Вселенная, жизнь, разум. Ч. 4.

   Суша гостей не ждала, деревА на свой брег,
   А насекомых и рыбок тем паче она не звала...
   Камень и почва земные мертвей мертвеца,
   Так продолжаться могло б без конца,
   Только вот вышла на брег и рыбка шальная,
   Плесень на суше умножив, о том и не зная...
   Бог бы подумал: "Хватит жизни застойно нежиться в колыбели,
   Есть у Меня и Эволюции, Мне покорной, и подостойнее цели!
   Знаю я, как и куда надо и дальше идти,
   И не по Мне останавливаться на полпути,
   А потому будет и перспективней, и лучше,
   Коли жизнь выйдет из воды, из океана могучего".
   А если жизни творенье, на сушу выход - не божья воля,
   Тогда... хвала ей, жизни, за стойкость тем более:
   Закрепиться, плацдарм создавать всегда тяжело,
   Но вышла и рыбка на сушу, всем препонам назло!
   Перепозти чрез брёвна дерЕв, гниющих средь вод,
   В мелкой жиже тогдашних привычных озёр и болот,
   Было для рыб кистепёрых уже достиженьем огромным,
   Хвала ж им за это, на вид  безмозглым, и скромным!
   Не было цели у суши рыбок проворных любить,
   Но, как говорят, волков бояться - в лес не ходить...
   Да и не было на суше волков, были - насекомые,
   Они как раз и являлись для рыбок целью искомой.
   Трудно к тому же дышать примитивными лёгкими,
   Но разве в водах тогда рыбья жизнь была лёгкой?..
   Спорить можно, кто из них двоих благороднее:
   Рыба на плавниках-полуножках иль земноводное,
   Одно несомненно, а нам, людям, ещё и виднее:
   Для Эволюции не рыбы, а тогдашние " жабы", "лягушки"
   Во сто крат всех мидий, даже акул и скатов ценннее!
   Тем милей Эволюции гады, ловкие, дерзкие, смелые и ползучие,
   Что уползли в разросшиеся джунгли папоротниковые, дремучие.
   Акула не может быть ни "жабе", ни пресмыкающемуся равной,
   Ибо и через тысячелетья не станет акула первым динозавром! 
   А рыбы кистепёрые на месте не топтались, не стояли,
   Первыми двуногими гадами - динозаврами они стали.
   Ничего, и на суше дышать научиться можно,
   Хотя, конечно поначалу - трудно и сложно.
   И ноги вместо плавников постепенно обретя,
   По суше, аки по дну вод, и бегать можно шутя.
   А ещё и икру в яйца со скорлупой надёжной обратя,
   Можно уже вглубь континетов идти всё смелей и смелей,
   Забыв про воды когда-то незаменимых океанов и морей.
   А поэтому, уверяю вас, является чистейшей правдой,
   Что леса папоротниковые триаса и юра уже кишели динозаврами!
   Не видел ни рыб кистепёрых смелых, ни бронтозавров никто их нас,
   Не видели люди и первых ящерок зверозубых, предков млекопитающих,
   Но в том -то и дело, что когда не было ни меня, ни неповторимых вас,
   Уже сновали средь динозавров-великанов зверьки мелкие, прозябающие.
   Но неча на первого жалкого, с шерстью и с кровью тёплой, зверька
   Нам, столь умным, природы царям, смотреть презрительно и свысока!
   Тем паче хвала и рыбам кистепёрым, что воду покинули,
   Но и на суше чужой, непривычной не пропали, не сгинули!
   Что те черви, насекомые, даже бабочки - живые цветы чудесные?..
   И без ни пропала бы суша, а вот без подвига рыбки - неизвестно...
   И где был Духа замысел, а где случайность там,
   О том пусть каждый судит сам...