Хотя до казни было еще часа два, но Ратушная площадь уже была битком набита горожанами, ведь это была не простая казнь. Уже лет тридцать, как ведьм в Герольцингене не сжигали публично. Толпа зевак шумела и напирала, и ратушные стражники, стоявшие шпалерами, с трудом справлялись с её напором. Шатер бродячего театрика не стали убирать с площади, его использовали как трибуну для знатных гостей, на сцене установили кресла и там уже рассаживался местный бомонд. Еще одно оцепление, на этот раз из копейщиков личной алы наместника, окружало эшафот. А на чердаках некоторых домов, прятались лучники из княжеской роты арчеров. Начальник городской стражи был предусмотрительным человеком, хоть и мстительным, и именно его мстительность, привела сегодня на костер Элен Гаал, самую красивую девушку в городе, да и, пожалуй, в княжестве.
Бывший вольный город, стал княжеским лет двадцать назад, и граждане еще помнили времена своих былых вольностей и очень хорошо помнили, как хорошо могли их защищать...
В городе был древний артефакт. В подвале ратуши, в большом сундуке из заморского каменного дерева, обитом бронзовыми полосами, хранились две чаши наполненные магическим белым и красным жемчугом из страны Троллей. В мирное время, старейшины гильдий, имея в кармане такую красную жемчужину всегда побеждали в торге (ведущимся в черте города, с приезжими торговцами) и не несли никаких убытков в честных купецких делах, а еще был отдельный сундук из горного хрусталя с черным жемчугом. И магическая энергия находящаяся в этих жемчужинах, делал стены города нерушимыми и они в любую погоду, были белоснежными. Ну а если под стенами города появлялся враг, то каждому командиру сотни Городского ополчения или роты Гильдейской гвардии, выдавалось по одной черной жемчужине. И отряд становился непобедимым, стрелы и мечи отскакивали и от кирас, и от камзолов, а боевой строй был стоек и нерушим. И была еще в городе целебная магия, ей владело сестринство "Двенадцать белых целительниц", по легенде, в их монастыре хранилась шкатулка с двумя дюжинами самых крупных из белых жемчужин и врачевали Сестры любые раны, сестры не меняли свою внешность десятилетиями и ходили слухи, что они просто не стареют. Монастырь охранял отряд варварок-лучниц, менявшийся каждый год. И так жил бы и процветал город Гаал, несший сквозь века имя самой древней городской фамилии, если бы бюргеры и пейзане не расслабились от привычной безопасной и сытой жизни...
Они забыли, насколько лакомым кусочком был вольный город для дальних и ближних владетельных синьоров. Прилежащие земли были плодородны, леса богаты дичью и ценными породами дерева. А самое главное, так это то, что город стоял на главном торговом пути в Загорье, старая имперская дорога проходила мимо города, рассекала урочище "Два леса" и упиралась в ущелье пронзавшее Медные горы, за которыми были земли Троллей, и тут же был перекресток с торговым путем ведущим в закатные княжества. И ни один купеческий обоз не мог туда проехать, не заплатив пошлину Ратуше Вольного города Гаал.
И вот местный князь, очередной разбитый городским ополчением, и чей ум обострился от страха, жажды власти и золота, нашел черного колдуна, умеющего вызывать отродье тьмы, страшную Медную Ласку, которая за особое лакомство почитала жемчуг, и пожрав оный без остатка, должна была, согласно легенде, убить ровно девяносто девять человек, чтобы вернуться назад в Тьму. И нашелся в городе предатель, который пронес в подвал ратуши пенал с Медными ласками - пожирательницами жемчуга и рухнула магическая защита, и погибали на улицах люди поражаемые стремительными и гибкими тенями-убийцами, а кирасные тролли из княжеской гвардии уже выбивали топорами городские ворота. И варварки-лучницы пали все до одной защищая монастырь. Так закончился вольный город Гаал, и появилась княжеская провинция Герольцинген.
И ушла удача от местных купцов, и стены и башни из белоснежных стали серо-черными, а после гибели во время штурма двенадцати ведуний, не стало в городе целительниц. Но люди ко всему привыкают и жить ведь надо как то, но были и такие кто не мог смириться.
