![[]](/img/c/cfinkskij/box/box.jpg)
|
|||||
|
Black box testing
| Поток сознания: Философская история, вплетённая в повседневные детали, наполненная многослойными образами и смыслами. По авторскому замыслу должна передавать внутренние размышления героини с мозгами кибернетика, переходя от одной реальности к другой, а также к воспоминаниям, философским раздумьям и дальше... Страшное в трагедии секса становится особенно ощутимым, когда что-то одно неожиданно оказывается следствием другого. В результате такие, как я и мой муж, достигают логически вытекающего за причиной следствия, и любое движение вызывает трение. Черные мысли о конце двадцатилетнего брака отняли у меня много дней жизни. Но я не хотела впадать в кому. Я решила, что проще купить новые джинсы. Мысли о конце брака сменились более приземлённой заботой: выбором новых джинсов. Я остановилась на экстравагантных Диэнджи, которые словно кричали о моём протесте. Теперь вещи и представления о вещах спутались в моем сознании, и я жонглировала ими по ходу мысли; хотя знала, что жонглирование двусмысленностями производится только с целью получения трехсмысленностей. Жизнь - это баланс между четырьмя смыслами: работа, дети, здоровье, любовь. Пятый смысл - вне правил, сокрыт за пределами логики. Надев эти вызывающие джинсы, я отправилась в бар. Мне нужно было почувствовать себя женщиной, а не просто технарём. Люди везде одинаковы. Коктейль-бар "Чёрный ящик" находился в некогда хипповской мекке - районе Хайт-Эшбери в Сан-Франциско. Здесь официанты должны были иметь не меньше пяти татуировок. В подтверждение моей философии жонглирования в баре работал бармен, плотный европеоид персидского вида с широкими квадратными усами и большими тёмными очками. Его персидская внешность добавляла нотку загадки. Он был жонглёром, и каждое его движение притягивало взгляд, как будто в нем скрывалась тайна. В его жонглировании я видела отражение своих мыслей. Может, он тоже пытался удержать хаос под контролем? Бармен, переливая огонь из одной кружки в другую, умудрялся жонглировать бутылками и создавать коктейли с точностью, которую редко встретишь. Его мастерство флейринга впечатляло: движения были плавными, отточенными, как у опытного танцора, привыкшего держать ритм. Я наблюдала за ним, словно стараясь разгадать секретную формулу его внутреннего чёрного ящика. - Флейринг, - прошептала я себе под нос. С этим термином я познакомилась в тот же год, когда вышел фильм "Коктейль" с Томом Крузом. Тогда мы с Эмилем только закончили школу и уехали в Санта-Круз. Маленький городок с университетом, где нас обоих интересовала математическая лингвистика и кибернетика. Мы изучали методы тестирования ролевых программ и пытались найти алгоритмы, которые бы лучше отражали человеческий язык в переводчиках. Вспомнив это, я задумалась: "Странно, как английский язык способен упрощать сложные вещи одним словом. Посмотрим, чем удивит меня этот бармен со способностями". Бармен, обладающий усами персидского императора, оказался настоящим мастером не только флейринга, но и сценического жонглирования. Он танцевал, ловко манипулируя шейкерами, кубиками льда и любыми предметами, которые оказывались у него под рукой, - и всё это без малейшего отступления от рецептуры. - Коктейль "Позолоченная Лилия", - заказала я. - На основе игристого Шартреза и джина. Бармен подал его с золотой пылью - картина, подходящая для Дубая, но в Сан-Франциско с его калифорнийскими пьяницами, которые наизусть читают "Вой" Гинзберга, это выглядело иронично. - Бутылки вращаются вокруг усов, как вокруг солнца, - заметила я. - А если бы мы вращались вокруг Луны, это что-то изменило бы? Бармен улыбнулся и ответил, холодно как шейкер со льдом: - Это философский заговор для женщин с усами? - Oh my freaking God! И