Чарова Лилия : другие произведения.

Каратели

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вампиры живут среди нас, и нам приходится с этим мириться. Когда-то их считали исчадиями Ада, но теперь подобные обвинения чреваты судебными разбирательствами. И все же некоторые люди до сих пор уверены, что вампиры опасны. В современной России им противостоит лишь загадочное Братство Карателей...
    Обычный школьник по имени Стас неожиданно узнает, что он - мощное оружие против Сил Тьмы. Братство Карателей вербует его. Упорные тренировки, строгий учитель, роман с прекрасной охотницей на вампиров... Мечты сбываются? Или... это тот самый бесплатный сыр, что встречается только в мышеловке?
    Заморожено

Лилия Чарова

КАРАТЕЛИ

  
   Все лгут.
   Грегори Хаус ("Доктор Хаус")
  
   Друзья! Братья! Вампиры! Вот и настал тот час, когда мы можем вздохнуть свободно. Нам больше не нужно скрывать ото всех свою сущность, мы можем теперь гордиться тем, что превосходим человека. Но сколько же веков потребовалось на то, чтобы завоевать это право - право жить, когда для всех ты уже умер...
   Люди хаоса, вне всяких сомнений, появились примерно в одно время с обычными людьми. Об этом свидетельствуют наскальные росписи, это же утверждают ученые всего мира. Люди хаоса всегда питались не только растительной и животной пищей, но и человеческой кровью, без которой болели и погибали. Во многом похожие по строению тела на нас, только до двухсот пятидесяти сантиметров ростом, с огромными черными крыльями за спиной и с ног до головы покрытые твердыми сиреневыми чешуйками, эти хищники, конечно, вызывали у наших предков панический страх. Их скорость и теперь не позволяет преследовать людей хаоса, а сила делает человека, со всем его новейшим оружием, беспомощным перед ними. Мне кажется, сначала древние сочли их опасными животными вроде львов или медведей. Но люди хаоса могли не только ранить и убивать. Некоторые из тех, в чьи тела вонзались их острые клыки, несколько дней бились в горячке, как от серьезного заражения. Дети, подростки и старики в конце концов умирали, а взрослые однажды просыпались совсем другими. Они становились намного сильнее, чем прежде, быстрее и выносливее. Им нужно было спать лишь три-четыре часа в сутки, они без труда преодолевали большие расстояния и с невероятной скоростью обучались любой физической деятельности. Годы уже не старили их, да и убить таких людей было довольно сложно. Но за все это они платили высокую цену: через пару недель после исцеления от горячки их начинала терзать невыносимая жажда крови, от которой сердцебиение учащалось, во рту пересыхало, а клыки вырастали и превращались в совершенное орудие убийства. Несчастные нападали на своих соплеменников, чтобы избавиться от мучительной жажды, но понимали, как далеко зашли, только после того, как видели товарищей окровавленными и, возможно, уже мертвыми. Конечно, хищников изгоняли или убивали; те, кто сохранял жизнь, через год или десять лет почти неизбежно сходили с ума и тогда ничем не отличались от какого-нибудь бешеного зверя. Ведь эта картина кажется нам пугающей, верно? А нашим предкам она представлялась еще ужаснее. И они сочинили разнообразные легенды, чтобы объяснить таинственные события и понять, как следует к ним относиться. Некоторые народы нарекли людей хаоса богами, а тех, кто обратился из-за них в хищников - благословенными. Но почти повсеместно в Европе и Азии утвердилось мнение, будто люди хаоса - это демоны, посланники Ада, которые пришли на землю собирать души; их жертвы - мы с вами! - были признаны проклятыми, вампирами. Наиболее распространенной стала теория, согласно которой в момент укуса демон может впустить в тело человека частицу себя. Несколько дней эта частица пытается слиться с душой жертвы, и в это время раненый страдает от невыносимой боли. Детская душа чище, она побеждает и отправляется в Рай, а старики уже сами заслужили вечное блаженство или мучение. Со взрослыми происходит иное. Душа и демон становятся едины, человек обретает невероятную силу и начинает испытывать, как люди хаоса, жажду крови. Однако демон не успокаивается; он пожирает душу вампира. Внешне это проявляется в том, что проклятый постепенно теряет рассудок. Как только душа полностью поглощена, в несчастном не остается ничего человеческого. Впрочем, по наследству эта "связь с Тьмой" не передается, так как дети вампиров ничем, кроме крепкого здоровья, от других людей не отличаются; но пугливый народ на всякий случай их тоже называл проклятыми.
   Стоит ли говорить, что почти все религиозные течения Евразии призывали убивать вампиров еще во время слияния души с демоном! Те из них, кто выживал, прятались от людей и возвращались в поселения только ради того, чтобы утолить жажду. А кто-то опускался до суицида, находя свое новое состояние отвратительным. Поэтому о вампирах многого не знали; большинство сведений о них, которые казались точными в пятнадцатом веке, теперь звучат фантастически. Вампиров считали бессмертными, хотя в действительности они остаются молодыми около трехсот лет, а затем быстро стареют и умирают, как люди хаоса. Часто думали, что они, будучи нечистой силой, боятся крестов и святой воды, а сейчас некоторые из нас продолжают регулярно ходить в церковь и искренне верить в Бога. Кроме того, поскольку вампиры остерегались больших скоплений народа, они охотились только в темное время суток, и создалось впечатление, будто им неприятен солнечный свет. Вот какими монстрами видело нас общество прошлых столетий и, будьте уверены, оно сделало нас монстрами. Нас ненавидели - и мы ненавидели в ответ.
   Но в девятнадцатом веке, когда я сам стал вампиром, началось движение за права нам подобных. Армен Лавуазье, великий французский философ, поэт и политик, который стал жертвой людей хаоса в возрасте тридцати пяти лет и сохранил рассудок, решил показать обществу, как сильно оно заблуждается. Он собрал единомышленников, среди которых было немало обычных людей, и за пятьдесят лет неустанной научной работы смог доказать то, что сейчас нам кажется аксиомой: вампиры не имеют никакого отношения к силам тьмы! В книге "Величайший обман", которая увидела свет в тысяча восемьсот семьдесят первом году, было убедительно доказано, что люди хаоса - не демоны, а животные, и вампиром человек становится в результате попадания в его организм их яда. Уже в двадцатом веке стало известно, что человек хаоса - "человек крылатый", как его называют теперь ученые - имеет с нами общего далекого предка. Он - животное, такое же, как тигр или волк, хотя, без сомнения, намного более опасный, чем эти хищники. Он может подражать нашей речи, как попугай, использовать простейшие орудия труда, как обезьяна. Для нормального функционирования жизненно важных органов этим существам необходима кровь, лучше всего - человеческая. Они кажутся чудовищами, но все странности их поведения легко объяснимы! Например, когда-то считали, что люди хаоса не рождаются, так как никто не видел их детенышей. Но дело в том, что до двадцати пяти - тридцати лет организм человека хаоса развивается, и все это время он так же уязвим, как остальные живые существа. Детеныши и молодняк не охотятся, они ждут в лесах или горах, когда сильные и способные к быстрой регенерации взрослые собратья принесут им еще живых людей. Что же касается загадочного яда, который когда-то сделал нас тем, что мы есть теперь, то его истинное предназначение заключается в ослаблении жертвы. Однако в нем есть так называемый вирус хаоса, который быстро размножается и, соединяясь с клетками человека, несколько изменяет его генетический код. Мы не знаем, для чего это происходит, но, возможно, когда-нибудь ученые найдут ответ и на этот вопрос.
   Итак, друзья, во второй половине девятнадцатого века нас впервые объявили не проклятыми, а больными. Но понадобилось еще полвека, чтобы общество привыкло к этому открытию. В тысяча девятьсот двадцать третьем году во Франции убийство вампира впервые было признано таким же преступлением, как убийство человека. Это стало толчком к дальнейшему улучшению нашего с вами положения. Была создана система регистрации вампиров, медицинского контроля с регулярными проверками у врачей и шестибалльной шкалой оценки их психического состояния, сеть изоляторов для потерявших рассудок. Ученые создавали препараты, которые помогали отсрочить безумие, и не за горами тот день, когда каждый вампир сможет наслаждаться тремя столетиями благополучной жизни без помешательства. Развивалась практика выдачи донорской крови, так что сейчас каждый вампир получает ее раз в неделю по сто пятьдесят миллилитров - доза маленькая, но тем не менее поддерживающая в нас жизнь и не дающая опуститься до нападения на людей. Нас еще шестьдесят лет назад начали принимать на работу, и, например, в Великобритании к настоящему времени уже нет профессии, которая была бы недоступна для психически стабильного вампира. Но в Советском Союзе вампиры оставались изгоями общества, их использовали только как бесстрашных солдат и держали взаперти. Лишь теперь, когда тоталитаризм ушел в прошлое, закон признал нас людьми и гарантирует нам естественные права. Наконец я могу открыто жить и работать на своей родине, откуда, спасаясь от смерти, бежал полтора века назад. И я хочу сказать вам, вампиры Советского Союза: радуйтесь тому, что вам подарила судьба! Вы долго будете молодыми, вы очень сильны, вам не страшны болезни. Вам разрешено заниматься любимым делом, создавать семьи! Конечно, еще многое предстоит сделать, многого добиться. Но нас ждет прекрасное будущее - будущее, в котором нас перестанут презирать, нам начнут завидовать!
  
   Граф Алексей Сергеевич Муравьев, президент российской вампирской правозащитной организации Дети Луны, публицист, писатель, профессор истории.
   Торжественная речь на праздновании первой годовщины принятия поправки к Конституции "О статусе вампиров", 1990 г.
  
   Пролог
   В девятнадцатый день рождения Алисы все три комнаты ее квартиры до отказа были забиты друзьями детства, бывшими одноклассниками и университетскими товарищами. Шестнадцать блестящих подарочных пакетов лежали на стареньком диване в ее спальне и около него, а все теплые куртки и шубы не уместились в шкафу, так что часть их пришлось свалить на кровать именинницы. Стола в гостиной едва хватило для того, чтобы разместить на нем многочисленные салаты, нарезки и бутылки со спиртным, а гости сидели вокруг него на стульях, табуретках, диване и креслах; некий юноша, которого без ведома Алисы привела сюда одна из ее подруг, расположился на принесенном с балкона ящике из-под пива.
   Именинница была, по общепринятым меркам, не слишком привлекательной. Однако, несмотря на пару килограммов лишнего веса и слишком крупные черты лица, количеству ее поклонников завидовали многие стройные красавицы. Алиса была общительной, смешливой, немного капризной и очень уверенной в себе блондинкой, а потому около десятка представителей противоположного пола находили ее более чем сексуальной. Из восемнадцати гостей семеро были мужчинами, а трое давно любили именинницу. Первым был Рома, рыжеволосый и с ног до головы покрытый веснушками вампир лет двадцати. Он встречался с Алисой уже полгода и страшно ревновал ее ко всему, что подавало какие-либо признаки жизни. Вторым оказался Саша, проповедовавший на каждом углу свободную любовь и в отсутствие Ромы составлявший Алисе компанию. Боясь мести своего соперника, он никогда не рисковал даже заговаривать с бывшей одноклассницей на публике, что само по себе выглядело странно, однако не вызывало подозрений у сильного, но глуповатого Ромы. Третьим был Слава, несколько по-девичьи красивый восемнадцатилетний брюнет в аккуратных прямоугольных очках. Этот высокий, спортивно сложенный юноша с шелковистыми волосами почти до плеч, мечтательными серыми глазами и завораживающе нежным голосом учился вместе с Алисой на филологическом факультете. Отличник с феноменальной памятью, кандидат в мастера спорта по каратэ и вокалист студенческой рок-группы, он славился своей скромностью и потому вот уже несколько месяцев не мог даже намекнуть Алисе о своих чувствах. Ветреная блондинка разговаривала с ним почти каждый день, щедро одаривая кокетливыми улыбками и прозрачными намеками на возможность близких отношений. Но Слава, зная о существовании Ромы, позволял себе только подсказывать предмету своих грез на контрольных и отдавать ей тетради с конспектами лекций. Правда, оказавшись одиннадцатого декабря в компании по-вечернему одетой Алисы и двадцати литров спиртного, он решил все-таки не ждать милостей от природы. Выпив почти два бокала красного вина, Вячеслав Копылов осмелел и подсел к гораздо менее трезвой имениннице. Он начал с обсуждения французской литературы двадцатого века, а закончил - уже без свидетелей, на балконе - признанием в своих глубоких чувствах и просьбой бросить ради него Рому Ковалько. Сам Рома в тот момент находился в ста метрах от дома, в супермаркете, где покупал три дополнительных бутылки водки. Ему, как любому вампиру, нужно было куда больше алкоголя, чтобы захмелеть, а потому он без зазрения совести выпил почти литр в одиночку, пообещав при этом за свой счет возместить убыток.
   -Марина, я в шоке! - призналась, куря в коридоре, Алиса. Ее подруга, натуральная блондинка с сорок вторым размером одежды, глубоко затянулась табачным дымом и сделала, насколько позволяли шестьсот граммов вермута, понимающее лицо. - Славка Вундеркинд сказал, что он меня любит!
   -Тебе это не нравится? - удивилась Марина Селиверстова, хмурясь и прислоняясь спиной к изрисованной стене.
   -Не знаю. Он красивый.
   -А Ромка твой - чучело, откровенно говоря.
   -Но он сильный, он кого угодно побьет!
   -И тебя в том числе.
   -Это не важно! Главное - что он настоящий мужик.
   -Ну, драться Славка тоже умеет. И шикарно. Каратист, блин.
   -Я слышала.
   -А я видела. Мы в одном классе учились. Когда нам было по тринадцать, он выпускников в бараньи рога скручивал.
   -Правда? - У Алисы загорелись глаза.
   -Угу. - Марина затушила сигарету о подоконник и кинула окурок в сторону мусоропровода. - А еще он очень умный.
   -Не люблю умных.
   -И милый.
   -На девочку немного похож...
   Марина развела руками.
   -Значит, он не в твоем вкусе?
   -Почему же? Я готова ему все простить, кроме скромности.
   -Да, что есть, то есть. Он никогда ни с кем не гулял. Учился с утра до ночи, не до того было. Да и стесняется он.
   Алиса глубоко задумалась и не заметила, как поднятая вверх сигарета почти вся превратилась в пепел.
   -Слушай, а давай танцы устроим? Мы немножко потопчемся со Славкой. Ромка начнет ревновать, разозлится и полезет драться. Вот тогда и посмотрим, кто из них больше достоин моей любви!
   -Хорошая идея! - радостно воскликнула Марина, предвкушая красивую дуэль между симпатичным спортсменом и полусумасшедшим вампиром.
  
   Рома, с тремя бутылками водки в полиэтиленовом пакете, явился как раз в тот момент, когда Слава неуверенно целовал Алису под звуки какой-то модной романтической композиции. С налитыми кровью глазами и удлиннившимися клыками, он вихрем влетел в гостиную и схватил горе-кавалера за воротник светло-розовой рубашки.
   -Как ты смеешь? Ты знаешь, что это моя девушка? - взревел вампир, готовый порвать гостя на мелкие кусочки.
   -Да, но я люблю ее, и она меня тоже, - заплетающимся от страха языком ответил Слава, робко пытаясь поправить сползающие с носа очки.
   -Я такого не говорила, - немного покривила душой Алиса, удаляясь от разъяренного возлюбленного на безопасное расстояние.
   -Да я из тебя мозги вышибу, чмо! - закричал Рома.
   -Предлагаю сделать это во дворе, на свежем воздухе, - сказал Копылов, выпрямляясь.
   Гости с энтузиазмом поддержали идею; кое-кто даже захлопал в ладоши.
  
   Десяти минут, проведенных пьяными студентами во дворе высотного кирпичного дома, хватило для того, чтобы две жизни навсегда изменились. Но тогда едва ли кто-то обратил внимание на то, как после удара спиной о детские качели Слава потерял сознание. Лишь наряд милиции, прибывший по просьбе недовольных шумом соседей, смог остановить драку. Слава был срочно отправлен в больницу, а Рома - в участок. Первого ждало инвалидное кресло, второго - изолятор для вампиров.
  
   Глава 1. Когда сбываются мечты.
   Когда тебе шестнадцать, а прохожие уверены, что тринадцать, когда, несмотря на темные волосы, твое лицо покрыто мелкими веснушками, когда у тебя доверчивые карие глаза и широкая улыбка жизнерадостного ребенка, а также неодолимое пристрастие к ярким широким футболкам - это катастрофа. Во всяком случае, так думал обладающий всеми вышеперечисленными характеристиками Стас Копылов. Кроме не вызывающей у девушек никакого интереса внешности, Стаса, по его, опять же, мнению, сильно портило окружение. У него были состоятельные и очень заботливые родители, которые в свое время приложили все усилия для превращения мальчика в тепличное растение. Его старший брат Слава когда-то считался гордостью семьи, но из-за глупой пьяной драки вот уже почти шесть лет был прикован к инвалидному креслу. Дружить с ним Стасу было трудно: подозрительный, нервный, обидчивый и замкнутый, он, в силу своих обширных знаний, годился только для выполнения домашних заданий брата. Что касалось десятилетней сестры Юли, то эта крайне романтичная особа тратила все свободное время на просмотры фильмов и сериалов о любви в старших классах, сводничество и поиск себе самой подходящего кавалера. С такой семьей сложно было стать не только настоящим мужчиной, но и нормальным человеком - точнее, так Стас сам себе объяснял собственное нежелание и неумение жить в реальном мире. Его счастье и единственную потребность очень долго составляли фэнтези-романы, японские аниме-сериалы и фантастические боевики. В них находилось место загадочным героям с темным прошлым и светлым будущим, прекрасным воительницам с тяжелой судьбой и легким характером, а также неисправимым и душевно больным злодеям. Приключения, сваливавшиеся на головы магов, эльфов, оборотней, хороших вампиров и охотников на плохих, отличались высокой степенью опасности, а повороты событий - непредсказуемостью. Стас читал книги по ночам, при включенной лампе и под ворчание брата; смотрел фильмы и аниме на компьютере, заставляя все того же Славу извергать потоки нравоучений. Впрочем, недавно у Стаса появилась новая страсть, а именно - златовласая и голубоглазая одноклассница Соня Разыграева. Эта невысокая, но стройная девушка с кукольным личиком уже почти десять лет была его лучшей подругой, но лишь несколько месяцев назад покорила сердце Стаса. Правда, сказать ей об этом он все равно не мог, а потому безответная любовь к не в меру привлекательной сверстнице увела его еще дальше в мир фантазий. Только теперь, помимо сражений на самурайских мечах и путешествий по волшебным мирам, в них присутствовала еще и Соня - разумеется, тоже с каким-нибудь холодным оружием у полуобнаженного бедра.
  
   На тридцатое августа было назначено школьное собрание. Стас узнал о нем от Сони: за день до этого, когда они вдвоем гуляли по набережной, девушка рассказала ему об увиденном ею на двери школы объявлении.
   -Прикольно, а делать-то там все равно нечего, - вяло отозвался Стас, приглядываясь к смутным очертаниям бюстгальтера под тоненькой салатовой блузкой подруги.
   -Но ведь у нас в классе новенький, - возразила Соня серьезно. Стас очень любил, когда она хмурилась: тонкие светлые бровки сходились на переносице, образуя между собой трогательные складочки, а полные коралловые губки едва заметно надувались. Наверное, так выражали свое негодование сказочные эльфийские принцессы. - А еще у нас новые учителя, - добавила после короткой паузы Соня и опустила взгляд. Если бы Стас чуть меньше был занят отвлеченным восхищением своей миниатюрной спутницей и обратил внимание на выражение ее лица, он бы заметил, что на фарфоровых щеках Сони проступил слабый румянец.
   -Ну и чего, новенький, учителя. Увидим в сентябре, - буркнул мальчик. - Давай по мороженке?
   Соня с радостью согласилась на "мороженку", и следующие двадцать минут одноклассники провели, уплетая пломбир на скамье. Он смотрел на группу студентов, пьющих неподалеку пиво, и представлял, как Соня томным голосом просит ее поцеловать; она разглядывала золотисто-розовые блики заката на поверхности реки и думала, судя по ее сверкающим глазам и легкой улыбке, о чем-то не менее приятном.
  
   Тридцатого августа следовало во что бы то ни стало явиться в школу, так как обратно можно было до самой автобусной остановки идти с Соней и их общей подругой Дашей. Но после завтрака, приготовленного заботливой матерью, Стас понял, что не готов выходить из дома даже ради того, чтобы десять минут провести наедине с возлюбленной. "Первого сентября увидимся, а сегодня все равно каких-то десять минут поболтаем, это не общение," - решил в конце концов Стас. Достав с книжной полки диск с бесконечным аниме-сериалом про охотников на оборотней, он развалился в кресле перед компьютером и приготовился наслаждаться.
   -Тебе к двенадцати в школу, - напомнил расположившийся у окна Слава. Он читал какую-то книгу на немецком языке и по этому случаю убрал длинные волосы за уши, хотя обычно позволял им беспрепятственно скрывать половину лица.
   -А ну на фиг, - зевнул Стас, доставая из ящика стола пачку чипсов. - Сонька все расскажет.
   -Немедленно. Иди. В школу. - Слава сжал одну руку в кулак, но тут же расправил пальцы и отвернулся к окну, словно стыдясь этого жеста. "Сейчас начнется очередная истерика. Надоело," - невесело подумал Стас, отправляя в рот горсть канцерогенов.
   -У меня восемь новых серий классного мульта, - почти жалобно ответил он.
   -Мульт никуда не убежит, - с явным раздражением в голосе заметил Слава. - А вот школьное собрание продлится всего полчаса. - Стас с обидой, сквозившей в каждом его движении, встал с кресла и убрал диск. - Нужно становиться самостоятельнее, Стас. А это не придет без усилий с твоей стороны, самостоятельности нужно учиться постепенно. Неужели ты хочешь всю жизнь полагаться на других людей?
   -Кто бы говорил-то, - проворчал Стас, доставая из шкафа ярко-желтую футболку с эмблемой популярной компьютерной игры.
   Слава стал белым, как мел, и его искусанные губы дрогнули.
   -Я был бы. Как ты можешь...
   Стас всегда поздно понимал, когда задевал чувства брата. Он почему-то все эти шесть лет видел в нем только беспомощного и раздражительного парня, и лишь подобные неловкие ситуации заставляли его вспомнить о причине такого поведения. "Ну не дурак ли?" - ругал сам себя Стас, пытаясь поскорее исчезнуть из их общей со Славой спальни и стесняясь извиниться.
  
   Школа располагалась в центре города, и Стас, живший в одном из самых престижных районов, тратил на дорогу до нее полчаса - если шел пешком и при этом постоянно останавливался у газетных киосков и афиш. В тот день его путь скрасила своим обществом Даша, которая увидела его из окна автобуса и выскочила на ближайшей остановке. Даша была маленькой и худой блондинкой, обожающей короткие юбки, высокие каблуки и яркий макияж. Когда-то она была настоящим сорванцом, чем и заслужила дружбу со Стасом, однако время изменило ее, и теперь Даша могла думать лишь о сильной половине человечества. Все пятнадцать минут, что одноклассники шли вместе до школы, Даша с воодушевлением описывала свой страстный роман во время отдыха в Москве. Впрочем, Стаса больше интересовали догадки насчет сюжета так и не просмотренных серий аниме, поэтому из целой мелодраматической повести он запомнил только отельные слова : "красивый", "пьяная" и "бармен".
   Соня ждала друзей во дворе школы. На ней была легкая юбка в складку и вчерашняя салатовая блузка; золотистые локоны она не убрала в хвост или косу, и их ласково трепал теплый ветер. Увидев Стаса и Дашу, Соня улыбнулась и замахала им рукой.
   -А вот и моя монахиня! - заверещала Даша, набрасываясь на подругу и стискивая ту в своих объятиях. Стас восторженно следил за каждым жестом Сони и убеждался в том, что не имел никакого морального права пропускать собрание.
   -О, Стасик-папуасик! - загоготал хулиган и второгодник Леша, обнимая на время выпавшего из реальности мальчика за плечи. Стас встрепенулся и попытался уйти в сторону, но его схватил за шиворот друг Леши, боксер и двоечник Коля.
   -Это мы куда ножками почесали? - Коля широко улыбнулся, нависая над Стасом. - Все, малыш, лето кончилось, твои друзья снова с тобой.
   -А значит, с тобой снова жвачка на штанишках, плевки в волосах и синячки под глазом, - подхватил Леша.
   Стас мысленно пообещал Богу, Небу, Судьбе - неважно кому - что если эти двое ничего не станут с ним делать на глазах у Сони, то он извинится перед братом.
   -Десятый "В"? - поинтересовался чей-то приятный голос, не низкий, но и не высокий, довольно мягкий, однако в то же время уверенный. Стас медленно поднял глаза и увидел перед собой... героя.
   Начищенные до блеска черные туфли, узкие черные брюки с металлической цепочкой на кожаном ремне, белая рубашка без галстука и с закатанными до локтя рукавами, маленький медальон с неизвестным знаком на шее, пиджак висит на согнутой левой руке. Стройная фигура спортсмена, рост выше среднего, черные волосы небрежно обрамляют красивое лицо с тонкими, запоминающимися чертами. Правая рука поднимается к темным очкам, изящные длинные пальцы касаются оправы - и через мгновение невообразимо загадочные темно-карие глаза смотрят прямо на старшеклассников. Без очков становится видно и то, что молодой человек - азиат. Он хмурится, с его бледных, но красиво очерченных губ срывается еще одна фраза:
   -Я спросил: это десятый "В"?
   Стас с трудом вышел из оцепенения, но как только заметил, что строго смотрящие на него глаза чем-то отличаются друг от друга, вернулся в это состояние.
   -Да, узкоглазый, а тебе чего за дело? - прищурился Леша. - Ты явно староват, чтоб с нами учиться.
   -Я не собираюсь с вами учиться. Я собираюсь вас учить, - холодно поведал азиат. - За мной. - Он двинулся вперед.
   -Так это же наш новый классный руководитель! - в неподдельном ужасе прошептал Леша. - Он из Москвы. Приехал по программе социализации и трудоустройства кровососов.
   -Ну, мы ему устроим сладкую жизнь, - пообещал Коля, потирая руки.
   "Вампир?" - с гремучей смесью страха, любопытства и надежд на приключения подумал Стас. Азиат остановился возле клумбы с цветами и посмотрел на часы, украшавшие его левую руку. Со школьного крыльца спрыгнула директриса - необъятно толстая дама с короткими волосами цвета баклажана - и протянула ему табличку с надписью "10 "В"".
   -И правда, это он, - согласился Коля. - Надо будет справочку потребовать.
   -А вон, посмотри, кто идет! - Леша стал неистово тыкать пальцем в направлении школьных ворот. Стас обернулся и увидел мужчину и девушку, о чем-то весело разговаривавших друг с другом. Девушка была высокой, стройной и обладала лицом голливудской старлетки; ее длинные черные волосы развевались на ветру, а красная обтягивающая футболка и короткая плиссированная юбка не позволяли усомниться в соблазнительности форм. Она улыбалась так лучезарно, что хотелось улыбаться вместе с ней, а когда поправляла прическу, стоило большого труда не коснуться этих пышных волос. Мужчина был намного старше ее: Стас решил, что ему около тридцати. На нем были смешные бежевые брюки, застегивавшиеся чуть ли не под мышками; это приковывало внимание и к довольно большому животу, и к ссутуленной спине. Кроме того, на лице мужчины были огромные очки, какие Стас видел только у своего деда, а его кудрявые черные волосы были стянуты на затылке замусоленной желтой резинкой. Он выглядел неуверенным в себе, но добрым; как только его взгляд выделил в толпе Стаса, он нервно поправил очки и коснулся руки своей спутницы. Девушка бросила короткий, но внимательный взгляд на Стаса и направилась в сторону клумбы.
   -И что они устроили? Это школа, а не бордель! - фыркнула мать кого-то из учеников.
  
   Незнакомцы, появившиеся в школьном дворе и навлекшие на себя негодование почти половины присутствующих, были слугами хаоса. Так называл себя достаточно многочисленный народ, родиной которого был полуостров Индостан. Это были люди с очень смуглой кожей, черными волосами, часто волнистыми или кудрявыми, и характерными для жителей этого региона чертами лица. Много веков назад у них было свое государство - Царство Хаоса, и с ним опасались вступать в войну многие правители Европы и Азии. Все слуги хаоса, в отличие от населения остального мира, поклонялись людям хаоса, считая их кем-то вроде богов, а своих вампиров уважали и одаривали всевозможными почестями - даже когда те становились опасными для общества. Верховным божеством у них была Царица Хаоса - сильнейшая и мудрейшая из монстров, которая, по преданию, была поистине бессмертна и могла приказывать своим более слабым собратьям. Разумеется, понимания такая религия нигде больше не встречала.
   Время шло. Слуги хаоса практиковали черную магию и свободную любовь, в то время как другие народы развивали науку и военное дело. В конце концов это привело к тому, что уже в начале семнадцатого века практически любая страна средних размеров имела огромные преимущества перед Царством Хаоса. Его падение началось с того, что три индийских княжества напали на это государство и наголову его разгромили, отняв при этом довольно обширные владения в Южной Азии. Узнав о поражении Царства Хаоса, европейские монархи радостно потерли руки: они поняли, что смогут наконец избавиться от ненавистных завоевателей, когда-то обложивших данью чуть ли не половину Старого Света. Все наиболее могущественные страны того времени объединили свои силы для кровопролитной войны с "проклятыми язычниками". Царство Хаоса пало очень быстро. Победители, сидя за столом переговоров, даже удивлялись: как это они раньше не заметили, что некогда великая держава давно прогнила в самом своем основании? Решено было Царство Хаоса поделить между союзниками - как военный трофей. Многие слуги хаоса тогда попали в рабство, но толку от развратных, не умеющих работать и помешанных на мистике рабов было крайне мало. Со временем они освободились и начали жить в разных странах обособленными общинами, которые сохраняли свои "дикие" традиции и потому вызывали лютую ненависть у "высоконравственных" европейцев. Они переселялись с одного места на другое, карта мира многократно перекраивалась - и к началу двадцать первого века слуги хаоса уже жили во многих больших городах Великобритании, Франции, Нидерландов, Испании, Италии, Германии, Австрии, Турции, России, США, Канады...
  
   -Ух ты, как они посмотрели на Стасика! - присвистнул Леша, направляясь к толпе одноклассников. - Неужели хотят его ограбить, изнасиловать и принести в жертву Царице Хаоса?
   -Конечно, маленькие мальчики, которые любят рисованную порнуху, самые вкусные, - толкнул Стаса Коля.
   -Все собрались? - все тем же бесстрастным тоном поинтересовался вампир с разными глазами.
   -Все, кому надо, - отозвался Кирилл, высокий парень с торчащими в разные стороны зубами.
   -Отлично. Тогда представлюсь. Ваша классная руководительница и по совместительству учительница истории Анна Васильевна больше в этой школе не работает...
   -Ну почему-у-у? Мы же ее так люби-или! - завопила Карина, сентиментальная полноватая девочка в ярко-розовой футболке.
   -Она переехала с мужем в другой город. И теперь ее место займу я. Меня зовут Улюмджи Геннадьевич Савицкий...
   -Прикольно, фамилия еврейская, отчество русское, а имя и морда таджикские, - засмеялся Коля, мать которого была школьной подругой министра образования области.
   Стас ждал вспышки ярости, но учитель лишь покачал головой.
   -Очень жаль, что у вас такие бедные познания о народах России и стран СНГ, - ответил он спокойно, глядя прямо в глаза обидчику. - Я калмык, и мое имя, соответственно, калмыцкое.
   -А Калмыкия - это на крайнем севере, да? - робко спросила Соню Карина.
   -Итак, продолжу. Меня зовут Улюмджи Геннадьевич, и с этого года я буду вести у вас историю, а также исполнять обязанности вашего классного руководителя. Возможно, некоторые из вас уже слышали, что я вампир...
   Толпа издала странный звук, полувздох-полувопль, который мог означать и удивление, и ужас, и возмущение.
   -Я был заражен три года назад, однако ухудшений за все это время не произошло. Конечно же, у меня есть справка, и любому желающему я могу ее предоставить.
   -А он хорошо говорит по-русски, совсем без акцента, - важно заметила Карина.
   -В соответствии с программой трудоустройства вампиров в школах, моя работа будет строго контролироваться. Раз в две недели вам придется заполнять анонимную анкету, где вы должны будете указывать, что в моем поведении кажется адекватным, а что - нет. Учтите, что на основании одного полностью негативного отзыва никто меня увольнять и даже проверять не станет.
   Стас пристально всматривался в лицо Улюмджи, пока взгляд учителя был прикован к другим школьникам. Он ловил себя на мысли о том, что боится этого человека, но не может не испытывать любопытства и доли восхищения. Ореол таинственности, окружавший гордого и умного, но сдержанного учителя, а также духовная и физическая сила, которой он явно обладал, за несколько минут превратили незнакомца в интересного персонажа, о судьбе которого Стасу хотелось узнать побольше.
   -Кроме того, у вас будет новый учитель биологии и географии. Это Вениамин Людвигович Кузнецов. - Мужчина в смешных штанах и стариковских очках вздрогнул, как от удара током, и вышел в центр образованного учениками круга.
   -З-здравствуйте, - произнес, неуверенно улыбаясь, Вениамин.
   -Еще этих помойных не хватало, - сплюнул Леша.
   -Гришанов, верно? - холодно спросил Улюмджи, скрещивая руки на груди.
   -Ага...
   -Видите ли, Гришанов, нет никаких оснований ненавидеть кого-то за одну только расовую принадлежность. Вы можете оправдывать свое нерасположение ко мне тем, что, весьма вероятно, я в скором времени стану психически неуравновешен и смогу причинить кому-то вред; однако предубеждения против иностранцев в наш век глобализации объясняются только вопиющим невежеством.
   -Как опустил! - воскликнула Даша, захлопав в ладоши. - Эй, Леша, ты хоть что-нибудь понял?
   -У тебя есть знакомые вампиры? Надо будет выбить из него дурь, - громко шепнул Гришанов на ухо Коле.
   -А моя сестра будет с вами учиться. Ее зовут Марианна, - поспешил добавить Вениамин. Смуглая красавица в короткой юбке послала свою ослепительную и удивительно искреннюю улыбку всем ученикам. Девушки нахмурились и стали придумывать жестокую казнь для привлекательной слуги хаоса; многие юноши поклялись навсегда отказаться от расовых предрассудков.
   -Что ж, теперь я продиктую расписание на первое сентября, и вы будете свободны.
  
   -Пошли гулять, Стас! - позвала Соня, когда собрание окончилось. - Погода прекрасная. А ты ведь знаешь, скоро нам всем будет не хватать солнца и тепла.
   -Да-да, пошли, - сказала Даша, вернувшаяся от нового классного руководителя - она долго приставала к нему с неуместными расспросами о возможности написания реферата по истории. - Возьмем пива, проводим лето!
   -Тебе лишь бы выпить, - с легким укором в голосе ответила Соня.
   -Но ведь летом именно благодаря моему нетрезвому образу жизни я встретила мужчину своей мечты, - хитро прищурилась Даша. - И ты тоже... Но ой! - Она прикрыла рот ладонью. - Тут ведь Стасик! Клянусь, она была тебе верна и все так же невинна, как до поездки в Москву!
   Соня и Стас одновременно залились краской: он покрылся яркими пятнами, а она приобрела милый румянец. Даша обрадовалась тому, что так ловко смутила своих скромных друзей, и почти вприпрыжку направилась к супермаркету.
   -Ты не рассказывала, что у тебя появился парень, - обиженно заметил Стас.
   -У меня никто не появился, Даша преувеличивает, - немедленно открестилась от первой любви Соня.
  
   Трое друзей сидели на лавочке во дворе какого-то невероятно длинного панельного дома и пили: Даша - пиво, Стас - колу, а Соня - гранатовый сок. Полчаса они без энтузиазма строили планы на ближайшие выходные. Стас чувствовал, что под ласковыми лучами августовского солнца он с минуты на минуту заснет, однако неожиданное появление из-за угла дома новых учителей и одноклассницы подействовало на него, как холодный душ. Его подруги уже занялись воспоминаниями о проведенных в Москве неделях и ничего не заметили; Стас же неумело притворился, что увлечен разглядыванием этикетки на бутылке, и стал пристально всматриваться в фигуры новых знакомых. Марианна явно говорила о чем-то очень серьезном, что нетрудно было понять по ее многочисленным резким жестам и взволнованному выражению лица. Вениамин чесал затылок, пожимал плечами и выглядел не менее встревоженным, чем его сестра. Только Улюмджи сохранял свойственное ему хладнокровие, отвечая немногословно и - насколько позволяли судить скрывавшие его разные глаза темные очки - глядя только вперед. Стас не слышал, о чем они разговаривали, но внезапно Марианна повысила голос, и одно ее восклицание донеслось до неумело шпионившего мальчика:
   -Если Дети Луны догадаются о нашем плане - все пропало!
   Улюмджи бросил беглый взгляд на старшеклассников, которых, видимо, до этого не замечал, и коснулся руки своей спутницы. Она поняла, в чем дело, и смущенно замолчала. Все трое ускорили шаг и через пару мгновений скрылись за маленьким продуктовым магазином.
   Сердце Стаса билось так часто, что он едва мог усидеть на месте. Дети Луны! Знаменитая вампирская организация, добившаяся признания прав "зараженных" еще во времена перестройки и уже два десятилетия устанавливавшая в России свои правила! Многие считали эту вполне легальную организацию безобидной, однако Стас и ровесники его бабушек верили, что входящие в нее вампиры мечтают поработить человечество. В современном мире только таинственное Братство Карателей могло противостоять этим чудовищам. Стас посмотрел на счастливых в своем неведении подруг и ощутил себя героем какого-то захватывающего сериала в середине первого эпизода. Его осенило около десятка догадок, одна фантастичнее другой, но за пару секунд мучительной внутренней борьбы он склонился в пользу принадлежности новых учителей и одноклассницы к Братству Карателей.
   -Я за чипсами, - выпалил Стас, вскакивая с лавочки.
   -Тогда купи мне еще пива, - потребовала Даша.
   -Ни в коем случае, тебе и одной бутылки много! - воспротивилась Соня. Стас решил не слушать их дальнейшие препирательства и бросился в погоню за предполагаемыми охотниками на вампиров. Больше всего он боялся того, что они могли бесследно исчезнуть, но, миновав магазин и заброшенный сарай, мальчик увидел их. Все трое пересекали проезжую часть. Стас призвал на помощь всю свою изобретательность, чтобы незаметно следовать за ними в течение пяти минут и при этом улавливать отдельные фразы. "Я, откровенно говоря, б-больше всего за тебя боюсь," - заметил Вениамин, обращаясь к сестре. "Копылов - это наш шанс, но нужно действовать осторожно," - серьезно сказала минутой позже Марианна. "Никогда не встречал подобной силы, мне уже сейчас неприятно смотреть ему в глаза," - со сдержанной яростью в голосе вставил Улюмджи, когда все трое поворачивали в переулок. "Они говорят обо мне," - понимал Стас, чувствуя, как холодеют его руки, а ноги отказываются слушаться. Учителя и одноклассница остановились у трехэтажного деревянного дома, и мальчик спрятался за давно не мытой "Ладой". В его голове проносились сотни легенд о героях, способных гипнотизировать вампиров и людей хаоса.
   -Нам придется заняться его обучением, - сказала Марианна. - Такой, как Стас, сможет стать уникальным оружием в борьбе с Детьми Луны.
   -И его учителем, конечно же, буду я, - невесело усмехнулся Улюмджи.
   -Но это же... это ради достижения нашей общей цели, - робко напомнил Вениамин.
   -Можешь мне это лишний раз не говорить, - огрызнулся Улюмджи. Он определенно не всегда был таким сдержанным, каким казался на публике. Впрочем, вампира на службе у Братства Карателей понять было несложно.
   И вдруг двор сотрясли первые аккорды бодрой песенки, после чего сладкоголосая девчушка начала весело выкрикивать японские слова. Стас в панике схватил свой мобильный телефон и увидел имя "Дашка" на его экране. Он немедленно сбросил вызов, но было, конечно, уже поздно. Голоса стихли. Стас оглядывался по сторонам, выискивая наилучший путь для отступления, однако ему не суждено было подняться с асфальта: Улюмджи, бесшумно перемахнув через автомобиль, очутился перед сжавшимся в комок мальчиком. Очки вампир держал в руке, и его глаза, сверкающие, как стальной клинок в свете луны, сверлили непрошенного гостя. На бледных губах заиграла полуулыбка, от которой Стасу сделалось не по себе. "Убьет," - решил он, готовясь звать на помощь.
   -А ведь у меня было ощущение, что за нами следят, - сказал Улюмджи, на удивление дружелюбно протягивая руку горе-шпиону. Стас боялся прикасаться к такому опасному хищнику, но еще больше он боялся его злить, а потому, приготовившись к самому худшему, он схватил учителя за руку. Мальчик ожидал, что кожа вампира будет ледяной, но пальцы Улюмджи оказались чуть холоднее его собственных.
   -И как много ты слышал? - спросила появившаяся за спиной учителя Марианна.
   -Очень мало. Просто я услышал, что вы говорите обо мне, и захотел узнать... Но я ничего не понял, правда...
   Телефон Стаса снова заиграл уже знакомую всем мелодию, и Марианна взглядом попросила ответить на звонок. Мальчик сбивчиво объяснил Даше, что встретил в магазине друга и скоро вернется.
   -Не бойся так, мы все равно собирались тебе рассказать, - заметила Марианна.
  
   Все дальнейшее было то ли сном, то ли воплотившейся в жизнь фантазией. Улюмджи пообещал все объяснить тем же вечером, и Стас едва дождался прихода своих новых знакомых. Прогуливаясь по парку под аккомпанемент счастливых детских возгласов, Стас слушал тихий рассказ Улюмджи и Марианны (Вениамин почти все время молчал и лишь изредка вставлял свои робкие замечания). Братство Карателей существовало, и оно вело неустанную борьбу как с Детьми Луны, так и с обычными недобропорядочными вампирами, а заодно защищало мирное население от нападений людей хаоса. Родители Марианны и Вениамина, хотя и были слугами хаоса, не исповедовали кровавую религию своих собратьев и много лет сражались на службе у вождя Братства. Дочь, родившаяся с не слишком сильно выраженной способностью влиять на сознание вампиров и людей хаоса, пошла по их стопам, однако сыну из-за слабого здоровья пришлось остаться "в тылу".
   -Таких, как я, ценят очень высоко, но только если их сила действительно огромна, - сказала Марианна с печальным вздохом. - Я лучше многих, но тем не менее далека от идеала. Поэтому мне пришлось много тренироваться - я все детство потратила на то, чтобы стать сильным воином. Забавно: пока другие девочки наряжали кукол и впервые красили губы, я училась гипнотизировать вампиров и до изнеможения практиковала приемы восточных единоборств...
   Через несколько часов после того, как Стас впервые встретил Марианну, она сумела затмить в его сердце образ красивой, милой, доброй, но такой обычной Сони. Он слушал свою новую одноклассницу, широко раскрыв глаза и стараясь не упустить ни одного ее движения, вздоха или слова.
   -Однако наш вождь всегда ищет тех, кто обладает большей силой, и время от времени он находит людей, подобных тебе, - заговорил Улюмджи. На нем теперь были черные джинсы и облегающая футболка того же цвета, а его руки украшали несколько массивных металлических браслетов со знаками, подобными тому, что поблескивал на груди. Стас окончательно удостоверился в том, что его новый учитель сошел со страниц популярного приключенческого романа, и готов был поверить любому сказанному им бреду. - Тебя заметил один из вампиров братства - встретившись с тобой взглядом, он понял, как велика твоя сила. Об этом немедленно сообщили наместнику вождя, и тогда к тебе из Москвы направили нас как выдающихся воинов.
   -А разве в Нижнем Новгороде нет никого, кто мог бы сравниться с вами? - благоговейным шепотом спросил Стас.
   -Вряд ли. Все самые лучшие воины-вампиры в столице, - быстро ответила Марианна, а Вениамин подхватил:
   -Просто ведь в Москве больше вампиров, там вообще н-народу очень много, да и люди хаоса нападают на нее раз в пять чаще!
   Вениамин тоже, при всей посредственности и даже комичности своей натуры, ухитрился снискать расположение Стаса. Шагая по парку рядом с пугливым и временами заикающимся учителем, Стас чувствовал себя не самой заурядной личностью в этой компании.
   Два часа потратили Марианна и Улюмджи на то, чтобы описать сложную структуру Братства и его строгий устав. Стас запомнил только то, что ему казалось особенно интересным, а именно: среди воинов много привлекательных девушек; слово вождя Братства - закон; ставшие вампирами воины страдают от ненависти к себе и приступов мазохизма; наместник вождя в Нижнем Новгороде - работающая в школе Стаса двадцатипятилетняя учительница литературы Арина Петровна Селиверстова.
   -Наша задача - развить твои уникальные способности и сделать тебя настоящим воином, - торжественно сообщил под занавес Улюмджи.
  
   Можно было бы счесть рассказ новых учителей и одноклассницы глупой шуткой, если бы не отчаянное желание Стаса в него верить и не посыпавшиеся градом доказательства. На следующее утро почти не спавший всю ночь Стас столкнулся во дворе с соседской девушкой, вампиром. Она никогда не любила Стаса и по неизвестной причине считала его отвратительным. Зная теперь о своем удивительном даре, Стас попробовал установить с соседкой зрительный контакт и приказать ей подойти к нему. Повиноваться девушка не вздумала, однако застыла, как вкопанная, на лестнице, а затем и вовсе шлепнулась на пол.
   -Ты зачем меня толкнул, засранец?! - закричала девушка, к которой обидчик даже не приближался; Стас поспешил скрыться с места преступления.
   Прогулка с наивными и занятыми какими-то глупостями одноклассницами не принесла Копылову никакого удовольствия. Он удивлялся собственным недавним чувствам и уже не понимал, как можно любить не умеющую драться и никогда не державшую в руках оружия отличницу. Он оставил подруг очень рано, чтобы встретиться с наместником и другими воинами Братства. Встреча проходила в загородном коттедже одного из Карателей, и вся компания добиралась туда на черной "Хонде" Улюмджи. Сидя справа от водителя и имея возможность наблюдать за ним в течение сорока пяти минут, Стас разгадал тайну глаз вампира. А заключалась она в том, что глаз у него был только один - левый. Правый оказался хорошим, но все же выдающим себя протезом. Поняв это, Стас проникся еще большей симпатией к своему новому наставнику, а его желание узнать историю жизни загадочного воина многократно усилилось.
   -Я потерял глаз три года назад, - сказал Улюмджи, словно прочитав мысли Стаса. Дальнейшие расспросы ни к чему не привели, но мальчик решил, что совпадение сроков указывает на страшный факт: его наставник пострадал во время битвы с человеком хаоса и тогда же стал вампиром.
   В просторной светлой гостиной, украшенной охотничьими трофеями, компанию уже ждали наместница и трое карателей. Арина Селиверстова осталась в памяти Стаса худощавой и высокой невзрачной блондинкой с короткими волосами, в извечном бесформенном брючном костюме и мужских туфлях. Ее скучные, невыразительные черты мог бы исправить умелый макияж, но Арина им пренебрегала; ее мальчишескую фигуру с легкостью украсил бы подходящий наряд, но она из кожи вон лезла, чтобы не иметь ничего общего с существом женского пола; наконец, все это искупили бы живость, веселость и открытость, но Арина всегда была хмурой и строгой. Кто-то прослышал, что у нее никогда не было романтических отношений; из этого немедленно были сделаны далеко идущие выводы, и в школе за Ариной закрепились два прозвища: Орлеанская Дева (в среде ее почитательниц) и Старая Дева (в среде оскорбленных ее "двойками"). Однако как только Стас вошел в гостиную, с широкого мягкого дивана встала совершенно другая девушка. Конечно, у нее все еще были короткие волосы, однако теперь они оказались очень удачно уложены, подчеркивая правильность овала лица. В ушах Арины сверкали капельки изумрудов, что заставляло светиться и ее зеленые глаза. До декоративной косметики наместница так и не снизошла, но теперь это едва ли можно было вменять ей в вину: ее лицо, черты которого остались прежними, уже не удручало, а подкупало своей естественностью. Кроме того, на Арине была приталенная кремовая рубашка, в вырезе которой поблескивал еще один изумруд, а ее бедра обтягивали узкие черные брюки. Да и туфли, хотя остались скорее мужскими, имели чуть более высокие каблуки и выглядели очень стильно. Стас не сразу поверил своим глазам, когда самая непривлекательная из молодых учительниц его школы с грацией пантеры пересекла гостиную и пожала ему руку. Он не узнавал Арину, но это была она, и ее голос не оставил никаких сомнений. Наместница повторила Стасу все услышанное им накануне и предупредила, что со следующего дня начнется его обучение. Стас, словно ребенок в ожидании мультфильма, ерзал на месте и с интересом оглядывал присутствующих: широкоплечего титана с лысой головой, похожего на уголовника мужчину в потертых джинсах и угрюмого парня ростом около двух метров. Он пытался запомнить все, что ему говорят, но многое вылетело из его головы, так и не воспринятое сознанием.
   Широкоплечий титан оказался хозяином дома, и после беседы он пригласил всех к столу. За обедом, сидя на залитой солнцем веранде, Стас очень многое узнал о негласных правилах Братства. Вампиров здесь презирали, с ними обращались, как с бродячими собаками. Поэтому все, включая Арину, хозяина дома и уголовника в потертых джинсах считали своим долгом хоть как-то оскорбить Улюмджи или угрюмого баскетболиста. Впрочем, они явно воспринимали это как должное и не думали обижаться. К Стасу и Марианне отношение было прямо противоположным: Арина обращалась с ними почтительно, а гостеприимный хозяин предлагал одно лакомство за другим. Стаса сначала это очень обрадовало, но вскоре он начал возмущаться столь вопиющей несправедливостью. Если высокий угрюмый вампир Карасев и выглядел достаточно подозрительно, чтобы ничего лучшего не ждать, то Улюмджи, с его на редкость привлекательной внешностью, интересным характером и наверняка тяжелой судьбой, имел право на снисхождение. Распрощавшись с Ариной, Стас собрал всю свою храбрость в кулак и обратил внимание наставника на разозлившую его дискриминацию. Улюмджи коротко рассмеялся и сказал, садясь за руль:
   -Я не человек и не имею никакого права быть с вами на равных. Если ты считаешь иначе, то тебе не место в Братстве.
   Стасу очень хотелось крикнуть: "Да, сенсей!" и поклониться, но остатки здравого смысла удержали его от этого.
  
   Тренировки начались первого сентября. Стас отказался от похода в гости к Даше под предлогом семейного празднования дня рождения очень дальней родственницы, которую выдумал на ходу. Провожая взглядом сияющего от радостного возбуждения друга, Соня сказала Даше:
   -Что-то с ним не ладно. Я беспокоюсь.
   -Может, он влюбился? - игриво подмигнула ей Даша.
   -Хорошо, если так.
   -Брось, ведь ты ревнуешь.
   -Я? - искренне удивилась Соня. - Нет, ни капельки.
   -Но ведь он по тебе полгода с ума сходил! Не может быть, чтобы тебе не было обидно!
   Соня нахмурилась и со странным, пугавшим иногда ее друзей отсутствующим взглядом сказала:
   -Нет, я не испытываю такого чувства.
   -Какая ж ты у нас, оказывается, еще маленькая! - воскликнула Даша, хватая подругу за руку. - Наверное, во всем виновато воспитание. Ведь у тебя в семье настоящий домострой! Отец-деспот, бабушка-зануда и мать-монахиня. Неудивительно, что об отношениях между мужчиной и женщиной ты имеешь лишь самое смутное представление!
   Соня вымученно улыбнулась.
   -Но это ничего. Я уже за тебя взялась. В Москве мы нашли того, кто смог растопить твое замороженное классическими романами и религией сердечко! - Соня скорее задумчиво, чем смущенно, отвела взгляд. - Правда, его я тебе не отдам, однако, как говорится, лед-то тронулся! Сейчас мы поедим пиццу, а потом пойдем ко мне. Я позвоню своей подружке, которая учится в университете, и она приведет самых классных мальчиков со своего курса!
   -Мне это ни к чему, - возразила Соня.
   -Ну конечно, конечно, как будто у тебя еще половое созревание не произошло, - замахала руками Даша. - Не спорь с умной женщиной.
   Девушки не дошли всего нескольких метров до дверей пиццерии, как с неба на них обрушился поток воды. Они одновременно завопили и бросились под крышу, однако десяти секунд им хватило, чтобы промокнуть до нитки. Впрочем, ни испорченная прическа, ни проявившаяся через несколько часов простуда не помешали Даше устроить вожделенную вечеринку. Тем вечером она смогла влюбиться сразу в двоих студентов; один ответил ей взаимностью, и, расставаясь, парочка страстно целовалась минут двадцать. Соня же все время сидела в стороне, едва участвуя в общем веселье, и ушла домой в девять часов, так как в противном случае отец не посмотрел бы на ее возраст и достал бы из шкафа свой старый солдатский ремень.
  
   Дождь лил с короткими перерывами почти неделю. Это было сущим наказанием для Стаса, которому приходилось тренироваться по большей части в лесу, за городом. Впрочем, Улюмджи в развевающемся под порывами ветра черном плаще, Марианна в мокрой блузке и смешно мнущийся под зонтиком Вениамин с лихвой окупали необходимость ежедневно рисковать здоровьем. Марианна учила Стаса управлять своей внутренней энергией, гипнотизировать вампиров взглядом. Иногда Стасу казалось, что он и сам не хуже вампиров становится жертвой ее тонко подведенных карандашом темно-карих глаз.
   -Ты должен ощущать свою власть, понимаешь? - говорила она, меряя шагами расстояние от клена до дуба. - Когда ты смотришь ему в глаза, ты должен чувствовать свою естественную власть над вампиром или человеком хаоса. Он твой раб.
   Стас следил за тем, как покачивались ее плотно затянутые в джинсовую материю бедра, и машинально кивал головой.
   Хотя Марианна утверждала, что ее способности иначе как посредственными назвать нельзя, она могла на короткое время вывести Улюмджи из равновесия, спутать его мысли. Во время демонстративного боя, который стал тогда самым красивым зрелищем в жизни Стаса, Марианна показала свой лучший прием. Улюмджи вихрем помчался к ней, готовый ударить, сбить с ног. Стас уже хотел в страхе закрыть глаза, но девушка, не двигаясь с места, перехватила взгляд вампира, и он, на полной скорости летевший к ней, замер и упал на колени. Правда, замешательство длилось всего несколько секунд, однако, как объяснила Марианна, во время реального боя этого было бы достаточно для выстрела в голову или - в худшем случае - побега с поля битвы. У Стаса, разумеется, ничего подобного пока не получалось, но добрый Вениамин успокаивал мальчика тем, что Улюмджи очень опытный воин.
   Еще больше, чем занятия гипнозом, Стас любил уроки рукопашного боя, фехтования и стрельбы. Улюмджи был сама грация, его скорость, ловкость и сила казались фантастическими даже для вампира. Ему не мешали сражаться ни длинные полы плаща, ни мокрая земля под ногами. Единственное, что с завидной регулярностью выводило из себя всегда уравновешенного вампира - это природная неуклюжесть ученика и его катастрофическая невнимательность. Однако строгий, придирчивый учитель отвечал всем требованиям жанра, и Стас был доволен даже редкими грубостями. А уж когда Улюмджи и Марианна на собственном примере показывали ему, как должен выглядеть очередной выпад или блок в действии, ему казалось, что он очутился в кассовом фильме о боевых искусствах.
   -Вот это священный клинок, - объяснил однажды Улюмджи, показывая Стасу японскую катану. Ее блестящее лезвие было испещрено какими-то странными знаками, среди которых Стас узнал и те, что украшали запястья и грудь наставника. - Если убить им вампира, то его душа отделится от демона и будет свободна. Это не обязательно должна быть катана: священник Братства может наделить подобной силой любое холодное оружие.
   Голос Улюмджи был, как всегда, спокоен, но Стасу показалось, что его лицо стало бледнее обычного, а в глазах отразилась хорошо скрываемая, но невыносимая боль. "Он хочет, чтобы его убили так же," - с ужасом и невероятным восхищением подумал Стас.
   Однажды на тренировке присутствовала Арина. Она, представ перед Стасом в своем новом обличии, уже не возвращалась к мешковатым пиджакам и зачесанным кое-как волосам. Вся школа удивлялась неожиданной перемене, строя догадки насчет подтолкнувшего ее к пересмотру своего имиджа мужчины; кое-кто из старшеклассников нежно влюбился в учительницу литературы. Стас же был уверен, что наместница всегда была суровой, но прекрасной воительницей, только скрывала свою истинную сущность. Ведь никому же не придет в голову подозревать непривлекательную, злую на весь мужской пол и совершенно одинокую учительницу в том, что она руководит местным отделением таинственного Братства Карателей!
   -Неплохо, - с довольной улыбкой отозвалась Арина, понаблюдав в течение получаса за тренировкой Стаса. Мальчик был искренне рад ее похвалам: если Марианну он в мечтах видел своей девушкой, то Арина была для него недосягаемым идеалом. - А теперь я хотела бы сразиться с вампиром, чтобы показать вам всем, как это должно выглядеть.
   Арина взяла в руки уже знакомую Стасу катану; Улюмджи обнажил другой, чистый, клинок. Двое сошлись в долгой битве, и было ясно, что вампир с большим трудом удерживает преимущество на своей стороне: Арина была великолепна. Ей не хватало скорости, но она брала ловкостью; уступая в физической силе, она восполняла этот пробел отточенными навыками. "Они были бы хорошей парой, - неожиданно для себя понял Стас. - Удивительно интересная история: он хладнокровный воин-вампир, а она привыкла убивать ему подобных!" Сам того не заметив, Стас повел себя подобно собственной младшей сестре и загорелся идеей устройства чужой личной жизни. Марианна оказывала ему недвусмысленные знаки внимания, а потому теперь он хотел и своего нового друга видеть счастливым.
  
   -Скажи, у тебя есть девушка? - поинтересовался он на исходе второй недели тренировок, когда брат и сестра Кузнецовы остались дома. Они уже возвращались в город, и Стас, довольный своими успехами, решил затеять важный разговор.
   -Девушка? - удивился и, судя по всему, немного смутился Улюмджи. - Нет. С моим образом жизни не так-то просто завести отношения. Я... - Вампир немного нервно провел пальцами по рулю, видимо, придумывая, как бы оправдать свое одиночество. - Любовь - это не для меня. То есть... я все-таки вампир, я проклят, и не нужно, чтобы какая-то девушка опускалась до отношений со мной...
   Стас почувствовал еще большее расположение к товарищу по несчастью. Он как-то забыл о важном различии между ними: примерно полтора десятка старшеклассниц в его школе каждую перемену искали нового учителя в коридорах, кабинетах и даже мужском туалете, в то время как самого Стаса считала привлекательным, за исключением Марианны, лишь одна шестиклассница.
   На следующий день после разговора о неудачах на любовном фронте Стасу впервые пришлось применить свои способности на практике. Во время тренировки с Марианной Вениамин неожиданно вскрикнул - тонким, как будто чужим голосом - и в ужасе указал пальцем вверх. Стас едва успел различить среди крон деревьев несколько крылатых фигур, как одна из них спикировала на визжащего Вениамина и сбила его с ног. Улюмджи в один прыжок очутился около человека хаоса и, схватив пистолет, выпустил пару пуль ему в голову. В этот момент двое других монстров с диким ревом набросились на Стаса и Марианну, но, нависнув над ними, застыли. Стас ощущал их зловонное дыхание, жар, исходивший от этих чудовищ. Он боялся прервать зрительный контакт и перевести взгляд на обнаженные желтоватые клыки, на покрытую темно-фиолетовыми роговыми чешуйками кожу или длинные грязные когти. Ему казалось, что через мгновение он умрет от страха, однако несколько выстрелов положили конец его мучениям. Тяжелые крылатые туши упали на старшеклассников, и Стас позволил себе потерять сознание. Впрочем, очнулся он совсем скоро, где-то через полминуты; над ним склонились улыбающаяся Марианна, строгий Улюмджи и Вениамин, прижимающий к своей окровавленной щеке платок.
   -Это было здорово. Я этому три года училась, - сказала Марианна, помогая Стасу подняться с земли.
   -Действительно, впечатляет, - холодно согласился Улюмджи, - однако высший пилотаж - это когда ты можешь продемонстрировать подобный гипноз не в минуту опасности, а в любой момент по собственному желанию.
   -Прекрати, он и так очень многому научился за каких-то две недели! - прикрикнула на него Марианна, сжимая кулаки. Понизив голос, она добавила: - Я знаю, как тебе тяжело и сколько раз ты пытался свести счеты с жизнью, но это не дает тебе право быть таким мерзавцем!
   Улюмджи изменился в лице, так как шепот Марианны разнесся по всей опушке; Вениамин от удивления чуть не выронил прижимаемый к щеке платок. Стас поспешил замять разговор, начав неестественно весело вспоминать недавнее нападение. Но в тот день он всю дорогу домой, во время выполнения домашнего задания и ночного разглядывания потолка размышлял о произошедшем. Мальчик вспомнил, что знает имена родителей Марианны и Вениамина, знает, как они погибли во время битвы с вампирами, много раз слышал истории из московской жизни своей одноклассницы и может перечислить все ее любимые книги и фильмы. Но об Улюмджи Стас не знал ровным счетом ничего, а ведь прошлое этого воина, без сомнения, хранило страшную и необыкновенно интересную тайну. Он носил на теле знаки, призванные отделить его душу от демона; не хотел встречаться с девушками, считая, что это унизит их; пытался покончить с собой, когда стал вампиром. "Он гораздо ранимее, чем кажется, и не меньше нуждается в верном друге, чем я или Марианна," - решил в пять утра Стас.
  
   А тем временем жизнь вне Братства шла своим чередом. Даша и Соня, как раньше, сидели на всех занятиях за спиной Стаса, и мальчику волей-неволей приходилось слушать пикантные подробности нового романа своей легкомысленной подруги. Сначала его, как и Соню, вгоняли в краску даже детальные описания поцелуев. Но в начале третьей недели тренировок Марианна и Стас отправились на свою первую встречу вне леса; инициатором свидания была девушка, и Стас был несказанно счастлив, что она сделала этот нелегкий шаг за него. Расставаясь у дверей дома Стаса, Марианна, закрыв глаза, поцеловала его. Это было лишь легкое касание губ, но Стас весь вечер ощущал себя героем-любовником, а уже на следующий день принялся строить планы относительно более смелых изъявлений нежности. Теперь ему было искренне жаль Соню, для которой даже держаться за руки оставалось чем-то не вполне приличным. Она все так же сторонилась юношей, занималась бальными танцами без партнера и не находила себе места во время эротико-романтических повествований Даши, в то время как на середине третьей недели знакомства Стасу наконец позволено было по-настоящему поцеловать свою теперь уже девушку.
   -Ты такая красивая, наверное, в Москве у тебя остался парень, - предположил тем памятным вечером Стас. Марианна улыбнулась и покачала головой.
   -Нет, он был, но мы с ним порвали.
   -Он знал, кто ты?
   -Он был карателем. Сложно иметь отношения с кем-то не из нашего круга.
   -А почему же вы расстались?
   -Ну... - Марианна глубоко задумалась, видимо, решая, говорить правду или нет. Наконец она собралась с силами и быстро сказала: - Он стал вампиром, и я ушла от него. Никогда не позволила бы одному из них прикоснуться к себе.
   -Это ужасно, - заключил Стас, живо представив себе трагическую историю любви.
  
   Леша и Коля на время оставили Стаса в покое, сделав главными мишенями своих издевательств Вениамина Кузнецова и Улюмджи Савицкого. Они заручились поддержкой пятерых мальчиков и трех девочек в своем классе, чтобы превращать все уроки биологии, географии и истории в светопреставление. С Вениамином проблем не возникало: быстро начинавший заикаться и от избытка чувств иногда убегавший из кабинета, он своими страданиями мало развлекал жестоких подростков. С Улюмджи дело обстояло куда интереснее. Вампир был хорошо образован и очень много читал, поэтому, разумеется, мог делать свои лекции далеко не скучными. Однако у него никогда не было возможности говорить без помех хотя бы две минуты подряд. Несмотря на то, что Даша, Соня, Карина, Марианна и Стас были на его стороне, а все остальные заняли нейтральную позицию, изощренные издевательства и провокации десятерых противников заставляли иногда смеяться даже Карину с Дашей. Улюмджи сначала стоически сносил перевирание собственного имени на все лады, предложения попить кумыса, помолиться Аллаху и Будде, подработать на стройке, поэксперементировать с дизайном правого глаза и позавтракать кем-нибудь из учеников; он ухитрялся даже не обращать внимания на хождение по классу во время урока и демонстративное поедание сухариков на задних партах. Его положение было столь шатким, что даже хлопок ладонью по столу весь класс мог объявить попыткой разнести в щепки мебель. Две недели он старался быть спокойнее каменного изваяния, и ему это почти удавалось. Но первое же анкетирование показало, что, по мнению тридцати шести учеников из всех классов, где Улюмджи вел историю, новый учитель был не вполне адекватен. Улюмджи пришлось пройти еще одну проверку помимо обязательной ежемесячной. Врачи сделали заключение, что психика молодого вампира находится в полном порядке. Однако после того случая невзлюбившая его директриса принялась то и дело заходить на уроки истории и по десять минут сидеть за последней партой, с ехидной ухмылкой наблюдая за героически сносившим все невзгоды преподавателем. Однажды, после очередного визита директрисы, Леша громко обратил внимание класса на необычную бледность и очевидную слабость учителя.
   -Наверное, вы давно не пили кровь? Вам ее когда выдают, по понедельникам?
   -По субботам, вообще-то, - поправил его Улюмджи, действительно выглядевший нездоровым. Обычно расхаживающий по классу во время урока, сегодня он больше сидел за столом и выглядел измученным.
   -Так если есть хочется, вы обращайтесь! - с фальшивым добродушием в голосе воскликнул Леша. Класс замер в ожидании новой злой и глупой шутки. - У нас тут наверняка найдутся добровольные доноры, так ведь?
   -Большое спасибо, но пить кровь прямо из тела человека - удел Детей Луны и им подобных, - сухо ответил учитель.
   -Да ну не стесняйтесь вы! - Леша вышел из-за парты и направился вперед, остановившись рядом с застывшей от удивления Соней. - Вы только себе представьте: полная луна, кладбище, и вы пьете кровь какой-нибудь прекрасной девственницы. - Он схватил Соню за плечо, заставляя ее подняться со стула. Девушка от неожиданности не могла даже вырываться. - Вот хоть бы Разыграеву нашу возьмите. Она такая пришибленная, даже пищать не будет. А если вы с ней потом еще чего-нибудь сделаете, так она всю жизнь благодарна будет!
   Стас даже не заметил, как Улюмджи оказался рядом с Лешей. В его глазах появилось что-то такое, чего раньше никогда не было: не ярость, ненависть или гнев, а смесь решимости выпороть наглого мальчишку и презрения к нему.
   -Эй, себя я в качестве завтрака не предлагал, - с явным испугом в голосе ответил Леша, отпуская ошарашенную Соню.
   -Ты хоть сам-то понимаешь, что из нас двоих придурком выгляжу не я? - Улюмджи поднял брови. - Пусть ты и белый человек, не страдающий от жажды крови, зато поведение у тебя, как у детеныша бабуина. Извинись перед одноклассницей, иначе я покажу твоей несчастной матери фильм о выходках ее сыночка.
   -Вы что, снимали меня?
   -Нет, но вон там, - Улюмджи указал пальцем в верхний угол кабинета, - есть камера наблюдения. После того, как класс объявил меня психически больным, ее временно установили в этом помещении, и она за несколько дней успела снять много всего смешного. - Улюмджи медленно вернулся за стол. - Мы с охранниками вчера от смеха чуть под стол не свалились, пока пересматривали запись твоих кривляний.
   Пристыженный, Леша вернулся за парту и больше не предпринимал попыток сорвать занятия. На следующей неделе это дало Улюмджи возможность нормально провести урок, и весь класс удивился тому, насколько интересной может быть история России.
  
   -Он родился в счастливой обеспеченной семье, - начала свой рассказ Марианна, когда прохладным сентябрьским днем Стас провожал ее домой. Мальчик как бы невзначай заметил, что ничего не знает о своем наставнике, и девушка, как бы не думая сплетничать, предложила поделиться информацией. - Его родители переехали в Москву из Калмыкии сразу после свадьбы, так что на исторической родине он ни разу и не был. Мать была главным бухгалтером на каком-то предприятии, отец - видным ученым. - Марианна подняла с земли пару кленовых листьев и, отдав их уже собравшему целый гербарий Стасу, продолжила: - У него была еще сестра-близнец. Но когда Улюмджи было пять лет, на его глазах сумасшедший вампир убил и родителей, и девочку. Сам он чудом уцелел тогда. Его отправили в приют, где он прожил чуть больше года. Улюмджи был миленьким мальчиком, поэтому его усыновила бездетная пара: домохозяйка и хирург. Около года жизнь Улюмджи была нормальной, его даже баловали. Но потом приемный отец стал жертвой людей хаоса и превратился в вампира. Из больницы его уволили, он сошел с ума, убил жену и тяжело ранил Улюмджи. В тот раз его спасли Каратели. - Стас принял из рук возлюбленной новую охапку листьев и отчаянно попытался представить себя на месте столько вытерпевшего человека. Не получилось. - Его усыновили члены Братства, правда, не воины, а те, кого мы называем "миссионерами" или "проповедниками". Из-за вампиров его жизнь была разрушена, и уже в восемь лет он хотел только мести. Учителем Улюмджи стал один из лучших воинов братства - Андрей Волков.
   -У него тоже был учитель? - изумился Стас.
   -А ты думаешь, он родился с катаной наголо? - не своим, каким-то хамоватым тоном ответила Марианна, но тут же осеклась. - Прости. Конечно, у него был учитель. Андрей Волков служил примером для всех нас. Он очень строгий, требовательный и подчас довольно жестокий, но все его ученики благодарны ему.
   -Улюмджи тоже?
   -Очень. Волков был для него как старший брат. Или отец.
   -А ты?
   -Я? У меня был другой учитель.
   Стаса очень увлекла мысль о том, что когда-то Улюмджи самому приходилось слушать справедливые упреки и тренироваться в поте лица, и он едва не угодил в раскрытый канализационный люк.
   -Он жил только ради борьбы с вампирами. Однако в пятнадцать лет ему пришлось стать свидетелем того, как Волков превратился в одного из них. Улюмджи было сложно смириться с этим, но Андрей объяснил, что сила вампира сделает его полезнее для Братства.
   -Они остались близкими друзьями?
   Марианна кивнула.
   -А в двадцать один год Улюмджи и сам был укушен. Это стало для него настоящей трагедией. Он так сильно ненавидел свое тело, свою сущность, что опустился до самоистязания и многократных попыток суицида. - Она вопросительно посмотрела на Стаса, как бы интересуясь, не слишком ли много уже рассказала.
   -Продолжай, я все понимаю, - заверил ее шокированный, но сгоравший от любопытства мальчик.
   -Его спас все тот же учитель. Он обвинял его в безответственности, в слабости и малодушии. Даже поколотил несколько раз для верности. - Марианна задумалась, а Стас проникся такой жалостью к Улюмджи, что захотел немедленно стать его лучшим другом. - Ну, он и одумался. Стал служить Братству еще усерднее, чем до того. Но недавно Волков сошел с ума. Таблетки он не принимал, сам понимаешь, они же делают из вампиров чуть ли не растения... Не знаю, как Улюмджи это вынес... Волков напал на него во дворе нашего дома два дня назад и выстрелил ему в спину. - Стас вспомнил бледного, обессилевшего учителя и сразу понял, что причиной его нездорового вида было тяжелое ранение. - Если бы меня рядом не было, не знаю, чем бы все закончилось. Сейчас Волков в изоляторе.
   -Не помню, чтобы делал тебя своим биографом, Марианна, - резко и с яростью в голосе оборвал рассказ кто-то, шедший за юной парой. Они одновременно повернулись и увидели Улюмджи, с перекошенным от гнева лицом. Его глаза сверкали, на губах застыла демоническая усмешка. Если учесть, что вся одежда на нем была черной, то зрелище более завораживающее и пугающее одновременно трудно было себе представить.
   -Ты шел за нами? - возмутилась девушка.
   -Да, мне было интересно, как история моей жизни будет звучать в твоей художественной обработке, - огрызнулся он и, отвернувшись, зашагал прочь. Стас заметил, что Улюмджи закрывает лицо руками, и его сердце не выдержало.
   -Надо извиниться! - сказал он Марианне.
   -Перед вампиром? - искренне удивилась девушка.
   -Да, потому что... - Стас не смог придумать никакого объяснения своей внезапной тяге к вежливости и бросился вдогонку за Улюмджи. Когда он схватил его за руку, вампир обернулся и сокрушенно покачал головой.
   -Не обращай внимания, Стас. Я уже не могу контролировать свои эмоции так хорошо, как раньше. Я не в себе пару дней, с того момента, как...
   -Понимаю. Я тебя понимаю лучше, чем ты думаешь, - с жаром заверил его Стас. - Марианна всегда была Карателем, и ей сложно быть доброй к вампиру, но я - другое дело.
   В тот день Улюмджи, казалось, еще не был готов верить в чью бы то ни было симпатию к собственной персоне. Однако постепенно стало ясно, что в глубине души молодой вампир всю жизнь мечтал только о нормальной, не омраченной наставлениями или телесными наказаниями дружбе. Он начал позволять себе шутить и улыбаться в присутствии Стаса, и хотя выходило у него это зачастую неловко, мальчик был необыкновенно счастлив увидеть в нем обычного человека. Единственной проблемой была позиция Марианны, но, посмотрев несколько фильмов об отношениях полов, Стас свыкся с мыслью, что девушки и жены всегда недовольны друзьями своих избранников.
  
   А в это время Даша и Соня лишились друга, с которым познакомились в подготовительном классе десять лет назад. Юля потеряла главную мишень для сводничества и теперь искала спутницу жизни другому старшему брату, разумеется, понимая всю бесперспективность проекта. Супруги Копыловы, правда, были искренне рады появлению у их сына девушки, так же, как его предполагаемому увлечению каратэ и фехтованием. Слава же проводил целые дни в совершенном одиночестве, сочиняя статьи для отцовской газеты, кусая губы в кровь, царапая собственные руки и ненавидя себя за черную зависть к счастливому и здоровому брату.
  
   Глава 2. Строгий учитель.
   Ученики второго "А" возбужденно перешептывались, то и дело бросая заинтересованные взгляды на закрытую дверь. Сегодня к ним в класс впервые должен был прийти новенький - герой недавних выпусков новостей. Мамы половины присутствующих успели не раз пролить слезу и проклясть пьющих родителей и вампиров, следя за судьбой калмыцкого сироты Улюмджи. Этот мальчик в три года оказался в детском доме. Центральный канал раздобыл старую пленку, на которой было запечатлено пьяное лицо его матери, молодой и, видимо, еще красивой калмычки. Она поехала в Москву вслед за каким-то женатым мужчиной, но в столице узнала, что "прекрасный принц" ни ее, ни тем более чужого сына видеть не хочет. Обманутая мать-одиночка стала работать уборщицей в магазине, где и встретила свою судьбу - крепко пьющего электрика. Вместе с ним она воспитывала ребенка, оставляя того спать нагишом в коридоре и колотя всем, что попадется под руку. "Я его просто наказывала за плохое поведение," - оправдывалась сонная женщина, а камера снимала покрытые синяками и кровоподтеками тонкие ручки мальчика. Разумеется, нерадивую мать лишили родительских прав, а Улюмджи отправили к товарищам по несчастью. Миловидное, хотя и нахальное личико ребенка компенсировало принадлежность к другой расе, так что в шесть лет его усыновили обеспеченные люди: хирург, работавший в частной клинике, и его жена, главный бухгалтер в крупной фирме. Целый год Улюмджи баловали и окружали заботой, так что он даже успел привыкнуть к дорогим игрушкам и вкусной еде. Однако затем случилось ужасное: хирург, расслабляясь с приятелями на рыбалке, был укушен человеком хаоса. Все его друзья погибли во время нападения, но, как выяснилось позже, выжившему стоило им завидовать. Вампира уволили с работы, так как от его вменяемости зависело слишком многое. Он начал выпивать, и жена бросила его, не потребовав развода и не вспомнив об усыновленном ребенке. Это довело хирурга до отчаяния; пить он бросил, но с ума сошел очень быстро. Из-за никчемной системы медицинского контроля врачи не сумели вовремя забить тревогу; они просто прописали вампиру сильное успокоительное, которое тот благополучно спрятал на самой верхней полке в гостиной. С начала весны он был одержим одной идеей: вернуться к пациентам и операциям. В конце мая, когда стояла чудесная погода, он, достав необходимые инструменты и препараты, уехал с ничего не подозревавшим Улюмджи на дачу, где целый месяц играл с ним "в больницу". Мальчик стал его единственным пациентом, у которого, правда, со здоровьем все было в порядке, и к тому же источником свежей крови. Обезумевший хирург вообразил, что у его приемного сына аппендицит, и под местным наркозом вырезал аппендикс; потом ему зачем-то понадобилось удалить ребенку гланды, что он тоже с энтузиазмом проделал. Наконец, когда не явившегося на обязательный осмотр вампира наконец хватились и врачи, и правоохранительные органы, Улюмджи по воле помешанного отца расстался с правым глазом. Милиция, врачи и репортеры выломали дверь одиноко стоящего посреди леса коттеджа; хирург пробовал защищаться и легко ранил кого-то. Кадры, снятые в тот день в подвале дома, доводили чувствительных женщин до обморока. Высокий мужчина, с удлиннившимися клыками и безумными глазами, пытался наброситься на вооруженных милиционеров, а маленький мальчик, весь в окровавленных бинтах, лежал на кушетке в углу и едва слышным голосом просил: "Заберите меня отсюда."
   Многие удивлялись, как ребенок выжил в таком аду, да еще сумел быстро поправиться. Но через пару недель он уже разговаривал с журналистами. Тогда сердобольные женщины Москвы поспешили взять мальчика себе. В этой гонке победила Виктория Савицкая, слишком молодая и слишком красивая, чтобы искренне жалеть маленького страдальца. Ее муж Геннадий преподавал историю в МГУ, а сын Коля, ровесник Улюмджи, учился в том самом втором "А", который с нетерпением ждал появления новенького.
  
   Все были уверены, что на пороге появится маленькое тоненькое существо, бледное и покрытое шрамами, которое немедленно забьется в самый дальний угол кабинета и обязательно заплачет. Но вот дверь открылась, и директриса ввела за руку вполне здорового мальчика, не тощего и довольно высокого для своих лет, с замечательно красивым личиком и уверенным взглядом. Не составляло труда определить, какой из глаз Улюмджи был искусственным, но больше ничто не портило его прелестную внешность. Директриса попросила детей поздороваться с новеньким, и в ответ на их невнятное : "Здра-авствуй..." он твердым голосом ответил: "Привет!"
   -Он очень быстро ко всему привыкает, как кошка, - заметил на перемене Коля, по своему обыкновению, самозабвенно ковыряясь в носу. - Если его бить, он плакать не станет, а если баловать, то "спасибо" не скажет. Так мама говорит.
   И это была сущая правда, хотя, надо заметить, в семье Савицких Улюмджи никто баловать не собирался.
  
   Виктория влюбилась в Братство Карателей, когда ей было шестнадцать. Загадочный мальчик из параллельного класса, носивший длинные, не знакомые с расческой волосы и слушавший песни о смерти, оказался учеником этой организации. Его тренировали убивать вампиров и людей хаоса, он ненавидел их всей душой и ждал того момента, когда получит звание воина и сможет по поручению вождя нападать на "проклятых" в темных переулках. Никто из знакомых Виктории не был заинтересован в истреблении "нечисти", но она с помощью возлюбленного связалась с карателями и присоединилась к ним на правах миссионера. Ей, конечно, тоже не было дела до судеб мира, но воины были такими привлекательными!
   Загадочный каратель из параллельного класса стал наркоманом и ушел от Виктории. Она горевала недолго: в нее без памяти влюбился университетский преподаватель Геннадий Савицкий. Это был помешанный на истории Средних Веков одинокий пьяница, который ради хорошенькой студентки согласился бы вступить не только в Братство Карателей, но и в клуб любителей садоводства. Они связали себя узами брака, когда ей было девятнадцать, а ему - сорок. Через год Вика родила мужу сына Колю, а затем махнула рукой на обоих, вернувшись к своей бессменной страсти - суровым воинам Братства. Геннадий продолжил пить и вдохновенно читать лекции, а Коля рос необразованным лентяем.
   В Братсве давно существовала прекрасная традиция: миссионеры усыновляли пострадавших от рук вампиров детей, из которых организация делала самых смелых и беспощадных воинов. Но Улюмджи, который казался идеальным для такой цели, на самом деле подходил для борьбы с силами зла меньше всего. Конечно, он был очень смышленым и физически выносливым, но беспримерная наглость, неумение считаться с чужим мнением, удивительная незлопамятность и крайняя приземленность мешали ему стать образцовым карателем.
   -А чего я буду злиться на него? - пожал плечами Улюмджи, когда его спросили, насколько сильна его ненависть к приемному отцу-вампиру. - Он чокнулся. Теперь он в изоляторе, ему там уколы делают, чтобы не вставал с кровати. Он больной, чего обижаться, таких жалеть надо... хотя, конечно, если б я его увидел, точно бы отрезал ему что-нибудь без наркоза.
   -Ему нужен не просто учитель, - вздохнул вождь, мужчина неопределенного возраста и внушительного телосложения. Улюмджи, заметив, что вождь обращается к его новой матери, зачерпнул горсть печенюшек из вазы на столе и спрятал их в карман джинсов. - Ему нужен тот, встречи с кем я не пожелал бы и врагу.
   -Андрей? - с благоговением прошептала Вика.
   Вождь кивнул.
   -Он либо убьет этого придурка, либо сделает его сильнейшим воином Братства.
  
   Андрей Волков, угрюмый культурист среднего роста, считался одним из лучших карателей столицы. Ему был тридцать один год; в свободное от борьбы со злом время он со своей ремонтной бригадой приводил в порядок чужие квартиры. Жены у него, точно так же, как постоянной пассии, друзей и любящих родственников, не было. Он не умел развлекаться и не понимал даже самого невинного юмора, а в бою был бесстрашен и безжалостен. Его ненависть к вампирам была такой сильной, что, казалось, именно ей он и дышал, вместо воздуха; наверное, если бы они все разом исчезли с лица земли, он либо принялся бы истреблять кого-то еще, либо покончил бы с собой, потеряв смысл жизни.
   Виктория влюбилась в него в ту самую секунду, когда впервые увидела в зале собраний Братства, то есть в подвале здания типографии, принадлежавшего одному из членов организации. Суровый немногословный мужчина мощного телосложения, с довольно длинными темно-русыми волосами и неизменной щетиной на лице, покорил ее одним только злобным взглядом. Молодая супруга университетского профессора поторопилась как можно больше узнать о предмете своей страсти. Выяснилось, что этот молчаливый убийца родился в Костроме в почти интеллигентной семье, на первый взгляд, более чем счастливой. Но когда родители, Андрей и его младшая сестра оставались одни в квартире, Волков-старший превращался в самого настоящего тирана и садиста, мучавшего и жену, и сына. Лет до четырнадцати Андрей всей душой ненавидел отца, чью злобу считал беспричинной. Но однажды мать раскрыла самую страшную семейную тайну: Андрей был сыном вампира, который приехал в Кострому из столицы по делам, соблазнил романтичную девушку, пообещал любовь до гроба, а затем вернулся в родную Москву, оставив рыдающую возлюбленную с позором и в положении. О коротком, но плодотворном романе человека и вампира не знал никто, кроме самой близкой подруги брошенной девушки. Та поделилась сплетней со своим братом, еще со школьной скамьи безответно влюбленным в "падшую". Брат помчался к будущей матери с цветами и заманчивым предложением: он соглашался взять ее в жены и растить чужого ребенка. Так образовалась новая ячейка общества. Правда, радость исполнения подростковой мечты вскоре померкла, и Волков-старший начал презирать супругу за ее безнравственность, а сына стал постоянно бить - для профилактики, чтобы вырос нормальным человеком.
   Узнав о своем происхождении, Андрей твердо решил стать карателем. На Кострому люди хаоса нападали очень редко, там почти не было вампиров, и местное отделение Братства составляли пара десятков миссионеров. Андрей же хотел убивать таких, как его безответственный отец, и просветительской деятельности ему было мало. Окончив строительный техникум, он уехал в столицу, где его приняли только благодаря ограниченности ума и фанатичности. Впрочем, скоро Андрей стал одним из лучших учеников, а затем воинов и, как говорили, смог убить того, кто дал ему жизнь. Когда Волков-старший узнал об этом, он приехал в Москву и выразил свое восхищение упорством сына. Но Андрей ненавидел уже не только родного отца, но и приемного, так же, как избалованную сестру и беспутную мать. Он спустил гостя с лестницы, по слухам, сломав ему нос.
   Несмотря на то, что Волков скорее рычал, чем разговаривал, жил в захламленной однокомнатной квартире, курил дешевые сигареты и не следил за собственной внешностью, Вика сходила по нему с ума. Но Андрей был холоднее сугроба: самые настойчивые приставания пышногрудой блондинки привели только к тому, что он нехотя соглашался спать с ней. "Сублимация, - вздыхала Вика, когда-то слышавшая о Фрейде. - Он так выкладывается, гоняясь за вампирами, что женщины уже мало интересуют его."
  
   Выбор вождя был очень неожиданным. Учителями обычно назначали немолодых воинов, которые уже много раз доказали свою надежность. Волков, правда, был тверд в своих убеждениях, однако дурной характер мешал ему налаживать контакт не только с детьми, но и с ровесниками. Его реакция, когда он увидел ученика в подвале здания типографии, была вполне предсказуемой.
   -Почему я? - прорычал Волков, злобно сверкая глазами из-под густых бровей. Улюмджи, привыкший к тому, что взрослые причиняют ему боль, поспешил спрятаться за похожее на трон кресло вождя.
   -Потому что ты лучший, - спокойно ответил вождь, хватая осторожного мальчика за руку и вытаскивая его на заливающий зал тусклый свет.
   -Что за чурка? - Андрей скрестил могучие руки на груди.
   -Калмык. Его зовут Улюмджи.
   Мальчик смотрел на грязные ботинки учителя и пытался угадать, будет ли этот странный человек бить его.
   -Он по-русски понимает? Он вообще вменяемый? - Волков грубо схватил Улюмджи за подбородок и поднял его голову, чтобы разглядеть каждую черту хорошенького личика. Мальчик, в свою очередь, тоже стал всматриваться в обсеченные волосы, тонкие губы и желтоватые зубы учителя, что вывело того из себя. - Эй, узкоглазый, ты меня понимаешь?
   -Понимаю, - не дрогнувшим голосом ответил Улюмджи.
   -Он нормальный мальчик. Очень сообразительный, кстати. Просто нужно, чтобы его правильно воспитали. Мне кажется, это получится только у тебя.
   -Из меня воспитатель такой же, как балерина.
   -Да брось ты. И вот еще: оставь свои расистские замашки...
  
   Улюмджи не зря боялся Волкова: обладая небольшим словарным запасом и не умея выражать свои эмоции, тот общался с учеником при помощи кулаков. Первая же тренировка, проходившая в одном из подвальных помещений все той же типографии, закончилась для него множеством синяков и ссадин. Волков, правда, думал, что ребенок будет хныкать и вытирать слезы рукавами, а он лишь пару раз вскрикнул от боли. "Может быть, из него что-то и выйдет," - решил каратель.
   Улюмджи, показывавший средние результаты в школе, схватывал все на лету, как только дело казалось физических упражнений. Это поначалу очень радовало учителя, и он даже стал реже бить мальчика. Но вскоре выяснилось, что идеология Братства Улюмджи интересует не больше, чем физика или классическая литература: он тренировался и повторял проповеди вождя, потому что в противном случае Волков задавал ему трепку.
   -Почему ты никак не можешь понять, что вампиров нужно ненавидеть? Ведь один из них чуть не разобрал тебя по частям! - закричал как-то раз учитель. С начала тренировок прошло тогда уже два года.
   -Ну, один из них - это да, а ведь остальные лично мне ничего не сделали, - пожал плечами мальчик.
   -Они опасны для людей!
   -Опасны, - согласился Улюмджи, вытирая текущую из носа кровь. - Но ведь необязательно же их ненавидеть, чтобы истреблять? Это у Братства работа такая. Вон есть люди, которые морят тараканов. Я не думаю, что они их всей душой ненавидят и каждому об этом рассказывают! Просто тараканы вредные, их уничтожают. Мне кажется, и каратели так же делают.
   Волков разозлился и, как обычно, избил ученика, который привык, во-первых, лишь ему говорить правду, а во-вторых, терпеть от него побои.
  
   Вике не было дела до семьи, она занималась тем, что всячески разнообразила свою личную жизнь. А Геннадий, возвращаясь из университета, неизменно приводил с собой друзей и целый вечер пил на кухне. Коля и Улюмджи остались одни. Но если Улюмджи воспитывал, пусть и весьма спорными методами, Волков, то Коля оказался полностью предоставлен сам себе. Он начал пить пиво и курить в одиннадцать лет, а в двенадцать уже принимал легкие наркотики. Впрочем, ему было скучно опускаться на дно без компании, так что вскоре он потащил за собой приемного брата. Это сказалось на успехах последнего, и Волков вовремя заметил неладное. Тогда тяжелые кулаки учителя впервые оказались незаменимы: лишь благодаря бескомпромиссности Андрея четырнадцатилетний Улюмджи отказался от наркотиков. Подростку пришлось, чуть ли не под страхом смерти, переехать в квартиру Волкова, чтобы тот мог следить за ним в свободное время. Они полтора месяца жили вместе, и за это время успели стать чем-то вроде семьи. Волков и раньше замечал, что его отвращение к мальчишке сначала превратилось в безразличие, а затем и в привязанность; но только тогда, действительно испугавшись за его здоровье и будущее, он понял, что у него в целом мире нет никого ближе ученика. Он не заводил длительных отношений с женщинами, так как не хотел ради любви менять свой стиль жизни, и поэтому не думал о семье. А Улюмджи, помимо его воли, стал для него почти сыном, испорченным, дерзким, иногда бестолковым, часто раздражающим своими выходками, но все-таки любимым. Это взбесило Волкова, который гордился своей неспособностью сближаться с людьми, и в то же время согрело его сердце. Все-таки он не был истинным одиночкой. То, что нахальный подросток, никогда не знавший любви, доверял ему и прощал его жестокость, превратилось для Волкова в такой же источник жизненных сил, как ненависть к вампирам.
  
   Улюмджи, все детство отличавшийся миловидностью, в четырнадцать лет стал очень красивым. Тонкие, чуть резковатые черты лица, черные волосы до плеч, смеющийся взгляд, стройная фигура, неиссякаемый оптимизм и способность в течение минуты справиться с целой бандой старшеклассников - все это приводило девушек в восторг. Одевался Улюмджи, правда, весьма посредственно: его заботило не то, как он выглядит, а необходимость скрывать синяки, ссадины и раны, остававшиеся после тренировок. Но это не волновало большинство влюбленных в него девушек. Вскоре после того, как Улюмджи переехал обратно к Савицким, Настя, сексапильная пятнадцатилетняя блондинка в неизменно короткой юбочке, сама пригласила его на свидание. Улюмджи с радостью согласился; позже он согласился также прийти в гости к ее родителям-расистам и записаться вместе с ней в школу бальных танцев.
   -Отношения не для нас, это отнимает много времени и душевных сил, - напомнил Волков, когда Улюмджи рассказал ему о Насте.
   -Да ладно, пока можно поразвлекаться, я ведь еще не воин!
   -Но скоро станешь.
   -Мне же через пару месяцев только пятнадцать исполнится!
   -Ты один из лучших, - с гордостью сказал учитель и потрепал подростка по волосам. Тот вздрогнул: он больше привык к рычанию и ударам, чем к ласке. - Вождь сказал, что вскоре можно будет брать тебя на настоящую охоту.
   -Что ж, сдохну молодым, - подытожил Улюмджи, расставаясь с радостным учителем.
  
   Настя отнимала действительно много времени. Она так сильно влюбилась в Улюмджи, что с трудом могла прожить без него сутки. Естественно, то, что в пятнадцать лет он стал воином, сильно испортило их отношения.
   -Ты меня не любишь! Ты бываешь занят несколько дней подряд и стал пропускать уроки танцев, которые нам всегда так нравились! - Настя кричала на него, сидя в своей комнате среди плюшевых мишек, и содрогалась от рыданий. А ее кавалеру было не до истерик влюбленной старшеклассницы: два часа назад он впервые выстрелом из автомата убил вампира. Он никогда раньше не думал, что это будет так тяжело.
   -Слушай, давай это потом обсудим. У меня реально сейчас проблемы, понимаешь? - Парень поднял на плачущую блондинку усталые глаза.
   -У тебя просто другая девчонка, вот и все твои проблемы! Рыжова, да? Эта лохудра толстозадая? Она тебе нравится только потому, что ей восемнадцать!
   -У меня нет никакой толстозадой лохудры, - раздраженно ответил Улюмджи и ушел.
   Вечером он достал припрятанную Геннадием бутылку водки и напился так, что наутро не смог пойти в школу.
  
   В тот год люди хаоса совершили на Москву самое массовое за пять лет нападение. Как обычно, они появились словно из ниоткуда; едва их заметили в ста километрах от столицы, как все телевизионные каналы и радиостанции обратились к жителям с предупреждением об опасности. Уже через пятнадцать минут воздух над мегаполисом прорезал хорошо знакомый москвичам звуковой сигнал - неповторимая по своему губительному воздействию на нервы и барабанные перепонки сирена. Все знали, что за двадцать минут необходимо оказаться в закрытом помещении, с запасами еды и воды примерно на три дня. Нужно держаться подальше от окон, по возможности не включать свет и не шуметь.
   Несмотря на то, что люди хаоса нападали на столицу не реже одного раза в год, началась традиционная паника. Люди орали, толкались на улицах; образовались гигантские пробки, произошла сотня аварий. Специальные военные отряды вооружились огнестрельным оружием и отправились патрулировать улицы города, а также встали за зенитные установки. Впрочем, каждый знал, что от усилий военных будет мало толку: как правило, бесстрашные каратели убивали куда больше людей хаоса, чем осторожные защитники Родины.
   Было лето. Улюмджи недавно получил звание воина, но уже успел привыкнуть к сражениям и тяжелым ранам. Кроме того, он часто видел, как обезумевшие вампиры убивали и насиловали детей или слабых женщин, что помогло ему раз и навсегда оправдать убийство "проклятых". Волков так гордился своим сильным, ловким и смелым учеником, что, получив под свою опеку других детей, не переставал тесно общаться с Улюмджи.
   Как только над городом раздался звук сирены, каратели направились к заброшенным с виду сараям, где в подполье на самом деле хранилось их оружие. Улюмджи в тот момент гулял с Настей; сирена привела ее в ужас.
   -Бежим! - закричала девушка, хватая возлюбленного за рукав линялой клетчатой рубашки. - До моего дома пять минут!
   Улюмджи стоял, как вкопанный.
   -Я к себе, - сказал он твердо.
   -Нет, ты погибнешь, отсюда очень далеко!
   Улюмджи чмокнул дрожащую девушку в щеку и разжал ее похолодевшие пальцы.
   -Не беспокойся за меня.
   "Он один из них, из этих карателей, или как их там," - решила позже Настя, сидя в темной квартире вместе с перепуганными родителями.
  
   Улюмджи быстро добрался до ближайшего оружейного склада; взяв старенький автомат и патроны, он позвонил Волкову, собираясь встретиться с ним. Андрей был счастлив, что сможет наконец увидеть, как его бывший ученик сражается с действительно опасным противником.
   -Мы должны держаться вместе, - важно сказал он Улюмджи, когда воины уже осматривали опустевшие улицы. - Так, если один из нас окажется заражен, второй сможет всадить ему пулю в лоб.
   Улюмджи, верный своей теории о тараканах, все-таки считал вампиров скорее больными, чем проклятыми, и в действительности не желал умирать от руки фанатичного учителя - как и убивать последнего, если яд попадет ему в кровь.
  
   В тот раз на Москву напали по меньшей мере две сотни людей хаоса, задержавшись там на целых три дня. Каратели работали в две смены: кто-то - в светлое время суток, а кто-то - в темное. После долгой изнурительной охоты они запирались в своих укрытиях, которых, как успел подумать Улюмджи, было в городе слишком много и которые вряд ли могли остаться незамеченными. Там воины отдыхали, ели, обрабатывали свои раны.
   -Я сегодня видел военного, - сообщил Улюмджи на вторую ночь. Он, его учитель и еще пара десятков Карателей прятались на каком-то складе, среди нагроможденных друг на друга коробок. Мальчик был ранен в плечо и потерял много крови но, к счастью, не был заражен. Сейчас, перевязанный наспех учителем и сидящий у холодной стены, он мечтал только о полноценном отдыхе, но упрямый Андрей настаивал на скорейшем возвращении к работе. - Этот мужик понял, что я каратель, но даже не подумал меня преследовать.
   -У него других забот полно, - рявкнул устроившийся на полу Волков. - В городе куча демонов, а они будут носиться за лохматым узкоглазым пацаном с автоматом наперевес!
   Улюмджи пригладил здоровой рукой длинные волосы. Резинка куда-то делась во время битвы с человеком хаоса, и теперь они мешали ему. Он вообще предпочитал короткие стрижки, но почти все Каратели пренебрегали таким достижением цивилизации, как ножницы, и ему тоже приходилось следовать "моде".
   -А что это вообще за склад? - спросил мальчик, осматривая высокий потолок и горы огромных коробок.
   -Склад как склад, наверное, здесь какая-то техника, - проворчал Волков, ложась на бок.
   Улюмджи подтянул колени к подбородку и нахмурился.
   -Его хозяин - один из нас, да?
   -Да.
   -А почему он нас пустил? Вдруг мы что-то украдем?
   Волков резко сел на полу и схватил бывшего ученика за воротник изодранной рубашки.
   -Мы. Ничего. Не. Крадем. И хватит задавать дебильные вопросы!
   -Извини, Андрей, я просто подумал...
   -Ты слишком много думаешь. Даже странно для такого тупицы.
   Волков снова лег на пол. Улюмджи попробовал заснуть, прислонившись спиной к стене, потому что боялся потревожить ноющую рану.
  
   На третий день, когда уже почти все люди хаоса были убиты или покинули город, один из "демонов" набросился на Волкова из-за угла старого пятиэтажного дома. Улюмджи, услышав рычание человека хаоса и крик учителя, выстрелил монстру в голову. Волков был совсем легко ранен и сначала даже не обратил внимания на укус. Однако через полчаса он почувствовал сильное жжение в правой руке, в которую вцепился человек хаоса; очень быстро боль распространилась почти на все тело.
   -Я заражен, - сквозь зубы процедил Волков, остановившись около магазина с разбитыми стеклами витрин. - Убей меня сейчас, Улюмджи. Убей.
   Подросток отступил от учителя на шаг и убрал автомат за спину.
   -А у меня патроны кончились.
   -Убей меня сейчас, пока душа и демон еще не слились воедино! - заорал Волков, сжимая кулаки от гнева и невыносимой боли.
   -А ты не помнишь, что говорил вождь? Став вампиром, каждый из нас может принести неоценимую пользу Братству.
   -Мне плевать! Я ненавижу их, их всех, и не хочу становиться еще одним кровососущим...
   -Тише, тише, Андрей... - Улюмджи пятился, ожидая того момента, когда учитель перестанет контролировать себя, упадет на землю и начнет биться в горячечном бреду. Он в прошлом не раз обещал себе прикончить Волкова, но никогда не думал об этом серьезно - в глубине души мальчик тоже привязался к нему и не мог лишить его жизни собственными руками.
   -Говорю тебе... убей! - Волков наконец упал на колени и тут же издал жуткое рычание, от которого кровь застыла бы в жилах даже у человека хаоса.
   "Сейчас отключится. Нужно придумать, как доставить его в больницу. Там об этом психе позаботятся!"
   -Не смей вызывать скорую, слышишь?! - прохрипел Волков, сжимаясь на пыльном асфальте в солидных размеров клубок.
   -Да, учитель...
   -А это каратели? - раздался чей-то удивленный возглас за спиной подростка. Улюмджи резко повернулся, вскидывая автомат. К нему приближались двое мужчин в военной форме и очень смуглый слуга хаоса в дорогом темно-фиолетовом костюме.
   -Идите отсюда, я разберусь, - сказал слуга хаоса. Его голос был очень красивым, он обволакивал, проникая в каждую клетку тела и лишая способности думать.
   -А это что? Ребенок? Вот уроды, да если б я знал... - возмущался военный.
   -Идите.
   Военные послушно удалились, и слуга хаоса уверенным шагом направился к Улюмджи, загородившему собой уже невменяемого учителя.
   "Наверное, - думал мальчик, - хочет убить нас за то, что мы расправляемся с его богами... Но тогда почему же он вместе с военными, которые занимаются тем же самым?"
   -Не подходи! - крикнул Улюмджи. - Иначе выстрелю!
   -Валяй, только боеприпасы изведешь...
   Незнакомец был очень высоким мужчиной лет тридцати, чья экзотическая красота сразу привлекала к нему внимание. Атлетически сложенный, с узкой талией и широкими плечами, на которые падали его черные кудри, он производил впечатление человека, относящегося к своей внешности с большой любовью. Но в обжигающих темно-карих глазах и демонической улыбке слуги хаоса не было и намека на нарциссизм: похоже, выглядеть безупречно было для него естественно.
   -Не подходи, я же сказал!
   -Мальчик мой, а что ты собираешься делать с этой воющей тушей? - Слуга хаоса небрежным жестом указал на корчившегося от боли Волкова.
   -Что нужно!
   -Я отвезу его к нему домой, где ты им и займешься...
   Когда между слугой хаоса и Улюмджи оставалось не более двух метров, мальчик выстрелил незнакомцу в ногу. Тот коротко вскрикнул, по всей видимости, скорее от удивления, чем от боли, и продолжил свой путь. Первые три шага он сделал, прихрамывая на раненую ногу, но затем его походка сделалась такой же твердой, как до выстрела. Улюмджи в ужасе попятился, все еще заслоняя учителя от непрошеного гостя.
   -Вот, полюбуйся, - сказал слуга хаоса с задорной улыбкой и, наклонившись, поймал выскользнувшую из-под темно-фиолетовой брючины пулю. - Ты только испортил очень дорогую вещь. Но я не в обиде - мне хорошо платят за то, что я, по сути, валяю дурака, так что у меня есть возможность сегодня же купить еще пару костюмов за ту же цену. - Слуга хаоса отдал пулю ошарашенному Улюмджи и, взглянув на его бледное лицо, воскликнул: - Ничего себе! Да как ты еще на ногах держишься? Ты ведь так ослаб из-за усталости и потери крови! В глазах - то есть, прости, в глазу - еще не темнеет?
   Незнакомец прошел мимо Улюмджи и присел на корточки рядом с Андреем, который уже не воспринимал происходящее вокруг него. В отчаянии подросток выстрелил еще раз - в спину. Слуга хаоса упал на колени, поморщился, затем резко вскочил на ноги, развернулся, одной рукой отобрал у мальчика автомат, а другой схватил его за воротник многострадальной рубашки. Все это произошло за пару секунд, и Улюмджи даже не успел ничего понять, когда его взгляд встретился со взглядом незнакомца. В кофейного цвета глазах горела ярость хищника, которого потревожил неосторожный путешественник.
   -Ты что, не понимаешь с первого раза? - спросил слуга хаоса. Его спокойный голос никак не соответствовал едва ли скрываемой ярости в глазах.
   Улюмджи молчал, не зная, что вообще можно сказать в такой ситуации.
   -Ты боишься? Боишься, что я убью тебя... Это ведь единственное на свете, что тебя пугает, правда, Улюмджи?
   Снова молчание.
   -Успокойся. Ты мне слишком интересен... - Слуга хаоса приоткрыл рот, и в одно мгновение его клыки превратились в орудия убийства.
   "Вот оно что! - успел подумать Улюмджи. - Вампир!"
   Прежде, чем он успел хотя бы дернуться, тонкие острые зубы вонзились в кожу на его шее. От боли мальчик вздрогнул, но то, что незнакомец сделал дальше, заставило его забыть о ней: слуга хаоса прижал Улюмджи к себе и почти ласково положил свою руку ему на затылок. По всей видимости, укус был для вампира чем-то вроде поцелуя! "Теперь я точно буду убивать этих извращенцев без угрызений совести!" - твердо решил мальчик, стараясь не обращать внимания на приторный запах туалетной воды, от которой его начинало мутить. Как только сильные руки слуги хаоса перестали держать его, Улюмджи потерял равновесие - ему пришлось прислониться к фонарному столбу, чтобы не упасть рядом с учителем. Незнакомец рассмеялся так, словно только что услышал замечательный анекдот.
   -Не бойся, это все для твоего блага, - объяснил он, когда ему надоело хохотать. Улюмджи ничего не мог понять и только с удивлением заметил, что, хотя на брюках и рубашке слуги хаоса остались маленькие кровавые пятна, раны уже исчезли.
   -Ты вампир? - наконец спросил Улюмджи, глядя, как слуга хаоса легко перекидывает его учителя через плечо, словно он какая-нибудь анорексичная старшеклассница.
   -Нет, я человек хаоса. Только никому не говори! - улыбнулся он, подмигивая подростку, и направился к своей машине - припаркованному в ста метрах оттуда серебристому "Ягуару". Улюмджи побежал за странным существом, не задумываясь о том, что он впервые за сутки чувствует прилив сил и не испытывает боли.
   Андрей, притихший, оказался на заднем сидении автомобиля; темнокожий силач сел за руль и буквально втащил подростка в салон, заставив разместиться рядом с собой. Улюмджи вжался в сидение и опасливо следил за незнакомцем, пока тот на высокой скорости ехал по пустому проспекту и включал MP3-диск с чем-то, что Улюмджи принял за разновидность джаза.
   Они действительно направлялись к дому Андрея Волкова!
   Когда до пропахшей мусором и кошками панельной девятиэтажки оставалось пять минут пути, машину за превышение скорости остановил молодой сотрудник бдительной ГИБДД. Незнакомец протянул ему не водительские права, а паспорт, и Улюмджи успел разглядеть имя: Габриэль Альбертович Меньшов. В другой раз он усмехнулся бы, снова подумав о том, как смешно слуги хаоса сочетают вычурные имена и простые русские фамилии, но сейчас его волновало лишь то, что теперь он знает этого человека. Или человека хаоса? Вряд ли, похоже на бред...
   -Что это вы мне показываете? - возмутился молодой блюститель дорожного порядка. Подлетевший к нему старший товарищ бросил лишь беглый взгляд на документ и быстро сказал:
   -Проезжайте!
   Габриэль улыбнулся обоим и рванул вперед.
   -Как тебе музыка? - спросил слуга хаоса, останавливая машину во дворе дома. Люди уже начинали появляться на улице, еще испуганно озираясь по сторонам.
   -Н-нормально...
   -Ты такую не слушаешь?
   -Не-а...
   -Естественно, ты никакую не слушаешь, тебе и рэп, и рок, и произведения Бетховена - все до лампочки!
   Габриэль вышел из автомобиля, взял на руки Андрея и вместе с ним поднялся на седьмой этаж. То, что каратель снова начал издавать нечленораздельные звуки и метаться, кажется, не особенно мешало ему: он продолжал болтать, скорее сам с собой, чем с едва поспевающим за ним Улюмджи, при этом демонстрируя подозрительную осведомленность о его личной жизни.
   Около входной двери Улюмджи достал из кармана учителя ключи. Несмотря на то, что у мальчика дрожали руки, он сразу попал в замочную скважину, и все оказались в душном прокуренном помещении, в котором не то что вампиру - даже зомби стало бы тошно.
   -Будешь заботиться об этом придурке, пока длится трансформация, - объяснял Габриэль, устраивая без пяти минут вампира на диване. - Ничего особенного не потребуется: иногда покормить-напоить, иногда до туалета проводить. На третий - четвертый день появятся клыки, но кусаться ему не позволяй - от вкуса крови он взбесится. Когда трансформация закончится, нужно будет заставить его зарегистрироваться как вампира, а не захочет - настучать, как говорится в простонародье. Ну все, я пошел. Удачи. Обещаю, мы еще увидимся.
   Слуга хаоса исчез, оставив Улюмджи наедине с бредящим учителем и собственными путающимися мыслями.
  
