Мистер Керзон сидел за своим столом и, подперев кулаком подбородок, со скучающим видом смотрел на очередного гостя. Гостей в последние дни было много, но этого он действительно ждал. Причем ждал с нетерпением. Оттого и могло показаться странным, что столь безучастно и равнодушно старик Алекс смотрит, но сегодняшнего гостя. Однако сидящему чуть в стороне Леви Айзеку ничего странного в этом не виделось. Уж он-то знал характер своего босса. С таким видом тот мог размышлять как о том, что съесть на ужин, так и о том, как захватить мир, для разнообразия. Этот взгляд объевшегося домашнего кота, равнодушно и даже сонно глядящего на плавающую в аквариуме золотую рыбку, был одной из черт своеобразного чувства юмора Керзона.
Гость же напротив, был оживлен. Он то и дело озирался. Окидывал взглядом комнату и робко поправлял очки на носу. Смотрел то на Алекса, то на Айзека, который порядком уже устал от нервозности этого довольно молодого человека, которого он сопровождал от самой Канады прямо в этот офис. А гость, похоже, нервничал все больше. Впрочем, это тоже стратегия Керзона. Надо дать визитеру растеряться этим долгим молчанием. Перенервничать. И тогда он весь готовенький будет в руках хозяина.
- Почему у вас здесь так темно? - прервал тягостную тишину гость, в очередной раз поправив очки.
- А что вы хотите здесь разглядеть? - крякнул, будто только что проснувшись, Керзон.
- Да... нет... - Сразу сконфузился гость, - Ничего... А мне вернут мой смартфон? - спросил вдруг он, уставившись на Алекса.
Керзон вздохнул, потерев лоб, и произнес:
- Послушайте, молодой человек, мы же не уличная банда какая-нибудь. Вернут вам ваш телефон. Просто в этот кабинет с электроникой входить нежелательно.
- В самом деле? - на лице гостя тут же возникло удивление. - У вас проблемы с различными излучениями? Я вижу, у вас в кабинете телевизор есть...
Керзон обернулся, бросил взгляд на своего черно-белого друга и улыбнулся:
- Это не телевизор. Это "Большой брат". У меня нет проблем с излучениями от электроприборов. А вот с вопросами от их обладателей, порой, возникают.
- Как много у вас книг, - с восхищением произнес гость, чье внимание уже переключилось на массивные полки до самого потолка. - Но как вы их читаете в таком полумраке?
- Я их не читаю...
- Тогда зачем они вам?
- Я их уже давно прочитал.
- В самом деле? - снова лицо гостя вытянулось в удивлении.
- Какого дьявола вы постоянно переспрашиваете? - поморщился Алекс. - Эй, Леви!
- Да, сэр? - отозвался Айзек.
- Ты того человека мне привез? Может ты что-то напутал в аэропорту? В Канаде такое, я слышал, возможно.
Леви слегка улыбнулся и кивнул. Затем, повернул голову в сторону гостя:
- Боб.
- Да? - отозвался гость.
- Назови мистеру Керзону свое имя.
- Я... Я Роберт Лазар...
- Что-то вы как-то неуверенно это говорите, - прищурился Алекс и резко хлопнул ладонью по столу, - Ты точно Боб Лазар?!
- Да, сэр! - вздрогнул гость.
- Ты хочешь выпить виски, Боб Лазар?!
- Что?!
- Леви! Достань нам виски!
Айзек поджал губу и снова одарил своего шефа легкой улыбкой. Однако исполнять его распоряжение не торопился.
- В чем дело, Леви? Ты оглох или восстал?
- У вас в кабинете больше нет виски, сэр. Я его унес отсюда.
Мистер Керзон бросил на Айзека испепеляющий хищный взгляд и даже облизнулся от злости.
- Объяснись-ка.
- Вам врачи запретили спиртное. Или вы забыли, сэр?
- И ты, Брутт? - прошипел старик и ткнул в сторону своего помощника пальцем, - Гореть вам всем в аду. И тебе и врачам, и сраным диетологам.
- Я велю приготовить вам чай, - снисходительным тоном произнес Леви, вставая и направляясь к двери.
- Сам приготовь! Еще не хватало, чтоб этот недоумок секретарь сюда приперся!
- Хорошо...
- "Эрл Грей", мать твою!
- Я помню... - Айзек вышел.
Керзон вздохнул и вновь уставился на гостя.
- Вот так евреи и захватывают все сферы нашей жизни, - многозначительно сказал он.
Боб Лазар теперь выглядел не только растерянно и озадаченно, но еще и мягко говоря, настороженно.
- Простите но... я ведь... тоже еврей...
- Да, я вижу, - махнул рукой Алекс. - Сегодня, мы все евреи.
- У вас... простите... у вас проблемы с евреями?
