Черных Алексей Борисович. Мир больного воображения

Черных Алексей Борисович : другие произведения.

Мир больного воображения

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Оставить комментарий © Copyright Черных Алексей Борисович Размещен: 08/04/2004, изменен: 08/04/2004. 52k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия, Лирика		Ваша оценка:

Мир больного воображения

То, что не восьмистрочия.

* * *

Я посетил

мир

больного воображения...

Я видел там то,

что Дали не видал...

И возникло тогда

во мне

сожаление,

Что по глупости

раньше

я там не бывал...

Что еще не болел я

до этого этим...

Мне ничто больше так

не светило

на свете,

Как мои нездоровые

мысли

и чувства...

В не болевшем сознании

было так пусто,

А теперь болен я...

И блажен от того,

Что не нужно мне больше

уже ничего...

* * *

Я читаю глаза твои,

В них я вижу себя насквозь.

Как хочу я твоей любви

Хоть на день, хоть на час, хоть вскользь.

Как хочу я безумных слов,

От которых вскипает страсть,

И блаженных ночных часов,

Чтоб тобою насытиться всласть,

Жечь себя огнём твоих глаз,

Пить с тобою всю ночь напролёт

Поцелуев тягучий мёд

И вино бесконечных ласк.

Только это мечты все, и я

Лишь украдкой целую тебя.

* * *

Помолившись на дорожку,

Выйди в путь.

Времени дано немножко -

Не забудь.

Попроси у Бога радость,

Не печаль,

То, что жизнь тебе не в сладость,

Очень жаль,

То, что жизнь тебе постыла,

Позабудь.

Если ты ко мне остыла,

Выйди в путь.

* * *

Розовые облака,

Земля где-то там

внизу,

Крылья меня

несут,

Я не устал

пока.

Как хорошо

летать,

Если душа

поёт.

Сны мои -

сладкий мёд,

Пить его -

благодать.

Вижу бушующий

мир,

Пышущий светом,

теплом,

Ветер шипит

под крылом,

Словно

беззубый

вампир.

Я улечу в миг

любой,

Ты только открой

окно.

Ангел ли, чёрт -

всё одно,

Друг мне

и тот

и другой.

Небо -

Иерусалим,

Где и легко

и светло,

Здесь и презренное зло

Кажется как бы

не злым.

В небе я очень

люблю

Всех -

и друзей

и врагов,

Руку свою

я готов

Рабу протянуть,

королю.

В небе я даже лжецу

Верю,

как будто он

Бог,

Верю я в мир

без тревог,

Мне эта вера

к лицу.

Я бескорыстен

и чист,

Я благороден

и бос,

Я благодушен

до слёз,

Светел,

как белый лист.

Как самого здесь

себя,

Ближнего я

возлюбил,

Нимб надо мной

воспарил,

Свят

и прекрасен я.

Сердце моё

горячо,

И на душе

светло...

...Жаль, что всё это

прошло,

Дай затянуться

ещё.

* * *

Шёлковый взгляд твой пронзает меня,

словно лазерный луч.

Руки твои жгут меня своей ласкою,

словно кипящий металл.

Я устал... Я так устал...

Я затерялся в пути, заблудился

средь липких туч.

Я был могуч... Я был везуч...

Я шёл к тебе, я летел к тебе птицею,

но опоздал...

Ласки твои до утра хороши,

как дорогое вино,

Губы твои сладко-нежно-настойчивы,

словно бодрящий коньяк.

Я маньяк... О-о, я маньяк!..

Я давно уже выжил с ума, на тебе

помешался давно.

Как в кино... Как в кино...

Знаю беда от любви твоей, но

не вырвусь никак.

Я для тебя просто мягкая глина,

ты для меня словно сталь,

Я для тебя - прошлогодние листья,

ты меня просто сожжёшь...

Ну и что ж?.. Ну и что ж?..

Ради такой потрясающей казни

жизни мне будет не жаль.

Мораль... Где мораль?..

К чёрту мораль, если каждого взгляда

словно пришествия ждёшь...

* * *

Много раз был сожжён на костре,

Много раз был разорван я львами,

Много раз на священной горе

На кресте был распят я вами,

Много раз был растерзан толпой

Я на радость бездумным невеждам...

И, подверженный воле слепой,

Умирал и терял я надежду.

Умирая, я вновь воскресал,

Чтоб меня мир жестокий терзал.

