Аннотация: Что делать, если тебе поручают ухаживать за лежачим больным? Правильно, жить дальше, ухаживая за ним. Глядишь, в один день он очнётся... А что делать, если это прекрасная девушка, в которую невозможно не влюбиться?
- Доброе утро! - открываю занавески в номере, приоткрываю форточку.
Девушка по-прежнему лежит и не дышит. Точнее дышит, но в летаргическом сне это почти не заметно.
Коса до пят, расплетаю заново, расчёсываю красивые каштановые волосы, вновь заплетаю. Приходится каждый день вводить капельницы, чтоб хоть как-то её подкормить. Раньше - отец рассказывал - она была погружена в какой-то раствор, и подкормка не требовалась, но теперь ей приходится вводить витамины и питательные вещества.
До вчерашнего дня этим занимался отец, да только он уже успел постареть и умереть. Всю жизнь провёл в бегах. Мама всё время к ней ревновала, пока была жива. Пусть она и сестра, а относился к ней отец не родственными чувствами. В голове всплывает разговор матери, и, хоть времени прошло очень много, больше двадцати лет, он врезался в мою память и не отпускает.
- Отпусти её, хватит мучить и её, и себя. Сколько можно?
- Я не могу.
- Тогда хватит уже бегать.
- Если они узнают, что она жива, они убьют её... и нас тоже.
Так продолжалось не долго, в итоге мама не выдержала и ушла вместе со мной. Нас ведь не искали, с отцом они расписаны не были, ребёнка мама оформила на себя как мать-одиночка.
И вот - месяц назад - меня разыскал отец - дряхлый старичок. Привёл меня в какую-то халупу и показал девушку. Неужели про неё была речь все эти годы? Но ведь она должна была быть ребёнком, и старше меня, если отец до знакомства с мамой за ней уже ухаживал. Но девушка выглядела совсем молодо, лет на семнадцать. Точёные черты лица, красивый овал, длинные волосы.
- Я передаю её тебе. Может при тебе она очнётся.
- Но она вовсе не тянет на мою тётю… Она ведь старше меня.
- Старше…
- Тогда?
- У неё по-другому происходят жизненные процессы. В замедленном темпе. Летаргический сон… своего рода анабиоз. И она тебе не тётя, и не родственница. ДНК полностью совместимо с нами.
- Что всё это значит?
- Я всё сказал. Она не родственница. Тебе большего знать не нужно. По документам она дочь моего погибшего друга, которая выжила после аварии.
- Как её звать?
- Я назвал её Белоснежей.
Я схватился за голову. Придумают же имена. Ещё и семь гномов сюда…
- У меня есть работа, из-за твоей прихоти я должен её бросить?
- Решай свои проблемы сам. Когда я умру, её просто похоронят. Но она живая, понимаешь? Ты можешь вот так человека похоронить заживо? Я не могу.
Вчера вечером отец умер. Хорошо, что та хижина была на окраине. Я появлялся там каждые выходные, отец обучал меня за ней ухаживать. Стерильность соблюдалась там во всём, а также почему-то нельзя было оставлять отпечатки пальцев. Как я понял, введение подкормки через вену - дело весьма рискованное, но, поскольку процессы замедленны, как будет работать желудок и кишечник неизвестно, и не забродит ли пища - тоже. Поэтому приходилось вводить внутривенно, хоть это было и травматично в виду той же замедленной регенерации. Раньше отец раз в месяц делал капельницу, а сейчас стал раз в неделю. С моим приездом, по заверению отца, она стала просыпаться. Так ли это, я не знал, но к моменту, как я её забрал, отец перешёл на питание каждый день. Каждый вечер укол.
Перед смертью отец велел себя бросить там, где испустит дух, не притрагиваться, не хоронить. Рассказал мне краткую историю того, что было много лет назад, а также то, что его хотели «убрать». Он так предполагал, потому что девушку приказали убить тоже, и велел, если она очнётся, оставить прошлое позади и жить дальше. Если она начнёт копаться в прошлом - прощай спокойная жизнь.
