благодаря им человечество спасается от эпидемий?
   Маша. Раньше спасалось, возможно. Хотя тоже побочек было море. Почему вот у нас у всех троих гланды в детстве вырезали?
   Ира. Х-хосподи.
   Маша. Это от прививки БЦЖ. Я читала.
   Ира. Нет, лучше, чтоб мы все туберкулезом переболели!
   Маша. Туберкулезом, может, одна многотысячная процента заболевает. А удар по иммунитету ста процентам детей наносится. Но не это главное. Если раньше цель прививок, действительно, была остановить эпидемии, то теперь она совсем другая, да, да, не корчи рожи, именно эта: сокращение населения.
   Ира. Моя бы воля, я бы этих антиваксеров лично бы всех сократила. А с вами еще цацкаются. Это потому, что ваш главный - сам дебил и народ, который и так интеллектом никогда не страдал, дебилизировал окончательно.
   Маша. Главный - не наш! Он ваш! Вашим служит. Все, все делает в угоду глобалистам!
   Ира. Нет никаких глобалистов! Есть люди, которые думают за все человечество!
   Маша. Ага, и решают, кому жить, а кого под нож пустить. Как баранов.
   Ира. Баранам баранья смерть!
   Маша. Спасибо, дорогая сестра!
   Ира. На здоровье!
   Маша. И именно нас они почему-то хотят в первую очередь уничтожить! Ты в курсе, что в России сейчас больше всего в процентном отношении людей умирает?
   Ира. Так сложи два и два! Это вы, антиваксеры, уроды, распустили слухи про какие-то чипы в прививке, это же надо еще додуматься до такого: чипы в прививках! Вот народ прививаться боится и мрет. Убила бы вас!
   Маша. Это я бы тебя убила, тупую дуру!
   Ира. Нет, я бы тебя!
   Ира берет чашку, что пылится рядом, замахивается на Машу, но не кидает. Наташа, чтобы не нервничать, берет тетрадь в руки.
   Наташа (читает). Ира, поставь чашку. Она дорогая, из веницианского фарфора.
   Ира. Чего?
   Наташа. Тут так написано.
   Звук трубы.
   Маша. Блин! Ну уж, это слишком.
   Ира. И откуда бы это в нашей провинции веницианский фарфор?
   Наташа (читает). Откуда в нашей провинции венецианский фарфор, я расскажу позже, Ирочка.
   Ира. Ты что, издеваешься?
   Наташа. Тут так написано.
   Труба звучит громче. Сестры осматриваются.
   Ира (Маше). Ладно, ничего я тебе доказывать не буду. Тупых не переубедишь.
   Маша. И я тебе ничего не буду. Тупых не переубедишь. А главный, он ваш! Это только по телику все время орут, что он за народ, что он против глобальных процессов. Ага, верим. Тварь!
   Наташа. Как можно просто так взять и оскорбить человека, который старается, работает, сражается за нас с утра до вечера семь дней в неделю с мировым злом.
   Ира. Еще одна!
   Наташа. Он страну поднял из грязи! Вытащил из девяностых. Я каждый раз, как в церкви бываю, молюсь за него и в записки о здравие вношу.
   Маша и Ира смотрят на нее с удивлением. Говорят одновременно.
   Маша и Ира. Ты что, дура?!
   Наташа. И я вам ничего доказывать не буду. Он сейчас, в такое трудное для страны время, находит средства, чтобы платить на детей.
   Ира. Ага! После того, как у этих детей все отнял.
   Маша. Да! Нормальное бесплатное образование, нормальную бесплатную медицину! Бесплатные кружки и летние лагеря. Да ты знаешь, что он....
   Ира. Ша, Маша! Замнем! Этот разговор на целый день. И результат заранее известен. Зомби раззомбировать нельзя.
   Маша. Выброси телевизор, Наташа! На помойку!
   Ира. И ногой его, ногой. Чтобы восстановить нельзя было.
   Наташа. Вы ничего не понимаете! Если бы вы смотрели телевизор, а не этих ваших либероидов. Все врут. Все очерняют!
   Маша. Для тебя я тоже, что ли, либероидка? Ты совсем, что ли, тупая? Я почти что сталинистка, твою мать!
   Ира. Еще не легче! Ладно, все! Давайте вернемся к квесту! А об этом поговорим позже, если останется время, силы и желание
   Наташа. Давайте. (Отдает Маше тетрадь.) Читай.
   Маша (читает). Зря ссоритесь, девочки мои. Тем более, из-за политики.
   Звук трубы. Сестры уже воспринимают это почти как должное.
   Маша (читает). Ни одна власть не стоит того, чтобы ссориться из-за нее с родными. Кроме родных у вас никого нет. Что коммунисты, что нынешние, никто о вас заботиться не будет. Им плевать на вас! Им плевать даже на то, что вы о них думаете и говорите. Что ваши воспевания, что ваши осуждения отскакивают от них, как от стенки горох. Они заняты своим. Гребут, гребут под себя, хапают, хавают, как тот кот в басне "А Васька слушает, да ест". Постарайтесь больше не думать о них.
   Ира. Как не думать? Если кругом одни тупицы. Мы давно могли бы жить в нормальной, цивилизованной стране. Да куда там! Меня даже власть бесит не так, как ее подпевалы. Именно на вас держится эта средневековая философия орды.
   Наташа. А я не отвечу. Послушаюсь бабуленьку. Хотя она и не совсем права.
   Ира. Ладно, Маш, читай дальше.
   Маша (читает). Сейчас расскажу две коротких любовных истории. Да! Именно любовных, бабушка! Никакой политики! (Читает с выражением.) Бабка вашего прапрадеда Ивана, ваша прапрапрапрабабка, Елизавета, была дочкой священника. И вот вошла она в ту пору, когда задумываются о женитьбе.
   Ира. Х-хосподи. Карамзин отдыхает. Стиль у бабушки еще тот.
   Маша (читает). И стала она уже присматриваться к местным парням из зажиточных семей, как случай смешал все ее планы. В это время проезжал по деревням и селам молодой человек, который продавал швейные машинки Зингер. Наврал он с три короба священнику, отцу Елизаветы, что его папа - и есть владелец фабрики по производству машинок Зингер, и что сам он богач хоть куда. Лизе же целовал ручки и читал стихи. Все, как в "Ревизоре" Гоголя. Однако финал наш был намного грустнее. Лиза вышла за этого молодого человека, чье имя так и не отпечаталось в семейных преданиях. Он бросил работу и жил в свое удовольствие за счет тестя. А через несколько лет исчез, просто растворился. Наверное, нашел кого побогаче, оставив Елизавету одну с четырьмя детьми.
   Наташа слушает и чуть не плачет.
   Ира (Наташе). Ты чего?
   Наташа. Жалко Елизавету. Прапрапрапрабабушка, как никак. В наших жилах течет ее кровь.
   Маша. Его тоже, кстати.
   Ира. В тебе-то точно.
   Наташа. Какие все-таки были ужасные, ужасные мужчины.
   Ира. А сейчас что, лучше? Х-хосподи.
   Наташа. Не поминай Господа всуе!
   Ира. Слушайте, а, может, он так достал священника с Елизаветой, что они его того? Убили и зарыли где-то здесь, в доме.
   Труба гудит совсем уж громко. Сестры вздрагивают и осматриваются.
   Маша. Точно. И призрак этого нашего предка без имени трубит нам в трубу! Его кости взывают к отмщению!
