Кэмпбелл Рэмси. Кормящиеся с могил

Рэмси Кэмпбелл

КОРМЯЩИЕСЯ С МОГИЛ

"Дерлет велел мне отказаться от попыток использовать Массачусетс в качестве места действия для моих рассказов и вообще недвусмысленно посоветовал, что их надо доработать. Я подозреваю, что он выражался бы мягче, если бы понял, что мне всего пятнадцать лет, но, с другой стороны, если вы не можете принять такой прямой ответ редактора, вы вряд ли сможете выжить как писатель. Я всё ещё находился в процессе обдумывания его советов, когда Дерлет попросил меня прислать ему рассказ для антологии, которую он редактировал (тогда называвшейся "Темнота разума, темнота сердца"). В неописуемом восторге я отправил ему переработанный рассказ "Кормящиеся с могил".

- Рэмси Кэмпбелл, предисловие к сборнику "Чёрным по белому"

Написано в: 1961.

Впервые опубликовано в "Склепе Ктулху" ! 43.

"...известно, что сущности, стоящие на страже у тайного входа в каждую гробницу, кормятся тем, что произрастает из её обитателей".

- "Некрономикон" Альхазреда

В космосе, где наша вселенная есть лишь атом, существуют мириады невыразимых ужасов, и двое врат агонии - жизни и смерти, зияют, изливая бесконечные мерзости. А другие врата, извергающие своих отпрысков, слава Богу, мало известны большинству из нас. Немногие могли видеть порождение абсолютного разложения или познать тот центр безумного хаоса, где Азатот, слепой бог-идиот, бормочет в безумии; я сам никогда не лицезрел таких вещей, - но Бог знает, что увиденное мной в те катастрофические моменты внутри церкви в Кингспорте, превосходит все земные знания.

Я знаю, что никогда бы не приблизился к загнивающему, древнему Кингспорту, если бы не стал жертвой обстоятельств. Но в те дни мне остро не хватало денег, и когда я вспомнил о приглашении своего давнего друга, жившего в Кингспорте, стать его секретарём, я с некоторой надеждой подумал, что эта вакансия ещё может быть не занята. Я знал, что моему другу нелегко будет заполучить человека, который останется с ним надолго; немногим понравится пребывание в этом месте, известном своей дурной репутацией.

Размышляя таким образом, я собрал свои немногочисленные пожитки в чемодан, погрузил их на заднее сиденье небольшого спортивного автомобиля и отправился в Массачусетс. Ещё до того, как я добрался до места назначения, меня встревожил общий вид окрестностей - мрачная, угрюмая местность, малонаселённая и густо поросшая деревьями.

Встречались определённые участки, что вызывали у меня более сильное беспокойство: например, дорога из щебня пролегала вдоль быстро текущей реки Мискатоник, так что отражение моего автомобиля странно искажалось чёрной пеной на воде; разворот, который заставил меня ехать прямо через болото, где деревья смыкались над головой так, что тина вокруг была едва видна; и густо поросшие лесом склоны холмов, что побудили меня вспомнить некоторые вещи, намекавшие на аванпосты космических сил в округе Уилбрахам. Не то, чтобы меня пугало то, что я видел, ибо я никогда - или, по крайней мере в те дни - не был особенно суеверен; я просто ощущал смутное беспокойство, проистекающее из странного первобытного вида окружающей обстановки.

Имейте это в виду - моя натура не была суеверной, и поэтому я не испугался так, как могли бы испугаться некоторые люди, услышав намёки моего друга, когда тот разговаривал со мной. Он всё чаще говорил о некоторых вещах, почерпнутых им из различных старинных книг; он рассказывал о "забытом цикле суеверных знаний, которые лучше было бы не знать"; он упоминал странные и чуждые имена, а во время нашей последней встречи даже намекал на реальное поклонение транспространственным существам, что всё ещё практиковалось в таких городах, как Данвич, Аркхэм, Иннсмут и Кингспорт, в котором мой друг и обитал. В своём последнем письме он с восторгом рассказывал о храме Йог-Сотота, который существовал одновременно с действующей церковью в Кингспорте. Там проводились чудовищные ритуалы и где "врата" с помощью полученных чужеродных заклинаний, открывались, чтобы пропустить старших демонов из других сфер. По словам моего друга, существовала особенно отвратительная легенда, касающаяся поручения, с которым приходили эти демоны; но даже он не решался пересказать её, по крайней мере, до тех пор, пока не побывал в земном храме пришельцев. С тех пор, как это случилось около трёх недель назад, я больше ничего от своего друга не слышал и мог только предполагать, что в таком сильном нервном состоянии он готов заплатить за любую компанию. Таким образом, я могу заодно получить и должность секретаря. Если бы я знал, какие чудовищные мерзости подстерегают меня на пути в Кингспорт, я, несомненно, вернулся бы к прежнему образу жизни.

