У современной молодёжи сейчас совсем другие интересы. Это не относится к моде на оголённые на морозе щиколотки или использование похожих на паровозный выхлоп приборов с огромными батареями - это пройдёт, и совсем скоро. Как остались в недалёком прошлом спиннеры, с виду совсем малопригодная вещь, слегка шумная и бессмысленная. Современная молодёжь стала меньше курить, может быть причиной тому цены на табак, а может быть и нет. Они стали больше ездить на велосипедах, кататься на лыжах. Причём их никто не заставляет это делать, они садятся на велосипеды даже зимой. А зима у нас, хотелось бы это кому-нибудь или нет, но всё-таки экзамен.
Зима проверяет на прочность всё и всех. В первую очередь - коммунальщиков, дорожников, медиков. И всех остальных без исключения - во вторую. К зиме, как к любому экзамену, готовятся заранее, одни готовят технику, другие медикаменты, третьи снасти. Кто-то готовит новую модную коллекцию, а кто-то копит деньги, что бы этим пользоваться. И зима, более чем тщательно, проверит эту готовность. Кто-то переживёт её спокойно, на одном дыхании, в радость, не заметив, как пронеслись мимо несколько месяцев морозов, сугробов, пробок на дорогах и продолжительного новогоднего безделья, а у кого-то с приходом зимы начнётся череда однообразных тоскливых и предсказуемых дней, отличить один от другого которых весьма сложно. Но это вопрос личного восприятия каждого.
У молодёжи зимой масса развлечений, особенно у той её части, у которой не мёрзнут щиколотки. И не на последнем месте стоят катки и коньки. Раньше катков было гораздо больше, они были если не в каждом дворе, то через один - два точно. Возле школ, домов культуры, в парках, скверах. Их заливали самостоятельно или организованно, не важно кто и как, важно, что зиму они скрашивали и наполняли весельем. Их и сейчас предостаточно, и молодёжь ими активно пользуется.
Четверо молодых парней, чуть за двадцать, приехали вечером на каток. Могли бы посидеть в баре, покатать шары в бильярде, сходить с девушками в кино, но нет... Современная молодёжь почему-то полюбила спорт и это очень хорошо. Они взяли в прокате коньки, обули их, зашнуровались и вышли на лёд. Это был каток возле кинотеатра посреди большого жилмассива. Недалеко от него с воем проносились по дороге троллейбусы, рядом расположилось два ёлочных базара. Жизнь просто кипела в предновогодние дни, не смотря на мороз, из колонок играла музыка. Не хватало лишь достаточного количества света надо льдом, это провалили свой экзамен зиме организаторы досуга и электрики, но с кем не бывает... Над катком на натянутых между столбами тросами висело несколько фонарей, некоторые из них уже перегорели, но лампы менять почему-то не торопились.
Все четверо смело и уверенно вышли на лёд, и тут же смелости поубавилось, а уверенность почти исчезла. Никто из них не был конькобежцем, фигуристом или хоккеистом, они были похожи больше на пингвинов или медведей, обутых в коньки. Посмеялись, попробовали покататься, опять посмеялись и с шутками и смехом понемногу начали вспоминать какие-то движения, начали передвигаться, меньше падать, а фонари над ними так и продолжали светиться, скудно освещая патаки льда тут и там.
Денис немного отстал от друзей, упал, начал подниматься и снова упал. Товарищи посмеялись над ним и уехали кто как мог на другой край катка, а он, неуклюжий и неповоротливый, вдруг заметил, что девушку, только что промчавшуюся мимо, словно подсвечивает невидимый прожектор, хотя на самом деле никакого дополнительного источника света не было и в помине. Он, немного оторопев, провожал её взглядом, подсветка никуда не исчезала. Девушка лихо пронеслась мимо, развернулась, проехала задом на перёд, снова развернулась и в углу катка даже попыталась выполнить какую-то фигуру, но с визгом улетела в сугроб. И неведомый прожектор светил на то место, где она смеялась, лёжа на снегу. Денис, не обращая внимания на призывы друзей присоединиться к ним, на удивление уверенно и твёрдо стоя на ногах, в три длинных движения, как растянутые и скользящие шаги, в момент оказался возле сугроба, где смеялась и барахталась девушка.
