ГЛАВА 3. ЕСЛИ ВЫ ЗАБЛУДИЛИСЬ НА СОБСТВЕННОЙ УЛИЦЕ...
"Сердцевина души чаще всего не заметна постороннему глазу, если находится снаружи"
(Из любимых присказок фейери).
К счастью или к сожалению (а в моем случае, скорее - последнее), сестрица Глорена отнюдь не была дурой. Присущим ей чисто женским чутьем она ощутила подлинные намеренья Гроссверда, великолепно разыграла внезапную влюбленность в другого кавалера (того самого шатена, с которым открывала свой первый бал) и настояла на том, чтобы молодого герцога в нашем доме более не принимали. Ее разговор с Глореном состоялся без моего присутствия, поэтому могу лишь предполагать, как она обосновала свою просьбу. Судя по всему, уязвленная гордость не позволила девице даже намекнуть на то, что я оказалась в приоритете у того, кого считали ее собственным поклонником. Это, конечно, радовало. Однако у Клэр было и другое тоже очень женское свойство - коварство. И его не стоило недооценивать.
Звоночек прозвучал, когда Гроссверд все-таки умудрился поймать меня наедине. В тот день мы с Элинор выбрались в торговые ряды Баулета. Мечта модниц располагалась в пассаже, недавно открытом на ответвлении главной улицы города. Причудливая арка вела в настоящий дамский рай: вереницу салонов модисток, ювелирных и галантерейных лавок, магазинчиков дорогих головных уборов.
Подруга, как обычно, долго и со вкусом выбирала перчатки. Устав от попыток разрешить ее сомнения (взять три пары лайковых и полдюжины шелковых или наоборот, отдать предпочтение серебристо серым с зубцами или очень длинным песочного цвета и так далее), я сослалась на то, что задыхаюсь в излишне натопленном помещении, и вышла наружу.
Откуда-то неожиданно вынырнул невозмутимый элегантный Гроссверд и, поймав мою руку, поднес ее к губам. Но взгляд зеленоватых глаз был странно и непривычно серьезным для молодого бонвивана. И его приглушенный шепот прозвучал с излишней торопливостью:
- Миледи, мне не давали возможности встретиться с вами. Хочу предупредить, вы должны быть крайне осторожны. Клэр обратила внимание на некоторые ваши...особенности. Полагаю, своими наблюдениями она поделилась не только...
- Сильви! - Элинор стояла на пороге лавки, в ее голосе звучало возмущение. - Милорд, рада вас видеть, но, к сожалению, у нас нет времени на разговоры. - Подруга сжала мой локоть и потащила к выходу из пассажа. И только, устроившись в коляске, укоризненно заметила. - Что ты себе позволяешь? Как можно разговаривать с этим молодчиком наедине. О вас и так ходят нехорошие слухи. Конечно, зная тебя, в подобные сплетни поверить трудно, но все же...
Я только покачала головой и пожала плечами. Не хотелось оправдываться, да и тревожный холодок в груди не располагал к разговорам. Впрочем, Элинор, как всегда, почувствовала мое настроение, и всю дорогу до гостиницы мы молчали. А я меланхолично размышляла о том, что стервозность и мстительность в моей юной золовке возобладали над ее тщеславием. Тревожил и вопрос о том, касались ли ее подлые намеки лишь возможной интрижки между мной и герцогом. Или же предупреждение Гроссверда несколько запоздало.
На следующее утро мы с Элинор расстались, каждая возвратилась в свое имение. Дома на переживания у меня совсем не осталось времени, потому что там царило форменное сумасшествие.
Сестрица мужа торжествующе помахала перед моим носом роскошным конвертом с отпечатком королевской магической ауры:
- Наше представление королю состоится через две недели, - сказала она с придыханием и насмешливо добавила. - Я-то к нему готовилась. На всякий случай. Вместе с Милдред. Но вот тебе придется несладко. Уходят месяцы для того, чтобы научиться придворному реверансу. А уж ходить с трехметровым шлейфом!.. И не запутаться в нем, когда пятишься от трона...
- Погоди. - В этой трескотне меня зацепила только одна фраза. - Почему "на всякий случай"? Тебя, как дочь графа, положено представить монарху.
- А тебя, как жену того же графа, нет? - со злостью протянула она. - Поблагодари своего муженька и моего братца за выбор придворной службы!.. Он же почти перечеркнул для меня возможность сделать приличную партию. Уверена, что Гроссверд именно поэтому не имел ко мне серьезных намерений, с тобой же...- она не закончила, но было понятно, подразумевалось, что с приличной девицей не заводят легких интрижек, а вот с замужней дамой - вполне.
