Я сидел в жёлтом 'MINI Cooper' и смотрел как Катя разговаривает с кем-то по телефону, яростно жестикулируя руками. Сюда она меня упрятала подальше от людских глаз.
Как она выразилась: ' Ты похож на упыря с бодуна, посиди в машине, не пугай людей' - и вручила очередную шоколадку. Я не спорил, когда Катя взяла сумочку мёртвой блондинки, достала оттуда ключи от её машины и, пикнув сигнализацией, запихнула меня в салон на заднее сиденье. Комун всё так же был у меня на руках. Всё такой же холодный и твёрдый, точно камень.
Катя скрылась в моём подъезде, открыв его проведя рукой по домофону. Полезное умение. Любопытно, она все замки так может открывать или только магнитные?
Вернулась она минут через пять с объёмным пакетом в руках.
- Переоденься! - сказала она, открыв дверь авто и кинула мне пакет. - Взяла кое-что у твоей бывшей.
В пакете были мои черные джинсы, ветровка, опять же чёрная, и кроссовки, тоже чёрные. Люблю чёрное. Наверное, потому, что сам брюнет. Я положил Комуна на сидение и вылез из машины. Тут же, безо всякого стеснения, переоделся и засунул свои грязные вещи в пакет. Катя с любопытством следила за этой процедурой, даже не подумав отвернуться.
Стыдиться мне было нечего. Я следил за своим весом и в свои двадцать восемь лет был поджарым, но достаточно мускулистым парнем и при росте сто восемьдесят два сантиметра смотрелся достаточно привлекательно для девушек.
- Семёныч выслал сюда группу. Скорую и патрульную машины. - сообщила ведьма, когда я закончил своё шоу. - Нам велел взять её авто и приехать к нему в отделение. Машину вести сможешь?
- Смогу, - безразлично ответил я. Спокойствие всегда было моей отличительной чертой, но сейчас всё было иначе. Выброс эмоций, убивший Наталью, осушил меня до дна. Внутри была пустота.
- Тогда поехали! - кивнула Катя и села назад, рядом с замороженным чёртом.
До отделения мы доехали быстро и без происшествий. 'MINI Cooper' мы поставили на служебную парковку перед входом, и зашли в отделение. Комуна я не стал оставлять в авто и снова нёс на руках. Автоматчик на входе молча открыл нам дверь, видно был уже предупреждён. Мы поднялись на третий этаж.
- Посиди на лавочке, - Катя указала глазами на лавочку возле кабинета. - Минут через десять позову. Я пока одна с Семёнычем поговорю.
Я кивнул и уселся на лавку. Подождать, так подождать... Апатия меня поглотила полностью. Катя подошла к двери в кабинет.
- Комун скоро оттает? - вяло спросил я спину Кати.
- Не знаю, - не поворачиваясь, ведьма пожала плечами. - Эта гадюка его сильно приложила... недельку точно отдохнёт.
- А ты не можешь его разморозить? - настаивал я.
- Нет. Это так не работает! - Она всё же повернулась и посмотрела на меня. - Заморозка - это капкан для души, а не заморозка тела. Вся энергия жертвы сжимается в сферу силой чародея. Чем больше вложено силы в атаку, тем меньше сфера. Для тела останавливается время, оно во временном стазисе. Но есть плюсы, тело не уязвимо, пока не оттает.
- В смысле - неуязвимо? - во мне зашевелилось любопытство.
- Оно есть в пространстве, но его нет во времени, - Катя развела руками. - Некоторые вещи трудно понять, с точки зрения логики. Ты можешь замороженным алмазы колоть и в жерло вулкана кинуть, ничего ему не будет. Хотя Комуну сейчас очень плохо. Он в сознании, сжатом в точку и пытается прорваться в тело. Постепенно ему это удастся, но сколько это займёт времени зависит от того, насколько он силён. Исходя из соотношения его сил и силы заклятия, наложенного Натальей, - минимум неделя. А может и месяц.
- А тебя когда-нибудь замораживали? - я посмотрел Кате в глаза.
- Да, - она отвела взгляд. - И это было очень неприятно.
