Аннотация: мы все искали приключенье на задницу свою
Спелеологи.(S)
Прежде чем войти в пещеру, мы решили основательно подготовиться к походу в глубину неизведанных нами гор. Из сухих веток чилижника и боярышника сплели что-то наподобие носилок. На эти носилки положили много сухих палочек и коры деревьев для будущего костра. Протиснули все это сооружение в расщелину между скал, и, затаив дыхание, вошли вглубь пещеры, размеры которой нам не были известны. Луч фонарика осторожно скользнул по стенам и потолку пещеры, в тоже мгновение, в нашу сторону мелькнули тени летучих мышей, которые буквально атаковали нас, а точнее, свет фонарика. Мы закричали в ужасе и как ошпаренные лошади выскочили из пещеры, оставив там свои носилки с дровами и веточками.
- Надо что-то предпринять, - сказал Сулим. - Иначе, эти бестии раздерут нас в маленькие клочья. Тогда нас не сможет собрать ни какая медицина. Череп! Посмотри, что они сделали со мной.
Вовка показал свою руку, в которой держал фонарик, рука была исцарапана до крови. Я ни стал обдумывать решение отряда об этой пещере, а полез в хозяйственную сумку за медикаментами.
- Тебе надо срочно обработать царапины, - сказал я, пострадавшему другу. - Может быть заражение крови. Мы не знаем, какие инфекции разносят летучие мыши. Поэтому рисковать нам нельзя.
Сулим согласился с моим решением и закатал до локтя рубашку на раненой руке. Поцарапана была лишь кисть руки, которую я обработал перекисью водорода и йодным раствором. После медицинской процедуры, мы перешли к обсуждению назревшей проблемы с входом в пещеру.
- Мой отец рассказывал однажды про летучих мышей, - вступил в разговор Исмаилов Махмуд. - Он говорил, что летучие мыши не живут глубоко в пещерах и боятся дыма. Во время пожаров в лесу они покидают жилище и переселяются в другое место. Так что их можно выкурит из пещеры.
- Тогда давайте устроим им пожар, - предложил Абдуллазизов Абдулл. - Закидаем вход пещеры сухими ветками и подожжем. Надо успеть до вечера, а то они сами разлетятся без нашей помощи и будут нападать на нас всюду. Возможно, это летучие мыши напали прошлой ночью на Пузана.
Мы так и решили, как предлагал Абдулл. Собрали много сухих веток, благо они были повсюду, буквально завалили вход пещеры ветками и корой от деревьев, затем все подожгли. Некоторые ветки были мокрые от дождя и сильно дымили, чего нам и требовалось. Дым был настолько едкий, что мы тут же поспешили удалиться от входа в пещеру с наветренной стороны.
Не успели мы все, как следует удалиться, а из всех щелей скалы и пещеры уже стали вылетать стаи летучих мышей. Они метались в истерике по всему ущелью, забиваясь во все темные места. Следом за летучими мышами из щелей полезли ящерицы, мыши, жуки, змеи и другая живая тварь, которая находила себе приют в этой огромной пещере. Всем животным и тварям хотелось жить.
Костер был настолько сильным, что мы опасались лесного пожара в ущелье. Искры от костра разлетались на большое расстояние, но при падении сразу гасли. Видимо, земля испарялась после дождя, гасило слабое пламя искры, из-за этого не было пожара. Но мы все-таки внимательно следили за искрами костра, готовые тут, же гасить пожар, от которого могло пострадать природа.
Приблизительно через час, костер погас полностью, но из пещеры все еще валил дым. У входа в пещеру было много углей. Чтобы зря не пропадало наше время, мы решили сделать новые и более плотные носилки. На таких носилках, можно было что-то переносить из вещей, может быть и людей. Кроме того, в таких носилках было больше дров, которые могли пригодиться нам для костра в глубине пещере. Так что один час мы потратили на приготовление прочных новых носилок.
Когда все было готово, мы осторожно обратно спустились в пещеру, вход которой был усеян трупами погибших летучих мышей. Нам, конечно, было очень жалко их, но что поделаешь, кто-то должен был уступить нашему походу в пещеру. Мы осторожно переступая через трупы летучих мышей, вошли в пещеру, которая все еще пахла дымом и сгоревшими трупами летучих мышей.
Мы дальше и дальше продвигались вглубь пещеры, которая с каждым метром все расширялась и расширялась во все стороны. Вскоре луч фонарика не мог осветить объем огромного пространства пещеры. Такого никогда не приходилось видеть. Мы были поражены красотой и величием пещеры. Словно попали в сказочный мир, где в пещере хранили сокровища сорок разбойников.
- Сим-сим, откройся! - таинственно, произнес я, известные слова Али-бабы. - Меня не бойся!
С потолка и с пола огромного зала пещеры, свисали и торчали обратно, огромные сосульки из солей минералов, которые называют "сталактитами и сталагмитами". Сосульки переливались всеми цветами радуги, при свете нашего фонарика. Словно это были бриллианты самой высочайшей пробы земной породы. Нам так хотелось увидеть все это в большей красоте, что мы даже не выдержали нашего уговора, зажигать факелы только в самых крайних случаях. Тут же достали из хозяйственного рюкзака самый большой факел и подожгли его. Факел своим огнем осветил весь огромный зал пещеры. Мы увидели, что из пещеры есть множество проходов в разные стороны. - Так куда же пойдем? - удивленно, спросил за всех Пузан. - Проходов здесь много. Как нам быть?
- Пойдем туда, где вход больше, - предложил Сулим. - Там нам легче будет двигаться в пещере.
Мы так и сделали. Обошли вокруг огромных сталактитов и сталагмитов, выбрали самый большой вход новой пещеры и пошли друг за другом по новому переходу. Дальше вышли в другой такой же зал. Очень, похожий на прежний. Опять выбрали большой вход. Также обошли по кругу зал пещеры и опять пошли друг за другом по новому большому переходу. Через некоторое время вышли в новый зал. Новый зал пещеры очень похожий на два прежних зала. В третий раз повторили новый маршрут. Были те же сталактиты и сталагмиты, как во всех других огромных залах.
- Мне кажется, что мы ходим кругами? - удивленно, сказал Махмуд. - Надо изменить маршрут и выбрать не самый большой, а самый маленький ход. Они все равно больше нас. Мы пройдем.
Мы согласились с Махмудом и уже пошли через маленький ход, который вывел нас к озеру.
- Вот видите! Я был прав, - радостно, сказал Исмаилов Махмуд. - Тут будем искать древнюю рыбу.