- Ты хочешь сказать... - неверяще протянула я, имея в виду отнюдь не злобный выпад в сторону моей чести. Но, еще не закончив, знала ответ на свой вопрос. Вообще, только моя отгороженность от светской жизни не позволила сразу догадаться обо всем, а заодно поверить необычным ощущениям, что нередко возникали рядом с Эндрианом. Но тогда и вовсе стало непонятным наметившееся представление ко Двору.
Супруг обнаружился в своем кабинете. Выглядел он усталым, озабоченным, однако вовсе не удивленным происходящим. Кажется, моя поразительная недогадливость его порядком позабавила.
- Да я - королевский маг, - надменной усмешке Эндриана соответствовал высокомерный тон. - Именно поэтому, несмотря на титул, мне было непросто подыскать невесту. Далеко не все родители соглашались отдать дочь за "прокаженного". Ваши опекуны оказались выше предрассудков, зато весьма практичны. - Он хмыкнул, глядя на мое потрясенное лицо, и спросил, пытаясь скрыть уязвимость за показной иронией. - И что? Если бы вы знали о подобном недостатке, то наотрез отказались бы связывать со мной свою судьбу?
- Отнюдь, - я постаралась взять себя в руки. - Предрассудки - тоже не мое. Впрочем, объясните другое. С чем связаны столь кардинальные перемены? Каким образом маги получили право представлять ко двору своих жен, сестер, дочерей? Это что-то новенькое, насколько я понимаю.
- Верно, - Глорен покрутил в руке самопишущее перо. И я опять упрекнула себя в рассеянности. Давным-давно следовало обратить внимание на множество дорогостоящих и редких артефактов, которые заполняли наш дом. А муж, между тем, продолжил уже вполне спокойно, с интонациями учителя, просвещающего малограмотную девчонку. - Со времен кровавой резни магов, инициированной Святым Борхусом и одобренной фанатичным Гарольдом II, прошло уже семь столетий. Время вполне достаточное для того, чтобы власть предержащие, во-первых, научились контролировать владеющих Даром, а, во-вторых, сумели оценить несомненную пользу, которую те могут приносить державе.
Добавьте и то, что одаренные рождаются не только в семьях низшего сословия, но и в аристократических семействах. Впрочем, все же предполагалось, что скверная репутация и ограниченность в правах будут держать магов на расстоянии от ключевых государственных постов, а, следовательно, подальше от возможности захватить власть над обычными людьми. В то же время, подобная ситуация отнюдь не способствовала полноценному служению знатных одаренных, для которых существовали известный предел карьерного роста и ущемление в правах. Многие высокопоставленные семьи вообще предпочитали запечатать Дар наследников еще в детстве. При том, что это весьма и весьма опасная процедура. И обычным людям, простите меня, дорогая супруга, не понять, насколько она травматична не только для тела, но и для психического, душевного состояния.
Глорен нервно сплел пальцы и откинулся на высокую спинку кресла. Я внутренне усмехнулась: ну, да, разумеется, откуда же мне знать подобное!.. Напряженная тишина длилась не менее минуты, затем супруг вздохнул и продолжил объяснения:
- Когда двести лет тому назад после смерти последнего бездетного Марвинга королевский престол Альбиума заняла куда более разумная и практичная династия Колдуэлов, лед неприятия магии начал таять. Ко всему прочему, выяснилось, что многие наши соседи отнюдь не брезговали развитием чародейства. И хотя, к счастью, нас окружают крохотные государства, их возросший военный магический потенциал начал угрожать нашей могущественной островной империи. В принципе, Альбиум спасали лишь окружившие с трех сторон горные хребты с богатыми залежами мифрила, минерала, блокирующего многие виды иноземных чар.
Глорен прочел мне настоящую лекцию. Выяснилось, что, благодаря своему отцу, занимавшему один из высочайших постов в королевстве, сам он вырос при Дворе, с детства дружил с наследником престола Карлом, которого именовал попросту Шарло. Поэтому, когда у Эндриана в подростковом возрасте проснулся Дар, отношение к нему монарха и его семьи ничуть не изменилось. Более того, король посоветовал тогдашнему герцогу не запечатывать магию сына. Однако, антимаговская опозиция в государстве все еще была слишком сильна, поэтому Эндриан оказался все же несколько урезан в правах.