   -Привет! - замахал рукой худощавый взъерошенный блондин в массивных очках, когда Габриэль, морщась от неприятного запаха, вышел из подъезда. - Я узнал, что ты скорее всего тут, и подъехал.
   -Волкова заразили, Миша, - деловым тоном ответил Габриэль, садясь за руль. Блондин, стоявший у своей "Митсубиши", подбежал к приятелю и просунул голову в салон через открытое окно.
   -Мне уже сказали! Ужасно, ужасно! Судя по досье этого парня и его психологическому портрету, можно смело утверждать, что он кончит маньяком-убийцей!
   -Ты так хорошо в этом разбираешься?
   -Еще бы! - гордо воскликнул Михаил. - Если бы то, чем я занимаюсь, не было засекречено, я уже давно стал бы знаменитым ученым!
   -Какое "давно", лопух, тебе двадцать шесть!
   -Неважно!
   -Ладно, садись в свой драндулет, гений доморощенный, и поехали к Алексею. После такого нападения нам будет, чем заняться...
  
   Улюмджи сначала долго размышлял над тем, что произошло, попутно выкуривая одну за другой четыре сигареты, потягивая армянский коньяк из граненого стакана для чая и пытаясь стащить с воющего учителя по обыкновению грязные кроссовки. Когда сигарет не осталось, стакан опустел, а Волков был не только без обуви, но и под пледом, Улюмджи обнаружил, что вместо рваной раны на его плече красуется свежий рубец. "Ни фига себе!" - подумал изумленный парень и снова наполнил стакан. Когда, через четыре с половиной часа после ухода Габриэля, ему позвонила встревоженная Настя, Улюмджи без лишних раздумий сообщил ей о том, что больше не хочет с ней встречаться.
   После этого серьезных отношений у него не было десять лет.
   Волков пришел в себя только вечером и тут же, разумеется, попросил его застрелить. Улюмджи был еще навеселе; пародируя вождя, он прочитал ему целую лекцию на тему: "Как добропорядочный вампир может помочь Братству", за что Волков раз пять ударил его: по лицу и в живот. Андрей бы не остановился на этом, но силы снова покинули его, и он, проваливаясь в бред, упал мимо дивана.
   Поздно вечером Улюмджи вышел в супермаркет, чтобы на деньги учителя купить продуктов и сигарет. Утром он с великим трудом накормил Волкова, который, только наполовину придя в себя, вознамерился умереть от голода. Покончив с нелегким делом, он вылил во все тот же стакан остатки коньяка и с ужасом ждал, когда Волков снова позовет его.
   Клыки действительно показались на третий день - точнее, на третью ночь, когда Улюмджи спал, свернувшись калачиком в кресле. Волков с безумными глазами набросился на ученика, но от его пронзительного визга замешкался; мальчик успел запереться в ванной, где просидел два часа.
   Трансформация закончилась на шестой день. Улюмджи понял это по тому, что Волков не издавал никаких звуков и как будто мирно спал в течение четырех часов. "Ну все, смерть моя сейчас придет," - подумал мальчик, когда учитель наконец открыл глаза и сел на диване.
   -Ты все время был рядом? - спросил он отрешенно, разглядывая свои руки, словно какой-то посторонний предмет.
   -Ага, - ответил Улюмджи осторожно.
   -Спасибо. Но почему ты не убил меня?
   -Как будто сам не знаешь...
   Повисла неловкая пауза. Андрей закрыл глаза и шумно втянул воздух.
   -Это не передать словами, - наконец заговорил он. - Запахов стало намного больше, и они острее. То же самое со зрением... все стало ярче...
   -Круто, а?
   Волков открыл глаза и нахмурился.
   -Это проклятие. Что здесь крутого, идиот?
   Улюмджи, решив, что бояться нечего, поднялся с кресла и сел рядом с учителем.
   Андрей немного изменился даже внешне. Его кожа выглядела гораздо лучше: раньше она шелушилась, казалась обветренной, а теперь выглядела ухоженной. Волосы, всегда висевшие паклей, обсеченные и жирные, стали здоровыми, почти чистыми. Даже неизменный желтоватый налет исчез с зубов. "Вот почему вампиры из романов такие красивые, - с усмешкой заключил Улюмджи, - они просто поаккуратнее."
   -Я чувствую твой запах, - сдавленно сказал Андрей, не глядя на мальчика. - Знаешь, он прекрасен, он манит...
   -Но ведь пить кровь из тела живого человека - удел Детей Луны и им подобных,- вкрадчиво заметил Улюмджи, с содроганием вспомнив интимный укус Габриэля.
   -Я знаю! - закричал Андрей, поднимаясь с дивана.
   Пока Волков умывался и что-то разбирал на кухне, Улюмджи решал, как рассказать вождю о происшедшем. Он был уверен, что лидера Братства заинтересует загадочный слуга хаоса с клыками вампира и способностью исцелять укусом.
   -Иди сюда, щенок! - завопил Волков. Улюмджи, мысленно простившись с жизнью, бросился на кухню. Волков держал в руке пустую бутылку из-под коньяка. - Что это?!
   -Знаешь, это не такое уж большое удовольствие - работать сиделкой будущего вампира!..
   Улюмджи потерял сознание, когда в несколько раз более увесистый, чем раньше, кулак Андрея встретился с его челюстью.
  
   Волков на удивление быстро согласился пройти регистрацию, поставить в паспорте соответствующий штамп и встать на медицинский учет. Он вообще несколько месяцев воспринимал происходящее так, будто смотрел довольно скучный сериал и никак не мог дождаться его окончания или хотя бы рекламной паузы. Улюмджи переживал за учителя: ему привычнее было видеть его все время злым и готовым проломить кому-нибудь череп, а не задумчивым и открыто страдающим. Он старался то развеселить его, то взбесить; время от времени ему удавалось и то, и другое. Но тот, прежний Волков, казалось, исчез навсегда.
   Впрочем, куда больше юного воина занимал тот факт, что вождь не поверил в существование Габриэля.
   -Тебя обманули, - сухо сказал он, когда услышал сбивчивый рассказ мальчика. - И не вздумай еще кому-то говорить подобные глупости, иначе сочтут, что у тебя слабая психика и после первого же серьезного сражения ты свихнулся.
   Улюмджи хотел задать еще множество вопросов, но понял, что лучше этого не делать, и согласился:
   -Вы правы... Я был серьезно ранен, учитель превращался в вампира... Наверное, я что-то не так понял.
   Дома, выгнав наслаждавшегося порнофильмом Колю из-за компьютера, Улюмджи набрал в строке поиска: "Габриэль Меньшов". Он был уверен, что вся найденная информация будет касаться каких-нибудь других Габриэлей Меньшовых, просто Габриэлей и просто Меньшовых, но в углу экрана мгновенно появилась фотография насмешливого слуги хаоса. Он был в темно-синих брюках и малиновой рубашке, черные кудрявые волосы убраны в небрежный низкий хвост. Одной рукой Габриэль помешивал какой-то красивый розоватый коктейль, а другой обнимал за талию известную своими глупыми песнями и такими же интервью певицу. Певица казалась невероятно счастливой и от души смеялась чему-то, что ей со снисходительной улыбкой говорил Габриэль. Статья, к которой относилась фотография, была написана всего пару месяцев назад и рассказывала о том, что известная певица и сердцеедка Лера Заводная наконец нашла мужчину своей мечты в лице телохранителя Алексая Сергеевича Муравьева, лидера Детей Луны. Другой информации о Габриэле не было, но снимков нашлось немало. Когда Улюмджи напечатал в строке поиска имена Алексая Муравьева и Леры, то фотографий в его распоряжении стало еще больше. На всех Габриэль выглядел безупречно: стильная одежда, уверенное выражение лица, обжигающий взгляд и чарующая демоническая улыбка. Рядом с ним стройная брюнетка Лера выглядела просто вульгарной провинциальной девчонкой. Даже покоривший не одно женское сердце блондин Муравьев, одевавшийся строго и державшийся с неповторимым достоинством, казался всего-навсего коротышкой с довольно невыразительными чертами лица.
   -Вот это сюрприз, - сказал Улюмджи, возвращая компьютер Коле.
   Что Дети Луны собирались сделать с Волковым? Почему один из них не убил карателя?!
   Его вопросам еще не один год суждено было оставаться без ответа. К счастью, главным достоинством или недостатком Улюмджи была способность жить исключительно сегодняшним днем; как только жизнь вернулась в нормальное русло, он забыл о загадочном телохранителе и странном поведении вождя, сосредоточившись на деятельности воина, выпускных и вступительных экзаменах, коротких связях с легкомысленными девушками...
  
   С того момента, как Волков стал вампиром, прошло шесть лет. Состояние Андрея не ухудшалось, и ему дали троих новых учеников - мальчиков и девочку. Их он почти не бил, но и привязываться к ним не думал. Самым близким человеком для него остался Улюмджи, с которым он продолжал сражаться бок о бок и которым теперь гордился, как любой отец - талантливым сыном.
   Причин для гордости, впрочем, как и для стыда, было предостаточно. К двадцати одному году Улюмджи превратился в стройного красавца среднего роста, с густыми черными волосами и лукавыми глазами цвета горького шоколада. У него было очень привлекательное лицо с запоминающимися чувственными чертами. Девушки, которые учились с ним на историческом факультете или встречали его в супермаркете, где он подрабатывал по вечерам, теряли голову из-за изящной фигуры, красиво очерченных губ и - как ни странно - физического недостатка, а также непоколебимой жизнерадостности Улюмджи. Правда, одеваться он продолжал как попало: ветровки, толстовки, вытянутые водолазки и стоптанные кроссовки составляли почти весь его гардероб. Вдобавок, образованность молодого карателя не составила бы чести и семикласснику. Но большинство барышень, встречавших его появление в аудитории или у стеллажа с продуктами томными взглядами, не видели в отсутствии чувства стиля и глубоких познаний о мире ничего зазорного.
   Как воин Улюмджи успел уже много раз отличиться, хотя неприязнь к вампирам у него так и не проявилась в должной мере. Он был быстрее, сильнее своих товарищей, сразу находил выход из самой сложной ситуации и никогда не попадался милиции.
   -Ты достойный ученик Волкова, - сказал ему однажды вождь, как будто забыв при этом, что его учитель пользовался всю жизнь исключительно грубой силой, а не головой.
  
   Была теплая июльская ночь; часы только что пробили двенадцать. Улюмджи, переговариваясь с не равнодушной к нему коллегой через стеллаж, расставлял на полки баночки с питьевым йогуртом.
   -Я уже давно одинока, если честно, - сообщила наконец полноватая блондинка тридцати лет.
   -Вот как, - сочувственно отозвался Улюмджи, хотя его лицо, которого собеседница не могла видеть, оставалось бесстрастным. - С момента развода?
   -Именно. Это почти четыре года!
   -Кошмар!
   -Да, точно. Но тебе меня не понять. У тебя, наверное, есть девушка?
   -М-м... Слушай, а что, нам зарплату в этом месяце задерживают?
   -Ненадолго, вроде, на неделю.
   -Ну, это еще терпимо. Что ты спрашивала? А, девушки у меня нет.
   -И чем же ты занимаешься в свободное время?
   "Кромсаю вампиров!"
   -Ну... я гуляю, в футбол играю...
   -Футбол? Мне он тоже очень нравится!
   На плечо Улюмджи легла чья-то рука, и он резко обернулся, приветливо улыбаясь. Однажды пятнадцатилетняя посетительница супермаркета уже ущипнула его за бок, желая познакомиться. Но вместо гиперактивной школьницы Улюмджи увидел высокого темнокожего мужчину в атласной рубашке с короткими рукавами.
   -Габриэль? - прошептал он, поднимая голову.
   -Можно просто Габи. Так меня все зовут.
   -Ты с кем там разговариваешь, Улюмджи? - закричала его собеседница.
   -С покупателем...
   -А, ну ладно, я пойду с бытовой химией разберусь...
   -Кто ты? - спросил Улюмджи. Он не думал об этом шесть лет, но теперь ему казалось, что этот вопрос не прекращал мучить его ни на секунду.
   -Я сказал тебе в прошлый раз. - Габриэль сделал шаг вперед, так что Улюмджи в нос снова ударил запах его туалетной воды - другой, но, как и шесть лет назад, сладкий.
   -Человек...
   -Тише. - Габриэль приложил палец к губам, которые тут же растянулись в коварной улыбке. От нее по спине карателя пробежал холодок.
   -Зачем ты пришел? - едва слышно поинтересовался Улюмджи.
   -Купить йогурт. Очень люблю молочное! - Слуга хаоса схватил бутылочку с полки и поспешно добавил: - А еще я хочу сделать подарок!
   -Кому?
   -Тебе. - Габриэль склонил голову, и его дыхание обожгло шею Улюмджи.
   -А у меня сейчас все в порядке. Порез на ладони сам заживет...
   Габриэль до боли сжал пальцами плечо Улюмджи, чтобы тот не думал сопротивляться, и немедленно впился в его шею острыми клыками. Укус длился всего две или три секунды, после чего Габриэль выпрямился, задорно улыбнулся карателю и демонстративно взял с полки йогурт.
   -Ты мне нужен таким! - дружелюбно предупредил он и скрылся.
   "Влюбился он в меня, что ли, - думал Улюмджи, выходя через двадцать минут из супермаркета. - А что, может быть. Я слышал, эти вампиры привязываются к тем, чью кровь пьют, и наоборот..."
   Правда, гадать, зачем Габриэль укусил его, пришлось недолго: у спуска в метро Улюмджи почувствовал, что ранки на шее горят, как будто к ним приложили раскаленное железо. Ему стало страшно. "Неужели это и правда человек хаоса?!" - спрашивал себя каратель, чувствуя, как невыносимая боль разливается по всему телу, сковывая движения и застилая туманом рассудок. Устроившись в углу вагона, он опустил голову на колени и вцепился пальцами в свои волосы, стараясь не кричать и оставаться в сознании. Однако, едва Улюмджи пулей вылетел из поезда, его ноги подкосились, и он, издав душераздирающий вопль, упал на холодный пол.
   -Наркоман! - презрительно буркнула какая-то важная дама, проходя мимо бьющегося в судорогах парня.
  
   -Вот, заполните этот формуляр, - инструктировала Улюмджи молодая сотрудница федеральной службы контроля вампиров. Она старательно улыбалась и хлопала большими ярко накрашенными глазами, однако молодой человек, трансформация которого закончилась меньше суток назад, вообще не замечал ее, точно так же, как автомобили, столбы и двери.
   -А на кой мне указывать, где я был укушен? - поморщился Улюмджи, дойдя до глупого, по его мнению, вопроса.
   -Так надо. Для учета. - Девушка снова лучезарно улыбнулась.
   -А может, еще описать этого урода?
   -Ха-ха! Ну, если вы запомнили его особые приметы!..
   Улюмджи уронил шариковую ручку, и она покатилась под стол.
   -А может быть такое, что вампиром меня сделал вампир? - спросил он, не отрывая взгляда от остановившейся ручки.
   -Нет, об этом только старинные легенды рассказывают!.. Слушайте, а вы не были в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, когда...
   -Нет! - рявкнул Улюмджи, наклоняясь за ручкой.
  
   Первая проверка у врача нужна была для того, чтобы составить представление об исходном характере и образе мыслей Улюмджи. В полутемном из-за перегоревших лампочек кабинете сидели двое усталых мужчин в белых халатах - толстый и жилистый - и клевали носом пара охранников с огнестрельным оружием. Допрос длился два с половиной часа. За это время Улюмджи пришлось ответить на полсотни совершенно неприятных вопросов. Он не знал, как нужно себя вести, но старался держаться по возможности холодно; впрочем, это не всегда удавалось.
   -Как вы лишились правого глаза? - спросил худой врач, сверля пациента выражающим крайнее омерзение взглядом.
   -Его удалил мой приемный отец. Он стал вампиром, сошел с ума, вообразил, что он врач в больнице, а я пациент.
   -Вы хорошо помните, как это произошло?
   -Что? - Улюмджи улыбался, как бортпроводник во время десятичасового рейса. - Как он...
   -Провел эту операцию.
   -Да... - Вампир уставился на приклеенный к стене скотчем календарь, чтобы не видеть два интеллигентных лица, которые так хотелось разбить.
   -Можете описать все произошедшее детально?
   -А вам это зачем?
   -Нужно. Так можете?
   -Даже если и могу, то не стану!
   Врачи принялись что-то с энтузиазмом заносить в свои многочисленные бумаги и память компьютера.
   -Агрессивность пишется с двумя "с" посередине, - тихо напомнил толстый врач худому. - А насчет тяжелой психологической травмы в детстве надо здесь писать, а тут напишешь... Да, чуть не забыл. У вас много друзей?
   -Достаточно, - ответил Улюмджи со вздохом.
   -А что насчет личной жизни?
   -Не жалуюсь.
   -Так есть постоянная партнерша? Ну, или партнер?
   -Да.
   -Какого именно пола?
   -Есть и того, и другого! Ой, стойте, не пишите, я же пошутил!..
  
   Волков воспринял превращение бывшего ученика в вампира еще болезненнее, чем свое. Он уже гордился им, забыв о собственном проклятии, но неожиданно в душу парня тоже вцепился жуткий монстр. Если вампир достоин только презрения, выходило, что в мире не оставалось ни одного существа, к которому Андрей мог быть искренне привязан.
   -Заведи себе кошку, - засмеялся Улюмджи, когда учитель с каменным выражением лица сообщил ему об этом - разумеется, не в столь сентиментальных выражениях. - Ну, или попугая. Только не собаку.
   -Почему?
   -Две собаки в такой маленькой квартире?
   Теперь Улюмджи - впервые в жизни - мог не бояться учителя, потому что, как показала первая же их совместная битва, оказался сильнее.
   Однако на самом деле Андрей и не думал ненавидеть Улюмджи. Сначала он стал с воодушевлением презирать его, но затем решил, что, раз они оба вампиры, им можно общаться на равных. Через несколько месяцев после превращения Волков возобновил свои неуклюжие изъявления отцовской любви: упрекал во всем подряд в глаза и расхваливал за спиной.
  
   Через полгода после трансформации Улюмджи, состояние которого ничуть не ухудшилось, завалили на экзаменах и выгнали из университета, а заодно и из супермаркета. Он устроился работать на склад в мебельном магазине. Там его встретила выбиравшая себе диван сорокалетняя блондинка Мария, очень привлекательная хозяйка двух или трех салонов красоты. Ее внимание сразу привлек молодой человек с яркой азиатской внешностью, и вскоре у них установились стабильные отношения с периодичностью встреч раз-два в месяц. Улюмджи покорил безнес-леди не только своей красотой и "проклятием", но и тем, что категорически отказывался принимать от нее дорогие подарки. В конце концов, устав искать предмет, который ему понравится, Мария нашла работу - устроила его барменом в один из лучших столичных вампирских клубов.
   -Мне надоело, что ты таскаешь столы и шкафы, я хочу, чтобы ты смешивал экзотические коктейли, - пояснила она во время очередного ужина в ее любимом китайском ресторане.
   Улюмджи немного опешил: охотнику на вампиров не к лицу прислуживать богатейшим из них! Однако вождь, услышав об этом, даже обрадовался. Обычно каратели выглядели хуже некуда, и их не принимали на работу в столь элитные заведения, но шпион в "гнезде порока" Братству бы точно не помешал.
   Так, через год после превращения, Улюмджи стал не только "грозой вампиров номер два", но и "королем коктейлей", на которого приходили посмотреть даже незараженные девушки.
  
   -У моей одногруппницы есть подруга-вампирша, - тараторила Кристина, двоюродная сестра девятиклассницы Даши Коротковой. - Она часто бывает в клубе "Инферно", там очень красиво, а еще там та-а-акой бармен!
   -Какой бармен? - Даша, в пушистой розовой шубке и не по-зимнему короткой юбочке, остановилась. Как только речь заходила о мужчинах, она переставала соображать, а иногда и двигаться.
   -Очень миленький, такой зайка! Мы однажды были там все вместе, я его видела. У него длинные волосы, всегда очень здорово уложенные, он обычно в прозрачных облегающих маечках ходит... Такая мордашка, загляденье! Он так классно смешивает коктейли, это надо видеть! Только он азиат, но, я думаю, тебе все равно, тебе лишь бы симпатичный... Помню, как вы с тем конголезцем полгода назад...
   -Не вспоминай, он так жестоко обошелся со мной!.. Кстати, а почему тебя туда пустили?
   -Туда пускают кого угодно, там же не строго для вампиров! А иначе чью кровь они пить будут?
   -Фууу, они даже это делают в клубе?
   -Вот деревенщина нижегородская! Это же так сексуально!
   Даша сконфузилась. Ей совсем не хотелось быть деревенщиной, да еще не понимающей, что сексуально, а что - нет.
   -Я просто боюсь боли, вот и все. Даже перед уколом под лопатку трясусь.
   -Это совсем другое! Красивый парень обнимает тебя, дышит в шею, осторожно кусает...
   -Ой, ты права! А давай там Новый год праздновать будем?
   -Дура! Новый год завтра, туда уже не влезть! Пойдем послезавтра.
   Даша насупилась. Ей хотелось увидеть разрекламированного бармена как можно скорее.
  
   Второго января, благополучно пройдя фейс-контроль, Даша, с огромными от восторга глазами, разгуливала по клубу. Ее восхищало сочетание алого с черным, готические мотивы в дизайне, странная, как ей показалось, музыка (клубная обработка оперных арий и хоралов). Но больше всего девятиклассницу потрясли некоторые гости клуба: стройные мужчины и женщины в изысканной одежде, с ярким макияжем на гордых лицах и безумно дорогими мобильными телефонами. На фоне этих вампиров, которые были богачами из числа Детей Луны, Даша не замечала таких же, как она сама, жертв модных журналов, молодых звезд шоу-бизнеса и вполне благообразных бизнесменов средних лет.
   Кристина уже знала одного из присутствующих - двадцатипятилетнего рэпера с манерами шимпанзе. Он был человеком, но выступал в клубах, поэтому она не сопротивлялась его наглым приставаниям.
   -Веди себя хорошо, а то вышвырнут, - сказала, уезжая с рэпером, Кристина. - Тебе ведь еще и шестнадцати нет, так что тебя тут вообще быть не должно.
   Даша сначала обиделась, но потом ее вниманием полностью завладел молодой азиат в сетчатой маечке и сверкающем стразами ошейнике. Она заворожено следила за тем, как он, двигаясь в такт музыке, жонглирует бутылками с алкоголем и сиропами, сооружает пирамиды из бокалов или поджигает самбуку. Его нахальная улыбка покорила сердце старшеклассницы, а стройное тело под чисто символической майкой привело в состояние аффекта. Даша забыла о том, что ей пятнадцать, и, словно загипнотизированная, подошла к барной стойке. Ей пришлось ждать несколько минут, прежде чем до нее дошла очередь.
   -Коктейль "Вечная ночь"! - прокричала она, игриво улыбаясь и бестолково хлопая глазами.
   Бармен, небрежным жестом откинув с лица прядь иссиня-черных волос, уперся локтями в стойку и весело спросил:
   -Тебе лет-то сколько?
   -Какая вам разница? Меня сюда пустили, и это главное!
   -Ясно. Человек, да?
   -Да, и это звучит гордо!
   Бармен быстро смешал девушке коктейль малинового цвета.
   -А как вас зовут? - спросила Даша, протягивая деньги. Бармен взял купюры, отвернулся и занялся другими посетителями. "Вот хам," - обиделась старшеклассница.
  
   А к этой раскрашенной девчонке в похожей на широкий пояс юбке сразу кто-то пристал. Коктейль ударил ей по голове не хуже мешка с картошкой, и она благосклонно приняла предложение "прокатиться" от подозрительного парня в черном. Улюмджи знал его: этот вампир возглавлял небольшую секту, члены которой пили кровь исключительно несовершеннолетних девушек. Так как девушек они выбирали распутных и никогда их не убивали, закон не интересовался ими. Братство, правда, уже давно должно было подослать к нему убийцу, но вождь отчего-то оставлял его вне поля своего зрения.
   Вампир в черном кожаном костюме потащил нетрезвую девчонку к выходу. Улюмджи, который каждую ночь видел в клубе нечто подобное, неожиданно почувствовал ни с чем не сравнимое отвращение к происходящему. Блондинке явно было не больше пятнадцати, она не соображала, что делает, и в этом виноват был он. Что стоило сделать ей почти безалкогольный коктейль? Что стоит сейчас побежать за удаляющейся парочкой и сломать вампиру челюсть? Какое право он сам имеет жить, если видит подобное и ничего не предпринимает?
   Улюмджи уронил бутылку с вином, которую держал в руке. Его коллега, достававший из холодильника пиво, бросил на него лишь беглый взгляд и похолодел от страха. Лицо Улюмджи стало каменным и не выражало ровным счетом ничего.
   -Что с тобой? Эй, стой, ты куда, придурок?
   Улюмджи решительно перемахнул через стойку и бросился к блондинке, выписывавшей ногами зигзаги.
   Официантка, наблюдавшая за происходящим, сочувственно покачала головой.
   -Началось в колхозе утро... - пробормотала она себе под нос.
  
   -Спасибо. Я не знала, что он опасен, - благодарила своего спасителя Даша. Улюмджи, всего пару раз ударив ее кавалера по лицу, убедил того в необходимости оставить девушку в покое, а администратора клуба - в том, что агрессивного работника нужно срочно уволить. Теперь и бывший бармен, и несостоявшаяся жертва собственного легкомыслия сидели на автобусной остановке в нескольких десятках метров от "Инферно". Улюмджи сосредоточенно следил за кружащимися в воздухе снежными хлопьями, а Даша рассматривала его точеный профиль и рассыпалась в благодарностях и извинениях.
   -Из-за меня тебя уволили...
   -Я устал от этого места. Мне все равно. Буду работать еще где-нибудь.
   -Тебя куда угодно возьмут. Ты такой классный!
   Гробовое молчание. Даша посмотрела на фонарь, в свете которого искрились плавно опускающиеся на землю снежинки, и не поняла, за чем с таким интересом наблюдает молодой вампир.
   -Как тебя зовут?
   -Улюмджи.
   -Улюмджи? - Она достала мобильный телефон и записала, чтобы не забыть. - Это очень красивое имя, только странное!
   Опять молчание.
   -А я Даша.
   Никакой реакции!
   -Пошли куда-нибудь, попьем кофе. Холодно ведь! А ты в тонкой маечке, и куртку не застегнул...
   Улюмджи поднялся и молча направился неизвестно куда. Даша залилась горькими слезами и стала звонить безответственной старшей сестре.
  
   Телефон трезвонил, проигрывая стандартную мелодию. Холод был такой, что, наверное, даже кости заледенели. Какая-то пенсионерка ворчала о "надоедливых пьяницах, дрыхнущих где попало".
   Улюмджи резко сел и огляделся по сторонам. Он находился в каком-то темном подъезде, где всю ночь спал прямо на полу в одной майке - свернутая куртка служила ему подушкой. Женщина лет семидесяти, спускавшаяся, чтобы вынести мусор, увидела лежащего перед чьей-то дверью парня непонятной национальности и возмутилась до глубины души.
   -Я милицию вызову! - визгливо пригрозила она.
   Не обращая на нее внимания, Улюмджи вынул из кармана джинсов телефон - тот как раз замолчал - и обнаружил, что до него уже три раза пытался дозвониться Волков.
   -Иди отсюда! Ты по-русски понимаешь?
   Улюмджи, удивленно и почти испуганно озираясь, поднялся на ноги и надел куртку.
   -Он и по-русски-то не говорит! - негодовала пенсионерка.
   -Чего разоралась, старая? - заворчал помятый мужчина чуть моложе ее, выглядывая из своей квартиры.
   -А ты, Василий, вообще не лезь не в свое дело! От тебя шуму-то в свое время побольше было!
   Улюмджи пригладил рукой взъерошенные волосы и собирался исчезнуть под шумок, но дальнейшие реплики пенсионеров пригвоздили его к месту:
   -Да это когда было, двадцать с лишним лет назад! Я тогда пил все время!
   -Да если бы только пил! Ты эту нерусскую притащил, с ребенком, и вы постоянно его лупили по чем зря! А у меня тогда внучка маленькая была, его визги ей по ночам спать не давали! Как-то раз мы гулять шли, так он, весь в рванье, на лестнице сидел, а как увидел нас, побежал к моей Анечке знакомиться. Она его испугалась, потом долго плакала! И это ты мне будешь говорить, что я разоралась, мешаю тебе?!
   Улюмджи, не двигаясь, разглядывал лысого старика в грязном свитере. Он не помнил его лица и голоса, не помнил этого подъезда, но сомнений в том, что именно тут он провел два года своей жизни, быть не могло.
   -Где она? - хриплым и как будто чужим голосом спросил вампир. - Где та женщина, с которой ты жил двадцать один год назад?
   -А тебе чего?
   -О Господи, - прошептала пенсионерка с мусором, обо всем догадавшись. Она подошла к Улюмджи и тихо сказала: - Так мы не знаем. Никто не знает. А ты, сынок, как теперь живешь-то?
   -Нормально, нормально...
   Улюмджи сломя голову кинулся на улицу и остановился, лишь оказавшись на почтительном расстоянии от дома. Там он, закрыв лицо руками, попробовал вспомнить, как у него получилось найти квартиру, о которой он давно забыл, а главное - зачем ему это понадобилось. Но с того момента, как ночью в "Инферно" старшеклассница Даша взяла за руку вампира в черном, он перестал понимать, что делает, словно все происходило во сне. Его воспоминания обрывались на том, как девушка предложила выпить где-нибудь кофе.
   "Не может быть... Два с половиной года все было идеально! И вот теперь... теперь я все-таки схожу с ума?.."
   Улюмджи убрал руки от лица и поднял взгляд к небу. Снежинки медленно опускались на его холодную кожу и спутанные волосы. Он закрыл глаза и невесело усмехнулся.
   -Теперь свои же и убьют, - шепотом заключил он.
  
   -Ты обещал зайти, - недовольным тоном сказал Волков, когда Улюмджи, с трудом прогнав мысли о смерти или будущем в изоляторе, перезвонил ему.
   -И зайду. Надо поговорить, - вздохнул он.
  
   С того момента, как Андрей стал вампиром, он окончательно махнул рукой на порядок и чистоту. Курил он, не открывая окон, одежду бросал прямо на пол, а с дивана никогда не убирал постельное белье и подушку. Когда Вика два года назад все-таки добилась от Андрея восьмого по счету приглашения переночевать у него, этот архибардак навсегда отбил у нее желание делить с Волковым его ложе. Она стала звать его прямо к себе домой - пока безуспешно.
   Улюмджи рассказал о том, что с ним произошло, сидя за маленьким захламленным кухонным столом. Волков сначала налил им обоим водки, но, как только бывший ученик дошел до потери памяти, отобрал у него стакан. Улюмджи издал возмущенный возглас.
   -Тебе теперь вообще пить нельзя, от этого только хуже будет, - пояснил Андрей, выпивая то, что предназначалось Улюмджи. - У тебя очень редкий вид помешательства, но это хорошо. Значит, душа у тебя чистая.
   -О чем ты? - молодой вампир схватил со стола печенье и немедленно бросил его обратно, заметив плесень.
   -Большинство вампиров бесятся, набрасываются на людей безо всякой причины, убивают, мучают и получают от этого огромное удовольствие. А ты... судя по всему, ты будешь впадать в депрессию, плакать навзрыд прямо на улице, уходить в себя и постоянно терять сознание. - Улюмджи вспомнил, как однажды Коля показал ему найденное в интернете "очень смешное видео". Оно было о вампирах, которые неожиданно падали с лестниц и просто на ровном месте, заливались слезами при виде самых невинных предметов, увлеченно разглядывали первые одуванчики и со стеклянными глазами выпрыгивали на шоссе. Улюмджи закрыл рот ладонью и поднял на учителя полный отчаяния взгляд. Но Волков казался обрадованным. - Такими становятся лишь около двух процентов вампиров. Говорят, это из-за чистоты души. Хотя демон и ест ее, уничтожая разум, она живет и не позволяет человеку творить зло. Я горжусь тобой.
   -Гордись собой, - обреченно пробормотал Улюмджи. - Ты-то вообще с первой степенью уже восемь с половиной лет.
   Волков опустился на табурет рядом с учеником и сжал его руку в своей.
   -Нет, - после минутного молчания выдавил он. - Я на сильных таблетках. Мне их сам вождь дает.
  
   Дома Улюмджи немедленно отобрал у брата компьютер и сразу нашел информацию о лекарстве своего учителя. То, что принимал Андрей Волков каждые два дня, оказалось самым дорогим из существующих препаратов для вампиров. Одна баночка, в которой помещалось сорок капсул, стоила триста пятьдесят тысяч рублей. Остальные лекарства, не давая вампирам становиться чересчур агрессивными, вызывали страшную сонливость, замедляли все типы реакций. Были случаи, когда дешевые успокоительные становились причиной остановки сердца. Но лекарство, которое Вождь давал Андрею, позволяло вампиру быть бодрым, ясно мыслить и чувствовать себя прекрасно, кроме того, оно значительно ослабляло жажду крови. Разумеется, эти капсулы невозможно было найти в аптеке.
   "Обычно вампиров, которые начали сходить с ума, каратели убивают. Зачем же вождь тратит на одного из них такие деньги?" - думал Улюмджи, сидя за Колиным компьютером.
  
   -Для таких, как вы, эффективных лекарств не существует, - удовлетворенно констатировал жилистый врач, который, вместе со своим толстым коллегой, наблюдал Улюмджи уже два с половиной года. Молодой вампир ненавидел обоих, но, чтобы не попасть в тюрьму или изолятор, исправно приходил на проверку каждый месяц и старался вести себя вежливо. Теперь он явился раньше положенного срока, потому что не знал, к кому еще обратиться со своей проблемой. Но врачи, как и стоило ожидать, только подлили масла в огонь, искренне обрадовавшись возможности присвоить парню вторую степень.
   Молодой вампир сжал лежавшую на столе правую руку в кулак.
   -Но почему?
   -Таких очень мало и они не мешают обществу. Зачем их лечить? Свозят в изолятор - и все.
   Улюмджи хотел злиться, но чувствовал только разочарование и усталость. Разве для того он боролся за жизнь все эти годы, чтобы кончить тихим сумасшедшим в дурдоме на окраине столицы?
   -Ведь есть хоть какие-то таблетки?
   -Есть. Но они не помогают избавиться от симптомов совсем, только делают их менее заметными. Принимать лекарство нужно уже сейчас, если не хотите через год дружить с бездомными кошками и рыдать над недоеденными шоколадными батончиками.
   -Верно, - весело заметил молчавший почти все это время толстый врач, - если начать курс лечения в ближайшее время, есть возможность скорефаниться с кошками через два года.
   Это наконец взбесило пациента. Улюмджи вскочил со стула и схватил толстяка за воротник. Сонные охранники всполошились, один из них выстрелил, но вампир пригнулся, и пуля врезалась в стену.
   -Руки за голову! - заорал промазавший охранник. - Иначе сейчас сюда прибудет наряд милиции, но живым он тебя не найдет, потому что следующая пуля точно будет у тебя в черепе!
   Улюмджи, мгновенно остыв, отпустил перепуганного врача и без сил рухнул на стул. Он мог убить всех в этом кабинете и сбежать, но как бы это излечило его?
   -Мы ведь тоже люди. К нам нужно относиться соответствующе, - глухо произнес он, замечая, что руки начинают дрожать.
   -Да, учтем, - саркастическим тоном ответил жилистый врач. Он быстро заполнил бланк рецепта и протянул его бледному, как мел, пациенту. - Принимать это нужно раз в день, утром, на голодный желудок. Побочными эффектами могут быть легкая тошнота и головокружение, но только в первое время. Еще советую держаться подальше от алкоголя, избегать стрессов...
  
   -Легкая тошнота и головокружение, чтоб их, - ругался Улюмджи, пока шел, покачиваясь, из ванной в их с Колей спальню. Он уже полторы недели принимал прописанные таблетки и, хотя за все это время симптомы вампирского безумия ни разу не проявились, вечерами Улюмджи неизменно оставлял ужин в туалете, а голова кружилась так, что он постоянно сталкивался со стенами и дверными косяками. Коля, всегда завидовавший отличной физической форме приемного брата, беспрестанно шутил по поводу первых месяцев беременности и пытался угадать имя отца ребенка.
   -А можно я буду крестным? - хихикал он, отрываясь от компьютерной игры.
   -Нельзя, я собираюсь сделать аборт, - огрызнулся Улюмджи, падая на кровать.
   -Нехорошо это. Серьезно. Рожай, вместе воспитывать будем!
   Улюмджи больше ничего не слышал: он уснул на заправленной постели. Правда, открыв глаза, понял, что ему так только показалось. Часы на левой руке показывали три часа ночи, а сам Улюмджи - в тренировочных штанах, не самой чистой майке и без обуви - лежал на обледенелом тротуаре возле пятиэтажной новостройки. Пятиэтажку он узнал без труда - в ней жила Мария, вместе с мужем и дочерью-подростком. Поднявшись на ноги, Улюмджи почувствовал, что у него ушиблены бок, плечо и оба локтя, а губа вообще разбита в кровь. Но это были сущие мелочи - особенно для вампира - по сравнению с воспоминаниями, которые накрыли его холодной волной. Все, что произошло, сознание восприняло, как сон - и все же не приходилось сомневаться в реальности этих событий. Улюмджи не знал, как покинул свою квартиру, но вспомнил, что в дом любовницы вошел вместе с компанией студентов, собиравшихся на день рождения, и даже успел кому-то из них признаться в своей принадлежности к Братству Карателей. Затем он напросился в гости к Марии, которую со слезами на глазах стал умолять выйти за него замуж. Супруг Марии, к счастью, не догадался о связи своей благоверной с чокнутым, и Мария заявила, что это просто бывший парикмахер из ее салона, которого она выгнала за неумеренное употребление наркотиков. Улюмджи был нещадно избит, чему совсем не сопротивлялся... Все остальное тоже изгладилось из памяти, но нетрудно было догадаться, что его спустили с лестницы и швырнули на тротуар.
   Первым чувством был стыд, но его быстро сменил ужас. Лекарства не помогли - он снова стал идиотом в депрессии, который ищет каких-то знакомых или близких по всей Москве. Улюмджи упал обратно на землю, не замечая мороза, и рассмеялся - сначала тихо, затем - как образцовый психопат. Он заткнул себе рот ладонью, когда понял, что это напоминает самую настоящую истерику. Снова поднявшись на ноги, он увидел в окне второго этажа лицо Марии, которое скривилось от омерзения. Улюмджи поклонился ей, словно актер, вышедший на бис. Мария опустила штору. Концерт был окончен. Улюмджи понял, что у него от холода стучат зубы, обхватил плечи руками и засеменил подальше от этого дома. Его увидели милиционеры и отвели в отделение - а что еще им было делать с одетым не по погоде, босым и побитым парнем непонятной национальности? Там Улюмджи рассказал сонному блюстителю порядка свою историю. Мужчина, искренне сжалившись над ним, налил ему горячего чаю и с неподдельным интересом наблюдал, как тот его пьет.
   -Ну как? - спросил он, когда Улюмджи поставил на стол пустой стакан.
   -Отлично, спасибо.
   -Я просто всегда был уверен, что вы, кроме крови, ничего не едите и не пьете.
   Через несколько часов за несчастным сыном приехал Геннадий.
  
   "Приступ" повторился уже через пять дней. На этот раз его свидетелями стали все зрители в кинотеатре, куда Улюмджи отправился вместе с Колей, его новой девушкой и одинокой подругой этой девушки. Толстая первокурсница уже хотела влюбиться в красивого шутника, но тот все испортил. В конце фильма, когда главный герой уже пятую минуту трагически погибал, Улюмджи вскочил с кресла, кинулся к экрану и произнес короткий, но вдохновенный монолог о жизни и смерти. За этим последовала ода красоте старшеклассницы, сидевшей в первом ряду, и пламенное признание в любви. А потом вампир упал в обморок, и зрители разразились аплодисментами.
  
   -Болезнь очень быстро прогрессирует, - злорадно улыбался жилистый врач. Улюмджи было все равно: он сидел, обхватив голову руками, и лишь после просьб слушать внимательно поднимал усталый взгляд на мужчин в белых халатах. Если бы кто-то увидел его сейчас, то вряд ли узнал бы в этом несчастном бледном парнишке с растрепанными волосами грозу столичных вампиров. - В общем, это совершенно естественно - с вашим-то прошлым. Но не переживайте. Если так пойдет и дальше - то есть если за следующую неделю будет как минимум два приступа - мы присвоим вам шестую степень и отвезем в изолятор.
   Улюмджи глухо застонал.
   -Там о вас позаботятся, - добавил толстый врач. - Таких, как вы, там очень любят.
   Оба работника здравоохранения чувствовали себя удовлетворенными: за долгие годы работы они всего второй раз видели, как вампир не превратился в злобное чудовище, а просто сломался.
   У входа в поликлинику ждал Андрей Волков. Он выглядел не суровым, как обычно, а угрюмым. Его правая рука была крепко сжата в кулак. Улюмджи остановился на крыльце. Он догадался, что принес учитель, и не хотел делать ни шага ему навстречу. Но Волков, заметив его нерешительность, гневно сплюнул в сугроб и быстро поднялся по лестнице. Он сам схватил ученика за руку, положил ему что-то в ладонь и сжал его пальцы.
   -Но тебе нет нужды делать это самому, - прохрипел он. Улюмджи показалось, что глаза карателя увлажнились. - Я могу... Если тебе страшно. Если тяжело.
   Он похлопал ученика по плечу и, резко развернувшись, пошел прочь. Улюмджи посмотрел на ладонь: Волков оставил ему так называемый "знак освобождения", черный пластмассовый диск с серебристым священным знаком. Этот знак представлял собой меч, помещенный в центр круга и тем самым делящий его напополам. Такой знак посылали вампирам Братства, когда приходила их очередь пронзить свое сердце священным клинком. Вампиру давалась неделя на то, чтобы уладить все дела и морально подготовиться к смерти, а затем, если у него не хватало духу покончить с собой, ему помогали уйти в мир иной другие каратели.
   "Забавно, - подумал Улюмджи, убирая знак в карман джинсов. - Через неделю я либо умру, либо пропишусь в психушке."
  
   Геннадий каким-то образом узнал о диагнозе и предложил сыну вместе напиться по случаю предстоящего переезда в изолятор или на тот свет. Но Улюмджи отказался от коньяка, ограничившись тем, что составил пожилому отцу компанию в его очередной одинокой попойке. Геннадий рассуждал о жизни и пришел к выводу, что ничего не сумел достичь.
   -Историю, которой я посвятил свои лучшие годы, исправляют политики по своему усмотрению, - вздохнул он, закусывая сыром. - Моя жена меня презирает и спит со всеми подряд. Мой сын плевать на меня хотел, впрочем, как и на свое будущее и вообще на все в этом мире. Но... тебе не легче. Ты столько раз выживал в самом настоящем аду... чтобы теперь тебя усыпили, как бешеную собаку, или заперли с другими идиотами...
   Улюмджи поднялся из-за стола и ушел в спальню. Его чувства, которым придали форму слов, звучали ужасно.
  
   Прошла неделя. Приступ повторился два раза, но теперь Улюмджи пугал только свою семью, потому что перестал выходить из дома. В тот день, когда должен был состояться внеочередной визит к врачам, Волков пришел к Савицким домой. Он был причесан, выбрит и даже почти опрятно одет - добровольный уход "хорошего" вампира из жизни считался торжеством.
   -Не наведывайся в поликлинику. Смысла в этом нет, - сказал он Улюмджи. Молодой вампир молча согласился с ним. Он тоже надел свой лучший костюм: черные брюки и пиджак, светло-синюю рубашку - но торжественности момента не чувствовал. Застегивая пуговицы, Улюмджи безуспешно пытался унять дрожь в руках, а расчесывая длинные волосы, несколько раз уронил гребень. Смерть часто подбиралась к нему, но еще никогда не была действительно неотвратима.
   В тот день - он должен был стать последним в жизни Улюмджи - учитель и ученик долго бродили по городу. Волков хотел очень много сказать, но слова застревали у него в горле; Улюмджи говорить было нечего. Ночью они вернулись к Савицким, которые осмотрительно ушли не то к соседям, не то к родственникам. Улюмджи медленно достал из шкафа священный клинок - кинжал. Глядя на лезвие, он почти чувствовал, как оно пронзает его тело, но страха уже не испытывал - только мучительное, болезненное сожаление.
   -Ты сам? - спросил Волков тихо. Улюмджи отрицательно покачал головой.
   -Нет. Я не смогу.
   -Тогда я. Ты написал записку, так что, надеюсь, следствия не будет...
   Если погибали вампиры Братства, следствия никогда не было. Говорили просто: "Это каратели", как бы подразумевая, что с ними связываться бесполезно.
   Волков занес кинжал над жертвой, и по его щеке скатилась одинокая слеза.
   -Ты мне был как сын. Я горжусь тобой, - прошептал он.
   "Я не могу сейчас умереть, - понял Улюмджи, задыхаясь от волнения. - Пошло все это Братство куда подальше! Демона нет, я болен, что за ерунда? В каком веке они живут? Я не причинял страданий невинным, за что меня убивать? Нет, нет и нет! Лучше психушка!"
   Молодой вампир бросился на учителя и сбил его с ног, отняв священный клинок. Не обращая внимания на его крики, Улюмджи с разбегу выпрыгнул из окна, разбив его вдребезги. Выбравшись из сугроба, в который он приземлился, Улюмджи помчался куда глаза глядят. Ему было все равно, где и как долго прятаться, у кого просить помощи - только бы выжить. Он перебежал проезжую часть на красный свет и чуть не был сбит автомобилем, затем, поняв, что у него в руке холодное оружие, выбросил священный клинок в первую попавшуюся на пути помойку. Один раз он обернулся - и увидел вдалеке Волкова, который несся за ним со всех ног. "Тоже мне, "как сын"... - промелькнуло в голове Улюмджи. - А зарезать меня вон как хочется!" Но внезапно все стало как во сне; погоня и смерть показались Улюмджи ненастоящими. Он сделал еще несколько неуверенных шагов и, остановившись, повернулся к своему преследователю. В руке Волкова что-то блеснуло - видимо, он тоже взял с собой священный клинок. С блаженной улыбкой на лице Улюмджи развел руками.
   -А в общем-то, я не против! - закричал он. - Убивай!..
   Внезапно кто-то ласково обнял Улюмджи за плечи, и самый прекрасный в мире голос сказал:
   -Не бойся. Мне понравились твои воля к жизни и милая безмозглость, поэтому теперь я буду защищать тебя.
   Голос немного отрезвил Улюмджи. Он обернулся и увидел высокого слугу хаоса в дорогом пальто с меховым воротником - Габриэля Меньшова, того самого, который, появляясь, всякий раз менял его жизнь. Но странно: раньше этот человек казался ему отталкивающим, а теперь в нем появилось нечто необъяснимо притягательное.
   -Стой, чума, - засмеялся Габриэль, когда Волков почти настиг их. Каратель повиновался, но Улюмджи, полубезумный, даже не удивился этому. - Развернись и иди отсюда. Вон там, за углом, - Габриэль указал пальцем направление, - есть пивнушка, которая работает до утра. Иди туда, чума, напейся и подерись с кем-нибудь. А ножик отдай. - Он протянул руку в черной кожаной перчатке, и Волков послушно отдал оружие. - Все, вали отсюда, пока я добрый.
   Волков ушел с деловым выражением лица. Габриэль, положив маленький кинжал в глубокий карман пальто, бережно взял в ладони лицо Улюмджи и тут же рассмеялся.
   -Совсем стукнутый! Глазки полного дебила!
   Притянув Улюмджи к себе, он, как уже два раза до этого, наклонился к его шее и пронзил кожу тонкими острыми клыками. Вампиру казалось, что этот укус был самым чудесным ощущением в его жизни, пока вдруг рассудок не вернулся к нему. Поняв, что происходит, он изо всех сил оттолкнул от себя Габриэля и машинально прижал руку к еще кровоточащим ранкам. Слуга хаоса удовлетворенно улыбнулся.
   -Вижу, ты пришел в себя. Прекрасно. Следующая доза тебе понадобится дней через пять-шесть.
   Улюмджи попятился, наткнулся на корзину для мусора и замер. Габриэль вытянул вперед руку, как бы приглашая растерянного вампира пойти за ним.
   -Не убегай, бестолочь. У меня для тебя великолепное деловое предложение. От самого Алексея Муравьева, лидера Детей Луны и, по совместительству, серого кардинала Братства Карателей.
   Улюмджи долго ничего не мог ответить. Слова Габриэля эхом отдавались в его голове, а хищная улыбка слуги хаоса словно ослепила его. Он давно догадывался, что вождь скрывает нечто важное, но и подумать не мог, что ожесточенная борьба карателей с вампирами - всего лишь часть хитроумной политики Муравьева, красивый розыгрыш целой страны. Улюмджи молча подошел к чудовищу, которое отчего-то казалось ему единственным честным и умным существом в мире, и тихо спросил:
   -Что за предложение?
   -Сущая безделица: обмануть глуповатого подростка. Взамен ты получишь красивую жизнь и самое лучшее из лекарств от своего забавного безумия. - Улюмджи не шелохнулся, и Габриэль, снова рассмеявшись, взял его за руку. - Пойдем в машину. Я тебе все объясню. Поверь, Улюмджи, с этого момента твоя жизнь станет похожа на сказку!
  
  
   Глава 3. Смешное ничтожество и бесстрашная воительница.
  
   Вождь (для непосвященных - просто профессор философии Роман Андреевич Ясенев), стоял одним снежным январским утром в просторном светлом лифте с большим зеркалом и мягким диванчиком. Лифт в очередной раз поднимал его на двадцать восьмой этаж - последний в доме. Ясенев терпеть не мог разлитый по подъезду ласкающий свет и приятный запах, его тошнило от длинных коридоров с красно-золотыми ковриками. Но по мере того, как расстояние между ним и знакомой квартирой сокращалось, эти чувства все сильнее теснил страх. Он тридцать лет знал жуткое создание, которое тут обитало, но никак не мог привыкнуть к нему и каждую секунду ждал удара в спину.
   Дверь открыл худой блондин в очках - Михаил Беспалов. Этот парень практически ничем не вызывал уважения вождя: в свои тридцать четыре года он все еще был угловатым, как подросток, носил широкую и вечно мятую одежду, смотрел до смешного открыто, улыбался всем без исключения и слишком быстро говорил. Лишь два факта заставляли Ясенева терпеть неряшливого и рассеянного Михаила. Во-первых, он был гениальным ученым и находился в нескольких шагах от создания противоядия, которое наконец позволило бы останавливать трансформацию в первые двадцать четыре часа после укуса человека хаоса. Во-вторых, в квартире столь жуткого существа он чувствовал себя, как дома.
   -Проходи, Алесей Сергеевич уже тут! - сказал Михаил, закрывая за Ясеневым дверь.
   -Догадался, - буркнул в ответ вождь.
   -Ты сейчас такое узнаешь...
   Вешая зимнее пальто в гардероб, Ясенев невольно оглядел прихожую, словно надеясь увидеть где-нибудь ужасный трофей хозяина: оторванную голову или хотя бы ногу. Но ниши в стенах украшали только сувениры из разных стран.
   Из-за полупрозрачных дверей, ведущих в гостиную, раздался недовольный возглас:
   -Я у него только полгода литературу веду, а меня уже достал этот тупой подросток!
   Ясенев нахмурился, глядя на Михаила.
   -Какой подросток?
   -А ты угадай!
   -Идиот...
   -Это новый гипнотизер, - ответил Михаил, ничуть не обидевшись. Глаза Ясенева медленно полезли на лоб.
   -Вы наконец-то нашли кого-то равного Нине?
   -Возможно, что и сильнее! Иди в комнату, мы сейчас все расскажем... Честно говоря, как подумаю, что мы собираемся делать, самому не верится в успех этого предприятия... Но до чего же весело должно быть!
   Ясенев не слушал болтливого блондина. Он чинно прошествовал в квадратную черно-белую гостиную, вся мебель в которой была правильных геометрических форм.
   -Рад тебя видеть, Роман! - Сказав это, невысокий мужчина в темно-сером костюме поднялся с прямоугольного дивана без спинки и протянул Ясеневу руку. Вождь с рабской любовью в голосе поприветствовал его в ответ, и он снова расположился на диване. Молодая симпатичная блондинка в бордовом платье послала профессору философии полную презрения к нему и всему происходящему улыбку, после чего уютно устроилась на коленях мужчины в сером.
  
   Граф Алексей Сергеевич Муравьев родился в одна тысяча восемьсот семнадцатом году. Через тридцать четыре года после этого он был укушен человеком хаоса и превратился в вампира. Спасаясь от преследования, Муравьев бежал во Францию, где сошелся с передовыми мыслителями того времени и защитниками прав вампиров. Следуя их примеру, граф занялся общественно-политической деятельностью и очень преуспел в обличении российской действительности с безопасного расстояния. На родину он вернулся только в начале семидесятых годов двадцатого века, желая власти, а не всеобщего счастья. По официальной версии, тогда Муравьев стал медленно и осторожно закладывать фундамент Детей Луны. На самом деле это занятие было для него не основным: взвалив скучную обязанность на своих подчиненных, Муравьев посвятил себя восстановлению старинного Братства Карателей. К тому моменту, как граф вернулся из-за границы, оно стало чем-то вроде клуба по интересам: люди собирались раз в неделю, ругали вампиров и - гораздо тише - государство, которое не хочет их всех разом истребить.
   В Москве Муравьев близко сошелся с молодым и очень амбициозным преподавателем философии Романом Ясеневым. Последний, начитавшись его запрещенных трудов, преклонялся перед ним, а кроме того, умел красиво и убедительно говорить. Решив, что Ясеневу можно всецело доверять, граф предложил ему весьма интересную сделку: деньги, власть и жизнь продолжительностью в три века в обмен на тяжелую работу лидера Братства Карателей и, конечно, верность. Ясенев согласился без раздумий и вступил в прозябающую организацию якобы с намерением возродить ее. Он красноречиво вещал о грядущих переменах в СССР и настойчиво призывал бороться с вампирами, которые при новом режиме должны были потерять всякий стыд. За три-четыре года словоохотливый Ясенев превратил компанию зануд в воинственных борцов с нечистью, а вскоре после этого стал вождем. В награду за безупречную работу Муравьев наградил его ампулой с ядом человека хаоса.
   -Сделаешь инъекцию, как только посчитаешь нужным, - сказал граф, подмигивая своему поклоннику. Ясенев подождал до сорока трех лет и ввел яд, формально оставшись человеком.
   План Муравьева был идеален, но слишком непрост в исполнении. Чтобы со временем фактически захватить власть в стране, он решил контролировать немалую часть ее населения. Сам граф стал во главе правозащитной организации, которой симпатизировали почти все вампиры и прогрессивные люди. А своего верного слугу Ясенева он сделал лидером гигантской террористической сети, боровшейся с его подопечными и просто устранявшей неугодных ему личностей.
   -Пока обществу есть, кого ненавидеть, оно счастливо, - объяснял граф. - Оно знает, куда направить энергию, и не ищет какой-нибудь высшей справедливости. В стране, где люди и вампиры мечтают передушить друг друга, не так уж сложно установить свои законы. Главное - придать борьбе правильную форму.
   После распада СССР граф установил самые прочные связи с правительством. В его собственность перешли все лечебные учреждения для вампиров, он основал свою фармацевтическую компанию и начал выпускать лекарства. Доходы графа росли и скоро стали превышать все мыслимые суммы. К тому моменту, как Ясенев увидел его в черно-белой гостиной, Муравьев был одним из богатейших людей мира.
   Впрочем, Алексей никогда не достиг бы таких вершин, если бы не два человека, точнее, человек и какая-то иная форма жизни.
   Еще за границей граф начал пользоваться услугами гипнотизеров, о которых говорилось в древних легендах. Согласно преданиям, они могли очень слабо влиять на сознание вампиров и гораздо сильнее - на сознание людей хаоса. Некоторые из них, как сообщалось в легендах, даже превращали отдельных людей хаоса в своих рабов и приказывали им. Такое порабощение традиционно называлось "печатью". И хотя современные ученые соглашались с тем, что гипнотизеры существуют, они отказывались верить в реальность "печатей". Все гипнотизеры могли только остановить мчащегося на них человека хаоса, да и то на короткое время. Усиленные тренировки значительных результатов не давали. Но Муравьев еще в первой половине двадцатого века опроверг выводы ученых, правда, скрыв от них свои достижения. Вероятно, это была не его идея, но Ясенева он уверял, что сам понял, как заставить гипнотизеров раскрыть свои чудесные способности. Все было просто в теории и чрезвычайно сложно в исполнении.
   -Гипнотизеров не так и мало, но чаще всего они очень слабы, - рассказывал граф изумленному Ясеневу. - Сильных можно пересчитать по пальцам. То есть - потенциально сильных. Секрет вот в чем: чтобы способности гипнотизера могли развиться до возможности ставить печати, он должен долгое время пребывать в крайне подавленном состоянии, а затем неожиданно поверить в то, что его самые смелые мечты начинают сбываться. Пока гипнотизер находится в приподнятом настроении, его сила растет сама по себе, даже если он о ней не подозревает. В определенный момент рост останавливается, достигая наивысшей возможной точки. Вот тогда можно гипнотизера хоть калечить - уже ничто не повредит его способностям! А самое главное - стоит вампиру несколько раз пообщаться с такими людьми, как гипноз вообще перестает на него действовать. Можно спокойно играть с этими несчастными в гляделки сколько душе угодно!
   Алексей щедро платил своим лучшим гипнотизерам, и не зря. Во-первых, когда люди хаоса нападали на города, они делали результаты трагедии более выгодными для графа: увеличивали или уменьшали количество жертв, заставляли зверей преследовать кого-то. Во-вторых, они держали в повиновении около сотни людей хаоса, способных по распоряжению Алексея расправиться с целой армией небольшого европейского государства или устроить импровизированное нападение на конкретный населенный пункт. А самый сильный гипнотизер не давал опаснейшему созданию на земле восстать против графа.
   Почти за тридцать лет до собрания в геометрической гостиной Алексея Муравьева поразила новость о появлении где-то на Урале странного ребенка, обладающего сверхъестественной силой, умеющего летать и пьющего человеческую кровь. Судя по описанию, это был слуга хаоса, совсем еще маленький, лет восьми. О том, что с ним не все ладно, узнали, когда компания молодых людей попробовала избить его за цвет кожи. Тщедушный ребенок легко сломал одному обидчику руку, другому - пять ребер, третьему играючи всадил в живот нож для бумаги, а пятому впился в шею острыми, как у вампира, клыками. Все это было проделано с такой скоростью, что хулиганы даже не сообразили позвать на помощь. Когда же это сделал кто-то из очевидцев, мальчишка быстро скрылся. Рассказывали, что потом кто-то видел его высоко в небе, с огромными черными крыльями за спиной. Позже мальчик снова объявился, уже в другом городе, и вновь кого-то покалечил или даже убил. Поймать его не могли, да и не слишком старались: сообщения о злодеяниях таинственного ребенка поступали обычно от весьма подозрительных личностей, которым место было в вытрезвителе или психиатрической клинике.
   Алексей задался целью схватить мальчишку, и через полгода отчаянной погони ему это удалось. На ребенка пришлось извести уйму боеприпасов - все его раны мгновенно затягивались, не оставляя даже шрамов, и он снова был готов отстаивать свою дикую свободу. Наконец, где-то в тайге, мальчика удалось обездвижить смертельной для любого живого существа дозой транквилизаторов. Пока он не оправился и от этого удара, главный гипнотизер Муравьева обхватил его кудрявую голову руками и с минуту смотрел в почти черные глаза, не моргая. Алексей был уверен, что ребенок - человек хаоса, а значит, сознание можно запечатать. И он оказался прав, но лишь частично. Все люди хаоса становились послушными и безвольными, гипнотизеры могли силой мысли даже заставить их видеть галлюцинации. Однако этот мальчик отказался подчиняться приказам. Когда, уже в трейлере, ребенок пришел в себя, он снова напал на своих похитителей. Только гипнотизеру он не смог причинить вреда, и тот воспользовался своей безопасностью, чтобы остановить разбушевавшегося маленького монстра. Он прибег к тому, что в легендах называлось "печатью тела" - отнял у мальчика его нечеловеческую силу. Это наконец сработало: после удара прикладом по голове монстр упал на землю и, злобно рыча, стал медленно превращаться в детеныша человека хаоса, с черно-красными глазами, острыми когтями, большими перепончатыми крыльями и темно-фиолетовыми чешуйками по всему телу. Никуда не исчезли только его кудри.
   -Фантастика! - сказал чудом спасшийся граф. Он присел рядом с распростертым на земле существом и спросил, с любопытством разглядывая его: - Ты что же, сынишка Царицы Хаоса?
   -Да, - усмехнулось жуткое создание. - Приемный.
   Маленькое чудовище сначала отказывалось сотрудничать, и гипнотизеру пришлось держать его под печатью тела три месяца. В этом состоянии оно было таким же слабым, как обычные восьмилетние дети, и, следовательно, не представляло опасности. А тем временем специалисты с энтузиазмом изучали загадочный организм и пришли к выводу: перед ними человек хаоса, но куда более высокоразвитый, чем все, каких им приходилось видеть. Он оставался здоровым без человеческой крови, а помимо желез, вырабатывающих яд, у него обнаружились и те, что вырабатывали некое целебное вещество. Излечить рак оно не могло, но хорошо восстанавливало силы и ускоряло регенерацию.
   -Лучше это убить, - как-то предложил Ясенев, в ужасе рассматривая монстра. Тот был у себя в комнате, которую граф отвел ему в своем доме, и с наслаждением уплетал эклеры. Услышав слова Ясенева, он вызывающе улыбнулся.
   -Это не убьется, - сказал он своим до абсурда невинным детским голоском.
   -Наш зверек уже хорошо ведет себя, - заметил Муравьев, опускаясь на кровать рядом с чудовищем и обнимая его за плечи.
   -Потому что мне не нравится ваша печать страданий, - почти капризно сказал монстр. - Такая боль во всем теле... Чтобы меня больше не мучили, я согласен с вами дружить.
   -Вот видишь? - Муравьев поднял веселый взгляд на остолбеневшего Ясенева. - Может быть, юноша еще и скажет, как его величать?
   -Как хотите, но "чудо-юдо" и "жуткое создание" все-таки не звучат. А вообще, я Габриэль Меньшов.
   Позже он признался, что до восьми лет был обычным ребенком, то есть обычным для слуги хаоса: отца никогда не знал, мать давно потерял, жил на улице, воровал и попрошайничал. Таким, каким его узнал Муравьев, он стал благодаря Царице Хаоса.
   -На Урале есть старинный храм Царицы, и она там действительно бывает. Я зашел в храм, она меня укусила - вот и все, - рассказывал Габриэль за ужином. Он очень любил сладкое и постоянно выпрашивал у Муравьева какие-то йогурты, сырки и блинчики. А граф просто влюбился в маленькое чудовище: старался баловать, часто обнимал, трепал по волосам и гладким крыльям. Ясенев начал серьезно опасаться за психическое здоровье своего начальника, но тот объяснял все желанием втереться "зверьку" в доверие.
   -Хотя это и демон, он все-таки ребенок, ему нужны тепло и забота. Пойми, он бросался на всех подряд именно потому, что привык только к ненависти!
   Вскоре печать тела была снята, и Габриэль (Габи, как его начал звать граф) снова превратился в нормального мальчика. Он был хорошенький, с точеными чертами лица, хотя чересчур темная кожа говорила о принадлежности к самому низкому сословию его народа. Алексей еще сильнее привязался к новому питомцу и готов уже был назвать его своим сыном, когда понял, что в присутствии Габи все вампиры испытывают желание как-нибудь ему угодить.
   -В некоторых источниках упоминалось, что Царица Хаоса не только повелевала своими собратьями, но и укрощала вампиров, - напомнил однажды Ясенев. Алексей отмахнулся от него, но с Габриэлем стал обходиться холоднее.
   Загадочное создание росло очень быстро, и к пятнадцати годам Габриэль выглядел почти как взрослый мужчина, зато лет с двадцати пяти перестал меняться внешне. Его физическая сила поражала. Он легко поднимал грузовики, пробивал кулаком кирпичную стену; мог без остановки пробежать шестьдесят километров за один час и не почувствовать усталости. Не меньшее впечатление производило и то, с какой скоростью он всему учился: будь то физика или дзюдо, Габи уже через неделю-другую после начала занятий превосходил учителя. А преклонение перед ним людей хаоса просто приводило всех в восторг! Но не удивительная сила пугала Ясенева, который, несмотря на годы мирного сотрудничества, все больше и больше трепетал перед этим существом. Характер Габриэля, который казался посторонним довольно простым, внушал вождю самые серьезные опасения. Ясенев точно знал, что этот слуга хаоса воспринимал жестокость как нечто естественное и даже любил ее. Он сам видел, как тот исполнял кровавые поручения графа: если было достаточно времени, Габриэль отправлял жертву в мир иной с высокохудожественным садизмом. Но в такие моменты он напоминал скорее ученого, с интересом препарирующего какую-нибудь лягушку, а не помешанного маньяка-убийцу. При этом в обычной жизни Габриэль почти всегда был в хорошем настроении, обворожительно улыбался и остроумно шутил, отнюдь не пряча за приятным поведением что-то более уродливое. Он не притворялся, не играл - ему действительно нравились шумные вечеринки, красивые женщины, сладкие молочные коктейли, спагетти, джаз, дорогая одежда и автомобили. Каждый, кто знакомился с ним недостаточно близко, находил его бесконечно обаятельным. Лишь Ясенев, на чьих глазах это создание выросло, понимал, что Габриэль опасен. Продолжая улыбаться, он мог без труда свернуть шею всякому, кто встал у него на пути.
   -Ему нельзя доверять, - предупреждал Ясенев Муравьева.
   -Глупости, он уже давно стал цепным псом, - разводил руками спокойный за свою жизнь граф. - Габи под печатью и не жалуется.
   Но Ясеневу никогда не верилось, что идеальный хищник может действительно смириться с положением слуги кого-то более слабого.
  
   Вождь занял состоящий из прямоугольников диванчик напротив графа, так что их теперь разделял стеклянный журнальный столик внушительных размеров. Ясенев приготовился слушать своего кумира, но тишину нарушил низкий, заставляющий трепетать голос Габриэля.
   -Рад тебя видеть, Роман. Кажется, мы не встречались с самой новогодней вечеринки.
   Ясенев с трудом заставил себя повернуть голову в ту сторону, где сидел хозяин квартиры. Высокий темнокожий атлет занимал белоснежное кресло у окна. Его черные кудри не были убраны и свободно опускались на сильные плечи, которые обтягивающая майка открывала чужим взглядам. На правом запястье Габриэля сверкал золотой браслет, на левом - дорогие часы. "Мой подарок на Новый год, как трогательно," - с отвращением подумал Вождь.
   -Веселая была вечеринка, - отозвался стоявший в дверях Михаил, - только я вторую половину не помню, ибо напился, что называется, в стельку. - Блондинка на коленях Муравьева громко рассмеялась, заново пережив события недавнего праздника.
   Ясенев никогда не мог понять, как неуклюжий и добродушный ученый, покушавшийся только на комаров и тараканов, мог стать лучшим другом самовлюбленного убийцы. Когда Михаил, еще студентом, оказался в исследовательской группе Муравьева, он быстро нашел общий язык с человеком хаоса, и эти двое стали не разлей вода. Михаил, единственный из всех, не боялся Габриэля, позволял себе спорить с ним по пустякам и даже ссориться. У него определенно были какие-то привилегии. Ясенев этим пользовался: желая что-то потребовать от Габриэля или сообщить ему неприятную новость, он просил об этом Михаила.
   -Давайте поговорим о деле! - возмутился Алексей, скрещивая руки на груди. - Я минут пятнадцать сидел здесь и ждал, когда придет Роман!
   -Пробки, - оправдался Вождь.
   -Итак, - снова заговорил Алексей, обращаясь ко всем сразу, - полгода назад Габи нашел в Нижнем Новгороде гипнотизера с великолепным потенциалом.
   -Мне сразу захотелось оторвать ему голову, как только я встретился с ним взглядом, - задумчиво заметил Габриэль.
   -Это ни о чем не говорит, - буркнул себе под нос Ясенев. - С той девушкой - Ларисой, вроде - ты испытывал нечто похожее. Но мы ее даже в штат не взяли.
   -Лариса, - мягко возразил Габриэль, - была безупречно красивой двадцатилетней дочкой миллионера. С пятого класса она не знала отбоя от поклонников, а когда мы впервые встретились, ей уже сделал предложение знаменитый актер. Она вообще не знала, что значит быть подавленной и каждый день надеяться на визит старухи с косой. Ее способности нельзя было развить.
   -Точно, - кивнул Михаил.
   -А тот, кого ты нашел теперь, уже давно в депрессии? - спросил вождь, хмурясь.
   -Не в депрессии, но нам подходит. Заниженная самооценка, неудовлетворенность жизнью... - Михаил взял с прибитой к стене полки ноутбук и, открыв его, поставил на журнальный столик перед Ясеневым. С экрана на него смотрел худой подросток в широкой оранжевой куртке, отрешенно пинавший пустую банку из-под пива.
   -Идеально жалкий мальчишка, - прокомментировал Алексей.
   -И стукнутый, - серьезно заметила блондинка.
   -Копылов Станислав, пятнадцать лет, школьник, - начал рассказывать Габриэль. - Растет в благополучной семье: мать - домохозяйка, которая заботится обо всех двадцать четыре часа в сутки, отец - главный редактор довольно популярной в городе газеты, хорошо зарабатывает. Имеются также гиперактивная девятилетняя сестра Юля и старший брат, инвалид Слава. Дома Стасу скучно, в школе еще хуже. Учится он плохо, мальчики над ним смеются, а девочки в упор не видят. Он дружит с двумя одноклассницами, но эти отношения скоро сойдут на нет: одна из подруг стала слишком отличаться от него характером, а вторую он начинает воспринимать как девушку. Единственное, что интересует Стаса - это фантастика и японское аниме.
   -Что? - не понял Ясенев.
   -Мультфильмы такие, где у девочек очень длинные ноги и большие груди, - сказал Михаил, руками рисуя в воздухе женскую фигуру. Блондинка в бордовом поморщилась - хотя ее ногам позавидовали бы многие модели, пышным бюстом она похвастать не могла. - В общем, нашего Стаса заводят приключения в любом виде и красивые девушки с оружием.
   -Тогда, может быть, ему подойдет Арина... - попробовал пошутить Ясенев.
   -Я не позволю моей сладенькой опуститься до такого, - немедленно возмутился Алексей, прижимая сидевшую у него на коленях девушку к своей груди.
   -И вообще, я уже две четверти наблюдаю за ним, работая в его школе учительницей литературы, причем - занудливой и страшной, - сообщила Арина. Граф потрепал Арину по коротким, с недавнего времени, волосам и нежно поцеловал в щеку - словно пытаясь показать, что его "сладенькая" на самом деле обворожительна. - Не забывай, Рома, ты единственный, кто впервые слышит о новом проекте.
   -Просто мы не хотели ничего говорить, пока не убедимся в его перспективности, - сказал Алексей, понимавший, что сюрприз очень сильно задел чувства его верного соратника.
   -Хорошо, это было разумно, - согласился Ясенев, изо всех сил стараясь не казаться оскорбленным. Он мог бы простить Муравьеву скрытность, как уже делал раньше, и объяснить это тем, что недостоин быть посвященным во все дела графа. Но ведь Арина, эта дрянь, дочь одного из самых бесполезных наместников Ясенева, уже давно все знала! Вождь невзлюбил ее с тех пор, как она, едва окончив школу, приехала в Москву и поступила на филологический факультет. Училась она, правда, хорошо и вела себя скромно - вот только еще на первом курсе ухитрилась соблазнить женатого лидера Детей Луны. Ясенев был уверен, что эта девушка лишь прикидывается влюбленной, а в действительности терпеть не может Алексея и только пользуется преимуществами своего порочного романа. Арина отвечала профессору философии глубоким презрением и частыми колкостями в его адрес.
   -Мы могли бы долго думать, какой сценарий будет наилучшим для нашего Стаса, но он сам написал его, - продолжал Габриэль.
   -Ага, этот грамотей разместил в сети несколько своих творений, - перебил его Михаил. - Идеи явно чужие, а основные детали сюжета одинаковы во всех произведениях. Самый обычный школьник вдруг узнает, что от него зависит судьба Вселенной или хотя бы родной страны. У него появляются некие сверхъестественные способности, развивать которые ему помогает загадочный строгий учитель. У героя непременно есть прекрасная соратница с опытом в боях и делах сердечных, которая в него влюбляется. Еще желательно наличие суровой начальницы, а также какого-нибудь неуклюжего второстепенного персонажа. И, разумеется, пригодится кто-то близкий и давно знающий героя, с кем он раньше не мог даже сравниться и кто теперь будет восхищаться им.
   -Да вы собираетесь устроить круглосуточный театр вокруг этого мальчишки! - Ясенев закатил глаза.
   -Он того стоит, - твердо произнес Габриэль. - Это редкая сила.
   -Да уж, с Ниночкой, нынешним главным гипнотизером, было куда проще! - громко сказал вождь. - Скромная библиотекарша, которая до двадцати пяти лет не заинтересовала ни одного мужчину и мечтала лишь о свадьбе. Нам для той операции понадобились один обходительный красавец и одна сногсшибательная блондинка. Ниночка, которую все привыкли жалеть, неожиданно встретила обворожительного молодого офицера, который страстно ее полюбил. Шикарная соперница была легко побеждена: офицер при свидетелях заявил ей, что она Ниночке и в подметки не годится. Все завидовали нашей библиотекарше, а ее сила тем временем росла. Через год после начала бурного романа сыграли свадьбу. В середине медового месяца операция была окончена, и офицер признался, что к Советской Армии никакого отношения не имеет, а в любовь играл исключительно ради собственной жилплощади и больших денег. Тогда она чуть не покончила с собой, но вот уже двадцать восемь лет работает на нас и так привыкла к роскоши, что, кажется, простила нам тот обман.
   -Да не простила она, - покачал головой Михаил, - просто махнула на все рукой.
   -Мы здесь не эту старую зануду обсуждаем, а Стаса, - напомнил Алексей.
   -Что ж, самое главное - актерский состав для нашего спектакля. - Габриэль поднялся на ноги и прошествовал к выходу в прихожую. Все его движения были плавными и грациозными, как у готового к броску хищника. - Мы скажем, что Стасом, который может гипнотизировать вампиров и людей хаоса, заинтересовалось Братство Карателей. Следовательно, его шикарной начальницей будет лидер местного отделения организации, то есть наместник.
   -И вы собираетесь отправить Петьку Селиверстова на пенсию, - догадался вождь. - А на его место посадить дочку.
   -Да, хотя надо будет еще раз сменить имидж. А то моя прекрасная амазонка получилась какой-то совсем не прекрасной, - вздохнула Арина. Ясенев с трудом представлял себе расчетливую любовницу графа в роли бесстрашной охотницы на нечисть, но промолчал.
   -Мне так нравится эта идея! - улыбнулся Муравьев. - Когда живешь два века, хочется веселых глупостей!
   В последние годы Ясенев начал подозревать, что у вампиров тоже бывает старческий маразм, но отчаянно гнал от себя кощунственную мысль.
   -На роль возлюбленной Стаса вообще проведем кастинг! - засмеялся Михаил. Ясенев побагровел от злости. - Простите, но мы с Габи просто не удержались. Разместили в сети объявление о том, что нужна исполнительница главной роли в сериале о школьнице, которая сражается с вампирами при помощи древней магии. В качестве критериев указали приятную внешность и национальность слуги хаоса.
   -Последнее нужно, чтобы девушку за что-то недолюбливало общество, - пояснил Габриэль. - Стасу так будет интереснее. Ну, а мне со слугой хаоса намного проще договориться.
   -Балаган какой-то, - буркнул Вождь.
   -Главное, чтобы это сработало, - заверила его Арина.
   -А что насчет неуклюжего смешного персонажа?
   Михаил снова разразился смехом, хлопнул себя по колену и указал на Габриэля.
   -Не смешно, Миша.
   -Без шуток, - отрезал Габриэль. - Стариковская одежда, гигантские очки и накладной живот сделают из меня образцовое чучело. Назовусь старшим братом его девушки и смогу неотрывно следить за ходом проекта.
   Ясенев покачал головой. Затея не вызывала у него такого разнообразия положительных эмоций, как у остальных присутствующих.
   -Кстати, вы забыли о загадочном строгом учителе.
   -Никак нет. - Габриэль обнажил белоснежные зубы в пугающей улыбке, отдаленно похожей на оскал дикого зверя. - Его учителем станет кое-кто из рядовых сотрудников твоей конторки. - Он обжег взглядом вождя.
   -Моей? Да они же все фанатики, думать не умеют. Их невозможно переубедить или купить!
   -Есть и другие, вполне продажные личности.
   -Например?
   Габриэль прислонился к дверному косяку и громко позвал:
   -Твой выход, Улюмджи!
   Ясенев от неожиданности чуть не вскочил с дивана.
   -Что за чушь? Он же свихнулся, и неделю назад я приказал ему покончить с собой!
   -А теперь придется взять приказ обратно, - улыбнулась Арина, любовно обвивая руками шею графа.
  
   Улюмджи уже полтора часа сидел в рабочем кабинете Габриэля, где из орудий умственного труда письменный стол украшали только новенький темно-синий ноутбук и раскрытый ежедневник. Все остальное убранство кабинета составляли шкафы с разнообразными сувенирами и художественными романами за стеклянными дверцами, а также пара небольших диванов и кресло-массажер. Раздавленный тяжестью неожиданного открытия, вампир оставил без внимания высказанную ненависть Габриэля к табачному дыму и курил в открытое окно, сидя на широком подоконнике. У него никак не укладывалось в голове, что его всю жизнь обманывали. Нет, Уллюмджи не принадлежал к числу людей, считающих себя знатоками человеческой природы и жизни, а потому впадающих в неописуемое бешенство или уныние после каждого опровержения их теории. Он просто не знал, как принять простой факт: ему приходилось убивать не только помешанных вампиров, совершивших преступления, но и добропорядочных больных. Он и сам принадлежал бы к числу последних, если бы не Братство. А кроме того, раз все было лишь игрой, значит, и его учитель всегда оставался лишь безмозглой куклой в руках Муравьева. Улюмджи почему-то было невыносимо жаль Волкова, мир которого был построен на лжи. Ему самому, в отличие от Андрея, хотя бы всю жизнь было плевать на идеалы Братства.
   "Подумать только, - сказал он себе, бросая в снег незатушенную сигарету, - я, оказывается, с детства работал в дочернем предприятии Детей Луны".
   -Твой выход, Улюмджи! - крикнул Габриэль. Вампир спрыгнул с подоконника, закрыл окно и, постаравшись придать своему лицу дружелюбное выражение, ушел из кабинета.
  
   Будущий строгий учитель встал в центре гостиной, вежливо поздоровался с присутствующими, неестественно улыбнулся и замолчал, бросив на Габриэля вопросительный взгляд.
   -Я его помню! - воскликнул Алексей. - Слезь с меня, сладенькая, - ласково попросил он. Когда Арина заняла место на диване, граф подошел к Улюмджи и принялся внимательно рассматривать его со всех сторон, как товар. - Так вот каким стал тот маленький сиротка!
   -Он стал беспринципным и до тошноты приземленным пофигистом, - буквально выплюнул Ясенев. - Я ему никогда не доверял мало-мальски серьезных дел, он расправлялся исключительно с психами да отъявленными уголовниками. Всех, кто мешал Вашему Сиятельству, устраняли другие воины, в том числе, его учитель.
   Улюмджи испытал невероятное облегчение от того, что не отнимал жизни мирных граждан, и потому едва не рассмеялся при словах "Ваше Сиятельство".
   -Так почему же мы не предложили эту работу его учителю? - спросил граф, пристально разглядывая глаза Улюмджи.
   -Потому что его учитель - еще больший идиот, - ответил Габриэль, - а также фанатичный борец со злом и отвратительный актер. Улюмджи, в свою очередь, молод, следовательно, Стасу будет легче с ним подружиться. То, что он азиат, добавляет ему сходства с любимыми персонажами Стасика. Наконец, он оказался в почти безвыходном положении, а именно - на грани абсолютного и совершенно унизительного безумия. Приводить его в чувства можем только я и Царица Хаоса. Царицу раздобыть не так-то просто, зато я готов регулярно делиться с ним секрецией своих уникальных экзокринных желез. Разумеется, в обмен на добросовестно выполняемую работу.
   -Это правда? - поинтересовался Алексей.
   -Да, терять-то мне нечего, - развел руками Улюмджи. Граф был ему неприятен, но в этом мире не оставалось больше никого, под чьей опекой Улюмджи мог чувствовать себя в безопасности. - Правда, Ваше Сиятельство, Габи пообещал мне, что за эту работу я получу и кое-какие деньги.
   Граф положил руки на плечи Улюмджи и задорно рассмеялся.
   -Ну как же мне нравится такой деловой подход! Конечно, мальчик мой, ты получишь приличную материальную компенсацию за свой не слишком тяжкий труд. Роман, - он обратился к Вождю, - ты плохой оратор, если среди твоих сумасшедших все еще можно встретить таких здравомыслящих людей!
   -Но он же вампир! - Ясенев призвал на помощь последний аргумент против кандидатуры Улюмджи. - Стас ведь собирается бороться с ними, так? Его учитель должен быть человеком!
   -Он должен быть идейным вампиром, который считает себя проклятым и все время ужасно страдает, - зевнул, почесав щеку, Михаил. - Стасик любит подобных персонажей, он сочувствует им намного сильнее, чем родному брату-инвалиду. Один из его фаворитов - оборотень, который ненавидит свою животную сущность и постоянно пьет какое-то лекарство, чтобы не превращаться...
   -Это сущее наказание! - взвыл Ясенев, заламывая руки. На лице Арины мелькнула злорадная улыбка. - Надо было искать получше, найти вменяемого гипнотизера с простыми желаниями, как у Нины!
  
   -Тяжеловато тебе, а? - тихо спросила Арина, когда гости покидали квартиру Габриэля. Проходя мимо вампира, она остановилась и задала свой вопрос. Нежный голос и теплый взгляд девушки словно говорили: "Я понимаю тебя и хочу поддержать".
   -Я бы не сказал. - Улюмджи засунул руки в карманы брюк и пожал плечами.
   -Да брось ты. Тяжело. - Она стала застегивать крупные пуговицы на своей норковой шубе, чтобы прикинуться чем-то занятой. - Этот мир противнее и грязнее того, в котором живут каратели, потому что в нем нет ничего святого. Но для таких, как я и ты, он лучше. Нам не нужна высшая идея, мы хотим только денег и власти. Ну, может быть, немного любви. - Арина улыбнулась каким-то своим мыслям. - А скоро у тебя появится все, о чем можно мечтать, потому что Лешка щедро платит за верную службу. Не вешай нос. Дешевые иллюзии, которые несколько часов назад разрушил Габи, не стоят твоих нервов. Поверь. Эта борьба добра со злом - она для ограниченных людишек. Вроде твоего учителя.
   Арина удалилась, оставив в прихожей лишь горьковатый запах дорогих духов.
   -Ах, какая женщина, мне б такую! - вздохнул Михаил, тоже провожавший Арину взглядом и, вероятно, слышавший короткий монолог о бесполезности идеалов.
  
   -Ясеневу определенно не понравилась идея, - обиженно протянул Михаил, оставшись наедине с другом. Улюмджи, которому не было нужды покидать квартиру, случайно уснул в массажном кресле Габриэля. Добродушно посмеявшись над измотанным вампиром, ученый вернулся в гостиную, растянулся на черном диванчике и, сняв очки, стал увлеченно вертеть их в руке. - Он считает все бредом!
   Габриэль, медленно прохаживаясь по комнате с чашкой зеленого чая в руках, снисходительно улыбнулся.
   -Зато Алеша радуется, как маленький, - заметил он. - А это важнее. Он наш босс, если ты забыл.
   -Думаешь, план сработает?
   -Не сомневаюсь!
   -То есть сработает так, как мы задумали? - Михаил заговорщически подмигнул другу.
   -Конечно. - Габриэль сделал маленький глоток и прикрыл глаза, наслаждаясь вкусом чая.
   -Хорошо бы. А то уже надоело все это. - Он неопределенно махнул рукой куда-то в сторону и уронил очки на пол.
   Глава 4. Очаровательная истребительница нечисти.
  
   Луиза Трофимова с самого детства была очень привлекательной: нежные черты лица, большие глаза, прямые волосы и довольно светлая кожа. В женской гимназии, куда ее отдали выбившиеся "в люди" родители, девочку все возненавидели, ведь она оказалась единственной красавицей, слугой хаоса и троечницей в классе. К тому же Луиза великолепно играла в школьных спектаклях, с равной виртуозностью вживаясь в роли принцессы и бездомной собаки. Наконец, в двенадцать лет она стала встречаться с парнем, который очень напоминал гиббона, зато был на три года старше. Роман оказался последней каплей. Разъяренные одноклассницы пустили слух, будто Луиза приносит в жертву Царице Хаоса домашних животных и спит с собственными старшими братьями. Слух всем понравился и скоро оброс еще более жуткими подробностями. Через год измученная Луиза перешла в обычную школу, но и там было не легче: многие парни сочли ее доступной и наперебой делали непристойные предложения. Чтобы оградить себя от приставаний, Луиза начала гулять с хулиганом-второгодником, потом влюбилась в другого, бросила хулигана и стала виновницей публичной драки. Пришлось опять сменить школу. В новом учебном заведении Луиза посвятила себя любимому занятию - игре в школьном театре. Но красота и тяга к приключениям - гремучая смесь: в одиннадцатом классе Луиза влюбилась в своего фитнес-инструктора и чуть не ушла к нему жить. Ее остановила лишь внезапно обнаружившаяся у спортсмена семья в составе жены и троих детей.
   Окончив школу, девушка покинула родную Самару и отправилась в столицу, чтобы стать звездой кино. Она была уверена, что московские родственники примут ее с распростертыми объятиями, а каждый знаменитый кинорежиссер захочет дать ей главную роль в своем новом шедевре. Но розовые мечты разбились о реальность мегаполиса. Хотя для одноклассников Луиза и была слугой хаоса, родственникам она показалась бесповоротно "обрусевшей". У них, конечно, были веские причины составить о ней такое мнение: образ жизни девушки разительно отличался от того, который вели истинные представители загадочного народа. Ее тетка, например, носила только традиционные разноцветные платья и молилась статуэтке Царицы Хаоса, дядя регулярно садился в тюрьму, а двоюродные братья зарабатывали на жизнь не пойми чем. В их квартире постоянно пахло чесноком, который добавлялся во все без исключения блюда, а убираться в жилище слуги хаоса, видимо, запрещалось. Луиза была в шоке. Она впервые поняла, что не имеет ничего общего со своими собратьями.
   -И кого вырастила моя сестрица? - ворчала толстая тетя Марлен, рассматривая высокие каблуки, узкие джинсы, полупрозрачную блузку с воланами и безупречный маникюр племянницы. Та лишь виновато хлопала длинными ресницами и старалась не морщиться от запаха чеснока.
   Впрочем, культурные особенности собственного народа стали для Луизы не самым большим потрясением. В столице выяснилось, что мир кинематографа прекрасно обходится и без нее. Отговорка была одна: "У нас нет роли для слуги хаоса".
   -Что ты носишься неизвестно где? Какие еще кастинги? - ворчала тетя Марлен, подыскивая в старом сундуке платье для племянницы. - Нашла бы лучше мужика.
   -Не в мужиках счастье, - говорила девушка.
   -Зато у них бывают деньги.
   Всю осень, зиму и весну Луиза пыталась получить хоть какую-нибудь роль и два раза снялась в массовке. Потом решила, что просить денег у родителей больше нельзя, и устроилась работать в гардероб многозального кинотеатра. Там ее заметил не слишком красивый и далеко не молодой, но вполне состоятельный бизнесмен Антон. Любовь захлестнула девушку, словно цунами. Все было как в кино: ужины в дорогих ресторанах, подарки, страстные признания.
   -Молодец, - хвалила племянницу тетя Марлен, примеряя ее новые серьги. А Луиза в это время хвасталась по телефону:
   -Мама, я встречаюсь с мужчиной, он добрый и у него полно денег!
   Радоваться, правда, пришлось недолго: Луиза, как выяснилось, наступила на свои любимые грабли. Антон тринадцать лет состоял в законном браке и растил двоих детей. К сожалению, Луиза узнала об этом только после того, как рассказала любовнику о своей беременности.
   -Жениться на тебе не стану, делай аборт, дура малолетняя! - рявкнул Антон и буквально вышвырнул рыдающую девушку из автомобиля.
   Проплакав несколько дней подряд, Луиза решила рожать. "Ради ребенка и стану знаменитостью, ну, или хотя бы просто нормальную работу найду," - сказала она себе.
  
   В один прекрасный день Антон все-таки позвонил, попросил прощения и даже пообещал развестись. Конечно, жену он в итоге не бросил, зато снял для беременной подруги однокомнатную квартиру почти в центре города.
  
   Когда родилась Виолетта, Луизе было двадцать, и она не представляла, как заботиться о ребенке. Антон приставил к ней сварливую старую деву, которая помогала молодой матери и следила за каждым ее шагом.
   -Знает Антон Николаевич ваш народец, - процедила она как-то раз, меняя Виолетте подгузник. - Бросишь ребеночка и сбежишь с кем-нибудь помоложе да побогаче.
   Луиза была оскорблена до глубины души, потому что искренне любила дочь. Чтобы доказать это злобной надзирательнице, она стала сама заботиться о девочке. Сначала это угрожало жизни и здоровью ребенка, но вскоре Луиза научилась справляться без посторонней помощи.
  
   Шли дни; Антон все реже навещал любовницу. Тем не менее, появляясь в ее уютной квартирке, бизнесмен обязательно оставлял значительную сумму денег.
   "Он думает, что купил меня, - говорила себе Луиза, примеряя очередное дизайнерское платье. - Да, видимо, купил. Но пора уже встать на ноги и зажить самостоятельно! Пока я трачу его деньги, он имеет право командовать мной. Так не может продолжаться вечно! Я ведь талантливая актриса!"
   Через полгода после рождения Виолетты Луиза возобновила свои попытки получить какую-нибудь роль. У нее долго ничего не получалось, отчасти потому, что с восьми утра и до шести вечера, пока в квартире была суровая няня, она могла отлучаться лишь ненадолго. Но вот однажды, в свой двадцать первый день рождения (он приходился на канун Нового года), Луиза нашла в интернете объявление о кастинге на роль в подростковом сериале. Режиссеру требовалась молодая и привлекательная слуга хаоса, которая еще не появлялась на экране!
   -Это мой шанс! - закричала девушка, разбудив спящую Виолетту.
  
   В конце января Луиза, надев юбку-карандаш, шелковую блузку и короткую шубу из искусственного меха, отправилась якобы в магазин за "еще одной горой тряпок". Нанятая Антоном надзирательница не знала, что в ее большой коричневой сумке лежат удобные джинсы, футболка и кроссовки - наряд школьницы, которая сражается с нечистью.
   "Помоги мне, Царица Хаоса!" - попросила девушка, выходя на улицу и поднимая глаза на чистое зимнее небо. Царица, видимо, услышала ее, так как в ту же минуту прямо перед ней остановилось такси. Луиза прыгнула на заднее сидение и назвала адрес старого дома культуры. Это здание, которое давно и настоятельно требовало капитального ремонта, полтора года назад прославилось тем, что в нем проходил кастинг в некое многообещающее реалити-шоу. Прошедшие отбор девушки действительно появились на телеэкранах, правда, в выпуске криминальных новостей: их всех увезли в турецкий бордель.
  
   Претендентки на несуществующую роль по очереди заходили в просторный зал с множеством зеркал, где обычно проходили занятия кружка танцев. Там они встречали троих скучающих мужчин, сидевших за двумя деревянными столами. Из них всех отвращения не вызывал только молодой азиат с ярко-красными волосами, уложенными в стиле "взрыв на макаронной фабрике". Слуга хаоса лет сорока, сутулый, пузатый, в квадратных очках и коричневых штанах с подтяжками, производил весьма отталкивающее впечатление. А тощий лысый мужчина с козлиной бородкой казался омерзительнее всех из-за того, что бросал на девушек сальные взгляды.
   -Вы больные, ребята, - констатировал Улюмджи, когда очередная претендентка сыграла из рук вон плохо и в слезах покинула зал. - Серьезно. У меня такое ощущение, будто весь карнавал вы затеяли исключительно для собственного удовольствия.
   -Идея не моя, - поспешил оправдаться лысый распутник - Михаил. - Виноват Габи.
   -У всех свои причуды, - примиряющим тоном заметил толстяк - Габриэль. Михаил молча покрутил пальцем у виска.
  
   За одиннадцать часов прослушивания компания отобрала трех девушек. Все они были слугами хаоса, среднего роста, стройными, с довольно светлой кожей и длинными волосами. В глазах каждой начинающей актрисы светилась решимость пойти по головам и стать любовницей какого угодно крокодила ради заветной роли. Младшей из девушек было восемнадцать, старшей - двадцать один. Все очень убедительно сыграли истребительницу нечисти, которая убеждает ставшего вампиром коллегу в необходимости продолжать служить вымышленному Ордену Света.
   Каждая девушка, приглянувшаяся жюри, получила предложение подождать в холле или снаружи здания до конца прослушивания. Луиза, понявшая, что ей наконец может улыбнуться удача, на радостях отключила телефон и заказала сок в маленькой подвальной столовой. Был уже вечер; няня наверняка хватилась ее и собиралась сообщить о побеге Антону, поэтому следовало покончить с кастингом как можно скорее.
   -Интересно, ее тоже попросили подождать? Так и светится от счастья, - услышала она чей-то голос за своей спиной.
   -Видимо да. Ну и чучело, правда? Во что оделась? И вообще, сколько ей лет? Судя по всему, около шестнадцати.
   Луиза быстро допила сок и стала наблюдать за компанией детей, у которых только что закончился урок каратэ. Девушка наивно полагала, что это помешает ей слушать колкости других начинающих актрис.
   -Она хоть понимает, что от нее потребуют сейчас?
   -Думаю, нет. Нам же лучше: минус одна конкурентка.
  
   В семь часов вечера прослушивание было окончено. Улюмджи привел всех девушек во двор дома культуры, где стоял минивэн Габриэля.
   -Нужно провести еще одно прослушивание, чтобы узнать, кто из вас лучше всех подходит для роли. Но мы больше не можем занимать помещение, так что предлагаю продолжить на даче у Вениамина Людвиговича, - протараторил Михаил.
   Габриэль выдал самую противную улыбку, на какую был способен. От того, как скривилось его лицо, передернуло даже Улюмджи, однако юные актрисы не пали духом.
   -С удовольствием! - сказала самая младшая из девушек, в бесстыдно короткой юбке и с ярким макияжем. Она подмигнула Габриэлю и направилась к машине.
   -Конечно, я докажу, что эта роль создана для меня, - заявила вторая девушка, которая взяла глубиной декольте.
   Луиза испуганно посмотрела на часы. Конкурентки смерили ее презрительными взглядами.
   Отступать было нельзя. Но Виолетта оставалась одна!
   -Я сделаю один звонок!
   -Мамочке? - усмехнулась девушка с декольте.
   Луиза включила телефон и сразу получила уведомления о двадцати пропущенных вызовах вместе с пятью гневными сообщениями от любовника. В последнем из них говорилось: "Если срочно не вернешься домой, дочь больше никогда не увидишь!" Похолодев от страха, Луиза мысленно закопала свою мечту о карьере кинозвезды и, попросив прощения, бросилась вон со двора.
   -Некоторые из нас будто вчера родились, - фыркнула девушка в короткой юбке.
   Михаил с сожалением смотрел вслед убегающей девушке.
   -Понравилась? - тихо спросил его Габриэль. Ученый дернулся, как от удара током, но согласился. - Тогда беги за ней и узнай, что случилось.
   -А?
   -Уверен, она подходит нам больше, чем эти барби.
   Михаил, который привык верить другу, кинулся вдогонку за Луизой. "Барби" непонимающе смотрели на него.
   -Подождите! - кричал загримированный ученый. Луиза остановилась и обернулась к нему. Михаил поскользнулся и упал на обледенелый тротуар, чуть не оставив на нем фальшивую бородку. Девушка помогла ему подняться.
   -Простите, я не могу остаться. У меня... как бы сказать... неприятности.
   -Мы сможем помочь!
   -Сомневаюсь.
   -Га... Вениамин точно сможет, он...
   -Извините, - грустно улыбнулась Луиза, - мне ведь не строгих родителей уговаривать нужно. Если я как можно скорее не вернусь, мой ревнивый любовник сделает что-нибудь с нашей общей дочерью. У меня ни денег, ни связей, а у него и то, и другое. - Луиза ненавидела себя за совершенно глупую привычку рассказывать полузнакомым людям всю правду о своей жизни, но, не имея готовых выслушать ее подруг, часто не могла остановиться. - Вряд ли вы сможете что-то сделать. Мне жаль, что я потратила ваше время. Не знала, что все так обернется. То есть, конечно, должна была догадаться... - Луиза чуть не плакала. Плакать при посторонних она умела и не стеснялась, и раньше, до заточения в квартире Антона, слезы часто помогали ей убеждать в чем-то мужчин.
   Михаил оторопел и в задумчивости почесывал накладную лысину.
   -Это не проблема для моего товарища. Поверьте. Вот лучше скажите, почему вы хотели получить эту роль?
   -Я с детства мечтала стать актрисой. - Луиза всхлипнула. - Правда, сейчас мне просто нужна работа, чтобы не зависеть от любовника. Он все равно меня скоро бросит, когда устанет от наших отношений, а это, поверьте, произойдет со дня на день... Но я ничего не умею, кроме как играть... - Девушка закрыла лицо руками, потому что все-таки разрыдалась. Михаил шмыгнул носом и в нерешительности протянул к Луизе руки, желая пожалеть ее и не зная, будет ли это удобно.
   -Где сейчас ваш отелло? - спросил появившийся за спиной ученого Габриэль.
   -У меня дома...
   -Тогда ответьте мне на один вопрос, Луиза Ольгердовна. Вы готовы подождать своего звездного часа еще год - с тем условием, что получите финансовую независимость и надежную защиту от посягательств любовника уже сейчас?
   Луиза ничего не поняла, но кивнула.
   -А на какую работу вы согласитесь ради этого?
   Девушка мысленно попросила Царицу Хаоса, чтобы ей не предложили интимные услуги, глубоко вздохнула и дрожащим голосом произнесла:
   -Да на любую, в общем...
   -В таком случае, мы едем к вам. Идите за мной.
  
   Минивэн исчез за поворотом. Бывшие конкурентки Луизы стояли в заснеженном дворе дома культуры и шипели, как разъяренные кошки.
   -Понравилась она им, видишь ли! - негодовала девушка с декольте. - Только вот зуб даю, что она очень удивится, когда эти дяденьки разденутся и попросят ее сделать то же самое.
   -Заплачет, позвонит маме и все в том же духе, - подхватила девушка в короткой юбке. - Она еще несовершеннолетняя и точно девственница!
  
   Пока Луиза уверяла Антона, что "просто пила мартини с подругами из Самары", ее спутники преображались. Быстрее всех это сделал Улюмджи: снял парик и отклеил огромные кустистые брови. Михаилу пришлось потратить больше времени: попросив у Луизы зеркальце, он долго возился с лысиной и снимал искусный грим, прибавивший ему лет пятнадцать. Габриэль, сидевший за рулем, предпочел остаться толстяком в очках, и Луиза решила, что он выглядит так в реальной жизни.
   -Ты слышала о Детях Луны? - дружелюбно спросил Улюмджи, подаваясь к девушке всем корпусом.
   -Еще бы!
   -Прекрасно. И вот еще: ты верующая? В смысле, как слуга хаоса?
   -Ну... - Луиза едва ли была глубоко религиозной, однако не сомневалась в великой силе Царицы Хаоса и уважала вампиров. - Можно и так сказать.
   -Это хорошо. Тебе придется работать на Детей Луны, а твоим непосредственным начальником будет...
   -Царь Хаоса, - нашелся Михаил. - Есть у нас один такой.
   -Он Царевич, - возразил Улюмджи.
   Габриэль остановил минивэн неподалеку от высокого каменного дома, где жили Луиза и Виолетта, после чего наконец избавился от круглого живота, очков и грима.
   -Ждите тут. Когда я вернусь, Луиза и Улюмджи пойдут к Антону, чтобы забрать ребенка и необходимые вещи. Этот гад не признавал дочь?
   -Нет...
   -Стало быть, и прав он на нее пока не имеет. Все будет просто.
   Габриэль выскочил из машины и вскоре исчез из поля зрения пассажиров.
   -Что он собирается сделать? - в ужасе прошептала девушка.
   Улюмджи развел руками, а Михаил сказал, загадочно улыбаясь:
   -Он будет убеждать.
  
   Через полчаса Луиза уже стояла на пороге своей квартиры. Няня лежала в обмороке прямо на кухонном полу; Антон дрожал всем телом и орал, как безумный:
   -Убирайся! И девку свою ублюдочную забирай! Чтоб я вас больше не видел, гадины черномазые! Это из-за вас мне пришлось такое пережить...
   Дело было в том, что за двадцать минут до этого в квартиру Луизы ворвалось нечто ужасное. Ворвалось прямо через окно, разбив стекло когтистой лапой. Это был человек хаоса, темно-фиолетовый, с большими крыльями, алыми радужками глаз на фоне иссиня-черных белков и острыми клыками. Он казался не слишком высоким - наверное, чуть меньше двух метров ростом - зато пугал тем, что обладал поистине человеческой мимикой и великолепно говорил по-русски. Но главным, что отличало эту особь от всех прочих, были черные кудри и коричневые штаны. Люди хаоса были лысыми и не носили одежду, потому что наготы своей попросту не стыдились.
   Непрошеный гость в один прыжок настиг Антона, пару раз легко ударил его по лицу (видимо, для профилактики), потом опустился на корточки рядом с трясущимся от страха бизнесменом и расправил свои крылья, заслоняя электрический свет.
   -Не обижай слуг хаоса, мы защищаем почитающий нас народ, - прорычал монстр. Несмотря на угрожающий тембр голоса, он определенно был в хорошем настроении. - Отпусти Луизу с ребенком. И обещай, что никогда не будешь причинять им вред, иначе я найду тебя и отгрызу твою плешивую голову.
   -О.. Обещаю! - завопил Антон. Чудовище улыбнулось.
   -Вот и чудесно. - С этими словами человек хаоса поднялся на ноги и стрелой вылетел в окно.
   Этого короткого и вполне безобидного (по меркам Габриэля) визита хватило, чтобы Антон раз и навсегда отказался от какого-либо общения со слугами хаоса.
  
   Вернувшись на улицу, Луиза передала дочь Михаилу, и тот унес ее в автомобиль.
   -Спасибо! - Растроганная девушка упала на колени перед вернувшим человеческое обличие Габриэлем и принялась исступленно целовать его руки. Осыпая любовницу бранью, Антон рассказал ей о встрече с "демоном". Луиза, конечно, поняла, кто был этим "Царевичем Хаоса", и прониклась бесконечной благодарностью к своему божеству. - Господин мой, я буду служить тебе, приказывай что хочешь!
   -Встань со снега, экзальтированная ты моя, - засмеялся Габриэль. Улюмджи схватил девушку за руку и помог ей подняться на ноги. Луиза широко улыбалась и плакала от счастья.
   -А еще говорят, что люди хаоса не помогают нам! Неправда! Я теперь сама вижу, что вы не забываете о нас!
   Габриэль покачал головой.
   -Девочка моя, дело тут не в людях хаоса. Это, как правило, тупые дикие животные, от которых помощи не дождешься, поскольку они даже о своих раненых предпочитают не заботиться. Дело, милая, всего-навсего в Детях Луны, на которых я работаю и которым позарез нужен твой актерский талант. В приложении к хорошенькому личику, разумеется.
   Луиза ничего не слышала. Она всегда считала, что ее народ поклоняется жутковатым на вид созданиям, а выходило, что среди них встречаются симпатичные мужчины с восхитительными фигурами! Это открытие было для нее, безусловно, приятным.
  
  
   Глава 5. Уроки актерского мастерства.
  
   Луиза вернулась в захламленное и пахучее обиталище тети Марлен - временно, пока ее собственную двухкомнатную квартиру (по соседству с квартирой Габриэля) отделывали и обставляли мебелью. Тетка рассвирепела, потому что дядя Карл недавно вернулся из тюрьмы, отмечал возвращение запоем и не хотел жить под одной крышей с десятимесячной Виолеттой. Но Луиза сумела заручиться поддержкой родственников, обещав скоро переехать в элитный дом и сказочно разбогатеть. Габриэль уже заверил девушку, что она может рассчитывать на главную роль в каком-нибудь кассовом фильме после завершения проекта. Однако об этом Луиза решила не упоминать, поняв, насколько сильно тетке и братьям надоели ее кинематографические приключения. Еще меньше ей хотелось рассказывать о знакомстве с "Царевичем Хаоса": такая безумная история даже религиозную Марлен заставила бы усомниться в психическом здоровье Луизы.
   -Ладно, деньги будут, - нехотя признала наконец тетка. Было время ужина, и Марлен поставила на шатающийся кухонный стол огромное блюдо с некой кашей, источающей аромат чеснока. - Ну а мужик?
   -Какой ей мужик, она не так давно ощенилась! - проскрипел дядя Карл, запуская пальцы в кашу и выуживая из нее кусок свинины. Луиза, как ни старалась выглядеть безмятежной, поморщилась. Это привело к тому, что один из братьев аналогичным образом достал для нее мяса и сунул ей прямо под нос. Чтобы не нарываться на ссору, пришлось, поблагодарив родственника за внимательность, съесть угощение.
   -У меня есть парень, - с улыбкой возразила девушка, проглотив на удивление вкусное мясо. - Мы познакомились пару недель назад, но он уже безумно в меня влюблен и хочет воспитывать Виолетту.
   -Брехня, - отрезал дядя Карл, в два глотка опорожнив стакан с водкой.
   -Ну, не надо так, - мягко попросила Луиза. - Он правда есть.
   -Так приведи его сюда. Пусть познакомится с твоими родственничками!
   -Да, да! - хором подхватили оба двоюродных брата.
   -Отличная идея. Позвони ему. При нас, - внесла свою лепту тетя Марлен.
   Луиза от неожиданности уронила ложку, и та со звоном упала на еще пустую тарелку.
   -Что, звонить-то некому? - злорадно ухмыльнулся дядя Карл.
   -Почему же? Просто он наверняка сейчас занят...
   -В половине девятого вечера? - вскинула брови тетя. - Он кто же - проститутка?
   -Нет, он официант в кафе!
   -Бедный, значит?
   -В дорогом кафе!
   -Звони! - потребовали братья, сверля Луизу хитрыми взглядами. Девушка вышла из-за стола и взяла телефон, заряжавшийся в опасной близости от газовой плиты. Друзей мужского пола в Москве у нее не было, если не считать новых знакомых. Габриэля беспокоить не хотелось, потому что он был если и не божеством, то опасным хищником и занятым человеком - точно. Михаила Луиза считала милым, но совершенно бестолковым, кроме того, этот ученый тоже не принадлежал к числу "простых смертных". Оставался Улюмджи, который казался Луизе открытым, симпатичным и сообразительным. Он оказался среди сильных мира сего почти как она - потому что подходил для странного, но весьма забавного проекта. У него тоже не было ни высшего образования, ни работы, и он вместе с ней рассмеялся от радости, увидев свою новую квартиру. Они явно могли понять друг друга.
   Луиза нашла номер Улюмджи в списке контактов, нажала кнопку вызова и стала считать длинные гудки. Прошло секунд двадцать, прежде чем Улюмджи ответил.
   -Алло?
   -Привет, милый. - Голос Луизы звучал так естественно, что ее невозможно было заподозрить в притворстве.
   -Привет, кисуля, - отозвался вампир как ни в чем не бывало.
   -Я рассказала тете с дядей, что мы встречаемся, и они захотели с тобой увидеться. Ты не против приехать ко мне домой?
   -Без проблем, зайка, считай, что я уже в пути.
   Луиза быстро захлопнула свою красную "раскладушку" и обвела присутствующих взглядом победителя.
  