Поэтому пришлось оставить всё как есть. Хорошо, что я ни к чему лишнему не прикасался. Отец велел сразу же надеть кожаные перчатки и не снимать их, а при процедурах заменял их стерильными.
Я тоже хорош, бросил труп старика. Убрал за ним всё медицинское оборудование, погрузил девушку в багажник (хорошо, что он был большим) и уехал. Везти в салоне было нельзя: девушку могли увидеть местные. Как я понял, отец только так ее и перевозил. Но перед смертью он уничтожил свою машину, чтоб не осталось никаких следов девушки.
Возвращался я домой, куда ж ещё - всё ж Москва большой город, народу вообще пруд пруди, там легко затеряться.
Когда я переносил её в свою квартиру, одетую в платье с длинными рукавами, было похоже на то, что девушка спит, мирно прислонившись к моей груди.
Купить в наше время лекарства - не проблема. Вот и колю внутривенные капельницы уже целый месяц.
Тоже не могу её бросить.
Моя жизнь идёт под откос. У меня была подруга, но, когда я стал искать повод не приводить её к себе домой, «плюнула» и бросила меня. Не больно-то и хотелось.
Переодеваю периодически девушку в другую одежду, касаюсь её обнажённого тела, делая массаж. Чертовски привлекательная девушка. Интересно, отец тоже испытывал к ней желание? Буду надеяться, что он ее полумёртвую не насиловал . Может волосы ей обрезать? Они красивые, но как же долго за ними ухаживать… Хотя, как ещё мне коротать вечера, если нет никакой личной жизни.
За этот месяц я влюбился. В неё! Сплю рядом с ней, иногда прикасаюсь, поправляю ей одеяло, когда мне кажется, что холодно. Но тело её практически холодное и никак не реагирует на мои прикосновения. Если б не способ определять дыхание по запотевшему зеркалу, я б давно сдался. Теперь это норма - проводить эту процедуру каждое утро перед походом на работу.
Кстати, регенерация у неё улучшилась. Места уколов стали затягиваться. И, хоть по-прежнему выглядели жутко, но, на мой взгляд, прогресс был.
Я был поздним ребёнком у отца. Ему, наверное, уже под пятьдесят было, когда я родился. Мама в него влюбилась и родила от него. Но отец уделял почти всё время Белоснеже. Вот мама и ушла, не выдержав испытаний. Хотя, если отец относился к ней пусть частично с той нежностью, с которой я отношусь, я б тоже, наверное, ревновал.
- Привет, Елисей! - окрикнула Наташка из нашего отдела. - Может хватит строить недотрогу? Пойдём перекусим куда-нибудь?
- Извини, но у меня есть девушка.
- Ну вот, очередная пассия? И почему я не могу успеть между ними? - я подарил ей грустную извиняющуюся улыбку.
Нужно обзвонить кучу поставщиков, заключить договора с тонной клиентов. Голова идёт кругом от всех насущных проблем. Ещё и лекарства закончились, нужно не забыть купить.
Работать пришлось допоздна. Аптеки уже были все закрыты. И что мне теперь делать?
Сегодняшнюю порцию еды она не получит… не умрёт, конечно... Нашёл на вывеске, где есть круглосуточная аптека, заехал туда. Оказалось, там нет нужных лекарств. Объехал ещё три. Всё бесполезно.
Уставший и сонный поднялся на лифте на свой шестнадцатый этаж. Вот, работа высокооплачиваемая, всё ж крупная фирма, одна из ведущих, заработал на свою квартиру в Москве. А всё равно не могу устроить свою личную жизнь.
- Прости, красавица, сегодня еды не будет, - заглядываю в комнату и раздеваюсь.