Сулим достал из своего рюкзака складной сочок, раздвинул его и насадил на шест, который таскал с собой все время в походе. Вовка провел сочком по дну озера, размером с большую лужу, поднял сочок, из которого начали скакать во все стороны рачки, очень похожие на морских креветок. Только морские креветки имели желтоватый и красноватый цвет, а эти рачки совершенно прозрачные, словно они сделаны из стекла и ли самой воды. Рачки так ловко скакали, что их невозможно было поймать. Сулим еще раз зачерпнул своим сочком. Мы разом накинулись на юрких рачков. Несколько рачков попали в наши руки. Мы стали их разглядывать. Это были прозрачные существа, совершенно слепые и с колючими шипами у ножек. Ничего другого в наш сочок не попало. Возможно, что это озеро не было пригодно к жизни рыбок или каких-то водяных жучков.
- Если есть рачки, то должна быть и рыба, - сделал вывод Пузан. - Надо поймать древнюю рыбу.
Сулим зачерпнул сачком, но опять попались только рачки. Все повторял еще и еще раз. Каждый раз в сочок попадались прозрачные рачки и больше никакой живности не угодило. Все было зря.
- Дай попробовать, - спросил Журавлев Витька. - Может быть, мне повезет. Я поймаю эту рыбку.
Витьке не повезло. В сачке были только рачки. Мы все пробовали по несколько раз и лишь неизвестно уже с которой по счету попытки, увидели в сачке рыбу, такую же прозрачную, как ее собратья рачки. Абдуллазизов Абдулл первый увидел прозрачную рыбку и ловко перехватил ее в сачке.
Рыба была размером с ладонь, тоже прозрачная и без глаз. Но это была, ни та рыба, которую показывали по телевизору в программе о спелеологах. Мы так устали от ловли этой рыбы и рачков, что больше ни продолжали ловлю древней рыбы, так как было очевидно, что в такой луже не может быть большой древней рыбы, которую показывали ученые спелеологи по телевизору. Мы решили прекратить бесполезную ловлю, а пойманную рыбку и рачков положили вместе с водой в пустую стеклянную банку. Нам надо было что-то вынести с собой из этой пещеры, как результат нашей экспедиции для изучения тайн пещеры в школе. Ведь что-то должны мы открыть?
После того, как факел догорел окончательно, в лабиринте залов, мы перешли на использование своих фонариков. Так было более экономично, сохранялся запас тепла, а свет нам нужен был только для передвижения в пещере и для освещения опасных мест, которые возникали повсюду, то торчащие сосульки, то узкий проход между водой и стеной пещеры. Несколько раз нам встречались расщелины, в которые можно было провалиться и погибнуть в глубине пещеры.
Всюду надо было быть осторожным в продвижении. Прошло много времени, после того, как мы вошли в пещеру. Мы шли все дальше и дальше в глубину пещеры. Этому походу, казалось, нет конца и края. Но никто не решался сказать о том, что пора вернуться обратно наружу. Каждый из нас хотел быть героем и не желал выглядеть трусом перед всеми друзьями, которые были рядом.
- У меня часы остановились, - сказал Махмуд, когда уступал свое место с фонариком новому ведущему в пещере. - Я пробовал завести, они не пошли. Сулим, посмотри время на своих часах.
Вовка осветил фонариком свои часы "Победа", они тоже стояли. Он покрутил ключ завода, но часы продолжали стоять. Возможно, что наши часы попали под воду во время дождя в ущелье.
- Как теперь будем определять время нашего пребывания в пещере? - растерянно, спросил Пузан.
- Мы также знаем, как и ты, - огрызнулся Сулим. - Хотел стать мужчиной? Вот и становись им. Прекрати ныть! Нам и без тебя тошно, а то, дождешься, что мы тебя съедим на ужин, как шашлык.
- Ладно, хватит вам, - вступился я, за Сашку, - так мы перессоримся. Вот покушать надо, но только не Пузана, а то, что мы с собой взяли и хорошо бы поспать. Мы довольно долго ходим в пещере и не знаем, сколько времени прошло, ведь часы у нас не работают еще с грозы. С того времени прошло больше суток. Мы даже не отдыхали, как положено нормальному человеку. Вывод напрашивается сам собой. Нам нужно искать сухое место для ужина и ночлега. После того, как мы все отдохнем, то тогда двинемся дальше. Утро вечера мудренее. Хотя теперь нам это неизвестно.
Журавлев Витя принял свое дежурство ведущего. Мы цепочкой растянулись следом за ним. Время поиска сухого места для нас имело относительный подход. Без часов и в темной пещере мы никак не могли определить время нашего передвижения. Я пытался считать свои шаги, чтобы по шагам определить расстояние передвижения и все это перевести на время, которое мы тратим, ежедневно преодолевая расстояние между школой и домом.
Со счетом у меня ничего не получилось, меня постоянно сбивали со счета друзья и изменения вида пещеры. Каждый раз отвлекался от счета и начинал счет опять. Наконец, мне надоела пустая затея. Я стал разглядывать места, которые могли бы подойти для длительного привала. Но всюду у нас под ногами была вода и сырые камни, от которых можно было простудиться и заболеть. Все прекрасно понимали, поэтому искали место суше. Однако нам не везло. Всюду камни и сыро.
Наши ноги стали путаться между собой от усталости. Мы шаркали ногами по острым камням, истирая подошву обуви, которую специально приобретали на случай похода. Обувь казалась нам настолько тяжелой, что мы были готовы ее сбросить, но идти босым по сырым камням было значительно хуже. Мы терпеливо тащили за собой тяжелые, как свинец, колодки обуви. Вскоре ноги наши были истерты до мозолей. Надо было срочно упасть на отдых где угодно и сразу спать.
Я не знаю, можно ли назвать такое место сухим, скорее всего для нас это уже не имело никакого значения, но мы сделали привал на площадке какой-то очередной пещеры. По крайней мере, в этой пещере не было никаких источников воды. Каменная плита оказалась поросшей сухим мхом. Возможно, что мох был здесь в пещере с доисторических времен, когда эта каменная глыба находилась не в пещере, а где-то на поверхности. Но природные катаклизмы перевернули плиту в подземельную расщелину, где сохранили мох с того времени до наших дней. Таким образом, мы соприкоснулись с прошлым нашей Земли.
Мы расстелили на площадке всякое тряпье, которое прихватили с собой для ночлега в горах, разложили продукты и увидели, что продуктов у нас стало значительно меньше, чем мы хотели бы сейчас поесть. О плотной пище у нас не могло даже быть мыслей и так всего мало. Нужно было экономить на продуктах. Ведь мы теперь были заложниками времени и пространства в пещере.