   Улюмджи был рад появившемуся у него поводу немедленно сбежать из квартиры Савицких.
   Обсудив с Михаилом внешность "строгого учителя", Габриэль первым делом отвел Улюмджи в медицинский центр, из которого тот вышел с почти идентичными глазами. За этим последовала запись вампира к стилисту-парикмахеру. Последний очень напоминал девушку-первокурсницу, но к работе относился серьезно. Выслушав пожелания Габриэля, он подстриг Улюмджи, превратив его в образцового лидера азиатского бойз-бэнда. Улюмджи ничего не имел против "рваных" прядей и чуть прикрывающей искусственный глаз неровной челки, но не мог понять, как это поможет создать нужный образ. Его недоумение возросло, когда не на шутку развеселившиеся Габриэль и Михаил отвели его в торговый центр. Там шумная компания принялась подбирать вещи из гардероба страдающего вампира. Были приобретены три пары черных лакированных туфель, высокие сапоги с медными пряжками, черные брюки и джинсы, ремни с цепочками различной длины, рубашки, обтягивающие трикотажные кофты, длинный плащ с воротником-стойкой и малиновый клатч.
   -А это зачем? - ужаснулся Улюмджи, зарываясь пальцами в свои непривычно короткие волосы.
   -Луизе, - смущенно признался Михаил. - Она как-то обмолвилась, что очень любит малиновые аксессуары...
   Улюмджи, тяжело вздохнув, надел купленные вещи. Человек, увиденный им в широком зеркале магазина, был странным: во-первых, он себя не узнавал, а во-вторых, этот стильный парень с модной стрижкой не мог быть убежденным карателем.
   -Ребята, это не то, - сказал он, разочарованно указывая на свое отражение. - Это... этот пацан скорее из Детей Луны. Серьезно, смотрите: он следит за собой, любит красиво одеваться, хотя у него, если честно, специфический вкус. Его голова забита не планами уничтожения всех опасных вампиров страны, а предстоящей вечеринкой в каком-нибудь клубе. Еще... - Улюмджи почесал затылок, подбирая слова, и вдруг выпалил: - Ясно же, что человек, который презирает себя и хочет сдохнуть, не станет тратить столько времени и сил на прическу, на поиск тряпок...
   -Все верно, - кивнул Габриэль, - однако мы имеем дело со Стасом. Он любит, к сожалению, не документальные фильмы, а красочные японские мультики, поэтому его учитель должен выглядеть примерно так. Посмотри, кстати, сериалы, которые я тебе записал. Будешь знать, как себя вести.
   Вскоре Улюмджи понял, что не одному Стасу должен понравиться его новый имидж. Виктория зачем-то позвонила ему и попросила прийти домой. Улюмджи боялся, что учитель мог проигнорировать приказ вождя и решить самовольно избавиться от вышедшего из строя карателя. Но, несмотря на это, он согласился исполнить неожиданную просьбу матери. К счастью, в тот вечер Волков не поджидал его ни в подъезде, ни в квартире. Когда Улюмджи пришел домой, Виктория медленно поедала на кухне медовое пирожное. Она и так уже задумала нечто из ряда вон выходящее, но теперь ее решимость укрепилась, потому что от одного взгляда на приемного сына она потеряла дар речи. Обретя его вновь, Виктория позвала Улюмджи за стол и достала уже полупустую бутылку красного вина. Потекла на удивление непринужденная беседа (точнее, монолог). Через десять минут совместного сидения за столом Улюмджи понял, что затеяла Виктория, но было поздно: женщина сменила дислокацию, примостившись рядом с ним, и как будто случайно положила руку ему на колено. Улюмджи никогда не относился к ней как к матери, но и любовницей она не бывала даже в его ночных кошмарах. Побледнев, он вышел из-за стола. Виктория поняла, что упускает свой шанс на очередную безумную интрижку, подлетела к нему и прижала к стене.
   -Улюмджи, я не могу простить себе, - жарко прошептала она, - что не заметила, как ты из милого мальчика превратился в мужчину... В очень красивого мужчину...
   -Вика, это не красота... - улыбнулся вампир. - Это скука и вино...
   Виктория не обратила внимания на его слова и попробовала поцеловать. Улюмджи почти грубо оттолкнул ее и тут же увидел Геннадия, который удивительно тихо вернулся домой и, как заправский шпион, проскользнул на кухню. Он, конечно, знал, что жена забывает хранить ему верность, однако едва ли представлял, до чего она может опуститься. Геннадий разразился гневной тирадой о "юных потаскушках, соблазняющих честных интеллигентов", и "неблагодарных оборванцах сомнительного происхождения". Пока он кричал, позвонила Луиза. Улюмджи с радостью помчался ей на выручку, не обращая внимания на призывы Геннадия остаться и ответить за свой поступок, "как нормальный мужик".
  
   Тетя Марлен и дядя Карл надеялись увидеть кого-то более представительного, нежели модник с монголоидными чертами лица, но им понравился подаренный этим парнем огромный букет белых роз (он свидетельствовал о наличии денег). Их также приятно поразило то, как Улюмджи нахваливал подозрительную кашу с кусками мяса и маслянистый десерт. А уж тот факт, что он был вампиром, окончательно покорил религиозных слуг хаоса.
   -Сгодится, - шепотом сообщила тетя Марлен.
   Пообещав вернуть девушку в целости и сохранности, Улюмджи схватил ее под руку и отправился с ней гулять. Недолго думая, молодые люди зашли в маленькое прокуренное кафе и заказали по чашке капуччино.
   -Спасибо, ты мне очень помог, - поблагодарила его Луиза. - Если бы не ты, родственники бы съели меня.
   -Пустяки, - махнул рукой Улюмджи, доставая из кармана плаща сигареты. - Мне самому хотелось свалить куда угодно. У моей приемной мамаши неожиданно вспыхнула ко мне страсть.
   Луиза громко засмеялась и расплескала кофе. Улюмджи взял салфетку и вытер с клеенчатой скатерти крупные капли.
   -Тебе очень идет эта прическа. И одежда, - неожиданно серьезно заметила Луиза. - Ты классно выглядишь. А раньше был какой-то... потрепанный, что ли.
   -Спасибо. Вот посмотрим завтра, во что тебя превратят наши креативщики.
   -Ну, со мной ничего особенного делать не собираются. Миша сказал, что мне просто следует накладывать макияж попроще, без теней, отказаться от акриловых ногтей, почаще надевать короткие юбочки в складку и не делать никаких причесок.
   -Как все просто. О, чуть не забыл! - губы вампира изогнулись в хитрой улыбке. - Миша на тебя запал.
   -Правда? - Луиза не знала, что чувствовать: радость или разочарование. - А откуда ты узнал?
   -Он купил тебе малиновую сумочку без ручек...
   -Клатч, что ли?
   -Ага. В общем, купил клатч и немного смутился, когда я обратил на это внимание.
   Луиза в задумчивости убрала прядь волос за ухо. Михаил, конечно, был во всех отношениях прекрасной кандидатурой на роль ее парня, только вот...
   -Дай ему шанс, - посоветовал Улюмджи. - По-моему, он хороший.
   -М-м-м...
  
   -Уважаемые дама и господа! - громогласно начал свою речь Михаил, и каждое его слово отдалось эхом в личном спортзале Алексея Муравьева. Это помещение состояло из трех частей: большого бассейна, отделенного прозрачной перегородкой, скопления тренажеров и пустого пространства. Потолок украшало изображение самого графа на коне: плавая на спине, хозяин спортзала предпочитал любоваться собственным портретом полуторавековой давности. Луиза и Улюмджи успели обменяться комментариями на этот счет прежде, чем началась тренировка. Оба они были одеты, как подобает их героям: Луиза - в обтягивающей футболке, короткой юбке и туфлях на высоких каблуках, а Улюмдджи - во всем черном и со священными знаками на запястье (так никто в Братстве не делал, браслет придумали для пущего драматизма). Но, несмотря на это, их поведение осталось прежним. Габриэль же изменился полностью: надев мешковатые коричневые штаны, спрятав под клетчатой рубашкой накладной живот и водрузив на нос огромные очки, он ссутулился, его прожигающий душу взгляд потух, а мимика стала вызывать лишь смех. Улюмджи заметил и еще одну деталь: от Габриэля больше не исходила странная энергия, заставляющая вампира понять, что перед ним - какое-то высшее существо, господин.
   -Сегодня начнутся занятия, - важно сказал Михаил. - Они, в общем, только для товарищей Трофимовой и Савицкого, потому что Габи, я уверен, всех и так порвет, как Тузик грелку. Но Габи все время будет рядом, потому что вам надо сработаться. Сначала он будет разговаривать с вами, а вы должны будете вести себя и отвечать, как Марианна и... Улюмджи, ты и есть Улюмджи, конечно...
   -А почему вы оставили ему имя? - возмутилась Луиза.
   -Потому что рядовые члены Братства в Нижнем слышали обо мне и могут пропалить, - пояснил вампир.
   -Так точно. Вторым занятием будет фехтование, третьим - кунг-фу, четвертым - каратэ, пятым - стрельба из пистолета и...
   -Мы устанем! - заныла Луиза.
   -М-миша, это в разные дни, по очереди, - робко напомнил Габриэль. Улюмджи посмотрел на него с ужасом и восхищением: он не мог подумать, что столь величественное и страшное существо будет с удовольствием играть жалкую и смешную личность.
   -Во, смотрите на него и учитесь! - весело воскликнул Михаил. Он отчаянно старался быть обаятельнее, потому что, подарив Луизе клатч, получил от нее поощрение в виде трогательного поцелуя в щеку.
   -Я и сама так могу, я ведь актриса по призванию! - с вызовом сказала Луиза и медленно закрыла глаза.
   -Что ты делаешь? - поинтересовался Улюмджи, наклонившись к ней.
   -Вхожу в роль, дурак! - Через полминуты она открыла глаза и несколько изменившимся голосом произнесла: - Ну, вот я и в образе.
   -Остался Улюмджи, - констатировал ученый.
   -А я по ходу дела войду в роль, - отмахнулся вампир.
   -Ты... ты м-мультики-то смотрел?
   -Да, не переживай.
   -Три, два, один! - закричал Михаил. - Поехали! Сегодня я буду вашим благодарным зрителем, ребятки!
  
   Сначала первое занятие показалось Луизе и Улюмджи достаточно легким. Все участники репетиции сели на принесенные Михаилом пластиковые стулья и начали просто общаться. У каждого на коленях лежала папка с бумагами - досье на героя с пояснениями к большинству пунктов (Улюмджи догадывался, что четверть из них ученый и убийца придумали, как говорится, смеха ради). Габриэль задавал незамысловатые вопросы, на которые Луиза и Улюмджи отвечали - с правом подглядывать в распечатки. Правда, вскоре выяснилось, что недостаточно правильно ответить на вопрос: Габриэль требовал настоящей актерской игры и выдуманных на ходу комментариев. Если реплика звучала недостаточно убедительно и не передавала характер персонажа, Габриэль на пару мгновений выходил из образа и наказывал провинившегося либо оплеухой (если это был Улюмджи), либо щипанием за руку (если ошибалась Луиза). За полчаса беседы Луиза полностью вошла в роль и тем самым избавилась от опасности ходить с синяками чуть выше локтя. Зато Улюмджи никак не мог взять в толк, что от него требуется, и пару раз свалился со стула после особенно сильных затрещин.
   -Слишком много злобы в голосе! Следует быть сдержаннее! - предупредил его после очередного провала Габриэль. - Стасу должно казаться, что ты изо всех сил подавляешь эмоции! - Он снова превратился в Вениамина и неуверенным голосом задал следующий вопрос. - Улюмджи, что ты помнишь о своей сестре-близнеце?
   -Почти ничего, ее убили, когда мне было пять. - Габриэль хлопнул его по голове своей биографией. - А что?
   -Ты ее любил, помнишь настолько хорошо, как будто в последний раз видел еще вчера, она снится тебе по ночам и умоляет отомстить за нее всем вампирам на свете! - объяснила довольная собственными успехами Луиза. - Это же гораздо интереснее.
   -Ладно. - Улюмджи нахмурился так сильно, как мог, но вызвал у обоих партнеров только смех. - Теперь что не так?
   -Ты похож на алкаша в глубокой задумчивости, - признался Габриэль. - Больше благородства, возвышенной печали, праведного гнева в пылающем взгляде!
   -Блин, взяли бы двоих актеров, а не актрису и мокрушника! - Улюмджи не выдержал и в сердцах кинул распечатки на пол.
   Габриэль закинул ногу на ногу и скрестил руки на фальшивом животе.
   -Дружок, если бы не мои уверения, что ты лучше всех подходишь для роли строгого учителя Стасика, тебя уже давно убрали бы. Даже сумей ты где-нибудь скрыться, твои мозги становились бы хуже с каждым днем, пока ты не превратился бы в городского сумасшедшего. - Улюмджи опустил взгляд. Он чувствовал себя великолепно и совсем забыл, что было бы с ним без Габриэля. - Так что немедленно прекрати возмущаться и отрабатывай квартиру в центре, жизнь и незамутненный рассудок.
  
   -Так ты был на грани безумия? - спросила Луиза, когда урок актерского мастерства закончился. Она была не слишком хорошо воспитана и сочла свой вопрос вполне безобидным.
   -Ага, - ответил Улюмджи, видимо, тоже не нашедший в любопытстве девушки ничего для себя оскорбительного. - Точнее, грань эту я уже перешел. Чокнулся. Не так, как большинство вампиров - я стал тихим сумасшедшим. Искал родственников, предлагал замужней любовнице руку и сердце, причем на глазах у ее супруга... Признавался в любви незнакомой девчонке в кинотеатре. Но у Габи есть какое-то целебное вещество - он выпускает его, как яд, во время укуса - и это вещество помогает мне оставаться вменяемым. Так что, конечно, Габи прав. Я ему кругом обязан, и нет у меня никакого морального права перед ним выпендриваться.
   -А разве каратели убивают своих сумасшедших?
   -В основном.
   -Ой, это, наверное, ужасно...
   -Ну, явно ничего хорошего!
  
   Кунг-фу преподавал чемпион Росии, и он был в бешенстве, так как Луиза не могла даже правильно скопировать боевую стойку. Улюмджи сначала тоже раздражал его, потому что умел сражаться лишь как уличный хулиган - так его учил Волков, который бил сильно и метко, но без какой-либо техники. Однако, если Улюмджи все схватывал быстро, то у Луизы ничто не выходило правильно, и девушка ныла, чем выводила чемпиона из себя.
   -Если бы не огромное вознаграждение, которое мне пообещал Алексей Сергеевич, я бы тебя в этом бассейне утопил! - в конце концов излил душу спортсмен.
  
   К вечеру Луиза и Улюмджи были совершенно вымотаны, однако хорошее настроение и бодрость духа быстро вернулись к ним, потому что после занятий они наконец переехали в свои новые квартиры. Те были, по их представлениям, просто гигантскими, мебель казалась им последним писком моды, а вид на город с высоты двадцать шестого и двадцать седьмого этажей - захватывающим.
   -Смотри, красотуля! - Луиза кружила дочь по квартире. - Это теперь все наше! И даже - о, я не заметила! - безразмерный телевизор наш! Да у нас теперь квартирка даже шикарнее, чем у противного папочки! - Она с нежностью поцеловала Виолетту в макушку, и девочка засмеялась.
   -Вообще-то, квартиры не наши, - отрезвил подругу стоявший у окна Улюмджи.
   -Как это?
   -Они принадлежат Габриэлю.
   Луиза в недоумении заморгала.
   -М-м-м... И что это значит?
   -Что он запросто выгонит нас, если мы будем плохо себя вести. А может быть, он отберет квартиры в любом случае, как только работа со Стасиком будет завершена.
   -Фу, что за пессимизм! - поморщилась Луиза. - Тот мужик, который окучивал нынешнего главного гипнотизера - Нину - сейчас владеет сетью обувных магазинов! Габи ведь говорил, что Муравьев не бросает на произвол судьбы своих деловых партнеров!
   Вампир несколько раз кивнул - не то уступая доводам Луизы, не то просто решив больше с ней не спорить. Тем временем девушка усадила дочь в манеж, достала из сумки с вещами видеокамеру и включила ее.
   -Я люблю снимать что-нибудь, особенно - себя, - пояснила она. - Мне нравится смотреть, как я выгляжу на экране, чтобы оттачивать свое мастерство. Я ведь не театральная актриса, мое призвание - кино... Итак, это квартира, которую мне подарили за то, что я прикинусь подружкой одного противного старшеклассника и воином в юбке. А это моя малышка Виолетта.
   -Мама! Луня!
   -Луня - ее любимая плюшевая игрушка, полумесяц с наивными синими глазками. Сейчас, родная, мама поищет ее в сумке. А вот этот мачо, который стоит у окна и разглядывает мою тюлевую занавеску - вампир по имени Улюмджи Савицкий. Помаши ручкой! Он получил точно такую же квартиру этажом ниже за то, что прикинется супергероем с мазохистскими наклонностями. - Улюмджи отошел от окна и сделал вид, что увлеченно бьется головой о стену. - Нас обоих завербовало удивительное существо, состоящее в дальнем родстве с самой Царицей Хаоса и внешне смахивающее на симпатичного мужика лет тридцати...
   Луиза рассказала камере еще кое-что о своей жизни и планах на будущее, после чего Улюмджи нашел в одной из ее сумок диск с караоке. Между новоселами началась ожесточенная борьба за титул худшего певца и лучшего комика. Виолетта выступала в роли единственного зрителя - она и положила конец затянувшемуся соревнованию, разразившись громким плачем. Все это цифровая камера исправно записывала.
   -Можно будет потом показать Стасику наше видео, - сказал Улюмджи, снимая надетую поверх джинсов юбку Луизы и убирая криво завязанный на косой челке бант (в таком виде он исполнял песню Кати Лель "Мой мармеладный"). - Чтобы мальчик разом избавился от всех иллюзий.
   -Это идея! - согласилась Луиза, которая для хита Аллегровой "Императрица" смастерила себе пышное платье из одеяла и простыни, а в качестве короны использовала несчастную Луню. - Тогда я начну. - Она села на диван перед камерой и, лучезарно улыбнувшись, заговорила: - Стас, прости нас, пожалуйста, нам очень жаль, но мы оба оказались в безвыходном положении. Если бы мы не согласились на предложенную нам работу, я сейчас жила бы в съемной квартире моего женатого любовника под присмотром злобной одинокой тетки, ожидая того момента, когда у меня отберут дочку, а сама я окажусь на улице. Что касается вот этого милого трансвестита, - она указала на Улюмджи, который, кстати, уже полностью избавился от забавного костюма, - то его попросту не было бы в живых.
   -Еще чего! - возмутился Улюмджи. - Я собирался просить помощи у добрых дяденек из психушки.
   -В общем, Стасик, прости нас, - подытожила девушка. - Ведь нас так просто понять.
  
   Получив приказ оставить Улюмджи в покое, Волков наконец догадался, что у Братства есть какая-то страшная тайна. Он искренне любил ученика, но не мог простить ему позорный побег от смерти.
   -Улюмджи отказался погибнуть, как настоящий воин! - рычал Андрей, стоя перед вождем в зале собраний. - Он струсил, захотел сохранить это мерзкое подобие жизни! Его надо казнить!
   Ясенев умело выдержал паузу, в течение которой мысленно проламывал фанатику череп, а затем грозно произнес:
   -Савицкий нужен мне для очень важного дела. Именно поэтому я решил пока не убивать его.
   Оставшись в неведении относительно "важного дела", Волков решил, что план вождя никак не вяжется с идеологией Братства. Поэтому он решил узнать о "деле" от самого Улюмджи, который, как ему казалось, должен был из уважения и благодарности раскрыть перед ним все карты. Правда, трубку тот не брал, потому что по совету Габриэля сменил номер и выбросил старую SIM-карту в мусорное ведро. Тогда Волков стал выслеживать молодого вампира и, надо отдать должное его умственным способностям, дважды не заметил преобразившегося ученика, пройдя мимо. Сам Улюмджи оба раза узнавал учителя, но подумал, что тот намеренно не здоровается с ним и даже не смотрит в его сторону. "Понятное дело, Волков ненавидит меня после случившегося, - сказал себе вампир. - И не хочет со мной общаться. Но так, в общем, будет лучше для нас обоих. Мы теперь, по сути, живем в разных мирах". Такие рассуждения ослабили его бдительность, и он стал спокойно разгуливать по каким угодно улицам в любое время дня и ночи, не опасаясь, что кто-нибудь нападет на него из-за угла. Как выяснилось, зря: в Международный женский день, когда Улюмджи, с букетом алых роз для соседки, выходил из супермаркета, у него на пути встал учитель - более хмурый, чем когда-либо.
   -Вот те на, - усмехнулся каратель, разглядывая серое замшевое пальто и купленные пару дней назад сапоги ученика. - Что это за прикид? Что за причесочка? И чем, твою мать, от тебя пахнет?
   -Туалетной водой, - сказал Улюмджи, пытаясь пройти мимо Волкова. - Не всем нравится, когда от них разит исключительно потом и дешевым табаком. - Андрей хотел ударить ученика по лицу, но тот легко увернулся от его кулака. - И не надо лупить меня, я же хороший вампир, в конце концов.
   -Хороший, значит? А почему ты отказался умереть?
   -Я молод и красив.
   -И это все?!
   -Нет, еще чертовски обаятелен! А если честно, у меня мозги переклинило. Ну, я же стукнутый теперь.
   -Одержимый.
   -Не-а, стукнутый.
   -Ладно, допустим; но почему ты не покончил с собой, как только пришел в себя?
   Улюмджи задумался, но Волков сам подсказал ему ответ:
   -Что за поручение дал тебе вождь?
   В голове Улюмджи мгновенно созрел план. Он поманил учителя за собой и привел его в облюбованное карателями кафе. Там молодой вампир заказал две толстые лепешки, щедро посыпанные колбасной и сырной стружкой (в меню это назвали "пиццей"), и стал тихо, но вдохновенно привирать. Улюмджи многое рассказал о гипнотизерах, о своей роли в проекте, но даже не упомянул о Детях Луны. Волков медленно жевал пиццеподобное блюдо и удивлялся дальновидности вождя, придумавшего новый способ защиты мирных граждан от людей хаоса. А тем временем на его ушах появлялось все больше и больше приготовленной бывшим учеником лапши.
   -Я раньше не верил в эти легенды, но раз уж сам вождь решил использовать гипнотизеров... - задумчиво проговорил Андрей, глядя в потолок. - Видимо, он решил, что ты действительно подходишь для этой работы, если теперь тебе тоже дают какие-то дорогущие таблетки. Но когда гипнотизер станет сильным, ты умрешь?
   Улюмджи чуть не подскочил на стуле.
   -Это уж как вождю будет угодно!
  
   Габриэль приложил все усилия к тому, чтобы уроки актерского мастерства показались его подопечным намного сложнее занятий восточными единоборствами и фехтованием. Убедившись, что Луиза и Улюмджи наизусть помнят биографии своих героев и особенности их поведения, он сделал репетиции более изощренными. Впервые он устроил самый настоящий цирк вне муравьевского спортзала двенадцатого марта, то есть в двадцать четвертый день рождения Улюмджи. После обеда он спустился к Луизе, в чьей гостиной актеры смотрели очередной сериал из "обязательного списка Стаса" и сопровождали процесс юмористическими комментариями. Отказавшись присоединиться к веселящимся друзьям, он поздравил именинника и сообщил, что зарезервировал столик в клубе "Инферно".
   -Правда, вас, полуграмотных прохиндеев, я туда не приглашаю, да и сам не пойду, - заметил он, светясь от предвкушения импровизированной комедии. Луиза и Улюмджи насторожились, понимая, к чему клонит Габриэль. - В клуб должны прийти очаровательная воительница Марианна, мрачный страдалец Улюмджи, трусливый заика Вениамин и бесстрашная амазонка Арина.
   -А Миша? - поинтересовалась Луиза. Она успела четыре раза поужинать со своим неловким воздыхателем, три раза прогуляться с ним по торговому центру, дважды сходить в кино и одну ночь провести в его постели. За это время девушка заметила, что помимо недостатков: посредственной внешности, худобы, рассеянности - он обладал и редкими достоинствами: добротой, незаурядным умом и большим заработком в сочетании со щедростью. Так что к середине марта Луиза уже считала встречу с Михаилом подарком судьбы.
   -Миша будет, - успокоил ее Габриэль, - но не забывай, что ты очень разборчива, порядочна, тебе шестнадцать и у тебя нет необходимости подыскивать отца годовалой дочери.
   Луиза вспыхнула, но ничего не ответила.
   -Встречаемся в одиннадцать вечера. Подумайте, какое настроение у вас должно быть на этом празднике, учитывая, что вечеринку организовал я один - из лучших побуждений. Старайтесь не выходить из образов. Тот, кто совершит больше трех ошибок, будет танцевать стриптиз на сцене клуба - а если откажется, я выбью ему единственный глаз.
   Габриэль ушел. Луиза и Улюмджи переглянулись и одновременно покачали головами.
  
   Арина приехала из Нижнего Новгорода, где вела наблюдение за Стасом, незадолго до вечеринки. Улюмджи, который запомнил ее эффектной блондинкой с кошачьей грацией и взглядом ведьмы, оторопел, встретив перед клубом нескладное бесполое существо.
   -Вот это да, - сказал он, обнимая Арину за плечи. - Ты выглядишь чудесно - как одинокая лесбиянка.
   -Что ж, а ты смахиваешь на одного из бывших любовников моего Леши, - ответила новоиспеченная наместница вождя. - Он так гордился своей вампирской сущностью, что выходил из дома исключительно в черном плаще, даже летом, накладывал на физиономию толстый слой белой пудры, подводил глаза карандашом и спал в подаренном Лешей широком гробу.
   Арина подмигнула Улюмджи и направилась к Луизе, которую немедленно поздравила с успешным перевоплощением в старшеклассницу. Вампир перевел взгляд на Габриэля, такого несуразного, что его могли пустить лишь на сельскую дискотеку.
   -Она минуту назад придумала этого любовника, потому что Муравьев интересуется только женщинами, - пояснил человек хаоса. - Думаю, наша "сладенькая" просто хотела сказать, что ты похож на придурковатого альфонса нетрадиционной сексуальной ориентации.
   -Какая она милая, - почти пошутил Улюмджи.
  
   Участники репетиции договорились, что начнут играть сразу же после входа в клуб. Вопреки всем чаяниям, Габриэля пропустили, что вызвало бурю негодования отсеянных фейс-контролем школьников и пьяных парней в спортивных костюмах.
   -А кто бы сомневался, детка, ты мог вообще надеть мешок с дырками для рук и головы! На фейс-контроле же одни вампиры! - засмеялась Арина. Габриэль с виноватым лицом ткнул ей в нос указательным пальцем.
   -Ошибочка, Арина Петровна, - робко заметил он. - М-мы уже в клубе. - Сказав это, он ссутулился и засеменил в зал, бросая испуганные взгляды на других посетителей.
   -Свинья с крыльями! - крикнула ему вдогонку Арина и помахала руками, изображая упомянутые крылья. Габриэль, не оборачиваясь, показал уже два пальца.
   Следующая глупость была исполнена Луизой, которая принялась ласкаться к довольному Михаилу. Обидевшись на то, что бдительный Габриэль мешает ему получить свою долю счастья, ученый подловил его на виртуозной поимке падавшего со стола бокала и злорадно оттопырил указательные пальцы обеих рук. Затем снова была очередь Луизы, ухитрившейся залюбоваться на то, как смазливый молодой человек за соседним столиком с удовольствием позволял хорошенькой вампирше пить его кровь. Через минуту после этого снова проштрафилась Арина, с энтузиазмом предложившая выпить за счастье именинника. Луиза тут же догнала ее, неожиданно сообщив товарищам о своем намерении позвонить няне и узнать, как дела у Виолетты. А потом не повезло и Габриэлю. Он старательно смешил гостей клуба, неуклюже танцуя и задевая локтями окружающих, но забыл о плохом зрении и стал читать меню без очков.
   Улюмджи держался так хорошо, как будто больше всего на свете боялся раздеться перед публикой. Он с холодной вежливостью принимал поздравления, ел мало, пил еще меньше, отказывался танцевать и смотрел на развлекающихся вампиров полным ненависти взглядом. Когда Арина предложила тост, он учтиво поблагодарил ее, но с горькой усмешкой заметил, что пить за счастье вампира не разумнее, чем за здоровье умирающего от рака. Даже симпатичной блондинке с поражающим воображение бюстом не удалось сбить его с толку: в ответ на предложение "нежно укусить" ее он гневно посоветовал девушке не читать дешевых эротических романов и прекратить искать небесной кары на свою голову. А потом Улюмджи вовсе попытался уйти из клуба, прихватив с собой "неразумных" друзей. Остановила его Луиза, сказавшая, что это будет неуважением к доброму Вениамину. И лишь Арина смогла, ближе к часу ночи, пробить твердую броню вампира. Когда он был в туалете, наместница влетела туда, схватила его за руку, потащила в кабинку и заперлась. Все это было проделано с необыкновенной скоростью. Улюмджи хотел потребовать объяснений, но девушка прижала его к стене и поцеловала с такой страстью, словно вложила в этот порыв самые разные чувства, душившие ее много лет: от злобы и отчаяния до мучительного желания быть любимой. Она изо всех сил вцепилась в его плечи, как будто боялась, что он убежит. Этот жадный поцелуй продолжался около минуты, после чего Арина резко отпустила Улюмджи и сделала шаг назад. В ее глазах было нечто, похожее на ужас.
   -Мне просто стало скучно, - отрешенно прошептала она и, отперев дверь, быстро покинула туалет.
   Некоторое время Улюмджи стоял, прислонившись спиной к стене кабинки, смотрел на кафельный пол и пытался понять, что происходит. Арина пошла на поводу у мимолетного желания, продемонстрировав странную для хрупкой девушки физическую силу. Признаки заражения были налицо. Но как долго она была вампиром и кто знал об этом? Решив найти больше доказательств, Улюмджи стал пристально разглядывать Арину и поэтому постоянно выходил из образа. Он рассказал пошлый анекдот, вспомнил двадцать третий день рождения наедине с Марией и выдул большой пузырь из клубничной жвачки. Последней ошибкой стал одобрительный возглас в адрес первой участницы конкурса "Школа стриптиза Принцессы Тьмы".
   -Ну все, парень, ты поднимешься на сцену следующим, - похлопал его по плечу Михаил. Он ни секунды не сомневался в том, что наказан будет именно Улюмджи. Во-первых, раньше его игра всегда оставляла желать лучшего. Во-вторых, у прочих участников была защита: за Луизу заступился бы сам Михаил, Арина была любовницей Муравьева, а Габриэль, благодаря своей силе, мог решать, выходить ему на сцену или нет.
   Репетиция закончилась, как только определили проигравшего, и теперь все гости вели себя естественно. Они с нетерпением ждали выступления именинника и встретили его выход громкими криками. На стриптиз движения Улюмджи походили в той же мере, что и на ритуальный танец какого-нибудь африканского племени, хотя он все же соизволил снять черный пуловер. Луиза вынула видеокамеру, решив, что вид прыгающего по сцене полуобнаженного учителя подействует на Стаса, как холодный душ. Она снимала Улюмджи, пока один из охранников не потребовал немедленно прекратить это занятие.
  
   В половине четвертого ночи вся компания уже разъезжала по городу в черном лимузине. Луиза и Улюмджи, несмотря на холод, высунулись в открытый люк и нестройными голосами пели набившие оскомину отечественные поп-хиты. Михаил и Арина пили шампанское, а Габриэль медленно ел мороженое с шоколадной крошкой.
   -Вообще, должен сказать, у вас отлично получается, ребята, - заметил ученый, наполняя очередной бокал. - Если и бывают маленькие шероховатости, то Стасик на них даже внимания не обратит.
   -Стасик - куст, - сказала Арина. Когда собеседники одновременно протянули: "Что-о?", девушка добавила: - В том смысле, что он, конечно, деревянный, но на полноценный дуб не тянет.
   Габриэль убрал пустую вазочку из-под мороженого, включил многострадальную видеокамеру и направил объектив на удивленную Арину.
   -Луиза собирает материал, из которого мы потом смонтируем видеоролик для нашего гипнотизера и покажем ему по завершении проекта, - сказал человек хаоса. - Итак, Арина Петровна, не желаете ли вы сказать что-нибудь нашему дорогому Стасику?
   -Стасик! - Девушка широко улыбнулась и подняла бокал. - Я хочу научить тебя нескольким важным вещам, которые, к сожалению, не смогла донести до тебя как твой учитель русского и литературы. "Жи", "ши" пиши с буквой "и", Стасик! В слове "адрес" одна "д" и одна "с"! В "ненавидеть" "не" с глаголом пишется слитно! А Гоголь не автор "Старухи Изергиль", это, как ни странно, Горький. Удачи, Стасик! - Арина сделала большой глоток шампанского и жестом попросила выключить камеру. - Кстати, я хотела тебя кое о чем спросить, Миша. - Она понизила голос и мгновенно утратила всю веселость. - Чем тебе понравилась мамзель, которая сейчас горланит песни на пол-Москвы? Что ты нашел в ней такого, чего не было во мне шесть лет назад? Ведь мы обе - твари, западающие на богатых парней...
   -Нет, не так, - возразил ученый, надев отложенные в сторону очки и бросив на радостную Луизу полный нежности взгляд. - Она западает на богатых парней. А ты делаешь вид, что западаешь. - Арина коротко рассмеялась и снова отхлебнула шампанского. - Кроме того, она добрая. И у нее есть мечта, такая милая и наивная мечта...
   Луиза и Улюмджи, устав петь песни (или просто не вспомнив больше ни одной) резко упали на сидение. Габриэль улыбнулся, глядя на их покрасневшие от холодного ветра лица. Эти двое казались в тот момент усталыми, но счастливыми детьми, вернувшимися с долгой прогулки. Эти двое: неудачливая актриса, в двадцать лет ставшая матерью-одиночкой, и обезумевший охотник на вампиров, жертва хирурга-психопата.
  
   Глава 6. Две девочки и один мальчик.
  
   Настал июль, когда размеренное течение жизни "труппы Муравьева" снова было нарушено. Началось все с того, что утром первого числа в уютную квартиру Луизы ворвался ураган в лице ее родителей и двоих старших братьев. Они много слышали о недавних успехах дочери и в конце концов решили навестить непутевую девушку. Мать и отец, которые почти отреклись от нее за несколько месяцев до рождения Виолетты, теперь восхищались разбогатевшей дочерью и внучкой, светлокожей, как уроженка Северной Европы. Им, правда, не понравилось переданное тетей Марлен известие о романе Виолетты с официантом-калмыком. Пришлось опровергнуть эту информацию и представить родителям настоящего жениха, талантливого ученого Михаила Беспалова.
   Габриэль редко бывал в Москве: Алексей разъезжал по миру, присутствуя на конференциях, саммитах и торжественных приемах, а незаменимый телохранитель, естественно, всюду сопровождал его. Но, несмотря на это, занятия в спортзале Муравьева продолжались, с той лишь разницей, что уроки актерского мастерства временно прекратились. Правда, они были теперь нужны только для того, чтобы никто не забывал своих персонажей. Все играли прекрасно и не стеснялись по команде Габриэля перевоплощаться где угодно: в кафе, вагоне метро, среди прохожих на улице.
   Улюмджи не знал, чем себя занять. Работы у него не было. Ясенев тоже не давал ему заданий: даже когда в апреле на Москву напала стая людей хаоса (неужели они выполняли приказ Габриэля?), ему было строго-настрого запрещено выходить на улицу.
   -А если ты погибнешь? - завопил в трубку Вождь, как только Улюмджи спросил о причине этого запрета.
   -Ну и что? Думаете, я единственный представитель монголоидной расы, готовый стать героем мультика за двухкомнатную квартиру и кругленькую сумму денег?
   В итоге Улюмджи не вышел из дома и все время, что звери хозяйничали в столице, учил историю России. В университете он как-то счастливо избегал этой неприятной обязанности, но теперь деваться было некуда.
   К Савицким Улюмджи не ходил, а на его звонки отвечал только брат, который ни о чем важном сообщать не хотел. После странной сцены на кухне Вика и Геннадий не проявляли интереса к судьбе приемного сына, явно стараясь разорвать все связи. Так Улюмджи лишился еще одной семьи, правда, об этом он почти не задумывался. Единственным, кого он хотел видеть, был учитель. Улюмджи часто приходил к Волкову, и ему начало казаться, что на разделившую их стену тайны можно не обращать внимания. Учитель и ученик подолгу разговаривали, смотрели вместе юмористические программы и от души смеялись над всеми шутками. Однако и этим отношениям суждено было рано или поздно закончиться.
   Очередной визит Улюмджи выпал на второе июля. Стояла удушающая жара, которая, по обещаниям синоптиков, собиралась мучить столицу еще неделю-полторы. Улюмджи пришел, потому что это был день рождения Андрея. Волков старался выглядеть спокойным, но Габриэль был прав: актер из него вышел отвратительный. Весь вечер Улюмджи гадал, что именно тревожит учителя, и в конце концов спросил прямо:
   -Ты выглядишь напряженным. Что-то не так?
   Волков сжал кулаки, сдвинул густые брови и внушительно произнес:
   -Я видел тебя с одним из Детей Луны.
   Улюмджи стиснул пальцами вилку, на которой ждал своей участи соленый огурец.
   -С кем это?
   Волков помолчал немного и тихо, но разборчиво сказал:
   -С президентом.
   Улюмджи похолодел от страха. За такое Волков мог и голову оторвать.
   -Да как это возможно? - ответил Улюмджи, великолепно изобразив раздражение. - Я же его не знаю.
   -А он тебя, видимо, знает, и очень хорошо. Потому что три дня назад, когда вы вместе выходили из небоскреба, где ты неизвестно как поселился, Муравьев жал тебе руку! Что, скажешь, это тоже часть твоего сверхсекретного задания?! - Андрей вскочил со стула и ударил кулаком по столу. - Отвечай!
   Улюмджи не знал, что говорить. Он смотрел на перекошенное от гнева лицо учителя и только теперь понимал, что тот уже никогда больше не будет считать его сыном.
   -Ты следил за мной?
   -Не задавай глупых вопросов! Лучше объясни свое поведение!
   -Когда-нибудь потом, не сейчас. Все не так, как ты думаешь.
   -Так, так. Берегись, мальчишка. Встретившись со мной на улице, ты напорешься на мой нож. Предупреждаю, раз уж ты все равно пришел.
   Улюмджи быстро покинул квартиру, где его пообещал убить самый близкий когда-то человек. Той ночью он не смог уснуть и, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, прочитал один из любимых фэнтези-романов Стаса.
  
   -Вот это да! И что, теперь он в любой момент может наброситься на тебя из-за угла? - взволновалась Луиза, когда услышала от Улюмджи об угрозе Волкова. Молодые люди находились в подвале спортивного комплекса Муравьева, где учились стрелять по движущимся мишеням. Их тренер был, как всегда, раздражен, потому что за полгода Луиза не приноровилась попадать в "яблочко" и вообще промазывала мимо силуэта человека в половине случаев.
   -Посмотри на своего товарища! - закричал бывший снайпер, хлопая Улюмджи по плечу. - У него на один глаз меньше, чем у тебя, а стреляет он куда лучше!
   -Я вампир, если что, - напомнил Улюмджи. - Мне простительно.
   -Ну, так пусть и она станет вампиром, если это ей поможет!
   Как только он отвернулся, Луиза скорчила рожу и показала ему язык.
   -Не переживай, по Стасику стрелять не придется, - успокоил ее Улюмджи.
   -Так что ты собираешься делать с Андреем?
   -А что я могу сделать? У меня нет никакого желания рассказывать об этом вождю. Его, как я понял, на самом деле бесят фанатичные борцы с нечистью, и он пошлет Волкову "знак освобождения".
   -Тебе его жалко?
   -Естественно.
   -Мне тоже. Обещаю не проболтаться!
   После занятий Луиза и Улюмджи отправились в торговый центр, где она долго выбирала себе вечернее платье для похода на концерт с Михаилом, а он смешил ее, примеряя вычурные очки, шляпки, шарфики. Когда они, уже с обновкой, выходили из магазина, мимо них прошли две старшеклассницы: одна - ярко накрашенная, в полупрозрачном топе с открытой спиной, а другая - в длинном светло-коричневом сарафане и без макияжа на кукольном лице. Внезапно та, что выглядела более вульгарно, развернулась, покачнувшись на шпильках, и стала неистово тыкать пальцем в сторону удалявшихся слуги хаоса и азиата.
   -Он... он похож на того парня, про которого я говорила тебе! - воскликнула она. Подруга мягко опустила ее руку.
   -Не показывай на людей пальцем, Даша, это может их оскорбить, - сказала она таким тоном, словно учила маленького ребенка хорошим манерам. - Ты имеешь в виду бармена, который спас тебя от негодяя в клубе?
   -Да, да! - закивала головой Даша и мечтательно закатила глаза. - Сонька, этот бармен снился мне раз десять! Мы занимались сексом в душе, в туалете того клуба, в моей постели... Он был таким грубым! - Соня не покраснела, как можно было ожидать, а, напротив, резко побледнела и отвернулась. - Надо его догнать!
   -Не стоит, он ведь с девушкой.
   -Уродина какая-то, - поморщилась Даша.
   -Нет, она очень красивая, - серьезно возразила Соня.
   -Дура ты. Тебе что, всю жизнь будет двенадцать? Ладно, идем искать мне юбку. - Даша тяжело вздохнула и про себя отругала скромную подругу.
  
   В тот день Волков снова дал о себе знать. Уллюмджи заметил его в толпе, когда возвращался от Михаила. Глаза бывшего карателя сверкали в темноте, как у разъяренной кошки, так что Улюмджи решил немедленно скрыться из поля его зрения. Он спустился в метро, проехал две станции, вышел на улицу, пересек несколько дворов - и неожиданно снова увидел мелькнувшую неподалеку фигуру Андрея. Выход был один: прятаться, и не в одиночестве! Но Михаил с Луизой ушли на концерт, Габриэля и Муравьева вовсе не было в стране. К Савицким идти не хотелось и не имело смысла, а ночевать в квартире Луизы, где находились няня и маленькая Виолетта, было все-таки опасно для них: вряд ли Андрей пощадил бы дочь язычницы. Вождь жил не один, а с семьей, поэтому проситься к нему домой в восемь часов вечера (да еще под каким-нибудь глупым предлогом) было неудобно. А больше, как выяснилось, идти Улюмджи было некуда. Поразмыслив, он прогулочным шагом направился к супермаркету. Оказавшись среди людей, которых в это время тут было довольно много, вампир внимательно посмотрел на улицу сквозь широкую стеклянную дверь. Волков на несколько секунд появился у дома через дорогу, а затем снова исчез. Сжав кулаки, Улюмджи в мыслях наградил учителя самыми нелестными эпитетами, прошел внутрь супермаркета и начал путешествие по миру продуктов, из которых ему ничего не было нужно. Он расхаживал по залу минут сорок, но так и не придумал, что делать дальше. Наконец Улюмджи обосновался в кондитерском отделе и занялся разглядыванием красивых коробок с шоколадными конфетами. Скоро супермаркет ему надоел и он решил было, на свой страх и риск, вернуться на улицу, но вдруг за его спиной раздался смутно знакомый писклявый голосок:
   -Ну кому нужны тортики, Соня? Мы же устраиваем вечеринку, а не утренник! И вообще, завязывай со сладким, иначе растолстеешь и не сможешь найти себе парня!
   Улюмджи обернулся и увидел девчонку, которая полгода назад звала его попить кофе. Он забыл, как ее зовут, но на помощь тут же пришла подруга:
   -Даша, нехорошо ставить на стол исключительно спиртные напитки!
   -Даша! - закричал Улюмджи, подлетая к девушкам. Вторая из них, Соня, понравилась ему намного больше: она выглядела взрослее подруги благодаря женственной фигуре и умному взгляду, хотя крупные волны золотистых волос, большие синие глаза, персиковая кожа и необыкновенно нежные черты лица делали ее похожей на фарфоровую куклу. Длинный, ниже колена, сарафан должен был скрывать груди и бедра девушки от нескромных взглядов, но вместо этого лишь подчеркивал достоинства ее фигуры, а босоножки, несмотря на плоскую подошву, смотрелись очень трогательно на этих маленьких ступнях.
   -Улюмджи? - не поверила своим глазам Даша и от радости подпрыгнула на месте.
   -Он самый! Ты запомнила мое имя, респект и уважуха!
   -Да я... Как я могла забыть, я очень часто вспоминала нашу встречу! - Даша не удержалась и обняла вампира. Тот не сопротивлялся и даже погладил ее по плечу. - М-м, как здорово от тебя пахнет... Слушай, тебе очень идет новая прическа, ты просто... слов нет!
   Улюмджи посмотрел на Соню: девушка немедленно опустила глаза, но не сумела скрыть того, что заинтересовалась спасителем своей подруги.
   -А вот это Сонечка, моя одноклассница, - представила ее Даша, отпуская вампира из своих объятий. - Она у нас лучшая по всем предметам, кроме физкультуры, поэтому, как все отличницы, очень замкнутая. Относись к ней снисходительно!
   -Привет, Соня. - Девушка улыбнулась ему и поздоровалась в ответ, не поднимая глаз.
   -Наша Соня - удивительная личность, - продолжала Даша. - Когда ей было пять, она жила в маленьком городке, и там на нее и ее дедушку напал вампир! Дедушку он убил, а Соню нашли полумертвой в подворотне.
   Девушка устремила на подругу испуганный взгляд и прижала руки к груди.
   -Зачем ты рассказываешь об этом? - в замешательстве воскликнула она.
   -Но ты, вроде бы, раньше не скрывала этого, - сказала Даша.
   -Я и не скрываю, - покачала головой Соня, - просто мне тяжело об этом вспоминать. И я не думаю, чтобы вам это было интересно, - добавила она, обращаясь к Улюмджи.
   -Если тебе тяжело, то мне неинтересно. Кстати, а у вас, я смотрю, вечеринка? - Улюмджи взглядом указал на тележку, где лежали по две бутылки шампанского, вермута и вина.
   -Да! Хочешь к нам? Я не из Москвы, живу тут с родственниками, но сейчас дядя с тетей на даче, осталась только моя сестра Кристина, и к ней сегодня придут друзья!
   Улюмджи только и ждал такого приглашения.
   -Конечно, я согласен! Давно не был на вечеринках!
   Когда все трое выходили из супермаркета, Улюмджи обнимал Дашу за плечи. Девушка таяла от удовольствия и крепче прижималась к вампиру, не зная, что он использует ее как щит.
   Волков не показался. Улюмджи надеялся, что его учитель отложил казнь на неопределенный срок.
  
   Кристина, удивительно похожая на двоюродную сестру, завизжала, словно ошпаренная, когда увидела на пороге первого гостя. Она так хорошо запомнила бывшего бармена из "Инферно", что ему даже не понадобилось представляться: девушка сразу вцепилась в его руку и увела на экскурсию по квартире. Та оказалась небольшой, но очень уютной, с мебелью и обоями пастельных тонов, обилием пушистых ковров и люстрами в форме разнообразных цветов. Казалось настоящим кощунством приводить в это милое жилище ватагу студентов, собравшихся веселиться до упаду. Впрочем, сохранность квартиры не была заботой Улюмджи: он куда больше беспокоился о том, что в разгар вечеринки среди гостей мог обнаружиться небритый охотник на вампиров.
   Все четверо переместились на кухню, где в течение получаса делали салат, бутерброды и канапе, подшучивая над каждым продуктом. Улюмджи все время наблюдал за Соней, которая сосредоточенно занималась намазыванием на хлеб масла, и старался как-нибудь ей помочь. Но девушка отстранялась от него, словно боялась обжечься, и при этом выглядела, как затравленный зверек. Было видно, что неожиданный звонок от родителей доставил ей немало облегчения, позволив уйти в гостиную.
   -Она какая-то странная, - заметил Улюмджи, нарезая огурцы для салата - его приготовления потребовала Соня.
   -Очень, - согласилась Кристина.
   -Ну, просто она парней боится, - объяснила Даша. - Даже за руки с ними держаться не хочет, делает исключение только для нашего общего друга. Хотя какой из Стаса Копылова парень? Мальчик всего лишь. Лет этак десяти. Представляешь, он до сих пор мультики смотрит!
   -Как забавно! - неестественно засмеялся Улюмджи. Он был на вечеринке у лучших подруг Стаса Копылова - и выдал себя, представ перед ними в образе жизнерадостного шутника! Надо было срочно что-то предпринимать. - А вы что, с мальчиком дружите? По вам и не скажешь! Обычно молодым людям тяжело оставаться друзьями девушек с такой привлекательной наружностью. - Побольше умных выражений и длинных слов, как подобает его герою!
   -Ну, раньше дружили, сейчас просто общаемся, наверное... По секрету, Стасик влюблен в Соньку! Знаешь, есть такой тип мальчиков, которым еще нравятся хорошие девочки. - Даша пренебрежительно поморщилась, явно не понимая, откуда только такие извращенцы берутся.
   -А он сам тебе сказал, что влюбился в нее?
   -Нет, мы в последнее время друг с другом почти не откровенничаем!
   "Вот и отлично," - обрадовался Улюмджи, стараясь постепенно сменить выражение лица на более серьезное.
   -Просто по нему видно, он ее стесняться начал, - добавила, немного подумав, Даша.
   -И как относится к этому сама Соня?
   -Кто ее знает! Наверное, боится теперь нашего Стасика.
   -А тебе что, интересна личная жизнь этой убогой заучки? - с отвращением процедила Кристина, которая невзлюбила Разыграеву с момента ее приезда.
   Соня была уже на пороге кухни, поэтому, разумеется, слышала брошенную Кристиной фразу.
   -Можно и так сказать, - спокойно ответил Улюмджи, которому стало невыносимо жаль бедную Соню. Захотелось ее приласкать, погладить по мягким волосам... "Наверное, она не позволит прикоснуться к себе. Я ведь мужчина, да еще и вампир," - подумал Улюмджи, глядя, как Соня с удрученным видом принимается за оставленные бутерброды.
  
   К одиннадцати часам вечера в квартире уже было двенадцать второкурсников, которые шумели на весь подъезд и лишь каким-то чудом не обращали на себя внимание соседей. Улюмджи сначала молчал и вполне убедительно играл своего героя-интроверта, но потом заметил, что Соня слишком часто бросает на него восхищенные взгляды, махнул рукой на предосторожности и присоединился к беседе. Он прибегал к самым разным уловкам, чтобы расшевелить Соню, однако девушка, по всей видимости, предпочитала лишь внимать гостям. Даже когда Улюмджи обращался лично к ней, она отвечала тихо, словно опасаясь, что ее могут услышать посторонние. Тем не менее, ближе к часу ночи вампир достиг своей основной цели: девушка перестала бояться его. Несколько раз она даже засмеялась над шутками Улюмджи, что заставило его почувствовать немалое удовольствие. "Какая трогательная куколка," - думал он, присматриваясь к ее пухлым губам или изящным ручкам.
   В час ночи решено было устроить танцы. Музыку включили не слишком громко, наконец решив пощадить соседей. Соня, разумеется, заняла позицию "подпирания стены", которая ничуть ее не расстраивала.
   -Ты что, не хочешь танцевать? - спросил Улюмджи. Соня пожала плечами.
   -Я не умею.
   -Она занимается бальными танцами! - опровергла ее слова Даша. - Правда, без партнера. В кружке всего два мальчика.
   -Я тоже когда-то занимался бальными танцами! - Улюмджи вспомнил Настю, которая почему-то считала совместные походы на эти уроки главным доказательством его любви. - Наверное, вспомню, как надо двигаться, если ты мне покажешь.
   -А у меня на плеере есть танго, - заметила какая-то гостья. - Можно подключить его к ноутбуку.
   -Ну, что? Потанцуешь со мной? - Улюмджи протянул Соне руку.
   -Я знаю только движения и не пробовала танцевать в паре...
   -Не переживай, все получится. - Он резко притянул девушку к себе, обхватив ее за талию. Первые мгновения Соня была напряжена, как будто ожидала удара, и казалась насмерть перепуганной.
   -Я не кусаюсь, хоть я и вампир, - тихо сказал ей на ухо Улюмджи. Соня чуть слышно засмеялась в ответ и немного расслабилась. Зазвучала ритмичная музыка.
   Пара двигалась красиво, особенно если учесть, что один из партнеров не танцевал танго уже девять лет, а другой практиковался в гордом одиночестве. Но Улюмджи был вампиром, и вспомнить движения для него не составило труда. Соня же, как выяснилось, обладала каким-то сверхъестественным чутьем - оно заставило всех забыть о странной особенности ее занятий. Наслаждаясь этим танцем, лишенным чувственности, но почти профессиональным, гости в изумлении открывали рты. Особенно сильно поразилась Даша: разве могла ее подруга, не умеющая быстро бегать и неизменно подводящая баскетбольную команду, быть столь грациозной? И надо же было ей раскрыть свой талант именно в паре с таким красавчиком!
   -Больше страсти! - язвительно потребовала Даша. Улюмджи, решив, что Соня его больше не боится, неосмотрительно положил руку на ее бедро. Девушка попятилась и спрятала побледневшее лицо в ладонях.
   -Ну что ты... - Улюмджи хотел погладить ее по плечу, но вовремя понял, что лучше этого пока не делать. А в гостиной стоял такой хохот, что соседи все-таки не выдержали и позвонили Кристине.
  
   Даша проснулась в полдень и не застала дома никого, кроме двоюродной сестры и одноклассницы. Кристина еще спала в гостиной, на разложенном диване, а Соня расставляла в шкафу чистые бокалы.
   -Где все? - сонно поинтересовалась Даша, включая электрический чайник.
   -Давно ушли, - бодро сообщила Соня. - Улюмджи их прогнал еще в восемь утра, сказав, что если они останутся, то будут помогать нам с уборкой.
   -И что же - вы с ним вдвоем убирались? - Новость окончательно разбудила Дашу.
   -Да.
   -Почему не позвали меня?
   -Ты уснула в четыре часа ночи!
   -Ты тоже! И он!
   -Но мы с ним не пили... Кроме того, он вампир. Поэтому прекрасно выспался.
   Даша насыпала в чашку растворимого кофе.
   -Он тебе понравился?
   -Да, он очень красивый... и, кажется, добрый.
   -Но мне он тоже понравился, причем раньше. Так что не надо вставать между нами. Ты все равно только разозлишь его.
   -Я?
   -Ну не я же. Знаешь, парни вроде него - в смысле, клевые парни - терпеть не могут девчонок твоего типа, то есть высоконравственных серых мышек. Он запал на твою милую мордашку, круглую попку и большую грудь, но, поверь мне, скоро перестанет все это замечать.
   -Почему? - спросила Соня, явно не понимавшая, что подруга просто хочет наговорить ей гадостей, и желавшая услышать конструктивную критику.
   -Видишь ли, таким, как он, в первую очередь нужен секс. А тебя на это не уговорить! Ты наверняка и поцелуешься-то в первый раз на собственной свадьбе. Со Стасиком, потому что больше никто на тебе не женится.
   -Думаешь, он заинтересовался мной, потому что хочет... этого? - сокрушенно подытожила Соня. Даша обрадовалась тому, что сумела разрушить иллюзии подруги. К ней вернулось хорошее настроение.
   -Вот именно. Только учти: даже если ты в порыве чувств согласишься переспать с ним, на следующее утро он тебя бросит, потому что это станет самым большим разочарованием в его жизни. Лучше дай мне соблазнить его. Не мешай свободным взрослым людям развлекаться!
   Соня о чем-то глубоко задумалась. Вероятно, она вспоминала, как несколько часов назад вампир извинялся перед ней за неподобающее завершение танца и просил не держать на него за это зла.
   -Я сама виновата. Веду себя, как дурочка, - улыбнулась Соня, вытирая кухонный стол. Улюмджи, который драил неизвестно чем испачканный подоконник, сразу бросил скучное занятие и переместился поближе к Соне, на табурет.
   -У тебя просто психологическая травма, из-за пережитого в детстве ты боишься всех подряд, и особенно таких, как я, - придумал он. - Знаешь, лично я ненавижу врачей и больницы, потому что шестнадцать лет назад мой приемный отец-хирург стал вампиром, свихнулся, возомнил меня своим пациентом и вздумал под местным наркозом удалять все, что под руку попадется. - Рассказывать это не стоило, но Улюмджи ничего не мог с собой поделать: Соня действовала на него, как вино, и язык развязался сам собой. Девушка уронила тряпку и тоже опустилась на табурет.
   -Как ужасно, - прошептала она. - Значит, и правый глаз...
   -Да, папочке он отчего-то показался лишним. - Улюмджи, вообще-то, ни на что особенно не рассчитывал, когда решил поведать ей о своем трудном детстве, но Соня внезапно сдалась. "Может, она из тех, кому нравится жалеть несчастных? Или ей теперь кажется, что у нас есть нечто общее?" - размышлял он, чувствуя, что преграда между ними исчезает.
   -Моя мама тоже врач, - сказала Соня.
   -Значит, не пойду я к твоей маме!
   -Конечно, не пойдешь, она же педиатр.
   Оба рассмеялись.
   -А папа кем работает?
   -Преподает историю в университете.
   -Надо же! Как и мой!
   -Он ведь был хирургом?
   -У меня было несколько отцов.
   -А что случилось с родным?
   -Не знаю. Может, ничего, я его никогда не видел. Мама свалила из Калмыкии, когда мне был год, но потом ее лишили родительских прав, и тогда начались мои скитания по приемным семьям и детским домам.
   -Ты калмык?
   -По всей видимости!
   -И как твоя настоящая фамилия?
   -А разве та, что в паспорте, может считаться фальшивой? Но, если тебе интересно, когда-то меня звали Улюмджи Мергенович Бембеев.
   -Да, мне это очень интересно! А можно один личный вопрос?
   -Без проблем.
   -Ты буддист?
   -Что? Нет, пофигист. Есть такая религия, весьма распространенная.
   -А вот я верующая.
   -Ничего не имею против добрых христиан.
   Они продолжили разговаривать, пока пылесосили ковры, мыли посуду и пол. С каждой минутой Соня становилась все более открытой, как будто новый знакомый сумел найти маленький ключик к ее сердцу. И она так искренне радовалась произошедшим с ней переменам, что, когда Улюмджи покидал квартиру, даже не думала скрывать свое желание оставить его в гостях или уйти с ним вместе.
   -Не рассказывай никому то, что узнала обо мне, - попросил вампир.
   -Обещаю, - серьезно сказала Соня.
   -Спасибо. Кстати, давай обменяемся телефонами?
   -Хм, ладно... - Девушка вынула мобильник старой модели с маленьким монохромным дисплеем, и Улюмджи принял твердое решение подарить ей КПК. Записав номера друг друга, они еще раз попрощались, и вампир ушел.
   "Дебил! - ругал он себя, стоя в лифте. - Нашел с кем общаться!"
   Луизе он ни о чем рассказывать не стал.
  
   Первый звонок раздался на следующее утро. Улюмджи был за рулем, куда его за месяц до этого насильно посадил Габриэль. "А разве одноглазому психу можно управлять транспортным средством?" - недоверчиво протянул вампир, впервые разглядывая свой учебный автомобиль. "Нет, конечно, - подтвердил Габриэль и толкнул его на водительское сидение. - Но для Стасика это не довод". Пришлось махнуть рукой на медицинские противопоказания и обретать водительские навыки, с чем вампир неплохо справлялся.
   Когда заиграла стандартная мелодия, а на экране появилось имя Сони, Улюмджи быстро принял вызов, уверенный, что услышит нежный голосок златовласой куклы. Однако стоило ему поздороваться, как его оглушил писк Даши. Выяснилось, что девушка без разрешения просматривала скудный список контактов подруги, увидела знакомое имя, возмутилась до глубины души, отругала бедную Соню за скрытность и немедленно позвонила герою своих снов.
   -Ты сегодня вечером свободен? - без обиняков спросила Даша.
   -Не думаю, - соврал вампир, которому возможность составить Даше компанию ничуть не казалась привлекательной.
   -Как жаль, а то вот Соня тащит меня на какую-то выставку, но я боюсь умереть там со скуки! А ты такой веселый, сумел бы поднять мне настроение.
   -Выставка? Что ж, это мне по душе... Я найду время.
  
   Соня была в бледно-голубом сарафане чуть длиннее вчерашнего, а Даша надела алое коктейльное платье без бретелек. Встретив девушек на крыльце частной художественной галереи, Улюмджи сразу понял, что одна из них собралась продолжить вечер в клубе. Сам он был в белой футболке, джинсах и кроссовках - это очень огорчило Дашу, которая и правда надеялась после выставки оставить Соню дома и провести полночи на танцполе.
   -Почему именно эта галерея? - спросил Улюмджи, покупая билет. - Я москвич, но впервые слышу о ней.
   -Ее хозяин - Муравьев, он личность прикольная, - объяснила Даша.
   -Хозяйка - жена графа, но дело не в этом, - возразила Соня. Стоя рядом с ней, Улюмджи почувствовал ее запах, на который вчера не обратил внимания - этот аромат притягивал его, возбуждая не только нормальное для человека желание близости, но и естественную для вампира жажду. "Лучше бы духами пользовалась," - подумал он с досадой и, чтобы отвлечься, стал рассматривать какую-то необъятную посетительницу галереи. Помогло. Тем временем Соня продолжала: - Сейчас здесь проходит выставка произведений английских художников семнадцатого-восемнадцатого веков. Это очень интересный период. - За спиной Сони Даша убедительно изобразила приступ тошноты. Улюмджи ее понимал, но, чтобы хоть как-то соответствовать своему образу, укоризненно покачал головой.
   В галерее было четыре прямоугольных зала, увешанных разнообразными картинами. Улюмджи, как ни старался, не мог увидеть в портретах, сценах кораблекрушений и натюрмортах ничего интересного, но так сосредоточенно разглядывал каждое полотно, что его спутницы ни о чем не догадывались.
   -О, смотрите, экскурсия, - оживился он, увидев в другом конце зала восторженную девушку с темно-синим флажком и толпу туристов. - Прибьемся к ней?
   -Отличная идея! - согласилась Соня.
  
   -А сейчас я расскажу историю, - закатывала глаза экскурсовод, - которая не оставляет равнодушной ни одну женщину. - За ее спиной висела картина размером полтора на два метра, изображавшая склонившегося к своему отражению в водной глади Нарцисса. Последний был юношей неземной красоты, с белоснежной кожей и длинными огненно-рыжими волосами.
   -На этой картине вы можете видеть одного из популярнейших героев древнегреческих мифов - прекрасного Нарцисса, который умер от любви к самому себе.
   -А по-моему, это баба с плоской грудью, - не выдержав, шепнул на ухо Даше Улюмджи. Девушка прыснула.
   -Этот сюжет любили многие художники, - вещала экскурсовод, - но данное произведение знаменитого живописца Роберта Рэдклиффа известно благодаря натурщику, с которого он писал Нарцисса. Ведь это, - девушка сделала драматичную паузу, - печально известный Оливер Уотерс. - В толпе раздалось несколько протяжных "о-о-о" и "а-а-а". Улюмджи показалось, что он и сам когда-то слышал это имя. - Оливер, как большинство из вас уже догадались, был мужем Джейн Уотерс, которая и заказала у Рэдклиффа эту картину, чтобы увековечить красоту любимого.
   -Джейн Уотерс! - прошептала Даша. - Та, про которую скоро фильм показывать будут!
   Улюмджи многозначительно кивнул, так ничего и не вспомнив о супругах Уотерс.
   -Официальная версия событий такова. - Экскурсовод снова немного помолчала. - Джейн родилась в тысяча шестьсот девяносто восьмом году. Ее отец, граф Стэнфорд, был очень богат и влиятелен, поэтому девочке предстояло связать себя узами брака с нелюбимым и, вероятно, непривлекательным человеком высокого происхождения. Но Джейн была очень свободолюбива и отличалась импульсивностью, а потому в семнадцать лет решила найти себе мужа сама. Ее избранником стал Оливер Уотерс, молодой сын зажиточного крестьянина. Оливер едва умел читать и писать, но был удивительно красив. Девушка влюбилась в него с первого взгляда и, зная, что вся семья воспротивится их свадьбе, пошла тем же путем, что современные дамы, отчаявшиеся превратить вечного жениха в мужа - она забеременела от Оливера. - Какой-то пузатый бородач усмехнулся, вспомнив молодость, и обнял свою не менее пузатую супругу. - Свадьба состоялась, но молодым было тяжело, потому что граф лишил дочь наследства и выгнал из дома. К чести Джейн следует отметить, что она ничуть не расстроилась и посвятила свою жизнь заботе о семье. У Джейн и Оливера было трое детей, два сына и дочь. Они прожили в счастливом браке семь лет, однако потом старший брат Джейн, устав от бесчестья, приказал убить сестру, ее мужа и малышей. - Даша, стараясь казаться сентиментальнее, ахнула и прижала тонкие пальцы к ярко-розовым губам. - Однако это лишь официальная версия, которая не представляет ничего интересного. Некоторые историки считают, что на самом деле Джейн умерла в Марселе ровно через пятнадцать лет после того, как ее якобы зарезали в собственном доме. К тому времени она уже двадцать три года была женой французского негоцианта. А та, кого приказал убить молодой граф Стэнфорд, оказалась... Царицей Хаоса.
   -Ты веришь в это? - Даша вопросительно посмотрела на Улюмджи.
   -Конечно, - коротко ответил он, не зная, правда, на что, так как успел незаметно для себя переключиться на созерцание открытых плеч Сони.
   -Царица Хаоса, как вам известно, является верховным божеством слуг хаоса, дочерью огня. Для прочих народов она - предводительница демонов, самое кровожадное порождение Тьмы. Наиболее древним свидетельствам о ней около четырех тысяч лет. Итак, что мы знаем о Царице? От остальных людей хаоса она отличается очень сильно. Внешне - тем, что у нее есть пышные черные волосы, умственно - способностью разговаривать и, возможно, даже читать, писать и считать. Кроме того, Царица Хаоса поистине бессмертна, ей не страшны никакие раны. Согласно преданиям, даже лишившись конечности, она может без труда отрастить новую. - Пузатый бородач скептически ухмыльнулся. - Известна также ее безграничная власть над обычными людьми хаоса. Но самое главное, по мнению слуг хаоса, Царица умеет принимать облик любого человека, чью кровь она вкусила.
   -Бред, - нахмурилась Даша, впрочем, заинтересованная рассказом.
   -Царица, видимо, всегда была любвеобильна, однако до пятнадцатого века ограничивалась лишь себе подобными, рожая от них самых обыкновенных людей хаоса. Но потом ей захотелось, так сказать, новых ощущений. Царица начала ценить наших мужчин, причем обладающих исключительно утонченной, женственной красотой. Научившись причесываться и приказав слугам хаоса нашить ей платьев, Царица занялась банальным преследованием самых привлекательных, как ей казалось, мужчин. Естественно, те панически ее боялись, так что, судя по всему, именно ради успеха своей странной охоты Царица стала превращаться в обычных женщин. Вскоре она родила ребенка от одного из объектов своей страсти. Дитя оказалось человеком - причем таким обыкновенным, что через три года умерло от какой-то болезни.
   -Совсем уж неправдоподобно, а? - Даша коснулась локтя Улюмджи. Тот кивнул, опять не услышав вопроса.
   -В общем, Царица все больше и больше интересовалась людьми, но жить среди них смогла только к началу восемнадцатого века, когда все ее слова и жесты перестали выдавать в ней дикого зверя. Возможно, она сама познакомилась с Джейн, которая была влюблена в человека невысокого происхождения, и предложила заменить ее в графском доме. Царице давно приглянулся Оливер, и она думала, что в образе богатой Джейн сумеет расположить его к себе. Еще добиваясь внимания прелестного крестьянина, Царица заказала его портрет в образе Нарцисса. Тогда Оливеру было всего девятнадцать.
   -Милашка, - одобрила Даша выбор Царицы Хаоса.
   -Правда, Оливер Уотерс оказался не таким бескорыстным и верным, как полагала демонесса. Он давно был влюблен в простую крестьянскую девушку. Разочаровавшись в странной и не принесшей ему богатства Джейн, Оливер стал открыто изменять жене. Царица страдала; чтобы развеяться, по ночам она принимала свой истинный облик и кружила над полями и лесами. Однажды Оливер увидел, как его благоверная медленно покрывается фиолетовыми роговыми чешуйками, расправляет черные крылья и летит навстречу луне. Это его напугало, и он не преминул сообщить обо всем священнику. Бедняга Оливер был уверен, что донос поможет ему избавиться от чудовища в собственном доме и обрести счастье с любовницей, но... - Экскурсовод тяжело вздохнула. - К тому времени отец Джейн уже умер, и все владения вместе с титулом перешли к его старшему сыну, распутнику и очень жестокому человеку. Граф приказал вырезать всю семью. Когда Царица вернулась домой с прогулки, все ее дети были мертвы, а мужа, перенесшего немало пыток, взяли в заложники. С этим эпизодом связано редчайшее упоминание о так называемых гипнотизерах, способных подчинять себе людей хаоса. Считается, что этой удивительной силой обладала жена графа Стэнфорда. Она превратила Царицу Хаоса в послушное и слабое существо. Демонесса ничему не сопротивлялась, потому что под угрозой находилась жизнь ее обожаемого Оливера. Но это не спасло красавца Нарцисса: ему отрубили голову на глазах у потерявшей силу Царицы.
   -Бедняжка, мне ее даже немножко жаль, - хихикнула Даша.
   -В течение следующих одиннадцати лет Царица Хаоса жила в подвале дома графа, где он и его друзья глумились над несчастным существом. По слухам, они много раз ее насиловали, так что в заточении она родила троих или четверых детей, каждый из которых был умерщвлен. Мучения продолжались, пока графиня-гипнотизер не скончалась от пневмонии. Царица Хаоса снова стала свободной и сильной, вырвалась из своей темницы и больше никогда не тревожила людей. С того времени ее никто, кроме слуг хаоса, не видел. Некоторые историки даже считают, что она умерла.
   -Грустная история, - тихо сказала Соня, впившаяся взглядом в полуголого Нарцисса. - Я много раз ее слышала, но впервые вижу эту картину...
   -Сонечка любит исторические романы, вот только ума не приложу, как ей удалось прочитать нечто настолько безнравственное, - залепетала Даша, едва трио покинуло группу иногородних туристов. - Папа должен был выпороть ее за одни мысли о таких гадостях! А знаешь, как проходят литературные вечера у нее дома? Все члены семьи садятся в одной комнате, открывают книги и читают, а потом делятся впечатлениями! - Даша звонко рассмеялась.
   -А разве ты видишь что-то плохое в том, что нам нравится читать и при этом проводить время вместе? - удивилась Соня, ничуть не смущенная насмешливым тоном подруги. Улюмджи смотрел на нее, как на яркую экзотическую рыбку. Ему еще не доводилось встречать девушек вроде нее. Хотелось узнать, что получится, если вырвать ее из привычного строгого мирка.
   -Ничего плохого в этом нет, - Улюмджи поспешил вступиться за Соню. - Я, например, многое бы отдал за возможность проводить вечера в компании родителей...
   -...и бабушки! - добавила Даша, видимо, уверенная, что присутствие бабушки на "литературном вечере" уж точно ничем нельзя оправдать.
   -Тем более! Сама подумай, Даша, как много теряют современные дети оттого, что привыкли считать общество родителей скучным и едва ли не унизительным для себя! Ведь это самые близкие люди, а мы разговариваем с ними, только чтобы попросить денег!
   Фраза была длинная, Соня светилась от счастья, и Улюмджи мысленно поздравил себя с маленькой победой. Но Дашу было не обмануть - точнее, она уже сама себя обманула и не позволила бы посторонним переубедить ее. Даша решила, что Улюмджи (вне всяких сомнений, опытный прожигатель жизни) хочет предстать перед ней взрослым и умным, так что вовсю наслаждалась его игривыми упреками.
   -Ладно, я подумаю над тем, что ты сказал, и, может быть, в один прекрасный день схожу с мамой в кино. - Даша подмигнула вампиру. - Что ж, мы посмотрели на картины, послушали печальную историю Царицы Хаоса - значит, настало время веселиться! Но учти, Соня, я тебя не принуждаю. Если хочешь - иди домой!
   Улюмджи едва ощутимо коснулся Сониной спины. Девушка резко подняла взгляд и увидела его ободряющую улыбку.
   -Ты что, хочешь сидеть дома в такую жару? - спросил он тихо.
   Соня отрицательно покачала головой. Улюмджи, довольный еще одной победой, пошел за мчавшейся вприпрыжку Дашей. Синеглазая кукла только что сделала свой первый шаг в манящую неизвестность, куда он так любезно приглашал ее.
   Сначала вся компания побывала в парке Горького, где каталась на самых экстремальных аттракционах. На выходе из парка Улюмджи купил всем по рожку с мороженым. Это едва не стало причиной женской драки, потому что Соня вытерла с носа вампира сладкую кляксу, оставленную размахивавшей своим угощением Дашей. Чтобы спасти бедную девушку, пришлось обнять ее ревнивую подругу за талию и не отпускать пару минут. Но пока Даша льнула к хитрому вампиру, он всем своим видом давал Соне понять, что не видит в ярко накрашенной блондинке существо женского пола. Так у них появилось что-то вроде молчаливого заговора, который им предстояло еще долго осуществлять. В кафе Улюмджи специально занял стул справа от Даши, чтобы, оказавшись напротив Сони, смотреть ей в глаза. А в метро он посадил Дашу на единственное свободное место, потому что, стоя рядом, Соня была вынуждена вплотную прижаться к своему спутнику. И, как ни странно, до самого расставания у подъезда заговор не был раскрыт. Даша, мнившая себя "умной женщиной с реалистичным взглядом на жизнь", проиграла своей наивной и неопытной подруге.
   -Давай завтра тоже встретимся! - запищала побежденная.
   -Завтра суббота? Тогда я свободен после пяти.
   -А что у тебя за дела? Неужели кровь получаешь?
   Улюмджи поразила такая осведомленность.
   -Да, но откуда...
   -Я очень люблю вампиров и все, что с ними связано! - гордо заявила Даша. - Как только мне исполнится восемнадцать, тоже буду регулярно сдавать кровь! Я даже спрашивала сестру, где в Москве эти центры, так что при желании могу тебя найти!
   -Только не думайте приходить туда, ясно? - Улюмджи пригрозил девушкам пальцем.
   Как и стоило ожидать, его предупреждение осталось без внимания.
  
   Центр выдачи донорской крови вампирам в нашей стране - это, как правило, небольшое заведение, расположенное на первом этаже (или даже в подвале) обыкновенного жилого дома. Работает центр два или три дня в неделю, при чем только пару часов, но этого хватает, чтобы жители всех окрестных домов вдоволь нападались в обморок, назвонились в милицию и настрелялись в посетителей из травматического (а то и огнестрельного) оружия. В узком коридоре никогда не хватает места, поэтому вампиры нередко ждут своей очереди за дверью. Учитывая то, что на неделю положенной донорской крови почти никому не хватает, большинство вампиров готовы прокусить шею любому, кто бросит на них косой взгляд. А другие взгляды бросать ни у кого и не получается: посетители центра чаще всего похожи не на прекрасных демонов, а на головорезов. Обеспеченные вампиры пьют кровь либо в элитном центре Муравьева, либо прямо из трепещущих тел симпатичных добровольцев.
   Эта суббота, впрочем, выдалась на редкость спокойной. Ожидая своей очереди, Улюмджи курил у распахнутой двери центра. На ней красовался большой плакат с изображением компании счастливых мужчин и женщин у моря. Подпись гласила: "Оставайся человеком для своих близких. Пей кровь только в нашем центре". Кто-то остроумный пририсовал рядом с отдыхающими презервативы, шприцы и огромную бутылку водки, а одной из женщин-моделей подарил пышные черные усы. Теперь же другой юный умелец продолжал рекламный слоган, приписывая корявыми буквами: "А телки все равно подставляют шейки, потому что их от этого ПРЕТ!" Правда, когда автор закончил свое крохотное произведение и отошел в сторону, стало ясно, что он и не вампир вовсе, потому что ему оказалось не больше тринадцати.
   -Еще один дебильчик, мечтающий обзавестись клыками, - сплюнул себе под ноги высокий лысый мужчина с татуировкой в виде черепа на левом плече. Мальчик попятился и уронил фломастер в траву. - А ты знаешь, через что мы проходим?! Ты думаешь, мы только стукнутых девок лапаем, а?! - Мальчик стремглав бросился наутек, а лысый мужчина и еще несколько стоящих в очереди вампиров громоподобно рассмеялись. Но в тот день это был не последний любопытный подросток. Через минуту во дворе злосчастного дома появилась блондинка в едва приметном платьице. Ее визгливое "приве-ет!" заставило Улюмджи возненавидеть свой слишком длинный язык. Он кинулся ей навстречу, и освободившееся место с самым невинным видом заняла женщина средних лет.
   -Как ты меня нашла? Ты же не знаешь, где я прописан! - Улюмджи едва сдерживался, чтобы не влепить Даше подзатыльник. Внезапно он застонал, вспомнив, что не далее как вчера вся компания мерилась степенью уродливости своих фотографий на паспортах. С демонстрацией этих самых паспортов, разумеется. - Марш отсюда! Разве ты не знаешь, насколько опасны вампиры? У вас в Нижнем их что, нет? Это настолько маленькая деревня?
   -У нас их гораздо меньше, потому что уже лет десять люди хаоса облетают наш город стороной, - удрученно вздохнула Даша. Было видно, что ее этот факт совсем не радует. Улюмджи снова захотелось хотя бы отругать глупую девчонку. И почему только современная молодежь так восхищается несчастными зараженными, которых рано или поздно ждет совсем не привлекательное сумасшествие?
   -Подожди меня где-нибудь поблизости, я освобожусь через час, наверное. - Он, конечно, не стал бы возиться с этой старшеклассницей, если бы не ее подруга.
   -Ладно, я в магазин цветов пойду. - Даша надула тонкие губки. Из толпы у центра послышались смешки.
   -Смотрите, одна из тех телок, про которых писал только что убежавший пацан! - верно предположил мужчина с татуировкой. Улюмджи послал Даше испепеляющий взгляд и вернулся в очередь, заняв последнее место.
  
   Даша не успела дойти до магазина, потому что внезапно раздался оглушительный сигнал тревоги. Девушка была скорее взволнована, чем напугана: ей давно хотелось стать свидетельницей по-настоящему масштабного нападения людей хаоса. Радостно завизжав, она подняла взгляд в небо, но ничего там не увидела, так как опасные звери были еще далеко. А мимо нее в панике бежали те люди, которым жизнь и здоровье были важнее захватывающего зрелища.
   -Девочка, чего встала-то, беги! В укрытие! - закричала удивленная женщина с ребенком на руках.
   -А куда? Я живу далеко отсюда.
   -Тогда беги в метро, в большой магазин, к друзьям - главное, в закрытое помещение, где сможешь провести дня три!
   -А на вампиров они тоже нападают, эти люди хаоса, да?
   -Конечно! А ты разве вампир? Тебе же...
   Даша не дослушала ее и помчалась обратно к центру выдачи крови, где без лишних слов схватила Улюмджи за руку. Если уж сидеть три дня в укрытии, то исключительно в компании симпатичного парня!
   -Давай спрячемся в торговом центре! - предложила Даша.
   -Нет уж, там опасно, сейчас многие туда побегут, а люди хаоса чуют большие скопления народа, - отрезал Улюмджи. - Кстати, Соня дома?
   -Нет, она приехала сюда со мной, но зашла в салон комнатных растений, - сказала Даша таким тоном, словно в этом не было ничего страшного. Улюмджи остановился и выдернул свою руку из цепких пальцев Даши.
   -Понял, это недалеко. Ты беги вон туда, - он указал пальцем на маленький подвальный магазин, - там мало кто спрячется, зато всегда можно будет поесть. А я приведу Соню.
   -Постой, не надо, она же не маленькая, сама найдет укрытие! - взмолилась Даша. Улюмджи, ничего не ответив, бросился к магазину, который уже опустел. По закону, хозяин должен был предоставлять свое помещение под укрытие только в том случае, если там были какие-то съестные припасы. А кактусы и орхидеи мало походили на пищу.
   Соня обнаружилась прямо у запертой двери магазина, с любовно прижимаемым к груди экзотическим ярко-красным цветком. Она была похожа на сумасшедшую.
   -Беги за мной, - раздраженно скомандовал Улюмджи, впервые разочаровавшись в своем выборе - впрочем, ненадолго.
   Было странно прятаться во время нападения, хотя это происходило уже во второй раз. Улюмджи не знал, что хозяева магазинов с такой ненавистью встречают своих "постояльцев" и что они требуют платы за все, кроме воды и хлеба. Ему было неизвестно, какой ужас вызывает у прячущихся людей каждый шорох, раздающийся с улицы, как они пытаются переговариваться только шепотом и готовы убить любого, кто произведет сильный шум. Прятаться в людном месте оказалось хуже, чем в квартире. Конечно, рядом была Соня, которая не раздражала Улюмджи ни паникой, как остальные люди в укрытии, ни нытьем, как разочарованная Даша. Но это перестало спасать уже на второй день атаки, потому что всем, о чем теперь мог думать Улюмджи, была невыносимая жажда крови. Он ведь так и не получил ее в центре. Время от времени ему становилось душно, хотя в подвале работал кондиционер, но потом вдруг его начинало трясти, как от холода. Боль в желудке, который упорно отказывался принимать нормальную пищу, усиливалась с каждым часом. Вдобавок, прошло уже больше недели с момента последнего укуса Габриэля. Чувствуя приближение безумия, он садился в какой-нибудь пустой угол, обхватывал колени руками и зажмуривался, не зная, в общем, чем это должно помочь. Иногда он с удивлением обнаруживал, что маленькая стрелка его часов находится совсем не там, где минуту назад, и понимал, что все-таки потерял связь с реальностью на какое-то время. И хотя Улюмджи, к счастью, вел себя тихо, Даша смотрела на него испуганно и сидела поодаль. Остальные тоже заподозрили, что среди них не то просто чокнутый, не то вампир, и старались не приближаться к нему. Только Соня всегда была рядом, как будто ее ничуть не смущало его состояние. На вторую ночь, когда все спали, она тихо сказала Улюмджи:
   -Если тебе нужна кровь, можешь взять мою.
   Ее голос был таким твердым, что Улюмджи не поверил бы своим ушам, будь его состояние чуть лучше. Но от мучительной жажды и страха сойти с ума он перестал обращать внимание на такие мелочи, как необъяснимая решимость застенчивой старшеклассницы.
   -Спасибо. Только, знаешь ли, это не так приятно, как утверждается в кино и романах...
   -Я понимаю. Мне просто хочется тебе помочь.
   Чтобы не оставлять следов на видном месте, Улюмджи расстегнул верхние пуговицы Сониной блузки и приспустил короткий рукав. Девушка замерла; частые удары ее сердца, казалось, можно было расслышать с улицы. Когда два острых клыка пронзили нежную кожу ее плеча, она прикусила губу и сжала свободную руку в кулак. Улюмджи притянул Соню к себе, наслаждаясь неповторимым вкусом крови, запахом и плавностью изгибов тела этой девушки. Он впервые пил свежую кровь, потому что, несмотря на свое прохладное отношение к принципам Братства, считал это чем-то вроде извращения. Лишь насытившись, Улюмджи понял, как низко пал и с кем. Он медленно отстранился и вытер губы тыльной стороной ладони. Соня вынула из кармана юбки бумажную салфетку, приложила ее к кровоточащим ранкам и поспешно застегнула блузку. При слабом свете единственной включенной лампы было видно, что девушка не осуждает вампира даже взглядом. Но сам он готов был рвать на себе волосы. Девочке было шестнадцать, она воспитывалась в строгости, когда-то ее чуть не убил вампир...
   -Зачем ты вообще это предложила? - громким шепотом возмутился Улюмджи, решив, что виновата все-таки Соня. Это ведь она воспользовалась его беспомощностью, когда ей захотелось острых ощущений!
   -Но ведь тебе было плохо... Отчасти - из-за меня.
   -Ой ли?
   -Ты не пил крови больше недели, а рядом нахожусь я. Мой запах тебе понравился, это усилило жажду.
   -Откуда ты знаешь?
   -Мой папа ненавидит вампиров и пишет научные статьи, где осуждает их. Он рассказывал об особенностях...
   -Откуда ты знаешь, что мне понравился твой запах?
   Соня отвела взгляд и смяла пальцами распростертый на кафеле подол юбки.
   -Неужели это так заметно? - Улюмджи наконец вживался в роль карателя-мазохиста, потому что впервые испытывал отвращение к своей вампирской сущности. Он повел себя, как животное, и это казалось противным. Но мысль о том, что он мог, даже не обратив на это внимания, принюхаться к Соне или облизнуться при взгляде на нее, просто-напросто убивала.
   -Но ведь ты заинтересовался девушкой, которую все почему-то считают скучной и старомодной. Мой характер не может компенсировать даже приятная внешность. Каково тогда мое преимущество перед Дашей? Вероятно, запах.
   Голос девушки дрогнул, и она отвернулась. Улюмджи, который не умел решать несколько проблем сразу, но без труда переключался с одной на другую, придвинулся к Соне. Помешкав несколько мгновений, он осторожно обнял ее за плечи, рассудив, что после случившегося дружеское объятие считается позволительным. Тем не менее, Соня постаралась высвободиться, правда, машинально, потому что за первой безуспешной попыткой ничего не последовало.
   -Что за комплексы? - участливо спросил он.
   -А это комплексы? - искренне изумилась Соня.
   -Ну, как еще назвать то, что ты перечисляешь свои недостатки, преувеличивая их?
   -Э-э... Самокритикой?
   -Нет, это комплексы. Перестань. Они у тебя оттого, что ты дружишь с этой маленькой язвой.
   -Даша очень хорошая, но она торопится стать взрослой. А взрослая женщина, в понимании наших сверстниц, - это та, у которой за плечами много романов любой продолжительности. Сейчас Даше кажется, и не без оснований, что я мешаю ей пополнить эту своеобразную коллекцию, поэтому она злится.
   Улюмджи, впервые за несколько дней расслабившись, прислонился к стене и положил голову Сони себе на плечо.
   -Других ты умеешь оправдывать. Научись оправдывать еще и себя. Поверь, мне нравится не только твой запах, его я даже не сразу заметил. Меня зацепили твои волосы, фигура, глаза, губы... Даже твое странное поведение.
   -Значит, ты мог бы полюбить девушку, которая отличается от остальных?
   -А то! - Улюмджи зевнул и, не в силах противиться навалившейся на него усталости, закрыл глаза. - Остальные у меня были, теперь пусть будет какая-нибудь другая...
   -Заткнитесь уже, голубки! - прошипел кто-то из-за прилавка. Улюмджи этого, правда, не слышал, потому что уже спал, уронив голову на спрятанные под шелковистой материей Сонины колени.
  
   Двери подвального укрытия распахнулись в пять часов утра. Люди хаоса покинули столицу, оставив в ней около полусотни своих мертвых собратьев, о чем радостно вещали все телеканалы и радиостанции. Улюмджи, проснувшийся от радостных возгласов окружающих, чувствовал себя отдохнувшим и совершенно здоровым. В припадке веселья он поднял уже боявшуюся его Дашу на руки, покружил по магазину и запечатлел на ее щеке дружеский поцелуй, чем стер в сознании девушки все воспоминания о своем недостойном идеального мужчины поведении. Потом, обернувшись к Соне, он потрепал ее по мягким волосам и тихо поблагодарил за помощь. Ну и пусть она растерянно обнимала горшок с декоративным растением, когда нужно было прятаться. Зато она красива, добра и, что уж скрывать, прекрасно пахнет!
   -Народ, а вы зря тут сидели, - заметил молодой военный, проходивший мимо высыпавших из подвального магазинчика людей. - В этом районе вообще ни одного человека хаоса не было! Мы, охраняя его, устали семечки лузгать!
   -Правда? - окончательно разочаровалась Даша. - А почему?
   -Кто их знает! Может быть, гипнотизеры орудуют. Слышали о таких?
   -Слышали, - ответила за всех Даша, которая подумала, будто речь идет о простом, не связанном с людьми хаоса, гипнозе.
   Военный очень удивился образованности недалекой с виду девушки, похвалил ее и продолжил свой путь. Улюмджи задумался. Насколько он знал, даже Нине требовалось разъезжать по городу, чтобы люди хаоса подчинялись ей - приказывать на расстоянии мог лишь Габриэль. Но он возвращался только вечером. Да и вообще, кому понадобилось защищать лишь одну из частей города?
   -О чем ты думаешь? - забеспокоилась Соня, отрывая Улюмджи от бесполезных размышлений над слишком трудными вопросами.
   -О том, что после всего произошедшего этой ночью мы просто обязаны сходить на свидание, - ответил он, обнимая Соню за талию. Девушка вырвалась и опустила взгляд.
   -Папа, мама и бабушка очень волновались за меня. Они потребовали, чтобы я вернулась в Нижний первым же поездом, когда нападение закончится. Так что ты можешь только проводить меня до вокзала. - По ее правой щеке скатилась крупная слезинка и, соскользнув с подбородка, упала на кружевной воротничок блузки. - Мы больше не увидимся, наверное.
   -Не стоит переживать, мир тесен, а Россия и того теснее, - заверил ее Улюмджи, на мгновение представив, каким приятным сюрпризом станет для этой девушки встреча с новым учителем истории. Оставалось надеяться, что он, получив незаслуженный диплом о высшем образовании, сумеет хорошо скрыть бедность своих познаний о прошлом родной страны.
   Соня быстро собрала немногочисленные вещи, которые Улюмджи галантно вызвался нести вместо нее, купила билет на поезд и с невыносимой печалью в глазах заняла свое место у окна, открытого по случаю жары. Даша и Улюмджи махали ей руками. Оба они выглядели счастливыми: подруга мысленно благодарила супругов Разыграевых за их помощь в избавлении от соперницы, а Улюмджи знал, что расстается с голубоглазой куклой всего на пару месяцев.
   -Ничего страшного, я скоро тоже вернусь в Нижний! - визжала Даша, умоляя поезд скорее тронуться. Наконец состав начал движение, и Даша запрыгала на месте с невероятным энтузиазмом. - Пока-пока! Не скучай!
   -Лучше повторяй в свободное время историю России! - не выдержал Улюмджи. - Потому что как ваш новый учитель я буду очень требователен!
   Сонины глаза широко распахнулись, и она высунулась из окна. Даша прекратила прыгать, опустила руки и в недоумении уставилась на вампира.
   -Наш новый учитель? - переспросила она. Улюмджи кивнул, не отрывая взгляда от смеющейся и плачущей одновременно Сони. - Учитель истории? - Дашу накрыло волной интригующих фантазий на тему запретной любви.
   -Истории, истории, - подтвердил Улюмджи. - Меня к вам направляют в рамках государственной программы трудоустройства и социализации вампиров. - Даша заорала что-то нечленораздельное и повисла на будущем учителе.
  
   Соня сидела, спрятав и улыбку, и слезы в ладонях. Ей было все равно, что другие пассажиры смотрят на нее, что о ней могут составить превратное мнение. Она полюбила и могла без страха признаться себе в этом. Все остальное не имело значения.
   "Он будет учителем в нашей школе, - думала Соня. - Он, милый, нежный, красивый. Такой простой, такой невероятно сложный человек. Я готова была отдать что угодно, чтобы снова увидеть его улыбку. Готова была убежать из дома, ехать в Москву! Но теперь знаю, что нам предстоит постоянно видеться в течение двух ближайших лет... Господи, спасибо Тебе! Даже если он никогда не будет моим, Господи, спасибо, что Ты позволишь мне быть с ним рядом!.."
   Когда слезы высохли, Соня взяла в руки книгу и стала коротать время за чтением. Но даже тогда она продолжала улыбаться, и ее лицо, озаренное тихим счастьем, приковало к себе все взгляды. Оно было достойно кисти художника.
  
   Глава 7. Просто пешка.
  
   -Поехали, встретим графа! - взмолилась Луиза, ворвавшись в квартиру своего соседа. Улюмджи едва успел принять душ, когда она позвонила в дверь, и сейчас был в одних джинсах. Правда, Луизу не волновали ни его обнаженный торс, ни мокрые волосы: она привыкла видеть в нем лишь друга и потому спокойно ходила за ним по всей квартире, рассказывая о надоедливости родителей и братьев. - Пожалуйста, поедем! Мне совсем скучно.
   -Мишу доставай, - предложил вампир, вынимая из холодильника бутылку с минеральной водой.
   -Он работает! - пожаловалась Луиза, продолжая следовать за Улюмджи по пятам. - И в городе его нет! Ну пожалуйста, встретим графа... А потом пойдем в кафе и напьемся как следует!
   -А последнее тебе зачем? - поинтересовался Улюмджи, направляясь в свою спальню. Эта комната была очень стильно обставлена Габриэлем - как номер в дорогом отеле - и бессовестно изуродована жильцом, унаследовавшим от названого отца страсть к беспорядку.
   -Мама с папой в меня не верят, они считают, что я не смогу играть и буду смешно смотреться на экране! - чуть слышно всхлипывая, призналась Луиза. - Это ужасно, когда самые близкие люди не хотят тебя поддержать.
   -Наверняка.
   Раздался звонок, и Луиза по-хозяйски открыла дверь. На пороге оказался худенький светловолосый мальчишка в белых брюках и легкой черной рубашке с короткими рукавами. Когда незваный гость снял большие солнцезащитные очки, Луиза охнула от неожиданности, узнав Арину Селиверстову.
   -Вот что пару недель назад сделал со мной душка Габи, - промурлыкала она, вплывая в прихожую. - Теперь я не черт-те-что, а вполне себе привлекательная личность, хоть и мужского пола. Кажется, - она ехидно усмехнулась, впиваясь взглядом в растерянное лицо Луизы, - ты уже собиралась начать строить мне глазки, когда я сняла очки.
   Из спальни вышел Улюмджи, надевший белую футболку.
   -А вот я не думаю, что мог бы спутать тебя с парнем, - заметил он. - Но все-таки надо передать Габриэлю мои поздравления: он ухитрился найти для тебя идеальный образ. Интересно только, как ты собираешься объяснять эту перемену Стасику.
   -Да никак, - ответила Арина, медленно приближаясь к вампиру. - Плевать на Стасика. Пусть думает, что хочет.
   -Как тебе угодно, ты у нас дама с привилегиями. - Теперь они стояли так близко, что слышали дыхание друг и друга. Луиза смотрела на эту пару, словно завороженная, и размышляла, не следует ли ей тихо удалиться в свою квартиру. - А зачем ты, кстати, пришла?
   -Приехала из Нижнего и решила увидеться с тобой, раз уж ни Габи, ни моего милого здесь нет, - сообщила Арина, глядя ему в глаза.
   -Они скоро прилетают, мы хотели их встретить, - вставила озадаченная Луиза.
   -Я с вами.
   -Луиза, подожди у себя, - потребовал Улюмджи. Девушка молча подчинилась, гадая, чем эти двое станут заниматься наедине.
   -Она тебе мешала, дорогой? - поинтересовалась Арина, отправившись на кухню.
   -Немного. Ты хочешь чего-нибудь?
   -М-м, собрался меня угостить?
   -Вот именно.
   -Тогда сделай мне яблочный сок, - распорядилась Арина, занимая высокую табуретку и кладя локти на кухонный стол. - Я принесла яблок, они в пакете рядом с входной дверью. Слушай, у тебя есть соковыжималка?
   -Без понятия. - Улюмджи открыл шкаф и стал изучать его содержимое, прикидывая, какой из предметов мог бы оказаться соковыжималкой. Обнаружив требуемый прибор, он с гордостью извлек его с верхней полки.
   -Умница! - Арина громко рассмеялась и погладила его по плечу. В ее глазах плясали задорные огоньки. - Теперь помой яблоки, порежь их, убери семена...
   -Не дурак, - сказал Улюмджи, исчезая за дверью в прихожую.
   -Ты болен, это должно было сказаться на твоих умственных способностях, милашка, - напомнила Арина. - И, кстати, отдели кожуру, терпеть ее не могу!
   Улюмджи вернулся на кухню с пакетом, достал оттуда несколько яблок и бросил их в раковину.
   -А ты мне специально фрукты купила?
   -Думаешь, я такая заботливая? Вот уж нет! Мне их сплавила мама. Не знаю даже, зачем.
   Улюмджи помыл яблоки, вынул из ящика острый нож и стал виртуозно избавляться от тонкой зеленоватой кожицы. Арина без интереса наблюдала за процессом, думая, видимо, о чем-то своем, пока вдруг лезвие не дрогнуло в руке Улюмджи, скользнув по его ладони. Несколько алых капель одна за другой упали на поверхность стола. Арина была не в силах отвести взгляд от этого зрелища - она пришла в себя лишь после того, как ощутила прикосновение двух резко выросших клыков к нижней губе. Девушка прикрыла рот ладонью, но было уже поздно: Улюмджи ехидно улыбался, даже не пытаясь остановить кровь.
   -Судя по твоей реакции, это все-таки секрет, - заключил он, кладя нож на груду яблочной кожуры. Арина убрала руку и провела языком по тонким клыкам.
   -А ты и правда не такой идиот, каким кажешься Ромочке Ясеневу, - сказала девушка, украдкой бросая жадные взгляды на медленно вытекающую из пореза кровь. - Ты ведь собираешься меня шантажировать, мошенник?
   -Конечно, собираюсь.
   -И чего же ты хочешь? - Улюмджи сделал шаг навстречу ей. Их тела соприкоснулись, и Арине в нос ударил головокружительный запах свежей крови. Она уже не скрывала своих желаний. Когда Улюмджи поднес окровавленную руку к ее лицу, Арина блаженно закрыла глаза и лизнула теплую жидкость. Улюмджи провел пальцами по бледным губам девушки, оставляя на них алые следы. Арина улыбнулась и снова открыла затуманенные глаза. - Ты хочешь меня?
   -Едва ли, - ответил Улюмджи. На самом деле он был восхищен этой ненормальной близостью с любовницей графа и уже готов был согласиться на заманчивое предложение, но любопытство помешало ему сделать это. - Лучше я заставлю тебя ответить на несколько щекотливых вопросов.
   Арина резко оттолкнула от себя Улюмджи. Ее лицо, несколько мгновений назад такое безмятежное, пылало от возмущения.
   -Какие еще вопросы? - презрительно усмехнулась она. - Ты думаешь, я на них отвечу? Да кто ты такой, чтобы совать нос в наши дела? Если уж на то пошло, можешь рассказать обо мне Леше. Я всегда успею разрыдаться у него на груди, заявив, что боялась постареть и потерять его расположение!
   -Вот как? Может быть, стоит заодно рассказать и про поцелуй в мужском туалете, и про твою готовность лечь со мной в постель?
   Арина явно хотела ударить его, но сдержалась.
   -Вперед! Он тебе не поверит! Если говорить начистоту, Леша - расист, каких поискать. Габи он уважает только потому, что тот и не человек вовсе. Но тебя Леша считает безмозглой обезьяной! - Арину едва заметно трясло от ярости и неутоленной жажды. - Будь добр, Улюмджи, не пытайся казаться хитрее, чем ты есть. И не лезь не в свое дело! Ты просто пешка, тебя купили, чтобы ты развлекал гипнотизера красивыми трюками и печальным, но благородным выражением лица! У тебя не было ни денег, ни будущего, когда Габи тебя подобрал! Выполняй свою работу, пей шампанское с Мишиной дешевкой и не высовывайся! - К Арине все-таки вернулось самообладание, и она, скрестив руки на груди, уже спокойнее произнесла: - Знаешь, такие, как ты, бывают во всех любимых произведениях Стасика. Только выглядят они, как правило, куда паршивее, но ты же не виноват, что природа наградила тебя привлекательной внешностью, куриными мозгами и судьбой ничтожества одновременно. Так вот, Улюмджи, эти персонажи не герои и не злодеи, они просто вяло сражаются на стороне Света или Тьмы. Никто не знает их прошлого, никого не интересует их характер, они погибают самым банальным образом или просто уходят со сцены незадолго до развязки. Это статисты, Улюмджи. Они тихо исполняют свою незаметную роль и пропадают. То же произойдет и с тобой. А ты решил, будто можешь манипулировать главными героями! - Арина засмеялась так, словно ей рассказали уморительный анекдот, и ушла с кухни. - Я буду ждать в машине внизу, - крикнула она, открывая входную дверь. - Забирай мать-одиночку и спускайся. Поедем встречать моего любимого.
   "Итак, мы с Луизой обманываем Стасика, а они обманывают нас, - подытожил Улюмджи, включая холодную воду и смывая кровь с левой руки. - Все, в общем-то, честно..."
  
   Алексей Муравьев прилетел на частном самолете в компании своей супруги Зинаиды и верного слуги Габриэля. Он сумел убедить мировое сообщество в необходимости выделить ему денег на борьбу с дискриминацией российских вампиров и возвращался героем. Но ждали его не только журналисты и знакомые во главе со скрывшей лицо за массивными очками Ариной: как выяснилось, двоим людям в масках и со снайперскими винтовками удалось спрятаться поблизости от самолета. Первая пуля устремилась в лоб аристократу, как только он сошел с трапа, но цели своей не достигла, вписавшись в спину ловко заслонившего Муравьева Габриэля. Заинаида в панике спряталась за спину другого телохранителя, а сам граф без сил плюхнулся на нижнюю ступеньку трапа, в то время как Габриэль, быстро вынув из кобуры пистолет, выстрелил в голову горе-убийце. Тот свалился с крыши частного терминала, на которой и прятался от глаз недостаточно бдительных охранников. В этот момент Улюмджи, застрявший в окружении перепуганных журналистов, увидел на крыше другого вооруженного мужчину, который быстро исчез из поля зрения. Его манера двигаться показалась Улюмджи знакомой. От кого-то прозвучал крик: "Там еще один!", и вампир, немедленно вырвавшись из толпы свидетелей покушения, помчался в здание за сообщником убитого снайпера. Один из охранников, тоже пустившийся в погоню, сообщил о ведущей на крышу лестнице, которой, вероятно, и воспользовался незнакомец. За дверью с табличкой "только для персонала" охранника и Улюмджи встретили темнота, труп работника аэропорта на полу и меткий выстрел, сваливший человека с ног. Улюмджи пригнулся, и следующая пуля пролетела мимо. Бросившись на незнакомца, чье лицо скрывала черная балаклава, он одним резким ударом выбил оружие из его рук, поднял винтовку и прицелился.
   -Это ты? - прошептал Улюмджи.
   -Так ты действительно работаешь на него, зараза? - хрипло отозвался Волков.
   Улюмджи не собирался спускать курок, и его учитель быстро нырнул куда-то под лестницу. Через мгновение дверь распахнулась, впуская двоих запыхавшихся телохранителей графа.
   -Он только что был тут, - простонал раненый охранник, лежавший на полу.
   -Ты что, упустил его? - заорал телохранитель графа, обращаясь к Улюмджи. - Упустил, отобрав оружие?!
   Вампир медленно повернулся, уронив винтовку на пол. На его глазах блеснули слезы.
   -Какой кошмар, тут стреляли! - завопил он, бросаясь ошеломленному охраннику на шею. - Уведите меня отсюда, пожалуйста!
   Он не мог выдать Андрея.
  
   -Тупая узкоглазая тварь! - вопил граф, в ярости молотя кулаками по столу. Он, его жена, Габриэль, Арина и Луиза сразу после нападения отправились в маленький зал для отдыха, снабженный почти всегда закрытым буфетом. Не успели они перевести дыхание, как телохранители приволокли туда всхлипывающего Улюмджи. Габриэль хлопнул себя по лбу, признавшись, что оставил помешанного без лекарства, и укусил его. Но для графа, который надеялся на поимку обоих злоумышленников, ничто не служило оправданием, и он бушевал. Улюмджи сидел в это время на одном из диванов, обхватив голову руками. - Габриэль, сволочь, зачем ты выбрал этого больного? С дебилами нельзя иметь дело! - Сорвавшись на визг, Муравьев подлетел к Улюмджи и схватил его за волосы. - Он же чокнулся, с этим теперь ничего не поделаешь! Его надо запереть в дурдоме и поить снотворным, чтобы не доставал нормальных людей! - Улюмджи старался не смотреть в глаза графу, считая, что это еще больше взбесит его. - Что за уродец, тьфу! - Плевок вышел вполне настоящим, и Улюмджи невольно поморщился. Граф изо всех сил ударил его по лицу, но этого ему показалось мало, потому что Улюмджи не вскрикнул и даже не упал с дивана. - Габи! - заверещал Муравьев. - Избей эту чурку, только чтоб без крови, не хватает еще мне испытывать сейчас жажду!
   Габриэль снял пиджак и повесил его на спинку дивана. Луиза вжалась в стену. Арина села на край стола, заинтригованная, словно кинозритель на премьере долгожданного фильма.
   -А может быть, не стоит, Ваше Сиятельство? - задумчиво произнес Габриэль, с удовольствием отмечая, что в глазах жертвы нет страха. - Улюмджи нам нужен.
   -Он быстро восстановится, если ты его укусишь! - снова взвизгнул граф. Его лицо и шея медленно покрывались красными пятнами. - Но нужно проучить чурку! Чтобы знал свое место и больше никогда не делал того, о чем его не просят!
   -Хозяин - барин, - согласился Габриэль, закатывая рукава.
   -Увольте, не хочу видеть, - заявила Зинаида, отпирая дверь. - И обеим девочкам советую покинуть помещение на то время, пока ты будешь играть в гестапо. - Луиза сделала два шага и застыла, неуверенно глядя на жертву и обоих палачей. - Ну, и что ты хочешь сделать? - строго поинтересовалась Зинаида. - Защитить вампира от человека хаоса? Не смеши меня! И ты тоже слезай со стола, юноша бледный со взором горящим. Или совместное наблюдение за чужими страданиями - это у вас что-то вроде эротической игры? - Арина отмахнулась от нее, и Луиза на мгновение забыла обо всем, кроме этой сцены. Сама она лишь раз встречалась с женой Антона и при этом старательно делала вид, что не имеет к ее мужу никакого отношения. Но Арина, кажется, не стеснялась ни своей связи с семейным человеком, ни его законной супруги. - Что ж, пойдем, девочка. - Она взяла Луизу под руку и немедленно вывела в коридор.
   -Не бойся, я буду нежен с тобой, - весело прошептал Габриэль, наклоняясь к Улюмджи.
  
   Через пять минут показательное избиение симулянта было прервано тем, что в зал ворвались Ясенев и Михаил. Они опоздали к прилету графа, но вовремя пришли на помощь Улюмджи, потому что Муравьев уже забыл о возможных неудобствах и стал требовать от Габриэля чуть ли не средневековых пыток.
   -Ваше Сиятельство... - пролепетал вождь, с отвращением рассматривая детали открывшейся ему картины.
   Михаил бросился к Улюмджи.
   -Как ты?
   -А что, не видно? - усмехнулся вампир, пытаясь подняться с пола. Михаил неловко поддержал его и довел до дивана.
   -Он упустил того, кто пытался меня застрелить! За такое и убить мало! - вскричал граф, немного пристыженный осуждением, звучавшим в голосе вождя.
   -У него ведь шестая степень, ваша светлость, - вздохнул Ясенев. Он не испытывал жалости к избитому парню - его угнетало бешенство Муравьева, так похожее на обыкновенное вампирское безумие.
   Арина спрыгнула со стола, подлетела к торговому автомату, купила бутылку холодной минеральной воды и протянула ее своему любовнику.
   -Спасибо, сладенькая, - поблагодарил Алексей и сделал несколько больших глотков.
   -Алексей Сергеевич, я видел убитого, - сообщил Ясенев. - Он не принадлежит к числу карателей.
   -Оно и ясно! - раздраженно бросил Муравьев. - Эти фанатики ничего не делают без твоего разрешения!
   -Вы понимаете, что это значит?
   -Значит, что в стране многие хотят моей смерти, но это не новость! - граф отдал минеральную воду Арине. - Пойдем отсюда. Габи, приведи в себя это убожество.
   Габриэль опустился на одно колено, вонзил клыки в левое запястье Улюмджи, выпрямился, взял полупустую бутылку из рук Арины, отпил немного, снял пиджак со спинки дивана и вышел из зала. Улюмджи с трудом встал на ноги, пытаясь понять, сломаны ли у него какие-нибудь кости.
   -Вот так-то, пешечка, - едва слышно прощебетала Арина, позволяя ему опереться на свое плечо. - Сегодня ты славно опозорился! Зато я больше не злюсь. Правда. Ты достаточно наказан за свою глупость. - Удостоверившись, что графа уже нет в зале, она поцеловала Улюмджи в щеку.
  
   В полночь позвонила Даша, но Улюмджи, лежавший без сна в своей постели, не стал отвечать. Боль еще не прошла, и он был уверен, что от писка влюбчивой старшеклассницы ему станет только хуже. Вот если бы позвонила Соня - это было бы совсем другое дело. Ее голос обладал волшебной силой. Понимая, что разговаривать по ночам девушке точно запрещают, Улюмджи набрал короткое сообщение. "Привет. Как добралась?" К его глубокому удивлению, ответ не заставил себя ждать: "Привет! Спасибо, со мной все хорошо. А как ты себя чувствуешь?" "Прекрасно, - солгал Улюмджи. - Вот вспомнил о тебе и захотелось пообщатся". "Напиши мне завтра, - попросила девушка, - я сплю в одной комнате с бабушкой, она сегодня не пила снотворное и может услышать, как я печатаю сообщения. Но большое спасибо за то, что подумал обо мне". Улюмджи забыл о ноющей боли, пытаясь представить себе несчастную девочку, которой даже спать приходится под присмотром суровой старухи. Во сне, который все же пришел к нему почти в четыре часа утра, он увидел злобную седовласую ведьму, читающую сообщения мирно спящей внучки. А Соня в ту ночь так и не сомкнула глаз, прижимая к груди телефон и счастливо улыбаясь под натянутым до самого носа одеялом.
  
