В этом очерке речь идёт о благополучном брежневском времени. оказывается, и тогда жизнь была дана далеко не всем, если перефразировать Мопассана...
...Был такой "партейный человек", как говорили в глуши, ещё довольно молодой человек, но - коммунист, директор местного кирпичного завода, "доверенный человек", "ихний человек", как тоже говорил народ в той же глуши.
Оттого и доверили, испытав, конечно, что коммунист. Вроде бы справлялся. Так прошло года три, даже около четырёх лет. И вот однажды заводик сгорел. От неумышленного поджога. Видно, всё же дисциплина была слабой, а от кого всё шло, зависело. если не от директора - хозяина?.. Ибо рабочие недостаточно боялись своего директора. Меланхолик был, а прекрасно - когда руководитель - холерик или хотя бы сангвиник.Если бы боялись, то не воровали бы кирпичи по ночам. Даже высокий забор не помогал и не останавливал.
Директора сразу же после пожара - сняли, исключили из партии. Партсобрание было при участии самого первого секретаря райкома, дали понять провинившемуся, чтобы уезжал, куда глаза глядят, а первый секретарь райкома с искренним гневом изрёк: "Пока я первый секретарь райкома, ты никакую работу в районе не найдёшь! Тебе и лопату нельзя доверить, а не то что руководящую должность!" А, кстати, куда до этого смотрели, доверяя руководящую работу, да и принимая в партию?.. Почему раньше, вовремя, не заметили, не догадались, что меланхолику нельзя доверять крупный, ответственный пост?.. Ведь к меланхоликам, даже умным, люди не тянутся, их в конечном счёте не боятся, им труднее навести в коллективе дисциплину и постоянно поддерживать порядок?
Уехал "проштрафившийся" на север: там и с клеймом на лбу приняли бы, а то, что меланхолик - тем более не спросят... Может со временем даже стать мелким начальничком...
А другой молодой коммунист, вступивший в партию ещё в институте (везде велась партийная работа) стал начальником района большого порта. Людей не хватало (то есть руководящих работников), или так тогда считалось, на то жаловался даже Дзержинский в 1918 году, и не кому-то, и не всем, а не кровным, а жаловался как бы своим двоюродным братьям - левым эсерам... Хотя непонятно, почему большевикам вечно не хватало людей.
Но это, скорее, к слову, ибо ко времени нашего рассказа, к концу семидесятых, в СССР забыли не только про левых эсеров, а и про саму Октябрьскую революцию вспоминали только только накануне - Шестого ноября, а восьмого утром - уже забывали: всё заботы да заботы, да к тому же не простые, а социалистические! Одна лишь необходимость выполнения плана чего стоила! У начальства была не такая уж и лёгкая жизнь... Иные начальники раньше времени седели или лысели.. Наш герой, начальник четвёртого района порта, не справился... Заставили его уволиться "по собственному желанию"... Что ему после этого оставалось? Правильно, уехать на Север, который всех принимал!
Да, бывает, ошиблись в человеке. не оправдал доверия, так сказать...Но вот другой крупный руководитель был, скорее, на своём месте, и не год и не два, а целых пятнадцать лет дорос до директора завода в областном центре, но... инсульт сломал ему всю карьеру...Затем - второй инсульт, - беда не приходит одна...Оказался никому не нужен, ведь после инсультов заново учился арифметике по учебнику второго класса начальной школы,- какой уже начальник из такого человека?!.Ходил, но жена от него, такого, еле ворочавшего языком, отказалась, завела себе любовника, а мужу специально достала путёвку в санаторий, и не куда-нибудь, а на Южный Берег Крыма,подальше от родного города, чтобы не мешал заводить романы. Короче, хорошо-то хорошо, да ничего хорошего... А муж, хоть и после инсульта, хотя и прилагал немалые усилия для того, чтобы сформулировать простейшие фразы, и забывал, что один плюс один равно двум, понимал, что жена всё равно не хотел ехать в рай земной, Крым, ибо и ревновал ещё молодую жену, и не зря, так давно убедился, что жена завела интересного и крепкого любовника. И на квартиру покушалась, могла и выписать или даже желала смерти мужа, чтобы квартира осталась ей и любовнику... Мешал жить, никому не нужен такой!..Эх, жизнь, жизнь!.. Оказывается, он и при капитализме бьёт не только ключом, но и по голове...
Или ещё вот - ещё один неудавшийся руководитель... В селе К. Вроде бы у него и мать, и отец- грамотные сельские интеллигенты, а их сын, этот Л., "сначала тоже показал", как позже говорили в селе, закончил политехнический институт В Харькове, коммунистом стал ещё студентом, а в родном селе сразу назначили главным инженером совхоза, но этот Л., который ещё во время учёбы в институте выпивал, - окончательно спился, уже на работе в совхозе, на ответственном посту, причём, спился очень быстро, как вспыхивает и сгорает спичка, как вспыхивает и сгорает горстка пороха, и никакая ответственность оттого, что начальник, не помогла и не остановила... Негодным оказался... Пошёл скотником в тот же совхоз, потерял статус... Как говорят якуты, "а кусать хочется"...