Что ж придумать-то? Руки помыть, переодеться, а лучше сразу целиком вымыться. Раздеваю девушку, расплетаю её волосы. На этот раз буду причёсывать её голую. Может холод хоть как-то на неё повлияет, раз тепло «побоку». На ней есть даже украшения, которые я никогда не снимал, цепочки серебряные, серьги. Поснимал с неё всё. Любопытство взяло вверх, захотелось исследовать её всю, что-то ж её усыпило, вдруг где есть инородное тело.
Открыл веки, какие синие глаза. Красивые. Отпустил веко, само закрылось. Интересно.
Открыл рот, все 32 зуба, причём все ровненькие, беленькие. И как у тебя они сохранились? Хотя, если столько лет спать и не портить зубы едой, вполне может быть. Продолжил исследование, ноздри и уши на очереди. Надеюсь до интимных мест очередь не дойдёт . В носу ничего примечательного. А вот в ухо пришлось светить долго. Кусочек серы застрял. Нужно осторожно выковырить. Зафиксировать девушку, при этом ещё и фонарик - целое приключение. Кое-как удалось. Стал осторожно подцеплять слегка жидкую серу. Когда наконец-то достал, понял, что это не сера. Тогда что? Выглядел комочек мягким и слегка пружинистым, словно желе. В серединке что-то просвечивало. Что это? Нашёл пакетик маленький и запихнул эту штукенцию внутрь. Пойду к однокласснику в лабораторию МГУ (он проведёт на территорию), погляжу под микроскопом.
Продолжил обследовать второе ухо. Там было пусто. Волосы переворошил, тело осмотрел. На этом мой энтузиазм завершился. Не настолько я пал в своём любопытстве, чтоб лазить куда не положено...
Омыл тело девушки, сделал массаж, одел в халат. Нижнее бельё ей ни к чему, завтра всё равно переодевать. Выключил свет и лёг спать. Завтра ехать ещё и в лабораторию...
Горький такой вздох. Проснулся, холодом меня обдало. Мне только призраков здесь для полного счастья не хватает.
Опять вздох, словно стонет кто. Я рухнул с постели. Заметался по комнате. Это что такое?
С какой стороны шёл стон, я засек с третьего раза - с постели. Включил свет. Девушка по-прежнему лежала в той же позе. Приблизился к ней, наклонился к ней, готовясь слушать.
Стон.
- Ты очнулась! - я обрадовался и принялся покрывать её лицо поцелуями.
И что теперь? Вспомнил, что она ведь сегодня голодная… Хотя может и не стоит её кормить? Итак уже руки как у наркомана. Сплошные синяки. Может ей дать воды? Но как это сделать, чтоб она не захлебнулась?
Усадил девушку на подушки. Волосы запрокидывали голову назад. Блин! Стал поить её с ложечки, закрывая девушке нос и заставляя глотать. Не закашлялась, это, наверное, хорошо. Интересно, что у неё с горлом, если столько (интересно, сколько?) лет она ничего не ела?
Девушка сделала усилие открыть глаза. Ресницы дрожали, но веки не открывались.
- Давай, открывай, давай-давай.
Я придержал её голову, потому что она не держалась на плечах. За те лет двадцать пять, что мне уже, у неё точно все мышцы атрофировались. Девушка смогла открыть на несколько секунд глаза, зрачок сразу же сузился от неяркого, но света. Девушка одарила меня странным непонимающим взглядом. И веки опустились вниз. Больше она даже не силилась их открыть.
А дальше я взял отпуск, срочный, без предварительного согласования. И стал за ней усиленно ухаживать. Мы учились понемногу двигаться, поднимать голову. Тренировал как младенца, только тот даже в животике двигаться учился, а тут всё заново.
Стали учиться разговаривать, по картинкам. Мне пришлось уволиться. Я хотел выйти на работу и сдать девушку в реабилитационный центр, но она видела чужого человека и начинала кричать, с хрипами. Я не мог слышать этого. Пока она не пыталась разговаривать, кроме основных звуков, обращающих на неё своё внимание.
