Из зародыша этической дихотомии "хорошо - плохо" вырастают две реальные живые ветви. Одна - эстетическая, движимая искусом, для которого хорошо - это красиво, другая - этическая, для которой хорошо - это нравственно, - и начинают независимо друг от друга расти и развиваться, помогая или мешая друг другу. Редко находятся они в гармонии, блажен тот человек, в коем и этика и эстетика сразу и навсегда смогли друг с другом договориться и найти какой-то компромисс. Чаще всего между эстетическим чувствованием и нравственным самоопределением человек воздвигает непреодолимые барьеры. В поступательном развитии одна ветвь заслоняет собой другую и становится самостоятельной ценностью.
Чаще всего в процессе естественного отбора эстетическая ветвь становится более мощной, приобретает гиперболические черты и человеку кажется, что он преодолел этику в себе, что двигаясь по пути развертывания красоты внешней и руководствуясь все возрастающим эстетическим чувством, он не ошибется. Вот под недовольные крики собственных восторженных почитателей (отработанный материал) он преодолел ступень красивостей и метафор, он уже очарован красотой абстрактных логических конструкций и находится под гипнозом непрерывно прогрессирующего интеллекта, вот он уже не удовлетворяется этой красотой и требует в противовес скользящей логике мышления - всеобщего разума, он создает выходящую за пределы логики систему как красоту высшую. Затем, движимый эстетическим, он приходит к осознанию того, что уничтожение системы может быть еще более прекрасным, чем сама система.
И тут этика, забытая в темном чулане подсознания, начинает свой протест: "Нет! Я развивалась вместе с тобой, эстетика! Я следила за каждым твоим шагом, и обиды, которые наносила ты мне своим победным шествием, укрепляли мой характер. Я теперь такая же сильная, как и ты, а может быть, даже сильнее тебя. Твоя воля тащила меня за собой, я потакая напору чувственности и самолюбия во имя твоего идеала красоты - и где же он, этот идеал? Самое прекрасное, что ты создала, ты сама же решила разрушить. Я видела как очарованная внешним блеском абстракций ты попала в цепенящее царство искусителя. Но при этом ты рыла себе нарушающую красоту и гладкость могилу. А теперь загляни в нее - видишь, как безобразно то, к чему ты пришла, как твой путь был губителен для тебя же? Это, если хочешь, суть твоих заблуждений, внутренняя форма, о существовании которой ты всегда догадывалась. Загляни в нее. Страшно? Твоя логика независимого от меня становления привела тебя в тупик. Значит, ты пришла к абсурду. Спасение для тебя теперь только в одном: возьми меня с собой, вытащи из чулана подсознания и давай существовать вместе на равных условиях. Неужели, достигнув столь высокой стадии своего развития, ты, словно абстрактная рефлексия с менталитетом пещерного человека, можешь считать хорошим (красивым) что-нибудь такое, что я могу классифицировать как плохое (безнравственное)? Истина там, где "хорошее" в понимании моем и твоем соединяются в одно, она и снимает законы нашего с тобой противоречия".
Однако при снятии противоречия между этикой и эстетикой игра идет по правилам этики, когда добро и зло - раздельны. Эстетика должна это признать, несмотря на свое извечное стремление к сглаживанию форм и различий.