Даэ : другие произведения.

Петербургский сплин

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Стихи разных лет, обязанные своим возникновением Санкт-Петербургу.


   Рождество
  
   Чёрный декабрь обрушился на погост:
   ветер, листовки, холодная грязь, шинели.
   Катится в бездну шестнадцатый мутный год,
   катятся в небо нарядные стрелы-ели,
  
   катится жизнь по проторенному пути:
   пьяный ямщик запоёт - не услышит уж, как
   под колесом в чёрно-белом снегу хрустит
   вечным Младенцем оброненная игрушка.
  
   * * *
   Постпраздничный сплин
  
   Ненужные праздники взяли мой город.
   Патруль умирающих ёлок, пальба и свист,
   распятия перекрёстков -
   погляди-ка, на глади билбордов наш бог повис!
   С рождеством, с кока-колой, с новым! Всё будет - скоро,
   всё будет - тип-топ, съешь чуток эндорфинов,
   чуток - любви.
  
   Под вечер всплывает - обида, укор ли:
   несделанный мамой аборт, салака в маслах,
   нелепое счастье несчастья -
   недобитые в ярости судьбы и зеркала.
   Горький дым сигареты котёнком свернулся в горле;
   стая таких же, только подросших, скребётся в душе, -
   на кой ляд?
  
   Декабрь замешал семицветную слякоть.
   Банальный раствор солей бежит по лицу.
   Пожалуй, стоит повсюду
   носить с собой золотистую луковицу,
   чтобы каждый раз, когда захочется плакать,
   притворяться, что ты просто режешь лук -
   скажем, в суп.
  
   * * *
  
   Край мира. Край крыши. Шагает, курчавый,
   кудесник-январь - от начала к началу,
   от труб водосточных к далёким причалам,
   к жар-птицам - от жар-снегирей.
   Кренится, кружится - не спится ночами:
   шесть букв побрели от беспутства к печали,
   смеялись натужно, потом замолчали -
   молчали, звенели стальными ключами
   от в вечность ушедших дверей.
  
   Он чуял - не чаял ни песен, ни чаек,
   ни горечи облачной чёрного чая,
   ни ласки от прикосновений случайных:
   шёлк взгляда - по влажной щеке,
   вдоль губ... Безнадёжные нежные чары
   в карманах, как звонкие льдинки, бренчали,
   и таял январь - белоснежен, отчаян,
   изломан банальным "ни с кем".
  
   * * *
   Предчувствие весны
  
   Гламурный, розово-фиолетовый,
   зацелованный мокрой метелью от луж до крыш,
   в ветренной, ветряной истерике,
   в заполошной ночи, похожей
   на приторно-сладкую сказку.
   Сказка, как водится, о несчастной любви.
   В этом гламуре
   все дома, независимо от возраста,
   превратились в эмо -
   с обвисшими чёлками сосулек,
   с потёкшим макияжем,
   с пятнами слёз на щеках,
   поскольку предвесенняя оттепель -
   лучшее время для инфантерриблей,
   а мой Петербург - явно инфантеррибль.
  
   * * *
   Обострение
  
   ... И перечитывать старые письма
   от бывших друзей -
   говорят, помогает, когда накрывает тоской.
   Проблема лишь в том,
   что писем давно не осталось,
   а всё остальное - на кой?
   По язвам проталин,
   сквозь сомкнутый строй фонарей:
   глаза опущены долу,
   в левом ботинке хлюпает бывший снег.
   Обострение по весне.
  
   * * *
   Весеннее гадание
  
   розы ничуть не хуже ромашек
   разве что чуть ухоженней
   любит - не любит
   алые лепестки падают на
   заплёванный пол подъезда
   зелёная позднесоветская краска
   вечный слоган из трёх букв
   два одноразовых шприца
   грохот древнего лифта
   ругань где-то на верхних этажах -
   где ты шлялась, сука -
   а у меня под рёбрами
   живёт тёплый пушистый птенец,
   выросший из последнего лепестка -
   "любит"
   .
  
   * * *
   Майское
  
   Тревожное тремоло трав:
   звук донельзя нелепый,
   жалобный гул проводов
   в небе,
   звон разбитых-утра
   ченных
   сдуру надежд и правд.
  