Выматывала она меня по полной программе. Порой моего терпения не хватало , и я уходил из квартиры в спортзал, чтоб снять напряжение.
Хорошо, что я откладывал деньги на ещё одну квартиру, пришлось на них жить.
Через год она стала понемногу перемещаться по квартире с опорой. Я оборудовал нашу однушку специальными поручнями, и мы потихоньку тренировались через "не могу".
- Давай, нужно двигаться. Я понимаю, что ты устала. Но нужно, - заставлял я её.
Волосы пришлось ей обрезать по плечо. Они тянули её к полу, а ей и так пришлось не сладко. Иногда она падала. Но я не спешил её поднимать.
- Вставай, давай, поднимайся!
- Ели…
- Ничего не знаю, Снежка, вставай!
После нескольких неудачных попыток ей удавалось подняться на четвереньки. И то хорошо! Затем я уже подходил и помогал подняться.
- Кушать будешь? - она обречённо смотрит. - Да-да, опять бульон, но на этот раз я добавил чуточку овощей перетёртых.
Сглотнула. Кушать даю ей маленькую ложку и она сама несёт ложку ко рту. Пусть разливает, но несёт. Вновь смотрит на меня умоляюще.
- Ты же знаешь, как только одну ложечку донесёшь до рта сама, тогда я покормлю.
- Ели…
- Елисей.
- Е...сей.
- Тогда пусть будет Ели.
Пока кушает, показываю карточки с картинками и подписями. Кажется это называется карточки Домана, когда ребёнок запоминает, как выглядит слово целиком, а не по буквам учится читать. Надо раз двадцать показывать в день одно слово. Поэтому каждый раз достаю и показываю.
- Что это?
- Са…
- Самолёт! СА-МО-ЛЁТ! Смотри, не отводи взгляд! Смотри мне на губы, теперь на картинку. Умничка, Снежка!
Всё, мне можно ребёночка заводить. Я уже столько литературы перечитал по обучению детей. Продолжаю делать ей массаж, как малышу. Она поначалу возмущалась, когда я раздевал её, потом привыкла. Обязательны каждодневные прогулки. Вывожу её на инвалидном кресле на детскую площадку, езжу везде с ней. Пару раз оставил её дома, так она устроила панику, когда упала с кровати. Охрипла.
Зато сколько в себе терпения тренирую. К компьютеру не подпускаю. Раз детям нельзя, значит ей тоже.
Но, что странно, не смотря на всё, я счастлив. Она улыбается, двигается, и это чертовски приятно. Приезжаем на площадку, вытаскиваю её из кресла и веду за руки, заставляя ходить. Понемногу получается. Отпустил. Пару шагов идёт сама, как же это приятно - радоваться новым достижениям.
На площадке мамочки умиляются, глядя на нас. Да и бабульки у подъезда всё время меня нахваливают.
- Жена в аварию попала. В коме несколько лет пролежала. Теперь вот вышла из комы. Он молодец, парень!
Такая похвала придаёт сил. Мы справимся!
*****
Прошёл ещё год, пока она стала самостоятельно ходить, по лестнице подниматься и даже бегать. И речь уже пусть односложными предложениями, но понятно.
- Я иду на работу устраиваться, дорогая. Тебе пока ещё рано об этом задумываться. Ты как, справишься одна?
- Елисей, не уходи.
- Нужно. Кушать ведь хочется. Я все деньги уже потратил. Деваться некуда.
- Деньги… зачем они нужны?
Она никак не может понять нашей экономики. Может, ещё рано, ведь не будешь же такие вещи двухлетнему ребёнку говорить.
Она сама быстро читает книги. Щёлкает их как орешки. Лучше всего идёт у неё художественная литература. А вот всякие энциклопедии не очень, возникает необходимость залезать в словари. Но она справляется, всё равно целый день дома сидит.
Вечером открываю дверь, она сидит с учебником математики.
