Анатольевич Алексей : другие произведения.

Дерзкий раб

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Некий писатель однажды удивился, почему преследовали и гнали христиан? Разве их религия не учит рабской покорности? Рабы - христиане, выгодны господам, не поднимут бунт, не сплетут заговоры. Хозяевам выгоднее насаждать эту религию, а не искоренять ее! Зачем тогда уничтожение с такой зверской жестокостью? В этом рассказе я постарался ответить на этот вопрос, как христианин.
  
  Супродж важно возлежал на широком шикарном ложе. Торжественно стоящие по бокам смуглые рабыни, плавно нагнетали поток воздуха, изящно покачивая пальмовыми ветвями. Третья, молоденькая девушка, почти девочка, полусидя у его ног, старательно массировала его пухлые, словно раздутые изнутри стопы. Огромный, важно гудящий шмель, словно пьяный, пролетел над золотыми блюдами, усыпанными источающими одуряюще сладкие запахи фруктами. Специальный раб - мухобой, резво погнался за ним.
   Одежда из самого дорогого материала, который только можно достать за золото, не могла спасти от жары. Тучное тело Супроджа изнывало от скуки и безделья, как пухлая гора возвышаясь на подушках. Драгоценные перстни натерли пальцы, нестерпимо хотелось их снять, но что-то мешало. Бросив тусклый, пресыщенный взгляд на окружающую его роскошь: мрамор, золото, многочисленную прислугу и шикарное убранство хозяин тяжело вздохнул. Вроде все у него есть в изобилии, все он испытал и все попробовал, но что-то все чаще и чаще заползала в его душу черной холодной змеей тоска. Жить становилось все более неинтересно, а ведь он едва разменял третий десяток.
  Супродж был римским гражданином по праву рождения. Будучи весьма молодым, когда на него обрушилось богатство и влияние, получив неплохое наследство от рано ушедшего к богам папаши, он ни в чем себе не отказывал. Но земные блага, как-то быстро наскучили оставив след жгучей неудовлетворенности. Чем больше он потреблял, тем большего хотелось, но мир быстро исчерпал свои возможности, породив лишь всепоглощающую черную тоску. Все больше хотелось чего-то особенного, но он никак не мог понять, чего именно.
  Призвав управляющего, верно служащего его дому на протяжении сорока лет и пережившего уже третьего хозяина, Супродж вяло поинтересовался:
   - Что происходит в Риме? Какие новости?
  - Ничего особенного, мой господин! - учтиво поклонился управляющий, седой степенный старец. - В Колизей доставили новую партию гладиаторов, говорят придумали что-то интересное, не желаете сходить?
  - А..., надоело! - отмахнулся хозяин. - Каждый раз одно и то же! Грязные варвары режут друг-друга, на потеху плебеям.
  - Хорошо, склонил голову старик. - Что же еще?..
  Он старательно коснулся рукой лба припоминая.
  - Ах да! Наш солнцеликий император опять устроил показательные казни по всему Риму.
  - Кого на этот раз? - В глазах Супроджа блеснул слабый интерес. Он вскрикнул от боли - массирующая стопу рабыня защемила палец. Рыкнув, он дрыгнул ногой, стараясь попасть неумехе в лицо, прогнал прочь.
  Управляющий вновь поклонился, тихо произнес:
  - Очередная религиозная секта, господин. Толпа их называет христианами, по имени их нового Бога - Христа.
  - Еще один бог! - Вздохнул хозяин. - Сколько же их у нас! И каждый год добавляются все новые. Впрочем, о христианах я что-то не слышал. Расскажи мне о них! Не они ли устроили беспорядки и подожгли город?
  - Так говорят..., - склонил голову старик, умело показывая легкое сомнение.
  - Да, да, понимаю, - усмехнулся хозяин... Когда Нерону думается скрыть свою очередную шалость, много столбов занято распятыми. Почему в этот раз именно христиане? Чем они провинились? Говори свободно, мой мудрый управитель, по твоим глазам вижу - знаешь правду!
  - Правду знают одни боги... - Потупив взгляд произнес старик. - Я лишь сопоставляю слухи и факты, делаю выводы.
  - Так просвети и меня, - потребовал Супродж. Его глаза сверкнули в нетерпении. - Что за секта эти христиане, каково их учение? Они дерзки, своенравны, отвергают власти, призывают к бунту?
  - Насколько мне известно, как раз наоборот. Их Бог призывает к смирению и покорности, непротивлению злу, добродетели и праведности.
  - Ничего не пойму, - Супродж даже приподнялся с ложа опираясь на локоть, что было нелегко из-за его тучности, - согласно твоим словам они идеальные рабы и слуги, что еще нужно? В чем проблема?