И в дальнейшем продолжал пить... И жениться не успел - кому нужен "такой"?.. И родная, младшая, сестра выпивала - "порода такая", может. в отца оба, который оказался крепче и держался до старости... А сестра этого Л. даже в ЛТП лежала, муж ушёл- дети то у бабушки, то сами по себе, у обоих головы были какие-то нестандартные, что довольно часто бывает у детей алкоголиков, - очень даже возможно, что тоже станут алкоголиками, когда вырастут...
А ведь до этого тоже всё было хорошо, и педучилище закончила, и попробовала себя учительницей младших классов, - всё рухнуло в одночасье!..
А сам Л. долго работал скотником, губы у него были толстоватыми. не то что у интеллигентного отца, но в глуши мало кто догадывался, что такие губы - признак плохой наследственности. Хорошо, что детей не имел...
Лет до пятидесяти маялся этот пьяница, скотник с высшим образованием... Платили, надо сказать, неплохо. но пьяница есть пьяница. Мать обстирывала, но всё равно вздыхал: "Ох, до каких пор я буду мучаться?" Моральные страдания переносились тяжелее физических, особенно то, что в селе на него смотрели как на вотросортного человека, ни жены, ни детей-наследства,- и оттого ещё больше запил. Л. получал двести рублей в месяц, деньги по тем временам немалые, если учесть, что тогда булка серого хлеба- кирпичика стоила двадцать четыре копейки, а литр красного домашнего вина - один рубль. За двести рублей и хороший костюм можно было купить...
Самогон при желании всегда можно было найти, знай "точки"...Да и водка в магазине была недорогой, доступной.Этот скотник с высшим образованием пропивал зарплату до копейки... И мать прикладывалась, и всегда с"ему доставала", жалела... Ходил этот Л. в дешёвом поношенном костюмчике. в кирзовых сапогах, которые, как говорится, "просили есть", туфель и на лето не было, в давно обветшавшем плаще, купленном ещё в бытность инженером, вид у Л. был как у нынешних бомжей. И в конце концов пьянице надоело жить. Ещё раз воскликнул однажды перед матерью, единственным близким человеком, - сестра-алкоголичка не в счёт,- снова сказал после очередной пьннки, пустив слезу: "Ох, до каких пор я буду мучаться?"... Мать не придала особого значения этому крику души, а сам несчастный Л. зашёл в свою комнату, достал заранее припасённый хлорофост из химсклада, развёл в небольшом количестве воды, чтобы яд был покрепче, заперся в комнате изнутри, чтобы не могли открыть и спасти, и выпил весь этот хлорофост и умер в мучениях. Вот так-то - хорошо начинал когда-то, но совсем плохо кончил!..
Получал немалые деньги, особенно для села, а не нашлось ни хорошего костюма, ни обуви, чтобы похоронить...
Правда, тогда "в магазинах ничего не было" (или так считалось), и трудно было подобрать подходящий размер (с качеством было получше, терпимо), но при желании было всё равно можно было достать или пошить, иметь один приличный костюм, этак рублей за двести, один на всю жизнь, как у всех порядочных людей в то время, пару нормальных туфель, - куда уж пьянице... Пропил и своё посмертное самолюбие, ему было всё равно, как будет выглядеть в гробу... Видно, был из тех людей, кто считал: "Пусть меня после смерти хоть бродячим собакам на съедение кинут, мне всё равно"...
Разумеется. труп этого покойника Л. собакам не бросили, нов совхозе сделали вполне приличный гроб ( в этом никому не отказывали, даже никогда не работавшим домохозяйкам). А вот могилу выкопать было некому, так как от Л. давно все отказались, и выкопали могилу бульдозером (техники в совхозе хватало), и отволокли на кладбище бульдозером, без соблюдения церемоний и обрядов, что так ценилось в селе народом, и без сопровождения траурного оркестра, ибо у матери и не было тридцати рублей, чтобы заплатить музыкантам... Не вовремя покончил с собой, - дождался бы расчёта или хотя бы аванса, а уж потом травился бы, если так уж надоело жить...
Были в то неплохое для коммунистов, да и для народа, время, и такие коммунисты-неудачники, которые занимали и более крупные посты, "шишки", так сказать. И вовсе не пьяницы....
О них - во второй части... О способных, честных, старательных, способных, но которые тоже оказались неудачниками в такое благополучное время... Говорят, ворон ворону глаз не выклюет, но...