* * *

Моё негаданное чудо

И неземное вдохновенье,

Ласкающий и сладкий ветер

Аркадии мои мечты,

Я не надеялся, что буду

Охвачен этим дуновеньем,

Когда плескался в легком свете

Сомнения и теплоты.

Ах, где ж ты раньше был, мой ветер?

Не знал, не ведал наслажденья

Атласных губ прикосновенья.

* * *

Когда меня убьют,

Ты плюнь на это,

Ведь многие умрут

До света,

До первого луча

Тепла и лета,

Когда сгорит свеча,

Не дожив до рассвета,

Когда мечта уйдёт

Из подсознанья,

Когда меня сожжёт

Непониманье.

Закончилась дорога,

Где я не господин,

Нас, мёртвых, очень много,

И здесь я не один.

* * *

Как-то шагал я степною дорогой

(Впрочем, возможно, дорогой лесной),

Чувствую - ветер пронесся убогий,

Хиленький, слабенький, еле живой.

Я неожиданно, как бы украдкой,

Ветер вдохнул и был схвачен истомой:

Это был терпкий, блаженный и сладкий

Ветер свободы, ещё не знакомый.

Я испугался, доподлинно зная

То, что глаза есть у дикой природы,

Может, кто видел, как я тут вдыхаю

Без разрешения ветер свободы?

Может, кто слышал, как я с сожалением

Выдохнул воздух губами дрожащими,

Так как не знал до сих пор дуновения

Ветра свободы, до боли пьянящего?..

Знаю, что мне ни к чему, этот ветер.

Надо скорее отсюда убраться...

Хуже всего на бушующем свете -

Миф о свободе, о равенстве, братстве...

* * *

Я ступаю по воде,

Аки посуху иду.

Я покинул суету,

Не подвластен суете.

Я поднялся до небес,

На меня не давит груз,

Я рождён не без чудес,

Но, отнюдь, не Иисус.

Не оправдывая зло,

Боль презрев, добро творю,

Я дарю свое тепло

И любовь свою дарю.

Благодарности не жду

Я от братьев во Христе,

И ступая по воде,

Аки посуху иду.

Знаю, что, творя добро,

Мир нельзя переверстать,

Но я сею серебро

С мыслью золото собрать.

Жалкий мир не виноват

В том, что соткан с волчьих стай.

Выше рая - только ад,

Ниже ада - только рай.

Я ступаю по воде,

Аки посуху иду.

Я покинул суету,

Не подвластен суете.

Размолвка

Дыханье неровно и сбито,

И щёки румяно багрятся.

Глаза её дышат обидой,

Нежданной слезинкой искрятся.

Она, ускользая от спора,

Шагнёт, оступившись неловко.

Пусть это пока что не ссора,

Всего небольшая размолвка.

Их души - пока ещё вместе,

Сердца ещё - бьются синхронно,

Но есть уже трещинка в месте

Сплетения судеб бездонных.

Пусть взгляды холодным укором

Горят и кусаются колко,

Но это пока что не ссора,

А только пустая размолвка.

Что делать? Лелеять обиду,

Надув в возмущении щёки?

Уйти, разрыдавшись для виду?

Пронзить его словом жестоким?

Но если дать много простора

Обидам, пусть даже недолгим,

То мир обесцветится ссорой,

Проросшей на глупой размолвке...

* * *

Мне жизнь всегда готовила преграды,

Я их смиренно преодолевал.

И ждал за то с надеждою награды,

Но проиграл, я снова проиграл!

Убрав с лица запутанные кудри,

Упал я на колени и рыдал.

Надеялся, удачи не убудет,

Но проиграл, я снова проиграл!

И всё же знаю, соберу я силы,

Чтоб превозмочь судьбы теснящий вал.

Пусть проиграл, пусть что-то упустил я,

Но я сражался, верил, рисковал.

* * *

Чем Золушка сумеет отомстить

Тому самонадеянному принцу,

Нарушившему королевский принцип,

Решившему устои изменить?

Он отказался от принцесс заморских,

Он гнал их в шею и швырял подушки,

А сам решил жениться на грязнушке,

Забыв о чести и дворянском лоске.

Она ведь не преступник, в самом деле,

Уж точно не зарежет, не удушит.

Её всего лишь как-то обнаружат

С каким-нибудь садовником в постели.

Уморит принца глупостью жестокой,

Она его манерами загубит

И будто бы мечом легко изрубит

Пустой и невообразимой склокой.