   -Грех-то какой! - возмутилась бабушка. Соня, умывшись, пришла на кухню, где уже завтракала вся семья. Василий, подтянутый сорокапятилетний мужчина с пышными усами, хмуро уплетал овсяную кашу; Анна, бесцветная хрупкая женщина того же возраста, неуверенно размешивала кофе; Галина, пожилая, но еще бойкая мать Василия, ела вареное всмятку яйцо и ворчала.
   -Что случилось? - поинтересовалась Соня, накладывая себе овсянки.
   -Не стоит тебе о таком слушать, - слабым голосом сказала Анна.
   -Еще как стоит! - огрызнулся Василий. - Наша девочка должна знать, что такое "недостойное поведение"! Вчера вечером, когда ты уже легла спать, твоей матери позвонила ее сестра. Она и сама-то не из приличных женщин, но что натворила ее дочь! Нет, ты только подумай! Эта девчонка выходит замуж за вампира! - Галина покачала головой. - И не просто так, а потому что...
   -Вася, не надо! - взмолилась Анна, однако муж, не обратив на нее внимания, продолжил:
   -...потому что забеременела от него!
   Анна опустила взгляд на чашку с кофе, как будто Василий только что произнес худшее из всех ругательств. Галина скрестила руки на полной груди.
   -В наше-то время девок родители за волосы таскали, если они с вампирами просто разговаривали, - важно заметила бабушка. - А уж если какая-то бесстыдница на такую гадость решалась, ее точно из дома выгоняли. И замуж такую девку никто не брал.
   -Не мешает вернуть старые порядки, - сказал Василий. - Теперь кругом грех!
   -Но ведь этот вампир женится на моей сестре, - робко напомнила Соня. Анна охнула, словно ее дочь призналась в собственной беременности, а Василий с размаху хлопнул ладонью по столу, заставив посуду жалобно звякнуть.
   -Ты хочешь сказать, что это хорошо?!
   -Нет, папа, - шепотом ответила Соня, опуская голову.
   -Чтобы и мыслей таких у тебя не было! Ясно? Вампиры отвратительны, это предатели, обманщики, распутники! Запомни!
   -Я не хотела говорить, - вздохнула Галина, - чтобы не расстраивать тебя, Васенька, но... С этого года у них в школе по какой-то ненормальной государственной программе будет преподавать вампир.
   -Что?! - Василий не верил своим ушам. Он вышел из-за стола и принялся мерить шагами крохотную кухню. - Какая-то дрянь, которая будет вечно приходить на уроки в короткой юбке, размалеванная и...
   -Это мужчина, - поправила его Галина. Василий остановился.
   -Мужчина? - медленно произнес он.
   -Да, я недавно виделась с их директрисой, и та сказала мне, что приняла на работу "зараженного молодого человека", - последние слова Галина произнесла с нескрываемым сарказмом.
   -Докатились, - пролепетала Анна.
   -Что ж, значит, он попытается охмурить каждую школьницу в возрасте от двенадцати до семнадцати. Но если я только узнаю, что он приближался к моей дочери, то сразу найду нужные связи - и его посадят в тюрьму, запрут в психушке, просто убьют в темном переулке!
   Соня еле дождалась окончания семейного завтрака, чтобы не расплакаться при родителях и бабушке. Как только все покинули кухню, предоставив ей мыть посуду, она позволила слезам хлынуть из ее печальных глаз. Да, Соня всегда знала о ненависти отца к вампирам, но только теперь поняла, как безгранично было это чувство. Улюмджи думал о ней, а она любила его, но от этого ситуация не становилась проще. Если он когда-нибудь захочет быть с ней, Соне придется пойти против воли родителей, навлечь на себя их гнев и, наверное, уйти из дома.
   "Я была так беспечна, когда позволила себе влюбиться! - думала девушка, вытирая тарелки. - Как я могла забыть, что папа, мама и бабушка возненавидят его и меня, если даже... - она коснулась подушечками пальцев своего плеча, в которое только вчера вонзились клыки вампира, и чуть не уронила блюдце. - То, что я сделала, очень плохо! И он... он пострадает, если это продолжится..."
  
   Июль и август пролетели почти незаметно - за тренировками, оттачиванием актерского мастерства и развлечениями. Улюмджи часто писал и звонил Соне, предусмотрительно пополняя баланс девушки. Правда, все их разговоры сводились к обсуждению фильмов или новостей. Соню это слегка огорчало, но она уверяла себя, что между ней и учителем никаких отношений, кроме дружеских, быть не должно. А Улюмджи просто получал удовольствие от общения и собирался решить, как действовать дальше, только в сентябре.
   В жизни Луизы произошло знаменательное событие: Михаил сделал ей официальное предложение, заказав по этому случаю номер в отеле и шикарный ужин. Все вокруг считали их свадьбу делом решенным, однако саму Луизу инициатива ученого застала врасплох. Ей было хорошо с Михаилом, и она понимала, что лучшего мужа ей никогда не найти, но... едва золотое кольцо в маленькой коробочке появилось на ладони жениха, сердце Луизы болезненно сжалось. Она знала, что не любит Михаила, и согласие казалось ей чистой воды предательством по отношению к нему и себе.
   -Я не могу, - выдавила девушка. Ученый, лицо которого заблаговременно расплылось в счастливой улыбке, помрачнел.
   -Почему?
   -Ну, лучше подождать окончания всей этой возни со Стасом. Знаешь, я должна стать его подружкой, и мне будет неудобно, если...
   -Мы с Габриэлем все обсудили! - перебил ее ученый. - Хватит скромных поцелуев пару раз в неделю, мы сделаем акцент на приключениях, а не на романтической составляющей! Улюмджи будет отдуваться за вас обоих!
   Луиза прикусила нижнюю губу.
   -Знаю. И все-таки... давай подождем. Так будет лучше, как считаешь?
   Михаил нехотя кивнул и убрал кольцо в карман пиджака.
  
   -Мне кажется, я не люблю его, - пожаловалась она Улюмджи три часа спустя.
   -А что, Антона ты любила?
   -Нет, Антон был первым богатым взрослым мужчиной, которому я понравилась, и это вскружило мне голову.
   -А фитнес-инструктор?..
   -Он был просто первым взрослым мужчиной! - Луиза толкнула Улюмджи, таким образом призывая его к сочувствию. - Знаешь, раньше я действительно западала на какие-то детали: деньги, возраст, профессию, репутацию... А когда обжигалась, в сердце не оставалось ничего, потому что сами по себе эти мужчины меня не интересовали. Но теперь я вдруг захотела полюбить. По-настоящему. Полюбить человека целиком, с его недостатками, достоинствами и такими чертами, которые вообще ничего не значат. Хочется плакать от любви. Понимаешь?
   -Не-а, - признался вампир, наливая себе и соседке красного вина.
   -Ты не веришь в такую любовь? - Девушка поднесла бокал к губам.
   -Не знаю. Это какая-то девчачья любовь, тебе так не кажется?
   -Нет, это просто сильная, настоящая любовь!
   -И тебе приспичило ее найти? Ради этого ты готова отказать верному, надежному парню, с деньгами и мозгами? - Улюмджи повертел пальцем у виска. - Тебе уже не пятнадцать!
   Луиза обиделась и целую неделю не разговаривала с Улюмджи.
  
   Даша продолжала звонить, пока не настало время возвращаться в Нижний, но уговорила вампира лишь на одну встречу. Вечер выдался дождливый, и пара просто беседовала в кафе, точнее, Даша тараторила без умолку, а Улюмджи кивал и смотрел в окно. Свидание закончилось просьбой стать "настоящей парой", в ответ на которую вампир полностью вошел в образ и строго отчитал Дашу.
   -Мне очень льстит твое предложение, но, видишь ли, есть несколько веских причин, по которым я не могу его принять. Во-первых, у нас довольно большая разница в возрасте.
   -Неправда! Ты стал вампиром в двадцать один, значит, тебе еще триста лет двадцать один и будет! А многие мои ровесницы встречаются с парнями постарше, чем ты!
   -Да, наверное, мой возраст не считался бы серьезной помехой, если бы я не был твоим учителем истории.
   -Никто ни о чем не узнает, - пробормотала Даша, ковыряя десертной вилочкой пирожное.
   -Даже если не узнает, это аморально! - с жаром возразил Улюмджи. - И, наконец... - Он весьма умело смутился: Даша готова была поклясться, что на его лице проступил едва заметный румянец. - Дело в том, что я вампир, а ты человек.
   -Разве ты презираешь людей? - удивилась Даша.
   -Скажи, кем ты считаешь вампиров: проклятыми или больными? - спросил он, опуская взгляд.
   -Больными, - честно призналась Даша.
   -А я уверен, что мы прокляты. И не могу заставить женщину опуститься до такой грязи, как отношения со мной.
   -Значит, ты встречаешься только с вампиршами?
   Улюмджи хотел ответить "да", но это не вписывалось в легенду: Стас не нравился девочкам, и его учитель тоже должен был страдать от недостатка женского внимания. Быть популярными разрешалось только Луизе и Арине. Впрочем, имидж последней был давно испорчен, потому что ее младшая сестра Марина, ничего не зная о Муравьеве и поразившись дурным вкусом молодой учительницы, пустила слух, будто у Арины еще не было мужчин.
   -Нет, я ни с кем не встречаюсь, - ответил после короткой паузы Улюмджи. Он старался придумать какую-нибудь красивую фразу, описывающую тяготы его одиночества, но на ум ничего не приходило.
   -Совсем? - Даша подавилась пирожным.
   -Совсем, - подтвердил Улюмджи.
  
   Другой проблемой был Андрей Волков, который принял участие в неудачном покушении на графа Муравьева. Он, вопреки ожиданиям Улюмджи, не думал прятаться: продолжал исправно приходить в зал собраний Братства, исполнять редкие приказы вождя и делать ремонт в старых квартирах. Улюмджи даже начал думать, что у него действительно был приступ, а незнакомец в маске не имел ничего общего с его учителем. Иногда ему хотелось прийти к Волкову домой и спросить обо всем напрямик, но он вовремя вспоминал, что теплого приема ему от Андрея ждать не придется. Однако почему же Волков больше не пытался убить его? Улюмджи бесстрашно дефилировал по улицам города, так что возможностей для нападения у него было достаточно.
   Вопросы оставались неразрешенными. Приближался сентябрь.
  
   Двадцать седьмого августа Габриэль сообщил Луизе и Улюмджи, что снял для основного "актерского состава" трехкомнатную квартиру в Нижнем Новгороде (у Арины, разумеется, давно имелась своя). Кроме того, в соседнюю квартиру переезжала Виолетта со своей няней - это было радостной новостью для Луизы, не желавшей расставаться с дочерью.
   -Отправляемся завтра, - сказал Габриэль.
   -Спектакль начинается! - воскликнула, замирая от восторга, Луиза. Она давно прониклась уверенностью в том, что работа со Стасом превратит ее в непревзойденную актрису.
   Улюмджи вымученно улыбнулся.
  
   Глава 8. Юный герой.
  
   Квартира, которую снял Габриэль, располагалась на пятом этаже обычного панельного дома, насквозь пропахшего бродячими кошками и содержимым мусоропровода. Вся мебель в квартире была старой и не слишком надежной: у шкафа в комнате Луизы отваливалась дверь, диван, доставшийся Улюмджи, давно лишился обоих подлокотников, а одну из ножек кровати Габриэля заменяла стопка книг.
   -Не страшно спать на этом ветеране боевых действий? - спросил Улюмджи, в качестве эксперимента осторожно ложась на скрипящую кровать.
   -Я не сплю, - небрежно открыл одну из своих тайн Габриэль.
   -Вообще? - хором изумились Луиза и Улюмджи.
   -Ну, почему же... Я сплю где-то полчаса в неделю.
  
   На новоселье пришла Арина. Девушка теперь всегда носила выбранную Габриэлем одежду, и, казалось, не только из страха разоблачения. Новый образ явно пришелся ей по душе.
   -Завтра вам в школу, беседовать с директрисой, - с порога напомнила Арина. - Эта женщина - ужасная хамка и мужененавистница, потому что никогда не состояла в браке. Во мне она души не чает, считая меня одинокой и страшненькой, с Габи тоже подружится, потому что он играет чучело, а вот ты, Пешечка, ей не понравишься.
   Луиза нахмурилась, задумавшись над тем, почему Арина зовет Улюмджи "Пешечкой". Когда наместница Вождя ушла домой, она попросила объяснить ей происхождение этого прозвища. Улюмджи выдумал историю об их совместной партии в шахматы, почувствовав себя неуютно при одном воспоминании о пламенной речи оскорбленной Арины.
  
   Клавдия Федоровна, толстая дама с баклажановыми волосами и вишневыми губами, сидела в своем кабинете и макала печенье в чай, когда Габриэль вошел к ней.
   -Ну, здравствуйте, Вениамин Людвигович, - поздоровалась она, запихивая в рот размякшее хлебобулочное изделие. - Присаживайтесь. - Габриэль неуклюже устроился на деревянном стуле, ударившись коленом о столешницу, охнул и поправил на носу свои гигантские очки. - Итак, я читала вашу анкету, все прекрасно, правда, есть несколько вопросов...
   Они говорили минут десять, и с каждым ответом Габриэля Клавдия Федоровна все больше убеждалась в его компетентности - не как учителя, а как полного ничтожества. Ей нравились такие мужчины. Они боялись ее до дрожи.
   Улюмджи стоял у двери в кабинет директора и репетировал безразличный взгляд отчаявшегося человека. Выходило у него так хорошо, что группа школьников, участвовавших в концерте по случаю Дня знаний, поспешила пройти мимо него и быстрее попасть в актовый зал. Улюмджи даже не заметил среди старшеклассников Соню, которая отвечала за праздничное оформление сцены. Однако сама девушка увидела вампира, и ее сердце дрогнуло. Она могла сколько угодно твердить себе, что не станет позором семьи, не подвергнет любимого опасности - но лишь один взгляд на этого удивительного человека заставлял ее забыть о дочернем долге и здравом смысле. Соня отстала от своих товарищей и подошла к Улюмджи.
   -Здравствуйте, - поприветствовала она вампира. Несмотря на то, что они близко общались в Москве, у нее язык не поворачивался называть учителя на "ты". Она даже по телефону обращалась к нему лишь на "вы" и - несколько раз - по имени-отчеству. Улюмджи это и смешило и раздражало одновременно, о чем он без смущения говорил собеседнице.
   -Привет, Соня, - улыбнулся он, прерывая свою вдохновенную репетицию.
   -Я так рада вас видеть!
   -"Тебя". Это настолько трудно?
   Дверь в кабинет директора со скрипом открылась, и Улюмджи, подмигнув Соне, ушел. Габриэль поздоровался с девушкой, поинтересовался, как ее зовут, из какого она класса и хорошо ли учится, после чего стал спускаться на первый этаж, поскользнулся и на глазах у Сони пересчитал ступеньки задом.
  
   -Я буду за вами следить, Улюмджи Геннадьевич, - предупредила Клавдия Федоровна. Удостоверившись, что перед ней сдержанный и подавленный чем-то вампир, она осмелела и стала гордо демонстрировать свою неприязнь. - Меня вынудили присоединиться к этой программе, и я не испытываю к таким, как вы, доверия.
   -Клавдия Федоровна, я приложу все усилия, чтобы заслужить его у вас, - с монашеским смирением во взгляде и голосе сказал Улюмджи, отмечая про себя поразительное сходство между пальцами директрисы и мюнхенскими колбасками.
   -Прилагайте. Ой, слушайте, а вы что же, косоглазием страдаете?
   -Нет, это... - Улюмджи окинул взглядом комнату в поисках зеркала и, обнаружив одно рядом с книжным шкафом, с трудом заставил себя не броситься к нему. - Это протез.
   -Надевайте очки с затемненными стеклами, чтобы не травмировать учеников, - расплылась в мерзкой улыбке Клавдия Федоровна. - Можете быть свободны.
   Выходя из кабинета, Улюмджи остановился перед зеркалом и убедился, что с его глазами все в порядке. "Издевается, жирная жаба," - подумал он, заметив, что директриса так и подергивается от еле сдерживаемого смеха.
  
   -Твой выход на счет "три"! - скомандовал Габриэль, прячась вместе с остальными актерами за воротами школы.
   -Раз, - начала Луиза, - два... три!
   Улюмджи, надев черные очки, уверенным шагом прошел в школьный двор. Стас оказался еще более жалким, чем на фото - возможно, потому, что сейчас ему явно угрожали какой-нибудь изощренной расправой высокие и сильные одноклассники.
   -Это десятый "В"? - произнес Улюмджи, приковывая к себе взгляды всех участников сцены. В округлившихся глазах Стаса мгновенно зажглось детское любопытство, переросшее едва ли не в восхищение, как только Улюмджи избавился от очков. - Я спросил: это десятый "В"?
   -Кажется, Стасик уже влюбился, - хихикнула Луиза, наблюдая за происходящим из-за ворот. - Ты скажешь, когда нам идти?
   -Разумеется. Итак... вперед!
   Луиза шествовала по двору, старательно покачивая бедрами, улыбалась всем, даже фыркающим расистам, и оценивающе рассматривала Стаса. Невысокий, худой, с круглым детским лицом, усыпанным веснушками. Уши смешно торчат, нос украшает прыщ. На узких плечах, словно на вешалке, болтается отвратительная желтая футболка с эмблемой какой-то видеоигры. И как она заставит себя поцеловать эту маленькую мерзость?!
   -За что мне такое наказание? - пожаловалась она Габриэлю, едва собрание закончилось.
   -Скажи спасибо, что не надо становиться его женой, - ответил человек хаоса с издевкой в голосе - так, как Вениамин точно не умел.
   -Спасибо, - глядя на цветущую клумбу, пробормотала девушка.
   Габриэль погладил ее по голове - со стороны казалось, что это было только выражение братской любви - и тихо сказал:
   -Считай Стаса наказанием за то, что отказалась от моего друга.
   И он медленно проковылял к Арине, окруженной восхищенными учениками доставшегося ей пятого "А". Бессовестная любовница богатейшего человека в стране сосредоточенно вещала родителям своих подопечных о трудностях учебы в классах "среднего звена". А неизвестный науке хищник подошел к ней и представился, заикаясь на каждом слове. Глядя на них, Луиза снова удивилась "лицемерию" первой и "актерскому таланту" второго.
  
   -Улюмджи-и! - заверещала Даша, порхая вокруг оставшегося в одиночестве учителя. Вампира чуть не перекосило, но он мастерски остался невозмутим.
   -Улюмджи Геннадьевич, Даша.
   -Ой, ну как пожелаешь.
   -"Как пожелаете".
   -А можно мне писать у вас реферат?
   Улюмджи хотелось ударить ее по голове табличкой с надписью "10 "В"".
   -Тебе не кажется, Даша, что сейчас не самое подходящее время для таких вопросов?
   -Я просто тему придумала.
   -Даже так...
   -Хочу написать о Царице Хаоса и Оливере Уотерсе!
   Улюмджи глубоко вздохнул и бесстрастно заметил:
   -У вас нет всемирной истории в десятом классе. - Зато в других классах он, как неожиданно выяснилось, ее преподавал, и это угнетало. - А реферат, который ты предлагаешь, явно по данному предмету.
   -Но меня так поразил роман Царицы и простого крестьянина!
   -Поговорим об этом на уроке, идет?
   Даша нехотя согласилась отложить обсуждение того, под каким предлогом она будет в течение двух четвертей оставаться с учителем истории после занятий. Убегая к друзьям, она была свято уверена, что Улюмджи провожает ее взглядом. А он просто наблюдал за Соней, которая, по его мнению, была в тот день особенно мила.
  
   -На следующей неделе будет плохая погода, ливни с грозами, - бормотал себе под нос Габриэль. Он, Луиза и Улюмджи вели "шпиона" Стаса к своему дому, вполголоса переговариваясь на посторонние темы и лишь изредка выделяя фразы, которые должны были заинтересовать юного гипнотизера. Заметив, что Стас оказался на достаточно близком расстоянии от учителей и одноклассницы, Габриэль отчетливо сказал Луизе: - Я, откровенно говоря, б-больше всего за тебя боюсь.
   -Ты только не злись на меня из-за Миши, - Луиза стала говорить о наболевшем. - Он мне очень нравится, но я не уверена, что именно с ним хочу состариться. - Стас изо всех сил прислушивался к беседе. Луиза повысила голос. - Копылов - это наш шанс, но нужно действовать осторожно.
   -Я и не злюсь, - заверил ее Габриэль. - Но за друга все же немного обидно.
   -А вы только посмотрите, как Стасик на нас из-за угла посматривает, - невероятным усилием воли сдерживая смех, сказал Улюмджи. - Думает, его не видно. Никогда не встречал подобной силы, мне уже сейчас неприятно смотреть ему в глаза!
   -Кстати, это правда? - поинтересовалась Луиза.
   -Нет, вообще ничего не чувствую. Я же вампир, причем устойчивый к гипнозу. Даже Габриэль не может меня по-настоящему контролировать!
   -Если бы мог, ты работал бы не за квартиру и деньги, а просто-напросто за еду. И то... за хлеб и воду.
   Все трое остановились во дворе неподалеку от своего дома. Стас притих за старенькой "Ладой", и пришлось обсуждать мифическое "общее дело" без лирических отступлений. Луиза и Улюмджи начали опасаться, что их фантазии не хватит надолго, но Стас избавил их от мучений тем, что забыл отключить звук мобильного телефона. Услышав пение какой-то молодой японки, Улюмджи отдал пиджак Луизе и красиво перемахнул через грязный автомобиль, оставив на его крыше отпечаток своей руки. Стас испуганно сжался в комок и прислонился к "Ладе", вытерев спиной толстый слой грязи.
   -А ведь у меня было ощущение, что за нами следят. - Улюмджи старался говорить как можно дружелюбнее, потому что бедный мальчик явно готов был разрыдаться или упасть в обморок от простой "козы рогатой", что пришла за "малыми ребятами". К счастью, он быстро успокоился, как только понял, что его не собираются наказывать за чрезмерное любопытство. А последовавшее обещание подробнее рассказать обо всем через несколько часов обрадовало Стаса не меньше, чем пятилетнего ребенка - визит Деда Мороза.
   Вечером, прогуливаясь с гипнотизером по аллеям парка, Улюмджи занимался своим привычным делом - врал. Было решено, что Братство Карателей в своем настоящем виде не может устраивать Стаса, и пришлось задним числом включить в его ряды уйму вымышленных молодых красавиц. Вождя превратили в настоящего деспота, которым он не был даже для своих фанатичных воинов. Устав организации сделали жестче, он стал регламентировать все стороны жизни карателей, включая семейные отношения. А средний возраст присвоения ученику звания воина уменьшили с восемнадцати лет до четырнадцати (чтобы подарить Марианне полтора года полноценной борьбы с нечистью).
   Стас был околдован, причем неизвестно, кем больше: прекрасной одноклассницей или строгим учителем. Успех был очевидным, и с девяти вечера вся труппа шумно праздновала его. В разгар веселья, когда Арина пригласила на медленный танец Луизу, наместнице вождя позвонила ее младшая сестра. Она просила девушку зайти на следующий день в гости к ней и матери. Но Арина, сославшись на важные дела, бросила трубку.
   -У тебя плохие отношения с мамой и сестрой? - посочувствовала Луиза.
   -У меня с ними нет никаких отношений, - отрезала наместница. - Мамаша всю жизнь любила только пуделей, а Марина - парней. Я им была как-то без надобности. Ума не приложу, почему в последнее время они так часто мне звонят. Наверное, мамин пудель сдох, а у Марины давно не было мужиков. - С этими словами она бесцеремонно выудила из кармана джинсов Улюмджи пачку сигарет и вышла на балкон.
   -Разве она курит? - удивилась Луиза.
   -Только после общения с близкими родственниками, - пояснил Габриэль, разворачивая обертку шоколадной конфеты.
  
   Стас долго не мог уснуть той ночью. Сначала он лежал тихо и старался дышать ровно, однако затем, когда маленькая стрелка настенных часов дошла до цифры "2", неожиданно спросил:
   -Слава, скажи, ты знаешь что-нибудь о Братстве Карателей?
   Слава спал, и Стасу пришлось повторить свой вопрос, сев на корточки у его постели. Брат медленно открыл глаза, включил торшер и приподнялся на локте.
   -Спи, - терпеливо посоветовал он.
   -Ты что-нибудь знаешь о Братстве Карателей? - опять поинтересовался Стас.
   -Оно было основано в одна тысяча восемьсот сорок пятом году, предположительно - князем...
   -Да не надо мне этого! - нахмурился Стас. - Ты знаешь, чем они сейчас занимаются?
   -Вампиров ловят. И убивают. Спи. - Слава положил голову на подушку, выключил торшер и натянул одеяло до подбородка.
   -А что бы ты сказал, если бы я стал одним из них? - прошептал Стас.
   Слава ничего не ответил, и гипнотизер, обиженно хмыкнув, оставил его в покое.
  
   Арина принимала Стаса в доме своего отца, где собрались только доверенные лица - каратели, знавшие о проекте Муравьева. Стас все больше удалялся от суровой реальности в мир, созданный Габриэлем и Михаилом за пару вечеров при помощи хорошего настроения и бутылки коньяка. Когда он ушел, исполненный восхищения учительницей литературы и жалости к своему наставнику, Петр Селиверстов отвел дочь на кухню и потрепал ее по волосам.
   -Умница ты моя! - воскликнул этот широкоплечий титан, с которым у Арины, казалось, не было ничего общего. - Я горжусь тобой! Из тебя выйдет отличный наместник!
   -Спасибо, папа, - сухо поблагодарила его Арина. - Спасибо, что разглядел во мне еще один талант.
   Петр покачал головой.
   -Хватит вспоминать старое. Ты же сама видишь, что я был прав. Разве тебе есть, на что жаловаться, птичка моя?
   Арина горько усмехнулась.
   -Нет. Я богата и по-своему влиятельна. В меня по уши влюблен олигарх. Спасибо, папа, за удачное сводничество.
   Они еще некоторое время стояли друг напротив друга, не произнося ни слова. Потом Арина резко развернулась и покинула кухню. На ее изумрудных глазах сверкнули слезы, которые она раздраженно смахнула рукавом рубашки.
  
   Первого сентября начались тренировки Стаса. Актеры так уставали после зрелищных боев, что, приходя домой, немедленно засыпали. Стас же, как ни странно, впервые за всю свою недолгую жизнь был полон сил и находился в приподнятом настроении. Габриэль удовлетворенно констатировал, что его способности развиваются бешеными темпами. Завершение проекта ожидалось через каких-то полгода.
   -Это хорошо, правда? - сказал Михаил, который приезжал к Луизе каждые выходные. Девушка неестественно улыбнулась и кивнула. - Надеюсь, ты не влюбишься к тому времени в Стасика! - Девушка сдавленно засмеялась. Конечно, она не собиралась влюбляться в довольно милого, но все-таки маленького и глупого Стаса. Однако и по своему неудавшемуся жениху почти не скучала...
  
   Преподавать в старших классах оказалось не легче, чем изображать великолепные рукопашные схватки для Стаса. Ученики задались целью сжить со света обоих новых учителей, не зная, что и тот, и другой опасны, даже если вооружены только мелом и красной шариковой ручкой. Впрочем, Габриэля очень забавлял черный юмор старшеклассников: он плакал, убегал из класса, публично жаловался на жестокость своих подопечных директрисе и даже "сестре". Улюмджи, в свою очередь, не находил ничего смешного в злых шутках Леши, Коли и их приятелей. Может быть, потому, что ему нельзя было резвиться, изображая истерику; может быть, из-за присутствия Сони. Больше всего Улюмджи задевали не расистские выпады, к которым он уже привык за двадцать четыре года жизни, а насмешки над его "состоянием". Каждый раз, когда Леша или Коля рассказывали о безумствах, совершаемых страдающими от жажды вампирами, он вспоминал сцену в магазине. Сонин растерянный взгляд, который она старалась спрятать от учителя, говорил о том, что ее посещают те же мысли. Улюмджи становилось стыдно.
   -Разыграева, я проверил твой доклад и хочу сделать несколько замечаний, - строго сказал он после урока, на котором Леша в очередной раз отличился. Второгодник предположил, что Улюмджи не нападает на учеников десятого "В" просто из-за их неаппетитного запаха.
   -Хорошо. - Девушка остановилась в дверях и быстро подошла к учителю. Когда в классе никого не осталось, он подвел ее к своему столу и усадил рядом с собой. - Какие у вас замечания?
   -Да никаких, - махнул рукой Улюмджи. - Я и доклад-то твой, вроде, потерял. Просто хотел спросить, не злишься ли ты на меня... за то... что я пил твою кровь.
   Он сказал это настолько тихо, что девушка едва расслышала его последние слова. Смущение, отразившееся на лице Улюмджи, тронуло Соню, и она, забыв о приличиях, накрыла своей теплой ладонью его руку.
   -Нет, вы ведь не виноваты, что стали таким.
   -Опять этот официоз!
   -Ты не виноват...
   Улюмджи легко было убедить. Он быстро повеселел.
   -Не обращай внимания на слова этого ушлепка, хорошо? Он чушь несет. Я вообще никогда не причинил бы тебе боль, но тогда... Тогда я просто был не в себе.
   -Я все понимаю, - Соня ласково улыбнулась ему. - И ни о чем не сожалею. Если бы такое произошло вновь, я бы не сомневаясь помогла тебе.
   -Спасибо, Соня, - он сжал ее руку в своей. Девушка даже не вздрогнула. - Но больше никому не позволяй этого делать, хорошо?
   -Конечно.
   -Иначе я буду ревновать.
   Соня покраснела. В дверь постучала Арина, и разговор был прерван на самом волнующем месте. Дома девушка еще долго размышляла над тем, что имел в виду ее учитель. "Может ли быть, что я ему нравлюсь?" - с надеждой спрашивала себя Соня, делая домашнюю работу по геометрии.
  
   Тем временем настал момент для первой серьезной схватки с людьми хаоса. Специально для этой цели Габриэль привел в квартиру троих монстров, которые при нем были кроткими, словно собачки декоративной породы. Впрочем, этот факт не слишком успокоил Луизу и Улюмджи, когда они, вернувшись из школы, увидели на кухне мирно поедающих арбузы чудовищ. Оба квартиранта заорали от страха и бросились наутек. Габриэль догнал их уже во дворе и насильно вернул домой.
   -Познакомьтесь: это Вадик, это Жора, а эта красотка - Наденька, - представил своих питомцев Габриэль. Чудовища оскалились и продолжили поглощать арбузы вместе с коркой.
   -На-аденька, - прорычал "Жора", повторяя последнее слово Габриэля. Луиза юркнула за спину Улюмджи, осторожно выглядывая из своего укрытия. Габриэль наклонился к "Жоре" и погладил его по лысой фиолетовой голове.
   -Очень приятно, - произнес Улюмджи.
   -И мне, - пискнула дрожащая Луиза.
   -Это ведь божества нашего народа, - улыбнулся Габриэль, доставая из пакета еще один арбуз. - Почему ты так боишься, Луиза?
   -Я не особенно верующая! А они такие гадкие!
   "Вадик" зарычал, и Луиза, посчитав спину друга недостаточно надежной, убежала в прихожую. Габриэль разразился добродушным смехом.
  
   Стас, несмотря на высокие ожидания Габриэля, оказался еще слишком слаб и не сумел загипнотизировать людей хаоса. Вместо него это пришлось делать самому Габриэлю.
   -Тебе их жалко? - поинтересовалась Луиза после того, как люди хаоса были убиты.
   -Нет, конечно!
   -Почему? Ведь они такие же, как ты...
   -Ошибешься. Такая, как я, лишь Царица Хаоса, все остальные - просто животные.
   -Но ты дал им имена, кормил арбузами...
   -Это было по-своему забавно, не так ли?
   Луиза не видела ничего забавного в жестокости, но возражать Габриэлю не стала.
  
   Первый поцелуй Луизы со Стасом произошел у подъезда панельного дома, под неодобрительное ворчание оккупировавших скамейки бабушек. Тогда Стас принял свой невинный "чмок" за настоящий поцелуй и тем самым избавил бедную Луизу от мучений. Но уже дома, сидя с матерью перед телевизором и наблюдая за страстью героев отечественной мыльной оперы, мальчик догадался, что выдал свою неопытность. "Вот идиот, надо было целоваться, разжимая губы! А я струсил! - корил он себя вместо того, чтобы писать заданное Ариной сочинение. - Ну ничего, в следующий раз я буду целоваться так, что у нее дух захватит!" Встал вопрос о том, у кого попросить совета. Кандидатура Славы отпала сразу: Стас не без оснований подозревал, что у брата в данном деле слишком мало опыта. О Юле он даже не подумал, хотя, вообще-то, зря: его сестра уже неделю-другую вовсю целовалась с хулиганом из параллельного класса. Соню явно целовала только мама. Оставалась Даша, которая целовалась много, часто и с кем попало. Взвесив все "за" и "против", Стас вышел в "аську" и решительно поздоровался с Дашей. Однако разговор так и не перетек в нужное русло: мальчик вовремя сообразил, что его вопрос вызовет у подруги лишь гомерический хохот. Распрощавшись с мечтой о качественном мастер-классе, он скачал в интернете несколько романтических комедий и весь вечер изучал технику голливудских актеров.
   Шанс продемонстрировать полученные навыки появился уже через три дня. Пара сидела в торговом центре и уплетала мороженое; неожиданно Луиза игриво улыбнулась своему кавалеру, закрыла глаза и потянулась к нему. Девушка надеялась, что ей и на этот раз удастся отделаться "чмоком", но Стас впился в ее губы, как непоседливый щенок - в оставленную без присмотра одежду. Пришлось отвечать на поцелуй. Стас был поражен: ему казалось, что дух захватит у его девушки, а вышло так, что он сам отправился прямиком на седьмое небо. "Она точно уже много раз целовалась," - заключил Стас. Это его заинтриговало. Он снова сравнил Марианну со своей бывшей возлюбленной Соней, и все преимущества, разумеется, оказались на стороне прекрасной воительницы. Что хорошего в девушке, у которой еще не было романтических отношений? "С Сонькой вообще, наверное, скучно целоваться! - подумал Стас. - Ее еще и учить надо!"
   -А хочешь посмотреть мои старые фотки? - спросил юный герой-любовник, решивший, что настал момент полностью раскрыться перед девушкой. Луиза кивнула и положила голову на плечо Стаса. От мальчика не пахло духами, что раздражало привыкшую к взрослым и состоятельным мужчинам Луизу. Да и плечо было слишком хрупким для ее головы...
   -Конечно, хочу, Стасик.
   -У меня на флэшке их полно! Я специально для тебя сбросил. Там куча семейных альбомов. Мы сканировали даже снимки пятнадцатилетней давности!
   -О, какая прелесть!.. - Луиза не сомневалась, что посмотрит лишь на три-четыре фотографии, чтобы "особенно" восхититься ими.
  
   -Что это? - Улюмджи, весь вечер повторявший историю крестовых походов, остановился у раскрытого на письменном столе ноутбука и захлопнул ненавистное учебное пособие. - Что за карапуз? Ищешь Виолетте жениха? - Виолетта, услышав свое имя, прекратила методично рвать на части книжку с картинками и прислушалась.
   -Это Стасик в два года. Он дал мне флэшку с семейными альбомами. Тут их пятьдесят штук, в каждом по три-четыре десятка фотографий! Да еще семь или восемь видеозаписей...
   Улюмджи злорадно расхохотался, за что получил рваной книжкой по колену от Виолетты и ладонью по плечу от ее матери.
   -Я решила не просматривать все: этак повеситься легче, - проворчала Луиза. - Выбираю отдельные фото наугад и... наслаждаюсь.
   -А с чего это он тебе свои альбомы скинул?
   -Не знаю. Может, с того, что мы целовались.
   -О-о-о!
   -Молчать. А то мы с Габриэлем решим, что ты вообще нецелованый.
   -Ой, да хоть недоразвитый...
   Луиза открыла видео, которое называлось "Мне десять, я пою". Камера снимала сцену в школьном актовом зале, которую Луиза тотчас узнала. Сначала на ней появилась Клавдия Федоровна, еще не такая толстая и с платиновыми волосами.
   -Многие из сидящих в этом зале помнят, что раньше наша школа гордилась прекрасным ансамблем "Высота". Теперь же все до единого участники коллектива стали студентами. Но некоторые из них не забыли родную школу и с таким же удовольствием, как раньше, выступают для нас. Сейчас прозвучит их песня "Наши уроки", многим из нас очень полюбившаяся. Правда, исполнять ее будет не автор стихов и музыки, а его младший брат, который, конечно, тоже учится в нашей школе. Зато солит "Высоты" сыграет на гитаре! Встречайте: Слава и Стас Копыловы!
   Первым на сцену поднялся десятилетний Стас, в черных брючках и белой рубашке с галстуком. У него было такое серьезное лицо, как будто от качества предстоящего выступления зависело его будущее. Следом за ним шел молодой человек в точно таком же наряде. Сердце Луизы на мгновение замерло. Она забыла о том, что надо смотреть на Стаса, и не сводила глаз с его брата. Слава был очень высоким, а под строгой одеждой угадывалась стройная фигура спортсмена. У него было удивительно приятное лицо, с мягкими, правильными чертами; шелковистые черные волосы, спускавшиеся почти до воротника рубашки, красиво оттеняли благородную, но не болезненную бледность кожи. Его серые глаза, спрятанные за прямоугольными очками без оправы, смотрели немного робко, но выдавали ум и доброту. Больше всего Луизу поразила улыбка Славы: открытая, искренняя, но не детская, как у брата.
   Молодой человек поздоровался со школьниками, сел на высокий стул и принялся играть на гитаре. Луиза считала, что музыка будет очень простой, но ошиблась: мелодия оказалась невероятно заводной, и при хорошей аранжировке могла бы стать танцевальным хитом. Разочаровывал только текст - про различные школьные дисциплины - и дрожащий голос певца. Но Славу, кажется, не смущало то, как брат обходился с его произведением: он то и дело бросал на Стаса полные нежности и неподдельной гордости взгляды.
   -Ну, хоть что-то общее у вас есть, - констатировал Улюмджи, отдавая учебное пособие на растерзание Виолетте. - Вы оба не умеете петь.
   Луиза открыла фотоальбом, названный "Мне десять, мы в Испании". На всех фотографиях Стас жался именно к старшему брату, видимо, своему кумиру. А Слава был великолепен: в очках и без очков, с распущенными и убранными в короткий хвост волосами, в номере отеля и на пляже. Да, на пляже. Луиза долго рассматривала снимок, на котором Слава вел купаться четырехлетнюю сестру Юлю. Для парня, которому едва исполнилось восемнадцать, у него было безупречно красивое тело. Интересно, как много женских сердец он успел разбить?
   -На этом фото нет Стасика, - заметил Улюмджи. Луиза покраснела и оттолкнула его. - Только не говори мне, что любуешься его братцем.
   -А что такого? Он симпатичный!
   -Очень подошел бы Царице Хаоса.
   -В каком смысле?
   -Говорят, она любит женственных мужиков.
   -Он не женственный! Он утонченный!
   -Что в лоб, что по лбу. Ну, если он тебе понравился, заводи с ним роман.
   -Хм... Пообщаться с ним было бы нелишне. А он все еще живет с родителями, да?
   Улюмджи прищурился, как будто пытаясь понять, издевается Луиза или действительно все забыла.
   -С родителями, - наконец признался он.
   -А девушка у него есть?
   -Не думаю.
   -Почему же?
   -Как тебе сказать? Вокруг не так много девчонок, мечтающих встречаться с инвалидами.
   Луиза мгновенно вспомнила досье на Стаса. Посчитав раздел о членах семьи и одноклассниках недостойным ее внимания, она лишь скользнула взглядом по коротким строчкам и немногочисленным фотографиям. Теперь же перед ее мысленным взором засветилась, будто неоновая вывеска, напечатанная Габриэлем фраза: "Вячеслав Копылов, старший брат Стаса. 24 года. В прошлом - гордость семьи, кумир Стаса. В восемнадцать лет был избит вампиром, с тех пор у него парализованы ноги. Очень часто раздражает Стаса своей нервозностью и образованностью".
   Луиза открыла еще одну фотографию из "испанского" альбома. Слава, в белых джинсах и красной рубашке, позировал на фоне Собора Святого Семейства в Барселоне. Слева от него хмурился Стас, скорее всего, уверенный, что с таким лицом он будет казаться старше, а на руках Славы уютно примостилась весело смеющаяся Юля. После минуты молчаливого созерцания этой семейной идиллии Луиза открыла другой альбом, который назывался "Мне одиннадцать, мы на Крите". Однако тут уже не оказалось ни одного снимка, где был бы запечатлен Слава. Впрочем, он наверняка был на греческом острове: с каждой фотографии смотрели все остальные Копыловы. Видимо, не желая теперь попадать в объектив камеры, он ограничивался ролью фотографа.
   Луиза была в смятении. Она не знала, что ей чувствовать, и поспешно свернула все папки с изображениями.
  
   -Марианна, мама очень хочет увидеться с тобой! - сообщил Стас на следующий день после их первого поцелуя. Луиза выругалась про себя: ей вовсе не хотелось обманывать родителей мальчика и его несчастного брата.
   -Отлично! Когда?
   -Да хоть сейчас! Она сказала, что испекла пирог! Ты любишь пироги?
   Луиза не ела пироги, потому что следила за фигурой, но Стасу сказала, что обожает мучное и сладкое.
   Квартира, в которой жил Стас, располагалась на втором этаже высокой новостройки. Выглядела она так, словно здесь обитали одни женщины, хотя мужчин тут было больше: очевидно, ремонтом и покупкой мебели заведовала Александра Копылова, мать Стаса. Эта энергичная пятидесятилетняя брюнетка встретила девушку сына прямо на пороге, сделала комплимент ее наряду, задала дюжину вопросов об учебе и проводила в ванную. Пока Луиза мыла руки, она порхала по кухне и расставляла на огромном столе всевозможные угощения, а Стас пытался намекнуть ей, что не стоит заводить разговор о родителях.
   -Она сирота? - ужаснулась Александра. - Бедненькая девочка! А так хорошо одевается, как будто у нее есть мама!
   Александра считала, что главным пороком оставшихся без материнского внимания девочек был дурной вкус.
   Скоро на кухне появились тучный Николай Копылов и маленькая Юля. Николай был поражен красотой избранницы сына и не скрывал этого; Юля никак не могла понять, что эта эффектная девушка нашла в ее брате.
   -Он хорошо целуется, что ли? - шепотом предположила девочка.
   -Очень, - улыбнулась Луиза, которая не могла вспоминать поцелуй со Стасом без содрогания.
   -Ну, тогда все понятно, - серьезно заключила Юля. - А ты знаешь, что до тебя он ни с кем не целовался?
   -Правда? Никогда бы не подумала! У твоего брата настоящий талант!
   Все заняли места за столом, и Александра с энтузиазмом принялась разрезать яблочный пирог. Луиза обвела взглядом присутствующих. Только четыре члена семьи. Девушка должна была этому обрадоваться, потому что перспектива общения со Славой угнетала ее, однако вместо облегчения испытала досаду.
   -А где Вячеслав? - Она все-таки была довольно плохо воспитана.
   -Он в нашей комнате, - пробормотал Стас.
   -Почему не здесь? - Все притихли. Стас незаметно ущипнул девушку за руку, и та машинально толкнула его локтем в ответ. Тем не менее, это подействовало: до Луизы дошло, что она повела себя некорректно.
   -Ему нездоровится, - нашлась Александра.
   -Он просто очень стесняется, - шепнула Юля.
   -Ой, мне так жаль, - выдавила девушка.
   Когда обед, за которым Луиза снова наврала с три короба, закончился, Стас виновато сказал ей:
   -Я ничего не рассказывал тебе о Славке. У него парализованы ноги, и он ни с кем, кроме нас, не хочет общаться.
   -Ужас! А как это случилось?
   -Его избил вампир.
   -Ох уж эти проклятые! Когда же мы сможем истребить их всех до единого! - В глазах Луизы вспыхнуло пламя праведного, но не очень правдоподобного гнева.
   -Если хочешь, я тебя представлю ему, - предложил Стас.
   -Не стоит. Он же не любит посторонних...
   -Да ладно! - Стас взял свою возлюбленную за руку и повел вдоль по длинному коридору. - Нельзя так замыкаться в себе. И ты, и Улюмджи пережили не меньше, чем он, но все-таки...
   Стас распахнул дверь в спальню, которая по размерам не уступала гостиной. Эта комната оказалась единственной, где не было ни разнообразных цветов, ни изящных, но бесполезных элементов декора. Зато здесь царил беспорядок, устроенный, очевидно, Стасом. Переступив через кучу носков, Луиза увидела человека, сидевшего в инвалидном кресле у окна. Когда дверь распахнулась, он вздрогнул, медленно повернул голову и снял очки. У Луизы перехватило дыхание. Она не знала, как вести себя в присутствии калек, и даже актерский талант не мог помочь ей справиться с ситуацией.
   -Привет, Марианна, - вежливо поздоровался Слава, разворачивая коляску так, чтобы лучше видеть гостью. По спине девушки пробежал холодок. Слава был очень бледным, словно полжизни провел в подземелье, и худым, как будто Александра прятала от него все свои кулинарные шедевры. Однако не приходилось сомневаться, что когда-то этот молодой человек был вполне хорош собой: его потускневшие серые глаза могли однажды снова стать выразительными, искусанные губы все еще были почти чувственными, а длинные черные волосы - мягкими. Он сжимал в тонких пальцах дужку очков, на его безжизненных коленях лежала раскрытая книга. Луизе захотелось немедленно выбежать из комнаты и спрятаться, хотя полчаса назад она уже обиделась на Славу за его отсутствие. - Я Вячеслав, старший брат Стаса. Прости, что не обедал с вами...
   -Ничего страшного, - заверила его Луиза, подходя ближе. - Что читаешь?
   Слава опустил взгляд и отвернулся.
   -Это Руссо.
   -Ух ты, по-французски!
   Она взяла книгу, ненароком коснувшись его запястья. Слава едва не задохнулся от этого ощущения.
   -Он знает английский, немецкий, французский и латынь, - небрежно бросил Стас, как будто все его знакомые от нечего делать учили иностранные языки.
   -Это здорово! - изумилась Луиза. - А мы с одним английским едва справляемся!
   -У него много свободного времени, - обиженно буркнул Стас.
   Славу почти заметно трясло. Он молил Бога, чтобы девушка в короткой юбке немедленно покинула комнату, забрав с собой и цветочный аромат духов, и чарующий голос, и доброжелательную улыбку. Она была слишком красива, чтобы в глубине души не испытывать отвращения к нему, такому раздавленному и беспомощному.
   -Ты любишь иностранные языки? - спросила Луиза, не обратив внимания на реплику Стаса.
   Слава сжал одну руку в кулак. Она делает вид, что интересуется его увлечениями! Какая вежливая девочка!
   -Да, люблю. Стас верно сказал: у меня много времени.
   Он говорил очень тихо, стараясь таким образом скрыть дрожь в голосе. Но Луиза все равно заметила его волнение. "Надо уходить, я вывожу Славу из себя," - решила она. Сказав еще пару слов о своих собственных - вымышленных - увлечениях, девушка попрощалась со Славой и ушла, взяв Стаса под руку.
   -Он нелюдимый такой, - оправдался гипнотизер. Луиза выглядела задумчивой, и Стас подумал, что ее беспокоит оказанный Славой холодный прием.
   -Я могу его понять, - пролепетала девушка, вспоминая серые глаза Славы. По ее смуглым щекам неожиданно заструились слезы. Стас обнял ее за плечи.
   -Что с тобой, Мариша?
   -Ненавижу вампиров, какие же они бессердечные! Убили моих родителей, сломали жизнь твоему брату...
   Стас принялся уверять ее, что Братство сможет дать отпор распоясавшимся "проклятым". Он обещал, что будет ожесточенно сражаться с ними не только ради всеобщего блага, но и ради мести за Славу, родителей Марианны, семью Улюмджи - да мало ли еще за кого! А Луиза продолжала всхлипывать. Дома она снова стала смотреть фотографии шестилетней давности, забыв о заданных уравнениях, ужине и даже Виолетте. Этого парня, который улыбался с каждого снимка, ждало прекрасное будущее, ведь он происходил из обеспеченной семьи, был умен и талантлив. Кто бы мог подумать, что через шесть лет он будет прятаться от мира в четырех стенах своей спальни, читать никому не интересные французские книги и видеть в каждом госте кровного врага?
   -Это несправедливо! - Луиза в отчаянии стукнула кулачком по столу. Она редко встречала мужчин, которые обладали тремя достоинствами одновременно: привлекательной внешностью, умом и молодостью. А теперь, когда представитель этого вымирающего вида оказался в поле ее зрения, выяснялось, что он прикован к инвалидному креслу!
   Габриэль наблюдал за негодующей Луизой, стоя на пороге ее комнаты. Сначала брови человека хаоса сдвинулись, выдавая раздражение. Но в какой-то момент Габриэля посетила интересная мысль, и его губы изогнулись в демонической усмешке.
   -А ты знаешь, что это можно исправить? - Луиза, не заметившая присутствия Габриэля, резко обернулась. - Я могу поставить его на ноги.
   -Правда? - в глазах Луизы мгновенно зажегся огонек надежды.
   -Разумеется. - Габриэль медленно подошел к девушке и положил руку на ее плечо. - Вот это мы ему и предложим в качестве платы.
   -Платы за что?
   -За участие в нашем маленьком спектакле. Думаю, ты давно это забыла, но нам не хватает еще одного персонажа. Близкого человека, который давно знает Стаса и будет им теперь восхищаться.
   Луиза недоверчиво покачала головой.
   -Он не согласится.
   -Согласится. На его месте так поступил бы любой. Обманутый брат получит высокооплачиваемую работу до самой старости, а сам он встанет на ноги. Чем плоха такая сделка?
   Луиза просияла. Жаль, что она не отрываясь рассматривала фотографию потенциального вампира, иначе ледяной взгляд Габриэля внушил бы ей самые серьезные опасения.
  
   -Ой, а Стас еще не пришел, - в растерянности пробормотала Александра Копылова, когда на следующее утро перед входной дверью ее квартиры появилась бесконечно счастливая "Марианна". Стас и не мог прийти: у десятого "В" был урок литературы. Но Луиза, ничуть не уважавшая "циничную" Арину, объявила ей о своем отказе обсуждать роман "Что делать?" "Как пожелаешь, - хмыкнула учительница литературы. - Габи мне уже рассказал о твоей симпатии". Луиза поморщилась и гордо отвернулась. Пришедшие пораньше Соня и Даша гадали, о чем тихо беседуют девушки. "Только ведь он, кажется, инвалид, - прошептала Арина, ткнув пальцем в классный журнал для конспирации. - Ты что, хочешь заполучить богатого наследника? В таком случае, ты прогадала: Миша намного состоятельнее". Откровенный сарказм в голосе наместницы возмутил девушку до глубины души. "Ты думаешь, мне это важно? - Луиза даже повысила голос. Арина приложила палец к губам. - Мне нравится только... э..." "Богатство его внутреннего мира, - услужливо подсказала ей Арина. - Как же я тебя понимаю, деточка. Гуляй. Бери свою Брестскую крепость".
   -Ничего страшного, я подожду, - заверила Александру Луиза. - Посижу в комнате Стаса.
   Александра не собиралась возражать, потому что души не чаяла в девушке, разглядевшей многочисленные достоинства ее любимого сына. А эта самая девушка, потеряв всякий стыд, немедленно порхнула в спальню братьев Копыловых. Александра даже не успела дать ей дельный совет: постучаться для приличия.
   Слава сидел за компьютером, сосредоточенно глядя на экран монитора. В его ушах виднелись черные пуговки наушников, которые и помешали ему заметить вторжение Луизы. Девушка сделала несколько шагов и затаила дыхание: судя по всему, Слава писал музыку! Несколько раз щелкнув мышкой и постучав пальцами по клавиатуре, он прислушался к получившимся звукам, удовлетворенно кивнул и снял наушники.
   -Привет! - весело поздоровалась гостья, подлетая к музыканту. Слава был так шокирован, что едва не вскрикнул. Он надеялся еще долго не видеть эту симпатичную старшеклассницу, но вот она здесь, и вместо хоть что-то скрывавшей юбки ее стройные бедра обтягивают непозволительно узкие джинсовые шорты.
   -Привет, Марианна. Стас еще в школе. - Слава не смотрел в сторону Луизы. - Ты прогуливаешь?
   -Мне можно. - Луиза придвинула к письменному столу большой мягкий пуфик и вальяжно расположилась на нем. Слава неодобрительно взглянул на девушку и вернулся к компьютерной программе. - Что ты делаешь?
   -Ничего особенного.
   -Пишешь музыку?
   Слава слегка покраснел, что заметно оживило его мертвенно-бледное лицо.
   -Вроде того.
   -Можно послушать?
   -Это неинтересно.
   -Интересно! - Луиза вскочила с пуфика, бросилась к компьютеру и резким движением отключила наушники, выдернув их из гнезда в колонке. - Давай, пусть играет, я не знаю, куда нажимать... Вдруг все испорчу.
   Слава, помедлив немного, взял мышку и кликнул левой кнопкой. Раздалось несколько бодрых вступительных аккордов, за которыми последовала зажигательная мелодия. Луиза так и застыла, прижав наушники к груди. А Слава сидел, опустив голову, и, казалось, даже не обращал внимания на собственное творение.
   -Это великолепно! - воскликнула Луиза, начиная пританцовывать. Слава поднял на нее обреченный взгляд. - Так весело! Это должна быть песня со словами?
   -Да, со словами, конечно...
   -Они у тебя есть?
   Слава указал на раскрытый блокнот. Луза нагнулась над ним и громко прочла:
   -Синеглазая девчонка,
   Что похожа на рассвет,
   Я в тебя давно влюбился,
   Ты меня не любишь, нет!
   От желания сгораю
   Быть с тобою каждый миг,
   Но сказать тебе не в силах,
   Другом быть твоим привык!
   Позови меня с собою -
   Хоть на край земли пойду.
   Если скажешь - в небо взмою,
   Если хочешь - упаду.
   Знаешь, мне вчера приснилось,
   Как с тобою я гулял,
   Как ты нежно улыбалась,
   Как тебя я целовал.
   Но на самом деле, знаю,
   Это лишь мои мечты.
   Мы останемся друзьями,
   Влюбишься в другого ты!
   Дочитав стихотворение, написанное корявым детским почерком и кишащее грамматическими ошибками, Луиза рассмеялась. Она верно угадала и автора произведения, и его музу: Стас написал это в начале февраля, чтобы подарить Соне на День Святого Валентина, да так и не набрался смелости.
   -Что забавного ты видишь в этом стихотворении? - нахмурился Слава.
   -Это любовное послание Стаса? Бедная Сонечка, она, видимо, не знает, что сделала из мальчика поэта!
   Слава потянулся за блокнотом, однако Луиза быстро подняла его над головой.
   -Не беспокойся, я ничуть не ревную. Но почему ты выбрал именно эти стихи?
   -Просто так. - Слава пожал плечами. - Я сам давно не пишу их...
   Луиза снова опустилась на пуфик, закинув ногу на ногу.
   -А можно попробовать спеть?
   Слава неуверенно кивнул и включил музыку.
   -Сероглазый мой мальчишка,
   Так похожий на рассвет...
   Музыка стихла.
   -Там же "девчонка".
   -Я не хочу петь про девчонку.
   -И там "синеглазая"...
   -А я хочу петь про сероглазого!
   Слава снял очки и укоризненно покачал головой.
   -У Стаса карие глаза.
   -Я пою не про Стаса. Про тебя. Разве не понятно? - Она самостоятельно включила запись, втянула в легкие побольше воздуха и начала заново: - Сероглазый мой мальчишка, так похожий на рассвет...
   Пока Луиза разучивала песню, Слава молча смотрел на нее и боялся произнести хоть одно слово. Она была красива, обаятельна, мила - он же давно потерял ту крохотную долю шарма, что выделила ему природа, и мог вызвать в женском сердце только жалость. Тем не менее, эта старшеклассница заигрывала с ним, соблазнительно улыбалась ему и двигалась в такт музыке для того, чтобы он любовался ей. Но она была девушкой его младшего брата! Слава не имел никакого права даже смотреть на нее. Возможно, ей действительно показалась интересной мысль о флирте с беспомощным инвалидом - девочке-подростку и не такое придет в голову! - но Слава, как старший, должен был немедленно растолковать все этой глупышке.
   -Убирайся отсюда! - жестко потребовал он, указывая на закрытую дверь. Луиза прекратила самозабвенное, хоть и фальшивое пение.
   -На что ты разозлился? - обиженно пролепетала она.
   -На тебя! Не знаю, о чем ты думаешь, но со стороны все это выглядит, как заигрывание с братом твоего парня!
   -Так оно и есть, - спокойно согласилась Луиза. Мелодия продолжала звучать.
   -Ты издеваешься надо мной?
   -Нет.
   -Значит, ты извращенка? Прости, забыл название этой конкретной патологии.
   Луиза наклонилась к Славе и положила руки ему на плечи.
   -Да у тебя комплекс! - важно произнесла она, вспомнив переданный Улюмджи разговор с Соней. Поразившись ее наглости, Слава широко распахнул глаза. Луиза удовлетворенно хмыкнула: в этих глазах снова зажглось какое-то чувство, заменив собой тлевшее все эти годы уныние! - С чего ты взял, что интерес к тебе - это патология? - Их лица были так близко, что Луизе захотелось его поцеловать. И она, естественно, это сделала. От неожиданности Слава даже забыл сопротивляться, когда Луиза нежно коснулась его искусанных губ. "Французского поцелуя", правда, не вышло. Причин было две: во-первых, Слава целовался до этого лишь однажды, расплатившись за удовольствие сломанным позвоночником; во-вторых, по квартире разлилась соловьиная трель звонка, оповестив присутствующих о раннем возвращении Стаса.
   -Кстати, я не Марианна, мне давно не шестнадцать, а с твоим братом у меня все понарошку. Только ни слова ему! - Предупредила Луиза, выпрямляясь. - Скоро ты все-все узнаешь, а пока - чщщщ!
   И она выбежала из комнаты, довольная своим мастерским соблазнением. Раньше именно ей приходилось быть жертвой чьих-то чар, поэтому новые ощущения приятно волновали кровь.
  
   В ту ночь не спал ни один из братьев Копыловых. Оба думали об одной и той же девушке. Впрочем, если Стасу она казалась отважным юным воином, то Слава уже почти разглядел в ней ветреную молодую актрису.
   "Бедный Славка, он, наверное, очень завидует мне," - гордо сочувствовал Стас.
   "Сколько же ей лет? И зачем она обманывает Стаса?" - недоумевал Слава.
  
  
   Глава 9. Синеглазая девчонка и сероглазый мальчишка.
  
   Злоба старшеклассников не знала предела: первый же анонимный опрос показал, что тридцать шесть учеников считают нового учителя истории опасным. Удачно пройдя внеочередную проверку, вампир поклялся начать и вправду бить школьников головой о парту, раз уж его ангельское терпение никаких результатов не дало.
   -Зачем вообще понадобилось делать меня учителем? - вздыхал он, возвращаясь из поликлиники в компании Арины. - Если бы их историчка не уехала в другой город...
   -Ты стал бы учителем английского, пешечка. - Арина потрепала его по плечу. - Габриэль уже почти договорился о том, чтобы ты преподавал иностранный язык у Стаса, когда вдруг Анна Васильевна сообщила директрисе о своем переезде. Так что тебе еще повезло: готова побиться об заклад, английский ты знаешь еще хуже, чем историю. Вот скажи, чем отличается Present Perfect от Present Perfect Continuous?
   -Количеством слов в названии!
   -Ты мой ненаглядный двоечник! - Арина поцеловала Улюмджи в щеку. Она всеми силами старалась показать, что воспринимает его не иначе как бестолкового младшего друга, напоминая таким образом, сколь ничтожная роль отведена ему в загадочной пьесе. - Кстати, думаю, что смогу достать анкеты учеников, они ведь теперь никому не нужны. Там наверняка есть над чем посмеяться!
   -Не хочу знать, что они обо мне написали, - поморщился Улюмджи.
  
   Пять часов спустя Луиза, Габриэль, Арина и Улюмджи покатывались со смеху, читая сочинения на тему: "Не показалось ли вам поведение учителя странным? Если да, опишите от одного до трех таких случаев". Они расположились на диванных подушках в комнате Луизы, которая была немного больше остальных. Прочитанные анкеты лежали прямо на выцветшем ковре в центре образованного "актерами" круга, и тут их с упоением рвала на части Виолетта, маленькая гроза макулатуры.
   -Вот еще! - Улюмджи привлек внимание товарищей, подняв указательный палец вверх. - "Однажды Улюмджи Геннадьевич зажал моего друга в мужском туалете и предложил интим. Мой друг вежливо отказался, и тогда учитель дал ему по морде ногой"!
   -Мать моя женщина! - Арина смеялась до слез. - Нет, ну вы себе это можете представить? Прямо-таки поднял ногу и залепил подошвой туфли по лбу?
   -Нет, наверное, имелось в виду, что с разворота, - сделала предположение Луиза. - Реакция действительно неадекватная, правда?
   -А ведь это наш милый второгодник Леха Гришанов, - догадалась Арина, взглянув на анкету. - Узнаю его убойный почерк и характерные орфографические ошибки. Выходит, Улюмджи, ты предлагал любовь и ласку юному боксеру Коле Ненашеву?
   -Наверное. Всегда питал слабость к шестнадцатилетним качкам.
   -Ладно, ребята, как мне с вами ни хорошо, а дела есть дела, - сказал Габриэль, поднимаясь со своей подушки. - Его Сиятельству нужно быть на важном официальном приеме, и мое присутствие там необходимо. В стране слишком много сумасшедших, желающих его мучительной смерти. Среди них, наверное, и Андрей Волков... - Улюмджи поднял на Габриэля взволнованный взгляд. - Прости, я забыл сказать, что твоего учителя уже неделю никто не видел. Как и еще примерно десяток особо фанатичных истребителей нечисти. Возможно, они о чем-то догадались и решили дружно покинуть Братство. Надеюсь, Улюмджи, это не ты рассказал Волкову о многолетней дружбе Ясенева с Муравьевым?
   -Нет, конечно, не я, - прошептал вампир, бледнея.
   -Хорошо. - Габриэль доброжелательно улыбнулся. - Очень хорошо. Итак, меня не будет дня три. В школе пускай думают, что Вениамин заболел. Когда вернусь - а вернусь я не один - завербуем старшего брата Стасика.
   Габриэль взял немного вещей, которые поместились в одном чемодане, и скрылся за входной дверью. Арина тоже скоро отправилась к себе - в однокомнатную квартиру, которую, по легенде, снимал для нее обеспеченный отец. Луиза, почти никогда не оставлявшая Виолетту на ночь с няней, стала укладывать девочку спать. А Улюмджи расхаживал по лестничной площадке между этажами, курил и вертел в руках смартфон. Судя по неудачному покушению на Муравьева, существовало некое тайное общество, пускай очень маленькое, задавшееся целью устранить хитрого политика. То, что теперь бесследно исчезли около дюжины карателей, говорило об одном: это общество росло. И оно, без сомнения, собиралось вновь попытаться убить графа. Да и плевать бы ему, Улюмджи, на это общество, как уже давно стало плевать даже на Братство, но... Там был Волков, бесстрашный и целеустремленный. Не знающий, что против Габриэля он не выстоит ни минуты! Еще одно покушение - и Волков попадет в лапы к этому зверю, который без зазрения совести выпустит ему кишки! Нужно позвонить учителю, предупредить... Только не прослушивает ли Муравьев телефоны, хотя бы принадлежащие членам "труппы"? Улюмджи тихо зарычал, почти как Волков, и стукнул кулаком по стене. У него никогда не было семьи, все люди считали его чужим - все, кроме Андрея. Этот помешанный на борьбе с вампирами головорез был единственным, кого вообще заботила судьба Улюмджи. Раньше он не задумывался над этим, но теперь осознавал, как много Волков значил в его жизни.
   -Это я виноват, - одними губами сказал он, садясь на корточки под грязным окном. - Если бы не я, он ни о чем не догадался бы...
   Но ведь Габриэль давно выбрал его, чтобы сделать пешкой в какой-то своей таинственной шахматной партии. Получалось, выход был один: покончить с собой, получив знак освобождения! Да, лишь в этом случае Волков не стал бы ни до чего допытываться! Улюмджи невесело усмехнулся. Ну почему все должно быть так запутанно? Выпрямившись, он вернулся в квартиру, где Луиза немедленно зашикала на него.
   -Виолетта спит! - сказала она шепотом.
   -Я только возьму плащ. Хочу прогуляться и напугать своим грозным видом прохожих.
   Луиза пожелала ему удачи и отправилась на кухню. Она не заметила ни безумного блеска в глазах Улюмджи, ни того, что он вынул из ящика священный клинок - длинный кинжал.
  
   Мокрые волосы облепили похолодевшее лицо, закрывая левый глаз. Улюмджи поднял руку, покоившуюся на асфальте, чтобы убрать надоевшую челку. Через мгновение он увидел черное небо, стены каменных домов и один фонарь вдалеке. Где-то замяукала кошка. Улюмджи попробовал встать и понял, что лежит на чем-то мягком. Мягкое тоже зашевелилось. Улюмджи окончательно пришел в себя и вскочил на ноги. Его изумленному взору открылась очень странная картина: Соня, в легком платье с открытой спиной, сидит, прислонившись к разрисованной граффити стене, а рядом лежит нечто продолговатое, завернутое в темно-зеленую куртку девушки.
   -Что ты здесь делаешь?! - заорал он, не зная, куда деваться от ужаса и стыда. Улюмджи боялся, что утащил бедную девочку прямо из дома. Соня, встав с асфальта, ласково улыбнулась и протянула к нему руки. Улюмджи никак не отреагировал на ее порыв. - Отвечай!
   -Мне сегодня не спалось, я смотрела в окно и думала... о разном, когда мне пришло от тебя сообщение. Ты говорил, что собираешься расстаться с жизнью, поскольку приносишь всем только страдания. Я перезвонила и спросила, где ты находишься. Ты сказал, что собираешься умереть на крыше нашей школы. Я предупредила, что немедленно приеду и чтобы ты ничего не делал, пока меня нет...
   -И ты приехала? Но ведь ночью не ходят автобусы! - Была уже половина второго. - А ты живешь очень далеко от школы! Хочешь сказать, что тебя кто-то подвез?
   -Какая разница! - Соня слегка повысила голос, чего Улюмджи никак не ожидал от нее. - Я приехала. Ты был на крыше. Я объяснила, что ты должен жить, ведь... Ведь есть люди, которым ты дороже всего на свете! Ты ответил, что это неправда, но я сказала, что сама погибну, если ты умрешь... Я же люблю тебя! - Соня закрыла лицо руками. По тому, как задрожали ее плечи, Улюмджи догадался, что она плачет. Ему стало совсем неловко. - И ты согласился спуститься на землю. Я видела твои слезы... Ты благодарил меня... Просил не бросать одного... - С каждым Сониным словом брови Улюмджи поднимались все выше, а нижняя челюсть, наоборот, опускалась. Надо же было так опозориться! И с чего все началось? Ах да, с того, что Волков примкнул к заговорщикам, желающим смерти Муравьева, но никогда бы до этого не дошел, если бы его любимый ученик смиренно покончил с собой... Сильное волнение нейтрализовало действие "лекарства" Габриэля, а сделанный в качестве грустной шутки вывод подсказал его больному сознанию сценарий приступа. Только зачем понадобилось втягивать в это именно Соню?! - Мы ушли отсюда, но ты неожиданно потерял сознание. Я кое-как притащила тебя сюда, тут безлюдно. Ты быстро очнулся. Я так счастлива, что все хорошо... Больше не думай о смерти, пожалуйста!
   Улюмджи сделал глубокий вдох и серьезно сказал:
   -Слушай внимательно, Соня. Я болен. - Он повертел пальцем у виска, чтобы девушка поняла, какого характера его болезнь. - У меня, скорее всего, шестая степень. Справка, которую я тут всем показываю - филькина грамота. - Он не собирался сейчас подробно рассказывать о том, как его задним числом перевели в другую поликлинику, подальше от злобствующей парочки в белых халатах, и бесстыдно присвоили первую степень. Но это было и не важно, потому что Соня все-таки услышала главное. - Скажем так, справку мне достали по блату. Я идиот, но тихий, на людей не бросаюсь - разве что на самого себя. - Он был раздражен. Соня понравилась ему, он уже начал аккуратно заигрывать с ней, как вдруг сам все испортил, представ перед этой девушкой печальным рыдающим кретином. Лучше бы он рвал прохожих в клочья, как все другие вампиры - злодеи больше привлекают девушек, нежели депрессивные самоубийцы! - Короче, для общества я не представляю никакой опасности, лекарства принимаю регулярно, так что, пожалуйста, не рассказывай никому об этом случае. - Дежа вю. Кажется, он уже просил ее молчать... - И вот еще: нет у меня суицидальных наклонностей. Я вообще не понимаю, что делаю во время приступов, а потом почти ничего не помню. Да и приступы у меня редко бывают, я просто много волновался из-за результатов анкетирования...
   -Все в порядке. Я никому не скажу, - пообещала Соня, снова улыбаясь ему. - Я все понимаю. Ты ни в чем не виноват.
   -Да уж. - Улюмджи закрыл глаза и прислонился спиной к стене дома. Ему хотелось лишь одного: напиться в стельку и на время забыть о своем позоре.
   -Я счастлива, что ты на самом деле не так сильно страдаешь, как говорил на крыше...
   -Знаешь, Соня, спасибо тебе огромное за то, что спасла мне жизнь, но, по-моему, ты поступила глупо. Тебя уже хватились дома и выпорют, когда вернешься.
   -У бабушки в последнее время бессонница и она снова стала пить снотворное, так что ее трудно разбудить хлопком входной двери. А мама с папой всегда спят очень крепко.
   -Все равно! Зачем ты поехала сюда? Я ведь даже не просил этого! Вроде.
   -Ты хотел умереть!
   -Если бы мне такое написали, я решил бы, что отправитель просто пьян вдрызг.
   -Но я не могла оставить тебя одного! Как можно бросить любимого человека, если он собрался покончить с собой?
   Улюмджи пригрозил ей пальцем.
   -Не стоит разбрасываться такими словами. - Он подошел к чему-то, завернутому в куртку, и вынул это. Кинжал. Девочка оказалась предусмотрительной. Убрав священный клинок во внутренний карман плаща, вампир отряхнул куртку, расправил ее и набросил своей отважной маленькой спасительнице на плечи. Теперь, когда стыд начал испаряться, он испытывал к ней благодарность и нежность.
   -Какими словами? "Любовь", "любимый"? Ты, наверное, думаешь, я не знаю их истинного значения? - Соня нахмурилась.
   -Ну, ты ведь меня совсем не знала, когда влюбилась. Теперь тебе известно, что я временами веду себя странно и глупо. Твое мнение обо мне осталось прежним?
   Соня серьезно кивнула.
   -Это мне очень льстит. Ты же красавица, умница и скромница. Но твоя влюбленность скоро пройдет.
   -Потому что ты болен? Потому что много страдал?
   Улюмджи пожал плечами. Мария, например, ни разу не связалась с ним после подобной выходки. У этой девочки сердце было добрее, а душа романтичнее, и все-таки он, безусловно, с грохотом упал в ее глазах.
   -Ты очень одинок. Тебе нужен близкий человек. Я бы хотела им стать, - выдала после долгой паузы Соня. Улюмджи невольно усмехнулся.
   -А папа с мамой как отнесутся к этому?
   -Очень плохо, - не стала скрывать Соня.
   -Ты не боишься, что они будут тебя ругать?
   -Мне это будет неприятно. Однако я все обдумала и приняла решение. Ты для меня важнее. Если ты согласишься быть со мной, я готова поссориться с родителями и бабушкой.
   -Вот оно как!
   -Ты смеешься надо мной?
   -Нет, как ты могла подумать...
   Соня понравилась Улюмджи в тот самый момент, как он увидел ее в московском супермаркете. Но еще полдня назад ему казалось, что соблазнение пугливой отличницы займет несколько месяцев, и он вовсе не рассчитывал на такую отчаянную решимость с ее стороны. И вот Соня ради него убежала ночью из дома, отказалась испытывать к нему отвращение и сама предложила встречаться даже ценой разорванных отношений с родителями. Это было неожиданно. И приятно.
   -А я возьму и соглашусь. - Он поднял одну бровь. - Ты спасла мне жизнь, и теперь я твой должник. Выплачу долг натурой. - Он сам прикрыл рот ладонью, догадавшись, что сказал что-то неприличное, но Соня все так с надеждой смотрела на него. Очевидно, девочка просто ничего не поняла. - В смысле, я буду рад с тобой встречаться, ведь ты показала, что я тебе небезразличен. - Соня улыбнулась. - И даже ссориться тебе ни с кем не придется, потому что мы постараемся скрыть наши отношения от посторонних. - Вообще-то, он не мог себе представить, как устраивать романтические свидания под покровом тайны. С Марией, которая была его единственной постоянной любовницей за долгое время, они сначала шли в какой-нибудь маленький ресторанчик, а потом развлекались в пустующей квартире ее мужа. При этом часто пара обходилась без первой части. Такие встречи легко было скрывать от посторонних глаз, но для отношений с Соней они, естественно, не годились.
   -Я так рада! - Соня встала на цыпочки и неловко обняла Улюмджи. - Значит, с этого момента я... твоя девушка?
   -Именно. - Улюмджи забавлял ее щенячий восторг. В то же время он понимал, что эта девочка достойна и уважения - хотя бы за то, что не побоялась сюда прийти (прибежать, приехать - кто ее знает!).
   -А что я должна делать? Ну, в качестве твоей девушки?
   -Интересный вопрос! Как насчет того, чтобы поцеловать меня? - Соня чуть заметно отстранилась и потупила взгляд. - Да брось ты! Это не больно, не страшно и даже не аморально. Правда, если хочешь, можно дождаться официального свидания.
   -Нет, я согласна, - тихо произнесла она.
   -Как скажешь. - Улюмджи крепче прижал Соню к себе, наклонил голову и мягко поцеловал ее полные губы. Сердце девушки готово было вырваться из груди; Улюмджи чувствовал, с какой скоростью кровь побежала по ее сосудам. Но он не испытывал жажды - его переполняла только нежность к этой глупой и храброй малышке.
  
   -Где ты был? Мед-пиво пил? - спросила, зевая, Луиза. Улюмджи снял плащ и повесил его на прибитый к стене железный крючок, после чего небрежно скинул перепачканные туфли. - Эй, ночной хищник, отвечай. Уже почти четыре часа утра.
   -Тише, дочку разбудишь. У меня, знаешь ли, теперь есть девушка.
   -Вот как! Это ты с ней гулял?
   -Хм, да, гулял.
   -Что за девушка?
   -Соня Разыграева.
   Луиза едва слышно засмеялась и подмигнула Улюмджи.
   -Совращаешь старшеклассницу?
   -Я не такой, как твой фитнес-инструктор, - отмахнулся вампир. - Мы только поцеловались один раз.
   -Лиха беда начало...
   Улюмджи лег спать, но ему так и не удалось сомкнуть глаз. Причиной тому, правда, были вовсе не романтические переживания: он думал о Волкове и о том, какие сюрпризы судьба уготовила его учителю. Из-за этого на следующий день он выглядел совсем разбитым, поэтому Луиза немедленно выдумала для Стаса историю о нападении Андрея. Позже Улюмджи накричал на нее. Он верил, что учитель ни за что не выстрелил бы ему в спину.
  
   -Защищайся, когда я нападаю! - кричал Улюмджи. Дожди кончились, но это нисколько не помогло Стасу: он продолжал размахивать мечом так, словно это была чересчур тяжелая волшебная палочка, и спотыкался о многочисленные коряги. Луиза следила за обоими, прислонившись к стволу раскидистого клена, и с трудом сохраняла серьезный вид. Стас был патологически неуклюжим, но его старания казались ей безумно трогательными. А он то и дело оборачивался к ней, словно спрашивая, не находит ли она его смешным. Сосредоточенный взгляд Луизы неизменно ободрял его, и он снова бросался на учителя с воинственным кличем, пылающим взором и катаной наперевес. Отбивать его атаки не составляло труда. Обычно Улюмджи делал вид, что блокирует выпады ученика и нападает в ответ, но теперь, когда Габриэля поблизости не было, он лишь делал шаг в сторону и пропускал летящего на всех парах воина мимо.
   -Я просто немного... - Стас глубоко задумался над оправданием и почесал затылок.
   -Ты отвлекаешься, - холодно заметил Улюмджи. - Разве я не говорил, что важнейшей заботой карателя должны быть тренировки, а не отношения с противоположным полом?
   Стас невероятно смутился и покраснел, как рак. Луиза, которой надоело стоять без дела, пришла ему на помощь:
   -Нет ничего плохого в том, что мы встречаемся. - Стас послал ей благодарную улыбку. Луиза подошла к Улюмджи и сказала, якобы ему одному: - Или ты просто завидуешь нам, вампир, потому что у тебя никогда не было девушки? - Улюмджи отвернулся, и Стасу показалось, что теперь покраснел его учитель.
   -Все-таки нецелованый? - прошептал Улюмджи, пытаясь скрыть от подслушивающего Стаса свое веселье.
   -Да, я коварна. - Луиза шутливо поиграла тонкими бровями.
   -Идет. Тогда я скоро "случайно проболтаюсь", что ты до двенадцати лет писалась в кровать.
   -Не смей, Марианна должна быть идеальна... А-а-а!!! - Луиза ткнула пальцем в небо, схватила Улюмджи за руку и упала на колени. "Учитель" и "ученик" одновременно обернулись: к ним быстро приближался человек хаоса. Через мгновение он исчез, словно сквозь землю провалился. Улюмджи достал из-за пазухи пистолет и, стряхнув с себя Луизу, осмотрелся.
   -Веди себя спокойнее, - тихо посоветовал он. Луиза выпрямилась, чувствуя, как дрожат ее колени. К счастью, Стас не обратил на ее слабость никакого внимания: он был занят тем, что прятался за дубом и выискивал взглядом человека хаоса.
   -Он рядом? - едва слышно спросил Стас.
   -Разумеется.
   Человек хаоса набросился на Луизу сзади. Он был так стремителен, что возможности убежать у девушки не было. Улюмджи дважды выстрелил чудовищу в голову лишь после того, как оно вцепилось своей когтистой лапой в ее плечо. Через пару секунд еще один монстр, появившийся над головой Стаса, кинулся на сжимавшего самурайский меч школьника. Улюмджи, который израсходовал все патроны, помчался на выручку Стасу, вооруженный лишь "несвященной" катаной. Однако монстр неожиданно замер, опустился на землю и продолжил нападение, как в замедленной съемке: лениво переставляя лапы и как-то слишком хрипло рыча. Все это время Стас упорно глядел в глаза голодному зверю, хотя его ноги уже подкашивались. Приблизившись к чудовищу, Улюмджи одним ударом снес ему голову, поразившись своей ловкости.
   -Глазам своим не верю... - прошептала, поднимаясь с холодной земли, Луиза. Плотная ткань кофты на ее левом плече была изорвана, по руке струилась кровь. - Он это сделал...
   Улюмджи кинул меч на сухую листву, подбежал к Луизе и стал тщательно осматривать рану.
   -Мариша, тебе нужно в больницу! - воскликнул Стас, перепрыгивая через обезглавленный труп человека хаоса и направляясь к своей возлюбленной.
   -Думаю, в этом нет необходимости, - сказал Улюмджи. Рана, к счастью, оказалась неопасной, хотя количество потерянной крови делало "Марианну" истинной героиней приключенческого фильма. - Надо продезинфицировать и наложить швы, только и всего.
   -Что ты сказал? - Глаза Луизы медленно поползли на лоб.
   -Каратели ведь все делают сами, предпочитая не обращаться за помощью к врачам, - торжественно пояснил Улюмджи, гораздо тише добавив: - Когда мы приедем домой, Габриэль уже будет нас ждать.
   -О, да, конечно, сейчас сама себя и зашью. В машине. Вынь аптечку.
   Пока Луиза осторожно прикладывала к ране вату, пропитанную перекисью водорода, а затем неумело накладывала повязку, Стас восхищенно смотрел на черный автомобиль. Он был уверен, что его девушка со стоическим выражением лица поливает себя йодом и стягивает края раны хирургической нитью.
   -Настоящий воин, - сказал он. - И ты тоже. Мне никогда таким не стать.
   -Брось. Ты делаешь успехи, - с теплотой в голосе возразил Улюмджи. Стас не ожидал от него такого и был очень приятно удивлен.
   -Но я уже останавливал людей хаоса...
   -Эти были намного сильнее, - быстро выдумал Улюмджи. - Скорее всего, дети Царицы Хаоса. - "Наверное, от Оливера Уотерса, - предположил он. - Хотя нет, от него она рожала только людей..." - Ты ведь заметил, что Марианна не смогла загипнотизировать их?
   -Да-а, точно, - протянул Стас. - Ей никогда не достигнуть моего уровня, так ведь?
   -Исключено.
   Стас почти зримо светился от гордости.
   -Улюмджи, а почему... - Он замялся, почесал щеку, поковырял носком кроссовки землю и шмыгнул носом. - А почему у тебя никогда не было девушки?
   "И правда, почему? - задумался Улюмджи. - Это мы не обговаривали! Вампир я не так давно, мог даже успеть жениться до двадцати одного года! Может быть, в отличие от настоящего, наше вымышленное Братство отнимает у своих воинов много времени? Или я просто скромный?"
   -Ты думаешь, сейчас подходящее время для разговоров о моей личной жизни? - сказал он, стараясь казаться разозленным и смущенным одновременно. На Стаса его шипение подействовало: мальчик поджал губы и замотал головой. Через полминуты неловкого молчания из автомобиля выбралась Луиза, бледная и совершенно несчастная. Люди хаоса еще никогда не нападали на нее, а самую сильную боль в жизни она испытала, рожая Виолетту. Естественно, сейчас девушка была совершенно вымотана.
   -Как ты, Мариша? - Стас бросился к ней.
   -Все отлично! - Актриса мгновенно вернула своему лицу беззаботное выражение. - Легкая царапина. Бывало и похуже!
   -Я горжусь тобой, - с жаром прошептал Стас и поцеловал девушку в губы. - Ты прекрасный гипнотизер и храбрый воин!
  
   Александра и Николай были еще в гостях, когда Стас вернулся домой. Поздоровавшись с Юлей и сделав себе на кухне пару бутербродов, он прибежал в спальню и плюхнулся на кровать.
   -Ты опять был с Марианной? - спросил Слава, отрываясь от написания статьи для отцовской газеты.
   -Опять, - ответил, вгрызаясь в бутерброд, Стас. - Только не начинай говорить о ней гадости! Ты уже пару дней только и знаешь, что поливать ее грязью!
   -Но я уверен, что тебе лучше немедленно бросить ее! - в сердцах закричал Слава. - Она обманывает тебя, ты ей не нравишься! Понятия не имею, что эта девчонка задумала, но ваши отношения - лишь игра для нее!
   -Прекрати! Я все равно не хочу тебя слушать! - Стас демонстративно прикрыл уши ладонями.
   -Помнишь, ты вернулся домой, а она уже была здесь? Тогда эта девчонка специально прогуляла последний урок...
   -У нее были дела! - Стас вопил, как маленький ребенок, отказывающийся уходить из парка аттракционов. - Какие - не твое дело! Тебе все равно не понять! Марианна думала, что это займет много времени, но все закончилось быстро, и она решила подождать меня дома!
   -Выслушай меня! - Слава подъехал чуть ближе к незаправленной кровати, на которой по-турецки сидел его брат. - Эта девчонка пришла сюда, чтобы.. - Слава нервно облизнул пересохшие губы. Он догадывался, какой будет реакция Стаса, но рассказать об инциденте все же стоило. - Чтобы заигрывать со мной!
   Выражению лица Стаса сложно было подобрать точное определение: оно выдавало удивление, недоверие, насмешку и ярость одновременно.
   -Я понимаю, что это кажется странным... - осторожно начал Слава. Брат не дал ему договорить:
   -Хватит, Слава! Ты все это придумал из зависти! - Стас был очень зол на старшего брата. Улюмджи завидовал ему по-другому, так, что Стасу это даже льстило. А Слава не смог придумать ничего лучше, чем клевета!
   -Нет, поверь мне... Она обманывает тебя.
   -А может быть, тебе просто показалось? Ну да, точно! Марианна очень добрая, твой несчастный вид разжалобил ее, и она решила поддержать тебя! А ты принял ее доброту за приставания! - Слава хотел перебить его, но Стас закричал: - Марианна не могла заинтересоваться таким слабым человеком!
   Он снова оскорбил брата. И снова спохватился слишком поздно. Однако Слава, казалось, и не думал злиться: его тоскливый взгляд лишь умолял Стаса одуматься. Это было слишком для его совести. Оставив тарелку с бутербродом на кровати, Стас убежал в гостиную, растянулся на диване и включил телевизор.
   -Она правда приставала к тебе? - спросила Юля, заглядывая в спальню братьев.
   -Нет-нет, я просто вру ему из зависти. - Слава с трудом заставил себя улыбнуться.
  
   -Ну и гадюшник у вас! - театрально возмутился Алексей Муравьев, встречая Луизу и Улюмджи на пороге их квартиры. Граф был полон энергии, чего нельзя было сказать о Луизе: девушка едва держалась на ногах. Габриэль немедленно взял ее на руки, отнес в комнату и бережно уложил в постель. С кухни вышла Арина, за спиной своего любовника посылая Улюмджи воздушный поцелуй.
   -Как все прошло, Ваше Сиятельство?
   -На меня больше никто не покушался, если ты об этом, - небрежно бросил граф, отворачиваясь от Улюмджи. - Но убит один из высокопоставленных членов моей организации - известный банкир... Не слышал об этом? Конечно, нет, ты слишком туп, чтобы смотреть новости. Так вот, его зарезали в туалете ресторана. Священным клинком, между прочим, - но об этом прессе ничего не известно. Очевидно, это кто-то из дружков твоего полоумного учителя. Теперь и мне приходится ходить с удвоенной охраной, хотя хватило бы одного Габи, если бы только он не возился тут с вами. Эй, Габи! - Граф вошел в комнату Луизы. Девушка, по венам которой бежало целебное вещество, уже засыпала. - Габи, может, все-таки бросишь этот театр и вернешься к обязанностям моего телохранителя?
   -Не время, Ваше Сиятельство, - ответил Габриэль, прикладывая палец к губам и направляясь в прихожую. - Луиза сказала, что Стас показывает великолепные результаты. Мне лучше все время быть рядом с ним, иначе как же мы сможем определить, что его способности развились до нужного уровня?
   -Да, да, точно, - проворчал, вздыхая, граф. - Но я все равно буду постоянно вызывать тебя, так что приготовься к тому, что Веня будет очень часто болеть.
   Улюмджи мысленно попросил своего учителя не нападать на Муравьева, пока Вениамин Людвигович лежит дома с температурой.
   -Теперь - о деле, - напомнил Габриэль. Он прошел на кухню, пригласил всех занять места за маленьким белым столом и стал рыться в холодильнике. - Завтра мы предложим Вячеславу Копылову присоединиться к нашему проекту, а потом необходимо будет инсценировать захват заложников Детьми Луны.
   -Захват заложников? - Улюмджи не поверил своим ушам.
   -Да, - ответил Габриэль, доставая из холодильника большую коробку с эклерами. - Дети Луны хотят заставить Стаса и Марианну покинуть Братство, стать вампирами и присоединиться к ним, для чего крадут старших братьев наших гипнотизеров: меня и Славу. Мы оба перепуганы до смерти, визжим, зовем на помощь, но потом приходят Стас, Марианна и Улюмджи, расправляются с похитителями и спасают нас. Слава узнает о карателях, об удивительных способностях брата и начинает преклоняться перед ним, а Стас получает возможность рассказывать ему каждый вечер о своих приключениях.
   -Что мы предложим Славе взамен? - поинтересовался граф, принимая из рук Габриэля один эклер.
   -Возможность встать с инвалидного кресла, разумеется.
   -Хм, Габи, видишь ли, секрет твоих чудо-желез не восстанавливает нервные клетки.
   -Но можно сделать его вампиром, - заметил Улюмджи.
   -Да, можно, - согласилась Арина.
   Граф покачал головой.
   -Это редко помогает. И, могу сказать точно, Слава безнадежен.
   -Но мы с вами не будем его расстраивать, правда? - улыбнулся Габриэль. Муравьев рассмеялся, вскочил со стула и по-отечески обнял человека хаоса.
   -Истинное чудовище! - восхищенно сказал граф.
  
   Алексей покинул квартиру в компании двоих безразмерных телохранителей, надев шляпу и черные очки для конспирации. Арина, страстно поцеловав его, сказала, что хочет остаться с новой подругой и ее милой дочкой. Граф прощал своей любовнице нежность к маленьким детям, думая, что она хочет завести собственного ребенка, и не догадываясь, что крошка Виолетта меньше всего волнует наместницу.
   -Свалил, - выдохнула Арина, совершенно не стесняясь присутствия Улюмджи.
   -Может быть, пойдем ко мне в комнату? - шепотом предложил Габриэль.
   -Не бойся, наш красавчик все знает, - сказала Арина, взглядом указывая на Улюмджи. - Думаю, Пешечке интересно, где я беру кровь, будучи незарегистрированным вампиром?
   -Да, меня давно мучает этот вопрос, - бесстыдно солгал Улюмджи, которому такие мысли еще ни разу в голову не приходили.
   -Вот, смотри, - шаловливо подмигнула ему наместница. Прижавшись к человеку хаоса, словно к нежному возлюбленному, она закрыла глаза и вонзила свои клыки в его шею. Габриэль пробежал пальцами по затылку девушки - это казалось лаской, пока он не дернул ее за волосы, приказывая таким образом закончить трапезу.
   -Вот и все, - подытожил Габриэль. Ранки на его шее мгновенно затянулись, а оставшуюся на их месте кровь быстро слизнула Арина.- Этого ей хватит на полторы-две недели. Для вас моя кровь намного питательнее человеческой. Но тебе ее не дам, даже не проси. Только лекарство от депрессии.
   Лицо Улюмджи выражало крайнюю степень непонимания. Арина рассмеялась.
   -Ну и рожа! Как будто мы при тебе только что догола разделись!
   Улюмджи криво улыбнулся в ответ. Он стыдился вспоминать о том, как пил у Сони кровь, хотя почти не контролировал себя в тот момент. А эти двое нагло демонстрировали свою странную связь. И с чего они вообще взяли, что такое следует лицезреть посторонним?
  
   После ночных приключений у здания школы Соня простудилась: на следующий день у нее поднялась температура, из-за которой девушка отпросилась домой пораньше и почти до конца недели не выходила из дома. В строй она вернулась только в субботу, правда, первым уроком была физкультура, на которой от нее потребовалось лишь показать справку о болезни. Появление подруги обрадовало Дашу: она, воспользовавшись освобождением Сони, протянула ей свою тетрадь с сочинением. Последнее представляло собой бессмысленное нагромождение исковерканных русских слов и знаков препинания, разбросанных среди этих слов по велению сердца. Чаще всего Даша сама занималась тем, что проверяла написанное с помощью орфографического словаря. Но теперь, когда Улюмджи разрешил ей писать реферат о Царице Хаоса, Даша не собиралась тратить на выполнение домашнего задания слишком много времени. Сочинение осталось непроверенным, и Сонина задача состояла в том, чтобы исправить грамматические ошибки. Поблагодарив подругу за понимание, Даша клюнула ее в щеку и выбежала из раздевалки. Соня осталась одна - к десятому классу все освобожденные и просто ленивые уже научились прогуливать физкультуру. Впрочем, даже будь в раздевалке кто-то еще, одноклассницы едва ли помешали бы ей проверять сочинение: как правило, они ее просто не замечали.
   Когда Соня исправляла девятую по счету пунктуационную ошибку, в раздевалку скользнул учитель истории.
   -Доброе утро, - сказал Улюмджи, садясь на скамью рядом с девушкой.
   -Доброе утро. - Соня получила невинный поцелуй в нос и смешно поморщилась.
   -Как ты себя чувствуешь?
   -Хорошо, спасибо. Температура спала, кашель прошел.
   -Это все я виноват. Ты заболела из-за меня.
   -Нет, я просто слишком легко оделась. - Соня уже не могла смотреть в тетрадь подруги, потому что ее вниманием полностью завладел учитель.
   -Пусть так, я все равно хочу как-нибудь искупить свою вину. Как насчет свидания после уроков?
   -Но сегодня будет родительское собрание...
   -При чем здесь это? Думаешь, твои родители поймут по моему лицу, что я весь день провел с их дочерью?
   Соня определенно хотела дать какое-то объяснение, но не успела: вампир поцеловал ее, на этот раз не так осторожно. Девушка чуть не упала со скамьи, почувствовав его язык у себя во рту. Улюмджи не смог сдержать смеха.
   -Соня, ты сама невинность, - ласково произнес он. - Ладно, мне нужно возвращаться к ученикам, а то без присмотра они вопят, как резаные. Сколько у тебя сегодня уроков?
   -Пять.
   -А у меня и того меньше. Встретимся после пятого урока на остановке, идет?
   Соня кивнула, и Улюмджи вышел из раздевалки. Девушка вернулась к проверке сочинения, но все строчки сливались у нее перед глазами.
   -О нет, что я наделала! - сокрушенно прошептала она. - Как будто не знаю, чем это все закончится! Я не должна, не должна, не должна!...
   Но ее губы предательски растянулись в улыбку. Она слишком далеко зашла, чтобы теперь идти на попятную.
  
   На уроке химии учительнице Инне Александровне зачем-то понадобилось уйти из класса. Она так торопилась, что даже не дала ученикам никаких заданий. Почувствовав сладкий вкус свободы, десятиклассники повыскакивали из-за парт и принялись болтать, пить, есть, щекотать возмущенную Луизу и потихоньку исправлять свои оценки в журнале. Карина, пухленькая мечтательница с болезненной страстью к розовому цвету, придвинула свой стул к парте Даши и Сони. На ее круглом, как луна, лице отразилась глубокая печаль нежной девичьей души.
   -Я влюбилась, - торжественно произнесла Карина. Ее глаза, окруженные блестящими синими тенями, поднялись к потолку.
   -Поздравляю! - Даша навострила уши: ее всегда интересовала чужая личная жизнь. - А в кого?
   -В том-то все и дело... - Карина трагически уронила голову на грудь. - У меня с ним ничего не может быть. Потому что это наш новый учитель.
   Даша сначала ощетинилась, но быстро сменила гнев на милость, поняв, что угрозы такая воздыхательница не представляет.
   -И правда, у вас ничего не может быть. Он ни с кем не встречается, - предупредила она.
   -Я так и думала, - пробормотала Карина чуть не плача.
   -И никогда не встречался, - добавил Стас, который от нечего делать подслушивал разговор подруг.
   -Вряд ли это правда, - возразила Соня. Ее никто не услышал, потому что Карина громко воскликнула:
   -Никогда! Это так долго!
   Даша фыркнула. Ни одной девушки за двадцать четыре года? Ничтожество!
   -А ведь я и в этом не сомневалась, - продолжала Карина. - Он скромный, странно одевается, да и вообще его внешность идеальной не назовешь... Но я уверена, что его сердце ждет счастья! Поэтому... поэтому решила дать ему шанс и надеюсь, что он его не упустит.
   -Что ты имеешь в виду? - насторожилась Даша.
   -В последнюю контрольную я вложила признание в любви! - шепотом сказала Карина, выпучив сверкающие глаза.
  
   Габриэль сидел в учительской и проверял контрольные десятого "В" по биологии, когда наткнулся на маленький кусок тетрадного листа с наклейкой в виде сердечка. Под сердечком имелось наивное признание в чистейшей первой любви, а также предложение пойти вместе в кино. Подпись гласила: "Карина С." Перечитав послание несколько раз, он поднялся со стула, встал перед зеркалом и осмотрел себя со всех сторон. Пузо, сгорбленная спина, испуганное выражение лица, доставшаяся от дедушки одежда...
   -Она ненормальная, что ли? - предположил Габриэль, выпрямляясь.
  
   Улюмджи поджидал Соню на автобусной остановке: машиной он пользовался лишь в тех случаях, когда следовало порисоваться перед Стасом. Заняв пустующее заднее сидение, пара отправилась в торгово-развлекательный центр. Во время поездки, которая заняла минут двадцать, Соня спрашивала учителя обо всем подряд, будто составляя на него подробное досье. Сначала Улюмджи отвечал неохотно и коротко, но потом понял, насколько искренне Соня интересуется им, и стал рассказывать всю дозволенную правду. Тут-то и выяснилось, что рассказывать ему нечего: музыку он не слушал, книг не читал, фильмы смотрел какие угодно, увлечений не имел, гурманом не был. К тому моменту, как они подошли к дверям торгово-развлекательного центра, Улюмджи ощущал себя этаким бездомным псом, который хочет только наедаться досыта и спать в тепле. Чтобы не портить еще сильнее и без того посредственное впечатление о себе, он стал расспрашивать Соню о ее мировоззрении, предпочтениях и хобби. Воодушевившись, девушка стала с готовностью отвечать на все вопросы. Улюмджи невольно ловил каждое слово, отмечая, что Соня любит инструментальную музыку разных периодов, английскую литературу девятнадцатого века, поэзию, скандинавский эпос, семейные драмы, советские комедии, балет, сладости, летний дождь, первый снег, сумерки... Она обожала живопись, но не понимала абстракционизма, а еще мечтала путешествовать по миру. Из одежды ей больше всего нравились длинные пышные платья и юбки. Соня была счастлива, что может рассказать ему о себе, а он, радуясь этому, купил мороженого и кормил ее с ложечки. После того, как девушка исчерпала запас ценных сведений о себе, Улюмджи отвел ее в магазин женской одежды и заставил примерить весьма вызывающее темно-красное платьице в комплекте с черными сапогами на шпильках. Соня запротестовала, но Улюмджи пригрозил самостоятельно переодеть ее, и бедняжке пришлось уступить. Скрывшись в примерочной, она довольно долго возилась с нарядом. Однако результат превзошел все ожидания: из-за тяжелой занавески навстречу Улюмджи вышла обворожительная молодая женщина с великолепной фигурой. Вампир дополнил образ, сорвав с волос Сони пушистую резинку. Золотистые волны расплескались по ее открытым плечам.
   -Обалдеть, - благоговейно произнес он. - А давай это купим?
   Соня смущенно заулыбалась, но вдруг побледнела и прошептала:
   -Мама...
   -Что, дочурка? - пошутил Улюмджи.
   -Сюда направляется моя мама! Вместе с бабушкой! Наверное, они пришли, чтобы подобрать маме вечернее платье для празднования их с папой серебряной свадьбы!
   Улюмджи обернулся и увидел двух женщин, семенивших в сторону примерочных с несколькими платьями в руках: тощую блондинку, похожую на увядший полевой цветок, и крепкую старуху с властным взглядом. Вампиру не нужно было долго думать: он толкнул Соню обратно в кабинку и сам нырнул следом за ней.
   -Что ты делаешь? - удивилась Соня.
   -Прячусь от твоей семьи, - с улыбкой пояснил Улюмджи.
   -Зачем? Достаточно было скрыться мне.
   Вместо ответа Улюмджи обнял Соню и поцеловал ее. Девушка с каждым разом становилась все смелее: она не только позволила вампиру гладить себя по спине, но и сама обвила руками его шею, зарывшись пальцами в густые волосы. А в это время Анна заняла соседнюю кабинку.
   -И как долго нам здесь прятаться? - шепотом спросила Соня, прерывая поцелуй.
   -Пока твоя мама не выберет платье и не уйдет.
   -Это слишком долго!
   -Хорошо, переодевайся - и бегом отсюда, пока они не видят!
   -Переодеваться при тебе? - Соня была шокирована.
   -Нет, конечно, - замахал руками Улюмджи, - я выйду. - Он и не надеялся, что его девушка осмелела настолько.
   Пока Соня в спешке надевала блузку, юбку и куртку, ее кавалер ждал у занавески и рассматривал Галину. Ему решительно не нравилась эта волевая женщина с пучком седых волос и тремя подбородками. Сказав невестке, что в очередном платье та смотрится, "как уличная девка", Галина послала недобрый взгляд Улюмджи. Вампир елейно улыбнулся ей, и она резко отвернулась, снова набросившись с нравоучениями на бедную Анну. В то же мгновение Улюмджи, откинув занавеску, схватил Соню за руку и помчался вместе с ней прочь. Они остановились лишь у выхода из магазина, где охранник заинтересованно уставился на бегущую парочку.
   -Мы случайно столкнулись в примерочной с ее родителями, а я у нее в школе историю преподаю. Ситуация-то неловкая, сами понимаете. Вот и спешим смыться, - весело сознался Улюмджи, проскальзывая мимо хмурого охранника.
   Когда пара добралась до остановки, Соня выглядела так, словно получила от судьбы некий бесценный подарок.
   -Я думал, тебе будет неприятно обманывать родственников, - попробовал упрекнуть ее Улюмджи.
   Соня задумалась, словно заглядывая в свое сердце, а найдя там ответ, широко улыбнулась.
   -Мне неприятно обманывать, но приятно делать это с тобой. Так сложно, правда?
   -Правда, правда.
   Они сели в автобус вместе, но Улюмджи вышел первым - дом Сони находился намного дальше школы, а впереди было родительское собрание.
  
   Родители учеников были настроены враждебно и разглядывали классного руководителя своих ненаглядных детей так, словно он был весь перепачкан кровью и поигрывал топором. Большинство из них не покорили ни его сдержанность, ни благовоспитанность, ни явная доброжелательность по отношению к школьникам. Но открыто демонстрировать свое раздражение никто не решился, поэтому собрание прошло довольно гладко.
   От семьи Разыграевых на собрание пришел Василий, крепкий усач с пламенным взглядом средневекового инквизитора. В течение собрания он неотрывно следил за Улюмджи, а когда настало время уходить, встал у двери молчаливым изваянием. Он терпеливо ждал, пока две лишенные предрассудков матери наговорятся с учителем об успехах своих дочерей-прогульщиц. Как только довольные положительными отзывами женщины покинули класс, Василий подошел к Улюмджи и поинтересовался, кем он приходится его знакомому - московскому профессору по имени Геннадий Савицкий. Улюмджи не стал скрывать, что это его приемный отец, и Василий посочувствовал сыну грустного пьяницы. Потом он спросил, когда и как Улюмджи стал вампиром, а также кто ему внушил, что после заражения можно работать в коллективе. Улюмджи врал ему с холодной вежливостью, проникаясь глубокой жалостью к дочери этого тирана - Соне. Бедная девочка наверняка считает, что перечить отцу - все равно что совершить смертный грех. Как же надо было ей понравиться, чтобы она решилась обманывать родителей!
   -И вот еще, - неожиданно доверительным тоном заметил Василий, собравшись уходить, - вы, как классный руководитель, не давайте мою дочь в обиду. Эти бездельники - Гришанов и Ненашев - частенько задирают мою Софью, а она очень чувствительна к насмешкам.
   Улюмджи пообещал пресекать любые издевательства, удивившись про себя, что никогда еще не задумывался над существованием у его девушки полного имени. Ему почему-то казалось, что Соня - она и есть Соня. А вот нет же - Софья.
  
   -Стас, ты знаешь, что у моего брата сегодня день рождения? - спросила Луиза. Пока Улюмджи бродил с Соней по торговому центру, они гуляли неподалеку от школы. Габриэль решил, что необходимо выманить Славу из дома, и по этой причине объявил двадцать второе сентября днем рождения Вениамина. Предполагалось, что Марианна пригласит на праздник не только Стаса, но и его брата. В случае отказа Славы Габриэль разработал план Б: проникновение в квартиру Копыловых под видом пришедшего за сестренкой Вениамина. Но этот план не нравился даже ему самому.
   -День рождения? - обрадовался Стас. Он очень любил вечеринки, правда, его редко на них приглашали. - И вы будете праздновать?
   -Еще бы! Вене исполняется тридцать лет!
   -Как много! То есть... я хотел сказать...
   -Там будут, кроме именинника и меня, еще Улюмджи и Арина, - продолжала соблазнять Луиза. - Мы купим торт, я приготовила наши национальные блюда... - За кухню слуг хаоса Луиза намеревалась выдать еду, заказанную в индийском ресторане. - Мы хотим устроить танцы, поиграть во что-нибудь.
   -Как здорово! - Судя по затуманенным глазам Стаса, мальчик уже мысленно танцевал со своей возлюбленной. - Значит, нас будет пятеро?
   -Пятеро - как-то мало, - надулась Луиза. - В Москве мы приглашали на дни рождения по десять человек. Может быть, ты пригласишь еще кого-нибудь?
   -Можно Дашку. А что, давай Дашку?
   Луиза живо представила себе выражение лица Улюмджи, когда он встретит на пороге эту любвеобильную старшеклассницу, и почувствовала острое желание подложить приятелю маленькую свинку. Но успех предприятия был важнее забавной шутки.
   -Не знаю. Даша кажется мне человеком, которому не стоит доверять.
   Стас пожал плечами, опустил взгляд и едва не столкнулся со столбом - Луиза спасла его, схватив за локоть и оттащив в сторону.
   -А можно пригласить твоего брата? - Девушка устала ждать, что Стас без ее помощи догадается предложить кандидатуру Славы.
   -Не надо. Ему нравится дома торчать. А еще он про тебя... всякую чушь выдумывает.
   -Какую? - всполошилась Луиза.
   -Что ты к нему приставала. - Стас, несомненно, вспомнил об этом, чтобы услышать от "Марианны" опровержение слов брата. Луиза обогнала его и встала напротив, пылая от негодования.
   -И ты ему поверил?
   -Конечно, нет! Это ведь неправдоподобно. Как ты могла пристать к...
   -Он показался мне грустным, и я заговорила с ним. Мы довольно мило общались, пока я тебя ждала... Неужели он принял это за флирт?
   -Да, я тоже так подумал! У меня и в мыслях не было, что ты могла мне изменить! - Благодарный Стас крепко обнял Луизу, и девушка чуть не прослезилась: уже давно никого не приводило в такой бурный восторг известие о ее верности. Впрочем, сейчас речь шла не о ней, а о Марианне, так что радоваться было нечему. Но важнее всего ей казалось то, что Слава пожаловался на нее Стасу... Неужели она обманулась и снова выбрала не того, приняв его изнеженность за красоту, трусость за скромность, лень за тоску, а истеричность за тонкую душевную организацию?
   -И все-таки я считаю, что его надо пригласить, - спустя некоторое время произнесла Луиза. Стас разомкнул объятия.
   -Почему?
   -Чтобы он понял, какие у нас с тобой отношения, и больше не делал глупых выводов!
   Хватило одного короткого поцелуя, чтобы Стас поднял белый флаг.
  
   -Праздник будет с восьми до полуночи? - нахмурилась Александра, услышав от сына и его подруги известие о вечеринке. - А как вы вернетесь домой?
   -Я отвезу и привезу их, конечно, - заверил ее Николай.
   -Обратно везти не стоит. - Луиза махнула рукой. - Наш учитель истории, который тоже будет на празднике, водит машину.
   -Но он, наверное, выпьет, - напомнила Александра.
   -Нет, он не пьет! - Стас бросился на защиту безупречной репутации Улюмджи.
   -Ой, молодец-то какой! - Александре очень понравился новый учитель, несмотря на то, что из-за случая со старшим сыном она питала к вампирам недоверие. - Но есть еще одно неудобство...
   -Вы обо мне? - Слава так неожиданно появился на пороге кухни, словно его коляска бесшумно перемещалась прямо по воздуху. Все резко обернулись к нему, а Луиза, наоборот, перевела взгляд на Юлю. Девочка хитро прищурилась, и, чтобы не вызывать подозрений, Луизе пришлось тоже посмотреть на Славу.
   -Да, ты слышал, что Марианна приглашает тебя на день рождения Вениамина? - сразу перешел к делу Стас, не заметив, что подтвердил предположение брата о значении слова "неудобство".
   -Слышал. - Слава казался бы совершенно спокойным, если бы пальцы его правой руки не сжимали с такой силой подлокотник коляски. - Мама права, это не очень удобно. Я благодарен тебе за приглашение, но вынужден отказаться. Извини.
   -Послушайте, все нормально! - Луиза доброжелательно улыбнулась всем Копыловым. - Никаких неудобств! А Вениамину будет очень приятно, если в компании будет еще один взрослый. - Стас удивленно захлопал глазами: он не считал своего брата взрослым. - Не беспокойся ни о чем. Соглашайся. Будет очень весело! - "Соглашайся сегодня на все, Славка, - думала она, - и через полгода мы с тобой поедем кататься на лыжах!"
   -Ладно. - Слава решил, что ему следует поддаться на уговоры очаровательной обманщицы и разобраться в происходящем самостоятельно. - Ладно, я с вами, если это действительно никого не стеснит. А что насчет подарка?
   -Стас уже все купил, как бы от вас обоих, - промурлыкала девушка. Она подскочила к Славе, чтобы в знак благодарности сжать его руку в своих теплых ладошках. Взгляд Славы, ненадолго ставший твердым, снова оказался беззащитным. Луиза понравилось ему, хотя он и не знал, чего от нее ждать. Это было великолепно.
   -Я думаю, так будет лучше, - тихо сказала Александра, обращаясь к мужу. - Славе надо возвращаться к нормальной жизни, а то он уже похоронил себя дома.
  
