По всей квартире, высунув на бок язык и быстро переставляя лапы, носился, как лев в клетке, бедняга пёс. За окном шёл дождь, да не просто дождь, а с грозой. Громыхал гром, сверкали молнии, - и Собакин от страха потёл, пыхтел, сопел, скулил и постанывал.
Трудно сказать, зачем он бегал туда-сюда по квартире, но можно предположить, что целью его были поиски бомбоубежища. Однако страдалец не находил покоя ни под диваном, ни под креслом, ни под кухонными стульями, ни в ванной, ни в родительской спальне, ни в комнате Вики, ни в гостиной... да нигде не находил.
Каждый раз, натыкаясь на закрытую дверь, пёс начинал истерически скрести по ней, скулить, стонать, сопеть и едва ли не рыдать. Когда дверь открывали вконец раздраженные хозяева, он забегал внутрь, делал по комнате круг и выбегал наружу.
Такие циркуляции могли продолжаться вплоть до самого окончания грозы. Если Собакина брали на руки и пытались успокоить, он начинал вопить и вырываться - волосатые хозяйские руки не способны спасти от падающих бомб.
Время от времени собак забегал на кухню, где за ним следил холодный взгляд Зинаиды Валерьевны.
Попугаиха к грозе относилась равнодушно. Пока вокруг неё была родная клетка, она чувствовала себя в полной безопасности - пусть вокруг хоть извергаются вулканы и разливаются моря. Разве что самые страшные явления (вроде пения Антона Егорыча) могли вывести её из душевного равновесия. Маленький силуэт птицы зловеще вырастал над окном в свету полыхающих зарниц.
"Бежать, спасаться, миграция, подземные выходы, Канада", - мысли проносились в собачьей голове одна за другой.
В окне снова сверкнула молния.
"Должно быть, пробил мой смертный час. Что ж, пора. Рано или поздно это должно было случиться. Не смог сгубить меня трижды проклятый пылесос, не смогли сгубить эти мерзкие твари, громко шурщащие кульки... даже хищные и вечно голодные голуби на улице не сгубили. Но вот, всё. Это конец. Свет, гром... смерть".
Громыхнуло. Собакин широко расставил лапы, опустил голову и приготовился принять смерть достойно.
- Э, нет, так не пойдёт! - прозвучало вдруг над ухом. - Только не вздумай мне тут блевануть!
Сильные руки схватили и подняли маленького зверя вверх.
- Что-то ты, малыш, разволновался. Ничего, сейчас валерьяночки выпьешь, всё пройдёт.
Несмотря на громкие протесты, Собакин был усажен к хозяину на колени, и толстые волосатые пальцы разжали ему челюсть, куда тут же была влита сомнительного свойства дрянная жидкость. Пёс достаточно долго сопротивлялся этой жестокой акции, но, в конце концов, был вынужден сдаться и проглотить отраву.
Когда лапы Собакина снова коснулись пола, он шустро потрусил в коридор - подальше от предателя-хозяина.
Бомбы всё еще падали... однако теперь псу почему-то стало как-то на них плевать. Будь что будет. От судьбы всё равно не уйдешь.
Собакин лениво зевнул, почесал себе за ухом... и поплёлся к подстилке. Поздно уже. Спать пора.