- Нет, пока они не начинают красть мое виски. Итак. Боб. Давай перейдем к делу. Мы ведь оба искали этой встречи. Не так ли?
- Я... Я признаться искал встречи с теми, кто может помочь в моей проблеме.
- Я знаю о твоей проблеме. Боб. Тебе нужно сердце. Верно?
- Да, - Лазар кивнул и, вздохнув, опустил взгляд.
- Давай-ка уточним. Тебе ведь человеческое сердце нужно? Верно?
- Да, сэр, конечно. Это для матери. Очередь на трансплантацию очень большая... К тому же ее медицинская страховка не позволяет...
- Ах да... - усмехнулся Керзон, откинувшись на спинку кресла. - Медицинская страховка! Краеугольный камень социал-дарвинизма! Орудие естественного отбора в руках корпораций и средство, заставляющее Гиппократа переворачиваться в горбу каждую треклятую секунду нашего бытия!
- Простите... Я не вполне вас понимаю...
- Ну, ты не обращай внимания на старого маразматика. Ты получишь сердце. Свеженькое. Теплое и сочное... - Сказал это Алекс с такими интонациями, будто предлагал гостью это сердце съесть, отчего Лазар поморщился.
- Вы ведь понимаете, что я не располагаю достаточной суммой денег...
- На кой черт мне твои деньги, Боб? Мне не это от тебя нужно! Ты же понимаешь?
- Похоже... Похоже, понимаю, сэр. - Вздохнул гость. - Это связано с моей работой.
- Именно! - поднял указательный палец Алекс. - Но для начала, давай-ка я о тебе чуточку больше узнаю. Ты ведь эмигрировал из России? Я не ошибаюсь?
- Не ошибаетесь, мистер Керзон. Но я не сам эмигрировал. И не из самой России. Когда развалился Советский Союз, нам пришлось бежать. Мы жили в одной из советских республик. Теперь уже бывших. Там начались беспорядки. Этнические чистки, погромы, грабежи, убийства... Я был еще совсем ребенком. Я обязан своим родителями спасением... И тем, что теперь я гражданин США.
- Но, как я слышал, многие живущие там, считают, что именно Соединенным Штатам обязаны начавшимся тогда беспорядка, чисткам, грабежам и убийствам. Вы не разделяете такую точку зрения? - Керзон прищурился, испытующе глядя на гостя.
- Нет, сэр. Не разделяю.
- Почему? Боитесь ФБР или потому что сидите сейчас перед богатейшим американцем?
- Если человек не животное, то и десяток супердержав с их разведками не заставит их поступать как животные. Я видел, что творят люди, когда получают свободу.
- Крайне любопытно. Вы против свободы? Но вы ведь гражданин самой свободной страны теперь.
- Простите, сэр. Но Америка не самая свободная страна. И я молю бога, чтоб так и было дальше. Я видел настоящую свободу. Когда исчезли законы, общественные рамки и правила определенного уклада жизни. Когда исчезли моральные и нравственные ограничения. Я видел, сэр... Вы можете много лет знать человека живущего в соседней квартире. Дружить с ним. Занимать ему деньги. Одалживать у него деньги. Принимать его в гости по праздникам и ходить к нему в гости... Но когда его ничего не ограничивает, он врывается к вам в дом с автоматом... Как вы думаете, почему звери в зоопарке в клетках? Потому что стоит убрать эти прутья, и звери вас сожрут. Я видел это, мистер Керзон.
Алекс улыбнулся, покачивая головой и сложив на животе руки, перебирая пальцами:
- Интересно. Очень интересно. Русским языком владеете?
- Владею. Но это ведь не связано с моей работой...
- Это ничего. Просто у меня здесь несколько книг на русском языке. Но это потом. Это потом... Итак, вы жили в Калифорнии и работали в Silicon Valley. Я не ошибся?
- Все верно, мистер Керзон. Я работал в Пало-Альто, в Кремниевой долине. Но, теперь я работаю на Аляске... - Сказав это, Лазар отчего-то вздохнул.
- В чем дело, друг мой? Вам было так грустно покидать теплую Калифорнию, меняя ее на холодную Аляску?
- Дело не в этом, сэр. Я был женат. Но когда жена узнала, что мы переезжаем на Аляску... Даже не смотря на то, что на новом месте мне обещали гораздо больше денег... Одним словом... Мы расстались...
- Вод ведь сука, - покачал головой Керзон.
- Что? Вы о ком?
- О твоей бывшей, конечно же.
- Простите, но я бы не стал так о ней говорить.
- Так я тебя и не заставляю, Боб. Но вот мне ничего не мешает. - Усмехнулся Алекс. - Итак, ты теперь работаешь на Аляске... Это здорово. Потому что если бы не твое нынешнее место работы, я бы едва ли взялся тебе помочь с человеческим сердцем...
- Вас интересует... - дрожащим голосом проговорил Боб, не решаясь закончить фразу и назвать место своей работы.
