Чугунова Наталья Владимировна : другие произведения.

Читеры

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мошенничество в сетевых играх (на игровом сленге чи́терство, от англ. to cheat - плутовать, мухлевать, жульничать) - применение специально созданных или модифицированных программ или оборудования в сетевых играх для получения неоспоримого преимущества над другими игроками (из Википедии)
  Сонливость наваливается, обхватывает голову мягкими лапами. Черт, нельзя спать. Какой пример подам коллегам. Вставляю наушники, включаю крикливый японский поп-рок. Громче, громче. Оглохну - это можно, да. Но хоть не усну. Мне еще полосу читать. Четвертая осталась - значит, меня ждет чертова уйма объявлений, втиснутых в размер спичечного коробка. Так много людей предлагают пластиковые окна и подвесные потолки, с ума сойти. И еще отдают котят в хорошие руки.
  Только я все равно устала и домой хочу.
  
  Добрый человек Лариса приносит мне кофе. Я читаю "Одинокий мужчина с целью серьезных отношений желает. познакомиться" - и чуть не пропускаю эту лишнюю точку.
  В наушниках жужжит. Законный повод по-неработать - входящий от бывшей старосты бывшей второй группы филфака СТГУ. Сто лет не созванивались.
  - Да?
  - Оль? Привет. Работаешь?
  - Настюша, я всегда работаю.
  - Я быстро, правда. Тебя разыскивал Лешка Криницкий вчера, так я ему сказала, что ты в "Вашем репортере" редактором. Ничего? Сказал, сегодня зайдет.
  Лешка Криницкий - однокурсник, с которым мы прошли наш небольшой город пешком насквозь, от края к краю, не меньше сотни раз. С которым мы перестали общаться на четвертом курсе. Разыскивает, значит. Сегодня зайдет. Когда это он зайдет, если рабочий день почти кончился?
  - Не страшно. А телефон мой ты ему не дала?
  - А он не спрашивал. Сказал, что ему надо тебя увидеть - ну прям срочно.
  Очень странно.
  - В общем, я тебя предупредила. Иди, работай. Удачи!
  Я снова включила японские бас-гитары. За окном уже стемнело, и дом напротив расцветился квадратиками окон. Дивное предновогодье, город весь в гирляндах. На каждом окне цветные огни перемигиваются, самое благостное время. Еще бы снега. Зима выдалась теплая, из грязи можно снеговиков лепить. Грязевиков... Кстати, о снеге. Есть же Галочка.
  - Галюша, когда моя очередь погоду заказывать?
  - Можешь сегодня. Так-то Лизкина очередь, но она болеет.
  - Хочу снега, и побольше. Целую метель на всю ночь. Чтоб весь город занесло, и дорожные службы не справлялись. Тридцать первое послезавтра, надоела грязюка.
  - Будет сделано, Олечка! Любишь ты стихии... Твой июньский ливень до сих пор всему офису аукается.
  - Мои любимые босоножки расквасились, - напомнила Лариса, - итальянские, между прочим. Можно без экстрима на этот раз?
  Я хихикнула и снова уставилась в монитор. Хорошенькая Галочка, наш менеджер по рекламе, подошла к окну, положила ладонь на стекло и тихонечко засвистела. Дождь она зовет, барабаня пальцами по стеклу.
  
  Через пятнадцать минут полетели первые снежинки.
  
  ***
  Когда через полчаса я закончила читку четвертой полосы, переслала ее главреду, выключила компьютер и заперла офис, на улице бушевала моя заказная стихия. Мелкие хлопья метались в свете фонарей. Очки моментально залепило. Кажется, снег повсюду, я дышу снегом, он набивается за складки шарфа, он засыпает мои сапоги. Люблю снег.
  