Она зашла в кабинет, а я опустил голову и закрыл глаза. Любопытство подвинуло захватившую меня апатию и в пустоту внутри меня хлынули эмоции. Слёзы сами по себе потекли по щекам, звуки окружающего мира ворвались в мой разум. Я понял, что до этого слышал их, как через вату. Эмоции были странные. Не какое-нибудь конкретное чувство, а этакий микс из чувств. Благодарность смешанная с обидой и приправленная разочарованием с толикой любопытства. Сердце застучало молотом в груди и кровь забурлила в венах. Я сполз с лавочки на пол, стоя на коленях уткнулся лбом в старый паркет. Прижимая Комуна к груди, я бил стуком своего сердца в пол. Нет, не стуком - я сам, целиком стал сердцем и бил тараном вниз.
Зачем? Почему я это делаю, я даже не думал. Как и не думал ЧТО я делаю. Мне просто так было легче переносить этот наплыв эмоций.
Внезапно лёгкая эйфория охватила меня, её сменило мимолётное чувство невесомости и пол, в который был упёрт мой лоб, превратился в вонючую жижу.
Я ошалело вскочил, уронив Комуна в лужу под ногами. Протирая лицо от грязи я нервно оглядывался по сторонам. На сколько хватало глаз, везде было болото. Какая-то полужухлая трава поколено, островки чего- то похожего на камыш и чахлые кривые деревца, растущие то тут то там.
- Офигеть! - мой охрипший, поражённый голос смешался с непонятными шорохами вокруг меня.
Я поднял Комуна и засунул его себе под мышку. К происходящим странностям я уже начинал привыкать. Сам не ожидал, что настолько стрессоустойчив.
Заприметив полусухое деревце неподалёку, я направился к нему. Нужно отломать палку покрепче, да подлиннее. По болоту ходить надо с палкой - в кино видел. Топкие места нащупывать, да змей отгонять. Начну с палки, а дальше решу что делать - помощь ждать или цивилизацию искать.
Я сделал всего пару шагов к дереву, как из травы выскочил шар слизи и полетел в меня. Выхватив Комуна из под подмышки, я отбил это нападение, словно бейсболист битой мяч. Шар задрожал, будто желе, но всё же отлетел в сторону. Правда не далеко, всего-то метра на два от меня.
Эта субстанция растеклась лужицей ртути в траве из которой в меня выстрелил тонкий хлыст. Я пригнулся, кувырком уходя в сторону. Хлыст зло посвистел надо мной. Не останавливая движение, я сделал ещё один кувырок, желая подальше оказаться от этого жуткого колобка.
Как только я оказался на ногах, мне пришлось снова отбивать головой Комуна настырный шар. В моей груди зашевелилась злость и я, с криком и матом, выпустил её наружу.
Трясущийся и стегающий жгутами неподалёку от меня шар съёжился и замер.
Ага, не нравится! Я зачерпнул внутри себя ещё больше злости, благо её во мне хватало, и выдохнул в сторону шара. Тот сжался ещё сильнее и немного откатился назад.
Эта неведомая зверюга чувствовала эмоции и злость ей не нравилась. Замечательно, это можно использовать!
Меня несколько удивило, что я в этой короткой схватке научился стрелять эмоциями в противника, но не сильно. Видимо, чародейская интуиция сработала. Принцип тот же что при оставлении слепка на стекле, только я не слушал стук сердца, а собирал в груди превалирующею эмоцию и выпускал её в противника вместе с воздухом, выдохом задавая направление атаки.
Но вот беда, после этих открытий вся злость во мне пропала. Наверное, я истратил весь боезапас и шар это почувствовал. Он вытянулся в линию и стал похож на гусеницу с кучей тонких полутораметровых жгутов по обоим бокам.
Недолго думая, я запустил Комуна в это омерзительное создание. Чёрт чётко воткнулся рогами прямо в середину слизняка. Гусеница моментально обернула его собой, снова превратившись в шар.
Я отчётливо видел Комуна внутри этой желейной массы, но ни капли за него не беспокоился. А что ему сделается? Он неуязвим, в отличии от меня.
Слизню хватило секунды чтобы определить несъедобность чёрта и он злобно выплюнул его в меня. Он не промахнулся. Попав Комуном мне в живот, сбил меня с ног.