- Надо ограничить свой рацион, - тяжело вздыхая, предложил Абдулл. - Иначе, погибнем с голоду.
- К пещере мы шли три дня, - стал я вычислять возможность, какой-то отправной точки раскладки наших продуктов. - Одни сутки находимся в пещере. Итого четыре дня. Разделим продукты на четыре равные части. Другой отправной точки расчета, мы сейчас не имеем возможности определить. Разложим продукты на четыре рюкзака, каждый, как день. Например, первый рюкзак-день понесет Сулим. Второй рюкзак-день отдадим Журавлю. Третий рюкзак-день я беру на себя. Четвертый рюкзак-день разделим сейчас на всех поровну и дружно съедим. Кушать будем всегда только тогда, когда сильно устанем, нужно будет ложиться спать. Так можем больше сохранить калорий своего дальнейшего передвижения. Если выйдем из пещеры раньше рюкзаков-дней, то все продукты разделим поровну и съедим сразу. Там на природе мы найдем много пищи для дальнейшего перехода к дому. Что же касается последнего рюкзака-дня, если мы к нему не сможем выбраться из пещеры, то его тогда разделим на восемь рюкзаков-дней. Это время, проведенное до пещеры и в пещере. Хочу сделать замечание в отношении выбора кандидатов носить рюкзаки-дни. Каждый носитель отвечает за продукты друзей. Если кто-то из носителей съест эти продукты, то мы съедим его. Чтобы вы не думали, что я подставил своих друзей, последний рюкзак-день я взял на себя, так как его мне носить тяжелее всего, а быть съеденным друзьями более реально. Я думаю, что такой вывод будет более справедлив. Что же касается Пузана, то я любому перегрызу горло, кто хоть пальцем тронет моего друга. Мы все должны, во что бы то ни стало, выжить. Мы просто не имеем право, превращаться в хищников-каннибалов и съесть друг друга.
За время моего разговора никто не обронил ни единого слова. Все молчали. Мы все прекрасно понимали, что влипли в очень скверную историю, из которой, возможно, выживут не все. Но жить все хотели. Как договорились, все продукты разделили на четыре ровные части. Четвертую часть продуктов разделили поровну. Каждому досталось - одна сушеная рыба, кусочек брынзы, чурека четвертая часть, горсть сухих фруктов, одна соленая рыба, кусочек сушеного мяса, горсть сладостей, один домашний пирожок, кусочек балыка, по одному вареному раку. Почти каждый из нас, спрятал за пазуху сушеную рыбу и сушеное мясо. У нас был опыт в отношении продуктов. Мы часто брали с собой сушеные продукты на целый день к морю. Эти продукты помогали нам, утолить на длительный время жажду и голод. Остальные разделенные поровну продукты мы тут же сразу съели. Перед сном костер ни стали разжигать, из-за опасности угара от дыма и чтобы не произошло пожару мха. После еды легли спать, плотно прижавшись, друг к другу, а кто оказался с краю, то обложился свободными от сна хозяйственными вещами отряда.
- Куда он мог сбежать один без продуктов, - разозлился я. - Вечно спать не даете. Ложись спать!
- Да ты посмотри, его нет среди нас, - настаивал Вовка. - Он, что, испарился что ли? Ты посмотри!
Я взял из рук Сулима фонарик и осветил группу. Парни спали. Рюкзаки-дни все при нас. Вот только Сашки действительно нигде не было. Я осветил пещеру, но Пузана не увидел. Тогда я показал Сулиму на губы, чтобы он не говорил. Мы стали прислушиваться к шорохам. Где-то далеко от нашего места, в той стороне, куда мы еще не ходили, до нас из пещеры доносился какой-то не совсем понятный шум, что-то вроде шуршания или легкого всплеска воды.
Мы осторожно поднялись с места. Переступая через друзей, направились в сторону шума. Примерно, метров через двадцать увидели новый зал пещеры. Через эту пещеру протекал большой ручей и возле ручья в песке копался Пузан, выбирая что-то блестящее из ручья, подсвечивая воду фонариком, который держал, зажав коленями между ног. Он так был увлечен своим занятием, что даже не обратил никакого внимания на то, когда мы подошли к нему вплотную сзади.
- Ты, что здесь копаешься? - со злобой, спросил Сулим. - Мы тебя ищем по пещере, а ты сидишь.
- Вы посмотрите, это какая красота! - не обращая внимания, на злой голос Сулима, восторженно, сказал Пузан и показал нам разноцветные камешки. - Я захотел в туалет и пришел сюда, а тут всюду такая красота. Это, наверно, драгоценные камни и золото. Вы посмотрите внимательно, как они переливаются цветами. Надо как можно больше собрать такие камушки на исследование.
Пузан набрал горсть разноцветных камешков и показал нам. Это были действительно красивые камешки всяких цветов, но драгоценные они или нет, мы не могли знать. Так как в природе мы никогда не видели естественный вид драгоценных камней, а также золото в природе не встречали.
- Это обыкновенный кварц, - тоном знатока, сказал, Сулим, - который валяется всегда у нас под ногами. Только мы его замечали. Природа постаралась и отполировала кварц. Вот он и блестит.
Вовка даже ни стал подходить к ручью. Зачем брать отсюда то, что валяется наверху под ногами. Я тоже ни взял из ручья камешков. Я, что, тупой Пузан что ли или глупый малыш. Мы демонстративно, повернулись от ручья и отправились спать на площадку. Пузан тоже последовал за нами, но, все-таки набрал горсть красивых камешков и положил в карманы, которые оттопыривались.
- Следующий раз, когда ты срать захочешь, - напомнил, Сулим, перед сном Сашке. - Говори нам, чтобы мы не думали, что ты сбежал или кто-то тебя съел без нашего участия. Ты понял меня?
Пузан кивнул в знак согласия. Сулим, выключил фонарик. Я повернулся на правый бок. Мы опять заснули. Однако перед сном подумал, что зря Сулим, ругает Сашку. Может быть, мне тоже нравятся красивые камешки? Пусть камешки валяются наверху у нас под ногами, но отсюда камешки намного красивее. Мне тоже надо было взять на память, а то у Сулима, есть череп, у Пузана камешки, кто-то что-то взял, только у меня нет ничего с собой об этой экспедиции. Если еще что-то попадется в пещере, то я обязательно возьму.
