Чернявская Юлия : другие произведения.

Наперекор богам

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    Вы верите в переселение душ? А в то, что в нашем мире можно встретить того, кого любила больше тысячи лет назад? Вот и Даша не верила. И напрасно. В свое время боги вмешались в ее судьбу, решив перекроить в предначертанное. Да только не за свое дело взялись. И теперь Даше предстоит не только выдержать два трудных семестра в институте, но и разобраться, что за викинг практически каждую ночь приходит в ее сны. Внимание! Это черновик. Книга будет правится и дописываться.
  Пролог.
  
  Глубокий снег ковром покрывал усадьбу, лед фьорда, вытащенные на берег драккары, и лишь вокруг домов был плотно утоптан ногами бегающих рабов, домочадцев и дружины. Дана сидела в женском доме, прислушиваясь к царившей за его стенами суматохе. Кто она на чужом пиру: гостья, приблуда, раба? По осени он привез ее в свой дом, слабую от ран. Для его семьи она была свободной, воином. Но хирдманы постоянно бросали косые взгляды ей вслед. Только она поклялась чтить законы гостеприимства, а их с Эйнаром счеты подождут.
  Эйнар теребил рукоять меча. Красный плащ слабо колыхался на ветру. Сегодня сбудется мечта его брата, он, наконец, введет в дом Уну, дочь Хьярти, верного соратника их отца. Для того чтобы заслужить внимание девушки, брату пришлось не один год бороздить море. И вот боги соединят их, дабы никто в этом мире не смог разлучить. Вот открылась дверь дома, и невеста ступила на утоптанный десятками людей снег. Как бы хотел он сам вести к святилищу ту, которую полюбил больше жизни. Но боги судили иное. Он знал, что никогда не увидит нежности в глазах гордой полочанки, не услышит от нее слов любви. Лишь ненависть и жажда мести движут ею.
  Дана остановилась у распахнутой двери. Как бы ей сейчас хотелось вернуться в прошлое, в тот день, когда она лишилась семьи и принесла страшную клятву. Знала ли она, что тот, кого она мечтала убить, вдруг завладеет ее сердцем. На глаза навернулись непрошенные слезы. Лишь богам ведомы судьбы людей. Их с Эйнаром, видать, сходиться в поединках, пока не дрогнет рука одного, не соскользнет меч по щиту, не прольется на землю алая руда.
  Задумавшись, девушка не услышала шагов. Лишь когда кто-то загородил дверь, она подняла глаза. На пороге стоял он. Боль ножом резанула сердце. Слезинка покатилась по девичьей щеке. Эйнар протянул руку, осторожно стер влагу с ее лица, и внезапно крепко прижал к себе. Даже через несколько слоев одежды она чувствовала, как сильно часто бьется его сердце. Взгляды их встретились, дыхание смешалось. Пусть простят ее боги, но на сегодня она хочет забыть обо всех клятвах, о ненависти и вражде. Хотя бы один день ей хочется побыть простой женщиной, которая любит и любима. И вот уже его губы чуть ощутимо коснулись ее губ... Порыв ветра и темнота...
  
  Дарья открыла глаза. Комнату заполняла темнота, и лишь зеленоватое свечение будильника пыталось разогнать ее. Опять этот сон. И каждый раз, проснувшись, кажется, что половинка души потеряна. А то, что снилось, неужели это обрывки воспоминаний о прошлой жизни. А для того, что бы разобраться во всем этом, надо искать неведомого Эйнара. И судя по имени, искать в других странах.
  Будильник противно загудел, знаменуя начало нового трудового дня. Дарья потянулась отключить звук. Желание куда-то идти и что-либо делать отсутствовало. И если бы не важный семинар, то она, скорее всего, осталась дома. Но пропуск этого занятия был равен провалу на экзамене.
  Поставив чайник на плиту, и засунув в микроволновку пару вчерашних пирожков, Даша поползла в ванную. Зеркало встретило картиной 'Утро в китайской деревне'. Умывшись и заколов волосы цвета меди в подобие прически, девушка критически хмыкнула. Из-за цвета волос, столь напоминавшего преподавателю его любимых древних скандинавов, шансов тихо отсидеться за последней партой у девушки не было. Единственная попытка пропустить занятие закончилась беседой на кафедре и тонким намеком на возможность завалить девушку на экзамене.
  Девушка грустно вздохнула. Мало того, что в жизни нет покоя от пресловутых 'тигров моря', так еще и во сне являются. Взяв кружку кофе и тарелку с пирожками, Дарья вернулась в комнату, легким нажатием кнопки подключила ноутбук. Быстро оделась, одновременно жуя пирожок. Наконец компьютер запустил все программы. Тут же заморгал значок нового письма на почте. Мысленно чертыхнувшись, Даша открыла письмо. Ну да, так и есть, письмо от дражайшего преподавателя, чтоб ему до конца дня икалось. И персональный вопрос к семинару, как назло, про брачные обряды варягов. И где, спрашивается, она будет их искать, если на все про все осталось не более 10 минут. В очередной раз вздохнув, девушка допила кофе, выключила компьютер и поползла на ненавистный семинар.
  
  Клинки в очередной раз со звоном скрестились. Девушка не могла долго сдерживать его натиск, но ей это и не надо было. Легкий поворот кисти, и его меч соскользнул вниз. Она тут же перешла в нападение. Теперь он пятился под ее атаками.
  Удар, еще удар. Один из мечей не выдерживает. Клинок, надломленный почти у крестовины, повинуясь инерции, отлетает в сторону. Удача, что никого не задело. Девушка отбросила ненужную рукоять. В глазах ее застыла странная обреченность, ожидание смерти.
  Он убрал меч в ножны, шагнул к ней. Меньше всего хотелось видеть эту затравленность во взгляде. Шаг вперед, прижать к себе.
  - Дана, хватит, не убегай, - боги, какой у него хриплый голос. Одна рука скользнула по ее щеке, другая зарылась в золото волос. Губы встретились с губами. Несмело она ответила на поцелуй.
  
  Трель телефона ворвалась в сон, выдернув его в реальность. Протянув руку, нащупал на полу убегающую коробку, прищурившись на яркий дисплей, разобрал имя звонившего и нажал кнопку приема.
  - Да, Славка, долетели? - выслушал ответ, - ну отлично, отдыхайте. Маме привет.
  Нажав кнопку отбоя, положил телефон обратно на пол и откинулся на подушку. Снова тот же сон. Та же девушка. Вот только проснувшись, он не мог вспомнить ее лица. Только испуг в глазах и светлые волосы.
  В первый раз он увидел этот сон еще в конце лета. После пробуждения лишь поразился глубине красок и ощущений. Но сон повторялся вновь и вновь. Он заметил, что каждый день внимательно вглядывается в проходящих мимо девушек, пытаясь увидеть ускользающие черты. Но безуспешно.
  - Кто же ты, Дана, откуда ты. Каких богов я поминаю каждую ночь... - но ответом ему была тишина.
  
  Глава 1.
  
  - Что ж, Воронова, - тихий голос преподавателя заставил всех в аудитории поежиться, - обряды жертвоприношений у варягов вы изучили неплохо. К сожалению, вы рассмотрели лишь малую их часть... - очередная жертва преподавателя боялась оторвать взгляд от своих записей, - но с учетом ограниченного времени на выступление поставлю вам хорошо. Садитесь.
  Девушка быстро вернулась на свое место. Дарья сочувственно пожала подруге руку. Следующей должна была стать она. И, хотя Алина всеми способами пыталась тянуть время, было еще пятнадцать минут, за которые Олег Игоревич (Хельг Ингваревич, как любил он себя именовать) спросить успеет.
  - А теперь послушаем сообщение студентки Раскиной о брачных обрядах варягов.
  Накаркала. Дарья мысленно дала себе подзатыльник и прошла за кафедру. Олег Игоревич удивленно приподнял бровь, не увидев в руках девушки листов с докладом, но промолчал. А Даша собирала в памяти все, что уже успели пройти про быт, положение женщины, скандинавских богов. И тут всплыл сон. Утоптанный десятками ног рабов снег, яркое солнце, красный плащ неведомого скандинава. Пан или пропал, выбора все равно нет. Пусть во сне она лишь наблюдала за обрядами со стороны, но сколько раз они снились ей, всегда в одной и той же последовательности. Может хоть какая-то польза быть и от этой странной грезы.
  - Ранняя весна, - уверенно начала девушка. - Фьорды еще не вскрылись ото льда, но в усадьбе вождя стоит оживление...
  По мере рассказа взгляд преподавателя становился все удивленней, он периодически сверялся со своими записями, но молчал, не прерывая.
  - Что ж, Раскина, - все тот же тихий голос, - вы прекрасно осветили эту сторону жизни варягов. Не ожидал. Вы меня приятно удивили. Оценка отлично. Можете садиться. - Дарья прошла на свое место, удивленная реакцией преподавателя на такой экспромт. - А теперь я назову тех, кто освобожден от вопроса по истории Скандинавии.
  Услышав свою фамилию в числе тех, кому можно забыть о прошедшем курсе, как о страшном сне, девушка тихонько выдохнула.
  Вот что нужно для счастья студенту? До сегодняшнего дня Дарья считала, что для счастья ей нужна хотя бы тройка по истории средних веков. Нет, девушка исправно посещала все лекции, не говоря о семинарах, но перспектива сдавать историю Скандинавии сводила на нет возможность получить хотя бы удовлетворительную оценку.
  По рассказам студентов старших курсов, от дотошности Олега Игоревича плакали даже отличники-всезнайки. И очень редко кому удавалось с первого раза получить хотя бы тройку. Многие идущие на красный диплом студенты вынуждены были на последнем курсе писать заявление на пересдачу комиссии. А уж сколько заявлений, жалоб и просьб было написано в деканат и ректорат - не мог сказать никто. В деканате даже поставили специальный ящик с табличкой 'Жалобы на Зотова О. И.'. Но преподаватель был другом одной из шишек в министерстве, и уволить его не представлялось никакой возможности.
  И вот теперь огромный камень под названием 'История средневековой Скандинавии' свалился с плеч девушки. Остальные вопросы Олег Игоревич слушал достаточно рассеянно. Если студент мог сказать хотя бы несколько связных предложений, ему была обеспечена минимум четверка. На горизонте забрезжил дух стипендии.
  - Дашка, поделись секретом, какую книжку читала, - подлетела к подруге Алинка Воронова, которой из-за многочисленных прогулов предстояло отчитываться перед преподавателем по полной программе.
  - Ты не поверишь, Аль, первую попавшуюся статью в интернете прочитала и пересказала, - Даша не стала говорить, что все, о чем она вещала на семинаре, ей снилось несколько недель подряд. Алинка хоть и подруга, но шепнуть ненароком, что у Раскиной не все дома с нее станется.
  - Жаль. А я думала, книгу какую, - в голосе подруги звучала вся скорбь мира.
  - Да ты подойди к Зотову и спроси, что он порекомендует для подготовки к экзамену. Гладишь, полбалла в плюс выгадаешь.
  - Думаешь? - среди скорби мира прорезался лучик надежды.
  - Ну, мало ли, - протянула Даша. - Только ты говори, что не знаешь, по каким книгам готовиться. Спроси, какой учебник или монографию он бы посоветовал. А то сразу поймет, что ты ни одной книги в глаза не видела, а доклад за тебя написали.
  - Попробую, а ты... - Алинка хотела еще что-то спросить, но появление завкафедрой Степаниды Тарасовны, полной женщины с певучим голосом, добрыми глазами и тяжелой косой каштановых волос, прервало беседу.
  - Дашенька, - дама подхватила девушку под руку, - ты у нас вроде русско-японской войной интересовалась. Евгения Львовна как раз на кафедре, пойдем, я вас познакомлю. Будешь у нее писать.
  Дарья только успела мимикой показать Алинке, чтобы та ее не ждала, и увлекаемая заведующей, скрылась в кабинете.
  
  Казалось, день не задался с самого утра. Телефон за ночь успел разрядиться, и только потому, что он вовремя заметил и поставил заряжаться, потом долго искал ключи от квартиры, которые почему-то вместо того, чтобы болтаться в замке, оказались в комнате под книгами. И хотя по пути на работу пробок почти не было, именно вечером он умудрился попасть в большой затор на КАДе. И что самое обидное, информацию об аварии он услышал только после того, как проехал съезд. И теперь предстояло ползти не меньше десяти километров до следующей развязки. Радовало лишь то, что перед въездом на кольцевую успел залить полный бак, и теперь не нужно было экономить топливо. Ветер бросил в лобовое стекло россыпь снежинок. Дворники работали на пределе, но видимость была низкой. Впрочем, машины впереди все равно стояли. Включив отопление на максимум, мужчина потянулся, а после расслабленно откинулся на спинку сидения.
  Мысли от пробки плавно перешли к снам, точнее сну. Ведь не может один и тот же сон сниться не реже раза в неделю. Но он никогда не держал в руках меча. И уж тем более не таскал на себе столько железа. Конечно, в армии приходилось и с полным обмундированием пробегать несколько километров, и рукопашному бою их обучали, но уж никак не махать железкой весом в несколько килограмм, аки тростинкой. Да еще напялив на себя тяжеленную кольчугу. Знакомые как-то раз попросили его помочь с участием в одном из реконструкторских турниров в Выборге, и о весе доспехов он имел представление - сам помогал грузить их в машину.
  И кто та девушка с золотистыми волосами? Откуда взялось такое ощущение, что он уже видел ее на улицах города? Среди его знакомых не было никого, кто мог бы хоть отчасти походить на нее. Жаль, он не помнит ее лица. Лишь чуть вьющиеся, неровно обрезанные, что бы не мешались под шлемом, пряди цвета меда. Кто же ты, Дана, помоги мне найти тебя.
  Сзади раздалось настойчивое бибиканье. Он открыл глаза и посмотрел на дорогу. Машины впереди потихоньку ползли дальше. И снова все внимание на дороге, в такой снегопад легко стать очередным виновником очередного ДТП. Значит, придется воспользоваться советом героини из старого доброго фильма и подумать обо всем этом после. А сейчас будут дорога, плотное движение и снег.
  
  Солнце только начинало серебрить вершины древних елей, когда из землянки выбрались двое: мальчик лет десяти и девочка на год младше. Оба русоволосые, сероглазые. На девочке была только длинная рубаха из небеленого холста, на шее болтался шнурок с синей стеклянной бусиной. Волосы убраны в толстую косу до пояса. Мальчик был одет в штаны и рубаху из такого же домотканого полотна. По вороту, рукавам и подолу их одежды шла вышивка, показывавшая принадлежность обоих к полоцким кривичам. По теплой погоде оба были босиком. Мальчик подхватил прислоненные к стене удилища, девчушка держала в руках корзинку. Оба быстро пробежали расстояние от землянки до рощи и только там осмелились заговорить.
  - Говорил тебе, Данка, что не заметят, а ты боялась, - мальчишка шел впереди по узкой тропинке, спускавшейся к реке.
  - Ждан, а точно потом ругать не будут? - девчушка оглянулась на поселение.
  - А за что ругать? Я рыбы поймаю, ты щавеля да земляники соберешь. Мамка только рада будет.
  Девчушка еще раз неуверенно покосилась в сторону дома, но выселка видно уже не было. Впереди показалась гладь реки. Ждан лихо скатился по откосу вниз, и уже через пару минут растянулся на берегу, лениво присматривая за удами.
  Дана не стала спускаться к воде - успеет еще. Тем более что ее добыча росла наверху, в роще. Девочка споро приступила к сбору ягод и зелени, не забывая и сама угощаться первой земляникой. Солнце поднималось все выше, и ей хотелось заполнить корзинку до того, как начнет припекать. Бросив взгляд на брата, она увидела, как он прилаживает на прут серебристую рыбешку. Наверное, мать и правда не будет сильно ругать их за то, что сбежали из дома. А может даже и похвалит за рыбу и ягоды. До нового урожая еще далеко, а после долгой зимы в выселке было тяжко с едой. Варили крапиву, ботву, в хлеб добавлялась кора, копали коренья. В пищу шло все. Так стоит ли матери ругаться на них с братом за то, что решили помочь. Дана углубилась в рощу, старательно заполняя корзинку.
  Увлекшись сбором ягод, Дана не заметила, как забрела довольно далеко от берега. Только оказавшись на небольшой полянке, прогретой солнышком, девочка остановилась. Корзинка была полной и ощутимо оттягивала руки. Зелень мягкой травы так и манила прилечь. Дана решила, что может позволить себе короткий отдых. Она собрала небольшой букет цветов и трав и устроилась под березкой, чтобы сплести венок. Незаметно для себя девочка заснула.
  Она не видела, как на поляну вышли трое: девушка, женщина и старуха.
  - Она совсем еще дитя, - присела рядом с ней девушка, - неужели ничего нельзя сделать? Ведь не такую судьбу мы судили ей.
  - Знаю, но боги решили поиграть в свои игры, - тихо произнесла женщина. - Мы сможем вмешаться только в самом конце.
  - Она сильная, - промолвила старуха, - она пройдет весь путь до конца.
  - А он? - девушка убрала с лица Даны прядь волос, - сможет ли он остановить свою руку? Ведь она для него последнее средство.
  - Он не тронет ребенка, - ласково посмотрела на девочку женщина. - А когда их пути вновь пересекутся... - и она мечтательно улыбнулась.
  - Пусть хранит тебя ваша Лада, милая, - старуха провела рукой над рубахой девочки, и подол украсился новой вышивкой. - Не дай своему сердцу погрязнуть в мести.
  Троица исчезла так же внезапно, как и появилась.
  Дана сонно потянулась. Вроде и не собиралась спать, но на солнышке разморило. Хорошо, корзинка, укрытая листьями лопуха стояла в тени. Посмотрев на солнце, девочка поняла, что проспала не так и долго. Но все равно надо было возвращаться к берегу за Жданом, и вместе идти к матери, которая, наверное, уже не один раз пообещала всем богам наказать непослушных чад.
  На берегу Ждана не оказалось. Лишь сиротливо лежал прут с несколькими рыбинами. Поставив рядом корзинку, девочка оглянулась. Со стороны выселка ощутимо тянуло запахом дыма. Дана бросила корзинку на берегу и побежала к дому.
  Только много лет спустя, вспоминая этот день, она поняла, что осталась жива лишь благодаря нелепой случайности. Неожиданно подвернувшийся под ноги корень заставил девчушку растянуться в нескольких саженях от ограждавших выселок кустов. Встать на ноги не получилось - разбитое в кровь колено причиняло сильную боль. Закусив губу, чтобы не стонать, девочка заползла в ближайшие кусты, из которых было видно все их небольшое поселение. Некоторые полуземлянки пылали. Между ними ходили вооруженные мужчины. Дана узнала в них норманнов или урман, как их называли. Несколько раз схожие с ними люди проходили вверх по Двине к Полотеску, и каждый раз их ладьи с диковинными носами останавливались рядом с их выселком. Урмане меняли добытые родом меха и воск на бусы, ткани и прочие заморские диковинки. Из-за зарослей малинника виднелся и корабль с прибитым к мачте красным щитом.
  Кусты затрещали, и в убежище девочки ввалился молодой урманин. Меч его был испачкан в чьей-то крови, в крови ее родича. Дана постаралась вжаться в тонкие веточки, но его взгляд уже остановился на девочке. В желтых глазах читалось удивление от неожиданной находки.
  Воин вытер меч травой и убрал его в ножны. Девочка, не отрываясь, следила за каждым его действием.
  - Ты кто? - тихо, чтобы случайно не услышали соплеменники, спросил он. Было в ней что-то, отличающее от других детей, словно боги наложили свою печать, внешне не зримую, но ощущаемую приближенными к ним. - Как кличут?
  Он говорил по-славянски чисто, но чувствовалось, что речь эта не родная ему. То ли привык с раннего детства ходить с отцом в Гардарики , то ли были у их семьи холопы из земель русов, Дана не знала и не хотела знать.
  - Д-дана, - чуть слышно прошептала девочка.
  - Дана, - протянул он, - богами данная, значит.
  Девочка кивнула. Страх перед этим непонятным урманином отступал. Он явно не собирался причинять ей вред, раз все еще говорил, а не тащил из ненадежного укрытия на корабль. А где-то глубоко внутри начинала просыпаться ненависть к гостям, принесшим смерть ее роду.
  - Я запомню тебя, данная богами, - улыбнулся он. В руках норманна блеснул кинжал. Дана зажмурилась, однако он лишь перерезал шнурок с бусиной, повязал его себе и рассмеялся.. - Я приду за тобой. Моя будешь.
  - Einar! - услышали они окрик одного из воинов.
  - Hér! - он снял с пальца один из перстней и, кинув его в подол рубахи девочки, выбрался к своим.
  - Ты где был? - подошел к нему один из налетчиков.
  - Показалось, что кто-то по кустам шныряет, а это птица оказалась, - отмахнулся он.
  - Тебя искать собирались. Фритьёф сказал, отплываем.
  Норманны споро погрузились на корабль. Однако, Дана не спешила покидать свое укрытие, опасаясь, что желтоглазый воин передумает и убедит соплеменников вернуться за ней. Лишь с наступлением сумерек она осмелилась пройти по выселку.
  Пожары к этому времени погасли. Девочка шла мимо разбитой и разломанной утвари и сожженных землянок туда, где когда-то был ее дом. На пороге лежал отец, кузнец Завид, так и не выпустивший из рук молот. Рядом с ним, сжимая в руке заготовку для ножа, нашла свою смерть и мать Светозаровна. Сестренки Нелюба и Неулыба остались внутри. Если бы не придавившее их к земляному полу тяжелое бревно, можно было подумать, что девочки просто уснули за игрой.
  Дана отошла от разоренного дома, в котором ныне царила Морена, и пошла через выселок, прощаясь с родичами и прося прощение, что не может проводить их к предкам как то должно. Вот лежат княжий староста Смеян и его сын Первак, на пороге своей землянки замер дед Стоюта, делавший детям звонкие свистульки, под старой яблоней встретила свою участь бабка Молчана, бойкая на язык вопреки своему имени. В основном мужчины или старики. Женщин и девушек мало - скорее всего, их угнали в полон, и хорошо, если продадут на торгу в землях русичей. А могут они найти свою долю в варяжских али норманнских землях, а то и вовсе сгинут на торгах Царьграда, что лежит за лесами и далеким Русским морем .
  Уже на краю выселка Дана увидела тело брата. Ждан лежал, сжимая в руках удилище, с которым утром шел рыбалить. Руда , вытекшая из пробитой головы, впиталась в землю. При виде мертвого брата что-то сломалось внутри девочки. Она упала рядом с ним на колени, не чувствуя боли во вновь разбитых коленях, не замечая, как в ладонь врезается перстень урманина, и разрыдалась. В голове звучали слова 'Моя будешь', сказанные вместо прощания наглым налетчиком.
  - Никогда, - прошептала она, - клянусь всем богам, что никогда не будет принадлежать урманину Эйнару Дана, дочь Завида и Светозаровны, никогда я не стану ему женой или заберут меня слуги Чернобога.
  Раскат грома подтвердил, что боги услышали клятву.
  Дана вернулась в разоренную землянку. Впереди предстоял долгий путь, и надо было подготовиться. Стараясь лишний раз не смотреть на тела родных, девочка сложила в заплечный мешок остатки хлеба, пару луковиц и несколько сморщенных прошлогодних яблок, не забыла она и про ценный кремень - стояло начало лето и без огня в лесу было тяжело. Споро натянула рубаху и штаны Ждана, смену сунула в тот же мешок. О девичьих платьях ей придется забыть - не пристало вою князя полотеского в бабскую одежду рядиться. За пояс заткнула отцовский охотничий нож в потертых кожаных ножнах.
  Ночевать в выселке девочка не решилась. Нет живому места среди мертвых. А после того, что учинили урмане, в выселке места ей не было, если не хотела она живой перейти в моренино царство. Прихватив из дома старое одеяло, она вернулась на берег, где еще утром ее брат устраивался с удой. И улов, и корзинка девочки оставались нетронутыми. Дана принесла сушняка, и вскоре на берегу плясал небольшой огонек. В старом горшке, так же благоразумно прихваченном из дома, она состряпала скромную похлебку из собранного утром щавеля. Рядом пристроила жарить рыбу - путь ее ждал неблизкий, и как бы ни было тяжело, необходимо было позаботиться о пропитании хотя бы на первое время.
  На небе давно зажглись звезды. Жрецы говорили, что это глаза предков, ушедших в Вирий . Дана смотрела в бездонное небо, надеясь, что вот сейчас подмигнет ей своей звездой Ждан, как привык подмигивать, задумывая очередную шалость. Но нет, звезды равнодушно взирали на одинокую фигурку. Да и как бы могли родичи смотреть на нее, если тела их остались лежать на разграбление зверью, и не было совершено над ними должных обрядов.
  - Прости меня, род мой, - прошептала Дана. Слезы катились по лицу девочки от сознания собственного бессилия. - Не могу я проводить вас как должно. Нет сил во мне справить вам костер погребальный. Пусть не гневаются боги, ибо мала я еще.
  Словно в ответ на тихую молитву с неба по выселку ударила молния, другая, третья. Вскоре все пылало, и девочка видела, как из жаркого пламени возносились в Вирий души ее родичей.
  - Благодарствую, Перун-громовержец. - Дана встала и отвесила земной поклон небесам. Раскат грома стал ей ответом. Перун принял девочку под свое божественное покровительство.
  Утро разбудило девочку гомоном птиц в кустарнике. Воробьи, громко чирикая, дрались за крошки хлеба. Не верхних ветках берез лениво переговаривались вороны, не получившие ожидаемой поживы в разоренном выселке. После перуновых молний от поселения не осталось ничего, кроме выжженной огнем поляны, покрытой сажей и спекшимся до стекла песком. И не скажешь уже, жили ли тут когда-то люди, начался пал, да погас под струями дождя. А через пяток лет лес захватит расчищенные людьми пашни, да и само печище пропадет под молодой порослью и кустарником. И лишь бывалый охотник разглядит в корнях травы угли пожара. Но и он не скажет, что горело здесь - лес, или людское жилище.
  Дана собрала свой нехитрый скарб и пошла вверх по течению Двины. Заезжие купцы говорили, что где-то там, на берегу реки стоит стольный град Полотеск, а в нем сидит князь. О службе ему мечтали все мальчишки выселка, но только ей, вмиг лишившейся дома и рода сироте, предстояло осуществить их мечты.
  К середине второй седьмицы река вывела измученную девочку к деревянным стенам Полотеска.
  
  
  
  
  Глава 2.
  
  Даша стояла перед входом в метро. И за каким чертом ей приспичило ехать в библиотеку именно сейчас. Еще неизвестно, на какую тему она будет писать курсовую в этом году. Но недовольство последней работой заставило ее просматривать дополнительные материалы.
  А потом позвонила однокурсница Наташка Сойкина, уезжавшая на лето домой, а теперь вновь счастливо водворившаяся обратно в общежитие. Пока девушки болтали на крылечке, к ним присоединилось еще несколько человек с факультета, и веселье продолжилось в парке.
  Теперь же Даша созерцала закрытый вход в метро и толпу народа на остановках. И надо было возникнуть проблемам с электричеством именно сегодня, когда ей ехать через весь город с Парка Победы на Гражданку.
  Девушка в очередной раз за последние полчаса попыталась поймать на мобильном телефоне хоть какую-то радиоволну. О чудо, радио наконец-то заговорило. Пусть и не ее любимое 'Наше радио', но даже пресловутая 'Европа плюс' была хороша, если по ней будут новости Питера.
  Сводка новостей совсем не радовала. Чем дальше на север города, тем хуже с транспортом. Если в южных районах трамваи и троллейбусы еще ходили, то домой надо было добираться на автобусе. Даша неуверенно покосилась на автобусную остановку. Надежда впихнуться в тройку помахала рукой и растворилась. Ну да, тут и без вещей-то мало шансов загрузиться, пусть и на последней ступеньке, а когда плечо оттягивает сумка с ноутбуком, можно и не пытаться. Маршрутки проносились мимо, останавливаясь исключительно по просьбе пассажиров внутри. Впрочем, на маршрутку денег уже не было. Последние сбережения были потрачены в библиотеке на кофе и ксерокопию интересной карты. Оставался только один вариант - пешком через весь город.
  Даша соскользнула с парапета подземного перехода и положила на освободившееся место сумку. Вытаскивать ноутбук не стала, все равно подключить не к чему, а посмотреть карту - дело пяти минут. Итак, сначала пешком по Московскому проспекту, потом свернуть на Лиговский и топать по нему до Восстания. Оттуда по Невскому до Литейного, а там через мост и можно сказать дома. Выйти на Лесной проспект, потом можно по Кантемировской, но лучше не рисковать и пройти по Политехнической. А уж до родного Северного проспекта оттуда вообще рукой подать. Часиков через пять она будет дома, если обойдется без приключений. Ну, или обнаружат ее хладную тушку в районе парка Лесотехнической академии. Увы, другого способа попасть домой Даша не видела. Одно радовало - сейчас лето. Темнеет довольно поздно, и, что немаловажно, тепло и солнечно.
  Вздохнув, Даша закрыла карту, отключила компьютер, застегнула сумку и встретилась с заинтересованным взглядом мужчины лет тридцати. Высокий, загорелый, крепко сложенный. Девушка отметила аккуратную стрижку, летние брюки и рубашка отглажены, светлые туфли чистые. Цвет глаз было сложно определить из-за солнечных очков, то ли светло-карие, то ли зеленые. На мгновение стало стыдно за свои старые джинсы и футболку. Впрочем, для библиотеки самое то, а знакомиться с кем-либо в этот день в ее планы не входило.
  Повесив сумку на плечо, она подошла к указателю с картой и еще раз уточнила, на какой улице сворачивать - на компьютере был лишь общий план, а Интернет на улице не ловил. Поправив сумку, Дарья размеренным шагом пошла по Московскому проспекту в сторону станции метро Электросила.
  Когда Даша подходила к Московскому вокзалу, было около девяти вечера. Сумка с ноутбуком успела оттянуть руки. Плечо болело. Ноги начинали гудеть. Количество людей на остановках постепенно снижалась. Девушка решила немного перекроить маршрут и попробовать добраться до Новочеркасской, а уже оттуда доехать на автобусах до дома. Но сначала надо было немного отдохнуть.
  Устроившись на краю лавочки на остановке, Даша созерцала троллейбусы, выгружавшие пассажиров на конечной остановке и ехавших обратно к центру. Автобусы по-прежнему были полны, но шансы сесть постепенно возрастали. Остановившуюся рядом с остановкой Хонду Даша заметила не сразу. Только когда услышала свою фамилию, подняла голову. Из машины ее звал Олег Игоревич.
   - Раскина, ты долго тут загорать собралась? - преподаватель открыл дверцу. - Садись, давай, подвезу.
  - Спасибо большое, - долго уговаривать Дашу не пришлось. При выборе между обществом не самого любимого преподавателя и трехчасовой прогулкой на своих двух, побеждал первый вариант.
  - Куда тебя? Ты вроде где-то на севере города живешь.
  - Да, перекресток Северного и Гражданского, - Даша пристегнулась и, устроив сумку, чтобы та не мешала водителю, с наслаждением вытянула ноги.
  Ехали молча. Олег Игоревич больше следил за дорогой, и Даша не хотела отвлекать его. Да и о чем ей разговаривать с преподавателем? О скандинавах не хотелось, тем более что один из них исправно продолжал сниться ей каждую ночь, а других тем для разговора она не знала. Только когда свернули на Гражданский проспект, преподаватель спросил, куда дальше. Девушка попросила довезти до библиотеки на проспекте. Оттуда ей до дома оставалось несколько шагов.
  - Большое спасибо, что подвезли, - поблагодарила его Даша, когда машина затормозила в кармане перед библиотекой.
  - Не за что, Раскина, - усмехнулся он. - А все-таки жаль, что ты не стала у меня писать.
  - У меня прадед в Порт-Артуре родился, как раз в девятьсот четвертом, - Даша виновато улыбнулась, - в Гражданскую воевал, потом в Финскую, в Великую Отечественную до полковника дослужился. Мог бы и до генерала, но после ранения комиссовали. Сами понимаете, выбор не велик был.
  - Да, с такой боевой историей только новистикой и заниматься. Что ж, удачи в постижении перипетий военно-морских баталий, - помахав Даше рукой, Олег Игоревич вырулил из кармана на проспект.
  Ключ с тихим щелчком повернулся в замке. Еще никогда Дарья не была так рада оказаться дома. Скинув мокасины, прошла в свою комнату - единственное жилое помещение в квартире. После того, как родители переехали за город, две комнаты из трех пустовали. Даша заставила родителей выбросить все, что им не нужно, пригрозив, что в противном случае уборкой заниматься им. В результате обитаемой оставалась только комната девушки.
  Даша распаковала ноутбук. Сумка отправилась в шкаф, зарядное устройство на свое место на столе. Взяв компьютер, девушка ушла на кухню. После длительной прогулки зверски хотелось есть. Холодильник порадовал сохранившейся внутри прохладой и отсутствием луж вокруг. Не зря родители выбирали модель не требующую разморозки. Сделав пару бутербродов, налила холодный кофе, поскольку в отсутствие кипятка заваривать чай было нечем. Включила ноутбук, загрузила книгу, и реальность отступила.
  Даша вынырнула из книги, когда на мониторе отобразилось предупреждение о низком уровне заряда. На улице уже стемнело, а электричество в розетках и вода в кране так и не появились. Выключив компьютер и сгрузив тарелку с чашкой в раковину, девушка потопала в комнату. Делать было нечего, искать в темноте свечи не хотелось. Даша решила, что самым разумным в такой ситуации будет лечь спать. Уже лежа в постели снова подумала, что не просто так каждую ночь видит один и тот же сон. Но где искать этого Эйнара. Не ехать же ей, в самом деле, в Норвегию. Но делать с этим что-то надо.
  Уже в полусне перед глазами возник силуэт мужчины. Высокий, крепко сложенный, волосы развевались по ветру. Кожаный доспех подчеркивает мускулистое тело, в руках сверкает полуторный меч. Воин изготовился к атаке, и лишь выжидал первого удара, чтобы тут же парировать быстрыми ударами - опасный противник. Вот только лицо оставалось в тени, и как Даша не пыталась, разглядеть его не могла. А потом он пропал, и уставшая за день девушка провалилась в крепкий сон без сновидений.
  
  Уже давно стемнело, а он все еще сидел на подоконнике, глядя в ночное небо. Неизвестно чьей милостью вечер выдался напряженным. Как обычно бывает в случаях проблем с метрополитеном, наземный транспорт оказался переполнен, даже маршрутки людям приходилось брать штурмом. А частники резко подняли цены. Тяжелее всего было женщинам с маленькими детьми - с ними в переполненный транспорт не сядешь. За вечер мужчина намотал несколько сотен километров, помогая попавшим в беду мамашам, старикам, людям без возможности оплатить проезд. Кто-то пытался дать денег, кто-то зазывал выпить чая, кто-то просто искренне, со слезами на глазах благодарил. От чая он отказывался, мотивируя это тем, что еще есть нуждающиеся в помощи, деньги и подарки не брал - сегодня он помог, а когда-нибудь потом такие же простые люди помогут и ему.
  И все же что-то не давало покоя. Словно где-то пропустил нечто важное. Когда, где? Вспоминай - не вспоминай, уже не вернешь. Словно солнечный луч в пасмурный день скользнул по глазам и скрылся. Мелькнул в толпе пшеничный локон и пропал. И ведь он был уверен, что видел свою незнакомку из снов. Но пробежала ли она мимо в толпе, или сидела рядом в машине - десятки лиц за день. Он не всматривался в них - поскорее бы довезти, а потом подхватить кого-то из тех, кому надо выбраться из обесточенной части города, и снова в путь.
  Усталость начала брать свое. Перебравшись с подоконника в кровать, он снова попытался вспомнить всех, кого подвозил. И уже на грани яви и сна пере глазами промелькнул хрупкий девичий силуэт: длинные волосы цвета спелой пшеницы, в ушах серьги, на шее бусы - его Дана, такая, какой он всю жизнь мечтал ее увидеть. И не портила ее ни мужская одежда, ни большая сумка в руках. Она шла ему навстречу, еще немного и он, наконец, увидит ее лицо. Но сон пришел раньше, чем хрупкая фигурка вышла на свет.
  
  После тишины родного выселка Полотеск встретил Дану непривычным шумом. Звон молота в кузнице, выкрики с княжеского двора, гул голосов со стороны торга, карканье ворон оглушали девочку. Прежде чем идти в город, она решила спросить совета у Перуна - а ну как не примет ее Громовержец, и что тогда.
   Капище располагалось вне города, между Двиной и лесом. Идолище перуново находилось в глубине, перед ним стоял алтарь весь в потеках крови жертвенных животных. У девочки с собой был лишь кусок черствого хлеба, испеченный матерью из остатков муки с примесью коры. Молча поклонившись Перуну, Дана положила на алтарь остатки хлеба, потом, подумав, достала нож, срезала косу и положила рядом. Скудное подношение это она полила своей кровью, разрезав ладонь.
   - Ничего у меня больше нет, Перун-Батюшка. Прими скромное подношение сироты, помоги попасть к князю в дружину. Обещаю, с первой добычи принести тебе добрую жертву.
   Раскат грома среди чистого неба стал Дане ответом. На алтаре вспыхнуло пламя, и через пару мгновений подношения исчезли, словно их и не было.
   - Благодарствую, Перун-Батюшка. - Дана вновь поясно поклонилась идолу и с легким сердцем отправилась на княжеское подворье. Девочка была уверена, что все задуманное ею исполнится.
   Стража на входе в город лишь лениво скользнула глазами по худенькой мальчишеской фигурке. Мало ли у кого родственники по деревням вокруг города живут, вот и прислали мальца за какой нуждой. Дана лишь порадовалась, что ее никто не остановил с расспросами. Девочка молча шла по городу, стараясь не сильно глазеть по сторонам. Сейчас главное - дело, а нагуляться она еще успеет. Наконец, ноги вынесли ее к княжескому терему.
   На дворе князь Всеслав проводил смотр своей дружины. Вои сражались на затупленых мечах, отроки стояли вокруг и смотрели за поединками старших. Их черед придет позднее. Дана незамеченная остановилась в воротах. Воевода - мужчина лет сорока, прохаживался между парами сражающихся, изредка поправляя молодых.
   - Соловейко, куда открываешься, - подошел он к одному, - ты щитом прикрываться должен, а не в воздухе махать, аки крылом. Будимир, - это уже другому, - не спеши, не трать сил зазря, силы в битве экономить надо. Лудислав, не скачи как козел, - бросил он третьему, - ноги запутаются.
   И так каждому. Вроде и не злобно, но молодые парни моментально вспыхивали. Внезапно взгляд его упал на стоящую в стороне Дану.
   - А ты чей будешь, хлопец? - подошел он к ней.
   - Я из Горюнова выселка, Дан, сын Завида, - девочка постаралась скопировать голос брата. - Нас урмане пожгли. Я в то утро из деревни от матушки утек ловушки проверить, потому и спасся.
   На глаза при воспоминании о родных навернулись слезы, но Дана лишь глубоко вздохнула. Нет отныне той беззаботной девчушки, есть отрок Дан, кой к князю в службу просится. А будущему вою не пристало слезы лить.
   - Вона оно как, - призадумался воевода. Рядом остановился Всеслав. - Слыхал, княже, опять урмане наши земли зорят.
   - Слыхал, Милорад, слыхал. Поди, все слыхали, - обвел он взглядом притихших воев. - За весть сию, хоть и не радостна она, благодарствую. Скоро гости торговые по Двине отправятся, велю им тебя до родни проводить, хлопец.
   - А я, княже, роту Перуну дал. Обещался в дружине твоей воем стать и убивцам рода отомстить, - звонко произнесла Дана, чтобы все во дворе слышали. - А коли прогонишь меня, я до Новгорода пойду, может там примут.
   - А и бойкий же ты хлопец, - рассмеялся князь. - Ну, коли Перун слова твои подтвердит, будь по-твоему.
   Дана растеряно посмотрела на князя. И как доказать, что Громовержец и правда покровительствует ей. Неожиданно с чистого неба ударила молния, и раздался протяжный раскат грома.
   - Али какое еще тверждение тебе требуемо, княже, - обрадовалась заступе Дана.
   - Эвона как, - Всеслав еще раз с удивлением посмотрел на девочку. - Что ж, будь по твоему. Эй, Искрен, проводи отрока. Покажи что да как. А с завтрева примешься за учебу. Наставником твоим Лучезар будет. Будешь делать все, что он велит. Да что б без жалоб. Не любо - держать не буду.
   Рыжий вихрастый Искрен, полностью оправдывавший свое имя, утащил Дану показывать ее новый дом.
   - Заметил, княже? - тихо спросил воевода, когда отроки ушли, а вои возобновили занятия.
   - Заметил, - вздохнул Всеслав. - Но на то воля Перунова
  
  Глава 3.
  
  Второй день курс гудел, обсуждая последние новости. Всего их было три. Первая - декретный отпуск всеми любимой Марины Владимировны. Вторая, не самая приятная, вытекала из первой - курс по источниковедению у них должен был вести Зотов Олег Игоревич. С неимоверным трудом сдавшие экзамен по истории средних веков студенты с тоской думали о предстоящем семестре в обществе ненавистного преподавателя.
  Третьей же новостью стала Дарья Раскина, умудрившаяся летом состричь и покрасить свои длинные светло-русые волосы, и теперь щеголявшая короткой платиновой копной. На все вопросы однокурсников она отвечала лишь одно - надоело, захотелось перемен. Впрочем, цвет ей шел, выгодно оттеняя серые глаза с чертиками в глубине. А благодаря сильному загару, выглядела Даша достаточно экзотично. Впрочем, многие девушке уже сочувствовали - вряд ли Зотов простит ей смену внешности, ведь в свое время он выделял ее перед всем курсом, как образец истинно скандинавской красоты. Да и сама девушка внутренне была готова к продолжительной беседе на кафедре с патетическими восклицаниями по поводу того, как она осмелилась, заламыванием рук и страдальческим закатыванием глаз. Ну и к паре-тройке пересдач. В том, что она все-таки сдаст, Даша не сомневалась. В рамках курсовой работы она успела поработать с рядом источников, и, соответственно, ознакомиться с толстеньким учебником по предмету.
  Разговоры в аудитории смолкли, как только на пороге возникла высокая фигура Зотова. Пока преподаватель шел к кафедре, Даша замерла на последней парте, стараясь скрыться за спинами однокурсников. Оглядев студентов, Олег Игоревич лишь хмыкнул 'Однако' и начал лекцию. Первым делом порекомендовал студентам учебники, предупредив, что наиболее строго будет спрашивать по тем источникам, которые они используют в своих курсовых работах. Девушка облегченно вздохнула. Прошлогодней экзекуции не предвещалось. Но, с другой стороны, еще весь семестр впереди. Даша решила не загадывать наперед, и принялась внимательно записывать за преподавателем. Учебник-учебником, но часто в них не бывает того, что дается на лекции, а потом по известному закону подлости спрашивается на экзамене или зачете.
  На удивление всего курса лекция оказалась довольно интересной. Олег Игоревич, чертил на доске схемы, приводил примеры различных источников, рассказывал интересные байки из жизни историков.
  После занятия Даша надеялась незаметно выскользнуть из аудитории, пока наиболее дотошные из ребят осаждали преподавателя с вопросами, но не тут то было.
  − Раскина, задержитесь, − голос Зотова остановил ее на самом пороге.
  Со вздохом девушка вернулась и присела за первую парту.
  − Можете не прятаться, Раскина, − Олег Игоревич внимательно посмотрел на Дарью. − Жаль, конечно, что вы решили столь кардинально изменить имидж, но это ваше дело. А у меня для вас есть своего рода подарок, − на парту перед девушкой лег компьютерный диск. − Мой коллега недавно выпустил монографию по вашей теме. Довольно интересное освещение проблемы. В магазинах она прилично стоит, да и разобрали, скорее всего, - тираж не больше тысячи экземпляров был. А это отсканированная версия.
  − Большое спасибо, − Даша не знала, как благодарить преподавателя.
  − Не стоит, Раскина. Идите, а то на следующую пару опоздаете.
  Убрав диск в сумку, девушка уже выходила из аудитории, когда вслед ей донеслось:
  − А натуральный цвет вам больше шел.
  Даша обернулась, но преподаватель лишь махнул рукой. Решив не заострять на этом внимание, Даша побежала к лестнице - до следующей пары оставалось не более двух минут.
  - Ну, что он от тебя хотел? - тут же прошептала заклятая подруга Алина, стоило Даше сесть за парту.
  - Да ерунда, Аль, - отмахнулась девушка, - в очередной раз спросил, не хочу ли я у него курсовик писать. Сама понимаешь, средневековье на нашем факультете особой популярностью не пользуется.
  - Да уж, будет оно пользоваться, - вздохнула та, - я по итальянскому возрождению писать хотела, но Зотова в руководители не хочется.
  - Ладно тебе, подруга, - Дарья весело ей подмигнула, - ты и у Кунакова хорошо устроилась.
  - Да ну тебя, - фыркнула Алина, - между прочим, Кунаков очень даже женат, да и нужен он мне. У меня с личной жизнью все полном порядке, - девушка мечтательно обратил взор к потолку.
  - Что, все настолько? - ехидно поинтересовалась Даша.
  - А ты себе найди кого-нибудь и сама попробуй, - Алина уже не в первый раз подначивала подругу.
  - Мое от меня не исчезнет, а чисто из любопытства не хочется, - как всегда ответила Даша, а сама в очередной раз подумала про странного викинга из снов. Знать бы только, реальный то человек, или шутки разума на почве перегрузки информацией в рамках истории средневековья.
  - Ну, смотри, так и будешь летом сидеть в библиотеке, вместо романтических поездок за границу.
  - Так, - оживилась Дарья, - после пары жду подробного отчета о каникулах. Вы же в Японию ездили. Так что с тебя рассказ с фотографической наглядностью.
  Дальнейший разговор оборвал вошедший в аудиторию преподаватель. Лекция началась.
  
