Контейнер
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Посвящено годовщине аварии на ЧАЭС и ликвидаторам её последствий.
|
КОНТЕЙНЕР
Уже совсем рассвело, когда БРДМ выехал к опушке. Сидевшие на броне семь человек внимательно осматривались. Старший из них, капитан Стрижевский, командир разведроты отдельного разведывательно-диверсионного батальона, скомандовал:
-Выгружаем здесь. Дальше идем своим ходом.
-А далеко тащить, товарищ капитан?
-Сколько нужно. Всё равно машина дальше не пройдёт. Углубимся, найдем четкие ориентиры, там и захороним. Полянский и Биденко подают в десантный люк, водитель поможет, остальные принимают снаружи. Только аккуратно.
В открытый люк показался металлический ящик, не столько большой, сколько тяжелый. Четыре человека с большим трудом вытянули его и поставили на землю, Стрижевский, глядя на него, подумал, что даже вшестером ребятам будет непросто его нести.
-Каждые сто метров перекур десять секунд, меняем руки. Вперед.
Шестеро солдат несли, а где и тащили контейнер. Капитан шел сзади, высматривая ориентиры. Примерно через полчаса он скомандовал:
-Все. Здесь. Перекур три минуты и роем.
Бойцы расселись, закурили. Даже после утомительного перехода шел оживленный разговор. Стрижевский сидел в стороне, не принимая в нем участия. Он наблюдал за ребятами. Далеко не первый призыв солдат уже проходил службу при нем, но эти были, пожалуй, лучшие. И раньше были ребята не хуже этих, но не столько сразу. Поэтому Стрижевский считал теперешнюю свою роту лучшей из всех, какие ему приходилось видеть.
- Закончить перекур. Роем по двое, смена через тридцать секунд, глубина полтора метра. Поехали.
-Зачем так глубоко? Не гроб же...
-За шкафом, Сергеев, вот зачем. Кто умничает, будет рыть без смены.
Копалось нелегко, почва была глинистой. Но все же закончили довольно быстро. Перед тем, как сесть на бронетранспортер, Стрижевский еще раз окинул взглядом местность, убедился, что запомнил это место. Разведгруппа в составе капитана Стрижевского, сержанта Полянского, младшего сержанта Сергеева, рядовых Биденко, Геращенко, Манько и Яцурака возвращалась с выполненного задания. Возвращалась для того, чтобы продолжить службу по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Шли вторые сутки с момента взрыва.
***
Всеволод Сергеев уже полчаса сидел в "летнике", попивая бутылку пива. На вторую денег не было, да и не столько хотелось пива, сколько ему надо было просто посидеть и подумать. Домой идти не хотелось. Сегодня уже в который раз Сергеев ходил в поисках работы и опять безрезультатно. Придти домой и снова смотреть в глаза жене было невыносимо. Она не давила, не устраивала сцен, но обоим было понятно, что дальше так продолжаться не может. Кое-как спасало то, что жили в своем доме, огород хоть как-то кормил. Но это, конечно, не выход. Подрастал ребенок, чтобы обеспечить его самым необходимым, приходилось отказывать себе практически во всем. Но выкраивать уже было нечего и не из чего. Петля нищеты затягивалась все туже.
После армии Всеволод работал по специальности, учился заочно. Работа была нелегкой, но Сева был парень крепкий, да и оплачивался этот труд в "совдеповские" времена очень неплохо. Но постепенно здоровье стало давать сбой за сбоем. Болячки начали вылезать со всех боков и Сергеев, до этого не знавший, что такое даже простуда, ничего не мог понять. А всё было предельно просто. Чернобыль начал брать свое. Со временем врачи сказали Сергееву: "Если не хочешь стать полным калекой - меняй работу". Сева так и поступил, тем более что зарплата из-за инфляции и задержек с выплатой превратилась ни во что. Благо как раз один знакомый предложил денежную работу - охранником в его частном предприятии. Но долго там Сергеев не продержался, понял, что роль вышибалы претит ему. После этого устроился на фирму к старому товарищу экспедитором. Работа нравилась, часто приходилось ездить, сопровождать грузы, исколесил полстраны. А ездить, бывать в новых местах Сева любил. Но хорошо никогда не бывает долго. Состояние здоровья все ухудшалось. До поры, до времени удавалось терпеть, держать болезни в себе, зная, что все равно этому рано или поздно придет конец. Долго ждать не пришлось. Во время одной из командировок Сергееву стало плохо и он потерял сознание прямо в машине. Очнулся на обочине и увидел над собой перепуганного водителя. После этого его сразу госпитализировали. Через пару дней в больницу приехал директор и, отводя глаза в сторону, сказал:
-Пойми меня, держать тебя у себя я больше не могу. С тобой что-то где-то случится, мне потом отвечать. Здесь зарплата на два месяца вперед. Выздоравливай. И не обижайся.
Обижаться было не на что. Не каждый поступил бы даже гак. И вот теперь Всеволод Сергеев был больным, безработным и лишним человеком.
Всеволод зашел в дом, молча разделся и лёг на диван. Жена ни о чем не спрашивала, по нему и так все было видно.
-Звонил недавно Славик. Сказал, чтобы ты дождался его звонка, что-то срочное.
-Какой Славик? Биденко? Откуда звонил?