   Марево над рекой.
   Город зальёт вечер -
   кипенью облаков
   мечен,
   мечен разломленно-
   лунною
   ангельскою рукой.
  
   Запри на замок окно,
   ведущее в небо мая,
   иначе я брошусь в него -
   стаей
   взбалмошных воробьёв-
   бликов,
   увидевших звёзд пшено.
  
   * * *
   Белые ночи
  
   ... Кажется, пока что никто не умер,
   но белый клевер уже обещал
   укрыть собою могилы:
   в июле цветы и травы
   раздают обещания щедро.
   Поймаю на слове.
   Зачумленные, облезлые
   голуби-неврастеники
   косятся на прохожих рыжими, как у вампиров,
   глазами. Хичкоку это даже не снилось:
   наш северный город
   ещё не такое
   способен вытворить со всем,
   в чём бьётся живое сердце -
   или что-то, на сердце
   отдаленно похожее.
   Даже
   автомобилям и самолётам
   в белые ночи становится дурно.
  
   * * *
   Летнее небо (обратная связь)
  
   Добрый боженька запутал
   все дороги-пути.
   Кто-то платья шьёт для кукол,
   кто-то блюзы свистит.
   Смерть глядит из подворотни,
   трактор в луже завяз.
   Небо синий нос воротит,
   не выходит на связь.
  
   Город плачет и смеётся,
   в окнах слёзы дрожат.
   По его дворам-колодцам
   тихо мыши шуршат.
   По проспектам ходят люди,
   кто-то плох, кто-то свят.
   Небу пофиг. Абсолютно.
   Не выходит на связь.
  
   Чёрный ворон грозно вьётся
   над моей головой.
   Тучи застят лампу-солнце,
   но я пока что живой.
   Ночь бредёт по строкам улиц,
   месит лапами грязь.
   Небо молча отвернулось.
   Не выходит на связь.
  
   Мой почтовый ангел запил,
   сервер с сайтом упал,
   шлюп уплыл на Древний Запад,
   а джунгли выжег напалм.
   Остаётся лезть на крышу
   и кричать, не таясь:
   "Небо, я тебя не слышу!
   Небо, выйди на связь!"
  
   * * *
   Бесприютность
  
   Лето - это горьковатый запах чабреца, поднимающийся над вырубками; это сухие узкие листья осоки, это рыжий черничник и тёплая золотистая хвоя под босыми ногами; это дожди, больше похожие на лёгкие детские слёзы, и слёзы, похожие на утреннюю росу.
  
   Лето - это асфальт, который к полудню раскаляется так, что становится похожим на зеркало; это ленивые, полуобморочные от жары коты - и воробьи, стаями купающиеся в тёплой пыли; это лопотание тополей за окном и белые ночи - совершенно нелепые и безжалостные: в белые ночи невозможно спать, они требуют долгих прогулок и вдумчивых разговоров ни о чём и обо всём одновременно, требуют мутной воды каналов - и звуков свирели, разносящихся над этой водой.
  
   Лето - это песни у костра, печальные и радостные, песни для себя самого и песни для всех; это чай с дымком и кусочками коры; это редкая возможность попробовать свободу на вкус - и понять, что мир велик, прекрасен и добр - словом, таков, каким создал его Господь.
  
   Лето - это блаженная сумбурность мыслей; это холодное белое вино, разлитое по хрустальным бокалам в петербургском дворе-колодце - и россыпь осколков: хрусталь бьётся на счастье, уж мы-то знаем, верно? Это крыши домов в старых районах и горячее марево над ними.
  
   Лето - это вокзалы, откуда начинаются дороги в небо; это бесприютность электричек и святая вера в любое безумство, в любую нелепость: проснуться в пять утра, упаковать рюкзак, разбить телефон, предварительно скинув смс-ку лучшему другу - "я не вернусь" - и вот счёт километрам пошёл на сотни.
  
   Лето - это жизнь в "здесь и сейчас".
  
   Это надо уметь.
  
   * * *
   Летний дождь
  
   ...Текучесть и изменчивость момента:
дождь движется от крыш зеркально-звонких
к поросшей золотым бурьяном стройке,
от водостоков - к столикам под тентом,

от вывесок - к суровым постаментам,
от луж прозрачных с мелкими камнями -
к истрёпанной грозой и сном герани,
от воробьёв - к простым зелёным лентам,

вплетённым в пятилетний лён волос.
Как недоумевающий колосс,
мой город потерял имперский лоск:

он ливнем оглушён, смешной и мокрый.
Трамваи и автобусы примолкли,
и радуга летит из-под колёс.
  