  Чашка некогда горячего кофе стояла перед мужчиной второй десяток минут. Накануне позвонила мать и предупредила, что они с отцом будут проездом в Питере. Договорились, что он встретит их с утра на вокзале, потом или они поедут к нему отдохнуть, или, если будет желание и хорошая погода, погуляют по городу, а вечером он посадит их на поезд. И ведь соскучился по родителям - последний раз был у них на новый год, вот только снова мать будет вздыхать, что он уже не мальчик, давно и прочно встал на ноги, а все один, в то время как она хочет понянчиться с внуками, пока есть силы. Отец не скажет ничего, но по его глазам будет видно, что он согласен с матерью. И не объяснишь родителям, что та, с которой хочется рука об руку пойти по жизни - является лишь в снах.
  То ли дело брат - хоть и младше его на пять лет, а уже двое детей в садик ходят, оглянуться не успеет, как в школу собирать. А казалось, никакого толку от парня не будет. Школу еле дотянул, в институт даже поступать не стал, пошел в армию. Первый год вроде как отмучивался, а потом вдруг подписал контракт еще на два года. А к концу срока командование предложило отправить на обучение в академию в Москву. Там он со своей Иришкой и познакомился. Пару месяцев повстречались и расписались. Тихо, без шика. С его стороны он с родителями, с ее мама и бабушка с дедушкой. Соседи шептались, мол, обрюхатил девку, ан нет, она только через полтора года родила, сразу двоих. Женька тогда светился как самовар на солнце. Иришку на руках носил, к детям сам ночами вставал, несмотря на то, что учеба серьезная была.
  Он вздохнул. Летом гостил у брата. Он в московском гарнизоне служил. Жилье, правда, в области дали. Но слухи пошли, что будут границы Москвы расширять, и у них уже городская прописка окажется. Вот вам и шалопай-недотепа. Племянники подрастают. Но папаня при всей любви в строгости держит - себя вспоминает. Впрочем, какое тогда было время, а какое теперь. Закончилась власть советов, значит, надо крутиться, как умеешь. С пеленок детям вдалбливает, что надо обязательно образование получить. Ирина посмеивается, но видно, что довольна. Вроде как о третьем задумываться начала.
  Теперь вот родители, нагостившись у младшего, решили и старшего проведать. И на фоне Женьки, достижения у него скромные. Да, машина еще новая, пусть и местной сборки, квартиру двушку смог купить, не центр, конечно, да и от метро далековато, на Культуре, но что там до метро. Между двух станций, на трамвае ехать минут двадцать, а ему и того не надо - автомобиль вот он, под окнами стоит. Работа не пыльная, друзья. А все не то. Без жены и детей пустая квартира. Он и не обставлял ее толком. В одной комнате диван со шкафом, в другой стол со стулом да книжный шкаф. Много ли ему одному надо. Разве что кухня - его гордость: большая, оснащенная всевозможной техникой. Которая по большей части простаивает. Разве что чайником да печкой пользуется.
  Мужчина потянулся. Взгляд упал на остывшую чашку кофе. Рука потянулась к пачке сигарет. Вот ведь привычка. С окончания института не курит, а если настроение находит, без сигареты никуда. Молча закурил, допил остывший кофе. Перед глазами снова возник силуэт хрупкой девушки с неровно обрезанными золотистыми волосами. Где искать тебя, родная, в какой стране-стороне ты живешь. Или нет тебя, а все это лишь разыгравшееся воображение.
  
  Дана пробиралась через ярмарочное столпотворение. Накануне прибегал младший сын кузнеца и сообщил, что заказ ее готов. Но вечером Дана стояла в дозоре на стене, и зайти к нему не успевала. Ныне же следовало поторопиться, пока ее меч не попал на глаза говорливому гостю с полной калитой. Откуда Мечислав вызнал секрет ковки и закалки, было тайной. Но клинки его пользовались доброй славой не только среди воев князя полотеского. Приезжали за ними со всей Руси. Купцы ладожские, киевские, новоградские токмо что бороды друг дружке за них не выдергивали. Да и гости варяжские да урманские никаких денег не жалели.
  Легкие, но в то же время прочные, мечи удобно лежали в руке. Иные вои княжие навострились двуручный клинок одной рукой держать, а в другой щит, Мечиславом окованный. Что уж тут говорить про легонькую девушку, для которой иной кинжал тяжел да неудобен был. Тут уж никаких гривен не пожалеешь.
  Мечислав долго измерял Дану веревкой с узелками, помечал что-то на восковой дощечке и только потом назвал свою цену. Половину девушка уплатила сразу, вторую несла теперь.
  Шел восьмой год ее службы в войске князя Всеслава. До сих пор девушке иногда казалось, будто она вот-вот откроет глаза и окажется, что привиделся ей дивный сон, а сама она находится на берегу Двины в двух десятках шагов от родного выселка. И не было ни набега урман, ни смертей, ни страшной клятвы Перуну. Но сон не заканчивался. Дана была уже десятником, и многие умудренные вои с уважением смотрели на тоненькую светленькую девушку, умело управляющуюся и с мечом, и с топориком, и с луком. А наиболее языкастых она быстро осаживала на тренировках, наставляя синяки тренировочным оружием.
  Теперь-то Дана понимала, что попытка выдать себя за мальчика была обречена изначально. От зорких глаз князя и воеводы не укрылись ни неровно обрезанные волосы, ни миловидные черты лица, ни плавная походка. И лишь волей Перуна ее оставили при дружине, а не определили в семью одного из смердов али мастеровых. Уже на следующий день Лучезар повел ее в терем, где в горнице сидели князь и воевода Милорад. Они заставили ее рассказать о нападении на выселок и о ней самой. Тогда же князь распорядился учить ее отдельно - все же девчонка, а не парень. Вот и получилось, что там, где все вои брали силой, она действовала ловкостью да гибкостью. Оружие и доспех ей тоже делали наособицу - негоже девушке тяжести таскать.
  Помимо ратного дела девушку обязали раз в седьмицу заниматься с дочерями князя женскими делами. Очевидно, Всеслав надеялся, что посватается к ней достойный муж, и забудет девичье сердце о мести. Но время шло, вылетели из терема княжие дочери, осели по теремам соседних князей да знатных купцов, а девушка так и оставалась в дружине. Князь не неволил. Дана стала отрадой для стареющей супруги, да и о воле Перуна забывать не следовало.
  Года через четыре после начала обучения Дана начала изучать и врачевание. Для этого она свободными вечерами ходила в капище Макоши, где жрицы учили ее промывать раны, перевязывать, а после знанию трав, приготовлению отваров и другим премудростям, полезным как воину, так и простому человеку.
  И все эти восемь долгих лет девушка вглядывалась в лица приезжих урман, надеясь встретить желтоглазого воина с синей бусиной в волосах. Но то ли он уже сложил голову в чужих землях, то ли не приводила его дорога в Полотеск. В первое Дана не верила - боги должны были еще свести их, ведь она столько жертв принесла Перуну, прося сохранить жизнь урманина, дабы сама девушка могла отобрать ее, как его соплеменники лишали жизни ее родичей.
  С такими мыслями она дошла до кузницы Мечислава. За ранним временем вокруг было немноголюдно. Знающие люди осматривали выставленный товар под присмотром бдительных подмастерьев. Из кузницы доносился звон молота. Даже в дни торга кузнец не отходил от наковальни, поручив торговые дела старшему сыну. Средний обретался тут же, раздувая огонь в горне али удерживая массивными клещами заготовку. Младший бегал по городу с поручениями, или просто расхваливая отцовский товар. Жена с двумя дочерями справляла дела по дому. Все при деле, ибо заведено было в семье мечиславовой по работе и трапезничать.
  Завидев девушку, один из подмастерьев кивнул ей в сторону кузницы. Дана порадовалась, Мечислав припрятал ее клинок подальше от любопытных глаз. Попадись он на глаза какому гостю - не оставил бы в покое. Хорош был бы подарок любому князю для подрастающего сына.
  В кузне было сумрачно. Свет с трудом проникал сквозь маленькое оконце, завешенное бычьим пузырем. Огонь в горне не мог разогнать все тени. Но Мечиславу это не мешало. Уверенными ударами он превращал заготовку в новенький кинжал. Заметив девушку, кузнец лишь кивнул ей, не отвлекаясь от работы. Не зря говорят, куй железо, пока горячо. Наконец, осмотрев готовую вещь, довольно хмыкнул и бросил ее в бочку.
  Отложив молот, Мечислав потянулся, потом вытащил из-за горна узкий, продолговатый предмет, замотанный в рогожку, и протянул его девушке. Откинув рогожку, Дана задержала дыхание. В деревянных ножнах с металлическими накладками покоился легкий меч. Рукоять обмотана простой кожей. Гарда закрывает руку от удара. По клинку и гарде вился тонкий узор из цветов и листьев.
  − Мечислав, − выдохнула девушка, − это чудо. Я...я не могу приять. Никакого серебра не хватит, чтобы оплатить такой клинок.
  − Бери, бери, − усмехнулся кузнец. - Это мне с тобой вовек не расплатится. Ни мне, ни Горазду. За детей наших тебе благодарность, − и кузнец поясно поклонился ей. Тут же глубокий поклон отвесил и его сын.
  Девушка уже и забыла, как на ледоход вытащила из воды двух мальчишек, заигравшихся на реке. Мальцы не заметили, что лед пронизывали тонкие трещины, и лишь когда оказались в воде, поняли, в какую беду попали. Не окажись в этот момент на стене крома Даны, утопли бы. Но судьба не попустила. Девушка, не раздумывая, сунула ореховое копьецо стоящему рядом вою, скинула одежу и сапоги и, оставшись в легкой рубахе и штанах, прыгнула за ними в ледяную воду. Мальчишек споро отнесли в кузню к Мечиславу, а Дану княгиня увела в жарко истопленную баню. Да с седьмицу после того Лучезар, ставший заместо Милорада воеводой, не ставил ее в сторожу. Но все обошлось. Милостью Перуна и Макоши никто не расхворался. Мечислав приласкал мальцов тяжелой дланью пониже спины, а пришедший за сыном Горазд еще и добавил. Девушке же от князя была жалована серебряная гривна и пояс десятника.
  Забрав из рук ошеломленной девушки ножны, кузнец пристегнул их к поясу.
  − Проверь, как ходит, − велел он, − ежели что не так - на месте справлю.
  Клинок легко скользил в ножнах, не застревая. Девушка поразилась, насколько точно все было сработано. Игрушечный в руках взрослого мужчины, для девушки это был достаточно длинный одноручный меч, много легче не только учебного, но и предыдущего ее короткого клинка.
  − Благодарствую, Мечислав Гориславич, ѓ− Дана потянулась к гривне, висевшей на шее, но кузнец остановил ее.
  − Это я благодарить тебя должен, Дана Завидовна, − остановил ее кузнец. - Всех богов за тебя молить буду. Пусть пошлют тебе долю легкую, удел счастливый.
  Не в силах молвить что-либо в ответ, Дана поклонилась кузнецу.
  − Ну, иди девонька, − подтолкнул ее тот к выходу. - Прогуляйся по торгу. Нынче много люду иноземного пришло. Вдруг да приглянется какая диковина.
  − Боги в помощь, Мечислав Гориславич, − вновь поклонилась ему Дана и вышла из кузни. Чтобы тут же столкнуться с желтоглазым урманином, в рыжей косице которого чуть блестела на солнце синяя стеклянная бусина.
  Дана замерла на пороге кузницы, во все глаза разглядывая воина. Высокий - на голову выше ее, хотя девушка не отличалась низким ростом, льняная рубаха не скрывала мышц на руках и груди, обветренное лицо было довольно приятным. Светло-рыжие волосы развевались на ветру. И лишь одна прядь заплетена в хитрую косицу, и там блестела синяя бусинка, ее, Даны, бусинка. Желтые прищуренные глаза. Эти глаза она не забудет до самой смерти.
  Мужчина бросил взгляд на девушку. Слаб полотеский князь, коли в воях у него женщины ходят. Хотя, ничего так женщина. Высока, стройна, глаза серые, взгляд острый, ресницы густые, губки как кораллы, носик курносый. Одно портило - светлые волосы обрезаны, дабы коса под шеломом не мешала. И одежа на ней мужская - кожаные штаны, льняная рубаха, кожаный жилет поверх и перевязь с мечом. Такой бы сарафан, в косу лент да колец височных, на шею бус - краса бы была. Вот только отчего взгляд такой, словно чудище увидала.
  Дана не знала, сколько так простояла, если бы не отрок из корома.
  - Дана Завидовна, - окликнул ее мальчишка, пытаясь одновременно отдышаться и передать послание, - вас воевода кличет. Молвит, дело срочное. Поспешать просил.
  - Иду, Гладыш, - девушка обошла урманина и скрылась за поворотом.
  - Дана, - прошептал мужчина, узнавая. - Данная богами. Так вот ты какая.
  
  Небольшой островок полностью скрывался под водой в часы прилива. Во время же отлива это был плоский кусок скалы. Там ничего не росло, лишь изредка чайки опускались на него, дабы распотрошить добычу, а потом улететь, оставив рыбьи объедки волнам. Много ладей затонуло по вине неопытных рулевых, но еще больше успешно обходили его стороной.
  Был отлив. На каменистом пятачке суши сошлись две девушки. Если бы видел их сторонний наблюдатель, то весьма удивился, как они туда попали. Но никто их не видел, да и видеть не мог.
  - Они встретились, - молвила одна, - и он признала ее.
  - А она признал его, - продолжила другая.
  - Один встал за его спиной.
  - Перун простер над ней свою длань.
  - Норны судили ее ему в жены.
  - Не быть ей его женой, страшную клятву дала она.
  - Да, смерть придет за ними.
  - Боги затеяли свои игры.
  - Леля, оберегай его на своей земле.
  - Фрейя, защити ее на море.
  - Не сможем мы уберечь их от гибели.
  - Пусть познают любовь перед смертью.
  - Пусть соединятся в новой жизни.
  - Что спрядено норнами, должно исполниться.
  Туман окутал островок, а когда рассеялся - на нем уже никого не было. То Фрейя и Леля, богини любви двух народов, встречались на границе подвластных им владений.
  
  Глава 4.
  
  Учебный год обрушил на студентов истфака много нового и подчас невеселого. В деканате окончательно утвердили программу курсов в соответствии с Болонской системой. Если до этого можно было ограничиваться устными ответами, то теперь на ребят обрушились всевозможные тесты, доклады, эссе, дебаты и много чего еще, требовавшего основательной подготовки. О сдаче экзаменов автоматом больше не могло идти и речи. Даже для допуска к экзамену требовалось набрать определенное количество баллов. Что уж тут говорить про оценку отлично.
  Даша заставила себя отвлечься от книги и посмотреть на часы. Был уже третий час ночи, а первой парой будут спрашивать по книге. Вроде и монография была не такой уж большой, и текст написан достаточно простым языком. Вот только необходимость конспектировать растягивала процесс чтения. Девушка вздохнула. Спать в эту ночь не придется. Потянувшись, щелкнула кнопкой на чайнике. Кофе уже плескалось на уровне глаз. Но чай в доме закончился, а купить свежий она забыла.
  Можно было махнуть рукой, прочитать книгу, а потом по тому, что осело в голове написать пару страничек, но все упиралось в баллы. Преподаватель еще в начале семестра раздал план курса, рекомендованную литературу и систему оценивания ответов, докладов и письменных работ. Чтобы получить за конспект монографии максимальные пять баллов, надо было написать не менее десяти страниц.
  Будильник заиграл в тот момент, когда она ставила последнюю точку. Еще одна бессонная ночь. Еще одна ночь без Эйнара. Даша вздохнула. Он приходил в ее сны только ночью. Если же она засыпала днем, то не могла вспомнить, снилось ли ей хоть что-то, а просыпалась почти такой же уставшей.
  Девушка давно уже не видела ни свадьбу, ни каких-либо других людей. Только Эйнар. Он появлялся, словно ниоткуда, обнимал ее, и время замирало. Утром Даша не могла точно сказать, что еще было в ее сне, но то, что там был он, сомнений не вызывало. Но не сегодня. Сегодня ночью с ней была книга, тетрадь и так много кофе, что завтрак девушка предпочла запить простой водой.
  Выскочив из дома несколько раньше, чем всегда, Дарья забежала в круглосуточный магазин. В результате, прежде чем добраться до тетрадок, ей пришлось извлечь на свет несколько пачек разного чая.
  - Куда тебе столько, - удивленно посмотрела на нее Алина.
  - Много - не мало, - усмехнулась девушка. Еще одна такая же ночь и я кофе возненавижу.
  - Аааа, - протянула та, - опять всю ночь училась.
  - Угу... - Даша наконец переложила содержимое рюкзака. - У меня с родителями уговор: если закончу учебный год без троек то могу выбирать, куда съездить на летних каникулах.
  - Уже придумала, куда поедешь.
  - Ну, для начала надо эту сессию закрыть. А то как подумаю про зарубежную историю - плохо становится. Европу мы еще хоть как-то учили, а Азию с Африкой? - Даша лишь махнула рукой.
  - У меня родители поверить не могли, что я учится начала, - усмехнулась Алина. - Я даже на стену повесила таблицу, где баллы считаю.
  - Небось до допуска к экзамену, Аль, - пошутила Даша.
  - Не, хочу на четверки попробовать сдаться, - гордо заявила та, - а Европу и на отлично, все-таки Кунаков научный, а историю Италии я скоро лучше итальянцев буду знать.
  - Хорошо тебе, - Даша знала, что строже всех Евгения Львовна спрашивает именно с тех студентов, научным руководителем которых она является. И если за вопрос по Русско-японской войне девушка была более чем спокойна, то все остальное заставляло волноваться.
  Впрочем, этот период ждал в следующем семестре. Но и в этом было достаточно сложных предметов. И не одна бессонная ночь перед монитором компьютера или за конспектом монографий на кухне. Но обещание родителей заставляло с головой уходить в учебу. Даша еще никому не говорила, но для себя решила точно, что поедет в Норвегию. Пусть она не встретит там загадочного викинга из снов, но хотя бы пройдет по улочкам городов, полюбуется на фьорды, посетит восстановленную усадьбу. Молчать же заставляли возможные подколки студентов по поводу того, что к ней нервно дышит Зотов, и что судьба ей писать диплом именно у него.
  
  Он сидел на диване, глядя за окно. Еще одна ночь без нее, без Даны. Он успел привыкнуть, что девушка появлялась в его снах каждую ночь. Он так и не видел ее лица, но пальцы зарывались в короткие волосы, руки обнимали худенькие плечи.
  А потом она стала пропадать. Первый раз это произошло в середине сентября. Но в тот день он устал настолько, что сил хватило лишь стащить с себя джинсы и рубашку и повалиться на диван. Только утром он понял, что спал как убитый, без сновидений.
  Но такие вот пустые сны стали повторяться. Сначала он пытался отследить их периодичность, но потом понял, что в этом нет никакой системы. То он видел ее каждую ночь, то она пропадала на несколько дней. С чем это могло быть связано, мужчина не представлял.
  Трель мобильного телефона вывела его из раздумий. Как бы ни хотелось сейчас провалиться в сон, где будет маленькое золотоволосое чудо, с легкостью орудующее мечом, но при этом такое хрупкое, нужно было собираться на работу.
  Под ногами обнаружился непонятный предмет. Он наклонился и поднял купленную накануне книгу по истории древней Руси. Он стремился найти хоть какие-то упоминания о девах-воительницах. Но пока безуспешно. Интернет-запросы выводили списки славянского фентези различного качества, а серьезная литература о женщинах-воинах умалчивала.
  - Как же мне узнать, кто ты, милая, - тихонько прошептал он. - Жива ли ты, или это твой дух приходит ко мне.
  
  Дана сидела на носу ладьи и выстругивала из чурочки фигурку. Понять, что у девушки получается, не мог никто, в том числе и сама она. То ли человек, то ли диковинное животное. Высокий желтоглазый воин с синей бусиной в волосах отвлекал девушку от поделки. Вот надо было князю именно ее десяток послать вместе с полусотней Горюты сопровождать кривичских гостей и урман в Новеград. Не помогли ни просьбы, ни откровенный разговор. Князь оставался непреклонен. Коли суждено им с Эйнаром сойтись в поединке, то рано или поздно того не миновать. А уж где бою быть, то одним богам ведомо.
  Девушка проследила за княжеским взглядом и сникла. Спорить было бесполезно. За те восемь лет, что она жила с дружиной, она успела понять, когда можно возражать Всеславу, а когда нужно молча исполнять. Сейчас был именно тот случай. Князь с легкой улыбкой смотрел на предводителя урман. Дана поняла, попроси тот у князя ее в жены - отдаст и не посмотрит ни на какие клятвы. Оставалось лишь поклониться, и отправиться в дружинный дом собирать необходимое для похода.
  Князь лично распределил десятки по ладьям, и Дане не приходилось удивляться, когда она оказалась среди урман. На весла ее не пустили, и девушка не нашла ничего лучшего, чем устроится возле мачты.
  Вечером пристали к берегу. Раздав указания своим людям, Дана подошла к Горюте.
  - Что девочка, устала? - полусотник с пониманием посмотрел на нее.
  - Ты же знаешь, кто их предводитель?
  - Да, - кивнул он, - твой кровник.
  - Почему же тогда князь... - Дана не договорила, лишь пнула шишку.
  - Всеслав мудрый человек. Он знает намного больше, чем показывает, - Горюта отвел девушку в сторону, чтобы их разговор не слышали воины. Обычное дело, полусотник отдает распоряжения молодому десятнику. - Князь долго советовался с богами. Не знаю, что они открыли ему, но было велено, чтобы ты плыла на ладье с урманами. Всеслав знал, что ты будешь спрашивать. И велел передать тебе, что на то воля Лады.
  Дана вскинула голову и с удивлением посмотрела на Горюту. Да нет, он не шутит с волей богов. Всеслав тем паче. Какие же игры затеяли боги с кривичской девушкой. До этого лишь воля Перуна вела ее по жизни. Ныне к ней прибавилась воля Лады. И где-то за кромкой Чернобог только и ждет, когда она оступится, чтобы заполучить в свое царство.
  - Разомнемся? - Горюта не дал девушке уйти в размышления, кинув ей жердь, заменявший учебный меч. Дана на лету поймала палку и закрутила, как учил ее Лучезар.
  Заметив изготовившихся к бою воев, люди разошлись, образовав достаточно просторную площадку для боя. Невысокая стройная девушка стояла напротив крепко сложенного опытного воина. В руках у обоих шесты, призванные заменить боевое оружие. Горюта расслаблен, словно исход боя для него предрешен заранее. Дана напряжена, как будто жизнь ее зависит от исхода поединка. Глаза в глаза, оценивающе, изучающее. Словно не сходились они в сотнях поединков на площадке перед княжим теремом в Полотеске. Верно говорят опытные люди, исход большинства поединков ясен еще до боя. Не отрывая взгляда от глаз противника, подняли оружие, первый удар, второй, и вот уже не понять, что это: танец, бой. Горюта вкладывает в удары всю силу, стремясь опрокинуть, сбить с ног. Кажется, нет никакой возможности противостоять его натиску. Два-три удара и он сомнет девушку, растопчет. Но нет, и три, и трижды по три, и более трех десятков ударов было нанесено, но девушка цела. Гибкая, ловкая, она не принимала удары полусотника, а уворачивалась от них, или отводила шестом в сторону. И вот уже она заставила его обороняться, отступать к берегу.
  Эйнар пристально следил за боем. Не раз сердце его замирало, когда казалось, что еще немного, и чудовищной силы удар отбросит бездыханное тело в сторону. Но в последний момент Даны не оказывалось там, куда приходился удар. Урмане одобрительно качали головами, тихо переговаривались, обсуждая перипетии боя, а он стоял, как истукан, не смея пошевелится, словно мог помешать девушке. Вот, она теснит славянина, нанося неожиданные удары, оказываясь там, где он не ждет ее.
  Удар, еще, еще... И поединщики замерли. Потешили себя и людей, и добро. Дана раскраснелась, дыхание несколько участилось, но на лице улыбка. Не каждый вой княжий мог похвастаться тем, что заставил Горюту попотеть. Девушка сознавала, что в настоящем бою ей не устоять против такого противника. Но даже сейчас она училась, дабы, коли попустят то боги, не посрамить Лучезара, который с первого дня в Полотеске учил ее.
  Притихшие полочане разразились ободряющими криками. Вои ее десятка с удивлением и почтением смотрели на девушку. Она и раньше с легкостью выходила на бой против троих-четверых и заставляла их изрядно побегать по площадке. Но один на один с Горютой биться на равных. Даже если он и поддавался, то лишь немного. Любого другого он успевал отправить глотать пыль за десяток ударов. Дана видела, как ее подопечные приосанились - одно дело в родном городе бабе подчиняться, а другое дело гостям иноземным показать, что она с полным правом пояс десятника носит.
  - Валькирия, - донеслось до нее со стороны урман.
  Девушка повернулась и встретилась с желтым взглядом потрясенного Эйнара. Пожав плечами, словно ничего необычного не произошло, Дана присоединилась к воинам своего десятка. Вчерашние отроки, только недавно получившие пояса, смотрели на своего десятника с обожанием и восторгом. Еще бы, только утром над ними подшучивали, что ходят под началом девки, коя молодше их будет. Зато теперь уважительные взгляды урман перепадали и им.
  Эйнар хотел подойти к Дане, но равнодушный взгляд, коим одарила его девушка, словно стену воздвиг между ними. Весь день он греб наравне со всеми, стараясь даже взглядом не выдать своего интереса к полочанке в воинском облачении, надеясь на привале обмолвиться с ней хоть парой слов. Но его опередил полусотник, с которым они о чем-то разговаривали, а после затеяли этот бой. Теперь же подойти не было возможности из-за воев ее собственного десятка, которым она показывала используемые сегодня приемы. Боги, да что ж за наваждение такое.
  Урманин отдал приказ своим людям обустраиваться на ночлег, а сам отошел к кораблям, разделся и нырнул. Теплая вода не спешила разогнать рой мыслей в голове. После дня на весле чувствовались все мышцы, ладони привычно горели. Не долго думая Эйнар доплыл до противоположного берега. Говоров лагеря слышно не было, лишь огни костра плыли над темнотой воды. Как был без одежды, викинг выбрался на берег и повалился в траву.
  Тишину леса разорвал тихий смех. Вокруг викинга разлилось сияние и из него начали выступать девушки. Тонкие фигурки омывал лунный свет. Эйнару казалось, что и свет, и сами девушки, и смех их были серебристыми. А еще урманин заметил, что кроме длинных волос на них не было никакой иной одежды. Он затаился, боясь спугнуть невесть откуда возникших духов этого места.
  Девушки, а их было семь, медленно приближались к затаившемуся в траве мужчине. Они переглядывались, мелодичный смех звенел над рекой, и Эйнару оставалось дивиться, от чего их до сих пор не услышали на стоянке. Длинные волосы скрывали фигуру, позволяя оценить лишь длину ног да белизну кожи. Но вот они откинули волосы за спину, и викинг почувствовал, что не может вздохнуть. Все как одна росту ладного, с высокой грудью, тонкой талией и крепкими бедрами. Захотелось протянуть руки, прижать к себе, а после повалить в траву и не отпускать до утра.
  Словно услышав его мысли, девушки еще громче рассмеялись. А потом он услышал зовущие его голоса.
  - Выходи, воин, знаем, знаем, что ты здесь.
  - Не прячься, воин, выходи, али боишься?
  - Смотри, коли найдем - не отпустим. Вовек нашим будешь.
  Эйнар поднялся. На мгновение стало стыдно собственной наготы, но он поборол желание прикрыться.
  - Так вот ты какой, воин, - девушки тут же окружили вокруг. - Не боишься. А мы любим смелых.
  И вот уже руки их ложатся на плечи, касаются груди, спины. Эйнар вздрогнул от ледяных прикосновений. Но оттолкнуть побоялся. Он чужак, на чужой земле. Никакие боги не защитят, коли прогневает он их.
  - Смелый, но глупый, - они почувствовали его дрожь и вновь рассмеялись.
  - Сам пришел, сам и уйду, - не сдержался он, резко прижав к себе парочку ледяных как рыбы дев. - И вас с собой уведу.
  Девушки вновь рассмеялись, но внезапно затихли. Стало слышно, как ветер шумит в высоких кронах, вода плещет о берег, а с места стоянки долетают отзвуки голосов.
  - Ты и правда смел, воин, коли не побоялся водяниц, - тихо произнесла одна их них, очевидно старшая. - Но мало одной смелости. Сможешь ли ты бросить вызов богам?
  - Богам? - викинг удивился, о чем толкуют эти девы.
  - Мать Лада и сестра Леля послали нас, - продолжила старшая. - По нраву тебе дева из кривичей, да только зря ты с отцом в тот поход ходил. Обождал бы год, да и встретились бы в Полотеске. Ныне же не Лада, но Перун над ней покровителем, да Чернобог обещанную душу не отпустит.
  - Не понимаю, - нашел в себе силы выдохнуть Эйнар. Голова кружилась от имен, и все то были силы, бороться с которыми не представлялось возможным. Но от чего ему придется противостоять им? О чем пытаются предупредить эти девы?
  - Дозволь мне, сестра, - выступила вперед самая младшая водяница.
  Остальные девы отошли, не разрывая круга. Девушка в жадном поцелуе припала к губам Эйнара. Викинг тут же прижал ее к себе, но она мгновенно отстранилась, проведя ледяными ладошками по его телу.
  - Охолонись, воин. Будут у тебя в Новеграде девы нравом мягки, да телом податливы, токмо ни одна в душе твоей не задержится. Нити судьбы твоей хитро спрядены. Суждена тебе была сирота Полотеская, князем на воспитание принятая. Род ее пасть от руки твоих родичей должен был, а саму ее боги берегли. Сбылось предначертанное, нет рода ее. Но встретила она в тот день отрока урманского, и взял он у ней бусину и своей назвать обещал. Да только клятву дала сиротка страшную. Коли станет она женой твоей перед богами, тут же душу ее Чернобог получит. И поклялась она отомстить за род свой, а в том ей Перун помогает. Коли и сладишь ты с Перуном, Чернобог от своего не оступится, другую душу в замен потребует, твою душу.
  - И сделать нельзя ничего? - хрипло спросил он.
  - Не дремлют богини. Взяла тебя Леля под опеку свою, как и Фрейя Дану оберегать на ваших землях будет. Не дремлют и Лада с Макошью. Да и ваши боги в стороне не останутся. Что суждено, сбудется. Вот только когда - про то нам не ведомо. Велено же тебе сказать - не принуждай деву, пусть сама к тебе придет. Лаской да терпением ее сердце исцелить можно. А когда оно случится - помогут богини и от Чернобога уйти.
  Договорила она, разжала объятия ледяные, и пропали девы, словно их и не было. Лишь холод прикосновений, да чуть влажная земля там, где они стояли, подтверждали, что не пригрезились они викингу.
  Эйнар зябко поежился. Дана, данная богами девушка с золотистыми волосами и большими серыми глазами, девочка, чью бусину он носил в волосах, о которой вспоминал все эти годы. Она была суждена ему богами. Со стоном он повалился в траву. Не исправить содеянного. И ведь сам не хотел в тот поход идти, молод еще был. Только в брата будто Локи вселился - все проходу ему не давал, упрекал в слабости. Да токмо винить нечего, коли сам духом слаб оказался. Брат-то на десяток лет старше будет, а он тогда только четырнадцатую весну отпраздновал. Отец не торопил. Мать на берегу остаться упрашивала, говорила, что бедой тот поход для него обернется. Не послушал, решил с отцом отправиться. Не воротишь содеянного, лишь богов о милости просить остается. Как вернется домой - богатые дары Фриг и Фрейе принесет. А в Новеграде Макоши да Ладе с Лелей. Коли у богов помощи не найти, так может богини помогут.
  Голоса над рекой вывели из раздумий. На том берегу бегали люди, кто-то звал его. Значит, заметили отсутствие. Внезапно навалилась усталость, но для того, чтобы вернуться, предстояло еще раз переплыть реку. Эйнар вошел в воду, показавшуюся ему горячей после прикосновений водяниц. Одно хорошо, плоть успокоилась, не будет в голове мыслей ненужных о деве-воительнице. Уже у берега по ноге мазнуло что-то холодное, а отзвук серебристого смеха достиг ушей. Напомнили девы-водяницы, что не пригрезились они.
  
  Глава 5.
  
  Приближалась сессия. Студенты стойко мерзли в библиотеках, стремясь как можно полнее подтянуть хвосты, сдать необходимые эссе, рецензии и другие письменные задания. Вопреки ожиданиям группы, легче всего в этом семестре им давалось как раз источниковедение. Олег Игоревич хоть и нагружал студентов заданиями, но они носили скорее творческий характер. Основной материал он давал на лекциях, а составление схем, таблиц, разного рода карточек и рисование картинок лишь способствовало закреплению изученного.
  Даша давно вернула преподавателю диск с книгой, предварительно скопировав его себе на компьютер. Больше он ничем не выделял девушку из общей толпы студентов, лишь изредка позволяя себе пошутить, предлагая веревочку или скотч, когда отросшие волосы лезли девушке в глаза, мешая писать конспект. Впрочем, подобные шутки не стеснялись отпускать почти все преподаватели. Единственным исключением становились лишь аспиранты, приходившие к ним на практику.
  Эйнара в своих снах она почти не видела. Впрочем, самих снов тоже. Почти все время уходило на активное осваивание новой истории стран Запада и Востока. Требования преподавателей оказались настолько жесткими, что не оставляли свободного времени. Студенты стонали только от необходимости прочитать и законспектировать по пять монографий, не говоря уже о минимумах хронологических и биографических. Требования по знанию исторической географии этого периода казалась всем сущей ерундой.
  Даша оторвала от подушки тяжелую после короткого сна голову. Три монографии по Западу и четыре по Востоку были успешно прочитаны и законспектированы. Большие толстые тетради, исписанные мелким почерком, кошмаром студента лежали на телевизоре, заменявшем полку. В компьютере ждали своего часа таблицы дат и имен. Девушке оставалось только радоваться удачной подборке книг - после них все больше строк в минимумах окрашивалось в зеленый цвет.
  Сонно потянувшись, Даша заставила себя встать и пройти на кухню. Желудок настойчиво требовал нормальной еды, а не бутербродов и пирожков из институтской столовой, запиваемых крепким кофе.
  Перелив из чайника еще теплую воду в кастрюлю, девушка заново залила чайник и поставила посуду на плиту. В шкафу обнаружились макароны, а в морозильнике - нетронутая упаковка сосисок. Немного подумав, Даша решила, что может бросить их в кастрюлю к макаронам, когда те будут почти готовы. Желание мыть горы посуды после готовки отсутствовало напрочь.
  В ожидании то ли обеда, то ли ужина, Даша открыла лежавший тут же учебник по археологии. Предстоял семинар. Пусть преподаватель и не спрашивал особо придирчиво, немного знаний в голове не помешает, особенно когда до заветного 'зачет' оставалось меньше двадцати баллов. В голове вертелась лишь одна навязчивая мысль: ' еще немного и праздники, а там и каникулы'. Допуски к зачетам и экзаменам у девушки уже были по всем предметам. Фактически вся группа уже сдала зачет по источниковедению. Но Дарье хотелось сделать максимум перед праздниками, чтобы не сидеть за учебниками все выходные. Кроме того, обещание родителей о поездке в любую точку мира, если обе сессии она закроет на оценку отлично, оставалось в силе.
  Наконец, еда приготовилась. Девушка выловила сосиски в тарелку, слила макароны и, оставив их стекать, ушла в комнату за бумагой и карандашами. Обед она планировала совместить с подготовкой к двум ближайшим семинарам. Если постараться, то в маленьком графике напротив еще двух предметов появятся заветные слова 'зачет'.
  Составив грязную посуду в раковину и налив себе чаю, Даша быстро дописала несколько строк по теме грядущего семинара и вернулась в комнату. Давно стемнело. Девушка подошла к окну. Крупные снежинки кружились в свете фонаря. Скоро новый год. Оставалось чуть меньше месяца. Люди начинают бегать по магазинам и искать подарки. Девушка слабо улыбнулась. Маме она нашла подарок случайно, когда возвращалась домой из библиотеки. Что дарить отцу - пришлось подумать, но заветный пакет так же ждет своего часа на полке. Для друзей девушка приобрела записные книжки и календари с символом следующего года. Останется только поставить в пустой гостиной елку, натянуть пару гирлянд в коридоре и ждать праздника.
  Родители собирались на все праздничные дни поехать к бабушке в Эстонию и звали Дашу с собой. Но девушке с величайшим сожалением пришлось отказаться от поездки - слишком сложные экзамены были впереди. Настаивать никто не стал. Бабушка с пониманием отнеслась к решению внучки - не раз уже она видела, как так сидит на диване с учебником вместо того, чтобы отдыхать, гулять по городу и наслаждаться праздничными днями.
  Было немного грустно оставаться на праздники одной, но призрак поездки в Норвегию манил с каждым днем все сильнее. А для этого оставалось не так и много - всего лишь сдать экзамены. Девушка еще раз окинула взглядом пустую улицу, задернула шторы и включила свет. Зашумел, загружаясь, компьютер. Оставалось доделать карточки по источниковедению, написать маленькое эссе по истории России, доклад по этнологии и нарисовать геральдические таблицы. И о пяти предметах можно забыть. Необходимые баллы до зачета и автоматической сдачи экзамена будут набраны.
  Уже под утро девушка поставила последнюю точку в докладе, распечатала работы и улыбнулась. Первая пара была только в одиннадцать утра, а это означало, что можно поспать еще пар часиков. Не переодеваясь, она упала на разложенный диван и уже через минуту провалилась в глубокий сон без сновидений.
  
  Она не приходила уже давно, очень давно. Наверное, в последний раз он видел ее летом. А, нет, в начале сентября. Любой психиатр сказал бы, что болезнь прошла, вот только ему не хотелось думать о незнакомке из снов как о психическом расстройстве.
  Мужчина положил на спинку дивана том 'Истории России' Соловьева. Даже великий русский историк не мог ничего сказать о деве-воительнице. Хотя, его труд позволил приглушить тоску, погрузив в мир русской истории, о котором мужчина успел позабыть. Оказалось, что научные книги ничуть не скучнее любимых боевиков и детективов. Только плетут интриги не вымышленные герои, а вполне реальные люди.
  При этом он отдавал себе отчет, что чтением пытается отвлечься от мыслей о златовласой девушке из снов. Ведь засыпая, каждый вечер звал ее придти вновь, и каждое утро испытывал разочарование потому, что ее не было. Словно поманила его незнакомка, да и растаяла утренним туманом. Только что была, и нет ее.
  В очередной раз мужчина подумал, не было ли это все просто снами. Чай не мальчик уже. Вот и выдало подсознание странную шутку, показав в снах желаемое. Может, правы мать, отец и Женька, и пора ему думать о своей семье. Всех денег не заработаешь, да и не в них счастье. Когда виде, как брат смотрит на жену и детей, снова и снова убеждался в этом - живут скромно, а счастьем своим со всеми близкими делиться готовы. А после тех снов он забыл, когда в последний раз проводил время с женщиной. Словно верность хранить обещал. И кому? Видению? Мороку? Да только не в том дело. Просто не мог он себя представить с другой женщиной. И хотел бы, да не сможет.
  Мужчина вздохнул. Неизвестность убивала. Второй год он гоняется за незнакомкой. Взяв со стола календарь на следующий год, он, не глядя, открыл его на первой попавшейся странице. Шестое мая. Решено. Если до этого дня он не найдет свою девочку-виденье, то обратится для начала к обычному психоаналитику. А дальше будет видно.
  - Дана, Дана, что же ты творишь со мной, - выдохнул он, погружаясь в чтение.
  