- Ты целый день провела за книгами? Нельзя так много сидеть, так можно глазки испортить, - её живот урчит от голода. - Сейчас приготовлю.
Начинаю по-быстрому что-то варить, разогревать. Она моет руки и садится за стол. Уже сама кушает, а я любуюсь ею. Волосы отросли почти до пояса, каждое утро переплетаю её.
- Включить тебе музыку, потанцуем? - согласно кивает, глазки горят.
А мне так приятно держать её в объятиях, наслаждаться близостью. Я стараюсь обнимать её каждый день, чтоб она чувствовала себя любимой и нужной. Психологи советуют не меньше 4 раз в день обнимать детей и взрослых желательно тоже. В идеале — это минимум восемь объятий. Поцелуи уже лишь невинные, в щёчку.
Медленно танцуем, потом она переключает музыку на танго. Я уже убрал все поручни, оставив лишь по периметру комнаты.
- Ты ко мне относишься как к ребёнку, - она обнимает меня за шею, глядит в глаза.
- Не правда!
- Правда! В любовных романах ОН целует ЕЁ в губы, ласкает её тело.
- Всё, ты любовные романы больше не читаешь!
- Поцелуй меня, - шепчет она. Я целую в щёчку, а она обиженно возражает: - Нет, в губы.
Ну зачем же ты дразнишься, я ведь живой, мне тоже этого хочется. И так уже больше двух лет веду монашеский образ жизни.
Ловит мою голову руками, фиксируя лицом к себе и сама припадает к моим губам. И я не выдерживаю, начинаю целовать страстно.
Кое-как заставляю себя остановиться. Отстраняюсь.
- Мне понравилось. Хочу продолжения.
- Снежка, не дразнись. И вообще, ты мне кто?
- Жена.
- Жена?
- Ну не дочь же? - смеётся.
- А ты знаешь, какие отношения между мужем и женой?
- Интимные…, - покраснела и потупила взгляд. О, как! Что ж она там себе напредставляла?
- Ты вспомнила прошлое?
- Нет. И не хочу вспоминать.
- Ты правда хочешь женой быть?
- Люблю тебя. Хочу всегда быть с тобой. Да.
- Тогда давай подадим заявление в ЗАГС и поженимся.
- Перед богами?
- Богами?
- Ну да, союз, заключённый на небесах.
- Нет, можно в принципе и обвенчаться. Но перед Богом, а не Богами.
- А что, Боги исчезли, остался лишь один Бог?
Ну и как ей объяснить? Откуда я знаю, исчезли ли они.
- Ладно-ладно, я понял. Я не знаю, можно ли перед ними союз заключить. Но, если хочешь, можем выехать куда-то на природу и там произнести клятвы.
- Хочу! - глазки горят, улыбка до ушей. - Гляди, что я откопала. Случайно наткнулась в интернете.
Ну вот, пока я на работе, она уже современные технологии осваивает.
Читаю новость:
“В 1969 году близ села Ржавчик Тирольского района Кемеровской области нашли два мраморных саркофага. По предварительным данным в одном из них была молодая женщина, погружённая в странную жидкость, признаков разложения обнаружено не было. После этого на место раскопок прибыли военные и оцепили территорию. А все люди, причастные к обнаружению находки, стали погибать после того, как военные забрали на вертолётах оба саркофага в Москву для дальнейшего исследования. ”
- И? - догадка вертелась у меня в голове, но я не хотел в это верить.
- Тебе не кажется тут что-то знакомым?
- Нет.
- А девушка?
- Что девушка? - не понял я.
- Она не похожа на меня?
- А где фотка? - спрашиваю, поняв, о чём смысл. Любимая разводит руками. Хмыкаю и говорю: - То-то же и оно, выкинь эту идею из головы. Тебе ясно? Это для твоей же безопасности. Ты ж слышала о проклятии? Все погибают, причастные к этим саркофагам. Вот и забудь.
Она кивнула. Неужто всё поняла? Обнял её. Люблю тебя, моя Снежка.