   Ира. Ага, и когда мы начнем искать золото деда Ивана, то наткнемся, наконец, на его останки.
   Труба опять гудит.
   Наташа. Перестань! Вдруг, правда? Я помолюсь за него.
   Ира. Х-хосподи!
   Наташа. Ты не представляешь великую силу молитвы! Когда Аленушка была больна, долго болела, я не знала, что делать, пошла в храм, поставила свечку Пантелеймону. И в этот же день ей стало лучше.
   Ира. Может, время пришло? Организм справился?
   Наташа. Верь, во что хочешь! Я и за вас обеих молюсь. Вы - мои родные. Все время ставлю свечки за вас.
   Ира. Спасибо, сестра! Денег дать на свечки?
   Маша. Ира! Она же от чистого сердца!
   Ира. Не надо за меня молиться, и тем более, тратить на это деньги из скромного-прескромного бюджета семьи.
   Наташа. Не бойся. Не разорюсь.
   Ира. И ладно бы, деньги от свечек шли на благое дело. А то на Гундяйские часы и машины!
   Наташа. Замолчи сейчас же! (Плачет.)
   Маша. Блин, Ира, умеешь ты доводить людей.
   Ира. А ты что, со мной не согласна?
   Маша. Не важно! Может, и согласна! Но нельзя гадить на то, что для других свято! Нельзя жечь Коран. Нельзя рушить чужие храмы, а также врываться в них, визжать и плясать. Нельзя смеяться и рисовать карикатуры на то, что для других неприкасаемо. Просто нельзя, как бы это ни казалось тебе правильным.
   Ира. Да как им тогда объяснить!?
   Маша. Никак! Не знаю. Любая дорога, что ведет к храму, ведет к храму, что бы на ней ни было написано, и как бы тебе ни казались неправильными надписи вдоль нее.
   Ира. Еще одна! Нет никакого храма!
   Маша. Даже если нет. Надежда-то есть!
   Ира. Это ты какой из своих монологов сейчас исполняешь?
   Маша. Ну да, ну да! Атеизм - тоже вера, вернее, секта. А с сектантами не договоришься. Только они правы, и все! Остальные тупые! Вас даже в масоны не берут!
   Ира. Ой, а я так мечтаю туда попасть.
   Наташа (вытирая слезы). Я уверена, что наступит день, и вы обе придете к вере, к правильной вере. Не может быть, чтобы не пришли. Я молюсь, чтобы этот день настал как можно быстрее.
   Ира. Все, давайте продолжать! Не могу даже слушать это.
   Маша. Да, давайте. (Читает). Возможно, вы подумаете, что прапрадед мой пропал не просто так, а его убили, не выдержав, его жена, Елизавета, и ее отец, священник. Ничего об этом не знаю.
   Звук трубы.
   Маша (читает). Подробнее эти и другие истории я записала в коричневой толстой тетрадочке. Советую прочесть.
   Ира. Я пас. Подожду, когда найдется адрес облака.
   Маша (перелистывает страницу, читает). Не получится, Ирочка. Адрес облака зашифрован у меня в историях, находящихся в коричневой тетрадке.
   Гудит труба. Но как-то весело.
   Ира. Она что, издевается?
   Наташа. Бабуленька не может над нами издеваться.
   Маша. Давайте все-таки следовать инструкциям, прочитаем эту, потом ту тетрадь, да и все. Что толку возмущаться?
   Ира. Не то, чтобы я возмущаюсь. Я просто не понимаю смысла в этой всей фигне! Что она хочет от нас?
   Маша (читает). Это не фигня, Ирочка.
   Опять веселый звук трубы.
   Ира. Все! Не буду ни на что удивляться.
   Наташа. И правильно. (Безмолвно молится.)
   Маша (читает). Надеюсь на то, что ты потом поймешь, Ира. Но в том, что ты прочитаешь и коричневую тетрадочку, и то, что в облаке, причем не один раз, а много, я уверена.
   Ира. Ну, уж и уверена! И зачем бы мне это?
   Маша (читает). Да, я уверена. Потому что скоро, очень скоро, а, скорее всего, уже появился в твоем окружении некий объект, хотя ты еще и не совсем уверена, ради которого ты оставишь все свои феминистские заморочки...
   Ира. Я?! Пф-ф! Смешно!
   Маша (читает). Да, да, оставишь, и именно ты погрузишься в историю семьи особенно рьяно, потому что для него это будет очень важно. Это же история и его будущих детей.
   Ира. Охренеть!
   Звук трубы, наигрывающей что-то похожее на известную любовную мелодию.
   Ира (обращается к трубе). Блин, заткнись уже, а?
   Труба отвечает звуком уныния.
   Наташа. Так что, Ирочка, объект появился уже?
   Маша. Да, Ир, расскажи нам, расскажи!
   Ира. Не ваше дело! Никто не появился.
   Маша. Значит точно, появился. (Подлизывается к Ире). Ну, какой он, какой? Расскажи. Он должен быть просто отпад, раз смог понравиться нашей Ирочке.
   Ира. Ничего не скажу! Ни слова.
   Маша. Познакомишь?
   Ира. Еще чего!
   Маша. Тогда я буду за тобой следить, и сама его вычислю.
   Ира. Посмей только!
   Маша. А чего?
   Ира. Ага, я ли тебя не знаю? Раз объект кому-то принадлежит, то ты тут же набросишься на него и скажешь: " Здравствуй! Я - Маша. Я уже семь раз замужем была, не хотите ли стать моим восьмым?"
   Маша. Ты чего!? Я один раз только замужем была.
   Ира. Официально.
   Маша. Но я ж не виновата. (Выпрямляется, изображает императрицу.) Что я такая красивая, добрая, женственная. Чувственная. Вот они и липнут все. А бесчувственных они не особо любят.
   Ира. Да они все любят только себя!
   Труба звучит возмущенно.
   Ира (обращается к трубе). А ты-то, бабуленька, чего возмущаешься?
   Маша. Мне кажется, Ира, ты начала разговаривать с трубой! Это как-то не в твоем стиле.
   Ира. А я подстраиваюсь к вашему стилю. Раз уж у всех крыша или труба на крыше едет, то и я не буду отставать!
   Звук трубы.
   Ира (обращается к трубе, дразня). И таки да. Они любят только себя.
   Маша. Ну, не скажи!
   Наташа. И твой тоже любит только себя?
   Ира. Кто мой!? Нет никакого моего!
   Наташа. Есть, есть. Я уверена.
   Маша. Я отслежу. И в сети, и в реале. Ну, просто интересно же.
   Ира. Даже не смей!
   Маша. Почему это?
   Ира. По кочану! От тебя одно зло.
   Маша. От меня?!
   Ира. От тебя!
   Маша. Да ну!? Примеры?
   Ира. Да хотя бы вот. Помнишь, в школе еще у меня был друг, Сережа Рябинкин? Я пригласила его к нам в гости. Но тебе же не утерпеть. Ты же у нас главная обольстительница. Поэтому надо все у всех отнять! Зашла в комнату, где мы сидели. Покрутилась, повертелась перед ним. И все, как не было Сережи Рябинкина. Отбила.
   Маша. Я? Отбила у тебя? Ерунда какая-то. И какого еще... Сережу Рябинкина?
   Ира. Ты даже не помнишь?!
   Маша. Сережу, Сережу.... Нет, черт, не помню. Столько лет прошло.
   Ира. Сколько бы ни прошло!
   Наташа. Ты его так сильно любила, Ирочка?
