Сегодня по каким-то необъяснимым для меня причинам задержали поезд на котором я сейчас уже должен был бы ехать домой и собирать информацию для вопросов к одному музыканту, но вместо этого я застрял здесь. На улице довольно прохладно и даже несмотря на то, что одет я в серый свитер и такое же серое пальто ветер все равно умудряется пронизывать все тело от и до. В вагоне сидеть не вариант, а то и так все тело затекло, тут вот хоть походить можно.
Шаг, шаг, ещё шаг, четвёртый, пятый, старая доска с объявлениями, десятый, пятнадцатый, фонарный столб, тридцатый шаг и ещё один такой светящийся сталактит, а вот и конец, дальше только уже убранные поля и леса, что виднеются на горизонте, разворот. Где-то на пятом обходе этой маленькой станции в, вероятно, самой глуши мира я заприметил одного интересного вида человека.
Это был дедушка, лет, где-то, 60-ти, с густой каштановой бородой с проседью, очках обмотанных изолентой на одной из душек. В отличии от всех пассажиров, которые крутились там и тут и жаловались всем на эту чёртову задержку он спокойно сидел за грязным столиком и пил что-то кружки. Не знаю чем именно меня заинтересовал этот дедушка, своим спокойствием ли или чем-то ещё, но спустя ещё один обход этой маленькой станции я подошёл к нему и спросил можно ли присесть. Он кивнул головой и указал на стоящий неподалёку стул, принеся его я сел и за стол и смог наконец нормально рассмотреть его лицо.
Даже не знаю с чего начать его описывать, оно не слишком примечательное, но оно испускает какой-то притягательно-грустный, но оттого и добрый свет. Абсолютно седые густые брови довольно нелепо местились над его маленькими голубыми глазками на лице цвета то-ли кирпича, то-ли камня. Глупые круглые очки с толстыми линзами уютно сидели на большом и красном от холода носу, а почти невидимые под усами губы застыли в лёгкой улыбке. Мы несколько минут просидели в тишине, он сидел и смотрел куда-то в даль и лишь иногда попивал из своей кружки, после чего немного приусевшись на стуле посмотрел на меня и спросил :
-Вы что-то хотели? - донеслось из под усов тихим и мирным голосом
-Нет, совсем ничего, просто решил присесть вот, а то я поезде и подышать особо нечем
-Порой и правда полезно выйти и вдохнуть холодного воздуху. Сразу освежает и прочищает мысли, чем сидеть в этой постоянной духоте, от неё только голова болеть
-Духота это вообще бич всего и вся, сидишь себе дома и даже открыть окно нельзя. Вот и выбирай : задохнуться в пыли или от запаха с улицы
-По крайней мере это не проблема если ты никогда не сидишь дома
-Извините за такой нескромный вопрос, но... Вы бомж?
-Если ты имеешь ввиду побирающегося и ночующего в подъездах, то нет. А если же ты говоришь в том смысле, что у меня нет дома, то тут ты окажешься прав. У меня его просто нет
-Не понимаю, о чем вы?
-Давайте для начала представлюсь как следует. Меня зовут Артём и я водитель этого вот поезда на который сейчас вся эта толпа жалуется
Я представился ему в ответ и обвел взглядом перрон, на который и правда вывалилось огромное количество пассажиров, звонящих куда-то, ищущих связь или просто ругающихся со своими попутчиками.
-Слушайте - сказал я - раз уж мы тут застряли ещё неизвестно насколько, то давайте возьму у вас интервью. Я работаю в столичной газете, так что думаю там будет интересно почитать не только про напыщенных индюков и папкиных бизнесменов, а также и про таких людей как вы. Расскажете о себе?
