(из неопубликованных рассказов о Шерлоке Холмсе - добрая пародия)
Шерлок Холмс посвятил решению криминальных головоломок и разоблачению злодеев более двадцати лет своей жизни. Из них почти семнадцать лет я был рядом с ним, помогал ему, как мог, и честно вел летопись его многочисленных побед и великих детективных свершений. За эти, полные трудностей и опасных приключений годы у меня накопились записи, повествующие о почти сотне раскрытых преступлений, о многих десятках пойманных и изобличенных злодеях, о бесчисленных страхах и трагедиях, о поломанных судьбах невинных жертв их злодеяний. Пухлые папки с хрониками блестящих расследований моего друга Холмса занимают не одну полку в моем кабинете. Естественно, этот бесценный материал привлекает пристальное внимание, как представителей преступного мира, так и некоторых весьма высокопоставленных особ, замешанных в делах крайне щекотливого свойства. Если первые хотели бы больше узнать о методах и приемах лучшего сыщика всех времен и народов, чтобы попытаться найти противоядие против его знаменитого метода дедукции, то вторые просто боятся, что дела, где фигурируют их важные персоны, будут преданы огласке, и неприглядные стороны их жизни станут известны обществу. Так, подручные некоронованного короля преступного мира, злого гения человечества, профессора Мориарти, уже несколько раз пытались проникнуть ко мне и добраться до рукописей. Вначале они появились у меня под видом сборщиков макулатуры, но получили достойный отпор. Затем, переодевшись в форму лондонских пожарных, они старались доказать, что папки загромождают проходы в квартире и создают опасность возгорания, и их нужно изъять. Этим господам я могу лишь посоветовать подписаться на полное собрание "Приключений Шерлока Холмса и Доктора Ватсона", сделать полную предоплату, и терпеливо ждать, когда интересующие их рукописи увидят свет.
Хочу также обратиться к некоторым господам из высшего света, замешанным в нескольких скандальных происшествиях, которые расследовал мистер Холмс. Если они не прекратят свои грязные поползновения, пытаясь уничтожить отчеты о делах, в которых они предстали в весьма неприглядном виде, если продолжат подсылать ко мне налоговую полицию, лже-психиаторов, и продажных женщин, переодетых монашками, мне придется нанести ответный удар. Тогда могут быть представлены широкой публике подробности таких сенсационных историй, как дело о притоне в лондонском биржевом клубе и маленьком пони с цветами, заплетенными в гриву, или дело о двенадцати ночных пеньюарах и дрессированном баклане. Не сомневаюсь, что те, кого это касается, меня прекрасно поймут, примут мое послание к сведению и сделают правильные выводы.
За годы, проведенные рядом с Холмсом, участвуя в бесчисленных расследованиях и бесконечно опасной охоте за злоумышленниками, мне пришлось повидать многое. Чего стоят такие приключения, как дело о слепых жокеях на скачках в Нью-Гемпшире и их нетрезвых лошадях, или дело о притоне наркоманов в палате Лордов и тараканах, завербованных германской разведкой. Однако случай, о котором я хочу рассказать сейчас, стоит особняком даже среди самых кровавых и зловещих преступлений, в расследовании которых мне довелось помогать моему верному другу Шерлоку. При воспоминании об этом ужасе волосы встают дыбом, и не только на голове! Если вам надо кого-то сильно напугать, дайте ему почитать записки о кошмаре в Южном Бутстоне, и бедняге обеспечена бессонная ночь. И еще не факт, что он доживет до утра в добром здравии. Многие, оказавшись один на один с рукописью, сходили с ума или кончали жизнь самоубийством.
Я хорошо помню тот день, когда я впервые услышал о загадочных происшествиях в Южном Бутстоне. Это было поздней осенью, стояла холодная промозглая погода, дождь лил, как из ведра, целую неделю кряду. Преступники разных мастей и калибров, словно мухи осенью, забились по щелям и впали в спячку. Холмс не находил себе места, он был просто в бешенстве.
За последние десять дней не произошло ни одного преступления, достойного моего внимания, - гневно восклицал великий сыщик, - Только банальные кражи шляп в пабах или жалкие попытки ограбления на улице. Где достойные соперники, где элита преступного мира? Может быть они переехали на зиму в теплые края и бесчинствуют где-нибудь на Мадейре? Однако в газетах об этом ни слова!
Как всегда Шерлок Холмс очень плохо переносил периоды вынужденного простоя. Его уникальный мозг, как фантастическая машина для анализа и обобщения фактов на основе метода дедукции, должен был всегда находится в работе. Иначе начинались сбои. Мучаясь от отсутствия дел, достойных расследования, бедняга Холмс ночи напролет курил гашиш и пиликал на скрипке. В результате соседи были вынуждены пожаловаться на шум в ночное время. Когда участковый полисмен явился к Холмсу для разбирательства, великий сыщик принял его за кэбмена и спустил с лестницы со словами: "Я кэб не заказывал". Мне стоило больших трудов замять это дело, не дав ему перерасти в грандиозный скандал. Затем Холмс повадился переодеваться в лохмотья бродяги и бродить по самым дешевым лондонским пабам, как он говорил, в поисках стоящего дела. Однако в результате он заводил знакомства с представителями дна общества, приводил их к себе домой, играл им на скрипке и угощал двадцатилетним коньяком и дорогим португальским портвейном. Мне приходилось не раз выгонять из дома Холмса на Бейкер стрит его новых "друзей" - бродяг, женщин легкого поведения и прочих обитателей лондонского дна, которые хозяйничали в его квартире пока Холмс безмятежно спал на диване в обнимку с полупустой бутылкой белого португальского портвейна десятилетней выдержки.
И вот однажды таким же дождливым и туманным утром я получил от своего друга записку: "Дорогой Ватсон, срочно приезжайте, кажется есть серьезная работа!". Почерк был твердым и ровным, и я сразу почувствовал, что великий сыщик Шерлок Холмс снова готов к работе. Как породистая охотничья собака в предвкушении охоты он уже встал в стойку. Вскоре я поднимался по скрипучим ступенькам ведущим в квартиру моего друга. Я не ошибся в своих предположениях (годы, проведенные рядом с Холмсом не прошли даром). Холмс встретил меня бодрым, подтянутым, энергичным, каким я привык видеть его за долгие годы нашей дружбы. От недавней хандры не осталось и следа.