-Не знаю. Он скоро перезвонит.
Вскоре раздалась трель междугороднего вызова.
-Алло! Привет, Славик! Ты откуда, из дому? Что вдруг надумал позвонить?
-Сева! Слушай внимательно! У тебя всё в порядке?
-Да как обычно, а ...
-Сева, будь осторожен. Больше пока ничего не могу сказать. Завтра к тебе приедет Стрижевский и все объяснит.
-Стрижевский??? Что случилось?
-Завтра все узнаешь, для этого ротный к тебе и едет. Он теперь какая-то шишка в разведке.
-Да мы о нём с самого дембеля ничего не слышали, в честь чего это...
-Сева, происходит что-то странное. Яцика убили, Сева.
-Что?
Положив трубку, Сергеев ещё долго сидел возле телефона. Яцик ...
Юра Яцурак был снайпером в отделения Севы. Мягкий, дружелюбный парень. В физическом отношении немного уступал многим ребятам, но стрелок был по-настоящему классный. Всеволод вспомнил, как во время одного патрулирования в зоне отчуждения вокруг Чернобыльской АЭС на одном из хуторов заметили метушившихся возле дома людей. Мародеров хватало, люди выехали из своих домов, забрав самое необходимое, оставив практически все своё имущество. А поживиться за чужой счет желающих всегда было предостаточно. При виде патруля неизвестные попрыгали в машину и дали ходу. Как бы ни был несовершенен БТР, но на "Жигулях" по просёлочной дороге далеко от него не удерёшь. Водитель БТР начал потихоньку прижимать беглецов, думая, что те сами остановятся. Но вместо этого в окне "Жигулей" показалось охотничье ружье и раздался выстрел. Почти весь патруль сидел сверху на броне БТР и никого не зацепило просто чудом. Трудно сказать, на что рассчитывали мародеры. Возможно, не знали, что патрули вооружены боевыми патронами, возможно, рассчитывали испугать. После выстрела все попадали внутрь БТР. Яцик прыгнул на место к башенному пулемету и крикнул водителю, где остановить БТР. Очередью крупнокалиберного пулемета он практически отрезал заднюю часть машины с багажником. Все произошло в считанные секунды, никто из ребят не успел, как следует придти в себя, как "Жигули" лежали перевернутые на обочине и из них выползали ошеломленные мародеры. После этого случая разговоров о мягкотелости и нерешимости Яцурака больше не было.
А ведь именно у Юры собирались все вместе в последний раз, гуляли у него на свадьбе несколько лет назад. Да и вообще с Яциком ребята виделись чаще, чем с остальными. Он жил в столице и все, кто был там хоть проездом, заезжали к нему, останавливались у него дома. После окончания института физкультуры остался в столице Маня, Олег Манько, но тот вечно скитался по общежитиям, гостиницам, спортивным базам, поэтому его не всегда легко было найти.
И вот теперь ... Мысль из-за своей нелепости не укладывалась в голове. Произошло действительно что-то очень серьёзное, если после стольких лет из небытия явился Стрижевский.
***
Годы не изменили Стрижевского. Такой же высокий, стройный. Несмотря на худощавость, в нём чувствовалась сила. В его внешности действительно было что-то от хищной птицы - взгляд, посадка головы, острый нос.
- Ну, здравствуй, Сергеев,
- Здравия желаю, товарищ капитан. Хотя уже наверняка не капитан.
- Да. Всеволод, не капитан. Подполковник. Но это не имеет значения.
- Да, командир. Я тебя так буду называть, и на ты, если не возражаешь. Разница в возрасте то у нас всего несколько лет.
- Не возражаю. Рассказывай, как живешь.
- Как живу? Да никак. Вот даже угостить тебя толком и нечем.
- Не за угощением я приехал, Сергеев. Плохо, что первый раз у тебя и с плохими новостями. Тебе кто-то уже звонил?
- Да, Биденко. Что происходит, командир? Правда, что Яцика?
- Правда. И до Манько пытались добраться.
- Кто? Зачем?
- Кто - не знаю. А зачем... Есть предположение, что их интересуют те, кто имеет отношение к тому контейнеру. Помнишь?
- Контейнеру? В Чернобыле? Да мы даже не знаем, что в нем! И за что убивать?
- Сергеев, Яцурака не просто убили, его пытали, замучили до смерти.
- Что им было нужно?
- Возможно, они не знают, что нам ничего не известно о содержимом контейнера, а может им нужно знать его местонахождение.
- А точно контейнер? Ведь сколько лет прошло.
- Тут Сергеев обратил внимание, что жена с чаем стоит на пороге комнаты и прислушивается к их разговору.
- Знаешь, у нас тут мужской разговор.
- Всеволод, твоя супруга имеет право знать, что происходит в ее доме, тем более что события в любой момент могут коснуться тебя, а значит и её. Присаживайтесь, хозяйка, с нами, я вам обоим должен кое-что объяснить.
Стрижевский отпил чай и попросил разрешения закурить. Сергеев принёс пепельницу.
- Практически сразу по прибытии нашего батальона в Чернобыль меня вызвали к командиру батальона. В его палатке, кроме него, находился полковник из особого отдела округа. Комбат вышел и оставил нас вдвоем. Тогда я и получил задание отобрать шесть солдат и захоронить контейнер, который нам передали в условленном месте. После этого я должен был доложить этому же человеку координаты места захоронения и навсегда забыть и о них, и о самом контейнере. То же самое касалось и ребят. Больше об этом не знал в батальоне никто. Помнишь, как особист вас натаскивал?