Банты, воланы, рюши и корсажи, -

Она казну растратит на наряды.

А выйдет на приём, как так и надо,

Немытая, испачканная сажей.

Сбегут от бескультурия поэты,

Сгниёт под скудоумием наука.

Когда на троне этакая сука,

Скажите, не несчастье ль это?

Вот так-то, романтические принцы,

Не знаю, верно ли меня поймёте.

Когда ж хрустальный башмачок найдёте,

Не забывайте королевский принцип.

* * *

Вы помните ль, мадам, минуты страсти?

Вы помните ль тот тихий вечерок?

Душа летела, пела и рвалась на части,

Когда я слышал Ваш весёлый голосок.

Тот вечер, эти славные минуты,

Украдкой поцелуи под луной,

Как будто, всё ушло уже как будто,

Но только те минуты я помню до одной.

Вы помните ль, мадам, минуты страсти,

Вы помните ль безумные слова?

О, как хотелось нам, о, как хотелось счастья,

От этого кружилась даже голова.

Тот вечер, эти славные минуты,

Украдкой поцелуи под луной,

Как будто, всё ушло уже как будто,

Но только те минуты я помню до одной.

День и ночь

День и ночь - завихрение суток,

Ежедневный забег круговой.

Мир так сложен, что часто рассудок

Не согласен с самой головой.

Но с тобою ничто не отметит

Лист рабочего календаря

Хмурой мрачностью, ибо на свете

Никого нет

лучше

тебя...

День-трудяга: набросит заботы

Нам на плечи, завертит юлой;

Утро, завтрак, поход на работу,

И проблемы, проблемы горой.

День отступит, и в наше оконце

Ярким светом проникнет заря.

И напомнит: под этим солнцем

Никого нет

лучше

тебя...

Ночь - волшебница: лунным светом,

Звёздным небом она опьянит;

Очарует волшебным куплетом

Тайных звуков своих; закружит,

Закружит, околдует нас ширью

Звёздно-месячного алтаря.

И напомнит: в подлунном мире

Никого нет

лучше

тебя...

* * *

Ты ангел мой светлый, чудесный и милый,

Хранящий меня от беды и ошибки,

Ты счастье моё, что дарует мне силы

Одною своей мимолетной улыбкой.

Ты небо моё, ты - луна, мои звёзды,

Моя ты вселенная, мир бесконечный:

С тобою так сложно, с тобою так просто,

С тобой так чудесно, уютно, сердечно.

Моё ты богатство, златые червонцы, -

В тебе для меня сплетено мирозданье.

Ты радость моя, ты мой воздух, ты - солнце,

Ты то, что мне нужно для существованья.

Ты - всё для меня. И лишь только за это

Достойна всех лучших на свете сонетов.

* * *

В руке зажатая весна

Терпеньем жжёт мою ладонь,

Я словно бы виденье сна,

Я словно бы огонь.

Я мягок, словно нежный шёлк,

Теплолюбив, как чёрный уголь,

Я беспощаден, словно волк,

Который загнан в угол.

И пусть, и пусть горит огонь,

Пусть жжёт и рвёт он тишину,

Я разожму свою ладонь

И выпущу весну.

* * *

Я никак не пойму,

Почему не пойму

Так случилось,

Почему у меня,

Почему же так всё

Получилось?

Любишь ты почему

Не меня, а его,

Почему же?

Почему же тебе

Нужен он, почему я

Не нужен?

Что случилось со мной?

Почему всё вокруг

Закружилось?

Почему в голове

Ни моя, ни твоя

Боль прижилась?

Почему стало всё

Ни моё, ни твоё,

А чужое?

Почему ты сейчас

Где-то бродишь с другим,

Не со мною?

* * *

Я поджигаю мосты, я горю в огне,

Ты отступаешь и уступаешь мне,

Ты отступаешь на шаг, будто ты - не ты.

Я поджигаю мосты... К чёрту те мосты!..

Я всё такой же, как был - как и до мостов,

Тех, что сгорели в огне. Я и сам готов

Так же сгореть навсегда в яростном огне,

Лишь бы всегда ты себя дарила мне.

Я поджигаю мосты, я их сжёг уже,

Так ли тебе хорошо было замужем?

К чёрту замужество, к чёрту те мосты!

Хочешь, опять их зажжём? Я хочу! А ты?

* * *

Целуй меня, целуй сильнее,

До неприличной черноты,

Ведь я теряюсь и робею

От ласки, счастья, теплоты.

