![[]](/img/c/cfinkskij/bog/bog.jpg)
|
|||||
|
По ту сторону Бога
| Телевизор и синема уже не оставляют Богу места даже среди оживших чудовищ. Но моя вера охотно приютила Его - не отделяя от мужчин. Он приходит сверху. Раздевайся! К сожалению, в последнее время я так быстро возбуждаюсь, что вздрагиваю даже от звука двери, которой сама же хлопнула. Нет, я не молюсь Богу. Но мой дантист из Комптона считает, что я много пью. На самом деле, молитвы действуют так же, как кофе. Если выпить 23 литра кофе сразу, можно умереть. Может, поэтому "хорошая смерть" - это смерть с молитвой на устах, с исповеданием веры в Единого Бога и готовностью к новой жизни. Трезвая или нет, я, в сущности, как кошка или лошадь. Моя внутренняя жизнь давно обратилась вовнутрь, породив собутыльника, разделяющего любовь к бурбону. Внешне от неё осталась только независимость от окружающих, инерция и периодическая зубная боль. Я всегда верила в независимость своей судьбы. Пристрастие к виски демонстрирует саморазвитие без всякого управления. Как в истории с клонами, судьба копирует саму себя. Если не пить с утра до ночного The Daily Show, можно объяснить суть моей веры: веруя, я хочу проходить сквозь саму себя и оказываться по ту сторону. Как Бог. Ведь Он может проходить сквозь время, стены, людей? Сквозь меня прошло много мужчин. Когда моя голографическая копия окажется "по ту сторону", она покажет, сколько дыр они оставили. Это напоминает парадоксальную формулу: когда два поезда мчатся навстречу друг другу, один касается другого раньше, чем тот касается его. Формулу можно применить и к "м-ж"-отношениям. Нет, у меня были мужчины, которые грозились наложить на себя руки, резали вены и умирали от любви. Но только один спросил: а ты сегодня обедала? Сапоги тёплые на зиму у тебя есть? Вот послушайте. Эпизоды этой истории кажутся разрозненными, как решение посетить дантиста, которое стало постоянной темой моей жизни ("у меня болят зубы..."). Однажды зубная боль была такой, что даже голый землекоп умер бы от неё. Быть внутри этой боли значило принадлежать ей, ощущать её предел изнутри. Метафорически говоря, я почувствовала в себе дьявола. А по Новому Завету, своими силами человек не спасётся. Через двадцать минут в пригородном поезде до Лос-Анджелеса, похожем на маршрутку, я ощутила присутствие постороннего в окне. Логически не могла определить: мужчина это был или женщина, старик или ребёнок. Мысли довели меня до абсурда, а абсурд довёл до немоты. Страх заставил захотеть выпрыгнуть в другое окно. Обычно я сторонюсь незнакомых, но пришлось выбирать между фобией и местом у окна... Я убеждала себя: "Никогда не смотри в зеркало!" Но у каждого "никогда" есть срок. Посмотрела - и стала следить за собой в зеркале. Не знаю, почему, но незнакомец в окне показался чем-то первозданным, не испорченным необходимостью платить за билет, и близким моему внутреннему собутыльнику. Средством постижения может быть всё: молитва, медитация, мастурбация... Простите, но как ещё описать ту форму, перед которой становишься ничем? Может быть, это любовь? Или - Бог. Разумеется, мои размышления по этому поводу так же беллетристичны, как и критичны. Но они не помешали мне почувствовать тревожную весну на этом пыльном железнодорожном участке. Он был похож на Себя так же, как отражение в зеркале. Это сходство - единственное определение мужчины. Реальный мужчина совпадает с самим собой. Что было дальше? Прямой ответ принципиально недоступен. Алкоголик может страдать амнезией, словно философ Ницше, забывающий свои идеи в возбуждении и создающий новые. Кому объяснить, что вкус Бога был как у сырых устриц? Никому. Концептуальные персонажи нуждаются в концептах. Я благодарна их отсутствию. После возвращения из Лос-Анджелеса я оказалась перед необходимостью освоить две сюжетные линии, развиваемые Богом одновременно.
| ||||