![[]](/img/c/cfinkskij/696-1/696.jpg)
|
|||||
|
Останься, если можешь
| Дерево всплыло в свете фар, смазанное, нереальное, как всё, что проносится мимо, пока ты движешься слишком быстро. Я смотрел на него, но видел только размытый поток дороги, напряжённые руки на руле, мелькающие линии асфальта. Удар - и всё свернулось внутрь, сжалось, будто мир втянул воздух и замер. Пространство дёрнулось, разорвалось, разлетелось. Я тоже разлетелся - на куски, на ветер, на пустоту, которая вдруг стала всем. Потом была тьма. Я помню эту тьму, она пахла железом, чем-то влажным, тяжелым, а еще голосами, но не словами, а именно голосами, которые плавают в воздухе, как сорванные листья, не касаясь земли. А потом - свет. Не ослепляющий, не резкий, а мягкий, чужой, изнутри растущий, как нежная кисть, которая проводит теплой охрой по холсту моей мертвой памяти. Я открыл глаза, но глаза были не мои, потому что я не помнил, что у меня когда-то были глаза. Трава росла густая, как войлок под ногами, воздух был тяжелый, сонный, неподвижный. Я знал - нет, чувствовал, - что здесь время тянется иначе, длинными волокнами, как когда ты погружаешься в горячую воду и она обнимает тебя, задерживает, не дает двигаться. Я пошел. Не потому что хотел, а потому что что-то во мне знало - нельзя стоять, нельзя ждать, нельзя дать этому месту обнять тебя крепче. Деревья здесь росли без листьев, их ветви переплетались, как сплетенные пальцы стариков, указывая туда, куда не стоило идти, но мне нужно было. Потому что я слышал звук - тонкий, рвущийся, еле уловимый. Тик. Так. Я знал этот звук. Я знал, что он идет оттуда, откуда я пришел. Я знал, что если он остановится, я больше никогда не услышу его. Я шел. Мир вокруг меня был похож на недописанную картину - деревья только намечены, небо размыто, дома, если их можно так назвать, стояли без дверей и окон, как если бы их только начали строить, но потом забыли, бросили, ушли. Я видел их. Людей? Теней? Остатки чего-то, что когда-то было людьми? Они сидели вдоль дороги, застывшие, смутные, с пустыми лицами, с глазами, полными забвения. - Опоздаешь, - сказала одна из них. - Он почти перестал тикать, - прошептала другая. Я шел быстрее. Теперь я слышал его громче. Тик. Так. Как в больничной палате, где ты лежишь, не двигаясь, где кто-то рядом держит тебя за руку, где твоя мать говорит тебе, что ты еще здесь, что ты можешь вернуться, но ты уже не знаешь, что значит "здесь". Я побежал. Мир вокруг меня размывался, растворялся, оседал пеплом на землю. Деревья дрожали, как тени в пламени. Я увидел его. Мотоцикл. Разбитый, сломанный, как сломанный позвоночник, он лежал на дороге. А рядом - мое тело. Тик. Я сделал шаг. Так. Еще шаг. Тик. Я слышал голоса. Так. - Давление падает! Тик. - Он уходит! Так. Я коснулся себя. - Время смерти... Нет. Я закрыл глаза. Я открыл глаза. Тик. Я вдохнул. Так. Я был там. Я был здесь. Я был.
| ||||