Целуй меня, целуй до боли,

Ласкай, терзая, и люби,

Чтоб силу я терял и волю,

Вкушая прелести твои.

Целуй меня, целуй, родная,

Чтоб я одной тобою жил,

Печаль и горе забывая,

Страдал, терзался и любил.

* * *

В тебе одно так удивляет свойство -

Тебя (как это мне не жаль!)

Ничто не доведёт до беспокойства:

Ни боль, ни грусть, ни горе, ни печаль.

Во всем, как лёд, - сплошное безразличье,

Безжалостная, жгучая зима.

Где стать, улыбка, мимика девичья,

Где скромность, чуткость? Знаешь ли сама?

Когда проходишь чинною походкой,

Проносишь гордо свой прелестный стан,

Вдохну твой запах - словно выпил водки,

Взгляну в глаза - и словно не был пьян:

Их холод жжёт... Ни капли измененья,

Ты словно из другого измеренья...

* * *

Глянь, морозная заря

Тонет в серых облаках,

Мы с тобою, ты и я,

От неё в двухстах шагах.

Пожалей и протяни

Руку помощи свою,

Тучи с неба разгони

И освободи зарю.

Пусть свободна и легка,

Величава, глубока

Разольется вширь и вдаль,

Светом розовым своим

Затушует серый дым,

Разобьёт печаль.

* * *

Ниспадающие блики

Отражаются в воде,

Тени лунные безлики,

Еле видны в темноте.

Берег залит серым светом

И подвластен тишине.

Лунный диск терялся где-то

В просветленной вышине.

Тень от ив, со светом споря,

Отвергая темноту,

Отзеркалилась в узоре

Лунных бликов на пруду.

* * *

Вновь от работы

Стекает пот,

Нет дней без счёта -

Всему есть счёт.

Нет дней без боли,

Всегда есть боль.

Идя на волю,

Ликуй, король!

Ведь жизнь без трона

Прекрасней всё ж,

Ничто не тронет -

Ни снег, ни дождь.

Плевать на воле

На жизни суть.

Забудь о боли,

Король, забудь.

Отринь заботы,

Прочь от забот,

Лишь от работы

Стекает пот.

Работа - в сладость,

Хоть век служи!

Вот это - радость!

Вот это - жизнь!

Долой корону,

Дворцовый быт...

И прочь же с трона,

Пусть он сгорит.

* * *

Робкая зыбь

ветра,

Спутана вязь

мысли.

Он подтянул

гетры

И глянул

поверх лысин.

Движенья Его -

ужасны,

Мысли Его -

ничтожны.

При шаге коротком

и частом,

Бьют по бедру

ножны.

Меч оголённо-

острый

Ему холодит

руку,

Оружием этим

просто

В капусту рубить

скуку.

А гетры Его

сползают,

Язык

как подошва

высох.

Лысые

отступают,

Много их здесь,

лысых.

Много их здесь,

серых,

Не гадких, но

и не лучших.

И только один Он

с верой,

Но, правда,

и Он

из заблудших.

Шаг ускоряя

робкий

И ненормально

сутулясь,

Он, как из бутылки

пробка,

Рвался на ширь

улиц.

Меч поднимался

выше

В темень

слепую

ночи.

Вряд ли Он

что-нибудь

слышит,

Слишком уж

сосредоточен.

Глаза Его

стекленели,

Губы Его

дрожали,

Руки

деревенели,

Крепко эфес

держали.

Серые расступались,

Словно

пред пулемётом.

Они Его очень

боялись -

А вдруг мечом

рубанет Он.

Ведь меч

из дамасской стали,

Эфес позолочен

нежно.

Вы бы такой

держали

Крепко в руках,

конечно.

Вы бы таким

рядили

Миром без

сожаленья.

Вы бы таким

рубили

Головы без

сомненья.

А этот

тем более

будет

Рубить

и забудет жалость.

Серые,

лысые люди,

Недолго вам здесь

осталось!

Он даже одет

так странно:

В этих нелепых

гетрах,

В шортах

широкоштанных

(Как Он в них ходит

до ветра?!)

Таким только дай

добраться

К мечу и порубят

сразу.

Их стоит, конечно,

бояться,

От них так разит

заразой.

А Он оказался

умнее,

Хоть мысли Его -

ничтожны:

Откинул Он меч,

не жалея,

И сбросил и гетры

и ножны.

* * *

Не стерпеть мне дольше,

Муки не сдержать.