   Ира. Никого я не любила! Просто это было такое свинство с ее стороны. Никогда не прощу!
   Маша. Да какой, блин, Сережа Рябинкин?! Вспомнить бы.
   Ира (иронично). Наташ, прочитай, может, там бабушка и про Сережу Рябинкина чего написала? Тут-то Маша все и вспомнит!
   Наташа. Да ладно тебе, Ира, иронизировать. Если ты что-то не понимаешь в том, духовном мире, что невидим, то это не значит, что его нет.
   Ира корчит рожу, а Наташа берет тетрадь, удивляется.
   Наташа (читает). Кстати, посмотрите, где-то между страниц лежит фото: Ирочка с каким-то мальчиком. Когда я писала, эта фотография постоянно выпадала из альбома. Я подумала, значит, это важно, и решила положить ее сюда. (Листает тетрадь, достает фото, улыбается.) Ой, такие дети!
   Ира отнимает у Наташи фотку, рассматривает.
   Ира. Чертовщина какая-то!
   Маша. Дай, дай посмотреть!
   Ира. Отвали!
   Маша. Ну, Ир, дай, пожалуйста. (Выхватывает фотку у Иры.) О, этого мальчика я помню.
   Ира. Да что ты говоришь?! Вспомнила, наконец, Сережу Рябинкина?
   Маша. Это вот и есть Сережа Рябинкин? Но его я точно у тебя не уводила!
   Ира. Да что ты? Что же тогда с ним случилось? Ты зашла в комнату, где мы с ним сидели, крутилась вокруг него, корчила свои гламурные морды. А потом я на секунду отвернулась, его уже и след простыл. И после этого он даже в школе обходил меня стороной.
   Маша. Да, было такое, признаюсь. Я зашла, смотрю, очкарик какой-то клеится к моей сестре. Ну, думаю, гад, не достоин ты ее.
   Ира. Да он красавчик был просто! Без очков.
   Маша. Но я-то без очков его не видела. Я подошла и на ухо ему сказала: "Отстань, очкарик, от моей сестры". Уколола его шилом и убежала.
   Наташа. Ты что, с ума сошла!?
   Маша. Ну, Наташ, когда это было-то? Глупая была, не спорю. Но в том смысле, что ты имела в виду, Ира, я его не уводила. Он просто выскочил за мной, схватил, хотел ударить, но сдержался. И говорит мне такой: "Извини, я еще ни разу не ударил женщину. Мне очень стыдно даже за свое намерение". И ушел.
   Ира. Но почему он мне-то ничего не сказал!?
   Маша. Ну, может, решил, что я тебе рассказала, как он меня схватил. Думал, ты плохо про него подумаешь. Рыцарь, блин!
   Ира. Да, наверное, рыцарь. Таких сейчас нет....
   Маша. В наше время таких тоже не было. Этот твой Рябинкин был какой-то странный.
   Ира. Да.
   Наташа. И где же он сейчас?
   Ира. Откуда мне знать?
   Наташа. Мы даже не думали, Ирочка, что у тебя была такая детская травма на почве любви.
   Маша. Да, прости меня, дорогая. Пусть невольно, но это именно я виновата, что ты так ненавидишь мужиков. И что у тебя до сих пор ничего не складывается.
   Наташа и Маша пытаются обнять Иру. Она терпит несколько секунд, потом пытается освободиться.
   Ира. Да с чего вы взяли-то, что у меня ничего не складывается? Во, развесили тут ваши сериальные сопли! У меня полно мужиков. На одну ночь или на полгода, пожалуйста. В очередь стоят.
   Возмущенный звук трубы.
   Ира (трубе). И не в тему совсем! (Сестрам.) Это мне мужики не нужны. Потому что это все не то, не те. Я не собираюсь связываться с первым встречным и держаться за него, как некоторые, чтобы потом всю жизнь страдать.
   Маша. Ты кого имеешь в виду?
   Ира. Ну, уж точно не тебя. Ты страдать не умеешь и не желаешь, от слова совсем.
   Маша. Я? А как я, по-твоему, играю несчастных женщин!?
   Ира. Вот и я удивляюсь. Может, режиссеры тупые? Не видят, что ты на это не способна? Твоя погоня исключительно за счастьем, за синей птицей будет продолжаться всю жизнь. Увидела какую-то птичку, подбежала, схватила за хвост, повернула, на голову посмотрела. О, блин! Опять воробей. И дальше бежать.
   Наташа. Злая ты, Ира.
   Ира. Да уж. Не добренькая. Это точно. И с чего бы мне быть доброй?
   Маша. Сегодня мы выяснили: в том, что ты злая, есть и моя вина. Поэтому я буду молчать. Пока утерплю.
   Наташа. С чего ты решила, Ира, что я страдаю? У меня все хорошо. У меня муж и двое детей, которых я безумно люблю.
   Ира. Да? Разве?
   Наташа. Маша права, может быть, если бы у тебя тогда все получилось с Сережей Рябинкиным, ты была бы добрее к себе и к нам?
   Ира. Х-хосподи. И кто меня за язык тянул помянуть Сережу Рябинкина всуе? Да, он был особенный. Умный, красивый, добрый. И, теперь я понимаю, что, скорее всего, ему было просто стыдно, что он чуть не ударил мою сестру. Это была глупость с его стороны. Но какая теперь разница? Что от этого изменится? Значит, так должно было случиться в моей жизни. Мне не нужен мужик, который не может подойти и обсудить со мной любую, пусть постыдную для него, ситуацию.
   Наташа. Но он же тогда еще не был мужиком. Он был мальчиком.
   Ира. Давайте замнем Сережу Рябинкина, а?!
   Маша. Давайте. (Берет тетрадь. Читает.) Да, кстати, мне показалось, что я не так давно видела по телевизору этого мальчика. Конечно, он изменился, такой красивый мужчина в расцвете лет. У него какая-то быстро растущая IT компания в Калифорнии. Мужчину зовут, кажется, Сергей Рябинкин. Может, я и ошибаюсь, Ирочка.
   Победно гудит труба.
   Ира. Х-хосподи.
   Наташа. Ничего себе. Какой бы у тебя мог быть муж!
   Маша (театрально падает на колени). Прости меня, Ира. Это было чудовищно с моей стороны!
   Ира. Да оставь ты уже!
   Наташа. А ты не знала ничего по него?
   Ира. Да знала я все! (Грызет ногти.) Отстаньте, сказала же.
   Наташа. Ты с тринадцати лет не грызешь ногти.
   Ира. Читайте дальше!
   Маша (читает). Вторая история. Рождение моей матери, Софьи, окутано тайной. Вау! Вот это мне нравится! (Читает.). Ее мать, моя бабушка Анна, вышла замуж за Николая. Поэтому моя мама - Николаевна.
   Ира. Очень ценная информация. Папа - Николай, значит, дочка - Николаевна.
   Маша (читает). Николай был хорош собой, и потому донжуанил потихоньку везде, где мог. О! Прапрадедушка! Жму твою донжуанскую руку.
   Ира. Да! Твоя, твоя кровь.
   Наташа. Читайте уже!
   Маша (читает очень артистично). Ходил Николай, как и дед Иван, летом на Енисей и познакомился там с одинокой вдовушкой, хозяйкой парохода.
   Ира. Молодец, Николай! Знал, с кем знакомиться.