Я покатился по грязи, сжавшись от боли. Шар снова полетел в меня. Я собрал всю боль плескающеюся в животе и выдохнул её навстречу слизняку.
Знатно его проняло! Прямо в полёте шар превратился в бесформенную амёбу и упал рядом со мной.
Зажав Комуна в руке, я вскочил на ноги. Слизняк продолжал корчится в грязи. Покрутив головой и увидев запримеченное ранее дерево, не спеша и пошатываясь, я побрёл к нему.
Мощный пинок под зад поднял меня на пару метров над болотом и, изогнувшись буквой 'с' животом вперёд, я полетел к дереву.
Задница онемела от удара, а ноги безвольно повисли. Я всё же как-то умудрился развернутся в полёте на сто восемьдесят градусов, желая посмотреть, что за великан меня пнул. Но никакого великана там не было. Слизняк по-прежнему трепыхался там где и был, но вот метрах в пяти позади него по траве катилось с десяток желейных шаров. Причём покрупнее того, с которым я вступил в схватку.
Я приземлился точно под деревом и, извиваясь змеёй, прижался к нему спиной. Залезть наверх я бы всё равно не смог - ноги не хотели слушаться. Выставив перед собой Комуна, я с ужасом смотрел на стремительно приближающиеся шары.
Дерево за моей спиной зашевелилось и в следующее мгновение с чавкающим звуком вылезло из болота, встав на свою корневую систему, как на ноги. Этакий деревянный осьминог, или многоног, корней у дерева было гораздо больше восьми.
Меня начало слегка трясти, а челюсть отвисла до пупа.
'Куда я, чёрт побери, попал? Меня здесь точно сожрут!' - запульсировала в голове паника.
Но дерево меня жрать не собиралось, по крайней мере, пока. Нависнув надо мною, словно закрывая от слизняков, оно яростно хлестало по шарам своими корнями, расшвыривая их и разрубая на части.
Через пару минут всё закончилось. Вокруг лежали только разрубленные на мелкие части слизняки. Дерево неспешно собирало ошмётки корнями и сваливало их в яму под собой.
Закончив сбор своего урожая, он уселось сверху кучи оплетя её корнями и медленно погружаясь в болото. Ещё минут через десять оно окончательно уселось и приняло прежний вид полузасохшего деревца.
Мои задницу и ноги немного отпустило и я поднялся с земли, задумчиво разглядывая окрестности. Подобные деревья виднелись повсюду, на более-менее одинаковом расстоянии друг от друга. Чётко разграниченные охотничьи угодья.
Слизняков нигде не было видно, как и того кто наградил меня могучим спасительным пинком. Ладно, с этим разберёмся позже...
Я снова присел, упёршись спиной в дерево, и прикрыл глаза. Надо подремать чуток. Силы были на исходе, а возле дерева, будем надеяться, мне ничего не угрожает.
Вторые сутки я перебежками от дерева к дереву двигался по болоту. Сильно хотелось пить. Жажда была так сильна, что я даже не чувствовал голода. Я всерьёз задумывался напиться из мелких луж, что периодически попадались на пути, и моему здравомыслию было всё труднее гнать эту идею из головы.
Двигался я на восход солнца. А почему бы и нет? Всё равно куда идти, лишь бы не по кругу.
Каждый раз перед рывком к очередному дереву я внимательно осматривал траву на предмет прячущихся слизняков. И только убедившись в их отсутствии, бежал с зажатым в руке, на манер дубинки, Комуном.
Маленькие змейки и ящерки время от времени мелькали под ногами. Присев под чёрти каким по счёту деревом я снял ветровку и, растянув её парусом, сел в засаду. Буду ловить змею, надо поесть, других вариантов нет. Разве что лечь и помереть.
Внезапно я ощутил на себе чужое внимание. Это как лёгкий ветерок налетевший внезапно и я повернул голову ему на встречу.
Метрах в десяти от меня, на безопасном расстоянии от дерева, слегка подрагивая, замер прозрачный шар. Этот индивидуум быль побольше видимых мною ранее и достигал полутора метров в диаметре.
Скорее из озорства, а не ожидая результата, я выдохнул в него вопрос приправленный любопытством: 'Чего тебе?'.
Шар слегка задрожал и прислал мне его обратно.