Проснувшись, сквозь темноту, я почувствовал, как рядом никто не спит. Пыхтят, ворочаются, но не подымаются. Наверно, берегут калории, а что их нам беречь, если не спишь? Надо двигаться.
- Сулим! Включи фонарик! - сказал я, громко. - Хватит валяться. Пора отправляться нам в путь.
Вовка включил фонарик и все, кряхтя, как старики, стали подниматься со своих насиженных мест. Мы опять цепочкой растянулись за ведущим. Шаркая своими ногами, двинулись в неизвестном направлении. Удалившись на большом расстоянии от нашего лежбища, я вдруг вспомнил, что забыл зачерпнуть из ручья красивые камешки. Но мы вроде и ручья не проходили, иначе бы я вспомнил про камешки. Куда же мы все-таки идем и для чего? Все равно больше ничего не найдем, а болтаться в пещере без толку нет смысла. Надо как можно быстрее выбираться из пещеры.
- Хватит! Остановитесь! - взял я на себя смелость командовать. - Мы, что, так и будем бродить в подземелье, как стадо баранов за ведущим вожаком. Надо принимать какое-то решение, чтобы выйти из пещеры. Мы уже давно потеряли счет времени. Бесконтрольно спим и едим...
- Я думаю, что нам пора домой, - выступил Витька Журавлев. - Все равно ничего не найдем. Приключение на свою задницу давно нашли. Может быть, неделю бродим в пещере. Заблудились...
- Это уж точно, - поддержал Махмуд. - Спим, как суслики. Ползаем, как черепахи и никто из нас не знает, сколько времени мы в пещере. Не бродить же нам до глубокой старости или пока помрем.
- Ну, до глубокой старости в пещере ты не дотянешь, - намекнул Абдулл. - Тебя еще раньше собратья съедят. Ты же сам уже давно мечтаешь, как твои зубы вонзятся в чье-то жирное мясо.
- Так мы далеко зайдем, - сказал Сулим. - Если будем в таком тоне дальше говорить друг с другом.
Мои друзья долго спорили о своем присутствии в пещере и о мере долга друг перед другом. В это время, я выбрал момент и решил пересчитать всех участников экспедиции. В таких переходах мы могли запросто потерять, кого-либо из парней и сразу не заметить его пропажу.
Когда я пересчитал всех, то оказалось, что обратно одного человека не хватает. Я подумал, что так может быть, сам себя не посчитал. Принялся вновь пересчитывать всех присутствующих в пещере. Когда себя посчитал последним, то действительно оказалось, что одного человека среди нас нет. Я стал всматриваться в лица и одежду парней, так как при свете фонаря всех увидеть не мог. Мне нужно было внимательно разглядеть в полумраке лица всех своих друзей.
- Ой! Какой ужас! - вдруг, услышал я, за спиной, голос Пузана и услышал, как что-то рухнуло.
Все повернулись в сторону крика и увидели луч фонарика на камнях нашей пещеры. Отряд бросился в сторону света фонарика. Когда мы подбежали до того места, где светил фонарик, то в ужасе увидели Пузана без сознания лежащего на человеческом скелете, а фонарик валялся рядом с ним. Мы так были перепуганы, что даже не могли говорить. Все были в шоковом состоянии.
- Надо Сашку спасать, - первым пришел в себя Сулим, - а то он от страха еще богу душу отдаст.
- Что, боишься, мертвого Пузана есть? - не к месту, подколол я. - Ты же мечтал его скушать?..
- Ты, что, Череп, совсем шуток не понимаешь, - огрызнулся Вовка. - Он ведь тоже мой друг.
Мы подошли к Сашке и оттащили его в сторону от скелета. Стали приводить Сашку в чувства. Но он лежал, как тряпка и не придавал никаких признаков жизни. Мы сильно испугались за друга, кто-то даже начал всхлипывать. Я стал усиленно трясти Сашку за плечи и шлепать своими ладонями по его щекам. Но он все равно не придавал никаких признаков жизни. Тогда Махмуд полез в хозяйственный рюкзак и достал из походной аптечки стеклянный пузырек с нашатырным спиртом. Дали ему понюхать нашатырный спирт из пузырька. Сашка весь затрясся. Открыл глаза, что-то невнятное промычал и опять потерял сознание. Тогда мы решили поставить Сашку на ноги, но как только мы отпустили его руки, он тут, же рухнул на землю со всего маху. Ноги его не слушались совсем. Какие только процедуры и эксперименты мы не проводили с Сашкой, чтобы привести его в чувства и поставить на ноги, нам это сделать не удалось никак. Наш друг был отключен от сознания.
- Пузана пробил паралич, - сделал вывод Абдулл. - Это плохое место в пещере. Надо нам уходить.
Мы погрузили Сашку на носилки и по очереди стали нести его в неизвестном нам направлении, так как никто из нас точно не мог знать, куда можно двигаться из пещеры наверх. Проходов в пещере много. Наши скитания с носилками были долгими. В некоторых местах наши носилки не проходили. Мы тащили Сашку по двое. У нас, от тяжести его тела, болели ноги и руки, но никто не ныл. Все понимали, что нам надо спасти друга. Но конца и края пещеры не было видно. Пещера меняла свои формы и повороты, но тупика и выхода наверх, все также не было нам видно. По нашим выводам, наверно это была самая длинная пещера во всем мире, которую не посещали спелеологи и тем более простые люди, какими были мы пацаны. Когда мы в конец все измотались, то решили сделать длительный привал с ночевкой. Если можно так сказать. Никто из нас точно не знал, сейчас день или ночь, у нас над головой. Всюду было темно без света солнечных лучей.
- Как нам быть с Сашкой? - спросил Махмуд. - Он тоже человек. Кушать хочет, также как мы все.
- Давайте мы его попробуем напоить водой, - предложил я. - Если он будет пить, то и есть тоже будет. Мы будем пищу Сашке приготавливать с водой и потихоньку заталкивать это ему рот.
Мы прислонили друга к стене пещеры в полулежащем положении и с бутылочки влили ему в рот воду. Сашка проглотил воду. Тогда мы стали готовить различные смеси с водой и запихивать эти смеси ему в горло. Он давился, кряхтел, но мало-помалу начал кушать, не приходя в сознание. Вот только его тело все также было похоже на тряпку. Я тут вспомнил свою бабушку по материнской линии, которая тридцать лет была парализована и все родственники кормили ее из ложечки. Вот так теперь нам надо ухаживать за Сашкой, ведь он стал таким беспомощным по нашей причине. Нам не надо было брать Пузана с собой. Все прекрасно знали, что он не везучий человек. С ним вечно происходят всякие несчастные случаи. Так видно на роду ему написано. Он сам нам говорил, что не знает другого не везучего человека, каким был он.