   Маша (читает). Полюбила его вдовушка и не отпустила на зиму домой, к жене. Бабушка Анна, расстроенная таким поворотом событий, сильно ударилась в религию. Но не в православную, как следовало бы ожидать, а в чужую, протестантскую. Стала ходить она в церковь к евангелистам. И было в этой церкви несколько немцев, приехавших нести русским недоразвитым людям истинное слово божье. Но, видимо, один из них слово-то нес, а вот сдержать это слово не смог. Полюбил он мою бабушку Анну и преподнес ей любовь свою, как божественный подарок.
   Ира смеется.
   Наташа. Потому что вера у них такая! Практичная. Что захотел, то и правильно. Сектанты! Для них ничего не свято! Зачем их вообще пускали в нашу страну?! И сейчас не выгоняют.
   Ира. Наташ, ты что, не поняла? Если бы не евангелистская церковь, нас бы с тобой на свете не было.
   Маша (читает). Конечно, бабушка Анна записала отцом дочери своего неверного мужа. Говорила всем, что он приезжал. Отвечала всем: "Не верите? Ваше дело". А немец отправился домой, в свою правильную, протестантскую Германию. Обещал вернуться, но, вероятно, раскаяние не пустило, или надоело ему нести слово божье варварам. Правда это или легенда? Доподлинно неизвестно.
   Ира (смеется). Ну вот! Только я почувствовала себя немкой, и собралась просить убежища на родине предков, как оказалось, что доподлинно ничего не известно. Вот для чего она включила сей трогательный рассказ в свою зеленую тетрадочку?
   Маша. Ну, интересно же! Разве нет?
   Наташа. Я буду молиться за бабушку Анну. Она не согрешила бы, если бы ей не встретились на пути два отвратительных неправильных мужчины.
   Звонок в дом.
   Наташа. О! Это еда. (Спускается с чердака или просто уходит за кулисы.)
   Маша и Ира какое-то время молчат. Ссориться не хочется.
   Маша. Может, Наташка права. Засунуть голову страусом в религию, не думать ни о чем. Сомневаешься? К батюшке! Он все разъяснит, наставит.
   Ира. Ничего не перепутала? Если наши батюшки разговаривают с людьми, то это скорее исключение, чем правило. А так их функция ходить вокруг позолоченного реквизита и петь непонятные слова елейным голосом.
   Маша. Почему-то же до сих пор ходит туда куча народа?
   Ира. Значит, больше некуда. А ты ходишь?
   Маша. Захожу иногда.
   Ира. Зачем?
   Маша. Сама себе не могу ответить на этот вопрос. На всякий случай?
   Слышен голос Наташи снизу.
   Ира (Маше). Что она говорит?
   Маша. Что-то типа "помогите".
   Ира. К ней пристал разносчик еды?
   Маша. Вау! Это так романтично!
   Наташа. Возьмите же!
   Ира бросается к входу на чердак. Забирает у Наташи коробку с едой и кофе. Маше достаются пластиковые уличные стулья.
   Маша. У нас будет настоящий пир!
   Появляется Наташа с последним стулом.
   Наташа. Уф. Как мы сразу не догадались затащить сюда стулья?
   Ира. Думали, это на несколько минут.
   Маша. Пицца!? Ты заказала пиццу!? Не-е-ет!
   Наташа. Извини, не думала, что ты не любишь пиццу.
   Маша. Я обожаю пиццу!
   Ира. Что орешь тогда?
   Маша. Но мне нельзя! Потолстею! В костюмы не влезу. И так впритык. Меня выгонят из театра, я стану бомжом, буду ходить с синяком под глазом и просить копеечку. И тогда-то тебе станет стыдно, дорогая моя сестрица, что ты заказала эту замечательную жир-р-рную пиццу. М-м, как вкусно!
   Ира. Стой! Остановись!
   Маша. Что?
   Ира. Вижу, вижу, как твое тело наполняется жиром, как твоя кожа лопается!
   Маша. Нет! Где?
   Ира. Везде! Тут, тут, и тут. Не ешь! Нам больше достанется.
   Маша. Ты меня не остановишь! Для толстых тоже есть роли!
   Сестры смеются.
   Наташа. Давайте сядем, как люди, наконец! Что ты набросилась на еду стоя?
   Маша. Да, давайте сядем. Прекрасный чердачный пикник.
   Наташа расстилает на сундук скатерть.
   Наташа. Как давно мы тут не собирались, на нашем чердаке.
   Ира. Ностальгия - признак старости.
   Маша. Неправда. Мы еще молоды и прекрасны. Наш дорогой дом! Как часто ты мне снишься.
   Ира. В кошмарных снах?
   Маша. Откуда знаешь!? Тебе тоже?
   Ира. Да просто так ляпнула.
   Наташа. Я прочитала, что дом в снах - это сам человек, его сущность, внутренний мир.
   Маша. Вот, блин.
   Ира. Х-хосподи!
   Наташа. Но почему ты думаешь, что это неправда?
   Ира. Потому что, чего только не пишут. Если бы все, что пишут в Интернете, было правдой, представляешь, какой был бы хаос. Почище, чем в кроличье норе.
   Маша. Но, может, Наташка и права? Мне про дом всегда снится в какие-то критические моменты моей жизни.
   Ира. Ну да! У тебя же, минимум, раз в неделю критические моменты.
   Маша. И что? Такова моя жизнь!
   Ира. Завидую. Нет, правда, я без подколов. У меня-то все однообразно, стабильно и прекрас-с-сно. Но тебе я завидую.
   Маша. Что завидовать? Ты могла бы тоже пойти в актрисы. У тебя были все данные.
   Ира. Я? В актрисы? А "умище-то куда девать"?
   Маша. Хочешь сказать, что актерам не нужен ум?!
   Наташа. Ну, ну. Давайте, хотя бы во время еды не ссориться. Это вредно для пищеварения.
   Ира. Хорошо. Я не против. Будем удавами. Заглотнем и расслабимся.
   Какое-то время едят молча.
   Маша. Ты права, Ир, это почти всегда кошмары. Даже если во сне нет ничего страшного, убийства или погони, то просто какие-то детали так странно выпячиваются, просто нависают над тобой и вызывают дикую тревогу. А вам? Что-нибудь снится про наш дом?
   Наташа. Мне снится. В основном, что вот-вот придут гости, а у меня нет еды, и в магазин идти поздно. Или что дом наш, а кухня какая-то другая, чужая, и я не могу найти вилки-ложки и все остальное. Или что все просто выпадает из рук. И я не могу ничего приготовить. Однажды мне приснилось, что Высоцкий к нам пришел. Почему именно Высоцкий? Бог его знает.
   Маша. Помните, как бабушка любила Высоцкого?
   Ира. Мне он тоже нравится.
   Наташа. И мне. Так вот, сидит он в уголке и поет. А еды нет. Какие-то люди приходят, сами находят еду и нагло жрут. А мне-то надо покормить его. Все из рук валится, ничего нет. А он сидит себе, голодный, не возмущается, а тихонечко так поет.
   Ира. К чему ушедшие люди снятся, не смотрела?
   Наташа. Смотрела. Ни к чему хорошему.
   Маша. А я думаю, этот сон совсем про другое. Ты со своей семьей закрутилась, только о хлебе насущном и думаешь, но в душе-то твоей, где-то в самом уголке, все еще жив творец. И он сидит в тебе тихонечко и поет. Но тебе все некогда и некогда.
   Ира. О! Может, тебе лучше в психоаналитики, Маш? Там денег больше.