Княжеский наместник держал в городе помимо своей личной алы конных копейщиков, отряд княжеских эльфов-арчеров. Наместник с радостью не отказался бы и от кирасных троллей, но в городе и его окрестностях, тролли физически не могли существовать. Тролли, самая мощная ударная сила Большой дружины князя, сила, подчиняющаяся только князю, по слухам владеющему древней горной магией (злые языки шептали, что прадед у князя был тролль), вдруг начали гибнуть как мотыльки в пламени свечи и буквально таять, как снег в кипятке, любая болезнь в этих местах, стала для них смертельной, любой несчастный случай роковым. А ведь именно тролли уничтожили Белое сестринство и убили всех ведуний, всех, кроме одной и именно она наложила на троллей проклятье крови и исчезла бесследно. Её искали и не смогли найти. А через сто дней после падения города, в Медных горах произошло землетрясение, и ущелье обрушилось, перекрыв торговый путь. После этих событий, все тролли ушли с княжеской службы.
И только год спустя горные тролли пробили с той стороны тропу, по которой правда не могли пройти не лошади ни волы, и с тех пор товары от входа в ущелье и к входу тоже, носили только тролли из своей Гильдии носильщиков, и только за золото, но от торговой площадки у входа в ущелье, тролли не отходили в сторону города ни на сажень.
В Северном лесу жили дикие эльфы, которые тоже брали мзду за проход по лесной дороге. А в Южном лесу появились непонятные молодцы, в зеленых камзолах и Каталаунских егерских шляпах, их называли в народе Вольные егеря. Вооружены они были луками и посылали из них черные стрелы с белым оперением, не хуже эльфов (с которыми кстати были в прекрасных отношениях). Они не трогали купцов, но регулярно нападали на княжеские обозы,и однажды разгромив конвой, захватили почтовый ваген, везший налоги в столицу княжества. Да и в городе иной раз, слишком преданным слугам княжеской власти, перепадало неприятностей, от розог с мешком на голове, вкупе со штрафом, или стрелы с белым оперением в горло. И бродили по городу и весям легенды, что где-то спрятан сундук с черным жемчугом и найдут его, когда тролли, преодолев заклятье принесут в город белый и красный жемчуг, и вернется к городу былые свобода и сила. И еще тайком шептали, что жива последняя оставшаяся в живых сестра-целительница, и у нее есть дочь, и как только соединяться перстни с белой и черной жемчужиной и дева с волосами цвета воронова крыла, выйдет на площадь с двумя пригоршнями жемчуга, в деснице белый, а в шуе красный, то падет иго завоевателей. Так что не всегда было спокойно в бывшем вольном городе Гаал
А лет десять назад, к потомственному Мастеру аптекарской гильдии Георгу Гаалу, приехала двоюродная тетка и привезла дальнюю родственницу - девочку лет семи. Георг Гаал, приютил сиротку, она помогала по дому, а когда подросла стала полноправной помощницей хозяйки и что поразительно, она стала хорошей травницей и её сборы, пользовались в городе большим спросом. А когда Элен подросла, то незаметно превратилась в рыжеволосую красавицу, о которой вздыхали многие городские парни. Но к сожалению, на девушку положил глаз, новый начальник городской стражи, Хаген фон Трир. Его сослали сюда из столицы Княжества, за то, что он забылся и попытался надавить на купца из золотой сотни, прекрасно зная про то, что он недавно стал поставщиком Двора и еще несколько крупных негоциантов попытался обложить данью, хотя раньше особого златолюбия за собой не замечал. И теперь в Гаале, он буквально рыл носом землю, дабы доказать, что достоин большего, нежели этот пост. Первым делом Фон Трир, создал неофициальное подразделение жандармерии, а узнав, что несколько самых богатых купцов и ремесленников, выплачивают дань Вольным егерям, тайком с ними встретился и предложил им охрану за треть этой суммы. Параллельно он развернул в городе шпионскую сеть из своих бывших сотрудников из Столичной жандармерии. Они прибывали в город под видом бродяг, приказчиков, отставных солдат и эта паутина приносила урожай нужной информации. Благодаря этой информации, к нему в руки попал старинный перстень, найденный каким-то бродягой на развалинах Дома Белых сестер. Главный альгвазил, надевал этот перстень с огромным черным камнем, только в самые важные для себя дни.