  Наушники - в уши, и сорок минут пешком до дома. В пункте Б меня ждет тарелка вчерашнего борща и ответственный третьеклассник Мишка, который залез в интернет и монтирует из трех чужих рефератов по Древней Греции один свой.
  Нельзя идти через дорогу в наушниках и залепленных снегом очках. Метель замаскировала гололед, и прежде чем сообразила, что происходит, я уже растянулась на проезжей части. Наушник вылетел, и я услышала, как кто-то бешено сигналит. Надвигающийся "уазик" ослепил меня фарами.
  В следующее мгновение кто-то схватил меня за руку и сильно дернул назад.
  - Олька, ты с ума сошла, что ли, под машины кидаться?
  Я сняла очки и прищурилась на спасителя.
  - Лешка?
  Мы обнялись.
  - Десять лет не виделись, дружище! А мне Настасья звонила, предупреждала, что искать будешь.
  - Нашел, видишь! Да как вовремя! Я тебя провожу? Давай-ка бери меня под руку, а то опять под машину улетишь. Ак-куратненько переходим.
  ***
  С Лешкой нас связывал целый год студенческой дружбы. Учился он через пень-колоду, иногда по неделям не показывался в универе. Но когда появлялся - подсаживался ко мне, и мы занимались интеллектуальным бартером. Он писал за меня программы в "Паскале", я проверяла его сочинения, и недоумевала, что же делает этот компьютерный человек на филфаке. Ошибки он лепил буквально одну на другую.
  - Чукча не писатель, чукча читатель, - смеялся Лешка, переписывая выправленные мной черновики.
  На почве книголюбия мы и сдружились. Он увидел, что я в окне между парами сижу на подоконнике и читаю. Подсел, бесцеремонно выдернул книгу из моих рук, взглянул на обложку и уселся рядом.
  - Читал, - с сожалением сказал он и вернул мне том, - Девичья книжечка. Высокий брюнет с гадким характером спасает блондинку, которая незаметно для себя становится главной магессой всего мира...
  - Не спорю. Героиня вызывает у меня стойкую зависть - она уже в первой книжке находит сразу и любимую работу, и любимого мужчину...
  - Тогда в следующей книжке она просто обязана все это потерять, а то читать будет скучно.
  
  Однажды Лешка предложил мне не ждать трамвая после учебы, а пойти пешком. Шел снег, мы устали и промокли, но на следующий день решили повторить. Потом это стало традицией.
  - В преодолении, - говорил он, - есть своя прелесть. Чтобы оценить уют теплой кухни, нужно сначала промерзнуть насквозь. До костей.
  Оказалось, пропадает Лешка на многочисленных подработках. То подменяет сторожа, то разгружает вагоны, то пишет сайт для местного кирпичного завода. Помогает матери справляться с квартплатой.
  - Всех денег я, конечно, не заработаю, - комментировал он, - но постараюсь. На лекции по философии была? Дашь конспектики?
  
  Вскоре по курсу о нас поползли слухи. Мне нравилось думать, что мы пара, но Лешка со свойственной ему прямотой развеял миф.
  - У нас просто много общего, - сказал он, - никакой романтики, чисто интеллектуальный союз.
  Я проглотила обиду и продолжила быть другом. Ходить пешком, обсуждать книги, смотреть фильмы, подкармливать - это если он с подработки до собственной квартиры не дополз. Приходил в ночи, уминал тарелку гречки, в два глотка выпивал чай, и заваливался под плед у меня на диванчике. В такие ночи я спала одетой, а наутро обнаруживала, что плед сложен, а в доме никого.
  