   Маша. Никогда не думала, Наташ, что ты станешь домохозяйкой, и всем отсюда вытекающим. Может, пришла пора выйти из этого дома и пойти в другой?
   Наташа. Может. Я сама об этом все время думаю. Я думаю....
   Ира. Но батюшка скажет: "Нет! Сиди дома, женщина!" И ты останешься дома.
   Маша. Ну, вот опять ты! Не пляши в чужом храме, сестра! Так о чем ты думаешь, Наташ?
   Наташа. Да так. Ни о чем.
   Маша. А тебе что снится про дом? Давай мы и тебя критикнем.
   Ира. У меня все хорошо. Я в доме всегда пытаюсь навести порядок. Потому что с хаосом надо кончать.
   Маша. Это в тебе гены соблазнителя прапрабабушки Анны говорят. Немецкий порядок навел и смылся.
   Сестры смеются.
   Маша. А давайте не будем продавать дом.
   Наташа. Да, давайте. А на старости лет переедем сюда. Будем сидеть втроем у окошечка, смотреть на проходящих мимо, сплетничать и распивать чаи из старого бабушкиного самовара.
   Ира (смеется). Зашибись, перспектива! А умище-то куда девать?
   Наташа. Умище твой, Ирка, враг твой.
   Ира. Не, не враг, а деспот. А куда ты своего благоверного денешь, если мы сядем здесь у окошечка?
   Наташа. Никуда. Оставлю дома, как ненужный шкаф.
   Ира. О! Это уже серьезное заявление.
   Маша. У вас проблемы, Наташ?
   Наташа. Нет. Нет никаких проблем. Все хорошо.
   Маша. Но если что, говори, мы же твои сестры. Мы всегда рядом, придем на помощь.
   Наташа. Рядом?! Я вас вживую не видела, бог знает сколько! Только в телефоне. А я как-то не научилась пока нормально разговаривать с предметами.
   Ира. Мы же все были здесь год назад, на похоронах бабушки.
   Наташа. Мы разве тогда поговорили? Нет. Так что реально я не видела вас ого-го сколько.
   Маша. Так повода не было. А повод будет, мы тут как тут.
   Ира. Ага, ага, как грифы в пустыне над измотанным путником.
   Маша. А давайте сделаем тут купол, не знаю, из чего. И будет у нас планетарий. Будем виртуально путешествовать по вселенной! Есть же такие программы, да, Ир?
   Ира. А я откуда знаю?
   Маша. Ты же айтишник. Должна все программы знать.
   Ира. А ты знаешь пьесу "Человек, потерявший гвоздь" Ивана Купалова?
   Маша. Никогда не слышала.
   Ира. Ты же актриса. Должна все пьесы знать.
   Маша. Ага. Поняла метафору. Извини, не подумала.
   Ира. Умеешь же вот иногда признавать ошибки.
   Маша. Я вообще-то всегда признаю свои ошибки.
   Наташа (пытается их перебить). Нет, правда, давайте не будем продавать дом.
   Маша. Я не против.
   Ира. А мне как-то по барабану.
   Наташа. Поселим тут какую-нибудь женщину, чтобы смотрела за домом. И ей аренду платить не надо. И нам удобно. Только славянку.
   Маша. Почему? И азиатки тоже хорошие бывают.
   Ира (подкалывая). Как?! Да что ты?! Не может быть! Ты что, разве глобалистка?!
   Маша. Я же сказала, что признаю свои ошибки. Я не держусь за свои представления о мире, если они оказываются неверными. Я не сектантка!
   Наташа (старается сменить тему). А не обязательно планетарий. Можно в проектор аквариум показывать. Видела у кого-то. Очень расслабляет. Завораживает. Вообще, дом - это какой-то простор, море возможностей, и в то же время такая крепость!
   Маша. Милый дом! Мы любим тебя, пусть издалека! Мы еще вернемся к тебе не раз, жди нас, дорогой дом!
   Ира (чтобы снизить Машин накал, потягиваясь). Ну вот, поели, можно и поспать.
   Маша. В смысле?
   Наташа. Это же из Дюймовочки. Ты что, не помнишь? В детстве смеялись. Там две лягушенции, мама с сыном. То едят, то спят.
   Маша. А, да, точно. А что? И, правда, неплохо было бы тут валяться после еды. Купить дешевые диванчики из ИКЕА и расслабляться. И чтоб проектор.
   Ира. Валяться, разглядывая звезды и рыбок?
   Маша. Да!
   Ира. Неплохая идея.
   Наташа. Жаль, ИКЕА закрыли.
   Маша. Гады! Но можно и не из ИКЕА.
   Наташа. Говорят, ИКЕА вернется. Все на это надеются.
   Маша. Хорошо все-таки тут, в доме нашего детства. Если бы у меня было две параллельные жизни, вторую я провела бы здесь, с вами.
   Ира. И со мной?
   Маша. Ирка, ну что ты говоришь? Что с тобой случилось? Не может же быть, что все из-за того дурацкого случая с Березкиным.
   Ира. Рябинкиным.
   Маша. Ты ведь и после того случая была моей самой близкой подругой.
   Ира. Разве?
   Наташа. А я!? А я?!
   Маша. И ты, конечно! Вы всегда были моими самыми любимыми...
   Ира (перебивает ее). Что там, зеленая тетрадочка закончилась?
   Наташа (смотрит в тетрадь, перелистывает страницу, читает). Две мои старшие сестры умерли в войну. В войну много умерло людей, так что вроде бы ничего удивительного. Я была самой младшей и самой болезненной, но выжила. Наверное, потому что все заботились обо мне, отдавали последнее. И вот я осталась единственным утешением моих родителей. Но сестер своих я помнила всегда, они были для меня живее всех живых. Они присутствовали во всех моих детских играх. Я советовалась с ними и потом, когда уже повзрослела. Думала, а что бы на это сказала Анечка или Светка. Очень одиноко идти по жизни без поддержки родных. Близкие люди - это сокровище, самое ценное сокровище, что есть в мире. Я надеюсь, что вы, наконец, это поймете.
   Наташа плачет.
   Ира. Ну вот, мы и нашли наше сокровище. (Поет из Doors). "This is the end". Хэппи энд.
   Маша. Вечно ты все опошлишь и принизишь!
   Ира. Ну не переношу я патетику. Знаю, что не права. Что-то прямо тянет меня в такие моменты за язык сказать гадость.
   Наташа. Но ты же можешь схватить этот язык руками и просто промолчать в тряпочку!
   Ира. Могу. Наверное. А так-то я только за! За все то, что бабушка тут написала. Но как с вами дружить, если вы год не могли сюда выбраться?!
   Маша. Это ты не могла!
   Ира. Я не могла всего два раза.
   Маша. Но это были именно те два раза, когда мы с Наташкой вот прямо уже все согласовали и собрались.
   Ира. Всего два раза. Ладно. Замнем. Читайте дальше.
   Наташа (читает). Только не подумайте, что с другим, материальным сокровищем, уже покончено. Все еще впереди! А теперь открывайте коричневый сундук с заклепками. Там лежит коричневая же тетрадочка.
   Ира. Слушаемся, главнокомандующий бабушка!
   Сестры неохотно встают и идут к сундуку. Ира открывает сундук. Оттуда появляется свет проектора и на крышу проецируется сначала движение звезд, которые довольно коряво отображаются на неровной поверхности крыши. Потом появляется аквариум с рыбками. (Если проектора нет, можно просто изображать, что в сундуке есть какой-то планшет или другое электронное устройство), Сестры наблюдают это в полном ступоре. Наконец, Маша захлопывает крышку, проецирование прекращается.