- Именно, мой друг. - Керзон резко придвинулся к столу и наставил, будто ствол пистолета, свой костлявый палец на гостя, - Меня целиком и полностью интересует HAARP.
* * *
- "Фокстрот-Лима" вызывает "Замок"! Повторяю! "Фокстрот-Лима" вызывает "Замок"! Код 19-27! Повторяю! Код 19-27!
Голова под шлемом вспотела мгновенно. Не то чтобы было очень жарко сегодня. Нет. Жарко вот-вот настанет. И дело уже не в погоде. Заняв позицию за обложенным мешками бетонным блоком, Лайнелл Виккерс теперь смотрел на мир через прицел своего оружия. Так привычней. Такова его работа. Но взгляд то и дело скользил к телу убитого подростка. И сверх меры встревоженный голос радиста, вызывавшего базу, тоже заставлял потеть и нервничать. Радист кричал так, будто чертовы местные дикари уже убили всех его товарищей и начинали пилить его башку. Впрочем, что с него взять? Он совсем недавно на службе у дяди Сэма. Пороха не нюхал, но уже, похоже, понял, что здесь все серьезней, чем в "HALO" и "Call of Duty".
- Код 19-27! Повторяю! Код 19-27! - продолжал причитать сопливый морпех.
"Интересно, это случайно, что ситуацию с гибелью несовершеннолетнего аборигена принято обозначать годом, когда безумец Эндрю Кехо взорвал начальную школу в Мичигане?" - подумал сержант, слушая этот голос. Ему вдруг вспомнилось, как в Ираке британцы случайно отбомбились по австралийцам, наступление которых должны были поддержать с воздуха. Лайнелл тоже тогда был в патруле, и они контролировали северные подступы к главной площади какого-то Иракского городка с труднопроизносимым названием. Услышав об этой новости, все долго потешались над ситуацией и даже пытались выйти на связь с британцами, чтобы попросить их больше не бомбить несчастных "Кенгуру", поскольку в Ираке их было итак всего четыре сотни человек. Но вдруг, их атаковали местные. Сначала к блокпосту выскочил старенький пикап, начиненный взрывчаткой, а потом начался сущий ад. Взрыв повредил их укрепление. Большинство морпехов оказалось ранеными и контуженными. Им приходилось с боем отходить к посту поляков, которые охраняли подступы к площади с юга, но те в неразберихе открыли огонь по морпехам. Кое-кто начал стрелять в ответ. В тот раз только чудом удалось избежать гибели американских морпехов и не разобравшихся в ситуации союзников. А говорить об этом инциденте позже было запрещено. Дядя Сэм не хотел ненароком обидеть поляков, которые демонстрировали избыточное рвение в желании быть полезными Соединенным Штатам. Командованию пошли доклады, где вся ситуация с дружественным огнем была отмечена одним кодовым словом - "Колумбина". Тоже ведь знаковое словечко. В этой школе штата Колорадо в девяносто девятом так же произошла массовая бойня. Какой больной ублюдок придумывает подобные коды для обозначения чертовски неприятных ситуаций? Хотя, конечно, "Благоухающей магнолией" это тоже не назовешь...
- Код 19-27! Повторяю!..
- Это "Замок"! Доложите статус!
- Сэр! - Крикнул радист старшему поста.
Тот сразу же подскочил к "Хамви" и схватил рацию.
- "Фокстрот-Лима первый"! Запрашиваю поддержку нашего отступления! Костер дымится! Повторяю, костер дымится! Оставаться на месте не можем, будут потери среди местных!
- Ваши, "Фокстрот-Лима первый"?
- Нет! Одна повязка! - этой фразой офицер доложил о ранении Дика Кнауфа.
- Не обещаю, "Фокстрот-Лима первый". Они в сопровождении конвоя.
- Проклятье! Они нужны мне здесь!
- Не обещаю...
На восточных базарах новости разлетаются как ветер. Наверняка уже большинство афганцев знало, что у американского блокпоста убит подросток. Это породит бурю. Непременно породит бурю, и сержант Виккерс хорошо это понимал. Он не научился понимать жителей Ирака, пока был там. Он так же не научился понимать афганцев с того дня, как он здесь. Но он чувствовал разницу. Большинство иракцев не были привыкшими к стрельбе и массовым смертям. Они порой собирались толпой и кричали какие-то проклятия. Иногда достаточно было развернуть в их сторону все стволы дорогого и современного американского оружия, чтоб иракцы угомонились. Порой это не срабатывало и тогда, в большинстве случаев, рассеять недовольных достаточно было одной длинной очередью из пулемета поверх голов. Они тоже могли смотреть зло в сторону морпехов, но достаточно было это заметить, чтоб положить конец непочтивости аборигена перед цивилизатором. Впиться в них своим холодным и преисполненным истинной свободой и демократией взглядом, сделать шаг в их сторону, поглаживая приклад автоматической винтовки, и они тут же опускали голову, отворачивались, ускоряли движение, чтоб поскорее скрыться и не стать объектом для внезапного личного досмотра. Они были покоренные, и большинство чувствовало это. Многие даже смирились. А кто-то, быть может, чувствовал, что жизнь их стала лучше после освобождения от диктатора Саддама.