  Старик вздохнул, нехотя ответил:
  - Их ненавидят многие влиятельные господа в Риме, весьма влиятельные! - он сделал ударение на слове "весьма". - Солнцеликий император, думаю, захотел сделать этим господам приятное, а заодно списать на кого-то свою "очередную шалость", как ты изволил выразиться, ведь всем известно, кто на самом деле поджег Рим.
  Супродж добросовестно наморщил лоб, пытаясь осмыслить услышанное:
  - Так за что же их ненавидят, если они не делают ничего плохого, подчиняются своим господам, не бунтуют? Отвечай старик!
  - Боюсь, так сразу и не объяснишь причину. Это нужно прочувствовать, ведь их вера имеет одно необычное свойство, вызывающее сильное недовольство. Впрочем, у тебя есть один раб, захваченный не так давно. Он христианин. Лучше поговори с ним самолично, тогда, уверен, все поймешь сам.
  - У меня есть христианин? - Удивленно произнес Супродж. - И ты молчал?!!
  - Не счел нужным беспокоить хозяина по такому пустяку, - управляющий отвел взгляд. - Кого волнуют предрассудки этих дикарей? Раб хорошо работает, кроме того, надсмотрщик просил за него. Говорит, что тот благотворно влияет на других, рабы стали лучше слушаться и результативнее работать. Все на благо нашему господину...
  - Приведи его ко мне! - нетерпеливо крикнул хозяин и откинулся на огромные подушки отдуваясь как после пробежки.
  Вскоре, в палаты ввели мужчину средних лет со спокойным, умиротворенным лицом и каким-то светлым взглядом. В груди Супроджа что-то кольнуло, неприятное, смутное предчувствие. Чем - то, этот раб отличался от других. Хозяин не сразу понял, чем именно, но что-то его сразу насторожило в незнакомце.
  - Назови свое имя? - строго произнес он, свысока осматривая вошедшего.
  - Гастанак, господин. - Произнес раб. - Хотя тон его и был смиренный и в нем не чувствовалось даже намека на дерзость, но что-то вновь заставило Супроджа нахмуриться в неясном раздражении.
  - Ты христианин? - прямо спросил он. - Не бойся, отвечай правдиво!
  - Да, некоторые нас так называют, - после небольшой паузы тихо произнес раб.
  Он поднял голову и хозяин посмотрел прямо в его ясные глаза, в которых не было и намека на страх. Непонятное раздражение вновь охватило его.
  - Ты не боишься? - жестко спросил он, хищно осклабившись. - Знаешь, что делают сейчас с христианами на улицах этого города?
   - Знаю... и, боюсь, - чуть помявшись признался раб, склонив голову.
  Супродж внимательно всматривался в его лицо. Если этот раб и страшился, то как - то по - своему, не так, как другие рабы. Страх тех, вызывал в Супродже чувство превосходства. Сладостное чувство власти. В этом же, он искал и не мог найти в его синих глазах ни явной ни глубоко скрытой мольбы о пощаде. Ведь раб понимал, не мог не осознавать, что лишь от воли Супроджа зависит его судьба. Другие заискивали, вздрагивали даже от тени хозяина, зная, что от него одного зависит их судьба. Время от времени появлялись и дерзкие, таких он особенно любил ломать, подчинять своей воле. Но все, все они, и покорные и не очень, все они признавали его власть, вызывая это сладкое чувство - ВЛАСТИ над себе подобными! Это было ни с чем не сравнимое удовольствие. Чувствовать, что другой человек, пусть даже раб, полностью зависит от тебя. Ловит твое настроение, каждый взмах твоих бровей, трепещет пред тобой!
  С этим же что-то не так. Вроде и поза смиренная и лицо не дерзкое, но что-то вызывало смутную досаду.
  - Ты понимаешь, что ты в моей власти? - произнес хозяин. - Я могу казнить, отдать на пытки, а могу и помиловать!
  - У тебя лишь та власть над мной, которая дана тебе свыше, - грустно улыбнулся христианин. Тон был спокойный, словно говорил непреложную истину ребенку.
  Кровь бросилась в лицо хозяину. Он зарычал, но вдруг предельно ясно понял о чем говорит этот человек. Он не чувствовал ощущения власти над ним, словно тот был рабом иного, более могущественного господина, а Супроджу подчинялся лишь временно, по необходимости, лишь по воле ТОГО ГЛАВНОГО ХОЗЯИНА.
  - Я заставлю уважать себя! - вдруг взорвался он, не привыкнув сдерживать раздражение. - Выбей из него всю дурь, так чтобы стоять не смог! - Последнее, относилось к надсмотрщику, тот переминался с ноги на ногу в растерянности, не понимая странный гнев хозяина, но быстро оправившись, под грозным взглядом, схватил раба и пинками погнал к выходу.