   Маша. Нет, это нечто! Мы только что проговорили про звезды и про аквариум, и они тут как тут. Появились! Что это!?
   Звук трубы. Скорее издевательский.
   Наташа. Боже, спаси и сохрани! Да святится имя твое, да приидет царствие твое! Нет, правда, что это было?
   Маша. Что бы то ни было, надо бежать! Сваливать отсюда!
   Маша и Наташа быстро хватают свои вещи и направляются к выходу с чердака.
   Ира. Да постойте же! Надо же разобраться!
   Ира открывает сундук. Проектор опять включается. Слышен щелчок закрывающейся двери, усиленный динамиками. Маша и Наташа возвращаются.
   Маша. Мы заперты!
   Ира. Что?
   Маша. Дверь заперта с той стороны!
   Наташа. Господи помилуй, господи помилуй! Спаси и сохрани.
   Маша (кричит на сундук). Что это такое, в конце концов?!
   На изображении с проектора появляется странное лицо, похожее на Дарт Вейдера.
   Голос (прокашливается). Кха-кха.
   Маша. Кто ты?! Что ты хочешь от нас?! Денег? Так их нет у меня. У меня они просто не задерживаются. У Наташки тоже нет. У нее две дочки и муж - не большой любитель заработать. У Ирки деньги есть. Но она не даст. Жмотина. Так что выпусти нас, пока я милицию не вызвала!
   Наташа во время Машиной речи молится.
   Наташа. Точно ведь! Надо в милицию позвонить.... Сеть недоступна!
   Маша тоже проверяет телефон.
   Маша. Даже сеть каким-то образом заблокировали! Наш дом захвачен бандитами.
   Наташа (шепотом). Или демонами?!
   Ира. Не надо было оставлять его так надолго без присмотра.
   Маша. А ты-то почему такая спокойная!?
   Ира. А что я должна? Бегать с вами до двери и назад? И орать, как ненормальная?
   Маша (орет). Я что, ору, как ненормальная?!
   Наташа. Господи, спаси, господи пронеси.
   Ира. А что, как нормальная орешь?
   Маша. Сейчас я разобью этот проектор! (Направляется к сундуку.)
   Ира останавливает ее.
   Ира. И что?! От того, что ты разобьешь проектор, дверь откроется?
   Наташа. Нет, не откроется, точно! Маша, не делай этого! Может стать еще хуже!
   Маша. И что ты предлагаешь?!
   Наташа. Ничего не предлагаю.
   Ира. Успокойтесь уже!
   Маша. Кто ты, урод?!
   Голос (откашливается, говорит с акцентом и металлом в голосе). Я - пришелец с планеты Нибиру.
   Маша. Гори в аду! (Захлопывает сундук с проектором.) Предлагаю выпрыгнуть в окно!
   Ира. Оно не открывается. Это же чердак.
   Маша. Разбить и выпрыгнуть.
   Наташа. Ноги переломать!?
   Маша. А что вы предлагаете!?
   Ира. Успокоиться. И выслушать, что нам скажут.
   Маша. Ты что, ничего не понимаешь?
   Ира. Что не понимаю?
   Маша. Чувак издевается над нами!
   Ира. Почему издевается? Ты что, не веришь, в пришельцев с планеты Нибиру?
   Маша. Я что, похожа на сумасшедшую?
   Ира. Но как же! Не ты ли присылала мне ссылку, где на полном серьезе писали про рептилоидов? И ты предлагала мне все это прочесть и поверить.
   Наташа. И мне присылала, да.
   Маша. Какую еще ссылку!?
   Ира. Там говорилось, что чумымрики с планеты Нибиру вселились в наших президентов, банкиров и олигархов, создали мировое правительство и теперь высасывают наши природные ресурсы и наши жизненные силы.
   Маша. А! Так, значит, ты читаешь, что я присылаю?!
   Ира. Иногда читаю. Когда хочется поржать. (Сдерживается, чтобы сильно не рассмеяться.)
   Маша. Сейчас самое время поржать!
   Ира. Мне не очень понятно. Вы совершенно спокойно реагировали на совпадения текстов в бабушкиной тетради с реальностью. Хотя это тоже очень странно, согласитесь? И вдруг испугались какого-то чумымрика в проекторе?
   Маша. Потому что те совпадения были, как бы тебе это сказать, чтобы дошло до твоей тупой цифровизированной башки, божественными, что ли! Казалось, что бабушкина душа где-то рядом с нами.
   Наташа. Да! А это вот сатанинское что-то!
   Ира. Х-хосподи!
   Наташа. Ну, хоть сейчас-то не поминай же господа всуе!
   Маша. И вообще делай же хоть что-нибудь!
   Ира. Успокоились обе! Предлагаю тупо поговорить с ним.
   Маша. Я даже смотреть не могу на эту рожу! Ужасная!
   Ира. Да что ужасного? Обычный спецэффект, который в некоторых программах накладывается на морду лица. Ничего необычного.
   Наташа. А точно ведь! Моя младшая любит с этими эффектами баловаться. Я сразу не сообразила.
   Ира. Ну вот.
   Маша. Да бог с ней, с его рожей. Но почему он в проекторе на нашем чердаке!?
   Ира. Вот и надо узнать. А не орать, как резаная!
   Маша. Я - человек с тонкой психической организацией! Я не могу не орать в экстренных ситуациях.
   Голос. Кха-кха. Вам не нравится мое лицо? Хотя, конечно же, оно не мое. Ведь если вы увидите мое настоящее лицо, лицо пришельца с планеты Нибиру, вам станет еще хуже. Хотя оно прекрасно, вы просто ничего не понимаете в красоте! Так вот, если вам не нравится мое лицо, я могу и без видео разговаривать.
   Наташа. Господи, спаси и сохрани. Господи, спаси и сохрани.
   Маша. Ты - рептилоид!?
   Голос. Я!? Нет! Как вы могли такое про меня подумать?! Я - лягушоид.
   Ира сдерживает смех.
   Маша. В смысле?
   Голос. Теория рептилоидов разработана и внедрена в сознание людей, чтобы отвлечь внимание от нас, лягушоидов.
   Маша. Что он несет?
   Голос. Почему, думаете, в последнее время ведется реклама еды из кузнечиков? Да, для людей эта еда непривычна, вредна. Но много ли останется людей в ближайшее время на планете? Люди будут постепенно заменены на нас, лягушоидов, а кузнечики - наша самая любимая еда. Даже песня есть: "Но вот пришла лягушка, серебряное брюшко, и съела кузнеца". Так, кажется? Это написал один из наших пионеров, гуманоид с внедренным в него лягушоидом.
   Маша. Он что, издевается?
   Голос. Я еще не приступал к издевательствам.
   Маша. Кто ты, хакер драный?! Не неси пургу. Мы что, идиотки во все это верить?
   Голос. Почему это ты, Маша, веришь в рептилоидов, а в нас, лягушоидов, не веришь? Это даже как-то обидно.
   Маша. Обидно ему! Захватил наш чердак, еще и обижается! Сгинь, нечисть!
   Наташа. Только не хами ему сильно.
   Маша. Почему это?
   Наташа. Мало ли что у него на уме.