Её звали Татьяна, или просто Таня, пытаясь выбраться из сугроба, она вдруг увидела, как какого-то симпатичного юношу словно подсветил невидимый оператор неведомого прожектора и он тут же, в три шага, оказался возле неё, лихо затормозил и протянул руку.
Теперь уже оба, и он, и она увидели, как гораздо более мощный, но непонятно откуда взявшийся свет прожектора осветил их обоих, когда она коснулась его руки, принимая помощь, но не придали этому значения.
- Денис,- представился он.
- Таня,- в ответ представилась она, вылезая из сугроба.
Когда она отпустила его руку, уже стоя на льду, луч разделился на два и они молча поехали в разные стороны. Татьяна продолжила кататься туда и сюда, теряясь среди толпы, которая не смотря на рано наступившую ночь и отсутствие должного освещения и не собиралась расходиться, а он поехал искать своих товарищей, которые смеялись как дикие лошади где-то неподалёку. Примерно час продолжались катания, неумелые, с падениями и хохотом, но Денис всегда находил Татьяну по этой неведомой и ни для кого незаметной подсветке, в которой искрились снежинки непонятно откуда взявшегося лёгкого снега. Она же в свою очередь видела его подсветку, которой тоже никто не замечал.
Друзья Дениса, уставшие, весёлые и местами ободранные начали собираться домой. Он отказался, сказал, что продлит ещё на час. Друзья всё поняли, похихикали, прокомментировали по устоявшейся молодёжной привычке и пошли сдавать коньки.
Денис подъехал к Тане, она улыбнулась и протянула ему руку, лучи снова слились в один и он вспыхнул ещё ярче, чем в первый раз, с небольшим разрядом молнии, с чуть слышным треском.
- Мама,- маленький мальчик позвал из санок,- мама, там фигуристы?
- Где?- спросила она оборачиваясь по сторонам.
- Там, на них светит кто-то.
Она снова посмотрела в сторону катка, но кроме фигур в полумраке никого не заметила.
- Да где же?- спросила она у малыша.
- Вон там,- мальчик показывал варежкой на каток.
- Не вижу ничего, поехали,- ответила мать и покатила санки дальше, мальчик успокоился.
Ещё час катались Денис и Татьяна, разъезжаясь в стороны, сопровождающие их лучи разъединялись, когда они сближались, начинали искриться, а когда брались за руки, снова объединялись в один и вспыхивали с новой силой. И по прежнему никто, кроме того мальчика, этого не замечал, толпа потихоньку сдавала коньки и расходилась. В кинотеатре закончился очередной сеанс, зрители, горячо обсуждая кинопремьеру прошли мимо, никто ничего не увидел и не заметил.
Молча, не сговариваясь, Денис и Татьяна тоже сдали коньки и он пошёл её провожать, оказалось, что живёт она рядом, всего в паре кварталов. Пока они шли по жилмассиву их точно так же, как на катке, сопровождал яркий луч, спускающийся откуда-то сверху, льющийся, искрящийся, освещающий их недолгую ночную прогулку - они держались за руки.
Возле подъезда они также немногословно, почти молча, попрощались, не обменявшись даже номерами телефонов, были уверены, хоть и не говорили это вслух, что в следующий раз найдут друг друга и узнают без всяких условностей, номеров и прочего.
Поднявшись в квартиру и проскользнув в свою комнату, Татьяна, не включая свет, подошла к окну. Внизу, словно под фонарём, хотя и в почти полной темноте (коммунальщики тоже провалили зимний экзамен), стоял он и махал рукой в окно на пятом этаже, откуда безо всякого электричества лился свет, и откуда помахала ему рукой она.
Денис развернулся и пошёл к себе домой, примерно три троллейбусных остановки, которые он преодолел, как на коньках, в три длинных скользящих шага, почти не касаясь снега под ногами, не слыша его скрипа, не замечая ничего и никого вокруг. Откуда-то сверху его сопровождал яркий луч неведомого прожектора, искрящийся и удивительный, никем не замечаемый.