Не смогу я больше

Губ тех целовать.

Пусть вуалью тени

Скроет боль лицо,

Тот, другой, наденет

Брачное кольцо.

Больше не вернуться

Нашим светлым дням,

Губы не прижмутся

К ласковым губам.

Болью сердце спалит

Горькая слеза,

Взглядом не одарят

Милые глаза.

С дуновеньем зыбким

Воздух затая,

Чистую улыбку

Не увижу я.

* * *

Однажды в безумном кошмаре

Я видел чарующий танец:

Сошлись в удивительной паре

Сноб-ангел и бес-оборванец.

Был ангел чрезмерно прекрасен,

Дивил он изяществом крыльев.

А бес был как смерть безобразен

И пах кислым потом и пылью.

Смешались различные стили

В коктейль танцевальных движений,

Их сложность и вычурность были

Достойны прекрасных суждений.

На лица танцоров румянец

Лёг пленкой блестящего жира...

Сквозь их обжигающий танец

Открылась мне двойственность мира.

* * *

Во влажном бедламе из простынь,

Подушек и одеял

Измятый, как поздняя осень,

Один человек лежал.

В нём прочно царила унылость,

Ни мысли в нём, ни огня,

Его окрутила постылость

Ненужности бытия.

Он даже в мечтах, как Обломов,

Энергией не обладал,

А просто почти невесомо

Во влажной постели лежал.

В ночь полной и яркой луны

На башне старинного храма,

Совсем не боясь высоты,

Живёт необычная дама

Вдали от мирской суеты.

Она там живёт постоянно

Уж тридцать четыре весны

На башне цвета тумана

В ночь полной и яркой луны.

Ей не интересны событья,

Которыми мир кипит,

Несчастья, кровопролитья,

Весь наш техногенный быт.

Она не выносит обмана

И не принимает войны

На башне цвета тумана

В ночь полной и яркой луны.

И мир её очень прозрачен,

Таков, что не нужен другой,

Тем более наш, что невзрачен

И обременён суетой.

Она не под властью дурмана,

В ней чувства не извращены

На башне цвета тумана

В ночь полной и яркой луны.

Фланируя в праздничном платье

Вдоль стен парапетов глухих,

Она пребывает в объятье

Чудесных иллюзий своих.

И мысли её неустанно

Порхают, как фазаны,

На башне цвета тумана

В ночь полной и яркой луны.

Вуаль её сказочной шляпки

Легко ветерок теребит,

А ей ни прохладно, ни зябко,

Она ведь живёт, словно спит.

И сны её радостью пряны

И чувственностью полны

На башне цвета тумана

В ночь полной и яркой луны.

Она благодушна, беспечна,

Свежа, хороша и юна,

И видимо, будет извечно

Такой же прекрасной она,

Живя, не рисуя планы,

Которые ей не нужны

На башне цвета тумана

В ночь полной и яркой луны.

* * *

Со светлого неба - дождь,

На твёрдом покрытии - скользко,

В правдивых ответах - ложь,

В ненужных советах - польза,

Из тёмных окошек - свет,

С пустых площадей - смех,

С чёрно-белых экранов - цвет,

Счастье и мудрость - для всех,

В пустой голове - глубина,

На мирных дорогах - война...

* * *

Закат был игриво красен,

Предчувствуя ветреный день.

На обветшалой террасе

Царила спокойная лень.

Заждавшись вечернего гонга,

Что к ужину всех созовёт,

В объятьях провисших шезлонгов

Затих терпеливый народ.

Обычная, едкая скука,

Как жгучий сигарный дым, -

Домотдыховского досуга

Быт вязок, неколебим.

Статичная, сонная сцена,

Застывший не к месту бетон,

Как будто весь мир вдохновенный

Был в Лота жену превращён.

Увязнув в портовых блокгаузах,

Застыл края солнца венец...

Наверно, на кнопку "Пауза"

Нажал недовольный Творец.

* * *

Мальчик стоит у стенки,

Задумчивый, как философ,

В котором две сотни вопросов

Решения ждут и оценки.

Он пальцем с обкусанным ногтем

Скребёт со стены штукатурку.

Одет в доходную тужурку

С изрядно разорванным локтем;

Штаны его на коленях

Топорщатся одутловато;

И весь он какой-то помятый,

Как в тире под вечер мишени.

Задумчивый мальчик, сокрыты

В тебе бесконечные бездны

Порывов прекрасных, прелестных

Напевов для нежной сюиты.