Я задумался. Общался ли он со мной, или просто зеркально отразил послание? Какова его степень разумности? Надо попробовать пообщаться с помощью образов.
Я, как можно чётче, представил себе ручей с прозрачной водой и послал этот образ в сторону слизня, прикрепив к нему намерение и желание. Что-то вроде 'Хочу туда попасть'.
Шар пару секунд поколыхался и я уловил его ответ: 'Иди за мной'.
Нет, понятно, что это были не слова, а смесь желания и намерения. Это трудно объяснить... правильно сказала Катя: ' Трудно объяснить с точки зрения логики', - но это было общение, полноценное общение.
Слизняк откатился на пару метров в сторону от моего направления движения и замер 'колыхнув' мне: 'Ты идёшь?'.
Эх, была не была...
'Съешь меня?' - послал я ему.
'Нет' - был его ответ.
- Почему? - вслух выдохнул я вопрос. Так мне было легче передавать ему мысли. Привычка говорить неистребима в человеке. Даже тогда, когда это абсолютно излишне.
'Ты интересный' - ответил шар, - 'Идём?'
- Идём! - зажав чёрта подмышкой, я пошёл за катящимся по болоту слизнем.
Скорость он набрал приличную, и мне пришлось перейти на бег, что было тяжело для меня, особенно в таком состоянии. Бежать по болоту можно, но не долго...
- Помедленней! - выдохнул я хрипя и обливаясь потом.
Как ни странно, но шар тут же сбавил скорость до среднего, по человеческим меркам, шага.
Начинало темнеть, а мы всё шли, и шли в одном направлении, изредка обходя торчавшие одиночные деревца, но тут возвращаясь на маршрут. Периодически, то слева, то справа от нас. Выкатывались другие слизняки, но не нападали, а немного сопроводив нас, укатывались по своим делам. Не могу сказать точно, слишком устал, Но мне казалось, что они общались с моим проводником о чём то о своём, о слизняковом. Может кусочек меня выпрашивали, или просто о погоде болтали, кто их разберёт, слизняков этих...
Прошла уже половина ночи, когда силы окончательно меня покинули и я упал в болото.
- Всё! - простонал я. - Привал!
Шар подкатился ко мне и замер рядом. Пересиливая себя, я поднялся на ноги и завертел головой в поисках какой-нибудь кочки или более-менее сухого пяточка болота, где можно было бы прилечь.
Из памяти всплыл и завис перед глазами образ большого кожаного кресла, в котором я любил после обеда часок вздремнуть на работе. Я вздохнул с сожалением: 'Сюда бы его сейчас!'.
Уловленное боковым зрением движение рядом со мной встревожило и заставило повернуться к источнику беспокойства. Плавно покачиваясь, слизняк менял форму. Секунда, две, и вот уже шар превратился в то самое кресло из моих грёз. Причём не принял форму кресла, нет, а именно превратился в него. По крайней мере, под яркими ночными звёздами и сияющей полной луной кресло выглядело абсолютно настоящим.
'Садись' - пригласило меня кресло. - 'Отдохни'.
Я не стал проявлять ложную скромность и практически упал в него. Лёгкий страх щекотнул мои внутренности, когда из подсознания вырвалась картина, как кресло превращается в пасть и проглатывает меня, но кресло осталось креслом - мягким, удобным и ничуть не отличающимся от настоящего.
Я почувствовал огромную благодарность к слизняку и, подчиняясь наитию, передал ему всю полноту нахлынувшей на меня эмоции.
Удивление, радость граничившая с блаженством пришли от него ответом.
'Новое, хорошо' - транслировал он мне.
Всё-таки человеческий мозг мощное создание природы, или бога - кому как больше нравится. Принимаемые мною эмоциональные волны от слизня он адаптировал к ситуации и преобразовывал в слова, звучащие в моей голове. Что-то вроде моих не моих мыслей. При всём при этом сообщения от слизня я чувствовал телом, как чувствуешь оттенки ветра: его силу, температуру, направление. Но мозг транслировал уже готовый перевод без всяких усилий со стороны сознания. Или это одна из тех, ранее мне недоступных, чародейских возможностей? Тогда что ещё мне может открыться? Какие ещё возможности дремлют во мне, ожидая моей готовности их принять?