Выехав на первую из архаичных, покрытых мхом улиц Кингспорта, я почувствовал, что впереди меня подстерегают богохульные ужасы. Во всяком случае, если бы мой друг уже обзавёлся секретарем, что бы я тогда делал? А вдруг он переехал в какой-нибудь другой штат? Если мне придётся возвращаться в свой родной город, то делать это предстоит, по крайней мере частично, ночью, и я не находил приятной мысль о том, чтобы ехать по горным дорогам в темноте, когда во многих местах с одной стороны находится пропасть. Но мысль о возможной работе заставила меня двигаться дальше.

Я свернул на Обри-стрит и мне сразу стало ясно, что здесь что-то не так. Дом, который я знал как дом моего друга, стоящий далеко в стороне от дороги и заросший плющом, извивающимся в мириадах гротескных форм, выглядел необитаемым, а окна закрывали ставни. Внутри не было заметно никаких признаков жизни, снаружи сад был наполнен задумчивой тишиной, а моя тень на поросшем грибами газоне казалась старческой и искажённой, словно тень какого-то упыря, рождённого в подземелье.

Расспросив об этой аномалии странно молчаливых соседей, я узнал, что мой друг после наступления темноты посетил заброшенную церковь в центре Кингспорта и что это, должно быть, навлекло на него проклятие извне. Церковь служила всего лишь вратами в невообразимые измерения, а те сущности, что проходили через её врата, имели форму, на которую никто не мог смотреть. Можно увидеть резные изображения, частично напоминающие их, - как прошептал мне один почтенный затворник, - в некоторых склепах на Югготе и на древних статуях Зотики. И дом моего друга тоже стал убежищем для тех, кто пришёл извне, и именно поэтому все его избегали.

Уже тогда я начал удивляться этим отвратительным и ненормальным легендам, которые распространялись в Кингспорте и в соседних городах. В этом месте чувствовалась почти осязаемая атмосфера затаившегося инопланетного ужаса, который мог бы породить эти отвратительные истории. Но мне не нравились грибовидно-белые деревья, росшие в саду дома на Обри-стрит, а также некая форма, которую я, казалось, мельком заметил в верхнем окне, что придавало некоторую достоверность этим ужасам.

Мне не хотелось спрашивать, может ли старый отшельник поведать мне чудовищную легенду о церкви, которую мой друг отказался пересказать. Так что я оставил старика в его ветхом доме с трухлявыми книгами, а сам направился по заросшей лишайником лужайке к жуткому зданию на Обри-стрит.

Я осознал всю силу местных легенд, когда увидел открытую входную дверь, и понял, что никто бы не осмелился в неё войти. Когда я проник в холл, где было удивительно темно, мне показалось, что я заметил кого-то наверху лестницы: вдоль стены, на которую падал малиновый свет, пробежала тень. Но тень принадлежала чему-то настолько богохульному и ужасному, что я мог только радоваться тому, что не разглядел её более отчётливо. До моих ушей донёсся чудовищный звук какого-то пугающего и мокрого тела, топающего по половицам наверху, и прошло несколько минут, прежде чем я смог преодолеть космический ужас, так сильно охвативший меня, чтобы подняться по скрипучей, источающей слизь лестнице и найти того, кто там прячется. Но в тёмных верхних комнатах с дубовыми балками ничего не было видно, и я спустился, чтобы осмотреть нижние комнаты старого дома.