Когда-нибудь ты взорвёшься

Фонтаном поэзии жаркой,

Как Данте, Шекспир и Петрарка...

А может, ты просто сопьёшься.

Под "Москву златоглавую"

Ой, ты, Русь молодецкая

С края до конца!

Дочь купца с Павелецкого,

Глазки в пол-лица.

Щёчки пухлые розовы,

Не боишься мороза ты,

Ты красавица русская

С крепкой длинной косой.

Мужики опьяневшие,

От вина одуревшие,

Вереницею длинною

Тянутся за тобой.

По завьюженной улочке

На свиданье спешу,

На углу возле булочной

Я тебя подожду.

Ты такая потешная

Прибежишь покрасневшая,

Словно пламенем губками

Ты меня обожжёшь.

Мои руки опущены,

Ты смеешься распущено,

Побежишь по тропиночке,

За собой позовёшь.

Солнце к вечеру склонится

Над морозной Москвой.

Заведёшь меня в горницу

И поманишь рукой.

До того не целованный,

Я тобой очарованный,

В голове опьянение

От безумной любви.

Поцелуями жгучими

Твои губы замучаю

И усну успокоенный

У тебя на груди.

* * *

Не может быть чудесной воли

Ещё на свете бестолковом.

Людское наше невезенье,

Лихое, гадкое и злое,

Идиотичное до боли,

Катастрофически не ново -

И потому мои сомненья

Решительно владеют мною.

Иудино глухое счастье,

Лишённое блаженства лета,

Лишённое всего земного,

Отчаявшись, во мне живёт.

Вошедшие в меня ненастья

Найдут там, верю, капли света,

Ещё не данные мне Богом...

Вот!

* * *

Я выбираю песню, что ясно поётся,

Я называю имя, ответа не слыша.

Ветром хмельным в наш город туча ворвётся,

Грязным дождём описает грязные крыши.

Мне ничего не значат звуки тамтама,

В каждом движении я ощущаю условность.

Мне не понятна печальная Гамлета драма

В мире, где дико и грязно, где царствует злобность.

Туча уйдёт и оставит описанным город,

Город всё это оставит помимо вниманья.

Льётся вода в оттопыренный шеею ворот.

Эта условность и есть мой предел пониманья.

* * *

...Если же выйдет река из крутых берегов,

Если же вспыхнет земля у нас под ногами,

Станем прекрасными птицами и без оков

В небо взлетим - там наше место, под небесами.

Будем с тобою мы выше всех глупых обид,

Будем с тобою мы выше корыстных стремлений.

Здесь ни к чему напрягаться и делать вид,

Будто в нас умер народом не признанный гений.

Нам ни к чему здесь казаться такими, как все,

И потому мы здесь будем такие, как есть.

Нам здесь понятней слова о любви и красе

И не понятны стенанья про долг и про честь.

В чём этот долг пресловутый? Кому мы должны?

Разве все те, кто внизу, видят дальше своих сапог?

Мы над землёй вознеслись, и нам здесь нужны:

Мне - только ты, тебе - только я, и нам -

только Бог...

Ганнибал у ворот!

Цицерон говорил: 'Ганнибал у ворот!',

Но его абсолютно не слушал народ,

И пока гром не грянул и враг не пришёл,

Говорили, что тот Цицерон - балабол.

Всем известно, что рядом, под боком,

Не бывает на свете пророков.

* * *

Я вижу небо,

Я слышу птиц...

Раздвинуть мне бы

Простор границ

Того, что слышу,

Что знаю я,

В чём ясно вижу

Пресс бытия.

Замкнулся мир мой

На чувствах тех,

Закрылся ширмой

Своих утех,

Скупых познаний,

Пустых невзгод,

Слепых мечтаний

Из года в год.

На сердце пусто -

Мне не понять

Того, что чувством

Нельзя познать.

* * *

Да, я ушёл... В печальной мгле мой след растаял,

И звук шагов в тумане пепельном погряз.

И никогда мой голос песней не оттает,

Сорвался из души последний звук в последний раз.

Не оглянусь! И о прошедшем не напомню.

В кисельно-мерзкой мгле не оживёт мой след,

Исчезнет голос мой, сорвавшись хлипким стоном,

Погаснет всё, что есть и дарит сердцу свет.

Да, я ушёл... Бесследно и беззвучно.

Что жить могло во мне, то больше не живёт,

Свою и вашу души мне не стоит мучать,

Пусть в пепельный туман моё со мной уйдёт.