Афганцы совсем другие. Вроде и похожи чем-то, но другие. Даже немощный старик, еле волочащий ноги, не отведет свой злобный взгляд первобытного зверя. Он будет смотреть прямо в глаза, даже после того, как наставить на него ствол автомата... Да что там, главный калибр "Хаммера". Будет смотреть, почти не моргая. И сначала ты почувствуешь в этом взгляде любопытство голодного льва. Потом презрение. Абсолютное иррациональное презрение нищего необразованного дикаря перед холеным, богатым, в дорогих доспехах воином сильнейшей армии всей планеты. А потом в голове заструится кровавой пеной шепот: - "Только дай шанс, и я перережу тебе глотку". В этой игре побеждает, как правило, афганец. Будь то древний старик, будь то сопливый босоногий подросток. Мало кто из них отведет взгляд. Большинство дождется, когда взгляд отведет иноземный солдат. И вот тогда и может для афганца настать тот самый шанс, которым он воспользуется и непременно перережет горло. Да, они совсем другие. Чувствовать себя покоренными? Сильнейшие армии мира приходили сюда и убирались восвояси. Как можно покорить эти каменные сердца, ледяные глаза и ненависть ко всему, что им чуждо, непонятно и что они сюда не звали? Завоевать их симпатии освободив от диктаторов? Кто здесь вообще видел своих правителей? Те веками прячутся в непреступных крепостях за высокими заборами. Тут каждый сам себе диктатор. Осчастливить их освобождением от талибов? Да здесь каждый сам себе Талибан. Запугать оружием? Здесь стрельба не прекращается никогда. Это зона вечной войны. Они привыкли умирать и убивать, а весь их первобытный уклад жизни и нищета, похоже, с лихвой компенсируются их невероятной гордостью за то, что они такие первобытные, нищие, привыкшие к крови как морпех к жвачке, и непокоренные.
- Надо было тело убрать, - зло проворчал Мартин Уитакер. - Они видят этого лежащего мертвого парня и заводятся еще больше...
К блокпосту действительно стекались люди. Те, что были ближе, пока просто молчали. Просто смотрели на убитого парня и на ощетинившихся стволами оружия морпехов. А вот чуть подальше, среди торговых рядов назревал стихийный митинг. Там уже что-то кричали, махали руками. Среди всего этого нарастающего гула, сержант Виккерс различал и понимал только одно слово - душман. На языке местных это означало - враг. И если афганец кого-то уже открыто и громко называл таким словом, то плохи его дела. Здесь принято за такие слова отвечать. Как тому, кто это слово произнес, так и тому, кого так назвали.
- Надо было, - вздохнул Лайнелл. - Но, боюсь, это ничего не изменит. Мы все равно разворошили осиное гнездо. И все они хотят нас ужалить...
Шагах в тридцати упал камень. Затем еще один. Наиболее агрессивно настроенная толпа была еще не так близко, чтоб камни долетали до морпехов. Но вот афганцы начинаю движение. И крики их уже почти синхронны. Началось превращение толпы в кулак...
- Надо долбануть по ним из "Брэдли", сэр! - зло прорычал Кнауф, потирая повязку на раненой ноге. - Тогда эти ослотрахи обгадятся и разбегутся, сэр!
- Закрой свой сраный рот, рядовой! - заорал на него офицер. - Ты лучше подумай о трибунале, который тебя ждет, выродок!
Лайнелл с сомнением покачал головой. Едва ли дойдет до трибунала. Разве что закрытое внутренне разбирательство без особых последствий. Не зря ведь в армии США существовал такой термин как "сопутствующий ущерб". Это неприятно, но допустимо. "Дяде Сэму" не очень хочется создавать неприятные прецеденты для солдат постоянно и всюду воюющей армии. Если отдавать под трибунал каждого солдата за пулю, случайно угодившую в прохожего в какой-нибудь далекой стране... Если каждого американского летчика судить за бомбу, угодившую в какую-нибудь школу или больницу, если каждого оператора дронов вести на эшафот за ракетный удар по какой-нибудь свадьбе среди непроходимых диких гор, то все остальные солдаты, пилоты, операторы начнут мешкать...
Их ведь учат мгновенной реакции. Стрелять первыми. Стрелять наверняка. Их учили быть хорошими морпехами. А хороший морпех никому не даст шанса подстрелить его. Он выстрелит первым и метко. Это и приводит к сопутствующим жертвам. Но если за сопутствующие жертвы судить, то вся огромная армия будет быстро деморализована, ибо каждое сомнение при взгляде в прицел приведет к тому, что с той стороны пуля прилетит раньше. К тому же, все видели, что мальчишка первым набросился на Кнауфа. Да еще с ножом...