Плавая в этих мыслях, я нырнул в сон.
Вокруг меня было темно и холодно. И пусто. Я не видел, но ощущал эту пустоту всем своим существом. Возле меня, в метре не больше, лежал Комун. Его я видел отчётливо, не смотря на окружающую меня темноту. Комун лежал в позе эмбриона, скрючившись и слегка подрагивая. Я подошёл и протянул к нему руку. Дотронуться до него я не смог, сантиметров в пяти от чёрта моя рука замерла наткнувшись на невидимый, обжигающий ледяным холодом, барьер. Я почувствовал боль и страдания Комуна там, за этим барьером.
Положив обе руки на преграду, я начал бить стуком своего сердца в неё, одновременно качая через руки тепло и силу. Барьер не поддавался. Внезапно по моей спине пробежала горячая волна и я почувствовал силу, идущую в меня из вне. Недолго думая я перенаправил эту силу в барьер и он звонко лопнул. Комун зашевелился, открыл глаза и потянулся. Увидев меня, он улыбнулся и произнёс: 'Приветик! Просыпайся уже! Где это мы?'.
Я проснулся и уставился ничего не понимающим взглядом на Комуна, прыгающего у меня на животе с воплями:
- Да проснись же ты уже! Проснись, я тебе говорю! Где мы? Куда ты меня затащил, чародейская твоя морда!
Из подлокотника кресла, в котором я удобно расслабился, внезапно выстрелил тонкий жгут и обвился вокруг шеи чёрта. Комун захрипел, ошалело вращая глазами.
- Не надо! Отпусти! Это друг! - проорал я слизню-креслу, послав волну испуганно-возмущённо-просящей эмоции.
'Напал' - пришёл ответ от кресла, - 'Защищаю тебя'.
- Спасибо! Всё в порядке, отпусти его, пожалуйста! - более спокойно попросил я кресло.
Жгут, чуть помедлив, втянулся обратно в подлокотник.
- Чё за ху...кхм... ерунда! - удивлённый Комун спрыгнул с меня и отошёл на пару шагов от кресла.
- Держись поближе ко мне, - посоветовал я ему. - Там, в болоте, много желающих тебя сожрать найдётся, а Шарик тебя больше не тронет.
- Какой ещё Шарик? - Комун завертел головой. - Ты собаку завёл? Где она? И что это за кресло такое агрессивное у тебя? И вообще, где мы? Сколько я был в заморозке? Это ты меня расколдовал? Как? Заморозку невозможно снять!
Я выдохнул и покачал головой:
- Ты если хочешь ответов, задавай вопросы по очереди, а то сыпешь, как горох из мешка... - и правда почему - Шарик? Само с языка слетело... ну значит будет Шарик. Спрошу у слизня, он не против, если я его буду Шариком звать.
Я встал, присел пару раз и, повернувшись к креслу, спросил:
- Шарик?
- 'По-фиг' - так перевёл мой мозг равнодушно-утвердительный посыл слизня.
- Ты это чего с креслом разговариваешь? - подозрительно покосился на меня Комун. - И откуда кресло посреди болота? На себе тащил?
- Опять ты за своё... - грустно взглянул я на Комуна - Можешь вопросы по одному задавать?
- Могу, - кивнул чёрт. - Но ты всё равно не отвечаешь, так какая разница?
- Ладно, слушай... - я вкратце рассказал ему про то, как провалился из участка в болото, про шары-слизни, про деревоногов и про странный сон, в котором я расколдовал его, Комуна.
- Охренеть... - Комун отвернулся от меня и уставился на восходящее над болотом солнце. - не мог меня в машине оставить?
Чёрт зашарил глазами по траве и слегка присвистнул.
- Ты тут, случаем, бесов не видел? - спросил он с робкой надеждой в голосе.
- Кто о чём, а вшивый о бане... - покачал я головой. - Нет, не видел.
- Жаль... - тяжело и очень грустно вздохнул чёрт. - Что будем делать?
- Сначала мне надо попить и поесть найти, - развёл я руками. - Сил почти нет, думать толком не могу. А после что-нибудь придумаю.
- На авось, значит... - покивал головой Комун. - Пей с болота через майку, чего тупишь?