Забудьте обо мне, вы многое забыли,

Пусть имя вам моё не омрачит чело.

Я уведу туман, так, чтоб лучи ожили,

И чтоб не боль - тепло вам сердце обожгло.

* * *

Настанет день, наступит час,

Когда взыграет что-то в нас,

Захочется отринуть вон

Сковавшую нас связь времён,

Осмыслить и навек забыть

Ошибки прошлого и прыть,

С которою ты раньше жил,

Терзался, верил и любил,

Забыть все прегрешенья - и

Забыть сомнения свои.

* * *

Пусть молитва твоя не достигла до Бога,

Подожди немного.

Не спеши огорчаться тем, что ты не услышана

Той инстанцией высшею.

Если будешь ты искренней перед милостью Божей,

Он услышит, поможет,

Если будешь ты лгуньей, будет гнев Его страшен,

И тебя Он накажет.

Для тебя я могу стать Его заместителем

И грехов отпустителем,

Исповедать тебя на текущей неделе...

И, конечно, в постели!

* * *

Настрой-ка ты лютню.

Отбросив все мысли,

Исполни прилюдно

Гимн голосом кислым.

Подхватят ли люди

Твой гимн обалденный?

Не важно. Но лютню

Разбей непременно.

За гриф да о стену

Её... Да о стену...

Мыльные пузыри

О как даётся всё легко!

Легко! Но, чёрт бери,

Порой возносят высоко

Из мыла пузыри.

Вот и меня пузырь несёт,

Поёт моя душа -

Земля с чарующих высот

Безумно хороша!

Но появляется испуг -

Не хочется в момент

Своей строптивой жизни вдруг

Свернуть эксперимент.

И вряд ли жизнью правит сон,

Как царь или визирь.

Конечно, знаю, лопнет он,

Сверкающий пузырь.

И предстоит еще с небес

Низвергнуться. И что?

Ведь жизнь без взмыленных чудес

Пуста, как решето.

* * *

Говорю себе: отброшу

Непременно я все то, что

Мне мешает быть хорошим,

Добрым, паинькой, святошей.

Призову себя к порядку,

Буду скромным, терпеливым.

Стану делать я зарядку,

Буду я трудолюбивым.

Перестану по-пустому

Спорить я и возмущаться.

На работе, как и дома,

Буду делом заниматься.

Приведу в осуществленье

Разные свои идеи,

Мысли, умопостроенья,

Измышления, затеи.

Непременно совершу я

Подвиг этот благородный.

...Только завтра, не сегодня,

Ведь пока что не спешу я.

Отче наш

Отец небесный, да святится Имя,

С Которым на земле наступит царство,

Твоя где воля встанет над другими;

Дай хлеб насущный, не нужны нам яства;

Прости долги нам, как прощаем сами

Мы должников своих открытыми сердцами;

Не искушай, избавь от всех лукавых;

Пусть в царствии Твоём пребудет слава.

Аминь.

Декабрь (по Пастернаку)

Декабрь. Word открыть и плакать,

Строчить стихи свои навзрыд,

Пока дней новогодних слякоть

Весной нежданною грозит.

Нанять такси да за сто гривен

Под звук шуршания колёс

Умчаться в зиму, чтобы ливень

Так не нервировал до слёз.

Где, как обугленные туши,

С деревьев тысячи грачей

Не падают с прихлюпом в лужи

И мир приятен для очей.

А здесь проталины чернеют

И талая вода бежит.

Чем мир унылей, тем вернее

Слагаются стихи навзрыд.

Закончен стих и Word закрыт.

Порыв душевный мной излит.

* * *

Что там, за этой толстой стеной,

Стеной страха и непонимания?

Что там, где ты боролся с собой,

Кусая губы от отчаяния?

Что там, за этой серой стеной

Неизведанного и невидимого?

Что там, где вязнет луч золотой

Не сегодняшнего и не обыденного?

А я у стены. Всеми брошенный. Сам.

Но так интересно мне: что? что же там?

Четверостишия

* * *

Я не скучен. Скучен мир,

Его отражение

Моих внутренних сатир

И воображения.

* * *

В ярком свете солнца плавится зима,

Истекая кровью грязных ручейков.

Раздирает душу ветра кутерьма

Из клочков бумаги, пластика кульков...