ты знаешь, как помочь? - подыграла я. - Нужно найти трехшерстного ягнёнка, связать ему ножки, встать на колени и читать заговор. А потом тереться лицом о его спинку три месяца. Мы обменялись ироничными взглядами. Но вскоре его внимание привлёк другой клиент, и он переключился на приготовление коктейля с техникой флейринга. Смотрела, как он виртуозно бросает бутылки, и понимала: в нём заключён предмет, который интересует меня, но свойства которого скрыты. Как у любого чёрного ящика, внешние реакции были единственным, что можно было наблюдать. - Рассуждаем, - говорила я себе, наблюдая за ним, - механизм процесса мышления реализуется с помощью физических объектов. А дальше?.. Дальше - цель: обеспечить пропуск в систему только сигналов с заданными параметрами". Моих знаний кибернетики хватало только на понимание, что в результате игры в среде участников "шоу уродцев" возникает простой для понимания объект, который и будет рассматриваться в дальнейшем. Всё мешавшее пониманию главной мысли исчезало внутри черного ящика. В этот момент бармен с усами персидского императора снова привлёк моё внимание: он нагревал виски с сахаром для кофе на водяной бане, не отвлекаясь на посторонние раздражители. Его движения были точными и отточенными, как будто они следовали строгому алгоритму. Меня поразила его собранность. Внезапно я осознала, что этот бармен мог бы быть идеальной моделью чёрного ящика, где каждая реакция запрограммирована для достижения определённого результата. - Похоже, ты был намерен уйти от драки, включив аффект, - заметила я, когда он всё же обратил на меня внимание после того, как закончил очередной коктейль. Бармен поднял взгляд, но его выражение оставалось непроницаемым, как у настоящего профессионала. - Как ни парадоксально, - тихо произнёс он, - но чем холоднее лёд, тем хуже он охлаждает напиток. Более тёплый лёд работает эффективнее. Я удивлённо подняла брови. В его словах явно был смысл, скрытый за простой логикой, но мне сложно было понять его сходу. - Ты пытаешься сформировать алгоритм, по которому чёрный ящик реагирует на произвольный сигнал? - спросила я. Бармен крутнул стакан, расплескав несколько капель виски по блестящей стойке, но остался абсолютно невозмутимым. Его лицо не выражало ни испуга, ни удивления. Это было выражение абсолютного спокойствия, с каким ваша двенадцатилетняя дочь может слушать вашу лекцию о жизни, или Эмиль - мои высказывания о важности совместных поездок. Такие лица не дают подсказок. - Твоё имя - Джейн? - вдруг спросил он, будто вспоминая что-то важное. - Мы знакомы? - Я едва не подавилась собственным удивлением. Бармен не стал отвечать сразу. Его глаза словно предлагали мне сначала разобраться с накопившейся во рту слюной и только потом продолжать разговор. - Попробуй протестировать память, - сказал он, а его голос звучал так, будто он знал что-то, о чём мне следовало помнить. Я задумалась, погружаясь в воспоминания, которые никак не хотели укладываться в привычные логические рамки. Вспомнив уроки игры в бильярд в Surf City Billiards & Cafe, я поняла, что с таким игроком, как он, нельзя действовать стандартно. Хромой вьетнамский сержант, мой тогдашний наставник, учил меня тонкостям игры, которые теперь всплывали в памяти, будто оставленный мел на борту стола: "Не хватайся за мел сразу после промаха. Пусть соперник нервничает и допускает киксы". Моим первым соперником тогда был слепой игрок, который удивил меня своим мастерством. Я проигрывала ему восемь вечеров подряд, и это стало чем-то вроде извращённой терапии для моего нервного состояния. Слепой мужчина стоял прямо передо мной, его лицо было аристократичным и робким, и это не вязалось с его неоспоримым мастерством. - Джейн, я вернулся, - раздалось в телефоне, выдернув меня из воспоминаний. - Но