Легенды нашего городка! http://read.amahrov.ru/smile/guffaw.gif
1958 год. Захват американской подводной лодки
В 1958-м СОВЕТСКИЕ ПЛОВЦЫ-ДИВЕРСАНТЫ ЗАХВАТИЛИ НОВЁХОНЬКУЮ АМЕРИКАНСКУЮ ПОДВОДНУЮ ЛОДКУ, СТОЯВШУЮ НА РЕЙДЕ БЛИЗ ОСТРОВА ОАХУ, И ПРИВЕЛИ ЕЁ ВО ВЛАДИВОСТОК.
Участник операции утверждает, что именно это стало переломным моментом в развитии советского подводного судостроения. Эта история может показаться невероятной, но её участники уверяют, что вымысла в ней - ни капли. До читателей "Фактов" об этой операции были осведомлены лишь организаторы, непосредственные исполнители. Имя рассказчика по понятным причинам изменено.Борис Астахов начал хорошо учиться в школе и заниматься спортом после того, как осознал, что хочет служить на флоте. Там, где служили и погибли его отец и дед... Когда принес документы в Ленинградское военно-морское училище им. Фрунзе, приняли его не колеблясь: экзамены он сдал легко, да и руководству понравился крепкий парень, уже тогда обладатель золотой медали первенства СССР по боксу среди юношей.Училище закончил блестяще и был направлен штурманом на дизель-электрическую подводную лодку 613 проекта. Полгода прослужил штурманом, несколько раз выходил в море.
- В 1956-м у адмирала флота Николая Виноградова возникла идея создать спецподразделение, - вспоминает Борис Степанович. - Планировалось, что формирование будет производить учебные захваты надводных и подводных кораблей - якобы для проверки боеготовности советского флота. Местом первой дислокации подразделения стала севастопольская бухта Омега, так назвали и спецформирование.Около 400 мастеров и кандидатов в мастера спорта по борьбе, боксу, плаванию, гребле отобрали из всех флотов Союза. Севастопольцы тогда восприняли "Омегу" как спортивную часть ВМФ страны, готовящуюся к предстоящим олимпийским играм. Всем "омеговцам" выдали спортивные костюмы олимпийской сборной СССР (правда, носить не рекомендовали).Затем началось обучение. Классы были без окон, стены и потолки - со звукоизоляцией. После лекции конспекты должны были оставаться на партах, а преподаватели собирали их и закрывали в сейф. Очень детально изучали все-все об американском флоте. Даже такие, казалось бы, несущественные моменты, как расположение трапов, люков, типы дверных замков.. И особо внимательно - кратчайшие пути перемещения внутри кораблей и подлодок. Как учебные пособия часто использовались фотографии иностранных боевых плавединиц, неизвестно кем и как отснятые. Уже тогда я начал догадываться об истинном предназначении нашего подразделения.В числе предметов был и аутотренинг: нас учили управлять своей психикой, регулировать настроения, понижать индивидуальный "болевой порог", воздействовать на психику окружающих. Усиленно изучали немецкий язык, заучивали наизусть бытовые фразы и тексты, связанные с управлением подлодкой. Причем "омеговцам" было предписано "заговорить" на немецком с особым баварским акцентом. А чтобы язык усваивался быстрее, преподаватель работал в паре с гипнотизером. После сеансов гипноза даже напрочь лишенные языковых способностей демонстрировали ошеломляющие успехи. Курсантов обучали и боевому самбо. Тренировались на хорошо сшитых кожаных манекенах. Кроме того, ежедневно "ученики" пробегали по 10 км, учились стрелять лежа, на бегу, в прыжке с трехметровой высоты...На последнем этапе подготовки отобрали 160 лучших офицеров, и по окончании учебы командующий подразделением адмирал Николай Виноградов разделил формирование на четыре группы. Первая была направлена на Тихоокеанский флот, вторая - на Северный, третья - на Балтийский, четвертая - на Черноморский и Каспийский. В течение следующего года отряд, в котором служил Борис Астахов, произвел учебные захваты трех подводных лодок, ракетного и торпедного катеров, двух эсминцев и крейсера. Один захват Борису Степановичу запомнился особо. Прибывший из Москвы контрадмирал, медленно прохаживаясь вдоль шеренги, показал рукой в сторону моря. "На рейде стоит эсминец "Гневный". Завтра к 14 часам доложить о захвате... Время захвата и средства для его осуществления избираете самостоятельно. Имеющееся при себе оружие не применять...". Естественно, команда обозначенного объекта ни о чем не догадывалась.