После того, как мы накормили Пузана, то принялись обратно делить продукты из следующего рюкзака-дня. Таким образом, у нас осталось в запасе еще два рюкзака-дня. Последним рюкзаком-днем остается мой рюкзак с продуктами. После этого рюкзака мы будем кушать друг друга.
"Нам надо срочно выбираться из пещеры, а то они меня действительно съедят вместе с моим последним рюкзаком-днем" - подумал я, укладываясь спать головой на свой рюкзак-день.
На этот раз меня разбудил сильный кашель шерпа Антона. Антон, как истинный оруженосец, постоянно был моей тенью, собственно говоря, шерп Сайдулло тоже не отставал от моих ног. Как же я мог допустить, чтобы один из моих телохранителей заболел? Я потрогал голову Антона, у него жара не было, мои опасения были напрасны. Антон опять продолжал также сильно кашлять.
- Ты, что так кашляешь? - спросил я, Антона. - У меня прямо шум стоит в ушах от твоего кашля.
- Извините, сэр! Я подавился косточкой от сухой рыбы, - стал извиняться Антон. - Уже прошло.
Мне было приятно и смешно, что наши шерпы называют нас "Сэр", это все Сулимов Вовка придумал. Он сказал, что у нас экспедиция, а во всех экспедициях руководителей называют по имени и прибавляют почтительно "Сэр". Выходит, что мои шерпы тоже относятся ко мне с почтением. Тем более, что свое почтение шерпы доказали таким образом, когда остались при мне и не ушли домой с другими шестью шерпами. Значит и мне тоже нужно относиться к ним с глубоким уважением, чтобы в трудную минуту я мог по настоящему положиться на своих шерпов, которые постоянно всячески помогают мне в пути.
Я заботливо укрыл Сайдулло и Антона тряпками, которые они таскали с собой для нашего ночлега, послушал внимательно ровное дыхание Антона и снова заснул. Надо было дольше спать, чтобы набраться сил и сохранить надолго последний рюкзак-день, как надежду на спасение.
- Чтобы выбраться из этой проклятой пещеры, - сказал, Сулим, когда все уже ни спали, - надо нам найти зал, в котором были сталактиты и сталагмиты. Только из этого зала есть выход из пещеры.
- Нам надо было взять с собой Джульбарса, - вспомнил я нашего лохматого друга. - Он бы точно вывел нас из лабиринта огромной пещеры. У собаки отличное чутье на наши следы к дому...
- Сейчас бесполезно говорить о собаке, - сказал Абдулл. - Мы сами должны выбраться отсюда.
- Здесь пещеры связаны между собой переходами, - заметил Махмуд. - Надо делать какие-то метки на стенах пещеры, чтобы идти нам постоянно в новом направлении по переходам в пещере.
Все согласились с предложением Махмуда и стали чертить стрелы направления мелом, который был постоянно в карманах у всех учеников школы. Мелом мы рисовали на асфальте. Мелом мазали лица друг другу, когда играли в индейцев. Так что отметки ставить на стенах пещеры было чем.
Теперь мы двигались уверенно. Вскоре стали вычислять все новые и новые переходы пещеры, постепенно выбираясь из лабиринта. Однако это время опережало наше желание и мелькало, как мгновение нашей жизни. Мы не заметили, как голод обратно напомнил нам о следующем рюкзаке-дне. Это был предпоследний рюкзак, а последний рюкзак тяжестью предстоящей беды давил мне на плечи. Я думал, что может быть это и есть мера жизни, которая давит мне на плечи, как только съедим эту меру, начнем, есть друг друга. Возможно, что этой ночью будем, есть друг друга.
Чтобы как-то растянуть наше время движения в пещере, я критически относился к выбору места нашего ночлега. Освещал самые мокрые места пещеры и чаще смотрел на стены, на которых мои шерпы ставили стрелки прохода нашего пути. Вероятно, мои друзья пожалели о том, что доверили мне быть в этот раз ведущим, так как только ведущий вправе был решать, отдавать или нет свой пост следующему руководителю группы. Только шестой ведущий объявляет привал всему отряду и после сна начинает первым вести отряд в поисках выхода из лабиринта. Я был пятым. Таким образом, у меня был шанс еще растянуть время перехода. Иначе начнется наш каннибализм.
Очередной переход пещеры был намного суше других. Мне ничего не оставалось делать, как только выбрать в пещере площадку для отдыха больше. Я стал высвечивать место и вдруг, луч моего фонарика, осветил человеческие кости скелета. Мы уже совершенно привыкли не бояться и думали, что вновь пришли в ту пещеру, где Сашка чуть не отдал концы. Но луч фонарика осветил еще и еще один скелет, которых оказалось девять. Это было слишком много для нашего восприятия. Мы внимательно рассматривали скелеты и заметили, что рядом со скелетами совсем не было никаких признаков одежды. Выходит, что люди путешествовали в этой пещере голыми. Легко было сделать вывод, что скелеты были, как неандертальцы. У наших ног история каменного века.
- Это, наверно, люди с каменного века, - угадал мои мысли, Сулим. - Поэтому скелеты голые.
Мы осмелели и приблизились вплотную к скелетам. Было видно, что кости скелетов, очень белые, как ни естественные, большая часть костей пористая от времени. Таким образом, это перед нами лежали кости древних людей. Возможно, что они заблудились в пещере и вымерли. Может быть, это было место захоронения умерших людей из древнего племени. Но рядом не было даже предметов ритуальных обрядов. Вероятно, это были еще не совсем люди. Вот, у них и скулы челюсти сильно выдвинуты вперед, как у обезьяны, совсем ни так как у нас. Голова возле лба приплюснута слегка. Скелеты, действительно, были совсем не похожи на современного человека.
- Давайте возьмем самый уродливый череп для школьного музея, - предложил Абдулл.
- А что, правильно, - поддержал я, решениеп Абдулла, - в школьном музее будет доисторический экспонат, который добыт нашей экспедицией. Наши дети и внуки будут по этому черепу изучать историю древних людей и историю наших открытий. Ведь мы этим, сделали открытие. Если бы спелеологи из телевидения были здесь, то они обязательно рассказали бы про эти скелеты. По крайней мере, скелеты бы спелеологи забрали к научному изучению. Тут даже нет никаких признаков пребывания людей до нашего прихода. Мы находимся на месте исторического открытия, которое открыла наша экспедиция юных спелеологов. Выходит, что мы настоящие спелеологи.