Рад вас приветствовать, мой дорогой Ватсон, - радушно встретил меня Шерлок, - Надеюсь, вы, как и я соскучились по сложным расследованиям. А это дело обещает быть весьма любопытным. Однако, не откладывая дело в долгий ящик, - продолжил знаменитый сыщик, откинувшись в кресле и раскуривая одну из своих любимых трубок, - Вот вам милейший Ватсон практическая задачка. Что вы можете сказать по поводу этого предмета одежды, - Холмс указал трубкой на сюртук, висевший на высокой спинке старинного стула ручной работы.
Я тупо посмотрел на обычный с виду мужской сюртук.
- Ну, же Ватсон, смелее, дайте волю своей фантазии, но при этом опирайтесь на факты, собрать которые вам поможет ваша природная наблюдательность, - Подбадривал меня Холмс.
- Сюртук достаточно новый, и модель не из дешевых, - неуверенно начал я, - Можно предположить, что его хозяин человек с достатком.
Холмс одобрительно кивнул.
Далее, - продолжал я, осмелев и вытащив из кармана лупу, которую всегда носил с собой, - На воротнике с наружной стороны я вижу короткий седой волос, очевидно принадлежащий мужчине лет пятидесяти. А на рукаве зацепился уже длинный светло-русый волос, вероятно принадлежащий жене или любовнице нашего клиента, которая может быть младше его лет на пятнадцать. При детальном рассмотрение на обшлагах можно увидеть ворс, вероятно со шкуры лошади, из чего мы делаем вывод, что наш клиент проживает в сельской местности и часто имеет дело с лошадями.
Блестяще, Ватсон, просто блестяще, - Холмс зааплодировал мне, и лишь его глаза сверкали, пряча усмешку, - Еще немного, и мне можно будет уходить на покой, вы вполне сможете заменить меня.
А что удалось обнаружить вам, коллега? - шутливо спросил я.
Я могу сказать, что этот сюртук принадлежит пятидесятидвухлетнему господину Арчибальду Вискидринку, полковнику в отставке недавно вернувшемуся на родину после службы в Индии, недавно заключившему брак с мисс Элен Спэроу и проживающему в Южном Бутстоне, - торжествующее провозгласил Холмс.
Улыбка сползла с моего лица.
Невероятно Холмс, как вам это удалось? - озадаченно спросил я.
Элементарно, Ватсон, в кармане сюртука был паспорт, - небрежно бросил великий сыщик.
И как же сюртук вашего клиента попал к вам? - поинтересовался я.
Очень просто, вместе со своим хозяином. Вчера, поздно вечером полковник Вискидринк явился ко мне смертельно пьяным, не мог сказать "Мама". Он только глупо улыбался и кому-то грозил пальцем. Но по его глазам и нечленораздельному мычанию я понял, что ему нужна наша помощь. А вот, кстати, и он сам. Доброе утро, полковник, как вам спалось? - обратился Холмс к осторожно входящему в комнату господину.
Наш посетитель не отличался богатырским телосложением, невысокого роста, с пивным животиком, он был скорее похож на банковского клерка, чем на полковника в отставке. Огромная, яйцевидной формы голова сияла лысиной, обрамленной жидкими седыми волосами. Его лицо и манеры несли в себе отпечаток неуверенности и недавно испытанного сильнейшего испуга, картину дополнял тихий голос и слегка дрожащие руки.
Доброе утро, господа, - произнес он, и добавил, обращаясь ко мне, - А вы должно быть мистер Холмс?
Мистер Холмс это я, - раздраженно заметил Шерлок, - А это мой старый друг и надежный помощник доктор Ватсон. У меня от него нет секретов, так что можете переходить сразу к делу, дорогой Арчибальд.
Меня заставили обратиться к вам господа чрезвычайные и весьма загадочные происшествия, в результате которых я потерял душевное равновесие и даже стал злоупотреблять спиртным. Господа, мне кажется. что я схожу с ума, - заявил Вискидринк.
Ничего страшного, - подбодрил нашего гостя Холмс и подмигнул мне, - У нас есть доктор, мы вас вылечим. Однако рассказывайте обо всем по порядку.
Я закончил службу в Индии и вернулся в старую, добрую Англию с самым радужным настроением всего три месяца назад, - начал свой монотонный рассказ полковник, - И, по началу, все складывалось как нельзя лучше. Дело в том, что моя жена исчезла несколько лет назад в Индии, при весьма таинственных обстоятельствах. С тех пор я был одинок, но недавно здесь, в Лондоне я встретил замечательную девушку и вскоре мы поженились. Жена занялась поисками жилья и почти сразу нашла небольшое имение Мэйдес, что в Южном Бутстоне, совсем неподалеку от Лондона. Там есть старинный трехэтажный дом, подсобные помещения и главное конюшня и поле для скаковых забав. Я, как полковник кавалерии, был в восторге от такого приобретения. С имением связана старинная легенда, но мы совершенно не придали ей значения. Собственно я узнал о ней лишь недавно, после того как вокруг стали происходить, мягко говоря, странные вещи.
Так, так, - Сказал Холмс, потирая руки, его лицо выражало живейший интерес, глаза заблестели, - Расскажите, что за легенда. Это может быть важно. Недаром говорят: "Старые грехи отбрасывают длинные тени".
Местные жители рассказали мне, - продолжил свой рассказ полковник, нервно теребя носовой платок, и глядя то в пол, то в окно, - что над нашим замком нависло проклятие. Когда-то давно, лет сто назад в замке жил пожилой лорд с молодой женой и маленьким ребенком.
Какой был пол ребенка? - быстро спросил Холмс.
Что? - недоуменно посмотрел на него Вискидринк.
Кто это был девочка или мальчик? - повторил вопрос Холмс.
Понятия не имею. А какое это имеет значение? - удивился полковник, и вернулся к рассказу, - Так вот, пожилой лорд застал свою молодую жену в постели с конюхом, пришел в ярость и выгнал изменщицу из дома. После чего пьяный конюх ночью пробрался в дом и зарезал невинное дитя ножом, чтобы отомстить лорду. После этого неверная молодая жена, не перенеся душевных мук, повесилась на суку огромного дуба, который стоит недалеко от дома, а старый лорд сошел с ума. С тех пор, говорят, приведения младенца и его молодой матери поселились в замке. Вот такая история.