Но вся эта ситуация может привести к еще более плачевным последствиям. Если эта толпа ринется на морпехов, то придется стрелять. И тогда жертв среди местных будет много больше. И это уже сможет вызвать неприятный резонанс очень далеко отсюда. И вот тогда придется кого-то показательно судить. Но последнее, что хотел "Дядя Сэм", так это судить своих.
- Чего они так долго грузятся? - Виккерс бросил недовольный взгляд на остальных военных. - Надо быстрее сматываться отсюда...
- Там какой-то грузовик, - отозвался из турели Дэн Красс.
Сержанту не было видно, поскольку дорога, ведущая в сторону базы, уходила вниз, в долину. Однако по ней действительно ехала старая грузовая машина с тентом над кузовом. Если сейчас колонна двинется вниз, то никто не даст гарантии, что машина не рванет, когда два "Хамви" и "Бредли" будут проезжать мимо. Поэтому старший группы отправил на встречу грузовику трех солдат. Один из них отчаянно делал знаки рукой, чтоб машина немедленно свернула с дороги в каменистое поле, как можно дальше. Для того, чтоб его жесты были убедительней, двое других солдат целились в грузовик из оружия. У одного пулемет, у другого гранатомет.
Перепуганный водитель, видимо, не сразу понял, что от него хотят. Он остановил грузовик и выскочил из кабины, подняв руки и что-то крича.
- А ну вернись за руль, сраный ублюдок! Убери свое дерьмо с дороги, сука! - закричал морпех.
Водитель вдруг бросился бежать.
- Черт!!!
- Убегает, значит, враг! Я сниму его?! - быстро среагировал пулеметчик.
- Нет! Хватит с нас одного мертвого гражданского!..
Камни забарабанили повсюду. Они ударялись о бетонные блоки и мешки с песком. Звонко застучали по "Хаммеру" и щитку пулеметчика, заставив Дэна Красса вжаться в свою турель.
- Проклятье, они совсем близко, сэр! - крикнул Виккерс офицеру.
- В чем там дело?! Почему машина еще на дороге?! - Заорал старший, тройке спускавшихся по склону солдат. - Убрать немедленно!
- Я сяду за руль и отгоню ее, - вздохнул тот, что махал до этого рукой.
- А если там бомба? - отозвался гранатометчик.
- Либо я, либо все...
- Красс! - крикнул офицер. - Их надо задержать, пока эти олухи возятся с грузовиком! Дай две очереди поверх голов!
- Да сэр!
- Смотри не подстрели никого, мать твою! Поверх голов!
- Да сэр!!!
Прячущийся от града камней Дэн приподнял ствол турельного пулемета и дал короткую очередь. Затем вторую, чуть длиннее.
Толпа присела и даже попятилась. Но всего на несколько шагов. Убедившись, что огонь был не на поражение, местные тут же поднялись и вновь продолжили наступление. А их вопли стали громче. Град камней еще интенсивней.
Солдат, что намеревался сесть за руль так не вовремя появившегося грузовика, пригнулся от неожиданной стрельбы и обернулся в сторону блокпоста. До машины еще полсотни шагов, но мысль о возможной бомбе никак не давала отправиться к ней бегом...
- Второй раз может и сработает, но в третий раз точно нет, сэр! - крикнула сидевшая за башней "Бредли" Кэтрин Пайк, и наблюдавшая за толпой в прицел, как и все.
- Красс, еще одну, длинную! - приказал офицер.
- Да сэр! А может сейчас им под ноги стрельнуть, сэр!
- Нет, идиот, срикошетить может! Только над головами! Понял?!
- Да, сэр!
Вновь загрохотал крупнокалиберный пулемет. Из салона "Хамви" послышался перезвон падающих на пол гильз.
- Ты что делаешь, урод?! - завопил офицер после того, как один из афганцев рухнул на землю. Перед этим от его головы отлетел кусок плоти, а характерная для многих местных, похожая чем-то на берет, шапка паколь, подскочила от прострелянной головы вверх.
- Сэр, это не я! - растерянно крикнул Дэн.
Ему вторил Виккерс:
- Сэр, я точно видел, что Красс стрелял вверх, сэр! Он никак не мог...
Раздался еле слышный в этом шуме, режущий звук, и вдруг, Кэтрин Пайк мгновенно обмякла, словно тряпичная кукла, и рухнула с корпуса бронетранспортера на пыльный грунт.
- Под ноги, Красс! Теперь под ноги!
- Есть сэр!
Кнауф осторожно снял шлем с головы Пайк. Внутри было сплошное месиво. Пущенная кем-то пуля пробила шлем, сделав аккуратную и не сразу заметную дыру. Но все, что было под шлемом...