Я развязал наш хозяйственный рюкзак и Абдулл положил в него самый уродливый череп доисторического человека. Вполне естественно, что на этом месте мы ни сделали очередной привал экспедиции, а отправились дальше по переходам искать новое более сухое место для своего нового ночлега. Нам много пришлось скитаться по лабиринтам огромной пещеры и, вдруг, совершенно неожиданно, мы вышли в тот самый зал, где были сталактиты и сталагмиты. Мы так обрадовались, что даже забыли про голод и сон. Мы прыгали и визжали от радости долгожданной находки, которая поможет нам выйти отсюда. Теперь мы точно будем жить и не съедим друг друга.
- Надо сейчас же вычислить выход на поверхность, - предложил Сулим. - Это будет очень просто. В самую большую дырку ходить нам не надо, это лабиринт. Поставим там свою метку мелом. В самую маленькую ходить нам тоже не надо, с этой пещеры мы начали поход. Тут также ставим метку. Из новой пещеры мы вышли, тоже ставим метку. Прошли мы три пещеры, а их всего семь. Таким образом, у нас осталось четыре входа выхода пещеры. Конечно, никто из нас не помнит, в какую из четырех пещер нам выходить. Тем более что они все очень похожи друг на друга. Ну, скажем, прямо, как близнецы. Тогда нам нужно идти в ту пещеру, что дальше от нас, так как из самой дальней пещеры мы увидели большую и маленькую входы пещеры. На ней мы тоже ставим метку, на тот случай, если, вдруг, эта пещера также окажется очередным лабиринтом. Мы выйдем из нее или в другую пещеру. Чтобы больше не путаться, ставим нашу последнюю метку на ней.
Сулимов Вовка поставил мелом крест у входа в пещеру. Мы двинулись в новый путь с надеждой к выходу наверх. На этот раз я прибавил в скорости, чтобы быстрее закончить свой путь в пещере. Мне так хотелось быстрее вырваться из этого каменного заточения, что я даже забыл о том, как мои друзья с трудом тащат на себе живое, но недвижимое тело нашего друга Пузана. Возможно, что мой разум заклинило. Поиски выхода из пещеры устроил в спортивный бег. Мы стали быстро петлять по переходам этой пещеры из зала, словно устроили соревнования на скорость.
- Все! Остановись! - услышал я, голос Махмуда, за своей спиной. - Ты не лошадь и мы не на скачках. Так весь отряд растеряем. Я думаю, что мы вошли не в ту пещеру, так как от входа в пещеру до огромного зала мы прошли метров сто, а ты сейчас проскакал километры. Надо вернуться в зал и начать поиски выхода в другом месте. Ты больше не устраивай скачки, так не хватит нам сил добраться до верха. Мы подохнем, как загнанные лошади. Надо нам спокойно отыскать выход.
Отряд привалился к стенам пещеры, пропуская меня вперед в обратном направлении к поиску нового выхода из пещеры. Я шел между моих друзей. Вглядывался в их лица, которые были вымазаны в пещерную грязь и в сажу от факелов, которыми мы пользовались в большом зале. Мне так было жалко своих друзей и себя тоже, что мы бродим в этом каменном пространстве и не можем никак найти из него выхода. Уже и фонариков у нас осталось пригодными всего три из десяти штук. У всех остальных фонариков сели батарейки. Даже по фонарикам можно было вычислить время нашего путешествия под землей. Но лучше этого нам не делать. Иначе в отряде начнется паника и не известно чем все закончится. Нам надо быстрее найти выход из пещеры. У нас и так осталось совсем мало шансов на выживание в бесконечном лабиринте подземных переходов.
Луч фонарика скользнул по лицу Пузана. Я увидел, как его глаза зажмурились, выходит, что он пришел в себя. Я ни стал афишировать свое открытие перед друзьями, а то, обозленные парни, всыплют ему за то, что они его таскают столько времени по переходам пещеры, а он лежит, как бревно и не хочет вставать на ноги. Когда поднимемся наверх, я сам врежу Пузану по роже за всех своих пострадавших друзей.
Вот опять мы в огромном зале пещер. Осталось еще три не обследованных переходов. Какой из них нам выбрать, чтобы зря не блуждать по переходам? Никто уже не выдвигал никаких предложений. Все боялись брать на себя какую-то ответственность. Выходило, что это ведущий в пещере должен сделать выбор. Я остановился по самой середине зала и стал думать, где же этот злополучный выход? Осталось три отверстия и все они рядом. Выбираем средний коридор из трех и чертим крестик мелом. Продолжаем бесконечное движение к продолжению жизни или к смерти.
Все участники путешествия, словно зомби, повинуясь жесту ведущего, медленно двинулись следом за мной к следующему переходу в пещере. Возможно, что друзья отчаялись найти выход и поэтому не говорили о еде и отдыхе, так как боялись, что все это будет в последний раз. Нам всем очень хотелось жить. Ведь мы были так молоды, просто совсем дети-подростки. Самому младшему из нас было всего одиннадцать лет, а старшему едва исполнилось шестнадцать лет. Возраст Гавроша и Ромео. Как не хочется никому в таком возрасте умирать. Мы только начинаем жить и познавать мир природы окружающий нас постоянно с разными событиями и приключениями.
Этот переход также оказался бесполезным. Мы это поняли тогда, когда наш отряд быстро уперся в стену. Благо, что тупик встретился нам довольно близко от входа, это вселило надежду нам выйти быстрее. Сразу, как только мы вышли в зал, Абдулл поставил мелом крестик на соседней пещере. Отряд повернул, с которой по счету надеждой к выходу на свободу из своего пещерного заточения. Мой фонарик, тускло горел, ему требовалась замена. У меня не было сил сказать об этом своим друзьям, но и остановиться боялся, это означало привал, а мне хотелось быстрее выйти наружу. Я продолжил путь в полумраке, спотыкаясь об острые камни и натыкаясь на стены.
Время движения потеряло для нас всякий смысл. Мы ползли чуть живые. Кто-то отобрал из моих рук уже почти погасший фонарик и вложил в руку новый горящий фонарик. Я вцепился в фонарик, как в свой источник жизни и сделал новые усилия, чтобы повести наш отряд к выходу из пещеры.
- Все! С меня достаточно ползать, - сказал Сулим. - Даже ежику было ясно, что он колючий. Больше вычислять нам ничего не требуется. Мы давно бродим по этому переходу. Нам всем надо отдохнуть и покушать, а когда выспимся хорошо, то уже с новыми силами пойдем на выход в последний переход. Витька, развязывай свой рюкзак-день и ты, Череп, тоже. Хватит нам голодать. Всем уже понятно, что после сна мы все-таки выйдем из этой проклятой пещеры и пойдем домой. Там наверху есть много ягод и фруктов. Мы можем хорошо подкрепиться к походу до дома.