  Мы очень разные оказались по характеру. Я, кажется, была слегка занудлива - в смысле, даже больше, чем сейчас. Нельзя не подготовиться к семинару. Нельзя не иметь лекций по предмету. Нельзя сдавать курсовую в последний день... Он держал нос по ветру, ловя любые перемены в городе. Все знал - где новый книжный развал устроили, когда счастливый день в центральной городской пельменной, и весь ассортимент за полцены. Голова его рождала самые фантастические идеи.
  - Олька, а ты замечала, что некоторым людям жизнь дается проще чем другим?
  - Еще бы! Видел Таню Крылову? Она раз в неделю в универе появляется, - хуже тебя, - а взять ее зачетку - там всего две четверки, остальные пятерки. Суперсила, не иначе.
  - Степнова, ты наивная душа. Крылова просто спит с половиной преподавательского состава. А четверки - это историчка ей поставила и культурологиня.
  - Ну ты и противный, Лешечка! Ты хочешь сказать, с Натальей Андреевной она тоже спит?
  - А что тебя смущает? Мне наша математичка всегда напоминала мужика.
  Мы хихикали.
  - Нет, Олька. Я подозреваю, что волшебство - это такая летучая зараза. Как вирус. Или вот есть такие программки для упрощения прохождения компьютерных игрушек, читы называются. Ну, ты не геймер. Программа кастует тебе - то есть, виртуальному персонажу - деньги. Или оружие мощное, доспехи.. Полезный бонус. Вот и то, что ты называешь суперсилой - это такой чит. Одно маленькое свойство, передающееся при длительном контакте с носителем. И разновидностей - тьма. К примеру моя бабка Алевтина в один прекрасный день начала предсказывать беременности. Рассказывала, мол, вижу как будто пузырики около живота. Белый пузырик - будет девочка. Серый - мальчик. Ее просили - предскажи грозу, предскажи чем война закончится - не могла
  - Недоказуемо, - возражала я. Было обидно думать, что этот магический вирус я до сих пор не подхватила. Не в те места хожу, что ли.
  - Надо чаще общаться с разными людьми, - подтвердил мои опасения Лешка, - в клубы там, в кафе ходить. Бабка Алевтина - она медсестрой работала в местном госпитале. Видимо, там и подхватила дар. Людей много, лечатся подолгу... Это я к чему вообще. Новый клуб открыли на Карбышева. Сходим?
  
  А потом к нам перевелась Гузель Рахманова, и друг мой Лешка утек к ней, как крыса за гаммельнским крысоловом.
  Они очень подходили друг другу внешне. Он белорус, она татарка, оба чернобровы-черноглазы. Худые, высокие - два циркуля из одной готовальни.
  Лешка по-прежнему время от времени заруливал в гости, но как бы из вежливости. В конце концов, я разозлилась.
  - Лешка, что с тобой?
  - Да понимаешь, Гузель... Она считает, что раз мы вместе, но я вроде как к тебе ходить не должен.
  - Понятно... Ну слушай, это не проблема. Я не пропаду.
  
  Однажды в трамвай вместе со мной влез небритый мужичок, от которого пахло перегаром, и вцепился в поручень рядом со мной. Двери сомкнулись, трамвай покатился дальше, мужичок мотался над моим плечом.
  - Девушка! А давайте познакомимся, а?
  Я попыталась отойти и наткнулась на надушенную даму. Она посмотрела на меня как на насекомое и тоже отодвинулась. Мужичку моя реакция не понравилась.
  - Что брезгуешь? Гордая, да? Да ты моль белесая. Так на всю жизнь одна останешься, - и он шлепнул руку в грязной перчатке мне на грудь и засмеялся. Я застыла от омерзения
  И тут меня кто-то задвинул назад. Я узнала Лешкину зеленую куртку.
  - Она не одна, - сурово сказал мой друг. Было в его голосе что-то такое, отчего мужик съежился и отполз подальше. Я повернулась и оказалась нос к носу с Гузелькой. И поняла, что она очень хочет, чтоб меня не было - не в этом трамвае, а вообще. Чтоб на свет не рождалась. Но тут к нам подошел Лешка, и она нежно ему улыбнулась.
   - Спасибо, дружище! - сказала я.- Я так перетрусила!
  - Мы доедем с тобой. Вдруг осмелеет, опять привяжется.
  Со следующего дня эта парочка пересела на автобус.
  ***
  И вот мы с Лешкой под ручку бредем сквозь снегопад, танцующий в фонарном свете - и у меня полнейшее ощущение, будто я вернулась на третий курс. И сапог точно так же начал пропускать - пятке холодно. Намело уже сантиметров пятнадцать - расстаралась Галочка! Город просветлел.
  - Так ты искал меня?
  - Да. Соскучился, наверное.
  - Лешка, не пудри мне мозги. Десять лет прошло. Что-то случилось?
  - Ничего особенного...
  Короткий путь к моему дому ведет через школьный двор. Лешка толкает кованую калитку, петли скрипят, с чугунных узоров осыпается снег.
  - Галантный, - заметила я и прошла в проем, - Расскажи хоть, как дела.
  - Дела нормально. Мы с Гузель тогда поженились, знаешь? Почти сразу после выпуска.
  - Знаю, донесли доброхоты.
  - А потом мы уезжали...
  - И это я тоже знаю.
  