Крупнокалиберные пули выбивали настоящий пылевой туман перед наседающей толпой, но те были настолько одержимы мыслью о расправе над американцами, что даже не думали разбегаться.
- Уберите машину уроды!!! - кричал офицер, понимая, что ситуация совершенно выходит из под контроля.
- Финкли, жги! - крикнул морпех, так и не добравшийся до грузовика, гранатометчику.
- А если внутри кто-то еще есть?
- Жги!!!
Морпех выстрелил. Взрыв и облако оранжевого пламени охватило машину, обдав трех солдат жаром и ударной волной.
- Черт, Шарк! Ты чувствуешь этот запах?! Это же паленое мясо! В машине кто-то был!
Вокруг разорванного взрывом грузовика стали падать какие-то горящие тушки, а в клубах дыма кружили белые перья.
- Это всего лишь куры! Угомонись!..
- Виккерс, ваш "Хамви" замыкает! - приказал офицер, садясь в первую машину.
- Есть, сэр! - отозвался сержант.
- Охренеть! И с чего такая честь нам?! - протестующим голосом воскликнул Уитакер.
- Заткнись и выполняй, - пнул его Лайнелл. - Быстро за руль! Дэн! Продолжай сдерживающий огонь! И не высовывайся!
- Да, сордж!
Следом за первым "Хаммером", который подобрал трех солдат на дороге, рванулся и "Бредли", в который загрузили тело Кэтрин Пайк.
- Мартин! Жми на газ! Убираемся отсюда! - крикнул сержант, прыгая в свой "Хамви". Камень ударился в плечо. Еще один в дверь и несколько упали на капот. Уитакер резко вырулил и направил машину следом за бронетранспортером. Взгляд Лайнелла зацепился за лужу крови там, где только что лежало тело Кэт, а затем и за одиноко лежавшего мертвого мальчишку, с гибелью которого и начался весь этот бардак.
Красс присел, покинув турель, и принялся трясти сержанта за плечо.
- Лео! Ты же видел, того афганца не я подстрелил, Лео! - в голосе солдата чувствовалась паника.
- Ты какого хрена бросил пулемет, Дэн?! - резко обернулся Виккерс.
- Сордж, это ведь не я...
- Придурок, я знаю, что это не ты! Вернись в турель и прикрывай наши задницы!
- Сордж...
- Живо!!!
- Да, сордж... - Красс высунулся из крыши и начал заряжать новую ленту.
- Это точно был не Дэн, Лео, - проскрежетал Мартин.
Лайнелл проводил взглядом горящие остатки грузовика...
- Я знаю, что это не он. Его калибр просто порвал бы бедолагу в клочья...
- Тогда кто?! Может опять кто-то из этих нацистских ублюдков?! Fuck!
- Из наших никто не стрелял. Только Дэн. Но он стрелял вверх. И вообще, рядовой, прекрати истерику и хватит молотить руль! Соберись! Нам еще до базы живыми добраться надо!
- Живыми?! - крикнул Мартин. - Живыми, сордж?! А что на счет Кэт?! А как на счет ее шестилетней дочки, которая маму дома ждет?!
- Заткнись! - сержант резко сорвал с головы шлем, на котором красовалась обновленная надпись - Semper fidelis. Всегда верен... - Мне не понятно... кто в нее стрелял...
- Что? - поморщился Уитакер. - Ты вообще о чем? Дикари эти... Кто же еще?!
- У них только камни... может, еще ножи, как у того мальчишки...
- Да что ты несешь, сордж?! Ты думаешь, что они нам и местной полиции все оружие сдали?! Ты помнишь, что Дэн рассказывал про те времена, когда здесь советы воевали? Русские постоянно тут предлагали деньги, консервы и лекарства в обмен на оружие. И тогда местные таскали им британские винтовки позапрошлого века! А сами в ущельях прятали советские "Калашниковы", китайские "Калашниковы"...
- И американские "Стингеры", - добавил сержант. - Почему стрелок стрелял в Кэт, а не в Дэна?
- Черт тебя дери, ты хотел, чтоб он подстрелил Красса?!
- Ты меня не слушаешь, тупой кретин! - взорвался Лайнелл. - Я не хотел, чтоб вообще кого-то подстрелили! Даже этих сраных дабл Ди Си! Я просто не понимаю логики! Пайк не стреляла. Она просто пряталась за башней "Брэдли". Но главной угрозой для местных в тот момент был Дэн с его пулеметом! Убийство Кэт могло спровоцировать наш ответный огонь, и тогда наш главный калибр просто порвал бы толпу на куски. Такое ощущение, что стрелку нужно было, чтоб пулеметчик оставался жив и начал кромсать толпу... Что, если того афганца и Кэт подстрелил один и тот же снайпер?