- Помню. Стращал всеми карами земными и небесными.
- После того все давно успели забыть и о контейнере, и о тех событиях. Но с некоторых пор стали происходить странные вещи. Мной кто-то стал усиленно интересоваться. Была попытка через компьютер добраться к моему личному делу. Не вышло, потому что в силу моей нынешней службы вся информация обо мне засекречена. Потом был звонок домой, мне предложили, не безвозмездно, поделиться информацией о контейнере. Тогда я решил сам навести справки. И вот что интересно - нигде нет никакой информации ни о каком контейнере. Хотя искали серьезно, я был вынужден доложить начальству и поиск шел на высоком уровне, точнее, на всех уровнях. Тот полковник успел спокойно себе помереть в генеральском чине, а больше никто ничего о том деле даже не слышал. А если я слышал, то молчит. Так бы это дело и заглохло, если бы не убийство Яцурака. А тут ещё нахожу Манько и узнаю, что на него было совершено нападение, но неожиданно вслед за ним вышли его воспитанники и нападавшим пришлось ретироваться. Потом выяснилось, что кто-то интересовался Биденко по месту прописки, узнали, где он живёт.
- Славик живет недалеко от столицы, в области, Яцик и Маня в самой столице, до них первых и добрались,
- Точно. Поэтому я попросил Биденко обзвонить остальных. Геращенко и Полянский скоро будут у него. Причем Полянский с семьей. Манько сейчас на соревнованиях за границей, после присоединится к нам. Так что, сержант Сергеев, собирай семью и поехали.
- Куда поехали?
- Семьи побудут в санатории нашего ведомства, там их никто не потревожит. А мы пока посоображаем, что делать дальше.
- Никуда мы не поедем. Дом на кого бросать? А жить за что? Работу надо искать, вроде обещали что-нибудь на следующей неделе. Нет, командир.
- Пойми, что все серьезней, чем ты думаешь. А на том свете тебе работа не понадобится. Они не остановятся, Сева.
- Нет, извини, но мы не можем срываться неизвестно куда и зачем. И жена со мной согласна. Может и не в том контейнере дело вовсе, может совпадение просто.
- Ну, смотри. Я только боюсь, чтобы ты не слишком поздно понял свою ошибку. На всякий случай вот мой телефон.
* * *
Сергеев возвращался домой, когда уже начинало темнеть. Да, подумалось, дни становятся короче. Сегодня он задержался у приятеля, помог тому перевезти кое-какие вещи. Потом посидели, выпили по паре рюмок, больше не стали, было о чём поговорить, к тому же Севе далеко было добираться домой. И вот сейчас он шел по своей улице, довольный тем, что, наконец, сможет обрадовать жену - приятель, тоже чернобылец, обещал взять к себе в бригаду. Вопрос должен был решиться на днях. Подумал о том, что надо не забыть позвонить Славику, ведь там сейчас все пацаны, жаль, что не удастся к ним вырваться. Где они там все разместились, у Славки своих ещё четыре души дома. Да, трудно представить Славу Биденко, горе и наказание командования батальона, отцом троих детей и, насколько знал Сева, неплохим семьянином.
В первую "самоволку" Беда, как назвал Славу Биденко замполит, свалил раньше, чем принял присягу. Шалопай был редкий, но ребята его любили, да и офицеры, как ни странно, тоже. Хотя выгребал он от них на всю катушку. Как-то они вдвоем с неразлучным все два года другом Герой, Геной Геращенко, замёрзнув в дозоре, забрели в сельмаг на окраине села, возле которого проходили тактические занятия. В белых маскхалатах, в вязаных шапках до шеи, только с прорезями для глаз, с автоматами в руках они взяли две бутылки водки, буханку хлеба и банку кабачковой икры. Потребовав у обалдевшей продавщицы ручку и бумагу, нацарапали расписку, что Министерство обороны СССР обязуется возместить все убытки, связанные с боевой подготовкой защитников Родины в таком-то размере. Тогда никто особо в этом деле и не разбирался. Опознать продавщица никого не могла, а батальон вскоре отбыл на место постоянной дислокации. Но больше всего пулеметчик Биденко прославился во время одних крупномасштабных учений. Их разведгруппу забрасывали в тыл условного противника. Из-за сильного ветра и большой высоты Славика отнесло от планируемого места высадки. Мало того, он плюхнулся в какое-то болотце. Грязный, промокший, не зная, где очутился, он брел полночи и только к утру вышел к какому-то селу. В одной из хат его пожалели старики, пустили погреться и привести себя в порядок. Пока бабка приводила в порядок его обмундирование, пока оно сохло, Славик с дедом делились мнениями об армии и вообще о мировом положении, не забывая подливать самогон. В общем, ближе к вечеру и форма, и Биденко были готовы. Поблагодарив хозяев, он направился к трассе, чтобы на попутках добраться к своим. Но тут ему на пути попался клуб, в котором как раз были танцы. Можно понять состояние