  Исчезновение Эйнара не на шутку встревожило урман. Видано ли, сам предводитель шутковать изволит. А уж когда нашли одежу викинга, то и вовсе переполошились. Пытались искать следы, да токмо поди разгляди чего по ночному времени. А если вспомнить, что не один десяток ног по месту ночевки прошел в разные стороны, так и вовсе бессмысленно - все следы затоптаны, без собаки человека не сыщешь. Тем громче были радостные крики, когда он сам, живой и невредимый, выбрался из воды.
  Объяснению, что снесло течением, поверили все - в этой части Двина была не широка, но своенравна. Поговаривали, что отдал ее водяной водяницам, вот и резвятся они, поджидая новых удальцов.
  Дана лишь хмыкнула, бросив взгляд на мускулистого мужчину, расхаживавшего по стану в одних кожаных штанах. С волос его стекала вода, на груди и спине в свете костров блестели капли. Загляденье, а не вой. Сильный, крепко сложенный, на руках и спине перекатываются мышцы. Сразу видно, что удачлив в бою. За такого любая девушка с радостью пойдет.
  Почувствовав на себе задумчивый взгляд, Дана подняла голову и встретилась с желтыми глазами урманина. Он так пристально рассматривал ее, что девушке стало неуютно. И что он в ней нашел? Чай не русалка, не мавка, али пока он плавал, последний стыд потерял, чтобы прилюдно ее глазами есть. А ведь девичья честь - дело такое. Стоит слуху пройти - вовек не отмоешься. И так одну ее князь отправил почти с сотней мужчин. И о чем только думал. Одно дело - в Полотеске, у всех на виду. А тут коли придет кому чего в голову - не спрятаться нигде. Да и куда прятаться? Это ночью в лесу встали, а днем на ладье у всех на виду. И ладно бы со своими, с кривичами. Им ее в одиночку не одолеть, разве что полусотнику Горюте. Но ему Дана верила как себе. А вот урмане внушали девушке опасения. Чего им стоит приотстать за излучиной. И десяток не поможет - мальчишки молодые, необстрелянные. Дана вздохнула и отогнала неприятные мысли.
  Словно почувствовав, что его взгляд неприятен девушке, Эйнар отвел глаза. Знать бы, как оно для них обернется. И ведь не красотка, но что тогда заставило его сказать совсем еще ребенку, что она будет ему женой? Какие боги нашептали? Может, не будь тех слов, и не следил бы теперь за каждым ее жестом, взглядом. На кого посмотрела, кому улыбнулась, кого приласкала. Вроде уйди, и вновь забудешь, любая другая краше покажется. Ан нет, смотришь на нее, и словно светлее вокруг, пока сама она не посмотрит полными ненависти серыми глазами. И хочется утишить боль в ее сердце, да только сам он и был причиной той боли, став живым напоминанием о гибели семьи и рода. И не вернуть время, не исправить содеянного. Остается лишь расплачиваться.
  Изредка попадались Эйнару среди рабов странные люди, носившие на шее крест с распятием. Они не пытались бежать, покорно снося тяготы неволи, лишь возносили молитвы неведомому Кристосу. Когда он впервые спросил одного раба в усадьбе, почто не пытается бежать он из полона, тот ответил ему, мол, таков его крест, и должен он нести ношу, определенную богом, до конца жизни. Тогда за младостью лет Эйнар не понимал этих слов. Что за крест такой, и почто нести его приходится. Мальчишке странно было слышать, что маленький медный крестик может быть тяжкой ношей. Но теперь, глядя в ненавидящие глаза, он вполне осознал мудрость молившегося Кристосу раба. Осознал и понял, что его крест - видеть ненависть в глазах девушки, знать о страшной клятве, принесенной ей своим богам, о невозможности быть с ней. Но он согласен и на это, лишь бы она была рядом, пусть даже как враг. Лишь бы знать, что она есть, что счастлива.
  Постепенно огни костров угасали. Люди, утомленные переходом вверх по течению, укладывались спать на постели из лапника и плащей. Дана в очередной раз оглянулась на свой десяток. Все уже спали, окромя Звана, стоявшего в дозоре. Урмане выставили своих сторожей, остальные устроились на ночлег чуть в стороне от русичей. Эйнара среди них она больше не видела.
  Девушка лежала завернувшись в плащ, глядя в догорающий костер. Мысли ее крутились вокруг Эйнара. Викинг явно узнал в молодой воительнице ту испуганную девчушку, которую обещал взять в жены. Все его взгляды говорили об этом. Но сам он не сказал ни слова. И это больше всего настораживало Дану. Вот только спросить его о своих подозрениях не позволяла гордость - он был убийцей ее родичей, врагом, чью жизнь она обещала Перуну. Вот только почему она сожалеет об этом? Стоило девушке закрыть глаза, как она вновь видела урманина, облаченного в кожаные штаны и с каплями воды на груди и спине. И от этого видения начинали гореть щеки, а сердце забывало, как правильно стучать.
  Ну почему, почему он так красив. Наверное, один из богов воплотился в этом вое. Дана со вздохом повернулась на спину. С неба подмигивали знакомые звезды. Девушка искала знакомые созвездия, считала перемигивающиеся огоньки на небосводе, но сон не шел. Желтоглазый воин не давал ей покоя ни днем, ни ночью. Наконец, она поняла, что не сможет уснуть. Дана поднялась со своего места и подошла к зевающему Звану.
  - Дана Завидовна, - подобрался юноша.
  - Иди, отдыхай, - махнула она в сторону костра.
  - Так как же, - замялся он, испуганный, что девушка, годившаяся ему в младшие сестры, сочла его слабым.
  - Все едино, не усну, - печально улыбнулась она. - Вы цельный день на веслах сидели, а меня и близко не подпускают.
  - Эвона как, - Зван не заставил просить себя дважды, и уже через минуту свернулся у огня.
  Дана осмотрелась. Все было тихо. На другой стороне стана прохаживался Горюта, на ладьях светили факелы, да слышалась тихая речь людей. Дай то боги дойти до Новеграда безо всяких напастей. Девушка была уверена в своем десятке, да и во всей полусотне - Горюта лично отбирал каждого воя, способного к бою не только на берегу, но при необходимости и на ладьях. Что уж говорить об урманах, которые с детства учатся морскому бою. И все же любое сражение грозило потерей не просто знакомых - людей, с которыми она росла, училась держать ратному делу, проказничала.
  - Прошу тебя, Перун-батюшка, дай дойти до Новеграда, а после я готова принести тебе любые жертвы, - едва шевеля губами, прошептала Дана. - Прости, что не спешу исполнить клятву свою, не то ныне время.
  Всполох молнии дал девушке понять, что бог слышит ее и не гневается. Теперь Дана была уверена, что путь их будет полон привычных торговому люду тягот, но они будут избавлены от нападения разбойников, кои участились после неурожаев в других княжествах.
  Ночь прошла спокойно. Горюта, обходя сторожей, удивленно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Утром люди поднялись, и после плотной трапезы отправились в путь. Дане вновь отвели место под мачтой, не допуская к веслам. Девушка сначала разглядывала берега, подставляла лицо свежему ветру, сопротивляясь подступающей дреме, однако теплые лучи солнца и плеск воды постепенно убаюкали ее. Свернувшись на деревянной палубе, она не почувствовала, как желтоглазый урманин укрыл ее плащом и сделал знак гребцам, дабы те громкими разговорами и смехом не разбудили юную воительницу. Видевшие ее в карауле викинги понимающе переглянулись, разговоры стали тише, а после и вовсе прекратились - река сужалась, и требовалось быть внимательней.
  Эйнар постоял рядом с девушкой несколько минут, а после вернулся на свое место на корме рядом с рулевым. Но все равно продолжал время от времени посматривать на спящую девушку.
  - Валькирия, - усмехнулся Бьерн, ходивший еще с отцом Эйнара. - Вижу, по нраву она тебе пришлась.
  - По нраву, - вздохнул урманин.
  - Так посватайся, - усмехнулся кормчий.
  - Если бы, - Эйнар подавил очередной вздох. - Не пойдет.
  - Откуда тебе знать, - удивился тот.
  - Знаю вот. Род ее отец уничтожил. Я в том походе был. Перед богами я ее смертный враг.
  - А не ее бусина в волосах? - скосил взгляд Бьерн.
  - Ее, - подтвердил викинг. - Только она ее не отдавала - сам взял. А потом она поклялась меня убить.
  - Плохо дело, - задумчиво произнес мужчина. - Что делать думаешь.
  - Не знаю. - Эйнар чуть пожал плечами, - В Новеград придем - жертвы богам принесу. А потом - не знаю.
  Больше они не разговаривали. Но Эйнар понимал, что просто так старый Бьерн не стал бы расспрашивать его. Поговаривали, что кормчий близок к богам. К Ньерду так точно. И коли призадумался он после разговора с сыном своего друга, значит не просто так оно. Может и удумает чего. А если нет - значит, судьба у них с Даной сойтись в поединке, а там боги рассудят. Вот только не давал покоя таинственный Чернобог, возможно ли договорится с ним, какие жертвы потребует он взамен освобождения девушки от страшной клятвы. Ответов на эти вопросы у Эйнара не было. И что угнетало воина больше всего, он не знал, кто мог бы дать на них ответ.
  
  Глава 6.
  
  Последний экзамен. Даша, прикрыв глаза, рассматривала листочек с текстом. Буквы плясали перед глазами, отказываясь складываться в слова. Строки переплетались между собой, создавая причудливые узоры. После прохлады коридора в теплой аудитории разморило. Хотелось поскорее оказаться дома, забраться под одеяло и спать. Девушка поежилась. Неужели простыла? Или это банальное переутомление. Хорошо, что именно этот вопрос по истории Востока она еще раз прочитала утром в метро. Иначе можно было сразу спрашивать о пересдаче. Несмотря на прочитанные монографии, знания словно испарились из головы. Вновь поежившись, она набросила на плечи куртку. Пусть дальше будет только хуже, но бороться с ознобом не было больше сил.
  Наконец, подошла ее очередь отвечать. Девушка сбросила куртку, взяла свой листок, села рядом с преподавателем и начала рассказывать.
  - Довольно, - остановила ее женщина. - Тему вы знаете. А теперь скажите, когда в Индии образовалась Британская колония?
  Даша задумалась. Непослушная дата ускользала из головы. С первой парты однокурсники пытались что-то показывать на пальцах, но туман перед глазами мешал рассмотреть, что именно.
  - Так что ж, Раскина, - преподаватель коснулась ее руки. - Неужели не знаете? Вам и коллеги активно подсказывают.
  - Я не вижу, - честно призналась Даша.
  - Хорошо. Тогда расскажите, что произошло в тысячу шестисот одиннадцатом году?
  - В тысячу шестисот одиннадцатом году в Масулипатаме было основано торговое агентство, - оживилась Даша. - В тысячу шестьсот тридцать втором году оно превратилось в факторию. А несколько ранее в Армагаоне была основана в начале фактория, а позднее военный форт. Так же строились фактории на западном побережье Индостана.
  - Что ж, я вам поставлю отлично, - улыбнулась преподаватель, заполняя зачетку. - Но больше на экзамены с высокой температурой не приходите. На будущее, передавайте через однокурсников, что заболели. В таком случае мы ведомость не сдаем, и у вас не будет проблем с деканатом.
  - Спасибо, - выдохнула Даша, стараясь не показывать всей радости.
  Забрав зачетку, девушка вышла из аудитории. Прохладный воздух коридора разогнал туман в голове.
  - Ну что, Даш, отмечать? - тут же подскочила Алинка, счастливо выкрутившаяся с ответом на хорошо.
  - Не, Аль. Сегодня без меня гуляйте. Я домой, - заматывая шарф, отказалась от посиделок в кафе девушка. - Что-то мне совсем фигово.
  - Да ты горячая, - Алина положила ладонь на лоб девушки. - Может тебя проводить?
  - Не стоит. Сама доберусь, не в первый раз уже.
  - Ну смотри, звони если что, - Алина помогла подруге застегнуть куртку и выйти на улицу.
  Перед входом в корпус кучковались студенты с конспектами и сигаретами. Дашу слегка замутило от табачного дыма, и она поспешила как можно быстрее покинуть компанию однокурсников и их друзей.
  На морозе девушке стало лучше, и она даже подумала, что все это - последствия напряженного семестра. Но в духоте метро вернулось прежнее состояние. С большим трудом Даша старалась удерживаться от дремы, постоянно повторяя, что осталось еще немного, и она приедет.
  - Теперь наверх, две остановки на любом транспорте и я дома, - едва шевеля губами, произнесла она.
  Однако именно тут и поджидала главная опасность. На станции сильно пахло то ли растворителем, то ли краской, и от запаха вкупе с высокой температурой Даше тут же стало плохо. Она стояла, вцепившись в поручень эскалатора, но голова предательски закружилась. Девушка понимала, что удержаться на ногах не сможет, и пожалела, что отказалась от помощи Алины.
  - Осторожно, девушка, - подхватил ее стоящий рядом мужчина.
  - Спасибо, - чуть слышно прошептала она, восстанавливая равновесие.
  - Вам плохо? Может скорую вызвать? - предложил он.
  - Нет, спасибо. - Даша попыталась улыбнуться. - Просто температура, ничего страшного.
  - С температурой дома надо сидеть, - он продолжал ее поддерживать.
  - Экзамены, - тяжкий вздох девушки вызвал на лице незнакомца улыбку. - Холодно, да еще и переутомление, вот и результат.
  - Может вас до дома проводить? - предложил он, когда они сошли с эскалатора.
  - Не стоит, - выдавила она из себя благодарную улыбку. - Мне на улице лучше. В метро душно, краской пахнет, вот голова и закружилась.
  Они вместе дошли до остановки. На другой стороне перекрестка на светофоре остановился троллейбус.
  - Спасибо большое, что помогли и проводили, - Даша в очередной раз улыбнулась. На улице ей, и правда, стало намного лучше - мороз разгонял туман и придавал бодрости.
  - Удачи вам в учебе, - мужчина улыбнулся в ответ и вложил ей в руку картонный прямоугольник. - Вот вам моя визитка. Если понадобится помощь - звоните.
  - Обязательно, - подошел троллейбус, и разговор оборвался сам собой. Уже из салона девушка помахала мужчине рукой. Как ни странно, он в ответ поднял руку.
  Дома Даша забросила сумку в комнату, запихала куртку в шкаф, сапоги под стул и, шатаясь, пошла на кухню. Безумно хотелось пить. Поставив на плиту чайник, пошла в комнату. Там быстро переоделась в домашний костюм, убрала с дивана книги и нашла аптечку. Пока ждала чайник - измерила температуру. Градусник показывал неутешительные тридцать восемь с половиной. Наконец, чайник закипел. Разведя лекарство, девушка уползла в комнату. Забравшись под одеяло, приняла таблетки, запив их пахнущей корицей жидкостью, и, поставив чашку на пол, улеглась.
  Из головы не шел мужчина, спасший ее сегодня в метро. Даша не сомневалась, не отреагируй он так быстро, она и сама бы получила травмы, и стоящих позади людей могла сбить. Много ли нужно было той бабушке 'божьему одуванчику', стоящей позади. Пришла мысль, когда поправится - позвонить ему и отблагодарить за спасение здоровья, хотя бы пригласив в кино или Макдональд-с. Было в нем что-то такое знакомое, словно она уже видела его где-то. Черная куртка с непонятной вышивкой на рукаве, потертые на коленях джинсы, сапоги из армейского магазина, простая, знавшая лучшие дни, шапка. Он казался таким же своим, как парни с курса, но при этом рядом с ним возникало чувство защищенности. Девушка задумалась, сколько ему лет. На первый взгляд - не на много старше ее, но что-то во взгляде говорило, что больше.
  Постепенно мысли Даши путались. Образ незнакомца из метро начинал сливаться с Эйнаром, потом перед глазами появился Олег Игоревич верхом на слоне, которого сменил сошедший с портрета Николай второй, начавший оправдываться в сдаче Порт-Артура. Организм получил заслуженный отдых. Даша провалилась в болезненный сон, наполненный странными видениями.
  
  День вновь начался неудачно. Утром его постигло очередное разочарование, поскольку еще одну ночь он не видел Дану. Прошедший снегопад почти полностью укрыл машину, а тратить время на откапывание не хотелось. Впрочем, город какой день стоял в пробках. На проспектах две полосы занимали припаркованные и оставленные хозяевами до лучших времен автомобили, расчищенной была хорошо если одна полоса. На узеньких улочках двум автомобилям было уже не разъехаться, к тому же приходилось пропускать пешеходов, предпочитавших быть сбитыми на проезжей части, чем переломать ноги на тротуаре, или получить по голове сорвавшейся с крыши сосулькой. Улицы не успевали расчищать, да уже и не пытались. Водители медленно ползали по трамвайным путям, терпеливо ожидая окончания высадки и посадки пассажиров общественного транспорта. В центре было чуть легче, но все равно пригодной для транспорта была лишь правительственная трасса. На ум невольно приходили сравнения с блокадным Ленинградом. Но тогда у людей не было силы бороться со стихией. А теперь то ли желания, то ли как всегда разворовали средства и разъехались до весны кто куда. Единственным разумным решением в такую погоду было воспользоваться общественным транспортом. Пусть тесно, но в метро пробок нет.
  Натянув старые джинсы, куртку и армейские ботинки, в шутку подаренные братом, выскочил из дома. На радость пассажирам, трамваи до метро шли по выделенной линии. Но пришлось постоять на светофорах, ожидая, пока водители соизволят разъехаться на внезапно ставших очень узкими проспектах. В результате, на работу он безбожно опоздал. Впрочем, опаздывали все, в том числе и руководство, махнувшее рукой на пунктуальность сотрудников. Проведя в пробке четыре часа и появившись на работе к обеду, генеральный распорядился, что бы женщины с маленькими детьми уходили с работы в четыре, всех простуженных отправил на больничный, а живущих в области перевел на надомную работу. Впрочем, выяснилось, что работы как таковой тоже нет, посему был установлен график дежурств. Сверх дежурных в офисе сидели лишь те, кому дома было делать нечего. Он оказался из числа последних. Впрочем, за те несколько дней, что он не появлялся, успела скопиться текучка, освобождать от которой его никто не собирался. Мужчина усмехнулся. Даже переточить карандаши на год вперед будет лучше, чем сидеть дома и гадать, кто же эта девушка из снов, откуда она возникла и куда пропала.
  Как ни странно, с текущими делами он разобрался быстро - всего то и надо было, что составить список канцелярских товаров, необходимых для продуктивной работы нВ ближайший месяц, отправить несколько писем, да заполнить пару ведомостей. Но везение не спешило возвращаться, и, вместо досиживания рабочего дня в тепле и уюте офиса за чтением анекдотов или электронных книг, пришлось ехать на внезапно возникшую встречу. Предупредив, что назад он уже не вернется, а все документы привезет утром, сделав страшные глаза молодому админу, проходившему испытательный срок, и послав воздушный поцелуй секретарше директора, он быстро покинул офис. Пока добрался до метро, успел два раза упасть, в результате на платформе он стоял злой, мокрый и уставший, словно пробежал десять километров. Оставалось лишь порадоваться, что, наплевав на годами создаваемый имидж, оставил костюм в шкафу.
  Забрав у возможных партнеров документы, мужчина посмотрел на часы. Официально до конца рабочего дня было еще часа три. Можно было и вернуться, передать бумаги в бухгалтерию, составить предварительную смету, но очень не хотелось вновь скользить по узеньким улочкам, рискуя или свернуть шею на тропинке, или получить сотрясение от упавшей сосульки. Тем более, уже сказал, что не вернется. Уж лучше воспользоваться моментом, тем более, что обещал матери посетить магазин медтехники и купить запчасти к ее приборам, да и в книжный магазин не мешало заглянуть - собрание сочинений Соловьева, купленное в конце лета в 'Старой книге', было практически дочитано. Вспомнил, что давно обещал матери книги рецептов, вот только дойти до них не получалось. Опять же полку для книг присмотреть не помешает. Да и в компьютерный магазин заглянуть не помешает. Все и сразу было только рядом с Академической, куда он и решил направиться, откуда потом можно было доехать практически до дома на маршрутке.
  Понимаясь на эскалаторе, он внезапно заметил, как стоящая рядом девушка начала плавно заваливаться назад. Мысленно высказав все, что он думает по поводу малолетних алкоголичек, он подхватил ее, помогая удержаться на ногах. Краем глаза отметил, что стоящая позади него старушка побледнела и вцепилась в поручень, шепча что-то похожее на молитву. Мысленно усмехнулся - спас как минимум пару жизней. Бабуле много не надо было, чтобы душа покинула тело.
  - Осторожней, девушка, - внутренне он приготовился к возможной пьяной тираде.
  - Спасибо, - чуть слышно прошептала спасенная.
  - Вам плохо? Может скорую вызвать? - девушка чуть повернулась, и мужчина заметил, что она неестественно бледна, а на щеках горит лихорадочный румянец, да глаза неестественно блестят. Точно не пьяная, не наколовшаяся. Видимо, действительно стало плохо.
  - Нет, спасибо, - девушка изобразила на лице подобие улыбки. - Просто температура, ничего страшного.
  - С температурой дома надо сидеть, - он продолжал поддерживать ее, мысленно обрадовавшись, что все оказалось намного прозаичнее. Девушка ему понравилась, и было бы грустно, окажись она алкоголичкой или наркоманкой.
  - Экзамены, - слабым голосом произнесла она. Все-таки с самочувствием было хуже, чем незнакомка пыталась изобразить. Печальный вздох вызвал на лице улыбку. - Холодно, переутомление, вот и результат.
  - Может вас до дома проводить? - неожиданно для самого себя предложил он, пока девушка натягивала перчатки рядом с газетным киоском. Возникло необъяснимое желание узнать, где она живет, словно от этого зависело все его будущее.
  - Не стоит, - вновь виноватая улыбка на ее лице. Словно оправдываясь, она пояснила. - Мне на улице лучше. В метро душно, краской пахнет, вот голова и закружилась.
  С этим он был согласен. Автовладельцы, отчаявшись откопать свои гаражи и машины, дружно пересели на транспорт общественный, а проводимые ремонтные работы и ароматы растворителя, коим оттирали автографы малолетних хулиганов, заставляли кружиться головы даже у здоровых людей. Что уж говорить про ослабленную учебой и болезнью девушку.
  - Спасибо больше, что помогли и проводили, - стоя на остановке в очередной раз поблагодарила его она, и мужчине на мгновение показалось, что он где-то уже видел ее. Но где? Вспомнить не получалось.
  - Удачи в учебе, - он достал из кармана визитку и вложил ей в руку. Сегодня она отказалась от помощи, но кто знает, что будет завтра. - Если понадобится помощь - звоните.
  - Хорошо, - она ныряет в полупустой салон так некстати подошедшего троллейбуса и машет ему рукой из окна. А он понял, что так и не спросил ее имя. И пусть у нее осталась визитка, не факт, что она позвонит. Поднятая в прощальном жесте рука замера в воздухе.
  
  Закат только начал окрашивать макушки елей в золото, когда ладьи вышли из Ильменя. Оставалось лишь подняться вверх по Волхову, и вот они, стены Новеграда. Но люди были порядком истомлены долгим переходом по неспокойному озеру, и было решено заночевать в устье реки, а утром по холодку подойти к городу. Тем паче, время было позднее. И пусть по летнему времени на севере темнеет поздно, ночевать на пристани под прицелом со стен не хотелось никому. Подумают чего новеградцы, да спустят тетиву лука, и лишь утром выясниться, чья правда была.
  За время пути урмане и кривичи приучились доверять друг другу. И ежели первое время каждый народ выставлял свои дозоры, к концу пути сторожу стояли поочередно. И коли одну ночь первыми у костров оставались кривичи, то на следующую наступал черед урман. И только Дана долго сидела ночами, глядя в огонь и размышляя о своей судьбе.
  Вечером долго не спали. Торговцы перетряхивали шкуры, проверяли целость бочонков, мешков и тюков, воины чистили одежду, точили мечи. Лишь девушка оказалась в стороне от предторговой суеты. Она лишь ополоснулась выше по течению, чтобы не привлекать излишнего внимания со стороны мужчин, да постирала порядком износившуюся в пути одежду. Теперь, сидя на берегу в чистой одеже, расчесывала гребнем отросшие волосы. Надо было укоротить, да только просить некого - в Полотеске ее стригли княгиня или жрицы Макоши, а нынешнему окружению проще вместе с волосами и голову снять.
  Дана невесело усмехнулась. В голове возник образ предводителя урман. Девушка во время всего пути старалась не смотреть в его сторону, но с каждым днем это удавалось ей все меньше и меньше. Одно радовало, скоро их пути разойдутся. Урмане рассчитывали быстро продать свою добычу, купить чего надобно и отправиться домой, пока Варяжское море еще спокойно. Еще немного и она сможет трезво мыслить, спокойно жить. А сможет ли? Отпустит ли ее желтоглазый урманин, позволит ли Перун отсрочить месть? Вопросы, вопросы, вопросы. Одни вопросы и ни одного ответа. Неведомо человеку, что задумали боги. Остается лишь ждать, когда приоткроют они волю свою.
  После сытной трапезы люди стали укладываться спать. Разговоры постепенно стихали, вскоре лишь ветер гудел в ветвях, да вода плескалась о борта ладей. Дана махнула рукой своему десятку, показывая, что эту ночь сама побудет в дозоре. Она знала, что уснуть все равно не сможет. Так зачем зря бока пролеживать. А вои весь день наравне с урманами сидели на веслах, и роздых им требовался куда больше, нежели ей, проводившей все дни, лежа рядом под мачтой.
  Девушка устроилась в стороне от костров, чтобы можно было видеть и стан и ладьи. На самих ладьях также оставалась стража - по двое против одного человека в предшествующие дни. Саму ее с одной стороны укрывали кусты, а с другой - большой валун. С ладей доносились приглушенные разговоры - купцы прикидывали будущую выручку, дружинники рассказывали друг другу, что они купят себе и ближним. Дана не задумывалась о том, что будет делать в городе. Конечно, она пройдет по торгу, надо же справить одежу, да и сапоги новые не помешают. Оружие она приобретала у Мечислава. А вот бус там, али каких других украшений ей не надобно.
  Светало. На восходе небо уже побледнело. Ветер с озера нес сырость. Девушка зябко поежилась, в очередной раз пожалев, что оставила свой плащ в ладье. Что ж, осталось не долго ждать. Скоро начну просыпаться люди, и она отогреется у костра с миской горячей каши. А там и Новеград. Вот только что дальше - она не знала. Уйдут урмане и где-то искать врага. Разве что вызвать его на поединок перед лицом богов. Но тогда им предстоит бой до смерти. И не обязательно боги отдадут победу ей. В очередной раз задумавшись о том, как же сложилась ее судьба, Дана не сразу заметила опустившийся на плечи теплый плащ.
  - Благодарствую, - тихо произнесла она, почувствовав на плечах тяжелую ткань.
  - Северные ночи холодны, - услышала она столь же тихий голос урманина.
  Повернув голову, Дана встретила внимательный взгляд. В темноте цвет его глаз не был виден, но девушка помнила их необычный медовый цвет.
  Он придвинулся чуть ближе, осторожно, словно боясь спугнуть, прижал к себе озябшую девушку. Дана замерла в растерянности. Еще ни один мужчина так не обнимал ее. Она смутно помнила редкую ласку отца, ребра начинали ныть от воспоминания о медвежьей хватке воев. Но еще ни один мужчина не прикасался к ней столь осторожно, столь нежно, словно боясь сломать. А от того, что это был урманин, стало горько, словно мир вот-вот рухнет. И надо бы оттолкнуть его, Дана не находила в себе сил. Лишь взмолилась Ладе с просьбой дать ей сил, отгоняя внезапные слезы.
  Эйнар ловил себя на том, что забывает дышать. В девушке не было ничего примечательного. Некогда длинные волосы цвета спелой пшеницы рассыпались по плечам, падали на лицо, попадали в глаза. Она не позволяла себе никаких украшений, даже вышивка по вороту, рукавам и подолу рубахи не носила пышных узоров, лишь показывала, что это вой князя полотеского. Да она ничем и не подчеркивала своей женственности. Меч в простых ножнах, рукоять оплетена кожаным ремнем, чтобы не скользил в руке, столь же простой кинжал с другой стороны. Лишь большие серые глаза выделялись на лице. И каждый раз, когда урманин встречался взглядом с этими глазами, то видел там лишь ненависть. Так почему же сердце при этом начинало стучать чаще.
  - Согрелась? - зачем-то спросил он. Девушка лишь неопределенно пожала плечами.
  Небо на восходе стремительно светлело. Тишина кругом нарушалась лишь плеском воды. На берегу реки сидели двое - девушка племени кривичей, чей род был полностью уничтожен во время набега викингов, и мужчина-урманин, участвовавший в набеге. Два сердца, бьющиеся в унисон. Две души, созданные друг для друга. Две судьбы, ставшие игрушками богов.
  - Я не убивал твоих родичей, - внезапно тихо сказал он. - Может свинью или козу, но не людей.
  Дана чуть повернулась, дабы видеть его лицо, глаза. Рассветного света было достаточно, чтобы различить его взгляд. Мужчина не лгал. В его глазах были горечь, сожаление и нежность.
  - Я не знаю, чему верить, - ответила она, чтобы не молчать. - Я поклялась Перуну, что убью тебя, или сойду в чертоги Чернобога.
  - Знаю. Водные девы поведали мне, - просто произнес он.
  - Водные девы? - удивилась девушка.
  - В первую ночь, как мы вышли из Полотеска. Я не хочу быть твоим врагом, данная богами, но и другом быть не смогу, - с тоской прошептал он, глядя в ее глаза.
  - Такова воля богов, - Дана пожала плечами. - Не нам ее менять.
  - Ради тебя я готов выступить против всех богов в подлунном мире! - он осторожно обхватил голову девушки и слегка коснулся губами ее губ. Черная тень накрыла их.
  - Безумец, - зло прошипела она, вырываясь из его рук и возвращаясь к кострам.
  Мужчина потрясенно смотрел ей вслед, потом оглянулся, но вокруг все было, как и прежде. Утомленные вои спали у костров, стража тихо переговаривалась на ладьях и у костров, на восходе разгорался рассвет, деревья чуть шевелились под ветром, и тихо журчала в реке вода.
  - Что это было? - недоуменно спросил он, ни к кому не обращаясь.
  - Посланцы Чернобога, - раздался тихий девичий голос от воды, что-то плеснуло, кто-то тихо рассмеялся, и снова все стихло.
  После этой фразы Эйнару стало по-настоящему страшно за Дану. Невозможно было дать более жуткой клятвы. Как же она ненавидела его тогда, как желала ему смерти. Маленькая девочка, мир которой был уничтожен в один миг. Если бы он только знал. Но теперь слишком поздно. Его род принес смерть в ее дом. Ему и держать ответ. Маленькая испуганная девочка, что же ты сотворила со своей судьбой. Эйнар тяжело вздохнул, стараясь сдержать горестный стон.
  Тень исчезла так же внезапно, как и появилась, но Дана продолжала видеть мелькнувшие на миг крылья посланцев Чернобога. Стало страшно. Бездумная клятва ребенка была принята богами. Лишь сейчас девушка поняла, что она сотворила. Тогда ей казалось, она встретится с Эйнаром в бою, и один из них расстанется с жизнью. Теперь же она знала, что обрекла на гибель и душу. И если для себя подобный исход был разумным наказанием за глупость, то урманин ничем не заслужил подобного. Как же хотелось ей, чтобы не было этой безумной клятвы. Как смог этот мужчина дважды перевернуть ее жизнь, заставив ребенка мечтать о мести и крови, а девушку возжелать ласки и нежности. Почто боги играют в столь страшные игры, где ценой ни много, ни мало - людская жизнь.
  
  Глава 7.
  
  Долго разлеживаться после болезни Даша не стала. Выждав день после того, как спала температура, девушка стала собираться в архив. Понимая, что впереди не менее напряженный семестр, разбавленный исключительно праздниками, когда ничего не работает, она хотела немного поработать на каникулах над курсовой. Снегопад и морозы ее не останавливали. Главное было - сделать как можно больше за короткое время. Потом ведь этого времени может не оказаться вообще.
  Отдохнуть получилось даже лучше, чем она рассчитывала. Во-первых, потому, что архив работал через день, а свободное время она предпочитала проводить дома, разбирая записи прошедшего семестра, или валяясь на диване с книжкой. Какой радостью для Даши было читать то, что нравится, а не то, что надо. А во-вторых, в ее сны вернулся Эйнар. Он возникал словно бы ниоткуда, внимательно смотрел на нее, потом подходил ближе, обнимал, и до самого утра она чувствовала, что он рядом. Лишь одно вызывало сожаление - она по-прежнему не могла рассмотреть его. Все тот же темный силуэт, лишь появился блеск глаз, да стало возможно различить черты лица. Но этого было так мало. Впрочем, после долгих месяцев одиночества, даже это стало счастьем. Возникла неожиданная догадка - это тоже живой человек. Вот только встретится они могут пока лишь в снах. И в те дни, когда она ночами сидела за книгами, он спал, а когда ей выпадал недолгий отдых по приходу домой или утром, он еще или уже бодрствовал.
  С появлением викинга настроение девушки заметно улучшилось. Из взгляда исчезла затаившаяся там последние дни тоска. И вместе с тем повысилась работоспособность. Даша вставала довольно рано для каникул - часов в девять, уже в одиннадцать она приезжала в архив, уходя, только когда просматривала все заказанные дела. За полторы недели она успешно изучила описи нужных фондов и даже успела посмотреть несколько дел. И вот теперь довольная девушка стояла на остановке в ожидании трамвая. В первый раз она задержалась до закрытия, но успела все. Найденные материалы должны были украсить ее исследование. Кое-что Даша даже решила приберечь для диплома. И пусть она успела не так много, как рассчитывала изначально, но за имеющееся время это был максимум возможного. Новую заявку брали только на следующую неделю, но там начиналась учеба, и пришлось отложить работу в архиве до летних каникул. С другой стороны у Даши появилось время немного отдохнуть перед началом очередного учебного марафона.
  Девушка начала потихоньку подпрыгивать, сражаясь с морозом. Увы, безуспешно. Сумка с компьютером, тетрадями, пеналом и кучей разных мелочей была слишком тяжелой для активных упражнений, а поставить ее на землю было чревато - можно и не найти потом. Даша в который раз пожалела, что так и не купила вместо нее рюкзак. С ним было бы теплее спине, да и не так тяжело.
  Ветер бросил в лицо очередную порцию снега. Даша поглубже натянула капюшон, поправила сползавшую сумку и вновь сунула руки в рукава куртки. Так было теплее, но не намного. Прогрохотал трамвай. Девушка с надеждой посмотрела на номер - опять не ее. Уже полчаса, как она отбивает чечетку на продуваемой всеми ветрами остановке. Можно было попробовать доехать до Пионерской, а там пересесть на автобус, идущий до самого дома. Но потом пришлось бы не меньше получаса стоять в пробке только до Светлановской площади. Да и за ней еще неизвестно какие пробки. Второй вариант - поехать на метро. Но это тоже час в душных переполненных поездах. Желания в час-пик толкаться в вагоне как сельди в бочке ей не хотелось.
  Сунув руку в карман, Даша выгребла горсть бумаги: чеки, реклама, календари, в том числе два за прошлый год, схема метрополитена. В другом обнаружилась пятидесятирублевая купюра, которую девушка считала успешно потраченной еще в декабре. Можно было бы поехать на маршрутке, но это еще минут двадцать в очереди, и тот же час по пробкам. Больше ничего не находилось. Визитка от таинственного незнакомца пропала без следа. То ли она положила ее мимо кармана, то ли выронила случайно, то ли она ей просто приснилась. Захотелось волком завыть на фонарь. Как всегда, когда что-то нужно, этого-то и нет.
  Подъехал и уехал еще один сорок седьмой трамвай, прокатила переполненная маршрутка. Почти час на морозе. И никакой надежды уехать. Девушка с грустью поняла, что вряд ли она сможет сесть в автобус - слишком многие пытаются уехать. Даша тихо застонала. Вот что такое не везет и как с этим бороться. Еще час назад девушка радовалась интересным материалам, а теперь оставалось надеяться, что она не свалится на неопределенный срок с воспалением легких. Хоть пешком иди. Но как далеко она уйдет. Все те же три остановки, что можно проехать на сорок седьмом трамвае. Дальше лесопарк, а одинокая девушка с компьютером может заинтересовать отнюдь не альтруистов. Посмотрев в ту сторону, откуда должен был придти ожидаемый ею трамвай, она не увидела ни одного огонька, напоминающего столь ожидаемый транспорт.
  Даша прислонилась к столбу со знаком остановки и начала рассматривать проезжающие мимо машины. Мысленно она поклялась, что обязательно купит себе рюкзак. А еще новые перчатки, поскольку пальцы отказывались сгибаться. Да и сапоги тоже пора менять - ноги тоже окончательно замерзли. И куда только подевались трамваи. Или опять стоят где-то милостью особо талантливых водителей. Покупают права, а ездить не умеют. Еще один тяжелый вздох.
  - Девушка, кажется у вас опять неприятности, - раздался над ухом знакомый голос. Даша подняла голову. Рядом стоял мужчина, помогший ей в метро.
  Даша радостно улыбнулась и кивнула, понимая, что произнести связно пару слов у нее не получится при всем желании - зубы так и рвались начать выбивать чечетку. Мужчина, не долго думая, одной рукой стащил с ее плеча сумку, другой подхватил превращающуюся в снеговика девушку и потащил к стоящей неподалеку машине. Отправив сумку на заднее сидение, отряхнул с Дарьи снег и помог забраться на место рядом с водителем.
  Оказавшись в тепле салона, девушка почувствовала, как ее начало колотить от холода. Оказывается, она замерзла намного сильнее, чем казалось изначально. И кто знает, чем бы обернулась ее старательность, останься она и дальше ждать вожделенный трамвай. На перекрестке машина остановилась. Незнакомец вышел, оставив ключи в замке, но минут через пять вернулся, сунув в руки Даше стаканчик горячего чая.
  - С-спасибо, - выдавила из себя девушка, сдерживая клацанье зубов.
  Стакан чая приятно согревал руки. Даша осторожно сделала маленький глоток. Напиток оказался вкусным - в меру крепким и сладким. От наслаждения девушка зажмурилась, наслаждаясь теплом. Еще бы ноги отогреть, и тогда все вообще будет прекрасно.
  - Долго ты на остановке стояла? - тихий голос вырвал Дашу из дремы, в которую она начала постепенно скатываться.
  Достав телефон, девушка посмотрела на часы.
  - Больше часа, - она не помнила точно, во сколько вышла из архива.
  - А позвонить гордость не позволила? - ей показалось, или он сердится.
  - Нет, - девушка почувствовала, что краснеет. Хорошо, в темноте не видно. - Я визитку не нашла. Когда домой пришла - лекарств выпила и спать. Сегодня по карманам искала - ее нет. Ну, я и подумала, что мне приснилось.
  - Ну, теперь точно не потеряешь, - забрав из рук девушки мобильник, он записал свой номер и нажал на вызов. Дождавшись сигнала от своего телефона, нажал на отбой и вернул девушке. - Так надежнее. Меня, кстати, Глебом зовут.
  - Даша, - тихо произнесла она, пряча телефон в карман куртки.
  - Теперь говори адрес, куда тебя надо доставить, - дождавшись, пока девушка допьет чай, поинтересовался он. Даша назвала проспект и номер дома. Кивнув самому себе, он улыбнулся. - И в этот раз провожу до квартиры, что бы еще чего не случилось. Ты талантливая в неприятности попадать.
  - Что есть, то есть, - смущенно ответила она. - Не заболеть бы теперь, а то с понедельника на учебу.
  - Если на чай пригласишь - поможем не заболеть, - усмехнулся он, и, глядя на ошарашенное лицо девушки, уточнил, - приставать к тебе никто не будет, а вот в том, что у тебя дома есть что-то крепче чая или кофе я сильно сомневаюсь.
  Поняв, куда клонит новый знакомый, Даша смущенно потупила глаза. И как угадал, что спиртное в ее доме перестало водиться с начала осени. Да и летом в лучшем случае недопитая бутылка пива, кою потом она пускала на кулинарные извращения. Но, так или иначе, а Глеб был прав. Да и страшно было оставаться одной. Вдруг ночью плохо станет? И что тогда? Маме звонить, так пока они с отцом приедут из своего Коммунара. А как вызвать врача она вряд ли сообразит. Да и будет ли в состоянии вообще что-то соображать. Остается лишь понадеяться на порядочность дважды спасшего ее человека.
  
  С самого утра беспокоило чувство как-то неправильности. Вроде все как всегда, и на работе заказы пошли, и матери звонил - они с отцом в порядке, собирались в Финляндию ехать, от Иришки письмо пришло, что Женьке очередное звание присваивают. Радоваться надо, ан, нет, не в порядке было что-то. Необъяснимое чувство тревоги с самого утра напоминало о себе, отвлекая от работы, мешая вникать в цифры и чертежи. А ведь еще недавно он радовался возвращению в сны златовласой воительницы.
  Девушка вернулась в его сны так же неожиданно, как и пропала. Казалось, была только темнота, и внезапно из этой темноты вышла она. Короткие волосы золотились в льющемся со спины свете и чуть развевались на неощущаемом им ветру. В тени он не мог различить ее лица, но видел, что она улыбается, и радостно светятся ее глаза. Какие они? Голубые, серые, зеленые? Не различить в темноте. Невысокая, тоненькая, хрупкая. Родная. Он даже не представлял, насколько соскучился. Единственное желание - обнять и не отпускать от себя ни на минуту. Но это лишь сон, оборвавшийся сигналом будильника. А после полудня появилось чувство тревоги.
  Перекинув данные заказа на флешку, Глеб потянулся, допил остывший чай и стал собираться домой. На улице снова мело. Не зря он на выходных вооружился лопатой и все-таки откопал машину. В такую погоду надо или дома сидеть, или на своем транспорте ездить. Снова вспомнилась девушка, которую встретил две недели назад. Почему она кажется такой знакомой? И ведь не просто мельком где-то видел, а должен был общаться. Память упорно молчала, не желая облегчать жизнь. Девушка так и не позвонила. Он уже жалел, что не поехал с ней. Вряд ли она жила далеко, так что проводить ее до подъезда не заняло бы слишком много времени. Он же не в гости напрашивался. А теперь что - караулить ее в метро? Так там можно целый день просидеть и не заметить. А может она вообще не местная, снимала квартиру, а теперь уехала. И где искать ее. Вопросы, одни вопросы. То просыпался ночами и с тоской смотрел в потолок, ожидая, когда же в сны вернется златовласая воительница. Теперь из головы не выходит другая девушка, в зеленой куртке и бежевой шапочке.
  - Глеб, до Комендантского не подбросишь? - выскочил из своего кабинета встрепанный гений дизайна Пашка.
  - Давай, - мужчина равнодушно пожал плечами. Он еще утром думал заглянуть в гипермаркет рядом с домом, но и на Богатырском сойдет. Сеть-то все равно одна и та же.
  Всю дорогу Пашка напряженно молчал, что-то рисуя и стирая в планшетнике. Видимо, клиент попался из разряда 'сам не знаю, что хочу, но это мне не нравится, вот это тоже, а вон то вообще нам не подходит'. Ему и самому пару раз попадались такие люди, но получалось довольно быстро разрешить ситуацию к взаимному удовольствию обеих сторон. Все-таки он больше по офисному дизайну специализировался. Жилыми помещениями занимался редко, только если попадалось что-то совсем интересное. Вот только эта зима всю работу застопорила. Клиенты не спешили радовать их своим появлением, да и какой ремонт, когда на улице или все заметает, и на объект не добраться, или когда морозы. Зато летом самая горячая пора настанет.
  Высадив Пашку у торгового комплекса - не иначе, в кафе встреча с клиентом - он доехал до ближайшего Окея. Покидал в тележку запас вермишели, риса и пшена в пакетах, пару пачек чая. Зачем-то свернул в отдел алкогольной продукции. Вроде дома пара бутылок вина с новогодних праздников лежит, да и не пьет он. Так, скорее, для медицинских целей, или решит что приготовить. Немного подумав, скорее под руководством шестого чувства, заставившего подвезти коллегу, а потом приведшего к полкам с водкой, взял чекушку. В крайнем случае, летом с отцом выпьют.
  Вырулив с парковки, краем глаза отметил толпу на трамвайной остановке. Значит, опять где-то двое столкнулись на рельсах. Просто заглохшего быстро бы к обочине оттолкали, особенно если водитель и кондуктор мужчины. Прикинув мысленно маршрут, начал перестраиваться в крайнюю правую полосу, чтобы на Серебристом бульваре свернуть. Проехать до конца зеленого сигнала Глеб не успевал. Осторожно притормозил перед переходом, и на остановке увидел ее. Та самая девушка в зеленой куртке стояла прислонившись к столбу и отрешенно смотрела вдаль, явно отчаявшись дождаться трамвая. Зажегся зеленый. Быстро повернул, оставил машину около супермаркета, и бегом вернулся к остановке.
  - Девушка, кажется у вас опять неприятности, - обратился он к ней, надеясь не напугать.
  Она подняла голову, и, узнав его, радостно заулыбалась и закивала как китайский болванчик. Глеб немного удивился, что она молчит, но, приглядевшись, заметил, что девушка старается изо всех сил не стучать зубами от холода. Это как же надо было замерзнуть. Он тут же отобрал у нее сумку, оказавшуюся довольно тяжелой, сгреб промерзшее создание в охапку и быстро поволок к машине. Сумку осторожно отправил назад, чтобы не мешалась ни девушке, ни ему, стряхнул с начавшей превращаться в снежную бабу девушки снег и помог устроиться на сидении. Сел сам, пристегнул обоих и, включив отопление на полную мощность, плавно тронулся.
  Подъезжая к Королева краем глаза отметил в торговых рядах вывеску то ли шавермы, то ли шаурмы - одна ерунда. Главное - у них всегда в продаже есть горячий чай. Притормозив перед перекрестком, выскочил из машины. На счастье очереди не оказалось. Быстро купив чай, вернулся к машине, на ходу размышляя, не открыть ли бутылку, кою шестое чувство заставило купить менее получаса назад. Мелькнула мысль, что вот она, причина той самой тревоги. Ведь с той минуты, когда увидел замерзающую девушку, предчувствия резко замолчали. Сев в машину, вложил ей в руки стакан с чаем, даже сквозь перчатки ощущая, насколько они у нее холодные.
  - С-спасибо, - она явно старалась не стучать зубами, но у нее не получилось. Это сколько же она там проторчала? Пьет медленно, наслаждаясь теплом.
  - Долго ты на остановке стояла? - поинтересовался Глеб. По его прикидкам она мерзла минут двадцать - тридцать.
  - Больше часа, - посмотрев на часы в телефоне, ответила она.
  - А позвонить гордость не позволила? - он с трудом сдержал злость. А если бы он не приехал - так и ждала бы своего трамвая до потери сознания. Да в такую погоду дома надо сидеть, или на метро ездить, если своего транспорта нет.
  - Нет, - она смутилась. - Я визитку не нашла. Когда домой пришла - лекарств выпила и спать. Сегодня по карманам искала - ее нет. Ну, я и подумала, что мне приснилось.
  Объяснение вполне логичное. Ох, надо было тогда ее до дома проводить. Глядишь, и сегодня бы не скакала на морозе. Спасибо, Пашка подвезти попросил. Сам бы он привычным маршрутом по Энгельса поехал. А она бы дальше замерзала.
  - Ну, теперь точно не потеряешь, - он забрал телефон, который она все еще сжимала в руке. Модель старее, чем была у него, но Нокиа, она и в Африке Нокиа. Быстро нашел в меню как добавить новый номер, вбил свой, подписал имя, нажал на дозвон, и лишь услышав трели своего аппарата, отключил и вернул законной владелице. - Так надежнее. Меня, кстати, Глебом зовут.
  - Даша, - представилась его незнакомка. Имя что-то напомнило, но было не то время, чтобы о чем-то думать и вспоминать.
  - Теперь говори адрес, куда тебя надо доставить, - дождавшись указания проспекта и номер дома, он прикинул, как быстрее доехать, кивнул своим мыслям и улыбнулся. - И в этот раз провожу до квартиры, что бы еще чего не случилось. Ты талантливая в неприятности попадать.
  - Что есть, то есть, - Даша явно была смущена сложившейся ситуацией. - Не заболеть бы теперь, а то с понедельника на учебу.
  - Если на чай пригласишь - поможем не заболеть, - он усмехнулся, в очередной раз подумав про народное средство, лежавшее в сумке. Глядя на немного испуганную девушку, тут же пояснил, - приставать к тебе никто не будет, а вот в том, что у тебя дома есть что-то крепче чая или кофе я сильно сомневаюсь.
  Судя по смущенному взгляду, она поняла, на что он намекает, и таки да, подобного продукта в ее доме не имелось. Глеб про себя улыбнулся. Мозги у девушки водились, раз не спешит незнакомого человека в дом звать. Но оставлять ее без присмотра не хотелось. Шутка ли - больше часа на морозе, на продуваемом всеми ветрами проспекте. Это сейчас она отходить начала. А как опять заболеет? Ведь только недавно ловил ее в метро. Куда только родители смотрят, и смотрят ли вообще. Не говоря больше ничего, пристегнулся и на предельно допустимой скорости двинулся в сторону ее дома.
  
  Глава 8.
  