- Рюкзак-день Журавля мы съедим сейчас, как договорились, - возразил я, - а мой рюкзак-день останется, как НЗ, то есть, неприкосновенный запас. Мы запас съедим наверху, как договаривались, или разделим последние продукты на восемь частей, если окажется, что мы вновь заблудились. Так мы договорились в самом начале. Так будет до самого конца. Кто со мной не согласен, тот получит от меня по морде. Мой рюкзак-день вы все равно получите только тогда, когда придет его время. Сейчас ешьте рюкзак-день Журавля. Вы должны соблюдать закон путешественников.
Я строго посмотрел на лица друзей, освещенных ярким лучом моего фонарика. Каждый прикрывал свое лицо рукой или опускал взгляд с опаской получить от меня по морде. Пауза была продолжительной. Никто не решился поддержать Сулима, высказаться против меня. Знали, что я могу их побить. Физически я был здоровей большинства своих друзей. Мог в драке постоять за себя.
- Хватит стоять, - сохраняя свое влияние, приказал я. - Давайте кушать и спать в последний раз. Нам надо хорошо отдыхать перед дальней дорогой к дому. Нас там, наверно, давно ищут.
Отряд вяло сполз на дно пещеры. Мы начали раскладывать предпоследний рюкзак-день. Все тускло смотрели безразличными глазами, как Витька Журавлев делит продукты на двенадцать человек. Витька, в очевидной раз забыл, что Пузан парализован и он не может кушать сухие продукты. Я посмотрел на Пузана, глаза у него были открыты, а ноги и руки валялись, как плети. Все-таки Пузана действительно парализовало. Даже прямым ходом в направлении горы Пушкина, нам Пузана пару дней придется тащить домой. Там его отправят лечиться в нашу городскую больницу.
После того, как продукты были разделены, Витька каждому отдал принадлежащий паек. Мы начали есть. Я опять посмотрел на Пузана, у него по щекам текли слезы. Он хотел кушать, а все забыли про него. Я взял паек Пузана и подвинулся к нему. Абдулл и Махмуд удобно посадили его, а Сулим придерживал Сашку сзади. Мы начали его кормить. Сейчас он ел также как и мы, но руки и ноги его не слушались. Аппетит у Сашки не испортился. Он съел все, что мы ему давали кушать, лишь очень сухие продукты у него не было сил разжевать. Сухие продукты из его пайка мы разделили между собой, а ему дали более мягкие продукты, которые Пузан съел быстрее.
- Теперь, когда вы все сыты, - обратился я, к отряду, - прошу, оружие сдать мне. Я хочу выжить. Так как вся надежда на жизнь, моя и ваша, находится в моем рюкзаке-дне. У вас были колебания уничтожить мой рюкзак-день, поэтому, я вправе не доверять никому из вас. Сдайте все, что колется, режется и стреляет. Когда мы проснемся, то я каждому из вас верну личное оружие. Мы все целые и невредимые вернемся к себе домой. Надо только всем набраться терпения и выжить.
Никто ни стал противоречить моим словам. К моим ногам тут же посыпались ножи, кинжалы, поджоги, арбалеты, пики, стрелы и даже рогатки. Оружия было столько много, что они засыпали камни моих ног. У моих ног был целый арсенал оружия, с которым мы могли постоять от врагов.
"Ну, все прямо, как индейцы" - подумал я. - "Осталось только выйти на тропу войны с врагами"
Когда оружие все сдали, то я положил свои ноги на кучу оружия. Сам облокотился на свой рюкзак-день. На рюкзак-день положил включенный фонарик, который освещал оружие под моими ногами и круговое расстояние вблизи меня. Так, что при желании взять оружие, любой мог быть обнаружен и тут же наказан мной. Отряд заснул быстро, даже мои телохранители-шерпы спали, прислонившись ко мне с боков. Один я боялся заснуть. Мне было страшно оттого, что лучший друг Сулим позарился на мой рюкзак-день, а что говорить тогда о других парнях. Перережут горло, а продукты стянут. Нет уж, лучше потерплю, когда все проснуться, а там, быть может, до верха осталось совсем мало. На природе много есть пищи. Свой рюкзак-день отдам им, как хищникам на растерзание. Вот только сейчас надо не спать, чтобы выжить. Пока у меня имеется надежда на жизнь. Мне говорила бабушка, что надежда человека умирает последней. Буду иметь надежду.
Всячески пересиливая себя, я старался не спать, но глаза стали сами по себе слипаться и у меня начались галлюцинации. Мне казалось, что слышу чьи-то голоса в огромных лабиринтах пещер. Я пытался открыть свои глаза, однако, это у меня не получалось. Словно глаза мне намазали каким-то специальным клеем. Сквозь полуоткрытые веки я увидел, как чьи-то руки берут мое оружие. Я пытался сопротивляться, но у меня совершенно не было сил. Только мое сознание говорило мне о том, что пришел конец моей жизни. Вот огромные руки подняли меня и понесли куда-то. Я смирился со своей утратой и ни стал пытаться оказывать сопротивление перед смертью. Всегда всему когда-то приходит конец, только хочется позже. Одна надежда на мою смутную надежду...
- Их сейчас нельзя выносить наружу из пещеры, - услышал я, чей-то голос. - Могут ослепнуть. Ведь они много дней не видели. Пусть спят до вечера. Главное, что мы их нашли живыми...
Я открыл глаза и увидел при свете фонариков лица взрослых людей, одетых, точно как те спелеологи, которых показывали по телевизору во время экспедиции у нас в горах Дагестана.
"Может быть, это пещерные ангелы пришли за нами?" - подумал я, опять закрывая усталые глаза.
Тут уж точно я понял, что это совсем не галлюцинация, не бред и не сон. Я открыл глаза. Увидел рядом взрослых мужчин. Стал плакать, совершенно не стесняясь своих слез перед своими друзьями, которые тоже ревели от радости, что нас все-таки нашли. Мы все остались живыми. Ни съели друг друга в пещере. Если бы нас так быстро не смогли найти, то мы точно сожрали друг друга.
Нас стали поднимать и выводить из пещеры. Оказалось, что у громадной пещеры был еще один выход, до которого мы не дотянули буквально всего несколько десятков метров. Там нас и нашли спелеологи специального поискового отряда из Махачкалы.