  Супродж повернул голову к управителю:
  - Кажется я понял, что ты хотел сказать. - Его трясло от приступа ярости.
  - Вы очень проницательны господин! - поклонился старик.
  - Скажи, сколько у меня рабов?
  - Тысячи, мой господин, - с готовностью ответил старик, тряхнув длинными белыми волосами.- Прикажешь посчитать точно?
  - Я для них бог? - самодовольно спросил он, немного успокаиваясь.
  - Несомненно! - поклонился управляющий.
  - Да, да, я для них бог! - воскликнул Супродж, - они полностью в моей власти, что хочу то и делаю: могу карать, могу миловать, кормить и держать голодом, приблизить к себе или бросить гнить в подвал. Так разве я не бог?
  - Да, мой господин! - согласился управляющий, но в глазах у него что-то мелькнуло неясное.
  От взора хозяина не ускользнула заминка старика, но он был слишком зол, чтобы вникать в нее.
  Ярость все била тупым тараном в мозг, туманила разум, мысли метались обрывочные, окрашенные в бардовый цвет.
  - Я всесилен?!! Вот увидишь, я и этого сломаю! - рявкнул он, громко скрипнув зубами. - Еще услышишь, как вскоре и он будит скулить о прощении!
  - Да, мой господин! - Что-то недосказанное было в глазах старика, он сделал незаметный знак и слуги поспешно принесли скромный обед из ста блюд и Супродж отвлекся от всего, погрузившись в трапезу.
  Довольно порыгивая и вытирая сочащийся жиром рот, хозяин с трудом вспомнил о непонятном христианине, уже удивляясь - почему тот вызвал в нем столько негативных эмоций. Ведь любой раб значил для него не более, чем муха, подобно только что пойманной и торжественно раздавленной мухобоем.
  - Ну..., где там, этот..., христианин? - нетерпеливо спросил он. - Уже отрекся от всех своих богов?
  Он поперхнулся, увидев кого ввели в покои. На рабе не было живого места. Солдаты явно перестарались. Бич безжалостно располосовал все тело, оставив глубокие кровоточащие раны. Кровь пропитала превратившееся в лохмотья одеяние. Один глаз сильно заплыл и почти не открывался.
   - Куда ты его! - закричал управляющий надзирателю. - Весь пол в крови испачкаешь!
  Надсмотрщик поспешно ухватил шатающееся тело и хотел было вытащить назад во двор, но остановленный жестом хозяина замер в нерешительности.
   -Ну, - Супродж вперил тяжелый взор в лицо раба, - теперь ты понял, кто я есть для тебя? Здесь лишь один бог, это я! Сейчас ты это признаешь и пойдешь обратно в свою конуру зализывать раны, может быть я тебя даже не казню...
  Раб с трудом разлепил разбитые губы, попытался что-то сказать, но закашлялся, харкнув кровью. Покачнувшись, едва не упал, если бы не надсмотрщик, что жестко схватил за шиворот, удерживая.
  Голос хриплый, словно горло забито песком, достиг до слуха хозяина.
  - Истинно говорю тебе, ты бьешь не меня! - произнес христианин. - Ты бьешь Того, Кто во мне!
  Он замолчал, явно истратив остатки сил.
  - Что за чушь он несет! - Супродж вопросительно посмотрел на управляющего, старик пожал плечами.
  - Во мне Тот, Кто сделал меня свободным, - едва слышно произнес раб. - Иисус живет во мне, вы ненавидите и бьете именно Его!!!
  - Что за чушь несет этот червь? Это ты-то свободен?!! - рассмеялся Супродж. - Посмотри на себя! Ты в цепях, ты раб, и ты скоро умрешь, если не подчинишься мне.
  - Разве я не подчиняюсь тебе? Разве я не послушно выполнял все свои обязанности, так за что ты меня истязаешь? Не подчинения ты требуешь, а поклонения, - поморщился раб. - Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи! Так написано в Священной Книге! Да, я в цепях, но мои цепи временны, тело в твоей власти, но на нем она и заканчивается, а потом никто меня сковать не сможет! Как закуешь ты в цепи мой дух?.. Твои же оковы внутри тебя, вот здесь! - Христианин указал пальцем в центр груди хозяина. - Пусть я умру, но я свободен! Христос освободил меня! Тебя же Супродж мне жаль. Ты не замечаешь своих цепей, но они гораздо тяжелее моих. Не потому ли ты все время так тяжко вздыхаешь, несмотря на окружающее тебя великолепие? Я умру и стану окончательно свободным, а кто тебе будет прислуживать после твоей смерти? Чем ты удовлетворишь себя, когда тела не станет? Ведь у тебя ничего нет, кроме этой тленной роскоши, но она не вечна! Очень скоро ты потеряешь и то, что тебе кажется твоим. Ты нищ, и глух, и слеп. И ты настоящий раб и твое рабство вечно!
