Много месяцев одна за другой взлетали ракеты, от жуткого их исхода дрожала земля и гудел воздух. Тысячи и тысячи неуклюжих громадин, надсадно ревя, карабкались в небо, чтобы навсегда провалиться в его глубину.
Некоторые из них взрывались и тогда во вспышке плазменного погребального костра в малый миг сгорали тысячи человеческих жизней.
Но такое случалось редко. В основном ракеты добирались до своих целей - до ожидающих их на орбитах огромных космических городов.
Тысячи и тысячи ракет поднимались, и ни одна не опустилась обратно. Люди покидали планету, и поток этот шел исключительно в одном направлении. Вверх.
Что-то словно гнало людей прочь.
И вот последняя ракета с поспешно погрузившимися в нее пассажирами с оглушительным грохотом оторвалась от земли. Медленно, тяжело начала она набирать
скорость и высоту, задвигалась быстрее, быстрее, понеслась ввысь, превратилась в точку и, наконец, совсем исчезла синеве вечереющего неба.
И наступила тишина. Навсегда.
...
Но вот тишину нарушили слова, странные, непонятные, но именно слова. Их не спутаешь с другими звуками. Даже когда язык непонятен, он воспринимается как имеющий смысл. Слова не походят ни на те звуки, что издают животные, ни на те шумы, что производит природа.
Слова принадлежали невысокому существу, сколь похожему на человека, столь и не похожему на него. Заходящее солнце ласкало его зеленоватую кожу.
-Ну, вот и все, - вот что означали его слова, не имевшие ни малейшего сходства ни с каким из человеческих языков.
-Да, все, - согласилось с ним второе такое же существо, чуть повыше первого ростом. - История, как ни странно повторилась...
-Люди говорят, что история повторяется дважды, - отозвался первый, - один раз в виде трагедии, другой раз в виде фарса.
-Их история мало похожа на фарс, она почти столь же трагична, что и наша. Хорошо, что она завершилась. Планета достаточно настрадалась сперва с нами, потом с ними. Теперь здесь всегда будет лишь эта тишина.
-Странно все-таки, насколько полным оказалось совпадение. Мы словно бы вернулись в прошлое, в начало собственного пути, когда наши предки также вот бежали с Земли...
-Да и их и нас словно бы что-то гнало прочь... Ты ведь следил за их новостными лентами. Что это было? Надвигающаяся планетная катастрофа, как было с нами?
-Что-то вроде этого, но, как и в нашем случае, это был лишь повод. Ведь когда стало ясно, что катастрофы не будет, мы не вернулись обратно, несмотря на все трудности непланетной жизни.
-Так что же тогда было причиной?
-Их, как и нас, гнало прочь отторжение собственной истории. Они выросли из нее. У них, как и у нас в свое время, был выбор - остаться навсегда детьми, или покинуть дом, стены которого не давали расти. Они, как и мы, оказались достойны, в чем многие сомневались...
-Как же все-таки здесь тихо...
-Да, тихо и просторно. Мне от этого не по себе.
-И мне. Впрочем, нам пора. Оставим эту пустую планету. Она подарила космосу две цивилизации и больше не представляет интереса.
-Да, пора...
Существа вошли в миниатюрный, несерьезно выглядящий в сравнении с жуткими человеческими громадами - ракетами, аппарат. Он бесшумно поднялся над верхушками деревьев, блеснул в закатных лучах и исчез, чтобы возникнуть где-то в невообразимой дали, у иного солнца.
И наступила тишина. Навсегда.
...
Тихо шелестел листьями ветерок. Солнце клонилось к горизонту. Высоко в небе торжественно розовели облака, предвещая хорошую погоду на завтра.
На поляну вышли медведи. Недоверчиво принюхиваясь, трусовато оглядываясь, они медленно, словно бы нехотя, двинулись в направлении покинутых людьми строений.
Их было несколько. Непонятный инстинкт заставил их, вечных одиночек, сбиться в стаю.
Месяцы жизни под ревущим небом, в котором время от времени сверкало и грохотало, с которого падали обломки, заставили их смотреть вверх. И во взглядах их отражались звезды.
Это ничего не значило, но инстинкт заставил их собраться вместе.
Остальные медведи на планете не смотрели вверх, шум и вспышки побуждали их лишь прятаться подальше в чащу, съеживаться и закрывать в ужасе глаза. И звезды не отразились в них.
Медведи потихоньку приближались к покинутым людьми зданиям.
Один из них приподнялся на задние лапы, оглядывая окрестность. Рыкнул недовольно и вдруг решительно пошел вперед. Пошел на одних лишь задних лапах. Это было неудобно, но что-то мешало ему встать обратно на четвереньки.
Остальные последовали его примеру.
Первый медведь остановился и. обернувшись к товарищам, зарычал.
Остальные удивленно замерли, вслушиваясь. Рычание было непривычным, его модуляции несли в себе новый, странно понятный смысл.
-Они никогда не вернутся, - вот что сказало это рычание.
И хотя все присутствующие поняли сказанное, но никто из них не понял его во всей его глубине. Но это должно было быть сказано.
Медведи решительно заковыляли к постройкам, оставляя на ветках невысоких елок клочья шерсти.