местной молодёжи, когда на сцену вышел полностью экипированный воин, с ручным пулеметом наперевес и объявил конкурс на звание "мисс" этого села. Видя, что его предложение не находит отклика в душах присутствующих, Славик в расстроенных чувствах выходил из клуба, когда подъехал на допотопном мотоцикле участковый, которого кто-то успел позвать. Тут участковый допустил промашку, начав кричать на Биденко. Он не учёл, что имеет дело не с местным хулиганом, а с расстроенным Славиком. Сей боец навёл на него пулемет, уложил на землю, забрал и забросил в огороды пистолет, подумал, не стоит ли воспользоваться мотоциклом и, решив, что не стоит, двинулся дальше. Участковый вызвал подкрепление из района. В те времена милиция ещё оперативно реагировала на вызовы, тем более о вооруженном нападении, и оперативная труппа выехала сразу же. Райцентр был совсем недалеко, поэтому доехали быстро. Славик в это время шёл по улице вдоль то ли недостроенных, то ли еще незаселённых коттеджей. Фары идущей навстречу машины он увидел издалека, но только когда она остановилась и из нее с криками: "Стоять! Бросай оружие!" стали выскакивать люди, Биденко почувствовал неладное и прыгнул к ближайшему коттеджу, забрался на чердак и занял оборону. Перестрелка длилась до тех пор, пока у Славика не остались пустыми все магазины. Никто из приехавших милиционеров не заметил, что по ним стреляют холостыми патронами и вели огонь боевыми, в том числе и из автомата. Шлакоблоки вокруг окошка, из которого вёл "огонь" Биденко, были все выщерблены пулями. После того, как закончились патроны, Слава долго не думал. Он прекрасно понимал, что сдаваться ему, бойцу разведывательно-диверсионного подразделения, не просто нехорошо, но и уже чревато крупными неприятностями. Поэтому, крикнув: "Не подходи, у меня ещё гранаты есть!", герой-разведчик бросил в сторону "врага" имеющиеся в боекомплекте взрывпакеты и бросился огородами в отрыв. И если бы он был не настолько пьян, то ещё неизвестно, догнали бы его или нет. Схватка была упорной, но короткой, слишком неравны были силы. Били его потом менты долго и сильно. Били за свои мокрые штаны и появившиеся седые волосы. Не посадили Славку только из-за того, что кто-то из командования шёл на повышение и такое ЧП могло всё испортить. Поэтому дело замяли, Биденко отделался месяцем отсидки на "губе", да ещё представитель политотдела клятвенно обещал, что уволит его последним из призыва, а после дембеля Славку будут призывать на переподготовку по пять раз в году.
Сергеев улыбнулся. Воспоминания улучшили и без того неплохое настроение. Он шел домой полный оптимизма. Не доходя до своего дома, Всеволод обратил внимание, что что-то было не так, потом сообразил, что не горит фонарь, освещающий двор. Где-то глубоко в голове прозвучал сигнал тревоги. Он прошел мимо дома, краем глаза пытаясь что-нибудь рассмотреть, но уже стемнело и во дворе ничего заметить не удалось. Но главное Сергеев уже знал - что-то произошло. Собака, обычно слышавшая его ещё издалека, не появилась и не подала голоса, даже когда он проходил мимо калитки. Следующий дом был угловым и имел выход на обе улицы. Всеволод свернул на перекрестке и зашёл в соседний двор. Тихонько позвал соседского пса, чтобы тот не поднял шум. Пройдя к забору, стал внимательно всматриваться в свой двор. И скоро увидел возле старой груши, недалеко от калитки, стоящего человека. Все стало ясно. Его ждали. Сергеева начала охватывать тревога, которую до этого он старался сдерживать - что с семьей. Со своей позиции он не мог видеть окна комнаты, где горел свет, остальные были темными. Ещё раз убедившись, что во дворе только один человек, Сергеев, прихватив у соседей небольшой топорик, аккуратно перелез через невысокий заборчик в месте, где между ним и "часовым" был дом, затем, скрываясь за густым кустарником малины и крыжовника, прокрался как можно ближе к караулящему. Расстояние всё равно было ещё слишком большим для внезапного нападения. По телу Всеволода пробежал холодок. Он не хотел крови, но стопроцентно отключить "часового" в данной ситуации он не мог. А в дом нужно попасть без шума - там были его жена и ребёнок. Рассуждать больше было не о чем. Взяв грудку земли побольше, Всеволод бросил ее к противоположному забору. На звук упавшей земли "часовой" среагировал моментально, повернувшись в ту сторону и рванув руку из кармана. Одновременно с ним резко, как пружина, распрямился Сергеев, продолжением этого движения был короткий бросок. Топорик слегка под углом вошёл в затылок и шею жертве. На несколько мгновений Всеволод замер. Всё было тихо. Подойдя к убитому, Сергеев взял из его руки пистолет. Оружие было иностранного производства, в них Сева не разбирался, и с глушителем.