А почему вам показалось, что вы сходите с ума? - спросил я.
Я никогда ранее не страдал галлюцинациями или расстройством психики, - продолжил несчастный полковник, - даже в Индии, где приходилось бывать в разных переделках. Но как только мы с молодой женой переехали в Мэйдес, меня начали мучить кошмары. Я стал плохо спать по ночам, мне кажется, что я слышу плач ребенка, крики и мольбы о помощи женщины. Хотя моя жена не слышала ничего подобного. Несколько раз, разбуженный криками младенца или женщины, я выходил в коридор и видел в конце его фигуру в белом с петлей на шее, которая тут же исчезала. Поневоле поверишь, что дом заселен приведениями.
А приведения не кашляли? - пытливо спросил Холмс.
Нет, - отрезал полковник, - но самая жуткая история произошла совсем недавно, после чего я и решил обратиться за помощью к вам. В ту ночь меня вновь разбудили плач ребенка и мольбы женщины. Я снова увидел фигуру в белом и последовал за ней. Она скрылась за дверью моего кабинета. Конечно, меня трудно напугать, но признаюсь, мне было немного не по себе. Я осторожно приоткрыл дверь и заглянул туда. Фигуры в белом не было, она исчезла, словно растаяла в воздухе, но к своему ужасу на столе своего кабинета я увидел трупик младенца, лежащий в луже крови! Я выбежал из кабинета и разбудил жену. Мы вместе вошли в кабинет, где на столе лежало тельце несчастного младенца, но жена объявила, что ничего на столе не видит. Тогда мы бросились за гувернанткой, разбудили ее, и с ней вернулись в кабинет, но на этот раз там действительно ничего не было! Тело младенца исчезло! Хотя моя жена утверждает, что его там и не было. Мне ничего не остается, как признать, что я схожу с ума.
Интересная история, - задумчиво произнес Холмс, раскуривая очередную трубку, - скажите полковник, а вы хорошо знакомы с родственниками вашей молодой жены?
Насколько мне известно, у нее нет сестер или братьев, - удивленно вскинул брови полковник, - а родители уже умерли.
Мне представляется, дело очень серьезное, и я полагаю, наше присутствие будет совсем не лишним. Полковник, вы готовы на несколько дней принять в вашем доме меня и доктора Ватсона? - спросил Холмс.
Почту за честь, господа, - обрадовался полковник Вискидринк, - когда вас ждать?
В ближайшее время, - ответил Холмс.
Полковник тут же откланялся и покинул нас, а Холмс сразу погрузился в глубокую задумчивость. Он курил трубку за трубкой, чертил какие-то схемы, и прерывался лишь на вдохновенную игру на скрипке. Но все это время могучая и совершенная машина, каковой является его мозг, проводила титаническую работу по решению этого ребуса, этой загадочной истории, в которую посвятил нас полковник. Работа заключалась в анализе и осмыслении фактов, в сравнении их "архивом" похожих дел, которые хранились в памяти великого сыщика, в создании версий происшедшего и самое главное, в определении мотивации всех участников этого дела. Периодически можно было слышать его возгласы разочарования или ликующие восклицания, после которых Холмс делал пометки в своих таинственных схемах. Мой знаменитый друг редко посвящал меня в тонкости и детали своих расследований, особенно когда они не были закончены. Поэтому мне ничего не оставалось, как уйти по-английски, тихо прикрыв за собой дверь.
Через пару дней я и Холмс договорились о встрече на Паддингтонском вокзале, чтобы на поезде отправиться в окрестности Южного Бутстона. Мы должны были встретиться ровно в 11 часов у центральных касс. Я пришел во время, однако Холмса не было. В пять минут двенадцатого я начал беспокойно поглядывать по сторонам, а в десять минут двенадцатого в моей голове начали роиться теории, одна другой фантастичней, объясняющие, почему обычно пунктуальный Холмс опаздывает. Вертя головой во все стороны, я вдруг обнаружил, что разные часы на вокзале показывают разное время. На одних было пятнадцать минут двенадцатого, на других десять, а на третьих и вовсе ровно одиннадцать. Наконец появился Холмс, и в ответ на мои негодующие вопросы по поводу его опоздания, молча, завел меня за угол и показал еще одни вокзальные часы, на которых было без пяти минут одиннадцать. Я был вне себя, подошел к первому попавшемуся сотруднику вокзала и гневно спросил:
Зачем вам на вокзале так много часов, которые показывают разное время?
А зачем нужно много часов, которые показывают одно и то же время? - флегматично ответил тот.
Я плюнул и покрутил пальцем у виска, а Холмс восторженно поднял палец и прокомментировал:
Вот философский, истинно английский ответ.
Меня всегда поражало то, каким разным мог быть великий сыщик Шерлок Холмс. Во время этой поездки, в купе поезда Холмс пребывал в прекрасном настроении, и веселился так, словно мы ехали на пикник. При виде стада коров за окном он утверждал, что самый быстрый способ посчитать их количество - это посчитать их ноги и разделить на четыре. После чего, воодушевленный происшествием на вокзале, он рассказал типично английский анекдот, как образец сдержанного и чопорного английского юмора:
Идет прохожий по улице, видит у входа в дом лежит мертвая лошадь и рядом стоит человек.
Могу я вам помочь, сэр? - спрашивает он.
Да, сэр, помогите пожалуйста затащить ее в дом, на второй этаж, - говорит незнакомец.
Они затаскивают мертвую лошадь на второй этаж, после чего незнакомец просит помочь затащить лошадь в ванную. Когда они сделали это, прохожий спрашивает:
Извините, сэр, боюсь показаться бесцеремонным, но для чего вы это сделали?
Понимаете, - ответил незнакомец, - ко мне придет на обед мой друг Джон, и я скажу ему: Джон, иди в ванную, помой руки.
Через минуту он прибежит с квадратными глазами, и прокричит: Билл, у тебя в ванной мертвая лошадь!
А я ему отвечу так небрежно: Ну и что?
В назначенный день Джон приходит на обед к своему другу, тот отправляет его в ванную мыть руки. Через минуту Джон возвращается, как ни в чем не бывало садится за стол и приступает к обеду. Хозяин ничего не понимает, мучается, и наконец, не выдерживает и спрашивает: Джон, ты что не заметил, у меня в ванной мертвая лошадь?