Конечно, когда такие мысли роились в голове, они не выглядели столь дико и нелепо, пока не обрели форму произнесенных слов, и это сержант вдруг понял. Но после странных террористов, с которыми они столкнулись во время нападения на конвой и после лишних гробов, которые охраняли головорезы из "Железной воды", он позволил себе даже такое допущение.
Изумленный предположением своего командира, Уитакер уставился на сержанта.
- Мартин, смотри на дорогу... - вздохнул Виккерс, утирая пот со лба. - Твою мать, рядовой, смотри на дорогу!
Уитакер отвернулся и снова ударил кулаком по рулевому колесу.
- Проклятье, господи, как же я ненавижу это место! Fuck! Я думал в моем гребанном гетто полная жопа! Нет, рядовой первого класса, тупой ублюдок, Уитакер! Добро, сука, пожаловать в морскую пехоту США! Мы покажем тебе, идиоту, весь мир и такие места, в которых ты будешь жалеть, что тебя твои собратья ниггеры не прирезали одним прекрасным вечером где-то на районе!
- Мартин, хватит...
Дэн снова покинул турель, нырнув в кабину и постоянно что-то сплевывая.
- Красс, ну что опять?! - раздосадовано вскинул руки Лайнелл.
Виккерс быстро снял со своей шеи большой платок с черно-белым узором и протянул подчиненному.
- Закрой лицо и одень очки. Где они вообще? И где твой шейный платок?
- Здесь лежат...
- Какого хрена ты снял вообще?!
- Сордж, не кричи. На четыре часа обрати внимание лучше. - Сказав это, Красс закрыл лицо платком, натянул очки и вернулся за пулемет.
Виккерс посмотрел вправо, но очень мешала поднимаемая впереди идущими машинами пыль. Он схватился за рацию.
- Третий вызывает "Фокстрот-Лима один"...
- В жопу позывные, Лео, - тут же отозвалась рация. - Что случилось?
- Сэр, справа что-то есть. Но я из-за пыли плохо вижу. Вы в первой машине. У вас пыли меньше...
- Я тебя понял. Сейчас... Да, сержант, так и есть. Пять внедорожников несутся по долине параллельным нам курсом. Дистанция около мили. Похоже, в них полно дикарей...
- Возможно, они нам хотят перерезать дорогу, сэр...
- Возможно... Будьте готовы к засаде. Что сзади?
Виккерс резко обернулся и хлопнул ладонью Дэна по ноге.
- Дэн, что сзади?!
- Чисто... - отозвался сверху Красс.
- Сэр, сзади чисто.
- Понял тебя. Не расслабляйтесь и следите за флангами... Поддержки с воздуха у нас пока нет...
- Есть сэр... - Сержант вернул шлем на голову и затянул ремешок.
* * *
- Различные исследования и раньше приводили к неким побочным результатам, - Боб Лазар говорил, глядя в чашку с ароматным чаем и делал постоянные паузы, что злило Керзона, но он пока сдерживал себя от очередного резкого замечания. - Ну, вот как, например, это было с силденафилом.
- С чем? - поморщился Алекс.
- С силденафилом, - повторил гость.
- Парень, ты можешь произнести это слово еще сотню раз. Понятней мне не станет, черт возьми.
Боб отпил чай и поправил очки.
- Ну... фармацевтические исследования велись. Пытались получить лекарство для улучшения кровотока и лечения ишемической болезни сердца. Но эти исследования привели к синтезированию препарата силденафил...
- Послушай, друг мой, - вздохнул Керзон, - если ты еще раз произнесешь это слово, то я как Сэмюель Джексон, в том фильме, выхвачу револьвер и начну громко призывать тебя повторить его еще один, последний раз. О чем ты вообще толкуешь, объясни ради Господа нашего?
- Я о Виагре, сэр.
- Ах, вот оно что. А чего стеснялся так и сказать? Чего мучаешь старика сиделофильмом? Продолжай, но уже без этих глупостей.
- Простите. Так вот. В конце прошлого века начались активные исследования ионосферы и всего такого прочего. И возможностей влияния на нее, как и на климат в целом. Возможно, это должно было дать нам прогнозы тайфунов и торнадо. Возможно, это должно было дать нам климатическое оружие. Я не знаю всех тонкостей. На самом деле, большинство, кто там работает, владеет лишь крохотным пазлом, касающимся сугубо его профиля работы. А я всего лишь специалист по IT и немного по инженерным делам. Так вот. На какой-то стадии процесса исследований... Подозреваю, что еще задолго до того, как я стал там работать... Открылись совершенно неожиданные вещи. Побочные...
- У всех на станции эрекция случилась? - поднял левую бровь Керзон.
- Да нет, ну что вы... Хотя, к человеческому организму это имеет прямое отношение. А именно - к человеческому мозгу.