   В квартире "карателей" все говорило о том, что здесь собираются скромно праздновать юбилей. В комнате Улюмджи, которая из-за наличия дивана и телевизора была объявлена гостиной, поставили разложенный кухонный стол. На белоснежной кружевной скатерти сверкали чистотой бокалы, тарелки, столовые приборы и ваза с тощими гвоздиками. Довершала натюрморт бутылка шампанского, по легенде - одна на всех. Стены украшали разноцветные воздушные шары, которые надула няня Виолетты (при бесполезном содействии самой Виолетты). А на подоконнике расположился CD-проигрыватель, отвечающий за звуковое сопровождение праздника.
   Когда Улюмджи вернулся с родительского собрания, на кухне что-то шкварчало, шипело, булькало; по всей квартире растекались запахи всевозможных специй, чеснока, свиного сала, курицы и рыбы. Отправившись на кухню, Улюмджи ожидал увидеть там кого угодно - даже не умевшую готовить Луизу - только не Габриэля в фартуке. Человек хаоса, не загримированный под трусливого учителя, колдовал на маленькой кухне, создавая из бесконечного числа ингредиентов лучшие блюда своего народа. Мгновенно проголодавшийся Улюмджи впился взглядом в какой-то открытый пирог, начинку которого скрывал толстый слой сливочно-чесночного соуса.
   -Да ты еще и повар! - присвистнул вампир. Габриэль улыбнулся ему и помешал нечто, похожее на кашу, а затем опустил в нее несколько больших кусков печеного сала. - Но зачем так стараться? Можно было заказать еду в ресторане.
   -Я хотел побаловать вас кулинарными изысками слуг хаоса. - Габриэль открыл духовку и достал оттуда противень, на котором красовалась курица с картофелем и пряностями. Он полил ее неким густым соусом и вернул на место. - Надо же как-то пропагандировать свою культуру.
   В дверном замке повернулся ключ - это пришла мрачная Арина, захватившая шампанское, вино и виски. За ее спиной стояла худая блондинка в короткой курточке и усеянных стразами сапогах - Марина Селиверстова. Случайно встретив сестру в отделе алкогольной продукции супермаркета, Марина поинтересовалась, что за повод, а узнав о дне рождения какого-то холостяка, пошла за ней.
   -Эй, Веня, приведи себя в порядок, у нас уже гости! Пришла моя сестра! - с порога закричала наместница. Габриэль, сунув под фартук пару полотенец - вместо живота - ссутулился и бросился в свою комнату, на бегу поприветствовав Марину. Увидев скрюченное создание с идиотской улыбкой, Марина разочаровалась; заметив спешащего навстречу им Улюмджи, она совсем пала духом.
   -Слушай, Арина, с кем ты общаешься? Убогий слуга хаоса и чукча? Ничего удивительного, что у тебя мужиков никогда не было!
   -Я не чукча, - поправил ее Улюмджи, забирая у Арины алкоголь.
   Вскоре на кухню вернулся пузатый и плохо одетый Габриэль, а гости начали расставлять холодные закуски.
  
   Славу, который после девятнадцатого дня рождения Алисы еще не бывал в чужих домах, подъезд привел в отчаяние: квартира располагалась на пятом этаже, лифт с маленькой кабиной сломался, а лестница явно не была приспособлена для передвижения по ней каких бы то ни было колясок! Луиза немедленно заверила его, что проблема легко решаема: Улюмджи обязательно поможет ему подняться. Но позволить постороннему вампиру нести себя на руках было еще хуже, чем признаться в собственной непредусмотрительности и вернуться назад с отцом. Поэтому Слава выбрал второе. Однако Луиза продолжила настаивать на своем, а Стас зачем-то пустился в подробнейшее описание нравственных достоинств Улюмджи. Наконец, исчерпав все доводы, Луиза наклонилась к уху Славы и быстро шепнула:
   -Это важнее, чем ты думаешь! У Вениамина нет дня рождения!
   Остолбеневший Слава согласился с предложением Луизы. Девушка позвонила Улюмджи, и вскоре тот уже поднимался по лестнице со Славой на руках. Зажмурившись, словно, не видя окружающих, он им тоже мешал наблюдать за собой, Слава пытался успокоиться. "Ничего страшного, - мысленно говорил он себе, - я лишь приношу свою гордость в жертву любопытству". А Улюмджи, держа в руках этого на удивление легкого парня, чувствовал себя соучастником жестокого преступления. Обманывая Стаса, они развивали его редкие способности и обеспечивали ему завидное будущее. Но обманывая Славу, они возрождали в нем бессмысленную надежду на здоровье и вынуждали его предать брата! Как далеко готовы были зайти Габриэль и его хозяин?
  
   -Арина, сестренка, это уже клиника, - прошипела Марина, увидев новых гостей. - Убогий слуга хаоса, чукча, инвалид и подросток? Скажи честно, за кого из них ты надеешься выйти замуж?
   -За убогого слугу хаоса, разумеется, - осклабилась Арина.
   -Когда соберетесь обзавестись потомством, приходите ко мне вместе за советом. Буду на пальцах объяснять вам, откуда дети берутся.
  
   Сначала все поздравляли лже-именинника, который несколько раз прослезился во время пожеланий счастья и радовался каждому подарку. Потом все сели за стол; Арина разлила шампанское, и каждому досталось по полбокала. Но Стасу этого хватило, чтобы счесть себя опьяневшим и осмелеть. Он все время обнимал Луизу, целовал ее в щеку, шутил с Габриэлем, Улюмджи и даже - иногда - с братом. Но Улюмджи шуток не понимал, и на то у него было две причины: во-первых, его герой был начисто лишен чувства юмора, а во-вторых, Стас тоже не обладал этим чудесным качеством. Слава смеялся коротко и неестественно, потому что в напряжении ожидал развязки. В итоге единственным, кто покатывался со смеху от бородатых анекдотов про туалет, оказался Габриэль. Впрочем, Стаса это не смущало. Он мог бы взлететь от счастья, и Габриэль с удовольствием отмечал растущую силу гипнотизера в его взгляде.
   -Вина? - спросила Арина шепотом, наклонившись к Славе. В ее руке была коробка вишневого сока.
   -Что?
   -Мы боялись, что твой братик попробует напиться, если поставить на стол алкоголь, но вообще-то не собирались соблюдать сухой закон. - Слава кивнул, выражая понимание. - Яблочный сок - это виски, а в той бутылке из-под лимонада - шампанское. Ну, чего тебе?
   -Ничего, спасибо, - Слава отстранился, подозрительно косясь на "контрабанду".
   -Как хочешь. Следи, кстати, чтобы Стасик случайно не налил себе чего-нибудь покрепче. У него есть, например, кола. Настоящая. - С этими словами Арина сделала большой глоток "вишневого сока".
   -А давайте поиграем в "правду или желание"! - предложила, захлопав в ладоши, Луиза.
   -Согласен! - хором поддержали Габриэль и Стас.
   -Как вам будет угодно, - вяло махнула рукой сонная Марина. Поняв, что интересное знакомство ей не светит, она решила просто напиться за чужой счет - еда была слишком калорийной для нее.
   -Не против, - улыбнулась Арина.
   -Идет, - глухо отозвался Слава.
   -Улюмджи? - Стас с надеждой посмотрел на своего учителя, который казался мрачнее тучи.
   -Ну, если все так хотят... - процедил он.
   Начался допрос всех присутствующих, потому что на "желания" никто, кроме Стаса, не соглашался (зато последний с удовольствием прокукарекал с балкона, изобразил бешеного жирафа и выпил ананасовый сок с перцем). Когда настала очередь Марины задавать вопрос, она выбрала старшую сестру и презрительным тоном спросила, влюблялась ли та хоть раз.
   -Да, было дело, - ответила наместница, грустно улыбаясь. - Я влюбилась, когда мне было восемнадцать, и до сих пор не могу забыть его. Он самый поразительный мужчина в мире, и после знакомства с ним я всех остальных считаю ничтожествами.
   -У вас было хоть что-нибудь?
   -Да как сказать? В общем-то, нет. Он сказал мне, что...
   -Что ты для него слишком хорошая, невинная, чистая - что-нибудь в этом духе?
   Арина осушила бокал "яблочного сока" и ответила:
   -Да, как-то так.
   -Это просто отмазка. Ты его не зацепила, вот и все. Когда девчонка нравится - так не говорят, даже если это правда, а берут и портят.
   -Кто это был? - поинтересовалась Луиза, догадавшись, что Арина говорит правду и что неприступным "поразительным мужчиной" граф Муравьев быть не мог.
   -Хищник, - просмаковав это слово, Арина снова сделала внушительный глоток "сока". - Зверь. Чудовище.
   Марина понимающе улыбнулась и отхлебнула "лимонада". А Луиза и Улюмджи с огромным трудом заставили себя не смотреть на Габриэля, который мирно уминал пряный картофель.
  
   В половине одиннадцатого вечера Марина вызвала такси и уехала. Ее старшая сестра подозвала Стаса и торжественно сообщила:
   -Мои люди только что поймали опасного вампира. - В глазах Стаса заплясали яркие искры энтузиазма. - Возможно, он принадлежит к одной весьма серьезной организации, подчиненной Детям Луны. Нужно допросить его. Сможешь загипнотизировать этого проклятого?
   Стас испугался, что опозорится перед начальницей, но виду не подал - или ему так только показалось.
   -Я смогу, - уверенно сказал он.
   -Отлично. Улюмджи отвезет нас.
   И все трое незаметно покинули праздник; Слава, которого Габриэль отвлекал разговорами о политике, заметил их исчезновение лишь благодаря громко хлопнувшей двери.
   -Где Стас? - встрепенулся он. Луиза нежно взяла его за руку, но он даже не заметил этого. - Где Стас?!
   -С ним ничего не случится, - ответил Габриэль, снимая массивные очки. Слава похолодел от страха: жалкий и неказистый школьный учитель прямо у него на глазах превращался в другого человека. Голос стал ниже и тверже, от заикания не осталось и следа, взгляд приобрел пугающую проницательность и силу, а улыбка потеряла глупую застенчивость. - Стасик в безопасности. И ты тоже.
   -Не волнуйся. - Луиза погладила его по тыльной стороне ладони, и на этот раз Слава отдернул руку, словно прикосновения девушки прожигали его кожу.
   -Что происходит? Кто вы такие?
   Раздался звонок, и Луиза побежала открывать дверь. До Славы донесся смутно знакомый голос, приветствовавший Луизу и сокрушавшийся об отсутствии Арины. А затем в комнате появились два человека, одного из которых - ухоженного мужчину в темно-синем костюме и с тростью - шокированный Слава без труда узнал.
   -Судя по вашему лицу, Вячеслав Николаевич, мне представляться не обязательно, - усмехнулся Алексей Муравьев.
  
  
   Глава 10. Фарс.
  
   Арина, Стас и Улюмджи отправились в загородный дом Петра Селиверстова. Там бывший наместник потягивал из алюминиевой банки пиво и сторожил "вампира", помещенного в подвале и прикованного цепями к стене.
   -Ё-моё, ребята, - не выдержал Улюмджи. Спустившись в подвал, он застал Петра за ковырянием в зубах, а Михаила Беспалова, который изображал "пойманного вампира" - за глубоким сном на полу. К счастью, Арина и Стас еще не спустились, потому что решили обследовать дом - на помощь "вампиру" могли прийти "свои". - Это уже совсем дешево смотрится.
   Михаил проснулся, зевнул и сел. Петр сделал еще один глоток пива и швырнул пустую банку в угол.
   -Стасику в самый раз, - отмахнулся он.
   -Вы что, его совсем за дебила держите? - разозлился Улюмджи.
   Лестница в подвал заскрипела под ногами Арины и Стаса. Улюмджи подлетел к Михаилу, схватил его за воротник пальто и крикнул на весь подвал:
   -Я помню тебя, ублюдок! Это ты убил мою сестру-близнеца, когда мне было пять лет!
   -Мы недоигрывали, а ты переигрываешь, - констатировал Михаил. - Ты что, пьяный? Или обкуренный?
   -Я дурак от природы, - фыркнул вампир.
   Впрочем, реплика Улюмджи оказалась действенной. Столкновение героя с личным врагом по праву считается одним из самых напряженных моментов повествования, и Стас обожал такие ситуации. Он с неизменным трепетом следил за каждым мрачным воином и самодовольным негодяем, когда они скрещивали мечи/ автоматы Калашникова / магические посохи /потоки разрушительной энергии. Даже если этот преступник был не единственным и даже не главным воплощением зла в произведении, Стаса всегда приводила в восторг расправа над ним - ведь если бы он не убил возлюбленную, всю семью или родную планету героя, тот не стал бы таким замкнутым и жестоким. Иными словами, все было бы прекрасно, если бы Улюмджи встретил убийцу сестры на месяц-другой позже. А так...
   -Ну вот, теперь нам надо придумывать новые повороты сюжета, - тихо вздохнул Михаил. - Пора нанимать писателя-фантаста...
   Но Стасу было неважно, что драматический момент настал так скоро. Его учитель встретил Того Самого Вампира! Улюмджи был в бешенстве, он хотел крови немедленно, и все же понимал, что сначала пленника нужно допросить. Стас гипнотизировал злодея, чтобы вытянуть ответы, и замечал, что его навыки заметно улучшились. Арина стояла рядом с хозяином дома и улыбалась, исполненная чувства собственного достоинства. А Улюмджи едва мог устоять на месте, то и дело порываясь ударить врага или проткнуть его кинжалом. Лицо учителя побледнело, покрылось испариной, но он не позволял себе перейти границы дозволенного. И вдруг, рассказав о своей маленькой секте почти все (эти мерзавцы пили кровь детей, чтобы не терять рассудок!), пленник громко засмеялся. Он посмотрел на Улюмджи полным презрения взглядом, вспомнил, как убивал его семью, обозвал глупцом за служение Братству и намекнул, что лучше присоединиться к Детям Луны. Потому что, по словам пленника, только там вампиры могли быть, как им положено, аристократичными и прекрасными, а в Братстве его ждали безумие, неутоленная жажда крови и собачья смерть. Тут терпение Улюмджи иссякло, он с диким рычанием бросился на пленника и вонзил кинжал ему в сердце. Стас зажмурился и отвернулся: он еще никогда не становился свидетелем убийства. Арина закричала, что Улюмджи сорвался слишком рано и повел себя недостойно. В ответ на это Улюмджи оттолкнул наместницу от себя, и девушка, покачнувшись, упала на пол. Растянувшись на паркете, Арина попросила Стаса загипнотизировать Улюмджи. Мальчик, осознавая всю важность момента, перегородил взбешенному учителю дорогу и посмотрел на него своими добрыми глазами. Улюмджи остановился, опомнился, закрыл лицо руками и рухнул на колени, издав душераздирающий стон. Арина подошла к учителю и ученику, предложив как-нибудь наказать вампира.
   -Нет, Арина Петровна! - Стас встал между обоими карателями. - Прошу вас, оставьте его в покое! Вы не понимаете, каково ему, через что он прошел!
   -Прекрати, Стас, - с мрачной решимостью сказал Улюмджи, хватая мальчика за руку. - Я приму любое наказание, потому что заслужил его. Я повел себя, как безумец из Детей Луны.
   Стас молча отошел в сторону, чуть не плача от обиды за учителя, а наместница потребовала от Улюмджи выжечь на плече клеймо в виде знака печати, усмиряющей демона.
   -И как я это сделаю? - спросил Улюмджи, прищурившись.
   -Как хочешь, но чтобы завтра утром знак был!
   Все трое стали подниматься по лестнице. Стас поинтересовался, что сделают с трупом.
   -Я его закопаю во дворе, - нашелся Петр. Дверь в подвал захлопнулась, и "труп" облегченно вздохнул, вынимая из подмышки пластиковый кинжал.
  
   -Вот как, значит. - Слава взял в руки десертную вилочку. Его пальцы постоянно что-то трепали, рвали, мяли, если он нервничал - а это случалось с ним довольно часто. - Теперь вы хотите, чтобы я присоединился к проекту и помог развить способности моего младшего брата.
   -Именно! - подтвердила Луиза.
   -И я щедро заплачу, - напомнил Алексей. Он сидел на многострадальном диване и лучезарно улыбался собеседнику. Габриэль возвышался рядом с ним, словно грозный демон-страж. Славе он казался еще ужаснее потому, что полчаса назад, избавившись от накладного живота и рубашки, медленно покрылся фиолетовыми роговыми чешуйками и отрастил перепончатые черные крылья. Сейчас он, правда, снова был весьма симпатичным слугой хаоса лет тридцати, но это больше не делало его человеком.
   -Сколько? - Слава заметил, что мучает вилочку, и заставил себя положить ее на скатерть.
   -Больше, чем вы можете себе представить. - Тон Славы был деловым, и это безмерно радовало Алексея. - Мой верный слуга, - он указал на Габриэля, - человек хаоса. Он может сделать вас вампиром. И вы... встанете на ноги.
   Слава снял очки, потер указательным пальцем переносицу и, улыбнувшись, заговорил:
   -Видите ли, Алексей Сергеевич, когда шесть лет назад мне сказали, что я на всю жизнь останусь инвалидом, у меня мгновенно пропали все предрассудки. Разумеется, я думал о том, что заражение должно мне помочь. Но... Дело в том, Алексей Сергеевич, что вы не единственный человек в этой стране, продающий яд человека хаоса. - Лицо Муравьева вытянулось. Луиза насторожилась. - Тот, у кого я тогда хотел купить ампулу, просил за нее очень большие деньги. Эти деньги у нас были, и мои родители не сомневаясь отдали бы их. Естественно, если бы яд почему-либо не подействовал, я не смог бы подать на продавца в суд и вернуть потраченную сумму, так как подобная торговля все равно незаконна. Иными словами, этот человек имел все основания заключить сделку. Но, Алексей Сергеевич, он оказался честнее вас. - Слава облокотился на стол и подался вперед. - Он ознакомился с моим случаем и признался, что на ноги я не встану. - Луиза охнула. Граф помрачнел. - Итак, Ваше Сиятельство, вы предлагаете мне триста лет в инвалидной коляске? Простите, но ни один человек, находясь в здравом уме, не согласится на такое.
   -Ясно... Как, в таком случае, насчет денег? - хриплым от волнения голосом поинтересовался граф.
   -Денег? - Слава коротко и несколько истерично рассмеялся. - У моих родителей они есть. Достаточно, чтобы я мог ни в чем себе не отказывать.
   -Ваши родители - обеспеченные, но не богатые люди, - возразил Муравьев. - А с настоящим богатством человек может жить полной жизнью, даже если у него парализованы ноги.
   -Это правда. Но вы мне такого богатства не дадите. Ведь речь идет лишь о затянутом любительском спектакле для наивного подростка - я правильно понял? Гонорар за такую работу в лучшем случае позволить мне отправиться в одно кругосветное путешествие на круизном лайнере.
   Муравьев побагровел.
   -Это снова был твой выбор, Габи, - прошипел он. - Я скоро перестану полагаться на тебя.
   -Уверен, нам есть что предложить Вячеславу Николаевичу, - медовым голосом отозвался Габриэль.
   -Нечего. - Слава опять принялся мучить оставленную ненадолго вилочку.
   -Тогда в ход пойдут угрозы, - предупредил граф.
   Вилочка вновь упала на скатерть. Слава сжал кулаки и стал еще бледнее, чем раньше, хотя это казалось невозможным.
   -Вы собираетесь запугать того, кому нечего терять? Отлично! В таком случае, угрожайте мне сразу смертью, потому что лишь ее я и жду последние шесть лет! - Луиза переползла на другой стул, подальше от Славы. - И кстати, у вас теперь только один выход - убить меня! Потому иначе Стас все узнает о вашем "проекте", как только встретится со мной!
   Граф, не в силах больше сдерживаться, отбросил стол вправо, словно тот был не тяжелее пустой картонной коробки. Послышался оглушительный звон бьющейся посуды, заставивший поежиться Луизу и еще одну женщину - некрасивую худую шатенку лет пятидесяти. Габриэль только проводил взглядом стол, а после - самого графа, который кинулся к замершему Славе. Схватив несговорчивого парня за плечо, он сделал с ним почти то же, что и со столом - швырнул в сторону. Коляска опрокинулась, раздавив свалившиеся на пол очки, а Слава упал на ковер.
   -Значит, тебе нечего терять? - голос графа сочился ядом. - А родители, сестра? Они тебе тоже не нужны? Им можно перерезать глотки вместе с тобой?
   Слава поднял на Муравьева испуганные глаза. Вампир подошел к нему, готовый нанести еще один удар, однако замер, как только между ним и жертвой встала дрожащая, но решительная Луиза.
   -Как вы могли поднять руку на... на того, кто слабее? - прошептала она, сдвинув брови.
   -Если ты, деточка, хотела избежать употребления слова "инвалид", можно было использовать политически корректный эквивалент: "лицо с ограниченными возможностями", - выплюнул граф. - Но и так неплохо.
   Луиза опустилась на колени, посылая распростертому на ковре Славе самую теплую улыбку.
   -Я думаю, не стоит прибегать к насилию, - сказала девушка. - Есть вещи, которые заинтересуют Славу. У него, как и у меня, есть любимое дело. Я хочу стать актрисой, а Слава пишет музыку. Мне вы обеспечили главную роль в кино. Что, если дать Славе шанс стать профессиональным композитором?
   Алексей отмахнулся от нее, как от мухи.
   -Он давно писал музыку, в школе.
   -Нет, до сих пор пишет! И очень хорошую!
   -Но я не собираюсь принимать это или что-либо другое в качестве платы за обман, - процедил сквозь зубы Слава. - Хотите шантажировать меня - ваше право. Но никакие вознаграждения мне не нужны!
   -Одумайся! - взмолилась Луиза, склоняясь над ним. - Если твои песни станут популярны, ты сможешь сам себя обеспечивать, не полагаясь на родителей! Разве это не замечательно? Разве ты не страдал оттого, что тебе предстояло всю жизнь быть лишь обузой для близких? Не зарывай свой талант в землю, дай себе шанс! Я знаю, как тяжело решиться на это - мне тоже нелегко было поверить в себя...
   Граф смотрел на Луизу и Славу так, словно они страстно целовались у него на глазах, и злая усмешка кривила его губы.
   -Так вот в чем дело, - протянул он. - Луиза влюбилась в старшего брата нашего гипнотизера и, чтобы избавиться от единственного препятствия - тайны - попросила Габриэля включить его в число участников проекта. И Габи, даром что человек хаоса, не смог отказать соотечественнице. Я прав?
   -В чем? - с вызовом спросила, поднимаясь на ноги, Луиза. - В том, что я в него влюбилась - да. - Взгляд Славы, устремленный на ковер, взметнулся к возвышавшейся над ним девушке. - В том, что я попросила об этом Габриэля - нет.
   -А идея-то прекрасная, - заговорил, направляясь в центр комнаты, Габриэль. - Помните певицу, с которой я раньше встречался?
   -Леру Заводную, что ли? - с омерзением в голосе предположил граф.
   -Именно ее. В прошлом она была очень популярна, однако три года назад исчезла из эфира и со станиц журналов. Она говорила мне, что хотела бы вернуться на сцену. Правда, для этого ей нужен хороший композитор. Если бы Лере понравилось то, что пишет Слава, они смогли бы совместными усилиями оккупировать верхние строчки хит-парадов.
   -У него отличные песни! И очень подошли бы Лере! - Луиза мысленно поблагодарила Габриэля за помощь и снова обратилась к Славе: - Пожалуйста, согласись!
   -Нет, я не собираюсь заключать сделку, - пролепетал Слава, стараясь не смотреть на Луизу. Теперь, когда он знал о ней все и слышал ее искренне признание в нежных чувствах к нему, ситуация стала еще сложнее.
   -Глупо, - заметила некрасивая брюнетка, которая до этого произнесла не более двух фраз. Это была Нина, главный гипнотизер Муравьева. - Ты, кажется, не понимаешь, что тебе предлагают. Габриэль имеет такое влияние на эту Леру, что, если ты согласишься, она запишет целый альбом, состоящий исключительно из твоих песен. А Стас... Неужели ты всерьез думаешь, что твое бессмысленное благородство чем-то поможет ему?
   -Нет, но я не хочу продавать его доверие, - твердо ответил Слава.
   -И зря. Ты хоть знаешь, какое будущее его ждет? Эта работа не требует от гипнотизера почти никаких усилий. Она не опасна - каждый раз, когда Стас будет находиться рядом с людьми хаоса, его будут охранять, словно величайшую драгоценность. А что до платы за это безделье... Скажу только, что я уже испытываю затруднения при выборе туристических поездок, потому что побывала на всех лучших курортах мира. - Она печально улыбнулась, чтобы никто не подумал, будто бесконечные путешествия делают ее счастливой. - Не переживай за брата, Слава. Стас потеряет только веру в людей - все остальное он обретет.
   -Соглашайся, - посоветовал Габриэль, поднимая Славу с пола и усаживая его обратно в коляску. - Ты все равно уже ничего не изменишь.
  
   Когда Стас вернулся, Слава уже почти взял себя в руки и даже проявил немалую изобретательность, пристав к брату с настойчивыми расспросами о его неожиданном исчезновении. Стас отмалчивался и гордился собственной причастностью к великой тайной миссии, Луиза восхищалась самообладанием своего возлюбленного, а Габриэль отмечал про себя, с каким ожесточением впиваются ногти Славы в его же ладони.
  
   -Зачем ты солгал мне, Габриэль? - обиженно закричала Луиза, как только за Славой, Стасом и Улюмджи закрылась дверь. - Ты сказал, что его можно вылечить!
   -И теперь, зная, что это не так, ты готова отказаться от него? - усмехнулся Габриэль, обнимая девушку за талию и привлекая к себе. - Он ведь симпатичный, добрый, умный и благородный. Неужели тебя смущает такая мелочь, как парализованные ноги?
   -Нет! - Луиза вырвалась из объятий Габриэля и отошла от него на безопасное расстояние. - Но зачем ты солгал? Зачем тебе это было нужно?
   -Я не лгал.
   -В каком смысле? Хочешь сказать, что сам в это верил? Чушь! - Луиза резко отвернулась от него, и ее длинные волосы взмыли в воздух, словно крыло черной птицы. - Ты такая сволочь, Габриэль... Такая сволочь, что мне хочется стать христианкой! - С этими словами она ушла в свою комнату, рухнула на кровать и горько заплакала в подушку.
   -Давно пора, - ответил Габриэль, прикрывая дверь в ее спальню. - Говорят, Царица Хаоса не раз просила свой народ обратиться в другую веру, считая себя недостойной поклонения.
  
   Ночью, не выдержав гнета впечатлений, Стас принялся намекать брату на свою избранность. Слава делал вид, что ничего не понимает, и с помощью глупых вопросов гнал от себя неприятные мысли. Правда, в три часа ночи Стас все-таки уснул, и тогда Слава остался наедине с новыми открытиями. Он то пытался понять графа, беспринципно использующего несчастных людей, то оправдывал свое согласие обманывать брата, то думал о Луизе - настоящей, которую Стас не знал. К пяти часам утра он окончательно запутался в собственных рассуждениях. Неизвестно, до чего довели бы его эти мысли, если бы Юля не прокралась на цыпочках в комнату братьев, не залезла бы в кровать к Славе и не пожаловалась на только что приснившийся кошмар. Слава впустил ее под свое одеяло, обнял и поклялся, что мохнатых двухголовых монстров, пышущих огнем, в природе не существует. Когда сестренка сладко уснула на его плече, он и сам наконец расслабился, разрешив своей совести грызть его утром сколько угодно.
  
   -Просыпайтесь, граждане алкоголики и тунеядцы! - Так Улюмджи приветствовал на следующий день Арину, которая бессовестно заняла диван и тем самым обрекла вампира на сон в кресле. Арина зевнула, села и потянулась. - Вы с сестрой так ненавидите друг друга, что не можете находиться рядом трезвыми?
   -Мы сестры только по крови, - объяснила Арина, отбрасывая одеяло и слезая с дивана. - Наши родители развелись, когда мне было десять, и я осталась с отцом, а она - с матерью. Мы виделись очень редко, хотя учились в одной школе, и довольно быстро превратились в чужих друг для друга людей.
   Арина направилась к ванной, но на середине пути встала, как вкопанная, и разинула от удивления рот: из-за двери в комнату Луизы вылетел мрачный Михаил, который, несмотря на врожденную вежливость и строгое воспитание, забыл поздороваться с Ариной, задел ее плечом и даже не извинился.
   -Что это с ним? - изумилась наместница, когда шаги ученого стихли в коридоре. - Неужели Миша каким-то образом узнал о новом увлечении своей ненаглядной?
   -Я сама ему рассказала! - Луиза вышла в прихожую с гордо поднятой головой. - Мне не хотелось его обманывать.
   -Глупо, - с видом эксперта резюмировала Арина. - Со Славой у тебя ничего не выйдет. А одна ты быть не можешь... Надо было держать Мишу про запас. - И она удалилась в ванную, а шум воды заглушил гневные возражения Луизы.
  
   В тот вечер, когда Слава делал домашнее задание брата по физике, в квартиру Копыловых явился Габриэль. Вениамин проникся самой искренней симпатией к Славе и горел желанием стать его другом. Габриэлю, в отличие от него, просто нужно было обсудить с новым "актером" будущее похищение и музыку для Леры. Александра и Николай чуть не плакали от радости. Провожая Славу на прогулку, они готовы были расцеловать дружелюбного слугу хаоса.
   Лера Заводная оказалась чересчур загорелой и очень худой, но тем не менее весьма симпатичной женщиной лет тридцати. Она ждала своего композитора в квартире Габриэля, куда тот привез ее днем. Поведение Леры насторожило Славу: она быстро говорила, жестикулировала и хихикала, как девочка-подросток. Но Габриэля она умиляла до сих пор, хотя с момента их расставания прошло шесть лет, и он снисходительно трепал ее по иссиня-черным волосам, словно ей действительно было не больше семнадцати.
   После рассказа о своем стремлении немедленно вернуться на сцену Лера бесцеремонно отобрала у Славы флешку, подключила ее к ноутбуку и стала по очереди прослушивать записанные им композиции. Из тридцати двух произведений восемнадцать привели ее в восторг, хотя половина этих песен больше подошла бы рок-группе. Когда Луиза обратила внимание певицы на этот недостаток, Лера только отмахнулась и объяснила:
   -Что бы я ни спела - рок, рэп, блюз - все это автоматически станет попсой.
   Луиза с удовольствием наблюдала за тем, как оживился Слава, обсуждая свою музыку. Он будто забыл обо всем, что его угнетало, и с воодушевлением говорил о возможных поправках, вариантах аранжировки, текстах песен... За два с половиной часа беседы было решено, что Слава как можно скорее подпишет контракт с Лериным продюсером и сразу же приступит к записи ее четвертого студийного альбома. В этот альбом Лера собиралась включить двенадцать песен - семь из числа особенно понравившихся ей и еще пять для количества. По совету Габриэля она даже отказалась превращать все песни в легкие поп-композиции, решив сделать жанровое разнообразие отличительной чертой нового этапа своего творчества.
   Как только соглашение было достигнуто, Лера покинула квартиру под руку со своим бывшим возлюбленным. Луиза осталась наедине со Славой. Почувствовав, что без усилий с ее стороны разговор не завяжется, девушка начала расхваливать музыку собеседника. Но тот, поблагодарив ее за лестный отзыв, немедленно сменил тему:
   -Виолетта живет в соседней квартире?
   Луиза кивнула.
   -А можно с ней познакомиться?
   -Конечно.
  
   Вернувшись в квартиру, Габриэль стал свидетелем идиллической сцены: Виолетта сидит на коленях Славы, пытаясь затащить в рот кончики его волос, а сам он с улыбкой слушает рассказ ее матери о долгом и тернистом пути к судьбоносному кастингу в доме культуры. Габриэль, решив пока не тревожить это трио, удалился на кухню и вынул из холодильника питьевой йогурт. По его смеющемуся взгляду сложно было определить, что творится в этой странной душе. Но одно казалось очевидным: свадьбу и общих детей он Славе с Луизой не пророчил.
  
   Нижегородское отделение Братства Карателей занимало подвал принадлежавшего Петру Селиверстову ночного клуба - небольшое по сравнению с московской штаб-квартирой помещение. Впрочем, и самих карателей было здесь в десять-двенадцать раз меньше, чем в столице, а собрания проводились довольно редко. Но ради Стаса решено было созвать самых доблестных воинов, усадить Арину в похожее на трон кресло, заставить ее прочесть лекцию о важности борьбы с вампирами и провести ритуальное распределение заданий на ближайшее время. Улюмджи давно привык к таким мероприятиям: столичные каратели регулярно выстраивались в несколько рядов перед вождем, который сначала лично приветствовал каждого воина, затем, вернувшись на "трон", произносил вдохновляющую речь, а потом приносил ящик с белоснежными конвертами. Первыми выходили воины, желающие выполнить задание вождя; они опускали руку в ящик и доставали конверт с описанием миссии, вскрыть который позволялось только после собрания, желательно - подальше от посторонних глаз. Если желающих не хватало или когда необходимо было участие конкретных воинов, Ясенев сам вызывал кого-то из зала и либо протягивал ему конверт, либо разрешал вынуть его из ящика. Волков посещал все собрания, и Улюмджи, стараясь не злить его, тоже редко пропускал распределение заданий. Но, в отличие от своего учителя-активиста, предпочитал стоять с каменным лицом, пока более сознательные воины толпились у деревянного ящика. Ясенев, правда, несколько раз сам просил его выполнить определенную миссию; придя домой, Улюмджи вскрывал конверт и знакомился с его содержимым. Он, как правило, находил там краткое досье на "плохих" вампиров, которых следовало устранить (теперь он знал, что эти люди были не гениями зла, а помешанными преступниками). Однако иногда в конверте лежали указания места и времени получения каких-то посылок, а также адресов, по которым их нужно было доставить. Улюмджи никогда не интересовался, что находилось в чемоданах, пакетах и даже маленьких коробочках, которые он носил то через всю Москву, то через пол-России. Тогда он был уверен, что загадочные предметы нужны для работы Братства. Но сейчас Улюмджи не мог ничего утверждать. Возможно, это действительно были священные клинки или запрещенные книги вождя. Возможно, наркотики. Или вообще подарки Арине от Муравьева. А почему бы и нет? Оригинальный способ поздравить любимую с днем рождения!
   Стас и Улюмджи спустились в подвал клуба, когда там уже собрались два с половиной десятка воинов. Арина восседала на своем троне у дальней стены зала. На ней были узкие брюки, кожаный корсет и алая блузка - в таком наряде она казалась настоящей предводительницей бесстрашных охотников на вампиров. Увидев ее, Стас потерял дар речи: он готов был пожалеть о том, что встречается с Луизой, а не с наместницей. Однако, разглядев в полумраке остальных воинов, мальчик попятился и натолкнулся на Улюмджи (тот демонстративно стиснул зубы, так как, по мнению Стаса, ночью выжег на плече знак печати). Стас извинился, получил в ответ холодное: "Все в порядке" и медленно поплелся к воинам, которые разглядывали его, словно музейный экспонат.
   Не так он представлял себе карателей! Общаясь с Луизой, Ариной и Улюмджи, он свято верил, что это сплошь стильные и симпатичные люди, при одном взгляде на которых становится ясно, сколь сложны и глубоки их натуры. Но теперь на Стаса глядели какие-то патлатые или лысые мужчины средних лет, с пугающими татуировками вовсе не в виде священных знаков, и всего две женщины, одна толстая и коротко стриженая, а другая вообще бритая наголо и с пирсингом в обеих бровях! Их облачение составляли спортивные костюмы, джинсы или вытянутые свитера - только девушка с пирсингом надела кожаную куртку и штаны цвета хаки. Ни одно лицо не выражало благородной тоски Улюмджи, загадочной мудрости Арины или праведного гнева Марианны. Стаса окружали озлобленные бездельники, которые борьбой с вампирами лишь оправдывали свою жажду жестокости.
   -Приветствую вас, братья каратели, - обратилась к ним Арина хорошо поставленным, как у актрисы, голосом. Все взоры метнулись к ней, и о Стасе мгновенно забыли. Арина стала наместницей по назначению вождя всего полгода назад, и многих это не устраивало. Несмотря на то, что предыдущий наместник был ее отцом, об Арине долгое время никто не слышал: получив в восемнадцать лет звание воина, она уехала учиться в Москву и, как поговаривали, совсем забыла о борьбе с "проклятыми". Год назад она вернулась, чтобы стать учительницей русского языка и литературы. Ее запомнили скромной миловидной девочкой с мягкими льняными волосами до пояса и наивным взглядом изумрудных глаз. А теперь встретили вечно хмурую, неженственную и безвкусно одетую даму, раньше времени похоронившую надежды на личную жизнь. Все думали, что она, махнув рукой на Братство, решила вести обыкновенную жизнь тоскующей одиночки, но внезапно вождь сместил Петра Селиверстова (якобы из-за ряда проваленных заданий) и назначил на его место дочь. Арина, как выяснилось, не потеряла боевых навыков, однако приобрела грубость и замкнутость. Впрочем, с наступлением лета она снова поразила всех неожиданной переменой: стала намного лучше одеваться и укладывать волосы, чаще улыбаться и больше говорить. Тут-то даже самые недалекие каратели и заподозрили неладное, но не поняли, в чем именно дело, а потому решили просто ворчать и ждать.
   -Приветствуем тебя, наместница вождя, - раздались в зале нестройные голоса воинов. Арина поднялась с "трона" и, по примеру Ясенева, отправилась пожимать руки подчиненным. Стас, завороженный торжественностью момента, вытянулся по стойке "смирно" и чуть не растаял, когда длинные пальцы наместницы стиснули его влажную от пота ладонь. Однако в следующий момент Стас вспыхнул от негодования: встав напротив Улюмджи, Арина сухо поприветствовала его, но не подала руки. Впрочем, спорить с начальницей мальчик не стал: герои его любимых произведений вели себя со старшими и вышестоящими довольно сдержанно.
   Как только церемония приветствия закончилась, Арина встала рядом с "троном" и начала классическое выступление на тему: "Как много еще предстоит сделать Братству Карателей". Для Стаса яркие эпитеты, меткие сравнения и цветистые метафоры сливались в военный марш. А Улюмджи, который уже слышал эту речь от самого вождя и даже видел ее распечатанной на лазерном принтере, только удивлялся ораторским способностям Арины. Ему казалось, что даже Ясенев не был столь убедителен. Если бы почти все нижегородские каратели не считали, что Арина получила свою должность незаслуженно, у нее получилось бы превратить их в маленькую армию Андреев Волковых.
   Закончив рассказывать наизусть одну из лучших речей Ясенева, наместница поинтересовалась, не хотят ли воины поведать ей о чем-нибудь важном. Вызвалась девушка с пирсингом: она сказала, что в ее доме поселился вампир, который "строил из себя интеллигента". Он стал постоянно отчитывать ее за то, что она мусорит в подъезде и вместе с друзьями, неизменно пьяными, орет песни под его окном. Девушка не выдержала и сломала вампиру челюсть, за что ее ни к какой ответственности не привлекли.
   -Это лишний раз доказывает, что наше государство еще не совсем одурело, оно позволяет нормальным людям ставить чертовых вампиров на место! - закричала девушка, и все присутствующие, включая чуть не поперхнувшуюся наместницу, поддержали ее дружным гулом.
   -Провинциальные борцы с нечистью во всей красе, - пробормотал Улюмджи, думая, как лучше поступить: выдумать на ходу более ужасающую историю о вампирских бесчинствах или увести Стаса, пока он совсем не разочаровался в Братстве.
   -Что ж, если больше никто не хочет высказаться, я представлю вам нового члена Братства. - Арина решила сразу пресечь попытки других воинов похвастаться своими издевательствами над больными людьми. Все снова обратили внимание на Стаса, и мальчик, растерявшийся после рассказа девушки с пирсингом, снова загордился принадлежностью к столь славной организации. Гордость выдали безупречная осанка и суровый - насколько это было возможно - взгляд.
   -Кто он? - поинтересовался мужчина с густой кудрявой бородой. - Надеюсь, не новый наместник?
   Некоторые из присутствующих загоготали. Улюмджи схватился за голову. К счастью, Стас принял шутку над Ариной за насмешку в свой адрес и залился краской.
   -Я гипнотизер, - сказал он тихо и невнятно, как будто отвечал невыученный урок.
   -Гипнотизер, и очень сильный, - заявила Арина, которой, казалось, все было ни по чем. - Мы как раз его тренируем.
   -Вы с этим чуркой? - бородач указал пальцем на Улюмджи. - Кажется, знакомая рожа...
   -Это мой учитель! - с неожиданной уверенностью заступился за вампира Стас. Улюмджи чуть заметно улыбнулся, но, как и Луиза, тут же вспомнил, что мальчик привязался не к нему, а к его герою.
   -Слышала я о гипнотизерах, - сказала девушка с пирсингом, расталкивая локтями товарищей и направляясь к Стасу. - Благодаря им Царица Хаоса узнала, где раки зимуют. Неужели ты один из них?
   -Да.
   Девушка улыбнулась и протянула ему руку.
   -Я Катя, но все зовут меня Смерч.
   -А я Стас... у меня пока нет кодового имени.
   Катя громко рассмеялась, пожимая руку гипнотизера.
   -У вас еще будет время познакомиться, - заметила Арина. - А сейчас - задания.
   Добровольно вызвалось несколько человек, в том числе Катя. Улюмджи удостоился особого приглашения. Не дожидаясь возвращения домой, он вскрыл за спиной Стаса конверт. Просьба была лишь одна: "Не трогай Соню. Ты поматросишь и бросишь, а ее родители четвертуют!"
  
   Собрание закончилось, и Стас, вдоволь наговорившись с Катей Смерч, отправился с Ариной и Улюмджи домой. Высадив его у подъезда, наместница и воин напряженно смотрели вслед мальчику, который добирался до подъезда буквально вприпрыжку.
   -А я думал, это провал, - признался Улюмджи, трогаясь с места.
   -Я тоже. В какой-то момент так оно и было... Но потом на помощь пришла Катюха Ливанова. Сорви-голова, из неблагополучной семьи. Вампиры ее никогда не обижали, в Братство она пришла, потому что все остальные неформалы оказались для нее недостаточно неформальными.
   -Братство - неформалы? - усмехнулся вампир.
   -Для нее - именно так. Хорошо, что Стасик ей понравился. Если бы не ее доброжелательность, он бы запомнил только нахальность карателей да их хулиганские методы борьбы с нечистью.
   -Стоило нанять массовку - симпатичных, угрюмых, модных мальчиков и девочек.
   -Умный какой! Где мы наберем столько людей, которые Муравьеву своим благополучием обязаны? Нам и так пришлось подключить еще несколько человек для "похищения"!
  
   Важнейший поворот сюжета обсуждался целый вечер, в присутствии всех членов "труппы". Правда, в восемь часов Луизе пришлось уйти, потому что Стас очень настойчиво звал ее в кино. Прощаясь со Славой, она шепотом пообещала быть с его братом как можно холоднее.
   Оба Копыловы пришли домой в десять. Гипнотизер был мыслями еще в зале собраний, поэтому как-то упустил из виду, что Луиза ни разу не удосужилась его поцеловать.
   -Как фильм? - спросила Александра у Стаса.
   -Нормально, - ответил мальчик, уже забывший сюжет.
   -А где вы-то были целых пять часов? - ужаснулась она, посмотрев на Славу.
   -Сначала в театре, потом в парке, - ответил тот.
   -Загуляли мои братья, - пожурила их Юля, выскакивая из своей комнаты. - А меня с собой не берут.
   -Ты еще маленькая, - напомнила Александра. Юля надулась и отвернулась от матери.
  
   Похищение состоялось через три дня после собрания карателей. В качестве места, где злые Дети Луны спрячут Вениамина и Славу, Габриэль выбрал старый спортивный комплекс, который для этой цели снял на десять часов. Спортивный комплекс находился в другой части города, причем едва ли не на пустыре, и Стаса легко было заставить поверить, что здание давно заброшено.
   -Это будет красиво, - объяснял человек хаоса, проводя коллегам экскурсию по залам комплекса. - Битва может разразиться у бассейна. Меня попытаются убить, а Луиза самоотверженно спасет меня.
   -О да, - согласилась Луиза, окидывая восхищенным взглядом большое помещение с советской мозаикой на стенах. - В фильмах ужасов убийства часто происходят рядом с бассейнами.
   -У нас погибнут только плохие, - заметил Габриэль.
   -Например, я, - вздохнул немолодой, но крепкий мужчина довольно привлекательной наружности. - Эх, а тридцать лет назад я был главным положительным героем...
   -Да, Дмитрий Антонович, и при этом единственным положительным героем, - добавил Габриэль.
   -Ну и потрудиться же мне пришлось тогда, скажу я вам! Вы себе не представляете, какой отвратительной мне казалась эта жалкая библиотечная крыса... Тебе, куколка, очень повезло, что твой Стасик еще малыш, - сказал он, подмигивая Луизе. - Мне-то ого-го какую страсть нужно было изображать!..
   Вениамина и Славу предстояло держать в раздевалке, прикованными наручниками к батарее. Для пущей убедительности Улюмджи предложил нарисовать на лицах обоих заложников шикарные цветущие синяки. По всей видимости, Габриэлю такая идея тоже приходила в голову, потому что он немедленно ушел к машине и вернулся с набором профессионального гримера. Слава, уже прикованный к батарее, замахал руками в знак протеста, но слушаться его никто не стал. Луиза, отобрав у Габриэля коробку, опустилась рядом со Славой на колени, сняла с него очки и принялась виртуозно орудовать кисточкой. Участвуя в школьных спектаклях и часто получая самые неприглядные роли, девушка вполне овладела искусством превращения красавицы в образцовое чудовище. Через несколько минут на правой скуле Славы появился большой лиловый синяк, одобренный всеми участниками шоу. Приглядевшись к "жертве", Габриэль наклонился к нему и резким движением почти оторвал рукав темно-синей рубашки.
   -Отлично, - выдавил Слава, осматривая себя в поднесенное Луизой маленькое зеркальце. - Только все это легко смывается. Что подумает Стас, когда синяк бесследно исчезнет?
   -Я скажу, что специализируюсь на каком-нибудь магическом врачевании, - махнула рукой Луиза. - Он верит всему, что бы мы ни говорили.
   -Ну и везучие же вы! - с завистью в голосе протянул Дмитрий. - Нина постоянно что-то подозревала, долго вообще отказывалась верить, что ей на голову свалилось счастье в виде меня! Именно поэтому...
   -Она была права, - оборвал его Слава. - Стасу тоже не следует нам доверять. Я, согласившись обманывать его, стал ничем не лучше вас, но все еще надеюсь, что мой брат сам обо всем догадается, пока не поздно.
   -Уже поздно, - сказал, немного подумав, Габриэль.
   -А что тут такого? - развела руками Арина. - По-моему, с ним обходятся лучше, чем с Ниной. Если бы не наличие такого персонажа, как Марианна, можно было бы утверждать, что он просто побывал в парке аттракционов. Так что замолчи, Вундеркинд, и делай свою работу. По-моему, тебе обещали за нее неплохое вознаграждение.
   Слава прикусил язык и опустил голову. Луиза откинула с его лица длинные пряди волос и улыбнулась ему.
   -Мы все останемся друзьями Стаса, когда это закончится. Он нас поймет, вот увидишь. Он очень хороший мальчик.
   Слава кивнул. Прикосновение пальцев Луизы, которое несколько дней назад словно посылало в его тело мощный электрический разряд, теперь успокаивало и заставляло на миг забыть о муках совести.
   Пока Луиза и Слава молча смотрели друг на друга, думая каждый о своем, Габриэль отобрал у Дмитрия охотничий нож и без колебаний полоснул себя по правой щеке. Улюмджи, который уже привык к странностям своего товарища, даже не удивился, что через полминуты после нанесения пореза кровь еще не остановилась.
   -У тебя все заживает за пару секунд, только если ты сам этого хочешь? - предположил он.
   -Скорее, не заживает, если мне так нужно, - уточнил Габриэль, садясь на пол рядом со Славой и приковывая себя к батарее.
  
   -Наши старшие братья, кажется, подружились! - весело заметила Луиза, впуская Стаса в автомобиль. Они вместе с Улюмджи якобы собирались ехать за город - тренироваться. Разумеется, до леса никто доезжать не планировал. - Кажется, они ушли часа три назад?
   -Ну да, или даже раньше. - Запрыгнув на заднее сидение, Стас быстро чмокнул свою девушку в губы - на большее он не решился, зная, что Улюмджи может видеть его в зеркале заднего вида. - Ты очень хорошо придумала, что вытащила его на день рождения Вени. Он теперь не такой грустный, как раньше.
   Улюмджи завел автомобиль.
   -А какое у тебя кодовое имя? - поинтересовался Стас у Луизы.
   -Кодовое имя? - Луизу перекосило. До такого никто еще не додумался. Хотя сейчас, когда Стас задал этот вопрос, она понимала, что называть себя Молнией или Диким Пламенем было бы вполне логично.
   -Ну да. У одной девчонки из нижегородского отделения Братства кодовое имя - Смерч. - Конечно, Стас не догадывался, что это был старый ник Кати Ливановой на форуме поклонников хард-рока. - А какой у тебя?
   -Черная Орхидея, - зловещим голосом произнесла Луиза. Улюмджи подавился смехом.
   -А я Репейник, - сказал он и тут же сам пожалел о своем порыве, потому что Стас, забыв об уважении к старшим, расхохотался. Луиза, не обращая внимания на строгость Марианны, тоже разразилась задорным смехом.
   -Правда, что ли? - спросил Стас, наконец взяв себя в руки.
   -Нет, я пошутил, конечно. У меня нет кодового имени.
   Стас расплылся в самой счастливой улыбке, думая, что лишь благодаря его дружбе Улюмджи постепенно становится более похожим на обычного человека и учится шутить.
   Зазвучали электрогитары - чтобы казаться "Марианне" мужественнее, Стас сделал мелодией звонка первую попавшуюся рок-композицию. Мальчик вынул из кармана телефон и узнал, что номер звонящего не определяется. Он хотел сбросить вызов, как всегда поступал в подобных случаях, но Луиза суровым взглядом запретила ему делать это.
   -Алло, - поздоровался Стас.
   -Приятно слышать тебя, гипнотизер, - вкрадчиво ответил ему Дмитрий. - Ты знаешь, где сейчас твой старший брат?
   -Да, - сказал Стас, чувствуя, как замирает от страха его сердце.
   -А я так не думаю. Слава, поприветствуй братца.
   Стас похолодел. В его глазах застыл ужас.
   -Это я, Стас, - измученным голосом произнес Слава. - Я не знаю, где мы...
   -Славка, держись!.. Что с тобой?! Ты в порядке?!.
   -Нет, я не в порядке, они... - Раздался звук удара, и Слава вскрикнул. За этим последовало "прекратите, хватит!" Габриэля.
   -Останови машину, балда, - шепотом потребовала Луиза. Улюмджи послушно припарковался у магазина игрушек.
   -Вениамин тоже там? - закричал в трубку Стас.
   -Да, оба родственничка у нас. И если вы с девчонкой-гипнотизером хотите, чтобы ваши братья увидели следующий рассвет, вам придется выполнить наши требования.
   -Ни на что не соглашайся, Стас! - хором завопили Слава и Габриэль.
   -Кто вы? Чего... чего в-вы хотите? - от напряжения и ужаса Стас начал заикаться.
   -Ты знаешь нас. Мы Дети Луны. И мы уже устали от тогоЈ что Братство Карателей всегда на шаг впереди. Но теперь у нас появится свой козырь. Ты знаешь, Стас, чем отличаются самые сильные каратели? Все они - вампиры. А если среди нас будут верные нам гипнотизеры, мы сможем дать им отпор.
   -Вы хотите, чтобы мы с Марианной... стали... членами вашей организации? - Стас приложил немало усилий к тому, чтобы выдавить из себя это предложение.
   -Да. Но вам придется превратиться...
   -В вампиров, - прошептал Стас, не зная, что ему делать: радоваться возможности стать сильным и таинственным существом или негодовать из-за требования предать Братство.
   -Все верно. Мы будем ждать вас в парке напротив твоего дома. Подойдете к человеку в черной шляпе с широкими полями и скажете, что согласны на все условия. Не смейте приводить с собой кого-то третьего! Если будете вдвоем и не станете препираться, вам выдадут ампулы с ядом человека хаоса. Его нужно будет ввести в течение двенадцати часов, иначе... иначе ваши братья погибнут. - Дмитрий бросил трубку. Стас, дрожа от волнения, пересказал своим спутникам все требования Детей Луны.
   -Мне кажется, остается только согласиться, - пробормотал мальчик, глядя на Луизу и Улюмджи с надеждой на то, что они быстро придумают другой план спасения Вениамина и Славы.
   -Ни в коем случае! - отрезала Луиза. - Ты знаешь, как много потеряет Братство, если гипнотизер твоего уровня перейдет на сторону Детей Луны?
   -Кроме того, они предложили тебе стать вампиром! - напомнил Улюмджи. - Разве это не отвратительно?
   По мнению Стаса, это было совсем не отвратительно, однако сказать об этом учителю он не осмелился.
   -Я знаю, где они должны прятаться, - задумчиво произнес Улюмджи. - Это, должно быть, заброшенный спортивный комплекс в заречной части города... Недавно я видел неподалеку от этого здания одного из Детей Луны. К сожалению, тогда мне и в голову не пришло, что они могут спрятать там заложников...
   -Мы попробуем напасть на них и освободить наших братьев? - Стас забыл о том, что Слава в смертельной опасности, и предвкушал удивительные события. Он был уверен, что рядом с учителем и Марианной ему бояться нечего.
   -Да.
   -Так едем же туда, скорее!
   -И будем надеяться, что демоническое чутье не подвело вампира, - мрачно усмехнулась Луиза.
  
   На пятьсот метров вокруг спортивного комплекса не было ни одного жилого дома - неподалеку раскинулся только детский парк с единственными, да и то сломанными, качелями. Деревья, которые росли во дворе здания, сбросили почти всю листву, а одно из них еще летом повалилось от ветра. Стас был поражен этой картиной запустения и видел тень кровожадного вампира в каждом окне комплекса, не зная, что здесь занимаются плаванием, баскетболом и танцами многие дети района.
   Проникнуть внутрь здания не составило труда - сражение со злодеями на виду у случайных прохожих было единогласно признано абсурдом. Первая битва состоялась в холле, откуда заранее убрали красочные плакаты, пропагандирующие любовь к спорту. Двое вампиров - спортсменов-дзюдоистов - набросились на долгожданных гостей из-за двери в комнату тренеров. Обоих дзюдоистов принял на себя Улюмджи, которому, по сценарию, следовало задержаться на первом этапе и позволить юным гипнотизерам самостоятельно искать братьев. Отбиваясь от вампиров, явно заинтересовавшихся только им, Улюмджи крикнул спутникам, чтобы те шли дальше без него. Стас хотел остаться и понаблюдать за битвой из какого-нибудь укрытия: слишком уж красиво учитель орудовал мечом, слишком ловко отражал атаки Детей Луны. Но Луиза взяла его за руку и потащила за собой в коридор, который вел к бассейну. Пара быстро домчалась до лестницы, взлетела по ней вверх, понеслась на запах хлорки, снова спустилась и... оказалась в небольшом зале, полном допотопных, но еще работающих тренажеров. Стас, не обращая внимания на такую досадную оплошность, побежал к двери в противоположном конце помещения, а Луиза украдкой стукнула себя кулаком на лбу. Она заблудилась и теперь не представляла, где находится бассейн, а уж тем более - раздевалка. Неожиданно Габриэль пронзительно заорал. Стас, ломившийся в запертую дверь, замер и прислушался. Крик доносился издалека, и Луиза ощутила желание треснуть себя еще раз, уже посильнее. Они вообще бежали в неверном направлении!
   -Их пытают! - решил Стас. Произнеся эти слова, он резко побледнел и взглянул на Луизу. Его глаза молили девушку: "Спаси Славу!"
   -Нам туда! - твердо заявила она, указывая пальцем на лестницу, по которой пара только что спустилась. - Судя по тому, откуда раздался крик...
   Стасу не нужно было повторять команду. Еле поспевая за перепуганным гипнотизером, Луиза отчаянно пыталась вспомнить, как пройти к раздевалке. Но, к сожалению, всем, на что она обращала внимание во время экскурсии по комплексу, было лицо Славы.
  
   Дзюдоисты, прервав сражение сразу после побега Стаса, познакомились со своим противником и завели с ним беседу о политике. Этот разговор Улюмджи поддержать не смог, потому что в списке известных ему политиков значились только президенты России и США. Тогда темой беседы была выбрана личная жизнь. Вот тут Улюмджи пустился в подробнейшее описание Сониных достоинств, так как последние два или три дня находился под действием ее незаметных чар. И хотя дзюдоистам он рассказывал исключительно о красивой фигуре и милом личике возлюбленной, на самом деле ему нравилось в ней и многое другое. Как музыкальная шкатулка скрывает под крышечкой нежнейшую мелодию и танцовщицу в бальном платье, так и Соня под слоем скромности и пугливости прятала весьма забавный характер. Решив, что Улюмджи можно всецело доверять, она стала вести себя с ним, как игривый щенок: вертелась вокруг него, все время брала за руку и заглядывала в глаза. Она восторженно описывала свои маленькие увлечения вроде чтения стихов по вечерам и обязательно при свете торшера, наблюдения за сползающими по оконному стеклу дождевыми каплями или встречи рассвета под красивую музыку. После подобных откровений Соня всегда спрашивала, не глупо ли это, неизменно получала отрицательный ответ и лучилась счастьем. "А давай как-нибудь вместе сделаем так?" - с надеждой предлагала она. Улюмджи был не против встретить с ней рассвет, хоть бы даже и под музыку - тем более, что окно в его комнате как раз выходило на восток - но посвятить вечер-другой поэзии он был еще не готов. Правда, Улюмджи все-таки не стал расстраивать девушку и пообещал когда-нибудь приобщиться вместе с ней к прекрасному.
   -Слушай, казанова, а не твоя ли это красотка? - спросил один из дзюдоистов, указывая на окно. Улюмджи обернулся и раскрыл от удивления рот: Соня медленно шла по двору. По всей видимости, девушка, жившая не так далеко отсюда, проходила мимо, заметила автомобиль своего любимого и сделала единственный правильный вывод: любимый находится в ближайшем здании.
   -Надо запереться! - Уллюмджи хотел броситься к входной двери, но дзюдоист, предварительно перекинувшись парой слов со своим товарищем, вцепился в плечо вампира и поволок его в коридор.
   -Нет-нет! - зловещим шепотом сказал он. - Вали отсюда, живо!
   Ошарашенный Улюмджи не сопротивлялся, пока не услышал сдавленный крик Сони.
   -Что там происходит?! - Он оттолкнул дзюдоиста.
   -Все нормально, Тончик закроет девчонку в комнате с инвентарем, а потом ты ка-ак прибежишь, ка-ак спасешь ее! Двух зайцев убьешь: и у гипнотизера появятся лишние свободные уши, и ты рыцарем для своей куколки будешь!
   Улюмджи издал непонятный звук, похожий на мычание и рычание одновременно, обозвал дзюдоиста "придурком" и помчался на выручку Соне.
   -Постой, сначала разберись со Стасом!
   -Нет уж! - Улюмджи не мог допустить, чтобы его девушка, такая ранимая и тонко чувствующая, тряслась от страха из-за глупой шутки пары спортсменов. Однако, распахнув дверь инвентарной, вампир застал там вполне спокойную, хотя и прикованную наручниками к батарее Соню. Увидев его, она радостно улыбнулась и привстала, как будто сидела не на полу, похищенная незнакомцем, а в кафе, где дожидалась своего кавалера. Улюмджи облегченно вздохнул и простил весельчаков-дзюдоистов: если Соня была в порядке, значит, он почти не провинился перед ней. Опустившись рядом с девушкой на колени, вампир открыл замок наручников якобы отобранным у "злодея" ключом, а Соня в это время удивлялась его мрачному наряду, обилию странных амулетов и непривычно скрывающей глаз челке.
   -Ты обычно по-другому причесан, - сказала Соня, аккуратно убирая пряди волос с его лица.
   -Тебя сейчас волнует только то, что я похож на эмо? - Улюмджи обнял Соню за талию и помог ей подняться с пола. Девушка, еще недавно дрожавшая от любых прикосновений, так и льнула к нему.
   -Нет, не похож... вроде.
   -Смешная ты. Боишься папиного гнева и даже бровью не ведешь, когда тебя берут в заложники.
   Соня виновато улыбнулась, как будто в ее бесстрашии было нечто предосудительное.
   -Но ведь ты пришел. Если бы я осталась одна, то очень скоро запаниковала бы.
   Стоя рядом с Соней, почти слыша, как бьется ее сердце, Улюмджи на время забыл о своем основном задании.
   -А почему ты зашла сюда?
   -Я ходила в магазин за новой обувью, - Соня указала пальцем на свои черные сапожки из кожзаменителя. Сапожки были на каблуке средней высоты, что приятно удивило ее парня, но должно было разозлить отца и бабушку. - Когда шла домой, увидела во дворе машину - ту, на которой ты изредка ездишь - и решила, что ты здесь. Но стоило мне открыть дверь, как на меня напали. От неожиданности я даже уронила пакет со старыми сапогами... А что вообще здесь происходит?
   -Происходит? Ну да... - Соня заставила Улюмджи вспомнить, зачем он здесь. - Тут такое дело... - Рассказывать было долго, трудно и неприятно. - Подожди тут. Обещаю, больше никто тебя не тронет. Можешь сапоги из холла забрать, если хочешь. - Сказав это, Улюмджи быстро поцеловал Соню и убежал из инвентарной комнаты. Девушка озадаченно склонила голову на бок, пытаясь хоть немного разобраться в происходящем.
  
   Улюмджи помчался прямиком в раздевалку, где, как он думал, Стас и Луиза уже освобождали несчастных пленников. И хотя его расчеты оказались неточными, он был не единственным, кто ожидал появления отважных юных карателей именно в этот момент.
   -Стас, я так испугался! - отправив в нокаут свои гордость и стыд, истошно завопил Слава.
   -Не-а, - разочаровал его Улюмджи, ворвавшийся в раздевалку.
   -А где Стас?
   -Не знаю.
   -Потерялся? - предположил Габриэль.
   -Наверное. Зато здесь Соня Разыграева, и по вине мастеров восточных единоборств придется еще и ее обманывать. - Улюмджи в ярости дал пинка скамье, и она, сделав сальто в воздухе, с грохотом приземлилась на кафельный пол. Тогда, в инвентарной, он еще не осознал, что его ложь будет большой, и лишь теперь, сказав это вслух, понимал, как подло ему предстояло поступить.
   -Нервы, - холодно констатировал Слава, глядя на скамью.
   -Чья бы корова, как говорится, мычала, - без злобы в голосе ответил вампир.
   За дверью послышались торопливые шаги, и Улюмджи скрылся в душевой.
   -Думал, что можешь просто прийти и освободить их?! Ты ошибся! - громко рассмеялся Дмитрий, влетая в раздевалку. Он следил за дверью издалека и, увидев, что кто-то ее открыл, воспринял это как сигнал к действию. За его спиной уже размахивали холодным оружием двое вампиров.
   -Рано, - сказал Улюмджи, выплывая из душевой.
   -Тьфу ты, - поморщился Дмитрий. - Я был уверен, что черномазенькая быстро приведет мальчишку сюда. Скажите на милость, чем они занимаются? Неужели разминаются на тренажерах?
   -Может, целуются? - предположил один из безликих "злодеев".
   -У него брата пытают, ему не до этого. Думаете, он совсем без мозгов? - Улюмджи, сам того не замечая, стал заступаться за своего ученика, точно так же, как тот - за него.
   -Остынь, я пошутил. Девочка, кажись, бестолковая, могла и заблудиться в этаком лабиринте из трех коридоров...
   -Она не бестолковая, - подал голос Слава.
   -Ну вас всех, - обиделся статист, на которого огрызнулись уже двое из присутствующих.
   -Извините за откровенность, но должен сказать, что "похищение" просто спланировано хуже некуда, - продолжал защищать честь Луизы Слава.
   -Потому что все это вообще ерунда, - отмахнулся Дмитрий. В тот самый момент, как его тяжелая рука, описав кривую в воздухе, вернулась на свое место в кармане брюк, раздался крик Луизы: "Они там!"
   Участники сцены, которые не должны были находиться тут все разом, взволнованно переглянулись. Недолго думая, Улюмджи вернулся в душевую, а оскорбленный статист подбежал к Славе, схватил его за воротник рубашки и сделал вид, что собирается разбить ему нос. Луиза и Стас появились на пороге раздевалки.
   -Не трогайте его! - взмолился гипнотизер, не смея действительно защитить старшего брата.
   -Так вы все-таки пришли, - улыбнулся Дмитрий. - Но не туда, куда следовало. За это мы сейчас убьем брата Марианны!
   Второй статист занес кинжал над трясущимся Габриэлем, и Луиза, обрадовавшись подсказке о развитии сюжета, с визгом ошпаренной кошки бросилась на "злодея". Началась битва, неправдоподобная, но довольно красивая, если за ней пристально не наблюдать (а наблюдать тогда было некому). Стас, не в силах больше выносить свою беспомощность, решил бросить вызов судьбе и, высоко подняв меч, атаковал Дмитрия. Бывший муж Нины мог бы двумя пальцами отобрать у него катану - так неловко он обращался с оружием - а потом взять его под мышку, унести из раздевалки и выкинуть в бассейн, однако старательно делал вид, что сражаться с неуклюжим школьником ему сложно. Отбиваясь от Стаса, Дмитрий невольно попятился в душевую, где в одной из кабинок ждал своего выхода Улюмджи. Вампир вжался в стену и затаил дыхание, прекрасно понимая, что его "рокерские" сапоги видны за клеенчатой занавеской. Дмитрий, зная, что отступать дальше можно только к бассейну, сделал вид, будто поддался действию гипноза: сменил выражение лица с яростного на туповато-обреченное и опустил свой меч. Стас сделал выпад, поскользнулся и, оборвав занавеску, приземлился в кабинку Улюмджи, попутно схватившись за вентиль крана и включив душ. Пока мальчик, растерявшийся из-за полившейся на него ледяной воды, барахтался под занавеской, Улюмджи, закрыв глаза, плюхнулся на пол. Поднявшись на ноги и выключив воду, Стас ахнул: его учитель, явно без сознания, лежал на мокром кафеле.
   -Да, пока ты плутал по комплексу, мы поймали этого парня, - сказал Дмитрий, восхищаясь находчивостью вампира. - Так что у нас теперь трое заложников.
   -Учитель! - закричал Стас, тряся Улюмджи за плечи. -Учитель!
   -Бесполезно, - усмехнулся Дмитрий. Стас посмотрел на него с такой злобой, что он решил махнуть рукой на все и закатил глаза, якобы лишившись чувств от мощного гипноза. Услышав грохот падающего тела, Улюмджи медленно приподнялся, как будто это стоило ему немалых усилий, и слабым голосом сказал:
   -Стас?..
   -Да, все в порядке. Жди здесь, я должен спасти Славу. - И мальчик умчался навстречу новым подвигам, окрыленный легкой победой. Промокший Улюмджи встал, попробовал отряхнуться, убедился в несостоятельности своего плана и поплелся следом за Стасом, а Дмитрий потер ушибленный при падении локоть.
   -Отпустите его! - Стас, уверовавший в собственную неуязвимость, напал на скучающего статиста. Тот, сразу отпустив изодранный воротник Славы, ощетинился и притворился душевно больным. Стас подумал, что загипнотизировал второго вампира, начал с ним сражаться и скоро выиграл битву. Слава не смел смотреть на брата. Луиза, тяжело дыша, без энтузиазма помахивала мечом.
   -Нужно уходить, - заявил Улюмджи, появившись в раздевалке. Он казался достаточно удрученным, чтобы Стас заподозрил в его сердце стыд за свою бесполезность. - К счастью, вы спасены. Но есть еще одна заложница... - С этими словами он бросился вон из раздевалки, мысленно умоляя Соню не задавать лишних вопросов.
   -Еще одна заложница? - удивился Стас, пытаясь открыть замок наручников брата.
   -Да, это, кажется, твоя одноклассница, - ответил Слава, все еще отводя взгляд. Луиза произнесла некую абракадабру и, вынув из кармана обтягивающих джинсов ключи, освободила заложников. Габриэль до боли стиснул ее запястье пальцами, как бы намекая на необходимость вести себя менее абсурдно. Впрочем, Стас все равно не обращал на ее действия никакого внимания.
   -Моя одноклассница? - Его волновало только присутствие старой знакомой. - Дашка?
   -Соня, вроде...
   -Да, Ра-разыграева, - подтвердил Габриэль, поднимаясь с пола и без зазрения совести вытирая окровавленное лицо о рукав шелковой блузки Луизы. - Бедную девочку угораздило проходить ми-мимо заброшенного спортивного комплекса в тот момент, когда нас привезли сюда...
   -Не может быть! - закричал Стас, выбегая из раздевалки. Сами того не зная, Соня и Улюмджи многократно ускорили развитие способностей гипнотизера: гордый уважением юной воительницы Марианны, Стас все еще жаждал восхищения не до конца забытой первой возлюбленной.
  
   Улюмджи, мокрый и мрачный, сидел за рулем; справа от него расположился Слава, в рваной рубашке и с правдоподобным синяком на лице; сзади, посадив себе на колени Луизу, сидел Габриэль, а по бокам от него примостились удивленная Соня и сияющий, хотя тоже искупавшийся Стас.
   -Если нас не остановят, это будет счастье, - пробормотал Улюмджи, включая зажигание.
   -Так ты каратель? - снова спросила Соня, получив в ответ хоровое "да-а!" со всех сторон.
   -Я тоже, - похвастался Стас.
   -И я, - заметила от нечего делать Луиза.
   -Никогда бы не подумала, - призналась Соня, послав одноклассникам восторженные взгляды.
   -Я очень сильный гипнотизер! - Стаса явно задели слова одноклассницы. - Наверное, не слышала о таких?
   -Ну что ты, конечно, слышала...
   Слава спрятал пылающее лицо в ладонях. Если бы Стас мог видеть старшего брата, он очень удивился бы: при любых душевных переживаниях Слава уже шесть лет предпочитал бледнеть, а не краснеть.
  
   Стас очень долго объяснял брату, чем он занимается; в тот момент, когда юный гипнотизер подбирался к логическому завершению своего рассказа, в комнату без предупреждения вошла Юля, и пришлось начинать все заново. На середине второго, еще более напряженного, повествования, Слава беззвучно заплакал. В темноте Стас не заметил его слез, но Юля, как всегда внимательная, нахмурилась. Ее брат был слишком сдержанным, чтобы открыто выражать эмоции, а значит, должно было случиться нечто из ряда вон выходящее. Но она достаточно хорошо знала Славу, чтобы ни о чем не спрашивать. Тем не менее, любопытство мешало ей спать до самого утра, поэтому после завтрака она все-таки поинтересовалась, что именно так расстроило Славу. Конечно, он не мог признаться в том, что его мучило раскаяние, и ему пришлось довольно убедительно солгать о пережитом в качестве заложника ужасе.
  
   Соня легко поверила всему, что рассказал ей Улюмджи - возможно, потому, что тот выложил ей правду, пускай устаревшую и значительно исправленную. Решив не отвозить ее домой, вампир переоделся в машине и до десяти часов вечера гулял с Соней по парку, рискуя попасться на глаза многочисленным знакомым Разыграевых и ничуть не заботясь об этом. Он подбирал для Сони самые красивые кленовые листья, описывая всю свою жизнь до получения знака освобождения и придумывая новые подробности более позднего периода (Дети Луны ни разу не были им упомянуты, а все их заслуги вампир легко приписал Братству). Внимание и сочувствие девушки были ему приятны, и он, не замечая, что доля лжи в его рассказе довольно большая, наслаждался своей откровенностью. Соня не осуждала его, не удивлялась, не пугалась. Она оказалась первым человеком вне Братства, которому действительно можно было довериться.
   -Но разве тебе не тяжело оттого, что приходится убивать себе подобных? - спросила она, сев на лавочку под раскидистым тополем и плавным жестом приглашая любимого сделать то же самое. Улюмджи пожал плечами и выдул огромный розоватый пузырь из клубничной жвачки.
   -Тут, наверное, дело не в том, что они вампиры. Дело в том, что они преступники.
   -Мне кажется, ты сейчас впервые задумался над этим вопросом, - улыбнулась Соня, ласково поглаживая его по руке. - Это мне очень нравится в тебе. Ты умеешь делать свою жизнь проще, отстраняясь от всех противоречий и сложностей.
   -Хм, Софья Васильевна, это было оскорбление?
   -Ни в коем случае! Я восхищена. Мне так хотелось бы научиться этому... Не задумываться. - Соня перевела взгляд с ладони Улюмджи на ближайший фонарь. В ее голосе зазвучала едва различимая горечь. - Просто забыть о том, что мешает мне поступать так, как велит сердце, - разве это было бы не замечательно? - "Это она сейчас про своих строгих родителей говорит," - решил Улюмджи. - Не вспоминать о плохом, не размышлять о последствиях... Раньше я и сама была такой, но потом изменилась. Теперь я даже не знаю, как избавиться от привычки постоянно рассуждать.
   -Слушай, если все дело в семье...
   -Нет! - Соня замотала головой. - Я сама виновата в том, что мне так трудно жить и общаться с людьми. Но ведь я родилась такой и ничего не могу с этим поделать. Разве что не думать, как это делаешь ты. Знаешь, на твоем месте многие уже сошли бы с ума от пройденных испытаний...
   Улюмджи выплюнул жвачку, попав прямо в мусорную корзину. Монолог Сони раздражал его. В чем эта девочка видела ужасные проблемы, о которых мечтала забыть? В строгом воспитании? В собственной застенчивости?
   -Поверь, все это ерунда, - сказал он, обнимая ее за плечи. Девушка положила голову ему на плечо. "Вообще-то, она еще ребенок, ее всю всегда держали в ежовых рукавицах, о жизни ей приходилось узнавать из книжек. Естественно, наши отношения - это для нее та еще проблема," - подумал Улюмджи. Он никак не мог долго злиться на Соню. Еще минуту назад возмущенный ее глупостью, теперь он был растроган до глубины души.
  
   Вернувшись домой, Соня узнала, как сокрушителен может быть гнев родителей, если не предупредить их о долгой прогулке и не отвечать на телефонные звонки. После скандала, продолжительного, хотя и тихого (чтобы не услышали соседи), было решено оставить Соню без развлечений на целую неделю. В качестве конкретных мер наказания Василий отобрал у дочери мобильный и запретил ей гулять после уроков.
  
   Глава 11. Финишная прямая.
  
   Стас был так счастлив, что завершение проекта ожидалось уже не к февралю-марту, как раньше, а к декабрю. Причина была проста: теперь мальчик мог быть героем не только для новых знакомых, но и для некоторых старых, которые знали его много лет. Все перемены он проводил в компании Луизы и Сони, шепотом рассказывая им о своих планах борьбы с вампирами (он собирался стать со временем правой рукой вождя). Луиза делала вид, что ей интересно, а сама в красках представляла себе очередную встречу со Славой. Соня же и правда ловила каждое слово своего друга, которого привыкла видеть слабым ребенком и который, оставшись им, приобрел некоторую уверенность в себе. А Даша издалека бросала на Стаса обиженные взгляды, потому что именно по его инициативе оживленный разговор прерывался всякий раз, когда она появлялась.
   -Этот Стасик совсем обнаглел, - пожаловалась Даша подруге, когда они после уроков вместе шли к автобусной остановке. - Мало ему этой Марианны, которую я, по секрету, не переношу, так он еще и тебя в свою компанию тащит! О чем он с вами трещит-то?
   -Так, ни о чем особенном, - пролепетала Соня, не придумав, что можно соврать.
   -Ну вот, теперь еще и ты от меня что-то скрываешь! - Даша нахмурилась. - Будешь так продолжать, я не покажу тебе ни одной фотки из Питера. - Даша дописала свой реферат и собиралась ехать с ним на всероссийскую конференцию в Санкт-Петербург. Естественно, в сопровождении своего научного руководителя, то есть Улюмджи Савицкого.
   -Я тоже еду на конференцию, - заметила Соня. - У меня реферат по литературе, Арина Петровна довольно высоко оценила его.
   Даша расстроилась. Снова другой город, снова Улюмджи и снова соперничество со скромной подругой!
   -Вот оно что... А Стасик?
   -У Стаса реферат по биологии.
   -А его метелка?
   -Марианна не едет.
   -Хоть какая-то радость! В смысле... это радует!
  
   Наказание закончилось, и Соня снова стала встречаться с Улюмджи. Чаще всего они уезжали за город, туда, где проходили тренировки Стаса, и долго бродили по лесу. Нередко они приносили с собой еду и устраивали небольшие осенние пикники, а иногда, если начинался дождь, бежали в маленькое кафе рядом с базой отдыха и проводили время там. Когда погода совсем испортилась, Улюмджи предложил ходить в оперу и в кинотеатр на слишком интеллектуальные, по его мнению, фильмы. Соня любила искусство, а сам он решил, что в подобных местах не могло быть ни ее одноклассников, ни каких-либо других нормальных людей. Вскоре выяснилось, что жертва была слишком большой: Улюмджи, даром что вампир, заснул на середине норвежской ленты о любви слепой девушки и сумасшедшего пожилого столяра. Соня, правда, нисколько не обиделась и даже сама забыла о фильме, отдавшись созерцанию умиротворенного лица своего соседа. В опере было не лучше: Улюмджи, не понимавший даже современной музыки, смотрел не на сцену, а на свою девушку, то поправляя ей на коленях юбку, то играя с блестящей сережкой в ее ухе. На следующем киносеансе, когда демонстрировали датский фильм о женщине, убившей всех своих детей, Соня решила не мучить Улюмджи и позволила целовать себя, прерываясь на смешные комментарии к печальной картине.
   "Такой забавный, - думала Соня, с любовью глядя на своего кавалера. - Я хочу всегда быть рядом с ним. Ведь это возможно? Ведь это не плохо?"
   Частые свидания меняли их обоих: Соня постепенно открывалась миру, а Улюмджи впервые в жизни настолько привязался к кому-то, что с нетерпением ждал каждой встречи. Однажды холодной ноябрьской ночью, когда Улюмджи не смог увидеть Соню в школе и после занятий, он отправился к ее дому и, встав под окном спальни, послал ей сообщение с просьбой "выглянуть на улицу". Была уже полночь, и вся семья спала, но Соня мгновенно запрыгнула на подоконник, распахнула окно и послала вампиру воздушный поцелуй. Чтобы никого не разбудить, они стали общаться с помощью пантомим и sms, примерно за два часа потратив все деньги. Улюмджи хотел уже сбегать в ближайший круглосуточный супермаркет, пополнить балансы и продолжить милую беседу, но неожиданно бабушка Сони проснулась, и девушке пришлось, поспешно захлопнув окно, вернуться на служившее ей постелью разложенное кресло. Улюмджи еще минуту смотрел туда, где только что сидела, набросив на плечи халат, Соня. Потом он все-таки дошел до платежного терминала, положил деньги на оба счета и медленно, с блаженной улыбкой на лице, отправился домой. Во дворе ему встретилась Луиза, не менее счастливая. Она схватила своего друга за руку и предложила пойти куда-нибудь вдвоем, отпраздновать ее прекрасное настроение.
   Луиза уже полтора месяца считала себя девушкой Славы, который буквально неделю назад стал не только симпатичным и молодым человеком, но и талантливым композитором - радиостанции и музыкальные каналы начала покорять песня вернувшейся из небытия Леры Заводной. Композиция называлась "Второй шанс", она была медленной и довольно грустной, так что девочки и девушки по всей стране проливали горькие слезы над берущим за душу сочетанием прекрасной мелодии и простого текста. Благодаря этому Слава почти забыл о том, какой ценой получил возможность писать музыку для Леры, и упивался неожиданным счастьем. А немалая доля этого счастья, Луиза, совсем не обращала внимания на физический недостаток своего избранника. Габриэль как-то попробовал намекнуть ей, что с таким супругом знаменитой актрисе неудобно будет появляться на светских мероприятиях. Но она, забыв, что перед ней что-то вроде божества ее народа, накричала на него и пригрозила выложить Стасу всю неприглядную правду, если он снова скажет что-нибудь плохое о Славе. Луиза действительно души не чаяла в своем парне: еще никто не казался ей таким добрым, нежным и восхищенным, не знал так много об искусстве, политике, истории. Она ни в чем не разбиралась, но ей все было интересно, потому что ее лектором был Слава. И девушка постоянно просила Габриэля зайти за ним, чтобы устроить ей встречу с возлюбленным.
   -У вас с Веней роман? - строго спросила Юля, когда Слава вернулся с пятнадцатого по счету свидания с Луизой. Старший брат закашлялся от такого предположения.
   -Что за глупости, Юляша?
   -Вы проводите много времени вместе, а возвращаешься ты счастливый...
   -У меня появился друг, что в этом плохого? - пробормотал Слава, краснея не хуже Стаса.
   А потом была вечеринка в честь возвращения Леры на сцену, и композитор, естественно, был на нее приглашен. Вечеринка состоялась в одном из элитных ресторанов Москвы, так что Славы не было до глубокой ночи; Николай и Александра все извелись, думая, что их сын заночевал у Вениамина с Марианной, а Юля строила все более смелые догадки. Тем временем Слава и Луиза пили шампанское в обществе известных музыкантов, журналистов, продюсеров и чувствовали себя на вершине мира. Они вернулись в два часа ночи; вскоре после этого Луиза и встретила на улице сияющего Улюмджи, предложив ему отпраздновать светлую полосу их жизней. Празднование проходило в кафе с видом на уже замерзшую Волгу, где друзья наперебой рассказывали о своих планах на будущее. Обоим казалось, что ничего плохого уже не произойдет, что теперь все будет становиться только проще и лучше.
  
   -Способности Стасика развиваются слишком быстро, - констатировал Михаил, в квартире которого находились не частые в последнее время гости: Габриэль и Арина. Ученый, после расставания с Луизой совсем не следивший за своей внешностью, почесал заросший светлой щетиной подбородок и достал из холодильника банку пива. - Думаю, может, лучше все бросить прямо сейчас? Затея - дрянь. Ничего не выйдет. Кандидатура паршивая.
   -Это в тебе говорит ревность, - промурлыкала Арина, кладя руку на плечо Михаила. - Забудь эту девчонку. Она глупая, ветреная, да еще и с ребенком. Твое счастье, что она ушла.
   Михаил фыркнул и сделал большой глоток пива.
   -Но ты прав, Стасик оказался способнее, чем мы думали, - сказал Габриэль. - Надо действовать уже сейчас.
   -Говорю же, кандидатура паршивая! У него все хорошо, даже слишком! Ничего не получится! Я не знаю, Габи, что тебе придется сделать, чтобы он захотел смерти!
   -На твоем месте я не сомневалась бы в способности Габи довести человека до суицида, - улыбнулась Арина. - У него есть свои методы.
   -Безусловно. Однако не знаю, когда получится их применить - сейчас у меня и других забот полно.
   -Именно поэтому ты сидишь на моей кухне, - съязвил ученый.
  
   В середине ноября произошло еще одно нападение на обеспеченного члена организации Муравьева - на этот раз жертвой стал хозяин сети ресторанов и отелей. Его убийцу удалось взять с поличным, но тот пустил пулю себе в висок прежде, чем стражи правопорядка успели арестовать его. Это был вампир средних лет, лысый, небритый, с выбитым передним зубом и много раз переломанным носом - полная противоположность романтического идеала, нарисованного девушками вроде Даши. Он работал сторожем на складе, а заодно уже лет двадцать состоял в Братстве Карателей. При нем нашли только священный клинок, пистолет Макарова и записку, в которой бывший подчиненный Ясенева призывал народ убивать не сумасшедших или мелких хулиганов, а богатейших вампиров, захвативших власть в стране. Стараниями графа содержание записки не было озвучено в телеэфире и не попало в печать, но, к его ужасу, ровно через сутки появилось на просторах интернета. Многие простые люди и даже вампиры поддержали идею войны против "кровососущих олигархов", которые, опираясь на поддержку якобы правозащитной организации, на самом деле грабили народ. Муравьев приказал почистить всемирную сеть, и вскоре все упоминания об этом убийстве исчезли - но призыв сторожа остался в умах жителей страны.
   Не успел граф прийти в себя после с трудом замятого скандала, как разразился еще один, и снова в виртуальном мире: на популярном форуме некто разместил информацию о том, что таинственное Братство Карателей находится в прямом подчинении у Детей Луны. Ко всему этому прилагалось краткое досье на прежде безымянного и безликого вождя, а также фотография, на которой весьма нетрезвые Муравьев и Ясенев весело беседуют о чем-то за праздничным столом. Пост был удален через тридцать минут после своего появления, а его автора быстро нашли. Им оказался двадцатипятилетний молодой человек без образования и определенного рода деятельности, из семьи миссионеров. Решив хоть раз в жизни почувствовать себя героем, тощий фанат онлайн-игр стойко перенес все пытки и умер под недоуменным взглядом Муравьева, пророча ему страшный конец. После этого граф позвонил Габриэлю и визгливым голосом потребовал заразить Вениамина гриппом, корью, сифилисом - чем угодно, лишь бы он надолго покинул школу. А исполнитель его роли должен был тем временем выслеживать всех предателей Братства и уничтожать их.
   -Только попробуй ослушаться! - орал в трубку Муравьев, пугая стоявшего рядом Романа Ясенева. - Ниночка наложит на тебя печать страданий, мало не покажется!
   Так Габриэль получил сложнейшее задание: убить не менее сорока человек, возможно, спрятавшихся в разных городах России. Даже ему, неизвестному науке зверю с ужасающей физической силой, непросто было справиться с такой задачей одному. А тут еще и завершение работы со Стасом ожидалось со дня на день, что волновало уже не только его, но и Арину с Михаилом.
  
   -Я сижу на твоей кухне, - напомнил Габриэль своему другу, - потому что хотел тебя увидеть. Заодно неплохо бы обсудить дальнейшие действия. Видишь ли, в квартире, которую я снимаю вместе с нашими бестолковыми друзьями, теперь этого делать нельзя.
   -А что тут обсуждать? - отмахнулся Михаил. - Ты же у нас самый умный, вот и делай, что считаешь нужным.
   Габриэль ненадолго задумался. Михаил опорожнил одну банку пива и открыл холодильник, чтобы вынуть вторую.
   -Мне понадобится выписать из вампирского изолятора одного парня, которого упрятали туда шесть лет назад. У него была вторая или третья степень, но он ввязался в пьяную драку и нанес кое-кому увечья. Родители пострадавшего были довольно богаты и даже немного влиятельны, они добивались того, чтобы парня посадили в тюрьму. Но у отца виновного тоже были кое-какие связи; парню присвоили задним числом пятую степень, на новой проверке дали шестую и определили вместо тюрьмы в изолятор. Решение было разумное: там кормят хорошо, даже развлекают по-своему. Но теперь нужно, чтобы этот парень вышел. Ненадолго.
   Михаил поднял глаза к потолку, обдумывая сказанное. Он явно ни о чем не догадался, но Арина в ужасе посмотрела на Габриэля. Она поняла, о ком идет речь, и, ей казалось, уже знала, как Габриэль хочет его использовать.
   -Это не сложно, - сказал наконец Михаил. - Филимонов нужен. По его приказу кого угодно можно и посадить в изолятор, и достать оттуда.
   -Какая же он гадость, Филимонов этот, - поежилась Арина.
   -Зато он главврач самого большого и лучшего изолятора страны, а заодно - это все знают - знакомый Муравьева. Если в любом другом изоляторе получат его указание выписать опаснейшего психа - даже раздумывать не будут, выпишут моментально.
   -Отлично, - улыбнулся Габриэль, вставая из-за стола. - И как это мне сразу в голову не пришло? Спасибо.
   -Обращайся, - серьезно сказал Михаил.
   -Так и сделаю, потому что скоро мне опять понадобится твоя помощь, дружище.
   -И какая же?
   -Если у меня все получится, ты должен будешь еще разок присоединиться к нашей актерской труппе и сыграть в одной душераздирающей сценке. - Михаил поморщился, словно съел дольку лимона. - Не волнуйся, у тебя будет всего пара реплик. Хотя с твоей гуманностью их сложно будет произнести.
   -Да ладно. Попробую. Если всего пара реплик - это я переживу.
   В глазах Габриэля вспыхнул зловещий огонь, которого Михаил часто не замечал, но который так хорошо знала Арина. Теперь ей, как всегда в такие минуты, было страшно и любопытно.
   -И вот еще, - продолжал Габриэль. - Надо будет как можно скорее увезти Луизу. Желательно - на съемки, чтобы все остальное отошло для нее на второй план. Придется поторопить съемочную группу. У них, насколько я знаю, все уже готово. - Габриэль ушел в прихожую и надел свое меховое пальто. - Арина! Я жду тебя в машине.
   -Фу, теперь еще столько часов ехать до Нижнего... - тяжело вздохнула девушка.
   -Слушай, ты знаешь, что он задумал? - спросил ученый, наклоняясь к ее уху, как будто Габриэль мог слышать их с лестницы.
   -Без понятия. Но уверена, что у него все получится.
  
   -А что с твоим братом? - спросил Стас Луизу. Габриэль занялся поисками заговорщиков и, как требовал того Муравьев, ушел на больничный. Теперь вместо уроков биологии и географии ученики делали домашние задания, играли в морской бой, в балду или просто сплетничали.
   -Да, что с твоим братом? - подлетела к Луизе взволнованная Карина. Габриэль очень деликатно объяснил ей, что у них слишком большая разница в возрасте, и с тех пор девушка была уверена: он просто стесняется заводить с ней отношения, хотя сам этого желает. Чтобы как-то продвинуться по своему извилистому пути к сердцу застенчивого преподавателя, Карина быстро написала реферат по географии. Разумеется, известие о болезни учителя незадолго до отъезда в Петербург окунуло ее в море депрессии.
   -Он заболел. У него грипп, - раздраженно ответила Луиза. Она только что получила сообщение о том, что съемки ее первого фильма начнутся раньше, и мысленно уже вышла из проекта.
   -У него высокая температура? - принялась ахать и охать Карина. - Что-нибудь болит?
   "Болит у этого злобного монстра? - усмехнулась про себя Луиза. - У него могла бы болеть только совесть, но она, кажется, отсохла в тот момент, как он перестал быть человеком."
   -Температура высокая, кашель, насморк, озноб, головная боль, - выпалила девушка, откидываясь на спинку стула и наблюдая, как Леша и Коля выводят на доске мелом: "Улюмджи Геннадьевич - Унылый Го..."
   -Хватит уже! - строго прервала их веселье Соня, направляясь к доске и отбирая у мальчиков куски мела. - Быстро сотрите!
   "Какая милая дурочка, - подумала Луиза. - Интересно, если бы кто-нибудь попробовал оскорбить меня при Славке, он бы заступился?"
   -Ты в него влюбилась, что ли? - засмеялся Леша, отталкивая от себя Соню. - Вы, бабы, с ума посходили, да?
   Соня взяла тряпку и стала медленно стирать кривую надпись.
   -А я читал, - пробасил Коля, - что девчонки, у которых еще не было отношений с парнями, больше всего тащутся от вампиров. Типа они не понимают, как это все на самом деле должно быть, вот и думают, что подставить шею кровососу - это уже интим.
   Соня покачала головой. По выражению ее лица можно было предположить, что она пыталась успокоить разбушевавшихся первоклассников, но потерпела поражение.
   -Неправда, опытным девушкам они тоже нравятся, - лениво отозвалась Даша, которая сидела прямо на парте и кокетничала со своим одноклассником Кириллом.
   -Надо просто показать ей, как это у нормальных людей бывает, - предложил Леша, не слышавший замечания Даши. Соня, закончившая стирать надпись с доски, положила тряпку на тумбу и сказала:
   -Он нравится мне, отрицать не стану. - Ее тихое признание заставило почти весь класс замолчать и бросить свои увлекательные занятия. - Но не потому, что он вампир. Он удивительный человек, в жизни которого было много плохого, но который сумел сохранить чистоту души. И как вы смеете оскорблять его? Вас всю жизнь оберегали родители, не ругая даже за плохие оценки, вам постоянно покупают новые телефоны, ноутбуки и я не знаю что еще, вы каждое лето и зиму отдыхаете за границей, у вас много друзей и каждый ваш день состоит из глупых развлечений. - Леша и Коля не знали, что им делать: то ли засмеяться над девушкой и тем самым унизить ее, то ли подкараулить после школы и хорошенько избить. - Вы утверждаете, что многое понимаете, но вы просто капризные избалованные дети. Я не думала, что скажу это, но Улюмджи намного больше, чем вы, достоин уважения.
   Леша не удержался и схватил Соню за волосы. Девушка даже не вскрикнула, словно была готова к этому.
   -Ты допрыгалась, заучка, - прошипел он. - Сейчас расстанешься со своими лохмами, а потом, может быть, еще с зубами и глазом. Выбью тебе левый, чтобы вы с этим кровососом лучше дополняли друг друга.
   -Стойте! - закричал Стас, выпрыгивая из-за парты и подбегая к доске. - Не трогайте Соню, иначе будете иметь дело со мной!
   Вот тут Леша с Колей и загоготали.
   -С тобой? Да на, получи! - Коля приготовился нанести Стасу профессиональный боксерский удар и за одну секунду выиграл бы сражение, если бы Соня не схватила его за сжатую в кулак руку. В таких странных позах школьников и застала Арина, вошедшая в кабинет с предложением провести сейчас урок литературы и отпустить класс домой пораньше.
   -Это что такое?! - прогремела она. Ей было, вообще-то, совершенно без разницы, что произошло в десятом "В", но долг требовал во всем разобраться.
   -Арина Петровна, Гришанов и Ненашев писали гадости про Улюмджи Геннадьевича на доске, Соня отчитала их за это, а они попробовали ее избить, - объяснила все Луиза, покачиваясь на стуле.
   -Сейчас и ты допрыгаешься, черномазая, - процедил сквозь зубы Леша.
   -К директору, оба! - скомандовала Арина. - Ох, чего только ваши мамы не услышат на родительском собрании...
   Луиза подошла к Стасу и чмокнула его в лоб. Она была искренне восхищена своим псевдобойфрендом. Еще три месяца назад он не смог бы постоять и за себя, а теперь заступился за девушку.
   -Я горжусь тобой, - прошептала она. - Вот теперь ты действительно воин.
  
   Второго декабря Арина, вернувшись домой, ожидала найти свою квартиру темной, пустой и холодной, какой она всегда казалась ей после пребывания в шумном жилище Габриэля. Но ее дверь оказалась выломана, а значит, пустой квартира не была точно. Наместница помедлила несколько мгновений, после чего твердым шагом вошла в прихожую. Она вовремя упала на пол, когда раздался выстрел из пистолета с глушителем, и ловко, с кошачьей грацией, снова встала на ноги, повернувшись лицом к противнику. Это был совсем молодой парень, рослый и широкоплечий. Арина приветливо улыбнулась ему.
   -А что, ты так мало уважаешь меня, что пришел не со священным клинком, а с огнестрельным оружием?
   -Священный клинок - для вампиров, - торжественно произнес парень. - А ты всего лишь глупая девчонка, захотевшая денег и власти.
   -Ошибаешься, мальчик. Я тоже вампир.
   Парень выстрелил почти в упор, но промахнулся, потому что Арина снова увернулась от пули и оказалась сзади противника. Нанеся ему сильный удар ногой в спину, девушка воспользовалась тем, что парень упал на пол, и, придавив его руку сапогом на шпильке, отобрала пистолет.
   -Итак, я должна пострадать за то, что страну обманывали в течение тридцати с лишним лет?
   Парень отвечать не стал - он резко вскочил на ноги, выбив при этом оружие из рук Арины. Завязалась рукопашная схватка, оказавшаяся достаточно короткой: как и большинство рядовых карателей, противник Арины не владел ни одним видом боевых искусств, поэтому наместница довольно легко одержала над ним верх. Но вампир, даже пробивший головой дверцу шкафа, мог быстро прийти в себя, и девушка, подняв с пола пистолет, прострелила ему оба колена. Пока парень, кое-как сдерживая крик боли, пытался подняться, Арина открыла шкаф, достала оттуда ампулу с прозрачной жидкостью и одноразовый шприц, который быстро и уверенно наполнила.
   -Ни с места, - приказала она, снова направляя дуло пистолета на незадачливого убийцу. - Если хочешь жить, разумеется. - И к ее глубокому удивлению парень без сил рухнул на пол. - Правильный выбор, - одобрила она, присаживаясь на корточки рядом с ним и вонзая иглу в плечо раненого. - Ты же вампир, я не ошиблась?
   -Нет, - сдавленно ответил тот.
   -Ну и отлично. Значит, просто успокоишься. А был бы человеком - точно бы умер.
   Выпрямившись, Арина вынула из кармана короткой куртки мобильный телефон и нажала кнопку с цифрой "3", которая отвечала за быстрый набор номера Габриэля.
   -Где ты, Габи? - спросила она, когда абонент ответил на звонок.
   -В Саратове. Нашел тут парочку убогих, но они оба готовы были переносить любые пытки, а под моим гипнозом, как обычно, тупели и все путали. Это какое-то наказание. Я организовал все так, будто с ними разделался человек хаоса, и оставил трупы на окраине города.
   -Ты и есть человек хаоса, Габи.
   -Ты позвонила, чтобы напомнить об этом?
   -Нет, конечно. Тут меня пытались убить. И мальчишка, вроде, сговорчивый.
   -Ничего себе! Я очень рад! Звони своему любимому, пусть проведет допрос. Если парень расскажет, где найти остальных заговорщиков, то именно его и надо будет запереть в изоляторе.
   -Зачем кого-то из них запирать в изоляторе?
   -Так хочет Его Сиятельство. Объявить, что пойман предводитель бывших карателей, сеявших в обществе смуту, что он сумасшедший и место ему в психушке.
   -В общем-то, разумно, - согласилась Арина.
   -Вы что, хотите меня еще и пытать? - простонал обессилевший вампир.
   -Нет, зачем же? Если ты нам сразу выдашь своих товарищей, обойдемся без пыток. Думаю, тебе не стоит защищать их. Они ведь послали тебя одного, чтобы прикончить меня, не сказав, что я вампир и к тому же прекрасный воин... И что граф Муравьев - мой любовник. - Она села на диван и включила свет. Раненый парень в центре комнаты показался ей еще более жалким, чем в темноте, и она, сама того не желая, стала говорить мягче. - Кто ваш, так сказать, идейный вдохновитель? Кому пришло в голову оставить Братство?
   Парень молчал, но явно раздумывал над ответом.
   -Если все затеял Волков, тогда могу сказать одно: этот вампир давно сошел с ума, он много лет принимает сильные таблетки. А может, уже и не принимает, где ему их теперь доставать-то...
   -Андрей Волков, - пробормотал парень.
   -Что и требовалось доказать. Но почему ты присоединился к нему?
   -Он объяснил, что вся наша жизнь построена на лжи, что вождь сам не верит в свои проповеди... Мы задумались, стали докапываться до сути... И поняли, что сражались не на благо общества, а на благо Детей Луны...
   -И теперь вы хотите разрушить систему?
   -Да!
   Арина вздохнула и грустно усмехнулась.
   -Система будет разрушена, поверь. Но не вами. Ее разрушит народ, когда узнает правду. А вы просто ведете себя, как террористы.
   Парень помолчал, сделав безуспешную попытку приподнять голову.
   -Что ты мне вколола?
   -Сильное успокоительное для буйных вампиров, которое используют в изоляторах. Ну, скажи мне, где найти Волкова и остальных? Если скажешь, мы тебя подлечим и отпустим.
   -Запрете в дурдоме.
   -Это уж как ты себя вести будешь. Ну? - Парень не ответил. - Я могу еще что-нибудь тебе прострелить.
   -Завтра...
   -Что?
   -Завтра все наши соберутся в Саратове. - Он назвал адрес заброшенной стройки. - Там будет решаться, как убить вождя и Муравьева.
   -Надеюсь, это правда, - сказала Арина, записывая адрес в блокнот с бабочкой-капустницей на обложке. - Слушай, дружок, ты, наверное, пошел с Волковым, потому что стал вампиром и не смог получить звание воина, тебе ничего не поручали и ты не знал, чем себя занять. Я права? - Парень ничего не ответил. - Что ж, твое счастье, что ты не убежденный сторонник Волкова, а просто молодой бездельник. - Девушка взяла мобильный телефон и нажала кнопку с цифрой "2". Муравьев ответил быстро - он ужинал с женой и сыном, так что откровенно скучал и был рад звонку. Известие вознесло его на седьмое небо, он оставил семью в ресторане и немедленно вылетел на своем личном самолете в Нижний Новгород. Ожидая его, Арина еще раз вколола горе-убийце успокоительное и немного поговорила с ним на отвлеченные темы. Влетев в квартиру, Муравьев прижал возлюбленную к своей груди и долго утешал ее, думая, что девушка не на шутку испугалась и лишь тщательная подготовка к роли наместницы помогла ей одержать верх над злоумышленником. Тем временем его подчиненные уносили раненого вампира из квартиры, чтобы везти в Москву.
   -Но зачем тебе успокоительное, сладенькая? - ласково поинтересовался граф, зарывшись носом в отросшие волосы любовницы. - Неужели ты собиралась использовать его против меня, если начну приставать в неподходящее время?
   -Но ты ведь сам говорил, что приличная доза успокоительного в качестве средства самообороны никогда не помешает: человека убьет, вампира обездвижит.
   -Верно, верно, говорил... Вот уж не думал, что ты берешь на заметку мои полезные советы! - он рассмеялся и поцеловал кончик носа Арины. - Только не пойму, как ты уложила его на обе лопатки?
   -Мастерство имеет много преимуществ перед грубой силой, - выкрутилась девушка, обезоружив графа нежным взглядом.
  
   Место, которое Волков выбрал для совещания перед финальным броском, было давно заброшенной стройкой на окраине Саратова. Когда-то здесь хотели возвести торгово-развлекательный комплекс, но потом заказчик разорился, и стройка навсегда осталась в том виде, в каком служила теперь ночлегом для бомжей и местом мальчишеских игр. Андрей Волков думал, что глубокой ночью никто не потревожит его компанию: от природы недальновидный и совсем потерявший здравый смысл из-за отсутствия лекарств, он свято верил в преданность всех своих товарищей.
   Заговорщики собрались там, где по плану должна была находиться подземная стоянка и где кто-то действительно бросил ржавую "Волгу". Стоя в самой темной части этого мрачного подземелья, Волков терпеливо ждал, пока соберутся остальные. Почти все, кто пришел, были вампирами. Выглядели они, как завсегдатаи стройки без постоянного места жительства; большинство, подобно Андрею, обезумели без лекарств и достаточного количества крови, живя только ради крушения системы Муравьева. Они хотели уничтожить Детей Луны и реформировать Братство Карателей, но не знали и не хотели знать, как этого добиться. Сейчас им казалось, что со смертью графа и вождя все сразу станет на свои места.
   Волков вышел в центр образованного заговорщиками круга и потребовал от одного из них отчитаться о результатах слежки за Муравьевым - он не умел говорить красиво, а потому даже не пытался подражать Ясеневу и начинать собрания с витиеватых монологов. Ему доложили, что Муравьев почти перестал появляться на людях с высоким слугой хаоса лет тридцати, заменив его тремя вампирами; это означало, что без слуги хаоса он более уязвим, и действовать нужно было срочно, пока прежний телохранитель не вернулся. Сорок вампиров могли без труда атаковать загородный дом Муравьева, а так как жизнью никто из собравшихся не дорожил, план представлялся вполне удачным. Оставалось решить, как и когда погибнет Роман Ясенев.
   -Извините, что прерываю вашу беседу, - раздался из темноты чей-то вкрадчивый низкий голос, - но, боюсь, у меня приказ убить вас всех.
   Габриэль, прятавшийся до этого за высокой грудой мусора и кирпичей, направлялся к заговорщикам, попутно сбрасывая с плеч черную накидку с капюшоном и обнажая длинный кинжал со священными знаками.
   -Не переживайте, ребята: вы погибните так, как и хотели. Впрочем, я выбрал священный клинок не потому, что забочусь о ваших чувствах. Мне просто нравится красивое холодное оружие.
  
   Пожилой пьяница, ставший случайным свидетелем битвы, решил, что у него началась белая горячка: человек, вооруженный лишь кинжалом, убивал одного за другим вампиров с огнестрельным оружием. Его противники были быстры, он - молниеносен; они обладали силой, а он - разрушительной мощью. Кровь лилась рекой, но крики быстро затихали, потому что каждый, кто оказывался в поле зрения странного человека с кинжалом, погибал в считанные секунды. Он не только резал и бил - он легко ломал руки и шеи, словно на него набросилась стая цыплят. Удивленный свидетель отполз чуть подальше, но с того места, которое он счел более безопасным, убийцу оказалось проще рассмотреть, тем более, что все противники были к тому времени повержены. Оглядев безжизненные тела вокруг себя, убийца подошел к единственному вампиру, который еще дышал и пытался подняться на ноги. На фигуру этого человека упал слабый свет далекого фонаря, и пьяница перестал сомневаться в нереальности происходящего: лицо убийцы было темно-фиолетовым, а глаза пылали огнем. Но от того, что все вокруг было только галлюцинацией, легче не стало, и свидетель, заорав, пустился наутек.
  
   Габриэль проводил убегающего бомжа скучающим взглядом и опустился на одно колено перед тяжело раненым Волковым.
   -Вот и все, - подытожил он, посылая вампиру сочувственную улыбку.
   -Еще нет, демон, - прохрипел Андрей. Он явно хотел сопротивляться, хотя бы на словах, но мгновенно обмяк под взглядом человека хаоса.
   -А знаешь, мне тебя жаль, - произнес Габриэль, с ощущением дежа-вю взваливая Волкова себе на плечо. - Ты всегда был хорошим парнем, хоть и непроходимо тупым... Почти как твой любимый ученик. - Из прорезей в куртке Габриэля показались маленькие черные крылья, которые за полминуты выросли до огромных размеров, и человек хаоса, взмахнув ими, улетел.
  
   Пьяница, улепетывая от своих мнимых галлюцинаций, охнул и сел на обледенелый асфальт, когда увидел взмывающее в небо чудовище. То ли от страха, то ли от выпивки он лишился чувств. На следующий день милиционеры, обнаружившие тридцать восемь трупов, разбудили спавшего поблизости бомжа и спросили, не запомнил ли он чего-нибудь. Свидетель запомнил ехидного человека хаоса в кожаной куртке, но рассказывать о нем отказался. Так он позволил Муравьеву обвинить Волкова не только во всех смертных грехах, но и в убийстве своих товарищей-заговорщиков.
  
   -Ты же обещал оставить его в покое! - закричала срывающимся голосом Арина, стискивая в руке мобильный телефон. Она прониклась симпатией к своему незадачливому убийце - наверное, потому, что у него с самого начала не было никаких шансов победить ее. Возможно, сердце Арины смягчило и то, что он оказался лишь энергичным глупцом, но не фанатиком. И ей очень хотелось, чтобы этот парень жил. Но едва Габриэль вернулся в штаб-квартиру Детей Луны, как Муравьев распорядился о немедленной казни пленника. Ему больше понравилась идея человека хаоса: показать стране главного виновника жестоких убийств, обвинить его в безумии, проявить великодушие и отправить в изолятор. Неудавшийся палач Арины выглядел менее устрашающе, был в здравом уме и на роль главного заговорщика не подходил.
   -Я обещал, - подтвердил Муравьев. - Это правда. Но планы изменились. Ты должна понимать. - Арина задыхалась от напряжения, сама не зная, почему. Она давно привыкла к жестокости своего любовника, даже сама стала во многом похожа на него. Но время от времени циничная и холодная женщина уступала место одинокой наивной девчонке, которой она была всего семь лет назад. В эти моменты Арина чувствовала себя потерянной и хотела спрятаться. Муравьев ненавидел ее такой. - Да что с тобой происходит? Я не узнаю тебя. Чего так переживать из-за предателя? Дважды предателя, кстати.
   -Ты прав...
   -Я вешаю трубку. Возьми себя в руки. Твой инфантилизм противен.
   Арина села на ковер и прислонилась спиной к стене. Во всей квартире было темно и, благодаря ударившим накануне морозам, холодно. Такая атмосфера была привычной для нее с самого детства, но теперь ей хотелось на свет, в тепло и, главное, к людям. Лучше всего было отправиться прямо к Луизе и Улюмджи, где из-за Виолетты, включенного телевизора и разговорчивости обитателей наверняка было шумно. Несмотря на легкую неприязнь к ним обоим - Улюмджи отверг ее искренний, пусть и глупый порыв, а Луиза просто была слишком красива - Арина все чаще и чаще испытывала необходимость проводить время рядом с ними. Ее, в отличие от Сони, совсем не удивляла жизнерадостность этих людей, потому что она приписывала ее недалекости ума. И все-таки в их обществе ей становилось легче, она почти смеялась над своими переживаниями. "Я хотя бы всегда знала, что представляет из себя Братство, и оказалась достаточно сообразительной, чтобы не родить от Леши ребенка," - думала Арина, с удовольствием жалея своих товарищей.
   Решив нанести визит Луизе и Улюмджи, девушка сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Странное ощущение, что произошла трагедия, испарилось. Оставалось лишь закрепить успех легкой перепалкой с Луизой и почти дружеским подтруниванием над Улюмджи.
  