А Джон отвечает ему так небрежно: Ну и что?
Затем Холмс углубился в изучение газеты "Таймс", где он всегда очень внимательно прочитывал раздел "Происшествия", а оставшееся время нашей недолгой поездки мы вместе любовались видами за окном поезда, где ухоженные зеленые поля, сменялись садами и пастбищами, красивыми усадьбами, и уходящими змейкой в леса голубыми лентами небольших речушек. Идиллическая картина мирной сельской Англии навевала зевоту и покой. Не верилось, что где-то рядом может происходить что-то страшное. Но этот покой был обманчив.
На станции "Южный Бутстон", как и было условлено, нас ожидал кэб. Едва мы сели в коляску, как кэбмен сказал:
Господа, я поражен быстротой вашей реакции. О преступлении стало известно только утром, а вы уже здесь.
О каком преступлении? - спросил я.
Разве вы не знаете? В имении Мэйдес убит конюх, зарублен топором, - ответил кэбмен, - Я подумал вы знали об этом, поэтому и приехали.
Нам немедленно надо осмотреть место преступления, - нахмурился Холмс, - езжайте как можно быстрее.
Имение Мэйдес оказалось именно таким, каким я его представлял. Обнесенное высоким забором, оно было наглухо отгорожено от остального поселка. Мрачный трехэтажный замок викторианской эпохи, сложенный из темного камня, покрывшегося от времени мохом. Старые деревья с толстыми стволами и корявыми сучьями. Конюшня и хозяйственные постройки в дальнем углу. Единственной неожиданностью стал небольшой зоопарк, о котором мы не знали. Недалеко от дома было построено с десяток клеток и небольших вольеров, из которых были заняты только два. В одном находилась огромная пятнистая кошка - ягуар, в другом крупный страус эму. В доме нас встретил подавленный полковник Вискидринк и его молодая жена Элен. Голубые глаза симпатичной блондинки покраснели от слез, она растерянно вертела в руках мокрый платок.
Господа, у нас случилось ужасное, - с трудом произнес полковник, - Сегодня утром Мэдлин, наша гувернантка, обнаружила убитым своего мужа, конюха Барни. Он был зарублен топором на пороге конюшни. Я вызвал полицию, инспектор Лестред скоро будет здесь.
Холмс немедленно отправился осматривать место происшествия. Оказаться на месте преступления первым это большая удача, часто говаривал он. Это все равно, что выиграть первый приз в лотерею. И в этом случае шансы раскрыть преступление возрастают многократно. Потому что, осматривая место преступления, великий сыщик словно читает открытую книгу, и ничто не ускользает от его пристального внимания. Вот и в этом случае Холмс, словно заправская ищейка, облазил все вдоль и поперек. Обнаруженный у входа в конюшню окурок он аккуратно взял пинцетом и положил в бумажный конверт. Следы, оставленные огромными сапогами сорок пятого размера на влажной земле, он замерил, и зарисовал отпечаток подошвы. Особое внимание Холмс уделил осмотру трупа несчастного конюха, хотя зрелище это было не для слабонервных. Бедняга получил страшный удар топором по голове. В самый разгар работы Холмса появился инспектор Лестред.
Доброе утро, коллега, - прокричал он с самое ухо Шерлока, который в этот момент изучал что-то при помощи лупы, склонившись к самой земле. Холмс подпрыгнул на месте, словно ему дали пинок. Инспектор Лестред остался довольным произведенным эффектом. Его хищное лицо, с острым носом и глазами-пуговками, напоминающее морду хорька, расплылось в улыбке. Захихикал и сопровождавший его констебль.
Кажется, на этот раз вы нас опередили, - продолжал Лестред, - поражаюсь вашему чутью на преступления, Холмс. Вы как будто знаете о них заранее. А может, и вправду знаете? - Лестред панибратски подмигнул Холмсу.
Для меня большая честь вести расследование совместно с таким опытным сыщиком, как вы, инспектор, - с иронической улыбкой ответил Холмс.
У вас уже есть версия преступления, коллега? - поинтересовался инспектор.
Пока нет, инспектор. Но некоторые детали происшествия весьма любопытны, - ответил Холмс, рассматривая в лупу пуговицу на кителе констебля, - Известно, что на территории поместья Мэйдес прошлой ночью не было посторонних. Это мы можем утверждать с хорошей долей вероятности, поскольку каждую ночь полковник Вискидринк выпускает из клетки либо хищного ягуара, либо огромного и злого страуса эму. Значит, убийцу надо искать среди тех, кто находится здесь, в поместье.
Вечно вы все усложняете, Холмс, - раздраженно бросил инспектор, - Я делаю на основе этого факта совсем другие выводы. Согласно моей версии конюх Барни был, как обычно пьян, поскользнулся и упал головой на топор. Вот и вся дедукция! - Инспектор Лестред торжествующе поднял вверх указательный палец. Констебль подобострастно зааплодировал своему начальнику.
Однако мне почему-то кажется, что это не последнее происшествие в поместье Мэйдес, - задумчиво произнес Холмс.
Возможно, если бы сейчас на дворе был май, но сейчас ноябрь! - бросил инспектор и, весьма довольный своей шуткой, в сопровождении хихикающего констебля, направился к дому.
Почему бездарности так часто делают карьеру в полиции? - негромко Холмс задал сам себе вопрос, на который у него не было ответа.
Вечер в старинном и мрачном доме полковника и его прекрасной жены прошел на удивление приятно. Всем хотелось отвлечь свои мысли от ужасного ночного происшествия, забыть о нем. Вначале Элен развлекала нас игрой на клавесине, затем гувернантка Мэдлин подала в гостиной изысканный ужин на четыре персоны. После ужина мужчины уединились в курительной комнате, где радушный хозяин потчевал нас лучшими образцами французских коньяков и британского виски. Затем мы сыграли несколько партий в покер, полковник проиграл половину своей конюшни, и весь запас элитного алкоголя в своем винном погребе. Бедняга не знал, что у Холмса восемь тузов в колоде. Уже ближе к полуночи мы разошлись по комнатам. Моя комната была расположена по соседству с комнатой Холмса, комнаты полковника и его жены находились в другом крыле здания. Я крепко заснул, однако среди ночи меня разбудили какие-то звуки. Когда я проснулся окончательно, у меня пробежал мороз по коже, сердце учащенно забилось, неприятно засосало под ложечкой. Это был плач ребенка! Обычный, громкий, заливистый плач. Но мне стало очень страшно. Собрав в кулак остатки своего мужества, я достал из дорожной сумки свой армейский револьвер, сунул его в карман, осторожно открыл дверь и выглянул в коридор. Там никого не было, но плач ребенка, перебиваемый теперь женскими стенаниями и мольбами о помощи, доносился откуда-то из другого конца коридора. Я подошел к двери в комнату Холмса и приложил к ней ухо. Из комнаты доносился громкий храп с переливами.