Впрочем, жизнь не стоит на месте. Постепенно наш благословенный Грегор Х добился сначала смягчения законодательства по отношению к одаренным. Не так давно наиболее приближенным к королю магам позволили появляться при Дворе официально, а теперь вот была принята новая поправка, отменяющая дискриминацию по отношению к их семьям. Сей важный политический шаг и потребовал нашего немедленного (читай: демонстративного) представления монаршим особам.
Но самой большой неожиданностью для меня оказалось имя "феи-крестной", то бишь придворной дамы-поручительницы, долженствующей сопровождать нас на этой церемонии и как бы ручавшейся за соответствие нашей репутации и морали высоким требованиям Двора.
- Миссис Роллинг?- пораженно переспросила я.
- Верно, - в глазах Глорена мелькнула смешинка. - Вас это удивляет, дорогая? Что ж, нашей милой тетушке Сюзи свойственна скромность. Сегодня она действительно обедневшая вдова. Но в свое время ее доблестный супруг героически спас на поле боя наследника престола, а ныне нашего доброго короля, благодаря чему получил титул и все, что к нему прилагается. Правда, затем их единственный сын вляпался в антимонархический заговор, закончил каторгой, где и скончался. Однако Грегор IХ оставил его родителям средства к существованию (увы! Достаточно скромные) и определенные привилегии. Поэтому миссис Роллинг все еще - де юре- является придворной дамой. Ну а теперь, когда у власти монарх, который обязан своей жизнью ее покойному супругу, возвращение тетушки Сюзи в придворную круговерть вполне-вполне закономерно.
Из кабинета мужа я вышла несколько ошарашенной. Его объяснение происходящему звучало вполне логично. И все же в столь внезапной и неотложной милости короля мне чудился... некий подвох? ...некая подспудная цель? ...некая тайная интрига?
Но на размышления не оставалось времени.
Как выяснилось, мечта всех высокородных дам и девиц - представление ко Двору - процедура жутковатая, хотя и занимает всего пару минут. Однако подготовка к ней обычно длиться несколько месяцев. Прежде всего необходимо сшить открывающее плечи и руки платье с трехметровым шлейфом. А после научиться в нем двигаться. Желательно, конечно, изящно, но, в первую очередь, так, чтобы, когда пятишься назад от королевского трона, не опозориться, запутавшись в этом "хвосте" и свалившись в самый ответственный момент.
Разумеется, моя золовка получала преогромнейшее удовольствие от подготовки к представлению. У нее все получалось просто замечательно. Прикрепленная к плечевым швам "старого" бального платья длинная тряпка, которая в имитации шлейфа нелепым хвостом стелилась по полу, словно сама собою ложилась на сгиб левой руки Клэр, когда она грациозно семенила спиною вперед от изображавшего трон кресла у камина.
Ее звонкий голос разносился по всему дому. Клэр щебетала, вертясь перед зеркалом со всевозможными перьями в прическе. Этот аксессуар был необходимым отличием дебютанток, чтобы король сразу мог отличить их в толпе. При этом, как выяснилось, существовали различные варианты сочетаний "птичьего оперения". Если в прошлом году красовались, воткнув в волосы несколько крупных перьев, то в нынешнем сезоне мода диктовала одно высокое перо в окружении мелких перышек. Но последним писком считался треугольный плюмаж - два крайних пера короче основного. Мне, как замужней даме, предстояло добавить к этому "великолепию" еще и тиару.
Однако подлинной пыткой оказалось обучение настоящему глубокому реверансу, который нужно было исполнить перед королевской четой. Предстояло присесть, практически касаясь коленями пола и удерживая спину совершенно прямо, что само по себе показалось мне тем еще извращением. Впрочем изюминка заключалась в другом: следовало замереть в ожидании милостивого монаршьего разрешения подняться. По словам нанятого учителя мистера Гангуа, известны случаи, когда особам, раздражавшим монархов, приходилось вот в таком раскоряченном виде торчать по получасу и более. И хотя нынешний король не слыл законченным мерзавцем, сам Гангуа изгалялся над нами от всей души. Так что в какой-то момент я потеряла терпение.
Нет, я не вышвырнула негодника вон из замка и даже не хлопнула дверью большой гостиной, где знаток придворного этикета мучил нас особо гнусными способами. Но зато позволила себе то, что обычно не позволяла. Слабенький, максимально экранированный от окружающих поток магии скользнул по телу, омывая онемевшие мышцы, возвращая им подвижность. Мне стало легче. И...ничего не произошло. Никто не ворвался в зал в поисках проклятой колдуньи. Все прошло незамеченным. Мамины наставления и мои многочисленные тренировки по созданию маскировочного кокона не пропали даром.