   Голос. На уме у меня были вполне даже дружеские намерения. Я думал оставить вас, трех сестер, в гуманоидном виде. В ближайшее время в большинство населения планеты будут внедрены лягушоиды. Но очень небольшую часть гуманоидов мы собираемся оставить гуманоидами. В качестве экзотической аномалии. Если вы захотите и будете меня слушаться, я спасу вас от быстрого внедрения.
   Ира едва сдерживает смех.
   Наташа. А наших близких вы можете спасти!?
   Ира смотрит на нее с изумлением.
   Голос. Этот предмет обсуждается.
   Наташа. Пожалуйста, не знаю, как вас называть?
   Голос. Зовите меня Гудини.
   Наташа. Гудини? Почему Гудини?
   Голос. Я прочитал список подходящих, по мнению гуманоидов, имен для лягушоидов. И не нашел ни одного достойного. Это хоть более-менее.
   Наташа. А своего имени у вас нет, что ли?
   Голос. Есть. Но вам его не произнести. Вообще, на вашей планете недостаточно уважительно относятся к нашему биологическому виду. Пускают на опыты. А если заводят в качестве домашних питомцев, то относятся слишком снисходительно. Называть, лягушоидов Трикси-Пикси!? А ведь мы - вершина биологического отбора! За подобное пренебрежение к нашему виду все гуманоиды будут жестоко наказаны!
   Наташа. Но вы же обещали не трогать нас, трех сестер, и наших близких!
   Голос. Пока я еще ничего не обещал.
   Наташа. Я сделаю все, что вы хотите! Все-все! Только не трогайте моих девочек!
   Голос. А мужа?
   Наташа молчит.
   Голос. Вам стоит его бросить, раз вы сомневаетесь.
   Наташа. Одна из заповедей господних не позволяет....
   Голос. Очень скоро у вас будут совсем другие заповеди. А если вы будете держаться за ваши старые, отжившие, то...
   Наташа. Я готова! Раз по вашему заданию нужно будет уйти от мужа, я уйду. Но не трогайте мох девочек!
   Ира. Наташ?
   Наташа. Да.
   Ира. Перестань, а?!
   Наташа. Что перестань?!
   Ира. Ты готова ради спасения своих дочек предать всех людей Земли? И выполнить бог знает какие указания неизвестно кого?
   Наташа. А что, от меня что-то зависит? Разве я могу одна спасти всю Землю? Я могу спасти только моих девочек. И ради этого я пойду на все. Да! Пойду!
   Ира. Блин. Печально. Вот почему вы и под нынешнего урода все легли. "От нас же ничего не зависит!" - ваш основной лозунг. Лишь бы вас лично не трогали. Лишь бы получить хоть копеечную, но выгоду.
   Наташа. А что мы можем!?
   Ира. В других странах как-то могут.
   Маша. Да что они там могут? У них только видимость свободы. Они все давно уже лежат под извращенцами. Стоп! А, может, этот урод и не врет? Смотрели, несколько лет назад был фильм "Форма воды"? Ему даже Оскары какие-то дали. Там тоже какой-то лягушоид трахался с обычной женщиной!
   Голос. Вот! Начинаешь соображать, Маша. Мы внедрились во все сферы. И в кино тоже! А как иначе подготовить переход вашей косной, застарелой цивилизации в иную, лучшую эпоху лягушоидного процветания? Только постепенным насаждением иного мышления.
   Маша. Да! Вот все и сошлось! Один к одному! Это - бомба! Жаль, про лягушоидов никто ничего не знает! Но теперь мы знаем! Мы будем бороться! За наши ценности! За наши души! Пусть мы погибнем, но отстоим нашу цивилизацию! Сдохни, лягушоид!
   Ира смотрит на нее с изумлением.
   Наташа. Маша! Не надо! Вы погибнете! Соглашайся со всем, что он говорит! Господи, спаси и сохрани! Да святится имя твое, да придет царствие твое. Ой, извините, Гудини! Я пока не знаю слов, которые надо говорить, чтобы задобрить вашего бога.
   Голос. Ничего, узнаешь, выучишь. И совершенно зря ты не хочешь внедрения. Из таких, как ты, получаются самые качественные лягушоиды!
   Наташа. Благодарю. Но не надо! Пожалуйста!
   Ира. Х-хосподи!
   Маша. А я думаю, что всех, кто готов лизать любую задницу, которая представляет хоть какую-то силу, надо выявить и отдать лягушоидам, чтобы откупиться! Пусть они заберут их на Нибиру и сожрут! Тогда тут хоть что-нибудь наметится в лучшую сторону!
   Наташа. Маша! Ты ничего не понимаешь!
   Маша. Я ничего не понимаю?!
   Наташа. Ты - эгоистка! У тебя нет детей!
   Ира. Все! Хватит! А то мы наговорим друг другу такого, что трудно будет потом простить. Лягушоид, заткнись и открой дверь. Пусть они обе проветрятся.
   Голос. Я не могу. У меня важная миссия!
   Ира. Миссия оказалась невыполнима. Даже не знаю, как со всем этим жить.
   Голос. Придется смириться.
   Ира. Но как? Если две третьих нашего общества - сумасшедшие?
   Голос. Не сумасшедшие, а внушаемые.
   Ира. Какая разница? Если они верят в любую бредовую идею, то они и есть сумасшедшие.
   Голос. Сумасшедших трудно вылечить, а внушаемых можно перевнушить.
   Ира. Да задолбаешься их перевнушивать!
   Голос. Ничего, в крайнем случае, будем любить их и так.
   Ира. Уверен?
   Голос. Попробуем.
   Маша. О чем вы вообще!?
   Ира. Ладно. Открывай дверь. Мы спускаемся.
   Голос. А коричневую тетрадку читать не будете?
   Ира. Завтра. Если нас с тобой не убьют.
   Маша. Ира, это что, таки твоя подстава!?
   Ира. Это не подстава. А так, дружеский розыгрыш.
   Наташа. Дружеский розыгрыш!? Я тут всех гуманоидов предала ради спасения детей, а это, оказывается, дружеский розыгрыш!
   Ира. Потому что надо сначала думать, а потом уж предавать!
   Наташа. Думать?! Ты вот думала, когда все это сочиняла?!
   Маша. Это подло!
   Голос. Ир, мне идти на подмогу?
   Ира. Нет. Разберемся.
   Голос. Спускайтесь. Есть уже очень хочется.
   Ира. Поешь пока один. Мы пиццей перекусили.
   Голос. А дверь-то открывать?
   Ира. Вообще, знаешь, подожди открывать. А то они меня не выслушают и разбегутся. И ради чего тогда все это затевалось?
   Маша. Не откроешь, мы ее убьем. И в окошко выкинем!
   Наташа. Маш!
   Маша. Что Маш?
   Наташа. Давай уже успокоимся.
   Маша. Давай, успокоимся! Но пусть она скажет, за что она нас так?
   Ира. Ну, я про последнюю часть действа была не в курсе. Это лягушоидная инициатива.
   Голос. Каюсь, каюсь. Когда спуститесь, можете меня побить.
   Маша. Кто он такой-то вообще?
   Ира. Как вам сказать?.. Сережа Рябинкин.
   Наташа. Что?!
   Маша. Что?!
   Голос. Прошу любить и жаловать!
   Ира. Отключай уже прослушку, лягушоид!
   Голос. Слушаюсь, ваше превосходительство!
   Маша. Сережа Рябинкин?! Откуда же он взялся?
   Наташа. Как ты его нашла?
   Ира. Это бабушка нашла.
   Маша. В Калифорнии?