Холмс, Холмс, проснитесь, это я, Ватсон! - в полголоса позвал я, и деликатно постучал в дверь. Никакой реакции. Я повторил тоже самое громче, опять ничего. Я стучал в дверь уже со всей силы, но из комнаты по прежнему доносился храп. Зато плач и крики стали приближаться, и к моему ужасу из-за поворота коридора появилась женская фигура во всем белом, с петлей на шее, и с младенцем на руках. Фигура с лицом закрытым белой вуалью медленно приближалась ко мне с мольбами о помощи. Мое сердце едва не разорвалось от ужаса. Ничего не соображая, я юркнул обратно к себе в комнату, и закрыл дверь на ключ. Забившись в дальний угол комнаты, я достал револьвер, и приготовился защищаться непонятно от чего. Шаги привидения стихли возле моей двери, и после паузы я услышал очень тихий стук в мою дверь, затем еще и еще. Волосы зашевелились у меня на голове. Затем неестественный женский голос с плачем и надрывом произнес: Откройте доктор Ватсон, я знаю, что вы здесь, мой ребенок умер, я тоже мертва, вы должны нам помочь.
Я перекрестился, взвел курок своего револьвера, и заорал во весь голос: У меня не приемные часы, имейте совесть, дайте поспать, приходите завтра утром.
Неожиданно все стихло, наступила гробовая тишина. Я слышал, как кровь стучит у меня в висках. Нужно ли говорить, что я практически не спал всю оставшуюся ночь, лишь иногда забывался в тревожной дремоте. И снова просыпался, еще крепче сжимая потными пальцами рукоятку револьвера. Когда взошло солнце и наступило утро, я крепко заснул, лежа на кровати одетым, с револьвером в руке. Меня разбудил громкий стук в дверь и знакомый голос Холмса: Ватсон, вставайте, у нас опять происшествие. Ватсон, вы здесь?
Здесь, здесь, это вы Холмс? - закричал я.
Конечно я, кто же еще. Вставайте, ночью пропала гувернантка, мы не можем ее найти. Она случайно не у вас в кровати? - За дверью раздался хорошо знакомый мне хриплый смех Шерлока.
В это хмурое утро мы все собрались в гостиной: полковник с женой, я и Холмс. Однако приготовить и подать завтрак было некому. Гувернантка Мэдлин исчезла, мы обыскали весь дом, ее нигде не было. Кровать в ее комнате была в беспорядке, словно она в спешке вскочила с нее. Жена полковника начала готовить для нас тосты и кофе, я вызвался помочь бедняжке, на которую больно было смотреть - такой бледной, подавленной и напуганной она выглядела.
За завтраком я рассказал о своем ночном приключении, полковник и его жена слушали молча, с напряженными лицами, не перебивая меня. Лишь только Холмс, казалось, воспринял мой рассказ легкомысленно, постоянно перебивал меня просьбами передать ему сливки или джем.
Когда я закончил, в гостиной повисла тяжелая, неловкая пауза, которая длилась несколько минут. Каждый из нас молча, думал о своем.
И что дальше? - неожиданно спросил меня Холмс.
Что? - не понял вопроса я.
Никто из ночных пациентов на прием не приходил? - спокойно спросил Холмс, набивая трубку.
Холмс, ваш черный юмор здесь неуместен! - вспылил я.
Господа, я полагаю, чтобы разрядить обстановку, следует снова вызвать этого клоуна, инспектора Лестреда, а затем предлагаю съездить на прогулку, осмотреть местные достопримечательности, - попытался сгладить свою неудачную шутку Холмс.
Полковник лишь мрачно покачал головой, мне казалось, что он разуверился в способностях Шерлока Холмса. После завтрака он удалился к себе в кабинет, и до вечера не выходил оттуда. Мы связались с полицейским участком, однако инспектор Лестред наотрез отказался приезжать, заявив, что гувернантка, вероятно, сбежала с любовником, а у него есть дела по важнее, например дело о похищении гуся с местной фермы.
Ближе к обеду тучи на небе разошлись, открылось чистое голубое небо, выглянуло солнце. Я и Холмс воспользовались переменой погоды и прекрасно провели время, отправившись на прогулку по окрестностям, и заказав для этого кэб. Затем мы замечательно пообедали в трактире "У трех разбойников", где вопреки ожиданиям оказались совсем не грабительские цены, вполне приличная домашняя кухня, к тому же здесь подавали хороший крепкий красный эль. Поэтому в замок мы вернулись в весьма благодушном настроении. Однако, чем ближе было неизбежное наступление ночи, тем тревожнее становилось у меня на душе. Во время ужина мы, все четверо обитателей зловещего особняка, договорились ни в коем случае, чтобы не произошло, никому не открывать двери своих комнат, а в случае чрезвычайных обстоятельств звонить в колокольчик для вызова слуг. В каждой комнате висел шелковый шнурок, связанный с колокольчиком в комнате слуг. Стоило дернуть за шнурок, и колокольчик начинал звонить. Было решено, что Холмс и его скромный помощник, ваш покорный слуга, мы вдвоем расположимся на ночлег в комнате для слуг, и будем готовы прийти на помощь, если таковая кому-либо понадобится. В отличие от меня, Холмс казалось, совсем не нервничал, или очень умело скрывал свои чувства. Когда около полуночи мы расположились в креслах в комнате прислуги, Холмс спросил: Ватсон, надеюсь, вы прихватили свой армейский револьвер?
