Вообще-то мамашка хотела мальчонку, чтоб можно было Васькой назвать, то есть Василием Чапаевым, очень она уважала народного героя. Опять же прямую выгоду видела. Вот вырастет мальчик большой и красивый, мамку обижать никому не позволит. К тому же в оперу можно будет с ним ходить, на головную боль жаловаться, суицидом припугнуть. Вот и радость в жизни сама собой образуется. С девчонкой, конечно, это тоже можно, но не так интересно. В опере, например, все сразу догадаются, что притащились две никому не нужные тетки с воспоминанием о мужчинах как о диве дивном.
Пришлось смириться с девочкой Василисой. Выросла она большая и не красивая. Поэтому в общественном транспорте, который по сходной цене был всегда к ее услугам, некоторые мелкие мужичонки так и норовили прижаться к рыхлому Василисиному телу ,справедливо полагая, что даже такая девушка имеет право на сексуальное удовлетворение.
Девочка и мамашка были большими подругами, что очень распространено в семьях без мужчин. Мамашка звала дочку Васей, а та ее Зайкой.
Вот с Васей получилось нехорошо. Мужское имя, которое носила девочка, постепенно превратило ее в ни то, ни се. Женские чары, на которые так падки мужчины, если когда-то и были, то оказались задушенными, а вот мужские качества расцвели в полной мере. Была Василиса Чапаева решительная, целеустремленная, никогда не сдавалась. Это так она про себя рассказывала, даже одно время пыталась гордиться собой. Слушатели относились с сочувствием, некоторые даже пирожком угощали и предлагали не расстраиваться. Но Василиса все равно расстраивалась, особенно когда подходила к зеркалу. Уж сколько она последних денег на косметику извела - а стало только хуже. Без косметики нельзя - хряк получается, а с косметикой - сотрудник Собеса перед выходом на пенсию.
Образ сотрудника Василисе нравился больше, в метро молоденькие девушки место уступали, а пожилые дяденьки предлагали выпить с ними валокордина. Один случай запомнился особо. Немолодой, но прекрасно сохранившийся мужчина сказал, что ее широкие, плоские губы и взбитые в пену волосенки напомнили ему дорогую куклу из секс-шопа, которую он когда-то поимел. Вася почувствовала прилив нежности и задумалась об интимной стрижке.
По правде, конечно, было обидно, и Чапайка даже продумывала вопрос о вывешивании таблички с сообщением о том, что ей только что вообще было 18 лет. Загвоздка получилась с местом размещения таблички. На круглой спине ее не разместить, а плоскую грудь закрывать было жалко. Оставалась бегущая строка на лбу, но ее девочка делать не умела. Поэтому о возрасте заинтересованным лицам приходилось сообщать в устной форме. Последствия были тяжелы, но предсказуемы, со временем Вася даже научилась получать мазохистское наслаждение от созерцания отвисших челюстей своих новых знакомых.