  Машина медленно ехала вдоль дома. Наконец, Глеб увидел свободное место, уже изрядно засыпанное снегом. За ночь машину, скорее всего, основательно засыплет, но не велика беда. Была бы лопата, а откопаться он всегда сможет. Дарья сжавшись сидела рядом, зубами стучать перестала, но полностью не согрелась. Взгляд ее рассеяно скользил по дороге, мыслями же она была где-то далеко и не сразу заметила, что они уже приехали.
  - Ой, уже? - девушка вынырнула из омута своих мыслей.
  - Приехали, юная леди, - улыбнулся он, помогая выйти из машины.
  - Глеб, вас ждут, наверное, - она смущенно смотрела, куда-то в сторону, - а тут я со своими проблемами.
  - Ой, Даша, смешная ты, - рассмеялся он. Осторожно поднял ее голову и заставил посмотреть себе в глаза. Уже совсем другим голосом тихо произнес. - Некому меня ждать. Родители на севере, брат в Подмосковье со своей семьей. А у меня пустая квартира, даже мебели почти нет.
  Даша смотрела на мужчину и удивлялась. Молодой, симпатичный, а один. Ну не бывает такого. Или все-таки бывает. Может голосом он управлять и умеет, а по глазам видно, что не хочется ему в четырех стенах сидеть. Ведь все одно будет за нее беспокоиться. Почувствовав, что снова начинает замерзать, девушка, наконец, решилась.
  - Пойдемте, - забрала она у него свою сумку и стала искать ключи. - Только я гостей не ждала, у меня дома бардак.
  - Ну, бардаком меня не испугать, - подбодрил он ее, - и хватит выкать. В отцы я тебе не гожусь, так что не заставляй меня чувствовать старым дедом.
  Дождавшись, пока Даша отсмеется после его просьбы и найдет в ключи, повесил ее сумку на плечо, забрал из машины рюкзак с планшетником, документами и бутылкой, и, поставив машину на сигнализацию, пошел за девушкой.
  На четвертом этаже она остановилась около выкрашенной черной краской железной двери. Лязгнули замки, легко повернулся ключ в скважине второй двери. Квартира встретила темнотой и тишиной.
  Даша быстро скинула верхнюю одежду, показала Глебу, куда повесить куртку, нашла тапки - с последнего визита родителей прошло уже больше полугода, и убежала на кухню. Быстро поставила чайник и стала искать, чем можно накормить неожиданного гостя.
  - Ты что будешь? - посмотрела она на вошедшего мужчину. - Есть пельмени, есть макароны и сосиски.
  - Все равно, - Глеб поставил на стол бутылку. Перехватив испуганный взгляд, пояснил. - Напиваться никто не будет, а тебе для профилактики в чай добавить.
  - А может не надо? Я лучше просто горячего чаю, - девушка боялась, что этот человек может подумать о ней.
  - Ну, можно и просто чая, но кто-то в понедельник на учебу собирался, - улыбнулся Глеб. - Даша, я уже говорил, что приставать к тебе не буду. Спаивать тоже. Ты же не маленький ребенок, должна понимать. Не хочешь - не надо, продлишь себе каникулы на недельку, а то и на месяц.
  Даше от подобного предложения стало совсем плохо. Даже одно пропущенное без уважительной причины занятие грозило серьезными проблемами при получении зачета. Что уж говорить о месяце. И пусть у нее будет справка от врача, всегда найдутся преподаватели, желающие прогнать студентов по всему пропущенному материалу, а то и по целому курсу. И да, Глеб был прав, обычным чаем ей не согреться. Девушку до сих пор потряхивало от холода, разве что зубами стучать перестала. Отогнав кошмарные видения о недопусках к экзаменам и пересдачах зачетов, Даша полезла в холодильник за пельменями.
  Черед пятнадцать минут еда была готова. Глеб поставил перед девушкой чашку чая. Дарья демонстративно насыпала три ложки сахара, и теперь цедила излишне сладкую для нее жидкость, закусывая перемазанными в кетчупе пельмешками, и всем своим видом демонстрировала, что жизнь к ней несправедлива. Мужчина на это только посмеивался. Бутылку он убрал в холодильник со зловещим уточнением, что в хозяйстве лишним не будет. Впрочем, девушка и сама припомнила несколько рецептов, где требовался алкоголь, но покупать бутылку ради трех-четырех ложек ей не хотелось. Сразу же наметилась жертва дегустаций, которая, ничего не подозревая о коварных планах в отношении себя, сидела напротив с чашкой кофе.
  Телефонный звонок разорвал повисшую тишину. Даша вздрогнула, а потом побежала в коридор искать телефон по карманам куртки.
  - Да мам, - услышал Глеб ее тихий голос. - Приехали? Долго вы. Как бабуля? Спасибо. Нет, у меня учеба начинается, лучше вы. В выходные? Хорошо, договорились. Ага. Целую. Папе привет. Пока.
  Глеб внутреннее напрягся. С одной стороны, он предполагал наличие родителей. Но с другой в квартире Даши не было и намека на проживание кого-то еще, кроме девушки. Хотя, ему могло так показаться, и теперь предстоит объяснение с ее родственниками. Что ж, в худшем случае его просто выставят за дверь.
  Даша, вернувшись на кухню, с тоской обвела помещение взглядом. Непроизвольно вырвался тоскливый вздох. Напряженный семестр и последующая подготовка к экзаменам не располагали к уборке. И если саму ее внешний вид квартиры, убранной в перерывах между посещением архива, вполне устраивал, то перед визитом матери предстояло отмыть все до блеска.
  - Мне пора выметаться? - по-своему истолковал ее взгляд Глеб.
  - А? Нет, - улыбнулась она, - Это я фронт работ перед визитом родителей оцениваю. Выводы не утешительные, зато могу обещать, что ближайшие два дня дальше магазина не выберусь.
  - Я думал, ты с ними живешь, - удивился он.
  - Нет, - Даша вернулась на свое место и с ногами забралась на стул. Залпом допила остывший чай и поморщилась - слишком сладко. - Они после моего поступления в Коммунар перебрались. Мама в области работает - ей оттуда до работы десять минут на машине. А папе все равно, у него работа на дому.
  - И не страшно тебе одной?
  - Сначала немного, а теперь привыкла. - Даша все-таки сползла со стула и налила еще чая. Под внимательным взглядом мужчины так и хотелось признаться, что да, она так и не привыкла жить одна. Может, потому и сидела ночами за учебниками, держа под рукой телефон, особенно когда у соседей собиралась очередная гулянка. При отце-то тихо было, он мгновенно утихомиривал не в меру разошедшихся забулдыг. - Да и не часто они теперь появляются. Я в учебе вся, кроме книг не вижу ничего, так что им тут делать? Теперь о своем визите предупреждают. А у тебя что, не так?
  - У меня веселее, - улыбнулся он. - Мои звонят уже из аэропорта и сообщают, когда их встретить. Хорошо, если я дома, а когда в командировке... Теперь соседке ключи оставляю на случай вторжения. А то еще брат с семейством приезжает. Тогда вообще кошмар. Мелкие на ушах стоят, родители им во всем потакают, а мы с Женькой и Ириной втроем думаем, куда бы спасаться.
  На лестнице раздался лай собаки, потом громкая ругань. Даша внутренне напряглась. Намечался очередной соседский загул. И как назло на площадке никого. Соседка в больнице, а семейная пара уехала куда-то. Как специально подгадали. Словно в подтверждение ее мыслей в дверь что-то ударило. Даша вздрогнула.
  - А говорила, что не боишься одна, - заметил, реакцию девушки Глеб.
  - Когда тихо - не боюсь. Они не каждый день буянят, - девушка постаралась успокоиться, но получалось плохо.
  - Понятно, - он встал, подошел к окну и посмотрел на машину. Снег укрывал ее ровным слоем. - Мне, наверное, пора.
  - Останься, пожалуйста, - Даша смотрела в пустую чашку, не решаясь поднять глаза на мужчину. Ей не хотелось оставаться одной. Соседи разбуянились не на шутку. Последний раз так гуляли, еще когда отец тут жил. И вот теперь словно почувствовали, что можно все.
  - А незнакомого мужчину не боишься? - повернулся он.
  - Нет, - Даша помотала головой, - правда у меня ночевать особо негде, или диван, или матрас в пустой комнате.
  - Согласен на матрас, - улыбнулся Глеб.
  Через два часа он удобно устроился в пустой комнате на матрасе, прислушиваясь к шуму воды в ванной. На лестнице что-то бухало, кто-то бегал, периодически раздавались крики, в том числе и с улицы. Но это было фоном. Главное - как там Даша. Минут пятнадцать как девушка ушла в ванную, и все это время мужчина настороженно прислушивался к шуму воды. Но вот звуки стихли. Глеб с облегчением вздохнул и перевел взгляд на планшет. Все-таки он думал поработать.
  - Тебе ничего не надо? - на пороге стояла Даша в теплом спортивном костюме. Красно-рыжие колорированные пряди были влажными после душа.
  - Нет, спасибо, - улыбнулся он.
  - Не замерзнешь? - Даша покосилась на стопку одеял за спиной Глеба.
  - А что должен? - поддержал он игру.
  - Ну, мало ли, - хитро улыбнулась она. - Потом тебя отогревать.
  - Думаешь, не получится?
  - Да нет, почему же, - новая хитрая улыбка на лице девушки. - Главное, что бы ты не разбуянился потом. А то выгоню к гаврикам на лестнице.
  - Не бойся, не замерзну, - Глеб почувствовал, что шутку пора заканчивать. - Батарея греет, да и ты одеял натащила. Скорее сварюсь.
  - Лучше так, - Даша присела на край матраса.
  - А ты не замерзнешь с мокрой головой расхаживать? - мужчина коснулся разноцветных прядей. Захотелось сгрести ее в охапку и, устроив рядом с собой под одеялом, не отпускать до утра.
   - Они сами скоро высохнут. А фены не люблю - пересушивают сильно, - мотнула головой она.
  Он хитро улыбнулся и натянул ей на голову капюшон. Даша попыталась увернуться, но потеряла равновесие и повалилась на мужчину.
  - Извини, - она попыталась было встать - пусть ей и не хотелось этого, но он обнял ее.
  - Не извиняйся, - тихий шепот над ухом, от чего сердце бешено застучало в груди.
  - Пожалуйста, - через силу выдохнула она.
  Он понял и разжал руки.
  - Я тебя напугал? - пусть посмотрит на него.
  - Нет, - веселая улыбка на ее лице развеяла сомнения. - Ладно, не буду отвлекать от дел, - она покосилась на компьютер. - Почитаю немного и спать, а то устала за сегодня.
  - Приятных снов, - он улыбнулся.
  Даша ушла в свою комнату, но вместо того, что бы читать, просто смотрела в книгу, и пыталась понять, откуда вдруг это желание - находится рядом с незнакомым мужчиной. Постепенно тепло постели отогнало все мысли в сторону. На грани яви и сна возник знакомый образ - высокий мужчина, длинные волосы развевались на ветру, губы сложились в довольную улыбку. Он протянул руку, и девушка скользнула в его объятия, крепкие и надежные.
  Набросав предварительный проект, Глеб выключил компьютер. Остальное будет решаться вместе с заказчиком. В комнате Даши свет уже не горел. Положив планшет рядом с матрасом, он завернулся в одеяло и закрыл глаза. Почему его так тянет к этой девочке. Он же старше лет на десять. И все же судьба старательно сводит их вместе. Постепенно уплывая в сон, он увидел другую фигурку - тоненькая, в длинной свободной рубахе с вышивкой по вороту, манжетам и на груди. Короткие волосы, румянец окрашивает щеки. Он протягивает ей руку, и вот уже она прижимается к его груди.
  
  В Новеград входили утром, когда открылись ворота. Уплатив пошлину в княжую казну, заняли отведенные им на торгу места. Урмане расположились рядом с земляками. Полочанам уютнее было среди своих славянских торговцев.
  Дана неприкаянной тенью бродила по торгу. Все, что хотела, девушка справила в первый день. Оставалось ждать, когда продадут купцы товар и начнут собираться в ватаги, дабы вместе плыть по городам и весям своим. Уже несколько раз обошла она город, принесла жертвы Перуну, Макоши и Ладе. Но не спокойно было. Словно предчувствие какое. Вроде и причин нет для беспокойства, а все не спокойно на душе. Наконец, устав от бесцельного метания по городу, она пошла по берегу Волхова.
  Птичье пение, стрекот кузнечиков и журчание воды лишь подчеркивали тишину. Девушка улыбнулась. Такие минуты она любила больше всего. Только оставаясь наедине с природой и духами, она чувствовала себя свободной. Облюбовав иву, склонившуюся над водой, повязала на ветки лент для духов местных, прося прощения за беспокойство, а после удобно устроилась на толстом суку.
  Расслабившись и слившись воедино с окружающей ее природой, девушка не сразу услышала звук шагов. А когда, наконец, открыла глаза, поздно было убегать или тянуться за ножнами с мечом. В нескольких шагах от нее, привалившись к соседнему стволу, стоял урманин и рассматривал девушку, словно впервые ее увидел.
  Дана смутилась. Впервые в жизни она не знала, что делать. Все восемь лет, что она жаждала найти своего обидчика, она представляла себе, как они сойдутся в бою. И он будет смотреть в глаза врага, чья ненависть успела достаточно остыть, чтобы не дать наделать ошибок, но не угасла, и придает ударам силу. Сейчас же он смотрел на нее, но видел лишь хрупкую девушку. Если бы то было возможно, она бы провалилась под землю, не думая, что в Навьем царстве Чернобогом ей уготованы вечные муки за неисполненную клятву.
  Поняв, что его заметили, Эйнар подошел и устроился на том же суку, что и Дана, но на расстоянии от девушки. По легкому румянцу, окрасившему ее щеки, он понял, что она смущена. И тем красивее казалась. Правы были водяные девы. Есть женщины краше, есть доступнее, но рядом с Даной все они теряли красу и привлекательность. Она умудрялась затмить всех.
  Сразу по прибытии в Новеград урманин принес жертвы Ладе и дочери ее Леле, прося беречь девушку. Не забыл он и о Перуне, который единый мог встать щитом между Даной и Чернобогом. Боги приняли жертвы, и теперь Эйнар мог надеяться, что хозяин Нави на время отступится от желаемой жертвы. О себе он не думал. Коли судьба его такова, так тому и быть. Лишь бы жила та, при взгляде на которую замирало сердце.
  И еще была надежда, что Бьерн сможет помочь. Не зря ходила о нем слава как о знающемся с богами. Ныне же оставалось надеяться на богов этой земли, да по возвращении принесет он обильные жертвы Фрейе. Не может быть такого, чтобы богиня любви не помогла. Пока же ему оставалось довольствоваться общением с ней. Пусть и больно было видеть ненависть в серых глазах возлюбленной, но и не видеть ее он уже не мог. И с тоской думал о том, что скоро наступит срок возвращаться домой. Немыслимым казалось не видеть девушку долгие семь месяцев, а то и долее. Кто знает, куда судьба занесет ее до следующего лета, да и где окажется он сам. Сеще седьмица, другая, и один из них покинет Новеград.
  - По что следишь за мной? - не сдержала недовольства Дана.
  -Места глухие, люди далеко. Не пристало деве одной ходить, - в тон ей ответит урманин.
  - Так то деве, - усмехнулась она, - а то вой князя полотеского. Али не смотрел, когда мы с Горютою Перуна танцем тешили.
  - Смотреть-то смотрел, - Эйнар помнил, как они с полусотником сходились в поединках. - Да токмо то с воем. А разбойный люд чести боя не блюдет. Они толпою наваливаться привычны.
  - А тебя так честь моя заботит? Ты мне не муж, не сват, не брат, - Дана наблюдала, как мрачнеет лицо воя, но не было радости на сердце.
  - Знаю, враг я тебе. Токмо враг о враге чаще больше заботы имеет, чем друг о друге, - вздохнул он.
  - То правда твоя, - признала Дана. - Да сродственники подчас хуже врагов.
  - Не думал врагом твоим стать, да боги свой умысел имели, - Эйнар не сводил с нее глаз, ловя каждый жест, провожая взглядом каждое слово. - Словно суждено одно было, да кому-то не по сердцу сие пришлось.
  - То нам не ведомо, - воздохнула она, с грустью глядя на мужчину.
  Дане не приятно было признавать, что он больше не вызывал у нее той ненависти, которая бушевала когда-то в ее душе. Да, всем своим видом он напоминал ей о гибели родичей, но она привыкла жить с той болью. Пришло понимание, что она ненавидит не этого красивого, сильного мужчину, а ворогов, ранним утром ворвавшихся в ее дом. Она понимала, что на его месте мог оказаться любой другой воин. Вот и сейчас, прикажи Всеслав Полотеский, и отправятся они зорить села, грабить скот и угонять в полон людей. А коли придется, то и убивать. И как поступит она, потерявшая родичей. Дана не могла дать себе ответа на этот вопрос. Ставшая сиротой, она была дружинником князя полотеского, десятником на службе его.
  Дана заставила себя отогнать эти мысли. К чему гадать о том, чего не будет. Никогда княже Всеслав Полотеский не пошлет ее на такое дело. А сама она и проситься не будет. А коли все же пошлет - не останется она доле в дружине. Не по сердцу ей такая служба - детей сиротить да в рабство отправлять.
  Викинг всматривался в лицо девушки, но видел лишь маску спокойствия. И ничего более. Хотя до того, как она заметила его, Эйнар успел увидеть, как эмоции сменяют одна другую на ее лице. И вот, стоило появиться чужаку, как все пропало. Даже злости не находил он. Лишь что-то в глубине глаз, чего невозможно было рассмотреть из-за полуопущенных ресниц девушки. Уже не ненависть, но еще не равнодушие - все, что он мог понять. Подумалось, что лучше бы ненавидела, чем вот так. Лучше бы обвиняла если не его самого, то род, отца. Но нет, сидит, думает о чем-то, а о чем - поди догадайся.
  Дана, чуть прикрыв глаза, смотрела на сидящего рядом мужчину и не понимала, что же с ней происходит. Вот он, ее враг. Можно сей же час вызвать его на бой, а можно заставить забыть об осторожности, а после воткнуть кинжал чуть ниже левой лопатки. Перун попустит, ибо род его незваным пришел в спящий выселок. Но еще больше хотелось вновь ощутить прикосновения сильных рук, почувствовать его дыхание, услышать стук сердца. Матерь Лада, да что же с ней происходит. Что за странные желания будит в ней этот урманин. И не у кого спросить совета. Матушка-княгиня, которая всегда ее выслушает и поможет, далеко. А более никому девушка не могла доверить свои думы.
  Сколько времени прошло - Дана не знала. Солнце стояло по-прежнему высоко. Тишину нарушало лишь пение птиц да плеск воды. И впервые девушка не чувствовала себя неуютно рядом с мужчиной. Словно не его род пришел незваным в ее дом, не он, еще мальчишка, обещался взять ее в жены. Неужели именно его слова разожгли в груди ее ненависть. Глупая, ох какая же глупая она была. Впервые Дана призналась себе, что ей нравится этот мужчина, столь легко говоривший на ее языке.
  - Откуда речь нашу столь разумеешь? - наконец осмелилась спросить она.
  - У отца в усадьбе живут люди из Ладоги, - неопределенно ответил он.
  - Рабы? - с грустью в голосе произнесла она.
  - Не только. Иной раз сами прибивались, - пояснил он, видя ее недоуменный взгляд. - В малых селеньях людям тяжко бывает. Вот и идут кто к князю в услужение, а кто к нам подается. Сыты, одеты, а большего им не надобно.
  - А коли не захотят они у вас оставаться? - недоверчиво посмотрела на него Дана, и Эйнар порадовался, что смог пробудить хоть какие-то эмоции.
  - Кто по своей воле пришел, тех не держим. Но и рабы могут получить свободу, - смотря в ее глаза, отвечал он. - За других не скажу, но отец такой уклад завел. Каждый в своей усадьбе свои порядки устанавливать волен.
  - Да, каждый в своей земле по своим законам правит, - вздохнула девушка. Нередко от купцов доводилось ей слышать как о жесткости и подчас жестокости княжеской, так и о щедрости. Сколько людей, столько и нравов.
  - Хочешь, пойдем со мной, - неожиданно для себя предложил он. - Я покажу тебе свой мир, дом.
  На лице девушки на мир мелькнуло удивление, но она смогла совладать с собой.
  - Нет, урманин, - после размышлений тихо ответила она. - Я у княза Полотеска на службе. Не гоже вою место свое оставлять. То тебе должно быть ведомо.
  - Неволить не буду, - тихо проговорил он, - жди меня следующей весной. Как фьорды очистятся ото льда, я к тебе отправлюсь.
  Он поднялся, внезапно обнял Дану, поцеловал в светлую макушку, и стремительно скрылся, словно и не было рядом. Девушка задумчиво смотрела, как он быстро идет, почти бежит, по тропинке, лишь рубаха ярким пятном мелькала средь стволов. Но свернула тропинка, и пропал он из виду. Но теперь она точно знала, что они свидятся вновь. Пусть не скоро, но все же. Когда Дана вернулась в город, урмане уже покинули Новеград.
  
  Глава 9.
  
  К удивлению студентов, новый семестр оказался не столь загруженным. Списки дат и имен не пугали схожестью с томами энциклопедий, географических знаний также требовалось намного меньше. Кроме того, преподаватели обрадовали, что вместо чтения монографий студенты будут выполнять задания творческого характера: писать письма о событии от имени исторического персонажа, сочинять статьи в газеты того времени, когда они происходили, делать листовки, и многое в том же духе. Разрешалась и групповая работа, поскольку у приезжих ребят не всегда были компьютеры, да и таланты у всех разные. На семинарах приветствовались презентации, наличие раздаточного материала в виде буклетов, даже миниспектакли. Несмотря на то, что отныне скачать доклад или реферат в Интернете, быстренько прочитать и сдать, возможности не было, новая форма работы понравилась всем. Студенты увлеченно штудировали статьи во всемирной паутине, энциклопедии, что-то рисовали, активно обменивались идеями.
  Больше всего Дашу порадовала даже не новая форма работы, а всего две пары в понедельник и пятницу. И пусть в другие дни приходилось задерживаться до пяти, а то и семи вечера, но два дня в неделю она могла после занятий ездить в архив. И пусть не все материалы, что она найдет, будут использованы в курсовой работе - в следующем году их ждала защита дипломной работы, и вот там-то она и использует все найденное. К тому же неизвестно, какое расписание ждет их в следующем году. Значит, надо пользоваться всеми возможностями.
  Узнавший о планах девушки Глеб тут же заявил, что лично будет встречать ее после архива, пока не потеплеет. Мол, не для того он дважды спасал ей жизнь, чтобы на третий раз она или-таки замерзла насмерть, или нашла какую еще неприятность на свою голову. Оставалось радоваться, что он не забирал ее с занятий, да и то лишь потому, что на метро добраться до дома было намного быстрее, чем вечером стоять во всех пробках по дороге из центра.
  Общение с Глебом девушка держала в тайне не только от подруг, но и от родителей. Если подруги просто любили перемывать косточки людям знакомым и незнакомым и строить всяко разные догадки о том, насколько там все серьезно или нет, то родителям могло не понравится, что вокруг девятнадцатилетней дочери увивается тридцатидвухлетний мужик, пусть он даже вел себя более чем пристойно. Не последнюю роль играл и приходящий исключительно в сны молодой викинг. В какой-то момент Даша решила, что пока не разберется с непонятным скандинавом, подождет заводить какие-либо отношения. Тем более что она еще достаточно молода и время терпит.
  Вот только от такой раздвоенности было тяжело. Даша не могла сказать, когда общение с Глебом начало выходить за рамки дружеского. Ей нравилось, что он относится к ней с повышенным вниманием. Как встречает в архиве, забирает сумку, нравились его байки, в том числе и по историческим темам. Было видно, что мужчина хорошо образован и продолжает развивать свой кругозор дальше, не ограничиваясь рамками работы и хобби. Несколько раз он заставлял ее отвлечься от книг, и они выбирались в кино, на выставки, просто на загородные прогулки. Впервые Даше было легко с представителем противоположного пола. Вот только что, если появится Эйнар. Как ей тогда быть?
  Даша в очередной раз печально вздохнула и, выбравшись из уютного гнездышка, образованного одеялом, пледом и подушками, подошла к окну. От окна шел холод, но девушка словно не замечала его. Положив ладони на подоконник, она уткнулась лбом в холодное стекло. За окном кружились снежинки - не густой снегопад, утром превращающий дороги в непроходимую снежную целину, а легкий снежок, радующий глаз. Даша выхватывала в темноте взглядом снежинку, провожала ее, пока та не исчезала их поля зрения, и искала новую. В голове не было ни одной мысли: тиканье часов, шум города за окном, упрямо проникающий даже через стеклопакет, звук собственного дыхания. Впервые в голове царила звенящая пустота. Захотелось открыть окно, встать на подоконник и полететь вверх, к звездам, скрытым пеленой облаков.
  Поймав себя на столь опасном желании, Даша вернулась в кровать, и только тогда почувствовала, что замерзла. На часах стояло без четверти пять. Сколько она простояла у окна, девушка не могла сказать. Может десять минут, а может час. Спать не хотелось. Даша достала плеер и вскоре комнату наполнили звуки Шопена. В такие вот ночные часы, когда начинает казаться, что вокруг только ночь, и никого живого кроме нее, девушка любила слушать эту музыку, глядя, как в ночной темноте пролетают снежинки или капли дождя ползут по стеклу. Музыка заполняет каждую клеточку, и вот уже нет ничего, мир замирает, растворяется в ночи. И приходит понимание мира и происходящих событий. Все неразрешимые вопросы внезапно находят свои ответы. И можно жить дальше, скользя по лезвию бытия не боясь соскользнуть вниз.
  Вот и сейчас, глядя на оконное стекло, Даша, словно вживую, увидела фигуру гостя из снов. Она поедет летом в Норвегию, и если эта поездка не поможет найти ответы на накопившиеся вопросы, она ответит Глебу. А пока они будут друзьями, может чуть больше. Он тоже понимает, что ей надо привыкнуть к нему, к их разнице в возрасте. Сейчас уже конец февраля, еще четыре месяца подождать. Это же не много. Тем более, он видит, какое значение имеет для нее учеба. Если бы не это - их общение прекратилось бы в считанные дни. А то, что он старше, может оно и к лучшему. Уж лучше взрослый мужчина, чем неприспособленные к жизни ровесники, строящие из себя крутых, хамящие по поводу и без, устраивающиеся на работу и через неделю бросающие.
  После принятого решения девушка почувствовала, что ее неумолимо клонит в сон. Выключив плеер, положила его на стол, вновь зарылась в свое гнездышко, согреваясь, заснула. Где-то на грани сознания мелькнул образ Глеба, но вскоре его вытеснили надежные руки Эйнара, подошедшего откуда-то сзади. Они стояли на обрыве, а впереди расстилалась глад моря. Викинг одобрил ее решение о поездке. Значит, именно там она найдет ответы на все вопросы, а пока надо набраться терпения и еще немного подождать.
  
  Глеб устало потер виски. Клиент был не просто трудный. Он был из той категории людей, которым не нравится абсолютно все, чтобы ему ни предложили. Уже двух женщин дизайнеров он довел до истерик, а опытного коллегу-декоратора, по реставратора по первому диплому, до больницы. И теперь этого человека получили ему. Тоже что ли в больницу лечь. И что стоило директору отказать. Так нет же, побоялся негативных отзывов. Так они все равно будут. А теперь сиди и думай, что ему еще предложить. И ведь что самое обидное, у клиента нет ровным счетом никаких идей, чего бы ему хотелось увидеть. Обычная для его состояния квартира. Они и с большими площадями работали. И ведь надо только поставить стеклопакеты, выровнять стены, пол и потолок. А вот дальше этого дело не шло. Какие материалы должны были пойти, какие цвета предпочтительны, какие двери ставить. На все был один ответ: 'Удивите меня'. Вот только удивлять было уже нечем. Разве что русским народным непечатным, который сотрудники за последние две недели освоили только так.
  Даше что ли позвонить? Эта девочка действовала на него успокаивающе. В ее кампании он умудрялся забыть о проблемах на работе. Расскажи кому, как они познакомились - не поверят. А ведь сложись все иначе - они бы никогда не встретились. Вот только человек предполагает, а кто-то там, на небе, располагает. И захотелось ему свести Глеба и эту светлую девчушку с неуемной фантазией. Один только цвет ее волос чего стоит. При неярком освещении квартиры он увидел красно-рыжий цвет, а вот утром смог оценить всю палитру цвета от светло-рыжего до малинового. Причем заметны разные цвета становились не сразу, а лишь когда на Дашу падал свет. Оригиналка, что еще сказать. Мало кто решится так окраситься. Впрочем, пока она учится - самое время ставить эксперименты. Только хотелось бы знать, какой ее родной цвет волос.
  Мысли плавно переместились на златовласку из снов. Кто она, откуда, что заставило девушку взять в руки меч. Насколько он успел понять, на Руси женщины не имели привычки бросать все и становится в воительницы. Это скорее исключение, чем правило. И должно было произойти нечто чудовищное. Ведь изначально девочкам внушалась мысль, что их основная функция - рождение детей, продолжение рода. А тут желание эти жизни отнимать. Мстить за кого решила. Но за кого? За семью, за любимого. Тогда причем тут он? Почему к нему является она в снах. Или он и был тем самым возлюбленным, за гибель которого она отправилась мстить.
  Мужчина помотал головой. Этак и до переселения душ дойти можно. А все вредный клиент. Ну вот что ему предложить, чтобы удивился? Глеб опустил глаза на листок, который изрисовал незаметно для себя. Что-то в нем было. А если вот так... Он запустил программу и через считанные минуты на скупом плане, изображавшем квартиру в разных ракурсах, начала вырисовываться картинка в древне-русском стиле, в которую гармонично вписывалась современная техника. Мебель он решил сделать современную, но диваны и кресла накрыть пледами с рисунком под вышивку, а столы и стулья - из дерева. Ну, если и это не заставит удивиться, тогда Глеб подаст заявление об уходе по причине недостаточного профессионализма.
  Наконец проект был закончен. Мужчина выключил компьютер и с удовольствием выбрался из-за стола. Сходил на кухню, налил чашку чая. За окном шел снег. Снежинки появлялись в свете фонаря, пролетали немного и снова исчезали, чтобы уступить место новым. Ветви деревьев украсились белым пухом и казались тончайшим кружево на фоне укрытого тучами коричневеющего неба. Тончайшее покрывало белоснежного шелка укрывало землю, искрилось в свете фонарей. Глеб замер у окна. От чашки поднимался пар, оседая на холодном стекле мельчайшими капельками воды. Впервые Глеб смог увидеть мир глазами Даши. Сколько раз она говорила ему об этом, он, способный за несколько минут придумать интерьер помещения, или интересное оформление фасада, никогда не видел мир таким. Но девушка задела в его душе что-то такое, о чем он даже не подозревал. Глеб понял, больше всего ему хотелось, чтобы Даша и златовласая воительница из снов оказались одним человеком.
  
  Обратный путь из Новеграда в Полотеск занял куда меньше времени. Шли по течению, от того груженые ладьи двигались проворно, и лишь на волоках приходилось разгружать товар, перетаскивать и его и кораблики посуху, а после загружаться и следовать дальше. Девушка вновь коротала дни у мачты, выстругивая фигурки для знакомой детворы. Отнюдь не женское занятие помогало отвлечься от дум, сосредоточившись на деле. А думы выходили безрадостными. Да и откуда радости быть, кули закрались сомнения и грызут, точат устоявшуюся веру, рушат то, чем жила последние годы.
  По возвращении в Полотеск девушка принесла жертвы Перуну. Бог-покровитель, как и всегда, принял ее, но Дана не чувствовала себя успокоенной. Беспокойство девушки заметили жрицы Макоши, но на все их вопросы богиня давала уклончивые ответы. Отчаявшись понять хоть что-то, они посоветовали Дане обратиться к жрицам Лады.
  - Ты сходи, детонька, - прошамкала старая Изяславовна. - Пока Лазора еще не покинула свет белый, поговори с ней. Хоть и молода, но вдруг да откроет тебе что. Чай не простая жрица, сама богиня ее избрала.
  - Благодарствую за совет, - лишь поклонилась Дана.
  К удивлению девушки, княгиня дала ей такой же совет.
  - По что душу терзаешь, милая, - заметила ее состояние женщина. - Тебе Перун да Макошь не подмога. Ты матери-Ладе поклонись. Вдруг да поможет чем. А не поможет, так хоть подскажет чего.
  - Да я в Новеграде к ней ходила, жертвы принесла, - вздохнула Дана. - Да не помогло.
  - Так то в Новеграде, - настаивала княгиня. - Жертву ты принесла, парой слов ласковых со служителями перемолвилась, да ушла. А что они о тебе знают. Поди, ничего. Дева с гостями торговыми. А Лазоре твоя история ведома, она плохого не учинит.
  - Ну, коли и вы, матушка-княгиня, так думаете, схожу, - решилась Дана. - От меня не убудет. А и впрямь что толкового посоветуют.
  Но последовать совету княгини и жрицы у девушки получилось не сразу. Из деревеньки вверх по Двине прислали гонца - в лесу появились волки. Сначала пропадал скот, а потом и дети, собиравшие в лесу ягоды и грибы. Поначалу думали на лешего, али еще каких духов. Но когда охотники принесли обглоданное тельце одного из пропавших, а еще через пару дней смогли найти пару коровьих туш - забили тревогу. Своих сил не хватало, звери умело обходили нехитрые ловушки, а ночами приходили вплотную к домам, скреблись у стен, а у одного из сельчан забрались в хлев и перерезали там всю скотину. Тогда-то и обратились к князю. Две с лишним седьмицы дружинники вкупе с охотниками преследовали стаю. И лишь ценой неимоверных усилий смогли загнать зверей в ловушку, приманкой в которой вызвалась быть сама Дана.
  Девушка с ужасом вспоминала горящие алым глаза, оскаленные пасти с капающей слюной, огромные черные тела зверей. Ясно было, что звери были не простыми. Дрожащими руками утром воины убирали ветки и листву скрывавшие глубокую ловчую яму со вкопанными внизу заостренными кольями. Несмотря на тяжелые раны, звери были еще живы. Добивали их стрелами, а после облили смолой, набросали хворосту и подожгли. Когда огонь угас, на дне осталась лишь зола от веток. Волчьи кости бесследно исчезли.
  Долго еще люди приносили жертвы богам, моля не попустить более столь страшного супротивника. Постепенно все успокоились, но долго еще матери запрещали детям одним ходить в лес, а стада паслись вблизи жилья. Вечерами жители деревни проверяли крепко ли заперта скотина, нет ли где прорех в стене, а ложась спать клали рядом с подушкой кто серп, кто нож, а кто старый дедовский меч.
  По возвращении в Полотеск навалились дела воинские. Часть дружинников распустили по домам. Кому-то надо было помочь сродственникам со сбором урожая, кого-то ждала невеста, а то и жена с детьми. До полюдья хотелось повидаться с ними, раздать гостинцы, подправить дом, постройки, сделать всю ту работу, коя не под силу женщинам и детям. А кто-то перевозил семью в град - несколько новых изб уже радовали глаз хозяев, ожидая, когда пустят через порог кошку да привезут со старой избы домового. И вот под рукой Даны оказалось полтора десятка отроков, коих ожидало посвящение в воины. А от прежнего десятка остался лишь Зван. Будучи сиротой, в родную деревню он возвращаться не спешил, да и не к кому было. Теперь вместе с девушкой он вбивал в молодые головы уважение к набольшим, пусть даже те годятся в молодшие братья али сестры. Впрочем, для самой Даны это дело было не в новинку, посему за считанные дни будущие вои успели ощутить тяжелую руку их десятника.
  И лишь за несколько дней до того, как Ладе настанет черед сойти к Велесу, девушка смогла найти время наведаться к жрице.
  - Давно жду тебя, Дана, - встретила ее Лазора, - а ты не спешишь. Думала, так и не дождусь тебя до новой весны.
  - Я бы и рада ране прийти, - улыбнулась воительница, - али ты князя нашего не знаешь. Спервоначалу служба, а после свои дела.
  - Знаю, - улыбнулась в ответ жрица, уводя девушку вглубь святилища. - Да только не все, что во граде да за его пределами происходит случайно. Неспроста волки те объявились. Чернобогом они посланы.
  Дана невольно поежилась. Не прошли незамеченными беседы ее с урманином. Не стал бог ждать душу обещанную. Сам забрать решил. Чудо, что заполучить не смог.
  - Мать Лада тебя под защиту свою взяла, - продолжила Лазора, - хоть и непутевая ты, да токмо все дети ею любы.
  Девушка зарделась. По-своему Лазора была права. Сложись все иначе - она уже год, а то и более была замужней женщиной, матерью. Но боги иначе распорядились, по другому пути ее повели, с предначертанного свернуть заставили. А ныне ни на старую дорожку не вернуться, ни по новой шагать невмочь. Вот и бредет она по жизни без пути-тропинки, аки слепец на ощупь.
  - Не печалься, - ласково посмотрела на нее жрица, и продолжила, жестом предупредив все вопросы. - Не твоя в том вина. Но и не суженного твоего. Стать женой урманского воя, с коим вы в Новоград ходили, судьба твоя. Тако еще до вашего рождения определено было. Но боги решили поспорить с судьбой, и привели его в твой дом до срока. Тебе же в сердце ненависть вложили.
  - На все воля богов, - вздохнула Дана. - И коли судили они мне такую судьбу, так тому и быть.
  - Ох, плохо слушаешь, - покачала головой жрица. - Суждено-то тебе совсем иное. И пока не сбудется оно - не будет покоя душе твоей.
  - А коли сбудется - отправлюсь в чертоги Чернобога, - грустно закончила девушка.
  - Ох, девонька, натворила ты дел. И так плохо, и этак - не хорошо, - жрица задумалась. - Нет, не знаю пока, как беду избыть. Вот зимой с Велесом свижусь, глядишь, и подскажет чего. Негоже богам супротив судьбы идти. Здесь равны мы со смертными.
  - И что делать мне, Лада-матушка? - с надеждой посмотрела на нее Дана. В этот момент у девушки не было ни малейшего сомнения, что говорит она отнюдь не с Лазорой, а с богиней, вошедшей в тело своей жрицы.
  - Ждать, голубка моя, и верить. Дочь моя за вами присмотрит, а коли случится тебе в землях урманских быть - и там заступа тебе будет.
  - Ждать... - задумчиво протянула девушка.
  - Отпусти ненависть из сердца, - ласково продолжила богиня? жрица? - Не держи зла на урманина. Чист он перед тобой и в делах, и в помыслах. И на род его зла не держи - им содеется по заслугам.
  - Если бы все так просто было, - тихо ответила Дана. - Сколько лет токмо этим я и жила. Сколько княже женихов мне искал - отказывала. Делу ратному обучилась. Лишь бы найти вора покоя моего, обагрить меч кровью его.
  - Убийцы рода твоего пред богами ответ держат, а которые не успели - вскорости там будут. Не твоей рукой кровь их прольется. Не твоя то судьба - карать.
  - А... - девушка с ужасом подумала, что и Эйнар падет где-то далеко от рук неведомых ей людей.
  - Все слушаешь, ничего не слышишь, - с грустью упрекнула ее Лада. - Ну да зима долгая, успеешь все передумать. Пока же одна забота у тебя - забыть ненависть свою. В одном лишь урманин пред тобой виновен - до срока своею назвал. Не подумав слово молвил. Но ты еще боле пред ним виновата, душу его на мучения вечные обрекла. А не его, так свою. Токмо что ему, что тебе радости с того не будет.
  Дана опустила взгляд. В который раз подумалось, что по глупости и расторопности своей навлекла она на себя беду. И даже осознание того, что мысли эти были нарочито вложены в ее голову, не приносили успокоения. Богиня советовала отпустить ненависть, но взамен у нее ничего нет. Проще тогда сразу в царство Чернобога сойти - меньшая мука будет. Все, что давало ей силы жить долгие годы после гибели рода, оказалось красивой обманкой. А впереди замаячила тень чернобогова посланца, несущая гибель.
  - Не печалься, касатка, - обняла ее Лада. - Как утро мудренее вечера, так и весна осени. Не думаю я, что Велес мне в совете откажет. Да и за тобой присмотрит. А теперь иди, милая, и не печалуйся. От судьбы не уйдешь. Помни, что все наладится. Только верить надо, без веры и не будет ничего.
  - Благодарствую за совет да за ласку, - поклонилась Дана.
  Покинув святилище, девушка еще долго сидела на берегу Полоты, пытаясь обдумать услышанное. Лишь когда звезды усыпали небо, а переменившийся ветер начал гнать облака, девушка вернулась в кром. Но и в своем закутке дружинной избы долго не могла она сомкнуть глаз, вновь и вновь возвращаясь к разговору с богиней.
  
  Ветер гнал тяжелые серые тучи. Драккары давно покоились в лодочном сарае, люди, получив свою долю, разошлись до весны. Лишь немногие остались зимовать в усадьбе. Эйнар с тоской смотрел на свинцовые воды фьорда. Душа рвалась в Гардарику, к оставшейся там девушке. Напрасно мать заводила разговоры о сватовстве. Эйнар и раньше не выделял дочерей соседей или соратников отца и брата, ныне же все его думы были о сероглазой валькирии, в чьих глазах были лишь ненависть или равнодушие, заставлявшие сердце болезненно сжиматься. Пальцы в очередной раз стиснули вплетенную в волосы бусину.
  - Все о ней думаешь? - раздался за спиной голос Бьерна. - Да можешь не отвечать, и так ясно.
  - Мать опять о женитьбе говорит, - словно бы невпопад ответил Эйнар. - Второй год речи ведет. Чую, следующую зиму в дому не останусь. Лучше у росов зазимую.
  - Ты о следующей зиме не думай, - усмехнулся кормчий, - а эту переживешь.
  - Уж не хоронишь ли ты меня? - урманин с удивлением посмотрел на человека, которому без опасения доверял в походах свою жизнь.
  - и рад бы тебе вести хорошие принести, да только слишком переплетены ваши жизни. Стоит одному оступиться - перед другим путь в Хель откроется.
  - Не томи, Бьерн, что узнать смог? - не выдержал викинг.
  - Ничего хорошего, друг, - вздохнул тот. - Да и того, что узнал, раскрывать не стал бы, коли прежде обещания не дал.
  - Ты знаешь, что я смерти не боюсь, - тихо произнес Эйнар, - каждый год об руку с ней хожу, в глаза ее смотрел.
  - То мне ведомо, - посмотрел на предводителя Бьерн. - Да только страшную клятву дева принесла. Коли станет она твоею - душа ее богу смерти достанется и будет терпеть муки вечные.
  - Боги! - потрясенно выдохнул Эйнар. - И сделать нельзя ничего?
  - Можно, - нехотя ответил воин, - твою душу заместо ее отдать.
  Эйнар молчал. Вот и все. Все надежды на счастье с Даной рухнули в один миг. Вспомнился рассвет на берегу Ильменя-озера, когда чья-то враждебная тень накрыла их с девушкой. И некого винить в содеянном, разве что самого себя. Ворогом пришел он в ее дом, ныне расплата настигла его.
  - Боги против воли норн пошли, - вновь заговорил Бьерн. - Суждены вы друг другу. Счастье вас ждало. Не поделили боги вас, али потомков ваших - то мне не ведомо. Хитростью Локи тебя в поход заманил, Один меч в руки взять заставил, Тор - рубить им хоть скот, хоть людей, дабы крови клинок узнал, а уж какой бог слова страшные в уста девы юной вложил, то мне не ведомо.
  - Боги! - в этот раз голос викинга сочился ядом. - Я готов пойти против всех богов, лишь бы быть с нею.
  - И боги норнам подвластны, - назидательно произнес кормчий. - Да и не все боги против судьбы пошли. Фрейя тебя не оставит. А где дочь, там и мать рядом будет.
  Эйнар не ответил. То, что богиня не оставит его - вселяло надежду. Вот только для борьбы с самой Хель, с неведомым Чернобогом росов. Но, увы, Один и Тор никогда не поддержат его в этой битве. А остальные? Осмелятся ли они выступить против Одина? Думать об этом было страшно.
  Мужчина смотрел на серые волны, бившиеся о скалы, и ощущал себя щепкой, которую вода бросает с одного места на другое. Мысли о собственной ничтожности перед богами не казались недостойными. Напротив, стало страшно, что он решился пойти против их воли.
  - Решил отступиться? - тихий голос Бьерна вырвал из размышлений.
  - Я не знаю, - вздохнул воин. - Страшно это - против богов идти. А еще страшнее поперек судьбы жить.
  - По судьбе, али по воле богов, да только дальше следующего лета мне заглянуть не позволили, - отвечая на невысказанный вопрос, промолвил кормчий. - Видел я твою валькирию в усадьбе, тебя рядом с нею. А далее лишь роща на мысу шумит да камни лежат. А что вас ждет - мне не ведомо.
  - И на том спасибо, - голос викинга был немногим громче ветра. Внезапно он резко обернулся и посмотрел мужчине в глаза. - А сам-то ты что мне посоветуешь?
  - Коли и вправду любишь ее - борись, - ответил тот. - Коли без нее, как птица без неба, рыба без воды - борись. И богам любовь ведома.
  - Значит так будет! - чувство беспомощности постепенно оставляло воина, принося на смену уверенность в себе, своих силах. - Я за Даной пойду хоть в Хель, хоть к их Чернобогу. Лишь бы простила, не смотрела как на врага.
  Эйнар вздохнул. Впереди ждала долгая северная зима, но он уже знал, что будет делать. И, прежде всего, он посетит святилище богини, которая даровала ему свою опеку.
  
