Унылая осенняя мокредь никак не располагала к романтическим прогулкам. Но улицы, парки и скверы заполонили разномастные парочки блаженных идиотов. Навстречу Сергею шествовала статная блондинка, страстно прижимавшаяся к плюгавому субъекту со слюнявыми губами. Впереди маячили двое весьма почтенного возраста. Рука лысого старца все время соскальзывала с необъятной талии старухи, норовя ущипнуть ее за свисавший мешком зад.
- А ведь это лишь те, кто вышли, так сказать, на первое свидание, - со злой брезгливостью подумал Сергей. - Страшно даже помыслить, что творится за закрытыми дверями спален. - Он поднял воротник, спасая шею от затекающих холодных струек, с отвращением поморщился. - Занимаются сексом, где попадя. - Его не оставляли омерзительные воспоминания о том, что еще полтора месяца тому назад он был одним из этого безумного стада зараженных вирусом Lovid-99.
В стылом воздухе витал запах гари. Даже мелкий дождь не помог пожарным погасить полыхающее несколько дней здание НИИ вирусологии имени Нетесова. Пожалуй, слухи о том, что террористы-постловиды применили супернапалм, имели под собой основание.
Идти домой не было сил. Он просто физически не мог видеть Нину. Хотелось верить, что, если бы не злосчастный Lovid, он ни за что не женился бы на такой беспросветной дуре. Ко всему прочему, внезапно обретенную супругу Сергея в быту отличали истеричность, экзальтированность, инфантильное нежелание считаться с чувствами и мнением окружающих. А теперь, во время беременности, она стала совершенно невыносимой. Не отличавшийся долготерпением муж боялся в состоянии аффекта ненароком пришибить бывшую любимую. Он не испытывал жалости ни к ней, ни к еще не рожденному ребенку. Просто не хотел садиться в тюрьму.
Сергей бродил по городу с раннего утра, изрядно проголодался и, свернув в небольшой переулок, с удовольствием обнаружил открытое кафе. Несмотря на протесты пока еще немногочисленных постловидов, карантин так и не ввели, потому что заболевшие не испытывали дискомфорта, наоборот - ощущали эйфорию. Впрочем, большинство подобных заведений все равно не работало. Экономика разваливалась с пугающей быстротой. Одуревшие от неестественной влюбленности люди совершенно утрачивали способность трудиться.
В кафе было тихо. Парочка на угловом диванчике предавалась пока еще весьма сдержанному разврату. Мужчина был слеп. Возле диванчика сидел пеc. Это был не обычный пес-поводырь из тех, кого готовят обслуживать калек. Геномодифицированных ротвейлеров вывели для службы в особо опасных условиях. Их использовали для охраны военных баз, в операциях спецназов. Животные отличались не только большой физической силой и невороятно быстрой реакцией, но также высоким интеллектом, а еще телепатическими способностями. Возможно, поэтому слепой посетитель кафе выбрал его в качестве поводыря.
Пес сидел неподвижно, лишь задумчиво косил глазом на расходившегося слепца. У Сергея это зрелище опять вызвало тошноту. Он сел за столик спиной к зараженным вирусом распутства. Да и хозяев кафе происходящее явно коробило, но в нынешние времена на подобное стоило закрыть глаза. Сергей был с ними немного знаком. И сейчас, поглядывая на то, как эти еще достаточно молодые люди, обслуживая клиентов, без слов понимают друг друга, в который раз позавидовал им. Они были даже чем-то схожи между собой, как бывает у супругов, счастливых в браке. По уверениям вирусологов, именно подобные серьезные чувства развивали иммунитет к проклятому Lovid.
Негромко зазвучала музыка. Классическая, в соответствии со вкусами хозяев и репутацией кафе, слывшего приютом интеллигентной публики. Чувствительный тенор затянул "Nessun dorma. Nessun dorma. Tu pure o Principessa...". Влюбленный принц Калаф из оперы Пучини заливался соловьем в стремлении добиться руки и сердца принцессы Турандот, которую вообще-то стоило бы назвать серийной убийцей. Сергей снова попытался сдержать очередной приступ желчи. Он отдавал себе отчет, что слишком бурная реакция и на поведение парочки на угловом диванчике, и на слюнявые излияния оперного героя совершенно неразумна и свидетельствует о развивающемся синдроме постловида, который нередко появлялся у перенесших болезнь.
