Город сорвался в затяжную осень. Нескончаемая морось сыпалась на головы с ослиным упорством и надоела всем без разбору. Хляби небесные, однако же, затворять никто не спешил.
Фирма наша торговала мягкой мебелью. По нынешним промозглым временам бойко шли красные диваны и потому зал тонул в алом жаккарде. Поначалу покупатель ломился косяком. Поток был примерно как в винно-водочном под Новый год. Затем волна схлынула так же внезапно, как и возникла. Второй месяц сидели вообще без клиента. Сквозь замуленое окно казалось, будто поредела даже зонтичная река, шуршавшая по проспекту.
Ползли слухи. О таинственных массовых исчезновениях, о маньяках, об очередном календарном конце света. Газеты и телевизоры плевались чрезвычайными происшествиями. Поезда метро ходили полупустыми.
Псих появился внезапно. Всклокоченный, глаза как два бешеных огурца. Но у кого по такой погоде глаза нормальные? Попросил показать диваны. Мол, нужны с модными подушками-загогулинами: "девушка, они на запятые похожи, если сверху смотреть"
Он долго смотрел на подушки, и у него страшно менялось лицо. Нет, клыки и рога не лезли. Лезли эмоции. Злоба, бешенство, безумие. Затем он выхватил нож и пал на подушку-запятую, в яростном молчании кромсая ее в клочья!
- Мужчина, что вы делаете?!
Отмахнулся. Ножом. Я отшатнулась, споткнулась, перекатилась через диван и упала на пол. Сверху свалилась подушка-гогулина, скатилась по мне и притормозила в узком пространстве между двумя креслами. Целая.
Вскакиваю и не вижу психа. Вообще. Исчез. Как же он испарился? Куда? Подушки, гогулины эти чертовы, лежали на своих местах. Якобы пострадавшая от ножа хвасталась новенькими жаккардовыми боками, рисунок на ней и впрямь казался прорехами. На полу лежала еще одна, непарная, с крупными "глазами"-огуречками и тихо ненавидела весь окружающий мир.
Тишина. Полная, дождем по стеклам, поскрипывающая. Как-то внезапно осозналось, что в огромном трехэтажном офисном здании я совершенно одна.
Подушки. Мне показалось или их стало больше? Больше, ближе. И с той стороны. И слева. И несло от них холодной рассудительной злобой.
Я попятилась. Под ноги подвернулась мягкая гогулина. Короткий полет, головой в бок дивана, звезды в глазах. Проклятье! Накрыло сумасшедшим ржанием. Господи, досиделась в одиночку на вечерних сменах, глюки начались. Диванные подушки зохавали мир! Сказать кому, не поверят.
Встать, кофе, звонок подруге... А то и уйти уже вовсе, к черту шефа, все равно покупателей не дождешься, сгинули все, смыло их этим проклятым дождем!
Встать не вышло. Не чувствовала тела. Лежала как тряпка. Огромное, во всю стену, офисное окно зеркалило безлюдный торговый зал. Мебель стояла ровными рядами. Лишь несколько красных подушек на полу запятыми отчеркивало прошлую жизнь.