Когда наши родители чуть сами не заблудились в лабиринте пещер, то вызвали на подмогу специалистов и только с их помощью нашли нас в пещере живыми. Лишь Пузан лежал без движения. Врачи осматривали его со всех сторон, прослушивали его сердце и легкие. Пузан мычал, но не говорил, ни слова. Сейчас нам было все равно. Ни нам теперь тащить Пузана до самого дома.
Солнце уже клонилось к закату. Не было ярких лучей, которые могли ослепить нас после длительного пребывания в пещере. Вокруг нас было несколько десятков людей, в том числе и наши родители, в основном мужчины. Все суетились. Расспрашивали нас о здоровье, а мы тупо озирались по сторонам, словно нас только что выпустили из темницы, в которой мы провели много лет нашей жизни. Мы никак не могли поверить в то, что мы все-таки нашлись. Находимся не в пещере, а на свободе на свежем воздухе. Нам было интересно и странно видеть мир дикой природы, людей, закат солнца. Словно видели весь окружающий нас мир дикой природы в первый раз.
- Теперь за стол! - услышал я, почти забытую домашнюю команду. - Вы должны хорошо покушать.
Я посмотрел на полянку, которая была заложена различными продуктами и у меня закружилась голова. Я едва не свалился на землю. Но тут вспомнил про свой рюкзак-день, которого за плечами не оказалось. Я посмотрел по сторонам. Увидел свой рюкзак-день в куче наших грязных вещей. Опять вспомнил о том, что чуть не погиб из-за этого рюкзака-дня. Я подошел к рюкзаку-дню, взял его и пошел с ним к общим продуктам на полянке. Свои замусоленные продукты вытащил на расстеленную под продукты скатерть и стал продукты делить ровно на двенадцать частей, как мы договаривались в пещере. Все взрослые оторопели, думали, что я сошел с ума. Я раскладывал продукты, а сам ревел. Слезы прямо ручьями лились из моих глаз. Я никак не мог успокоиться. Какая-то женщина взяла меня за плечи, чтобы успокоить, но я вырвался из ее рук и продолжал до самой крошки раскладывать на скатерть все наши продукты на равные двенадцать частей.
- Вот! Ешьте! - всхлипывая, сказал я, своим друзьям. - Вы все хотели это съесть в пещере со мной.
Друзья стояли, опустив головы. Никто не решался сделать хоть один шаг или хотя бы сказать слово. Я взял первый паек и положил в руки Сулимова Вовки. Следующий паек отдал Исмаилову Махмуду. Другой паек отдал в дрожащие руки Журавлеву Витьке. Ходил по кругу и каждому отдавал паек с продуктами. В конце подошел к носилкам с Пузаном и положил его паек ему на колени.
- Спасибо! - впервые, сказал Пузан, я не выдержал напряжение в нервах, рухнул прямо на Пузана.
Мужчина и женщина подбежали ко мне и положили рядом с носилками, где еще лежал Пузан. Мне потерли виски и дали понюхать нашатырный спирт. От спирта резко ударило в голову. У меня вернулось сознание, но голова все также сильно кружилась. Я никак не мог подняться, лежал рядом с носилками Пузана. Наверно у меня сильно сдали нервы или я обессилил от наших походов.
- Вот, Пузан заговорил, - сказал я, первые слова, когда пришел в свои чувства. - Будет жить.
Все, рядом стоящие, громко засмеялись. Мне помогли встать на ноги. Повели к пище на полянке. Я понял, что, видимо, Пузану нужно было стрессовое состояние, чтобы вернуться к нормальному положению. Этим стрессом был мой поступок с пещерными продуктами. Возможно, и то, что Пузан хороший артист-симулянт и аферист. Всех нас дурачил, чтобы вызвать в нас сожаление к нему в трудное время. Может быть, это он думал и в правду, что мы его можем съесть? Как бы то ни было, судить ни мне, но постепенно Пузан стал приходить в себя и на второй день нашего пути к дому. Он самостоятельно передвигался по земле. Нам даже показалось, что Пузан лучше стал ходить, чем раньше, когда в походе плелся, как черепаха, оттого мы его постоянно подгоняли. Сейчас все едва успевали идти за ним в сторону нашего города. Стоит набить ему морду за всех.
Вот так закончилась наше путешествие в тайную пещеру. Но история этим не закончилась. Нас долго расспрашивали специалисты спелеологи о том, что мы видели в той пещере. Наши рассказы записывали в блокнотах и на магнитофон. Всю нашу экспедицию засняли на кинокамеру и часто фотографировали. Говорили, что напишут книгу об нашем открытие самой пещеры. Может быть, что кто-то действительно написал книгу, но я этого до сих пор не знаю.
Череп древнего человека и по настоящий день находится в историческом музее нашей школы. Другой череп, который нашел Сулимов Вовка, он тайком от всех бросил в пещере и кроме нас двоих так никто не узнал о существовании черепа из Уллубиевской балки. Нашу прозрачную рыбку и рачков забрали специалисты, на изучение флоры и фауны тех мест, которые открыла наша детская экспедиция. Все время нашей следующей жизни в Новом городке говорили о нашем походе.
Прошли годы. Наша учительница, Мария Федоровна, фамилию ее я давно забыл, продолжала в той школе учить детей и детям моих друзей рассказывала про то наше путешествие в бесконечном лабиринте пещер. С годами, мы стали историей давно прошедших событий в нашем городе.
Примерно, через двадцать лет, после той истории с пещерой, я смотрел телевизионную передачу про горы и, вдруг, к моему огромному удивлению и интересу, выступил ученый-спелеолог Александр Григорищенко. Даже в этом весьма почтенном ученом я узнал своего друга Пузана. В скором времени, после телевизионной передаче о спелеологах, с участием Григорищенко Сашки, меня послали в командировку в Дагестан. Конечно, я не мог не заехать в Избербаш, город моего далекого детства. Там я встретил многих своих друзей. Узнал о судьбах других друзей, которых там не было. Судьбы наши оказались совершенно ни такими, как мы планировали в своем детстве.
Вовка Сулимов едва окончил школу, а был отличником. Сулима дважды лечился на почве алкоголизма. Журавлев Витька, наш троечник, окончил индустриальный институт. Стал главным инженером на том же заводе, где работали жители нашего Нового городка. Абдуллазизов Абдулл работает слесарем на этом заводе. Исмаилов Махмуд окончил высшее военное училище, а позже академию в Москве, стал генералом советской армии. Ну, кем пришлось стать мне, это вы знаете.