Подойдя к дому, Сергеев заглянул в щель между шторами. Видно было не всю комнату, но главное он увидел. В кресле возле дверей сидел высокий представительный мужчина средних лет. В коридоре из прихожей через несколько секунд появился амбал явно помоложе и потупее на вид. Выглядели они спокойно и Сергеев понял, что никто ничего не заметил. Своих Всеволод не видел, но штора закрывала большую часть комнаты. Обойдя дом с другой стороны. Сева убедился, что форточка в спальне открыта. С большой осторожностью он потихоньку открыл защёлки и раскрыл одну фрамугу. Небольшой скрип был, но его либо не услышали, либо не обратили внимания. Неизвестные вообще действовали на удивление небрежно. Были или полные профаны, или не ждали от него никаких сюрпризов. Но ведь знали же, что он был заместителем командира взвода разведывательно-диверсионного батальона. Пусть довольно давно, но, как говорят спортсмены, класс не пропьешь. Видимо, просто рассчитывали на неожиданность. Пару минут Сергеев вслушивался через приоткрытую дверь спальни в происходящее в доме. По голосам он определил, что жена и ребенок находятся в комнате и с ними один человек - тот, которого он видел в окно. Второй торчит в прихожей. Больше ждать не имело смысла, да и было опасно. Промахнуться с такого расстояния было невозможно. Дверь еще не открылась до конца, когда прозвучали два глухих хлопка. Стороживший в прихожей умер, так и не поняв, откуда пришла смерть. Второго, решив, что главный он, Сергеев оставил в живых, прострелив ему плечо. Продолжая держать его на мушке, Всеволод приказал высокому вытянуть здоровую руку, опуститься с кресла на колени и лечь лицом вниз. После этого, подойдя, оглушил его ударом пистолета. Из карманов лежащего Сергеев достал пистолет, мобильный телефон, бумажник, сигареты и зажигалку. Никаких документов и ключей не было. Высокий начал шевелиться. Всеволод разрешил ему сесть.
-Да, мы тебя недооценили. О тех двоих во дворе ты тоже позаботился?
-Дешёвый трюк. Во дворе был один.
-Ладно, не нервничай. Мы хотим просто договориться.
-О чём? И кто это мы?
-Пускай женщина и дитё уйдут, а мы поговорим. И дайте чем-то перевязать.
-Забери ребёнка и принеси бинт или тряпки, - сказал Сева жене.
Когда ребенок подошёл к двери, неизвестный бросился к нему, пытаясь схватить. Сергеев среагировал автоматически и две пули догнали высокого в прыжке. Тот был мёртв. Сева сел прямо на полу. Его начало трусить. Только сейчас до него дошло, что он убил трёх человек. Да, его этому учили, готовили, но он никогда не думал, что это произойдет, тем более не на войне, а так вот, у себя дома.
-Сева, что же это творится, - жена была на грани срыва, - я боюсь, они убьют всех нас, слышишь, убьют!
Сергеев молча встал и пошёл к телефону.
* * *
Они приехали под утро. Со Стрижевским были Поляна, Беда и Гера.
-Пока не рассвело, давай вывезем жмуриков.
-Ими займутся, - сказал Стрижевский. - Ты хорошо их проверил?
-Пусто.
На улице посигналили. Стрижевский выглянул в окно.
-Это наши. Впусти машину во двор и быстро погрузите.
Через пять минут фургончик с тремя телами уехал.
-Что, похоронная команда, командир?
-Нет, просто здесь тоже есть наши сотрудники, они получили приказ и выполняют его. К нашему делу они отношения не имеют.
-Командир, а твоя контора мобилку никак не может вычислить?
-Это сложно. И не нужно. Если это профи, то трубка может быть зарегистрирована на кого угодно.
-А звонков не было?
-Нет, наверно они сами должны были выходить на связь.
-Эх, Сева, угораздило тебя всех укокошить.
-В следующий раз пригласишь этих ребят к себе домой и предложишь им сдаться на взаимовыгодных условиях.
-Всё, прекратили. Я думаю, есть смысл посидеть здесь в засаде. Должны ж они поинтересоваться, куда делись их люди. Мне надо уезжать. Сева, твоих я увезу в санаторий, там уже моя Полянского и Биденко семьи, так что скучать не будут. Может, пока и ты отойдешь там?
-Нет, командир, я уже в деле, к тому же засада-то у меня дома.
-Хорошо. Я оставляю чемоданчик, там есть кое-что, что вам может пригодиться. Трофеи я забираю. Кто-то должен поехать со мной и пригнать назад машину. Не поездом же вам отсюда ехать, да и здесь неизвестно как сложится. Геращенко, ты у нас водитель экстра-класса?
-Что? Чтобы этот кобель ехал в одной машине с моей женой? Да лучше я его сразу пристрелю!
-Командир, я ещё пожить хочу, пускай едет Поляна, всё равно он тут с нами не монтируется.
Все замолчали. Полянский раньше был их другом. Его очень уважали. Чувствовалась жилка лидера, да и рукопашник он был в батальоне лучший среди солдат. Сергей был один из очень немногих, кто стал командиром отделения, не пройдя специальную учебку. Прослужив полтора года, он стал старшиной роты. И человек стал резко меняться. Полянский начал показывать свою власть. Наказывал своих друзей за то, что раньше делал вместе с ними. Натолкнувшись на непонимание, а потом и противодействие, просто махнул рукой на своих сопризывников и стал командовать остальными. На дембель он ушёл первым, но из роты его никто не провожал. Ребята хотели его провести по-своему, но Сергеев отговорил. С тех пор его видели только на свадьбе, куда его пригласил миролюбивый Яцик. Но единственное общение с ним было: "Привет. Пока". Но вот теперь каприз судьбы свёл их снова.