  Глава 10.
  
  Даша окинула взглядом припаркованные вдоль дороги автомобили и, не заметив машины Глеба, рванула к магазинчику. Преподаватель перенес пару на восемь утра, что, с одной стороны, радовало девушку - появилось больше времени на работу в архиве, но с другой - немилосердно хотелось спать. И пусть накануне она ушла спать рано, Глеб даже пошутил, что где-то что-то большое сдохло, но традиционная пара страничек перед сном растянулась до третьего часа ночи, когда книга была дочитана. Теперь же она изучала скромную витрину, решая, чем бы разбавить плескавшийся на уровне глаз кофе. Пиво не прельщало, тем более, что ничего из представленного ассортимента девушке не нравилось, лимонадов, содержащих кофеин, также не хотелось. Нужно было решать быстрее, продавщица уже косилась в ее сторону, другие покупатели периодически толкали девушку, стоящую у них на пути. Размеры магазинчика не позволяли отойти сторону.
  - Девушка, или берите чего, или уходите и не мешайте, - не выдержала продавщица. - А то стоите на пути, людям мешаете.
  - Швепс грейпфрут пол-литровый, - решилась, наконец, Даша, - и какие у вас чипсы с беконом?
  Расплатившись, она убрала чипсы в рюкзак, открыла бутылку и сделала большой глоток. Отправив бутылку вслед за пакетом, девушка вышла из магазина и тут же увидела Глеба, нервно озиравшегося вокруг. Девушка тихонько хихикнула - однако долго она изображала буриданова осла, раз мужчина начал беспокоится. Захотелось немного пошалить. Воспользовавшись моментом, когда он отвернулся, Даша осторожно перебежала открытое пространство, и, прячась за другими машинами, зашла ему за спину.
  - Молодой человек, - стараясь не смеяться, произнесла она.
  - Да... - он резко обернулся. - Даша, ты откуда? Я уже волноваться начал, что с тобой что-то случилось, - одним движением он крепко прижал девушку к себе.
  Даша замерла, потом несмело обняла его в ответ. Возникло ощущение какой-то правильности от всего происходящего. Было приятно стоять рядом, чувствуя сильные руки, сжимающие плечи.
  Долго наслаждаться близостью мужчины девушке не удалось. Глеб, не отпуская ее, сделал шаг назад и внимательно посмотрел ей в глаза.
  - Даш, я и правда волновался, - тихо заговорил он, постепенно осознавая, что девушка эта значит для него намного больше, чем хотелось бы самому. - Тебя нет, телефон отключен. При этом я знаю, что изменись у тебя планы, ты бы нашла способ связаться со мною. Что я должен был подумать?
  - Ой, - Даша достала из кармана куртки мобильник, нажала на пару клавиш, но экран оставался темным. - Разрядился. Я надеялась, что до вечера хватит.
  - Да бог с ним, с телефоном, - вздохнул он, - ты сама куда пропала? Я приезжаю, а тебя нет. На вахте говорят, что двух минут не прошло, как ты ушла.
  - Да я в магазин забежала, - махнула она рукой в сторону подвальчика. - Думала, что быстренько воды куплю и назад. И застряла. Я даже не думала, что мы разминемся.
  - Дашка, чудо ты цветное, - из-за невозможности разлохматить ее пеструю шевелюру, Глеб просто натянул девушке на нос шапку, давая себе возможность быстро успокоится. Меньше всего мужчине хотелось, чтобы она заметила, насколько он был встревожен на самом деле. И так было сказано лишнее.
  - Я - чудо, а ты - невнимательный, - парировала девушка, поправляя головной убор. О том, что сама заметила магазин только на прошлой неделе, она предпочла умолчать.
  - Тебе домой? - спросил мужчина, когда Даша устроилась на переднем сидении.
  - Угу, - зевнула она. - Завтра семинар, надо кое-что полистать.
  - Ну-ну, - усмехнулся Глеб. - Когда ты вчера легла?
  - Как мы с тобой попрощались, в одиннадцать, - на него смотрели кристально честные серые глаза.
  - Хорошо, - улыбнулся он, - сформулирую вопрос иначе. Когда ты соизволила закрыть книгу и выключить свет?
  - Эм... - девушка потупила взгляд. - Когда книга закончилась.
  - Чудо, - Глеб взъерошил освобожденные от шапки разноцветные пряди.
  - Какая есть, - согласилась Даша, млея от нехитрой ласки.
  - Ну что, к яру? - пошутил он, повернув ключ.
  - Угу, - девушка лениво потянулась, прежде чем пристегнуться. - Цыгане заждались, медведь скучает, гитары жаждут новых песен.
  Мужчина ничего не ответил - богатое воображение Дарьи помноженное на обширные исторические знания могли поставить в тупик кого угодно. Он давно усвоил, что искать достойный ответ на каждую фразу - гиблое дело. Особенно, если в шутках содержится историческая подоплека. Улыбаясь, нажал на педаль и плавно вырулил со стоянки.
  - На Муринском ручье, где-то в районе перекрестка Гражданского и Северного, цыганский табор в восемнадцатом веке стоял, - тихо пояснила Даша и провалилась в сон.
  
  - Приехали, спящая красавица, - разбудил Дашу мужской голос. Девушка сонно потянулась и тут же в недоумении открыла глаза. Только что ей снился летний морской берег. За спиной шумит роща деревьев, рядом с ней - непонятное нагромождение камней, а впереди шумело море, волны вновь и вновь накатывали на берег, разбиваясь о скалы мыса. Сама она стоит на самом краю в легком сарафане, и кажется, что еще немного, еще шаг, и она полетит в безоблачное небо. А теперь вокруг зима, по краям дороги выросли двухметровые сугробы, пройти через двор можно лишь по утоптанным тропинкам, иначе провалишься с головой в глубокий снег, до лета еще очень далеко, и все ей лишь приснилось, пока Глеб вез ее домой.
  - Ну вот, - недовольно пробурчала девушка, - разбудил. А мне такой сон снился.
  - Неужели толпы кавалеров, не дающие прохода? - пользуясь моментом, решил поддразнить ее Глеб.
  - Да ну тебя, - Даша снова потянулась и с тоской посмотрела на пейзаж за пределами машины. Где-то под толстым слоем снега скрылась детская площадка, на которой она иногда сидела вечерами, лавочки - прибежище соседок-пенсионерок, чахлые кусты акации и шикарный цветник. - Сдались мне эти кавалеры. Мне лето снилось, море, солнышко. Ладно, поползли. Ужин не обещаю, но чаем напою.
  Квартира встретила привычным полумраком - свет фонаря проникал на кухню и лишь подчеркивал сгустившиеся в углах тени - и непривычным холодом. Сначала Даша подумала, что забыла закрыть форточку. Поставив чайник, она быстро осмотрела окна. Но все было закрыто. С другой стороны, решила она, спросонок, после теплой машины, показаться могло все, что угодно. Покосившись на спортивный костюм, служивший домашней одеждой, девушка решила, что переодеться еще успеет, а пока ей куда комфортнее в теплых джинсах и свитере. Списав похолодание в помещении на собственные ощущения, девушка вернулась на кухню, где уже вовсю хозяйничал Глеб.
  - Ты когда в последний раз в магазин выбиралась? - поинтересовался он, отправляя в мусорное ведро кусок позеленевшего батона.
  - Во вторник вроде бы, - призадумалась Дарья.
  - А сегодня понедельник, - напомнил ей мужчина. - Даш, ты, конечно, человек занятой, но нельзя же одними макаронами и бутербродами питаться.
  - Ну не надо, не только, - попыталась протестовать она.
  - Да, еще пирожками из столовой, съехидничал мужчина. - Попадешь в больницу, я тебя навещать не буду.
  - А я так надеялась, - Даша состроила разочарованную гримасу, но тут же рассмеялась. - Вредный ты.
  - Не-а, - улыбнулся он, - просто воспитывать тебя пытаюсь.
  - Ууу, - девушка закатила глаза к потолку. - Мама с пятого класса оставила сие неблагодарное занятие. Поняла, что бесполезно.
  - Так я же не мама с папой. Отлуплю в воспитательных целях и скажу, что так и было, - Глеб сделал вид, что пытается подкрасться к девушке. Даша попятилась, пока не уперлась спиной в подоконник. Рука скользнула по ледяной батарее. - Вот блин.
  - Что? - шутливое выражение моментально исчезло с его лица. - Ударилась?
  -Нет, - девушка присела на корточки перед батареей и внимательно ее осмотрела, словно не доверяя тому, что чувствовала руками. Металл был обжигающе холодным. Потом встала, и, бросив неопределенное 'подожди', вышла из кухни. Хлопнула входная дверь, через пару минут раздались голоса на лестнице. Вскоре Даша вернулась.
  - Можешь меня поздравить, - невесело усмехнулась девушка. - Прорывы теплотрассы докатились и до моего дома. Отопления нет, - выдохнула она с тоской в голосе, - и до завтра не ожидается.
  - А обогревателя у тебя, как я понимаю, не имеется, - глядя на расстроенное лицо девушки, озвучил недосказанную ею часть фразы Глеб.
  - Угу, - не стала спорить она. - Старый родителям отдала, а новый не купили. Тепло все было. Ну и батареи новые, окна тоже. Смысла не было.
  - Значит так, принял он решение, - за обогревателями бежать уже поздновато, да и сомневаюсь я, что в магазинах еще что-то приличное осталось по нынешней зиме. А посему сейчас мы допиваем чай, потом ты собираешь нужные книги, конспекты, одежду и пока, не дадут отопление, переселяешься ко мне.
  - А удобно? - растерянно смотрела она на мужчину.
  - Неудобно разболевшихся девушек на эскалаторах отлавливать, - напомнил он ей их первую встречу, - падать уж больно неожиданно начинают. Или тебе тогда мало было?
  - Убедил, - Даша понимала, что спорить нет смысла. В любом случае Глеб не оставит ее в стремительно остывающей квартире. Да и сама девушка не стремилась провести ночь на кухне рядом с зажженной духовкой и всеми конфорками, постепенно угорая от сгоревшего газа. - Только маме позвоню. А то с нее станется позвонить на городской.
  - И за какую подругу меня в этот раз выдавать будешь? - Глеб надеялся, что иронией смог замаскировать горечь в голосе. С одной стороны он с пониманием относился к тому, что Даша не спешила знакомить его с родителями. Их отношения не выходили за рамки дружеских, а с другой он сам не знал, чего же он хочет на самом деле: сохранить все как есть, или ему нужно нечто большее.
  - Да за Алинку, - улыбнулась Даша. - Городского телефона у нее нет, по мобильному на незнакомые номера не отвечает, ну и знакомы они с ней только по моим рассказам и фотографиям.
  Залпом допив теплый чай, Даша убежала в комнату собирать вещи и звонить родителям. Глеб задумался. За несколько недель эта девушка умудрилась прочно войти в его жизнь и поставить ее с ног на голову. Маленький ураган по имени Дарья, она вроде и не делала ничего, но ее шутки, задорный смех после удавшейся шалости, беззлобные подначивания и розыгрыши создавали ощущение, что время бежит быстрее. А тот заказ, над которым мучился весь коллектив? И ведь именно ему пришла в голову та сумасшедшая мысль, после чего клиент еще неделю рассыпался в благодарностях, а на ряде сайтов появились хвалебные отзывы об их фирме. И ведь еще осенью он бы ни за что не додумался до такого.
  И вновь, как и много раз до этого, рядом с Дашей, отодвигая ее в сторону, словно соперницу, встала другая девушка - блондинка с неровно обрезанными волосами, в одежде воина и с мечом в руках.
  - Кто же ты, Дана, - чуть шевеля губами, чтобы не услышала девушка, прошептал он. - И кто я для тебя? Что тебе от меня нужно? Убить, умереть самой? Что?
  Глеб попытался представить обеих девушек рядом. Насколько же они выходили непохожими. Внешне спокойная Даша, энергия которой била в виде быстрой речи, когда она начинала рассказывать о чем-то интересном, эмоциональных жестах, быстрой, временами подпрыгивающей походке. Рядом с ней воительница с ее быстрыми, отточенными движениями в своем спокойствии была сравнима со скалой. Слишком разные.
  Глеб запустил руки в порядком отросшие русые волосы. Дана и Даша. Одна - сон, и неизвестно, сбудется он или нет. Другая - живой человек, ее можно обнять и почувствовать тепло тела, услышать стук сердца. С трудом удержал он готовый сорваться с губ стон. Дана и Даша. Даша и Дана. На краю сознания забрезжила какая-то мысль.
  - Я готова, - Даша неслышно подошла к нему. - Глеб, тебе плохо?
  - Н-нет, - он поднял голову. Мелькнувшая, было, мысль растворилась без следа. - Просто задумался.
  - О чем, если не секрет? - девушка с ногами забралась на табуретку напротив.
  Мужчина понял, что это юное чудо не отстанет, пока не добьется от него ответа. Но не рассказывать же о его снах? Даша хоть и была фантазеркой, но вполне могла счесть его сумасшедшим.
  - Да о работе, о чем еще, - усмехнулся он. - Проект интересный. Клиент хорошо платит. Вот думаю, как бы максимально использовать возможности помещения и материалов.
  - Понятно, - протянула Даша, изобразив на лице недовольство. - А я уж было понадеялась, что обо мне, - не выдержав, девушка рассмеялась. Вряд ли этот мужчина воспринимает ее как женщину. Скорее она для него вроде младшей сестренки, периодически попадающей в разнообразные переделки.
  - О тебе... - он задумчиво смерил ее взглядом, а потом продолжил абсолютно серьезным голосом, но в глазах скакали смешинки. - О тебе не думать невозможно, причем каждый раз с ужасом, как бы в кошмарах сниться не начала.
  - Добрый ты, - фыркнула девушка, и они рассмеялись.
  - Точно все собрала? - уточнил Глеб, выглянув в коридор. Рядом со шкафом стояли две сумки - с вещами и компьютером.
  - Ага, - красно-рыжие пряди взметнулись от энергичного кивка, - одежда, косметика, конспекты. С тебя тапки и полотенце.
  Глеб мысленно улыбнулся. Еще ни разу за все время знакомства он не видел девушку без макияжа. Во сколько бы она ни ложилась спать - на следующий день Даша выглядела безупречно. Оставалось только догадываться, как ей это удавалось. И вряд ли она старалась специально для него. Несколько раз он звонил ей, стоя у двери подъезда - результат был одинаков. И вот теперь предоставлялся такой шанс.
  - Без проблем, - мужчина поднялся. На кухне было относительно тепло от горевшего газа, но из коридора тянуло холодом. - Выдвигаемся?
  - Угу, - девушка моментально соскочила с импровизированного насеста.
  
  Даша уже была у Глеба пару раз. Тогда у нее возникли проблемы с провайдером, а нужно было готовиться к занятиям. Наконец, в выходные приехала бригада. Обнаруженный обрыв на проводе быстро устранили, и мужчина вновь обрел компьютер в безраздельное пользование. Впрочем, скачанные девушкой книги он читал не без интереса. И вот теперь ей придется пожить у него несколько дней.
  С одной стороны, куда проще было бы смотаться в ближайший магазин электроники и купить ей обогреватель. С другой, Глеб успел достаточно хорошо изучить девушку и был уверен, что идея не из лучших. Она умудрится непостижимым образом или что-нибудь на нем подпалить, или закоротить проводку, а то и пожар устроит. Кроме того, и мужчине хватило духу признаться себе, ему хотелось провести с ней эти несколько дней. Да и кого обманывать - ему нравилась эта девушка.
  Молча оделись. Глеб подхватил сумки девушки, и они спустились к машине. Обычно не любившая долго молчать Даша притихла, словно боялась чего-то. Напряженная тишина действовала на нервы. Наконец, мужчина не выдержал.
  - Даша, у тебя такой вид, словно ты вот-вот станешь главным блюдом на празднике у людоедов.
  - Что? - девушка в растерянности посмотрела на него.
  - Ничего, - Глеб улыбнулся. - Даш, ты мне веришь?
  - Да, - не раздумывая ответила она.
  - Обещаю, что не сделаю ничего, что может тебе не понравиться, - глядя ей в глаза, произнес он.
  Даша повеселела. Не то, чтобы она не доверяла Глебу - за время их недолгого знакомства он ни разу не дал для этого повода, скорее это была неуверенность в себе. Девушка боялась признаться, что у нее нет никакого опыта отношений с противоположным полом. До окончания школы - учеба, репетиторы, подготовка к экзаменам. И как результат - единственная четверка на выпускных экзаменах по математике, с которой Даша не дружила и отличные оценки на вступительных. А потом началась учеба в университете. Требования преподавателей существенно отличались от школьных. Большой объем самостоятельной работы практически не оставлял девушке свободного времени. Да и однокурсники Дашу не привлекали, оставаясь друзьями. Знакомить же с кем-то со стороны она стеснялась, или, что было чаще, не хотела. И вот в ее жизни появился мужчина, который заставлял сердце биться быстрее, а мысли сбиваться с привычного русла.
  Даша отвесила себе ментальный пинок. Сейчас не время думать о мужчинах. Вот сдаст экзамены, отдохнет у бабушки, съездит в Норвегию, а там видно будет. Может, за это время Глеб и вовсе забудет, что был с ней знаком. Все-таки взрослый мужчина. Долго ли ему будет интересно возиться с такой непоседой без царя в голове, как она. А пока надо радоваться, что не оставил в беде. А в воскресенье родители обещали привезти обогреватель. Заодно можно будет напомнить отцу, что он обещал ей сделать полочки, и показать на заранее припасенные доски. Зная его характер, можно рассчитывать на быстрое приобретение книжного шкафа. Количество книг в квартире с каждым курсом все увеличивалось, аккуратно складируясь стопками в свободных комнатах. И к Светке надо будет заехать. Она что-то новое придумала, обещала, что Даше пойдет. Да и надоело уже корни каждую неделю закрашивать. Тем более что подруге надо на ком-то тренироваться, если не хочет в рядовой парикмахерской прозябать.
  - Опять задумалась, - донесся до нее голос Глеба.
  - А? Ой, - Даша поняла, что они приехала, а сама она уже несколько минут созерцает крышку бардачка.
  - Что на этот раз? - повернулся он к ней.
  - Да так, свое, девичье, - улыбка красноречиво доказывала, что пока девушка не воплотит родившуюся идею в жизнь, будет молчать как партизан на допросе. - Давно к Светке не заглядывала. Пора имидж менять.
  - Зеленый тебе не пойдет, - смерив ее критическим взглядом, вынес он свой вердикт. - Синий... может быть, но не факт.
  - Глеб! - девушка попыталась возмутиться.
  - А что Глеб, - улыбнулся мужчина, - я уже больше тридцати лет Глеб. Ладно, твори, что хочешь, а я потом все скажу.
  За разговорами они поднялись в квартиру. Даша сразу отметила разительный контраст между теплом, царившим здесь, и тем холодом, который был у нее дома.
  - Тебя сразу кормить, или как? - поинтересовался он, вручив обещанные тапки.
  - Меня сразу в душ, - Даша извлекла из сумки спортивный костюм, - потом уже кормить, а потом уложить, и можно без сказок на ночь.
  Выдав Даше полотенце и придав ускорение шлепком пониже спины, Глеб отправил ее в ванную. Сам направился на кухню, думая, что имеется в холодильнике, и что можно приготовить на ужин, дабы было быстро и сытно.
  К тому времени, как девушка вышла из ванной, переодевшись в любимый спортивный костюм, ужин был готов. Мужчина обернулся на шаги. Даша замерла в дверном проеме. На плечах полотенце, мокрые красно-рыжие волосы топорщились во все стороны, напоминая персонажа американских мультфильмов, как их рисовали в последнее время, большие серые глаза внимательно следили за его движениями. Мужчина отметил, что отсутствие косметики делало девушку моложе на несколько лет. Она больше походила на ученицу девятого-десятого класса, чем на студентку-третьекурсницу.
  - Кушать подано, - улыбнулся Глеб.
  - Ага, садитесь жать, пожалуйста, - продолжила Даша ставшую афоризмом фразу, устраиваясь на стуле.
  - Типа того, - он поставил перед ней тарелку с тушеным мясом и овощами. - Майонез, кетчуп?
  - Не, спасибо, - девушка отправила в рот кусок мяса. - Ммм... Вкуснятина!
  - Только не надо фраз про то, что я пропадаю, не оцененный по достоинству прекрасным полом, - улыбнулся мужчина.
  - Вот еще, - хитрый прищур девушки настораживал. - Может, я теперь лелею надежду, что ты мне готовить будешь. А то сам знаешь, пельмени и пирожки надоедают быстро, а сделать что-то существенней макарон в сосисочном бульоне мне некогда.
  Даша порадовалась, что смогла отболтаться. На языке так и крутилась фраза, что она сама на него глаз положила и никому другому не отдаст. Все-таки, не выспавшись, она и не такое ляпнуть способна, а потом будет краснеть за вырвавшуюся фразу. Сорок минут дремы в машине только усугубили ее состояние. Не сдержавшись, девушка зевнула. А ведь думала еще посмотреть к семинару пару статей. Теперь придется или утром за завтраком, без которого Глеб ее однозначно не отпустит, или в перерывах между парами, благо занятие последнее по расписанию. Впрочем, можно особо не переживать. Ее выступление было одним из первых и прошло блестяще. Теперь оставалось изображать заинтересованную массовку, вставлять вопросы по теме да записывать новое.
  - Тебя сразу складировать, или по учебе что-то срочно надо? - правильно оценил ее состояние мужчина.
  - Наверное, сразу, - решила Даша.
  - Хорошо, диван в твоем распоряжении.
  - А ты? - девушка уставилась в тарелку, на которой уже ничего не было, но краем глаза следила за ним. Прочитать что-то по спине мужчины, наливавшего чай, оказалось невозможно.
  - Не у одной тебя дома матрасы для гостей имеются. Тем более что у меня приличное число родственников гостит, - Глеб забрал у нее пустую тарелку и поставил чашку.
  Девушка тут же обхватила ее обеими руками и уткнулась носом, вдыхая ароматный пар. Почему-то очень хотелось, чтобы ночью он был рядом.
  - А меня мерзнуть оставишь, - обратила она все в шутку.
  - Тебя оставишь, - усмехнулся он. - Сразу неприятности найдешь.
  - Ты на что намекаешь, - оторвала она взгляд от чашки, заранее радуясь, что румянец можно списать на душ и горячую еду.
  - А то ты не помнишь, - улыбнулся он, глядя в горящие праведным возмущением глаза. Возмущение сменилось смущением.
  - Молчу, осознаю, виновата, буду исправляться, - попыталась она изобразить раскаяние. Но все попытки испортил очередной зевок.
  - Иди уже, ложись, чудо, - Глеб посмотрел на часы. Было почти одиннадцать. - Тебе во сколько на учебу.
  - К половине десятого, - на мгновение задумавшись, вспомнила она. - А ты что?
  - А у меня еще работа, - развел он руками.
  - Ага. Спокойной ночи, - девушка поднялась со стула и поплелась в комнату. Едва голова ее коснулась подушки, она тут же провалилась в сон.
  Глеб быстро убрал со стола, вымыл посуду, убрал в холодильник уже остывшую кастрюлю и пошел в другую комнату. Клиент обещал приехать к одиннадцати, но уже не раз было, что он появлялся раньше. Значит, надо быть готовым заранее. Быстро внеся изменения в проект, пересчитал смету. Сохранил новый вариант отдельно. Потом посмотрел, какие материалы можно будет предложить, если тому захочется поменять что-то еще. Наконец, собрал все наработки в одну папку и отправил на флешку.
  Когда он заглянул в комнату, Даша спала, свернувшись в клубок и практически с головой укрывшись одеялом. Глеб улыбнулся. Девушка умудрилась замерзнуть даже в квартире с отоплением, будучи одета в костюм. Страшно было представить, что бы с ней стало, останься она дома. Мужчина снял джемпер, и, оставшись в тренировочных брюках и футболке, дабы не смущать девушку, буде та проснется ночью, осторожно устроился рядом. Почувствовав рядом тепло, Даша, не просыпаясь, придвинулась к нему, и, уткнувшись носом в грудь, замерла. Глеб осторожно обнял девушку, а вскоре и самого его сморил сон.
  
  Даша в который раз почувствовала, как на плечи легли руки Эйнара. Сколько они так простояли - она не смогла бы ответить. Внезапно, он отодвинулся на расстояние вытянутых рук.
  - Дана, богами данная мне, - тихо прошептал он, и девушка поняла, что это ее имя.
  - Кто ты? - тихо спросила она. - Как мне найти тебя.
  Но воин молчал. Даша поняла, что он не ответит. Шаг, и он вновь прижимает ее к себе.
  - Родная моя, - тихий, на грани слышимости, шепот.
  - Не оставляй меня, - так же тихо просит она, и его руки еще крепче прижимают ее к себе. - Помоги мне найти тебя.
  И лишь молчание в ответ. Но теперь она твердо знает, что они встретятся.
  
  Глеб снова стоял, сжимая обеими руками рукоять меча. Напротив него замерла златовласая воительница. Только сейчас он смог рассмотреть, насколько она тоненькая.
  - Что же ты, нападай, - тихо произнесла она.
  - Нет, - покачал он головой, я не хочу драться с тобой.
  - Нападай, Эйнар, - в голосе прорезались нотки гнева. - Али отважный воин струсил.
  - Нет, - он отбросил меч и безоружный приблизился к ней. - Нет, Дана.
  Девушка опустила оружие. Еще шаг. Глеб оказался рядом. Осторожно поднял руку, коснулся щеки. Провел ладонью по волосам. Меч выпал из рук воительницы, и она шагнула в его объятия.
  
  Глава 11.
  
  Отгорало золото листвы на деревьях. Все чаще по утрам на траве блестела изморозь. Поля чернели после сбора урожая, лишь в последнем одиноком снопу гомонили воробьи, выклевывая золотистые зерна. Небо хмурилось тучами. Еще седьмица-другая, и скует землю мороз, полетят из туч белые хлопья.
  Уже уложили домового спать до весны, разнеся кусочки блина по углам изб, теремов, землянок. Все тиши становились духи воды, леса, искали убежища от слуг Морены до следующей весны, когда вернется Лада из подземного плена. Не проказил более банник, притих хозяин овина. Лишь кикимора еще пыталась пакостить, но скорее в силу привычки. Но скоро и она подчиниться законам природы. Останутся люди на долгую зиму без охранителей дома и построек, но и злые духи зимой сны смотреть предпочитают.
  Женщины заканчивали делать запасы на зиму, готовили пряжу, дабы долгими вечерами дочери на посиделках не бездельничали. Девушки вытаскивали из сундуков наряды, украшения - будет чем внимание к себе привлекать. Все они и рукодельницы, и красавицы, как песню заведут - заслушаешься. Да только верно говорят - встречают по одежке. Добры молодцы не токмо на рукоделие смотрят, али песни слушают. Быстро оценят и качество ткани, и вышивку, да и стоимость уборов подчас лучше девушек оценить могут. Это прабабок их удивить янтарем можно было, сейчас же племена ливские активный торг ведут, меняют камушки на зерно. У кого отцы да братья торговлей занимаются, али в княжеской дружине состоят - те и серебром похвастать могут. Да у кого в Полотеске колечка серебряного не найдется, пусть и самого простенького.
  Мужчины до снега торопились справить работы на дворе, подправляли постройки, покосившиеся за время летней страды, латали крыши, ладили ставни, двери, заделывали щели в стенах. Большинство домов уже сияло на редком солнышке золотом свежей соломы, окна смотрели на мир бычьими пузырями, а в домах побогаче поблескивали тоненькие пластины слюды. Кое-где радовали глаз новые ставни с затейливой резьбой, а то и крылечко, взамен сбитого десятками ног старого. Между бревен выглядывал свежий мох. Тепло будет зимой в доме, а значит, работа домашняя станет спориться, радостью отзываясь на душе хозяев.
  Тем, кто сам не мог работу тяжелую справить: вдовам, старикам, сиротам - помогали дружинники и холопы князя. Сегодня ты людям помощь окажешь, завтра они за тебя богов молить будут. А ведь молитвы именно таких сирых да убогих богам слышнее. Вот и получается, что сегодня князь им помогает, а случись завтра беда - и они князю на помощь придут.
  Постепенно приближался Корочун, а за ним и до весны недалече. После новогодних празднований князь с дружиной отправятся санным путем в полюдье. Ежели год выдался урожайным - будет и ему прибыток, и дружине верной. А коли опять недороды, придется ему скотницу зорить, летом отправлять гостей за зерном, дабы народ от лютого голода спасти.
  Пока же дороги под дождями стали непроезжими. В городе, по указу княжескому, еще мостили улицы деревянными плашками, по которым могли ходить люди. Верховым предписывалось спешиваться и вести коня в поводу. И только гонцы могли скакать очертя голову, криками разгоняя народ с дороги. Да токмо какие гонцы в такое время. Лишь раз и был, когда князь ладожский скончался, а сын его в Полотеске загостился. Да сколько годов уж прошло с той поры.
  Жителям деревень добраться до града не было никакой возможности. Припозднившиеся торговцы ждали мороза, дабы успеть до снега вернуться домой. И наоборот, в деревнях ждали санного пути, дабы в Полотеске продать излишки урожая, да прикупить утварь для хозяйства, женам да дочерям тканей и украшений, сыновьям кинжал али пояс, детям малым заморскую диковинку, да себя побаловать хотя бы новостями да сплетнями, а то и увидеть что интересное получится. И будут в деревеньке их обсуждать новости до следующей поездки в стольный град, ежели не случится чего ранее.
  Мастеровые ладили луки, подмастерья и ученики делали стрелы. Еще похолодает, ляжет снег, и пойдут в леса охотники бить белку да куницу, да другое зверье. Всякому известно, что зимой добытый мех не в пример гуще да добрее. Лишь ленивый да изнеженный бьет зверя летом, да потом жидкие шкурки сбыть пытается. Да токмо мало на что они годны будут. Разве что в сапоги для тепла, али кафтанишко подбить, в коем зимой работу грязную делать.
  По лесу еще шныряли мальчишки, искали забытые беличьи схроны, собирали оставшуюся клюкву, бруснику. Иной раз набредали и на поздние грибы. Матери хоть и серчали за порванную да испачканную одежду, но сильно не ругались. В избе тесно, а дети все не с пустыми руками приходили. Несколько раз видели в лесу медведя. Нагулявший за лето жирок Михайло Потапыч с ватагой шумных сорванцов не связывался и, издав недовольный рык, уходил в чащу. Но вскоре и он пропал, найдя себе подходящую берлогу. Лишь сороки скакали по голым веткам, да в ельнике изредка мелькали неугомонные белки.
  Небо сочилось моросью, периодически сменявшейся дождем. Ветер то чуть заметно качал ветки с последней листвой, то, словно вспомнив о чем-то, задувал с такой силой, что с крыш летели пучки соломы, вороны с криками поднимались в воздух, а люди вынуждены были хвататься за жерди заборов, чтобы не быть сбитыми с ног. Да и немного было тех людей на улице. Даже вездесущих мальчишек непогода загнала по теплым углам. На дворе все работы справлены, а остальное можно в доме али сараюшке делать. Главное - в тепле да безветрии. А то, не ровен час, сорвется нож, али иной инструмент, и будешь до весны раны залечивать.
  Дана стояла на крыльце княжьего терема. Настроение девушки после разговора с княгиней было под стать погоде. Столь же пасмурно и тоскливо на душе, столь же безрадостно. В очередной раз женщина завела разговор о девичьих посиделках, женихах, свадьбе на следующую осень. И что самое обидное было - князь ее поддерживал. И только воля Лазоры, велевшей ждать до весны, удерживала их от активного вмешательства в ее судьбу. Пока все ограничивалось лишь словами, но прикажи князь, и снимут с нее перевязь воинскую, обрядят в одежды женские и отдадут в жены хорошо, если своему кому. А то и с заезжим человеком сговорятся - многие сыновья торговцев к ней свататься пытались. И поедет она в чужую сторонушку.
  Ветер подхватил дождевые брызги и швырнул девушке в лицо, возвращая в мир, вырывая у печальных дум. Дана, словно впервые увидев, посмотрела на двор. Шаг, другой, спустилась по ступеням крыльца, под удивленными взглядами сторожи пробежала через приоткрытые ворота, миновала узкую улочку... Очнулась воительница лишь когда ноги привели ее на берег Полоты. С мокрых кустов ей за шиворот капала вода, но Дана ничего не замечала, быстро пробираясь через сплетенные ветви, оскальзываясь, падая и вновь поднимаясь.
  Наконец, девушка пробралась через заросли ивняка, оказавшись на самом берегу реки. Даже сейчас увидеть ее было практически невозможно - настолько густыми были ветви. Опустившись на росший параллельно земле ствол, она дала выход всем чувствам, что бушевали в ее душе.
  - Почто печалишься, сестрица? - окликнул ее девичий голос со стороны реки. - Почто слезы горькие льешь?
  Дана, нехотя, повернулась. На берегу сидела совсем еще молоденькая водяница. Длинные русые с зеленым отливом волосы, словно одежда, укрывали девичью фигурку. Зеленые глаза сонно щурились.
  - Прости, сестра, - сдерживая слезы, ответила Дана. - Не думала я, что разбужу кого-то.
  - Думала, не думала, - улыбнулась водяница. - Об урманине своем вспоминала, али какая беда случилась? Расскажи, сестрица. Глядишь, вместе удумаем чего.
  - Княгиня-матушка меня все замуж выдать стремиться, - выдохнула девушка. - Который год одни и те же речи ведет. Поначалу князь-батюшка разговоры эти мимо ушей пропускал, а ныне словно подменили его. Сроку мне един год дал, а следующей осенью и моя свадьба сыграна будет.
  - Вот оно как... - водяная дева призадумалась, затем почти полностью погрузилась в воду, лишь тонкие пальцы обвивали ветку. Наконец, она вынырнула на поверхность, довольно улыбаясь. - Отбрось печали, сестрица. Макошь да Велес твою судьбу берегут, Лада защищает. Судьба тебе с предначертанным быть. Над ней людская воля не властна. А коли княгиня неволить начнет, отвечай, что како боги велят, тако и будет.
  - Благодарствую, сестра, - Дана вытащила из отросших волос гребень и протянула водянице. - Прими от меня подарок на память добрую да долгую.
  - Вот удружила, сестрица, так удружила, - довольно рассмеялась водяница, закалывая непослушные пряди, - а и без подарков тебя помнить будем. Коли печаль наступит, к любой воде приди, мы тебя услышим да появимся.
  Водяница исчезла, подняв столб брызг. Дана чуть повеселела. Не зря ноги принесли ее в этот укромный уголок. Водяная дева одним появлением своим развеяла ее печали. А принесенный ею из речных глубин ответ подарил надежду. Оставалось лишь дождаться весны, когда сойдет с полей снег, а реки освободятся ото льда. Ведь обещал же желтоглазый урманин следующей весной прийти в Полотеск. Значит, она будет ждать его и воли богов, как быть им.
  Только теперь девушка заметила, что насквозь промокла и замерзла. Руки были исцарапаны ветками, когда она пробиралась сквозь ивняк. Посмотрев на свое отражение в воде, Дана увидела царапины и на лице. Решив, что хуже уже не будет, девушка вошла в воду и постаралась смыть с себя грязь. Она понимала, что избежать вопросов не сможет, но и привлекать к себе излишнее внимание не хотелось. А они будут, если сейчас она вернется на княжий двор.
  Выбравшись на дорогу, девушка призадумалась. Скорее всего, княгиня, обеспокоенная ее бегством, послала людей на поиски. И стоит ей появится в воротах, как ей тут же придется снова предстать пред очи упрямой женщины. А ждать, когда стемнеет, чтобы осторожно прокрасться в свой уголок, еще слишком долго. Решение пришло, словно, само собой и Дана, срезая дорогу через рощу, побрела в святилище Макоши.
  Удивлению жриц не было предела, когда они увидели Дану. Насквозь мокрая одежда со следами грязи, исцарапанные руки и лицо, губы посинели от холода, но глаза горят шалым блеском. Не дай знак богиня - не пустили бы на порог, сочтя нелюдью. Девушку тут же повели в жарко истопленную баню. Вымывшись и согревшись, Дана в длинной рубахе сидела возле очага, держа в руках мису с горячей похлебкой. Одежду ее отобрали жрицы, дабы утром девушка одела вещи чистые и высушенные.
  В женской одежде было непривычно. Без пояса с кинжалом она казалось себе раздетой. И пусть привычное оружие лежало рядом на лавке, ощущение беззащитности не покидало Дану. Девушка забилась в самый уголок, и все равно жрицы периодически оглядывали ее, довольно кивая.
  - Сегодня ты останешься у нас, - присела рядом с ней на лавку верховная жрица. - А завтра я лично с княгиней поговорю. Хоть и благое дело у нее на уме, да токмо не гоже против воли его вершить.
  Дана не знала, что ответить. С одной стороны, ее радовало, что служители богов выступают на ее стороне. С другой - не хотелось наживать врагов в лице князя и княгини полотеских. Легко впасть в немилость, труднее вновь в доверие войти. Тут и заступа божия не поможет. Хотя, многие ли могут похвалиться, что столь сильных защитников имеют. Может и не бежать от воли княгининой - боги сами союзу благословения не пошлют. А без него и не союз то. Знать бы, почто именно ей участь такая выпала. Жила бы себе ныне в выселке, мужа ждала, детей растила. А урманин? Знает ли он об участи, им предначертаной? Что не быть им одному без другого, а если и быть, то счастья не знать. Девушка вздохнула.
  - Все наладится, касатка, - провела рукой по ее волосам женщина, - не может быть такого, чтобы все боги на одного управы не нашли. Кто судьбы ваши исковеркал - опасную игру затеял.
  - Как же быть теперь, матушка, - тихо вздохнула Дана. - Мне теперь как быть?
  - Сердце свое слушай, ласточка, оно не обманет. И не бойся ничего, боги не оставят тебя.
  - А коли сердце само не знает?
  - Эээ, милая, - улыбнулась жрица, - молодая ты еще да глупая. Советы слышишь, да не слушаешь. Сердце твое давно уже все решило, только ты разумом его заглушаешь. По уму жить привыкла. Как движения для боя рассчитываешь, так и жизнь рассчитать стремишься. А не получится, голубка. Иной раз наперекор разуму пойти надо. Да что там разуму, людям наперекор, богам.
  Дана несмело улыбнулась. Что ж, она попытается не слушать холодный и расчетливый голос разума. Она будет учиться слушать робкий, прерывающийся шепоток сердца, то задыхающийся от боли, то вдруг начинающий что-то быстро, прерывисто вещать в волнении. А следующая осень, что ж до нее еще надо дожить. И не говорил ли ей урманин, что и к ним русичи уходят.
   - Поздний час, милая, - жрица поднялась. - Пойдем, проведу тебя в светелку. Пусть боги пошлют тебе добрые сны.
  Девушка вслед за женщиной поднялась наверх и, миновав ряд дверей, остановилась у приоткрытой. Внутри мигал огонек лучины. Показав, где ей предстоит провести грядущую ночь, жрица ушла. Дана вошла внутрь, плотно притворив за собой дверь. Вроде и не холодно в помещении, а все сквозняку дорогу оставлять не хотелось. В комнатушке стояла кровать, застеленная шкурами, столик у окна, лавка перед ним да сундук в ногах кровати. На стене пара полок. На столе чашка да кувшин с водой. Вот и все убранство. Девушка подумала немного, затем задула светец и вытянулась на мягкой перине. Переживания прошедшего дня отошли в сторону, позволив девушке провалится в сон. Находясь на грани сна и яви, она вдруг отчетливо увидела Эйнара. Его лицо, фигура, облаченная в непонятную одежу: черные штаны, такого же цвета сапоги или другая какая обувь - не разобрать, рубаха темно-синего цвета, полученного неизвестными способами, обтягивала торс, волосы словно выгорели на солнце, став соломенными и лишь глаза цвета янтаря все также насмешливо смотрели на нее.
  
  Эйнар в молчании смотрел на пляску огня в очаге. Зима постепенно вступала в свои права. Легкий морозец сковал землю, снег постепенно укрывал ее одеялом. Лишь море отказывалось замерзать, все так же билось о скалы, стараясь пробить удерживавший его в плену камень, выбрасывало на берег обломки досок, листву, ветки деревьев и кустарника. Но были дни, когда смолкал ветер, стихала буря, сквозь облака выглядывало солнце. Гладь моря блестела под поздними лучами, лазоревые воды отражали бездонное небо. Но обманчиво было это затишье. Вновь налетал ветер, поднимал волны, и горе было тем несчастным, кто обманывался теплыми лучами и выходил на утлых лодчонках на промысел. Редко когда Ньорд отдавал семье хотя бы тело и никогда не возвращал живых.
  Не так давно викинг вернулся из святилища Фрейи. Он принес богине богатые жертвы и несколько дней провел в беседах с жрицами. В такие часы приходила большая серая кошка, обитавшая при святилище, забиралась к мужчине на колени и громко мурлыкала под ласковыми поглаживаниями. А в день принесения жертв в небе кружил сокол, то влетая в гущу дыма, то взмывая ввысь. Все сочли это добрым предзнаменованием. Поговаривали, что сама богиня явилась в соколином обличии, дабы благословить обратившегося к ней за помощью.
  Теперь же Эйнар ждал, когда ляжет снег и можно будет санным путем объехать святилища богов, прося у них покровительства и защиты от темных сил для себя и своей возлюбленной. Бьерн еще несколько раз пытался увидеть что-то, но вновь и вновь пред глазами его вставала роща на мысу и курган из камней. Но при этом Ньерд сулил счастье викингу с его избранницей. Как ни бился кормчий над этой загадкой, но возможная разгадка пугала его. Оставалось лишь смириться. Все равно жизнь сложится так, как спряли ее норны. Эйнару о своих попытках кормчий не говорил. Кабы что новое увидеть смог, а то все одно и тоже.
  - Сын мой, опять в печали сидишь, - Эйнар не услышал тихих шагов матери, лишь когда она коснулась его плеча удивленно вскинул голову, - опять сердце думами изводишь. Расскажи, легче станет.
  - Нечего рассказывать, матушка, - печально усмехнулся мужчина. - Боги жизнь закрутили, перепутали. Вот и думаю, как бы на прежний путь вернуться, как от происков Локи уйти да в чертоги Хель не попасть.
  - Пугают меня слова твои, - женщина опустилась на лавку у очага. - Коли путь тебе к Хель открылся, так зачем на него ступать? Не лучше ли новой тропой пойти?
  - Ты же знаешь, матушка, норны все нити жизненные в своих руках держат. И боги им подвластны, - викинг вновь обратил взор на огонь. - Коли судили они что, от того не уйти. И узкая тропинка и широкая дорога в одном месте сойдутся.
  - Не хочу я сына во цвете лет потерять, - женщина ненадолго замолчала. - Пятеро вас у меня было, да трое дочерей. Троих схоронила уже. Самый старший и самая младшая рядом лежат, а еще одного Ньерд забрал. И внучек один уже в иной мир отправился. Прошу тебя, Эйнар, всеми богами, всем дорогим сердцу заклинаю тебя, отступись.
  - Матушка, - то ли вздох, то ли стон сорвался с его губ, - и рад бы, но не могу. Род наш смерть принес в дом моей суженой. А за смерть лишь один ответ может быть.
  - Как же такое быть могло? - женщина с тоской посмотрела на сына. - Никогда наш род с соплеменниками не враждовал. Кто ж мог такое зло сотворить.
  - Не нашего племени она, - тихо ответил викинг. - Из славянских земель мне деву в жены предрекли. Да только отец наш дом ее разорил и сжег. И я в том походе бы.
  - Сынок... - женщина вспомнила, как несколько лет назад не хотела отпускать сына в Гардарики.
  - Права ты была, матушка, только я не послушал. Сам на себя беду навлек, теперь и расплачиваюсь. Не твои слова разумные, светлыми богами реченные, но слова брата, кому Локи их в уста вложил, я послушал. А коли так, то и ответ мне держать перед возлюбленной моей и перед всеми богами. Жизнь ли, смерть, все едино без нее не смогу я.
  - Больно сердцу материнскому о сыновней гибели слышать. А еще больнее, когда сам сын о смерти своей ведает. Всех богов за тебя молить буду. Пусть пошлют они сыну моему счастье рядом с той, кто ему по сердцу пришлась, - женщина встала и, как когда-то в детстве потрепав сына по голове, вышла из залы.
  Эйнар остался сидеть. Снаружи вновь разыгрывалась буря. Ветер бился в ставни, срывал с крыши дерн и дранку, выл в печных трубах. Огонь то вспыхивал, охватывая поленья, то затухал, и лишь угли тлели среди золы. Мужчина искал пути, как быть им с девушкой, что можно сделать, чтобы свершилось предначертанное норнами, но ответа не было. Если одной попытки поцеловать ее хватило, дабы неведомый Чернобог обратил на них свое внимание, то, что будет, посягни он на большее. Молчат боги. Коли люди не любят расставаться с обещанной добычей, что уж про богов говорить. И кабы обещано им было злато, али иные дары. А то душа человеческая. За таким даром и самому прийти не грех, коли повод подвернулся.
  Устав сидеть в четырех стенах, викинг встал и стремительно вышел на двор. Ветер гнал по небу облака. В просветах мелькали звезды. Тонкий слой снега устилал землю, отчего вокруг было достаточно светло. В несколько шагов добежал до обрыва и застыл, раскинув руки перед водной гладью фьорда. Хотелось молиться всем богам, но слова не шли на ум. Так и стоял он, подталкиваемый ветрами со всех сторон, открывая перед богами свое сердце, обнажая душу. Постепенно небо расчистилось, выглянула луна, отразилась в воде. Дорожка пролегла до самого берега, замерцала на гребнях волн. Мужчина стоял, всем своим существом впитывая открывающееся ему колдовство древних как мир сил. Боги читали в его душе, видели там боль, страдания, вызов всему сущему и безмерную любовь, готовую принести все его существо на алтарь этого чувства. Но молчали боги, молчала ночь, лишь облака в небе летели, как табун коней по степи. Вновь небо скрыла тяжелая их пелена, и внезапно повалили крупные хлопья, скрывая все вокруг. Мгновение, и уже не ясно где верх, а где низ, где смерть поджидает на острых скалах, а где тепло очага родного дома.
  Эйнар осторожно сделал шаг назад затем еще один, еще, развернулся, и, ориентируясь на свои чувства, пошел к дому. Что-то произошло в эту ночь. Вот только он не мог понять, что именно. Словно приоткрылась завеса между мирами, прошла через него и вновь скрылась. Или почудилось то ему, уставшему от борьбы с собой, раздираемому долгом и чувствами. Ясно лишь одно, в его судьбе что-то изменилось, но лишь жрецы смогут сказать, что именно. Да и то коли боги покажут.
  В последний момент подумал, что меньше всего хочется идти в господский дом. Мать и незамужняя сестра, скорее всего, уже спали, но вот зимовавшие в усадьбе братья обязательно начнут расспрашивать, отчего последнее время он ходит сам не свой. Но одно дело - мать успокоить, а совсем другое - перед братьями душу раскрывать. Хватит с них и того, что подбили его тогда в поход идти. Особливо старший, уж его устами сам Локи вещал. Викинг развернулся и пошел к дому, где обитали хирдманы. Весной, незадолго до отправления в поход, и осенью, сразу по возвращении, людей там было много. Два брата Эйнара со своими людьми жили в усадьбе и водили свои корабли. Еще трое жили отдельно. Один предпочел жизнь бонда, другой поселился неподалеку от отца и матери, а третий отправился в неведомый Винланд.
  В доме было прохладно и темно. Вдоль стен стояли широкие лавки, служащие постелями для людей. Стараясь не разбудить нескольких спящих, Эйнар прошел вглубь дома, где в небольшом закутке было его место. Стянул изрядно промокшую кожаную куртку, разложил на стоящем рядом сундуке, и повалился на постель из шкур. Сон долго не шел, несмотря на усталость тела. Сколько он лежал, глядя в темный потолок, викинг не знал. Но постепенно сон подкрался и к его изголовью. И в этот момент он отчетливо увидел Дану, шедшую по лесной дорожке. Ветер трепал длинные светлые волосы. На ней были синие штаны из странной ткани, и не менее странного кроя рубаха, которая должна застегиваться на металлические пуговицы спереди, но сейчас была расстегнута. Под ней белая рубаха без застежек и украшений. В руках странная сумка и еще какая-то вещица, назначение которой викинг определить не мог. Периодически, девушка поднимала ее и что-то нажимала. Вот деревья расступились, и Дана вышла к каменному кургану. На миг сердце Эйнара замерло - это был мыс у их фьорда. Девушка сделала несколько шагов, потом остановилась, очевидно любуясь на море. Потом вернулась назад, к кургану, опустилась рядом с ним на колени и, почтительно коснувшись камней рукой, что-то произнесла. Дальнейшего он уже не видел, провалившись в глубокий сон.
  
