Жильцы седьмого этажа справляли новоселье. Из трех квартир слышалась веселая заграничная музыка, срывающаяся с больших бобин супермодных магнитофонов "Днепр". Только в четвертой звучал баян и два голоса, мужской и женский, старательно выводили cлова красивой песни о московских окнах, которые тоже вырывались на лестничную площадку из открытой настежь двери.
Нина, молодая хозяйка квартиры, сидела за праздничным столом рядом со своим мужем Володей, положив руку ему на плечо. Она внимательно наблюдала, как ее музыкант плавно перебирал клавиши и кнопочки своего инструмента, как ритмично в такт мелодии наклонял голову, после чего темно-русые волосы в беспорядке спадали на его тонкое одухотворенное лицо. Тогда она еще ближе придвигалась к нему и свободной рукой поправляла их, чтобы постоянно видеть синеву его глаз и нежно прикасаться губами к морщинкам-лучикам, отходящим от них.
К этому дуэту вокалистов подключались все присутствующие: и свекровь Мария Ивановна, славная интеллигентная женщина, и многочисленные друзья, пришедшие поздравить их семью с новосельем.
Нина часто останавливала взгляд на противоположной стене их комнаты и видела перед собой множество больших и малых семейных фотографий, которые Мария Ивановна успела развесить перед приходом гостей.
В самом центре - портрет отца Володи, Николая Васильевича, офицера, погибшего на фронте, затем - самого Володи в форме воспитанника Суворовского училища, рядом - его снимок, сделанный после окончания Института Народного Хозяйства им. Плеханова. А вот крайняя слева групповая фотография Нины с ее учениками-первоклассниками. Висит и большая свадебная. И портреты детей- Риты и Леши.
- Спасибо тебе, Господи, что одарил меня таким счастьем! Я люблю и любима! Прожить бы всю оставшуюся жизнь так же - в любви и радости! - в который уже раз этим поздним вечером шептала уставшая Нина, медленно раздеваясь и укладываясь рядом с давно уже спящим мужем.
- Ангел мой, - тихо говорил во сне Володя, будто вступая с ней в диалог.
И стремились они к обеспеченной и красивой жизни, какой видели ее в своих мечтах. У них вскоре появился новенький автомобиль "Москвич". И Володя регулярно, в каждый выходной день, увозил семью на отдых в Подмосковье.
Годы безмятежной жизни незаметно летели, будто прекрасный сон, и, казалось, судьба сулила им продолжение этого праздника.
Но неожиданно все изменилось. Недалеко от их дома появилось новое строение с привлекающей к себе вывеской: "ПИВО". И Володя, очень быстро променяв работу на часовом заводе и семейный отдых в лесу - на стойку в баре, приобрел новых друзей, умеющих создавать замысловатые алкогольные коктейли. Эти люди зачастую в полночь оставляли его, своего собутыльника, у дверей подъезда многоэтажного дома в бессознательном состоянии.
Нина, видя, что творится с мужем, всеми силами и всеми доступными тогда средствами старалась помочь ему, но без его желания это было невозможно.
Она просто сходила с ума от безысходности положения, видя, как рушится его жизнь. И однажды утром проснулась в палате N 6 Московской Городской психиатрической больницы, где стала проводить большую часть своей жизни.
Дети-школьники, не ощущая надзора, вскоре совсем отбились от рук: перестали посещать занятия и завели друзей сомнительного поведения.
Бабушка Мария Ивановна едва сводила концы с концами, содержала их на свою пенсию и ухаживала за всеми, пытаясь сохранить это подобие семьи.
Нина, в свои довольно редкие дни пребывания в доме, в любое время года подолгу простаивала у открытого окна спальни, всматриваясь в огни вечернего города. Но больше всего ее манили к себе мерцающие в ночи звезды. Она ощущала себя быстрой и вольной птицей, раскинув сильные крылья, готовой мчаться по млечному пути в вечность.
И в эту тихую июльскую ночь, как и во многие другие, откуда-то снизу донеслись до нее голоса хорошо погулявших людей, громко поющие ее любимую песню о негасимом свете московских окон, а голос ее Володи, как всегда, выделялся среди них своей силой и красотой.
Нина встрепенулась:
- Родной, ты уже здесь? Я спешу к тебе!
Она, неожиданно резко взмахнув широкими рукавами белоснежной ночной сорочки, вскочила на подоконник... и поспешила на голос своего любимого!
...Полная луна ярко освещала распростертое на земле, среди множества растущих цветов, бездыханное тело прекрасной женщины. Ее русые волосы запутались в коротеньких стебельках "анютиных глазок", а огромные василькового цвета глаза уже не видели ни темного манящего к себе неба, ни человека, к которому так стремилась душа.
А Володя был рядом и крепко обнимал ее, свою жену.
Он, оставленный друзьями у своего дома, почти мгновенно заснул в пьяном угаре, успев обрадоваться ее неожиданному появлению, но не успев удивиться способу, которым спустился с "небес его ангел", ...и, конечно же, не смог осознать величайшей трагедии, настигшей его сейчас.
Как не сумел предвидеть много лет назад результата страшного пути, по которому пошел, пути, который неминуемо должен был привести его семью к гибели.