  Мы обогнули здание школы справа. Здесь между стеной и забором стояли старые теплицы и росло несколько яблонь. Весной они цветут, и тогда над этим местом разливается потрясающий нежный запах.
  - Гузель убили через год после свадьбы. Того подонка так и не нашли. Я был на заводе - ночные смены оплачивались вдвойне, а денег вечно не хватало. Пришел - вся кухня в крови.
  Его губы сжимаются в бледную линию.
  Об этом мне тоже говорили. Сарафанное радио донесло: Криницкий ушел в запой после смерти жены, мать кодировала его дважды. Справилась как-то, привела в чувство. Потом она умерла, и Лешка исчез со всех радаров. Я побаивалась наводить справки.
  - Я бы раньше в гости заскочил, - признался он, распахивая передо мной еще одну узорную калитку, - Не смог. Гузель действовала на меня даже после смерти.
  - Ты не мог ее забыть, - участливо киваю я.
  - Не в этом дело. Помнишь мою теорию насчет магического читерства? Так я оказался прав, Оль. Имелся у Гузельки небольшой дар, очень такой... женский. Она умела в себя влюблять. У нее с детства так - видит мальчика, произносит про себя кодовую фразу. И все, он принадлежит ей с потрохами. Носит ее портфель, если она захочет - то и в зубах. И она захотела себе меня.
  - А что за кодовая фраза?
  - Она просто смотрела на человека и говорила про себя "Хочу себе".
  - И все?
  - Ну да. Элементарно. На девушек тоже действует, кстати. У нее три подруги было, все преданные, как бобики. Но есть условие - человек должен нравится тебе тоже. Иначе мироздание не поверит, что ты хочешь его себе.
  
  Очередной двор. Мне кажется, мы идем бесконечно, а еще кажется, что местность я не узнаю.
  - Лешка, куда это мы забрели?
  - Сейчас посмотрим. Вон на углу дома табличка. Это все метель.
  Табличка гласила "ул. Пролетарская, 17". Шикарный же мы крюк дали.
  - Заблудились, - говорю я, - давай-ка лучше я за рулевого.
  Я повела его мимо одинаковых черных провалов - подъездов. Мишка, ответственный мой четверокласник, наверное, уже отчаялся дождаться меня и поужинал в одиночестве. Надо ему позвонить.
  Я обхлопала карманы куртки, заглянула в сумку - мобильник пропал.
  - Лешка, я кажется мобильник посеяла где-то. Можно твой? Сыну позвонить надо, чтоб не волновался.
  - А у меня нет мобильника, - Лешка дернул плечом, - не живут они у меня, ломаются. Ничего, сколько ему сейчас? Десять? Не младенец, проживет без тебя еще немного.
  Мы нырнули в арку, пересекли насквозь еще один двор, где снег методично засыпал детскую площадку, и наискосок, туда, где светились огни магазинчика из местной сети. Я прикинула, не купить ли хлеба? Но Лешка провел меня мимо дверей с приветливой надписью "Мы открыты".Мы вышли на проспект Орлова. Здесь много фонарей, и стволы деревьев замотаны белыми и фиолетовыми гирляндами - нарядная улица.
  - Так вот, Оля, когда я пришел в себя, я увлекся идеей заполучить себе хотя бы крошечный дар. Я горевал очень, сама понимаешь. Ну и придумал себе идею, чтоб с ума не сойти.
  