  Глава 12.
  
  Даша медленно брела по залитой солнцем набережной, чуть касаясь парапета затянутой в тонкую кожаную перчатку рукой. На солнце было тепло, но в тени немного морозило. Ветер трепал распущенные волосы, уже отросшие ниже плеч. Накануне девушка навестила Светлану. Та сняла всю краску, вернув волосам Дарьи родной цвет, и немного подравняла их. Уже потом Даша сама при помощи оттеночного шампуня сделала их на пару тонов темнее. Отчего-то ей очень не хотелось, чтобы видели их настоящий цвет. Словно какая-то неведомая сила, бороться с которой не было никакой возможности, указывала ей на это.
  Ветер в очередной раз подхватил короткие русые пряди, то бросая их в лицо хозяйке, то развевая за спиной, заставляя слегка золотиться на солнце. Показался очередной спуск к воде. Рядом никого не было, и девушка быстро сбежала по ступеням вниз, насколько это было возможно. Вода стояла высоко, полностью затопив нижнюю площадку, периодически заливая и ступень выше. Гранитное ограждение успело нагреться под лучами апрельского солнышка. Даша устроилась на теплом камне и опустила взгляд на воду.
  Волны лениво плескались о камень набережной, словно смирившись со своим пленом. На гребешках играло солнце, синева неба отражалось в воде. Девушку так и тянуло нырнуть, уплыть, отбросив печали и заботы, раствориться в безмятежном спокойствии реки. Отогнав странные ощущения, Даша прикрыла глаза, представляя, как как обнимают сильные мужские руки. Только в этот раз воображение рисовало ей рядом не Эйнара, приходившего лишь в снах, а вполне реального Глеба. Викинг приходил ночью, да и то не всегда, словно были у него какие-то дела в своем мире. А наяву рядом с ней внезапно оказался мужчина, который спокойно мог пройти мимо, проигнорировать, но вместо этого помог. И, казалось бы, просто случайность, но судьбе угодно было свести их снова. Да так и оставить рядом. И кто они? Просто друзья, или это нечто большее?
  В последнее время девушка с удивлением ловила себя на мысли, что ей надоело постоянно что-то делать со своей внешностью. Эксперименты были интересны, когда однокурсники потом несколько дней обсуждали очередной фокус ее перевоплощения. А Глеб реагировал на все спокойно, лишь изредка посмеивался, что она ведет себя как ребенок, добравшийся до маминой косметики. Ему было абсолютно все равно, какой у нее цвет волос, прическа. Даша видела, что ему важна она сама, а не то наносное, за которым она пыталась прятать от мира саму себя. Он видел, когда ее глаза горели от новых знаний, как у многих девушек ее возраста они горели от новых шмоток и безделушек, и ему нравилось в ней это.
  А теперь девушка скучала без него. Еще недавно ей и в голову не приходило, что в ее жизни появится такой мужчина, отсутствие которого будет восприниматься так остро. Но именно так и было. Пусть их расставание вынужденное, и скоро он вернется, но до чего же грустно было по вечерам приходить в пустую квартиру и гипнотизировать взглядом телефон в ожидании звонка. Учеба не спасала от одиночества, помогая лишь ненадолго забыться. Она давно набрала необходимые баллы на допуск к экзамену, а некоторые предметы уже и вовсе были оценены на отлично.
  Дарья вздохнула. Надо привыкать. Глеб не всегда будет рядом. На его фоне она всего лишь ребенок. Ну сколько взрослый мужчина сможет с ней провозиться. Рано или поздно, ему станет скучно, и он уйдет. Будет изредка звонить, осведомляясь, как у нее дела, а потом вновь исчезать.
  Волна разбилась о гранит набережной, обдав девушку волной брызг, вырывая из плена размышлений, скатившихся к столь грустным мыслям. Даша огляделась. Сезон для экскурсий по рекам еще не начался - только недавно сошел лед. И даже ярые любители водных прогулок, владевшие собственными катерами, не спешили выводить их на водные просторы, ожидая, когда сойдет лед с Ладоги.
  - Он уже совсем рядом, - раздалось совсем рядом с Дашей. - Он так близко, что сложно поверить. Боги не властны над вами. Он не отпустит тебя больше.
  - Кто ты? - тихо спросила девушка, оглянувшись, но рядом никого не было. - И кто это он?
  - Он - это Эйнар, суженый твой, - на поверхности воды проступило юное девичье лицо. - А я - водяница, водяная дева, ныне нас всех русалками кличут.
  Даша поморгала, но ничего не изменилось. Из воды на не все также смотрела девушка примерно ее возраста. Лишь лицо бледное, чуть с прозеленью, глаза как омуты глубокие и темные, длинные волосы отливали зеленцой. А на губах улыбка играет хитрая, словно знает та дева что-то, да не говорит.
  - Неужто забыла ты нас сестрица, - вздохнула водяная дева, а на миленькое личико тучкой наплыла печаль.
  - Сестрица? - удивлению девушки не было предела.
  - Ты у Всеслава полоцкого десятником была, да и к нам часто хаживала. Сестры мои старшие тебя любили, да обещали, коли печаль тебя одолеет, тут же поспешать, ежели ты рядом с водой будешь. Вот я и пришла на мысли твои грустные.
  - С-спасибо, - выдавила из себя девушка, любопытство которой постепенно перевешивало изначальные удивление и испуг. - Только с чего ты решила, что у меня мысли печальные.
  - Чую я, что грустно тебе, тоска одолела, - водяная дева огляделась и, не заметив вокруг ни одного живого существа кроме Дарьи, выбралась на залитую водой площадку.
  Даша, забыв обо всем, залюбовалась неожиданной знакомой. Стройная, с высокой грудью, скрытой длинными густыми волосами, гибкие руки с тонкими пальцами, стройные ноги вместо ожидаемого хвоста. Не будь она столь бледна, совсем красавицей оказалась бы.
  - Да просто скучно, - вздохнула девушка. - Друг уехал, по учебе все сделано, экзамены не скоро, преподаватели уже от одного моего вида заикаться начинают.
  - От того и мысли в твоей голове грустные поселяются? - удивилась водяница. - Вроде времени много, можно другими делами заниматься.
  - Нет, не от того, - Даша с грустной улыбкой посмотрела на собеседницу, - просто запуталась я. Рядом со мной друг, да только сильно старше меня. А Эйнара только в снах вижу. Да еще ты говоришь, что он и есть мой суженый. Вот и как быть мне.
  - Да, сестрица, задала ты задачу, - призадумалась водяница. - Много мне ведомо, да токмо не все сказывать могу.
  - Расскажи, кто такой Эйнар, почему он в сны мои приходит? - попросила девушка.
  - Многое я не скажу, ибо не все знаю, а врать не хочется, - водяная дева пристально посмотрела на нее. - Давно история ваша началась, еще в другой жизни. Твоя семья под рукой князя полотеского ходила, жили вы в нескольких днях пути от Полотеска. Да пришли в выселок ваш вои урманские. Кого побили, кого в полон увели, а домы пожгли. Одна ты уцелела, а как - то мне не ведомо. Но беда одна не ходит. Чужие боги толкнули Эйнара в набег тот, хотя и не должен он идти был. Пообещал он за тобой прийти, когда ты старше станешь, дабы в жены взять. Да только девочка ты хоть и малая была, да обиду большую, а еще больший гнев в тебе боги разожгли. Дала ты клятву страшную, что коли станешь женой Эйнара, то сойдешь к Чернобогу в царство его. А Перуну душу урманина пообещала. Да токмо от судьбы не уйти, свела она вас снова, да клятва твоя между вами стала. Что было промеж вас, то мне не ведомо. Знаю лишь, как боги рядили. Коли один из вас за другого душу свою отдать решится, то избудет клятву. Свободны вы от нее станете, да в другой жизни друг с другом соединиться сможете. Ни ты, ни он никого другого полюбить не сможете. Судьба вас будет сводить до тех пор, пока прошлое с настоящим не соединится.
  - Да... - Даша задумчиво смотрела на текущую воду. - Знала я, что просто не будет, но чтоб настолько. Ведь каждую ночь его вижу, в глаза смотрю, ясно-ясно каждая черта лица перед глазами стоит, а как проснусь - ничего не помню. И вот что делать мне теперь? Как его найти?
  - Не знаю, - вздохнула водяница. - Я бы и показала его тебе, да нельзя мне. Боги не велят, - дева прислушалась к себе. - Могу лишь сказать, что до осени встретитесь вы. А пока живи, как жила, не думай ни о чем. Еще сказать могу, что он любит тебя, и никуда от себя не отпустит.
  - Устала я, - Даша посмотрела в темные глаза водяной девы. - Постоянно себя одергиваю, чтобы другому чего не пообещать ненароком. Думать о чем-то большем, чем просто дружба себе запрещаю.
   - Не кручинься, сестрица, - ласково произнесла водяная, - Эйнар тоже у моря погоды не ждет. Он ведь тоже о тебе тоскует, ищет тебя. Уже почти нашел. Потерпи немного, - она, задумавшись, прикрыла глаза. - Вижу, вместе будете, долго проживете, трое детей у вас, семеро внуков, а правнуков сразу счесть не могу. Что судьбой предсказано, того богам не изменить.
  - Спасибо тебе, сестра, - поблагодарила Даша. Вспомнилось, что русалкам принято дарить гребни, достала из рюкзака расческу. - Не побрезгуй, прими в дар. Пусть не нова, да крепкая, целая.
  - Ой, спасибо, сестрица, - приняв в руки пластиковую расческу цвета темного янтаря, обрадовалась водяница. - Вот угодила, так угодила. Ну и я тебя в ответ одарю. Никто из потомков твоих утонуть не сможет, даже если специально топить будут. Над жильем мы не властны, но ни в озере, ни в море, ни в реке, ни в другой воде за пределами жилья человеческого.
  - Благодарствую, - Даша чуть поклонилась.
  Послышались голоса, и водяница соскользнула в воду. Еще немного Даша слышала тихий смех, но вскоре он стих. Тут девушка почувствовала, что начала замерзать. Солнце зашло за дома, и гранит начал остывать, отдавая накопленное за день тепло. Дарья слезла с камня, выбралась на набережную и пошла к метро. Услышанное от неожиданной собеседницы успокоило девушку. Оставалось только набраться терпения. До начала осени оставалось не так и долго - какие-то четыре с половиной месяца. Уж на это время ее должно хватить. А там и новый учебный год с новыми предметами и дипломом. Еще раз мысленно поблагодарив водяницу, девушка нырнула в недра метро.
  
  Глеб стоял на берегу залива. Несмотря на середину апреля, в городе еще лежал снег. От порывов холодного ветра мужчина поежился. За пятнадцать лет он успел отвыкнуть от дыхания арктических ветров и вечной мерзлоты. А теперь, стоя на берегу, полной грудью вдыхал холодный воздух, как когда-то в детстве. Он думал, что успел забыть, как выглядит Мурманск зимой, ненадолго приезжая в летние месяцы. Но нет, все так же врезался в материк Кольский залив, ветер также пробирался под теплую куртку. Вот только ему тесно было в этом городе, столь тихом после Петербурга.
  Полторы недели назад позвонила мать и просила срочно приехать - заболел отец. На все вопросы она не могла дать ни одного связного ответа, лишь просила поскорее приехать. В тот же день он договорился о внеплановом отпуске за свой счет, сдал все дела коллегам, достал билеты на самолет и уже на следующий день был дома.
  Как оказалось, состоянию отца ничего не угрожало - просто поднялось давление. Но напуганная различными рекламами мать не успокоилась, пока он не приехал. Глеб сам пообщался с врачом, узнал, какие препараты могут понадобиться, и, убедившись, что ничего страшного не произошло, просто возраст берет свое, собрался было уезжать, но мать не отпускала. И только спустя несколько дней он понял, что она воспользовалась ситуацией, и умело разыграла весь этот спектакль лишь с одной целью - познакомить его с Авророй, дочерью соседки, недавно вернувшейся из очередной поездки в Финляндию. Не дождавшись, пока старший сын, наконец, остепенится, мать решила начать действовать сама.
  Поняв, что успел изрядно замерзнуть, Глеб повернулся и пошел в сторону облюбованного им небольшого кафе. Идти домой не хотелось. Он даже не сомневался, что в очередной раз встретит там Аврору, составлявшую компанию скучающей матери. А здесь за две-три сотни можно получить несколько часов тишины, неожиданно вкусные кофе и выпечку, и свежую прессу.
  И с чего вдруг мать решила, что он прельстится на грубоватую, ярко красящуюся женщину, если еще в молодости успел понять, что они с ней слишком разные люди. Да, у нее был небольшой бизнес - женщина возила из соседней Норвегии и Финляндии товары на продажу. И именно это привлекло его мать. Но не было в ней того веселого огонька, того интеллекта, как у Даши. И мужчине оставалось только считать дни до выписки отца, чтобы, наконец, вернуться домой, в Петербург, к их с Дарьей посиделкам на кухне за чашкой чая, к прогулкам по городу в выходные дни.
  Глеб сидел за столиком, медленно потягивая кофе и наблюдая, как за окном начинает темнеть. Внезапно кто-то опустился на стул напротив него. Он поднял голову и встретился с внимательным взглядом голубых глаз незнакомки. Ее светлые волосы в свете ламп отливали рыжим.
  - Ну и что ты тут делаешь? - вопрос был неожиданным, словно девушка не просто знала его, но и все планы на его будущее, а потому была недовольна, обнаружив совсем не там, где он должен был бы быть. - Почему до сих пор не дома?
  - Простите, - Глеб ничем не выразил удивления, - а вам, собственно, какое дело до того, где и как я провожу свои вечера?
  - Собственно, мне самое прямое, - парировала незнакомка. - Сначала он нам плачется, помощи просит, а теперь 'какое мое дело'. Вот мое, и все тут. И так сестра вторую неделю мозги выносит, - высказав все, девушка недовольно фыркнула.
  - Да что вы все ко мне с этой Авророй пристали? - не выдержал он. - Далась она вам всем. Как будто я сам себе девушку не найду? Домой приду, мать все уши прожужжит в лучшем случае, в худшем они там вдвоем сидят.
  - Какая такая Аврора? - удивлению блондиночки не было предела. - Никакой Авроры мы с сестрой не знаем. Тебя вообще в этом городе быть не должно.
  - То есть моя мать тебя не присылала? - Глеб со вздохом облегчения откинулся на спинку стула.
  - Хм... - девушка ненадолго к чему-то прислушалась, - Нет, не присылал меня никто, разве что сестрица моя. Я ей уже устала повторять, что вы не маленькие, так нет же, все обещанием давнишним шантажирует. Да я и так вижу, что наша помощь не нужна больше...
  - Вы извините, - перебил ее мужчина, - но я не понимаю, о чем вы. Раз вам от меня что-то надо, то давайте перейдем непосредственно к делу.
  - Хорошо, к делу, - мигом собралась та. - А дело заключается в том, что более тысячи лет тому назад некто Эйнар, викинг с территории нынешней Норвегии просил богов о помощи. Особо настойчиво он взывал ко мне...
  - Стоп, - в очередной раз прервал Глеб поток красноречия своей собеседницы. - Я уже успел разобраться, что являюсь реинкарнацией этого самого Эйнара. Но не знаю, с чего все началось, и кто та девушка, которая постоянно вызывает меня на бой, а потом замирает в моих руках? Ничего этого я не помню.
  - Да было бы что помнить, - словно бы отмахнулась, и мужчина не сомневался в этом, богиня. - Глупый мальчишка не послушался матери и поперся куда не просят. Пришли с отцовой бандой в селеньице на берегу Западной Двины, чуть ниже Полоцка. Селеньице разграбили, баб в полон, остальных вырезали. Вроде банальная картина набега викингов. Так нет же, мало ему. Умудрился наткнуться на свою суженную, да еще и ляпнул, что возьмет ее в жены. А потом уплыл и забыл. Вот только девчушка замуж за убийцу и грабителя не горела желанием идти. Дала она клятву, что или Перуну голову обидчика подарит, или сама к Чернобогу отправится.
  - А через несколько лет он снова встретил ее и влюбился, - подытожил мужчина. От того, с каким вроде бы пренебрежением рассказывала эту историю богиня, стало горько. Да, обычное дело для тех времен, он и сам читала об этом не раз. Но знать, что ты сам творил такие дела было куда хуже.
  - Молодец, догадался, - хмыкнула та. - Ну и началось, 'что делать, как мне быть'. А еще Перуну неймется, про Чернобога и говорить нечего - как слабину почуял, стал к своей добыче руки тянуть. Вот только коротки они у него. Вы судьбою друг другу предназначены, а против сего мы бессильны, - девушка развела руками. - В общем, на совете богов решено было, коли один из вас свою жизнь за другого отдаст без нашего наущенья, сам, по своей воле, то души ваши получат шанс возродится и в новой жизни встретится, дабы судьбу свою найти.
  - А если мы не встретимся? - Глеб поймал взгляд богини.
  - Седьмое перерождение, - виновато произнесла она. - Ее душа отправится к Чернобогу, а твоя - это уже как Один с Перуном договорятся.
  - С этим разобрались, - улыбнулся мужчина. - Теперь вернемся к нашим баранам, то бишь к причине твоего появления здесь. Как я понимаю, девушку зовут совсем не Дана, но назвать мне ее имя ты не можешь. Точно также не можешь и показать, как она выглядит в настоящий момент.
  - Увы, - вздохнула блондиночка. - Мне запрещено вмешиваться. Могу лишь сказать, что ты на верном пути. Так что нечего тебе в этой вечной мерзлоте сидеть. Собирай сумку и марш домой, - она положила на стол конверт. - Рейс эконом класса в десять вечера. Тебе хватит времени, чтобы собраться и доехать. Деньги сняты с твоего счета, так что не благодари. Что сказать матери - придумаешь сам, мальчик ты уже большой.
  - Могу я хотя бы узнать, с кем имел честь общаться? - Глеб жестом попросил принести счет.
  - Леля я, - чарующе улыбнулась девушка. - Будешь в Скандинавии - сестре моей, Фрейе, привет передавай. А то не звонит, не пишет, а аську не заходит. Пришлет деловое письмецо и снова тишина.
  - Всенепременно, - пообещал он.
  Девушка грациозно поднялась и походкой, которой позавидовали бы все модели мира, покинула кафе. Дверь приоткрыла, выпустив ее наружу, и с легким стуком захлопнулась. Вот только Глеб был уверен, что на улице никого не будет.
  Расплатившись по счету, он вышел из кафе и, поймав машину, через двадцать минут был дома. По дороге позвонил брату и, вкратце обрисовав ситуацию, попросил подыграть. К тому моменту, как он звонил в дверь родительской квартиры, Женька успел позвонить матери и 'обрадовать', что завтра он планирует быть в Питере, ибо ему жизненно необходимо встретится с братом. И уже в начале одиннадцатого вечера мужчина смотрел в иллюминатор, как постепенно исчезают вдали очертания Мурманска, города его детства, его прошлое. А уже через два часа он будет в Петербурге, городе настоящего и будущего. Откинувшись на спинку кресла, Глеб сквозь полузакрытые глаза смотрел на ночное небо, а мысли его были рядом с Дарьей, девочкой, столь неожиданно появившейся в его жизни.
  
  Глава 13.
  
  Ночь Корочуна. Самая долгая ночь. Ночь, когда слуги Морены и Чернобога приходят в мир, и нет от них спасения никому живущему, коли наметили они себе жертву. Мало мест, где можно было бы укрыться от них. Единственная ночь в году, когда светлые боги бессильны перед тьмой, когда всесильны Морена и Чернобог.
  Несколько дней Дану мучил лишь один вопрос - переживет ли она эту ночь. Или Чернобог придет за той, что так и не подарила Перуну голову урманского воина, не сдержала своей клятвы. Пусть крепки стены святилищ, но оберегают их обычные люди. Пусть свята земля, но не часто боги ступают на нее. А в такую ночь богам других дел хватает. Что им одна жизнь, когда должны они оберегать весь вверенный им мир.
  Но пришла заступа откуда не ждали. Принесли служители Велеса и Лады весть, что томиться богиня в велесовых чертогах, светя белого не видя, речи людской не слыша. И решил Велес подарок ей сделать - на седмицу приведет к ней любого смертного, на кого укажет она. Выбор Лазоры пал на Дану. И пусть предстояло ей провести долгих семь дней в царстве Велеса, слугам Морены Чернобога нет туда ходу.
  С радостной улыбкой спускалась девушка по ступеням святилища. Пусть обрядили ее жрицы в одежу женскую, не было у пояса перевязи с мечом да кинжалом, а на голову возложили венок из колосьев да трав сухих. Девушка знала, что боги дают ей шанс. Знать бы только для чего. Для мести, али для свадьбы.
  Вот он, зимний покой Лады, всего несколько ступеней осталось до него. Обычная горница, выложенная бревнами. Разве что окон нет, да дверь в потолке. Лавки вдоль стен да сундуки, стол, полки с утварью да печь. Но еще шаг, и перед Даной открылась совсем другая картина. Уже нет перед ней горницы. Раскинулись белокаменные палаты, залитые золотистым светом. На стенах картины вышитые, на них звери да птицы дивные. Вдоль стен сундуки узорчатым железом окованные, лавки с резьбой по ножкам да спинкам. На столе рукоделие разное. Сама Лазора сидит под окном, а на коленях у нее кот спит. Да не просто кот - а рыжий в черную да белую полоску. Присмотрелась Дана, а не кот это - котенок еще. Под потолком птицы в клетке сидят разноцветные, на разные голоса кричат.
  Увидев Дану, Лазора поднялась и пошла ей навстречу. Разбуженный звереныш недовольно мявкнул, потянулся, и девушка еще раз подивилась необычной раскраске.
  - Здрава будь, матерь Лада, - поклонилась ей Дана.
  - И тебе поздорову, воительница, - улыбнулась девушка.
  - Проходи, располагайся, - повела ее Лазора вглубь чертогов. Зверек, прихрамывая, побежал следом, периодически тычась носом ей в ноги. - А тигреныша не бойся. Мал он еще. Велес принес, просил выходить, да только так и не смогла я ему полностью лапку залечить.
  - Хорошенький, - Дана наклонилась и погладила котенка. В ответ он довольно заурчал.
  Лазора показала девушке ее покои, а после они вернулись в первую горницу. Рукоделие со стола уже было убрано, на расшитой цветами скатерти стояли блюда с разнообразной едой. Девушкам были поставлены блюдца поменьше, дабы могли они себе понравившуюся еду накладывать, лежали расписные деревянные ложки да небольшие, но острые, ножи.
  Не заметила Дана, как пролетела седмица и настала пора возвращаться в мир людской. Все ждала она, когда жрица заговорит с ней об урманине, но та словно не замечала ее вопрошающего взгляда. Они гуляли в саду, игрались с тигренышем, пряли, шили, вышивали, вели беседы о богах, князьях, землях ведомых и неведомых, зверях чудных, птицах дивных. О многом могла поведать ей Лазора. Но лишь о самом заветном, о чем сердце болело, молчала. Лишь прощаясь, произнесла странную фразу.
  - За своим сердцем следуй, касатка, не обманет оно тебя, - тихо промолвила не Лазора, но Лада, на прощание обнимая девушку.
  На сем и простились до весны. Лишь месяцы спустя вспомнит Дана эту фразу, да задумчивый и немного грустный взгляд вошедшей в тело своей жрицы богини.
  
  В конце зимы Всеслав велел готовить ладьи к долгому походу. Из полюдья князь вернулся с возами, груженными мехом, воском, медами да льняными тканями. Наученные новоградским торгом купцы, горели желанием самим отправиться в чужие земли. Нутро их чуяло богатый прибыток. Всю зиму велись о том долгие споры, с новой силой вспыхнувшие после возвращения князя с данью. Не по нраву старикам было отпускать соплеменников в земли неведомые. Грозили, что не вернуться люди оттуда. А коли вернуться - не они это будут, а злые духи в их тела вселившиеся. Те, кто моложе и бойчее, напротив, рвались в путь. Хотелось им мир посмотреть, себя показать, товары диковинные привезти.
  Решили спросить совета у богов. И каково было изумление, когда те в один голос указали - плыть купцам в варяжские земли, сулили прибыток и успех. Когда же стали жрецы Морены спрашивать, кому плыть - лишь трем десяткам богиня смерть показала. Но как только вопросили, что ждет тех людей, останься они в Полотеске, ответ был тот же самый - смерть. Не стали жрецы имена людей открывать, не решились омрачить ожиданием беды последние дни людей. Лишь поведали князю, что не все назад возвернуться, ибо судьба такова. Выслушав жриц и жрецов, Всеслав велел смолить ладьи и готовить товары.
  Дана в приготовлениях не участвовала. Свою долю она получала в гривнах, и остававшиеся от покупки одежды и оружия деньги отдавала жрицам Макоши, лишь немного приберегая для себя. Жила она при дворе князя, там же и столовалась. Разве когда пряником али орешками себя тешила. Да много ли на то надобно. Да и кроме того княгиня сказала, что от себя не отпустит. Нечего девушке в чужедальних землях делать. Хоть и хотелось Дане с прочими воями отправиться, да перед княгиней сам Всеслав отступал. Пришлось девушке смириться. Лишь одно утешение сулило - обещался урманин этим летом в Полотеск вернуться.
  Каково же удивление всеобщее было, когда за день до отъезда явилися на двор княжеский жрецы Перуна да Велеса, а с ними жрица Лады. Долго что-то Лазора княгине выговаривала, да только после разговора того вышла женщина из светелки своей задумчивая. Ни с кем словом не перемолвившись, к дружинному дому направилась. Лишь там велела передать Дане, чтобы та собиралась с прочими воями в дорогу.
  
  Свинцовые воды бились о борт ладьи. Парус пришлось спустить, чтобы его не сорвало ветром. Лишь мастерство рулевого Путислава да силы людей, сидящих на веслах, удерживали суденышки на достаточно близком расстоянии одно от другого. Утомленные борьбой со стихией вои творили молитвы богам, но все было тщетно. Темнело. Если при неверном свете дня еще можно было различить другие ладьи, то с наступлением ночи волны разметают их по глади морской. И как друг друга после найдешь - неведомо.
  Дана, привязавшись к мачте, взывала к Перуну. Но бог то ли не слышал ее, то ли были у него дела важнее. Девушка вздрогнула, когда на палубу обрушилась очередная волна. Вот и настал конец, подумалось ей. И не было ни страха, ни отчаянья. Только сердце сжалось от тоски по чему-то далекому и не сбывшемуся. Да мелькнула мысль, что Чернобог получит, наконец, обещанную ему душу. Еще один удар, и громкий треск, перекрывший вой ветра. А потом все почувствовали, что ладья больше никуда не движется, налетев на подводные камни.
  - Отплавались, - прокатился тихий шепот и смолк под суровым взглядом кормчего.
  - Ждем до утра, - распорядился Путислав.
  Утомленные борьбой со стихией люди крепили весла и без сил сползали со скамей. Впереди предстояла тяжелая ночь. Волны раскачивали ладью, и людям начинало казаться, что еще немного, и вода сорвет ее с камней, а в следующее мгновение напротив, мстилось, будто еще больше оседает их судно на мели. Временами людям слышались голоса их товарищей, распределенных по другим судам, и тогда они начинали звать их, стараясь перекричать ветер. А когда на время стихал грохот волн, всех оглушала тишина.
  Утро не принесло не только желаемого спасения, но и облегчения страданий. Отлив еще больше загнал на мель одинокую ладью. Сильный ветер и волны били по суденышку, не давая людям роздыху. Надежды спастись самим почти не было. Качка все больше увеличивала трещину в днище. Путислав приказал достать смолу и пеньку, но не было возможности развести огонь, чтобы как следует законопатить пробоину. Вои ждали ночного прилива, надеясь столкнуть ладью с мели и плыть до ближайшей суши. Что ждет их там - об этом старались не думать.
  Девушка молилась всем известным ей славянским богам, а вместе с ним урманскому Ньерду, о котором много слышала летом, во время похода к Новеграду. Впрочем, уже неважно было, какие боги явят свою силу. Три десятка воев, оказавшиеся одни посреди неспокойного Варяжского моря, были обречены на гибель.
  К вечеру буря стихла. Лучи закатного солнца пробились сквозь тучи, окрасив воду в огненно-алый цвет. Мужчины творили оберегающие знаки, сжимали амулеты, шептали молитвы богам, словно за бортом текла кровь. Дана, как завороженная смотрела на воду, любуясь на невиданное доселе чудо. Золотом горели барашки мелких волн, а к горизонту уходила солнечная дорожка. И уже неважно было, что ее ждет через считанные часы. За возможность лицезреть такую красоту не жалко было и жизни.
  Постепенно темнело. Вои наскоро перекусили промокшим солоноватым от морской воды хлебом, и приготовились в ожидании прилива. Дана ожидала возле пробоины. Рядом приготовили большой глиняный горшок, чтобы, если понадобится, развести в нем огонь и разогреть смолу. Постепенно вода прибывала. Корма поднималась все выше. На носу, вооружившись веслом, караулил Ратибор, готовый по первому требованию Путислава попытаться столкнуть судно с мели. Время тянулось словно патока, но вот вода подхватила кораблик и сняла его с камней. Воины тут же заработали веслами, стремясь как можно дальше уйти от коварного места. Вскоре Путислав дал команду остановиться. Распределив ночную стражу, осмотрел ладью. Но пробоина больше не напоминала о себе. Все, кроме несших караул, повалились на палубу и через несколько минут спали крепким сном.
  - Корабль! - разбудил Дану крик одного из воев.
  Девушка вскочила на ноги и огляделась. К их ладье приближался корабль под полосатыми парусами.
  - Урмане, - прошептал кто-то за ее спиной.
  Дана вглядывалась, пытаясь рассмотреть фигуру на носу приближавшегося драккара. Но это был незнакомый ей корабль с красным щитом наверху мачты.
  - Поднять щиты, луки готовь, - быстро сориентировался в ситуации Светозар, возглавлявший второй десяток. - Мечи рядом положите.
  Воины быстро вздевали кольчуги, все еще надеясь, что беда пройдет стороной, а враги в последний момент окажутся друзьями. Но чуда не случилось. И вот с урманского корабля сорвалась в полет стрела, другая, кто-то повалился на палубу, окрашивая доски кровью. Звон тетивы. Стрелы сорвались со славянских луков, но лишь две из них ударили в борт вражеского корабля. Дана, прикрытая воями, вздрогнула. У измученных испытаниями людей, не привычных к бою на воде, не было и малейшего шанса выжить в противостоянии с опытными мореходами. И некому прийти им на помощь. Так тому и быть. Вот только жаль, что не соединится ее душе с душами предков. Не выполнена клятва, а значит ждет ее царство Чернобога. А еще взгрустнулось от того, что не встретиться ей с желтоглазым урманинм. Напрасно пойдет он этим летом к Полотеску. Не будет там ее, не вернуться ей боле на родину, не увидеть родных краев.
  Усилием воли Дана отогнала грустные думы. Пусть впереди смерть, пусть суждено им погибнуть посреди враждебного моря, но они постараются забрать с собой как можно больше врагов. Девушка вытащила из-под скамьи свой лук, натянула тетиву и, почти не целясь, выстрелила. Вскрик с другого корабля подтвердил, что ее стрела достигла цели.
  - Прими, Чернобоже, душу вражую, - прошептала она, накладывая следующую стрелу. - Не те то души, но прими, коли не отпустишь меня, так хоть во облегчение участи моей. Помоги, Перун-батюшка, направь стрелу каленую, не дай дрогнуть реке с мечом. Мать-Лада, не избыть мне смерти на чужбине, не носить венков свадебных, не дарить мужа детишками.
  Бледные губы творили молитвы, а руки девушки продолжали слать стрелу за стрелой в сторону драккара с красным щитом. Часть воев держала щиты, прикрывая лучников, остальные также стреляли, все тщательнее целясь во врага. Но вот оборвалась молитва, покачнулась воительница, дрогнул лук в руке. Ушла стрела в небо. Дана с удивлением скосила глаза на впившуюся в бок стрелу. Закусив губу, обломала древко. Стиснув зубы, подняла лук, новый выстрел. Рука тянется к колчану, но нет там стрел боле. Лишь пустоту находят пальцы. И новая стрела отбрасывает девушку назад к мачте.
  Урмане приметили удачливого стрелка по центру славянской ладьи. Молодой юноша, пусть и хрупкий с виду, но сразу видно, что ловкий. Такой сможет доставить немало неприятностей, когда сойдутся они на палубе чужого корабля. А в том, что добыча будет их, захватчики не сомневались. Долго целился одноглазый воин, прежде чем спустить стрелу, но в последний момент дунул слабый ветерок, и лишь задело славянина. Показалось, что он лишь недовольно поморщился, обламывая оперение. Второй выстрел, но вновь немного не хватило, чтобы оборвать его жизнь. Или хватило? Победно вскинув лук, одноглазый проследил, как юноша сполз по мачте, оставляя кровавые разводы на не успевшем потемнеть дереве.
  Еще немного, и корабли сойдутся для ближнего боя. Но пятерых уже нет в живых, и меньше десятка не пострадало от вражьих стрел. Девушка отбросила непригодный более лук и крепко стиснула меч. Пусть сил осталось не так и много, она не собирается дарить свою жизнь никому из нападавших. 'Прости, Эйнар, - подумала девушка, - не судьба нам встретится вновь. Не твоей рукой моя жизнь оборвется. Не в твои глаза перед смертью смотреть буду. Не ты последний мой вздох услышишь. Прощай, Эйнар'.
  Вот первый урманин шагнул на ладью. Обнажились мечи. Пусть мало пространство, пусть не привычны люди к бою на воде, но холодная ярость ведет их. Они уже простились с жизнью и теперь хотят лишь одного - как можно больше врагов забрать с собою. Зазвенели мечи, запела сталь, высекая искры при ударах. Каждый призывал своих богов, но лишь равнодушное небо молча взирало на неравный поединок.
  Какой-то рыжебородый урманин споткнулся о ноги девушки, покачнулся, но тут же восстановил равновесие, продолжая теснить старого Путислава. Дана со стоном заставила себя подняться. Рука сама заученно отбила клинок, занесенный над старым кормчим. Урманин оглянулся и что-то прошипел сквозь зубы. Дана лишь усмехнулась, глядя, как изменилось выражение лица одноглазого. Несколько ударов девушка смогла отвести мечом, от других увернулась, но силы были не равны. Сколько еще она сможет противостоять своему сопернику. Девушка чувствовала, как вместе с кровью уходят силы. Но помощь пришла откуда она и не ждала. Путислав подхватил весло и изо всех сил толкнул им урманина. Не ожидавший такой подлости воин покачнулся и, запнувшись о скамью, полетел в воду.
  Но времени на то, чтобы собраться с силами не было. Дана не успела оглядеться, как на нее налетел какой-то вой в рогатом шлеме. Удар, еще, лезвия высекают искры, она пытается увернуться, но грудь пронзает боль. Она взмахивает мечом, словно пытается отогнать назойливую муху. Шаг назад. Спина упирается в мачту. Как мало места. Как свободно на палубе. Ноги подкашиваются, и девушка падает вниз. Сознание покидает ее.
  Очнулась Дана от того, что кто-то грубо подхватил ее.
  - Девка, - разобрала она знакомое слово. - Красивая была.
  - Заберем? - предложил кто-то.
  - Помрет, - ответил первый. - Жаль, хорош товар был.
  Ее прислонили к мачте и оставили.
  Девушка приоткрыла глаза. Урмане ходили по палубе, изучали содержимое мешков, безнадежно испорченное водой во время бури. Переворачивали людей, рассматривали их оружие, брезгливо морщились и шли дальше.
  - Нет ничего, - буркнул кто-то.
  - Огня, - прозвучал приказ.
  Сквозь полуприкрытые ресницы она видела, как один из урман поднес к мешкам факел. Огонь долго не хотел поджигать мокрые тюки с мехами, но постепенно ткань занялась. Сначала мешок, потом затлело содержимое.
  - Уходим, - нападавшие быстро покинули корабль.
  Дана осталась одна.
  Огонь шипел, то затухал, то разгорался сильнее. Девушка устало следила за пляской языков пламени. Она жалела, что не погибла в бою, поскольку ей грозила куда более страшная медленная смерть. Попыталась встать, но сил не было ни на что. Оставалось надеяться, что она успеет задохнуться в чадящем дыму прежде, чем огонь доберется до нее. Пламя вспыхнуло сильнее - это занялись бочки со смолой. Девушке показалось, что она слышит голоса, но откуда могут взяться люди посреди безбрежного моря.
  
  Глава 14.
  
