Утро было пасмурным и холодным. Ноябрьский дождь профессиональным барабанщиком выстукивал ритм на жести подоконника и оставлял брильянтовые капли на прозрачности стекла. Оксане жуть как не хотелось покидать тёплую кровать, всё ещё хранящую в себе приторную туманность сновидений, однако зелёные цифры электронных настольных часов неумолимо вынуждали девушку встать и немедленно войти в реальную явственность жестокого мира. Оксана вынырнула из под одеяла и втиснувшись в пушистые тапочки лопоухих белых щенков, пошла в туалет. Ягодицы встретились с неприятно холодным кругом, рука рассеянно
оторвала кусок туалетной бумаги. Струйка чиркнула по дну унитаза и, сорвавшись в стояк, забурлила в воде... Она подтерлась, нажала рычажок.
Бачок с ревом изрыгнул воду и привычно забормотал. Приняв душ и поставив чайник на газовую плиту, Оксана начала торопливо наносить скромный макияж. Затем, натянув на себя тёртые голубые джинсы и простенькую блузу, она потянулась к пачке сигарет. Щёлкнула зажигалка и дым голубовато-белым призраком начал заполнять комнату. Закипел чайник. Через мгновение ароматный кофе был готов. По сути, так начиналось каждое утро девушки, с той лишь разницей, что сегодня ей надо ехать в больницу, что бы сделать аборт. По радио звучно пела Земфира:
Позвони
И я буду ждать
Я буду знать кому из нас верить
Расскажи куда идти
Зачем идти если заперты двери
Пьяный мачо
Лечит меня и плачет
От того, что знает
Как хорошо бывает
Проводи
И я буду плыть
Я буду стыть под слишком шумные воды
Перестань
Твои глаза - мои глаза
В них просто разные коды
Пьяный мачо
Лечит меня плачет
От того, что знает
Как хорошо бывает
Прикоснувшись виском к холодной стене, Оксана взглянула на календарь, где вырисовывалась дата 5 ноября. День рождения того самого мачо, который заделал ребёнка, а узнав об этом, струсил и удрал в кусты, мол, расхлёбывай сама, от куда мне знать, кому ты ещё давала... Типичная картина. Однако тысячи и тысячи девчонок продолжают наступать на одни и те же грабли. Теперь она вынуждена делать аборт и ответственность за убийство собственного ребёнка ложится исключительно на неё. Захлопывается дверь и палец ложится на кнопку вызова лифта. Тот ползёт вверх медленно и как бы с неохотой. Двери открываются и лоно железо-пластикового монстра принимает в себя хозяйку девятнадцатой квартиры, что на пятом этаже дома Љ7 по улице Лермонтова. Спустившись вниз, он так же нехотя выпускает её наружу и через несколько шагов ноябрьский ветер начинает трепать каштановые волосы молодой, но уже уставшей от жизни девчонки. Ноги в белых кроссовках от "Puma" неуклюже шлёпают по сырости серебряного асфальта, в лужах которого появляются многочисленные круги от капель дождя. Трамвайная остановка. Оксана окидывает взглядом несколько человек, которым безусловно нет да неё никакого дела, впрочем, как и ей до них. Останавливается двадцать седьмой. Скрипнули двери и она уже устраивается у окошка на переднем месте. Кондуктор: - "Ваш билет". Она механически протягивает ему мелочь и он так же механически обилетчивает её. У кого-то из мобильника играет Андрей Макаревич:
Бывают дни, когда опустишь руки
И нет ни слов, ни музыки, ни сил.
В такие дни я был с тобой в разлуке
И никого помочь мне не просил.
И я хотел уйти куда попало,
Закрыть свой дом и не найти ключа,
Но верил я - не все еще пропало,
Пока не меркнет свет, пока горит свеча.
И спеть меня никто не смог заставить.
Молчание - начало всех начал.
Но если плечи песней мне расправить,
Как трудно будет сделать так, чтоб я молчал.
И пусть сегодня дней осталось мало,
И выпал снег, и кровь не горяча,
Я в сотый раз опять начну сначала,-
Пока не меркнет свет, пока горит свеча...
Она, глядя на уплывающую прочь улицу вдруг начинает потихонечку плакать. Нет-нет. Надо взять себя в руки! Того гляди, пристанет какой-нибудь зануда и начнёт успокаивать. Через пару остановок Оксана была уже в норме, а на следующей ей надо выходить. "улица Горького" - объявляет транслятор. Здесь и находится больничка в которой, умелыми руками хирургов, у таких дур, как она, по собственному желанию убивают детей. Однако пока ещё не всё кончено. Можно передумать, развернуться и убежать прочь от этого места. Пусть родится! Пусть плачет по ночам и не даёт спать глупой мамочке, которая рвёт и метит в мыслях о том, где бы заработать на памперсы и детское питание. Зато он будет жив! Но рука уже дотрагивается до дверей больницы и она поднимается на второй этаж гинекологии. О том, что было дальше вы уже догадываетесь. Об этом не будем. Через какое-то время, замученная и зарёванная Оксана сидела на скамейке в парке что недалеко от больницы. В животе сильно болело, болело и между ног. Однако больше всего болела душа. Девушка не выдержала и закричала что есть силы. Разлетелись вороны, редкие прохожие обернулись, кто-то выглянул из окна, а старый пегий пёс, ковыряющийся на больничной помойке, поджав хвост убежал, держа в зубах кусок свежего мяса. Здесь всегда много свежего мяса! От чего местные бродячие звери всегда сыты и довольны. Это мясо им дают вот такие, сидящие здесь в парке, бьющиеся в истерике или спокойно уходящие прочь несостоявшиеся мамочки, за что они весьма им благодарны.