-Да, конечно
-Тогда подождите немного, сбегаю за блокнотом и ручкой, буквально пара минут
-Не думал, что ещё остались журналисты которые таким пользуются, сейчас же вокруг технологии и все такое
-Можно сказать, что я журналист старой закалки
Сказал я ему, вставая со стула и быстрыми шагами заходя в вагон. Немного порывшись по сумкам наконец нашёл все что искал и заодно надел перчатки чтобы руки не отмерзли. Разложив на столе все свое скромное оборудование и взяв главный инструмент в руки спросил
-Что вы можете рассказать о себе? Расскажите просто про свою жизнь, как вы стали водителем поезда?
-Ну чтож, меня зовут Артем Васильевич, родился 65 лет назад в стране, которой уже нет и в посёлке, которого тоже давно уже как не стало. Мой отец был военным, но получил сильное ранение во время боевых действий, ему оторвало левую руку, и, вернувшись на гражданку, стал работать в школе и преподавать основы безопасности жизнедеятельности и военную подготовку. Мать моя была обычной крестьянкой и в основном работала на полях, собирала пшеницу и все остальное, что выращивалось и потом отдавалось государству. Денег у нас было мало, как и еды, так что никаких сладостей в детстве не ел. Самым сладким, что я тогда попробовал было яблоко, которое отец привёз из поездки в город. Ели мы в основном все, что делалось из теста, будь то пышки, сухарики или жаренные на сале. пирожки с картошкой. Мяса не водилось, на весь колхоз было всего несколько коров, а забивать их ради мяса было уж точно невыгодно, тем более, что приходилось отдавать норму по молоку.
В школе учился хорошо, отец часто приносил из школьной небольшой библиотеки книжки и давал мне их читать. В основном там была всякие революционные труды, записи о сборах партии и так далее, но я все же ходил в соседнюю деревню, где была библиотека побольше и брал там всякие книги. В основном брал различную фантастику и приключения, но выбирать особо не приходилось, каталог в любом случае был маленький. В школьные годы кроме учёбы помогал матери собирать и молоть пшеницу, а также ходил в кружок радиолюбителей. Там мы с ребятами могли повеселиться на славу, слушали музыку, которую крутили по парочке станций и сами однажды организовали свою волну, где рассказывали всякие шутки и пели песни под гитару. Не знаю слушал ли кто-то наши такие трансляции, но иногда мы натыкались на волны других таких радио-пиратов и могли послушать о том как живут в других колхозах и городах.
-А разве это было не запрещено? Проводить свои такие трансляции?
-Конечно запрещено, но от того и был весь азарт. Высоцкого же тоже запрещали, но слушала его вся страна
-А расскажите про школу дальше
-Собственно отучился в школе 9 классов, что было очень даже много, особенно для таких маленьких колхозов, как мой. Окончил школу с красным дипломом и решил попытаться поступить в институт в ближайшем городе на инженера, но с первого раза не получилось. Мест было очень мало, а конкурс очень трудный. Буквально одного балла из-за глупой ошибки на хватило чтобы попасть туда. Чтобы год не пропадал я уехал на заработки в небольшой индустриальный город, где работал на шахте
-И как вам там?
-Было просто ужасно, эта работа убивает тебя всего, истощает силы моральные и физические. Многие шахтёры садят себе зрение из-за того, что приходится постоянно работать в свете тусклых газовых фонарей с надеждой, что те не расколятся и взрывом от угольной пыли не погребут тебя под завалом. Больше всего конечно страдали лёгкие от того, что этой пылью приходилось дышать по 12,а то и по 14 часов к ряду. Курить тоже следовало осторожно, много ребят, да и не только по глупости хотели поджечь папироску, а в итоге прощались с жизнью. Ну и ко всему прочему ужасная жара. Работали мы в плотных комбинезонах и ужасно неудобных ботинках, все тело ныло, чесалось, а ступни почти всегда были в крови. Как-то раз укреплял потолок и стены на глубине деревянными ставнями. Работа довольно простая, выставляешь деревянные балки у стен и потом вбиваешь одну в потолок таким образом, чтоб они крепко держались и не дали породам и всему остальному обрушиться, но как раз такое и произошло. Камень обрушился вниз и полностью засыпал меня по грудь, было очень трудно дышать, а пошевелиться не было сил. Только спустя 5 часов, когда моя смена должна была
окончиться другой шахтёр пришёл на помощь и помог вылезти из этого завала. Да, конечно, выписали за это небольшую премию, но такие риски того точно не стоили и после этого уехал с этих заработков домой.