После этого я порядком осмелела в использовании запретного Дара. Но и эти тайные ухищрения никак не компенсировали катастрофическую нехватку времени. Непросто за две недели успеть изучить то, на что обычно уходили месяцы ежедневных многочасовых упражнений. Клэр откровенно злорадствовала, наблюдая за моими попытками добиться хоть мало-мальски сносных результатов. Особенно скверно дело обстояло с шлейфоносными передвижениями. Заглянувший к нам пару раз Глорен при виде моих потуг хмурился и нервно кусал губы. Предстоящий позор откровенно пугал меня. И тогда я решилась на крайнюю меру.
Два дня пришлось потратить на то, чтобы, по возможности, незаметно собрать приличный запас малопортящегося съестного. Заметив, что моя горничная Кэт с некоторым недоумением приносит в мои апартаменты переполненные подносы с "перекусом" (фруктами, овощами, копченным и вяленым мясом, ванильными сухариками и прочим), я совершила несколько ночных набегов на кухню и не погнушалась банально неприличной кражей провизии из кладовых (благо, у хозяйки поместья есть ключи от таких помещений!).
И вот за трое суток до отъезда я изобразила дичайшую мигрень, дабы Глорену не пришла в голову мысль навестить в ночи спальню супруги. После того, как Кэт закончила с моим вечерним туалетом и закрыла за собой дверь, я, на всякий случай, не без слабенького магического импульса передвинула громоздкий пузатый комод, плотно припечатав им дверную створку. Теоретически, на то, чтобы совершить задуманное, в реальном мире уйдет не более получаса. Но и за этот период всяко может случиться... Я предпочла перестраховаться. Затем стремительно стянула ночную сорочку, облачилась в "тренировочное" бальное платье, сжала в руке горловину увесистого мешка с едой. Не теряя времени на прическу, вытащила заветный мамин медальон, представила свой новый облик и впервые произнесла вслух мысленно затверженную назубок маловразумительную фразу.
Мир качнулся, окружающие меня предметы растворились, теряя очертания, а вместо них возникала новая реальность. Сказочно прекрасная, пугающе зыбкая, чуждая и близкая одновременно.
На пригорке сидел человек в шутовском колпаке, наигрывающий на свирели. Черты его были грубы, уши слегка оттопырены, а зубы немного выступали вперед. Но очень светлые, почти прозрачно голубые глаза светились умом и неподдельным сочувствием.
- Маленькая фея потерялась в Иллюзорном мире? - скорее констатировал, чем спросил этот странный субъект. - Он поднялся и начал спускаться ко мне. При этом стало заметно, что одна его нога короче другой, а левое плечо намного выше правого. Незнакомец оказался еще и горбуном, хотя это увечье, скрытое мешковатой одеждой, не слишком бросалось в глаза. Но тут я заметила еще одну странность, напугавшую до полусмерти: сквозь фигуру мужчины виднелся низкий кустарник, покрывавший холм, и тощее деревцо, скособочившееся на вершине пригорка.
Впрочем, в голове сами собою всплыли мамины наставления, помогая прийти в себя. Я выставила вперед руку, подняв кисть и растопырив пальцы в удерживающем нечисть жесте и выкрикнула:
- Основательно подготовились, значит попали сюда неслучайно. И все ж, кажется, вы здесь впервые. Могу ли чем-то помочь?
Я помедлила, размышляя. Радовало то, что он не был весьма опасным наваждением. Да и порождения фантазии, как говорила матушка, отличались капризным нравом и странноватыми причудами вкупе с непостоянством. Но иллюзию тоже не надевали просто так. За нею что-то скрывали. Доброе или злое - вот в чем вопрос. Хотя обострившаяся эмпатия не подавала сейчас тревожных сигналов. Впрочем, выбора у меня все равно не было. Мир был совершенно незнакомым. Минуты быстро капали в незримых часах, не предоставляя возможности слишком долго рыскать в поисках необходимого.
- Вы знаете, где Река Времени?
Лицо незнакомца выразило крайнюю степень озабоченности:
- Это - гибельное место, дитя.
Захотелось топнуть ногой и наорать на молодчика, пытавшегося изобразить престарелого мудреца, но взяла себя в руки. Только в голосе звякнули льдинки:
- Я не ребенок, а взрослая женщина. Мне известно, как вести себя в потоке Времени. Если знаете, где он, проведите. Если же - нет, найду его сама.