  Даша захлопнула учебник и потянулась. Знания с трудом оседали в занятой совсем другими мыслями голове. Накануне водяница немного успокоила ее. Вот только продлилось это состояние не долго. Уже к вечеру девушка начала сомневаться, что все, произошедшее с ней, было на самом деле, и не являлось выдумкой перегруженного учебой мозга. Активное изучение информации о русалках и прочих духов воды в интернете ничего не дало. Запрос о встрече с духами завалил рекламой экстрасенсов и спиритических сеансов.
  Ночь прошла в каком-то тумане, в результате чего утром Дарья чувствовала себя еще более уставшей. От Глеба не было никаких вестей. Девушка беспокоилась, косилась на телефон, но тот молчал. Ни звонка, ни сообщения. Чтобы хоть как-то отвлечься от ненужных мыслей, она устроила в квартире генеральную уборку. Весь день Даша разбирала свои бумаги, безжалостно выкидывая все ненужное в мусор, раскладывала оставшееся по местам. Когда в комнате воцарился идеальный порядок, перебралась дальше. К вечеру вся квартира только что не сверкала. Времени было еще много, и девушка добежала до магазина. Внезапно захотелось приготовить что-то помимо надоевших пельменей. Загрузив сумку продуктами, с трудом дотащила ее до дома и обосновалась на кухне. Уже через пару часов на плите красовалась кастрюля супа, а в духовке доходило мясо.
  Дочистив последнюю картофелину, девушка грустно улыбнулась. В кои-то веки у нее дома нормальный обед, а угощать некого. Даша залила картошку водой. Есть особо не хотелось, поэтому она решила ограничиться чаем с печеньем. Ложиться спать желания не было, тем более что впереди еще один выходной. В сети никого из друзей не было. Кого-то родители утащили на дачу, готовить участок к посадочному сезону. Кто-то развлекался. А у кого-то просто не было интернета. Взяв учебник по новой истории стран Востока, Даша вытянулась на диване. Поначалу читать было интересно, но в какой-то момент она поймала себя на том, что смотрит на страницу, не понимая, о чем идет речь.
  Отложив учебник, девушка посмотрела на часы. Половина первого ночи. Спать не хотелось. Лежать и в сотый раз передумывать одно и то же - тем более. Надо было чем-то занять голову. Вот только чем? Фильмы, книги и музыка отпадали сразу, рукоделием Даша не занималась, а уж где в первом часу ночи искать магазины с соответствующими товарами она тем более не представляла. Дела же домашние были переделаны еще днем. Из раздумий ее вырвал телефонный звонок. Увидев имя Глеба, Даша испугалась. Дрожащими руками взяла трубку, нажала на ответ.
  - Да... - и уже радостным голосом, - привет. Нет, не сплю. Приезжай, конечно. Давай, жду.
  Внутри словно распрямилась сжатая доселе пружина. Глеб звонил из Пулково. Значит, примерно через час он будет здесь. А то и быстрее - дороги пустые. Даша пошла на кухню. Слила картошку, налила холодной воды и поставила кастрюлю на газ. Мясо было еще теплым, но при необходимости можно и разогреть, тем более, что родители привезли печку - раз у дитятки нет времени готовить, пусть покупает готовое и разогревает. Когда раздался звонок в домофон, у Даши уже все было готово.
  - Привет, - она повисла на мужчине.
  - Привет, - улыбнулся Глеб, осторожно прижимая девушку. Потом осторожно отстранил и осмотрел. - А это что-то новенькое. Тебе идет.
  - Правда? - Даша неуверенно посмотрела на него. - Тебе нравится?
  - Намного больше предыдущих твоих экспериментов, - он пропустил между пальцев прядь русых волос.
  - Есть будешь? - девушка решила сменить тему на более насущную.
  - Не откажусь, - он улыбнулся. - Я фактически сбежал от родителей. Спасибо, брат помог.
  - Тогда марш мыть руки, у меня все готово.
  Даша быстро разлила по тарелкам горячий суп. Только после звонка Глеба она поняла, что проголодалась.
  - Это что-то новенькое, - услышала она за спиной.
  Неожиданно для себя девушка смутилась. Вроде и ничего особенного - в кои-то веки приготовила нормальную еду. Все-таки готовить она умеет. И пока с родителями жила - регулярно маме помогала. Правда, последнее время хозяйка из нее была никакая. Оправдываться учебой было бы смешно - Даше всегда все давалось легко. А вот замаскировать повышенной занятостью проблемы в личной жизни - совсем другое дело. Ведь даже Алинка умудрялась крутить романы и как-то вытаскивать экзамены на четверки. Отмахнувшись от неприглядных мыслей, девушка достала с полки чай и сахар.
  - Садись, давай, пока все горячее, - усмехнулась она. - Может не все так замечательно, как кажется.
  - Намекаешь, что могла вместо соли положить сахар, и перепутать морковку с тыквой?
  - Ага, и вместо перца насыпать кофе, - поддержала шутку девушка. Не признаваться же, в самом деле, что все эти дни она безумно волновалась за него.
  Шутки Глеба так и остались шутками. Несмотря на взвинченные нервы, Даша умудрилась ничего не перепутать. То, с каким аппетитом мужчина поглощал поздний ужин, она почувствовала себя более чем удовлетворенной.
  - Как твои родители? - уже за чаем поинтересовалась она.
  - Все оказалось не так страшно, как они пытались представить, - усмехнулся Глеб.
  - В каком смысле? - девушка заметила, как мужчина вздрогнул.
  - С отцом все в порядке оказалось, - тщательно подбирая слова, заговорил он. - Мы с Женькой уже давно ему предлагали в санаторий съездить. Чай не мальчик. А он все отмахивается. Участок у него, рыбалка... Ну да теперь сговорчивее будет.
  - А что тогда случилось? - Даша понимала, произошло что-то, о чем он не знает, как сказать.
  - У мамы очередная идея бредовая случилась, - выдохнул он, словно перед прыжком в пропасть. - Женить меня решила.
  - Даже так, - Даша с трудом заставила себя улыбнуться. Раз он здесь, ничего еще не случилось.
  - Угу. Тебе смешно, - Глеб все-таки не смог не улыбнуться в ответ. - А они с этой Авророчкой устроили осаду по всем правилам. Как домой ни приду - все про нее мне талдычат. Или она сама там сидит. Спасибо, ночевать домой уходила.
  - Бедненький, - усмехнулась девушка. Сама она успела понять, что излишне настойчивые особы вряд ли смогут привлечь внимание не только этого, но и любого другого адекватного мужчины. - И как же ты?
  - Да вот так, - развел он руками. - Полдня у отца отсиживался, гулял. Все-таки дома давно не был. А дома приходилось мило улыбаться. Знаешь, как те пингвины из мультфильма.
  - Улыбаемся и машем, - рассмеялась Даша.
  - Угу. Думал, что сам в пингвина превращусь, - Глеб вздохнул. Две недели дома изрядно помотали его нервы. - Потом не выдержал, позвонил брату и попросил выручить, теперь буду его должником, - о неожиданной встрече в кафе рассказывать не хотелось. Даша хоть и обладает богатой фантазией, но встречи с богами может списать на разыгравшуюся шизофрению. А пугать ее мужчине очень не хотелось.
  - Главное, что все обошлось, - улыбнулась девушка.
  - Это да. А ты что делала? - решил сменить он неприятную тему.
  - Да, ничего особенного, - она пожала плечами. - Училась, гуляла, вот с тоски делами домашними занялась.
  - Что-то новенькое, - Глеб пристально посмотрел на девушку, отчего та спряталась от его взгляда за чашкой. - А как же учеба?
  - Ой, не напоминай, - Даша вздохнула. - Зачеты все автоматом, три экзамена из пяти тоже. Еще по одному тесты, а Восток сдавать. Но тоже уже сниться скоро все станет.
  - Даш, вот объясни мне, непонятливому, неужели тебе так принципиально четыре или пять пойдет в зачетку? Разве оценка стоит того, чтобы доводит себя до истощения, что ты и делаешь медленно, но верно, - мужчина встал, обогнул стол и сел с ней рядом, внимательно глядя в глаза.
  - Вообще-то нет, - Даша не выдержала и отвела взгляд. - Просто родители обещали за две отличные сессии тур в любую страну, куда я захочу, - призналась она.
  - Все с тобой ясно, - Глеб потрепал русую макушку. - Надоело у бабушки в деревне сидеть.
  - Может у тебя бабушка и в деревне, - девушка скорчила обиженную мордашку, - а у меня в Таллинне. И мне там не надоест.
  - Ладно, извини, - пошел он на мировую. - Куда ж ты так стремишься-то, чудо?
  - В Норвегию хочу, - призналась Даша. Об этом желании она не рассказывала никому в группе. Знали только родители и бабушка. - Бабушкина соседка работает в фирме, которая организует туры для русскоязычного населения. Мне только экзамены сдать на пятерки и все. Виза есть, поеду к бабуле, погощу недельку, потом в Норвегию, а потом как настроение будет. Захочу - до конца лета останусь, не захочется долго сидеть - вернусь раньше.
  - Понятно, - Глеб сдержался, чтобы не показать, насколько его расстроили планы девушки. С другой стороны, летом в их фирме всегда много работы, и не факт, что он смог бы проводить с ней столько времени, сколько хотелось бы. Так что пусть лучше сидит у бабушки, чем скучает в ожидании его звонка. Но вот ее желание побывать в Норвегии вызывало любопытство. Обычно все стремятся в экзотические места, если есть такая возможность. - Даш, а почему Норвегия?
  - Да вот, - девушка быстро попыталась сочинить что-то наиболее правдоподобное. Не говорить же о снах, поисках неведомого суженного, а уж рассказывать про встречу с водяницей и вовсе не хотелось - хорошо, если после этого он просто уйдет, а не сдаст ее в соответствующее заведение. - У нас преподаватель настолько красочно лекции по истории Скандинавии читал, что самой там побывать захотелось.
  - А, ты рассказывала, - улыбнулся он. Глеб заметил, что девушка что-то недоговаривает. Но вот что именно она скрывает? Он чувствовал, есть и другие причины, но какие. И может ли это быть как-то связано с тем, что поведала ему богиня. Мужчина попробовал зайти с другой стороны. - Я уж подумал, что тебе кто-то там свидание назначил.
  - Ой, ну с чего ты решил? - Даша рассмеялась. - Мне и свидание? Глеб, да кому такая зубрила нужна?
  'Мне' - подумал он.
  Телефонный звонок не дал прозвучать признанию. Даша метнулась в комнату.
  - Да, Алин, - донеслось до мужчины. - Нет, не спала. Что? Так, говори, где ты сейчас. Кафе... Нет, такого не знаю. Диктуй адрес. Диктуй, тебе говорю. Нет, я не одна, так что приедем. Так, ага, ага, записала. Все, сиди там, никуда не уходи. И не реви, все хорошо будет. Уже выходим.
  Через пять минут девушка вернулась на кухню полностью одетая.
  - Какие-то проблемы? - сразу понял Глеб.
  - Да, - вздохнула она. - Подруга с парнем рассорилась. Сейчас сидит в каком-то кафе, с трудом наскребла денег на кофе. Парень этот ее на улице караулит.
  - Может все не так страшно, - предположил мужчина. - Помирятся еще.
  - Нет, - Дарья покачала головой. - Это уже не первый раз. В прошлый он ее чуть не убил. А теперь точно что-нибудь сделает.
  - Тогда едем, - Глеб поднялся.
  Перед поездкой к родителям он перегнал машину к Даше во двор. Девушка сама предложила присмотреть, чтобы мужчине не тратится на платную парковку. Глеб и сам рад был такому варианту, особенно после того, как машину коллеги угнали с охраняемой и оборудованной камерами стоянки. Пусть девушка и не может постоянно сидеть у окна и смотреть, кто там ходи мимо, но в случае пропажи среагирует моментально. И теперь им оставалось только спуститься и завести мотор.
  Через полчаса машина остановилась у слабо мерцавшей вывески круглосуточного кафе. Глеб недовольно поморщился. Рядом с крыльцом торчал какой-то человек неприглядной наружности. Он вышел из машины, огляделся, только после этого открыл Даше дверцу.
  - А, защитнички приехали, - заметил их странный тип.
  - Иди к подруге, а я тут пообщаюсь, - кивнул он в сторону говорившего. - Потом зайду за вами.
  Незаметно сунув в руку девушки несколько купюр, он проводил ее до входа.
  - Что, одной бабенки мало? - не смолчал тип. - Решил и подружку ее прихватить?
  - А ты на язык бойкий, - усмехнулся Глеб. - Да и с женщинами храбрый. А как с мужчинами?
  Даша вошла в полутемное помещение. Внутри было пусто. Что-то говорила висевшая на стене плазма. За столиком рядом со стойкой сидела девушка - единственная посетительница этого заведения. В руках она вертела кружку с остывшим напитком. Бармен за стойкой лениво покосился на вошедшую посетительницу и вернулся к созерцанию чего-то по планшету.
  Девушка подошла к подруге и опустилась рядом.
  - Дашка, - подняла та голову.
  - Как ты, он тебе ничего не сделал? - девушка внимательно осмотрела подругу.
  - Нет, - Алина всхлипнула и быстро сделала глоток. - Он на улице начал скандалить. Я сказала, если не прекратит, уйду. Ну, он рассмеялся, стал гадости всякие говорить. Я не выдержала, попыталась убежать. Он за мной. Хорошо, тут открыто оказалось. Меня пустили, а ему сказали, если сунется - милицию вызовут. Так он караулить на улице остался.
  - Все, успокойся, я сейчас, - девушка подошла к стойке. - Два зеленых чая, пожалуйста, и пятьдесят грамм коньяка.
  Бармен оторвался от планшета, быстро налил чай. Потом критически осмотрел девушку и ее подругу.
  - Да есть нам восемнадцать, - поняла его сомнения Даша. - Могу паспорта показать. Хотя, если у вас валерьянка будет, коньяк не обязателен.
  - Не, нет валерьянки, - понимающе развел руками парень. Достав бутылку налил на дно стакана янтарной жидкости.
  Даша положила на стойку бумажку в тысячу рублей.
  - Сдачу не надо. Но если тот хмырь, что за моей подругой пошел... - начала она.
  - Понял, - кивнул бармен. - Вас тут не было. И никто его не бил, сам упал.
  - Именно, - девушка улыбнулась и, забрав заказ, вернулась за столик.
  - Это что? - покосилась на стакан Алинка.
  - Это выпить и чаем запить, - скомандовала Даша.
  - Да я ж ничего такого не...
  - Не спорь, - Дарья легонько стукнула кулаком по столу. - А то нам еще твоей истерики не хватает. Тогда точно придется с милицией общаться.
  - Хорошо, - обреченно выдохнула подруга, зажмурившись и залпом опорожняя стакан. Потом прислушалась к себе, но ничего страшного не заметила.
  - Пей чай, - улыбнулась девушка, глядя на гримасы Алинки. - Глеб сейчас подойдет.
  - Глеб? - подобралась та. - У тебя что, свидание было? Прости, Дашуль, я и не знала. Я бы никогда...
  - Да какое свидание, - усмехнулась Даша. - Сидели на кухне у меня, болтали о жизни.
  - Так, подруга, - на лице Алины расцвела хитрая улыбка. - Кажется, мне о многом не рассказывали. Раз уже у тебя сидите, значит, знакомы вы достаточно давно.
  - Да было бы о чем рассказывать, - парировала девушка. - Мы просто друзья.
  - Ну-ну, рассказывай. Я даже сделаю вид, что поверила.
  - А нечего рассказывать, - Даша увидела, как в кафе вошел Глеб. Мужчина кивнул девушке, показывая, что все в порядке, и скрылся в темном коридорчике. - Так, допиваем чаи и на старт. Своего хахаля можешь не бояться, больше он к тебе не сунется.
  Когда Глеб подошел к их столику, девушка заметила, что костяшки его пальцев сбиты в кровь. Она перехватила взгляд мужчины, и он успокоил ее, показав, что с ним и правда все в порядке.
  - Выдвигаемся? - спросил он у подруг.
  - Ага, - они поднялись. - Алин, родители дома?
  - Нет, - вздохнула та, - в Финку укатили до вторника.
  - Значит, ночуешь у меня, - подвела итог Даша. - Едем.
  
  Дома девушка уложила слабо сопротивлявшуюся подругу в своей комнате. После пережитого она, наконец, успокоилась и заснула. Даша валялась на матрасе, краем глаза наблюдая за проверявшим почту мужчиной. Наконец, он выключил компьютер и перевел взгляд на девушку.
  - Да все со мной в полном порядке, - улыбнулся он одними глазами.
  - Все равно я волновалась, - Даша провела рукой по его заклеенным пластырем пальцам. - А вдруг у него нож или пистолет оказался?
  - Дашуль, все обошлось. Так что забудь и успокойся, - Глеб присел рядом с девушкой.
  Рассказывать, что у несостоявшегося Алинкиного ухажера действительно был нож, он не стал. Девушку и так колотило, когда она увидела его руки. В очередной раз мужчина с благодарностью вспомнил армию и те навыки, что вбивали в их головы командиры и деды. Думал, забылось за прошедшее годы. Ан нет, тело помнило. Само ушло от удара, вывернуло нападающему руку и отшвырнуло оружие куда-то в сторону раскопанной посреди тротуара трубы.
  - Обещай, что больше не будешь геройствовать, - Даша села и обняла его.
  - Хорошо, малыш, обещаю, - Глеб прижал девушку к себе.
  Дарья подняла голову и встретилась с внимательным взглядом мужчины. Сердце сильнее забилось в груди. Девушка не могла сказать, сколько они так просидели - несколько мгновений или несколько десятков минут. Потом он наклонился и осторожно коснулся губами ее губ.
  - Глеб... - нашла в себе силы отстраниться девушка, - остановись, пожалуйста.
  - Прости, - он разжал руки, отпуская ее. - Я не хотел тебя испугать.
  - Нет, ты не испугал, - Даша вновь поймала его взгляд, полный раскаянья. - Просто я думала, что ты видишь во мне друга или младшую сестренку. Я даже не предполагала...
  - Ты привыкла, что в тебе видят умную однокурсницу, у которой можно попросить конспект или подсказку на экзамене, - дождавшись утвердительного кивка, он продолжил. - А я разглядел симпатичную, немного взбалмошную девушку, с которой интересно поговорить и приятно помолчать, у которой всегда есть свое мнение. С тобой очень хорошо и легко. Не надо ждать, что от одного неосторожного слова разгорится скандал, никто не будет допытываться, действительно ли я сидел у заказчика полночи, потому что необходимые материалы доставили позднее, или все это время развлекался в обществе других женщин. Ты такой человечек, которому даже в голову не придет изменять, потому что твое доверие намного важнее всего остального.
  - Глеб... - Даша пыталась найти нужные слова. Хотя самого главного и не прозвучало, девушка понимала, что ей практически признались в любви. Вот только что делать ей самой. Ведь есть еще неведомый доселе Эйнар, который, если верить водянице, вот-вот должен появиться в ее жизни. - Пожалуйста, не торопи меня. Мне надо все это как-то уложить в голове. Сам понимаешь, привычные тараканы быстро не выводятся.
  - Хорошо, - он ласково потрепал ее по голове. - До осени тебе хватит времени?
  - Да, - девушка счастливо просияла. - Думаю, летом я смогу спокойно подумать обо все.
  - Именно на это я и рассчитываю, - мужчина усмехнулся. - Не заставлять же тебя терзаться сомнениями вместо того, чтобы готовиться к экзаменам.
  - Спасибо, - тихо прошептала Даша.
  Вместо ответа он лишь на мгновение прижал ее к себе.
  - Я поеду, наверное.
  - Оставайся, места хватит, - девушка зевнула.
  Хотелось поспорить, но Глеб и сам не хотел садиться в четвертом часу за руль. Оставалось только вытянуться на матрасе рядом с Дашей, прижать девушку к себе и уплыть в крепкий сон.
  
  Глава 15.
  
  Зима тянулась для Эйнара как тяжелый сон, от которого нет спасения. Едва воды фьорда принялись очищаться ото льда, его люди приступили к подготовке драккара в путь. Что-то гнало его пуститься скорее в путь. Сердце словно чувствовало беду. Напрасно родные и его люди уговаривали подождать. Викинг не слушал никого. Скорее, в море, в Полотеск. Словно вся его жизнь зависела от того, успеет ли он туда, или нет.
  Устав от бессмысленных уговоров, обитатели усадьбы прибегли к последнему средству - спросить волю богов. Как они распорядятся, так тому и быть. Но и боги разошлись во мнении. Ньерд, Хеймдаль, Фриг, Фрейр, Фрейя и Бальдр советовали как можно быстрее пускаться в путь. Однако Один, Тор и Тюр советовали выждать не меньше месяца. Даже жрецы разводили руками, отдавая принятие решения на откуп людям.
  - Коли Ньерд мешкать не велит, так тому и быть, - после непродолжительного раздумья решил Эйнар. - Когда-то нам еще в бой вступить доведется, а путь по морю проходит. Негоже хозяина его гневить. Тогда не то, что добычи, жизни вмиг лишиться можно. Али хуже того - до конца жизни на берегу сидеть.
  Люди пожимали плечами, но спорить не решались. Их предводитель во многом был прав. Коли осерчает Ньерд, то нашлет штиль, противный ветер, а то и бурю. И тогда останется только молитвы читать, да жертвы приносить в надежде на милость божию. И ни Один, ни Тор уже не помогут. Ибо то будет битва не с врагами, а со стихией.
  Перед отправлением принесли богатые жертвы. Эйнар просил лишь об одном - привести его к той, куда зовет сердце. Ветер наполнил паруса и драккар, рассекая волны, взял курс на восток.
  Первую неделю ничего не происходило. Светило солнце, дул ровный попутный ветер. Люди редко брались за весла, да и то больше для того, чтобы размяться. На десятый день пути на горизонте показался парус. Корабль с красным щитом на мачте медленно приближался к ним.
  - Вздеть кольчуги, луки готовь, - Эйнар проверил, хорошо ли ходит в ножнах меч, и покрепче надвинул шлем. - Фритьоф, морской пес, опять на разбой вышел.
  Люди споро, но без лишней суеты готовились к бою. У многих были личные счеты с Фритьофом. Даже те, кто когда-то ходил с ним в походы, отвернулись от своего вожака. Жадный до богатств, он не гнушался обманывать даже тех, кто вверился его слову. Эйнар вспомнил, что именно он привел его в деревню Даны. Вспомнил и последующую ссору отца с грабителем. Через два года Фритьоф отомстил - люди привезли тело Хакона и у могилы его поклялись покарать убийцу. Несколько лет Эйнар искал его, но только сейчас судьба свела давних недругов.
  Драккар Фритьофа низко сидел в воде, от тяжести награбленного. Тюки громоздились на палубе, создавая помеху как для нападавших, так и для обороняющихся. При виде груза викинг задумался. Вряд ли его противник успел пограбить идущие на торг суда, а это могло означать лишь одно - зимовал он у варягов. А, зная Фритьофа, зимовка та окончилась печально для поселения, где он был. Скорее всего, ныне на то месте пепелище, да вороны растаскивают кости как животных, так и людей.
  Тем временем драккары сближались. Вот запели в воздухе стрелы. Эйнар опытным взглядом отметил, что среди врагов не все ловко обращаются с луками. А некоторые и вовсе оберегают поврежденные руки для схватки.
  - А ведь пощипали им перышки уже, - отметил кто-то из мужчин.
  - Да, пощипали, - согласился с ним второй. - Вот только они, похоже, сильнее. Насколько я Фритьофа знаю, он редко когда на воинов нападает. Все больше торговыми ладьями промышляет.
  - Скоро узнаем, - тихо, чтобы не слышал никто, произнес Эйнар. Драккары сошлись борт к борту. Викинг ударил мечем в щит, и первым перепрыгнул на палубу вражеского корабля. - За Хакона! За отца! Вперед!
  Эйнар прорубался вперед, стремясь добраться до убийцы отца, запрятавшегося в дальние ряды. Словно Фритьоф еще надеялся на то, что викинги удовольствуются долей добычи, и удастся разойтись относительно миром. Вот только взгляда в глаза вожака хватало, чтобы понять - мира не будет. И даже умирая он будет пытаться добраться до него, оставшись без оружия, перегрызет зубами горло убийцы. Эйнар не забыл и не простил. Слишком правильный, слишком честный, слишком благородный. Такие не живут долго. Ему, Фритьофу, удавалось успешно избегать мстителей. А если вдруг случалось несчастье встретится с ними - удавалось когда лестью, когда ложью убедить если не в честности своих намерений, извратив ситуацию, то уговорить принять выкуп. Не зря сам Локи покровительствовал ему. Вот только ныне покровитель был беспомощен. За спиной викинга стояли такие силы, что становилось страшно.
  Удар, парирование, уклонение, топор врага с размаху ударяется о щит, высекая искры и цепки. Викинг оттолкнул нападавшего, и тот упал, уже в падении получив смертельный удар от кого-то из людей Эйнара. Желтые глаза видели перед собой только одну цель. Отец верил этому человеку. Поверил, когда тот обманул с добычей, потом поверил, когда Фритьоф позвал его в поход на Свальбард. Это было главной ошибкой. Фритьоф предал, и Хакон законник погиб в чужой земле. Вот только сын ничего не забыл и не простил. Ни смерти отца, ни разоренной кривичской деревни, ни испуганного вгляда юной славянки, которую судьба предназначила ему в жены, а жадность одного честобца сделала врагом. И коли не может он отплатить богам за изломанную судьбу, то может хоть часть долга вернуть, убив одного из виновников.
  Меч сверкал в его руках, щит покрылся зазубринами. После боя останется лишь подарить Ньерду. Кольчугу заливала кровь, скорее всего чужая. За исключением пары царапин он оставался невредим. Награбленное барахло мешалось под ногами, но викинги не спешили выбрасывать юкки за борт. Все-таки они шли в первую очередь в поход за добычей, про конечную цель пути Эйнар не сообщил никому, лишь верный Бьерн знал, куда вести драккар.
  Плеск воды дал понять, что еще одно тело отправилось под воду к Ньерду. Короткий взгляд по сторонам. Люди Эйнара теснили своих соперников.
  - Фритьоф мой, - он оттеснил от убийцы кого-то из молодых.
  - Эйнар сын Хакона, - заулыбался противник. - Что, так не терпится отправиться в Валгаллу?
  - Это ты отправишься, но не в Валгаллу, а в Хель, убийца, - сквозь зубы прошипел викинг, отводя клинок Фритьофа щитом.
  - Щенок, - рассмеялся тот. - Думаешь, сможешь меня победить?
  - Смогу, - усмехнулся Эйнар, одним ударом разрубая щит соперника на две части.
  Фритьоф отбросил ставшую ненужной деревяшку и извлек из-за спины еще один клинок. Короче первого и в два раза легче, тот меч больше подходил для ребенка или женщины. Закрывающая руку гарда и лезвие покрыты узором из сплетения цветов и листьев. Что-то знакомое было в этом клинке. Вот только времени вспомнить не было.
  - Что, нравится? - заметил тот заинтересованность во взгляде. - Хозяйка у него тоже хорошенькая была. Такую бы продать в Константинополе - пятнадцать золотых просить можно. Да только упрямая больно. Воительница... - он презрительно сплюнул за борт. - А хороша девка. Светленькая, глаза серые. Волосы бы только отрастить...
  - Что ты с ней сделал? - Эйнар с трудом сдерживал кипевшую в крови ярость.
  - А что? Твоя девка что ли? - Фритьоф деланно удивился. - Так ты прости, не знал я. Да и сам виноват, неча от себя отпускать было.
  - Где она? - прорычал викинг.
  - Да недалече будет, - махнул клинком за спину противник. - Нам три часа пути было, а вам и того меньше. А коли на веслах, так вмиг доплывете. Коли их корыто не потопло, али не погорело.
  Больше Эйнар себя не сдерживал. Счет времени пошел на мгновения. Лишь одна мысль оставалась - сберечь клинок Даны. Остальное не имело значения. Отбросив в сторону щит, он шагнул под удар, пригнулся, перехватил левую руку Фритьофа, одновременно правой рукой отводя смертоносный клинок. Миг, и вот уже лезвие меча Эйнара оказалось у незащищенного доспехом горла противника. Поняв, что это конец, тот застыл. Пальцы рук разжались и два меча упали на палубу.
  - Веревку, - приказал викинг. - Свяжите его и за борт. Собаке собачья смерть.
  - Пощади, Эйнар, - побледневший мужчина с ужасом смотрел на молодого воина.
  - А ты пощадил моего отца? Пощадил девушку? - устало ответил тот. - Сколько из тех, кто молили о пощаде, остались жить?
  - Что ж, дай мне шанс попасть в Валгаллу, - простонал тот.
  - Нет, мира вор, - отвернулся тот. - Больше не будешь ты приносить кровь и слезы мирным людям, не будешь путать и рушить судьбы. И Локи, твой заступник, тебе не поможет.
  Эйнар поднял клинок Даны, перепрыгнул на свой драккар и устало усмехнулся, когда за спиной раздался плеск воды. Его люди быстро перетащили груз и перевели пленников. Половина людей Фритьофа тут же признала его своим новым вождем, принеся клятву верности. Остальных приковали к веслам. Мертвых сложили на покинутый драккар и Бьерн кинул горящий факел, призывая валькирий помочь павшим в битве найти дорогу в Валгаллу, за пиршественный стол Одина, дабы когда придет день Рагнарека, те встали в битву против великана Сурта, коварного Локи и повелительницы царства смерти Хель с их приспешниками.
  Оттолкнув занявшийся корабль, проводили его взглядами, а после Эйнар приказал взять прежний курс. Где-то неподалеку была ладья полочан, была его возлюбленная, которую он должен спасти, пусть даже ценой своей жизни. Люди не понимали, в чем причина спешки, но не спорили. А Эйнар молил Ньерда о том, чтобы успеть. Парус наполнился ветром, а несколько десятков человек во главе со своим предводителем, пообещавшим им всю добычу кроме меча, изо всех сил налегали на весла, словно забыв про усталость от битвы и собственные раны. Потом они потребуют ответа. А сейчас спешили туда, куда велел их вождь.
  Постепенно толща облаков, второй день висевшая на небе, стала расходиться. Лучи солнца проникали сквозь тучи, играя на гребешках волн. Викинг прищурился, оглядывая горизонт, но нигде не было и намека на ладью кривичей. Лишь синий простор моря, отражающиеся в воде облака да золотистые блики солнца на воде. С каждой минутой все меньше оставалось шансов найти их. Течения коварны, а ветер мог отнести неуправляемое судно довольно далеко. А это означало лишь одно - он навсегда лишится своей суженной, и душа ее обречена будет на страшные муки.
  Но что тогда означает тот сон, в котором он видел Дану в своей усадьбе. Несмотря на странные вещи и одежду, это была она. Эйнар даже не сомневался. Он мог бы узнать девушку из тысяч других, похожих как две капли воды. Но что ему хотели сказать боги? Что они еще встретятся? Или что ее уже нет в живых? Но сон был зимой, а Фритьоф только этим утром видел ее, пусть умиравшую от ран, но еще борющуюся за жизнь.
  Но вот кто-то тронул его за локоть, вырывая из плена печальных мыслей. Викинг обернулся. Бьерн показал рукой в сторону горизонта. Эйнар посмотрел и увидел столб поднимавшегося к небу дыма. Саму ладью не было видно из-за бликов солнца на волнах.
  - Поднажали, - тихо произнес викинг, но расслышали все. А потом добавил чуть громче, - каждому по золотому дам, если быстро до той ладьи доберемся, и по два, если девушку живую застанем и спасти сможем.
  Больше воинам ничего не требовалось. Они чувствовали, что поход их закончился после стычки с Фритьофом и его людьми. Но их предводитель не оставил их без добычи. А то, что вряд ли они по возвращении еще куда-то пойдут - им довольно заплатят. Даже одна золотая монета вдобавок к захваченному утром добру была неплохим исходом. А если удастся спасти девушку, то получат они даже больше. И почему-то никто не сомневался, о какой девушке идет речь. Это была та самая золотоволосая воительница, коя минувшим летом сопровождала их в торговом походе до Хольмгарда.
  Все, кто видел тогда ее бои с поставленным во главе руссов полусотником, не сомневались, что дева эта будет доброй спутницей для их вождя. Коли что не смыслит в управлении усадьбой, так Асгерд, мать Эйнара, еще жива. Она научить избранницу сына всему, что должна знать хозяйка. А в том, что она сможет держать в повиновении челядь, никто не сомневался. Да и в случае нападения на усадьбу, такая женщина сможет и за себя и за домочадцев постоять не хуже иного мужчины. И, коли жизнь ее так важна для Эйнара, они согласны помогать ему всем, чем только могут.
  Ветер слабел. Вт уже парус лишь слабо шевелится под чуть ощутимыми порывами. Но драккар продолжал приближаться к горящей ладье. Эйнар напряженно всматривался, но не мог различить ничего, кроме дыма, окутывавшего палубу. Лишь одно радовало викинга - не было видно огня, а судно все еще было на плаву. Вот только неизвестно - жива ли девушка, или успела умереть от ран, или попросту задохнулась от дыма.
  Напряжение вождя передалось и его людям. Они и сами спешили уже к маленькому судну, неизвестно чьей волей заброшенному столь далеко от путей, которыми обычно пользовались русичи. Судьба молодой воительницы волновала многих из них. Эйнар внутренне грустно усмехнулся. Спешили бы они хоть вполовину так, как сейчас, если бы знали, кому обещала эта девушка его душу. Нет, все же спешили. Просто потому, что верят ему, потому, что он ни разу не предал их доверия. И коли пообещает он им, что не будет ему вреда, они пойдут за Даной в огонь и воду.
  Привязанные к мачте пленники тихо о чем-то перешептывались, недоуменно глядя на людей. Впервые видели они такое старание ради вождя. А ведь люди уже знали, что даже не через часы, а минуты им придется воротиться в родную усадьбу. И лишь следующей весной вновь выйдут они в море. И все равно спешат выполнить даже не приказ, просьбу стоящего над ними человека. Никогда раньше, ходя с Фритьофом, не могли они помыслить о подобном. Получить быть хоть третью часть обещанного. Впрочем, никогда ранее вожак их добровольно не отказывался от своей доли добычи, оставляя лишь непригодный для взрослого мужчины меч. Такой ни продать, ни использовать. Разве что в дар кому принести, детям на радость, взрослым на умиление.
  И вот драккар достиг ладьи. Только теперь Эйнар смог разглядеть язычки огня, медленно облизывающие мокрые, но местами начавшие тлеть тюки с товаром. Фритьоф не позарился на большую часть груза, решив, что добро это испорчено водой. Теперь же, подсушенное солнцем и огнем, оно грозило в любую минуту вспыхнуть, и тогда уже не спасти будет никого из выживших в бою. Медлить было нельзя.
  Эйнар пробежал по веслам и спрыгнул на усеянную трупами палубу. Краем глаза отметил, что огонь приближается к бочонкам с пролившейся смолой. На казалось бы небольшом суденышке царил хаос. Едкий дым заставлял глаза слезится, мешая что-либо рассмотреть. Викинг медленно пробирался вперед, то и дело останавливаясь, осматривая тела людей. Но все это были незнакомые воины. Ни одного из них он не видел в походе к Хольмагрду. И все они были мертвы.
  Внезапно тихий стон привлек его внимание. Мужчина повернулся. Только теперь увидел он худенькое тельце, прислоненное к мачте. Одним прыжком он оказался рядом. Это была она, его Дана. Израненная, но все еще живая, отчаянно цеплявшаяся за жизнь, ибо после смерти душу ее ждал Чернобог.
  - Дана, - тихо позвал он ее. - Дана, ты меня слышишь?
  Но лишь слабый стон сорвался с ее губ.
  Эйнар подхватил девушку на руки и пошел к носу ладьи. Увидев его, Бьерн подвел драккар вплотную к кривичскому судну. Эйнар переступил через борта. Несколько сильных рук оттолкнули кораблик, и тот поплыл, увлекаемый течением. А вскоре огонь охватил его, и в огне этом сгорали тела тридцати воинов, чей жребий был предсказан жрецами еще зимой.
  
  Глава 16.
  
  Даша посмотрела на разложенные на диване аккуратными стопками вещи, потом перевела взгляд на чемодан. Возникли сомнения, сможет ли она уместить в него все. С одной стороны, ей предстояло провести у бабушки не меньше месяца. С другой - там и без того имелся полный шкаф одежды на все времена года. Девушка вернула на место босоножки на высокой платформе и две теплых кофты. Вскоре в шкаф последовали два новых платья, юбка и несколько нарядных блузок. Все это хорошо, но бабушка, соскучившаяся по внучке, все равно потащит ее в магазин. И можно не сомневаться, что все купленное увезти не получится. В результате недолгих размышлений Дарья достала спортивную сумку, положила туда две пары джинсов, несколько футболок и любимый свитер. В боковой карман отправилась косметичка и прочие необходимые мелочи. Фотоаппарат устроился под пакетом с бельем. Сверху легла любимая летняя сумочка. Вещи были собраны. Все, чего не окажется на месте, приобретается в ближайшем магазинчике. Лишние вещи были возвращены на полки в шкаф.
  Летняя сессия пролетела для девушки незаметно. На тестировании по истории Запада она смогла набрать максимальное количество баллов, что в сумме с ее работой в течение семестра означало отличную оценку. Экзамен по истории Востока также не доставил проблем. Билет попался легкий, и, задав пару дополнительных вопросов, преподаватель быстро отпустил ее. Уже вечером она демонстрировала родителям зачетку с отличными оценками за весь курс. А на следующее утро позвонила бабушка, чтобы узнать, в какую страну покупать тур. Деньги за него родители должны были перевести, как только узнают окончательную сумму, но изначально предполагалось, что Даша поедет с русскоязычной группой эстонских туристов.
  В ожидании родителей, Даша включила компьютер. Быстро проверила почту, зашла в 'Контакт', посмотрела, кто из друзей сидит в 'аське'. До приезда родителей оставалось около часа. Девушка выключила компьютер и убрала его в сумку, дабы не оставлять не последний момент. Все равно с одноклассниками они распрощались до сентября. А Глеба в компьютере не было.
  Глеб... Девушка вздохнула. После его ночного признания они больше не заводили подобных разговоров. Даше стало в чем-то проще общаться с ним. Но сны не прекращались, и от них никуда было не деться. Все было как наяву. Она чувствовала тепло его тела, слышала биение сердца. И если сначала он словно выступал их темноты в пятно света, то теперь они то плыли на ладье, то сидели на берегу реки. Но четче всего Даше запомнилась усадьба на берегу моря. Небольшая рощица, чистенький дом для хозяев, хозяйственные постройки, небольшой домик для гостей. Внизу, у бревенчатого причала стоял корабль с изображением дракона на носу. Полосатый парус, мачта и весла сняты и убраны в специальный сарай, находившийся неподалеку. Вот только почему-то в руках у них были мечи. То ли он учил ее обращаться с оружием, то ли они... сражались? Но почему? Неужели она решила исполнить свою клятву? А больше всего Дашу злило то, что наутро она не помнила лица Эйнара. Оставалось лишь ощущение, что она его уже видела, но кто он - девушка не могла сказать. И больше всего боялась ошибиться.
  Звонок в дверь поставил точку в невеселых размышлениях. Убедившись, что холодильник разморожен и отключен, краны подачи воды и газа перекрыты, окна закрыты, отец отключил подачу света. Конечно, они будут периодически приезжать, проверять, все ли в порядке. Да и соседка по площадке обещала присматривать и звонить в случае необходимости. Но оказаться виновниками того, что затоплены соседи по площадке, или где-то замкнуло провода, не хотелось. Даша и ее отец взяли вещи, мать закрыла дверь. Каникулы начались.
  До вокзала добрались быстро. Даша в очередной раз проверила визу и билеты - все было в порядке. С мамой прощались на платформе. Отец помог занести вещи в купе, кивнул соседям дочери - пожилой женщине и двум ее внучкам, девочкам десяти и двенадцати лет, и, успокоенный, попрощался с дочерью. Пообещав передавать привет бабушке, Даша поцеловала его. Потом махала рукой родителям, а когда поезд тронулся - вытащила телефон.
  - Бабуль, привет, это я. Да, уже еду. Ага. Хорошо, встречай. До встречи. Целую.
  Нажав на отбой, девушка несколько минут смотрела на аппарат, потом нашла номер Глеба и нажала на вызов. Несколько минут была тишина, потом она услышала его голос.
  - Привет, не помешала? - тихо произнесла она. - Да, уже еду.
  Мужчина на другом конце линии ненадолго замолчал, потом что-то спросил. Даша поднялась и вышла из купе. Говорить при свидетелях она не хотела. Убедившись, что рядом никого нет, девушка заговорила.
  - Понимаешь, эта поездка очень важна для меня. Не спрашивай почему, я вообще удивляюсь, что до сих пор хожу на свободе, а не заперта в 'желтом' доме. Эти сны, они сводят с ума. Я должна хотя бы попробовать выяснить хоть что-то обо всем этом... Но что бы я ни узнала, я обязательно расскажу тебе, - Даша замолчала, ожидая его ответа. Несмотря на сбивчивость и путаность объяснения, она услышала слова поддержки. - Спасибо. И, Глеб, что бы ни произошло, хочу сказать, что... ты мне очень дорог, и я боюсь тебя потерять, пусть даже как друга.
  Выпалив последние фразы в трубку, Даша нажала на отбой и отключила телефон. Вот так, практически прямым текстом сказать мужчине, что любит его - это было слишком для ее нервов. Она боялась, как он отреагирует на такое признание. Сделав глубокий вдох, медленно выдохнула и вернулась обратно. Женщина встретила ее понимающей улыбкой, девочки, казалось, даже не заметили отсутствия соседки, устроившись на верхних полках и разглядывая пробегающий за окном пейзаж. Девушка улыбнулась в ответ и упала на свою полку. Сказывалась усталость последних дней, когда она готовилась к последним экзаменам, а потом приводила в порядок квартиру.
  Закрыв глаза, она слушала стук колес, пытаясь отвлечься от последнего разговора. Даша не сомневалась, что Глеб будет перезванивать ей, вот только сейчас она еще не была готова услышать признание в любви. А то, что именно оно должно было прозвучать, девушка не сомневалась. Слишком памятен был их ночной разговор в середине апреля. Незаметно для себя, девушка заснула. Впервые за долгое время она просто спала. Вроде был какой-то сон, но, проснувшись от стука в дверь, девушка не помнила, что именно снилось. Единственное, что она могла сказать точно - она не видела во сне Эйнара.
  С трудом разлепив глаза, Даша потянулась, потом достала бутылку воды. Через пару часов она будет у бабушки, где ее ждет душ, еда и кровать со свежими, хрустящими простынями.
  Бабушка встречала ее почти у самого вагона. Еще не старая, недавно только шестьдесят пять исполнилось, аккуратно одетая женщина с платиновыми волосами и добрыми серыми глазами крепко обняла внучку, которую не видела с прошедшего лета. Потом отобрала у нее сумку с одеждой, недовольно покачала головой - сколько раз она говорила внучке, что вещей мало не бывает, а она все так же берет с собой почти пустую сумку. На улице их уже ждало такси. Бабушка Дарьи, Анжелика Карловна жила недалеко от центра. Несмотря на то, что было еще не очень поздно, и лишь начинало темнеть, женщина предпочитала воспользоваться машиной, чем идти пешком, или пользоваться общественным транспортом.
  - Ну, рассказывай, - устроившись на заднем сидении, обратилась она к Даше. Девушка призадумывалась. Рассказывать о Глебе ей не хотелось - даже родители не знали о его существовании. Женщина улыбнулась. - Это ты родителям про подружек рассказывай. Вижу же, что кто-то появился. Рассказывай уже.
  - Ой, бабуль, тут дело такое. Только ты выслушай сначала, а потом уже говори, что у меня не все дома, - и Даша начала рассказывать с событий прошлой зимы - странных снов, знакомства с Глебом, и лишь о водянице предпочла умолчать.
  - Даша, - женщина внимательно посмотрела на внучку, потом покосилась в сторону водителя, - у меня будет к тебе несколько вопросов.
  - Ты не веришь? - девушка начала жалеть, что пошла на откровенность.
  - Я не говорю, что не верю, - задумчиво произнесла она. - Но и ты не спорь, все это выглядит не слишком правдоподобно.
  - Думаешь, почему я родителям ничего не рассказывала, - хмыкнула Даша.
  - И правильно делала, - согласилась бабушка. - Я своего сына знаю, с него станется тебя под замок посадить, особо не разбираясь, или по врачам начать таскать.
  - Угу, а потом возмущаются, что ребенок от них секреты имеет, - улыбнулась девушка.
  Женщина ничего не успела ответить. Машина остановилась на маленькой улочке рядом с аккуратным домиком. Анжелика Карловна расплатилась с водителем, и они с Дашей поднялись на последний этаж. Ключ повернулся в замке, девушка вошла в светлую чистенькую квартирку.
  - Ты сначала в ванную, или кушать? - поинтересовалась бабушка.
  - В ванную, но быстро, - Даша знала, что на гвоздике ее уже ждет любимое полотенце с медвежатами, купленное на распродаже в соседней Латвии.
  Когда девушка вышла из ванной, вытирая заметно посветлевшие влажные волосы, в коридоре витали запахи свежей сдобы, ванили и корицы. Девушка поспешила на кухню, зная, что бабушка уже заварила земляничный чай, рецепт которого не раскрывала никому, а на блюде в центре стола лежит горка ее любимых булочек.
  Когда она устроилась на любимом месте у окна, держа в одной руке булочку, а в другой любимую чашку с надписью 'Доброе утро', Анжелика Карловна решила вернуться к прерванному разговору.
  - Как я говорила, у меня к тебе несколько вопросов, - заметив, как напряглась внучка, она ободряюще улыбнулась. - Не бойся, ничего такого я выпытывать не собираюсь.
  - Хорошо, - Даша кивнула, показывая, что готова продолжить исповедь.
  - Вопрос первый. Зачем волосы перекрасила?
  - Не знаю, - девушка призадумалась. - Как сны эти сниться стали, так словно толкнуло что-то. Вот и решилась. Сначала сочиняли красно-рыжее, а потом надоело, просто оттеночным решила затемнить.
  - Понятно, - женщина чему-то кивнула. - Второй вопрос. Почему Норвегия?
  - Бабуль, это же очевидно, - с удивлением посмотрела на нее Даша. - Если и не встречусь с Эйнаром, так может что еще всплывет. Я же по утрам помню все, до мельчайшей детали. Какой узор на одежде, вязь на мече, где какое деревце растет, как солнце падает. Умела бы рисовать - картины бы писала.
  - Понятно. Может и правильно, может действительно поможет. Ну и третий вопрос, - хитро улыбнулась она. - Как давно ты с Глебом познакомилась.
  - Да в январе, - Даша хорошо помнила тот день, когда он в первый раз помог ей в метро. - Тогда он мне не дал пересчитать все ступеньки эскалатора. А уже через полторы недели снова встретились. Он подобрал меня рядом с архивом, не дав замерзнуть до воспаления легких.
  Анжелика Карловна ненадолго призадумалась, словно что-то мысленно просчитывая и взвешивая. Потом улыбнулась каким-то своим выводам.
  - А к тебе самой как этот мужчина относится? - задала она последний вопрос.
  Даша задумалась. На фоне родителей бабушка ее была человеком куда более современным, но неизвестно, как она отреагирует, что ее внучка может начать встречаться с мужчиной больше чем на десять лет старшее. Но потом, решив, что хуже уже все равно не будет, честно призналась.
  - Он меня любит. Но примет любое мое решение, - и тут же добавила, прежде чем бабушка успела что-то сказать. - Вот только папа будет не в восторге от таких отношений.
  - Ничего, - женщина хитро улыбнулась. - С отцом твоим я сама поговорю. Он уже биографию собственного отца забыл. И то, что тот на пятнадцать лет старше матери был, и что в лагере сидел, и что помер до чертиков допившись... Так что пусть радуется, что за дочерью достойный мужчина ухаживает. Да к тому же обеспеченный, с жильем.
  Даша медленно выдохнула. Вспоминать про деда в семье не любили. Лишь раз, когда она вернулась с какой-то вечеринки в несколько нетрезвом состоянии, ей высказали, что она пошла по стопам далекого предка, и вряд ли что путное из нее выйдет. И, хотя родители уже на утро забыли обо всем, слова эти накрепко засели в голове девушки. И вот теперь пришло понимание, что последние два изматывающих года - это последствия того ночного разговора. Желание доказать, что она не такая, как тот человек, с которым ее сравнили, сидело на уровне инстинктов.
  - Что, - усмехнулась бабушка, видя, как на лице внучки отображается вся гамма эмоций, - переоценка ценностей пошла?
  - Что-то вроде, - согласилась девушка.
  - Послушай совета старой мудрой женщины, - хитро прищурилась Анжелика Карловна, - перестань пахать как папа Карло. Займись личной жизнью. А учеба твоя никуда от тебя не денется. Ты девочка умная, провалами в памяти не страдаешь. Так что хватит сутками сидеть в учебниках и энциклопедиях. Такой мужчина рядом, и запомни, долго он ждать не будет, пока ты учебники соизволишь в сторону отложить. Учиться всю жизнь можно, а вот упущенного момента не вернешь.
  - Хорошо, ба, - Даша зевнула, покосилась на часы - был уже третий час ночи.
  - Так, все спать, - заметив состояние внучки, скомандовала та. - Завтра отдыхай, потом я тебя хочу сводить на пару интересных выставок. А в конце недели ваша группа уезжает в Норвегию.
  - Спасибо, бабуль, - девушка встала, поцеловала ее и пошла в свою комнату.
  Через четыре дня Даша стояла на палубе лайнера, шедшего из Таллинна в Осло.
  