-Что вы делали потом? После всех этих ужасов в шахтах?
-Чтож, потом я начал снова готовиться к экзаменам для поступления, И попутно старался сам разбираться в технике, как мог. Разбирал различные приборы, смотрел за тем, как чинят трактора, а потом и сам стал помогать их чинить. Так вот прошло около года и со второй попытки все же смог поступить в институт. Учился там хорошо, прилежно. Стипендию нам платили не особо большую, но на жизнь хватало, по возможности старался отправлять в письмах родителям оставшиеся со стипендии деньги. Там, конечно, завёл себе много разных друзей, бывало так, что мы хотели в один из небольших ресторанчиков, скидывались каждый буквально по 2 рубля, но трапезничали отлично. Там был полный картбланш : первое, второе, холодный напиток, кружка пива, ну и самое главное это графин водки. Ходило нас туда пятеро друзей, я, Вовка, Семён, Игорь, царство ему небесное, и Митя. Сказать, что выходили оттуда трезвыми или хотя бы в приличном состоянии было бы большим преувеличением, но никогда не буянили до обезьянника. Люди хоть и из деревень, но, ахах, интеллигентные.
-Что ещё кроме попоек было интересного в институте?
-Господи, говорите так, будто сами там никогда не учились, да и не пьяницами мы были, а просто культурно отдыхали. Из интересного ещё давали различные путёвки на практики в другие города, один раз даже были в городе близ моря. Не скажу, что особо с научруком мы там работали, но плавали и веселились там вместе с ним. Ещё вот вспоминается первая любовь на начальном курсе. Познакомился с третьекурсницей из мединститута на картошке. Кроме как копанием там было себя нечем занять, так что разговорился с одной молодой особой. Не то чтобы это была любовь прям с первого взгляда, но симпатия явно была. Так вот мы 2 недели и общались по локоть в земле и с лопатами в руках.
-А сейчас вы женаты? Или как все сложилось?
-Нет, не женат, ни детей, ни внуков. Совершенно один. Лишь я, да поезд. Ну, хм, мы вот так с ней продолжили общаться и после, встречались в городе, целовались по углам и все продолжалось хорошо, но счастье вечно длиться не могло. Она окончила свои 5 лет на бакалавре и поехала в другой город доучиваться на травматолога, ну а я остался учиться дальше свои года. Пообещали друг другу, что будем отсылать письма и так все и было до поры до времени, но чем дольше это продолжалось, тем меньше становились тексты и тем больше она от меня отдалялась. В какой-то момент она прислала свое последнее письмо, сказала, что вышла замуж и продолжит жить со своим молодым человеком. Ну а я, ну а что я, напился, буянил, пострадал пару недель и совсем в этом всем разочаровался.
-И больше никого не любили?
-Любить-то любил, но то была любовь на одну ночь или даже просто на пару часов. Не то чтобы я не хотел любить, но слишком боялся утраты, слишком боялся кому-то ещё открываться, чтобы пережить заново ту боль. Да, можно сказать, что я очень слабый человек и мужик из меня никудышный, но взглянув назад на прожитые годы я не жалею ни о каких любовных похождениях или чем-то таком. Ещё тогда в молодости я понял, что нет счастья равного спокойствию, так дальше и жил по этому кредо. Было много будоражащих сердце женщин, но лишь в шума двигателя и одиночестве я нашёл покой.
-И вы после института сразу стали водить поезд? Или как так вы из инженера перевалилифицировались в водителя?