И еще была у начальника стражи тайна. У его рода из поколения в поколение передавались два заклинания, первое позволяло понимать язык ящериц-медянок, а второе брать их под полный контроль. Хаген тайно привез с собой дюжину медянок, так именно они и были его главными агентами, неуловимыми и вездесущими. Судя по семейным легендам, триба этих таинственных существ, появилась в подвалах их родового дома, в конце магической войны и как-то с этим был связан предок Триров, был он то ли колдуном, то ли магическим палачом, об этом семейные архивы умалчивали.
И вот, когда посланцы из Южного леса, пришли к купеческому старейшине за очередным взносом, их ждали засады, причем засады были и в домах купцов, и на тайных квартирах, и на выходе из города. Наместник тут же подписал указ, подсунутый ему Триром, согласно которому, все лесные разбойники и их пособники, считаются автоматически подлежащими, баниции, через веревку. Через несколько дней на площади было повешено несколько десятков, изломанных пытками егерей, и их вольных и не вольных, помощников из города. Новый Наместник, назначенный на это место, за полгода до ссылки фон Трира, мирно спивался и все переложил на своих помощников, он был двоюродным дядюшкой князя и когда дядя окончательно достал своего племянника скандалами и историями, тот сослал буйного родственника далеко, но более-менее почетно. Главный мытарь, Главный городской судья и Секретарь торговой палаты, составили узкий комплот аккуратных расхитителей и стабильно поставляю Наместнику элитные напитки, Золотую пыльцу и молоденьких наложниц, выкупаемых из купеческих караванов, и все стороны весьма довольные данным положением вещей, друг другу не мешали. Фон Трир, через три дня по прибытии в город, найдя у себя на столе, мытарскую кису золотых двойных дублонов, приняв дар, дал понять, что все понял и никогда не лез в дела почтенной троицы, но информацию о них начал копить.
И в последующие месяцы, еще несколько раз, Вольные егеря попадали в силки Тайной стражи, так называли в городе шпионов и жандармов фон Трира. И если раньше в городе побаивались черных стрел с белым оперением, то теперь все с ужасом шептали о заколдованных змеях, фон Трира, вползающих ночью в дома и жалящих врагов Князя.
А фон Трир, внезапно забросив все дела, штурмовал сердце неприступной рыжей красавицы. Увидев Элен Гаал на празднике Цветов, единственном старом празднике, оставленном горожанам, господин Охранитель воспылал, и воспылал настолько, что стал ухаживать за девушкой и твердо дал ей понять, что у него серьезные намерения. Но девушка вела себя немного странно, во время редких встреч, она чувствовала себя скованно и все время смотрела как бы поверх головы ухажера. Трир поставил у её дома ночной пост, и вовсе не потому, что суть ищейки победила любовь, а дабы охранить и защитить свою почти невесту, так вот это и привело к трагическому финалу. Топтун доложил начальству, что в час пополуночи в надзираемый дом вошел мужчина, а в пять утра покинул его через окно спальни охраняемой персоны. Приказав продолжить наблюдение, главный альгвазил заперся у себя в служебных апартаментах и до утра потреблял Ажунский двойной келимас, ближе к утру перешел на местный самогон тройной перегонки настоянный на травах и пряностях, но опьянеть по-настоящему так и не смог, и забылся в тяжелом сне. А через день, ему опять доложили о ночном госте Элен, который смог отбиться от шпиков и уйти. Но альгвазилы его узнали, это был разыскиваемый враг короны - бард и механик Никалаб. Ограничившись на этот раз бокалом красного Букейского, и достав из секретного шкафа "Дело о колдовстве горожанки Элен Гаал", состоящее из жиденькой пачечки доносов, не дрогнущей рукой фон Трир надписал на обложке - "В производство".