Это осложнение еще более усугубляло урон, наносимый человечеству новым вирусом. Ибо следом за потерей разума из-за искусственно вызванного бурления гормонов, наступало резкое отвращение ко всему, что связано с половым влечением. Многие постловиды превращались в фанатиков-ханжей, жаждущих истребить всех и вся, напоминавшее о пережитом. То, что недавно вызывало восторг, у выкарабкавшихся из болезни оставляло ощущение перенесенного позора. Зачастую это приводило на опасную стезю терроризма. Выздоровевшие словно мстили тем, в ком видели пародию на собственное недавнее падение.
Все чаще они нападали на "влюбленные" парочки. Причем, если вначале довольствовались жестоким избиением несчастных, которых болезнь превратила в нимфоманов, то теперь в скверах и парках находили растерзанные тела потерпевших.
Своего участия в поджоге НИИ вирусологии террористы и не скрывали. Интернет пестрел хвастливыми выступлениями постловидов по поводу уничтожения источника разврата. Но призвать их к порядку было непросто. В правоохранительных органах тоже царили разброд и шатания. Значительная часть полицейских бродила по городу с затуманенными от страсти глазами. Ну, а кое-кто из выздоровевших стражей порядка тоже примкнул к фанатикам.
Стеклянная дверь отъехала в сторону, впуская нового посетителя. Сергей приподнялся, махнув ему рукой. Своего бывшего друга и одноклассника последние годы он видел только на экране головизора и в интернете. Сева сделал головокружительную карьеру ученого-вирусолога. А после создания вакцины от вируса, унесшего три года назад почти четверть человечества, получил признание в мировом масштабе. Поэтому его отказ от столичных должностей и решение остаться в НИИ родного заштатного города вызвали немалое удивление.
Бывший одноклассник исхудал, черты лица обострились, глаза лихорадочно блестели, от него ощутимо несло перегаром. Сева тяжело опустился на стул напротив Сергея и заказал коньяк. Услышав, что в кафе алкоголь подают лишь в составе коктейлей, досадливо скривил губы:
- Не говорите ерунды! Сейчас не время соблюдать дурацкие правила. Я хочу нормальное пойло и заплачу вдвойне. Ну?
Хозяин, пожав плечами, отошел к барной стойке.
- Много работы? - сочувственно спросил Сергей. - Полагаешь, удастся создать антивирус в ближайшее время? И слухи о том, что пакость вырвалась из вашей лаборатории. Неужели это правда?
- Слишком много вопросов, - ухмылка приятеля, как и взгляд, была недоброй. - И вроде бы ты был достаточно неглуп, а сейчас вслед за быдлом повторяешь ерунду. Lovid не пакость, а гениальное открытие. Еще не существовало вируса, позволяющего менять психику человека, управлять его эмоциональным состоянием. - О икнул, и Сергей понял, что вирусолог пьян в стельку. - Да, Lovid еще не доработан. Если бы влюбленная дура ассистентка не вздумала заполучить меня с его помощью, все сложилось бы иначе.
- Постой, - вскинулся Сергей. - так это твоих рук дело?
- А ты думал? - пьяно ухмыльнулся Всеволод и повторил. - Это гениально, понимаешь! Я поэтому и не захотел ехать в столицу. Тамошние зубры сразу бы подгребли право открытия под себя. А здесь я сам себе король! Жаль, что подожгли институт. - Он снова икнул и раздраженно уставился на что-то позади Сергея. Оттуда послышалось сдавленное рычание пса. - Но я потом все наверстаю, а сейчас нужно уничтожить бракованные экземпляры. Весь этот мусор, все отходы...
Речь ученого стала невнятной, он глотал слова, глаза его наливались бешенством. Пошатываясь, поднялся, опрокинув стул, вытащил из кармана лазерный пистолет. Сергей лишь в фильмах видел подобные "игрушки", но представлял их возможности и понял, на кого наведено оружие и в кого упирается пылающий яростью взгляд. Он тоже вскочил, хотя осознавал, что не успеет остановить разъяренного фанатика. Но тут раздался рык и серая молния, метнувшись, сбила Всеволода с ног. Лазерные заряды ушли в потолок, сбив несколько светильников и оставив черную отметину на белой штукатурке.