- Ну, знаешь, у некоторых человеков мозг именно там. Ладно. Продолжай.
- Так вот. Оказалось, что на определенных частотах, определенные свойства волн излучателя влияют на человеческий мозг. Человеческий мозг вообще интересная штука...
- Особенно твой, - брякнул Алекс, пригубив чай.
- Что, простите?
- Ничего. Продолжай.
- Так вот. Есть определенные данные по влиянию магнитных полей на мозг. Многие люди чувствительны к солнечной активности. Или к полнолунию. Хотя у луны нет магнитного поля, но при полной луне больше отраженного солнечного излучения, которое влияет на мозг. У некоторых людей в такие ночи бессонница. Повышенная активность. Ну и, по статистике, преступлений во время полной луны больше...
- Как и зачатий. Продолжай.
- Взять, к примеру, птиц, - продолжал Боб Лазар. - У них есть что-то в голове... В мозгу... Что-то позволяет им безошибочно угадывать направление во время перелетов на зимовку и обратно. Они летят по магнитным полям, как поезд идет по рельсам. Так вот проводились эксперименты на стаях перелетных птиц во время их миграции. Результаты были плачевные. Для птиц. Стройные формации распадались. Птицы летели куда попало. Многие погибли. После прекращения воздействия на них излучения, только пять процентов находили друг друга, восстанавливали формацию и летели верным курсом. Но, это дало перспективы. Представьте, если это излучение направить на вражескую армию...
- А если армия за океаном? - прищурился Алекс.
- Да это не важно, мистер Керзон. HAARP отправляет импульс в ионосферу. И импульс отражается от нее, затем возвращается к земле в нужный район. Надо только правильно рассчитать угол. Как в бильярде. Вы бьете по шару, тот должен отскочить от края стола и ударить по другому шару.
- Я в курсе, как играть в бильярд.
- Так вот. Возможно, это позволит выводить из строя целую армию. Но, есть проблема. И она так же выяснилась в процессе. Дело в том, что мы не можем пока достигать желаемого результата от воздействия. То есть, мы облучим, к примеру, тысячу человек. И, скажем, пятьсот из них упадут с невыносимой головной болью. Сорок умрут мгновенно от кровоизлияния в мозг. Четыреста пятьдесят вдруг впадут в неистовую ярость и начнут убивать друг друга, и часть из них даже начнет пожирать друг друга в прямом смысле этого слова. Но десять... - Лазар поднял указательный палец, давая понять, что сейчас скажет нечто важное, - Десять превратятся в суперменов!
- У них появится синее трико, красные трусы, плащ и они смогут летать? - усмехнулся Керзон.
- Нет, что вы. Ну не буквально же. Просто... У них возрастет болевой порог. Порог страха исчезнет совсем. Скорость реакции становится невероятной. Много еще всякого. Сами понимаете, облучая подобным образом армию, мы рискуем не победить ее, а усилить многократно. Конечно, таким образом можно воздействовать и на свою армию. Но где гарантии, что своя армия, вместо того, чтобы стать поголовно суперменами, не начнет жрать друг друга и не ляжет с мигренью? Там сейчас ведутся споры за финансирование. Одни хотят продолжать ионосферные и климатические исследования и считают все эти игры с мозгами бесперспективным делом. Очередной побочной вариацией силденафила...
- Сукин сын! - хлопнул Алекс ладонью по столу.
- Простите, - вздрогнул Боб и тут же сделал затяжной глоток, обхватив двумя ладонями чашку. - А можно еще чай?
- Леви, налей ему, будь добр.
- Да, сэр. - Кивнул Айзек.
- Ну, Лазар. Продолжай.
- Так вот. Там сейчас борьба группировок, на станции. Одни хотят все силы бросить на исследования влияния на мозг. Другим нужно климатическое оружие. И только оно.
- Кто побеждает?
- Пока не ясно. Но, и те и другие исследования пока идут параллельно. Часто в ущерб друг другу. Тем не менее, сейчас идет просто исследование самого мозгового резонанса.
- Это еще что?
- Ну, это как магнитно-резонансная томография головного мозга, которую в больницах делают. Но здесь ситуация следующая. HAARP отправляет импульс в определенный район. Скажем - Ванкувер. Там живет примерно два миллиона человек. Следовательно, мы можем получить отражение их мозгов и иметь на руках статистический материал по двум миллионам человек.
- Бедные канадцы. А если они еще больше отупеют от ваших штучек?
- Нет, сэр, что вы. Мы не влияем на мозг. Излучение пассивное. Оно лишь отражается от активной корки. Ну, или как-то так... И над районом летает самолет, который специальными приборами создает карту. То есть рисунок очень высокого разрешения. И дальше, на суперкомпьютере, эти данные позволяют создать статистику. Сколько из них при определенном типе поражающего излучения упадет с головной болью, сколько озвереет, а сколько станет суперменами.