   Анатолий Леонидович Филимонов, главный врач подмосковного изолятора для вампиров N2, был, по его собственному мнению, незаменимым специалистом, душой всякой компании, интеллектуалом и очень привлекательным сорокалетним мужчиной. Он, конечно, жестоко обманывался. Занять в двадцать восемь лет высокую должность главного врача ему помогла крепкая дружба матери с женой графа Муравьева. Воспитывая сына без мужа, госпожа Филимонова положила все свои силы на то, чтобы ее сын ни разу в жизни не почувствовал себя чем-то обделенным. И в этом она, без сомнения, добилась успеха: Анатолий вспоминал о том, что рос в неполной семье, только в молодости, надеясь вызвать сочувствие у женщин. Что касается всеобщей любви, тут Анатолий заблуждался точно так же, как и в случае со своими профессиональными навыками. Коллеги испытывали к нему отвращение, но молчали, потому что боялись навлечь на себя гнев всех высокопоставленных вампиров страны. Пациенты его ненавидели, но слишком редко оставались с ним наедине и слишком часто получали внушительные дозы успокоительного, чтобы хоть как-то это выразить. А о том, что он принадлежит к числу интеллектуалов, Анатолий заключил по тому, что раз в три месяца читал модную книгу объемом в двести страниц и приблизительно знал содержание большинства работ своего благодетеля, то есть графа Муравьева. То, что при этом ни писать, ни даже говорить грамотно он не умел, Анатолия нисколько не волновало. Наконец, оценить свою внешность неверно ему помогло восхищение женщин, с которым он впервые столкнулся на первых курсах медицинской академии. Женщин покоряли его связи и деньги, но об этом Анатолий никогда не догадывался - наверное, он считал крайне привлекательными свой большой живот, лицо в форме груши, маленькие глазки, жиденькие усики и слишком рано появившуюся плешь.
   Анатолий был женат и растил сына, однако оставался дамским угодником и не мог сопротивляться, если сколько-нибудь симпатичная девушка начинала с ним флиртовать. Особенно безвольным он чувствовал себя, когда встречался лицом к лицу с Ариной Селиверстовой. Она была для него сладким запретным плодом: молодая, свежая, игривая любовница графа сочетала в себе все, что он любил в женщинах. Анатолий не переступал грань, за которой его ждали позорное увольнение и бедность, но не упускал случая напомнить Арине, что, если граф охладеет к ней, он будет первым, кто предложит ей утешение.
   Пятого декабря Арина позвонила Анатолию и сказала, что хочет поговорить о важном деле. По этому случаю Филимонов навел порядок на столе в своем кабинете. Арина явилась во всей красе: в горностаевой шубке и кожаных сапожках на гигантской шпильке, благоухающая горьковатым ароматом духов и сверкающая крупными изумрудами в ушах. Поздоровавшись с Анатолием и задав пару вопросов о его семье, Арина сразу перешла к сути.
   -Слушай, Толя, ты ведь кого угодно можешь выписать? - спросила девушка, лениво перебирая пальцами свои льняные волосы. Анатолий ласково улыбнулся в ответ и произнес:
   -Только если это вампир и он в изоляторе.
   -Конечно, я не такая дурочка, чтобы требовать выписки больного воспалением легких.
   -Ты совсем не дурочка, Ариша.
   Девушка отблагодарила Филимонова задорным взглядом.
   -Понимаешь, тут такая ситуация сложная... У меня в Нижнем есть подруга. Шесть лет назад она встречалась с парнем, он вампир. У нее был день рождения, все выпили, и один ботаник стал к ней приставать. Они поцеловались, ее парень увидел... Вот что бы ты сделал на его месте, Толя?
   -Я бы вывернул этому ботанику шею, - нежным голосом признался Филимонов.
   -Вот! А ты человек и притом очень здравомыслящий!
   -Но что сделал он?
   -Почти то же самое - сломал ботанику позвоночник.
   -Как неприятно...
   -Да, парень остался инвалидом.
   -Ага, начинаю понимать, - сказал Филимонов с видом ученого, сделавшего революционное открытие. - Вампира должны были посадить в тюрьму, но тут на помощь пришли родственники, они подумали, что более лучшим вариантом будет изолятор...
   -Бинго, - подмигнула ему Арина. - Тот парень уже почти шесть лет в изоляторе, но его родители никогда не оставляли надежды вызволить его оттуда. Теперь у отца появилась возможность работать в Хабаровске, и он решил, что необходимо как можно скорее вернуть сына, забрать его с собой и уехать подальше от Нижнего Новгорода. Они попросили мою подругу найти кого-нибудь со связями, и та обратилась ко мне.
   -Твоя подруга... знает... - Глаза Анатолия округлились, едва не выскакивая из орбит.
   -Нет, что ты, ей ничего не известно о моем романе с Лешей, - поспешила успокоить его Арина. - Просто я училась и жила в Москве, поэтому она решила, что я могу быть знакома с кем-то полезным. Я ведь знакома? - Девушка наклонилась вперед, сокращая расстояние между собой и главврачом. Губы Анатолия изогнулись в похотливой улыбке.
   -Ты взяла за это деньги, куколка?
   -Конечно. Почти все - тебе. - Сказав это, Арина достала из большой черной сумки картонную коробку и положила ее на стол. - Тут полтора миллиона. Не то чтобы огромная сумма, но...
   -Но явно не лишняя, - сказал Анатолий, открывая коробку. На эти деньги он мог отправить жену с тещей в какое-нибудь шикарное долгое путешествие и отдыхать от их общества. Но дело было, конечно, не в наличных - ему льстила возможность иметь какое-то общее дело с Ариной Селиверстовой.
   -Они говорили, что если нужно больше, то это не проблема.
   -Хм... Думаю, можно добавить еще один миллион.
   Больше Арина и Анатолий почти не говорили о деле: вместо этого они рассказывали забавные случаи из жизни и откровенно заигрывали друг с другом. Когда Арина ушла, Филимонов попросил одного из своих подчиненных раздобыть ему досье на Романа Ковалько. До рокового дня рождения этот вампир никогда не нарушал закон и даже учился в ВУЗе. Подумав минуту-другую, Филимонов счел Рому несчастной жертвой женского коварства и не нашел никаких причин оставлять его в изоляторе.
   На следующий день Арина принесла остаток взятки. Теперь Филимонов стал укорять ее в беспечности - очень уж хотелось ему видеть пристыженную Арину.
   -Ведь выписка вампира - это редкое и сложное дело! - бормотал он, постоянно бросая на девушку плотоядные взгляды. - Тут столько много законов нарушено будет... Я, конечно, распоряжусь, а все бумаги подпишут уже там, но если что-то случится...
   -Ну и что может случиться? - нахмурилась Арина. - Отец Ромы не только тебе заплатил, он станет его опекуном по решению суда. Ему там так и сказали: вы, главное, добейтесь, чтобы Рому выписали, а дальше мы все уладим. - Филимонов искал в лице Арины признаки стыда, не находил их и еще больше восхищался самоуверенной девушкой. - Уже через неделю этого Ромы не будет в городе, так что ни тот инвалид, ни какие-то другие знакомые ни о чем не догадаются. Ой, Толя, ты как будто в первый раз такое проделываешь.
   -В первый раз за такую низкую плату, - солгал Анатолий.
   Уходя, Арина поинтересовалась, почему Филимонов не следует примеру своей матери и не становится вампиром.
   -Ведь лет через пятнадцать-двадцать это будет уже невозможно, - заметила она.
   -Если честно, я не вижу ничего очень хорошего в такой долгой жизни. Я философ.
   -Ну уж нет, ты просто трус, - прошипела Арина, очутившись в коридоре.
  
   Габриэль, встретившись с Ариной в кафе, с удовольствием выслушал ее рассказ о сделке с Филимоновым.
   -Начинаем операцию "революция"? - тихо спросила девушка.
   -Да, - ответил Габриэль, делая маленький глоток латте маккиато. - Я только что был у Вадика, сына Леши. Ты ведь знаешь, что он мечтает быть музыкантом, но вместо музыки пишет какую-то ерунду.
   -И ты предложил ему три десятка прекрасных песен безымянного композитора из провинции.
   -Более того, пообещал, что уже популярная песня Леры, написанная этим композитором, будет также считаться его творением.
   -Как нехорошо, - покачала головой Арина. Габриэль лишь усмехнулся в ответ. - И Вадик согласился?
   -Разумеется. Без колебаний. Только посоветовал заплатить композитору приличную сумму за отказ от авторских прав, раз уж бедняга прикован к инвалидному креслу.
   -Весь в папашу, гад.
   -Мальчик привык получать все на блюдечке с голубой каемочкой.
   Арине принесли спагетти, и проголодавшаяся девушка с наслаждением принялась за еду.
   -Кстати, после возвращения из Петербурга работа со Стасом будет официально завершена, - сказал Габриэль.
   -Я так и думала. Ничего, младший братишка, разочаровавшийся в жизни, доведет Славу до полного отчаяния.
   -Да, конечно, это нам даже на руку.
   Через сорок минут пара уже занимала свои места в поезде, который за три часа должен был доставить их в Нижний Новгород. Устроившись поудобнее, Габриэль поцеловал свою спутницу в губы - легко и нежно, словно это было между ними естественно и оба давно к этому привыкли. Сердце Арины застучало быстрее, и кровь прилила к ее бледному лицу. Габриэль всегда вел себя так: его действия не говорили ни о чем, а прочитать мысли этого существа она не надеялась. Но ей это нравилось. Ничтожества вроде Филимонова с трудом скрывали свое вожделение и при этом боялись прикоснуться. А отношение к ней Габриэля оставалось загадкой, хотя он и позволял себе очень многое даже при посторонних.
   -Ты не взяла с собой другую одежду и, следовательно, не успеешь переодеться до родительского собрания, - напомнил он, открывая книгу. - Так и отправишься на него в безумно дорогом и непростительно женственном наряде?
   -Почему бы и нет? Можно считать, что все уже кончено.
  
  
   Глава 12. Пока никак не названная)))
  
   Стас перестал посещать тренировки, ради которых Габриэль готов был арендовать уже облюбованный спортивный комплекс: игра в трудолюбивого ученика надоела ему так же быстро, как и понравилась. Теперь вместо этого он предпочитал отдыхать в обществе новых друзей. Он уже много раз приходил к ним в квартиру и проводил там целые вечера за разговорами или приучении всех обитателей к аниме. Луиза и Улюмджи хвалили сериалы, которые им приходилось смотреть, и даже не потому, что это было нужно для развития способностей гипнотизера - просто, вспоминая о предстоящем разоблачении, они хотели сделать ему приятное. Кроме того, Стас много общался с Катей Смерч. Она совсем не походила на идеального карателя, но с ней холодные осенние вечера пролетали незаметно.
   Разочарования приносила только Соня. Она часто советовала Стасу быть осторожнее, а однажды, слушая его торжественный рассказ о собственных достижениях, нахмурилась и заметила:
   -Не уверена, что ты можешь гипнотизировать вампиров. Наверное, ты что-то неправильно понял.
   Разозленный Стас объяснил Соне, что черпать информацию из одних только книг так же глупо, как переписываться с девчонкой из другого города и думать, что у тебя с ней роман. После этого, назвав одноклассницу "наивным ребенком", он побежал прямиком к Улюмджи. В тот момент, когда он позвонил в дверь, Луиза как раз кормила дочь. Чтобы избежать преждевременной встречи Стаса с Виолеттой, Улюмджи вышел из квартиры, усадил Стаса на лавку перед детской площадкой и там принялся успокаивать гипнотизера.
   -Естественно, Соня многого не знает, - строго произнес он, удивляясь эрудированности своей девушки. - Она обычный человек, не связанный ни с Братством Карателей, ни с Детьми Луны.
   Стас охотно поверил учителю и облегченно вздохнул.
   -А ты, кстати, знаешь, что нравишься ей?
   -Как это?
   -Она влюбилась в тебя и сказала об этом при всем классе! - Стас поведал Улюмджи о том, что случилось в кабинете биологии.
   -Вот ведь маленькие уродцы! - Вампир сжал кулаки. - Поднять руку на девчонку! Ничего, я им устрою.
   Стас ушел от учителя со смутным ощущением, что чувства Сони были взаимными.
  
   Поезд на Санкт-Петербург отправлялся поздно вечером, и утром десятый "В" еще учился. Правда, Стас на занятия не пошел и сидел весь день дома, медленно и с неохотой читая написанный братом реферат. При этом он сидел на кухне и постоянно отвлекался на разговоры с матерью, сестрой, поедание бутербродов и включенный телевизор.
   -Мне так нравится новая песня этой Леры! - восхитилась Александра, когда уставшая от мелодрамы Юля включила музыкальный канал. На экране Лера, то под проливным дождем, то в своей спальне, жаловалась на расставание с бессердечным возлюбленным. - Музыка - просто прелесть.
   Слава, который помогал Стасу разобраться с непонятным для него рефератом, едва сдержал улыбку. В семье никто не знал о его триумфе: Габриэль попросил держать контракт в тайне, пока продолжается работа с братом.
   -Да она старая, - заявил Стас, не глядя на экран.
   -Лера-то? Нет, ей лет тридцать всего.
   -Я про песню. Мне кажется, я эту мелодию раз сто уже слышал... Ну да, точно! - Стас засмеялся и прищелкнул пальцами. - Эту песню я слышал около года назад. Слава еще сказал, что сам написал ее! Я тогда подумал: ну как мог наш Славка написать такую красивую музыку? И точно, оказывается, это песня Леры Заводной!
   Слава прикусил губу. Ему было неприятно, что брат считает его бездарным. Александра тут же подлила масла в огонь:
   -Ну и зачем ты обманывал Стаса? Нехорошо. Ясно же, что такую музыку могут писать только особенные, очень талантливые люди. На твоем месте, Стасик, я бы даже не поверила. Вы только послушайте: там целый оркестр задействован!
   -Я ведь всегда писал музыку, - робко сказал Слава.
   -Обычную. А здесь - шедевр. Слава, ты ведь такой умный... зачем стараешься приписать себе лишние заслуги? - Александру очень волновало психическое состояние старшего сына, и каждый раз, когда он вел себя ненормально, бедная женщина паниковала. Чаще всего это приводило к тому, что она критиковала его, но несколько раз Слава стал причиной самого настоящего скандала - редчайшего явления в семье Копыловых.
   -Ведь это и правда твоя песня? - шепотом спросила Юля, наклонившись к уху брата. Слава кивнул и с благодарностью пожал ручку сестры. - Ее украли, да?
   -Нет, купили, - одними губами произнес он. Юля открыла от удивления рот, потом улыбнулась и, радостная, отошла в сторону.
   -Слава, смотри сюда, - нетерпеливо позвал его Стас. - Что в этой таблице?
  
   Пока Стас пытался вникнуть в суть своего реферата, его одноклассники изучали алгебру, физику, химию, историю и английский язык. После того, что произошло в кабинете биологии, Леша и Коля решили возобновить издевательства над Улюмджи. Но он словно не замечал их выпадов и даже от пущенного в голову ластика увернулся без комментариев. Тогда, позвонив своим приятелям и дождавшись конца последнего урока, Леша схватил Соню за руку и потащил куда-то, якобы для разговора о домашнем задании по английскому. Соня заподозрила неладное, когда Леша вывел ее за территорию школы - в так называемую "курилку", где старшеклассники скрывались от чужих взоров за гаражами. Только тут Соня смогла вырваться и отойти на несколько шагов от второгодника. Леша ухмыльнулся, думая, что видит в широко распахнутых голубых глазах одноклассницы страх, но воображение обмануло его: Соня испытывала только удивление.
   -Чего ты от меня хочешь? - спросила девушка, скрещивая на груди руки.
   -Да так, поговорить, - ответил Леша. Он направился к Соне, заставив ее пятиться и натолкнуться на непреодолимое препятствие в виде стены гаража. - Слушай-ка, ты что, встречаешься с этим Унылым?
   -С Улюмджи? - Соня была застигнута врасплох. Она не хотела лгать, ведь это означало бы, что ее любовь недостаточно сильна и она готова отречься от нее ради спокойствия. Но в то же время чистосердечное признание могло повредить Улюмджи. Она и так уже подставила его, заявив о своих чувствах.
   -Чего молчишь? Ты спишь с ним, да?
   -Разве чужая личная жизнь - это твое дело? - Соня оттолкнула Лешу и хотела уйти подальше от "курилки", но путь ей преградили Коля и два высоких парня, по всей видимости - студенты первого-второго курса.
   -Так вот ты какая, - сказал один из студентов, погладив щеку Сони. Девушка задрожала, как осиновый лист на ветру. Теперь она и вправду была напугана. - Хорошенькая. Странно: такая красивая малышка, а дает только вампиру. Я думал, что до этого опускаются уродины, которые никому не нужны.
   -Или эта скромница со всеми может? - предположил Коля. Его пальцы начали перебирать золотистые локоны девушки.
   -Не трогайте меня! - жалобно взмолилась Соня, прижимая к груди сумку с учебниками и пытаясь не смотреть на хулиганов.
   -Какая колючка! - засмеялся Леша. - Значит, только этот узкоглазый может тебя лапать?
   Полный студент с темно-рыжей бородкой схватил Соню за плечи и потряс, как будто пытаясь привести ее в чувства. Девушка уронила сумку на снег, и через мгновение свалившаяся с ее головы вязаная бледно-розовая шапочка приземлилась рядом.
   -Мы тебя сейчас научим ценить нормальных парней, - сказал студент, наклоняясь к замершей Соне. - Пора вас всех, дур малолетних, начинать воспитывать.
   -Ну и что здесь готовится? Групповое изнасилование средь бела дня?
   Соня радостно улыбнулась, когда раздался знакомый голос, а за спиной хулигана появилась фигура Улюмджи. Видимо, радость придала ей сил, потому что девушка с легкостью вырвалась из рук студента и, забыв о сумке с шапочкой, подбежала к учителю. Она явно хотела прижаться к нему, но сдержалась. Улюмджи, со спокойным презрением обводивший взглядом ее обидчиков, был сейчас для нее рыцарем без страха и упрека.
   -А ты чего здесь делаешь? - поинтересовался более рослый из студентов - он был выше Улюмджи на целую голову.
   -Хотел поговорить вот с этим юношей, - сказал вампир, посмотрев на Лешу. Второгодник пренебрежительно сплюнул. - После урока спросил его одноклассника, где он может быть, и получил интересный ответ: "Пошел за гаражи с Разыграевой". Ну что, нравится тебе, Гришанов, бить слабых? - Вместо ответа Леша оскалился. - А знаешь, что так делают только неудачники? - Неподалеку от "курилки" уже замерла группа старшеклассниц во главе с Дашей. Даша не курила, как и все другие ученицы, которые стояли тут; Улюмджи специально привел их. - Если я вас раздражаю, нет смысла бить девочку, которая хорошо ко мне относится. Подеритесь лучше со мной. Ну, что такое? Уроки закончились, можете считать, что я не учитель. Конечно, я вампир; зато вас-то четверо! Ну, давайте. - Он жестом пригласил их начинать драку. - Можете даже взять лом или ножик, если очень хочется.
   Соня отошла к зрительницам.
   -Что он задумал? - спросила она у Даши.
   -А разве непонятно? Хочет выставить эту компанию трусами. Готова поспорить, что никто из них драться не станет.
   -Коля, ты же боксер! - заверещала маленькая крашеная блондинка, нынешняя Колина девушка.
   -Это вообще не наши разборки, - вдруг сказал студент с рыжей бородкой. - Не хватало еще с какими-то гастарбайтерами связываться. - И он, вместе со своим высоким приятелем, покинул "курилку". - Извини, друг.
   "Друг", а им был, разумеется, Леша, криво улыбнулся в ответ.
   -Мы не будем драться с учителем, - проворчал он. Коля подтвердил его слова протяжным "ага".
   -Тогда просите у Сони прощения. Живо. Или я точно забуду, что преподаю у вас историю. Ну?
   Оба десятиклассника промолчали. Улюмджи, подлетев к Леше, схватил его за капюшон пуховика.
   -Прости, Соня! - заорал не на шутку перепугавшийся второгодник. Коля, словно эхо, повторил за ним эти слова, но намного тише.
   -Отлично. Больше никогда не поднимай руку на слабых. Помни: на каждую хищную рыбку найдется другая хищная рыбка, покрупнее. - Улюмджи отпустил Лешу. Тот, красный от стыда и злобы, убежал с места преступления. Коля, пожав плечами, отправился следом за ним.
   Свидетельницы, а их было, вместе с Соней, девять, разразились аплодисментами. Одна из них захлопнула телефон, на который снимала происходящее - "для истории".
   -А он мне говорил, что избил до полусмерти двоих вампиров! - заныла девушка Коли. - Он, получается, врал? - И она разрыдалась, словно узнала о многочисленных изменах любимого.
   На лице Сони расцвела столь счастливая улыбка, что Даша окончательно простила подругу-соперницу и обняла ее.
   -Как в кино, правда? - произнесла Соня. - Тебя обижают хулиганы, но тут на помощь приходит он...
   В этот момент "рыцарь" надел на голову девушке шапочку и сунул ей подмышку сумку с учебниками.
   -Ты бы так и забыла их в снегу, - упрекнул ее Улюмджи.
  
   Арина влетела в здание школы за минуту до начала родительского собрания. Как одна из учителей, сопровождавших участников конференции, она обязана была присутствовать там. Габриэль, который шел за ней, перевоплотился в туалете поезда. Но Арина отказалась возвращаться к образу строгой воительницы. Услышав стук ее шпилек, другие учителя оборачивались и теряли дар речи, а директриса Клавдия Федоровна вообще уронила на пол пирожное. Она понимала, что перед ней Арина Селиверстова, но никак не могла узнать ее в этой элегантной и уверенной в себе женщине.
   У входа в кабинет Арина встретила Улюмджи.
   -Все будет кончено, как только вернемся из Петербурга, - объяснила она, скидывая горностаевую шубку на руки растерянному вампиру. Василий Разыграев, проходивший в то мгновение мимо, немало удивился этому нахальному жесту Арины.
   -Серьезно?
   -Да, - подтвердил Габриэль. Лицо Улюмджи озарила радостная улыбка, которая исчезла, едва он вспомнил о Стасе.
   -Дамы и господа! - обратилась к собравшимся Арина. Многие не узнали ни ее голоса, ни, тем более, интонации. - Через четыре с половиной часа мы отправляемся в Санкт-Петербург. Надеюсь, что те из детей, которые поедут с нами, уже взяли все необходимое.
   Габриэль и Улюмджи, поняв, что Арина уже начала собрание, тоже прошли в кабинет и встали поодаль от сияющей нервным возбуждением девушки. Улюмджи боялся, что она вот-вот выкинет нечто неподходящее, способное закончить игру слишком рано.
   -Улюмджи Геннадьевич, поделитесь с нами своим мнением о десятом "В", - попросила она, садясь за учительский стол.
   -Моим... мнением? - Улюмджи чувствовал себя не в своей тарелке. Арина явно приглашала его быть самим собой, но после трех месяцев притворства он уже не мог так легко предстать перед посторонними в своем истинном обличии. - Я очень хорошего мнения о моих учениках, они... многие из них стали учиться лучше...
   -Ну, а их поведение? - Арина перешла к неприкрытому подстрекательству.
   -Они ведут себя хорошо, - продолжал сопротивляться Улюмджи.
   -Что ж, видимо, таскать отличниц за волосы - это хорошо.
   Улюмджи закрыл глаза. По классу пронесся, подобно порывистому ветру, возмущенный шепот.
   -Кто-то обидел мою дочь? - догадался Василий, отец единственной отличницы в классе.
   -Я об этом впервые слышу, - заявил Улюмджи, избегая хитрых взглядов Арины.
   -Странно, что Соня не рассказала тебе об этом. - Арина покачала головой. - Если бы я вовремя не остановила драку, боюсь представить, что Гришанов сделал бы с несчастной Разыграевой.
   -Ваш сын нуждается в качественной порке! - сказал Василий матери Леши Гришанова. Толстая женщина с вульгарным макияжем поднялась из-за стола и, злорадно скривившись, протрубила в ответ:
   -А ваша дочурка, можно сказать, святая!
   Арина улыбнулась. Она, словно бесенок, радовалась разразившейся перепалке.
   -Моя дочь - кладезь добродетелей!
   -Да она только с виду девочка-ромашка! Про таких, как она, говорят: в тихом омуте черти водятся!
   -Успокойтесь, пожалуйста! - потребовал Улюмджи. Как и следовало ожидать, никто даже не обернулся в его сторону.
   -Зато ваш сын давно себя проявил! - кричал Василий. - Учится из рук вон плохо, пиво пьет, с распутными девками гуляет!
   -Зато эти, как вы тут выражаетесь, распутные девки - нормальные люди и его ровесницы! - Госпожа Гришанова гордо подняла голову и оглядела собравшихся, чтобы получше запомнить их лица до сенсационного заявления. - А ваша-то святая невинность встречается со школьным учителем-вампиром!
   Родители, чье внимание было приковано к ругающимся, перевели взгляды на изумленного Улюмджи.
   -Мой сын и проучить-то ее хотел только за то, что она говорила, как много у вампиров преимуществ перед нормальными парнями.
   -А потом безо всякого стыда заявила, что влюблена в Улюмджи Геннадьевича и встречается с ним, - добавила маленькая женщина в больших квадратных очках, которая тоже слышала от своей дочери полуправдивую историю о несостоявшейся потасовке.
   -Это правда? - спросил побагровевший Василий, вплотную подойдя к Улюмджи.
   -Нет, как вы могли подумать...
   -Вот так большинство мужчин и поступает, - пропела Арина. - Как затащить девчонку в постель - так они храбрее всех. А как отвечать за свои поступки - сразу поджимают хвосты.
   -Да что с тобой происходит?! - закричал Улюмджи, хватая Арину за плечо.
   -Может быть, я немного ревную? - пролепетала она с нежной улыбкой.
   -Это правда, - уже перешептывались чьи-то матери. - Она действительно влюбилась в учителя. Но вот встречаются ли они на самом деле...
   Улюмджи стоял перед учительским столом, пытаясь найти лучший выход из ситуации. Но все, что приходило ему в голову, было ужасно глупо. Впервые в жизни он столкнулся с трудностями, от преодоления которых зависело не только его будущее, но и будущее другого человека.
   -Да, я встречаюсь с вашей дочерью, - неожиданно твердым голосом сказал он, поднимая глаза на перекошенное от гнева лицо Василия. Матери ахнули. - Правда, Арина преувеличивает, между нами ничего такого не было. Мы просто...
   -Да как ты посмел?! - Василий сжал руку в кулак и, наверное, хотел ударить мерзавца, но присутствие посторонних людей остановило его. - Ты хоть знаешь, кто ты и кто она? - процедил он сквозь стиснутые зубы. - Она умная, красивая и скромная девочка из интеллигентной семьи. А ты... Ты никто! Я этого так не оставлю! - Василий развернулся и вышел из класса, на прощание громко хлопнув дверью.
   -Теперь они точно не отпустят Соню в Питер, - подытожила Арина. Ее триумф длился недолго: Габриэль посмотрел на нее с таким презрением, что девушка похолодела.
   -Что-нибудь еще может помешать завершить работу со Стасом через три дня, а ты придуриваешься, - сказал он, наклонившись к ее уху.
   В классе царила неразбериха, и собрание пришлось закончить.
  
   Врываясь в квартиру, Василий распахнул входную дверь так резко, что она с грохотом впечаталась в стену коридора. Анна, которая как раз варила щи, от страха уронила в суп всю солонку.
   -Где эта бесстыжая? - закричал глава семьи, не найдя дочь в ее комнате. - Софья!
   Соня вышла из спальни родителей, которая днем превращалась в гостиную. Там она читала статьи литературных критиков, с которыми Арина посоветовала ей ознакомиться перед конференцией.
   -Папа, что... - Соня не смогла закончить свой вопрос, потому что Василий залепил ей звонкую пощечину. Анна, выглянувшая из кухни, вскрикнула и подбежала к дочери, не смея, впрочем, встать между нею и мужем.
   -Это правда? Правда, что ты встречаешься с Савицким? - Василий снова поднял руку, чтобы подарить дочери новую затрещину. - С вампиром?!
   -С учителем? - спросила Галина.
   -Именно! И этот кровосос, между прочим, во всем признался!
   -Ну, так и мне нет смысла скрывать, - сказала Соня, поднимая взгляд на взбешенного отца. В ее прекрасных голубых глазах стояли готовые пролиться слезы. - Простите, папа, мама, бабушка. Я очень хотела быть вам хорошей дочерью. Но Улюмджи слишком много для меня значит.
   Василий опять ударил Соню.
   -Прекрати! - воскликнула Анна, обнимая девушку.
   -Как это - прекрати? Мы воспитали ее, дали ей крышу над головой, а она опозорила нашу семью! Вот что значит дурная кровь! А я-то раньше не верил, думал, что любая беспризорница вырастет умницей и скромницей, если у нее появится нормальная семья! Но нет, ты, похоже, пошла в свою распутную мамашу, которая скрылась в неизвестном направлении, оставив пятилетнюю малышку на улице!
   -Да этот учитель просто обманул нашу девочку, завлек ее каким-нибудь романтическим бредом, - вступилась за Соню Анна.
   -Что? Какая она после этого "наша девочка"?! - Василий судорожно сжимал и разжимал кулаки, словно желая разнести в щепки все вокруг. - Наша Лидочка погибла в тот же день, что и мой отец, погибла от руки вампира! - Соня закрыла лицо руками, чтобы спрятать за ними слезы. Она знала всю историю, родители ничего от нее не скрывали. Обезумевший вампир поймал тринадцатилетнюю Лиду Разыграеву, когда она возвращалась со своим дедушкой из музыкальной школы. Старика он убил сразу, а Лиду утащил в подворотню и пил ее кровь до тех пор, пока она не умерла. Анна больше не могла иметь детей, и Разыграевы решили удочерить девочку из детского дома. Там они и нашли пятилетнюю сиротку Соню. Несмотря на разницу в комплекции (Лида всегда была очень полной), Соня показалась Разыграевым копией убитой дочери. Поразительное сходство отмело все сомнения безутешных супругов, и они взяли девочку к себе. А сразу после удочерения семья переехала в другой город, чтобы ничто не напоминало о трагедии. - Знаешь, как нам больно оттого, что ты встречаешься с вампиром - таким же монстром, как убийца Лидочки?
   -Простите, простите меня, - шептала Соня. - Но ты должен понять, папа, что не все вампиры - чудовища, точно так же, как не все люди честны и благородны...
   -Знать тебя больше не хочу! - Василий размахнулся и нанес удар - он достался как Соне, так и Анне. - Глаза бы мои тебя больше не видели!
   -И куда она пойдет?- всхлипнула Анна, падая на колени. - Ты хочешь, чтобы она ушла к этому вампиру?
   -Ну уж нет! Мы ее отправим к твоим родителям. Завтра же. А сейчас, Софья, ты пойдешь к себе и будешь размышлять над своим поведением.
   Раньше Соне нравилось, что ее родители отличаются непомерной строгостью, и, совершая ошибки, она с удовольствием принимала наказания. Но теперь девушка уже не могла покоряться им. В ее жизни появилось нечто прекрасное, о чем она даже не могла мечтать, и ради этого Соня готова была страдать от осознания собственной неблагодарности. Да, родители очень много дали ей: позволили узнать, что значит расти в семье. И она была обязана им. Однако ничего не могла с собой поделать.
   Кивнув, Соня ушла в свою комнату и тихо закрыла за собой дверь.
   -Надо позвонить Савицкому-старшему, - размышлял вслух Василий. - И узнать, что за птица его сынишка. Уверен, этот прохиндей что-то скрывает... У него наверняка темное прошлое. - С этими словами он взял свой мобильный телефон и, найдя в списке контактов имя "Геннадий Савицкий", вышел на лоджию.
   -Васенька остынет, конечно, и никуда мы Соню отсылать не будем, - сказала после долгого молчания Галина. - Но как ей вообще пришло такое в голову? Мне всегда казалось, что она скромнее и благоразумнее своих ровесниц. И - на тебе...
   -Он ей наобещал чего-нибудь. Свадьбу, счастливую совместную жизнь... А ведь у него на лице написано, что ему серьезных отношений не нужно.
   -Да это еще ерунда. Пускай бы другой какой бабник... А то - вампир. Теперь ни один приличный молодой человек на нее и не взглянет. Так и будет всю жизнь игрушкой для распутников.
   Обе женщины снова замолчали: Анна - глядя в пол, Галина - в потолок.
   -Ну, как я и говорил! - со злорадством в голосе закричал Василий, возвращаясь с лоджии. - Эй, Софья, а ты знаешь, что твой принц-то на самом деле разве что на роль шута годится? Уж не знаю, кто этого вампира учителем пристроил, но его приемный отец впервые слышит, что он вообще получил высшее образование!
   -Экое безобразие! - возмутилась Галина.
   -Ты что, мама, это еще цветочки. Геннадий разводится с женой, потому что застукал ее в объятиях сыночка!
   -Убивать таких надо, - отозвалась Галина.
   -Я все знаю, - сказала Соня, открывая дверь в спальню. - Он не лгал мне. И никогда ничего не обещал. Я просто полюбила его. И, если уж быть до конца честной, сама навязалась.
   Галина подбоченилась и втянула голову в плечи - это была ее "боевая стойка".
   -Так это еще и твоя собственная инициатива?! - не поверил своим ушам Василий.
   -Именно так. Я увидела красивого парня и решила, что он должен быть моим. Непохоже на меня, да? Но это чистая правда. - Соня чуть не плакала и в то же время горько улыбалась, словно свято верила в свое коварство и ненавидела себя за него. - Я полюбила его за внешность и только потом уже разглядела все остальное: доброту, открытость, благородство. Так что это не он меня соблазнил, а я его. - И Соня подняла с пола большую дорожную сумку, которую никто до этого не заметил. Повесив ее на свое хрупкое плечо, девушка решительным шагом подошла к вешалке и сняла с крючка свой длинный пуховик.
   -Ты что, собралась на конференцию? - Василий схватил дочь за руку - так сильно, что у девушки должны были остаться синяки. Но она осталась невозмутима. - Даже не думай об этом! Ты больше никогда не увидишь его!
   Соня вырвалась, удивив отца своей решительностью и силой.
   -Я уйду, потому что должна быть с ним. Когда вы это поймете, я вернусь. - И она, открыв дверь, пропала в темноте коридора.
   -Думаешь, он тебя ждет, дура?! Да ты окажешься там, где мы тебя и подобрали - на улице!
   -О Господи, - прошептала Анна. - Кажется, Сонечка только что ушла из дома... Вася, останови ее!
   -Пусть делает, что хочет. Скоро сама прибежит и прощения попросит, - процедил Василий, запирая входную дверь.
  
   Остановившись на первом этаже, Соня скинула с плеча дорожную сумку и беззвучно заплакала. Она хотела уйти и все же надеялась, что ее попробуют догнать. Но отец запер дверь, и одиночество, холодное и серое, снова окружило ее. Она шла навстречу любви, однако не желала обременять Улюмджи и рассказывать ему о своем побеге. Идти было, в сущности, некуда. Разве что Даша согласилась бы поселить ее в своей кремово-розовой комнате с плюшевыми мишками на книжных полках.
   -Все нормально, - сказала себе Соня, вытирая слезы рукавом пуховика. - Я ведь привыкла. Сейчас я выйду на улицу и решу, что делать дальше. Я не пропаду. Конечно, Даша может прогнать меня... Точнее, Дашина мама. Но я все равно справлюсь, так ведь?
   И, заставив себя улыбнуться, она вышла во двор. Первым, кого она увидела, был примостившийся на лавочке Улюмджи. Услышав скрип отворяющейся двери, он поднялся и заключил Соню, начавшую всхлипывать от счастья, в свои объятия.
   -Тебя что, отпустили на конференцию?
   -Ну...
   -А почему сумка такая огромная? Ты решила уйти из дома?
   Соня опустила голову.
   -Мне пришлось. Они очень рассердились и...
   -И где ты собиралась жить?
   -Я хотела попросить Дашу!
   -Вот чума-то... Может, мне поговорить с ними?
   -Они не станут тебя слушать. Папа сейчас не в себе.
   -Тогда подождем, пока он успокоится. - Улюмджи взял сумку Сони. - А если он и после конференции не поменяет мнение, сможешь пожить с нами - в смысле, со мной, Марианной и Веней. Это же не так неприлично, как со мной одним, правильно?
   Соня рассмеялась и повисла на плече возлюбленного. Все так легко разрешилось, и он не счел ее обузой для себя... Неужели Сонины самые смелые мечты медленно превращались в реальность?
  
   Когда Соня и Улюмджи добрались до вокзала, там уже были почти все участники конференции и остальные сопровождающие учителя. Даша доказывала Карине, что сначала Улюмджи влюбился в нее, но потом, узнав о чувствах застенчивой подруги, она великодушно уступила Соне своего воздыхателя и даже сама помогла им сблизиться.
   -Он милый, конечно, но я люблю парней, которые хотя бы представляют, что надо делать с девушками, - объясняла она с видом уставшей от жизни сердцеедки.
   Карина ее не слушала, потому что была целиком поглощена ощущением близости Габриэля - он стоял всего в нескольких сантиметрах от нее, и их локти время от времени соприкасались. Влюбленная девушка, не обделенная воображением, уже минут десять представляла себе, как в поезде, когда выключат свет и все лягут спать, учитель биологии признается ей в любви. За нежными словами должен был следовать поцелуй, но Карина все никак не могла решить, каким он будет: мягким и неуверенным или требовательно-страстным.
   -Вот они, наши герои, - объявила Арина, увидев издалека Соню с Улюмджи.
   Несколько девушек начали аплодировать. Стас был в растерянности: с одной стороны, он радовался за старшего друга, но с другой - никак не мог поверить, что холодному одиночке Улюмджи досталась его первая возлюбленная.
   -Теперь тебя выгонят из школы, - игриво заметила Даша, как только Улюмджи подошел к своим ученикам.
   -Ничего страшного, я все равно собирался как можно скорее уволиться, - ответил он, демонстративно обнимая Соню за плечи.
   -А наша скромница-то! - Даша ущипнула подругу, словно полагая, что девушка сможет что-нибудь почувствовать через толстые слои зимней одежды. - Как далеко вы зашли? - тихо поинтересовалась она.
   -Мы целуемся на каждом свидании, - призналась Соня.
   -Фу-ты ну-ты... Что ж, может, он тоже стесняется.
   Тем временем Арина шутливо спросила Улюмджи:
   -А тебя, случаем, не посадят?
   -Она всем будет говорить, что сама ко мне пристала.
   -И охота тебе с ребенком роман крутить?
   -В каком месте она ребенок?
   -В паспорте, глупенький.
   А Стас раздумывал, у кого лучше узнать подробности: у Сони или Улюмджи - но в итоге обратился к Даше. Та, обрадовавшись, что нашелся благодарный слушатель, рассказала ему ту же небылицу, что и Карине.
  
   Участники конференции ехали в плацкартном вагоне, поэтому долго не могли спать и проводили время за играми, разговорами и поеданием съестных припасов, мгновенно ставших общими. Стас ошеломленно переводил взгляд с Улюмджи на Арину и обратно: оба изменились до неузнаваемости, и если бы ему сейчас сказали, что это не его учителя, а их близнецы, он охотно поверил бы. Арина кокетничала с Улюмджи и "Вениамином", отпускала скользкие шуточки в адрес смущенной Сони, кричала чуть ли не громче всех и смеялась над какими-то глупостями. А Улюмджи то прижимал к себе Соню, то сажал ее на колени, и при этом говорил те самые глупости, над которыми смеялась Арина. Оба казались вульгарными, наглыми, приземленными, далекими от каких бы то ни было идеалов и принципов. Стас был напуган этой внезапной переменой. Он еще не знал, в чем дело, но инстинктивно чувствовал: это не временное помешательство, его наставники будут такими впредь.
   Один лишь Габриэль продолжал играть роль неуклюжего труса и даже уронил себе на штаны бутерброд с маслом, из-за чего покрылся испариной и заикался на каждом слове.
   Где-то в полночь компанию попросили закрыть рты и лечь спать. Даша схватила Улюмджи и увела его от полки, где устраивалась Соня, сказав при этом:
   -Должен же кто-нибудь охранять честь этой наивной девочки!
   Соня хихикнула и уткнулась лицом в подушку, чтобы скрыть выступивший на щеках стыдливый румянец.
  
   Подождав, пока все улягутся, Арина поманила Габриэля и вышла с ним в тамбур. Холод зимней ночи вернул ей серьезную сосредоточенность, а ее спутнику - пугающий блеск в глазах.
   -Все готово? Ты успел? - спросила наместница.
   -Естественно. Как выяснилось, парнишка давно хотел мести, и мне пришлось лишь отговорить его от убийства. Он легче легкого поддался внушению.
   -Рома тебя не запомнил, я надеюсь?
   -Конечно, нет. Гипноз был сильный. Скорее всего, он даже не догадывается, что эту идею подкинул ему кто-то посторонний.
   Арина помолчала несколько мгновений, чувствуя, как у нее внутри все сжимается. Она и не знала, что, подойдя вплотную к этой бездне жестокости, будет испытывать такой ужас.
   -Где ты его нашел?
   -В той же пивнушке, где ты якобы случайно увидела Алису и предложила помощь ее бывшему парню.
   Арина вздрогнула, ясно увидев тот вечер: Алиса, растолстевшая и подурневшая, сидела за столиком и накачивалась темным пивом, а сама она сделала вид, что обрадовалась неожиданной встрече, и опустилась на стул рядом с подругой сестры. Габриэль, конечно, многого недоговаривал: он заранее узнал, что родители Ромы Ковалько хотят вызволить сына из изолятора и уехать в другой город. Он, скорее всего, был осведомлен и о тяжелом положении Алисы. После своего девятнадцатого дня рождения девушка впала в затяжную депрессию, а когда пришла в себя, растеряла весь свой шарм и больше не пользовалась успехом у мужчин. Единственной отрадой был для нее Рома Ковалько. Девушка стала регулярно навещать его в изоляторе. Вместе с супругами Ковалько она мечтала о том, что Рому удастся выписать, увезти из Нижнего Новгорода и вернуть к нормальной жизни. Арина быстро задушила желание действительно помочь паре воссоединиться и намекнула, что у одного из ее московских знакомых есть весьма обширные связи в определенных кругах. Уже через пару часов она получила деньги и благословение от родителей вампира.
   -И как он будет мстить?
   -А ты как думаешь? Мне нужны отчаяние, боль, мечта о смерти. Рома будет беспощаден. - Арина постаралась не представлять себе все то, что могла означать беспощадность полубезумного вампира, но ужасные картины одна за другой мелькали перед ее мысленным взором.
   -И его вернут в изолятор? - прошептала она.
   -Конечно. А ты хочешь отпустить его?
   Арина, чуть помедлив, кивнула.
   -Ведь он будет лишь твоей марионеткой.
   Габриэль снисходительно улыбнулся Арине. Девушка поняла: он оправдывает ее слабости тем, что она всего лишь человек.
   -Боюсь, я не смогу выполнить этот маленький каприз любимой женщины. Думай о том, что он обрек человека на страдания и собирался отнять у него жизнь, а значит, заслужил такую участь. - И Габриэль, наклонившись к Арине, запечатлел на ее губах скромный поцелуй.
   Сердце наместницы затрепетало. Сколько бы раз она ни хотела убежать от этого монстра, стать свободной - каждое мимолетное прикосновение доказывало ей, что в его объятия она будет возвращаться до конца своих дней. Это было унизительно и чудесно; это была ее любовь.
  
   Глава 13.
  
   Алиса никак не могла поверить в то, что ее Рома, еще неделю назад такой далекий, сидит за столом у нее на кухне и за обе щеки уплетает приготовленный ею борщ. Он совсем не изменился за эти шесть лет, и казалось, что не было той глупой драки во дворе, что ей опять восемнадцать и она не сломала своим обаянием две жизни. Через несколько дней должен был состояться переезд в Хабаровск; Алиса верила, что там, далеко, все встанет на свои места. Рома устроится на работу, они поженятся и она сможет выложить в своем дневнике свадебные фотографии... "Хотя нет, - с горечью думала девушка, -придется держать все в тайне." Правда, делиться своей радостью Алисе было, в общем-то, и не с кем: последней подругой, которая перестала ей звонить, была Марина Селиверстова.
   -Ну все, спасибо, пошел я, - сказал Рома, вставая из-за стола. - Возьму твою машину.
   -Куда опять? Ромочка, ну я же просила тебя сидеть дома, не попадаться людям на глаза! Вот переедем - сможешь хоть целыми днями...
   -У меня важное дело! - рявкнул рыжий вампир, надевая куртку и засовывая ноги в сапоги. Дверь с грохотом захлопнулась, и Алиса чуть не подпрыгнула на месте.
  
   Этот парень, из-за которого Рома оказался в изоляторе, и правда выглядел чересчур довольным, как будто парализованные ноги не мешали ему получать от жизни удовольствие. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, ведь рядом с этим парнем была одна из самых красивых девушек, которых встречал Рома. Смуглая, черноволосая, в теплом красном пальто и сапожках на высоких каблуках, она могла бы соблазнить любого мужчину без расистских предубеждений, но выбрала почему-то инвалида. И, по всей видимости, нисколько не сожалела о своем выборе: толкая коляску Славы, она лучилась счастьем, шутила и смеялась своим чувственным голоском. Слава рассказывал ей о чем-то интересном из области истории, а девушка восхищалась его знаниями. Они гуляли, совсем не думая о том, что притягивают к себе недоуменные взгляды прохожих. Рому это сводило с ума. Наблюдая издалека за отдыхающей парочкой, он мечтал преподать урок этой ненормальной девчонке и вконец изуродовать омерзительно-женственное лицо ее кавалера.
   Нет, не лицо. В голове Ромы вызревал другой, более зловещий план. Интересно, как сильно Слава любит эту девчонку? Готов ли ради нее превратиться в еще более беспомощное существо, чем является сейчас? Или он выставит себя трусливым ничтожеством, позволив ей страдать?
   Рома ухмыльнулся, глядя на то, как смуглая красавица покупает горячий кофе и протягивает один пластиковый стаканчик Славе. Их пальцы соприкасаются, и они посылают друг другу теплые улыбки. Конечно, у этого Славы еще остались руки... Непозволительная роскошь!
  
   Слава с трудом разлепил глаза. Он никогда не напивался, но подозревал, что таким должно быть состояние наутро после особенно веселой вечеринки. Еще больше сходства с пробуждением дебошира придавало то, что Слава растянулся на чьем-то ковре, потерял очки и решительно не понимал, где он и как тут очутился. В довершение всего, в голове стоял такой туман, что собраться с мыслями и хотя бы запаниковать представлялось невозможным.
   Слава протянул руку вперед и, как ни странно, сразу нащупал очки. Те оказались разбиты, а одна дужка была нещадно погнута. Слава бросил их обратно на пол и попробовал вспомнить, что произошло накануне. Луиза сказала, что работа со Стасом закончится очень скоро; смысла притворяться дальше не было, и она впервые увела Славу на прогулку, не прикрываясь своим "братом". Они часа полтора провели на главной пешеходной улице а потом еще долго были на набережной. Под конец Луиза купила кофе, и они отправились в небольшой сквер, чтобы просто посидеть и поговорить. Было уже темно, а соседние лавочки пустовали. Луиза начала рассказывать о своей первой роли - ей предстояло сыграть Царицу Хаоса. Она говорила, что больше всего ей нравится идея фильма: после несчастной любви к Оливеру Уотерсу, которая закончилась предательством, заточением в темнице и многолетними издевательствами, Царица снова влюбляется только в наши дни, то есть через триста лет. Ее избранником становится молодой студент, и, чтобы соблазнить его, она превращается в красивую слугу хаоса - его сокурсницу. Луиза много думала, каким должен быть образ Царицы, и решила показать ее не монстром, а самостоятельной умной девушкой, неотразимой обольстительницей. Она посмотрела немало фильмов о Джейн и Оливере, но ей понравилась игра лишь одной актрисы, которая показала зрителям страдающую одинокую женщину, необыкновенно сильную для всех и слабую для своего любимого.
   -Мне кажется, - сказала Луиза с неповторимо восторженным выражением лица, - что нужно играть этакую бизнес-леди, которая разочаровалась в мужчинах и уже готова была навсегда отказаться от любви, когда вдруг встретила своего единственного. - Слава умиленно и с восхищением смотрел на нее, придавая каждому ее слову особенное значение. Сейчас он видел в ней удивительный нераскрытый талант, и хорошо сыграть Царицу Хаоса в мелодраме казалось ему делом куда более сложным, чем написать тридцать прекрасных песен. - Как думаешь, я права?
   -Думаю, да, - ответил Слава и осторожно, словно боясь разозлить или обидеть Луизу, взял ее руку в свою. - Благодаря тебе этот фильм станет очень популярен. Даже не понимаю, как это вышло, что ты до сих пор нигде не снялась.
   -О, я была слишком занята! - рассмеялась девушка. - То женатого мужчину соблазняла, то ребенка от него рожала...
   Слава почувствовал, что сзади к ним с Луизой кто-то приближается, но даже не подумал обернуться: мало ли кто гуляет по скверам в семь часов вечера. Однако вдруг что-то кольнуло его в шею, и... все пропало. Вроде бы, Слава еще посмотрел на незваного гостя, а Луиза что-то сказала и даже попыталась уйти... Но все воспоминания больше напоминали сон, чем действительные события.
   -Луиза? - позвал Слава. Его глаза начали кое-как привыкать к полумраку, и нечто, лежащее на возвышавшейся рядом кушетке, показалось ему девушкой.
   -Что-о? - ленивым и пьяным голосом протянула Луиза, неуклюже повернувшись лицом к Славе. - Что происходит? Такое впечатление, что я напилась в дрова...
   -И похмелье тоже гарантирую, - усмехнулся некто, вошедший в комнату. Голос показался Славе знакомым. - Успокоительное для вампиров - это не игрушки... Хорошо хоть дозу правильно рассчитал, а то вы окочурились бы.
   -А вы кто? - невозмутимо спросила Луиза, словно ничего странного в своем положении она не видела.
   -Неважно. - Некто присел на корточки рядом со Славой, и от ужаса тот мгновенно пришел в себя: забыть это покрытое веснушками лицо с большим носом и бесцветными глазами он никогда бы не смог. Слава открыл рот, чтобы назвать имя своего похитителя, но Рома приложил палец к его губам. - Чщ-щ-щ.
   -Как... ты оказался на свободе? Чего ты хочешь? - пробормотал Слава, когда Рома убрал руку.
   -Хочу восстановить справедливость. - Вампир сел на кушетку, предварительно отодвинув ноги Луизы в сторону. Девушка никак не отреагировала. - Мы оба были виноваты, но понес наказание я один.
   -Ты... один? - Слава приподнялся на локте, но голова так сильно закружилась, что он тут же рухнул обратно на пол. - То есть ты считаешь, что мое состояние...
   -Я предпочел бы остаться без ног, чем лежать в психушке! - взревел Рома. - Да, меня каждый день навещали, о нас заботились, как о малышах в детском саду, у меня была там собственная комната, я нашел кучу друзей... Но это была лишь пародия на жизнь, понимаешь?! - Вскочив с кушетки, Рома пнул Славу по ноге, но вспомнил, что тот не может этого почувствовать, и ударил его в живот. Услышав сдавленный стон, вампир удовлетворенно скрестил руки на груди. - Я был прокаженным и мог жить только среди таких же, как я сам! А ведь это при том, что у меня до сих пор третья или, максимум, четвертая степень! Все из-за твоих родителей, которые не могли простить то, что их любимый сыночек теперь не будет первым парнем на деревне! Но у моих родителей тоже нашлись связи, а теперь даже и деньги. Так что - вот он я! Вернулся, чтобы восстановить справедливость.
   -Так вы кто? - снова очнулась Луиза.
   -И чего ты хочешь? - тихо спросил Слава. - Зачем тебе Луиза?
   -Вот эта киска? - Рома опять опустился на кушетку рядом с девушкой и, откинув волосы с ее лица, провел пальцами по нежной щеке. - Клевая. И чего только бабы в тебе находят? Особенно теперь?
   -Объясни, зачем ты притащил нас сюда. Это квартира твоих родителей, правильно?
   -Правильно. - Рома снял шерстяной платок, повязанный на шее Луизы, и вдохнул тонкий аромат ее модной туалетной воды. - А притащил я тебя сюда, чтобы проверить.
   -Что проверить? - Слава не спускал взгляда с Ромы, явно завороженного красотой его девушки.
   -Насколько ты благородный, Вундеркинд. - Пальцы вампира уже расстегивали крупные пуговицы пальто. - Знаешь, вон там в углу лежит пила. Очень и очень острая. - Слава затаил дыхание. Рома, заметив это, развеселился. - Не волнуйся, тут и другие полезные вещи есть, которые помогут тебя этой пилы не замечать. Так вот, Слава. Я считаю, что ты слишком хорошо приспособился к жизни, не имея ног. И мне интересно: а каково тебе будет, если ты лишишься еще и рук? Может быть, хоть тогда ты почувствуешь, что значит быть оторванным от мира? Что значит быть изгоем?!
   Слава затрясся от страха и предпринял безнадежную попытку уползти. Смеющийся Рома пресек жалкие старания Славы, нагнувшись к нему и схватив за воротник рубашки.
   -Послушай, мне было гораздо хуже, чем ты думаешь! Я вовсе не приспособился к жизни! - закричал Слава, беспомощно цепляясь за сильную руку вампира. - От меня отвернулись друзья, брат меня презирает, родители жалеют и до сих пор не знают, как со мной обращаться!
   -Даже родители?
   -Да! - Слава задыхался, но продолжал говорить как можно громче, будто опасаясь, что вампир не услышит его. - Моя мать... она обошла всех психологов в городе, чтобы те научили ее правильно общаться со мной. И даже накупила каких-то книг - я вообще никогда не подозревал, что о подобных вещах еще и пишут... Понимаешь? Она хотела, чтобы я не чувствовал себя ущербным... Но выходило наоборот!
   -Вот оно что...
   -Я жил в четырех стенах своей комнаты, боялся и ненавидел каждого, кто появлялся в нашем доме! Мне казалось, что им будет неловко в моем обществе... Да так оно и было! Одноклассница моего брата как-то раз сказала ему, думая, что я не услышу: "Давай лучше у меня сидеть, тут этот твой Славка... Мне его жалко, прямо слезы на глаза наворачиваются."
   -Бестактная девчонка, правда?
   -А Луиза... Луиза - первая девушка, обратившая на меня внимание!
   -После Алисы.
   -Алиса просто играла, я не был ей нужен!
   -Разумеется. Она даже ни разу не пожалела тебя. Ее мучило лишь то, что я оказался в изоляторе. Она очень часто приходила ко мне, и мы уже давно искали способ выписать меня. Деньги и знакомые были, не хватало только связей в самых верхах.
   -Вот видишь? - Слава начал нервно посмеиваться. - Ты давно знал, что рано или поздно вернешься к нормальной жизни, а у меня никакой надежды не было и нет! Справедливость давно восторжествовала.
   -Нет. - Рома отпустил воротник Славы, и тот уронил голову на пол. - Это еще не справедливость. Ты должен был состариться всеми брошенный, в присутствии одной лишь толстой и уродливой сиделки, а тут - такая ягодка! - Он указал на сладко спящую Луизу. - Как думаешь, захочет она с тобой встречаться, если ты не сможешь ее даже обнять?
   -Рома, прошу тебя!!! - заорал Слава, хватаясь за край кушетки и с трудом приподнимаясь над полом. - Я уже достаточно наказан за то, что поцеловал твою Алису!
   -Вижу, тебе не нравится моя идея... Что ж, предлагаю другой вариант. Но только один. Если не хочешь остаться без рук - пускай эту кару понесет за тебя твоя Луиза. Ну, как?
   Рома направился в угол, где были свалены в кучу самые разные предметы: от пылесоса до лыж. Слава коснулся дрожащей рукой открытой ладони Луизы. Она была прелестна и хотела играть в кино, а он все равно был бесполезен вот уже шесть лет.
   -Ты сошел с ума... - прошептал он, сползая на ковер. - Ты совершенно точно сошел с ума. Тебя ведь найдут и вернут в изолятор. Ты этого хочешь?
   Зажужжала электрическая пила, и Слава откликнулся на этот ужасный звук полным отчаяния воплем. В какой-то момент он, к своему стыду, готов был указать на почти бесчувственную Луизу. Но потом вспомнил о Стасе и с удивившим Рому смирением лег на ковер. Только по его щекам бежали слезы мучительного страха.
   -Не трогай Луизу, - попросил он. - Она тут вообще ни при чем.
   -Похвально, - улыбнулся Рома, доставая из кармана джинсов пакетик с бледно-розовыми таблетками. - Проглоти. Это почти такое же успокоительное, какое ты получил четыре часа назад. Наркотик, в общем.
   -Позаботился об анестезии. Как мило. А ты не догадываешься, что я умру от потери крови? - Сказав это, Слава все же взял таблетку и проглотил ее.
   -Ну нет... Скоро здесь будут врачи. Я не позволю тебе так просто сдохнуть.
  
   Когда поезд прибыл на Московский вокзал Санкт-Петербурга, было уже время обеда, и многие из учеников стали упрашивать сопровождающих отвести их в какое-нибудь кафе. В ходе всеобщего совещания был выбран ресторан самообслуживания. Набрав салатов и горячего, участники конференции уселись за столы. Всего их было двадцать три человека, не считая учителей, и поэтому компания заняла почти весь зал. Карина расположилась сбоку от Габриэля и завела с ним щекотливый разговор об отношениях Сони и Улюмджи. Она добивалась одобрения, но Габриэль упрямо осуждал "запретную любовь". В конце концов Карина, осознав бесплодность своих усилий, чуть не разрыдалась.
   Пока длился обед, Арина неожиданно встала из-за стола и, выбежав на улицу, позвонила Луизе. Услышав, что все в полном порядке, она убрала телефон в сумку и шлепнула себя ладонью по голове. Это не помогло - чтобы успокоиться, пришлось уйти в туалет и ополоснуть лицо холодной водой. "Габриэль ведь ни в чем не уверен, это лишь догадки, - думала наместница, разглядывая свое мокрое лицо в зеркале. - А что, если все окажется напрасно?"
   -Нет, я должна ему верить, он никогда не обманывал меня, - сказала девушка, гипнотизируя свое отражение.
   -А все они до поры до времени честные, но потом вдруг - раз! - и начинают гулять, - поделилась жизненным опытом пышная дама, выплывая из кабинки туалета.
   -Мой давно гуляет, - не растерялась Арина. - Тут вопрос поважнее. Так сказать, деловой.
   И, наконец-то расслабившись благодаря короткому диалогу с незнакомкой, Арина вернулась за стол. Ее салат был уже съеден девятиклассником, который сразу принялся отрицать свою вину.
  
   Место, где участникам конференции предстояло провести сорок восемь часов, официально называлось гостиницей, но больше напоминало общежитие. Выцветшие ковры в коридорах были чем-то испачканы, обои хранили на себе следы молодежного творчества, половина лампочек в люстрах перегорела, а душевая была одна на этаж. Но это ничуть не смутило старшеклассников, которые почувствовали себя, словно в летнем лагере. Не расстроилась и учительница химии Инна Александровна, которая делила трехкомнатную квартиру с родителями, старшей сестрой, мужем старшей сестры и их новорожденным сыном. Улюмджи, разумеется, тоже не привык к роскоши, так что "гостиница" показалась ему вполне приличным заведением. Раздражена была лишь Арина, слишком долго обитавшая в предоставленных графом апартаментах. Габриэль же, который еще раньше Арины заслужил расположение Муравьева, никак не отреагировал на грязь и плачевное состояние мебели.
   Учителя жили по два человека в комнате, а ученики - по три или четыре. Арина чуть не рычала, когда устраивалась в своем номере: ее соседка Инна представляла тип высоконравственных от безысходности женщин, то есть тот самый, к которому ошибочно причисляли ее саму. Инне было двадцать шесть, но за плечами у нее был лишь один короткий и неудачный роман; этот факт позволял ей считать себя намного опытнее Арины, а потому она, не спросив у нее разрешения, взяла девушку под свою опеку и вскоре стала называть ее своей лучшей подругой. Арина догадывалась, что их совместные вечера в Санкт-Петербурге будут посвящены осмотру достопримечательностей, которые обе уже не раз видели, разговорам об искусстве (Инна думала, что пишет стихи) и возмущениям по поводу распутства Улюмджи. Но она ошиблась: Инна, как и одна из ее учениц, сочла Вениамина лучшим кандидатом в мужья. Поэтому, едва вся одежда была разложена по местам, Инна схватила свою подругу за руку и жалобно попросила ее устроить маленькую вечеринку для учителей.
   -Позови, пожалуйста, Веню... Кажется, вы близко общаетесь.
   Арина несколько раз сказала "нет", но потом все же поддалась на мольбы Инны. Она ожидала, что хотя бы Габриэль откажется, но тот без колебаний согласился провести вечер в обществе "прелестных дам". И вот в шесть часов, оставив всю ватагу на одного Улюмджи, трое учителей ушли в ресторан. Инна потратила целых три часа на то, чтобы очаровать Вениамина, однако Габриэль до самого конца изображал полное непонимание ситуации. В половине десятого странное трио покинуло ресторан; Инна была в отчаянии, Габриэль откровенно скучал, а Арина не замечала ничего вокруг: ее снова терзали запоздалые угрызения совести.
   Когда в ресторане зазвучала песня "Второй шанс", Габриэль пригласил Арину на танец со словами: "Составь мне компанию, солнышко". Девушка не смогла встать из-за стола и, осушив полный бокал вина, потребовала у официанта бренди. Проблема заключалась в том, что пять с половиной лет назад она была на выпускном вечере у младшей сестры. Тогда, завоевав любовь Муравьева, Арина считала себя испорченной и в то же время невероятно привлекательной. Она думала, что, если сам президент Детей Луны сходит по ней с ума, каждый мальчишка-выпускник должен упасть к ее ногам от одной лишь улыбки. Девушка выбрала самого хорошенького и скромного из ровесников Марины - Вячеслава Копылова. Заметив, что он никого не приглашает на медленные танцы, Арина подошла к нему и, взяв за локоть, предложила: "Составь мне компанию, солнышко". Слава испугался ее напора, но тем не менее взял за руку и повел в центр зала. Когда они танцевали, он все время смотрел в сторону, как будто боялся, что, если их лица окажутся слишком близко друг к другу, она возьмет и поцелует его. Арине это показалось невероятно смешным: всего за год общения с Муравьевым она забыла, что парни могут стесняться девушек. Потом это воспоминание почти изгладилось из ее памяти, но беспощадный Габриэль вернул его к жизни, сказав лишь одну подходящую фразу под аккомпанемент нужной песни.
   Вернувшись в комнату, девушка упала на кровать и попросила Инну не тревожить ее, потому что она "немного перебрала и хочет спать". Инна стала отчитывать ее и жаловаться на бесчувственность Вениамина. Разумеется, Арина не слушала приятельницу. Она напряженно ожидала того, что Стасу позвонят родители и расскажут о каком-то ужасном событии. О каком - Арина старалась не думать.
  
   Когда Габриэль вернулся в свою комнату, он застал там не только Улюмджи, но и учеников: Соню, Стаса, Дашу, Карину и парочку девятиклассниц. Эта компания, поиграв в "мафию", в "города" и в "сломанный телефон", сейчас перешла к "правде или желанию". Даша как раз ответила на вопрос девятиклассницы о том, во сколько лет она впервые поцеловалась, и спросила Улюмджи, почему он, всегда избегавший близких отношений, сделал исключение для Сони.
   -Просто она была очень настырной, - сказал вампир, хитро поглядывая на свою девушку. - Мне ничего не оставалось, кроме как влюбиться.
   Как только он произнес это, дверь открыл Габриэль, который заявил, что хочет спать, и прогнал всех учеников. Улюмджи покинул комнату вместе с ними, потому что Даша, решив стать ему хотя бы закадычной подругой, вцепилась в его руку и потащила вампира за собой. Карина, задержавшись на пороге, робко пожелала учителю биологии спокойной ночи.
   -Улюмджи, давай к нам в комнату, - предложила Даша. - Можем еще там балду попинать!
   -А я тоже спать пойду, - отмахнулся Стас. Ему теперь неуютно было в обществе учителя. Во-первых, он немного ревновал к нему Соню. Во-вторых, ему было обидно, что Улюмджи, такой таинственный и мрачный, превратился из-за самой простой девушки в обыкновенного влюбленного парня.
   -Нет, я лучше прогуляюсь по ночному Питеру, - возразил Улюмджи.
   -Один? - удивилась Соня.
   -Еще чего? С тобой. - Он подтолкнул оторопевшую девушку в спину. - Иди к себе за пуховиком, сапогами и шапкой.
   -Никуда не пущу мою маленькую! - заявила Даша, обнимая Соню.
   -Отпусти, - вырвалась та и, улыбаясь, помчалась в свою комнату.
   -Да, паршивый из тебя учитель получился, - покачала головой Даша.
   -И не говори. Мне почти стыдно.
   -Врешь. Врешь и не краснеешь!
   Стас молча ушел к себе. Он долго тешил себя мыслью, что Улюмджи стал открываться лишь ему, своему ученику и другу; но за последние сутки у него сложилось впечатление, что "какая-то там" Даша знает его куда лучше и даже не ценит его доверие. Это было неприятно и внушало какие-то смутные подозрения. Сбросив резиновые шлепанцы, Стас накрылся с головой одеялом и громко засопел, чтобы соседи по комнате не вздумали тревожить его.
  
   На улице было довольно тепло; с неба неспешно опускались крупные хлопья снега. Соня часто останавливалась и вытягивала руки в розовых варежках, чтобы поймать снежинки, а потом показать их своему спутнику. Все: снег, дома, редкие прохожие - казалось волшебным, и Соня раза три спросила возлюбленного, не снится ли ей эта прогулка. Улюмджи находил ее радостное возбуждение невероятно милым. Такой она ему нравилась намного больше. Он невольно вспомнил ту замкнутую недотрогу, которую встретил в супермаркете. Полгода назад Соня точно не стала бы хватать кого-то за рукав, чтобы указать на особенно красиво освещенный сугроб, а теперь, похоже, не видела в этом ничего зазорного. И тут была только его заслуга: доверившись ему, эта девочка совершенно преобразилась. Улюмджи приятно было так думать. Он чувствовал себя сильным, умным, опытным. В сущности, никто еще не приписывал ему три этих качества одновременно.
   -Ты очень изменилась, - высказал он свои мысли вслух.
   Соня остановилась.
   -Хочешь сказать, с того момента, как ты впервые меня увидел?
   -Да. - Он мягко привлек ее к себе. - Обалденная эволюция.
   -Все благодаря тебе. Ты освободил меня от страха перед людьми. То есть... многих я и теперь боюсь, но... постепенно исправляюсь.
   -А меня ты совсем не боишься?
   Отступив на шаг, Соня помотала головой.
   -Я вся твоя. Мое сердце и тело - только для тебя. - И она протянула к нему руки ладонями вверх, словно призывая любимого распоряжаться ее особой по своему усмотрению. Улюмджи почесал затылок.
   -Наверное, ты сама не понимаешь, на что намекнула.
   Подул пронизывающий ветер, и вальяжная прогулка по улицам северной столицы перестала казаться влюбленным столь приятным занятием. Соня предложила попить кофе, и тогда пара устремилась на поиски уютного кафе. Когда они проходили мимо величественной громады Исаакиевского собора, Соня произнесла с благоговением в голосе:
   -Как бы мне хотелось побывать там на службе!
   Улюмджи посмотрел на памятник архитектуры, потом взял девушку под руку и потащил ее дальше.
   -Не стой на одном месте, замерзнешь. А туда, если хочешь, можем сунуться завтра, после конференции. Только я не знаю, проводят там службы или нет, может, это вообще музей.
   -Проводят - по праздникам и выходным. Но разве ты согласен пойти туда вместе со мной? Ты ведь неверующий.
   Улюмджи поморщился.
   -Я такого не говорил. Мне просто все равно. Это не мое дело - есть ли там, наверху, что-нибудь.
   Соня покачала головой, словно не понимая, как можно сомневаться в таких очевидных вещах, как существование Бога.
   -Мы с тобой - как Левин и Кити, - сказала она, ласково заглядывая ему в глаза.
   -Это еще кто такие?
   -Герои романа Толстого "Анна Каренина". Она всегда верила, а он пришел к этому только в финале.
   -Ну ничего себе! Моя девушка читала "Каренину"! Тебя папа заставил, что ли?
   -А ты думаешь, что читать классику можно только под угрозой наказания?
   -Не-а. Читать вообще можно только под угрозой наказания.
   Они оба засмеялись и обменялись умиленными взглядами. Его покоряло то, как сильно она любила бесполезные и не имеющие отношения к реальности вещи, а ей нравилась в нем приверженность всему земному и сиюминутному. Они друг друга, конечно, не понимали, но любовь превращала это серьезное препятствие в трогательный пустяк.
  
   Первым заведением, которое привлекло внимание пары, оказался ресторан итальянской кухни. В зале царила приятная атмосфера, тут и там зеленели живые декоративные растения, а на стенах красовались черно-белые фотографии с видами Рима, Неаполя и Венеции. Соня и Улюмджи заняли столик, почти скрытый от посторонних глаз полумраком и высокой вешалкой для одежды. Улюмджи нисколько не разбирался в пасте и выбрал спагетти карбонара, потому что это название показалось ему смутно знакомым. Отдав меню Соне, он со спокойной совестью (забыв подумать о чувствах своей утонченной спутницы) закурил.
   -Почему бы тебе не бросить? - удивилась Соня, внимательно изучая перечень вторых блюд. - Ты вампир, это должно быть легко.
   Улюмджи пожал плечами и затушил сигарету о дно пепельницы.
   -Если тебе не нравится...
   -Просто это вредно.
   -Сама сказала только что: я вампир.
   -Тогда - вредно для людей вокруг тебя.
   -Жить вообще вредно, - парировал Улюмджи. - От этого умирают в ста процентах случаев.
   Соня прикусила нижнюю губу. Ее взгляд, еще секунду назад такой сосредоточенный, стал рассеянно шарить по строчкам.
   -Успокойся, - поспешил исправиться Улюмджи. - Тебе до смерти - как до Китая раком... в смысле... еще далеко. А мне и того дальше.
   "При ней же деда убили, - вспомнил вампир. - Нельзя с ней о смерти разговаривать."
   -Как ты думаешь... - Соня положила раскрытое меню на стол и грустно посмотрела на Улюмджи. - Если мы с тобой не расстанемся, и все у нас будет хорошо... Я ведь состарюсь и умру первая... Каково тебе будет?
   Улюмджи стукнул кулаком по столу.
   -Что за дурацкие разговоры? Тебе всего шестнадцать. А старой ты станешь знаешь когда? Лет этак через пятьдесят.
   -Для тебя - уже через двадцать.
   -Ерунда. Ты будешь прекрасна и в семьдесят. Научишься краситься, займешься спортом... - Улюмджи чуть не пообещал Соне, что никогда ее не разлюбит, но вовремя спохватился и промолчал. Все-таки подобные заявления были для него слишком смелыми. Его единственные нормальные отношения закончились почти десять лет назад, и за всю жизнь он не обещал ничего серьезнее, чем "позвонить" или "встретиться еще разок".
   Настроение Сони стало медленно улучшаться. Она заказала феттучини с грибами, пирожное и чай, после чего пара приступила к обсуждению своих планов на ближайшее будущее. Соня воспаряла к небесам при одной мысли о том, что сможет жить с любимым под одной крышей. Она, видимо, решила забыть о том, что еще недавно была самой высоконравственной девочкой в округе, и уподобиться Луизе, которая именно в ее возрасте чуть не ушла жить к мужчине. Ее, казалось, не смущало даже то, что расположение школьных учителей вернуть вряд ли удастся, а значит, о спокойной учебе и хороших оценках можно забыть навсегда. К реальности ее не смогло вернуть и заявление Улюмджи о его скором отъезде в Москву: девушка сказала, что уедет с ним.
   -Тебе всего шестнадцать, - напомнил он.
   -Ой, точно! - Соня схватилась за голову, словно и впрямь забыла собственный возраст.
   Пока она сокрушалась о своей юности, к столику подошел высокий полный мужчина лет сорока, совершенно пьяный, но в баснословно дорогом костюме. Он бесцеремонно пододвинул стул и плюхнулся на него, улыбаясь Улюмджи.
   -А я тебя помню, парень! - сказал он и похлопал Улюмджи по плечу. - Ты работаешь в Москве в "Инферно". Бармен.
   -Раньше работал, - уточнил тот, отстраняясь от незваного гостя. - А ты, получается, там тусовался?
   -Постоянно! Только теперь кое-что поинтереснее открылось, и я перебрался туда. Ну, пошли к нам, я тут с друзьями: питерскими, московскими, еще какими-то.
   -А я с девушкой. Не видишь, что ли? - Улюмджи искал глазами охранника или хотя бы официанта, чтобы кто-нибудь проводил нахала за его столик. Но, как назло, весь персонал будто спрятался где-то.
   -Человечек? - Незнакомец наклонился к ошеломленной Соне и шумно втянул носом воздух. - Ну и запах! Бери ее с собой. Будешь нашим десертом, милашка? - И он потянулся рукой к ее шее.
   -Пошел вон, урод! - Вскочив из-за стола, Улюмджи мертвой хваткой вцепился в воротник рубашки нахала. - Думаешь, принадлежишь к высшей расе, наслушался той чуши, которую несет Муравьев? Да мы просто больные люди, практически все - конченые психи! Чем тут гордиться?! На таких идиотов, как ты, карателей не хватает!
  
   Через пятнадцать минут после того, как бывший завсегдатай "Инферно" подсел к Улюмджи и Соне, пара уже снова была на улице, под пронизывающим ледяным ветром. Выяснилось, что владелец ресторана был вампиром, почти все постоянные клиенты - тоже. Большинство из них, если и заводили отношения с людьми, использовали их, в первую очередь, как источник свежей крови. Разумеется, принять Соню именно за такую беспринципную девушку (а Улюмджи - за такого беспринципного вампира) не составило труда. Охрана пришла на помощь, как только прозвучали слова "карателей не хватает", и вскоре пару с позором выгнали на улицу, заставив оплатить так и не полученный заказ.
   -Бесят они меня - такие вампиры, - признался Улюмджи, не зная, как оправдаться за испорченный вечер. - Ведут себя так, будто весь мир должен быть у их ног.
   -Это было великолепно, - прошептала Соня, повисая на руке своего кавалера. - Я горжусь тобой. Пойдем теперь в заведение попроще, а?
   Улюмджи рассмеялся и потрепал Соню по бледной, не смотря на холодный ветер, щеке.
   -Как же с тобой легко... Я даже начинаю опасаться, что в этом кроется какой-то подвох!
  
   Даше не спалось. Сначала она включила плеер и минут сорок слушала музыку, но вскоре поняла, что все имеющиеся у нее композиции, занимающие в совокупности почти четыре гигабайта памяти, давно ей надоели. Пришлось разбудить Карину, которая, надо сказать, только притворялась спящей, а на самом деле представляла себе прогулку с Вениамином Людвиговичем по ночному Санкт-Петербургу. Даша уселась на кровать одноклассницы и завела с ней разговор, который та не смогла бы не поддержать, - о ее возлюбленном. Чтобы беседа текла более непринужденно, Даша достала из сумки припрятанную там большую бутылку мартини. Через час, благодаря вермуту, стало ясно, что Вениамина следует срочно привести в эту комнату и заставить выслушать Карину. А чтобы он лучше воспринял ее излияния, для него специально была сохранена внушительная доза мартини.
   -Сейчас приведу его, - пообещала Даша, накидывая шелковый халатик. Когда она вышла в коридор, ей вдруг больше всего захотелось самостоятельно соблазнить Вениамина: этот несуразный мужчина показался ей весьма легкой добычей, а Карина - недостойной какого-либо внимания. Она приблизилась к двери в комнату учителей, растрепала волосы, распахнула халатик и приспустила правую бретельку шелковой ночной сорочки. "Ну держись, Веник," - подумала Даша, с удовольствием представляя себе раскрытый рот, выпученные глаза и дрожащие руки учителя. Она уже сжала руку в кулак, чтобы постучаться, когда до нее донесся женский голос.
   -Со мной это впервые, понимаешь? Мне страшно. Я еще никогда не делала ничего подобного и не думала, что вообще когда-нибудь до этого опущусь.
   "Да ведь это Старая Дева!" - Даша легко узнала голос учительницы русского языка и литературы. Ее рука опустилась, и девушка присела на корточки, чтобы посмотреть в замочную скважину. Она увидела Арину, сидящую на кровати; ее рубашка была расстегнута, и Даше удалось разглядеть неожиданно красивый красный бюстгальтер. Было заметно, что учительница сама не своя от волнения. Что касается собеседника Арины, то он оставался вне поля зрения.
   -Разве ты не доверяешь мне? - спросил кто-то. Даша не сразу поняла, что этот низкий и как будто обжигающий голос принадлежит Вениамину.
   -Доверяю, Габи. - Арина обхватила голову руками. - Но мне так страшно и гадко... Как только подумаю об этом - сразу дрожь пробирает. Не знаю, что со мной будет, когда это произойдет.
   -Так будет лучше. Неужели ты не понимаешь этого?
   -А если... если не будет? Тебе-то откуда знать? Ты никогда не пробовал это делать.
   -Нет, не пробовал. Ты что, считаешь, что можно проводить такие эксперименты?
   -Не знаю.
   -Послушай, Арина, я все сделаю так, как сказал Миша. Ему можно верить. Он, конечно, растяпа, но в таких вопросах на него можно положиться.
   Арина встала, прошлась по комнате и снова села на кровать.
   -Мне просто тяжело. Ты сразу предупредил, на что мы пойдем, но... теперь, когда это вот-вот должно случиться... мне кажется, я схожу с ума.
   Собеседник Арины вышел из своего укрытия и опустился на кровать рядом с ней. Он был в одних брюках, и, хотя Даша увидела его лишь со спины, ей показалось, что этот слуга хаоса намного стройнее Вениамина.
   -Прекрати, Арина, - нежно и в то же время властно потребовал он. - Думай о том, насколько легче тебе станет жить, если у нас все получится. Ты станешь такой, какой всегда хотела быть: сильной, независимой. А если ничего не предпринять, то мы так и останемся загнанными в угол зверьками...
   Разговор стих. Даша выпрямилась и засеменила в комнату, где ее ждала Карина.
   -Ну что? - спросила девушка, с надеждой глядя на одноклассницу.
   Даша согнулась пополам и разразилась неудержимым смехом.
   -Я думала, так только в молодежных комедиях бывает! Прикинь, Веник с Ариной сейчас заперлись у него в комнате и тискаются, потому что обоих уже страшно достало, что они дожили до такого преклонного возраста и еще никого не тискали! - Глаза Карины, словно по команде, наполнились горькими слезами, а жестокая Даша продолжала хохотать. - Арина такая... держите меня семеро! "Страшно мне, сейчас с ума сойду...Веня, с чего ты взял, что нам понравится? Ты же еще ни разу не пробовал!"
   Карина уткнулась лицом в подушку и разрыдалась, обзывая Арину "страшной тощей воблой". А Даша наконец-то смогла лечь спать, правда, проснулась и с энтузиазмом повторила всю историю, как только вернулась счастливая Соня. И вот теперь, придумывая еще больше смешных подробностей, она вспомнила два странных обстоятельства: во-первых, Вениамин внезапно похудел, а во-вторых, звали его почему-то Габи. Но Соне она решила об этом не говорить, чтобы не портить ей впечатление от своего "уморительного" рассказа.
  
   Сплетня о "первой близости учителей" разлетелась по общежитию, как тополиный пух в июне. За завтраком, который проходил в местной столовой, никто уже не смотрел на Соню и Улюмджи - они стали вчерашней новостью. Теперь все взоры были обращены на Габриэля и Арину. Ученикам казалось, что эти двое должны ворковать, как влюбленные голубки, но ничего такого не происходило: Арина без аппетита ела манную кашу и выглядела, как в воду опущенная, а Габриэль с удовольствием оставался глуповатым улыбчивым Вениамином. Когда все заняли свои места в автобусе, чтобы ехать в лицей на конференцию, одна девятиклассница даже во всеуслышание обвинила Дашу в клевете:
   -Ты вчера мартини глушила, вот тебе и привиделось!
   Даша насупилась и ни с кем не разговаривала до приезда в лицей.
  
   По итогам конференции Соня заняла первое место в секции "литературоведение" и таким образом стала единственным членом своей делегации, получившим главный приз. Ей немало помогла Арина, которая, чувствуя приближение развязки и желая хоть как-то отвлечься, набрасывалась на конкурентов своей ученицы с самыми каверзными вопросами. Карина почти не разбиралась в теме, на которую написала реферат, и заняла третье место с конца. Выступление Стаса было хорошим, его работа - великолепной, но он не смог ответить ни на один дополнительный вопрос и пришел к финишу только седьмым. У Даши в реферате оказалось больше лирики, чем истории, а Улюмджи, опасаясь показаться глупым, не допрашивал других участников конференции.
   -Что ж, Разыграева, я смотрю, романтические переживания вовсе не мешают тебе хорошо учиться, - сказала победительнице Арина, когда конференция закончилась. Было уже шесть часов вечера.
   -Спасибо, - смущенно пробормотала Соня, запихивая в большой полиэтиленовый пакет приз - собрание сочинений Достоевского.
   -Ничего себе! - присвистнул Улюмджи и отнял у девушки непосильную ношу. - Не беспокойся, я понесу писанину твоего Феди.
   -А давайте отпразднуем Сонину победу! - предложила Даша, ничуть не расстроенная из-за своего провала. - Небольшой компанией. Никаких девятых и одиннадцатых классов.
   -Я согласна, - ответила Соня.
   -И я, - буркнул мрачный Стас. Он очень злился на брата за то, что тот не объяснил ему больше, и в своей неудаче обвинял лишь его.
   -У меня на при-примете есть шикарное местечко, - сказал Габриэль, появляясь словно из ниоткуда.
   "Шикарным местечком" оказалась кофейня, где предлагали десерты, коктейли на основе кофе, чаи разных сортов и совсем немного салатов, супов и мясных блюд. Впрочем, все остались довольны, кроме Карины - она вообще не могла быть довольной в тот день - и Арины, которая лишь прикидывалась беззаботной. Первая смотрела на вторую и никак не могла понять, что ее любимый в ней нашел, а та якобы невзначай поглядывала на часы и мечтала научиться подгонять стрелки взглядом. Но время шло, все смеялись, обсуждали конференцию, а ничего не происходило. Часовая стрелка сошла с цифры "7", подползла к "8", медленно отправилась дальше. После салатов подали пирожные, кофе, молочные коктейли. В половине девятого учителя и ученики покинули кофейню и вернулись в общежитие. Арина легла на свою кровать и открыла книгу, даже не надеясь, что сможет читать. Когда она, устав рассматривать сливающиеся строчки, положила роман на прикроватную тумбочку, было двадцать минут десятого. Инна только что вернулась от девятиклассниц, которые заставили ее играть с ними в "мафию" и поделились утренней сплетней.
   -Это правда, что у вас с Веней... что-то было? - с порога спросила учительница химии. - Ты уходила ночью. Вы...
   -Что - мы?
   -Ну, ты понимаешь.
   -Ничего не понимаю! - огрызнулась Арина и, вскочив с кровати, вышла из комнаты. Но в коридоре было не лучше: меряя его длину шагами, девушка налетела на Улюмджи и чуть не сбила его с ног.
   -Что с тобой происходит? - сочувственно поинтересовался он.
   -Ничего. Просто... я устала.
   Из-за открытой двери в спальню учеников донеслись гитарные аккорды, и Стас, схватив свой мобильный, бодро сказал:
   -Привет, мам! - Арина остановилась и прислушалась. - Мам, я ничего не понимаю. Что случилось? Мам, не плачь! - Голос Стаса тоже дрожал. Улюмджи побежал к нему в комнату, но Арина не двинулась с места: она была слишком виновата в случившемся, чтобы сейчас изображать заботу и удивление. - Как это? Почему его вообще выпустили? Мама! - Крик Стаса будто ударил Арину в самое сердце. "Так будет лучше," - сказала она себе и тут же почувствовала, как фальшиво звучит ее внутренний голос. - Правую... руку? А что, уже ничего нельзя поделать?!
   И тут Арина рассмеялась, как помешанная. Она испытывала ужас и облегчение одновременно. Больше ничего не надо было себе воображать, мучаясь в ожидании худшего. Одна рука. Он стал еще беспомощнее, чем был. Теперь он точно захочет смерти.
   -Я рассчитывал на обе руки, - тихо сказал Габриэль, выходя из спальни учеников. - Но и одной хватит. А ты прекращай истерику. В случившемся нет ничего страшного. Ты же знаешь.
   Арина кивнула и вытерла кончиками пальцев едва появившиеся слезы.
   -Мне просто очень жаль его.
  
  
   Глава 14.
  
   Когда Луиза пришла в себя, она увидела бледно-голубые стены больничной палаты, спящую пожилую женщину на соседней кровати и глядящий в окно солнечный диск. Девушка чувствовала себя усталой, но здоровой, а потому собственное местонахождение изрядно перепугало ее. Луиза свесила ноги с кровати и осмотрелась. Вспомнить, почему ее привезли в больницу, получилось не сразу. Еще недавно она гуляла со Славой, а потом... Потом ей снился неприятный сон. Луиза опустила голову и задумалась. Да, сон был очень неприятным, даже страшным. Ее похитили. Она очнулась в каком-то темном помещении, рядом был Слава. У нее совсем не было сил, и она постоянно засыпала; кажется, ей позвонила мама Стаса, и Луиза даже приняла вызов, но сказать ничего не смогла. Потом появился незнакомец, который кричал на Славу; Слава что-то кричал в ответ. Затем... было жужжание электрической пилы - леденящий кровь звук из фильма ужасов. Именно благодаря ему Луиза все-таки подняла отяжелевшие веки. Она увидела что-то жуткое... наверное, кровь... Вроде бы, Луиза из последних сил набросилась на незнакомца, который отшвырнул ее в сторону, словно тряпку. Потом в квартиру ворвались другие люди... И все.
   -Да ведь это никакой не сон! - вдруг завопила девушка. Она спрыгнула с кровати и босиком вылетела в коридор, где немедленно наткнулась на Николая Копылова, главу семейства. - Где он? Где Слава?! - Луиза вцепилась в руку Николая. - Он жив? Что с ним случилось?!
   Мужчина стряхнул ее с себя, словно она была мерзкой гусеницей, и продолжил свой путь вдоль по коридору.
   -Ну-ка постой, надо поговорить с этой тварью, - вмешалась Александра, которую Луиза не сразу заметила среди больных и посетителей. - Мы ведь специально пришли сюда. Это из-за нее со Славой произошло такое! Вечно он связывается с какими-то шлюхами, из-за которых его калечат!
   -Так он жив? Что с ним? - Луиза не замечала нападок Александры, ее волновало лишь состояние возлюбленного.
   -Ты, конечно, молодец, что ответила на звонок... Вас быстро нашли, и все закончилось не так плохо, как хотелось этому психопату. Но если бы не ты, Слава бы вообще не пострадал!
   -Значит, он жив? - обрадовалась Луиза.
   -А что, по-твоему, это жизнь? - По щекам Александры бежали крупные слезы, и она с трудом сохраняла суровый тон. - Ноги парализованы, правой руки вообще нет!
   У Луизы подогнулись колени, и она, никем не поддерживаемая, упала на пол.
   -Теперь будешь строить из себя несчастную? - зло процедила Александра. - Обманула одного из братьев, заставила мучиться другого... Только попробуй подойти хоть к одному из них! Я сама тебя придушу!
   Супруги Копыловы ушли. Луиза поднялась на ноги и медленно отправилась следом за ними, в надежде, что они приведут ее к Славе. Но едва девушка подошла к лестнице, как путь ей преградил Михаил Беспалов.
   -Что ты тут делаешь? - бессильно возмутилась девушка.
   -Не ходи к нему. - Михаил взял ее за руку и повел обратно в палату. Луиза не сопротивлялась. - Он пошел на ужасную жертву ради тебя, но больше не хочет с тобой встречаться.
   -Мне нужно самой это услышать!
   -Ты что, ненормальная? - Михаил вцепился в плечи своей неудавшейся невесты. Его взгляд, обычно спокойный, сейчас метал молнии. - Конечно, ты личность творческая, тебе, наверное, захотелось почувствовать себя прекрасной Эсмеральдой, которая дала Квазимодо надежду на счастье, но... Это же все пройдет! Не через месяц, так через год ты устанешь от романа с инвалидом! Ты молода, красива и талантлива. Скоро начинаются съемки фильма, а когда он выйдет в прокат, у тебя появятся поклонники. Неужели и тогда, всеми обожаемая, ты захочешь возвращаться домой к безногому и однорукому страдальцу?!
   Луиза спрятала лицо в ладонях и беззвучно заплакала. Она понимала, что Михаил прав, и знала, что когда-нибудь ей придется с этим смириться.
   -Оставь его в покое. Пожалуйста. Хватит мучить парня. Ты и так подарила ему пару месяцев счастья - на большее он вряд ли мог рассчитывать.
  
   Юля, в отличие от Александры, Николая и Стаса, всегда восхищалась Славой. Между ними установилось взаимопонимание, какого вообще не было в их идеальной с виду семье, и теперь, когда случилось новое несчастье, девочка хотела лишь одного - быть рядом с братом. Она чувствовала, что ему будет не в тягость лишь ее поддержка, да и ей самой станет легче, если она сможет поговорить с ним. Но родители отказались взять ее с собой в больницу, почему-то решив, что десятилетняя девочка не сумеет вести себя подобающим образом. Бедной Юле пришлось, как только закончились школьные занятия, самостоятельно искать нужную больницу, спрашивая у прохожих дорогу. Так, в два часа дня она добралась до места назначения, но в больницу ее пустили только после того, как она позвонила родителям и попросила их спуститься.
   -Как он себя чувствует? - сразу пристала к ним Юля.
   -Плохо, конечно, - всхлипнув, сказала Александра. - Но держится молодцом. Столько крови потерял, едва очнулся, а уже шутить пытается.
   -К нему давно пускают?
   -Нет, всего полчаса. Только что из реанимации перевели.
   -А где Марианна?
   -Я сказала этой дряни, чтобы она никогда больше не подходила к Славе или Стасу. Что же это за злой рок, а? Всего дважды в жизни ему нравилась девушка, дважды в жизни он пытался завязать отношения... И каждый раз это оказывалась чужая подружка, а наказывал его за это один и тот же вампир!
   Юля тоже хотела заплакать, но сказала себе, что нужно выглядеть бодрой: слезы бы только расстроили Славу, а ему и так было тяжело.
   -Сам-то он хочет с ней встретиться, - пробормотал Николай. - Говорит, что Марианна ни в чем не виновата, что мы просто многого не знаем...
   -Она ему голову заморочила! - с ненавистью пискнула Александра.
   -Наверное, - грустно согласилась Юля.
   -Эти Ковалько провернули какую-то аферу, - бормотала себе под нос Александра, заходя в кабину лифта. - Точно. Не могли иначе выписать этого психа! Надо всю семейку за решетку упрятать! Коля, чего молчишь? Тебе придется об этом позаботиться!
   -Там все не так просто, Шурочка, - виновато мямлил Николай. - Его не то чтобы выписали совсем, он сейчас на попечении отца. Я уже звонил знающим людям... Понимаешь... Нынешнее законодательство не позволяет привлечь отца к уголовной ответственности.
   -Что значит - не позволяет?! Его сын два раза искалечил нашего ребенка, а мы не можем сгноить этого урода в тюрьме?!
   -Вот именно. Дети Луны пользуются огромным влиянием, и Муравьев лоббирует законы, выгодные вампирам. Мы сможем добиться только возвращения в изолятор для парня, высокого штрафа для его отца и увольнения для того, кто подписал документ о выписке.
   -Да что же у нас за страна-то такая! - в сердцах воскликнула Александра.
   -В Штатах, например, все еще хуже, - попробовал заступиться за родину ее муж.
   Лифт остановился на четвертом этаже. У Юли сжалось сердце.
   -Но постой, Коля! - не унималась Александра. - Если мы не можем прижучить тех, кто выписал ненормального, надо просто доказать вменяемость преступника и посадить его в тюрьму! Смотри: он ведь все спланировал. Дождался момента, когда никого не будет дома, раздобыл электрическую пилу, взял машину своей девушки, выследил нашего сына, привез его к себе... Этот Рома даже позвонил в скорую, которая должна была приехать не раньше, чем он завершит свою расправу! Он не хотел убивать Славу, ему нужно было искалечить его еще больше!
   -Разве это похоже на действия вменяемого человека? - угрюмо поинтересовался Николай. - У него не было шанса избежать наказания, да он и не собирался прятаться.
   -А может быть, его это и не волновало. Может быть, он хотел мести сильнее всего на свете. У него впереди триста лет жизни - вампиры еще могут полностью захватить власть в стране, и тогда двери изоляторов откроются. А нашему мальчику больше не на что надеяться.
   Из-за двери в одноместную палату, где лежал Слава, показалась молодая медсестра.
   -А это сестренка? - поинтересовалась она, глядя сверху вниз на Юлю. Девочке очень не нравилось, когда так делали: взрослые словно показывали тем самым, что они умнее и опытнее, чем она, хотя наверняка делали ежедневно кучу глупостей. Но сейчас она была так занята мыслями о брате, что ее задетая гордость промолчала.
   -Сестренка, - согласилась Юля. - К нему ведь сейчас можно?
   -Можно. Но мы ему колем обезболивающее, если он захочет спать - не тревожьте его. Она же поймет, как себя вести? - спросила медсестра у родителей. Юля насупилась и толкнула дверь в палату.
   -Конечно, поймет, она же не маленькая, - слабым голосом отозвался Слава. Юля сделала несколько шагов и остановилась. Несмотря на улыбку, по ее щекам уже струились слезы. А ведь она так хотела стать самой надежной опорой для брата! - Прекрати, Юляшка, - тихо попросил Слава. - Мне еще повезло. Я заслуживал куда более жестокого наказания.
   Юля старалась не смотреть на то, что осталось от правой руки брата, и сосредоточить внимание на его лице - даже не бледном, а почти сером. Но взгляд все равно падал на руку, которая теперь заканчивалась на уровне локтя.
   -За что с тобой так? Почему ты так страдаешь?! - захныкала она, желая обнять брата и опасаясь причинить ему боль.
   -Я виноват, - вымученно улыбнулся Слава. - Виноват перед Стасом и расплачиваюсь за это. Когда он узнает, что я натворил, он еще сам пожалеет, что я так легко отделался...
   Александра принялась с жаром уверять сына, что во всем виновата именно распутница Марианна и что Стас никогда не стал бы злиться на брата из-за такой бессовестной девчонки.
   -Прошу вас, я хочу ее увидеть, - пролепетал Слава, жалобно взглянув на мать. - Все не так, как вы думаете.
   -Ничего даже слышать об этом не хочу, - отрезала Александра. - Вообще не понимаю, зачем ты защитил ее? Неужели так влюбился в эту черномазую?
   -Не называй ее так. А дело в том, что она будущая актриса. Куда ей без рук?
   Александра, раздраженная упрямством сына, покинула палату и прихватила с собой мужа и дочь. Проводив семью взглядом, Слава закрыл глаза и попробовал улыбнуться. Ну что он, в сущности, потерял? Руку? Может быть, стоит считать, что это не расплата за предательство, а цена счастья? У него теперь есть любимое дело - отсутствие руки не сильно помешает ему, он уже давно работает только с виртуальными синтезаторами. Более того, у него есть Луиза, которая будет любить его, несмотря ни на что.
   Думая так, Слава успокаивал себя. А в это время прямо под окном его палаты Михаил Беспалов разглядывал на экране телефона фотографии, где он был запечатлен в объятиях Луизы. Когда девушка сообщила о своих чувствах к брату Стаса, он удалил все снимки, но недавно Габриэль потребовал вернуть их в память смартфона.
   -Габи, Габи... - вздохнул ученый, ежась под порывами холодного ветра. - А если я ошибся? Что ж мы с парнем-то сделаем?..
   Убрав мобильный в карман куртки, он пошел обратно в здание больницы.
   -Слава, помнишь меня? - осторожно поинтересовался Михаил. Слава почти забылся желанным сном, когда ученый нарушил его покой своим появлением.
   -Помню, Михаил. Мы с вами встречались пару раз, - чуть слышно произнес несчастный.
   -Вот и снова встречаемся, жаль только, что при таких ужасных обстоятельствах. - Ученый снял очки, чтобы хуже видеть лицо своей жертвы, и опустился на стоявший рядом с койкой стул. - Мне очень хотелось поблагодарить тебя за спасение Луизы.
   -Не за что. Я не смог бы поступить иначе.
   -Просто у нас скоро намечается свадьба, и я не представляю, как пережил бы...
   -У вас скоро что?..
   Слава, совершенно обессилевший, как будто ожил. Но оживление это было страшным: Михаил еще никогда не видел в глазах человека такого ужаса. Казалось, что Слава сорвался в пропасть. Лишь рука Михаила удерживала его над бездной, но пальцы должны были вот-вот разомкнуться. Взгляд Славы умолял не ослаблять хватку, сделать усилие и вернуть его на твердую почву.
   Михаил улыбнулся.
   -Свадьба. Мы помолвлены уже восемь месяцев. Ждали окончания этого проекта, чтобы пожениться. Как я ревновал ее! Понимаю, смешно: у Стаса мало общего с героем-любовником, но все же...
   Он разжал руку. Слава полетел в черное никуда.
   -Она ведь такая красавица. Спасибо, что не дал этому сумасшедшему искалечить ее. - Михаил достал свой смартфон, нашел фото из клуба "Инферно", где он целовал бессовестно счастливую Луизу, и показал этот относительно старый снимок Славе. - Это мы всего неделю назад, развлекаемся. Она такая фотогеничная, правда? Иногда думаю, что ей лучше быть моделью, чем актрисой. - Глаза Славы стали стеклянными. Он не заметил ни того, что ученый слишком неожиданно захотел продемонстрировать ему фотографию, ни того, что у Луизы на ней была давно отросшая челка. - А вот эта - моя любимая. - На другом снимке девушка оккупировала колени Михаила и нежно гладила его по волосам. - Знаешь, все время пересматриваю наши фото. Никак не могу на нее наглядеться.
   -Она прекрасна, - подытожил Слава. В его голосе уже не слышалось ни боли, ни отчаяния - в нем вообще ничего не слышалось.
   -Спасибо тебе. Надеюсь, ты поправишься ко дню нашей свадьбы, потому что мы очень хотели бы тебя пригласить. В конце концов, Луиза теперь многим тебе обязана.
   -Конечно.
   Михаил еще несколько раз поблагодарил Славу, после чего спокойно вышел из палаты. Он удивлялся смирению своей жертвы: ни одной попытки разуверить Михаила в верности мнимой невесты, ни одного возражения. Слава стоически принял дюжину "спасибо" и вежливо попрощался, хотя, без сомнения, его сердце страдало не меньше истерзанного тела.
   "А потом приедет Муравьев, - рассуждал Михаил, угрюмо глядя в пол. - Он бесится из-за всей этой истории с выпиской Ковалько, так что и со Славой церемониться не станет: кинет ему в лицо деньги и объявит, что права на его творчество получает начинающая рок-бездарность Вадик Муравьев. Потом кинет еще денег и попросит никого своими жалобами не доставать. А Славка все примет, он ведь думает, что это кара за обман Стасика. Ладно, лишь бы выяснилось, что я гений."
  
   Экскурсия по Кунсткамере и последовавшая за ней прогулка по Эрмитажу были для Стаса настоящей мукой. Он ничего не видел перед собой и подолгу стоял у одного и того же музейного экспоната, даже когда его товарищи уходили далеко вперед. Даша в это время беспокойно металась от одной младшей подруги к другой. А дрожащая Соня жалась к Улюмджи и бормотала:
   -Почему он остался без руки? Сейчас уже делают такие операции, возвращают потерянные конечности... Улюмджи, давай поедем к нему в больницу, как только вернемся в Нижний... Как думаешь, он захочет нас видеть?.. Знаешь, мы с ним раньше очень близко общались, просто потом Стас перестал звать меня домой... А почему он был с Марианной? Марианна с ним дружит?
   Улюмджи на все вопросы отвечал "не знаю" и лишь под конец выдал следующее:
   -Дружат? Ну, если и мы с тобой дружим, тогда - да.
   Соня сделала несколько шагов в сторону, словно обожглась о плечо Улюмджи.
   -Ты хочешь сказать, что они любят друг друга? А как же Стас? Это невозможно!
   Видимо, в голове наивной Сони просто не укладывалось, что девушка может изменять.
   -Почему "невозможно"? То, что герои "Анны Карениной" хранят друг другу верность до гроба, не значит, что и в жизни все так же.
   -Вообще-то, Анна Каренина ушла от мужа, - заметила Арина, обнимая Улюмджи за плечи. Она вовсю наслаждалась тем, что ее совесть скончалась в муках или, как минимум, впала в кому. - Но тебе-то зачем это знать, Пешечка? Ты же учитель истории.
   -Опять ты со своей Пешечкой, госпожа Ферзь, - буркнул Улюмджи, отталкивая Арину. То, что он сказал правду об отношениях между Славой и Луизой, опять напомнило ему о слишком большой разнице между образом благородного охотника на вампиров и его собственной сущностью. Это раздражало. Как могло случиться, что вымышленный "Улюмджи", смешной и нереальный, оказался намного лучше его самого? Что скажет Стас, когда обо всем узнает? А Соня? Будет ли она восхищаться продажным обманщиком так же, как бесстрашным истребителем нечисти?
  
   Когда туристы, покинув Эрмитаж, возвращались в общежитие, Габриэль остановился у газетного киоска и некоторое время пристально разглядывал одну из передовиц. Улюмджи встал рядом с ним и чуть не разбил кулаком витрину, когда понял, что привлекло внимание человека хаоса. С первой страницы еженедельного издания на прохожих угрюмо взирал небритый мужчина лет сорока, со спутанными темными волосами и почти сросшимися на переносице бровями. Заголовок статьи, которую эта фотография иллюстрировала, звучал так: "Добро с кулаками и без крыши". Подпись под странной фразой полнее раскрывала суть новости: "Обезумевший воин легендарного Братства Карателей Андрей Волков открыл охоту на Алексея Муравьева и всех своих соратников".
   -Что это значит?! - закричал Улюмджи, хватая Габриэля за воротник пуховика. Этот жест изрядно посмешил Арину, напомнив ей сюжет басни Крылова "Слон и Моська". Габриэль, довершая сходство с известным произведением классической литературы, никак не отреагировал на дерзость вампира.
   -Твой учитель попался мне, когда вместе с другими борцами за справедливость разрабатывал довольно идиотский план покушения на графа, - тихо пояснил он. - Мне пришлось перебить всех собравшихся, но твоего учителя я оставил в живых. Теперь, с легкой руки Его Сиятельства, он стал психом, который сначала возглавил полсотни особо рьяных борцов со злом, потом сам же их всех убил и попал в руки правосудия, когда попробовал расправиться с Муравьевым. Впрочем, деталей я не знаю; можешь купить газету и почитать официальную версию.
   Улюмджи выпустил из рук воротник Габриэля и немедленно достал из кармана брюк деньги. Арина хотела отпустить в его адрес какую-то шутку, но телефонный звонок помешал ей сделать это. Звонил Алексей. Девушка отошла на безопасное расстояние от учеников и ответила:
   -Привет, любовь моя!
   -Арина, что происходит?! - взорвался граф. - Что за ерунда с выпиской какого-то там Коваленко - того самого, что переломил Копылову позвоночник? Этот псих, как только вышел на свободу, разыскал свою жертву и снова сделал своей жертвой! Я, разумеется, метнулся к Филимонову. Тот затрясся, вытер об меня литр соплей и заявил, что это была твоя идея. Как прикажешь понимать?! - Арина живо представила себе дрожащего толстяка Филимонова, который, разумеется, бухнулся в ноги ее любовнику, целовал носы его туфель и рыдал в три ручья, тоненьким голоском умоляя пощадить "жалкого человечка". Сцена была смешной, и это придало Арине бодрости. Она всегда знала, что придется трудно, и не собиралась отступать перед таким незначительным препятствием, как гнев графа Муравьева. Он ей все простит... пока что.
   -Хватит на меня орать! - ответила в тон любовнику Арина. - Я встретила девушку этого Ковалько, по совместительству - лучшую подругу моей сестры. Мы разговорились, она пожаловалась на то, что личная жизнь у нее давно не цветет, хотя уже попахивает. Ей хотелось, чтобы Рому выписали из вампирского изолятора, и тогда они смогли бы начать все сначала. Я просто решила помочь! Откуда мне было знать, что для Ковалько месть важнее свободы?
   Алексей немного помолчал в трубку; паузу Арина заполнила тем, что отогнала любопытного Стаса.
   -Знаешь, что? Я бы и не обратил внимания на историю с Ковалько, если бы не тот факт, что это лишь одна из целой кучи неприятностей, в которые я вляпался. Сама посуди: мы только что разобрались с группой сумасшедших карателей, желающих отправить меня на тот свет. Я как раз хотел сказать вам всем "гейм овер", забрать готового Стасика и отправить Ниночку на заслуженный отдых, но неожиданно диктатор одного из арабских государств начал целенаправленное истребление своих вампиров! И плевать бы я хотел на этого мужика - хорошего, кстати, политика, ибо плохие так надолго у власти не задерживаются - но вот беда: мировое сообщество плевать отказывается! Теперь меня вызывают в Совет Безопасности ООН, чтобы я присутствовал на его заседании в качестве эксперта по правам вампиров и выдающегося общественного деятеля. Заодно придется дать несколько интервью... В общем, головная боль, каких мало. Нужно еще немного поиграть со Стасиком. И вот я уже собрался улетать, но... меня огорошили новостью, которой я никак не ожидал! Моя любимая Арина провернула какую-то совершенно дурацкую махинацию с выпиской полоумного вампира, и все - ради каких-то копеек...
   -Не ради копеек, а чтобы помочь старой знакомой, - раздраженно поправила графа Арина.
   -Очень благородно, сладенькая, но мне от этого не легче.
   -У тебя-то какие проблемы? Ты запросто можешь это замять. И все же, если тебе будет приятно это услышать, скажу, что мне очень жаль. Я повела себя глупо. Доволен?
   -Нет. Мы с тобой еще поговорим. Ты же знаешь, как сильно меня бесит такое поведение. Если уж надумала помогать подружке - поговори сначала со мной, а? Такое впечатление, что ты возомнила себя самостоятельной.
   Алексей бросил трубку. Арина улыбнулась и положила телефон в карман куртки. "Возомнила себя самостоятельной". Ей понравились эти слова, и она несколько раз мысленно повторила их.
   -Что случилось? - спросил Габриэль, вырастая перед наместницей. У него в руках уже был маленький бумажный стаканчик с кофе из автомата.
   -Лешу вызвали в Совбез, - отрапортовала девушка. - Так что развлекуха со Стасиком затягивается на неопределенный срок.
   -А я всегда знал, что придется тянуть кота за хвост, - вздохнул человек хаоса. - Ну, ладно, это не самое главное. Как Муравьев отнесся к появлению маньяка-садиста?
   -Его это вывело из себя, но не слишком. А что? Ему и не такое приходилось разгребать.
   -Верно. Помню, как-то раз выписали дамочку, которая пила кровь исключительно у симпатичных представителей сильного пола и при этом после "ужина" обязательно разбивала им головы чем-нибудь тяжелым. На ее счету было уже двадцать шесть жертв, когда она попала в изолятор. Ее, по-хорошему, вообще усыпить надо было, но вмешался богатый отец: он отстегнул графу чуть ли не четверть своего состояния.
   -Как же, помню тот случай. Выписанная красавица прокусила шею родному отцу и выпила у него почти всю кровь через сутки после возвращения домой.
   -Не становись такой, Арина.
   -Не стану. Признаюсь, первые несколько месяцев после трансформации мне трудно было контролировать эмоции - в школе списали мои взрывы на пресловутое "бешенство матки". Но теперь я вполне владею собой и собираюсь прожить триста лет, оставаясь самой рассудительной из всех знакомых мне женщин. Впрочем, даже если я чокнусь, все равно буду самой рассудительной.
   -Ты не очень высокого мнения о представительницах своего пола.
   -Большинство из них другого и не заслуживают. Моя сестра, мать, Луиза, все ученицы - дура на дуре. Скажешь, не так?
   Габриэль пожал плечами, взял Арину за руку и побежал к остальным членам нижегородской делегации, которые стояли поодаль.
  