Я вспомнил, что именно на первом этаже отсутствующий владелец имел обыкновение читать некоторые архаичные и ужасные книги, писать заметки о своих находках и проводить множество других исследований, о которых до меня дошли только слухи. Комнату, служившую моему другу кабинетом, я обнаружил без особого труда: письменный стол, заваленный листами почтовой бумаги, книжные шкафы, наполненные книгами в кожаных переплётах, настольная лампа, казавшаяся неуместной в комнате, полной манускриптов столетней давности, - всё это говорило о том, что комната использовалась только для научных исследований. Я вошёл внутрь и увидел пыль, покрывавшую мебель и все остальные вещи. В комнате стоял полумрак, и только это обстоятельство объясняло то, что я не заметил в комнате некоторых странных улик.

Я подошёл к столу, очистил его поверхность от пыли, сел на кресло и включил лампу. Лучи электричества, струившиеся по комнате, очень успокаивали, но было что-то не совсем приятное даже в том, как некоторые тени тайно собирались в одном или двух углах комнаты. Но я не хотел, чтобы подобные вещи беспокоили меня, и обратился к подшивке газет, лежащей на столе.

К ней была прикреплена этикетка "Подтверждающие доказательства". Статья, которая первой предстала моему взору, была посвящена племени Майя в Центральной Америке. Но что можно было почерпнуть из таких комментариев, как: "Боги дождя (элементали воды?) имеют странные носы-хоботки (как и у многих Великих Древних), какие можно видеть у статуй. Главным божеством Майя был Кукулькан (Ктулху?)".

Оказалось, что мой друг пытался объединить различные циклы легенд и суеверий с одним центральным циклом, который был, если верить повторяющимся ссылкам, намного старше человеческой расы. Мне не пришлось задаваться вопросом, где он взял все эти сведения, видя множество старинных книг в шкафах по всей комнате. Я посчитал, что для того, чтобы хоть немного понять эти комментарии, мне лучше поискать какие-нибудь записи, рассказывающие об этом отвратительном цикле легенд.

И вскоре я обнаружил их в стеллаже под столом. Я открыл толстую папку с заметками и тут же ахнул от ужаса. К листку с первой заметкой была приклеена фотография. Но как, если бы врата самой глубокой бездны не открылись на Земле, могла бы возникнуть эта мерзость? На фотографии был запечатлён риф посреди какой-то маслянистой чёрной водной глади; на заднем плане виднелись слабые огни далёкого прибрежного города. Вверху, на небосводе качалась Луна, странно искажённая туманом. Но как могло существовать то, что открыла эта несуразная Луна - эти скользкие твари, которые резвились в мутной воде и ползали по рифу, эти твари с чешуйчатыми телами и перепончатыми пальцами, с огромными вытаращенными глазами, широкими ртами и лягушачьими жабрами? - эти богохульства, что всё ещё имели отвратительно получеловеческий облик, существование которых вызывало страшное подозрение об отвратительной истине их происхождения?

В тот ужасный момент, когда я осознал, что мой друг искал ненормальную жестокость, которую, возможно, он пробудил от многовекового сна в церкви Кингспорта, я закрыл папку. Но вскоре я снова открыл её, потому что даже такие шокирующие, убедительные свидетельства не могли меня полностью убедить. И, в конце концов, этот странный человек был моим другом; я мог только попытаться предупредить других, если бы мне удалось раздобыть доказательства того, что существа - хотя, возможно, и не из этой вселенной - сбежали вместе с ним.

Долгие часы я корпел над кратким изложением этого чудовищного и чуждого мифологического цикла, записанного моим другом: легенды о том, как Ктулху спустился из неописуемой сферы, находящейся за самыми дальними пределами этой вселенной, о чудовищных полярных цивилизациях и отвратительных, нечеловеческих расах из чёрного Юггота на краю, об отвратительном Ленге и его монастыре с верховным жрецом, что должен скрывать то, что находится на месте его лица, и о многочисленных богохульствах, о существовании которых ходят только слухи, за исключением некоторых легендарных мест в этом мире. Я читал о том, как выглядел Азатот до того, как этот чудовищный ядерный хаос лишился разума и воли. Я узнал о многоликом Ньярлатхотепе и формах, которые мог принять этот ползучий хаос; люди никогда прежде не осмеливались рассказывать об этом. Я осознал полную форму и источник невыразимых Гончих Тиндалоса, и я узнал, как можно узреть дхола полностью, и что затем можно увидеть.