Склонив голову к приподнятому плечу, он кивнул мне и протянул руку. Но я не стала принимать ее:
- Идите впереди. Коль ваши помыслы чисты, Иллюзия позволит мне следовать за вами.
Шут расхохотался, похвалил за осмотрительность и осведомленность, подхватил мой мешок с провизией и шагнул вправо. Я двинулась за ним, поражаясь тому, как смазалось пространство по сторонам, будто мы не шли, а летели с невероятной скоростью.
Река Времени предстала предо мною во всей своей грозной красе. Она казалась бескрайней и бешенной. Я растерянно замерла, не представляя, как можно ступить в этот стремительный бурлящий поток, который закружит меня, словно крохотную щепку и унесет в безвозвратную неизвестность.
Прозвучал уже знакомый доброжелательный смех.
- На сколько часов вы хотите остановить бег времени?
- Мне нужно двадцать или даже тридцать дней.
- Новичку не выдержать сколько, - отрезал проводник. - Постарайтесь уложиться в декаду. - Он сделал неуловимый пасс рукой, и прямо напротив нас возник клочок суши, к которому перекинулась арка моста. - На Острове вы сможете сбросить личину, завершить то, что вам необходимо. А через десять дней окажетесь там, где мы с вами встретились и сможете вернуться домой.
Поблагодарив, я потянулась к своей ноше, но Шут одним волшебным движением перебросил тяжеленный мешок на отнюдь не близкий остров.
- А вам, моя фея, нужно миновать мост самой. Таковы правила, - он словно просил у меня прощения. И еще...если вдруг случится нечто непредвиденное... мое имя здесь - Маркус. Зовите.
Шут исчез, а я все еще недоуменно моргала. Называть даже вымышленное имя в Иллюзии запрещено. Это дает власть над принятым тобою обликом и может погубить в этом призрачно осязаемом мире. Затем все же ступила на мост.
Десять дней во Вневременьи пролетели быстро. И оказались результативными. Многочисленные тренировки в подобии бальной залы не утомляли. На мягкой зеленой траве прекрасного сада отлично спалось. Краснобокие яблоки, которыми были усыпаны ветви деревьев, стали прекрасным добавлением к содержимому прихваченного из дому мешка. Одиночество не только не тяготило, но поселило в душе умиротворение и покой. Но все же я была рада, когда в урочный час обнаружила себя возле холма со скрюченным деревцем на вершине. А вот Шута там не было. К моему великому сожалению. Очень уж хотелось поблагодарить его за все. В приливе какой-то глупой надежды я прошептала, адресуясь ему, имя из сказок о фейери:
- Меня здесь зовут Лиис.
И в ушах прозвучал мягкий голос незримого духа:
- До встречи, Лиис. До свидания, моя фея.
Очутившись в своей комнате, я еще успела уловить в трюмо отражение растерянной наивной эльфочки, которое на глазах сменилось моим привычным обликом.
Потрогала зеркальную поверхность, очертила пальцем цветочный узор обивки стен. Скользящая гладь стекла и легкая шершавость вощенного ситца помогли вернуться к привычным ощущениям родного мира. И лишь после этого накатил страх от осознания собственной потрясающей дури. Открывая тайну перехода в Иллюзию, мама предупредила, что воспользоваться им можно лишь в крайних случаях, когда в Реальности возникает подлинная угроза жизни. Она много раз повторяла:
- Запомни, Иллюзия тоже опасна, туда нельзя отправляться ради легкомысленной прихоти или праздного любопытства
А ведь я поступила именно так: шагнула в неизвестность в угоду пустому тщеславию, лишь от того, что не хотелось выглядеть смешной и нелепой во время представления королю. И если бы не помощь призрачного Шута, то, скорее всего, навсегда осталась бы в крае вымысла и мечты. Меня могло поглотить хищное Наваждение или закружила бы в смертельном танце обманчивая Фантазия. Но, даже, избежав их коварных объятий и добравшись до Реки Времени, я попала бы в водоворот потока, уносившего в небытие.
И вдруг мне опять вспомнилась зачитанная до дыр книга из родительской библиотеки. Странные сказки содержали не совсем понятные присказки. Одна из них всплыла в памяти, отчасти объясняя мой идиотский, лишенный логики поступок:
. "Если ты заблудился на улице, где живешь, значит на самом деле ты живешь не только в знакомой реальности".