   Алексей Сергеевич Муравьев, президент правозащитной организации Дети Луны, основатель собственного благотворительного фонда и просто человек, творящий историю, выглядит сейчас весьма подавленным. В этом нет ничего удивительного: только вчера его чуть не убил обезумевший вампир-фанатик, а теперь журналисты ходят за ним по пятам. И всякий человек, даже уравновешенный, вышел бы из себя: накричал на представителей СМИ, потребовал оставить его в покое. Но Алексей Сергеевич в очередной раз подтверждает, что мнение о вампирской раздражительности - всего лишь стереотип. Будучи не в силах скрывать физическую слабость (Муравьев получил во время нападения тяжелое ножевое ранение), он обстоятельно отвечает на вопросы журналистов.
   -Нет, смертная казнь не обсуждается. - Алексей Сергеевич повышает голос, как только один из репортеров предлагает применить по отношению к преступнику высшую меру наказания. - В нашей стране людей не казнят - это "привилегия" вампиров. И я уже потратил немало сил, чтобы исправить положение. Пока, к моему глубокому сожалению, вампиры остаются единственной социальной группой, по отношению к которой правило "человеческая жизнь - высшая ценность" не действует. Но работа в данном направлении ведется. По закону этого вампира следует отправить в изолятор, и я не стану добиваться того, чтобы изолятор заменили смертной казнью.
   Покушение на Муравьева совершил ни кто иной, как один из членов полумифического Братства Карателей - Андрей Григорьевич Волков. Одного взгляда на него достаточно, чтобы составить себе верное представление практически обо всех "борцах со злом": он кажется скорее уголовником, нежели охотником на вампиров из старинного романа. Его биография тоже вполне типична. Родился в неблагополучной семье, возненавидел вампиров от банального безделья, вступил в Братство, начал убивать добропорядочных граждан во имя "высшей справедливости". Когда Волков и сам пережил трансформацию, он, как ни странно, не счел себя чудовищем, а, напротив, увидел в этом "подарок судьбы": ни в чем не повинных вампиров стало намного проще преследовать. Но его состояние быстро ухудшилось. К несчастью, до шестой степени рано или поздно доходят около семидесяти процентов вампиров; ненормальный образ жизни сектанта и убийцы только усугубил ситуацию. Летом этого года Волков решил, что Братство Карателей действует недостаточно решительно, и задался целью убить "главного вампира страны" - Алексея Муравьева. Для этого он нашел двоих единомышленников вне Братства, но вскоре потерял обоих: один скрылся в неизвестном направлении после ограбления ювелирного магазина, а второй погиб при покушении на Муравьева в аэропорту. Тогда Волков решил вести пропагандистскую деятельность среди карателей и, разумеется, преуспел. "Разумеется" - потому что ни один член этой организации не устоит перед соблазном избавить родину от "злодея номер один". Каратели стали вести охоту на всех высокопоставленных вампиров России, выбрав конечной целью Муравьева. Они убили пятерых бизнесменов и деятелей искусства, когда Волков неожиданно захотел избавиться от всех своих сообщников. Бойня произошла в Саратове, на заброшенной стройке, где заговорщики обсуждали план убийства Муравьева. После этого Волков предпринял попытку самостоятельно расправиться с президентом Детей Луны и напал на него, когда тот вместе с супругой Зинаидой Петровной выходил из ресторана "Причал". Он успел нанести Муравьеву лишь один удар ножом, прежде чем был схвачен его телохранителями.
   -Я хочу, чтобы все знали: он обманщик, - заявляет теперь журналистам арестованный Волков. Надо заметить, что его речь больше всего напоминает рычание дикого зверя. - Тупые вампирята по всей стране думают, что Муравьев - герой. Это не так! Он всех водит за нос!
   Как именно знаменитый политик и ученый "водит" российских вампиров "за нос", Волков уточнять отказался. Впрочем, у него будет достаточно времени поделиться своей теорией заговора с другими пациентами изолятора N2, которые, несомненно, выслушают своего нового товарища.
  
   Далее автор статьи передавал сожаления генерального прокурора по поводу невозможности выйти через полоумного Волкова на других карателей и снова пел дифирамбы мудрому, справедливому и великодушному графу. Дочитав статью, Улюмджи порвал газету в клочья и бросил их за спину. Подхваченные ветром обрывки бумаги поскакали по тротуару.
   -Что-то случилось? - заботливо спросила Соня.
   -Случилось... - Улюмджи остановился и криво усмехнулся. Вот, значит, как поступил Муравьев - не только поймал Андрея, но и выставил его обезумевшим маньяком-убийцей! Да, он был не в себе, но если уж на то пошло, то Волков все равно действовал правильно. Исключительно правильно! А сам он, Улюмджи, в это время работал клоуном на затянувшемся дне рождения у подростка. Это стало последней каплей. Улюмджи наконец будто протрезвел и увидел все таким, каким оно было на самом деле - мерзким до тошноты. - Случилось то, что мне надо было наложить на себя руки еще год назад.
   -Улюмджи, только не волнуйся! - забеспокоилась Соня. Девушка напряженно вглядывалась в лицо возлюбленного, словно пытаясь прочесть его мысли. - Когда ты нервничаешь, тебе становится хуже. Что было в той статье?
   -Соня, милая, зачем ты ушла из дома ради такого, как я? - Он схватил ее за плечи. К счастью, почти все члены делегации уже были далеко впереди и никак не могли стать свидетелями происходящего. - Ты меня совсем не знаешь!
   -Знаю достаточно, чтобы сделать все необходимые выводы, - серьезно возразила Соня.
   -Да какие выводы может сделать твоя светлая головенка? - Улюмджи поморщился, словно от резкой боли. - Ты, наверное, ощущаешь себя героиней романа, да? Не посмотрела на то, что я вампир, и радостно пошла со мной к счастливому будущему? А если я наврал с три короба, Соня? Если я не могу сказать, как вампир из кино: "Ты заслуживаешь лучшего, я ведь чудовище"? Если мне можно сказать только: "Ты заслуживаешь лучшего, потому что я... ничтожество"?
   Улюмджи никогда не страдал комплексом неполноценности. Это был первый раз, когда он так нелестно отзывался о собственной персоне. И на то были веские, чересчур даже веские причины.
   -Глупости, - ласково ответила Соня. - Я никогда не полюбила бы ничтожество. Ты самый удивительный человек, какого я видела в своей жизни. А я видела много людей.
   -Ты напридумывала себе всякой фигни, - сказал Улюмджи с горечью в голосе. - А ты знаешь, что я гнусный обманщик? Что я приехал в ваш город...
   Он не успел договорить, потому что получил увесистый подзатыльник от вовремя подбежавшей Арины.
   -Девочка моя, - сказала она, зажимая Улюмджи рот ладонью, - твой милый - и правда гнусный обманщик. Может быть, он тебе и не признавался, но когда мы только приехали в Нижний, я еще с ним спала. Правда, теперь он окончательно бросил меня, дуру старую, ради тебя, свеженького пончика. - Улюмджи заставил Арину убрать руку, шлепнув ее по тыльной стороне ладони; девушка не растерялась и потащила его в сторону, схватив за рукав куртки.
   -Что за бред ты несешь? - Улюмджи повертел пальцем у виска. - "Свеженький пончик"?!
   -А что, по-моему, это словосочетание целиком и полностью описывает твою принцессу, - ответила Арина, бросая на Соню оценивающий взгляд через плечо.
   -Почему ты лезешь не в свое дело?
   -Почему я мешаю тебе исповедоваться шестнадцатилетней соплюшке? - перефразировала вопрос Арина. - Потому что графа вызывает ООН. Это значит, что Леша пока не приедет к Стасу и нам придется продолжать спектакль.
   -Плевать я хотел! Мне этот спектакль уже вот где! - Улюмджи указал пальцем на свою шею. - Пока я тут строю из себя мрачного девственника-мазохиста, мой учитель становится врагом народа и пациентом психушки!
   -Клянусь, что с этим чокнутым все будет хорошо, - неожиданно твердо пообещала Арина. - Но только в том случае, если ты не будешь мешать нам своим раскаянием.
   -Ах да, я ведь и забыл, что ты ведешь какую-то свою игру, - пропел Улюмджи.
   -Веду, - тихо согласилась Арина. - Но поверь, Пешечка, это ни в коей мере тебя не касается.
   -Еще бы.
   -Я разочарована, кстати. Думала, что ты форменная сволочь, а выходит, что у тебя совесть есть. Скучно.
   Девушка развела руками и направилась к Габриэлю, который терпеливо ждал ее у фонарного столба. Проходя мимо Сони, она вполголоса посоветовала ей:
   -Следи за своим огрызком повнимательнее. Он очень хороший, но слишком уж привык плыть по течению. Если хочешь быть рядом с ним, придется самой ему это течение и создавать.
   Соня нахмурилась, обдумывая услышанное; тем временем Арина догнала Габриэля.
   -Я ничего не понимаю, - сказала Соня, когда Улюмджи поравнялся с ней. - Арина плела какую-то ерунду, ты переживаешь из-за газетной статьи...Объяснишь мне, что происходит?
   -Ты обидишься, если я откажусь это делать?
   -Вряд ли.
   -Тогда не объясню.
  
   Изолятор для вампиров N2 носил такое название потому, что действительно был вторым заведением данного типа, основанным на территории Советского Союза. Но, несмотря на цифру "2", этот изолятор, безусловно, всегда считался первым по качеству обслуживания. Здесь было три отделения: шикарное, для вампиров, сумевших оплатить свое заточение (зачастую - продав все имущество); более простое, для тех несчастных, которым Дети Луны в лице Муравьева обеспечили проживание тут на льготных условиях; и совсем небольшое отделение для странных безумцев, которые вместо невыносимого желания отрывать прохожим головы испытывали нежную привязанность к декоративным растениям и страдали от неразделенной любви к покойным актрисам "золотого века" Голливуда.
   Изолятор находился под Москвой, неподалеку от маленького городка и поблизости от густого леса. Воздух тут был чистым, территория - огромной и ухоженной, а помещения - уютными. Можно было бы решить, что это санаторий, если бы не каменная ограда высотой в три метра с весело извивающейся на ней колючей проволокой. Впрочем, она была ни к чему: большинство пациентов получали так много успокоительного, что не смогли бы перелезть и через полутораметровый деревянный заборчик.
   Анатолий Филимонов с трудом пришел в себя от шока, испытанного им, когда разгневанный граф ворвался в его кабинет на третьем этаже главного здания. Муравьев со всего размаху стукнул Филимонова тростью по голове, и на месте удара почти мгновенно выросла шишка. Потом граф разбросал по кабинету вещи, найденные на рабочем столе главврача, и только после этого соизволил объяснить причину своего негодования. В трех предложениях описав случившееся, Муравьев пообещал уволить Филимонова и выставить его вместе с матерью на улицу. Анатолий совершенно искренне разрыдался, упал перед Муравьевым на колени и стал, время от времени целуя руки своего благодетеля, обвинять во всем Арину. Муравьев отдышался, дал главврачу пинка и потребовал впредь всегда советоваться с ним.
   -Потому что ты дебил, знаешь об этом? - пояснил граф, наклонившись к дрожащему Филимонову. - Тебе и детским садом-то управлять нельзя!
   Граф немного походил кругами по просторному помещению и, пригладив слегка взъерошенные волосы перед зеркалом, все-таки даровал перепуганному Анатолию свое прощение.
   -Вызови Яночку, пусть она приведет Александра, - приказал он. Филимонов поднялся с колен и снял трубку телефона, к счастью, не пострадавшего от графского бешенства.
   Яночкой оказалась худая женщина лет сорока, со строгим лицом и убранными в тугой хвост волосами цвета пшеницы. Как правило, сотрудники и пациенты называли ее "Яна Леонидовна", а вовсе на "Яночка", потому что это была заведующая отделением "нестандартной патологии", где пребывали "тихие" вампиры. Увидев графа, Яна вежливо улыбнулась, поздоровалась с ним и задала традиционные вопросы о здоровье и близких.
   -Все отлично, только сын, кажется, вознамерился стать вампиром в двадцатилетнем возрасте. Да, и еще рок-звездой. Но не все же сразу, ты со мной согласна?
   -Да, разумеется, - ответила Яна, при этом невольно пожав плечами. - Ваше Сиятельство, насколько я поняла, пришли к Александру Сергеевичу?
   -Нет, к Анатолию, но раз уж я здесь, то надо и с ним повидаться. Приводи его в комнату отдыха.
   Яна кивнула и ушла. Граф пригрозил Филимонову пальцем и направился в комнату, смежную с кабинетом главврача. В этом помещении стояли три широких мягких дивана, большой стол, телевизор и шкаф с крепким алкоголем - тут Анатолий принимал всех важных гостей и просто отдыхал от работы.
   Граф успел прочесть одну статью в найденной на столе газете, когда в комнату вошел еще один человек. Это был невысокий мужчина лет тридцати пяти, с соломенными волосами, бесцветными глазами и некрасивым, но поразительно одухотворенным лицом. На нем были застиранные джинсы, линялая футболка и длинный темно-серый кардиган, а его ноги украшали потрепанные тапки.
   -Как я рад тебя видеть, Леша! - Александр просиял и обнял поднявшегося с дивана графа. - Ты так давно не навещал меня, я очень соскучился.
   -Да ведь меня только пару месяцев не было. - Алексей сел и пригласил собеседника занять соседний диван.
   -Нет, не пару, а целых пять, - поправил его Александр, впрочем, без обиды в голосе. - Я ведь не настолько сумасшедший, чтобы потерять счет времени.
   -Это радует. Кстати, часто... крышу сносит?
   Александр добродушно рассмеялся. Несмотря на внешнюю молодость, в его поведении было что-то неуловимо стариковское.
   -Нет, не очень. Раньше было куда хуже. Эти новые лекарства помогают мне мыслить довольно здраво, хотя я продолжаю регулярно выпадать из реальности.
   -Вот и чудесно.
   Повисла пауза, в течение которой Александр явно обдумывал свою следующую фразу.
   -Знаешь, Леша... мне бывает одиноко тут.
   -Я уже сказал, что не позволю тебе выйти отсюда! - моментально рассвирепел граф.
   -Помню, помню. Не злись. Я хотел попросить только соседа по комнате.
   -Исключено!
   -Я же ничего не расскажу, Леша. Уже столько лет прошло, а я до сих пор не рассказал.
   -Крышу снесет - и расскажешь!
   Во взгляде Александра было столько боли, что другому человеку стало бы совестно, и он по крайней мере попросил бы у полубезумного вампира прощения. Но Алексея могли растрогать разве что капризы Арины Селиверстовой, да и то не всегда.
   -Нет, не думаю, - снова попытал счастья Александр. - Когда у меня приступы, я обычно рассуждаю о жизни со всеми и со всем подряд. Посторонним кажется, что я просто цитирую твои работы.
   Гримаса на лице Муравьева ясно говорила о том, какого низкого он мнения о философских беседах с неодушевленными предметами.
   -Кстати, о работах. Ты что-нибудь новенькое написал? Только не показывай мне бред сумасшедшего, как в прошлый раз. И на тему религии тоже ничего не надо, предупреждаю. А то тебе это нравится.
   Александр заметно сконфузился.
   -А что же тогда надо? Я думал, каждому вампиру это важно...
   Алексей раздраженно замахал рукой.
   -Сейчас актуальна тема секса. Ты никогда не изучал этот вопрос? Эротические произведения прошлых столетий, посвященные вампирам... Любовники-вампиры исторических личностей, деятелей культуры... Причины того, почему вампиры считаются сексуальнее обычных людей... - Александр несколько раз мотнул головой. - Так и думал. В современном мире от тебя никакого толку. Придется начинать писать самому. Ничего, скопирую твой стиль - и вперед, пропагандировать случайные связи с вампирами.
   -Лучше поднимать уровень нравственности в обществе, - попробовал образумить его Александр.
   -Нравственность не продается, Саша. Вот секс - другое дело. - Александр цокнул языком и сокрушенно вздохнул. - Все, мне надо бежать. Вызывают в Совет Безопасности ООН. Помнишь такой?
   -Помню, помню, говорю же, я не совсем безумен...
   -Конечно, не совсем. Вот только с фикусами ведешь научные дискуссии - а так ничего, вполне вменяемый человек.
   Попрощавшись с Александром, граф ушел. Пациент остался один в комнате отдыха и выглядел, как брошенный вечно занятыми родственниками старик.
   -Саша, где твоя гордость? - грустно спросила появившаяся на пороге Яна. - Почему ты позволяешь младшему брату так обращаться с собой?
   -Потому что я беспомощный тихий сумасшедший, - ответил Александр. - И потом - я люблю его. Он все, что осталось у меня от тех далеких времен, когда я был человеком.
   -Это несправедливо. - Яна села на диван рядом с Александром, тяжело вздохнула и сняла очки. - Ты умнейший человек нескольких эпох, но вынужден сидеть в изоляторе, потому что твой брат не хочет ни с кем делить свои лавры. Если ты попробуешь сказать кому-нибудь о том, что все его труды вышли из-под твоего пера, он просто прикажет Филимонову усыпить тебя...
   -Я молчу вовсе не поэтому. Леша никогда не убил бы родного брата.
   -Ты святой, Саша.
   -Прекрати. Я знаю Лешу. Нет, он никогда не угрожал мне... Я просто болен, и мое место - здесь. Рядом с тобой, между прочим. - Он ласково погладил Яну по щеке, и женщина растроганно улыбнулась.
   -А знаешь ли ты, что твой братик злоупотребляет доставшейся ему властью?
   -Не хочу знать...
   Яна положила голову на плечо Александра и закрыла глаза, попытавшись представить, что они обычная влюбленная пара, коротающая вечера за просмотром старых фильмов. Но идиллию нарушил Филимонов, бесцеремонно открывший дверь в комнату отдыха.
   -Работа не вол? - спросил он у чуть смутившейся Яны. Его взгляд и тон выражали крайнее презрение: только что унизившись перед графом, он был рад возможности посмеяться над безответными людьми. - Поторапливайся, Яночка, тебя ждут. А я лично препровожу господина пациента в его партаменты.
   -Не беспокойтесь, я сам, - отрезал Александр.
   -Апартаменты, неуч, - едва слышно прошипела Яна.
  
   Глава 15.
  
   Лежа на верхней полке в плацкартном вагоне поезда, Стас впервые в жизни понимал, что единственный человек, на чьем месте он никогда не хотел бы оказаться, - это Слава. Раньше он не придавал значения тому, что его брат не может ходить - возможно, потому, что в семье это было запрещенной темой. Никто не говорил, что Слава - инвалид; это подразумевалось, но не произносилось вслух. Отец и мать, по всей видимости, рассчитывали, что так их старшему ребенку будет легче забыть о своем физическом недостатке - но забыл о нем только средний. Лишь теперь, слушая монотонный стук колес и неуместный хохот других учеников, он осознавал весь ужас положения Славы. Когда из четырех конечностей, дарованных человеку природой, в рабочем состоянии осталась лишь одна, тяжело представить себе свое будущее. И что сказать Славе? Когда Улюмджи готов был свести счеты с жизнью, учитель заставил его использовать силу вампира во благо. А Слава? Как приободрить его?
   -Не стоит показывать, как сильно тебе жаль его, - тихо посоветовала Соня, сидевшая на нижней полке вместе с хмурым Улюмджи. - Так будет еще хуже, я ведь его знаю. Лучше поддерживай.
   -Как ты узнала, о чем я думаю? - пробурчал в подушку Стас.
   -Мы все об этом думаем.
   Из-за перегородки появилась Даша, которая успела найти где-то шампанское и выпить несколько стаканчиков.
   -Мне Вова и Тима из одиннадцатого "В" сказали, что сейчас делают великолепные механические руки для тех, у кого настоящих рук нет, - весело заявила она, видимо, уверенная, что открывает присутствующим удивительную тайну. - Так что ничего страшного...
   -Тебе бы такое "ничего страшного"! - рявкнул на нее Улюмджи.
   -Вот именно! - замычал в подушку Стас.
   Даша оторопела.
   -Я же из добрых побуждений, - постаралась оправдаться она. Никто ей не ответил, и девушка медленно вернулась к Вове и Тиме.
   Стас опять предался печальным раздумьям о брате и не заметил, как заснул под шепот Сони и Улюмджи.
  
   Луизу выписали быстро: действие успокоительного закончилось и отравления организма не произошло, а телесных повреждений не обнаружилось. Михаил вызвался отвезти девушку домой, поэтому ждал ее во дворе больницы, сидя за рулем своего автомобиля и развлекая себя игрой в тетрис на телефоне. Когда скорость падения фигурок стала слишком большой, Михаил наконец отложил аппарат в сторону и понял, что Луиза давно должна была выйти. "Черт, она же сейчас зайдет к Славе, поклянется в вечной любви... и тогда все пропало!" - сообразил ученый. Он выскочил из машины и метнулся ко входу в больницу. Но там его остановил высокий охранник, жевавший пирожок с капустой.
   -Время посещений окончено. Хватит уже шляться тут, нашлись крутые. Не положено - значит, никому не положено.
   -Я на пару минут, - пообещал Михаил.
   -Нет. Завтра придете. Понятно?
   Михаил порылся во внутренних карманах куртки и достал несколько документов. Первым он протянул охраннику паспорт, получив в ответ желтозубую улыбку.
   -Ну и что? Мне ваша фамилия вообще ни о чем не говорит.
   -Постойте, не то, конечно. - Михаил открыл темно-синее удостоверение, подтверждавшее его принадлежность к Детям Луны.
   -Очень смешно. - На этот раз охранник даже не стал улыбаться. - Вы что, вампир, что ли? А больше похожи на почетного донора.
   Все средства авторитетного влияния были исчерпаны. Михаилу пришлось выудить из кармана джинсов банкноту достоинством в тысячу рублей.
   -Другое дело, - одобрил охранник, пряча деньги за пазухой. Михаил рванул внутрь здания.
  
   Луиза осторожно открыла дверь в палату - уже двенадцатую по счету - и наконец увидела Славу. Он не спал, хотя и закрыл глаза; стук шпилек по кафельному полу заставил его поднять взгляд на гостью. Девушка, уже привыкшая к его парализованным ногам, весьма неприлично отреагировала на исчезновение у него половины правой руки: охнула и застыла на месте, не решаясь сделать ни шагу вперед. Слава видел, какой ужас выражает ее побледневшее лицо; воображение прибавило к этому чувству еще и отвращение. Слава вновь закрыл глаза. Ему невыносимо было смотреть на эту хорошенькую распутницу, которая испугалась его искалеченного тела, словно мертвеца в фильме ужасов.
   -Слава, ты больше не хочешь меня видеть? - дрожащим голосом спросила Луиза. Справившись с потрясением, девушка быстро подошла к раненому и села на стул рядом с его койкой.
   -Вот именно. Уходи. - Слава хотел, чтобы его голос прозвучал бесстрастно, и все же короткий ответ оказался насквозь пропитан болью.
   -Но почему? Я же не виновата в том, что произошло! Не отталкивай меня!
   -Даже "спасибо" не сказала, - усмехнулся Слава, не открывая глаз.
   -Я очень благодарна тебе! - спохватилась Луиза и тут же чуть не расплакалась, поняв, что своей невежливостью обидела любимого. - Ты спас меня, и я...
   Не зная, что еще сказать, Луиза потянулась к Славе, чтобы поцеловать его обескровленные губы. Но он отвернулся от нее. Тогда девушка упала на колени и запечатлела нежный поцелуй на его единственной руке. Слава попробовал вырваться, но у него совершенно не было сил, и ладонь даже не выскользнула из тонких пальцев девушки.
   -Оставь меня... щлюха.
   Луиза ошарашено захлопала глазами.
   -Что с тобой?..
   -Здесь был Миша Беспалов. Он рассказал мне кое-что интересное.
   Луиза не понимала, что именно расстроило Славу. Он ведь знал о ее прошлом, в котором были другие мужчины; чего уж там, с ребенком одного из этих мужчин он часто играл в последнее время! Почему же он так злится, узнав, что у нее был роман с Мишей Беспаловым? Из-за того, что она сама об этом не рассказывала?..
   -Прекрати ревновать, Слава, я люблю только тебя...
   -Я не ревную, я прошу тебя оставить меня в покое... и больше никогда не показываться мне на глаза. Боже! - Луизе показалось, что на опущенных ресницах Славы блеснули слезы. - Лучше бы я никогда не встречал тебя, Луиза! Я тебя ненавижу!
   Мгновение спустя дверь в палату распахнулась, и Михаил, изображая заботу, попросил свою бывшую девушку не тревожить Славу. Луиза не стала сопротивляться и дошла до машины, как сомнамбула, но там ее будто прорвало. По безудержным рыданиям и потоку бессвязных обвинений ученый понял, что разлучил влюбленных вовремя.
  
   Под утро Славу разбудило настойчивое трещание мобильного телефона, который, сигнализируя о вызове, упорно ползал по прикроватной тумбочке. С трудом дотянувшись до него, Слава ответил на звонок. Муравьев, который очень вымотался за день, устало сообщил Славе о решении своего сына. Вадик собрал рок-группу и хотел прослыть великим композитором. Для этого ему требовалась как минимум одна хорошая песня, однако, что бы молодой человек ни писал, у него получались какие-то гаммы. Узнав о существовании талантливого, но пока еще практически безымянного музыканта Вячеслава Копылова, Вадик послушал его произведения, остался очень доволен и загорелся желанием стать автором всех композиций - как уже написанных, так и будущих. Избалованный парень потребовал у отца заплатить Копылову столько, сколько понадобится, а заодно разорвать контракт с Лерой Заводной, которая, по его мнению, совершенно не заслуживала таких песен. Граф ничего не имел против этого, тем более, что продолжать дело отца юноше предстояло только лет через сто. Ну а приписывать себе чужие заслуги Муравьев за полтора века и сам привык. Поэтому он, произнеся две или три штампованных речи о равенстве всех людей перед законом, набрал номер Славы и поставил его перед фактом. Граф думал, что композитор не захочет тайно писать музыку для его сына и придется пригрозить ему какой-нибудь серьезной расправой. Но Слава уже не ждал от судьбы никаких приятных сюрпризов, поэтому известие нисколько не шокировало его.
   -Конечно, меня все устраивает, - вяло отозвался он в трубку. - Мне все равно не хотелось бы появляться на публике. Пусть лучше за меня это делает ваш сын, он довольно милый парень.
   Граф начал благодарить Славу, но тот сбросил вызов и бессильно уронил руку на кровать. Слабые пальцы не удержали мобильный телефон, и тот упал на светло-зеленый кафель.
   -Все правильно, все правильно, - прошептал Слава. Он попытался уснуть, но неприятные мысли о Луизе действовали лучше кофе. А вскоре боль, притупленная лекарствами, вновь дала о себе знать и стала усиливаться с каждой минутой. Слава не без удовольствия сконцентрировался на ней - она хотя бы отвлекала от тех мучений, которые причиняли ему воспоминания. Луиза казалась такой искренней, такой светлой... Только чего он ждал от девчонки, согласившейся за деньги играть в любовь, пусть и невинную? Слава просто был слишком неопытен. Сначала ему было не до реальной жизни, а потом уже ей стало не до него.
   Утром пришла медсестра и сделала новый укол. Слава очень страдал от боли, но избавился от нее с глубоким сожалением.
  
   Дома у Копыловых царила такая атмосфера, словно один из членов семьи только что погиб. Александра, кстати, так и думала, хотя ни за что не призналась бы в этом даже себе. Последние шесть лет Слава был жив лишь наполовину, а теперь, лишившись руки и первой любви, он мог еще ближе подойти к могиле.
   Стас не находил себе места. Особенно тяжело ему было в обществе брата. Появляясь в больнице, мальчик старался следовать совету Сони и поддерживать его без жалости. Но выходило либо прикидываться равнодушным, либо неуклюже паясничать. Слава не обращал на это внимания, но сам Стас все понимал и чувствовал себя лицемером. Он объяснял свою неловкость отвращением к больнице и говорил себе, что все изменится, едва Славу выпишут.
   Александра без обиняков сообщила Стасу, что Марианна заигрывала с его братом. Стас не смог даже разозлиться на Славу: он вспомнил, что брат предупреждал его о коварности одноклассницы. Зато Марианну он возненавидел быстро и на удивление сильно, как будто не испытывал к ней влюбленности еще вчера. Впрочем, Луиза об этом не узнала. Как только ее выписали, она дала следователям показания и уехала в Москву. Габриэль объяснил это тем, что столичным карателям срочно понадобилась помощь сильного воина. На фоне разыгравшейся драмы борьба с темными силами выглядела так нелепо, что даже Стас не проникся уважением к вымышленной миссии Марианны.
   Арина отказалась навещать раненого. В случившемся была и ее вина тоже, так что ей не хотелось реанимировать замолчавшую совесть. А Улюмджи с Соней пришли к Славе в тот же день, как приехали из Санкт-Петербурга. Соня казалась очень напряженной, словно чувствовала свою ответственность за это несчастье.
   -Не стоило мне уезжать из города, - покачала головой девушка, глядя на изможденное лицо Славы.
   -И чем бы ты помогла, интересно? - спросил Улюмджи.
   -Соня приносит счастье, - ответил Слава, улыбнувшись. - Например, с того момента, как она переехала в наш город, на нас стали намного реже нападать люди хаоса.
   -Так ты, получается, талисманчик? - Улюмджи ласково потрепал девушку по щеке.
   -Я так и звал ее, когда она была маленькая, - заметил Слава.
   -Ты еще шутил, что хочешь носить меня в своем кармане, чтобы я притягивала удачу, - вспомнила Соня.
   -Но ведь ты была такая крошечная, что запросто поместилась бы в нем!
   Они оба тихо и коротко рассмеялись. Улюмджи не мог скрыть улыбку. Соня очень редко вспоминала прошлое, и он почти ничего не знал о ее детстве. Но ему было очень приятно представить себе златовласую малышку, которую Слава - еще здоровый - обещает запихнуть к себе в карман. Это как-то приближало Улюмджи к ней. "Неплохо бы выпросить у Сони ее старые фотоальбомы, - решил он, - если родители пустят ее домой".
   Когда молодые люди уже покидали Славу, он попросил Улюмджи задержаться. Вампир остался у постели раненого, и, как только за Соней закрылась дверь, Слава доверительно взял его за руку.
   -У тебя, я слышал, шестая степень? - спросил он.
   -Да, шестая, - подтвердил Улюмджи.
   -Ты принимаешь какие-то лекарства?
   -Хм... Можно и так сказать.
   -Успокоительное, значит? Ты не мог бы принести мне упаковку?
   Слава казался абсолютно спокойным, как будто просил приятеля одолжить ему пару детективных романов, а не помочь совершить самоубийство.
   -Ты свихнулся! - воскликнул Улюмджи, отнимая руку. - Как ты вообще можешь думать о таком?!
   -Тебе что, сложно принести мне дюжину дешевых таблеток? - Славу как будто удивила реакция Улюмджи.
   -Во-первых, я не дам тебе свести счеты с жизнью, - процедил Улюмджи сквозь зубы, - а во-вторых, я тихий сумасшедший, у меня все равно нет и никогда не было этого убойного дешевого успокоительного.
   -Прости, я не знал, что у тебя нестандартная патология.
   -Опомнись! - Улюмджи схватил Славу за левое плечо. - Ты талантливый начинающий композитор, у тебя красивая девушка! Все только начинается!
   Уголки губ Славы дрогнули, но улыбка так и не появилась на его лице.
   -Нет, все кончено. Послушай, ты ведь вампир, тебе должны продать в аптеке...
   -Прекрати, Слава, пожалуйста! - Улюмджи снова сел на стул и заломил руки. - Ты не представляешь себе, что будет с Луизой...
   -Мы больше не вместе. И это правильно. Зачем ей такое убожество, как я?..
   Улюмджи перечислил еще с десяток причин остаться в живых, но ни одна не показалась Славе достаточно веской. Тем не менее, он сделал вид, что поддался на уговоры, и даже обязался не думать о суициде. Только получив от него несколько обещаний найти смысл жизни, Улюмджи покинул палату. А Слава взял с тумбочки телефон и, найдя в списке контактов имя "Габриэль", нажал кнопку вызова.
   -Ты не мог бы зайти ко мне? Плевать, что уже поздно. Тебя всегда пустят. Я хочу поговорить.
  
   Габриэль пришел в девять вечера. Он не позаботился о конспирации, так что дежурные медсестры и врачи провожали демонически-прекрасного слугу хаоса восхищенными взглядами. Одна из них даже попробовала познакомиться, но получила в ответ лишь вежливое предложение заняться исполнением своих прямых обязанностей.
   -Так о чем ты хотел поговорить? - спросил Габриэль, оставив пальто на вешалке в углу палаты.
   -А разве ты не знаешь? Ты же темная сила, прочитай мои мысли. - Слава старался шутить, но из-за ужасной слабости это выходило у него довольно жалко.
   Габриэль устроился на стуле рядом с постелью раненого и закинул ногу на ногу.
   -А вот это вопрос спорный. Боюсь, я просто животное. Правда, мне вовсе не нужна телепатия, чтобы предположить, о чем ты хочешь со мной побеседовать.
   Слава судорожно сглотнул. Просить Улюмджи о помощи было намного проще, потому что он все-таки был человеком. А это странное существо определенно смотрело на всех свысока и не находило в страданиях людей ничего достойного уважения. Правда, скорее всего, оно не ценило и саму человеческую жизнь.
   -Хочешь умереть? - спросил после недолгого молчания Габриэль.
   -Да, - твердо ответил Слава, не глядя на гостя.
   Габриэль не стал скрывать своего триумфа и позволил себе снисходительно улыбнуться.
   -Ты хорошо подумал?
   -Нет. Тут и думать нечего. Это не жизнь. Я устал. - Слава как будто с трудом сдерживал рыдания и после каждой короткой фразы стискивал зубы.
   -И как ты хочешь умереть? - Габриэль задал этот вопрос так легко, словно был парикмахером и осведомлялся у клиента о желаемой длине волос.
   -А что, есть варианты? - усмехнулся Слава, все еще разглядывая потолок.
   -Разумеется.
   -Выбери сам.
   -Как тебе будет угодно.
   Габриэль поднялся со стула и направился к вешалке.
   -Когда? - поинтересовался Слава.
   -Я сообщу. Но не волнуйся: это произойдет скоро.
   Во дворе Габриэля ждал Михаил, от нечего делать лепивший маленького и очень кривого снеговика.
   -Я был прав, - сообщил человек хаоса. Теперь зловещая улыбка вовсю играла на его губах. - Он хочет смерти.
   -Молодец, Габи, ты талант, - съязвил ученый, втыкая в бок снеговику руку-веточку.
   -А ты, как я посмотрю, отличный скульптор.
   -И когда Слава собирается на тот свет?
   -Думаю, через два-три дня.
   Михаил задумался - это выразилось в том, что он скептически уставился на снеговика.
   -А если Слава передумает за это время?
   -Будет хуже, если страдания закончатся слишком рано.
   -Ну... Напомни, Габи, сколько дней над тобой издевались?
   -Три с половиной.
   -Тогда скоро уж и приступать можно.
   Михаил взял еще одну веточку и воткнул своему произведению в другой бок. Средний шар снеговика тут же разломился напополам.
   -Вот ты ж блин, - рассердился Михаил.
   -Жалко снежного друга? - засмеялся Габриэль.
   -Нет, я о руке подумал. А ты, видимо, не подумал, когда разрабатывал этот извращенный план мести Ковалько.
   -Все будет нормально, ему уже заказали косметический протез. Ты что, не доверяешь мне?
   -Попробуй тебе не доверять. Будешь, как этот снеговик.
   Друзья одновременно захохотали. Перекинувшись еще парой шуток, они сообща восстановили снеговика и пошли к автомобилю.
  
   Вечером, пока Соня сосредоточенно раскладывала свои вещи в комнате Луизы, сам вампир сидел на своем диване и смотрел новости. Волков появлялся в каждом выпуске, однако от политической ориентации канала зависело то, в каком ключе журналисты преподносили историю с покушением на Муравьева. Чаще всего Андрея представляли как буйно помешанного, а само Братство называли "сектой" или "сборищем отбросов общества". Однако нашлось два или три канала, которые заняли нейтральную позицию и обошлись без громких метафор и эпитетов. Что касается интернета, то на его просторах можно было отыскать даже хвалебные речи в адрес Волкова и негодование по поводу того, что каратель не сумел воплотить свой замысел.
   На экране Андрей выглядел вполне нормальным, и это никак не вязалось с заявлениями журналистов о его "безумии". Присмотревшись, Улюмджи догадался, что его учителя заставили принять лекарства, от которых тот отказался полгода назад. Он думал, что не заметить осмысленности во взгляде Андрея было достаточно тяжело. Но посторонним людям, не знавшим Волкова раньше, даже его манера говорить казалась признаком бешенства.
   -Мы позаботимся об этом пациенте, - заявил в камеру главврач изолятора N2, которого Улюмджи мысленно сравнил с жирным слизняком. - Андрей Волков уже в палате. Лекарства подействовали, и теперь он говорит, что сожалеет о содеянном. Волноваться не о чем: этот вампир не сможет больше причинить вреда мирным гражданам.
   -Ты целый вечер смотришь и читаешь новости, - сказала Соня, когда разобралась не только со своими вещами, но и со скомканной одеждой любимого. - При этом тебя интересует только сюжет об Андрее Волкове. Ты его знаешь?
   -Он был моим учителем, - признался Улюмджи. Соня закрыла дверцу шкафа и повернулась к нему, готовая выслушать, понять, поддержать.
   -Волков - тот самый человек, который воспитывал тебя кулаками? - вспомнила девушка.
   -Он был мне как отец. Раздражительный, конечно, отец, но все же.
   Улюмджи наконец выключил телевизор и растянулся на диване, подложив правую руку под голову.
   -Теперь он сошел с ума?
   -Это Муравьев сошел с ума. Скотина! Его не мешало бы прикончить.
   Девушка подошла к дивану, опустилась на колени и погладила вампира по волосам. Улюмджи на мгновение почудилось, что во взгляде Сони было нечто, напомнившее ему Марию, - нежность взрослой женщины к симпатичному мальчишке.
   -Никто не заслуживает смерти, - наставительно произнесла девушка. - Только Господу Богу можно решать, кому и когда покинуть этот мир.
   Улюмджи не стал отвечать и только притянул девушку к себе. Соня тихо засопела ему в шею, крепко обнимая вампира.
  
   В десять вечера на пороге "актерской" квартиры появилась Арина Селиверстова. Улюмджи, прибежавший, словно пес, на звук открывающейся двери, удивленно поднял брови.
   -Мне стало тошно в одиночестве, хочу пожить с вами, - заявила наместница. - Скоро придет и Га... Веня. - Она осеклась, как только из-за двери на кухню показалась Соня с полотенцем в руках. Арина совсем забыла, что застенчивая старшеклассница вступила в гражданский брак со своим учителем.
   Улюмджи не растерялся и мигом пришел на помощь:
   -Она зовет его Говеней за поганый характер.
   Соня скромно хихикнула, прикрыв рот полотенцем для посуды.
   -Смотри ему это не передай, - поддержала шутку Арина. Скинув шубу, она потащила принесенные в пакетах продукты на кухню.
   -Готовьте, женщины, а я посижу на спине, - сказал Улюмджи, после чего вернулся в свою комнату.
   Арина с удивлением обнаружила, что Соня варит рассольник, волшебным образом успевая при этом жарить домашние котлеты и тушить картофель с грибами.
   -Повезло парню, - констатировала наместница, убирая продукты в холодильник. Соня одарила ее выразительным благодарным взглядом и светлой улыбкой. - Я вот не слишком хороший кулинар, хотя, когда жила с отцом, частенько готовила нам обоим. Он даже говорил, что я готовлю лучше мамы, а у меня прилично получались от силы три-четыре блюда! Но это была чистая правда: мама готовила из рук вон плохо. Неудивительно, что моя сестра так легко села на жесткую диету еще в девятом классе... - Арина кинула сыр бри на упаковку творожной массы и резко захлопнула дверь холодильника. Что с ней происходило? Это Луиза рассказывала каждому встречному-поперечному о своих невзгодах и удачах, а у нее никогда не было подобной привычки! Тем более, с кем Арина разоткровенничалась? С маленькой глупышкой, думающей, что она живет в классическом романе?! Наместница несколько раз моргнула, прогоняя наваждение.
   -Вы мне очень нравитесь - такая, какая вы есть на самом деле, - добродушно произнесла Соня. Арина невольно улыбнулась и села за стол. - Вы очень сложный человек. Раньше вы носили маску, стараясь казаться другой... Зачем?
   -Так было нужно, - ответила наместница.
   -Теперь не нужно? Это хорошо. Вы такая... чудесная.
   Арине хотелось еще посидеть на кухне, послушать ласкающую речь Сони, рассказать о чем-нибудь сокровенном, получить добрый совет... Но это все было как-то неправильно, не в ее стиле и вообще странно. Арина встала из-за стола и ушла с кухни. Ночью, стоя на балконе и потягивая виски из бокала для шампанского, она о чем-то догадалась. Но делиться своими соображениями с Габриэлем отказалась наотрез.
   -По твоему лицу видно, что ты решила скрыть от меня нечто важное, - ледяным тоном сказал человек хаоса. - И если не хочешь говорить добровольно, придется подчинить тебя своей воле.
   -К сожалению, Габи, тебя окружают устойчивые к гипнозу вампиры, - напомнила Арина.
   -На что мне гипноз? У меня есть другие методы, - прошептал Габриэль, касаясь мочки ее уха горячими губами. На мгновение девушка замерла, ожидая большего, но быстро взяла себя в руки и отстранилась.
   -Мне, в отличие от некоторых, спать нужно. А ты иди попрыгай по крышам, если энергии слишком много.
   Надо же было хоть иногда ему отказывать.
  
   Клавдия Федоровна уволила своего распутного подчиненного с величайшим удовольствием. В этой истории почти все грело ей душу: нравственное падение симпатичной старшеклассницы, отчаянная злоба ее безупречных родителей, возможность оставить безработным привлекательного молодого человека. На фоне этого соцветия приятных мелочей директрису едва ли расстраивал тот факт, что вампир взял на себя ответственность за свой поступок и не бросил девушку.
   Улюмджи явился в кабинет директора на следующий же день после того, как приехал из Санкт-Петербурга.
   -Вы уволены, - сообщила Клавдия Федоровна, смакуя фразу.
   -Рад это слышать, - ответил вампир.
   -Жалко, что вас нельзя посадить, - продолжала директриса источать яд. - Вы же совратили самую скромную девочку в параллели. Но ей уже шестнадцать...
   -Я ее не совращал. Давайте документы, и я пойду.
   Клавдия Федоровна нехотя выполнила просьбу вампира.
   -А что, вы теперь вместе живете? Спите-то, небось, в одной постели?
   С отъездом Луизы освободилась целая комната, которая и досталась Соне. Впрочем, это все равно никак не касалось Клавдии Федоровны, о чем Улюмджи не преминул сообщать ей.
   -Одноглазый, нерусский, вампир... - запричитала директриса, раздосадованная олимпийским спокойствием уволенного. - Бедная девочка, и о чем она только думает?
   -Наверное, о том, что я люблю ее, - сказал Улюмджи. Его взгляд и голос были столь проникновенны, что директриса даже закашлялась от негодования. Потом она еще долго смотрела на закрывшуюся за вампиром дверь и отрешенно макала печенье в чай. Триумф Клавдии Федоровны обернулся горьким поражением: она вспомнила, как одиноко ей жить на свете.
  
   Одноклассницы Сони разделились на две группы: та, что поменьше, восхищалась смелой девушкой, а более многочисленная разочаровалась в ее уме.
   -Так прикольно! - закатывала глаза Карина. - Она махнула рукой на все и подарила себя любимому!
   -С этими отличницами всегда так, - морщились многие другие девушки. - Сначала они мальчиков за руку боятся взять, а потом беременеют от бабников.
   Одну из таких жарких дискуссий, в которой сама Соня участвовать отказалась, прервала Арина.
   -Так, сплетники! - закричала она, заходя в кабинет литературы. На ней были узкие черные джинсы, подчеркивающие стройность ее ног; Леша и Коля толкнули друг друга локтями и выразили восторг парой междометий. - А ну заткнулись! Садимся за парты, достаем тетради и морально готовимся к сочинению!
   Когда предлагаемые темы появились на доске, Арина вернула кусок мела на учительский стол и принялась чинно прохаживаться между рядами. Очень скоро ее внимание привлекло то, что две сидящие вместе девочки пишут по очереди на листе бумаги. Арина без раздумий схватила его и, не обращая внимания на испуганный писк учениц, выразительно зачитала переписку.
   -"Как думаешь, он ее бросит?" Это, видимо, о Соне и Улюмджи Геннадьевиче. "Бросит, она же странненькая". Соколовская, в слове "странненькая" три буквы "н". "А он-то лапочка, я бы ему дала". Ничего себе, Антипенко! "Смотри, как Старая Дева преобразилась". Две ошибки в слове "преобразилась", Соколовская. "У нее мужик появился?" "А ты еще не слышала? Она с Веником переспала в Питере". "Быть этого не может, по-моему, эти двое и секс несовместимы". Что ж, девочки, - Арина разорвала листок на четыре части, - вы молодцы. Отличное сочинение. Оно хоть и не подходит ни под одну из тем, но, я думаю, прекрасно раскрывает весь ваш потенциал. Два балла обеим, и можете идти домой.
   -Простите, но... за что? - дрожащим голосом спросила Антипенко.
   -За то, что занимались на уроке ерундой! - рявкнула на нее Арина.
   Девочки одновременно захныкали, быстро собрали вещи и убежали из класса.
  
   После работы Арина отправилась в свою однокомнатную квартиру. К тому моменту, как она пришла к себе, там уже суетились Михаил и Габриэль. Ученый, стоя на принесенной с кухни табуретке, шарил руками по гардине, а Габриэль изучал содержимое книжного шкафа.
   -Похоже, ничего нет, мы уже все облазили, - сообщил Михаил, неуклюже спрыгнув с табуретки.
   -И не должно быть, - поморщилась Арина. - С чего бы Леше мне не доверять?
   -С того, что от девчонки, соблазнившей женатого мужика, всегда стоит ждать подвоха.
   -Надо было удостовериться, - сказал Габриэль, водружая толстенную энциклопедию на верхнюю полку. - У нас уже месяц как жучки по всей квартире, Правда, там мне пришлось лично их устанавливать.
   -Ага, теперь только на балконе и поговоришь.
   -Еще в туалете, - напомнил Михаил.
   Арина вошла в комнату и устало плюхнулась на диван.
   -Леша только что звонил мне. Он будет здесь послезавтра днем, в лучшем случае - вечером. И потом мы сразу - причем полным составом - вернемся в Москву.
   Михаил за десять секунд перебрал все известные ему ругательства.
   -Что ж, действовать надо срочно, - заключил Габриэль.
   -Процесс займет от четырех до восьми часов! - воскликнул Михаил и с таким остервенением потер пальцами голову, что его волосы встали дыбом. - Что это значит? Что через сорок восемь часов все должно быть уже давно готово!
   -В таком случае, придется начинать этой ночью, - развела руками Арина. - Другого выхода все равно нет.
  
   Леша Гришанов и Коля Ненашев стояли в памятной "курилке" и разговаривали с двоими парнями лет двадцати пяти. Те были высокого роста, плечистые, с не обезображенными интеллектом лицами, а из их ртов на снег постоянно летели плевки.
   -Вы согласитесь за столько? - осторожно спросил Леша, когда один из тяжеловесов пересчитал полученные от школьников купюры.
   -Чего бы и не согласиться, сорок косарей - это прилично, особенно для безработных вампиров. А где достали-то, пацаны?
   -Какая разница? - возмутился Леша. - Достали - и все.
   -Ладно, мы с Хмурым отметелим этого интеллигентика по полной программе. Но как мы его узнаем? Вы показали фоту на мобиле. А там просто узкоглазая рожа. Они все одинаковые, у них иногда и бабу от мужика с трудом отличить можно.
   Коля почесал затылок.
   -У него правый глаз стеклянный, - вспомнил боксер.
   -Мне ему в зенки заглядывать? - гаркнул Хмурый. Леша затрясся от неожиданности.
   -А вы приходите к его дому, я даже адрес могу дать! - нашелся Коля.
   -Было бы неплохо.
   -Еще можно обратиться к нему по имени, в Нижнем не много людей, которых так странно зовут.
   -Ладно, Кабан, - Хмурый похлопал товарища по плечу, - разберемся. Не волнуйтесь, пацаны, мы свое дело знаем. После встречи с нами эта Сонечка вообще его не узнает.
  
   В пять часов вечера Габриэль зашел в кабинет главного врача больницы, где лежал Слава. Положив на стол изумленного эскулапа три увесистых пачки денег, он попросил, чтобы в четыреста восемнадцатую палату никто не входил без его разрешения. Главный врач попробовал возмутиться, догадавшись, что в стенах подконтрольного ему учреждения произойдет нечто уголовно наказуемое. Но Габриэль, со свойственным ему тактом, скрутил главврачу руки, поменяв голос и цвет глаз с человеческих на чудовищные. Когда гость прорычал, что не собирается убивать пациента, врач сдался. Проводив незнакомца до двери, бедняга подумывал сдаться еще и коллегам из сумасшедшего дома, однако в конце концов решил подождать до лучших времен.
   Михаил, как обычно, ждал друга на улице. На этот раз он коротал время за разговором с уже знакомым охранником. Тут, у дверей больницы, он и столкнулся с выходившим от брата Стасом. Гипнотизер застыл на месте, и матери пришлось тащить его с крыльца силой.
   -Вы же... тот самый! - закричал мальчик, боком спускаясь по лестнице. Александра проворчала, что к посторонним людям приставать некрасиво. Стас попробовал загипнотизировать растерянного Михаила пламенным взглядом, но, естественно, потерпел провал.
   -Разоблачение началось, - сказал ученый Габриэлю. Человек хаоса вышел на крыльцо как раз в тот момент, когда Стас очутился на заднем сидении отцовского автомобиля. - И кто бы знал, что мне будет так грустно?
   -Будешь грустить, если твои научные выводы окажутся ошибочными. Пойдем.
  
   Габриэль обещал зайти в десять вечера. Слава ждал его со странным чувством - точнее, букетом чувств - на сердце. У окна висели часы; непривычно было думать, что они отсчитывают время, оставшееся до его смерти. Когда он решался покончить с собой, ему казалось, что это правильно. А теперь, когда стрелки неумолимо двигались вперед, Слава начинал понимать, что не успел сделать многое. Он трусливо уходил со сцены незадолго до того, как актерам следовало снять маски и поклониться единственному зрителю. Слава должен был посмотреть в глаза Стасу, объяснить, что Муравьев угрожал его... их семье. А еще он должен был увидеть, как Юля превратится в миловидную девушку, как пойдет на выпускной бал и под венец. Слава любил сестренку, она сильнее всех привязывала его к жизни. Но как ни странно, среди первых в списке незавершенных дел значился и просмотр отечественной мелодрамы о Царице Хаоса. Да, Луиза предала его, однако Слава знал, что не сможет забыть ее. Наверное, даже там, куда отправится его многострадальная душа самоубийцы.
   В восемь вечера Слава понял, что не может уйти. Из-за него будут страдать родители, брат и сестра; кроме того, суицид - показатель слабости, а вовсе не силы воли. В девять вечера он уже придумал развернутый монолог, который собирался произнести перед Габриэлем. Начиналась эта речь со слов: "Спасибо за беспокойство, но я хочу жить..." А в половине десятого Слава уже размышлял о преимуществах работы на сына Муравьева.
   Без пяти десять страх смерти отступил. Слава невесело посмеялся над своими бессмысленными попытками найти причину жить и встретил Габриэля, как избавителя.
   -Что ты сделаешь? - спросил Слава. Габриэль, не снимая пальто, опустился на колени перед постелью самоубийцы.
   -Я эгоистичен, поэтому ты умрешь от потери крови. - Габриэль бережно убрал в сторону длинные пряди волос и наклонился к открывшейся шее жертвы.
   -Я согласен, - твердо ответил Слава, ощущая кожей теплое дыхание зверя. - Ты можешь передать Стасу, что я не хотел его обманывать и очень сожалею о случившемся?
   -Конечно.
   -И еще... Скажи Луизе, что я простил ее.
   -Непременно.
   Два острых клыка проткнули кожу. Слава вздрогнул и закрыл глаза, чувствуя, как жизнь вытекает из него.
  
   Улюмджи и Соня остались в квартире одни. Девушка создавала на кухне очередное произведение кулинарного искусства, а Улюмджи сидел за столом и гонял по его гладкой поверхности солонку.
   -Давай завтра сходим к твоим родителям, - предложил он, когда Соня выключила плиту.
   -Зачем? - удивилась девушка.
   -Нехорошо, что вы так поссорились. Я должен с ними поговорить. Скажу им, что люблю тебя и постараюсь сделать тебя счастливой.
   Соня села рядом с Улюмджи, взяв его руки в свои.
   -Любишь меня... это правда?
   -А ты что, сомневалась?
   -Но ты не говорил этого раньше.
   -Разве о таком нужно говорить? Язык - он же без костей. Наплести можно чего угодно. А вот искреннее отношение к человеку не подделаешь.
   Девушка сама потянулась к вампиру и нежно, медленно поцеловала его в губы.
   -Когда мы только познакомились, я не верила, что ты полюбишь высоконравственную серую мышку вроде меня, - сказала она, нехотя отстранившись от Улюмджи.
   -Ты самая классная высоконравственная мышка в мире, но точно не серая.
   Соня ответила счастливой улыбкой и упорхнула в ванную.
   -Спокойной ночи, да? - крикнул вампир, убирая приготовленное Соней рагу в холодильник. В ванной зашумела вода.
  
   У себя в комнате, лежа на диване, Улюмджи смотрел телевизор. Он совсем не слышал того, что говорили герои детективного сериала, потому что Соня сушила волосы феном, а громкость звука телевизора была практически на нуле. Но Улюмджи и не интересовался тем, кто кого убил: он тонул в безмятежных мыслях о будущем. История со Стасом подходила к концу. В Москве у него была своя (или почти своя) квартира. Арина пообещала вызволить Волкова из вампирского изолятора, и ей отчаянно хотелось верить. А самое главное - Улюмджи встретил девушку своей мечты и даже сумел признаться ей в этом. Без малого двадцать пять лет он шел к нормальной жизни, и вот теперь она могла наконец-то начаться. Раньше ему казалось, что это невозможно и не нужно, однако Соня появилась и поставила все на свои места. Размеренная, тихая жизнь была на самом деле такой простой и достижимой! Улюмджи собирался найти работу, стать для Сони верным защитником и надежной опорой. Ему хотелось отныне всегда приходить домой, зная, что его ждут. И не кошка или попугайчик - нет, любящая и любимая женщина.
   -О чем ты задумался? - прервала его размышления Соня, неслышно войдя в комнату. На ней была легкая ночная рубашка, правда, довольно длинная.
   -А тебя удивляет, что умею думать? - припомнил давнюю беседу вампир.
   -Конечно, нет, мне просто интересно.
   -Я думал о том, что... - Мысли текли плавно, а подобрать правильные слова оказалось намного сложнее. - Я раньше, наверное, даже не знал, что такое настоящее счастье. А ты даришь мне его. Я удивлен, но это... приятное удивление.
   Соня опустилась на край дивана и доверчиво заглянула своему возлюбленному в глаза.
   -Ты хочешь мне что-то сказать? - Улюмджи несколько оторопел от того, как заманчиво ткань ночной рубашки соскользнула с округлого плечика девушки.
   -Нет, сделать, - шепотом возразила Соня. - Этой ночью я буду с тобой.
   В ее синих глазах плескался страх, но тихий голос звучал твердо.
   -Ты... кхм... уверена? Это серьезный шаг. Я могу и подождать.
   -Нет, не надо ждать. Я больше не хочу бояться. - Соня попробовала расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки Улюмджи, но тот схватил ее дрожащие пальцы и прижал к своим губам. - Я люблю тебя и знаю, что ты не обидишь.
   -Обидеть такую, как ты, - смертный грех, - улыбнулся вампир.
   Девушка легла на разложенный диван и медленно опустила голову на подушку.
   -Я доверяю тебе, любимый, - произнесла она, словно заклинание.
  
   Улюмджи проснулся в четыре часа утра и не сразу поверил в то, что случившееся - не сон. Однако реальность ночных событий неоспоримо доказывала спящая девушка, уютно свернувшаяся калачиком слева от него. Улюмджи нежно поцеловал Соню в лоб и аккуратно, чтобы не разбудить ее, поднялся с дивана. Кто бы мог подумать, что все произойдет так неожиданно и, более того, с ее подачи! Он уже смирился с целибатом на ближайшие полгода или год, когда Соня пришла к нему и сама предложила покончить с ее невинностью. А откуда в ней было столько страсти, желания? Многие женщины, даже сменив десяток партнеров, остаются куда более скучными любовницами! Сначала Соня, правда, чуть не тряслась от страха, но ласковые прикосновения и слова наделили ее уверенностью в правильности своего выбора. И она сделала все, чтобы эта ночь надолго запомнилась им обоим.
   -Полежи со мной еще не много, - сонным голосом попросила девушка, не открывая глаз. - Если хочешь, я поговорю с тобой, а посплю потом, когда ты уйдешь в центр выдачи донорской крови.
   -Тебе сегодня в школу, глупенькая.
   -К третьему уроку.
   -А ехать-то долго.
   -Значит, ночью посплю.
   Улюмджи рассмеялся и, плюхнувшись обратно на диван, прижал к себе Соню.
  
   Глава 16. Чудовище.
  
   Слава очень быстро потерял сознание. Габриэль окинул бесчувственное тело жертвы удовлетворенным взглядом, сделал еще несколько больших глотков и заклеил ранки медицинским пластырем. Потом он пощупал у Славы пульс, поднялся на ноги и распахнул окно, впуская в палату ледяной ветер. Наклонившись над умирающим, он откинул в сторону одеяло и поднял Славу на руки. С этой легкой ношей он и выпрыгнул в окно. На земле ждала Арина, которая проводила его к своей машине. Габриэль устроился на заднем сидении, прижимая Славу к груди, как ребенка.
   -Мог бы мне дать напиться, жадина, - хмыкнула Арина. Девушка старалась казаться беззаботной, но ее сердце выпрыгивало из груди.
   Когда автомобиль отъехал от больницы на значительное расстояние, Габриэль поднял безжизненно свисавшую руку Славы и впился клыками в тонкое запястье. Арина, увидевшая это в зеркале заднего вида, крепче вцепилась в руль.
   -Надеюсь, не будет пробок, - сказала девушка, издав нервный смешок. - А то ведь, по закону подлости, и такое может случиться.
   Как только автомобиль остановился у дома Арины, Габриэль вылетел из салона и помчался в квартиру. На пороге его встретил Михаил, какой-то особенно взъерошенный. Пока Габриэль нес Славу в комнату и укладывал его на диван, ученый крутился рядом и, сам того не желая, мешал другу.
  
   Минуты утекали, как вода сквозь пальцы, но ничего не происходило.
   -Прошло уже полтора часа! - закричала Арина, врываясь в комнату. Она устала ходить по кухне и курить, поэтому решила вернуться к мужчинам, хотя толку от созерцания полумертвого Славы все равно не было. - Какие-нибудь изменения видите?
   -Десять минут назад ты вбежала сюда со словами: "Прошел час двадцать, где изменения?" - вздохнул Михаил. - Может, успокоишься немного?
   -Как успокоиться-то? Все летит к чертям собачьим! Расчеты оказались неточными! А я не хочу даже думать о том, что мне делать, если...
   Арина замолчала. Горе-самоубийца застонал и несколько раз дернулся, как будто по его телу пустили электрический ток.
   -Неужели началось? - прошептала наместница, боясь даже дыханием спугнуть неожиданную удачу.
   -Не знаю, - произнес Михаил. - Я никогда не видел, как такое происходит.
   -Но похоже на то, - улыбнулся Габриэль.
  
   Слава орал так, что разбудил соседей снизу - добрых пожилых супругов Кривошапко. Бедные старики испугались истошных воплей и помчались наверх; господин Кривошапко захватил топор, а его жена - скалку.
   Когда раздался звонок, хозяйка квартиры пришла в замешательство. Она хотела вообще не открывать дверь, но пенсионеры сами подсказали ей выход из ситуации:
   -Что у вас происходит?! - закричала госпожа Кривошапко. - Драка?!
   Изобретательная Арина выскочила в коридор вся в слезах и попала прямо в объятия сердобольных пенсионеров.
   -Там мои отец и жених дерутся, оба пьяные! - запричитала она. - Мне тоже досталось! Но они часто такие дебоши устраивают, это заканчивается всего лишь десятком синяков... Так что, пожалуйста, не звоните в милицию!
   Кривошапко посочувствовали несчастной девушке и согласились не звонить в милицию, правда, при одном условии: Арина спускалась к ним и отсиживалась в их квартире до утра.
  
   В три часа ночи крики стали тихими, и Арина вернулась к себе. Михаил вышел ей навстречу весь зеленый.
   -Что случилось? - поинтересовалась девушка, обхватывая измученное лицо ученого руками.
   -У него рука отрастает, зрелище неимоверно гадостное, - процедил он.
   -Ты же не барышня кисейная, честное слово, - поморщилась наместница. - Соберись, тряпка. - Она поцеловала его в щеку и прошествовала в комнату.
   -Я не барышня кисейная, но это реальный ужастик! - закричал ей вдогонку Михаил. - Сначала какая-то маленькая фиговина вылезла, потом стала увеличиваться в размерах, но на руку это похоже не было! Да еще слизь появилась...
   Арина хотела сама лицезреть этот процесс и убедиться, что ее, хоть она и женщина, пронять невозможно. Однако Габриэль, сидевший на корточках перед диваном, встретил ее сокрушенным вздохом.
   -Ты опоздала, но результат тоже хорош, - сказал он, выпрямляясь. - Полюбуйся. Вот уж чего я никак не ожидал, так это...
   Арина охнула. Слава почти не изменился: его тело, хотя и окрепло, осталось довольно худощавым, а лицо было все таким же бледным. И лишь когтистая лапа человека хаоса, появившаяся на месте потерянной правой руки, свидетельствовала о закончившейся трансформации.
   -Что еще? - спросил вернувшийся в комнату ученый.
   -Так, мелочи, - ответила Арина, медленно приближаясь к новорожденному чудовищу.
   - Как это понимать?! - закричал Михаил, разглядев жутковатую конечность. - Царица Хаоса, по легенде, могла сколько угодно обзаводиться новыми ногами и руками, но они были нормальными...
   -Мы, кажется, забыли, что Царица Хаоса принимала облик любой женщины, чью кровь когда-либо вкусила, - задумчиво протянул Габриэль. - У меня такой способности нет, в моем распоряжении только одна человеческая личина - своя собственная. Возможно, это как-то влияет и на регенерацию...
   -Не вижу никакой связи. Но, судя по результату эксперимента, с каждой восстановленной частью тела вы со Славой будете становиться все меньше похожими на людей, - заключил ученый.
   -Значит, мне придется беречь себя, - сказал Габриэль.
   -Быть бы мне такой умной, как вы потом, - улыбнулась Арина. - Ничего страшного, Слава будет носить перчатки - к счастью, по размерам руки совершенно одинаковы, так что никто и не заметит подвоха. Только вот коготки ему чуть-чуть подпилим... - пробормотала девушка и коснулась шершавой фиолетовой лапы.
   Слава резко открыл глаза.
  
   Этого просто не могло быть. Судя по ощущениям, отпечатавшимся в мозгу, Слава только что побывал в аду, где его за немногочисленные, но, видимо, тяжкие грехи уже отправили на костер. Огонь пожирал все тело, а вместе с ним, казалось, и душу. Но вдруг все закончилось, стало спокойно и легко. Силы вливались в него, словно вода из живительного источника, к которому он припал после долгого путешествия. А потом Слава опять начал чувствовать: он лежал на чем-то мягком, рядом звучали знакомые голоса. Отдыхать от мучений больше не хотелось, и Слава распахнул глаза. Над ним склонилась Арина, удивленная, радостная и взволнованная. За ее спиной стояли Габриэль с Михаилом, оба - весьма заинтересованные.
   А ведь ему обещали смерть. Похоже, солгали.
   -Объясните мне, что происходит?! - в сердцах закричал Слава.
   -Уже ничего, - ласково ответила Арина.
   -Я думал, ты убьешь меня, - сказал Слава, обращаясь к Габриэлю. - А ты... обманул...
   -Зато теперь у тебя нет причин для самоубийства, - заметил тот.
   Слава истерично расхохотался, заставив даже Арину отшатнуться. Вскоре хохот сумасшедшего перешел в крик ужаса, потому что, смеясь, Слава, поднес правую руку к лицу и разглядел ее. Новорожденный человек хаоса вскочил с дивана и лишь теперь напряженно замолчал, вопросительно уставившись на свои ноги.
   -Что вы со мной сделали? - Испуганно озираясь по сторонам, Слава попятился к окну.
   -Сделали тебе подарок - бессмертие, - серьезно сообщил Габриэль.
   -Что? - На губах Славы вспыхнула безумная улыбка. Он сделал еще два шага назад и столкнулся с подоконником, на который с удивлением оглянулся.
   -Ты же умник, Вундеркинд, - сказала Арина. - Выстрой логическую цепочку и скажи нам, кто ты теперь такой.
   Слава, пересилив отвращение, снова посмотрел на свою руку, затем коснулся подушечками человеческих пальцев острых желтоватых когтей.
   -Я не просил этого!!! - заорал он так громко, что снова разбудил несчастных пенсионеров Кривошапко. - Я хотел сдохнуть, а вы сделали меня монстром! Я, что, такое же чудовище, как ты?! - Слава ткнул указательным пальцем правой руки в сторону Габриэля.
   -Ты высший человек хаоса, - торжественно подтвердил Габриэль. - Самое могущественное из существ, населяющих землю. Скорее всего, таких, как мы, лишь трое. Царица Хаоса наделила бессмертием меня, а я решил осчастливить тебя.
   Ужас, который испытывал в тот момент Слава, трудно было выразить. Он ощущал в себе необыкновенную силу, о какой не мечтал даже здоровым, но... Все это было ненормально, неестественно, плохо! Во что его превратили?! И главное - зачем?!
   -Я не просил этого! - снова завопил он. Никто не отреагировал на его порыв. Чтобы привлечь внимание к своей несчастной персоне, Слава с криком выбросился в окно, разбив при этом два стекла.
   -Девятый этаж, - задумчиво вскинула брови Арина.
   -Ему теперь все равно, - вздохнул Габриэль и грациозно прыгнул за своим "наследником".
   -Я знал, что так будет, - признался Михаил, хватая куртку. - Это разве шутка - превратиться в не пойми что. Тут психологической травмы не избежать.
   -Хорошо, что он все равно не покончит с собой, - усмехнулась Арина, тоже надевая шубу и открывая входную дверь. - Это теперь просто нереально.
  
   Приземляться оказалось на удивление легко, как будто Слава полжизни только прыжками с девятиэтажных домов и развлекался. Ноги, которые он еще несколько часов назад не мог даже почувствовать, твердо встали на покрытую слоем льда землю. Разогнув колени, Слава выпрямился. Ледяной ветер обдувал лицо и тело, трепал больничную пижаму - но ему не было холодно, наоборот, мороз как будто игриво щекотал его кожу.
   Что бы ни произошло, следовало все же признать: это было... великолепно.
   -Позволь мне все объяснить... - заговорил Габриэль, с аналогичной легкостью приземлившийся рядом.
   -Да пошел к чертовой бабушке, монстр! - закричал Слава, отталкивая от себя темнокожего собрата: пусть не думает, что обман будет так быстро прощен!
   Габриэль не успел даже отреагировать на действие Славы: когтистая лапа ударила его в грудь с такой большой скоростью и силой, что осталось лишь плюхнуться в небольшой сугроб. Конечно, Габриэль уже через мгновение снова был на ногах, но к тому моменту Слава ускакал в неизвестном направлении. Он с явно преувеличенным удовольствием искал на своем пути препятствия вроде припаркованных автомобилей и оград, запросто преодолевая их.
   -Ну что? - спросила Арина, выбежавшая из подъезда.
   -Кажется, я породил конченого придурка, - поморщился Габриэль и, вздохнув, пустился вдогонку за резвящимся чудовищем.
   -Он сам тоже долго придуривался после превращения, - заметил Михаил. - Помнишь, сколько народу перебил этот товарищ, став человеком хаоса? Думаю, это пройдет.
   Арина и Михаил сели в автомобиль. Увидев за углом дома Габриэля и сопроводив находку радостным возгласом, наместница тронулась с места.
  
   Слава настигал промежуток между крышами и спрашивал себя: возможно ли преодолеть эту пропасть? Он останавливался и заворожено разглядывал проползающих внизу редких прохожих, по большей части - пьяных. Но потом боковым зрением он улавливал движение, которое нравилось ему гораздо меньше, чем размеренное шатание алкашей, - приближение Габриэля. Приходилось без разбега кидаться вперед. Как ни странно, пустота всегда легко оставалась позади, и Слава оказывался на другой крыше. Даже если новый дом был на этаж выше предыдущего, это не было проблемой. Славе стало интересно, и он из глупого детского любопытства сиганул с пятиэтажки на очень высокую и слишком далекую новостройку. Ничем примечательным это не закончилось: все так же опьяненный нежданной силой, Слава грохнулся на крышку большой зеленой помойки.
   -Дебил, - сочувственно произнес Габриэль, остановившийся на краю только что покинутой монстром-новичком крыши.
   -Я думал, что теперь всесилен! - разочарованно прокричал ему Слава, спрыгивая с помятого мусорного бака.
   -Это я всесилен, потому что у меня есть мозги, - с крыши пояснил Габриэль. - А ты, как я вижу, дебил.
   -Стоп, - хитро прищурился Слава. - У меня ведь еще крылья в наличии.
   -Вот уж не знаю, что там у тебя в наличии, - честно признался Габриэль. - Твой организм...
   Габриэль все еще подыскивал научные термины, чтобы описать свое непонимание ситуации, когда пижамная рубашка на Славе разошлась по швам. С криком "Да вот же они!" крылатый монстр улетел куда-то за горизонт. Габриэль взвыл, расстегнул кардиган, выпустил собственные крылья и стрелой кинулся вдогонку за беглецом.
  
   -Он придет в себя и станет прежним? - спросила Арина. Она вела машину и при этом старалась не упустить из виду парочку высших людей хаоса.
   -Не думаю, - сказал Михаил, который сидел справа от нее и нервно почесывал щеку. В первое время после знакомства Арина часто посмеивалась над этой его привычкой, называя ученого "шелудивым". Потом, благодаря графу, она узнала, что существует еще дюжина более отталкивающих признаков волнения, и прикусила язык. - Судя по воспоминаниям Габриэля, характер меняется кардинально.
   -Пш-ш-ш... - прошипела Арина не хуже капли масла на раскаленной сковороде. Михаил улыбнулся. Когда-то ему даже нравилась эта девушка, правда, с самого начала все было слишком сложно. Но даже теперь многое в ней продолжало его трогать. Например, вот это шипение. - И что, он может отказаться от сотрудничества?
   -Ну, вряд ли. Хотя... - Слава взмыл над зданием школы, заставив двух прохожих прижаться друг к другу и поежиться. - Вероятно, его придется уговаривать. Знаешь, Арина... Не будь я ученым, сказал бы: демон полностью поглотил душу Славы и стал полноправным хозяином его физической оболочки. - Арина поморщилась. Она не верила в потустороннюю чепуху и отчаянно придерживалась мнения, что Габриэль - человек, только бессмертный и очень сильный. А сама она жаждет крови вовсе не из-за темной силы, живущей в ее душе. Тьма, если уж на то пошло, заставляла Арину целовать графа в присутствии Зинаиды Муравьевой. - Но я человек здравомыслящий, поэтому скажу так. При этой трансформации изменениям подвергается генетический код человека, причем гораздо сильнее, чем при такой, через которую проходят вампиры. Соответственно, меняются и психологические особенности.
   -Не буду спорить, - коротко отозвалась Арина, резко поворачивая влево - за порхающее-прыгающим Славой.
  
   Босые ступни то и дело резали битые стекла, скрытые под снежным покровом. Но это оказалось даже весело: три-четыре следа были кровавыми, а потом ранки затягивались, словно их никогда и не существовало. Слава втянул крылья - теперь он знал, что они, совсем маленькие, спрятаны под его кожей на спине - и бежал, не разбирая дороги. У него не было такой возможности целых шесть лет, и теперь он просто мчался навстречу ветру и летящим снежинкам. Скорость сводила с ума, мелькающие деревья и дома заставляли думать, что происходящее нереально. Слава смеялся, как безумный, и бежал, бежал, бежал. Он не понимал, что произошло, да и не хотел понимать. У него снова были ноги, такие быстрые, что он мог покинуть этот чертов город за десять минут. Наверное, так и следовало поступить.
   Слава был на центральной площади, когда перед его ликующим взором предстал хмурый Габриэль. Слава замер - несмотря на скорость бега, это не составило труда.
   -Куда тебя несет? - осведомился темнокожий монстр.
   -Подальше от тебя, ото всех! - закричал Слава. Сейчас, стоя напротив Габриэля, он снова негодовал. Бегать по городу босиком было забавно. И все же он, как-никак, умереть собирался!
   -Выслушай меня! - Габриэль метнулся к Славе и схватил его за руку. Точнее, Габриль только намеревался это сделать: его пальцы сжали воздух. Слава, легко увернувшись, оказался за его спиной и локтем ударил Габриэля в спину. У обычного человека треснули бы кости, но Габриэль только вскрикнул от боли и обернулся. На этот раз он успел атаковать: его кулак впечатался точно в солнечное сплетение Славы. Впрочем, тот недолго пребывал в растерянности - набросился на Габриэля и одним изящным движением сломал ему руку. Слуга хаоса хотел переждать полминуты, чтобы восстановиться и с новыми силами броситься в бой. Однако его попытка удрать была самым наглым образом пресечена: Слава обогнал своего противника и нанес ему образцовый удар ногой прямо в челюсть. Габриэль выплюнул на снег два передних зуба и в ярости кинулся на Славу. Последний поставил прекрасный блок, затем скрутил Габриэлю руки за спиной, повалил его на снег и закричал ему на ухо:
   -Какого хрена вы это сделали?!
   Арина припарковала автомобиль, как блондинка из анекдота, и выскочила из салона. Следом за ней вылез Михаил, изрядно перепугавшийся за свою жизнь.
   -Габи, это чудесно! - воскликнула наместница. - Он просто великолепен! Еще ничего не соображает, но уже лупит тебя, как ребенка!
   -Я тоже в восторге, - саркастичным тоном отозвался поверженный Габриэль, как только потерянные зубы снова выросли.
   -А, вот ты мне объяснишь, - сказал Слава, указывая на Арину. Он очень неуверенно отпустил Габриэля и сделал несколько шагов назад. Теперь ему было страшно, хотя еще минуту назад казалось, что его возможности безграничны. - Что вы натворили? Зачем из меня такое сделали?
   -Ты, главное, не переживай, - мягко посоветовал Михаил. - И залезай в машину, чтобы не привлекать к себе внимание.
   Женщина в шерстяном платке уже застыла неподалеку, разглядывая воинственного молодого человека с обнаженным торсом и рукой странного цвета.
   -Мы спасли тебя, Славка, - ласково сказала Арина, медленно приближаясь к новорожденному чудовищу. - А теперь мы хотим, чтобы ты спас эту несчастную страну.
   -Кроме тебя - некому, - с отвращением признал Габриэль, отряхиваясь от снега.
  
   Глава 17. Маленький секрет Сони.
  
   Улюмджи не мог понять, что же именно изменилось в Соне после их первой общей ночи. Но она совершенно точно стала другой, как будто расцвела. А может быть, это изменение замечал только его счастливый взгляд. Они стали значительно ближе, и Улюмджи с какой-то удивительной для него гордостью наблюдал за каждым движением девушки. Это было немного странно: раньше секс никогда не ломал барьеры между ним и его женщинами. Обычно все происходило как-то просто и заканчивалось в тот момент, когда насытившиеся любовники размыкали страстные объятия. А с Соней установилась новая прочная связь, и казалось, что волшебная ночь еще продолжается. "Такая красивая - и только моя," - думал Улюмджи, перебирая пальцами волосы умывающейся Сони. Теперь, изучив каждый изгиб ее тела, он считал девушку окончательно и бесповоротно своей. Это окрыляло его, словно ему досталась не обычная старшеклассница из довольно бедной семьи, а принцесса крови.
   Соня выключила воду и отошла, чтобы дать вампиру умыться. Он прижал девушку к себе, ощущая тепло ее тела сквозь тонкую ткань ночной рубашки. Вспомнились недавние ласки, прикосновения, вздохи... захотелось немедленно повторить их. Но Улюмджи тут же одернул себя: надо было подождать, хотя бы немного.
   -Я могу в Нижнем остаться, - пробормотал он, с нежностью целуя златовласую макушку любимой.
   -Со мной?
   -Нет, блин, я в этот город влюбился... Конечно, с тобой.
   Широко распахнутые глаза Сони увлажнились.
   -Я хочу, чтобы мы всегда были вместе, - прошептала она, обдав теплым дыханием шею вампира.
   -Будем. Я тебя не отпущу.
  
   Улюмджи ушел в центр выдачи донорской крови. Выскочив из подъезда, он поднял голову и увидел, что Соня сидит на подоконнике и провожает его взглядом. Вампир помахал ей обеими руками.
   -Я люблю тебя! - завопил он на весь двор, подпрыгивая для большей экспрессии.
   -И я люблю тебя, - одними губами ответила девушка.
   Она не до конца верила в то, что произошло. Еще полгода назад Соня говорила себе, что не имеет права на такое счастье. И вот - подумать только! - оно уже было у нее в руках. Этот парень шел вприпрыжку, как ребенок, и все время оборачивался, чтобы снова увидеть Соню в окне. Наверное, она все-таки была хорошей девочкой. За это Господь дал ей шанс любить и быть любимой.
   -А если бы ты узнал обо мне больше? - с погрустневшей улыбкой пролепетала Соня, когда Улюмджи скрылся из виду. - Ты бы смог относиться ко мне, как сейчас?
  
   Хмурый и Кабан, два высоких плечистых вампира, отирались неподалеку от центра выдачи донорской крови. Когда из-за тяжелой железной двери появился молодой азиат в теплой куртке, Хмурый толкнул приятеля локтем.
   -Во, вылез, - прокомментировал он.
   -А это точно тот Мулюм... как его?
   -Улюмджи. Да он это, он. Глаз стеклянный, я уж заметил.
   Из продуктового магазина вышла бритая наголо девушка. Она вынула из кармана спортивных штанов зажигалку, открыла ей только что купленное пиво и с нечленораздельными криками направилась к Улюмджи. Поравнявшись с ним, девушка весело дала подзатыльник щуплому вампиру в очках, который шел в центр.
   -Нормальных людей кровь заставляют сдавать, чтоб вас поить, уродов! - гаркнула она.
   Улюмджи обнял девушку за плечи и потащил ее подальше от центра. Бутылка пива, несмотря на раннее утро, явно была у нее не первой, и девушку тянуло на ратные подвиги.
   -Опаньки, приплыли, - вздохнул Кабан. - Это же Смерч. Она каратель.
   -И че?
   -Ты видишь, как тот вампир ее волочит, а она и не особо сопротивляется? Боюсь, интеллигентик - тоже каратель. То бишь морду набьет.
   Хмурый смачно выругался и сплюнул.
   -Что делать будем?
   -Остается Смерч подговорить. Пойдем типа выпьем вчетвером, а ему добавим лошадиную дозу успокоительного. Он отключится, и мы его уделаем.
   -И как ты Смерч подговоришь? Ты ж вампир.
   -Я с ней как-то уже общался. Да и от выпивки она не откажется.
   -Ну, давай. Тогда можно и до вечера не ждать, ага?
  
   -Да вы все гады, - разглагольствовала Катя Ливанова, поминутно делая большие глотки из бутылки. - Страну к чертям развалили, кровососы!
   -Лично я ничего не разваливал, - резонно заметил Улюмджи.
   -Это потому, что возможности не было. Вот как дорвался бы до власти - стал бы не только кровь пить, но и деньги у народа отбирать! Вы паразиты.
   -Что ж теперь...
   Запищало жалкое подобие песни "Колхозный панк" группы "Сектор Газа", и Катя быстро вынула из кармана древний мобильник, обмотанный скотчем.
   -Смерч, это Кабан, помнишь? - прохрипели в трубку.
   -Как тебя забыть, ублюдок! - с дружеской теплотой в голосе ответила девушка. - Ты же мне тогда трусы порвал!
   Улюмджи представил себе различные обстоятельства, при которых можно было порвать Кате трусы, и громко засмеялся.
   -Слушай, пошли бухнем. Я с другом, ты, я вижу, тоже не одна. По пивку, а?
   -У меня есть пивко. - Катя обернулась и увидела приближающихся громил. - А этот выхухоль мне не друг, вы че. Он вампир, да еще и воняет какими-то "Гучами".
   -Разве "Гучами"? - спросил сам себя Улюмджи. Он никогда не мог запомнить, какие духи ему покупала модница Луиза.
   -Не топорщись, пошлите! - Кабан положил трубку и теперь громко кричал, чтобы каратели его слышали.
   -Этот - тоже кровосос? - Катя ткнула пальцем в грудь Хмурого.
   -Ну да, и че?
   -Бухать с троими кровососами? Я же...
   -Да ладно, мы ведь никого не трогаем, с нами можно. Мы добропорядочные вампиры, так сказать.
   -Знаете, я домой пойду, - сказал Улюмджи, поднимая руку в прощальном жесте. - Меня девушка ждет.
   Он развернулся, но Катя схватила его за воротник куртки.
   -Только попробуй! Без тебя получится, что я с одними кровососами бухаю, а ты хоть каратель!
   Улюмджи глубоко вздохнул и сдался.
   -Полчаса - и я ухожу, согласна?
   Хмурый и Кабан обменялись торжествующими взглядами.
  
   Хмурый и Улюмджи остались ждать на лавочке в парке, а Катя и Кабан отправились в ларек за выпивкой.
   -Этот ваш братец каратель кучу народу достал, - пояснил Кабан, высыпая в нефильтрованное пиво содержимое пяти капсул. - Нас попросили его немного помять, чтоб не зарывался.
   -Кровосос - он и есть кровосос, - понимающим тоном ответила Катя. - Я вот против того, чтобы их среди нас держать. А этот вообще прохиндей какой-то. Я слышала, что он в Москве на содержании у богатой старой бабенки был.
   -И какая только его содержать стала? - усмехнулся Кабан, с удовольствием отмечая, что белый порошок полностью растворился. - Извращенка, наверное.
   Заговорщики вернулись в парк.
   -Держи, друг из Средней Азии, - сказал Кабан, протягивая открытую бутылку.
   -Я не из Средней Азии. - Улюмджи сделал большой глоток и поперхнулся. - Вот дрянь-то!
   -Ничего ты не понимаешь, мужик из юрты, - засмеялся Кабан. - Это нефильтрованное пиво, оно ценится намного больше обыкновенного.
   -Да знаю я про нефильтрованное, в ночном клубе работал. - Улюмджи сделал еще один "контрольный" глоток и снова поморщился. - Нет, это какая-то несусветная гадость.
   Больше молодой вампир ничего не пил, но и того, что он проглотил, оказалось достаточно. Компания посидела всего двадцать минут и собралась уходить; побледневший Улюмджи сделал пару неуверенных шагов и рухнул в заботливые объятия Хмурого. Тот вернул его на лавочку и усадил рядом с собой. Пока Хмурый ненавязчиво рылся в карманах жертвы, Катя и Кабан с интересом наблюдали за каждой извлекаемой мелочью, а сам Улюмджи что-то невнятно лепетал. Прохожие и представить себе не могли, что на их глазах готовится преступление. Возле лавочки рядком стояли пустые пивные бутылки, что подсказывало случайным свидетелям: компания опохмелялась после пятничной гулянки, но самый молодой из друзей перешел границу и продолжил вчерашнюю пьянку.
   Деньги были благополучно отобраны и распределены между всеми присутствующими. К счастью, наличных было совсем немного - около четырехсот рублей - но даже такой незначительный трофей всех порадовал. Потом Хмурый вытянул из кармана джинсов ключи от машины. Соблазна оставить их себе ни у кого не возникло: вампиры промышляли только драками в темных переулках и мелкими кражами, а Катя Ливанова вообще считала себя законопослушным гражданином.
   -О, паспорт, - сообщил Хмурый, вынимая документ в бордовой обложке. - Так, посмотрим. Вот, вкладочка. А он не так давно вампир, всего три с половиной года! Первая степень... молоток, держится...
   -То-то его вырубило, - усмехнулся Кабан. - Как человека.
   -Я в порядке, - заверил всех Улюмджи, пытаясь подняться с лавочки. Ничего, естественно, не вышло: вампир шлепнулся обратно, уронив голову на колени оторопевшей Кати Ливановой. Поняв, что сил уйти все равно нет, он поудобнее устроился на импровизированной подушке.
   -Спи, пока нос не сломали, - сказала девушка, погладив Улюмджи по волосам.
   -Все, пошли, - сказал Кабан, запихивая ненужные вещи обратно в карманы карателя. - Пока он не очухался.
  
   В качестве места, где предстояло подпортить внешность Улюмджи, был выбран дожидающийся сноса деревянный дом. Он располагался напротив Катиного дома, поэтому девушка сразу предложила это многофункциональное строение. Жильцы покинули ветхий домишко почти год назад, и Катя уже не понаслышке знала, сколь удобны грязные пустые комнаты и скрипучие лестницы. Не только она придерживалась такого мнения: прогнивший деревянный старец пользовался у местного населения бешеной популярностью. Тут пили большие компании, уединялись молодые парочки, ночевали бродяги. А сейчас здесь собирались устроить нечестный бой.
   -Ну наглость, конечно, - согласилась Катя Ливанова, когда вся компания поднялась на второй этаж. - Вампир - и допахался до людей, узкоглазый - и крошит булку на русских. Ни стыда, ни совести.
   -Какой фашизм, - протянул Улюмджи. Стоя у стены, он казался почти нормальным, но любая попытка отлепиться от вертикальной опоры развеивала эту иллюзию.
   -Ну, слушай, пацан, - сказал Хмурый, доставая из-за пазухи нож. - Сейчас мы тебя немножко покалечим. Ты сам виноват.
   -Пойду запру дверь на первом этаже, чтобы никто не влез, - сказала Катя. - Это, конечно, вряд ли, но на всякий случай... Не ночь все-таки.
   -Вы что, наемные мордовороты? - засмеялся Улюмджи. - Это все, случаем, не мои ученики заказали?
   -Ты многих достал, приятель. - С этими словами Кабан ударил жертву кулаком в живот. Улюмджи свалился на пол, согнувшись пополам.
   -Ему еще мордашку просили изукрасить, а то в школе все девчонки по нему сохнут, - вспомнил Хмурый. - У вампиров все быстро заживает, так что предлагаю отрезать ухо.
   -Шутки шутками, но из-за уха он, может, еще к ментам пойдет. А мы вроде как без камуфляжа.
   -Вампир? Каратель?! К ментам?! - Катя, вернувшаяся на второй этаж, загоготала. - Не, ребята, исключено. Менты - наши враги, как и ваши. Можете ему хоть ноги вырвать - будет молчать.
   Хмурый схватил Улюмджи за воротник и заставил подняться с пола.
   -Куда ножик: между ребер или в глаз? - спросил он у жертвы.
   -Между ребер, - серьезно ответил Улюмджи. - Ослепнуть было бы неприятно.
   Выбранный приговор был мгновенно приведен в исполнение. Улюмджи без интереса взглянул на занесшего нож Хмурого, словно не понимал, что за этим последует. А последовала резкая, но, благодаря успокоительному, кратковременная вспышка боли. Вскрикнув, раненый вампир снова повалился на пол.
   Раздались мелодичные переливы. Наклонившись к жертве, Хмурый вынул из его кармана смартфон, который успел изучить незадолго до этого. На экране мигала надпись: "Моя девочка".
   -Алло, - поздоровался Хмурый.
   -Кто это? - удивилась Соня.
   -Ты та самая девица, к которой Савицкий так спешил, хлебнув кровушки? - догадался Хмурый.
   -Думаю, да. А вы кто?
   Улюмджи поднялся с пола, но выпрямиться ему не удалось: приглушенная успокоительным боль вернулась и заставила его с тихим стоном опуститься на колени.
   -Что там происходит? - испугалась Соня, услышавшая голос любимого.
   -Что он заслужил, то и происходит.
   -Дайте мне телефон... - потребовал Улюмджи. Хмурый ударил его ногой - нос ботинка впечатался прямо в свежую рану. Вампир закричал.
   -Слушай, киса, а ты...
   Хмурый не успел закончить фразу: Соня бросила трубку.
   -Похоже, этой телке вообще по барабану, что с ним происходит, - усмехнулся громила, кидая дорогой телефон куда-то в сторону.
   -А думаете, о вас, вампирах, кто-то беспокоиться будет? - скривилась Катя.
   Кабан присел рядом с Улюмджи. Тот лежал, тяжело дыша и прижимая к ране правую руку.
   -Кровью пол заляпает, - сказал Кабан, переворачивая Улюмджи на спину одной ногой, словно насекомое.
   -Ничего страшного, - сказала Катя. - Ну, что еще с ним делать будете?
   -Предлагаю сломать руку-другую и валить отсюда, - сказал Кабан. - Вообще, скучно это - бить лежачего.
   -Еще бы! - согласилась Катя. - Думаете, без успокоительного вы с ним не справились бы?
   -Фиг его знает. Он же каратель, может, владеет всякими карате-дзюдо...
   -Ну у вас и представления! Я вон владею только техникой "против лома нет приема"!
   Все трое засмеялись. Чтобы закрепить за свой успех как юмористки, Катя продемонстрировала эту технику на подоконнике с помощью найденного в углу деревянного бруска.
   Улюмджи, который снова забыл о ране, в очередной раз начал медленно подниматься, встав на четвереньки. Хмурый схватил его за шиворот и припер к стене.
   -Я сегодня добрый, поэтому опять предлагаю выбор. Сломать тебе нос, челюсть или руку?
   -Мне ничего не нравится... - честно признался Улюмджи. Он был абсолютно уверен, что от его ответа что-то зависит.
   -Значит, нос.
   Хмурый размахнулся, но неожиданно снизу раздался оглушительный звук: на первом этаже одним сильным ударом выбили дверь. Превратившись во второстепенную заботу, Улюмджи был оставлен без внимания. Он попробовал стоять, прислонившись к стене. Правда, теперь это было еще сложнее, и вампир аккуратно сел на пол, опустив голову.
   Хмурый и Кабан собирались встретиться лицом к лицу с кем угодно - с жильцами соседнего дома, нарядом милиции, Суперменом - но только не с этим существом. Оно, нет, она преодолела расстояние от первого до второго этажа за считанные мгновения. Потом непрошенная гостья без слов схватила вампиров-головорезов за шеи, приподняла и швырнула на лестницу. Катя взвизгнула, словно испуганная школьница, и помчалась вниз, перепрыгивая через приятелей.
   Высокая самка человека хаоса с длинными черными волосами встала на колени перед Улюмджи. Подол желтого летнего платья, составлявшего ее наряд, обагрился кровью.
   -Ты ранен? - участливо спросила она. Ее речь немного напоминала рычание, но звучала гораздо нежнее, чем у более слабых чудовищ.
   -Не знаю, - ответил вампир. Хмурый и Кабан тем временем поднялись на ноги и крадучись покидали поле битвы. Женщина-монстр проводила их укоризненным, но не озлобленным взглядом. Она даже не думала пускаться в погоню.
   -Глупый вопрос, ясно же, что ранен. И потерял уже достаточно крови. - Спасительница наклонила голову и вонзила острые клыки в шею Улюмджи. - Это лекарство, - ласково пояснила она, отстранившись.
   -Да я уж понял... А ты кто? Галлюцинация?
   Женщина бережно взяла вампира на руки.
   -Одна девочка, которая беспокоится о тебе, позвала меня на помощь, - улыбнулась она. - Я прилетела, как только услышала ее мольбы.
   -Так ты Царица Хаоса?
   -Вот именно.
   -А та девочка - гипнотизер?
   -Ну, да.
   -Как Стасик?
   -Прямо как Стасик.
   Царица легкой поступью вышла на балкон, который грозил скорым обрушением. Посмотрев вниз и увидев пустой двор, Царица взмахнула крыльями и быстро поднялась в небо - так высоко, что с земли ее пугающий силуэт невозможно стало рассмотреть.
   Улюмджи, привыкнув к своему странному положению, поднял затуманенный взгляд на лицо легендарной Царицы. Его черты были почти человеческими, если не считать слишком больших черно-алых глаз. Эти глаза были устремлены вперед, к цели воздушного путешествия. Подчинившись любопытству, вампир протянул руку и коснулся развевающихся на ветру волос Царицы. Они оказались жесткими, как шерсть дикого зверя. Предводительница демонов посмотрела на вампира и улыбнулась ему.
   -Так вот ты какая, - произнес он с удивлением в голосе. - Симпатичная.
   -Ты так не будешь думать, когда придешь в себя, - ответила Царица. - Я ведь даже не человек.
   -У меня есть один знакомый, точь-в-точь как ты. Надо устроить вам свидание...
   Царица нахмурилась, готовясь услышать подробности о загадочном знакомом. Но Улюмджи лишил ее такой возможности, неожиданно отключившись.
  
   "Что случилось?" - с ужасом спросил себя Улюмджи, когда открыл глаза на своем диване и увидел настенные часы. Было уже почти три. Учитывая то, что в центр выдачи донорской крови он ходил к половине седьмого, возникал вопрос: куда пропали примерно восемь часов его жизни?
   -Ты очнулся? - робко поинтересовалась Соня, заглядывая в комнату.
   -Кажется, да. - Вампир сел на диване и удивился легкой боли в левом боку, тут же, впрочем, исчезнувшей. - Что произошло? Я ничего не помню.
   -Ты вернулся шесть часов назад, как будто пьяный, - смущенно промямлила Соня. - Я переодела тебя, потому что ты был в крови...
   Улюмджи помотал головой, словно надеясь, что это приведет его мысли в порядок. Он вспомнил, что пошел в парк с Катей Смерч и какими-то ее друзьями. Вампирами, как ни странно. Потом его, вроде, били в заброшенном доме. А заканчивалась история фееричным бредом: появлением доброй Царицы Хаоса. Разобраться, где была граница между воспоминаниями и сном, представлялось невыполнимой задачей. Все - и темная пустая комната, и полет в объятиях монстра - казалось одинаково нереальным.
   -Кажется, у меня снова был приступ, - сказал вампир, грустно улыбнувшись. - Ничего не помню. Соня, это кошмар. Надо в санаторий, что ли. А то у меня стрессы, блин...
   -Так давай поедем? - обрадовалась девушка. Улюмджи, ничего не ответив, спрыгнул с дивана, ушел в ванную и захлопнул за собой дверь. Тщательно умывшись холодной водой, он посмотрел на свое отражение в зеркале. С виду - нормальный парень. Кто бы мог подумать, что с головой такие проблемы...
   В боку снова кольнуло. "Куда ножик? - прозвучал в сознании Улюмджи хриплый голос. - Между ребер или в глаз?" Вампир поспешно расстегнул рубашку и увидел свежий рубец на своей коже. "Если меня ранили шесть-семь часов назад, значит, рана еще не могла затянуться, - подумал он. - Разве что на помощь пришел Габи... или Царица." Продолжая глядеть на себя в зеркало, Улюмджи пытался вспомнить другие подробности произошедшего.
   -Я сам пришел, да? - громко спросил он.
   -Сам, - ответила стоявшая в прихожей Соня. - И позвонил в дверь. Но ты был очень плох...
   -А ты в школу не ходила, что ли?
   -Ну... я как раз собиралась, и вдруг пришел ты...
   Улюмджи вспомнил звонок, на который ответил один из друзей Кати. "Ты та самая девица, к которой Савицкий так спешил, хлебнув кровушки?" - предположил он тогда.
   -А ты разве не звонила мне?
   -Я? Да... но трубку взял кто-то... чужой... И я... растерялась...
   "Одна девочка, которая беспокоится о тебе, позвала меня на помощь," - сообщила Царица Хаоса. Эта девочка была, по ее словам, гипнотизером. Улюмджи закрыл глаза, стараясь сосредоточиться. Если история с Царицей ему не приснилась, выходило, что Соня обладает такими же способностями, как Стас. Более того - развитыми способностями. Когда же у нее была продолжительная эйфория? Летом? Осенью? Из-за Улюмджи или по другой причине? Гордость умоляла верить, что именно любовь помогла Соне воспарить на седьмое небо. И каким образом все окружающие умудрились не заметить этого? Одно дело - сам Улюмджи, который был вампиром и привык общаться со Стасом. Но как же Сонину силу не разглядел Габриэль, который мог почувствовать гипнотизера за версту? Или... он почувствовал, но никому не сказал? Тогда почему? Если Улюмджи правильно понял, графа интересовал не конкретно Стас, а любой гипнотизер такого уровня. Соня, по всей видимости, достигла его раньше. Можно было заканчивать спектакль и предлагать работу Разыграевой... Как же все было сложно и запутанно!
   -А разве ты что-то помнишь? - спросила Соня. Она была за дверью, и Улюмджи не мог видеть ее лица, но голос выдавал волнение.
   -Начинаю припоминать, - задумчиво и немного раздраженно ответил вампир. Он не мог взять в толк, зачем его девушка скрывает свои способности и знакомство с Царицей Хаоса. Соня вообще не должна была ему лгать! Уж кому-кому, а ему-то все тайны следовало доверять, раз уж она решилась доверить свое тело...
   -Слушай, давай без секретов, а? - сухо потребовал вампир, выходя из ванной. Соня замерла, прижав руки к груди. - Я уже все понял. - Ничего он не понял, просто делал абсурдные предположения. И все же Соня упала на колени, глядя на своего возлюбленного, как испуганный маленький зверек - на хищника.
   -Понял... все? - глухо повторила девушка.
   -Да-да. Не думай, что я полный идиот. - Сейчас Соня казалась Улюмджи нашкодившим ребенком, который разбил вазу, спрятал все осколки, кроме одного, и надеется, что никто не заметит ни куска стекла на полу, ни пропажи дорогой вещи.
   -Я никогда так не думала, - жалобно произнесла девушка.
   -И все-таки врала мне. Зачем? Разве можно построить отношения на лжи? Рано или поздно я все равно бы узнал.
   По Сониным щекам побежали слезы.
   -Строила из себя ничего не понимающую глупышку, - продолжал вампир менторским тоном. Когда он находился рядом с Соней, роль учителя ему нравилась гораздо больше, чем в игре со Стасом. - А сама-то... Я очень зол, хотя и благодарен за спасение от сломанных конечностей.
   -Ты теперь уйдешь от меня? - спросила Соня, делая неуверенную попытку протянуть к Улюмджи руку. Вампир поймал теплую ладошку и опустился на корточки перед своей скрытной девочкой.
   -Разумеется, нет. Я сказал, что люблю тебя, и не беру свои слова назад. Но пообещай, что больше не будешь мне врать. Договорились?
   Соня радостно закивала и обняла Улюмджи. Вампир погладил ее по голове. Ну что было взять с этой малышки? Она ведь сама, наверное, не понимала, почему ее слушаются люди хаоса. Возможно, даже считала это каким-то проклятием. Конечно, ей не хотелось никому рассказывать о том, что Царица готова примчаться по первому же ее зову.
   -Ну, теперь расскажи мне, как ты дошла до жизни такой, - попросил Улюмджи, выпрямляясь и поднимая Соню с колен. Девушка явно готова была смеяться и танцевать от счастья - видимо, с ее души упала каменная глыба.
   -Это случилось в том городе, откуда десять лет назад уехала моя семья, - с улыбкой сказала Соня. - Был поздний вечер, я гуляла по улицам. Мне уже давно хотелось вернуться к людям, но я не могла решить, как буду выглядеть. И вдруг увидела девочку-подростка, пухленькую, но безумно красивую. Она лежала на асфальте, ее сердце только что остановилось. Я уже ничем не могла ей помочь. Зато она мне - могла. - Улюмджи затаил дыхание. А Соня получала удовольствие от каждого слова тщательно скрываемой правды и не замечала, как изменилось выражение лица вампира. - Я слизнула засохшую кровь с шеи девочки. Чтобы не вызывать подозрений и, главное, прожить полноценную человеческую жизнь, я приняла ее облик в пятилетнем возрасте. Скоро меня, как беспризорницу, забрали в детский дом. Но, по иронии судьбы, там-то меня и увидели Разыграевы - родители убитой девочки, чью прекрасную внешность я скопировала. Я была, естественно, очень похожа на их дочь, и они взяли меня к себе...
   Улюмджи оттолкнул Соню, заставив ее прервать исповедь.
   -А я все-таки идиот, - с трудом произнес он. - Я ведь совсем другое понял. Мне показалось, что ты просто гипнотизер.
   Ошарашенная Соня прикрыла рот ладонью.
   -Ну, что ж! - с наигранным равнодушием вздохнул Улюмджи. - Зато могу собой гордиться. Я крутой мужик, трахнул саму Царицу Хаоса! Теперь, для полного счастья, осталось набить морду Габриэлю и прилюдно нахамить Муравьеву.
   В глазах Улюмджи больше не было понимания и нежности - теперь в них застыло изумление, щедро приправленное ненавистью. Соня опустила голову. Дурочка! Как она могла поверить, что он примет ее чудовищную сущность?! Она - ужасное древнее создание, и никто не станет ласкать ее, как милую маленькую девочку.
  
   Глава 18. Почти исторические факты.
  
   Кто бы мог подумать, что реферат Даши Коротковой окажется полезен в такой нелепой ситуации... А Улюмджи еще скрипел зубами, когда читал творение своей романтически настроенной подопечной. Дважды пробежавшись глазами по тексту и услышав душераздирающую историю на конференции, он запомнил о Царице Хаоса почти все. Теперь, сидя на полу в прихожей, он пытался соотнести исторические факты со своей жизнью. Ощущение было похуже, чем после гневной отповеди Арины Селиверстовой. Еще несколько часов назад Улюмджи чувствовал, что в мире есть одна девушка, для которой он ни в коем случае не пешка. Он был для нее самым умным, сильным, опытным, рассудительным человеком... А выходило-то забавно: Арина и граф, со всеми своими интригами, сами были жалкими пешками для этой древней демонессы. Даже ужасное существо по имени Габриэль было обязано своим могуществом этой малышке, которая сидела на полу напротив Улюмджи.
   Только подумать: первые сведения о ней появились около четырех тысяч лет назад...
  
   -Ничего не могу сказать, - тихо прокомментировала Царица Хаоса, теребя длинными пальчиками подол платья. - В то время я была не более разумна, чем обычные люди хаоса. Но, кажется, я несколько старше, чем полагают ученые...
   -Ага, на одну-две тысячи лет, - криво усмехнулся вампир.
  
   Царица Хаоса отличалась непомерной жестокостью. Если ее слабые собратья стремились только утолить жажду крови, после чего улетали, то она любила устроить в населенном пункте настоящую бойню. По приказу этой женщины люди хаоса убивали больше народу, чем им было нужно для пропитания, а сама Царица наблюдала за кровопролитием или с энтузиазмом участвовала в нем. Только слуги хаоса, считавшие Царицу своей богиней, избегали этой страшной участи. К ним Царица относилась благосклонно и часто помогала им. Например, во время сражения благодарная демонесса могла броситься на вражеское войско в компании других людей хаоса. Это было одной из причин, по которым, завидев яркие одежды воинов Царства Хаоса, многие европейцы и азиаты капитулировали без лишних слов.
  
   -Ох, не напоминай об этом! - взмолилась Соня, обхватив согнутые колени руками. - Да, мне нравилось видеть реки крови, слышать стоны умирающих... Я считала людей слабыми ничтожествами, они были для меня тем же, чем для вас - насекомые. Они могли надоедать и даже причинить легкий вред, но я одна была сильнее целой армии... Позже Господь наказал меня за гордыню, заставил понять, что в мире нет ничего абсолютного.
   Улюмджи фыркнул и отвернулся.
  
   Царица Хаоса путешествовала по миру: она могла перелететь через океан или всю Европу, ни разу не сложив крылья. Видно, туризм благотворно повлиял на нее, и постепенно эта дикарка стала приобретать некоторые человеческие черты. Она стала не просто подражать речи, но и самостоятельно строить фразы, предложения, монологи... А в одиннадцатом веке она даже научилась писать. Откуда историки раздобыли столь точную информацию? Все было просто. В главном храме Царства Хаоса, который давно стал индийским музеем, сохранилась ценнейшая реликвия - кусок пергамента, на котором Царица написала свое имя. Этот экспонат датируется примерно одна тысяча сороковым годом от Рождества Христова.
  
   -Да-да. - Соня улыбнулась, поддавшись ностальгии, но снова опечалилась, поймав на себе пылающий взгляд любимого. - Я, помню, очень гордилась тем, что начала понимать письменную речь. Такое впечатление, что мой мозг развивался скачками... Прежде я не видела никакого смысла в этих закорючках, а позже очень легко изучала разные языки.
   -И давно ты знаешь русский?
   -Лет четыреста, наверное.
   Улюмджи выругался. Ему все еще не верилось, что хрупкое создание у противоположной стены - кровожадная королева монстров весьма преклонного возраста.
  
   Как любая испорченная властью женщина, Царица Хаоса считала себя неотразимой и создала что-то вроде гарема из себе подобных. Люди хаоса обожали ее, чем подпитывали самовлюбленность повелительницы. Впрочем, многие слуги хаоса тоже мечтали стать ее любовниками, несмотря на странную внешность "богини". Их мечты сбылись: однажды Царица увидела среди своих жрецов молодого и очень хорошенького парнишку. Это был первый раз, когда демонесса усомнилась в привлекательности своих собратьев. "Я хочу его в дар," - сообщила она. Верховный жрец привел юношу в покои Царицы, решив, что там демонесса прокусит ему горло и выпьет всю кровь до последней капли. Но Царица сорвала с красавца одежду и слилась с ним в порыве своей звериной страсти. "Человеческие мужчины так хороши собой, - заявила она через два часа после этого, осматривая приведенных верховным жрецом молодых воинов. - И близость с ними гораздо приятнее: они умеют быть ласковыми." С тех пор Царица избегала людей хаоса, выбирая себе любовников только из числа простых смертных. От одного из них она родила ребенка - обычного человека.
  