  Глеб устало оперся локтями на стол. День не задался с самого утра. Сначала пришлось по жаре ехать в Пушкин, чтобы выслушать жалобы клиента, недовольного рабочими. Как оказалось, недовольство было в том, что бригада отказывалась вносить в проект какие-либо изменения. Озвучив хозяину дома, в какую сумму тому обойдутся новые идеи, мужчина попал в пробку. В город он приехал только во второй половине дня. Уже с порога его встретила секретарь директора с объемной папкой материалов на новый заказ. Вчитавшись в требования, Глеб понял, что у клиента нет ни малейшего представления о соотношении пожеланий с площадью квартиры. Чисто теоретически, можно было размесить всю требуемую технику, вот только для хозяина места в малогабаритной двушке уже не останется.
  Трель телефона отвлекла от цифр и планов. С тихим стоном он потянулся за трубкой. Даша уехала, а кроме очередных недовольных звонков ждать больше было не от кого. Но увидев номер девушки он удивился.
  - Привет, малыш, - он улыбнулся, понимая, что она не может его видеть. - Нет, что ты, наоборот. Ты уже в поезде?
  Услышав подтверждение, что девушка уже в пути, грустно вздохнул, старясь, что бы она не услышала. Несколько мгновений в трубке царило молчание. Потом Даша начала что-то говорить, из чего мужчина мало что понял. Закончив говорить, и не дожидаясь ответа, девушка отключилась. Глеб с удивлением посмотрел на телефон, потом нажал на вызов. Но Дашин телефон уже был отключен.
  Мужчина откинулся на спинку кресла, пытаясь разобраться в том сумбуре, что услышал. Он ясно понял, что не безразличен девушке, но дальнейшие их отношения зависят от того, что она узнает в Норвегии. А едет она туда потому, что в ее жизни происходит нечто странное, о чем нельзя рассказать никому. Глеб усмехнулся. Уж он-то готов поверить во все, особенно после встречи со славянской богиней любви.
  - Даша, Даша, божий дар и наказание, - выдохнул он.
  И тут в голове мужчины что-то щелкнуло. Даша - дар божий, Дана - данная богами. Одно имя, звучащее по-разному. Неужто странности в жизни девушки могут быть связаны со снами. И если к нему ночами приходит девушка славянских кровей, то к ней должен являться викинг. А родиной их можно считать Норвегию. Значит, Дарья поехала туда искать Эйнара, то есть его.
  Мужчина грустно улыбнулся. Воистину, у всех свои тараканы в голове. Вот только не всех они гоняют за тридевять земель. Впрочем, и он сам хорош. Что ему стоило обдумать все сразу после разговора с Лелей. Ведь практически прямым текстом ему было сказано, что девушка рядом. 'Ты на верном пути' - сказала ему богиня. А при условии, что кроме Даши других девушке в его жизни не наблюдалось... Да и сны стали отчетливее именно после знакомства с ней. А то, что не каждую ночь он видел юную воительницу - Даша часто занималась ночами, урвав для сна несколько часов вечером, или уже утром, когда он вставал на работу. Если бы он не отвлекался на цвет волос, то давно смог сложить все эти факты. Но его сбили красно-рыжие прядки девушки, и даже после того, как она перекрасилась, он все еще продолжал упорно искать сероглазую блондинку.
  Глеб вздохнул. И что ему теперь делать? Даша уехала практически до конца лета. У бабушки, скорее всего, сделает местный номер, чтобы дешевле было звонить домой. И как ему связаться с ней? Остается только ждать и надеяться, что его богами посланное взбалмошное чудо придет к схожим выводам, пусть и немного позже.
  
  Глава 17.
  
  Корабль тонул. Врагам не нужны были ни оружие, ни доспехи, ничего из снаряжения славян. Дана сидела привалившись к мачте. Видит Перун, это была славная битва. Вот только удача отвернулась от них. Все ее побратимы уже отправились к Морене, лишь она задержалась. Перед глазами плавал туман, или это враги подожгли корабль. Сквозь пелену проступила мальчишеская фигурка.
  - Ждан... - губы с трудом шепчут родное имя. Мир подергивается серым, и уже не различить, где явь, а где навь. Границы между мирами стираются.
  - Дана! - знакомый голос пробился сквозь окружавший туман. - Дана, ты меня слышишь.
  Кто-то подхватил ее, куда-то понес. Зачем все? Ее ждут там, за гранью. Чьи-то руки уложили, расстегнули пояс с ножнами. Потом уже несколько человек сняли кольчугу. Ледяной ветер приносил небольшое облегчение от жара, но сознание все так же плавало в непонятном тумане, сквозь который смутно доносились голоса. Ее кто-то звал, но девушка не понимала, с какой стороны, из какого мира идет зов. Она застыла на грани, боясь шевельнуться. Откуда-то накатила боль, но ей казалось, что это из чужого тела вытаскивали стрелы, накладывали повязки с мазями, ускоряющими заживление ран. Лишь когда ее губ коснулась чаша с водой, она заставила себя сделать несколько глотков. И провалилась в глубокий сон, пришедший на смену туману.
  Разбудили воительницу голоса. Кто-то тихо переговаривался на смутно знакомом языке. Дана не спешила открывать глаза, пытаясь понять, что с ней и где она оказалась. Судя по качке, она находилась на корабле. Под свободной рубахой тело перехватывали повязки. Девушка слегка пошевелилась, будто бы во сне. На лицо упала прядь волос. Тут же чьи-то пальцы осторожно отвели ее в сторону.
  Дана открыла глаза. Рядом сидел тот, кого она поклялась убить - Эйнар. В его желтых глазах таилось... беспокойство. Дана села и тут же навалилась боль, от которой перед глазами все поплыло. Она прикусила губу, чтобы не застонать, и почувствовала во рту вкус крови. Эйнар подхватил, не давая упасть.
  - Ты еще успеешь убить меня, валькирия, - тихо, чтобы не слышал никто, произнес он на ее языке, - а пока ты слишком слаба для поединка.
  - Зачем?.. - вопрос сорвался с губ до того, как она смогла найти подходящие слова, но викинг понял.
  - Ты не отступишь от своего. В твоих глазах ненависть, - сколько горечи в голосе, боли во взгляде, - я всегда буду лишь врагом.
  Обветренные губы слегка коснулись бледной щеки. Эйнар осторожно уложил девушку и укрыл плащом. Его пальцы провели по ее волосам, а потом он резко встал и присоединился к гребцам. Дана лежала у мачты и вглядывалась в синеву неба, словно там могла увидеть ответ на внезапно возникшие вопросы. Но ответа там не было. Лишь сердце сжалось от внезапной боли.
  
  Обратно драккар шел быстрее, несмотря на груз. Ветер надувал полосатый парус, а течение словно само влекло корабль к родному берегу. Недовольство столь быстро окончившимся походом покидало даже наиболее рьяных любителей морского разбоя. Уже всем стало ясно, что не случайным совпадением была встреча с Фритьофом, и тем паче спасение девушки. Не обошлось без вмешательства богов. Как и то, что девушка, чья жизнь уже давно должна была оборваться, все еще была жива.
  Эйнар почти не оставлял Дану. И даже если сидел на веслах - все равно не спускал с нее глаз. Ночами викинг сидел рядом, прислушиваясь к ее дыханию, и лишь иногда Бьерн уговаривал его отдохнуть. Такое внимание не ускользало от остальных людей. С первых же дней стало понятно, насколько важна эта девушка для их предводителя. Те, кто ходил с ним к Хольмагрду, помнили, какие взгляды бросал он в ее сторону. Теперь же они лишь качали головами. Не напрасно ли мужчина надеется на взаимность коли и раньше ее не было. Лишь верный кормчий, знавший всю правду, с печалью вглядывался в бледное лицо юной воительницы.
  Прошло чуть больше двух седьмиц, когда драккар Эйнара подошел к пристани. От усадьбы уже бежали люди, а впереди всех его мать. Викинг дождался, когда его люди подведут корабль к пристани, осторожно поднял Дану и сошел на деревянные мостки. Девушка сжала зубы, но все равно не смогла сдержать стона от пронзившей ее боли.
  - Потерпи, милая, - тихо произнес он, - сейчас в дом тебя отнесу, там женщины раны твои осмотрят.
  Сердце девушки на миг замерло - столько нежности звучало в его голосе. Неужто и впрямь могли они быть вместе, сложись все иначе. И вот так же носил бы Эйнар ее на руках, да не израненную, одной ногой уже шагнувшую за грань, а невредимую. С такой же нежностью шептал бы ей ночами ласковые слова. Одинокая слезинка скатилась по бледной щеке, что не укрылось от Эйнара.
  - Еще немного, родная, - викинг по-своему истолковал увиденное.
  Мать, увидев, что сын вернулся невредимым, ждала его на полпути к дому. Увидев на руках его девушку, удивилась, но даже взглядом не выдала своего изумления. Достаточно было взглянуть на него, чтобы понять - все расспросы излишни.
  - Матушка, распорядитесь подготовить место в гостевом доме, - быстрой скороговоркой произнес Эйнар. - И позовите Гуду. Рауд сделал что мог, но и он не так хорош во врачевании.
  - Кто она? - позволила себе спросить женщина, прежде чем отдать распоряжения.
  - Суженая моя, - тихо произнес он.
  Женщина лишь кивнула, бросила быстрый взгляд на девушку, и удалилась быстрым шагом. В памяти ее встал разговор с сыном. Не такой видела она ту, что боги предназначили для сына. И сердце сжималось от жалости при взгляде на худенькое тельце, укрытое от посторонних взглядов свободной рубахой и теплым мужским плащом.
  Эйнар старался идти как можно осторожнее, чтобы меньше боли причинить девушке. Когда он дошел до гостевого дома, там уже были мать, Гуда и несколько девушек, призванных ими в помощь. На огне стоял котел с водой, а на столе лежало чистое полотно. Викинг понял - мать не забыла их разговора. Но понял он и то, что она не откажет в помощи той, которая обрекает на смерть ее среднего сына. Что приняла ее, как ранее приняла жену его брата и мужа сестры. И от этого на сердце стало легче.
  Он осторожно опустил свою хрупкую ношу на широкую лежанку. Девушка открыла затуманенные болью глаза.
  - Где я? - чуть слышно спросила его.
  - В моей усадьбе, в безопасности, - успокоил он ее. - Сейчас я не на долго уйду, но потом обязательно вернусь.
  Дана увидела доброжелательный взгляд немолодой женщины, добрую улыбку другой, чуть моложе, любопытные глаза девушек и лишь слегка кивнула. Эйнар слегка сжал ее ладонь, потом отпустил и вышел. Сейчас, когда девушка в надежных руках, он мог оставить ее ненадолго и распорядится добычей. К тому же надо было решить судьбу пленных и тех, кто хотел бы отправиться еще в один поход.
  
  Выздоравливала девушка медленно. Несмотря на старания лекаря, раны ее воспалились. Гуде пришлось приложить все усилия, и даже несмотря на это, только в начале лета Дана в первый раз смогла подняться с постели. Все эти дни Эйнар практически неотлучно находился рядом. Лишь общими усилиями матери и Даны удавалось отправлять его отдохнуть.
  В середине лета Дана вновь взяла в руки меч. Когда Эйнар отдал ей клинок, девушка не могла поверить своему счастью. Она и не думала хоть когда-то вновь увидеть его, но теперь вновь держала в руках. И каким же тяжелым показался ей этот меч. Словно не с ним она когда-то часами занималась на княжеском дворе, оттачивая мастерство, перенимая приемы у всех, кто соглашался заниматься с ней. Словно не было до него других, рассчитанных на сильную мужскую руку клинков.
  Девушка несколько раз взмахнула мечом и с недовольством отбросила его в сторону. Сразу же заныли отвыкшие от нагрузки мышцы, от резких движений запылала огнем не так давно затянувшаяся рана.
  - Не спеши, - раздался откуда-то сбоку голос урманина. - И не злись на оружие. Он не повинен в том, что ты не можешь владеть им как прежде. Для этого надо время.
  - Время, - выдохнула Дана, - я должна найти того, кто напал на нас. Должна отомстить за гибель побратимов.
  - Боюсь, это не возможно, - Эйнар поднял меч, смахнул с него налипший сор и протянул девушке. - Мы встретили его за несколько часов до того, как нашли тебя. Я приказал бросить его в море. Не думаю, что Ньерд вернет его.
  - Ведь он твой соплеменник... - Дана с изумлением смотрела на стоящего перед ней мужчину.
  - Фритьоф привел нас в ваше поселение в день нашей встречи, - тихо произнес урманин. - Через два года он приказал убить моего отца за то, что тот вступился за женщину в усадьбе, где они зимовали. Не только у тебя есть к нему счеты.
  - Жаль, я не видела его гибели, - вздохнула девушка.
  - Смерть людей - не самое лучшее зрелище, - парировал Эйнар.
  Дана не нашла, что ответить. Мужчина был прав, но все же он был одним из тех, кто убивал ее родичей, убийцей ее побратимов. Он заслужил смерть. Вот только смогла бы она убить. Ведь до этого ей не приходилось участвовать в настоящем бою. Князь Всеслав последние годы не воевал ни с кем. Лишь однажды собирал он дружину в поход, но тогда Дана была еще мала и с прочими отроками оставалась в Полотеске. А после были лишь охоты. Но одно дело - убивать волков или иную живность, а совсем другое - людей. Девушка сжала в опущенной руке клинок. Впервые она задумалась об этом. Но что делать, если она должна будет убить. Хотя бы для того, чтобы спасти свою душу от страшного посмертия.
  - Попробуй начать с более легкого оружия, - голос урманина отвлек ее от тяжелых мыслей. Повернув голову, Дана увидела, что он протягивает ей деревянный меч, рассчитанный на совсем юных отроков. Другой такой же он держал в руке. - Так ты скорее сможешь взять в руки оружие.
  Его улыбка развеяла все сомнения. Убрав меч в ножны, сделанные здешним умельцем, Дана приняла игрушку. Эйнар встал напротив нее, приняв боевую стойку. Медленно, явно рассчитывая силы, сделал пробный удар. Дана отразила, почти не прикладывая усилий, и поняла, что урманин специально поддается ей. В настоящем же бою у нее не было бы никаких шансов. Сначала девушка хотела оскорбиться, но Эйнар был прав. Она была не готова к полноценному тренировочному бою, и еще несколько седьмиц пройдет прежде, чем она сможет сражаться в полную силу.
  С каждым днем сила и ловкость возвращались к девушке. Уже через две седьмицы она могла выполнять простые приемы с боевым оружием. Их поединки с Эйнаром длились все дольше, все меньше урманин поддавался девушке. Все чаще мужчине приходилось думать о защите. Не за горами был тот день, когда им предстоит сойтись в последнем бою, где в живых останется только один из них. И, тем не менее, он был счастлив, видя новые успехи воительницы.
  Последний разговор с Бьерном не принес утешительных вестей. Боги явили свою волю. Лишь смерть одного из них была им угодна. Сердцем Эйнар уже принял решение, оставалось лишь дождаться подходящего случая. Но вот он настал. С утра мать, взяв с собой несколько человек слуг и охраны, покинула усадьбу, отправившись в святилище Фригг. Викинг и его гостья остались в усадьбе практически одни.
  Дана немного удивилась, когда вместо привычной площадки возле дома, где с осени по зиму жили неженатые вои, он повел ее вниз, к воде, где в глубину фьорда вдавался небольшой мыс. Сразу за корабельным домом росла небольшая рощица. Скрытое от усадьбы строением место возбудило смутные подозрения в душе девушки. Но вот мужчина протяну ей ее клинок, и сразу беспокойство сменилось предвкушением боя. Скрестились клинки, зазвенел металл, все яростнее становился поединок.
  Меч сверкнул на солнце и исчез в глубине вод фьорда. Эйнар проводил его ничего не выражающим взглядом.
  - А ты многому научилась, девочка, - в голосе гордость, будто он сам учил ее держать оружие. - Давай закончим эту битву.
  Дана вцепилась в рукоять, острие смотрело в грудь викинга. Всего одно движение, и она убьет того, кто принес смерть в ее род, унес жизни ее семьи. Сколько жизней она принесла в жертву богам на этом пути. Теперь все будет кончено. Она отомстит. Но почему он смотрит на нее так... нежно, ласково. Серые глаза на миг встретились с желтыми, сердце девушки пропустило удар.
  Внезапно ветер стих, а за спиной воительница почувствовала холод. Взгляд Эйнара метнулся туда, и она увидела отражение тьмы в его глазах. Руки воина легли на острие меча, шаг... Его глаза чуть расширились от резкой боли. И вновь поднялся ветер, волны ударили о прибрежные скалы, солнце все так же грело в спину. А у ног кривичской девушки оседал на землю викинг.
  - Нееет! - Пальцы наконец отпустили ставший таким тяжелым меч. - Эйнар, нет, зачем?
  Она упала рядом с ним, разбивая колени о камни. Подхватила тяжелое тело мужчины, прижала к себе. Руки рвали на полосы рубаху, она пыталась остановить кровь, но ничего не получалось. Слезы застилали глаза.
  Его рука сжала ее пальцы. Дана подняла голову, что бы в последний раз встретится с его взглядом.
  - Зачем, Эйнар?
  - За тобой пришли слуги Хель, - его пальцы стирали слезы с лица девушки. - Я не мог отдать им тебя, ástfanginn.
  Ástfanginn, любимая. Сердце замерло, пропустив удар, а потом забилось часто-часто, словно пойманная в силки птица. Столько лет она видела перед собой врага, одного из убийц ее семьи. А он, когда, как он сумел полюбить ту, что была одержима ненавистью и жаждой мести. Когда она сама перестала ненавидеть. Почему боги столь жестоки, что открыли ей глаза, когда стало поздно.
  - Любый, - девушка не узнала свой голос. Откуда в нем столько тепла и нежности. - Любый мой.
  Дана тонула в желтых глазах ставшего таким родным мужчины. Эйнару еще хватило сил прижать к себе девушку. Лица были так близко, что дыхание смешивалось, губы коснулись губ, первый поцелуй, которому суждено стать последним. Нежные прикосновения замерли, взгляд желтых глаз стекленел. И в последнем вздохе Дана с трудом различила 'Моя ástfanginn'.
  Не осталось ничего. В пустых глазах отражалось небо. Смерть за жизнь. Вот только зачем ей эта жизнь без Эйнара.
  - Матерь Макошь, прости неразумную, нет мне жизни без него, - пальцы уже сжимают тонкий кинжал.
  Три тени легли на берег. Три женщины ступили на траву. Девушка, женщина, старуха. Их никто не зовет, но они приходят всегда. И всегда их три.
  - Не в смерти, но в жизни вам соединится суждено, - пропела младшая.
  - Боги не в праве изменить судьбу, кою мы начертали, - произнесла средняя.
  - Много вам придется прожить жизней, много препятствий будет на пути вашем, не поддавайся обману, и обретешь счастье, - прошептала старуха.
  - Иди за любовью и слушай сердце. Разум видит мороки, но сердцу они не ведомы. Судьба ваша быть вместе, - вот уже и нет никого, и будто не было трех женщин в славянских одеждах на берегу варяжского фьорда. Но слова неизвестных указывали путь, ибо боги могут играть в свои игры, но и они зависят от слов вещих вилл.
  Кинжал пронзил сердце, выпуская на волю душу. И нет над нею власти богов, как нет и над ушедшей прежде душою, ибо иная над ними воля вещих. И пока не исполнится предначертанное, не могут боги играть жизнями этих двоих. И пусть они будут всячески стараться отсрочить исполнение предсказанного, но не смогут предотвратить.
  
  Глава 18.
  
  Даша вместе с группой шла по усадебному комплексу. В наушнике отчетливо раздавался голос гида. Но рассказы о быте древних скандинавов были ей не интересны. Нет, их экскурсовод рассказывал интересно, вот только после курса истории средних веков у Олега Игоревича она могла рассказать куда больше. Только почему-то казалось, что она уже видела это место. Вот дом, где живут хозяева и их домочадцы. Вон то неуклюжее строение - дружинный дом. За ним должна быть площадка для тренировок. С другой стороны - хозяйственные постройки. Вниз уходит тропинка, ведущая к причалу и корабельному дому, где зимой держали драккары. Вроде все так, вот только вокруг тропинки не должно быть столько деревьев. Только одна роща, внизу, за лодочным сараем. Девушка боялась даже мысленно предположить, что такое совпадение возможно, и она оказалась в родной усадьбе Эйнара.
  - С этим местом норвежцы связывают интересную легенду о двух влюбленных, - внезапно произнес гид, и девушка прислушалась. Неужели это то самое, ради чего она поехала сюда. - Сейчас мы спустимся вниз, и там я расскажу вам ее.
  Ветви деревьев смыкались вверху, и лишь отдельные лучи пробивались сквозь них, пятная тропинку. Сразу стало прохладнее, и Даша порадовалась, что, уже выходя из номера, успела схватить куртку. Глаза мужской части группы нередко задерживались на светловолосой девушке в синих джинсах, белой футболке и куртке в тон.
  Даша отбросила назад непослушные пряди волос. Последний час девушка жалела, что оставила заколку в номере. Но выбора не было, приходилось мучиться. Даша сняла рюкзак в надежде, что там завалялась хотя бы канцелярская резинка или скрепка - хоть что-то чем можно на время закрепить волосы, и замерла, не в силах отвести глаз от фьорда. Солнце освещало узкую полоску залива, играла на гребешках мелких волн, окрашивало лес на другом берегу в яркие цвета. Забыв о своих намерениях, повесила рюкзак на локоть, подняла фотоаппарат и, периодически останавливаясь, делала снимки.
  Лодочный сарай оказался точно на том месте, как представляла девушка. А вот сразу за ним был каменный курган, где и поджидал группу их гид. Раздававшиеся за спиной голоса подсказывали, что группа еще спускается вниз. Девушка, воспользовавшись этим, сделала несколько шагов в сторону и остановилась на краю берега. Да, это было то самое место, не раз виденное ею во снах. И уже не было вопроса, кто покоится в этом кургане. Подойдя к нагромождению камней, пережившему века, опустилась на колени и тихо прошептала: 'Я пришла, Эйнар. Помоги мне найти тебя'.
  - Сейчас мы находимся рядом с одним из древнейших сохранившихся курганов, - убедившись, что группа собралась, начал свой рассказ гид. Согласно преданию, сама богиня Фрейя оберегает его. И хочу обратить ваше внимание, что это единственный текст, который передается в привычной всем прозе, а не классическими для того времени висами.
  Даша мысленно подобралась.
  - Согласно легенде, на этом месте похоронены викинг-мужчина и славянка-женщина. По пророчеству норн они должны были стать мужем и женой. Но боги решили поиграть людскими судьбами. В результате молодой юноша врагом вошел в дом еще девочки, уничтожив всю деревню. Только чудом спаслась единственная обитательница поселения. Девочка дала клятву, что принесет своим богам в жертву голову обидчика, или ее душа попадет в подземное царство. Шло время, девочка выросла и стала воином. И вновь судьба свела ее с норвежским юношей. Он сразу влюбился в молодую валькирию.
  - А она тоже в него влюбилась? - спросила одна дама из группы.
  - Увы, - гид на несколько секунд замолчал. - Она узнала своего обидчика. Дальше варианты сказания расходятся. Одни говорят, что был совместный поход, и она не могла убить его, другие - что он уплыл, а она искала его по всему северу. Где здесь правда, а где вымысел рассказчиков - уже неизвестно. Но все сводится к одному. Через год или два викинг случайно обнаружил в море славянскую ладью. Все люди на ней были перебиты, и лишь одна девушка была чуть жива. В девушке он узнал свою возлюбленную. Мужчина привез ее в свою усадьбу и неотлучно был рядом все то время, что она выздоравливала. И женское сердце дрогнуло. Она полюбила его.
  - А как же клятва? - невольно вырвалось у Даши.
  - Да, вот тут-то и наступило время клятвы, - кивнул девушке гид. - Славянка была воином. И викинг долго тренировался с ней, помогая восстановить утраченные навыки. Когда в усадьбе практически никого, кроме них, не было, на этом самом мысу произошла трагедия. Как обычно они бились на мечах. И воительница смогла одолеть своего противника.
  - И убила? - не выдержал кто-то из мужчин.
  - Нет, - все в группе облегченно выдохнули. - Она и рада бы была, но поняла, что никогда не сможет исполнить своей клятвы. И тогда слуги темного божества пришли за ней. Викинг увидел тьму за ее спиной и сам шагнул на лезвие меча, избавляя любимую от страшной участи. Вот только девушка уже не представляла своей жизни без него. И она заколола себя кинжалом.
  - Какая грустная история, - произнесла старушка, стоявшая за спиной Даши.
  - Да, история грустная, но у легенды есть продолжение, - все притихли, ожидая, что же скажет гид. - С одной стороны норны судили им долгую и счастливую совместную жизнь. Но с другой стороны боги, кои хоть и бессильны перед волей норн, но и своего не оставят. И было решено, что будет семь перерождений, и если смогут две души найти друг друга, то быть им всегда вместе. Но если не успеют влюбленные за отведенный срок соединиться, то боги получат свое. А получилось у них или нет, это уже не известно.
  - Красивая легенда, - вздохнула девушка чуть младше Даши. - Вот бы меня так кто полюбил.
  - Еще полюбят, не сомневайся, - ободрил ее гид. - Сейчас у вас есть час свободного времени, после чего сбор у автобусов, и возвращаемся в гостиницу. Завтра выезжаем в Осло, там будет свободная программа, а утром возвращаемся в Таллинн. Можете зайти в постройки, там постарались восстановить интерьеры той эпохи.
  Гид первым пошел вверх по тропинке, за ним потянулась вся группа. Даша осталась внизу. Достав телефон, установила будильник, чтобы ее не ждали у автобуса, потом подошла к курагу, встала перед ним на колени, положила руки на камни и закрыла глаза. Рассказанная гидом легенда лишний раз подтвердила, что там лежит тот самый викинг, что приходил к ней каждую ночь.
  Даша не могла понять, то ли она задремала, то ли все это было наяву, но вот она подняла голову, и увидела, как из-за лодочного сарая вышел мужчина. До него было не далеко, но девушку слепило светящее в глаза солнце. Она могла различить, что одет он не по-современному, а словно сама она перенеслась на много веков назад. Длинные, ниже плеч, выгоревшие на солнце волосы развевались на ветру. В одну прядь была вплетена бусина. Но вот облако набежало на солнце, и девушка с трудом сдержала изумленный вскрик - мужчина был похож на Глеба. Те же черты лица, улыбка, чуть прищуренные светло-карие, почти желтые, глаза. Он улыбнулся, протянул ей руку, сделал шаг и исчез. И в тот же миг сработал сигнал телефона, напоминая, что надо торопиться. Девушка в последний раз оглянулась и поспешила по тропинке наверх к автобусам. Еще немного и она вернется в Таллинн. А потом надо будет купить билет на первый же поезд домой. Бабушка, конечно, огорчится, что внучка провела у нее так мало времени. Но Даше безумно хотелось назад, в Петербург. Там оставался тот, кого она искала все эти годы. Там ее ждал Глеб.
  
  Проводив Дашу, Анжелика Карловна решила не терять зря времени. Надо было найти того мальчика, в которого умудрилась влюбиться внучка. Нет, не мальчика, тут же мысленно поправила себя, мужчину. Информация о нем была отрывочной. Зовут Глеб, работает в какой-то ремонтной компании дизайнером. Кампания располагается где-то на Петроградской стороне. Женщина мысленно представила карту Петербурга. Задача казалась практически невыполнимой. Но Анжелика Карловна не была бы сама собой, если бы опустила руки. Не зря же она всю зиму ходила на компьютерные курсы для пенсионеров. Пришла пора на практике применить полученные знания.
  Дома, прежде чем сесть за компьютер, женщина налила себе чашку зеленого чая. Вооружившись чаем и тарелочкой с печеньем, она устроилась перед монитором. Рядом положила лист бумаги и карандаш. Все было готово, можно было приступать к поискам.
  Через два часа женщина довольно откинулась на спинку кресла. Задача оказалась куда проще, чем казалась вначале. Теперь у нее был адрес его электронной почты и рабочий телефон Глеба. Оставалось решить, позвонить или написать ему письмо. Судя по его работе, он мог находиться где угодно, почту же, скорее всего, проверяет каждый день. Взвесив все доводы в пользу звонка и письма, Анжелика Карловна вошла в свою электронную почту и стала набирать текст.
  'Уважаемый Глеб. Лично мы с вами не знакомы, но у нас есть один близкий человек. Я говорю про мою внучку Дарью. В настоящий момент это недоразумение природы на пути в Норвегию, где рассчитывает найти какого-то викинга, которого любила в прошлой жизни. Исходя из того, что она мне рассказала и собственного жизненного опыта, я могу сделать только один вывод. Это неугомонное создание никого там не найдет. Потому что это вы.
  Если ваши намерения относительно моей внучки серьезны, то я буду рада видеть вас у себя дома. Вот мой адрес и номер телефона. Дарья вернется только через неделю, но я надеюсь, что вы приедете раньше, чтобы мы могли познакомиться и решить, как представить вас моему сыну и невестке.
  Если же выводы сделанные мною неверны, или вы не имеете представления, о ком идет речь, то удалите это письмо. С уважением, Анжелика Карловна, бабушка Дарьи'.
  Перечитав текст письма еще раз, женщина удовлетворенно кивнула и нажала кнопку отправить. Все, что могла, она для своей внучки сделала, оставалось только ждать.
  
  Глеб вернулся от очередного заказчика. Жара делала свое дело, клиентов было удручающе мало. Люди предпочитали не начинать перепланировок домов и ремонта квартир, когда на улице держалось тридцать градусов. Мужчина чуть раздвинул шторы, в первой половине дня защищавшие квартиру от солнца. В нем боролись два желания - отправится в душ или сначала проверить почту. И хотя от Даши не было никаких вестей, он надеялся, что девушка напишет хотя бы несколько слов. Довольно было одной фразы, что у нее все в порядке, чтобы он на время перестал волноваться.
  Решив, что десять минут ничего не изменят, включил компьютер и вошел в почту. Там уже было несколько писем от подрядчиков, копия счета, который он отправил шефу и себе, несколько новых, еще не помеченных как спам, рассылок от непонятных фирм, и одно письмо с неизвестным ему адресом и темой 'Даша'. Сердце забилось сильнее. Неужели с ней что-то случилось. Но что? Она же не в какие-то дебри уехала, а в европейскую цивилизованную страну, к бабушке.
  Руки мужчины дрожали от волнения, и он не сразу смог открыть письмо. Пробежал глазами не очень длинный текст. Все, что он смог понять - ничего страшного не случилось. Встал, прошел по комнате, снова сел за стол и перечитал письмо еще раз. Снова встал, подошел к тумбочке, где лежали документы, нашел загранпаспорт. Срок действия шенгена еще не закончился. Зашел на сайт РЖД, и быстро оформил покупку билета на следующий вечер. Потом дрожащими от волнения руками, попадая не на те клавиши, набрал ответ: 'Здравствуйте. Приеду завтрашним поездом. С уважением, Глеб'.
  Отправив письмо, позвонил шефу. Сказал, что срочно надо уехать на пару недель. Как он и ожидал, протестов не последовало. Начальник лишь поинтересовался, берет он эти дни в качестве отпуска, который у него по плану должен был быть в сентябре, или за счет отгулов. Глеб, не долго думая, сказал, что хоть за свой счет, вежливо попрощался и отключил телефон. Покидав в сумку вещи, которые могли бы ему пригодиться, сделал несколько кругов по комнате. Следовало успокоиться. Ведь ничего не произошло, отчего же он ведет себя как брат, когда Иришка рожала. Сделав глубокий вздох, мужчина решительно направился в душ. Потом надо будет еще раз посмотреть, что он напихал с собой, предупредить родных и отогнать машину на платную парковку.
  Когда он вышел из ванной, то увидел новое письмо от Анжелики Карловны. 'Буду встречать ваз завтра на вокзале. В руках буду держать табличку с вашим именем. До свидания'. Мужчина улыбнулся. Как ни странно, знакомства с этой женщиной он опасался чуть больше, чем встречи с Дашиным отцом.
  
  Поезд медленно проехал последние десятки метров вдоль платформы и остановился. Глеб вытащил из-под сидения сумку, бросил взгляд в стекло, быстро провел расческой по всклоченным вихрам и, в последний раз вздохнув, вышел из вагона. Несмотря на предательскую слабость в ногах, он медленным уверенным шагом двигался в сторону вокзала, высматривая женщину почтенных лет, держащую в руках табличку с его именем. Наконец, взгляд его натолкнулся на подтянутую даму, с уложенными в аккуратную прическу седыми, чуть подсиненными волосами, в белой блузе, джинсах и туфлях на невысоком каблучке. На белом листочке в ее руках отчетливо была видна сделанная черным маркером надпись 'Глеб Воронов'. Внутри мужчины словно распрямилась какая-то пружина.
  - Анжелика Карловна, - подошел он к ней.
  - Здравствуйте, Глеб, - женщина одним взглядом оглядела его с ног до головы и улыбнулась. - Пойдемте, такси ждет.
  - Но зачем, это такой расход, - смутился он. - Вы же оставили мне свой адрес. Я бы вполне мог добраться сам.
  - Молодой человек, - кокетливо произнесла Анжелика Карловна, - я отнюдь не нищая пенсионерка, как это подается в новостях в России. Тем более что пенсию я получаю через посольство. Да и сын регулярно пересылает деньги, которые я не успеваю тратить. А такси - отнюдь не роскошь. Ночами в любом городе ходить не безопасно.
  - Простите, если чем-то вас обидел, - смущенно произнес он.
  - О, что вы, ничуть, - она чуть наклонила голову, подтверждая свои слова. - Расскажите мне лучше, как вы с Дашей познакомились.
  Глеб ненадолго задумался, вспоминая тот день, когда поймал в метро заваливающуюся на древнюю старушку девушку.
  Рассказ занял всю дорогу до дома, где жила Анжелика Карловна.
  - Воистину, безголовая девчонка растет, - произнесла женщина, когда они вошли в квартиру. - Мне она и половины не рассказала, общими словами отделалась. И куда только родители ее смотрят. Живут же рядом, неужели ребенка проконтролировать не могут. Это ж надо было додуматься с температурой на экзамен тащиться. Словно телефонов нет, передать не через кого. Отлежалась бы денек-другой и сдала все спокойно.
  - Тогда бы я ее еще долго искал, - оправдывая девушку, сказал мужчина.
  - Вам, молодой человек, спасибо большое, что мимо не прошли, - бабушка заставила Глеба нагнуться и поцеловала в лоб. - Ой, да что это я. Вы, наверное, хотите в ванную. Да и поесть с дороги надо... - женщина метнулась в комнату, достала из шкафа полотенце и, показав дверь в ванную, ушла на кухню.
  Глебу хватило пятнадцати минут, чтобы привести себя в порядок. Когда он вышел из ванной, на кухне его уже ждал поздний ужин.
  - Проходите, Глеб, не стесняйтесь, - она поставила на стол тарелку с мясом и овощами. - Время хоть и позднее, но уверена, что вы успели проголодаться.
  - Анжелика Карловна, спасибо, большое, - Глеб внимательно посмотрел на суетящуюся у плиты женщину. - Только у меня к вам одна просьба будет.
  - Все, что в моих силах, - тут же откликнулась женщина.
  - Пожалуйста, не надо обращаться ко мне на вы. Все-таки я тут как друг вашей внучки, да и по возрасту намного моложе вас, - попросил он.
  - Хорошо, Глеб, как вы... ты хочешь, - тут же поправилась она. - Судя по тому, как ты отреагировал на мое письмо, ты успел уже понять, что к чему.
  - Да, - он покрутил в руке вилку. - Мне давно снились сны, словно я викинг, а рядом со мной девушка из славян. Но я никак не мог понять, что бы это могло быть. Потом случайно познакомился с Дашей. Вроде тоже на первый взгляд ничего особенного. Но чем больше я с ней общался, тем меньше хотелось отпускать ее. Да и сны ярче стали. Вот только она даже намека на что-то большее, чем просто дружба не давала. Я уже смирился, готов был принять любое ее решение. А тут она звонит из поезда, и начинает что-то говорить про сны, про то, что в любой момент может попасть в психушку. Тогда-то я и понял, что Даша - та самая девушка. А через несколько дней, получив ваше письмо, скорее испугался, что с ней что-то случилось.
  - В последнюю очередь я думала о том, что мое письмо может напугать, - покаянно склонила голову женщина. - Но что ты будешь делать, если Даша решит, что вы можете быть лишь друзьями?
  - Это ее право, - тихо произнес мужчина, - но я всегда буду рядом.
  - Ты так любишь ее?
  - Да, - он с вызовом посмотрел на сидящую перед ним женщину.
  - Не горячись, вижу, - улыбнулась она, забирая пустую тарелку.
  - Простите, - смутился Глеб. Чтобы немного успокоится, он решился задать вопрос, который мучил его с того момента, как он прочитал письмо. - Но как вы догадались, что я и есть тот самый викинг, которого ищет Даша.
  - Я давно уже ждала чего-то подобного, - произнесла женщина, разливая по чашкам чай.
  - То есть как, - удивился мужчина.
  - Это давняя история, - Анжелика Карловна сделала глоток. - Даша еще совсем маленькой была. Я тогда часто в Ленинград приезжала, чтобы детям с внучкой помогать. Или тогда его уже в Петербург переименовали. Ну да это не важно. Как-то мы с Дашенькой гуляли по городу, ожидая ее мать, когда к нам подошла цыганка. Уже не помню, что она спросила: то ли дорогу куда-то, то ли еще что. А потом посмотрела на внучку и сказала, что судьба у девочки оборотная, с прошлой жизни след тянется. Придет мужчина сначала в сны ее, потом и в жизнь, когда опасность ей грозить будет. И если она с ним останется, то все хорошо в ее жизни будет. Но если оттолкнет, другого выберет, то не будет ей счастья, лишь смерть скорая, - женщина ненадолго замолчала. - Я ведь ее подробно о тебе расспрашивала. Когда что было. Все сложилось.
  - А Даше вы про это предсказание не рассказывали? - Глеб постарался не выдать, что его слегка напугал второй возможный вариант. О том, что их обоих ждет, ему уже говорили, но слышать это от бабушки было тяжело.
  - Нет еще, - женщина хитро посмотрела на него. - Думаю, и не придется.
  - Очень надеюсь, - Глеб с трудом подавил зевок, однако женщина заметила.
  - Ой, заговорились мы, а время позднее, да еще и час разницы, - она поднялась из-за стола. - Я тебе в гостиной постелю.
  - Да что вы, - мужчина поднялся. - Мне проще номер снять. А то вдруг к вам придет кто.
  - Да кто ко мне придет, - замахала руками женщина. - Она от того гостиной и зовется, что там гости живут, сын с невесткой. Так что не спорь. Поживешь, пока Дашка не приедет, а там посмотрим, вызывать еще одно поколение, или вы с ними по возвращении общаться будете.
  - Хорошо, Анжелика Карловна, убедили, - Глеб с улыбкой проследовал за ней в отведенную ему комнату, думая, что знакомиться с Дашиными родителями ему было бы проще в присутствии деятельной бабушки.
  
  Даша стояла на палубе, любуясь приближающимся городом. Пять дней путешествия пролетели незаметно. Весь путь домой она размышляла, что же будет лучше: вернуться домой или позвонить Глебу и попросить приехать в Таллинн. В результате, девушка решила, что поговорит с бабушкой, и если та не будет возражать, пригласит мужчину сюда. Судя по тому, что он достаточно много времени проводил с ней, помогая готовится к экзаменам, на работе у него дел было не много.
  Лайнер остановился у пирса. Девушка пропустила спешащую толпу, оставаясь на палубе. Попутно она пыталась высмотреть среди встречающих и бабушку, но не могла. На миг показалось, что она увидела Глеба, но тут же отмела эту возможность. Наконец, основная часть пассажиров оказалась на берегу. Даша подхватила сумку и поспешила вниз. Оглядывая уже поредевшую толпу, девушка начинала беспокоиться, что с бабушкой что-то случилось. Внезапно кто-то сзади закрыл ей глаза. Даша вздрогнула. Но такого не могло быть. Обычно так поступал только один человек, когда умудрялся подкрасться к ней незаметно. Но его не может, не должно быть тут.
  - Глеб? - робко спросила она.
  Руки тут же убрали, а девушку развернули. Это действительно был Глеб. Девушка не заметила, как ее сумка плавно перекочевала в руки мужчины.
  - С возвращением, Дана, - тихо произнес он.
  Даша во все глаза смотрела на мужчину, а внутренним взором видела перед собой викинга, являвшегося к ней в снах, а после увиденного во время путешествия. И как она раньше не могла заметить сходства.
  - Эйнар, - тихо вдохнула девушка.
  Он прижал ее к себе и поцеловал. В небе сверкнула молния, раздался раскат грома. Люди опасливо поднимали головы, высматривая тучи. Но светило солнце, ничто не предвещало дождя. И только двое не замечали ни странностей погоды, ни прохожих, ничего вокруг. Свершилось то, что суждено было им века назад, и больше не властны боги над их судьбами.
  И никто не заметил, как в тени круизного лайнера появились девушка, женщина и старуха. С ласковой улыбкой они смотрели на мужчину, сжимавшего в объятьях златовласую девушку, а потом так же незаметно исчезли.
  
  Эпилог.
  
  - А я тебе уже все сказала, Витя, - Анжелика Карловна решительно встала. - Не нравится - твое дело.
  - Мама, - мужчина устало провел ладонями по лицу, - да я не говорю, что не нравится. Но Дашка же учится. Ей диплом в следующем году защищать, потом магистратура. Какое тут замужество?
  - Вот это ты кому-нибудь другому рассказывай, - усмехнулась бабушка. - Или напомнить, кто с Дашей сидел, пока вы со Светой экзамены сдавали?
  - Анжелика Карловна, - тихо произнесла сидевшая рядом с мужем женщина, - тогда совсем другое время было. А теперь...
  - Светлана, ты знаешь, я к тебе отношусь хорошо, но хватит глупости говорить. Даже во время войны рожали. А сейчас время спокойное, вы люди не бедные, да и Глеб, как я понимаю, Дашу работать не погонит. О том, что ей доучится надо, вроде никто и не спорит. Но и мешать ребятам жить тоже не стоит...
  - Бабуль, - Даша поняла, что пора вмешаться. - Спасибо тебе за поддержку, но я как-то замуж пока не собиралась. Вот аспирантуру закончу, тогда и буду думать.
  - Даша, а мы с мамой думали, что годика через три внуков нянчить будем, - посмотрел на дочь отец. - Глеб, ты уж вразуми ее.
  - Виктор Семенович, Светлана Сергеевна, - Глеб обнял девушку, - насчет внуков - торопить не буду. Это уж как получится. А вот насчет свадьбы, - он посмотрел на девушку, - Даш, как насчет следующего лета?
  - Глеб! - девушка попыталась встать, но мужчина не отпускал ее. - Ладно, подумаю, - хитро улыбнулась она.
  - Ну, вот и договорились, - довольно улыбнулась бабушка. - Время позднее, спать пора. Молодежь, вам точно не тесно будет?
  - Да, бабуль, - Даша поднялась и потащила мужчину за собой.
  Закрыв дверь комнаты, потянулась. Семейный совет прошел на удивление спокойно. Не было ожидаемой истерики от мамы, папа не бушевал и не порывался убить потенциального зятя. А ее высказывание, что ближайшие лет десять родители и вовсе не дождутся от нее не то, что внуков, даже свадьбы и вовсе добило родителей. Впрочем, она и не сомневалась в удачном исходе мероприятия.
  Глеб подошел сзади и обнял девушку.
  - Если бы ты не предупредила, что у тебя есть убойный аргумент, я бы испугался, - тихо прошептал он.
  - Я слишком хорошо знаю своих родителей, - Даша развернулась в кольце его рук.
  - Хитрая, - он поцеловал ее. Может тебе обратно в рыжий цвет перекраситься?
  - Неее, - девушка зажмурилась - а то кто-то снова начнет мне поминать анекдот про наглую рыжую морду.
  - Не начну, - он подхватил ее на руки и перенес на кровать. - Думаю, мы найдем, чем заняться вместо этого.
  - Это чем же? - сощурилась она.
  - Вот вернемся домой, узнаешь, - чуть слышно прошептал он, - пожалеем нервную систему твоего папы.
  Даша тихо рассмеялась. С папочки станется прокараулить под дверью всю ночь. Девушка устроила голову на плече Глеба и закрыла глаза. Пусть больше ночами ей не снился неизвестный, но такой родной викинг, куда больше ей нравилось просыпаться каждое утро в объятиях любимого мужчины, посланного ей судьбой. И если надо, она вновь готова пойти наперекор всем, но ни за что не откажется от своего счастья.
  
  Санкт-Петербург - Москва - Санкт-Петербург 2012-2013
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"