Получив утвердительный ответ, Холмс удобно устроился в кресле и принялся травить байки, вспоминая различные курьезные случаи из своей богатой практики. Некоторые из них звучали весьма правдоподобно, и вероятно, когда-нибудь я опишу их в своих записях. Но в реальности большей части этих рассказов сомневался даже я, человек, который лучше других знал феноменальные способности моего друга. Например, в этот вечер Холмс рассказывал мне, как расследуя преступление в Антарктиде, он гнался за преступником в санях запряженных пингвинами, а затем боролся с дрессированным белым медведем, который входил в шайку злодеев, и, победив в схватке, одел на него наручники. При этом Холмс даже назвал зоопарк, в котором медведь сейчас отбывает срок. Или как, расследуя другое дело, великий сыщик, спустился по канату с крыши, и в костюме вороны вел наблюдение за злоумышленником через окно до тех пор, пока его не заклевали настоящие вороны, жившие по соседству. От всего этого у меня начали слипаться глаза, и мы договорились дежурить по очереди, по два часа, сменяя друг друга. Во время своего дежурства я напряженно вслушивался в звенящую тишину, ловил каждый шорох - но все безрезультатно. Никаких звуков, шагов, криков я не слышал. И только под утро меня разбудили своим карканьем вороны, оборвав забавный сон. Мне снилось, что они атакуют Холмса, висящего на канате в костюме ворона. Дежурить под утро должен был Холмс, но когда я проснулся, то увидел, что он сидит в кресле неподвижно, сомкнув глаза.
Убит! - промелькнула жуткая мысль в моей голове. Я принялся трясти его за рукав. Никакого результата. Холодный пот прошиб меня, руки задрожали.
Холмс, Холмс, что с вами, вы живы? - закричал я, и начал трясти бездыханное тело. Это возымело действие. Холмс зачмокал губами и произнес, не открывая глаз: Что случилось, Ватсон?
Холмс, сейчас ваша очередь дежурить! - закричал я.
А я дежурю, - ответил великий сыщик, все еще не открывая глаз, - а что случилось?
Но почему же так громко каркают вороны? Я отодвинул толстые бархатные шторы и выглянул в окно. То, что я там увидел, навсегда запечатлелось у меня в памяти, до мельчайших подробностей. От ужаса у меня подкосились ноги, во рту пересохло. Вороны с криками кружились вокруг огромного дуба стоящего рядом с домом. На нижней ветке дерева, раскачивалось от ветра тело повешенной женщины. Это была жена полковника, Элен! Я сразу узнал ее по платью, в котором она была вчера вечером за ужином.
Холмс, выглянув в окно, изменился в лице.
Проклятие! - закричал он, стукнув со всей силы кулаком по столу, - это я виноват, нужно было действовать раньше! Я должен был предусмотреть и это! Надо было действовать раньше, тупица, раньше, тысяча чертей!
Ни разу я не видел обычно спокойного Холмса в таком бешенстве и настолько не довольным собой. Он принял на себя ответственность за жизнь этих людей и не смог их защитить. Это был серьезный удар для такого честолюбивого человека, как Шерлок. Злодей объявил великому сыщику шах, но это еще не мат, партия еще не закончена. В таких случаях Холмс обычно сжимался, как пружина, концентрировал всю свою волю, искусство и опыт, и наносил преступнику сокрушительный ответный удар.
Ближе к полудню ветер стих и начал накрапывать холодный осенний дождь. Скорбная группа людей окружила старинный дуб у замка в имении Мэйдес. Здесь был инспектор Лестред, коронер Уилкинсон, другие чины из местной полиции. Констебль и сержант полиции, поднявшись на лестнице, снимали труп женщины с дерева. Холмс и я стояли чуть в стороне. Полковнику Вискидринку стало плохо с сердцем после того как ему объявили о смерти жены. После приема лекарств он лежал на диване в своем кабинете под присмотром врачей. Все собравшиеся у старого дуба хранили мрачное молчание, лишь изредка кто-то обменивался короткими дежурными фразами. Такого жуткого преступления не могли припомнить даже старожилы Южного Бутстона, за последние сто лет ничего подобного, конечно кроме знаменитой трагедии в Мэйдес превращенной в легенду замка, в тихом поселке никогда не происходило.
Проклятое место, - эта мысль была у всех на устах, но произносить ее осмеливались лишь немногие и только шепотом.
Когда труп несчастной Элен наконец сняли с дерева, коронер и его помощники приступили к детальному осмотру тела. Шерлок Холмс стоял рядом, внимательно за всем наблюдал, делая пометки в своем потрепанном блокноте. В кармане жертвы полицейские обнаружили любопытный документ, это была записка с оборванным углом. На ней было написано неровным женским почерком, словно в спешке: " Я боюсь своего ......... Защитите меня от него. Элен". Из-за оторванного уголка в записке не хватало третьего слова, и не было ясно, кого боится ее автор. Сравнив почерк автора записки с хозяйственными записями жены полковника, эксперты признали, что записка написана рукой самой Элен. Узнав об этом, инспектор Лестред изрек:
По моему, все ясно, господа. В записке несчастная женщина просит защитить ее от кого? Конечно от собственного мужа. Отсюда следует что? - инспектор поднял вверх указательный палец и выдержал эффектную паузу, - Из этого следует, что убийцей является ее собственный муж, то есть полковник Вискидринк. Дедукция, однако, - торжествующе закончил свою тираду инспектор. Холмс деликатно взял сияющего инспектора Лестреда под локоток и отвел чуть в сторону, где негромко сказал ему на ухо:
Инспектор, мы с вами очень давно знакомы, не так ли? И не раз я предостерегал вас от поспешных выводов. К тому же, как обычно, когда мы ведем расследование вместе с вами, все лавры достаются именно вам, дорогой Лестред. По моему вам уже давно пора получить повышение по службе. Для этого послушайте меня, не арестовывайте сегодня полковника Вискидринка, а завтра я представлю вам настоящего убийцу. Даю слово джентльмена.
Лестред внимательно выслушал Холмса и закивал головой.
Господа! - громко объявил он своим помощникам, - в деле вскрылись новые обстоятельства, арест подозреваемого откладывается до завтра.