  Мне было очень даже понятно. Когда Лешка встретил свою любовь, я налегла на учебу. Получила красный диплом, нашла приличную работу, - в общем, спасибо, Гузель.
  
  - И вот что я понял - заразиться можно не только одной какой-то разновидностью волшебства. Я встречал много таких, кто умеет например, распознавать чужую ложь и искать людей. Или вот девчонка одна была, - никогда не падала. Могла пройти по бортику на крыше, свеситься с балкона и висеть два часа - руки не уставали. На любой гололед выходила без страха. А в ее кружке сам собой появлялся тот напиток, который она хотела в данную минуту. Не очень то удобно, особенно когда в дедлайн она размышляет о бокале красного вина, а пить его нельзя - надо работать. Мы как-то почти литр нацедили красненького, пока она на нас не наорала... Теперь я тоже никогда не падаю.
  - Поздравляю.
  - Ну, это была первая победа. А сейчас их с десяток на моем счету. О, а вот тут можно срезать. А у тебя сын?
  - Сынище!Взрослый уже. И коммерческое чутье у него как у отца, знаешь. Желает основать свой банк, когда вырастет.
  - А сам отец где?
  - Да мы разошлись через три года. Слишком уж бесили друг друга. Однажды он просто ушел, оставив меня с маленьким Мишкой, ипотекой и смешными нашими декретными выплатами... Но я ничего, видишь, справилась.
  - Ты бы - да не справилась? Да я еще тогда, в универе, про тебя все понял.
  - Что понял?
  - Что ты нигде не пропадешь. Мать меня знаешь как в чувство привела? Ну, когда Гузелька умерла? Она терпела, терпела, а потом как-то раз зашла в мою комнату, растолкала меня и говорит - все, сходи умойся, я звоню Олечке Степновой.
  - Чудно... тебя, значит, мной пугали?
  - Да еще как! И знаешь, я только представил, что ты заходишь в мою комнату и начинаешь приводить ее в порядок... а потом меня за ухо в ванную тащишь, - мне так стыдно стало, не поверишь.Так что считай, ты меня к жизни вернула.
  - Не я, а мой грозный фантом, который ты сам себе придумал.
  ***
  Мы свернули с проспекта Орлова на улицу Отрадную. Здесь дома выкрасили в насыщенный желтый цвет. Отрадная пять, Отрадная, семь, и снова какие-то ворота. Лешка тянет на себя решетку, и подталкивает меня вперед.
  - Где это мы?
  - Это больница, Оль. Новый корпус построили для областной клинической. Можно насквозь пройти, там шлагбаум вместо нормальных ворот.
  Новый корпус большой и светлый, козырек над крыльцом поддерживают облицованные искусственным мрамором колонны. Многие пациенты в небрежно накинутых куртках вышли на улицу.
  - Приемные часы с пяти до семи, - говорит Лешка, - Зайдем на пять минут? Мне надо навестить кое-кого.
  - Лешка, мне домой надо, - говорю я, - У меня сын дома один.
  - Пять минут, - он умоляюще складывает руки, - просто на пару слов. Я быстро, правда.
   - Давай я здесь тебя подожду.
  - Тебя засыплет! Месячная норма осадков уже выпала. Пойдем, пойдем, не спорь, мы быстро...
  Мы проталкиваемся к тяжелым стеклянным дверям и входим с светлый вестибюль. Здесь тоже множество людей. Некоторые, кажется, недавно перенесли операцию, они ходят медленно и тяжело опускаются на кушетки, которые заменяют стулья для посетителей.
  - Лифт там, - Лешка практически тащит меня вглубь коридора.
  - Погоди, куда ты в верхней одежде! И надо бахилы купить...
  - Не надо, там не строго. Пойдем, пойдем.
  Лешка и впрямь торопится, переминается с ноги на ногу в ожидании лифта, грызет ноготь. Наконец двери расползаются в разные стороны и наружу выныривает длинная каталка, на которой установлено несколько кастрюль. Тара помечена красной краской, на каждом аллюминиевом боку значится "кардиология".