   Ира. Ну...
   Наташа. Почему же ты не рассказала нам про Сережу?
   Ира. А вам интересно? Маша даже не помнила, кто это.
   Наташа. Нам все интересно.
   Ира. Да, вам все интересно. Но некогда. Целый год мы не могли собраться.
   Маша. Я же сказала, это тебе было некогда!
   Ира. Мне было некогда два раза. Всего два раза за год. А я вас много раз звала.
   Наташа. Ладно. Расскажи нам уже, что все это было, а то мы запутались.
   Ира. Я пыталась показать вам, что нельзя верить никаким источникам, ни телику, ни Интернету. Даже если вам кажется, что все сходится, все ложится один в один, скорее всего, это просто манипуляция.
   Наташа. Не очень понятно.
   Маша. Она нами манипулировала. Что не непонятного?
   Наташа. Как?
   Ира. Я знала, какой текст будет дальше в тетради, и поэтому произносила соответствующие слова. Например, я знала, что дальше будет написано: "Ирочка, не уходи. Я знаю, ты сейчас сошлешься на работу, или еще чего". И я прямо перед этим произношу текст: "История семьи лет за 200? Нет, это долго, я ухожу. У меня еще работа не доделана". Или, например, я подначиваю Машу: "Ну, давай, Маша, еще и извинимся за это". И Маша, конечно, в пику мне, говорит: "Почему бы и нет?". И начинает извиняться. А в тетради написано: "Маша, не извиняйся". И так далее. А еще и труба вовремя гудела. Ну, это уж Сережа постарался. Потому что никакой трубы в доме нет.
   Маша. Как нет? Была же раньше!
   Ира. Нет уже давным-давно!
   Наташа. Все равно не очень ясно. Зачем все это?
   Ира. Чтобы вы поняли, что очень часто то, что вам преподносят, как факт, на самом деле, не факт, а подтасовка фактов. Вот вам казалось, что это мистика какая-то, все эти совпадения реальности и бабушкиных текстов, а на самом деле, я просто все знала заранее.
   Наташа. А откуда же ты знала-то, что там написано!?
   Ира. Ну, догадайся. Я здесь была много раз. И при бабушке еще и после.
   Наташа. Ты сюда ездила и нам ничего не говорила?
   Маша. Клад, наверное, нашла и сперла.
   Наташа. Маша!
   Ира. Да нет никакого клада.
   Маша. Бабушка же написала!
   Ира. Бабушка написала про бумажные деньги, которыми они играли в детстве. А я досочинила историю про клад.
   Наташа. И рассказала бабушке?
   Ира. Нет.
   Наташа. Так почему же она так написала?
   Ира. Она не писала. Каюсь. Всю зеленую тетрадочку написала я.
   Маша. Как написала? Бабушкиным почерком?
   Ира. Очень легко подделать почерк, когда он такой, как в детских прописях. Раньше учили детей писать красиво. И это оставалось на всю жизнь. Что-то я взяла из коричневой тетрадочки, что-то мы с Сережей досочинили.
   Маша. Что, Сереже заняться в Калифорнии было нечем?
   Ира. Про Калифорнию я тоже сочинила. Для усиления воздействия на твою совесть.
   Маша. Спасибо, сестра!
   Ира. Не стоит благодарности.
   Наташа. И все-таки, я не очень поняла, зачем!?
   Ира. Потому что я задолбалась уже словами вам объяснять, решила показать на примере, как факты передергиваются. Сейчас вообще век чудовищных манипуляций. Ужас же, во что вы обе верите! Да еще и показываете свою глупость в соцсетях. Нате-ка, люди, полюбуйтесь, какая я дура. Любой манипулятор увидит это и постарается вас надуть.
   Маша. Прямо сидит такой кто-то и с утра до ночи читает записи миллионов пользователей, чтобы понять, кого надуть.
   Ира. Никто не сидит. Давно уже все делают роботы. Отбирают таких, как вы, и адресно выдают рекламу мошеннических схем. Поэтому я прошу вас, ничего такого не выставляйте в сеть. Вляпаетесь еще куда-нибудь!
   Маша. Что ты нас все поучаешь?! Будто бы мы дурнее тебя, и обязательно куда-нибудь вляпаемся.
   Наташа. Я вляпалась.
   Маша. Как вляпалась!?
   Наташа. Повелась на одну авантюру, что предлагали в сети, и вложила все, что у меня было... Хорошо, что у меня было мало. И мой пока еще ничего не знает.... (Плачет.)
   Маша. Зачем же ты это сделала!?
   Наташа. Хотелось какой-то свободы. Думала, получу побольше денег, вложу в видеоуроки, материалы, стану делать пэчворк или кукол. Сейчас столько разных возможностей! И так красиво! Обалдеть просто. Этим можно жить. Не только в финансовом плане, но и в творческом. Так хотелось. Теперь все! До свидания, мечта!
   Ира. Много денег вложила?
   Наташа. Сто тысяч.
   Ира. Это деньги разве?
   Наташа. Для меня да. Я ж не работаю, как накопишь? Обещали плюс пятьсот процентов за полгода.
   Ира. Х-хосподи.
   Наташа. Не поминай господа всуе! (Плачет.)
   Ира. Да дам я тебе денег. Не ной.
   Наташа. Я не возьму!
   Ира. Возьмешь, еще как!
   Маша (играет). Я тоже вложилась в одно дело, и меня надули. (Плачет.) Дашь мне тоже денег, Ир?
   Ира. Нэ вэрю! Плохо играешь! Вот почему тебя только в эпизоды берут.
   Маша. Злая ты!
   Ира. Да уж, не добрая. Смотрела твой последний спектакль.
   Маша. Ты была на моем спектакле!?
   Ира. Я на всех твоих премьерах была.
   Маша. Почему же не сказала!?
   Ира. Не сказала, и все. Про последний спектакль.... Маш, ну нельзя же так халтурить! Ты же такая талантливая девушка у нас!
   Маша. Да там репетиций было очень мало!
   Ира. А самой поработать? Позже сядем с тобой и разберем эту роль, хорошо? Как раньше, помнишь?
   Маша. Помню. Почему вот ты-то не пошла в театральное, не понимаю!?
   Ира. А умище-то куда девать? (Смеется.)
   Маша. Что ты все про умище-то свое?
   Ира. Да не про свое. Анекдот был такой про бомжа и Карла Маркса. Нравится мне. Потом расскажу.
   Наташа. Открывает он нам дверь, наконец?
   Голос. Открыл, открыл.
   Ира. Юноша! Я же сказала: не подслушивать.
   Голос. А я не послушный.
   Наташа. Пойдемте уже, посмотрим на Сережу Рябинкина.
   Маша. Он все такой же очкарик? Я его шилом уколю.
   Голос. Только попробуй! Я тебя больше не боюсь!
   Маша. Зря! Я очень коварна. Уже семь раз замужем была. Так и быть, возьму тебя восьмым.
   Наташа. Маша!
   Маша. Что? Пошутить уж нельзя?
   Голос. У меня уже есть кандидатка. Видела, какая? Тиран. Не возьму тебя второй.
   Маша. Зря! Я-то - не тиран. Я обаятельная, чувственная, крупный талант.
   Ира. Идем, крупный талант!
   Наташа. Коричневую тетрадочку взять?
   Ира. Я взяла. Идемте уже, идем.
   Сестры уходят.

No 2023

julia-tcezar@mail.ru opaleva2007@yandex.ru


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"