На этом следственные действия закончились, и полиция удалилась. Срочно вызванные гробовщик и представители похоронной конторы, быстро уладили все формальности. В гостиной, на огромном дубовом столе, где еще недавно мы ужинали с четой Вискидринков, был установлен гроб красного дерева, где лежала покойная. Сам полковник был на грани помешательства, что-то бормотал невпопад, плакал и пил виски. Врачи сказали ему, что сто грамм ему не помешает. Но вот сколько раз по сто грамм, они забыли уточнить. Так в суете и грустных хлопотах этот кошмарный день подходил к концу. За ужином, в меню которого входила только холодная телятина и виски, полковник высказал желание запустить в дом ягуара и страуса эму, для охраны от возможного проникновения посторонних. Я и Шерлок едва уговорили его не делать этого, обещая надежную охрану своими силами, и напомнив о спасительном шелковом шнурке для подачи сигнала бедствия. Пошатываясь, убитый горем полковник побрел в свою комнату. Мы с Холмсом решили установить дежурства, как и в прошлую ночь. В полночь, перед тем как запереться в комнате слуг, мы решили сделать обход по ночному замку, проверить, все ли двери закрыты, не прячется ли кто за толстыми бархатными шторами в кабинете или гостиной. Когда мы, я с револьвером, а Холмс с тяжелым канделябром на восемь свечей, проходили мимо гостиной, из-за двери послышался странный шум. Мы переглянулись, и на цыпочках подкравшись к двери, распахнули ее. Каков же был наш ужас от того, что мы увидели там! На грани нервного срыва я едва не разрядил свой револьвер в потолок. Холмс от неожиданности и испуга спрятался за огромным канделябром, который держал в руке. На столе рядом с гробом покойной миссис Элен стояла початая бутылка виски, а рядом с ней блюдо с холодной телятиной. Сама покойница с мертвенно-бледным лицом и закрытыми глазами, поднявшись, сидела в гробу! Издав совместный вопль ужаса, через секунду мы, не сговариваясь, захлопнули дверь и заперли ее, оставив ключ в двери. Затем перекрестились и бросились бежать по коридору, остановившись только за закрытой дверью комнаты прислуги.
Будем наблюдать за ней дальше, - сказал Холмс, едва отдышавшись, - а теперь, коллега, за дежурство.
И, удобно устроившись в кресле, сразу же захрапел. Эта ночь проходила на удивление спокойно. Не было ни криков, ни шагов, ни плача, ни привидений. Однако я прихватил с собой для храбрости бутылку виски с ужина, и время от времени отхлебывал из нее добрый глоток обжигающей влаги. Не удивительно, что к утру я уснул сном младенца, и с трудом продрал глаза, когда в комнате прислуги начал противно звонить колокольчик, а за окном светило солнце и чирикали птички. Я открыл один глаз, затем второй, затем с трудом навел резкость. С удивлением я обнаружил, что кресло Холмса было пусто. Голова гудела, как в пустой бочонок из-под виски, пошатываясь, я открыл дверь и отправился на поиски Холмса и полковника. Вероятно, кто-то из них звонил в колокольчик и звал на помощь - стучала в моей голове единственная мысль. По пути к комнате полковника я ощупал карманы, и с ужасом понял, что где-то потерял свой армейский револьвер. Полковника я обнаружил в добром здравии и бодром настроении. Он сидел в своем кабинете, пил темный "Гиннес" и кормил мясом ягуара, который мурлыкал, как кошка. А страус эму дергал клювом шелковый шнурок. Полковник все-таки привел своих любимцев в дом. Я предусмотрительно остановился в дверях.
Полковник, Шерлок Холмс пропал, - выпалил я.
Знаете что, доктор как вас там, - строго посмотрел на меня полковник мутными глазами, - вы мне надоели со своим Холмсом. Посмотрите, что получилось, я потерял своих слуг, свою жену. Я был о вас гораздо лучшего мнения. А ваш Холмс должно быть спит в своей комнате.
Следуя совету полковника, я отправился проверить комнату Холмса, однако она была пуста. Затем я заглянул в свою комнату, там тоже никого не было, но мое внимание сразу привлек лист бумаги, лежащий на столе. На нем крупными печатными буквами было написано: " Будьте сегодня в 12 часов дня в трактире "У трех разбойников". Ваш Ш.Х."
Значит, мой друг жив и действует по своему плану, - подумал я, и эта мысль вызвала у меня прилив сил и бодрости. Часы показывали половину двенадцатого, и мне уже было пора выдвигаться к трактиру. Через полчаса в прекрасном настроении я вошел в трактир, сел за столик в углу, откуда удобно было наблюдать за всеми, кто входил в зал, и заказал себе пинту доброго красного эля и ростбиф с кровью. Увлеченный вкусным обедом, я не заметил, как пробежало время. Шел уже первый час, а Холмса все не было. В зале трактира почти все столики были пусты, только за одним большим столом сидела компания местных жителей -завсегдатаев заведения. В центре внимания этого стола был фермер с бородой, который, то веселил своих спутников различными байками, то расспрашивал их о жизни в поселке. Я мог судить об этом, поскольку до меня долетали обрывки фраз, произнесенных в компании на повышенных тонах. Хозяин заведения не успевал подносить эль за оккупированный компанией стол. Неожиданно бородатый фермер не твердой походкой направился прямо ко мне.
Знаешь, приятель, - заявил этот нетрезвый хам, - мне не нравится твоя кислая физиономия, и я хочу ее разукрасить парой фингалов! Пойдем, выйдем!
Он схватил меня за воротник и потащил на улицу.
Придется проучить наглеца, - подумал я, - мои боксерские навыки будут весьма кстати!
Едва мы вышли на улицу незнакомец зашептал мне на ухо голосом Холмса: Спокойно, Ватсон, это я. У нас мало времени. Сейчас вы сядете к нам за стол и расскажете всем, что завтра утром полковник Вискидринк навсегда уезжает из Южного Бутстона.
Я был поражен словно молнией, просто потерял дар речи от неожиданности. Конечно, я знал об актерских способностях Холмса, о его умении перевоплощаться до неузнаваемости. Но как всегда это было полной неожиданностью и очень эффектно. Я даже не успел ответить Холмсу, только кивнул, и мы снова вошли в трактир, опередив соседей Холмса по столу, которые устремились к выходу, чтобы разнимать нас.
Мы с ним уже подружились, - обняв меня, громко сказал Холмс уже голосом своего подвыпившего персонажа, - это отличный парень, доктор Ватсон, живет в имении Мэйдес.