   -Вот тогда во мне что-то изменилось, - задумчиво произнесла Соня. - Мои дети от людей хаоса с первых дней жизни казались озлобленными. Им ничего не было интересно, кроме еды, жестоких игр и сна. А этот мальчик был любопытен, он быстро всему учился: говорить, ходить. Он улыбался и смеялся - люди хаоса так не умеют. Еще он очень любил меня и звал мамой... Если я пыталась оставить его одного, он заливался плачем и тянул ко мне ручки... Знаешь, до этого я рожала, наверное, сотню раз, но тогда впервые почувствовала себя матерью. Люди хаоса не умеют привязываться, они живут общинами, где никто не одинок, но в то же время ни у кого нет семьи или друзей... А это был мой сын, который хотел, чтобы рядом была только я. Он умер в три с половиной года - я даже не поняла тогда, из-за чего. Все случилось как-то быстро: еще неделю назад он говорил, что я самая лучшая мама на свете, а сегодня уже не дышал... - Соня вытерла слезы, катившиеся по ее щекам, тыльной стороной ладони. - Благодаря этому ребенку я стала другой. Я задумалась: если я богиня, то почему же мой сын умер? Я любила его так сильно, что рядом с ним превращалась в заботливую человеческую женщину. Как это могло случиться, ведь мне хотелось, чтобы он жил? Я спрашивала верховного жреца, но он не находил ответа. И тогда мне пришло в голову: что, если меня ошибочно считают высшим существом? Ведь я могу только разрушать. У меня нет возможности решать чужие судьбы - да что там, я не распоряжаюсь даже своей! Чтобы узнать честный ответ, не продиктованный преклонением передо мной, я превратилась в обычную женщину. Эта способность появилась у меня очень давно, однако я не любила использовать ее, потому что ставила себя выше людей. В таком обличии я отправилась гулять по столице, где встретила христианского проповедника. Когда-то мне доводилось слышать, что эта религия дает утешение несчастным, а я чувствовала себя самой несчастной в мире. - Взгляд Улюмджи был скептическим, словно страдания Царицы Хаоса казались ему не заслуживающей внимания ерундой. Но Соню это не останавливало: она хотела рассказать о себе все. А дальше пусть Улюмджи сам решает, бросить ее или нет. - Я спросила проповедника, где, по его мнению, оказываются люди после смерти. И он ответил, что, в зависимости от дел человека, душа умершего попадает в Рай или в Ад. Тогда я поинтересовалась, где окажется душа ребенка, который умер трехлетним и никого не обижал. Проповедник сказал, что этот малыш теперь в Раю, где ему очень хорошо... Мне стало немного легче. Я не была богиней - теперь сомнений оставаться не могло. Боги намного сильнее и мудрее, чем я - распутная злая женщина. Но главное - мой сыночек не совсем умер, его душа жила и знала, что мамина любовь навсегда с ним...
   Улюмджи было странно слышать такие слова от Сони, которую он, кажется, только вчера лишил девственности. Лгунья! Прикинулась невинной малышкой, которая боялась даже поцелуев... А сама рожала больше, чем любая бездомная кошка, и говорила понравившимся мужчинам: "Я хочу тебя в дар!"
  
   Похоронив ребенка, Царица Хаоса почти перестала принимать жертвоприношения в своих храмах. Зато она часто превращалась в человека и гуляла по разным городам мира. Со временем интерес к мужчинам, забытый после трагедии, вернулся к Царице. В облике симпатичной немки она соблазняла европейцев и русских; копируя внешность китаянки, совершала эротические путешествия по Восточной и Юго-Восточной Азии; став арабской женщиной, ласкала жителей Ближнего Востока. Теперь она знала маленькие хитрости, которые помогали ей не рожать от своих многочисленных любовников, и вовсю наслаждалась вечной молодостью. Но дело было не в том, что Царица не хотела детей. Она просто боялась. Люди так легко умирали...
  
   -А твое целебное вещество? - спросил Улюмджи. - Неужели ты не могла с его помощью излечить все болезни?
   -Конечно, не могла, - покачала головой Соня. - Это вещество помогает вампирам и раненым, но, например, оно бесполезно для зараженного чумой...
   Соня помнила эпидемии чумы. Это было почти смешно.
   -Постепенно я начала не только ценить красоту мужчин, но и уважать человеческий род, - продолжала она. - С каждым днем я все более отчетливо понимала, как ничтожно сознание моих собратьев по сравнению с вашим. Используя всего семь нот, люди пишут прекрасную музыку; с помощью красок, кисти и холста создают удивительные картины...
   -Давай без пафоса, - презрительно бросил Улюмджи. Соня осеклась и кивнула в знак того, что постарается избегать высокопарных фраз. Рассказать - не поверят: Царица Хаоса съеживается и бледнеет, когда на нее огрызается какой-то вымпиреныш.
   -Меня поражали не только произведения искусства, но и сложные отношения, возникающие между людьми. Мне было легко понять ревность, но я не могла взять в толк, почему искренне любящий человек отпускает того, кто ему дорог...
   -Ты же обещала без пафоса, - напомнил Улюмджи.
   -Это важно, - мягко возразила Соня. - Я хочу сказать, что мне было интересно окунуться в мир людей с головой. Мне хотелось, чтобы у меня появились родители, братья, сестры, друзья, муж... Но я не принадлежала к человеческому обществу и, даже когда принимала облик других женщин, оставалась для всех чужой. Меня никто не знал: я появлялась из ниоткуда и, быть может, привлекала кого-то своей загадочностью... да и чего греха таить - странным поведением... Но никто не относился ко мне серьезно, ведь я была сама по себе...
   -И ты решила занять чье-то место, а под руку тебе подвернулась эта Джейн, - подытожил Улюмджи. - Знаю. По одной версии, эта девка втюрилась во французского мужика из небогатой и незнатной семьи. Родители были против их встреч, и Джейн, вся такая несчастная, вылезла глубокой ночью на балкон и заорала: "Лучше пусть Царица Хаоса меня сожрет, чем выходить замуж за старого графа Такого-то! Я люблю своего французика, а сбежать с ним не могу, папенька дверь запер и ключ выбросил!"
   Соня коротко рассмеялась.
   -Эта версия правдива. Сначала я заключила договор с Джейн и помогла ей сбежать, а только потом встретила...
   -Оливера Уотерса?
   -Да.
   Соня отвела взгляд, и неожиданно для себя Улюмджи почувствовал укол ревности. Конечно, он всей душой ненавидел чудовище, принявшее облик милой скромницы, но... Думать, что эта женщина до сих пор любит покойного рыжего англичанина, все-таки было неприятно. Отдавшись вчера Улюмджи, она, наверное, с трудом заставила себя не представлять на его месте полуграмотного крестьянина. "Со вшами в длиннющих волосах," - закончил мысль Улюмджи, слышавший, что в прежние времена европейцы пренебрегали средствами гигиены.
  
   Оливер Уотерс был так красив, что Царица без памяти влюбилась в него, как только увидела. Несмотря на ежедневный физический труд и низкое происхождение, Оливер казался утонченным, изящным, элегантным... Впечатление портилось, стоило ему открыть рот: крестьянин выражался так, что девушек из высшего общества (да и девушек вообще) не стоило подпускать к нему даже на пушечный выстрел. Но Царица Хаоса была не девушкой, а чудовищем, поэтому грубость нисколько не смущала ее. Не оттолкнули влюбленную демонессу и другие отрицательные качества избранника: заносчивость, капризность, ветреность, эгоистичность. Она была покорена.
  
   -Думаю, Оливер был гипнотизером, только с неразвитыми способностями, - предположила Соня. - Может быть, поэтому мне так хотелось ему подчиняться, словно я не была богиней для целого народа.
   -О, садо-мазо попахивает, - оскалился Улюмджи. Соня покраснела, и теперь это казалось нелепым.
  
   Внимание молодой графини крестьянин воспринял как должное, намереваясь извлечь из романа с ней как можно больше пользы. Только вот "Джейн" грозила все испортить, отчего-то не стесняясь целовать любимого при свидетелях. Оливеру приходилось насильно таскать Царицу в укромные места, и всякий раз он поражался глупости девушки: она искренне считала их отношения нормальными. Немало часов Оливер провел, объясняя странной аристократке: ты богатая и знатная особа, а мой отец вышел из низов, никто не одобрит нашей любви. Ему хотелось только ласкать вздорную графиню и получать от нее дорогие подарки, а в таком случае скрытность была необходима. Но Царица мечтала стать Оливеру женой. Чтобы смягчить упрямство любовника, она заказала его портрет у одного из наиболее известных художников того времени. Рэдклифф написал портрет Оливера в образе Нарцисса - он лучше всего подходил самовлюбленному юноше.
   Как и следовало ожидать, картина отнюдь не поменяла мнение крестьянина. Даже напротив: разозлился, что "Джейн" потратила столько денег на никому не нужную ерунду. Он хотел подарков, которые могли принести пользу... А что ему было делать с мазней?!
   Отчаявшись, Царица соблазнила Оливера. Она хорошо усвоила, что целомудрие - главная девичья добродетель, но ради любви готова была пасть. Только вот изобразить трепетную невинность у нее не вышло: Оливер легко догадался, что до него у графини были другие мужчины. "Еще и шлюха," - удивлялся крестьянин. Таким образом, сама по себе близость не убедила Оливера в необходимости свадьбы, но... хитрая Царица Хаоса забеременела. Оливер не стал отпираться и повел любовницу под венец. А дальше все было хорошо известно: отец рассвирепел, выгнал дочь из дома; Оливер стал изменять своей жене с женой соседа; Царица Хаоса кружила над полями-лесами всю ночь напролет...
  
   -А потом Оливер тебя увидел и настучал священнику, - сказал Улюмджи.
   -Нет, все было не так, - грустно покачала головой Соня. - Оливер даже не узнал, какова моя сущность...
  
   Вылетающего из окна монстра увидела любовница Оливера. Но доложила она об этом вовсе не священнику, а молодому графу Стэнфорду - брату Джейн. Этот жестокий человек увлекался мистикой с самого детства и держал в доме слугу хаоса, бывшего жреца. Тот разработал уникальную методику, позволявшую вычислять гипнотизеров по различным признакам вроде черт лица, склонности к заболеваниям и даже характеру. Позже стало известно, что его методика была несовершенна; тем не менее, одного сильного гипнотизера она все же помогла отыскать. Им оказалась будущая жена графа, на тот момент - печальная старая дева, дочь обедневшего дворянина. Ей было тридцать шесть, когда двадцатипятилетний граф начал ездить в дом ее отца; бедняжка так обрадовалась, что ее сила начала расти с прямо-таки неслыханной скоростью. Взяв ее в жены, граф Стэнфорд получил генерала для своей маленькой, но смертоносной армии: в его подвалах стали жить около двадцати людей хаоса. Хозяйкой гипнотизерша оказалась никудышной, а родила только одного болезненного сына - но все эти недостатки компенсировали ее способности. Граф быстро начал пользоваться заслуженной славой в узких кругах. К нему часто обращались европейские правители, когда шли с войной на соседнее мелкое государство, и граф предоставлял им своих бесстрашных солдат. Разумеется, вместе с главнокомандующим, то есть своей нелюбимой супругой. Стоит ли говорить, какое богатство приносили такие сделки!
   Донос крестьянской бабы на родную сестру граф мог бы посчитать бредом суеверной ревнивицы, если бы не одно важное обстоятельство. Еще перед тем, как Джейн связала себя узами брака с Оливером, он заметил, что девушку словно подменили. Прежде она была чахлой, скрытной и любила страдать, воздевая печальные очи к ночному небу. Но за один вечер у нее появились мужицкий аппетит, хорошее настроение, детское любопытство и какая-то неприличная для аристократки глупость. Джейн забыла все правила этикета, разучилась играть на музыкальных инструментах и заниматься рукоделием... К счастью, в то время граф еще не знал всех возможностей Царицы Хаоса, иначе непременно заподозрил бы подмену. Но теперь он верил на слово бывшему жрецу и нынешнему рабу, поэтому слова крестьянки показались ему правдоподобными. Он пообещал женщине вознаграждение, если выяснится, что она не лжет, и отправился в дом семьи Уотерс. Царица ушла за водой, а ее бестолковый, но красивый супруг рубил дрова. Пока графиня Стэнфорд отвлекала рыжего нарцисса разговорами о семейных хлопотах, граф собственноручно задушил всех отпрысков четы Уотерс: двоих мальчиков и крохотную девочку. Вернувшись домой, Оливер увидел трупы детей, однако времени на страдания ему никто не дал: мужчина и сам сделался объектом издевательств. По настоянию жреца, Оливера ослепили: он, добившись склонности Царицы, посмел прельститься красотой смертной женщины. Оливер, вероятно, так и не понял, за что подвергся страшному наказанию: он думал, что "королевой" граф называл свою сестренку.
  
   -Так вот почему ты ко мне привязалась? Потому что у меня нет глаза? - Улюмджи снова почувствовал раздражение. Он оказался вовсе не идеальным мужчиной для Сони, а лишь бледной копией Оливера. И его почти не волновало, что он не был ее Единственным - выводило из себя только сравнение с полубабой, виденной на выставке. - Тогда что ж совсем слепого не нашла? Я лишь наполовину так хорош, как этот...
   -Прекрати! - взмолилась Соня. - Разве я могла обратить на это внимание?
   -Тогда на что? Я женственный, на трансвестита похож?!
   -Что? О чем ты?
   -Все знают, что ты любишь исключительно смазливых не то мальчиков, не то девочек. Разве я такой?
   Улюмджи посмотрел на себя в большое зеркало, висевшее справа от Сони. Он снова вспомнил картину и поморщился: не было у него ничего общего с натурщиком! Хотя... следовало признать, что и до Волкова он в смысле брутальности явно не дотягивал...
   -Ты просто красивый, - попробовала оправдаться Соня.
   Это было не многим лучше. Он хотел слышать: умный, добрый, сильный... Ан нет. Красивый и точка. Словно глупая молодая блондиночка с фигуркой модели.
  
   По логике, дальше жрец должен был еще и оскопить изменника, но тут скрипнула входная дверь. Граф прижал дуло пистолета к виску Оливера и крикнул Царице, что, если та сделает хоть одно движение, ее любимый попрощается с жизнью. Расчет был верным: Царица замерла на месте, не зная, что делать. К ней подошла графиня Стэнфорд. К сожалению, в те времена Царица еще ничего не знала о гипнотизерах, поэтому спокойно выдержала взгляд невестки - а потом ощутила, как силы покидают ее, а ткань платья разрывают освобожденные крылья. Думая, что все люди хаоса одинаковы, графиня попробовала приказать Царице. Реакцией последней стал бросок в сторону лже-брата. Граф не надеялся, что сможет совладать с разъяренным чудовищем, но все же попробовал обороняться. И у него, как ни странно, вышло: скрутить руки Царице теперь было так же просто, как и обычной слабой женщине. "Я сделаю все, только не трогайте Оливера!" - заплакала беспомощная королева монстров. Граф приказал отдать ей мужа, и она впилась в его шею зубами, надеясь с помощью лекарства вернуть ему силы. "Хочешь превратить его в вампира, да? - решил граф. - Не нужны нам тут проклятые!" Царицу снова оттащили от раненого супруга. Она вырывалась, кусалась и царапалась, но вызывала у присутствующих только смех, потому что вреда приносила не больше, чем взбесившаяся домашняя кошка. Насмеявшись вдоволь, граф приказал заключить Царицу в подвале своего особняка. Только на пути в темницу она узнала, что ее дети убиты; она взбесилась, но лишилась чувств после нескольких ударов по голове. А еще через сутки, прикованная длинными цепями к стене, Царица услышала о гибели своего мужа. "Похоже, ты все-таки прокляла его, - сказал граф. - С ним творилось что-то неладное. Пришлось отрубить ему голову".
   Все дальнейшее Царица воспринимала как бесконечный ночной кошмар. Вопреки распространенным поверьям, она все-таки спала, хотя редко и помалу. Так что сны, в том числе страшные, видела. Но это было куда ужаснее любого сна. Граф часто приглашал к себе высокопоставленных гостей, которым предлагал весьма необычный аттракцион: ночь страсти с Царицей Хаоса. Вскоре многие богатые распутники Европы стали завсегдатаями полутемного подвала, где предусмотрительный граф поставил широкую кровать. Уж с кем они только не спали на своем веку, но самкой человека хаоса прежде им овладевать не доводилось! На первых порах она пробовала отбиваться, но графиня одним беглым взглядом наложила "печать страданий". Царица мучилась от нестерпимой боли почти месяц, а затем сдалась. Через несколько лет ее уже трудно было узнать: при появлении очередных "гостей" это чудовище съеживалось, опускало голову и покорно шло к застланной шелковыми простынями постели.
  
   -Воспоминания о том времени будут вечно преследовать меня, - произнесла Соня. Ее глаза снова увлажнились. - Прежде мне казалось, что... что такие вещи всегда приносят удовольствие... Но граф показал мне, как глубоко я ошибалась. То, что еще недавно я воспринимала как наслаждение, оказалось страшной пыткой...
   -Так вот почему ты так боялась парней, - догадался Улюмджи, вспоминая испуганные глаза Сони после нескромного прикосновения в танце. - За одиннадцать лет издевательств у тебя появилась что-то вроде фобии. - "Или условного рефлекса, - мысленно продолжил Улюмджи. - Она же зверушка? Значит, психологических травм у нее нет, только реакции собаки Павлова!"
   -Но это было даже не самое страшное, - прошептала Соня. - Ты ведь знаешь, что в заточении я родила еще четверых детей... Их всех убили прямо на моих глазах! - Она спрятала лицо в ладонях. - Мои малыши... И я ничего не могла поделать...
   Соня тихо всхлипывала. Видимо, в ее сознании прошлое ничуть не померкло за триста лет. Улюмджи хотел подползти к ней и погладить по волосам, но решил, что Царица сама во всем виновата.
   -Я сама во всем виновата, - сказала она, словно прочитав мысли вампира. - Не будь на моей совести столько чужих жизней - разве люди относились бы ко мне, как к чудовищу? Я была жестока и понесла суровое наказание.
  
   Когда графиня-гипнотизер умерла, Царица вновь обрела свою силу и вырвалась из темницы. Вдовец думал, что его дни сочтены... А Царица лишь скрылась в неизвестном направлении. Никто из ее обидчиков не пострадал.
   Царица нашла пристанище вдали от людей, которых она начала бояться, но не разучилась любить. Ее домом, как и прежде, стали непроходимые леса и высокие горы, где она много думала о себе и своей жизни. Находить правильные ответы ей помогали книги: их Царица проглатывала одну за другой. С помощью классики мировой литературы она поверила в христианского Бога, прониклась идеями всеобщего равенства и стала мечтать о новой, правильной жизни в качестве обычного человека. Не до конца понимая людей, но считая их венцом природы, Царица усвоила множество моделей поведения из любимых романов. Перечитывая Достоевского, Тургенева и Остин, она срослась с образом тихой, послушной и сильной духом девушки.
  
   -Стоп, кажется, я понял... Соня - это имя проститутки из "Преступления и наказания"? - засмеялся Улюмджи. Девушка дважды кивнула. - Ну ты даешь! А почему проститутка-то?
   -Улюмджи, ты, наверное, уже не помнишь роман...
   -Тяжело его помнить, когда не читал.
   -Тем более. Соня, хоть и занималась таким ремеслом, была чиста душой... Мне тоже хотелось, несмотря на все мои ужасные преступления, вернуть эту чистоту...
   -Вернула. Пять баллов. Я бы никогда не подумал, что эти нежные ручки отрывали головы здоровым мужикам.
  
   В конце двадцатого века Царица собралась с духом и решила снова попробовать стать человеком. Она собиралась принять облик маленькой девочки и прожить целую жизнь, с самого детства и до глубокой старости - благо Царица уже научилась седеть и покрываться морщинами. Но долгое время не могла найти подходящую внешность: выбирая облик на восемьдесят лет вперед, Царица хотела быть очень красивой. Она думала, что привлекательная наружность в сочетании с кротостью и добротой превратят ее в желанную супругу для любого Оливера номер два... Прячась в тропических лесах, она просто не могла узнать, что скромность и нравственность давно перестали цениться даже авторами романов.
  
   -И то правда, - скривился Улюмджи. - Не будь ты Царицей, я бы только посмеялся над твоей застенчивостью.
   -А какую роль сыграло то, что я Царица?
   -Ты влияешь на сознание вампиров. Я тебе понравился, и ты мысленно приказала мне: "Эй, узкоглазый, втюривайся в меня по самое не балуй!"
   Соня смущенно потупила взгляд, и Улюмджи захотелось отвесить ей звонкую пощечину. Она даже не отрицала этого!
   В памяти ожил жаркий летний вечер: Улюмджи, скрываясь от Волкова в супермаркете, встретил двух старшеклассниц. Ему сразу показалось, что Соня симпатичнее - впрочем, на фоне расфуфыренной писклявой малолетки не трудно было произвести хорошее впечатление. Но если говорить начистоту, он никогда не обратил бы особого внимания на скромную девочку с неестественной кукольной красотой. В его вкусе были, скорее, девушки вроде Арины - знающие, чего хотят, с декоративными грехами на совести и лукавым взглядом. Вот Арину Улюмджи захотел сам, без какого-то внушения. И точно воспользовался бы ее ответной симпатией, если бы не Соня... Надо же! Насквозь лживая любовница графа оказалась честнее, чем этот ангелочек с прошлым маньяка-убийцы.
  
   Приняв облик Лиды Разыграевой, Соня, по иронии судьбы, попала в дом к ее родителям. Новая жизнь приводила ее в восторг. Как строго ее воспитывали, как искренне при этом любили! Одноклассники считали супругов Разыграевых деспотами, но Соня обожала их бесчисленные предписания и запреты. Она всю жизнь, кроме одиннадцати лет заточения, была вольнее птицы. Выговоры, наказания, требования родителей - все это Царица воспринимала теперь как увлекательную игру. Она была настоящей девочкой! Она приносила домой "пятерки"! Ее выпороли за дерзость! Все, как у людей!
  
   -Представляю рожу Васьки Разыграева, если он узнает, на кого поднимал руку! - засмеялся Улюмджи. - Выпендривался, ходил важный, а самого каждый день могла сожрать Царица Хаоса, устав играть в "послушную дочку"!
   -Я никогда бы такого не сделала! - закричала Соня.
   -Естественно. Тебе пять или шесть тысяч лет, для тебя игры только начались!
   -Как ты не можешь понять? Это не игра. Это я. Поверь, Улюмджи, я никогда не притворялась. - Она протянула к нему руки. - Я уже много лет веду себя так, мне и в голову не придет убить кого-то из прихоти!
   -Значит, говоришь, что характер Сони - твой характер? - Соня кивнула, и Улюмджи, метнувшись к ней, ударил ее по лицу. Девушка вскрикнула и закрыла щеку ладонью.
   -Зачем?..
   -Врежь мне в ответ, - прошипел Улюмджи. - Это Соня слабая, а ты можешь размазать меня по стенке. Не хочешь? Спектакль еще не окончен?
   По щекам Сони заскользили крупные слезинки, но она не сводила с любимого жалобного взгляда.
   -Чего ты смотришь на меня, как котенок?! Ты же тигрица!!!
   -В прошлом, - срывающимся голосом сказала Соня. - Теперь я совсем другая...
   -Да ты просто чокнулась за триста лет в лесу. Баба-Яга хренова.
   Вампир устало привалился к стене и посмотрел на Соню. Она уже убрала руку от лица, и на том месте, куда пришелся удар, не осталось даже покраснения. Естественно.
   -Почему я, а? - спросил Улюмджи. - Соглашусь, я посимпатичнее Стасика, да и других твоих одноклассников тоже. Ну, а вообще? То, что тебе плевать на расу, я уж понял - все люди для тебя как декоративные собачонки. Лично я не вижу особой разницы между пекинесом и, скажем, болонкой. Тебе, конечно, тоже не слишком важно, какой породы будет твой любовник. Но...
   -Это не так! - закричала Соня. - Я очень уважаю людей! Я считаю вас удивительными, сложными созданиями, которых я только начинаю понимать...
   Улюмджи выставил руку ладонью вперед, требуя Соню прервать восторженный монолог. Девушка замолчала; теперь из ее груди вырывалось лишь прерывистое дыхание.
   -Итак, ты не видишь разницы между англичанином и калмыком. Но... ваше величество, вы не могли не заметить, что ваш новый питомец - дворняжка! То есть нет, дворняжек вы, видимо, вообще любите больше тех, у кого прекрасная родословная... Но этот пес прямо-таки подзаборный! Его бросали все хозяева, над ним ставили опыты - хорошо хоть глаз вырезали, а не кастрировали! Он же для случки нужен был?! Или... вам, ваше величество, этого песика стало жалко? - Соня прижала дрожащую руку к губам. И опять ни слова опровержения! Но отпираться было, в любом случае, бессмысленно: Улюмджи прекрасно помнил, что растопил сердце девушки рассказом о своей злой судьбе. - Это так, Соня? Я для тебя - симпатичный песик с перебитой лапкой?..
   Соня подползла к Улюмджи и робко положила ему руку на плечо. Вампир никак не отреагировал на ее прикосновение.
   -Ты мужчина, которого я люблю. - Она улыбнулась сквозь слезы. - Все очень просто.
   -Если это, блин, просто, - что же тогда сложно?..
  
   Весь оставшийся день пара не покидала квартиру, но говорила только Соня: тихо, заискивающе, с надеждой. Улюмджи либо не обращал на нее внимания, либо отталкивал, пока ему в голову не пришла замечательная идея. Однажды он спросил Габриэля, как тот стал человеком хаоса, и в ответ получил краткую инструкцию: "Царица укусила меня."
   Став человеком хаоса, Улюмджи мог больше не работать на Муравьева, мог вызволить учителя из лечебницы... мог, в конце концов, сам выздороветь и не нуждаться в каких бы то ни было лекарствах...
   -Если хочешь, чтобы я простил тебя, сделай меня таким же, как ты, - потребовал Улюмджи. Соня по-птичьи склонила голову на бок. - Я же говорил, что есть кто-то похожий на тебя, помнишь?
   -Это был не бред?
   -Ну что ты, девочка моя. Одно такое чудо-юдо работает у вас в школе.
   -У нас?
   -Веник. Разве ты не поняла?
   -Нет, - Соня в задумчивости покачала головой. - У него такая же аура, как у обычного человека.
   -Забавно! Интересно, значит, и он о тебе не знает? Впрочем, неважно. Главное, что одного монстрика ты создала. Может, создашь второго? - Улюмджи старался казаться доброжелательным, но в его голосе все равно звучала ярость. - Ты хочешь быть моей девушкой, да? Но редкий мужик потерпит, чтобы его подружка была круче по всем статьям. Предлагаю повысить меня до своего уровня - и я твой. - Улюмджи чувствовал себя отвратительно: он еще никогда не требовал платы за свое приятное общество. Но возможность обрести бессмертие и сверхъестественную силу казалась слишком привлекательной, чтобы ее не использовать.
   -Я не знаю, как это вышло, - призналась Соня.
   -Ну же, вспоминай. Чуть больше тридцати лет назад в своем храме где-то на Урале ты увидела маленького слугу хаоса...
   -Они часто туда приходят. Многие до сих пор считают меня богиней, - словно извиняясь, сказала девушка.
   -И ты всех кусаешь?
   Соня вскочила с кресла, изменившись в лице.
   -Нет, конечно... Я помню одного раненого мальчика. Когда я прилетела на запах крови, он уже умирал....
  
   В главном зале, где несколько веков назад совершались жертвоприношения, лежал мальчик лет восьми. У него была очень темная кожа и кудрявые волосы - таковы были признаки низшего сословия слуг хаоса. Его представители обычно воровали и бродяжничали с малолетства, но этот ребенок казался очень опрятным и ухоженным. Только вот одежда на нем была порвана и запачкана кровью.
   В храме никого не было, и Царица опустилась на каменный пол в своем истинном обличии. Она села рядом с мальчиком на колени и коснулась пальцами его щеки. Он открыл глаза.
   "Ты существуешь?" - спросил он слабым голосом. Царица увидела, что на груди мальчика поблескивает серебряный крестик.
   "Существую, только я отнюдь не богиня," - улыбнулась она.
   "Знаю. Мама говорила, ты обычная тетенька, только живешь очень долго."
   Царица наклонилась к шее мальчика, чтобы подарить ему исцеляющий укус, но ребенок из последних сил оттолкнул ее.
   "Что ты делаешь?"
   "Не бойся, я вылечу тебя. И ты вернешься к маме с папой, целый и невредимый. Они ведь очень волнуются."
   "Мамы с папой больше нет, - пробормотал мальчик. - Их убили за то, что они слуги хаоса. Просто так взяли и убили. На улице. Я это видел. А убийцы потом привели меня домой к одному дядьке и там меня тоже стали бить, и еще смеяться... А сегодня меня привезли сюда. Они сказали, что, если я слуга хаоса, то Царица мне поможет. А я не хочу, чтобы ты помогала. Я хочу, чтобы Бог забрал меня наверх, к маме и папе..."
   Мальчик закрыл глаза, и перепуганная Царица впилась зубами в его шею. Она влила очень много целебного снадобья, опасаясь, что иначе не успеет спасти жизнь ребенка. Удостоверившись, что сердце мальчика продолжает биться, она взяла его на руки и вылетела из храма. Раненый был оставлен у порога больницы - наивная Царица Хаоса верила, что врачи обязательно позаботятся о нем...
  
   -Теперь этот милый мальчик - телохранитель Алексея Муравьева и профессиональный убийца, - с улыбкой сказал Улюмджи. - Это он превратил меня в вампира.
   -Не может быть! - воскликнула Соня. - От моего укуса нельзя стать человеком хаоса!
   -Но он-то стал. И я хочу того же самого.
   -Наверное, Вениамин солгал тебе, я не могу...
   Улюмджи вцепился в Сонины плечи и хорошенько встряхнул девушку.
   -Либо ты сделаешь со мной то же самое, что с тем мальчиком тридцать лет назад, либо я больше и пальцем к тебе не прикоснусь! Поняла?
   Помедлив немного, Соня встала на цыпочки и потянулась к своему возлюбленному. Как непривычно было видеть острые белые клыки, показавшиеся у нее во рту...
  
   Глава 19. Живое оружие.
  
   Было уже почти восемь утра, и больница вновь ожила: просыпались и покидали свои палаты больные, совершали обход врачи. Но тем, кто собрался в палате номер четыреста восемнадцать, никакой шум за дверью не был помехой. Они совсем недавно убедили новоявленного монстра в том, как много радостей принесет ему будущее, и как раз заканчивали тихий рассказ о своих планах. Все это время сам монстр делал себе маникюр - подпиливал когти на звериной правой лапе. Он привел в негодность девять пилочек для ногтей, но в итоге остался доволен проделанной работой. Его тяжкий труд закончился в тот самый момент, как мрачный Габриэль подвел итог:
   -И мы надеемся, что ты поможешь нам.
   -Угу, - только и ответил Слава, вытягивая вперед правую руку и любуясь аккуратными, но все равно желтоватыми ногтями.
   -Вот ведь тупица, - на удивление беззлобно произнес Габриэль. Он так увлекся рассказом, что почти не замечал откровенного безразличия Славы.
   -Что ты сказал? - прищурился тот.
   -Вообще-то, - строгим тоном напомнил Михаил, - мы тут пытаемся объяснить, по какой причине дали тебе здоровье, бессмертие и силу. А ты пилишь ногти. Тебе не кажется, что это смесь хамства и глупости?
   -Я все слышал, не переживай, - успокоил его Слава.
   -Да? Ну, тогда перескажи в двух словах, - попросила Арина.
   -Как пожелаешь. Когда мы вернулись в палату, Габи очень мило, по-дружески обнял меня...
   -Давай пропустим сеанс психологической помощи новорожденному чудищу, - потребовал Габриэль.
   -Ладно-ладно. Итак, сначала Арина сказала: "На самом деле граф Муравьев - не тот, за кого себя выдает. Точнее, не тот, кому в действительности принадлежит большинство его заслуг. Ты ведь знаешь, что помогло ему добиться уважения и власти?" Я ответил, что хорошо знаком со всемирной историей, которая утверждает следующее: граф Муравьев стал известен благодаря своей активной гражданской позиции, выраженной в многочисленных исследованиях. Арина согласилась: "Конечно. Только известно ли тебе, что автором этих знаменитых работ является вовсе не Алексей, а его старший брат Александр? Тоже вампир, но с помутненным рассудком?" Я, признаюсь, очень мало слышал о его брате. И вот тут в разговор встрял Габи, после чего обратно выстревать уже не хотел. "Да, всю многотомную библиографию Алексея написал его старший брат, вампир с нестандартной патологией. Он начал сходить с ума довольно быстро, но в моменты просветления усердно занимался историей, философией, социологией. Александр мечтал, что однажды люди и вампиры смогут жить в мире, но, к сожалению, не мог самостоятельно нести свои идеи в массы. Печатать-то их почти все издательства отказывались, а выступать перед толпой он по вполне понятным причинам стеснялся. И тогда его голосом стал Алексей. Он бежал во Францию вместе с братом. Пока Александр попеременно то искал в Париже давно умершую мать, то пропадал в библиотеках, Алексей наслаждался жизнью. В те времена Париж был чуть ли не единственным местом в цивилизованном мире, где вампир мог приятно проводить семь вечеров в неделю."
   -У меня слуховые галлюцинации? - прошептал Михаил сидящей рядом Арине. - Или...
   -Он действительно повторяет сказанное нами слово в слово, - с довольной улыбкой закончила девушка.
   -На это я бы заметил, - продолжал Слава, - что в Шотландии тогда был город Абердин, где вампиры вообще вели себя наглее некуда, потому что составляли почти четверть населения. Но это было лирическое отступление, простите уж ботаника со стажем. Итак, дальше слова Габриэля: "Узнав, что брат хочет защищать права вампиров, Алексей отобрал его самые убедительные тексты и начал по очереди читать их перед своими приятелями из кабака. Надо отдать должное, оратором он был хорошим. Скоро вампиры стали приходить в то питейное заведение, лишь бы послушать молодого русского аристократа и проникнуться его идеями о всеобщем благе. Ну, а дальше все известно: хитрый Алексей сошелся с влиятельными учеными, политиками, писателями, сделал карьеру, сколотил состояние, нашел способ подчинить себе людей хаоса и вернулся на родину. Все это время Александр оставался не просто в тени - Алексей его банально прятал от людей. С одной стороны, существование старшего брата не было секретом, но с другой - почти никто его не видел. А в Советском Союзе граф вообще упрятал Александра в изолятор, где тот и сейчас пишет свои эссе. Это добрый, умный, честный человек, при том не такой сумасшедший, каким его выставляет Алексей. А с моей помощью вообще был бы в здравом уме..." Ну, тут я и догадался, что вы хотите вышвырнуть Алексея с его насиженного места, заменив нахала братом. А что, ребята? Вам-то он порядком надоел, да и не только вам: в нашем правительстве не так давно произошли перестановки, и теперь сторонников Алексея в верхах заметно поубивалось. Зато, как я понял из рассказа Габи, сам он пользуется незаслуженным уважением. Но, конечно, глупо ставить монстра с внешностью слуги хаоса во главе российской вампирской организации. Фактически, он хочет тайно править страной, прячась за спиной слабохарактерного Санька. А помогать ему в этом будете вы двое.
   -Не такие уж мы и корыстные, - отмахнулась Арина. - Нам действительно кажется, что Александр будет хорошим примером для вампиров этой страны. Особенно в том случае, если всплывет вся правда об Алексее. Он же станет мучеником, а в России таких любят.
   -Но не в качестве правителей!
   -Так Александру и не придется править! - с жаром возразила Арина. Она вся преобразилась и теперь напоминала заправскую революционерку. - Он должен быть только общественным деятелем! Это Леша слишком много на себя взял.
   -Ах, так вы хотите разорвать паутину, которую сплел граф? - Слава от изумления даже стал серьезным на пару секунд.
   -Вот именно, - подтвердил Габриэль. Он ни разу не присел с того момента, как перестал "дружески" обнимать Славу, и все время прохаживался по палате.
   -Так вы, получается... - Слава напрасно старался сдержать смех - веселье так и разбирало его. - Только не говорите, что вы на стороне добра!
   -Твою мать! - Габриэль схватился за голову. - Ты что, в Стасика превращаешься?
   -Тише, тише, - сказала Арина, которая тоже начала посмеиваться. - Мы действительно на стороне добра. Потому что оно, как известно, всегда побеждает, а проигрывать никто из нас не собирается.
   Габриэль выпрямился и отпустил молодого монстра, который сразу вальяжно разлегся на кровати.
   -Мне продолжать пересказ или вы уже поверили, что я все слушал?
   -Спасибо, свой план мы помним, - буркнул Михаил.
   -Но ведь это феноменально! -восторженно прошептала Арина, присаживаясь на край постели Славы. - Такая память...
   -Круто, правда? - с детским задором в глазах спросил Слава. - Я и раньше очень хорошо запоминал тексты, но только письменные. На слух воспринимал гораздо хуже.
   -Когда выйдешь отсюда, проверим тебя, - сказал Габриэль. - Хочется узнать пределы твоих возможностей.
   -Не вам одним. - Слава провел пальцами правой руки по колену Арины и сам себе удивился. Захотелось потрогать - взял и потрогал. Вот где они, сверхспособности! - Кстати, расскажете мне, как я все-таки стал таким? Неприятно думать, что в меня вселился демон или что-то вроде того.
   -Это конфиденциальная информация, знаешь ли, - сухо ответил Михаил, отмечая про себя, что Арина совсем не против руки Славы на своей коленке. "Я правильно сделал, что не стал с ней встречаться, - в очередной раз попробовал он себя убедить. - Это в восемнадцать она казалась милой и невинной, а теперь - пожалуйста! - позволяет постороннему распускать лапы в присутствии якобы своего любимого!" - Вот когда докажешь нам, что тебе можно полностью доверять, тогда...
   -А я считаю, что ему можно рассказать, - вмешалась Арина. - Нет, серьезно. Таких, как он, всего трое. Думаю, эту маленькую компашку можно считать кругом избранных, где ни у кого не должно быть секретов.
   -Я согласен, - кивнул Габриэль. - Не скажу, чтобы мне всегда хотелось повстречаться с себе подобными, но сейчас я почти рад твоему появлению.
   -Я тоже начинаю радоваться, - улыбнулся Слава, как бы невзначай принимаясь щекотать Арину. Девушка щекотки не боялась, но захихикала и отстранилась. - Правда, никак не пойму, за что мне такая честь. Вы хотите, имея поддержку одного генерала спецслужб и нескольких иностранных правительств, отправить Алексея и всех его прихвостней за решетку. Но на его стороне остается армия! Разве не было бы полезнее превратить в человека хаоса, скажем, знаменитого боксера-тяжеловеса, спецназовца, киллера?
   -Никто не спорит, полезнее, - вздохнул Михаил. - Но, к сожалению, невозможно.
   -Как это? - удивился Слава.
   -Ты думаешь, что любого прохожего на улице можно превратить в человека хаоса? - усмехнулась Арина.
   -Честно говоря, да, вы ведь еще не передавали мне технологию.
   -Мы и сами сначала думали, что дело только в том, какое вещество попадает в кровь будущего человека хаоса, - признался Габриэль. - Я стал таким после того, как Царица укусила меня, причем, по всей видимости, желая исцелить. Я предполагал, что главную роль сыграло количество этого вещества - вероятно, для ребенка его оказалось слишком много. Но исследования Миши, которые он тайно проводил в своей лаборатории, показали, что такого не могло случиться. И логика была на его стороне: будь все так просто, по миру уже разгуливало бы не меньше полусотни людей хаоса. Тогда мы решили, что дело может быть в особенностях организма человека. И оказались немного ближе к истине. Действительно, целебное вещество проявляет себя гораздо активнее, когда попадает в организм человека с четвертой группой крови. Более того, не просто тяжелораненого, но умирающего, потерявшего большое количество крови. Тогда мы пошли на опасный эксперимент...
   -Я выступил подопытным кроликом, - сказал Михаил, поднимая руку вверх. - Вся затея грозила обернуться моими похоронами.
   -Что верно, то верно, - улыбнулся Габриэль. - Полагая, что страдания тоже необходимы, я не стал просто пить Мишину кровь - я взял острый охотничий нож и чуть не прикончил его.
   -Не дружи с ним, - шутливо посоветовал ученый. - Этот парень даже лучшего друга кромсает с особой жестокостью.
   -И ты еще говоришь, что это я придурок, - протянул Слава, бросая на Габриэля обиженный взгляд.
   -Вы оба придурки, мальчики, только абсолютно разные, - примиряющим тоном заметила Арина.
   -Но эксперимент, как я вижу, не удался?
   -Нет, - покачал головой Габриэль. - Мишины раны затянулись довольно быстро, и он еще целый год этого был здоровее быка - даже после пьянок чувствовал себя превосходно - и все-таки остался человеком. Исследования продолжились.
   -Тогда мы, например, выяснили в лабораторных условиях, что вампир не может стать человеком хаоса, - подхватил ученый. - В общем, отсекли довольно крупную группу населения.
   -Но вопрос о том, что нужно для удачного превращения, оставался открытым, - сказал Габриэль. - И тогда нам пришлось взять за основу идею о влиянии психологии.
   -Хотя это казалось чистейшей воды бредом! - воскликнул Михаил и тут же шлепнул себя ладонью по лбу: кто-то за дверью или в соседней палате мог услышать его голос. - Просто, видишь ли, если считать, что важен настрой человека, выходит, будто люди хаоса и правда какая-то не слишком чистая сила. А я, ученый, отказываюсь верить в подобную чепуху.
   -Но только так мы и могли объяснить необъяснимое. Попробовали разобраться в том, что произошло со мной. И тут нас осенило. Я был в подавленном постоянии и, что самое главное, хотел смерти.
   -То есть он даже на уровне подсознания не сопротивлялся расставанию с жизнью! - снова повысил голос Михаил. Арина шикнула на него, и он тихо извинился. - Тогда многое становилось понятно. В тело умирающего попадает целебное вещество в определенной пропорции к оставшейся в его организме крови. И оно, если только жертва не хватается за свою утекающую жизнь - а чаще всего жертва ох как хватается! - так вот, в этом случае вещество начинает основательную перестройку генетического кода, куда хлеще, чем та, что происходит у вампиров!
   Слава нахмурился.
   -Получается, я все-таки демон?
   -Вряд ли, - ухмыльнулся Габриэль. - Скорее, просто многие ученые недооценивают значимость психологии. Особенно когда речь идет о таких малоизученных существах, как мы с тобой.
   Глаза Славы округлились, и он резко вскочил с кровати.
   -Так это вы подстроили... выписку Ромы Ковалько?
   -Мы, - с гордостью произнесла Арина. - И подговорили Вадика Муравьева купить права на все твои песни...
   -А Луизу - встречаться со мной, - прошипел Слава.
   -Нет, - горько усмехнулся Михаил. - Она сама захотела с тобой встречаться. Влюбилась, дурочка. Даже считая, что ты никогда не сможешь ходить. Понимаешь, она и Улюмджи не имеют к нашему плану никакого отношения. Они были нужны только для работы со Стасиком, которая, в свою очередь, в основном прикрывала доведение тебя до нужной кондиции. Луиза ничего не знает о наших планах. Соответственно, бедная девочка уверена, что ты сейчас лежишь тут несчастный, с парализованными ногами и отпиленной рукой.
   -"Бедная девочка"! - передразнил ученого Слава. - Да ведь она крутила роман с нами обоими! Тебе было все равно? Или ты волнуешься только тогда, когда она спит с другими парнями?
   -А она и не крутила с нами обоими. Была только с тобой. Что же до тех фото... Они очень старые. Мы расстались, когда Луиза поняла, что ты ей понравился. Так и сказала: "Прости, но я влюбилась в Славу Копылова, и эти чувства - настоящие". Я-то был для нее только отдушиной после того, как она ушла от отца Виолетты.
   -Значит, ты специально рассказал мне о предстоящей свадьбе, чтобы я совсем пал духом? Что ж, хвалю. Если бы не это, я смог бы пережить и потерю руки, и продажу прав на песни.
   -Теперь можешь звонить ей, - ободряюще улыбнулся Габриэль. - Извинишься за грубость, попросишь о встрече. Только, пожалуйста, скрывай от нее свою новую сущность, пока мы не разрешим тебе открыться. А потом, если захочешь жить с ней действительно долго и счастливо, можешь сделать ее вампиром. Иначе она через пару десятков лет растеряет большую половину своего шарма.
   Слава задумчиво смотрел в пол. Казалось, что открытие вовсе не радует его.
   -Но почему вы все-таки выбрали меня? Довести до самоубийства можно достаточно многих.
   -Ты очень образован, а мне хотелось, чтобы новый человек хаоса был достойной личностью, - объяснил Габриэль. - Но главное - у тебя есть брат-гипнотизер. Мы могли подготавливать того, кто снимет с меня печать, одновременно с тобой, нашим главным оружием. Сам я, какой бы силой ни обладал, слишком долго жил под печатью и при этом служил графу. И, к сожалению, уже много лет не могу поднять руку на Муравьева. Несмотря на то, что с удовольствием свернул бы ему шею.
   -Работая с вами, мы легко убили двух зайцев одним выстрелом, - подытожил Михаил.
   -Думаю, нам пора идти, - спохватилась, взглянув на часы, Арина. - Славка, не забудь, что для всех, включая членов семьи, ты до сих пор слаб и беспомощен. А желательно - еще и в депрессии. Ясно?
   -Куда яснее, - поморщился Слава, все еще разглядывая пол.
   -А вместо руки у тебя - протез, так что не смей размахивать ей.
   -Кстати, надо врачам приплатить, чтоб они тебя вообще не трогали, - вспомнил Михаил и тут же покинул палату - видимо, пошел приплачивать.
   -Ждем звонка, но не говори в трубку ничего такого, что могло бы нас всех скомпрометировать, - сказал на прощание Габриэль и вышел в коридор следом за другом. Он знал, что Михаил все равно ни о чем договориться не сможет.
   -Пока, до встречи, - прощебетала Арина, целуя Славу в щеку.
  
   Оставшись один, молодой человек хаоса упал на кровать и закрыл лицо руками. Сердце Славы сжимала боль, сравнимая с той, которая толкнула его на самоубийство. Он стал чудовищем! И никакие рассуждения Габриэля не изменили бы этого. Может быть, самовлюбленному убийце было легко поверить в то, что он всего-навсего самое совершенное из населяющих землю существ. Но Слава знал: теперь он имеет прямое отношение к чему-то ужасному, темному. А значит, звонить Луизе и просить о свидании было бессмысленно. Он искренне любил девушку и ее маленькую дочку. Поэтому его долгом было держаться от этих нормальных, светлых созданий как можно дальше.
  
   Когда пришли мать, сестра и брат, Слава выглядел отрешенным. Это напугало Александру. Еще вчера сын старался улыбаться, делал вид, что не унывает. Но сейчас его взгляд был прикован к неизвестной точке пространства, а голос не выражал никаких эмоций. Спокойствие нарушилось лишь после того, как Александра посоветовала начать использовать протез несколько позже.
   -Врачи сказали, что все в порядке, - огрызнулся он и чуть не сжал правую руку в кулак. Стас, находясь в палате брата, сидел у окна и развлекал себя терзанием листьев комнатного растения. Александра смотрела исключительно на лицо сына, полагая, что взгляд на культю обидит Славу. Но Юля, которая всегда зарекалась обращать даже мимолетное внимание на пострадавшую конечность, неизменно таращилась именно на нее. И в тот момент лишь она заметила непроизвольное движение пальцев. С трудом дождавшись ухода из палаты, она остановилась на лестнице и сказала, что ей надо срочно рассказать Славе один секрет. В этом не было ничего удивительного: все свои переживания Юля доверяла только ему.
   -Пусть отдыхает, ты же видела, в каком он настроении, - ответила мать.
   -Ага, - чуть слышно поддакнул Стас. - Он не хотел никого из нас видеть, разве не понятно? Ему нравится страдать в одиночестве, чтобы посильнее себя жалеть.
   -Мам, ну он не обидится, ну это короткий секрет! - заныла Юля. - Подождите меня внизу!
   -Ладно, - согласилась Александра. - Но если он попросит уйти, лучше не доставай его, иди к нам.
   -Спасибо! - воскликнула Юля и помчалась обратно в палату. Перед дверью она замерла и выждала полминуты. Ей хотелось убедиться, что мать и Стас не возвращаются. Ведь если у Славы какая-то тайна, он сможет доверить ее только сестре!
   Постучавшись, Юля вошла и быстро закрыла за собой дверь. Брат криво улыбнулся ей.
   -Хочешь рассказать что-то такое, о чем не следует знать маме? - предположил Слава.
   Юля уселась на кровать и серьезно сказала:
   -Нет, хочу, чтобы ты рассказал мне. Я видела, как ты шевелил пальцами... на правой руке. А мама говорила, что у тебя протез, который не двигается.
   -Тебе показалось, Юляша.
   -Нет, я видела!
   Взглянув на лицо сестры, Слава прикусил губу. Девочка так хотела верить в то, во что верить было глупо, но что тем не менее являлось чистейшей правдой! Ведь она все шесть лет, видя падающую звезду или оказываясь между тезками, загадывала одно-единственное желание: чтобы Слава снова мог ходить. И она действительно надеялась, что ее мечта когда-нибудь исполнится. Юля была единственной в семье, кто верил в чудо.
   "Только это не чудо, - подумал Слава. - Это проклятие, от которого мне уже не избавиться".
   -Юля, у меня всего лишь имитация руки. Она не может двигаться.
   Глаза девочки заблестели - она собиралась заплакать, но силилась сдержать слезы.
   И Слава не выдержал. Юля должна была знать, чем стал стал ее брат, чтобы уже никогда не переживать о нем.
   -Ну, хорошо, - широко улыбнулся он. - Раз уж ты такая внимательная, я открою тебе свой страшный секрет. Только смотри не проболтайся!
   С этими словами он встал с кровати и стянул с правой руки толстую резиновую перчатку.
   Юля сидела, открыв рот, и не могла произнести ни слова.
   -Так вышло, что я теперь чудовище, Юляша. Человек хаоса, но не такой, как эти несчастные звери, нападающие на города. Я стал похожим на Царицу Хаоса. Вот, полюбуйчся. - Он взял со стола перочинный нож, которым Александра чистила для него апельсины, и полоснул себя по человеческой ладони. Юля охнула. Из глубокого пореза вытекло немного крови, но через мгновение она остановилась. Слава схватил салфетку, вытер ладонь и показал сестре нетронутую кожу. Девочка подняла на него полные изумления глаза. - А вот более серьезные ранения заживают не так легко: видишь, рука хоть и выросла, но смахивает скорее на лапу, чем на руку.
   Из глаз Юли хлынули слезы.
   -Да, вот такой я теперь.
   -Я так счастлива! - закричала девочка, спрыгивая с кровати и прижимаясь к брату. Слава обнял ее и погладил по заплетенным в две косички волосам. - Ты теперь здоров! Мы будем теперь часто гулять, правда? И ты придешь посмотреть новогодний концерт в школе?
   Слава почувствовал, что и сам вот-вот расплачется от счастья. Он даже представить себе не мог, какую радость принесет сестре его страшное проклятие.
   -Я ведь чудовище, - прошептал Слава, не в силах отпустить любимую сестренку.
   -Не говори глупостей, фу, - отозвалась Юля. - Ты самый классный брат на свете, которого я очень-очень-очень люблю! А рука пусть выглядит, как ей захочется! Главное, что она теперь есть!
   Юля продолжала хныкать, улыбаться и обнимать брата. Слава наклонился к ней и поцеловал ее в макушку. "Пусть у меня останется хотя бы это светлое создание," - с нежностью подумал он.
  
   Через семь часов после того, как Юля узнала о появлении третьего по счету высшего человека хаоса, кое-кто другой узнал о местонахождении родоначальницы этих странных существ. Этот кое-кто как раз вернулся из поездки за границу и слушал записи подслушивающих устройств, не скрывая эмоций. Выражались они все непечатно.
   -Это ж надо! - рассмеялся граф Муравьев, когда запись перестала радовать удивительными открытиями. Он сидел в квартире Арины, куда приехал сразу по возвращении из путешествия. Там его и застал звонок ошарашенного молодого вампира, занятого таким скучным делом, как слежка за членами "актерской труппы". Парня давно перестали забавлять беседы обитателей квартиры, и он часто отлынивал от работы. Однако, услышав недвусмысленные вздохи и стоны однажды вечером, решил на следующий день так же тщательно проверить записи. Правда, потом ему не удалось найти эротику. Вместо этого он с отвисшей челюстью слушал историю Царицы Хаоса.
   -А я и не подозревал, - пробормотал Габриэль, удивленный не меньше всех остальных. - Она даже мне кажется обычной девчонкой. Наверное, мы не чувствуем друг друга.
   -Зато я начала догадываться, - самодовольно заметила Арина. - Как-то раз она при мне поменяла свою ауру, чтобы немного повлиять на мое сознание. Хотела поговорить со мной по душам. И тогда я почувствовала себя с ней рядом точь-в-точь с Габи. Тогда-то в мою белобрысую голову и закрались сомнения в том, что передо мной - простая школьница...
   -Дама и господа, я хочу эту птичку в свой питомник, - возвестил граф, закрывая ноутбук и поднимаясь с дивана.
   -Станете охотиться за ней, как за Габи? - усмехнулся Михаил.
   -Зачем же? Мы все знаем слабость Царицы - она влюбляется до беспамятства.
   -Соблазнишь ее, котик? - улыбнулась Арина.
   -На что мне такое счастье? Думаю, девочка моя, ты знаешь: история учит лишь тому, что история ничему не учит. Вот мы и докажем это утверждение. - Граф потер в предвкушении руки. - Заставим Царицу понять, что такое дежа-вю!
  
   Глава 20. Карты раскрыты.
  
   Луиза сидела в гостиной своей московской квартиры, накрыв лицо сценарием, и дремала. Виолетта была с ней солидарна: спала, уютно устроившись на маминых коленях.
   Идиллию нарушил звонок в дверь. Мать и дочь проснулись. Сценарий упал на Виолетту, которая с жадностью взглянула на испещренные печатными буквами листы бумаги. Луиза предусмотрительно отняла у ребенка свою сбывшуюся мечту, в ответ на что ребенок разразился громким плачем.
   -Уже иду! - закричала Луиза, подбегая к двери. На экране видеофона красовалась широко улыбавшаяся Арина.
   -Пусти, будущее российского кинематографа, - промурлыкала она, как только Луиза сняла трубку. Ничего не понимая, девушка нажала кнопку, и входная дверь открылась.
   -Виола, солнышко, - ласково сказала она, вернувшись в комнату. Виолетта на мгновение перестала плакать и потянулась в сторону прибитой к стене полки, где лежал сценарий. Луиза покачала головой, и Виолетта снова зарыдала. - А вот это сойдет? - Она достала из шкафа "Собор Парижкской Богоматери" - одну из тех немногих книг, которые по странному стечению обстоятельств поселились в ее квартире.
   Виолетта отказалась от новой игрушки.
   -Сценарий не дам, и не проси! - строго заявила мать, открывая дверь своей гостье.
   -Что не просить? - нахмурилась Арина.
   -Ой, это не тебе. - Луиза отошла в сторону, пропуская наместницу. Но та сделала только шаг - чтобы и порог переступить, и в квартиру не заходить.
   -Собирайся, - потребовала она. - И дочь бери с собой. Мы летим в Нижний.
   -Но меня же только что прогнали, - напомнила Луиза.
   -Как только вернешься в Нижний, все будет кончено, - сообщила Арина. - Леша любит красивые жесты. А для красивого жеста ему нужны вы с Виолеттой.
   Повторив приказ собираться в дорогу, Арина пообещала ждать внизу и удалилась.
   На несколько секунд Луиза даже забыла, что нужно дышать.
  
   Стас всю ночь смотрел аниме, хотя не очень-то следил за сюжетом сериала про киборга-убийцу с внешностью сексапильной школьницы. Комната временно принадлежала лишь ему. И Стас, заставляя себя не думать о причине такой удачи, ночи напролет сидел у компьютера. Но сериалы все были один хуже другого - даже те, которые Стас раньше любил. Как будто несчастье, постигшее Славу, вырвало его брата из мира разноцветных грез.
   Утро Стас встретил с опухшими глазами и зевками в качестве приветствия домочадцам. Яичница показалась ему пересоленной, а вкус чая напомнил помои. Хотя Стас, разумеется, никогда помои не пробовал.
   -А мне такой классный сон сегодня приснился! - оповестила родных Юля. Она со вчерашнего вечера излучала хорошее настроение, причину которого никто понять не мог. Стаса это немного бесило. Не ее ли обожаемый старший брат лежал в больнице?
   -Сон? - Александра попыталась изобразить интерес. - Это какой же?
   Юля не успела и рта раскрыть, как позвонили в дверь.
   -Кого это принесло с утра пораньше? - вздохнул Николай, поднимаясь из-за стола. - Учти, Стас: если это твоя Луиза - я ее вышвырну. - Он медленно подошел к видеофону и прищурился, разглядывая экран. - Да это же Вениамин!
   -Пап, не вышвыривай его! - взмолился Стас. Он знал: если Вениамин решил явиться к нему домой, значит, Братству требуется его помощь! А Стас не хотел подвести товарищей только из-за того, что его грозный папа спускает этих товарищей с лестницы.
   -Ладно, пусть заходит, - согласился Николай, впуская Габриэля в подъезд и распахивая входную дверь. Стас, бросив яичницу, выскочил в прихожую. Как только учитель показался в коридоре, он схватил его за руку и потянул в свою комнату - не говорить же о делах в присутствии обычных людей! Но сделав два шага, Стас понял: что-то не так. Его пальцы, вцепившись в руку Вениамина, должны были ощутить нейлоновую гладкость пуховика - а под ними оказалась роскошная нежность кашемира...
   Стас замер и повернул голову. Перед ним стоял не Вениамин. Да, у этого человека было лицо Вениамина, однако не наблюдалось ни его ссутуленной спины, ни круглого живота, ни застенчивого взгляда. Это был красивый, уверенный в себе, дорого и со вкусом одетый мужчина.
   -Вениамин Людвигович? - пролепетал Стас.
   -Почти. Габриэль Альбертович, - поправил его гость.
   -Вы кто будете? - зарычал Николай.
   -Я, можно сказать, никто, а вот...
   -А вот моя фамилия слишком известна, чтоб ее называть, - пропел Муравьев. Он шел за своим телохранителем и попал в квартиру, воспользовавшись открытой дверью.
   Николай разинул рот и не сразу сообразил его захлопнуть.
   -Николай Данилович, у меня к вашему сыну деловое предложение. Видите ли, у него есть природный дар...
   -Не нужно мне от вас никаких деловых предложений! - взорвался Стас и пристально посмотрел на Муравьева, вкладывая во взгляд всю гипнотическую мощь. Лидер Детей Луны должен был, по его мнению, хлопнуться в обморок или хотя бы потерять равновесие. Но Муравьев только расхохотался и потрепал мальчика по волосам.
   -Очаровательно! - сказал он.
   -Зря смеетесь - сила огромная, - с гордостью произнес Габриэль, как будто был опытным менеджером по продажам и представлял покупателю лучший товар в своем магазине.
   -Охотно верю.
   Следующие тридцать минут Муравьев и Габриэль провели на кухне в квартире Копыловых. Президент описывал работу, которую предлагал гипнотизеру, и все льготы, ожидающие самого Стаса и его семью в случае согласия. Он был так любезен, так доброжелателен и так убедительно рисовал светлое будущее юного гипнотизера, что Александра и Николай были покорены. Они даже начали жалеть, что их сыну исполнилось шестнадцать, потому что теперь он мог самостоятельно решать, браться за работу или нет. А Стас был категорически против.
   -Мама, папа, это же вампиры! - воскликнул он. - Один из них дважды изувечил Славку!
   -Вот именно - один, - нравоучительно заметил Николай.
   -Важнейшим направлением деятельности нашей организации является сведение количества нападений вампиров на людей к минимуму, - с улыбкой произнес Муравьев. Юля подкралась к нему и налила ему в кружку горячего чая. Вечером она расскажет подружкам, что угощала молочным улуном самого президента Детей Луны, и ведь ни одна из них в это не поверит! Надо было сфотографировать графа, но Юля все-таки опасалась проявлять подобную наглость. - Спасибо, - поблагодарил Муравьев и продолжил: - Являясь вампирами, члены нашей организации мечтают искоренить в обществе ненависть к таким, как мы. Для этого нужно, в первую очередь, избавиться от причин такой ненависти. К сожалению, пока обезумевшие вампиры совершают преступления, об этом не может быть и речи. Мы не меньше вашего заинтересованы в том, чтобы вампиры стали сознательными гражданами и не избегали медицинской помощи. Это возможно лишь в том случае, если люди будут становиться вампирами по собственному желанию, тщательно взвесив все "за" и "против". Поэтому нам так нужна помощь вашего сына, способного контролировать людей хаоса.
   Александра кивала, завороженная искусно изображаемой открытостью и деловым тоном графа.
   -Стас, рассмотри это предложение, - сказал, оттащив сына в прихожую, Николай. - Такой шанс выпадает раз в жизни. Я понимаю, что ты ненавидишь вампиров...
   -Только плохих, - поправил Стас.
   -А чем плохи Дети Луны? От них хоть вреда нет, в отличие от этих палачей или как их там...
   -Карателей? - Глаза Стаса полезли на лоб. - Папа, ты не знаешь, о чем говоришь! Каратели защищают людей, а Дети Луны... Дети Луны хотели убить Славку и Ве... - Стас замолчал. Хотели убить Вениамина Людвиговича? Так вот же он, преобразившийся, сопровождает лидера этой организации. Или здесь другой человек, просто очень похожий на Вениамина?
   -Стас, мы сейчас все тебе объясним, - ласково, как малышу, пообещал Габриэль. Стас подпрыгнул на месте: он не заметил, как Габриэль покинул кухню и приблизился к нему.
   -Что вы мне объясните?
   Габриэль жестом попросил Стаса пройти в его комнату. Закрывая за собой дверь, он произнес:
   -Видишь ли, Стас, способности гипнотизера могут развиваться лишь при одном, очень забавном условии...
  
   Через сорок минут потерянный Стас сел в черный лимузин, на котором разъезжал граф. Он сдулся, как воздушный шарик на пятый день после праздника. В салоне его ждала Луиза со смущенной улыбкой на губах и маленькой девочкой на коленях.
   -Значит, брата у тебя нет, - угрюмо заключил Стас, разглядывая свои кроссовки. - Зато есть сестренка.
   -Это... это дочка, - ответила Луиза. - Ее зовут Виолетта. - Она с нежностью чмокнула ребенка в макушку.
   Стас поднял на девушку округлившиеся глаза.
   -Дочка? Ей ведь годика два уже...
   -Год и восемь, - поправила Луза.
   -Во сколько же ты родила?!
   Луиза издала виноватый смешок.
   -Мне почти двадцать два.
   Стас опустил голову. Так вот почему с этой девчонкой не могла сравниться ни одна из его ровесниц! Она была старше их на пять лет. Но только подумать... молодая мама...
   -А кто твой муж, Луиза? - спросил Стас, особенно выделив ее настоящее имя.
   -Стасик, ну разве для того, чтобы родить ребенка, нужен муж? Нужен только мужчина.
   Стас сжал руки в кулаки и стиснул зубы. Его прекрасный мир рушился на глазах. Очаровательная одноклассница с опытом несчастной любви оказалась взрослой девушкой. Тоже с опытом, конечно. Но такому опыту не было место в идеальном приключении Стаса.
   -Ты хотя бы воин? - выдавил он, уже зная, каким будет ответ.
   -Да что ты. Я актриса. Теперь даже исполнительница главной роли в фильме очень известного режиссера!
   Виолетта выдала протяжное "да-а-а".
   -Молодцы, актрису наняли, - пробормотал Стас, чувствуя, как глаза застилают слезы обиды. - Ты отлично справилась. - Он шмыгнул носом.
   -Может, спросишь меня о чем-нибудь? - вызвалась подлить масла в огонь Арина. Она тоже сидела в салоне, однако Стас не обратил на нее внимания - наместница ведь не держала на руках ребенка, а всего лишь накрасилась.
   -Вы тоже не каратель? - испугался Стас.
   -Габи, ты что, не рассказал ему, что каратели подчиняются нам? - спросила она своего соседа.
   -Рассказал. Но ему нужно время, чтобы перестроиться. Он упертый.
   -Просто тормоз. - Арина снова повернулась к Стасу. - Я наместница вождя Братства Карателей, это правда.
   -А что же неправда?
   -Там, впереди, - сказала она, понизив голос, - сидит мой парень.
   -Водитель? - нахмурился Стас, вызвав у наместницы приступ смеха.
   -Нет, пассажир!
   -Граф? - наконец догадался Стас. - Но ведь он женат!
   -И что? - удивилась Арина. - Вон Луиза от женатого вообще дочь родила. Так отец Виолетты в двадцать раз беднее и в сто раз страшнее графа.
   Стас опустил голову к самым коленкам и вцепился пальцами в свои короткие волосы. Чем красивее иллюзия, тем громче звон, с которым она разбивается о жизнь.
  
   Улюмджи сидел на подоконнике и курил уже пятую сигарету подряд. Укус Царицы ничего не дал - он был все тем же одноглазым вампиром, что и вчера. За это он хотел устроить Соне скандал, но, взглянув в ее чистые и влюбленные синие глаза, передумал. Улюмджи просто открыл окно, впуская на кухню зимний холод, и принялся усеивать сугроб под окном окурками.
   -Это хорошо, что ты остался человеком, - сказала подошедшая к нему Соня.
   -Человеком? - усмехнулся ее возлюбленный. - А, прости, я совсем забыл. С высоты твоей колокольни вампиры и люди - одинаково жалкие существа. Муравьишки, таракашки.
   -Я уже говорила, что думаю о людях, - робко оскорбилась Соня. - Я восхищаюсь вами.
   -Ну-ну. Мы такие восхитительные.
   Смартфон в кармане джинсов начал трезвонить, и Улюмджи с явным раздражением вытащил его оттуда.
   -Чего тебе, Габи? - спросил он, выкидывая пятый окурок в снег. - Ага, ладно, сейчас выйду.
   -Это Вениамин Людвигович? - поинтересовалась Соня. Улюмджи спрыгнул с подоконника, и она сделала шаг назад, но продолжала заглядывать в его глаза, как побитый щенок.
   -Это Габи, твой приемный сынишка. Сиди тут, пока я с ним буду разговаривать. Ну или полетай над городом, это уж на твое усмотрение.
   В прихожей Улюмджи быстро надел пуховик и ботинки, после чего вышел, не заперев дверь.
   Габриэль ждал во дворе, на который не выходили окна "актерской" квартиры. Он стоял там в компании всех участников затянувшегося спектакля. Улюмджи в замешательстве почесал затылок.
   -А что, уже как бы все? - спросил он. Отвечать было незачем. Лицо Стаса так явно выражало горечь предательства, боль обиды и безнадежность разочарования, что слова казались лишними.
   -Уже все. - Граф одарил присутствующих своей белозубой улыбкой. - Улюмджи, расскажи нашему другу о себе.
   Вампир, замявшись, спрятал руки в карманах пуховика и переступил с ноги на ногу. Сложное задание - рассказать о себе правду обманутому тобой человеку. Особенно, если он успел тебе понравиться.
   -Я каратель, - сказал Улюмджи. - Но не такой крутой, как ты думаешь. У меня не было сестры-близнеца и обеспеченных родителей, а глаз я потерял вовсе не в сражении с людьми хаоса. А еще у меня шестая степень, но патология нестандартная. Спроси кого-нибудь другого, меня самого уже тошнит объяснять, что это такое. Зато мой учитель никогда не стрелял мне в спину.
   -Какое важное замечание, - поморщился граф. - Это все?
   -Ну, если коротко - то да.
   -А мне, своему благодетелю, ты ничего не хочешь сказать?
   -Спасибо? - предположил Улюмджи.
   -Нет. О своей девушке. О совращенной тобой старшекласснице. Или, - граф зловеще сверкнул глазами, - лучше сказать: о той самке, что соблазнила тебя?
   Улюмджи вынул руки из карманов. Его взгляд и напряженная поза говорили о том, что он ждет нападения и готов защищаться, как бы бесполезно это ни было.
   -Габи, фас! - скомандовал Муравьев.
   Улюмджи пустился наутек, но Габриэль без труда настиг его всего одним прыжком. Рука, за считанные мгновения превратившаяся в звериную лапу, рассекла воздух - вампир успел увернуться, и лишь один острый коготь вспорол пуховик. Тогда Габриэль ударил его кулаком в челюсть. Улюмджи упал на снег, и человек хаоса обрушился на него сверху, придавливая весом своего тела. Стальные когти разорвали одежду и живот вампира. Изо рта Улюмджи хлынула кровь, растапливая своим теплом снег. Последовавший за этим новый удар оставил еще больше глубоких борозд на его теле.
   Луиза, ладонью закрывая Виолетте глаза, шмыгнула обратно в лимузин. Ее дочь была слишком маленькой, чтобы видеть насилие. Да и самой Луизе было нелегко смотреть на страдания друга.
   Один старик, наблюдавший эту сцену из окна, задернул шторы. Он знал, что бьют вампира, но в милицию звонить не собирался. Вампиров вообще убивать надо было.
   -Остановитесь! - взмолился Стас. Учитель обманул его, но смерти не заслуживал.
   -Он не сдохнет, - сказал Муравьев, - хотя не мешало бы. Ах, Стасик, если бы ты только знал, что это за форменное ничтожество! Образования нет, мать - уборщица легкого поведения, отец сделал свое грязное дело и смылся... А ты знал, Стасик, что твой безупречный учитель, образец нравственности, спал с богатыми женщинами гораздо старше себя и работал барменом в ночном клубе для вампиров?
   Стас шмыгнул носом, чтобы не заплакать. По всей видимости, разрушилась самая красивая из его иллюзий. Но он все равно сказал:
   -Мне плевать. Не убивайте его.
   Габриэль притащил истекающего кровью Улюмджи и бросил его к ногам графа.
   -Как вы узнали? - прохрипел Улюмджи, поднимая на Муравьева затуманенные болью глаза.
   -Жучки по всей квартире, мой нецивилизованный друг, - расплылся в улыбке граф. - Габи, помоги ему встать.
   Габриэль позволил Улюмджи опереться на свое плечо. Несмотря на серьезные раны, вампир держался довольно прямо. Наверное, он даже попробовал бы сбежать, если бы имел хоть призрачную надежду на успех. Но это было бессмысленно. Ослабевший вампир не мог справиться со здоровым человеком хаоса, особенно, если за ним следуют лидер Детей Луны и его любовница.
   -Зачем мы идем туда? - спросил Стас у Арины.
   -Сейчас увидишь. Это будет очень весело.
   Процессия поднялась по лестнице, остановившись у двери в квартиру "актеров". Улюмджи надеялся, что Соня, почуяв кровь, сбежит (улетит, спрячется под кроватью - как сочтет нужным). К сожалению, Царица Хаоса давно избавилась от этой вредной привычки - бросать человека в беде.
   Дверь была не заперта. Граф толкнул ее и вошел в прихожую, где уже застыла Соня.
   -Царица, я давно ждал встречи с тобой, - с деланной почтительностью произнес граф, отвешивая Соне шутливый поклон. Следом за ним в квартиру вошел Габриэль, поддерживавший окровавленного Улюмджи.
   Соня бросилась к нему, и Габриэль тут же приставил к виску вампира дуло пистолета. Девушка побледнела, покорно отступая назад.
   -Вали отсюда, дура! - закричал Улюмджи.
   -Попробуешь сбежать или спасти его - он умрет, - промурлыкал граф. - А мы же знаем, как дорог тебе этот... парнишка.
   -Вали, они все равно меня убьют! - из последних сил орал вампир.
   -Нет, - покачала головой Соня. - Улюмджи, любимый, я не могу тебя оставить.
   Стас переводил взгляд с одного участника сцены на другого, озадаченно хлопая глазами.
   -Мы не убьем его, если будешь послушной, - сказал Муравьев. - Клянусь.
   По щекам Сони скользнули две крупные слезинки.
   -Габриэль, - попросила Соня, - отпусти его. Ведь это я дала тебе силу и вечную жизнь. Спаси человека, которого я люблю, хотя бы из благодарности мне.
   -Ты ведь не знала, во что меня превращаешь, - напомнил Габриэль. - А я не хотел стать чудовищем. Ни о какой благодарности не может быть и речи.
   Соня печально опустила голову.
   -Что ж, тогда я сделаю все, что вы скажете, - обреченно сказала она.
   -Стас, - торжественно произнес Муравьев, - пройди квалификационный экзамен. Подчини эту девочку себе.
   -Как это? - испугался Стас. - Она ведь не вампир и не человек хаоса.
   -Ты так ничего и не понял?
   -Он же тормоз, - подала голос Арина.
   -Ладно, сейчас все равно поймешь. Подойди к Соне, посмотри ей в глаза и представь, что отнимаешь у нее силу, свободу, радость жизни - в общем, не суть. Главное, загипнотизируй ее. Поставь печать. С твоими способностями это должно получиться само собой.
   Стас приблизился к однокласснице. Каждый шаг давался ему с трудом, словно он передвигался в болоте.
   -Прости меня, - грустно улыбнулась Соня. Два взгляда встретились, и скоро Стас почувствовал, как между ним и девушкой устанавливается необъяснимый контакт. Глядя в Сонины прекрасные глаза, он и раньше замечал у себя особенные, ни с чем не сравнимые ощущения. Ему казалось, что всему виной любовь.
   -За что простить? - удивился Стас. Но Соня ему уже не ответила - она смотрела на него, не отрываясь и не смея шелохнуться. Это был гипноз.
   Неожиданно Стас понял, что, если не отвернется, Соня потеряет нечто очень важное. Он хотел разорвать странную связь, однако приказ Муравьева и любопытство удержали его от этого. И вот что-то сломалось. Соня несколько раз моргнула, освобождаясь от наваждения. Она стала расти, ее золотистые волосы начали выпрямляться и темнеть, а молочно-белую кожу быстро покрывали твердые фиолетовые чешуйки.
   Стас вскрикнул и попятился. За пару минут его подруга детства превратилась в крылатого монстра. И лишь мягкий взгляд да грустная улыбка выдавали в ней ту девочку, с которой он когда-то носился по школьным коридорам.
   -Познакомься, Стас: Царица Хаоса, - представил ее Муравьев.
   -А где... Соня? - прошептал мальчик.
   -Это и есть твоя Соня, другой ты никогда не знал, - объяснил граф. - Она приняла облик убитой вампиром девочки, чтобы жить среди людей и, конечно, полюбить очередной отброс общества. - Царица открыла рот, чтобы задать вопрос, но ответ графа прозвучал раньше: - Я установил в квартире несколько микрофонов. Доверяй, но проверяй - вот мой принцип.
   Если бы Царица могла краснеть, то сейчас залилась бы румянцем. Кроме ее признания, граф слышал и другие, не самые приличные звуки.
   Габриэль швырнул Улюмджи на пол, и Соня, опустившись на колени рядом с ним, пронзила клыками кожу на его шее. Влив в ранки целебное вещество, она ласково поцеловала место своего укуса.
   -В таком состоянии у нее выделяется мало этого секрета, - заметил Габриэль. - Если Улюмджи не вылечится, могу тоже его укусить. У меня чудодейственного снадобья предостаточно, я все-таки не под печатью тела.
   -Нет, думаю, этого хватит, - возразила Соня, с нежностью проводя пальцами по перепачканным в крови волосам любимого.
   -В таком случае, прошу всех в машину - мы едем в аэропорт.
   -И что со мной будет? - слабым голосом поинтересовался Улюмджи.
   -Что может быть с психически нестабильным вампиром, который скрыл от своего работодателя служебный роман с Царицей? Психушка, естественно.
   -А с Соней?
   -О, Ее Величество будет желанной гостьей в моем доме.
   Граф подал Соне руку, но та поднялась на ноги сама, без посторонней помощи.
   -Не прикасайтесь ко мне, Алексей Сергеевич, - прошипела Соня. Это было именно шипение, очень напоминающее то, которое издают разъяренные кошки.
   -Как скажешь, - пожал плечами граф. - В таком виде к тебе не очень-то и хочется прикасаться.
   Стас выглядел самым несчастным в этой компании. Его губы дрожали, а в глазах стояли постыдные слезы. Ему лгали все. Даже Соня. Скромная отличница оказалась древнейшим живым существом на планете.
   Теперь Стас мог быть и гипнотизером, и стриптизером, и вообще черт-знает-кем. Когда не во что и некому верить, любой выбор может стать правильным. Если найти, с какого ракурса на него смотреть.
  
   Глава 21. Когда сказка заканчивается.
  
   Истории теперь почти не было. Вместо Улюмджи Геннадьевича, который уволился "по собственному желанию", о прошлом теперь вещала молодящаяся брюнетка средних лет. Она, правда, с завидной регулярностью оставляла учеников наедине с самими собой, убегая то в магазин, то просто попить чаю с учительницей математики. То же самое стало с уроками литературы. Арина, аристократически наморщив носик, сказала директрисе, что та - старая толстая жаба. Клавдия Федоровна побагровела и обвинила подчиненную в слабоумии, после чего попросила искать другое место работы. Арина послала бывшей начальнице воздушный поцелуй и покинула кабинет. Биологию и географию, конечно, тоже вел другой учитель. Габриэль вообще не заходил в кабинет Клавдии Федоровны - он лишь позвонил ей и сказал (каким-то чужим голосом), что "уезжает в Таиланд на заработки".
   После Нового года Стасу предстояло перейти в московскую частную школу, но остаток декабря он провел в родном храме знаний. Там уже не было "расово неполноценных" учителей, поэтому Леша и Коля доставали именно его. Стас крепился, терпел, молчал. Сейчас ему было легко, как никогда прежде, сносить любые оскорбления. Несколько месяцев назад он считал себя неудачником, однако верил, что когда-нибудь ему откроется путь в совершенно другой мир. Он умел мечтать и делал это с удовольствием. Но ему доказали: история о слабом и жалком парне, который спас мир, - это сказочный сюжет. На самом деле ничтожества вроде него совершают подвиги лишь во сне. Зная это, Стасу было еще проще мириться со своей ущербностью. Леша и Коля издевались над ним, но он не реагировал. Он ведь это заслужил. По-другому не будет. Жизнь есть жизнь, и в ней нет места чудесам. Это в кино красотки владеют холодным оружием, а мрачные учителя жаждут мести за убитые семьи. В действительности красотки беспомощны и рожают от женатых, а учителя беспечны и продают свою совесть. Но главное - главное! - скромная одноклассница вовсе не мечтает о его объятиях долгими бессонными ночами. У нее было слишком много красивых мужчин, чтобы она тайно думала о не самом привлекательном из подростков.
   Стас, который немного подтянулся за последние месяцы, вообще перестал учить уроки. Приходя в школу, он садился у окна и смотрел на улицу, сам не зная, что хочет там увидеть. В его поле зрения попадали только снежинки, машины и тепло одетые прохожие. Стасу было все равно. Едва учитель открывал рот, как Стас обращал взор к белоснежной дороге за окном. Не помогало даже соседство Даши, которая - единственная из всех! - была абсолютно честна со Стасом. Она не оказалась ни оборотнем, ни инопланетянкой, ни хотя бы экстрасенсом.
   Даше тоже пришлось нелегко. Раньше большинство одноклассников относились к Соне прохладно, если не сказать - с пренебрежением. Но теперь всех бесконечно волновала ее судьба. Еще бы - главная скромница параллели сбежала в Москву с учителем! (Такие ходили слухи.) Даша отдувалась, рассказывая одну небылицу о подруге за другой. Но подруга, в свою очередь, не отвечала на ее многочисленные звонки. Сначала Даша раздражалась: ага, Соня окунулась в любовь с головой и забыла о ней! Потом Даша начала переживать и даже явилась домой к Разыграевым, однако ушла ни с чем. Наконец Даша обиделась, решив, что подруге она совсем не нужна, и та ее даже на свою свадьбу с Улюмджи не позовет.
   -А что, они правда живут вместе? - спрашивала Карина, которая сокрушалась из-за упущенного шанса жить с "Вениамином". Глядя на нее, Стас думал, что девочке повезло быть не во вкусе Габриэля. Стать любовницей хищного монстра - удовольствие, понятное далеко не каждой девушке.
   -Да, живут, - неохотно отвечала Даша. - У них любовь и все дела...
   -Но ведь Соня даже не окончила школу! - Карина прикладывала горящие ладошки к не менее горящим щекам. - Что она будет делать? Он всего лишь учитель, у нее девять классов образования...
   -Что-нибудь придумают, - отмахивалась озадаченная Даша.
   -Интересно, как там Вениамин, - как бы невзначай замечала Карина.
   -Вообще без понятия, - честно признавалась Даша.
   Стасу хотелось закричать, что "Вениамин", без сомнения, сейчас не торопясь выдирает позвоночник очередному врагу Алексея Муравьева. Но он молчал и рисовал странные узоры в тетради по алгебре. В конце концов, его ровесники найдут хорошую работу не раньше, чем через десять лет. А он уже подписал контракт мечты. И как у него только хватает глупости жаловаться на жизнь?
  
   -Стасу очень грустно, - сказала Юля. До Нового года оставалось несколько дней, и они со Славой выбирали подарки родителям. Бесполезная инвалидная коляска осталась у входа в магазин.
   -А завтра вечером ему станет еще грустнее, - ответил Слава, доставая из кармана синего замшевого пальто флэшку.
   Юля нахмурилась, глядя на крошечный хранитель обширных сведений.
   -И что там?
   Слава схватил ярко-красную мишуру для елки и обернул ее вокруг своей шеи.
   -Там фильм, который я монтировал целый вечер. Все "друзья" Стаса охотно признаются в своих злодеяниях под веселую музыку. Я оставил только самые яркие фразы, самые интересные моменты. Кстати, в числе них - стриптиз Савицкого.
   Слава схватил весьма дорогой набор для душа и протянул его сестре. Юля критически оценила шампунь, маску для волос, губку и гель для душа, после чего показала брату большой палец.
   -А можно стриптиз посмотреть?
   Слава бросил подарочный набор в корзину, которая висела у него на руке.
   -Конечно, можно! Юлечка, только идиот назовет это стриптизом...
   Юля хихикнула. Она была счастлива и знала, что это чувство не скоро ее оставит.
  
   Приходя домой, Стас обычно падал на свою кровать, блокировал слух наушниками и смотрел в потолок пару часов подряд. Первое время заходила Александра, гордая своим не по годам взрослым и самостоятельным сыном. Она звала его то на обед, то посмотреть юмористическую передачу. Стас не откликался, хотя видел, что мать стоит на пороге и что-то с улыбкой говорит ему. Потом начал наведываться Николай, зовущий на приятный "мужской разговор". Стас делал вид, что отца в комнате нет, даже когда отец стаскивал с него наушники и выключал плеер. На все это выписанный из больницы Слава смотрел с презрением.
   -Ты строишь из себя клинического дебила? - спросил он однажды. В тот день бушевала вьюга, и Стас бушевал вместе с ней: наорал на доброжелательного отца.
   -Сам ты дебил, - буркнул Стас, отвернувшись к стене.
   -Ты не первый, кто мне так говорит, - задумчиво протянул Слава. - Наверное, что-то такое во мне есть. Но "дебил"? Это звучит ужасно. Как насчет "безумец"?
   -Мне нравится, - пробормотал Стас.
   -Значит, я безумец, - серьезным тоном заключил Слава. - Если что, это будет мой сценический псевдоним. Кстати, господин гипнотизер! - Стас поежился. Это слово, еще недавно бывшее предметом его гордости, сейчас казалось ему худшим из ругательств. - У меня есть очень интересное видео! - Слава потянулся к стулу, на спинке которого висело его пальто, но не достал. Тогда, удостоверившись, что Стас любуется стенкой, он сел на кровати и без труда вытащил из своего кармана флэшку, после чего снова лег с самым невинным видом. - Это фильм, жанр... хм, думаю, комедия. В главных ролях - Улюмджи Савицкий, Луиза Трофимова, Арина Селиверстова, Габриэль Меньшов...
   Стас немедленно перевернулся на другой бок.
   -Что за фильм? - спросил он.
   -Да включи компьютер и сам посмотри, - ответил Слава.
   Стас подошел к брату и взял протянутую флэшку, после чего включил компьютер и поспешно воткнул носитель в USB-порт. Файлов там было много, но найти нужный оказалось проще простого: он назывался "Каратели: перезагрузка".
   Сначала экран был черным. Затем заиграла небезызвестная мелодия из фильма "Иван Васильевич меняет профессию". Стас поморщился: выбор музыкального сопровождения очень точно передавал суть произошедшего. Все его недавние "друзья" поменяли если и не профессию, то черты характера и историю жизни - точно.
   В центре экрана появилась надпись: "Вячеслав Копылов представляет". Представлял он фильм под названием "Улюмджи Геннадьевич меняет убеждения". Потом стали выплывать фотографии "актеров" и их "героев". Первым был показан снимок, на котором симпатичный длинноволосый азиат в сетчатой маечке и кожаном ошейнике жонглирует бутылками с крепким алкоголем. Подпись не оставляла сомнений в том, что это - бывший классный руководитель Стаса. Фото сменилось тем, на котором был тот же самый парень, только стильно подстриженный и облаченный в менее вызывающий, но не менее черный наряд из кожи. Его взгляд стал мрачным и решительным, он выражал невероятные страдания и достойное восхищения благородство. Таким Стас и узнал своего учителя. К сожалению, это была всего лишь маска. На самом деле Улюмджи не стоил того обожания, которое испытывал к нему Стас. Это был беспринципный и недалекий человек, заботившийся лишь о собственном благополучии. Наверное, он заслужил то, что с ним случилось.
   Следующей была Луиза Трофимова в роли Марианны Кузнецовой. Стас невольно сжал кулаки от обиды, когда увидел ее в ночном клубе. Каждая столичная дискотека может похвастать множеством таких девиц: высокие каблуки, коротенькое платьице с глубоким декольте, яркий макияж и призывный взгляд. В одной руке - бокал с дешевым шампанским, в другой - сигарета. Фото было старое - тогда уже появился Антон, но до Виолетты оставалось больше года. Тем не менее, даже запечатленная на нем Луиза была старше Стаса. Что уж говорить о нынешнем времени, когда их разделяла пропасть в пять с половиной лет, десяток романов разной продолжительности и собственного ребенка! Фото исчезло, и вместо него экран монитора украсила воинственно настроенная школьница с катаной в руках. Стас поставил видео на паузу и закрыл лицо руками. Такой Марианна останется в его воспоминаниях навсегда. И он не сможет себя убедить в том, что эта благородная охотница на вампиров - не самая умная мать-одиночка с давней мечтой об актерской карьере.
   Воспроизведение снова началось. Третьим стал Габриэль Меньшов. На фото он, в белых брюках и легкой фиолетовой рубашке, сопровождал гуляющего по территории дорогого отеля Алексея Муравьева. Граф, в шортах и футболке, выглядел обычным отдыхающим, но его телохранитель, даже среди пальм и красивых фонтанов, заставлял трепетать любого прохожего. Это была воплощенная мощь. Узнать его в робком пузатом очкарике, появившемся на экране через десять секунд, было проблематично. От обиды Стас едва не расплакался. И этого монстра он считал слабее себя! А Габриэль просто оказался куда более талантливым актером, чем Луиза.
   Четвертой "звездой кино" стала Арина. На экране снова появились пальмы, цветы и фонтаны - видимо, в тот отель граф ездил не только с Габриэлем. Граф сидел на лужайке перед домом, находящемся в его полном распоряжении, а у него на коленях устроилась Арина. Длинные завитые волосы, легкий естественный макияж, бриллианты в ушах и на груди... Игривый взгляд в объектив камеры, обвивающие шею графа загорелые руки... Но самое удивительное - на той же самой лужайке, чуть поодаль от счастливой пары, читала книгу законная супруга Муравьева Зинаида! Стас прикусил нижнюю губу. Он знал своих благонравных родителей и с трудом представлял себе измену вообще, не говоря уж о такой открытой неверности! Какой же распущенной нужно быть, чтобы целовать чужого мужа в присутствии жены?! "Да эта Арина Петровна так злится на нас, - говорили обиженные "двойками" одноклассницы Стаса, - потому что у большинства из нас хоть один парень был, а она всю жизнь наедине с книжками провела!" Они ошибались, а Арина смеялась над ними. Наверное, они с Габриэлем поспорили: кто изобразит более жалкую личность - тому проигравший... например, покупает абонемент в SPA-салон. Стас содрогнулся при мысли о том, в каких условиях решалась его судьба. Когда он провожал своего работодателя в аэропорт, Михаил Беспалов виновато упомянул о написании сценария под бутылочку хорошего французского коньяка. Какой ужас: то, что стало для Стаса исполнением самых безумных желаний, было придумано троими нетрезвыми мужиками под аккомпанемент их собственного хохота! Пока на экране была подстриженная Арина в полумужской одежде, Стас вытирал тыльной стороной ладони все-таки выступившие слезы.
   Начался фильм. Стас увидел, как готовился его обман во время долгих репетиций. Луиза не умела стрелять, не могла драться, быстро уставала и принималась ныть. Улюмджи плохо изображал страдания, часто выражался нецензурно и вообще говорил не так, как полагается интеллигенту. И лишь Габриэль играл так, словно от этого зависела его жизнь.
   Позже Стас заметил прогресс. Луиза научилась принимать боевую стойку и держать в руках пистолет, а Улюмджи - становиться мрачным страдальцем в любом месте, в любое время. Габриэль от души похвалил их, и "актеры" пошли праздновать успех в ближайшее кафе, где напились и орали в камеру: "Стас, поберегись, мы идем!!!"
   Потом был отдаленно похожий на стриптиз танец Улюмджи и совет Арины писать "жи" и "ши" с буквой "и". Стас уже не вытирал бегущие по щекам слезы. Какая разница! Его жестоко обманули, над ним посмеялись. Он заслужил право плакать.
   Конец фильма оказался грустным. Веселая музыка стихла. Луиза и Улюмджи были в квартире, полученной за свою работу, и, надев забавные самодельные костюмы, пели русские поп-хиты. А затем Луиза с искренним сожалением в голосе сказала: "Стас, прости нас, пожалуйста, нам очень жаль, но мы оба оказались в безвыходном положении. Если бы мы не согласились на предложенную нам работу, я сейчас жила бы в съемной квартире моего женатого любовника под присмотром злобной одинокой тетки, ожидая того момента, когда у меня отберут дочку, а сама я окажусь на улице. Что касается вот этого милого трансвестита, то его попросту не было бы в живых." "Еще чего, - поморщился Улюмджи, - я собирался просить помощи у добрых дяденек из психушки." Стас не удержался и всхлипнул. Это были совсем чужие ему люди, которые восприняли обман глупого мечтателя как возможность исправить свои жизни. Луиза, к счастью, исправила. А Улюмджи оказался там, куда так не хотел попадать...
   На экране появилась кухня той квартиры, где "актеры" жили втроем. Перед камерой, положив локти на стол, сидел грустный Улюмджи. Эта грусть была искренней, а не наигранной. "Слушай, Стасик, нам очень жаль, - произнес он, почесывая затылок. - Мне очень жаль. Ты отличный парень. Если бы я тебя знал - ну, тогда, еще до сделки - я бы не согласился на всю эту ахинею. Хотя... чего я вру? - Он резко откинулся на спинку стула. - Я бы все равно согласился. У меня не было выбора, понимаешь? - Улюмджи глубоко вздохнул. - Я бы хотел остаться твоим другом, когда все это закончится, но ты вряд ли станешь со мной общаться. Правильно, так и надо. И все равно. Я хочу, чтобы ты знал. Мне жаль. Я чувствую себя виноватым. А это вообще редкость, знаешь ли." И он улыбнулся в камеру, как бы прося прощения.
   Стас плакал. Стена, отделяющая мечту от реальности, была окончательно разрушена. Вместо героев Стас увидел людей. И среди людей был он. Посмешище, наивный ребенок, ничтожество.
   -Ну и как тебе видео? - спросил Слава над ухом у брата. - Монтаж - моя работа.
   Затаив дыхание, Стас обернулся и от изумления вытаращил глаза. Слава стоял сзади, наклонившись к нему и опираясь руками о спинку кресла.
   -О, ты про это? - он взглядом указал на свои ноги. - Плата за добросовестное сотрудничество. Ты же не думал, что Улюмджи и компания меня тоже обманывали? - Слава рассмеялся и потрепал брата по волосам, отчего у мальчика по спине побежали мурашки. Теплая и подвижная рука в перчатке определенно не была косметическим протезом! Но ведь Стас сам видел культю брата, навещая его в больнице! - Это? - Слава вцепился зубами в вязаную перчатку и быстро стянул ее с правой руки. Стас вскочил с кресла и отбежал в сторону, увидев лапу человека хаоса. С подпиленными, правда, когтями. - Тоже плата за мою работу. Сам понимаешь, сидеть в холодной раздевалке перед бассейном, изображая жертву издевательств - та еще задачка! Очень тошно! А мне и того хуже. До туалета, например, я сам дойти не мог...
   -Что с тобой стало? - дрожащим голосом спросил Стас.
   -Ничего особенного. Я силен, бессмертен и могу пересказать наизусть "Войну и мир". Идиотское умение, правда? - Стас неуверенно кивнул. Брат присел на край письменного стола и прищурился. - А ты, Стасик, ноль без палочки. Никто. И звать тебя никак. Улюмджи сказал, что ему жаль? Он будто чувствовал, что для него вся эта история закончится еще хуже, чем для тебя. - Слава усмехнулся, обнажая длинные острые клыки. Стас схватил занавеску, висевшую за его спиной, как будто собирался защищаться от монстра шелковистой материей. - А вот мне не жаль, Стасик. Я рад. Обманув тебя, дорогой братик, я стал сильнее, чем был до травмы. Какая низкая цена! Всего лишь твои слезы!
   Стас выбежал из комнаты и ворвался на кухню, где смотрели телевизор его родители. Они даже не повернулись в его сторону. У их ангельского терпения тоже был предел.
   -Мам, пап, мы со Славкой погуляем, - радостно возвестила Юля, заглядывая на кухню.
   -Не нравится мне это, - покачала головой Александра. - Вы всегда вдвоем, он кроме тебя никого к себе не подпускает. А ты еще ребенок. Нехорошо, что вы гуляете вдвоем, да еще и вечерами. А если кто-то нападает на вас?
   -Отобьемся, - хихикнула Юля.
   "Она знает!" - догадался Стас. Ему стало еще больнее. Даже десятилетний ребенок осведомлен лучше него! Он точно полное ничтожество.
   -И кто из вас будет отбиваться? - нахмурилась Александра. - Неужели ты?
   "А они не знают," - заключил Стас.
   -Оба, - сказала Юля. - Ну мам, ну пап, ну пожа-а-алуйста...
   -Только во дворе! - предупредил Николай. - А то будешь ты еще катать его по сугробам...
   -Да нету там сугробов! - закричала Юля уже из прихожей.
   Стас опустился на табуретку между родителями.
   -Простите, - пролепетал он, глядя в пол.
   -Ничего страшного, но в будущем будь подобрее, - посоветовала Александра. Стас понял, что вот-вот снова заплачет, и выскочил из-за стола. В спальню он не пошел, а вместо этого включил в гостиной телевизор и стал смотреть ток-шоу. К себе он вернулся лишь после того, как Слава отправился гулять.
  
   Анатолий Филимонов сперва поразился, увидев своего нового пациента. Тот, в окровавленной рубашке, сидел на диване в его кабинете и смотрел на главврача полными ненависти глазами. Он выглядел совершенно здоровым, из чего Анатолий мог заключить, что перед ним - личный враг Его Сиятельства. Таких пациентов к нему не присылали уже достаточно давно.
   -Вообще-то, у парня шестая степень, - раздраженно пояснил граф. - Пройдет немного времени - и он вам тут такие концерты закатывать начнет!
   -Буйный? - поинтересовался главврач, наклоняясь над новым пациентом. При этом он сохранял определенную дистанцию, опасаясь, что пациент вцепится в него своими клыками.
   -Нестандартная патология, - ответил Улюмджи. - Спокойный псих.
   -Ну что же вы, - расплылся в улыбке Филимонов. - Как вы можете так говорить? Вы не псих. Вам просто тяжело справляться со своими эмоциями! Но мы вам поможем.
   -Не надо с этой тварью миндальничать, - предупредил граф. - Он предал своего благодетеля и должен получить по заслугам!
   -Я не предавал тебя, - возразил Улюмджи. - А стоило бы.
   Граф замахнулся тростью и ударил ей Улюмджи по голове. Трость сломалась, как и следовало ожидать. Граф бросил то, что от нее осталось, в нового пациента и в сердцах перечислил все знакомые ему бранные выражения.
   -Будь с этим гадом построже! - закричал он. - Хотя нет, не надо. Просто забудь о нем. Это ничтожество не стоит особого внимания! Мне только нужно, чтобы он сгнил в стенах твоей больницы, напичканный наркотиками!
   -А его одного поселить или в общую палату? - поинтересовался Филимонов.
   -Одного? За что ему такая честь? В общую, с кучей конченых идиотов, которые будут по ночам громко петь Высоцкого!
   Филимонов рассмеялся, схватившись за живот.
   -Вы еще помните этих бандитов?
   -Помню, ты так смешно о них рассказывал... Ну что, сунешь к ним?
   -Могу, но толку-то - я месяц назад усыпил главного запевалу, и теперь они молчат.
   Улюмджи усмехнулся. Так вот как решается проблема "перенаселения" изоляторов! Помешанных вампиров усыпляют, как бездомных животных!
   -Интересно, и какова средняя продолжительность жизни у тех, кто тут "на бюджете"? - спросил Улюмджи, подняв на Филимонова смеющийся взгляд.
   -Зависит от поведения, - прошипел граф. - Кто-то протянет полвека, а кто-то станет "случайной жертвой передозировки лекарственных препаратов" уже на второй неделе пребывания в изоляторе. К счастью, смерти в изоляторах не расследуются, и врачи не несут за них никакой ответственности.
   -Ты же сам вампир, - напомнил Улюмджи. - Почему ты относишься к нам, как к бешеным собакам?
   -Его Сиятельство не делит всех на вампиров и людей, - важно заметил Филимонов. Граф подтвердил это коротким кивком. - Да, Алексей Сергеевич убежден, что вампиры во многом превосходят людей. Но при этом для него самое важное различие - в благородстве.
   -Есть аристократы, есть плебеи, - подытожил граф. - Иногда дело даже не в происхождении, хотя чаще всего именно оно играет решающую роль. Меня волнует человеческая натура. И сын английского аристократа может вести себя, как уличный бандит, и дочь бедняка может вырасти почти княжной. Например, Арина. Знаешь ли ты, что ее родословная далека от идеала? Но моя девочка заткнет за пояс многих богатых наследниц, ее чувства собственного достоинства хватит на пару королев! А вот ты, Улюмджи, - жертва своего происхождения. Ты истинный плебей, каким и должен быть сын узкоглазой шлюхи.
   Граф попрощался с Филимоновым и покинул его кабинет. Главврач позвал Яну Леонидовну, заведующую отделением нестандартной патологии, и двоих огромных санитаров-охранников с дубинками. Это были вампиры, которые за хорошую плату колотили своих собратьев.
   -Я никому бы ничего не сделал, - вздохнул Улюмджи, поднимаясь с дивана. - Дамочке - тем более.
   -Яна Леонидовна, - представилась "дамочка".
   -Улюмджи, - ответил вампир.
   -Я знаю. - Заведующая отделением взяла его под руку. - Пройдемте в душевую, я выдам вам чистую одежду.
  
   Улюмджи окинул взглядом свое отражение в большом зеркале на стене. Светло-синие спортивные штаны, белая футболка и серая толстовка с капюшоном. Вот он и вернулся к тому стилю, который оставил ради работы со Стасом. Разница была лишь в том, что все новые вещи были ему немного велики. Разумеется, в изоляторе никто не шил одежду специально для него.
   Вампир вышел из полутемной раздевалки. В коридоре его ждали Яна и охранники.
   -Ну как, красавец? - спросил он, повертевшись перед заведующей отделением.
   -Красавец, - с улыбкой ответила Яна. Она привыкла к тому, что ее пациенты совершенно серьезно задают подобные вопросы, и даже не уловила горькой иронии в словах новичка.
   -Куда теперь? - спросил Улюмджи, засовывая руки в глубокие карманы штанов.
   -В процедурную, - сказала Яна. - Мы с вами немного поговорим, а потом я сделаю вам укол.
   -На что сажать меня будете? - Заведующая отделением удивленно заморгала. - Да бросьте, я знаю, что здесь из вампиров форменных наркоманов делают.
   -Некоторые препараты действительно вызывают привыкание, - согласилась Яна. - Будем надеяться, что вам не надо будет их прописывать.
   Пока шла беседа в процедурной, медсестра принесла Яне тонкую папку с документами. Открыв ее, заведующая прочла приказ главврача, согласно которому нового пациента следовало как можно скорее довести до амебного состояния. "Граф сам будет приходить сюда, что бы полюбоваться, как этот парень опускаеться, - писал Филимонов. - Так что полагаюсь на твою изобретательность!"
   -А если не секрет, что вы такого сделали Алексею Сергеевичу? - спросила Яна, по-дружески взяв пациента за руку. Ей было жаль этого мальчика. Даже с учетом лет вампирской жизни, он был совсем молод. У него столько всего могло быть впереди!
   -Я? - Улюмджи поднял одну бровь. - Я ему просто не понравился.
   -Бывает, - пожала плечами Яна. Она вышла из-за стола и, встав у шкафчика, задумчиво обвела глазами хранившиеся там препараты.
   -Колите, что хотите, - устало бросил Улюмджи. - Мне вообще плевать, что со мной будет.
   Яна выбрала ампулу и наполнила шприц.
   -Вот за что я люблю свое отделение, - произнесла она, приглашая Улюмджи переместиться на кушетку. - Большинство моих пациентов - милейшие люди. А вот стандартники так буйствуют, особенно в первое время! - Яна закатала рукав толстовки и протерла спиртом кожу на предплечье вампира. - Недавно к нам привезли одного парня - может, ты о нем слышал - который убил много народу, в том числе вампиров. Они готовили какой-то заговор...
   Игла вошла под кожу. Улюмджи вздрогнул, но не от боли.
   -Как я мог забыть? Он ведь здесь! - воскликнул молодой вампир.
   -Кто - он? - удивилась Яна.
   -Этот, которого к вам привезли. Буйный. Это мой учитель!
   Яна покачала головой.
   -Вы что-то путаете. Тот пациент - не учитель, а рабочий. Строитель, кажется.
   -Не делайте вид, что не знаете! Он из Братства, и я тоже! Этот мужик - он мне как отец! - Улюмджи почувствовал небывалый прилив любви к Волкову и захотел тотчас же заключить его в свои объятия. Ему казалось, что и Андрей сразу простит непутевого сына, прижмет его к своей широкой груди. - Можно нам увидеться?
   -Отчего же нет? Если его выпускают из палаты...
   -Спасибо! - с жаром произнес Улюмджи. Не раздумывая, он обнял Яну и даже чмокнул ее в макушку. - Как хорошо, как хорошо, что я здесь! Теперь мы с Андреем снова будем вместе! Он же мне как отец, понимаете? Нет, он больше, чем отец! - Улюмджи встал с кушетки и огляделся. Как же уютно в этой процедурной! Какая симпатичная женщина эта заведующая! - Я пойду, ладно? Пойду искать Волкова?
   Яна подошла к Улюмджи и взяла его за руку.
   -Может быть, чуть позже? А пока вы познакомитесь с соседями, отдохнете.
   -Точно! - мгновенно сдался вампир. - У меня ведь будут соседи... Я люблю, когда вокруг до фига народу! Одному тошно, а в компании весело! Я пойду знакомиться!
   И он вышел за дверь, подмигнув заведующей. Там его взяли под руки заботливые охранники. Улюмджи даже не думал вырываться. Зачем? Люди помочь хотят, а он все равно не знает, где его палата!
   Яна вздохнула и потерла пальцами виски. За долгие годы работы в изоляторе она привыкла беспрекословно подчиняться главврачу и, конечно, графу. И все-таки ей хотелось, чтобы когда-нибудь это закончилось. Она устала ломать ни в чем не повинных людей. Ведь у нее в отделении крайне редко встречались убийцы.
  
   В палате, куда определили Улюмджи, было пять человек. На них не тратили наркотики и лекарства, поэтому они большую часть времени пребывали в своем нормальном (то есть ненормальном) состоянии. Некоторые уже не приходили в себя и круглыми сутками несли какую-то околесицу о смысле жизни и бесконечности вселенной, а для разнообразия танцевали на кроватях и дрались подушками с невидимыми противниками. Но один - подтянутый кавказец лет тридцати - держался вполне достойно. Он, правда, не понимал, что находится в изоляторе, и был глубоко убежден, что сидит в тюрьме.
   -Я здесь за мои политические убеждения, - по секрету сообщил он Улюмджи, когда тот вошел в просторную светлую палату. Мимо них проскакал, помахивая простыней, тощий белокурый паренек.
   -И в чем ты убежден? - спросил Улюмджи, которому уже понравился его хмурый сосед.
   -В том, что царя надо убить, а фабрики и заводы у буржуев отобрать, - горячо, хоть и шепотом, заявил кавказец.
   -Ой, так ты еще с тех пор здесь? - рассмеялся Улюмджи и похлопал соседа по плечу. В это время интеллигентного вида мужчина (возможно, бывший университетский преподаватель) методично обрывал листья комнатного растения. Он так сосредоточенно выбирал каждый следующий листочек, будто от правильной последовательности ощипывания зависела судьба отечественной науки. - Хочу тебя обрадовать: царя убили, а фабрики государство себе забрало. Ну, правда, теперь уже вернуло.
   Кавказец прищурился, разглядывая нового соседа. Видимо, прикидывал, можно ли доверять человеку, распространяющему лживые сведения.
   -Ладно, ты устраивайся, - сказал он вежливо. Улюмджи занялся своей тумбочкой, а кавказец сел на кровать и стал читать книгу.
  
   Действие наркотика, гордо названного лекарством, закончилось ближе к ночи. Еще во время ужина Улюмджи чувствовал себя счастливейшим человеком на свете, но уже на традиционном вечернем сборе начал сомневаться в восхитительности происходящего. Пациенты сидели в зале, полном ярких плакатов, воздушных шаров и даже игрушек. Сгорбленный мужчина в очках играл на пианино, в то время как полная улыбчивая женщина прыгала по центру зала и давала пациентам различные задания. Какую цель преследовала эта анимация, подходящая для утренника в детском саду, Улюмджи не понимал. Пациенты пели песни, водили хоровод, играли в слова и участвовали в глупых конкурсах. Улюмджи надеялся отсидеться в дальнем углу, но улыбчивая женщина вытащила его из укрытия. Улюмджи пришлось выйти в центр, посадить на голову плюшевого медведя и танцевать с ним под задорную песню. Многие другие пациенты смеялись, глядя на то, как их товарищи пытаются не уронить игрушки. Сначала Улюмджи вошел во вкус и старался дергаться как можно активнее, при этом сохраняя медведя у себя на голове. Но когда уже выбыли все, кроме него и маленькой симпатичной брюнетки, Улюмджи вдруг понял, где и чем он занимается. Танец стал неуклюжим, плюшевый снаряд повалился на пол, и брюнетка запрыгала от радости. Победа!
   Чистя зубы в общей ванной, Улюмджи окончательно пришел в себя. Отчаяние и злоба вылились в душераздирающем крике и попытке пробить кулаком стену. Другие пациенты попятились от него.
   -Парни, вы что, не видите, что над нами издеваются? - зарычал он. - Они смеются! Конечно, черт подери, весело - вампиры, которые не представляют опасности! Мы не кровожадные психопаты, каких полно в другом отделении, мы просто слабоумные!
   -А мне нравится, что мы не кровожадные, - робко заметил тощий белокурый паренек, любивший передвигаться вприпрыжку.
   -Может, и слабоумным тебе нравится быть?!
   Парень глубоко задумался, как будто ответ на этот вопрос не был для него очевидным.
   -Что происходит? - осведомился один из амбалов-санитаров, приоткрыв дверь в ванную.
   -Новенький бесится, - равнодушно отрапортовал кто-то из пациентов. - Вы там, случайно, с отделением не ошиблись?
   Два санитара вошли в ванную. Их взгляды не предвещали ничего хорошего.
   -Только попробуйте отвести меня в процедурную, - прошипел он, готовясь защищаться. Санитары одновременно кинулись на него. Улюмджи увернулся от их распростертых лап, ударив одного в глаз, а другого в челюсть. Санитаров это из строя не вывело, но Улюмджи сумел воспользоваться их замешательством и удрать из ванной. Он пробежал совсем немного по коридору, когда на его пути встал еще один охранник, в два раза внушительнее только что побитых. И этот охранник был вооружен. Зная, что его противники соображают медленно и не всегда верно, он выстрелил в сторону. Так даже конченый тугодум должен был понять, что ему лучше вести себя тихо.
   Ну и что Улюмджи оставалось делать? Он мог вступить в схватку с этим охранником и, вероятно, даже победить. Ну и что? Сюда прибегут его коллеги из другого здания, а у них вооружение, как у фронтовиков. Драться с ними? Перебить всю охрану изолятора? Устраивать побег?
   Улюмджи остановился. Он еще не достаточно сошел с ума, чтобы решиться на такое опасное и бессмысленное предприятие.
   -Но, может, колоть ничего не будете? - с надеждой спросил он, когда охранник приблизился к нему.
   -Будем. Ты же нам еще спасибо скажешь.
  
   Новая инъекция не ввергла Улюмджи в состояние эйфории - она сделала его таким слабым, что он ходил, как больной старик. Его сознание затуманилось, рефлексы стали безнадежно медленными. О побеге или хотя бы сопротивлении не было и речи.
   Укол за уколом, укол за уколом... Жизнь проходила, как во сне. Улюмджи охотно участвовал в конкурсах, даже самых глупых, но всегда проигрывал, и не возражал против частых инъекций. Ему стало почти хорошо. Он даже забыл об учителе, которого держали в соседнем здании на точно таких же лекарствах.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"