Но эти тайные и нездоровые откровения, и даже рисунки, репродукции и фотографии, сопровождавшие их, не были столь шокирующими, как записки, которые я обнаружил в глубине стола. Они состояли из личных исследований моего друга, касающихся этого ужасного цикла, а также описания странных персонажей и, иногда, существ, с которыми он встречался. Большую часть этих заметок с их ужасными угрозами здравому смыслу и порядку я не осмеливаюсь процитировать; но я раскрою содержание некоторых из них, так как они имеют чудовищное отношение к моему более позднему опыту.

Записи начались прошлой зимой, и соответствующие события продолжались после этого в хронологическом порядке.

17 декабря. Сегодня (так начинались заметки) я раскопал одну жуткую легенду, касающуюся более чем одной церкви в Кингспорте и его окрестностях. Мой информатор говорил о прошлых днях, когда некоторые церкви служили местами встреч для тех, кто практиковал поклонение омерзительным и чужеродным богам. Подземные туннели были прорыты к отвратительным ониксовых храмам, и ходят слухи, что все те, кто ползал по туннелям, чтобы поклоняться, не были людьми. В других историях упоминается, что церковь на Асквит-Плейс, в центре Кингспорта, являлась центром этого ужасного движения, и есть ссылки относительно проходов в другие сферы, связанные с этим зданием, которое теперь давно не используется.

23 декабря. Тема Рождества навела сегодня моего информатора на определённые легенды. Святочный обряд, по слухам, долгое время совершался в церкви на Асквит-Плейс, и, насколько может судить информатор, обряд всё ещё может иметь место. Он был связан с чем-то, пробуждённым в подземном некрополе под церковью, где лежало большое количество умерших жителей Кингспорта. Обряд будет совершён завтра вечером, если он действительно ещё проводится.

24 декабря. Я отправился на Асквит-Плейс сегодня вечером. Там уже собралась огромная толпа; они не несли никаких огней, но вся сцена была освещена странными плавающими сферами, которые испускали жуткий трупный свет и улетали при моём приближении. Когда прихожане поняли, что я пришел не для того, чтобы присоединиться к ним, они сделали вид, что преследуют меня, и я убежал. Я думаю, что за мной следили, но, слава богу, я не видел того, что двигалось по моим следам. Что бы это ни было, оно имело больше четырёх ног. Осмелюсь ли я когда-нибудь вновь покинуть свой дом после наступления темноты?

13 января. Мой информатор больше ничего мне не сообщил. Кажется, он был втянут в это ужасное сборище накануне Рождества, и теперь он лишь предупреждает меня, что я должен навсегда покинуть Кингспорт. Если я приду в церковь днём, я ничего не найду; если пойду после наступления темноты, я разбужу тех, кто прячется в этом отвратительном подземном некрополе. После этого меня должны будут навестить, но только не жители Кингспорта. По-видимому, как только космические безумцы, обитающие под церковью, пробудятся в Рождество, может пройти много лет, прежде чем они вернутся в свою собственную сферу.

(Здесь происходит то, что является либо перерывом в заметках, либо периодом, когда мой друг ничего не записывал. Во всяком случае, следующая запись сделана через несколько месяцев).

30 сентября. Я собираюсь посетить церковь на Асквит-Плейс прежде, чем уеду из Кингспорта - сегодняшняя ночь кажется наиболее подходящей, или, возможно, я пойду завтра ночью. Я должен знать, правдива ли эта ужасная история! Конечно, мерзости этих нижних областей не причинят мне вреда - у них другие вкусовые предпочтения.

1 октября. Завтра я уеду и никогда не вернусь. Сегодня вечером я ходил в это жуткое здание с привидениями. Боже мой, эта ненормальность - это космическое извращение, которое я видел, - слишком чудовищно, чтобы я мог сохранить здравомыслие! Я спустился по тем ониксовым ступеням в подземные склепы, рассмотрел стражей гробниц как на ладони и понял, чем они занимаются. Я пытался бежать из города, прежде чем вернуться сюда. Но почему все улицы поворачивали обратно к церкви? Неужели чудовищная тварь, которую я увидел и о которой догадывался, действительно лишила меня рассудка?