* * *

Огонь божественный сожжёт в моей груди

Сочувствие, грехи и сожаленье

О том, что было и что будет впереди,

О том, что есть и что пропало, без сомненья.

* * *

Я согласен быть твоей судьбою,

Я согласен быть твоим дыханием,

Чтобы был всегда согрет тобою,

Словно сладостным воспоминанием.

* * *

Рук возбуждённое движенье,

Огонь в глазах пустых его,

Слова, наполненные рвеньем -

И ничего, и ничего...

* * *

В душе моей безумный твист

Из горестных сомнений скручен.

Наверно, счастлив фаталист -

Он сомневаться не приучен.

* * *

Плоховато, когда вдруг мечта исполняется;

Ничего уже больше тогда не желается.

Будто всё отмечталось, и не получается

Что-то вымечтать заново. Как тут не заотчаяться?

* * *

Мир для человека не широк,

Он ведь существует 'по понятиям',

В клетке омерзительных тревог,

В колее пустого восприятия.

* * *

На серой поверхности снега

Не чувствую я чистоты,

Достойной чарующей неги,

Что солнце нам льёт с высоты.

* * *

Прочти в глазах моих надежду

На неостывшую мечту,

В них для тебя тепло и нежность

Храню, оберегаю, чту.

* * *

Я видел розовое небо

В тяжёлой рамке из свинца.

Луна, как тонкий ломоть хлеба,

И звёзды, звёзды без конца.

* * *

Пришёл, увидел, удивился,

Возрадовался, воспарил,

Пел, восхищался, прослезился...

Остыл, подумал, позабыл...

* * *

Преступим чуждую черту,

Взлетим до солнца и не ниже.

Я верю, что не упаду

И, может быть, ещё возвышусь.

Стихотворения на конкурс фестиваля 'Пушкинская ОСЕНЬвОДЕССЕ'

(начинаются с пушкинской строки 'Прости, украинский мудрец...')

* * *

Прости, украинский мудрец,

Что я по глупости упорной

Суть подменяю яркой формой

И льщу себе, что я творец.

Прости за то, что не боец,

За то, что с силою задорной

Я с мельницею иллюзорной

Не бьюсь, как Дон Кихот-храбрец.

Что интонацией минорной

Звучанье строчки стихотворной

Я порчу, как неловкий чтец.

За то, что о проблеме спорной

Сужу с уверенностью вздорной,

Прости украинский мудрец.

* * *

Прости, украинский мудрец,

Но вас осталось ныне

Не так уж много. И глупец

В чести на Украине.

Ты будь хоть трижды полный ноль,

Четырежды бездарен,

Но сможешь быть в почете, коль

Всех круче распиарен.

Стихотворение Лилии Алексеенко (http://www.alekseenko-perevod.ru/) на китайском языке (изложение по подстрочнику)

Быстро время мчится... Ты - ещё вчера

Одинокий путник - нынче окружён

Множеством друзей и можешь выбирать

Свой нефрит, свой жемчуг драгоценный в тон.

А меня ты можешь и не замечать.

Что жалеть о сером камешке простом?

Бросовой породой горною считать,

Памятью, ушедшей со вчерашним днём.

Китайский как бы сонет

Поэтическое изложение перевода с китайского Лилии Алексеенко. А вот информация об авторе, увы, утеряна.

Осенние листья опали. Прошу,

Не плачь. Жизнь идёт чередой.

Зелёные краски уснули, их шум

И буйство излишни зимой.

Их не восстановишь. И жухнет листвой

Весенняя память, даря

Улыбку земле. Тёплый ветер хмельной

Уносит зелёный наряд.

Осенние листья опали. Не плачь.

Как реинкарнаций виток,

На будущий год всё вернётся и вскачь

Закрутится танца венок,

На поле грядущих прекрасных удач

Надежды посеяв росток.

Стихотворение Лилии Алексеенко на китайском языке-2 (изложение по подстрочнику)

Пусть сотня чувств в тебе жива

И белым днём ты видишь сны,

Напрасные твои слова

Душе усталой не нужны.

Байрон. ПАМЯТЬ

Свершилось! Видел то во сне:

Надежды луч не светит мне;

Чреду немногих славных дней

Порыв несчастий охладил

И тёмным облаком накрыл.

Любовь, Надежда, Радость, - эй! -

Прощайтесь с Памятью моей.

1806

Оставить комментарий
Размещен: 08/04/2004, изменен: 08/04/2004. 52k. Статистика.
Сборник стихов: Поэзия, Лирика

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"