Аннотация: Рассказ напечатан в 6-м номере журнала "Тверь охотничья" за 2016 год..
РЫДАЙ
Есть у охотников традиция, давать своим собакам клички, отражающие суть охоты с ними. И, что интересно, собаки часто соответствуют этим именам. Это тем более странно, что клички присваивают месячным щенкам, которые никак ещё им не соответствуют, но вот пёс вырастает и подлаживается под имя. Или имя меняет собаку под себя. Особенно это заметно у гончих. Назови выжловку Вьюга, и она будет гонять зайцев на невероятной скорости. Вырастет она такой паратой, что будет висеть у косого на его куцем хвосте. Иной раз и не выстрелишь по зайцу, боясь собаку зацепить. Назовёшь её Плаксой, и у самого душа вон, как помкнёт по зрячему. Так, вдруг, взвизгнет, словно её арапником огрели: вот, мол, заяц-то, под самым носом вскочил, а я - растяпа - прозевала и не успела схватить. И будет плакать на весь лес, пока этого зайца не добудешь. Назовёшь Шельмой, и охота часто будет заканчиваться без выстрела. Не мытьём, так катаньем объегорит выжловка косого и словит. И будешь искать её, лежащую возле придавленного зайца, чтобы забрать его. Она же не легавая. В пасти к ногам не принесёт. Иной раз и не отыщешь. А собачка полежит-полежит, да и бросит свою добычу, чтобы самой хозяина разыскать. Но зайца сначала закопает и ни за что к нему не приведёт. Шельма - одним словом.
Однажды, шатаясь за рябчиками по лесу, услышал лай деревенского барбоса. Подивился ещё, откуда тут деревня взялась? Всё ведь тут излажено и знакомо вдоль и поперёк. И не сразу понял, что это гон. Только после выстрела и крика: "Дошёл!", сообразил, что это на зайца охотятся. Подошёл. Два парня рассматривают добычу. У ног скачет выжлец, пытаясь вырвать из рук дичину. Поздоровались, поговорили. Оказалось, что хозяин назвал гончака Полкан. Вот он и брешет, когда гонит, как Тузик на цепи за забором. Ни тебе азарта, ни страсти. Просто так, от скуки, как это делают дворовые собаки. А назвал бы Набат, и был бы совсем другой коленкор. Вроде бы так же однообразно, но голос звучал бы уже с какой-то тревогой, с эмоцией.
Был знакомый выжлец из Коврова - эстонец. Эстонская гончая. В Коврове раньше жила большая диаспора этой породы. Эти были аристократы и иностранцы. И имена, по большей части, были у них соответствующие. Нет, встречались, конечно, Будишки и Бушуи среди них, но в виде исключения. Тот, о котором я говорю, звался Фагот. Фагот в духовом оркестре среди других инструментов, пожалуй, самый аристократ. И пёс вёл себя соответствующе. И рубашка у него соответствовала: белые носки, белый щипец, белый кончик гона, белая манишка и воротничок. Всё остальное чёрное с рыжим подпалом. И родители у него были самые достойные: мама - Флейта, а папа - Альт. Родителей его я тоже знал. Эти были живчики, под стать именам. И голоса соответствовали. А Фагот был солидным товарищем. Выпустят его в лесу из машины, он не торопясь спрыгнет на землю, посмотрит вокруг и, пока мы расчехляем ружья, задумчиво оросит все четыре колеса, грациозно переходя от одного к другому и красиво задирая лапу. Потом подойдёт к какой-нибудь ёлке, откинет фалды и присядет, словно перед пюпитром. Задумчиво глядя в пространство, вспомнит свои ноты, очнётся, встряхнётся и потихоньку побежит, не забыв выдрать из дёрна задними лапами пару клочьев. И на гону он вёл себя солидно. Зайца гнал не торопясь, с красивым дискантом. Таких гончих называют "пешие". Зайцев стрелять из-под таких собак легко. Это под паратой собакой приходится лупить по косому, как по летящей утке, а под пешей собакой заяц, который вовсе не трус, лететь сломя голову не желает. Он скачет не торопясь метрах в ста впереди собаки. Постоянно останавливается её послушать, успевает, пока она бухает сзади, напетлять, наделать смёток и запасть. Стрельнуть такого не труднее, чем выстрелить по мишени в тире. Наткнувшись на свежий лисий нарыск, Фагот немедленно бросал зайца и уходил молча за лисицей. Добирал её по следу и начинал азартно гнать. И скорости прибавлял, и злобы в голосе. На слух было понятно, что гонит лису. В голосе появлялся зарёв, словно бы две разные собаки работают. Одна азартно бухает, а вторая только взрёвывает на четвёртом такте. К подстреленной лисице выжлец приближался, не переставая реветь и впивался по месту. К четырнадцати годам, когда Фагот нас покинул, вся морда его была в шрамах от лисьих хваток. Он совершенно не чувствовал в азарте лисьих зубов и не обращал внимания на эти укусы.
Грешен, братцы. Люблю про охоту потрепаться. Вот опять затянулось вступление и увело куда-то в сторону. А рассказать я хочу про своего выжлеца русской гончей. Звали его Рыдай. Откуда такое имя и соответствовало ли оно его манере гонять зайцев, думаю, вы из предыдущего повествования уяснили. Впрочем, если вы охотники, то вам это и без меня известно.