  Мы едем вверх и выходим на седьмом этаже. Коридор тут выкрашен голубой краской, на стене сияет надпись "Интенсивная терапия", а двери в палатах стеклянные.
  - Нас убьют за верхнюю одежду, - шиплю я Лешке, и он отрицательно машет длинной челкой. Я замечаю в ней седые волосы.
  Мы заходим в пятую палату. Я трусливо остаюсь у дверей, как бы на стреме. Лешка подходит к кровати. На белом одеяле лежит белая рука. Лицо больного скрыто бинтами и кислородной маской. Рядом тихонько попискивает какой-то аппарат. Лешка касается пальцами щеки пациентки, - легко и нежно. Я, вопреки всему - опыту, возрасту, силе духа - чувствую крохотный укол ревности. Интересно, кто это?
  - Иди сюда!- шепчет он.
  Мне почему-то страшно, и я топчусь на месте. Тогда Лешка хватает меня за руку и тащит к койке. Мои сапоги разъезжаются по линолеуму, а Лешке хоть бы хны. Он разучился падать - вспоминаю я, и тут он толкает меня вперед.
  Я успеваю только ойкнуть, а потом отчего-то все вокруг затемняется, словно кто-то выкрутил на минимум реостат.
  ***
  Я не понимаю, какого черта я происходит. Вокруг - темная зыбь, прохладно и ничегошеньки не видно. Эй, эгегей, где это я? Нет ответа. Это не комната, не помещение, это какое-то пространство. Может даже и космос. Только без звезд. В голове - гулкая пустота.
  По крайней мере я помню, кто я. Зовут меня Ольга Степнова, мне тридцать три года, я редактор в газете "Ваш репортер", сегодня моя очередь заказывать погоду, и я попросила метель. Дома меня ждет сын Мишка, предприимчивый пятиклассник, который пишет рефераты на заказ - двести рублей за работу на пятерку, сто - если учитель поставит четыре. Сочинения стоят дороже. Меня искал Лешка Криницкий, мы шли домой, зашли к его другу в больницу, а потом я, кажется, поскользнулась?..
  Я медленно открываю глаза. Надо мной белый потолок с плафоном-таблеткой и белым двойным проводом, ведущий куда-то вдаль. Я пытаюсь проследить его путь, но в глазах темнеет. Я закрываю их и открываю снова. Значит, провод пока табу. Ну и ладно. Сосредоточимся на плафоне. Он круглый и грязно-белый, он висит надо мной.
  - Надеюсь, он на меня не упадет, - говорю я, и не узнаю свой голос. Предсмертный хрип мыши, а не голос. И почти сразу же надо мной нависает чья-то бледная рожа в голубой шапочке и белой марлевой повязке.
  - Ольга? Вы слышите меня? Сколько пальцев я показываю?
  Не вижу никаких пальцев, - говорю я, - только лицо, и то фрагментами. Мне надо домой, к сыну, помогите встать.
  Я пытаюсь приподняться и не могу. Из всех частей тела меня слушаются как надо только брови. Доктор объяснил мне, что домой пока рано, что меня сбила машина. У меня была сломана лодыжка, у меня черепно-мозговая травма, мне предстоят долгие дни физиотерапии. За Мишкой присматривает бабушка.
  - Глупости,- говорю я, - никакая машина меня не сбивала.
  Со мной никто и не думает спорить. Глаза устают быть открытыми и я их закрываю.
  ***
  Лешка приходит на следующий день. Я все еще очень медленно соображаю. Я смотрю на свои пухлые пальцы в его лопатообразной ладони.
  - Два года в коме?
  - Да, и я едва нашел тебя. Я неплохо ищу людей, но ты очень уж хорошо заблудилась. Теперь быстро поправишься. Спи, я тут посижу.
  Я поверила, только когда увидела Мишку. Он вытянулся, начал носить очки. Стал иначе говорить. Повзрослел.
  Глядя на сына, я наконец понимаю, что пропустила два года, и начинаю плакать.
  