2 октября. Случился величайший ужас из всех. Я не могу покинуть Кингспорт. Сегодня все дороги приводили меня обратно в этот дом - я должен был понять силу тех, кто снаружи. А теперь я заперт в этом доме, пребывая в ужасе от этих тварей, прижавшихся белыми лицами к оконным стёклам и глядящих на меня своими личиночными глазами. Куда я могу обратиться? Телеграмма единственному человеку, которому я могу доверять, может принести результаты.

(Далее последовал абзац, который ужаснул меня больше всего на свете. Мой друг, должно быть, готовил телеграмму, записывая её на странице, в то время как снаружи к нему пробирались неописуемые гости - это становилось совершенно очевидно по мере того, как он записывал свои мысли).

Ричарду Декстеру. Приезжай немедленно в Кингспорт, ты нужен мне здесь для защиты от сил, что могут убить меня - или даже хуже - если ты не приедешь немедленно. Объясню всё, как только ты доберёшься до моего дома. Но что это за тварь, неописуемо шлёпающая по коридору в сторону этой комнаты? Это не может быть та мерзость, которую я встретил в заплесневевших склепах под Асквит-Плейс... ЙА! ЙОГ-СОТОТ! КТУЛХУ ФХТАГН!

На этом записки моего друга обрываются. То, что он увидел, проскользнуло в дверной проём в тот последний момент ужаса, и унесло его без следа. Я остался один на один с необъяснимым случаем частично-раскрытого кошмара.

В конце концов, конечно, я понял, что есть только один способ разорвать эту запутанную цепь из чудовищных намёков. Мне пришлось посетить старинную церковь на холме. Даже из резиденции на Обри-стрит был виден чёрный шпиль на холме, его верхушка казалась мертвенно-белой под наблюдающей за всеми бледной луной. Башня, возвышавшаяся над холмом в центре города, напоминала некую космическую статую или отвратительное надгробие инопланетной расы титанов.

Прошло совсем немного времени, прежде чем я смог убедить себя покинуть этот проклятый дом на Обри-стрит. Что, если мой визит в подземные склепы пробудит ту мерзость, что таится там внизу, из милосердной комы? Как бы ни была ужасна судьба моего друга, как бы ни важно было предупредить людей, чтобы они держались подальше от этого ужасного места, всё может оказаться бесполезным, если я тоже никогда больше не смогу покинуть Кингспорт. Что толку от простых записок моего друга, разве они убедят посторонних уничтожить этот ужас? Но, наконец, я вышел из дома, чтобы посетить древний холм и то, что лежит под ним.

Остановившись у парадного входа, я оглянулся, чтобы в последний раз взглянуть на это место - ведь я действительно не вернусь сюда, а покину Кингспорт сразу же, как только увижу то чудовище, что скрывается под церковью. Луна через окно у лестницы осветила холл. Не мелькнуло ли что-то сквозь перила, что-то мертвенно-бледное, не похожее ни на что земное? Я не остановился, чтобы удостовериться, но захлопнул дверь этого дома со всеми его ночными тайнами и стоял, с содроганием глядя на легендарное здание в центре Кингспорта.

Когда я добрался до него, высоко в космическом заливе сияла двугорбая луна, а покосившиеся надгробия, поросшие жуткой разлагающейся растительностью, отбрасывали странные тени на заплесневелую траву. Я пробрался сквозь этот кошмарный пейзаж и, наконец, подошёл к прогнившим вратам церкви.

Я сразу понял, что здесь что-то неправильно. Разве мой друг не говорил об этом месте как о "давно заброшенном"? Если это так, то кто или что зажгло факелы в изъеденных зеленью настенных кронштейнах? Испуганно глядя вокруг, я заметил зияющее отверстие в полу, которое могло быть только проходом в те неожиданные туннели, ведущие к чудовищным древним храмам глубоко под землёй.