Следствие он приказал провести быстро и без излишних зверств. Сам же он в камере подследственной с начала следствия так ни разу и не появился, даже тогда, когда пришло сообщение и пара доносов, о том, что у двух стражников и помощника палача отнялись ноги, произошло это, когда, они, подвыпив, явились ночью к Элен в камеру, с явной целью её изнасиловать. Единственное что сделал Главный Альгвазил, так приказал дать всем троим плетей, а узницу перевел в монастырь Милосердных душ, отделение Герцогской инквизиции, жуткую организацию, где работали специально отобранные старые девы. Монастырем и по совместительству Инквизицией руководила таинственная Мать Эльза, поговаривали, что ее побаивался сам герцог и сослал сюда в подобие почетной ссылки. Трир сначала обрадовался такой соратнице в делах безопасности, но также и разочаровался. Мать Эльза напрочь отказалась работать против Егерей, но зато хорошо очистила город от убийц, маньяков, растлителей и адептов Черной скверны.
А следствие подошло к концу, было целых три свидетельства о фактах колдовства и ведовства, включая обезноживших стражников. А по городу внезапно пошли слухи, что колдунья связана с лесными и фон Трир стал подогревать эти слухи через свою агентуру. Он решил под эту казнь, выманить в город Вольных егерей и попытаться нанести им серьезный урон. А перед этим ящерицы-медянки получили приказ разнюхать что, где и как. Семь пропали бесследно, а пять, отправленные вынюхать чем дышат хозяева города, принесли безрадостную весть. В городе зреет заговор и цель его свержение и уничтожение Начальника городской стражи, то есть его самого Хагена фон Трира и задумали это Главный мытарь, Главный городской судья и Тайный советник, который и был главой комплота и который решил сменить Наместника, который уже окончательно подсел на Золотую пыльцу и больше года вряд ли протянет. А главный охранитель, мешал им тем, что слишком много про них знал, не входя при этом в команду.
Ну что же, придется отложить казнь, девица подождет, проявим объективность и будем дожидаться Церковного следователя, который все никак не доберется до города, а с зажравшимся триумвиратом надо кончать.
В эту же ночь, сгорел элитный городской бордель, и в пламени пожара погибли трое лучших людей города: Главный мытарь, Главный городской судья, Секретарь торговой палаты и их ближайшие помощники.
В урочище Сухой ветлы, что в самой глубине Южного леса, была древняя охотничья заимка, о которой мало кто знал, построенная судя по всему еще до Девяносто девяти летней Магической войны. Вернее, это был скорее охотничий дом, о двух этажах, с каминами, с магическими шарами-светильниками, многочисленными службами и даже канализацией. Так строили в древности, и многие секреты тех магов-зодчих были ныне утеряны. А Заимкой своё убежище, называли Егеря, так на всякий случай.
За месяц до "Ночи длинных ножей в борделе", в главной зале Заимки, за большим столом, сидели пять человек в зеленых камзолах, шитых серебром, это был Совет Вольных егерей, шестой егерь, в камзоле без шитья, стоял перед столом в уставной позиции вольно. У Егерей, строго действовал устав Гильдейской гвардии Вольного города Гаала. А на столе, на куске черной замши, лежал трупик ящерицы-медянки, признанной официальной Церковью легендарной и, следовательно, не существующей, а на шейке ящерицы зеленел патиной медный ошейник, с золотым гербом фон Триров.
Яшерица, попалась на глаза егерю по прозвищу Стилет. Мену Гравис, как его звали в миру, гениально метал своё наследственное гильдейское шило, для кожевенного дела, кидал он его даже на звук. И когда во время разговора с двоюродной кузиной, Мену услышал шорох, он метнул тяжелое шило не раздумываю и пригвоздил к стене эту странную ящерицу.
- Да-а-а-а ... -, "произнес Большой Артур, заведовавший у егерей разведкой, - теперь стали понятны все эти странные провалы и утечки информации, от этих маленьких гадин, ничего не скроешь" -.