  - Хватит! - взвизгнул Супродж, закрывая уши. - Отсечь ему голову! А тело сжечь, как прокаженного.
  Когда раба увели, он долго не мог успокоиться. В ушах звучали слова христианина. Даже встал с кровати, что случалось крайне редко, разве что при особой необходимости. Схватился за грудь, лицо исказилось от боли, долго массировал ребра под толстым слоем жира.
  Обеспокоенный управитель произнес успокаивая:
  - Действительно, христиане это страшная зараза. Весь мир борется за власть. Дети убивают родителей, брат - брата, все ради ощущения власти. Что-бы заискивали, льстили, хвалили в глаза. Все знают, что все это ложь, что каждый вонзит нож в спину, чтобы занять твое место! Но лучшего под небом еще не придумали. Власть - то что движет прогрессом и людьми. Христиане же, лишают нас этого самого главного, сладостного ощущения власти над себе подобными! Да они подчиняются, но так же подчинится и неживой механизм. Любому интересно малым рулем управлять огромным кораблем, но сколь выше в наших глазах капитан корабля, командующий матросами! Или так здорово нестись в колеснице запряженной лучшими лошадьми, управляя ими вожжами, но каждый богач тут же стремиться посадить кучера и отдать вожжи ему, поскольку власть над себе подобными гораздо слаще. Христиане лишают мир главного двигателя - возможности упиваться властью над другими, так как не дают насладиться ощущением, что ты бог...
   - В этот момент в залы вошел надсмотрщик. Меч в руках его блистал в лучах заходящего солнца. Он швырнул его к ложу хозяина, массажистки взвизгнув бросились прочь от гремящего по мрамору острого лезвия.
   - Я не могу его казнить! - выкрикнул слуга. - Его лицо, иссеченное суровыми складками, неожиданно разгладилось. В глазах сверкнуло нечто обреченное, но вместе с тем, возвышенное, одухотворенное.
   - Почему? - спросил управляющий, косясь на лежащий у ног онемевшего хозяина меч.
   - Я пытал многих, человек не может этого выдержать! Не может, если только в нем действительно не живет Бог! - Произнес обреченно надсмотрщик. - Я не хочу становиться врагом Бога! Я так устал от постоянного страха. Мне все надоело! Лучше умереть...
   Гремя доспехами в покои ворвалась стража. Надсмотрщика свалили на пол, жестко избили ногами. Супродж со страхом смотрел, как одного из его наиболее верных слуг, крепко связав, вытащили во двор.
   Очнувшись, он повернулся к управителю:
  - Ты прав, это зараза! Всех христиан, буде такие объявятся, немедленно предавать смерти!..
   Христианин и надсмотрщик сидели на земле, крепко привязанные к столбу. Их головы со слипшимися от собственной крови волосами, обессиленно свесились, опираясь друг о друга. Надсмотрщик с трудом открыл глаза на изуродованном лице, разлепив разбитые губы прошепелявил деснами с острыми осколками выбитых зубов:
   - Прости меня!
   Раб чуть пошевелился, судорожно сглотнув с бульканьем в горле произнес:
   - Прощаю... От всей души... Давно простил... И тебя и хозяина и всех...
   - Как стать..., - надсмотрщик закашлялся, выплюнул остатки зубов, - таким же сильным как ты?
   Раб тихо рассмеялся.
   - Я всегда был слабаком, - тихо произнес он, - моя сила, не моя, а Того Кто во мне! Моя сила от Христа!
   - Как же стать христианином? - Как принять Христа?
   - Ты уже Его принял! - С тихой радостью произнес раб. - ОН всегда рад быть с нами, лишь бы мы Его не гнали. Разве ты этого не чувствуешь?!!
   - Чувствую!- выдохнул надсмотрщик. - Я больше не боюсь! Вот она, настоящая свобода!!!
   - Слышь, - усмехнулся охранявший их стражник с выщербленным лицом, ткнув своего напарника в плечо, - новый христианин нашелся!
   - Ничего, - хищно усмехнулся второй. - в Риме свободных столбов много. Император распорядился христиан поджигать для ночного освещения. Их Бог глаголил, мол они свет миру, вот пусть и светят.
   Стражники громко заржали.
   Из палаты вышел растерянный управитель.
   - Развяжите их! - отдал он приказ, прервав смех.
   Стражники переглянулись.
   - Как же, - произнес один, а Супродж?
   - Супродж только что умер.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"