Пес разорвал Севе горло и терзал агонизирующее тело. Страшно закричала женщина. То ли хозяйка, то ли возлюбленная слепого.
- Позвоните в полицию, - сказал Сергей ошеломленному хозяину. - Этот негодяй напал первым. Собака всего лишь отреагировала на резкий запах агрессии и мысли об убийстве, а потому бросилась защищать своего подопечного. - Сергей с сочувствием посмотрел на пса, который, повинуясь приказу владельца, оставил поверженного, медленно отошел, остановился у ног слепого, но все еще возбужденно рычал. - Жаль, если его сочтут слишком опасным.
Но угрюмых полицейских происшествие не заинтересовало. Слишком заурядным и рядовым было оно сейчас. Молодой, с нашивками лейтенанта, судя по всему, оказался любителем собак Просмотрев видеозапись происшествия, он потребовал отвезти животное на проверку, при этом что-то буркнул насчет вполне адекватной реакции пса. Затем лейтенант скороговоркой начитал в мобильник рапорт. А его лысеющий подчиненный вызвал "труповозку". Машина прибыла на удивление быстро, очевидно, перед тем подбирала погибших где-то неподалеку.
Вжикнула "молния" похоронного пластикового мешка, навсегда закрывая лицо покойника. На нем застыла гримаса ненависти. Сергей почувствовал глухую тоску от того, что вот так нелепо закончилась жизнь незаурядного человека. "Впрочем, - подумал он, - как человек, Сева умер давно. Тогда, когда решил, что имеет право распоряжаться по своему усмотрению судьбами и чувствами других, совершенно не считаясь с их мнением".
- Одно непонятно мне... - повернулся к Сергею хозяин и поправился извиняющимся тоном. - Вы громко разговаривали, невольно услышал... Так значит именно он запустил к нам такую дрянь? Не пойму, за что же тогда хотел убить заболевших?
- За то самое, - Сергей смотрел на собеседника, но все еще видел лицо бывшего друга. - За то самое, - повторил он с ожесточением. - Мы ведь часто ненавидим других не за зло, причиненное ими нам, а совсем даже наоборот. Вот и Сева не прощал своим жертвам собственных ошибок. Я и сам сделал глупость из-за болезни. Но болезнь винить нелепо, себя - не хочется, невольно срываешь гнев на ком-то другом.
Хозяин опасливо покосился на него:
- Вы думаете, в постловидном синдроме - причина неконтролируемой агрессии?
- Да нет, в отличие от вируса, вызывающего безумный всплеск гормонов, агрессивность выздоровевших, как утверждают специалисты, носит чисто психологический характер. Нужно просто держать себя в руках. Скажу вам честно, непросто, но вполне возможно. Хорошие психологи могут помочь.
- А вы случайно не психолог? - с затаенной надеждой спросил хозяин.
- К сожалению, нет, - покачал головой Сергей. - Я журналист. Но, пожалуй, вы правы, сегодня нельзя стоять в стороне. Мне тоже нужно попробовать дотянуться до сознания и совести перенесших болезнь. Нельзя отказывать в помощи и сострадании больным людям только потому, что нам неприятно, как они выглядят и как ведут себя. Да и к тем, с кем столкнуло нас безумие, вероятно, стоит относиться терпимее. Он снова невольно подумал о сложных отношениях со своей женой. Отчего-то в памяти всплыло полузабытое: "Друг друга отражают зеркала, взаимно искажая отраженье..."
- Я испекла очень вкусные пирожные, - подала голос хозяйка. Она стояла в дверях кухни, нервно комкая краешек фартука. - Не хотите ли?
- Не люблю сладостей, - покачал головой Сергей.
- А ваша жена? - взгляд женщины остановился на обручальном кольце, которое Сергей все собирался, но так и не удосужился снять.
Последовала неловкая пауза, а потом журналист нерешительно улыбнулся:
- Да, пожалуй, Нина обрадуется. Спасибо. Заверните, возьму с собой. Кажется, дождь уже кончился. Мне пора домой.