Полянский молча вышел из дома. Стрижевский постоял, хотел что-то сказать, но передумал.
В чемоданчике, оставленном Стрижевским, лежали три автоматических пистолета Стечкина, три финских ножа и бутылка коньяка.
-Ну, Стриж дает!
-Это он бутылку специально положил, чтоб мы не бегали в магазин, не светились.
-Лучше бы он водки взял и две бутылки.
-Беда, будешь выступать - пойдёшь в дозор на улицу.
-Сева, бросай сержантские замашки, и лычек то у тебя давно нет благодаря Поляне. А ты за него ещё мазу тянул. Надо было ему тогда скормить его погоны.
-Хорош бурчать. Давай лучше по пять капель за встречу.
-Гера, банкуй, ты ж у нас всегда за распорядителя за столом и с бабами.
-Мужики, о бабах ни слова. Ну их на хрен.
-Во-во, туда ты их всех и определял, половой гигант.
У Генки Геращенко невесты были в каждом селе, где только бывал батальон. И все были уверены, что сразу после увольнения в запас свадьба - вопрос дней. Он им даже дату называл этого самого увольнения. Дембельнулся Гера, конечно, на месяц раньше. Какой штурм потом пришлось выдержать командованию от желающих узнать, где их милый Геночка и какой его домашний адрес, остается только догадываться. А семейная жизнь у него так и не сложилась. Два раза был женат и оба недолго.
-Сева, ты у нас самый умный, скажи, что в том ящике могло быть?
-Откуда я знаю. Но кому-то это очень понадобилось.
-Чем же это закончится?
-Да надаем всем по сурлу и всё.
-Знать бы, кому надавать, Славик.
-Ничего, командир их вычислит.
-Будем надеяться.
-Ну что, сгоняем ещё за одной? Магазин далеко?
-Хватит, а то нагрянет ещё кто-нибудь, а мы тут тёпленькие. Я посижу здесь, отсюда калитка хорошо в окно видна. Генка в спальню, а ты, Славик, лезь на чердак, ты ж у нас специалист по чердакам. Оттуда обзор хороший.
Через двенадцать часов приехал Полянский.
-Собирайтесь, Стрижевский нас ждет, есть новости.
-А здесь что?
-Сюда уже вряд ли кто-то заявится.
Сергеев подошёл к Полянскому и протянул руку.
-Давай ключи. Ты уже хорошо намотался. Отдыхай.
***
-Значит, ситуация такая. Больше никаких поползновений не было. Я проверял, никого из служивших тогда в батальоне, кроме нас, не трогали. Водителем был парнишка из другой республики, в лес он не ходил, места захоронения не знает.
Все собрались в небольшой комнате в бревенчатом строении, служившем, видимо, в другое время охотничьей избушкой. Стрижевский сидел на столе и говорил своим монотонным, ничего не выражавшим голосом. Остальные расположились вокруг кто на чем: на табуретках, стульях, а то и просто на полу.
-Командир,- заговорил молчавший до этого Сергеев,- я одного не пойму. Кто знал наши
фамилии, кроме тебя? Ведь, насколько я помню, бумаг никаких тогда не оформлялось. Ты вечером нас вызвал, в ночь уехали, рано утром были уже в лагере. Никто не видел, никто не знал, в патрулях и дозорах полбатальона было в разъездах. Ты сам говорил, что даже комбат ничего толком не знал.
-Это ты точно подметил, Сергеев. Этот вопрос мне тоже давно покоя не даёт. Особист вас инструктировал, не зная ваших фамилий, они нигде не звучали. Вспомните, кому вы рассказывали про тот контейнер.
-Да никому. Тогда неприятностей опасались, потом забыли.
-Это только Гера какой-нибудь бабе мог ляпнуть.
-Я тебе сейчас так ляпну, что...
-Хорош, Генка. Командир, если даже на гражданке кто-то из нас кому-то об этом треклятом ящике и говорил, то вряд ли с подробным отчетом, фамилиями и прочим. Не там ищем.
-Ясно. Впрочем, я так и думал. В сложившейся ситуации вижу только один выход. Необходимо выманить этих людей на себя в наиболее подходящем для этого месте.
-А не проще откопать ту хреновину, чтобы все угомонились?
-Правильно, Биденко, этим мы и займемся.
-Что???
-Как мы?
-Нет, с нас хватит!
-Моё предложение состоит в следующем. С сегодняшнего дня вы призваны из запаса. Поступаете под моё командование. Экипировку и вооружение нам доставят. Идём в зону отчуждения. Выходим в заданную точку, достаём контейнер, сдаем, кому положено и мы свободны.
-Складно ты рассказываешь, командир, - вступил в разговор Полянский, - только, я думаю, в тех обезлюдевших местах накрыть шестерых человек не так уж и сложно. И те люди об этом тоже подумают.
-И вообще, почему нельзя послать туда какое-то подразделение? У нас же сейчас спецназов развелось, как собак нерезаных. Один другого спецназистей. Пускай харчи отрабатывают
-Объясняю. Что и кто кроется за всем этим - неизвестно. Утечки информации избежать нужно во что бы то ни стало. Об операции знают считанные люди. Подключать большие силы преждевременно. Да и особого риска не предвидится. При крайней нужде поддержка будет.
-При крайней нужде другое нужно. А накроют точно.