...Они обрушились на палубу с вертолетов, которые "висели" над эсминцем всего по 20-30 секунд. В мгновение ока бесшумно "сняли" вахтенных и нескольких матросов палубной (охранной) команды эсминца - всего 12 человек. Закрыли их и остальных членов экипажа в трюме и рассредоточились по боевым постам. Снялись со швартовых,, дали задний ход. В небо ушла белая ракета - захват произведен. На все про все ушло 18 минут. Позже часть экипажа эсминца попала в госпиталь, часть распрощалась со званиями. У ребят из "Омеги" с каждым захватом звания повышались, а количество медалей и благодарностей росло.
- Время шло, а ощущение, что "Омега" создана для серьезных захватов, не исчезало, - вспоминает Борис Астахов. - И однажды время "Ч" пришло. Тридцать "омеговцев" (меня в том числе) вызвали на военную базу в районе Подольска. Здание, где получали задание, охраняли морские пехотинцы. Нам пояснили: получаем паспорта граждан Западной Германии и разъезжаемся по миру. Поодиночке, чтобы не привлекать внимания иностранных спецслужб, какое-то время "вояжируем" по индивидуальным маршрутам, а когда связники передадут указание, собираемся в определенное время в заданной точке. Что за точка и какое задание, нам не сообщили.Тщательно изучив свою "легенду" баварского аристократа и получив сумму, позволяющую в любой точке мира довольно долго чувствовать себя истинным арийцем, я тайно выехал в Германию, откуда и началось мое путешествие.
"Во время захвата между собой мы разговаривали на немецком языке с баварским акцентом"
... Потом были многочисленные авиапересадки, пассажирские паромы и суда разных классов. Путешествуя, я пересек всю Юго-Восточную Азию. Исходной точкой оказался город Сува - столица государства Западное Самоа. Море, солнце, пальмы - для русского моряка, уставшего от постоянных физических нагрузок и нервного напряжения, это было едва ли не раем. И вот связник передал последнее сообщение, отправляться на остров Оаху Гавайского архипелага. Туда же съехались остальные члены группы, а там нас ожидал капитан первого ранга Антон Приходько - руководитель группы.Антон Петрович с каждым поговорил отдельно, а затем темной июльской ночью всю группу собрали на пляже. Выдали всем акваланги и приказали захватить американскую подводную лодку, стоявшую в бухте на рейде. Быстроходные и тихие аккумуляторные подводные буксировщики должны были доставить "захватчиков" к лодке.
- Группу разбили на четыре подгруппы и каждой выделили по буксировщику. Первый "омеговец" держится руками за "буксир", каждый следующий - за голени впереди плывущего. Выпасть в этой темноте из общей цепи означало бы немедленный конец. К счастью, мы все подплыли к подводной лодке и рассредоточились вокруг нее. Лодка была новая. По информации нашего капитана, на борту находилась только часть заводской достроечной команды, а не полноценный экипаж ВМФ США, так как проводилось испытание ходовой части. Ядерный реактор еще не был загружен. Энергией лодку обеспечивали дизельные установки и аккумуляторные батареи, которых на лодке (видимо, для балласта) было вдвое больше положенного.Цепляясь за шпигаты - отверстия стока воды на корпусе лодки, мы выбрались на палубу. Бесшумно "отключили" вахтенного и еще двоих на рубке ходового мостика Обрушились через рубочные люки на центральный пост и голыми руками начали беспощадно "рубить". Через пару секунд все американцы лежали "в отключке". Мы насчитали 19 человек. Часы над штурманским столом показывали 23 часа 16 минут. Операция внутри лодки не заняла даже минуты и оказалась легкой. Вот если бы на лодке была боевая команда в 80-120 человек, тогда пришлось бы туго...
