Борода - это вещь безостановочно личная, сугубо сакральная. Ведь растёт не где угодно, а на строго обговоренных местах. С бородой связано множество различных потных астральных ритуалов. Практически все мужчины достают её из инкубатора и отключают предохранители только в дни религиозного празднества. Они медленно и чинно почёсывают её только в пик своих зелёных менструаций. И тогда вокруг их косой головы начинают возникать и кружиться мистические коричневые нимбы. И тогда они вдохновенно макаются головами в море. И мир расцветает. Море рождает небо, небо рождает звёзды. Звёзды безутешно плачут от счастья на бороды весёлых мужчин, и упавшие капли превращаются в вино. От этого мужчины становятся ещё веселее и рожают детей. Так от А появился на свет Б, от Б - В и так далее. Вот он, бесконечный круговорот бородатых нимбов в природе человеческих странных отношений. Вот он, высокий эзотерический смысл волосатого плача младенца, бородатого плача взрослого слабого мужчины.
Так было всегда, а если кто-либо опровергает всемирные законы сакрального действия инкубации - все мужчины тотчас идут на несчастливца Бородатым Джихадом, обнажая вилы и мотыги. Они потеют прямо стоя. На лицах их в такие моменты выражается особое чувство - это вынутое исподтишка оскорбление всех волосатых перепонок на всех энергетических уровнях, это утробное мычание всей могучей плоти, это литровые крокодильи слёзы и арбузовая горечь за идею, это выброс всех нахмуренных инкубаторных эмоций в сплошном эзотерически-мужиковатом порыве. Для них это ВСЁ!
И когда еретик пойман и связан по рукам и ногам, а ересь уничтожена в свой пубертатный период - приходит время казни! Все мужчины образуют квадраты и грозно трясут бородами, приговаривая мужские яньские мантры, ублажая Эроса, а виновный в то время трясётся от постигшего его животного ужаса. Разжигаются костры, готовится специальное рыжее снадобье, волхвы отдают дань праотцам. Потом все по очереди кидают в виновного мелкими запчастями от старых моторов и карбюраторов, болтами и гайками, кусочками животной пищи. Он в это время сходит с ума от ужаса. Казнь заканчивается тем, что вожак (самый бородатый и мужиковатый) долго произносит невнятную прощальную речь, и все в забытье кричат на небо, после чего на голову страждущего, но раскаявшегося еретика, по траектории священного косинуса опускается особая краеугольная карательная дубина наибольшего размера. Мужики могут не волноваться - в девятистах процентов случаев всё заканчивается хеппи эндом и предатель после раскаяния попадает в отдельный рай для инакомыслящих.
После казни мужиковатые недоросли устраивают пир, кривляются на все стороны света, шмалят вонючие факелы до забвения, до умопомрачения, до потери мысли, едят много и сытно, в основном мясо гигантских слонов и радиоактивный виноград, потеют на луну, опять таки трясут бородами, но не в квадратах, а в сакральных гормональных кругах, мочатся на сакуру. Так проходит обычный день бородатого мужика.
Борода у мужика одна, а в военное время и до трёх штук иногда доходило. Борода это болезнь, не имеющая аналогов, от которой нет ни лекарств, ни спасения. Начиная с восемнадцати лет, бородатые мужчины начинают истекать зелёными соками, потихоньку знакомиться друг с другом, вступать в контакт, плеваться желчью, обзаводиться мелочью, спать с животными, орать на звёзды. Большие мужские семьи перерастают в кланы, кланы становятся племенами, племена пишут свои родословные, подписываются слюной и отсылают письма на юг, туда, где ещё теплее. И так - мужик на мужике. Постепенно борода крепчает и разрастается и вот уже за тридевять земель можно услышать басистые тестостероновые мантры апогея человеческой волосатости.