-По-моему, некоторых из вас и так успели накрыть. Так что в ваших интересах быстрее закончить это дело и жить спокойно. Кто не согласен идти, может ехать домой. Решайте.
-Снаряжение по полной программе?
-Да.
-Как попадаем в зону?
-Нас подбросят к границе, дальше пойдём сами.
-Почему нельзя вертолетом?
-По причинам, о которых я вам говорил. Полеты в зону отчуждения строго контролируются. Засветимся на всю катушку. Поймите, мы не знаем с кем имеем дело. Итак, Сергеев?
-Выхода нет. Да и ради Яцика надо.
-Полянский?
-Да.
-Манько?
-Интересно, чем закончится все это. Да.
-Биденко?
-Идём, если обещаешь, что дашь порвать то падло, что заварило всю эту кашу.
-Геращенко?
-Куда пацаны, туда и я.
-Ну вот и ладно. Вечером будет снаряжение, засветло выезжаем. Всё, готовить ужин и отдыхать. Завтра день будет тяжелым.
* * *
Сумерки уже захватили землю. Из помещения, служившего кухней, доносились запахи, приятно щекотавшие ноздри голодных мужчин. Там безраздельно царствовал Олег Манько, любящий и умеющий вкусно готовить. Он и во время службы частенько колдовал возле костра на учениях и полевых выходах. И смотрелся он во время этого процесса впечатляюще, как будто всю жизнь провёл у плиты и работает не тренером, а шеф-поваром какого-нибудь солидного ресторана. Впрочем, весь его внешний вид внушал уважение - среднего роста, но ладно скроенный, крепкий как дубок. Мастер спорта международного класса по вольной борьбе, он вынужден был рано закончить активные занятия спортом - здоровье перестало выдерживать большие нагрузки, общая беда всех ликвидаторов последствий аварии на ЧАЭС. Сейчас Олег работал тренером с молодыми ребятами.
А в беседке у домика собрался военный совет в составе Биденко, Геращенко и Сергеева.
-Слышишь, Сева, что-то тут не так. Если в том ящике что-то важное, то об этом точно знал кто-то из высшего командования. Так?
-Так.
-Тогда зачем им мочить нас, если они просто могли перепрятать сундук, а что там - мы всё равно не знаем.
-Ты забыл, Славко, что Яцика пытали. Хотеть узнать у него могли только одно - где спрятан контейнер. А значит это не те, кто приказал его захоронить. Стриж явно уверен, что в зоне нас ждут. Но кто и откуда может знать, что мы туда идём, а самое главное - когда и куда именно идём, если всё держится в таком секрете, как он говорит?
-Не знаю, Гера, но то, что ротный что-то темнит, это точно.
Из-за деревьев показался свет фар. Из подъехавшего грузовичка вышел Стрижевский.
-Выгружайте снаряжение.
Внеся в дом большие брезентовые сумки, ребята достали и рассортировали всё, что там было. Обмундирование было несколько другого покроя, чем в их времена, но оружие зато очень знакомо.
-Командир, а где мой пулемет?
-Биденко, тебе бы ещё танк.
-Неплохо было бы. И блок НАТО в придачу.
-Идем налегке. Сухой паек на сутки. В зону отчуждения входим завтра в 23.00. К утру должны быть на месте.
-Командир, ты меня знаешь, я даже в сортир без света ходить не боюсь, но может все-таки объяснишь, зачем ночью переться?
-Затем, рядовой Биденко, что командир группы я и я буду решать, что и как делать, а вы будете выполнять. Ясно?
-Ясно.
-Ночью больше шансов незаметно добраться.
-Ага, и переломать ноги.
-Ничего, Геращенко, по тебе никто плакать не будет. Так, Манько, что там у нас на ужин?
***
К исходной точке прибыли в микроавтобусе с надписью на бортах: "Гриль. Жареные цыплята."
-Подходящая машина. Нас точно как цыплят на вертел осталось насадить и поджарить,
-А вы и ведете себя как цыплята несмышленые. А поджарят нас или нет - от нас во многом зависит. Построились. Головным идёт Полянский. Замыкающим Сергеев. Основная группа за мной, дистанция пять метров. Вперед.
Полянский нырнул в темноту. За ним растянулась цепочка людей в камуфлированной форме. Шли всю ночь, сделав пару кратковременных привалов. К знакомой опушке вышли на рассвете, как и в тот день несколько лет назад.
-Так, перекур, осмотримся. Биденко и Геращенко, проверьте все вокруг Мы через минуту за вами.
Не успели далеко отойти, как навстречу из кустов вынырнул Геращенко.
-Там Беда какого-то аборигена поймал.
Когда подошли ближе, увидели Биденко, беседующего с пожилым мужчиной.
-Да я здесь к родне ходил, теперь домой на хутор возвращаюсь. Мало нас здесь осталось. Я вот сам живу, а душа-то общения с людьми требует. А вы кто будете?
-А нас, батя, как в восемьдесят шестом сюда забросили, так вот и блукаем.
-Понятно, ликвидаторы Чернобыля, значит.
-Нет, Чернобыль со станцией без нас ликвидировали, а мы уже ликвидировали последствия той ликвидации. Ты лучше, батя, скажи, не видел ли кого посторонних.