- Я так и хотел, но Шарик обещал к ручью привести - терплю пока, - рядом с нами что то захлюпало и, повернувшись на звук, мы увидели Шарика, трансформирующегося из кресла обратно в прозрачный желейный шар.
- Тогда пусть ведёт - кивнул чёрт и со вздохом добавил: - Ты точно тут бесов не видел?
Солнце клонилось к закату, когда наша дружная компания вышла к окраине болота. Я всё-таки попил днём воды из лужи и чувствовал себя получше.
'Там' - мысленно указал мне Шарик на ряд древоногов, стоящих сплошной полосой на границе болота. - 'За ними вода'.
Я почесал затылок. М-да! Древоноги стояли забором между болотом и обычным лесом, виднеющимся за ними. Шарик не пройдёт, а оставлять его мне не хотелось. Очень не хотелось.
'Пойдём с нами?' - кинул я Шарику вопрос.
'Съедят' - коротко ответил он.
'Если я придумаю, как их пройти - пойдёшь?' - уточнил я.
'Да' - Шарик не любил долгих дискуссий.
'Ладно! Давай кресло, буду думу думать!' - выдохнул я и кресло тут же было предоставлено.
Комун с тоской смотрел по сторонам, время от времени потирая нос. Я откинулся в кресле и расслабился, смотря на проступающие первые звезды в вышине.
'Хорошая мысля приходит опосля' - повинуясь этой пословице, я отпустил свои мысли в свободное плавание в ожидании подсказки от подсознания.
Память перелистывала полустёртые образы прошлого, ни на чём конкретно не фокусируясь. Школа, выбиваю ковёр, иду менять талон, полученный за сдачу макулатуры, на книгу 'Наследник из Калькутты', собираю грибы у бабушки в деревне, институт, еду на велосипеде за хлебом, играю на компьютере в 'стрелялку', ем маслины...Стоп! 'Стрелялка'! Вот оно! Придумал!
'Шур, есть идея!' - кинул я Шарику радостную мысль.
'Шур?' - удивился он.
'Шарик-Шурик-Шур' - пояснил я нехитрую логическую цепочку. - 'Ты вроде мысли мои читаешь, разве не уловил смысл?'
'Нет' - отрезал Шарик - 'Я не вижу мысли, только эмоции, намерения, желания, побуждения - эмпатические волны. Только твои и сородичей, больше ничьи. Ты первый на кого я настроился и это навсегда'.
Логично, даже более чем понятно. Человек общается речью - сотрясает воздух с помощью голосовых связок, а уши воспринимают колебания воздуха. Мозг в свою очередь переводит эти колебания, пришедшие к нему в виде электрических импульсов, в слова. Эмпатическое излучение более разнообразно и глубоко в частотном плане. Да к тому же абсолютно индивидуально. Настроиться на разные типы излучателя, так чтобы полноценно общаться, словно обычной речью, тяжело. Так что вполне понятно, что Шур, он же Шарик, способен общаться со своими родичами на их общей волне и воспринимать ещё одну дополнительную настройку общения. На большее у него 'мозгов' не хватает. Может быть со временем и 'раскачается', кто его знает... и переписать эту настройку он не может...ладно, что-то я отвлёкся, вернёмся к текущей проблеме, а остальное потом.
'Как высоко ты можешь подпрыгнуть?' - для наглядности я подпрыгнул на месте.
Вместо ответа Шур подпрыгнул метра на полтора в высоту.
'Отлично' - я потёр руки. В одной 'стрелялке' у игрока был нейрокостюм, который усиливал, в зависимости от режима работы, то силу игрока, то становился бронёй, а то и вообще делал его прозрачным - что-то вроде активной маскировки.
'Можешь плотно облепить моё тело, но кроме лица, а то я задохнусь и ослепну, и повторять все мои действия, плюсуя наши силы? Синхронизироваться со мной? С моей нейросистемой?' - я как можно чётче представил себе костюм из 'стрелялки' и его возможности, передавая череду образов Шуру.
'Конечно, это и есть связь с хозяином. Ты раньше встречал моих сородичей? В своей стране?' - Шур был удивлён.