ведь ты был слепым? - спросила я, чувствуя, как странные кусочки пазла начинают складываться во что-то знакомое и тревожное. - И... без усов. Бармен, подкрутил усы, приподнял тёмные очки, и я увидела, что его глаза всё так же выглядели пустыми, как и пятнадцать лет назад. Два черных провала, ведущие в неизвестную систему незрячего человека. - Как ты можешь жонглировать вслепую? - вырвалось у меня. - А как играть в бильярд? - спросил он, и я поняла, что он преобразовывал сигналы так же умело, как и раньше. Его смех был таким же, как и тогда, в студенческие годы: он смеялся над своими способностями, а я восхищалась ими. Всё мешавшее пониманию исчезало в чёрном ящике. Теперь я смотрела на него так, будто передо мной не просто бармен с мастерством флейринга, а человек, который скрывал больше тайн, чем казалось на первый взгляд. Все эти годы, прошедшие с тех пор, как мы играли в бильярд в Санта-Круз, сложились в один странный, запутанный узел. - А когда ты научился жонглировать бутылками? - спросила я, чувствуя, как наваливаются старые эмоции, которые я считала давно погребёнными под чередой логических решений. Он пожал плечами, как будто это было совершенно неважно. - Сразу после того, как всё произошло, - ответил он спокойно. - Но зачем? - моя логика отчаянно пыталась найти связь, снова выстраивая цепочку причин и следствий. Он задумался, и в этот момент я снова ощутила ту непреодолимую пропасть между нами. Время, которое прошло, ничего не стерло. Напротив, оно только добавило новых слоёв тайны. - Ты знаешь, те дни, когда всё случилось, я помню до мельчайших деталей, - сказал он, наконец. - Подобные вещи не забываются. Особенно если они переворачивают жизнь. Его слова вызвали у меня болезненное узнавание. Я не могла не думать о том, как мои собственные алгоритмы поведения и реакции были настроены в ответ на случайные события. Но его, как и раньше, интересовали эксперименты - сначала в бильярде, теперь в баре, - в которых была скрыта изощрённая красота переключения внимания и ловкого удержания хаоса. - Ты хочешь узнать, как жонглировать? - неожиданно спросил он, в перерыве между коктейлями, и продолжил, почти играючи: - Встань, ноги на ширине плеч. Руки перед собой, будто держишь поднос, согнуты в локтях. Держи шарик и начинай перебрасывать его с одной руки в другую. Сначала смотри на него, потом поднимай взгляд к потолку и, наконец, закрой глаза. Позволь своему уму думать о чём угодно. Если роняешь шар, просто подними его и продолжай. Его голос был уверенным и спокойным, словно всё происходящее имело смысл, известный только ему. В это время он аккуратно украсил коктейль долькой апельсина и поставил его перед очередным клиентом. Когда я вернулась домой, в голове всё ещё вертелась его инструкция. Жонглирование, как он описывал, казалось чем-то большим, чем просто искусство манипулирования предметами. Это была метафора, способ успокоить разум, направить мысли, пусть и сумбурные, в нужное русло. Я открыла компьютер Эмиля и обнаружила документ по НЛП: в нём описывалось, как простейшее жонглирование помогает работать с нервозностью. - Сука! - пробормотала я, глядя в экран. - Ну конечно, это всё было частью нашего "чёрного ящика". Пытаясь найти "формулу" прогнозирования поведения "чёрного ящика" при любых заданных условиях, я незаметно для себя уснула. Слова слепого бармена, его уверенность в жонглировании, его двусмысленные "взгляды" и неожиданные вопросы - всё это закрутилось в моей голове, как предметы, которые он перебрасывал с мастерством философа-иллюзиониста, и... Проснувшись на рассвете, я села у окна - серый свет города пробивался сквозь занавески. За окном просыпалась привычная суета: машины, гудки, прохожие с чашками кофе, рваный ритм улиц Сан-Франциско, пятый смысл...
| ||||