Был у Рыдая какой-то компас в башке. Случается с животными такое. Судите сами. Приезжаем с зятем - мужем сестры - на охоту. С нами смычок гончих. Два выжлеца. Мой Рыдай и Набат зятя. Гоняем зайчишек. А иногда наши гонцы налетят на кабана или лося и прощай охота: уйдут за ними. Эти копытные - не зайцы, кругами бегать не будут. Они сразу по прямой или по большой дуге, как вжарят километров на двадцать в заказник, и вся охота. А мы вернёмся к мотоциклу с коляской, на котором приехали, и сидим ждём. Час-два, а то и больше. Первым всегда прибегал Рыдай. Прибежит, ткнёт носом в руку, мол, я тут, и в коляску спать. Устал. Набат прибегал через час, а то и через два после него. Было понятно, что Рыдай бежал к мотоциклу по прямой, а Набат своим следом возвращался. Поэтому такая разница во времени на обратный путь.
Как-то поехали на электричке к приятелю. У него домишко стоял в лесу на восемнадцатом километре. Начало зимы, пороша. Собачки быстро нашли заячью жировку и заметались, ища косого. Мы, нас было трое, быстренько разбежались в стороны. Лес для нас незнакомый, а приятель, к которому мы приехали, заячьих лазов не знает, поскольку с гончими не охотится, а для "самотопа" по зайцу - это когда его сам ищешь, знание лазов не нужно. Или с лёжки добыл, или он удрал. Мы рассыпались по лесу в надежде, что поднятый заяц налетит на стрелка. А если с подъёма не налетит, то в процессе гона станут понятны лазы и рано или поздно мы косого подстоим на них. А собаки молчат. Я время от времени вижу среди деревьев, то Набата, то Рыдая. Мечутся собаки на пятаке метров в сто, а поднять косого не могут. Полез на помощь. Жировка маленькая - снег под утро прекратился. Собаки натоптали уже так, что заячьих следов почти не видно. Обошёл по большой дуге, наткнулся на целую собачью тропу. Догадался, что под собачьими следами похоронен выходной заячий след с жировки. Пошёл по нему. Вижу впереди, что натоптанная собаками тропа рассыпается в стороны перед тремя, растущими с одного корня, большими липами. Высохшие сучья, падая с деревьев, образовали между стволами подобие гнезда на высоте полутора метров. Как раз на уровне моей груди. На этом "гнезде" или навесе лежит шапка снега. Делаю ещё пару шагов и из этой снежной шапки выпрыгивает заяц. Он лежал сверху и снисходительно, должно быть, поглядывал на мечущихся внизу собак. А когда я стал приближаться, косой понял, что меня ему не обмануть и выпрыгнул. Прыгнул, разумеется, от меня, и деревья его закрыли. Я быстро скакнул в сторону и успел выстрелить по нему, прежде чем он скрылся в кустах. Тут же подлетели выжлята и с рёвом пошли по горячему следу. Я за ними. След проверить. Нет ли крови? А собаки смолкли. Продрался сквозь кусты, вижу, что собаки мечутся средь редколесья, описывая круги, в надежде натечь на пропавший след. Стал внимательно смотреть под ноги. Разглядел, что заяц со всего разгона - до самой земли вспахав снег - резко скинулся назад под острым углом к следу. Почти навстречу собакам и мне. Я прошёл ещё метров пятнадцать и нашёл его в тех же кустах, сквозь которые он рванул от меня. Только чуть в стороне. "Дошёл!", - кричу. Тут же подлетели собаки. Скачут, пытаются вырвать из рук добычу. Потом и ребята подтянулись. Определились, что такой скоропалительный выстрел был оправдан. Леса ни мы, ни собаки не знаем. Хозяин лесного дома не в счёт - он не знает звериных лазов, хоть лес ему и знаком. Пошли искать следующего зайца, чтобы дать выжлецам поработать, и через полчаса заметили, что Рыдай пропал. Один Набат впереди мелькает, а второго выжлеца нет. Покричали, потрубили - нет собаки. Тут Набат поднял зайца. Решили, что пока он его гоняет, Рыдай услышит гон и подвалит. Зайца в конце концов добыли, а Рыдай не объявился. Принялись его искать. Успели обойти пару деревушек - день закончился. Переночевали у хозяина дома и с утра опять принялись за поиски. Весь день бродили по деревням и выспрашивали у людей про Рыдая. Не нашли. А завтра понедельник и всем на работу. Поехали в город. По домам.
Подходим с зятем и Набатом к дому, а Рыдай в вольере сидит. Пока мы его искали, он домой пришёл, и сестра его на место загнала. Через неделю он опять такой же фортель выкинул. Побыл с нами до первого зайца и ушёл по-английски. И в третий, и в четвёртый раз всё повторилось точно так же. Пёс его знает, что там у него вместе с компасом в голове было? Не желал он гонять зайцев до обезноживания в незнакомых местах, хоть рыдай! Или ему электрички не нравились? А на мотоцикле с коляской, да по знакомым лесам, готов был носится до изнеможения.