Опачки...А не так всё просто с этими 'стрелялками' оказывается... Ой, чувствую ещё много сюрпризов меня ждёт!
'Вроде того' - не стал я вдаваться в подробности - 'Рассказывали. Но что, попробуем?'
'Ты должен сказать 'Я беру тебя на службу' и дать мысленное согласие на слияние' - Шарик был очень серьёзен и напряжён.
- Прямо как в 'ЗАГСе' - пробормотал я.
- Чего? - вскинулся Комун.
- Всё нормально, сейчас буду с Шариком брачный договор подписывать - пошутил я.
- Ты с ним поосторожней будь, сразу видно, что этот твой 'Шарик' скользкий тип - ответил каламбуром на шутку Комун.
'Я беру тебя на службу и даю согласие на слияние' - выдохнул я Шуру с самым серьёзным видом, на какой только был способен.
Я и глазом моргнуть не успел, как Шарик выстрелил в меня сотней нитей, плотно обвил ими и плавно перетёк на меня.
Мне сразу стало легко и спокойно, пропало чувство голода и жажды, я ощутил небывалый прилив сил.
Я посмотрел на свои руки, ноги, тело - всё было затянуто прозрачным слоем сантиметра три-четыре толщиной. Больше всего это походило на костюм аквалангиста. Как только я представил себе этот костюм, так сразу слой стал чёрным в соответствии с образом, всплывшим в памяти.
'Круто' - я повёл плечами, поприседал и резко сделал сальто назад. Легко и непринуждённо.
- Ты в порядке? - Комун обеспокоенно переступил с ноги на ногу.
- Всё отлично! - я тихонько рассмеялся. - Никогда не делал сальто - боялся, а тут вот решил попробовать!
- Но ты давай, потом будешь пробовать всё, что ты никогда не делал - заворчал Комун. - Когда выберемся отсюда.
'Шур, ты на связи?' - повёл я плечами.
'Да' - пришёл, как всегда лаконичный, ответ.
'Начинаем испытания' - предупредил я.
Взяв разбег с десяток метров, я слегка присел и с максимальной силой оттолкнулся от земли.
До древоногов было ещё прилично, а мне необходимо знать на какую высоту я смогу прыгнуть в своём нейрокостюме из Шура. Вдруг не смогу перепрыгнуть древоногов? Они метров по пять-шесть высотой... Однозначно сначала надо 'распрыгаться'.
'Допрыгался!' - запульсировала в голове мысль. Мою мошонку схватила ледяная рука страха, а сердце забило молотом в груди. Пять-шесть метров перепрыгнуть? Я взмыл в высь на все тридцать! Комун внизу превратился в маленькую, машущую руками, букашку.
'Твою за ногу!' - я дёргался в панике всем телом, пытаясь затормозить стремительное падение. - 'Я видно, и вправду, дурак!'.
Но зачем было прыгать со всей дури? Нужно же было сначала потихоньку попробовать. Страх, злость, паника - меня затрясло от наплыва чувств. Гнев волной прокатился по моему телу и болото внизу исчезло.
Со всего размаху я шмякнулся мордой об пол в отделении полиции. Как 'попрыгун', брошенный в пол, отскочил, врезался в потолок, сминая плафон с лампами дневного света, и снова врезался в пол. Потом опять в потолок, опять в пол, в стену, вынес какую-то дверь, попрыгал по кабинету, разнося его в пух и прах, и, наконец, замер в углу в обломках шкафа.
'Развод' - ошеломлённый дал я команду Шуру на отделение. Он тут же стёк с меня, но вот форму шара принимать не стал. Надо мною нависла чёрная фигура аквалангиста. Этакий слепок с меня из живой резины.
Тяжело дыша я приподнялся в положение полусидя и завертел головой. Боли от ударов о стены и потолок я не чувствовал, Шур полностью поглотил кинетическую энергию, но вот мой вестибулярный аппарат был изрядно потрёпан. Картинка перед глазами меняла ориентацию и меня довольно ощутимо тошнило.
Внезапно раздалась автоматная очередь, одновременно запахло озоном и пара витиеватых молний ударили в Шура в облике 'чёрного аквалангиста'. Он отлетел к стене и моментально в него врезалось дрожащее копьё сжатого воздуха.