Я помню отвратительный спуск по туннелям, которые, казалось, прорубались то в твёрдой скале, то в могильной земле. Я помню, как я, наконец, оказался в огромном зале, в который вели и другие туннели. Я вспоминаю те двенадцать чудовищных статуй, сидящих на корточках, по шесть с каждой стороны, у входа в легендарный некрополь - статуи, изображавшие тварей, о которых я не смею думать. Я вспоминаю полуразумный вид этих изваяний, как будто они спали в ожидании какого-то отвратительного пробуждения. Я помню эти плиты на полу, частично скрытые тьмой, каждая со своим отвратительно мёртвым жильцом, когда-то бывшим человеком. Худшее из того, что я видел, вспоминая при этом некоторые ужасные слова и намёки Абдула Альхазреда - отвратительные, тошнотворные грибы, которые росли из каждого трупа и пугающе раскачивались от какого-то ветерка в этом склепе.

На этом месте доктора перестают верить моему рассказу. Они не верят, что я видел открытые врата, ведущие в какой-то сказочный мир - открытые не в стене, а в центре пустого пространства. Они не могут отдать должное тому, что я видел: катящихся чудовищ, что, проваливаясь, пробирались через этот портал с его углами, которые не могли существовать в трёх осмысляемых измерениях. Но я видел блестящий, студенистый, аморфный поток, который поднимался над заплесневелым полом; я видел их, когда они текли к нечеловеческим, скорчившимся статуям. Тринадцать ужасных, космических паразитов прорвались в наш мир, к грибовидным склепам под Кингспортом. Я не терял сознания, когда те твари сливались со статуями, и когда эти статуи сами по себе зашагали к ужасным плитам. Я даже не упал в обморок, когда титанические существа начали царапать грибок, растущий на трупах, и отрывать его, чтобы проглотить тошнотворную, богохульную растительность. И только когда последнее из этих невыразимых бесформенных существ приготовилось напасть на меня, я, наконец, упал на скользкие камни и провалился в беспамятство.

О том, как я бежал по искривлённым улицам, пока надо мной тараторили отвратительные фигуры, я почти ничего не могу вспомнить. Если бы доктор из Аркхэма не обнаружил меня, мне даже страшно подумать о том, чтобы со мной случилось. Но меня отвезли в госпиталь Святой Марии в Аркхэме, откуда, после того как я научился хранить молчание и не говорить ничего о своём ужасном приключении, меня выписали. Я задавал докторам пугающие вопросы, но в доме на Обри-стрит в Кингспорте не нашли ни бумаг, ни книг. Но почему при виде трупа или кладбища у меня возникают невыразимые желания?

Я знаю о грибковых пятнах на лицах и когтях статуй в склепе. Если бы только они, мой разум мог бы ещё отдыхать по ночам. Но потом я начал догадываться, что сделала со мной тринадцатая мерзость после того, как я потерял сознание. Я снова думаю о тех желаниях, которые остаются со мной и о которых я не смею рассказать. И я думаю о тех грибковых образованиях, что я обнаружил, в конце концов, на своём лице и руках.

Перевод: Алексей Черепанов

Ноябрь, 2019 - Февраль, 2025

На поддержку автора:

Юmoney: 41001206384366

Payeer: P1106284788

Bitcoin: 1NUFXJMj4zgRbLohy164sjCsCWizigBwLr

Оставить комментарий © Copyright Кэмпбелл Рэмси (wilbur-whateley@hotmail.com) Размещен: 07/02/2025, изменен: 07/02/2025. 37k. Статистика. Рассказ: Хоррор Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Рэмси Кэмпбелл, "The Tomb Herd". Рассказ из цикла "Мифы Ктулху. Свободные продолжения". Я уже переводил его в 2019 году под названием "Толпа мертвецов", но решил немного подправить. Новый вариант названия больше соответствует содержанию рассказа - некие существа из иного измерения вселяются в статуи на могилах и питаются грибами, которые там растут. Кэмпбелл написал этот рассказ в возрасте 15 лет, это одна из его первых попыток сочинить что-то в духе Лавкрафта.

Кэмпбелл Рэмси : другие произведения.

Кормящиеся с могил