Меня усадили за общий стол, принесли кружку эля и принялись расспрашивать о том, что происходит в имении.
Следуя указаниям Шерлока, я рассказал, что полковник решил покинуть Мэйдес навсегда. Отъезд назначен на завтрашнее утро, а сегодня он упаковывает вещи. Посидев в веселой компании еще пару часов, и наслушавшись местных баек и анекдотов, я отправился обратно в имение.
Кровавое солнце клонилось к закату, день доживал свои последние часы. Я и полковник Вискидринк сидели в креслах в его спальне, предусмотрительно запершись изнутри. Полковник чистил свой револьвер марки "Смит энд Весон", который на славу послужил ему во время индийской компании. Я же вооружился кочергой от камина, поскольку так и не смог найти свой армейский револьвер. Холмса все еще не было, хотя уже темнело. Неожиданно раздался стук в дверь.
Кто там? - испуганно спросил я.
Привидение замка Мэйдес! - ответил Холмс и захохотал.
Холмс, это вы! - радостно воскликнул я, открывая дверь.
Холмс влетел в комнату как ураган, полный энергии и оптимизма.
Господа, нам предстоит веселая ночь! - заявил он, - Чувствую, что сегодня мы поохотимся на славу. Предлагаю проверить оружие.
С этими словами Холмс вытащил из кармана мой армейский револьвер.
Холмс, это же мой револьвер. Я его везде искал, - возмущенно закричал я.
Спокойно, Ватсон, я одолжил его на всякий случай, но он мне не понадобился, - ответил Холмс, - Итак, господа сегодня ночью мы, наконец, должны познакомиться с привидением замка Мэйдес. Дежурить придется всю ночь, спать не рекомендую - можно не проснуться. Все очень серьезно.
Мы соорудили на кровати полковника из подушек подобие человеческого тела, и накрыли его одеялом. Сами расселись по углам комнаты в креслах и затихли. Общались мы только знаками, и лишь для того, чтобы убедиться, что никто из нас не спит. Ждать пришлось недолго. Через пару часов мы услышали шорох, но не стороны двери в комнату, а в шкафу для платья. Неожиданно, так что я едва не вскрикнул, дверца шкафа открылась и оттуда появилась фигура в белом с топором в руках. Приведение бесшумно подобралось к кровати, занесло топор, и обрушило на муляж тела, прямо в область головы страшный удар. Над кроватью поднялось облако пуха и перьев. Это стало сигналом к нашей атаке. Мы набросились на фигуру в белом с трех сторон. Приведение оказалось физически крепким, скрутить его было не просто. Тогда я решил применить свое оружие - кочергу. Первый удар пришелся по полковнику, поскольку было темно, я понял это только по его крику и ругательствам. Второй удар попал точно по темени привидению, и оно сразу обмякло. Когда Холмс одел на незнакомца наручники, и был наконец включен свет, мы увидели лежащим на полу небритого здоровяка со зверской физиономией.
Господа, перед вами Пятнистый Джошуа, беглый каторжник, убийца - рецидивист, и к тому же родной брат миссис Элен, жены полковника, - начал вещать с интонациями лектора в музее Холмс, - Это он задумал и спланировал страшное преступление, с целью завладеть деньгами господина Вискидринка. Вначале он заставил свою сестру Элен, в прошлом женщину легкого поведения, познакомиться с полковником и окрутить его, изображая из себя светскую даму. Затем было куплено имение Мэйдес, которое Пятнистый Джошуа знал, как свои пять пальцев, поскольку в юности служил здесь слугой. Он знал о существовании потайных ходов, связывающих почти все комнаты замка. Поэтому он и появился здесь сегодня из потайной двери находящейся в шкафу, этим же объясняются все загадочные появления и исчезновения "привидений" в белом. Злодей уговорил свою сестру Элен участвовать в преступлении, обещая ей, что никто не будет убит, а полковника они отправят в сумасшедший дом, пугая его приведениями. Приведение женщины, как вы понимаете, изображала Элен, а вот приведение младенца ее собственный, нажитый вне брака годовалый сын. Однако все пошло не по плану. Вначале Джошуа ночью случайно повстречался с конюхом Барни, и ему пришлось убить несчастного, ставшего опасным свидетелем. Что-то заподозрила гувернантка Мэдлин, она выследила Пятнистого Джошуа, и тому пришлось задушить ее. Вероятно, вероятно ее тело мы найдем в потайной комнате, где головорез скрывался сам и держал маленького сына сестры. В этот момент Элен заявила, что хочет выйти из игры, поскольку брат не выполнил своих обещаний - дело получилось кровавым. Тогда же она написала записку : "Я боюсь своего брата. Защитите меня от него. Элен". Злодей нашел эту записку, оторвал уголок, и решил избавиться от сестры, при этом положив в карман платья убитой записку, как улику против несчастного полковника.
Тогда я решил сделать свой ход, с помощью моего друга доктора Ватсона я пустил слух о скором отъезде полковника из имения Мэйдес, чем заставил преступника действовать быстро. Мне кажется это все, господа. Можно вызывать инспектора Лестреда.
Постойте, Холмс, - запротестовал я, - а как вы объясните труп миссис Элен, сидящий в гробу? Я сам это видел.
Элементарно, Ватсон, - ответил Холмс, - У Пятнистого Джошуа закончилась провизия, и он пробрался в гостиную, где нашел, чем подкрепиться. Когда он услышал наши голоса, понял, что бежать поздно и решил нас напугать. Он приподнял труп сестры, и сам спрятался за ним. Я тогда решил не рисковать и взять его ночью, когда на нашей стороне будет эффект неожиданности. Итак, господа пора вызывать инспектора Лестреда, а нам не мешало бы немного подкрепиться, мы сделали хорошую работу и заслужили это!
Дело о "Кошмаре в Южном Бутстоне" имело большой общественный резонанс, инспектор Лестред, объявленный прессой триумфатором, получил очередное повышение по службе. Полковник Вискидринк усыновил внебрачного сына своей жены, и обрел покой, посвятив себя воспитанию мальчика. А моя коллекция записей пополнилась еще одним эпизодом, подтверждающим уникальный дар и способности великого сыщика Шерлока Холмса.