-Нет, водить стал не сразу. Окончил институт на красный диплом и, не зная куда деваться, решил пойти в армию. Там все было по классике, учебка, марши, боевые подготовки так далее, но моё образование дало возможность пойти чуть дальше и отучиться там на военной кафедре на связиста. Потом решил не дембелизоваться, а продолжить строить карьеру. Нас с небольшой группой добровольцев отправили в Афган. Работа моя хоть и звучала как связист, но на деле я в основном занимался шифрованием. Каждое утро нам в штаб сообщали новые коды для дешифровки, а там уж и занимался тем, что настраивал шифровальную машину и занимался обработкой текста. Работа не сильно пыльная и не слишком солдатская, но мне она нравилась. Потом произошёл довольно неприятный случай.
-Что же?
-Нас, небольшую штабную группу, перевозили на другое место на бтр'е, как он наехал на мину. По итогу очнулся рядом с дорогой недалеко от машины, она все перекореженная, лежит на боку, в голове шумит, глаза слепит яркий свет белого солнца Афганской пустыни, а правая нога ниже колена повернута на 180 градусов. Мало того, так ещё и осколок транспортёра застрял в животе, но, благо, не смертельно. Вызвали медицинскую вертушку и отправили нас в лазарет отдыхать и лечиться
Не вспомню уже сколько там пролежал, но зато отлично помню медсестер. Думаю, что это моё лучшее воспоминание о службе в армии в целом. Не то чтобы они были особо даже хороши в своей работе, но уставшему солдату приятно даже просто поговорить с красивой женщиной, то было лучшее лекарство.
-Разве только это хорошее было в Афгане? Ничего больше? И сколько вы в общем прослужили?
-Женщины-женщинами, но мужские посиделки были тоже очень интересными. Тимур по кличке "Губа" играл нам часто на гитаре, сейчас стал вроде даже известным в узких кругах музыкантом, но песни у него были не для всех это точно. Любил он петь про дом, про семью, про тех о ком скучает и просто о войне. Хороший и поэт был, и был музыкант. Ещё вот хочешь-не-хочешь, но выучился немного говорить на Фарси. Подойдёшь порой так в Афганцу, брякнешь ему что-то, а тот довольный стоит, улыбается. То мату какому научит, то ты его научишь ругаться. Но было и много страшного. Эти черты порой оставляли игрушки валяться на земле. Обычные такие, детские, но каких особо и не виделось в тамошних деревнях. Детки подбегали её подобрать, а они были привязаны к чеке гранатной. Не ходили же дети особо по одиночке, так такие вот ловушки и отбирали жизнь у пары тройки ребят, да и взрослых за раз. Другие дети прыгали с бомбами под танками. Ну, как бы это вам сказать, это были из тех, кто добегал. Больно, очень больно видеть ребёнка на войне. Руки трясутся, голоски ещё даже не поломались, но глаза. В тех глазах был холод и уверенность. Там было желание сражаться и отдать жизнь. Не ради даже своей страны, а просто хотя бы попытаться защитить своих близких. На страну то плевать всем было, то люди воевали за себя. Дети ведь тем хуже взрослых, что чтобы ни произошло, но не перестанут сражаться. Никому из тех детей не удалось выбраться с той войны. И я даже не про смерть, а про то, что она всегда шла с ним за руку. Они же кроме неё ничего не знали. Лишь как отбирать жизни. Многие из тех мелких стали потом работать наемниками в частных военных компаниях, ну или зарабатывать каким подобным образом своим кровавым трудом. За те 5 лет, что служил там навидался очень многого. Такого вот, что хватило на всю жизнь и ещё на пару точно, потому и не хочу, чтоб шли служить те, кто того не хотят. В армии учат быть солдатом, а надо быть воином.
Воин пойдёт воевать не за свою страну, а за своих близких. Солдат же работает по приказу, но никак не сражается. Так и те дети, что были воинами стали солдатами лишь потому, что их война продолжалась даже после. То была война с бедностью, голодом, каждый день это сражение за счастье и здоровье близких. Те маленькие воины так ими и остались, хоть и числились солдатами. А вы бы за что сражались?