   * * *
   Ночь в Петербурге
  
   Чудится лондонская морось
   в петербургских дворах-колодцах;
   липкие пальцы Невы туманной
   роются в черепе небес.
   Свет фонарей порождает морок,
   бабочка белая в окна бьётся.
   Питер кладёт меня в карман и
   в гости несёт к себе - к тебе.
  
   Рыщут собаки-бензобаки,
   воют афишные герои,
   змеи дорог оплели постройки
   стройные, в пятнах от старых ран.
   В тёмных дворах расцветают маки,
   боги на них слетятся роем,
   рой будет съеден землеройкой -
   злым экскаватором "Ленспецтранс".
  
   Вслед экскаватору крикну: "Бездарь!",
   глупым богам прошепчу - "придурки".
   Все они, в общем, взрывоопасны -
   лучше бы мимо пропеть-пройти.
   А под мостами бушует бездна,
   волны ласкают собой окурки,
   взводят курки два трамвая в красном,
   крысы спешат по делам в Сити.
  
   Я притворяюсь безмолвной аркой
   Главного штаба - и прячу ужас
   в свет фонарей и в шаги туристов,
   в красный рекламный кабриолет.
   Питер в кармане таскает марки,
   мерки, меня, комаров и лужи,
   словно пацан, а ему - за триста
   странных, недетских, нелетних лет.
  
   * * *
   Ночной город
  
   Равнины просветлённого бетона
   раскрашены гуашью темноты;
   кармином прорисованы кресты
   аптек, соборов, баров и притонов;
  
   огни пожаров в мрачном небе тонут.
   Прекрасен строгий, чёрно-красный стиль:
   палитры городов всегда просты
   и выверены вплоть до полутона,
  
   до дня, до дна, до сна, до километра.
   ... Пройти весь холст - все городские недра,
   где кровь и мрак сплетаются в ничто, -
  
   пройти - насквозь, навылет, а потом
   бежать туда, где ёжится от ветра
   зелёный штрих, проросший сквозь бетон.
  
   * * *
   Бродить
  
   Дорогие дороги,
   браги,
   краги,
   регги -
   берега города.
   Повод
   бродить, бередить
   старые, выдуманные,
   туманные,
   белым снегом проступающие,
   лающие
   в лёгких,
   в тяжёлых,
   в металлах и талях,
   и в талых водах.
   Ладой
   плакать над умершим,
   монаршим,
   патриаршим,
   почти-совсем-не-страшным -
   когда-то нашим.
   Ниже
   травы,
   тише
   отчаянья,
   похожего на ахиллов щит.
   Вечность, собака,
   почему-то не воет к покойнику -
   просто молчит.
   Молчит.
  
   * * *
   Аллергия на осень
  
   Дожди зарядили. Знаешь,
   мне очень холодно по ночам.
   Я с небом меняюсь снами
   и пью ночами
   горячий и горький чай.
   В моём мониторе плещет
   седое море и воет шторм.
   Я слышала, время лечит:
   со мною явно что-то не то.
  
   И случайный е-мэйл
   кажется глупым диагнозом
   авторства феи-крёстной:
   девочка,
   у тебя аллергия на осень.
  
   Октябрь, пропахший тиной,
   бредёт по высохшей сон-траве.
   Когда не спасает мартини,
   то надо рубить канаты,
   свистать всех наверх:
   трёхмачтовым бригантинам,
   по сути, глупо хотеть домой.
   Идут финальные титры,
   сто лет одиночества за кормой.
  
   И маяк телебашни в полнеба
   застыл укоризненным, хоть и немым вопросом:
   как мне жить
   со своей аллергией на осень?
  
   Чернёною сталью в небо
   впиваются старые фонари.
   А ходики из фанеры
   засели в сердце
   и мирно стучат внутри.
   По лужам несутся стаи
   летучих листьев и синих звёзд.
   Когда-нибудь снег растает,
   и город встанет в свой полный рост:
  
   вернутся птицы, сбегут туманы,
   вода закаплет с весёлых звенящих вёсен.
   А пока -
   у меня аллергия на осень.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"