- "Я что-то читал в древних манускриптах про Медянок - сказал Саяр Ученик, бывший студент-философ. - Их много развелось во время Магической войны, но в конце войны они вроде все исчезли, их оказывается охотно ловят и душат Мангусты, и кто-то из Магов Императора это и использовал" -
-"На этом и порешим" -, хлопнув по столу ладонью и обозначая этим итоги Совета, Грелор Зеленый глаз, командир Вольных егерей. - "Всем задача номер один изыскивать Мангустов" -
И еще месяц спустя у Грелора состоялся приватный разговор со Стилетом:
- Командир - сказал Стилет, перстень абсолютно точно у фон Трира, его опознал бывший садовник Сестер -
- Ну значит пора - сказал Грелор - Где сейчас твои лицедеи ?-
- Подъезжают к городу командир -
- Отлично. Звериный друг с ними ?
- Как обещал -
- Камни с ним -
- Так точно. И логово орла он наконец распечатал. Тяжело ему пришлось, уж больно древняя магия там была -
- Пусть заявятся в город. И пускай купят несколько клеток и большой стеклянный ящик. Будут показывать в городе представление "Мангусты против змей". А Звериный друг пусть немедленно явится ко мне. И еще... ты выяснил на какой день назначена казнь Элен ?" -
- " На день Каты Великомученницы " -
-" Хорошо. Циркачи готовы ? "-
-" И циркачи и секретная механика "-
-" А что там особенного придумал Николаб-механник "-
-" Он говорит раз механика секретная, то он о ней распространятся не собирается, но клянется своим виалоном, что все сработает тип-топ и он даже песню уже сочинил " (при словах о песне, у Грелора, появилась на лице, устало-ироническая улыбка) -
-"Как дела с эльфами ?"
-"Все в порядке, договор подписан"-
-"Что говорят Тролли"-
-"Жемчуг вызрел во всех садках и отряд троллей с багажом, должен прибыть сегодня. Обряд клятвы верности состоялся на прошлой неделе у нового капища Орла, и теперь они наши союзники официально, но только с того момента, когда орел появится над городом. Они по своим древним канонам, после освобождения от заклятья, больше не будут никому служить и мы, как помогшие им в избавлении от магического рабства, будем их единственными друзьями и союзниками, но не больше"-
-"А нам больше и не надо"-
-"И скажи Николабу, что бы он во время операции "Подкидыш" не слишком умствовал, а действовал строго по плану, хватит с него того, как он подставил Элен"
Ночью, что в канун дня Каты Великомученницы, фон Трир не сомкнул глаз. Его мучала непонятная тревога, и все время казалось, что на любимом перстне, который он не снимал с вечера, начал мерцать черный камень, так что фон Трир в сердцах, повернул перстень камнем внутрь. Он так и не понял, что его тревожило... То ли предстоящая казнь, то ли сообщение командира дорожного патруля, о прорвавшемся в Южный лес небольшом отряде непонятных всадников, или то что доложил ему агент, о фразе, подслушанной им в монастыре Милосердных душ, где Мать Эльза, глава инквизиции, сказал приехавшему Церковному отцу прелату-аудитору, что девица, которую Трир содержит у них, может и не шпионка Егерей, ибо согласно осмотру, она пребывает в невинности, а невинная шпионка, это катахреза. На что прелат-аудитор, (неприятного вида тип, не снимающий глубокий капюшон из-под которого торчала ухоженная борода), ответил, что раз не шпионка, то все равно колдунья, и казнить надо безусловно и в данном случае невинность не является смягчающим обстоятельствам, ибо видал он и невинных колдуний, лично так сказать проверял.
И вот наступило роковое утро. Городская площадь, уже с раннего утра была оцеплена и арчерами из княжеской алы (наемники эльфы почему-то вчера днем разорвали контракт, вернули плату за остаток месяца и ушли из города) И плюс к этому, в укромных местах не прятались, как обычно, ящерицы-медянки. Накануне около бродячего театра появился лицедей с дрессированными мангустами. В огромный сборный аквариум посадили несколько мангустов, и к полному восторгу публики запускали обычных черных ящериц-медянок, с которыми мангусты лихо расправлялись. И когда была убита последняя змея, бродячий дервиш, завопив, что это прислужники Зла, запустил в аквариум булыжник и мангусты моментально разбежались, а ночью стали пропадать медянки Охранителя и к утру казни пропали все до одной, а хозяин Мангустов, старик с длинными неопрятными волосами и такой же бородой, исчез без следа.