  Лешка навещает меня ежедневно, пока я наконец не говорю, что дальше справлюсь сама. Он качает головой, но не спорит. После его ухода я нахожу на тумбочке сложенный тетрадный лист. Заголовок от руки гласит "Наши читы :)", а дальше идет список.
  "1. Беременность
  2. Нет падениям
  3. Любимый напиток
  4. Ментальная связь
  5. Минус боль
  6. Случайная заначка
  7. Правда или ложь
  8. Хочу себе".
  Я отложила листок и потянулась к тумбочке у изголовья, где всегда стоял стакан с водой. В стакане вместо воды оказался лимонад "Буратино", который я любила с детства.
  ***
  Главред за мной приехал сам. Он поправился, залоснился и чуть постарел. И похоже, начал изрядно выпивать - сеточка сосудов на носу и щеках придавала лицу нездоровый вид. Мы вышли с ним на больничное крыльцо - и оказалось, что весна в самом разгаре. Реденькие свежие листики на деревьях, асфальт совсем сухой, небо в кудрявых облаках. А я блуждала в метели два года.
  Спасибо хоть, не одна.
  
  - Место твое, Ольга Аркадьевна, - уверяет главред, - за два года троих перепробовал, лучше тебя не нашел. Восстанавливайся, и как врач разрешит, приступай к обязанностям. Или можешь дома поработать первое время.
  - Да, из дома было бы неплохо, - согласилась я, - пару недель. А Галина Башкирцева все еще работает?
  - Куда она денется?- удивился Игорь Евгеньевич и распахнул передо мной дверь красной "Мазды".
  - Это хорошо...
  Значит, к восьми пунктам прибавится девятый, и примерно через пару месяцев я смогу сама себе устраивать метели и ливни.
  ***
  А на больничном мне понравилось. Мы с Мишкой обнаружили пару заначек в десятом томе Джека Лондона и в конверте за зеркалом. Наверное, от мужа остались. Мы ходили в кино, в клуб авиамоделирования, в контактный зоопарк, про который сын сказал, что это забава для малышей, а потом весь вечер не отходил от цыплят.
  - Мои пушишки! - нежно говорил он. Цыплята взбирались по рукавам на плечи и пищали в самое ухо. Он хихикал, я фотографировала.
  
  Однажды, когда Галочка встала из-за стола, я увидела небольшой пузырь на уровне ее живота. Белая жемчужная пленочка с радужными разводами. Скоро будет дочка, поняла я.
  Лариса (два сына и дочка через пять лет) подметила, что я теперь редко прошу принести мне кофе. Кружка безошибочно угадывала мое настроение и наполнялась то зеленым чаем, то газировкой. Я по-прежнему много работала, но жить стало веселее.
  ***
   - Олька, прием! Слышишь меня?
  - Криницкий, ты?.. Какого черта ты делаешь в моей голове?
  - Так работает ментальная связь. Во сне можно и картинки передавать. Но я хотел, чтоб первый раз ты была, гм, в полном сознании.
  - Ты можешь читать мысли? - подозрительно спросила я.
  - Не бойся, не могу пока. Олька!
  - Что?
  - Ты же не использовала "Хочу себе"?
  - Неа. По-моему, это неправильно.
  - Неспортивно?
  - Ну... да, в какой-то мере. Читы облегчают жизнь, спасибо тебе. Но именно этот использовать я не могу.
  Лешка помолчал.
  - Ну ладно. Тогда я сам, сейчас...
  - Ты обалдел, Криницкий! А ну не смей!
  Я слушаю, как хохочет эта бестолочь и начинаю смеяться тоже.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"