-А кто ж тут будет ходить? Чужих здесь до вас я уж пару лет не видал. И всё-таки, что вы здесь делаете?
-Рентгены разгоняем.
-Военная тайна, значит. Ну что ж, удачи вам, сынки. А если что - заходите, мой хутор тут рядом.
-Спасибо, дед. При случае обязательно.
К месту захоронения контейнера группа дошла быстро. Стрижевский первым определился:
-Всё, пришли.
Остальные начали осматриваться на месте, пытаясь припомнить приметы. Несколько минут спустя пришли сначала Гера, а затем и Беда.
-Всё чисто вокруг.
-Хорошо, перекурите.
-Ты вроде как разочарован, командир.
-Накурились уже. Давайте быстрее откопаем эту штуковину, сдадим, кому следует и тогда уже можно будет и покурить, и выпить, и всё остальное. Доставай лопатки.
-Погодите рыть. Нет там ничего.
Первой реакцией на слова Стрижевского было оцепенение.
-Что?? Как нет?
-Так какого чёрта мы сюда топали?
-Контейнер достали до нас, сразу как началась эта заваруха. Нельзя было, чтобы до него кто-то добрался раньше. А шли мы сюда для того, чтобы отвлечь на себя внимание и выяснить, кто ещё вспомнил про контейнер и проявил такую активность.
-Это ты нас вместо живца, значит.
-Вы всё равно засвечены, она и так могли вас всех перебить по одному. А здесь мы все вместе, вооружены и предупреждены. И не забывайте, что я пошёл с вами, что я один из вас.
-Сволочь ты, а не один из нас.
-Подожди, Биденко.
-Нет, это ты подожди. Ты здесь как бы на работе, а нам это зачем? Если контейнер уже достали и наши "друзья" узнали бы об этом, то мы им сто лет не нужны. Но вас такой расклад не устраивает, вам нужны дураки, за чей счёт можно поиграть в свои игры.
-Вы не дураки, а солдаты, пусть и запаса, выполняющие свой воинский долг перед страной.
-Долг? Какой? Все долги мы отдали здесь в восемьдесят шестом вместе со здоровьем. Всё, баста! Выводи нас отсюда, я в этом бардаке больше не участвую.
-Командир, - вступил в разговор Сергеев, - я так понял, что фокус не удался. Что дальше?
-Подождите, мне надо связаться со своим командованием.
Стрижевский достал рацию и отошёл в сторону. Через несколько минут он вернулся.
-В полутора километрах отсюда есть неширокий ручей. За ним большая поляна. Там нас заберут.
Шли обычным построением. Настроение у всех было неважное. Казалось бы, всё подходит к концу, но неприятный осадок не давал покоя. Чувства удовлетворенности, какое бывает после завершенного дела, не было.
Первым почувствовал неладное идущий впереди Полянский. Кузов автофургона, лежавший в месте, где надо было переходить открытое место, имел слишком свежий вид для машины, брошенной давно. В свое время много разного имущества, в том числе и техники, было оставлено в чернобыльской зоне, иногда в самых неподходящих для этого местах. Но эта машина, хотя и напоминала груду железа, не была похожа на останки, которым не первый год. Решено было пройти подозрительное место, растянувшись цепью и двигаясь перебежками. Автофургон и находившийся слева по ходу кустарник прощупали, дав несколько очередей из автомата.
-Я иду прямо против фургона, если там кто-то есть, то могли укрепить будку изнутри. Поэтому подорву ее гранатой. Биденко и Манько, вы потяжелее других на ход, поэтому заходите справа, где разрослась трава в человеческий рост, если что, прикроете огнём. Остальные идут по левую руку от меня.
Дав команду, Стрижевский быстро стал пересекать открытое пространство. За ним двинулись и остальные. Пройдя метров двадцать, залегли. После разрыва гранаты, брошенной Стрижевским, группа начала двигаться дальше, когда из-под машины раздались очереди. Одновременно началась стрельба из лесополосы напротив. Оказавшись прижатыми к земле, Геращенко, Полянский и Сергеев вынуждены были отползать назад. Биденко и Манько, открыв ответный огонь, тоже отходили. Лишь Стрижевский, бросив ещё одну гранату в фургон, начал бить очередями из того места, где находился. Приняв основной удар на себя, он дал возможность уйти остальным. Ему помочь уже никто ничем не мог.
Оказавшись уже за деревьями, группа вступила в бой во все оставшиеся пять стволов. Вокруг сыпались ветки и кора деревьев, срезанные пулями. Одна из них нашла Геру.
-Гера, жив?
-Не знаю, ногу зацепило.
-Славик, бери Генку и отходи. Олег, помоги ему, а мы с Серегой тут немного в войну поиграем.
-Сева, а может все вместе будем трубить отход? Здесь обстановка нездоровая, пули летают.
-Так пуля дура, Славко.
-А я с дураками не связываюсь.
-Все отойти не успеем. Генку надо тащить. Отойдёте подальше - и мы за вами.
Воспользовавшись наступившим затишьем, Биденко и Манько ушли, неся раненого Геращенко. Сергеев и Полянский остались, чтобы задержать противника, который явно что-то замышлял. Затишье было временным, ребята это понимали.
-Сева, тогда не я тебя сдал замполиту. И я был против того, чтобы тебя разжаловали.
-Чего уж там вспоминать.