В ложе устроенной на сцене бродячего театра пребывали: Новые Главный мытарь, Главный городской судья и Секретарь торговой палаты, из креатур фон Трира, (назначение которых Наместник подписал без звука, так как был увлечен новой наложницей, юной смуглой красавицей из каких-то экзотических стран), Наместник с новой пассией, Мать Эльза, Приор и сам фон Трир.
Мать Эльза, всегда избегавшая фон Трира, в этот села с ним рядом и вдруг склонившись к его уху, прошептала: "Сестры осматривали девушку перед казнью и выяснили, что она невинна".
Трир, не спускавший взгляда с приговоренной, которую выводили на эшафот, почувствовал как перстень стал жечь его руку. Вскрикнув, он стал срывать его с пальца, но тут толстый арбалетный болт, пригвоздил его руку к перилам ложи. По всей площади копейщики стали падать от стрел летящих с крыш или от ударов горожан, сбросивших плащи и оставшихся в зеленых камзолах старой гильдейской гвардии. А Мать Эльза, протянула к пробитой стрелой руке Хагена, на ее руке сверкнул точно такой же перстень, как у Трира, только с белым камнем и два камня совместились...
Грянул гром, небо затянули тучи с девушки на эшафоте спали веревки, вокруг нее появилось зеленое свечение, в крышу ратуши ударила молния, тучи как по мановению волшебной палочки исчезли и все увидели, что у Элен, волосы из рыжих, стали иссиня-черными. А в небе над городом появился огромный орел.
А Приор вскочив, с силой развернул свое кресло, вроде бы прикрученное к настилу, ложа страшно заскрипела и превратилась в клетку, внутри которой оказались все почетные гости, кроме Матери Эльзы (Николаб потом клялся, что сам не понял, как Мать Эльза, оказалась вне ловушки) и самого Николаба, который и выдавал себя за Приора, перехваченного за день до этого на лесной дороге. А Мать Эльза, кстати, позднее оказалась той самой пропавшей послушницей Белых сестер.
А из клетки слышались крики ужаса и проклятья вельмож и звериный вой фон Трира. И возле нее стоял Николаб и мерно ударяя по струнам виалона, пел свою, некогда запрещенную, песню о Вольном городе Гаале, в который пришла тьма и стены и башни которого почернели от неволи, но чернокудрая дева разбудит жемчужный блеск и освободит город. К песне правда был прибавлен новый куплет, о сияющим белым цветом свободы башнях и ведь действительно, после краткого, но мощного ливневого заряда, стены города снова стали кипенно-белыми, как в старь.
А в город входила колонна троллей с обозом. Тролли легко смяли и дорубили остатки княжеской стражи, пытавшиеся заступить им путь, вышли на площадь и выгрузив два сундука, застыли в некоем почетном карауле. А когда орел снизился над площадью, тролли пали ниц.
Элен Гаал подошла к ним и сделала знак рукой в сторону сундуков. Тролли вскочили с земли и распахнули крышки, и в пробивавшихся сквозь расходящиеся тучи лучах солнца, заблестел красный и белый жемчуг. Элен зачерпнула по полной горсти жемчуга и протянула руки к небу, и тучи развеялись как бы их и не было, и снов засияло солнце.
***
Адюнкт-ликтор Второго отделения Канцелярии Герцога (а просторечии Двойки), закрыл папку с ветхими документами и задумался. Да, город Гаал, вечная заноза в заду всех Герцогов Герольцинген, сотни тысяч золотых ауреев, уходящие таможням горожан, троллей и эльфов, объединившихся и построивших на перекрестке дорог некий жуткий гибрид, рынка, крепости и таможни. Три проигранных герцогством войны, десятки отбитых "случайных" рейдов и всегда невидимые эльфийские лучники, неуязвимая Городская гвардия и страшные финальные удары Латных Троллей из купеческой охраны. Этот старинный трактат, несколько приоткрыл завесу легенды над историей противостояния Вольного города Гаал и Герцогства.