-Звучит очень печально. Война это страшно, сам я не служил и не особо хочу, наслышан там о всякой дедовщине, чистке картошки и стройбатах, так что не горю желанием вообще. Но если придётся, то служить своей стране я точно не буду. Я буду бороться ради тех, кто мне дорог. Ладно, что мы тут про меня, интервью все же про вас. Что вы делали после демобилизации?
-Потом пытался найти себя. Нога постоянно ныла, приходилось, да и сейчас особенно приходится пить таблетки, делать массажи разные и побольше стараться отдыхать, но на отдых меня не тянуло. После службы уехал обратно в колхоз в матушке и отцу, помогал им там некоторое время по хозяйству, переписывался с друзьями из института, но потом настало все же время двигаться дальше.
-И куда вы поехали?
-Цели у меня не было, был лишь только путь, а хотелось повидать многого. Оставил родителям
половину из тех денег, что заработал на службе и поехал на проезде по стране. Останавливался буквально в каждом из городов, что мог, ночевал в дешёвых гостиницах, общался с людьми, навещал своих друзей. Так вот на полтора года остался жить у Митьки из института. Мы с ним ходили на сплавы разные, собрали снова старую гвардию, повспоминали в бане и за рюмочкой было, да о будущем говорили. Кого куда жизнь разбросала, но расстояние дружбе не помеха. Хороший друг встретит тебя чекушкой и крепким объятием даже если вы не виделись лет 10 или даже больше. Такие вот редкие связи держатся крепче, чем любой из нас мог бы подумать
Как путешествия наскучили, то остановился в одном из городов на юго-западе страны. Там пробовал себя в разных профессиях. Сдал на несколько видов прав, то бомбилой работал, то надевал костюм и возил таких же пьяных господ, как и заправских мальчишек, которые впервые узнали о самогоне. Пробовал быть электриком, но не тянуло особо к этому. Много что пытался делать, пока лет к 45 не пригласил меня Игорь попробовать себя в роли водителя поезда. Он знал как я люблю водить разные авто, но это, как сказал, самое дорогое будет из тех, за что я садился. Так вот и стал водителем поезда да этих самых дней. Квартиру свою я не имею, сплю в гостиницах или в купе, когда никого нет на рейсе, ну или просто свободно. Так поезд и стал моим домом, где я обрёл спокойствие. Он вечно движется вперёд, хоть и обречён ехать только по приложенным рельсам, но в нем больше человеческого, чем многие из людей хотят признать это в себе. За то время, что вожу людей все мои близкие давно уже умерли. Дом в деревне снесли, иногда вот лишь шлю по старому адресу открытки, вдруг их кто прочитает. Там пишу небольшие стишки из тех, что приходят в голову. Они совсем детские, может, стану как Чуковский, но то лишь так, бредни старика.
-Да почему же бредни! Вам обязательно стоит сохранить их, может где-нибудь даже опубликуют. А все же, почему именно детские стихи?
-Просто я хочу чтобы они были счастливы. Вот и все. Это мало, но это так сложно сделать. У самого-то у меня нет ни дома, ни семьи не осталось. Так что по всему миру, как и прежде стараюсь оставить частичку себя и порадовать кого-то. Но, мне уже пора, да и вам тоже.
Сказал дедушка, глядя на часы. Чай его был допит, в то время как к своему я даже забыл прикоснуться слушая историю. Махом выпил кружку и крепко пожал руку этому старичку.
-Я уверен, что если вы счастливы, то сможете своими стихами сделать счастливыми и других.
-Нет счастья равного спокойствию, помни, так что иди и занимай свое место в вагоне, я же займу свое. От этой суеты нет проку, если, конечно, томления духа вас не заставляют приставать к незнакомцам - сказал он и медленным шагом с тростью в руке пошёл на свое место. Дальше глядеть на этот мир из окон поезда.