Мы оттащили экипаж в носовой и кормовой торпедные отсеки (торпед на борту не было), задраили люки и пошли в штурманскую рубку разбираться с приборами. Сначала все они показались нам необычными в рубку были выведены датчики скорости, поворотов винта, глубины, стоял бортовой компьютер - то, чего на наших лодках мы никогда не видели Особенно поразили гидроакустические приборы - пришлось даже привести одного американца, чтобы показал что к чему. В итоге, конечно, во всем разобрались, не смогли только вскрыть сейф с сигнальной книгой, в которой содержались коды переговоров с береговыми постами, пароли и т. д.Перед тем как отдать швартовые, мы вытащили одного американца на поверхность и попросили его показать выход из гавани. Наш командир хорошо знал английский, поэтому с общением не было проблем. Мы же во время захвата разговаривали между собой на немецком языке (с тем самым баварским акцентом, которому нас основательно учили). А того американца мы "отпустили". Попросту дали сбежать, надеясь, что он вплавь доберётся до берега и расскажет, как "немцы" угнали подводную лодку.Итак, мы направились к выходу из бухты. Буксирный катер, который при выходе из бухты открывает боновые ворота, запросил пароль. Вместо ответа наш командир направил на катер фонарь Ратьера (сигнальный фонарь со строго направленным световым лучом) и отстучал морзянкой концовку какого-то американского анекдота. На катере замешкались, а мы врубили полный ход, не оставляя им времени на раздумья. Через несколько секунд они решились и начали открывать ворота. Не погружаясь, на полном ходу мы взяли курс на "ревущие сороковые" - сороковую параллель, названную так из-за постоянных штормов, - чтобы искали нас именно там. На полпути остановились, погрузились и повернули в противоположную сторону, взяв курс на пролив Цугару, что между японскими островами Хоккайдо и Хонсю, а оттуда - на Владивосток. На острове Русский мы сдали лодку вместе с "живым балластом". Куда потом определили этот трофей - не известно. Свое задание мы выполнили.
Много позже Борис Степанович узнал, что наши ученые, чтобы выяснить секрет бесшумного хода лодки, разобрали ее "до винтика". Отечественные подлодки радары улавливали за несколько миль (морская миля равна 1852 м ), американские же - лишь за 100-200 метров. "Взломали" и многие другие секреты. Два года ученые разрабатывали чертежи, а потом советское подводное кораблестроение пошло "вдруг" резко вверх. О захвате подводной лодки пресса не сообщала, но отношения между США и Германией заметно охладились. Американская разведка шерстила Германию и страны-союзницы в поисках подводной лодки, но, как вы понимаете, тщетно.
После всего группу захвата в полном составе собрали, поблагодарили и предложили каждому выбрать место жительства и работу. Флотская жизнь для тридцати "омеговцев" на этом закончилась.
- Борис Степанович, ведь вы совершили подвиг. Если бы вам представилась возможность прожить жизнь сначала, хотели бы повторить все заново?
- Нет. Мне этот подвиг всю жизнь испортил: она для меня разделилась на "до" и "после" захвата. На флоте мог бы сделать хорошую карьеру и к старости уже адмиралом быть. Имел бы массу привилегий, пенсию огромную. А так после увольнения я пошел на завод. Поначалу все было неплохо, зарплата огромная (больше, чем у директора завода), квартиру дали. Но взамен предложили отказаться от армейской пенсии. "Зачем она тебе, ты еще молодой, на заводе заработаешь хорошую". Я и согласился, а теперь получаю 64 гривни, так как решил остаться жить на Украине в своё время, кто же знал что союза вскоре не станет. Да и не только в этом дело. Самое тяжелое - всю жизнь молчать. Каждый год (до распада Союза), даже будучи на гражданке, мы подписку о неразглашении давали. Я всю жизнь не мог ничего ни матери, ни жене рассказать. Это так мучительно: жить со своей семьей и не иметь права поделиться с нею тем, что знаешь.Борис Степанович поведал мне еще, как в разгар перестройки вызвали его в Москву, к Горбачеву. Генсек попросил Астахова рассказать о событиях июля 1958 года. Борис Степанович начал отказываться: "Я подписку давал ..". Но Михаил Сергеевич успокоил "Аннулируем вашу подписку". И прямо из кабинета позвонил министру обороны Советского Союза...
До сегодняшнего дня Горбачев единственный эту историю и слышал. Почему же Борис Астахов решился рассказать ее еще раз? Просто устал молчать...
Источник: Газета "Факты" 1999 год.
Так увлёкся подводной охотой и не заметил что лодку спер ))))