Сто лет назад, пра-прадед нынешнего герцога, с помощью Черных магов, смог взять под контроль магию Троллей. Магический код был сосредоточен в Тотеме - Орле. А Черные маги подобрали комплекс заклинаний, взяли под частичный контроль этого орла, через которого общались шаманы троллей и стали потихоньку использовать троллей в своих интересах. Несколько отрядов троллей, работавших на княжество, пусть даже и за плату, по любому окупали любые расходы на себя. С помощью Черных магов был наконец захвачен Вольный город Гаал, но как выяснилось всего на двадцать лет. Была там какая-то мутная история с медными ласками и жемчугом, но все черные колдуны, погибли после падения города Гаал, Черная башня, где они собирались для бдений, сгорела вместе с ними, даром что она была каменной, но жар был такой, что камень расплавился. Что было характерно для тех двадцати лет, что повсеместно гибли колдуны, горели магические библиотеки, и сама по себе явная магия в городах сходила на нет. Совершенно точно она сохранилась в каком-то качестве у троллей, эльфов и в городе Галл.
По крайней мере, стрелы и мечи, Городскую гвардию не брали.
И вот сейчас Адюнкт-ликтор Майс, понял, что поймал удачу за хвост. Сундучок со старыми пергаментами, исписанными старыми ореховыми чернилами, отобранный стражниками у контрабандистов, выдал много открытий, сюрпризов и разгадок. Главным открытием было то, магический жемчуг действительно существовал и его даже разводили в специальных садках в стране троллей, и Большой Орел-Тотем троллей существовал на самом дело и жил высоко, а горах, куда было переведено его гнездо, после истории с подчинения магии троллей. Но главное это жемчуг. В папке был совсем старый пергамент, древнего, но не забытого мага Мерлина, где прямо было указано на то, что этот жемчуг достался людям от Изначальных и является носителем знаний, которые могут получить только избранные. А именно красный жемчуг был непревзойденным боевым артефактом, то пользоваться им могли только избранные, несущие в себе код крови Изначальных. В голове у молодого жандарма даже мелькнула крамольная мысль о цене этого документа, но он сразу отогнал ее.
От души потянувшись, Майс придвинул к себе стопку чистых листов обмакнул перо в чернильницу и начал писать отчет, как вдруг сквозняк поколебал пламя свечи, видимо кто-то открыл дверь в его каземат и это было странно. Уже была глубокая ночь и в этом крыле подвалов Двойки, был только он один, не считая часового у входа в коридор, но это было за сто шагов отсюда, и жандарм никогда бы не посмел помешать офицеру, пусть и младшему. Майсу очень не хотелось поворачиваться, но он перевозмогнув себя повернулся и увидел черноволосую красавицу, в охотничьем костюме и за ее спиной так же одетого мужчину. Зря ты влез в это дело парень, ведь есть указ герцога, о сжигании, не читая старинных бумаг подозрительных на еретическое содержание, а что ты творишь. Майс незаметно как ему казалось, потянул руку к офицерскому палашу, но что-то мелькнуло и в горло ему вонзился тонкий стилет. С сожалением и грустью посмотрев на бездыханное тело, девушка собрала бумаги и предала их спутнику, а сама осторожно вынув из кармана зеленого колета хитрый плоский футляр, открыла его и высыпала прямо на стол несчастного жандарма несколько красных жемчужин, потом окрутила небольшую пробку сбоку футляра и вытряхнул на жемчужины несколько изумрудных капель.
А с самого раннего утра здание Канцелярии Герцога полыхнуло, причем пожар начался в ликторском подвале, и огонь был такой, что камень плавился и тек как вода.
А через год в небе над Княжеством появились огромные летающие корабли, точь-в-точь, как в запрещенных легендах об Изначальных. Но это совсем другая история.
![[]](/img/c/chekmarew_w_a/tajnakrasnojzhemchuzhiny/1458277834126291685.jpg)